Гейб вылез из медной ванны, с его тела на пол стекали капли, когда в дверь постучали.

От этого звука буквально раскалывалась голова.

– Это чертов хозяин гостиницы, – обратился он к слуге. – Забери наконец у него поднос с завтраком, а то будет без конца барабанить.

С невозмутимым видом Ашраф протянул полотенце.

– Если у вас болит голова, хозяин, значит, Аллах вас наказывает за спиртное.

– Я это учту.

Гейб взял полотенце и стал ожесточенно растирать тело. Раннее утреннее солнце слепило глаза. Ашраф проследовал к двери, всем своим видом показывая, что не одобряет пороки Гейба. Гейб снимал крохотную комнатушку в гостинице «Кроличья нора».

Предыдущий вечер был лишь малой частью того, что вытворял Гейб. Увидев, как сэр Чарлз попрощался с Кейт и Мег Талисфорд после ярмарки, Гейб с трудом сдержался, чтобы не напасть на негодяя. Он пропустил бутылочку шотландского виски и устроился неподалеку от Ларкспера – приезд Дэмсона в Оксфорд внушал ему подозрения.

Гейб понимал, что является невольным виновником гибели Генри, строил планы, как поймать барона, и думал о Кейт Талисфорд, чью ненависть, несомненно, заслужил. И он решил во искупление своей вины взять на себя роль ее покровителя.

Он не мог забыть ее зеленых глаз и густых золотистых волос, рассыпавшихся по плечам. Он понимал, что она для него недоступна, но ему так хотелось запустить руки в эти пышные волосы, прильнуть губами к ее губам.

Но все это было до того, как он понял, что она стерва.

Отбросив полотенце, он подошел к широкой кровати, на которой в идеальном порядке были сложены его вещи, и на мгновение замер, почесывая заросший подбородок. Он не должен думать о том, чтобы соблазнить Кейт, его долг защитить ее от Дэмсона. Лорд был готов убить негодяя, но разум подсказывал, что надо повременить, поскольку план его мести неизвестен Чарлзу, уверенному в том, что Гейб не видел напавших.

Дэмсон втерся в доверие к Кейт. А как, черт возьми, он может ее защитить, не раскрыв свой план?

– Хозяин!

Лорд Гэбриел раздраженно повернулся к Ашрафу и увидел, что тот стоит перед ним скрестив руки.

– Где мои бекон и яйца?

– Это не хозяин гостиницы.

– Кто же тогда?

Ашраф подозрительно уставился на него:

– Женщина.

– Горничная? Отошли ее.

– Нет, милорд. Боюсь, что это леди.

– Черт тебя побери... – Гейб сдержал проклятия и взглянул на полуоткрытую дверь.

Ашраф покраснел от негодования.

– Хозяин, моя обязанность указывать на грехи ублажения плоти, прежде чем вы произнесли утреннюю молитву.

– Это ты молишься пять раз в день. Как ее зовут?

– Мисс Талисфорд.

– Черт побери. – Он ожидал этого визита и все же был потрясен. Он стоял посреди комнаты голый, небритый, растерянный. Схватив бриджи, впрыгнул в них и стал сражаться с пуговицами.

– Ну что ты стоишь? Попроси ее подождать в гостиной. Я спущусь через несколько минут.

Дверь распахнулась, стукнувшись о стену.

– Вы примете меня немедленно, Гэбриел Кеньон. Вам не удастся меня выставить.

На ней были облегающее черное платье и незамысловатая шляпка. Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Мне нужно с вами поговорить. Срочно.

– Оставь нас, – сказал он Ашрафу.

– Если вы настаиваете, хозяин, – с презрением бросил слуга, поклонился и направился к двери.

Гейб ждал, что она запротестует и потребует, чтобы слуга остался в целях безопасности. Эта новая чопорная Кейт вряд ли захочет остаться наедине с полуодетым бродягой в его спальне. Но, поколебавшись минуту, она сделала шаг в сторону, и Ашраф с оскорбленным видом закрыл за собой дверь.

Очень интригующе.

Помня о шрамах на спине, Гейб старался не поворачиваться, когда потянулся за рубашкой, и стал не спеша ее натягивать, чтобы позлить Кейт. Теперь, справившись с шоком, он, несмотря на головную боль, мог насладиться ситуацией.

– Доброе утро, Кейт. Простите, но должен признать, что у вас появилась привычка вламываться в мою спальню.

От ярости ее щеки вспыхнули очаровательным румянцем. Четыре года назад она бросилась в его объятия, умоляя его овладеть ею. Интересно, осталось ли что-нибудь от той сумасбродной девчонки в этой чопорной даме. И что бы она стала делать, повали он ее на кровать прямо сейчас?

Наверняка откусила бы ему язык.

Кейт все еще стояла в дверях, черная королева с лицом и фигурой искусительницы.

– Я знаю о статуэтке, – заявила она.

Кровь застыла у него в жилах. Он пристально смотрел на нее, пытаясь определить, что именно она знает.

– Статуэтка?

– Не притворяйтесь, будто ничего не знаете, милорд. Вы можете быть развратным, лживым, бесчестным, но вряд ли вы полоумный.

– Я не развратный, просто только что вылез из ванны. – Чтобы смутить ее, он стал заправлять рубашку в бриджи. Ее взгляд на миг заметался, но снова остановился на его лице и ниже шеи не опускался.

– Пройдите и сядьте, – произнес он, указывая на единственное в комнате кресло возле камина. – А то еще сбежите.

Она не сдвинулась с места. Лишь подбоченилась.

– Я жду объяснений. Почему вы не рассказали мне, что отец обнаружил интереснейший город. Что сделал величайшее открытие своей жизни.

Черт возьми!

– Просто не пришло в голову. – Он ослепил ее своей очаровательной улыбкой.

– Я здесь не для того, чтобы выслушивать ваши остроты, – выпалила она. – Я прочла записи отца и хочу знать все об этой статуэтке.

Она была похожа на пса, защищающего свою кость. Сдерживая досаду, Гейб сказал:

– Статуэтка эта из разрушенного храма. Генри считал, что это древняя богиня любви, появившаяся еще до времен египетских фараонов.

– Где она сейчас?

– Хотелось бы это знать.

Она недоверчиво посмотрела на него:

– Вы готовы были заплатить тысячу гиней за содержимое ящика. Значит, были уверены, что она там.

– Ошибаетесь, Кейт. Я знал, что богиню украли.

– Да? Тогда это сделали вы.

– Нет. – В голосе его звучала ярость. Он прислонился к спинке кровати и скрестил руки на груди. – Статуэтка никогда не была в ящике. Мы не могли оставить ее без охраны в гавани. Держали ее в гостинице.

Кейт стала бить дрожь, глаза ее округлились.

– Вы хотите сказать, что статуэтку украли убийцы отца?

– Да.

Она на мгновение закрыла глаза. Он не хотел причинить ей боль. Не хотел втягивать ее в это отвратительное, опасное дело. Его план сработал, прежде чем Дэмсон добрался до Кейт и ее сестры.

Когда она вновь посмотрела на него, ее глаза были ясными и холодными.

– Сэр Чарлз сказал, что отец опасался за свою жизнь, потому что его преследовали грабители. Именно поэтому он попросил сэра Чарлза взять на себя заботу о нас.

Гейб не сдержал проклятия.

– Он вовсе не ваш покровитель. Генри никогда не подписал бы такую бумагу, не поставив меня об этом в известность.

Кейт шагнула к нему.

– Вы не могли знать, что отец в опасности. Почему же в ту ночь вас не было в гостинице?

– Генри никто не преследовал. Иначе он сказал бы мне об этом немедленно.

– Так кому же мне верить? Сэру Чарлзу, который вернулся в Англию выразить нам свои соболезнования? Или вам, скрывшему обстоятельства смерти отца?

Он скрыл намного больше, чтобы не ранить ее сердце, не посвящать в детали. Но сейчас подумал о том, что своим молчанием подвергнет ее смертельной опасности.

– Дэмсон лжец и вор...

– Опять вы за свое. – Кейт сделала несколько шагов и положила руки в перчатках на край медной ванны. – Почему вы так упорно стараетесь оскорбить его?

– Потому что, – с горечью произнес Гейб, – Дэмсон украл статуэтку.

В свете утреннего солнца было видно, как она побледнела. Глаза стали еще больше и ярче. Несколько непослушных прядей выбились из-под шляпки.

– Вы хотите сказать, что он убил моего отца? – выдохнула она после долгой паузы, глядя ему в глаза.

Гейб кивнул.

– Нет... не может быть, – прошептала она. – Это низкая ложь.

Он пересек спальню и схватил ее за плечо:

– Сядьте. Она села.

– У вас есть доказательства?

Гейб вспомнил темную спальню в Каире... стройную фигуру в тени, стоящую неподалеку от бездыханного Генри.

– Я видел статуэтку в руках у Дэмсона. Один из его сообщников напал на меня сзади. Подонок по имени Фиггинз.

– Была ночь. Вы уверены, что видели именно его?

– У художников прекрасная память на лица. У Фиггинза весьма характерные черты лица – глубоко посаженные глаза, приплюснутый нос, выдающиеся скулы.

Кейт стояла неподвижно, и ему чертовски хотелось знать, о чем она думает. Но она теперь стала скрытной и осторожной, не то что прежде. Кейт подошла к окну и посмотрела вниз на тихую улочку.

– Господи, – пробормотала она, – это невозможно. И все же... если вы говорите правду, значит, я принимала в своем доме убийцу отца, поила его чаем, наслаждалась его обществом.

Гейб подошел к ней, коснулся ее плеча.

– Дэмсон многих обманул. Я предупреждал вас, чтобы держались от него подальше.

– Но не объяснили причину. Неужели я должна была поверить вам на слово?

– Лучше бы вы поверили мне, чем ему.

Она по-детски всхлипнула.

– Вчера вы сказали, что не видели этих людей. Теперь говорите другое. Как же вам верить?

Гейб присвистнул сквозь зубы.

– Клянусь, это правда. Я не ожидал, что он придет к вам. Или предложит деньги за вещи вашего отца.

– Вы говорили, что сэр Чарлз коллекционирует необычные предметы. Зачем же ему маски, копья и барабаны?

Гейб пожал плечами:

– Может быть, ему нужно описание пути к храму, чтобы проверить, не пропустили ли мы чего-нибудь важного. Мы едва начали раскопки.

– Тогда почему вы предложили мне тысячу гиней, не сказав, что просто хотели насолить сэру Чарлзу?

Он посмотрел на ее сердитое обиженное личико и возненавидел свою идиотскую предупредительность.

– Вам с Мег нужны деньги.

– Я ни копейки у вас не возьму.

Гейб тихонько выругался.

– Кейт, мне тоже все это не нравится. Но я поклялся вашему отцу и не могу нарушить клятвы.

Он хорошо помнил ту ночь в пустыне, когда Генри перечитал письмо Кейт, в котором она сообщала о смерти матери. Несмотря на врожденную сдержанность, Генри не смог сдержать слез, когда говорил о своих девочках, брошенных на произвол судьбы. И, словно предчувствуя близкую кончину, попросил Гейба позаботиться о них. Гейб вынужден был согласиться. Меньше всего ему хотелось нести ответственность за двух женщин, одна из которых терпеть его не могла.

– Дядя позаботится о нас, – сказала Кейт с негодованием. – Можете не беспокоиться.

– Генри так не думал. Считал, что Натаниэль Бэбкок окажет на вас с сестрой тлетворное влияние.

Кейт с иронией улыбнулась:

– А вы?

Гейб сжал зубы. Знала бы она, какая это для него обуза.

– Вы должны быть мне благодарны. Я мог бы просто уехать.

– Я была бы этому только рада. – Кейт смерила его презрительным взглядом. – Поймите, я не собираюсь вам подчиняться.

– И вы поймите, я в ответе за вас с Мег.

Он подошел к ней почти вплотную и почувствовал, как она напряглась. Хочет она того или нет, он имел над ней власть. Чисто мужскую. И мог этим воспользоваться.

– По крайней мере примите деньги в обмен на записки вашего отца, – сказал он более мягким тоном. Он подумал о давнем желании сделать себе имя, выйти из тени своих старших братьев. – Мне нужны дневники Генри. Я хочу опубликовать книгу о наших путешествиях.

– Вы? Я сама собираюсь это сделать.

– Тогда давайте делать это вместе, – с горячностью предложил Гейб. Мысль проводить долгие часы с Кейт привлекала его. После того как он расправится с Дэмсоном, сможет наслаждаться ее обществом, болтать с ней, узнать все ее секреты.

Кейт презрительно скривила губы:

– Уж лучше я приглашу Джаббара.

Он усмехнулся. Это была та Кейт, которую он помнил. Резкая, умная, откровенная.

– Джаббар не умеет рисовать. Я нужен вам, Кейт. Помните ваши попытки заниматься живописью? – С карандашом и ластиком она наблюдала, как он работал в кабинете отца, и тоже что-то рисовала, но было очевидно, что у нее нет и намека на талант.

– Я вполне способна справиться без вас, милорд.

– Зовите меня Гейб, – тихо произнес он. – Формальности между друзьями излишни.

– Мы больше не друзья.

Однако было видно, как ее влечет к нему. С тех самых пор, как она, еще шестнадцатилетняя девочка, не могла скрыть своих чувств.

– Когда-то мы были друзьями. Помните, как я отправился рисовать Мост дураков? Вы пошли тогда за мной и свалились в воду.

– Неправда! Вы толкнули меня.

Он рассмеялся:

– Признаюсь, я столкнулся с вами. Но откуда мне было знать, что вы стоите у меня за спиной?

– Вы знали. У вас был такой блеск в глазах.

– Какой блеск?

– Этот мерзкий блеск. Вот и сейчас тоже. – Она внимательно на него посмотрела. Кейт стояла, прислонившись к стене. Гейб подошел так близко, что почти касался ее. Он ни на минуту не забывал ощущение ее гибкого тела в его руках, упругость груди. Сейчас она превратилась в женщину, и он мог бы ухаживать за ней.

Эта мысль появилась ниоткуда, сама по себе, и он решительно отбросил ее. Он не имеет на это права. Кейт Талисфорд леди, а не куртизанка, которую можно соблазнить и бросить. Он обязан защищать ее, ограждать от посягательств других мужчин.

Но было искушение, такое сильное, что он почти чувствовал его вкус. Он хотел разбудить в этой сдержанной женщине страсть. Тяжелые коричневые гардины заслоняли их от окна. Он мог поцеловать эти полные, зовущие губы, и никто не сможет...

Он опустил голову, чтобы не чувствовать ее горячего дыхания. Слабый цветочный запах ее мыла возбуждал. Он страстно желал положить голову ей на грудь.

– Произнесите мое имя, – приказал он.

– Лорд Гэбриел, – выдохнула Кейт.

Она учащенно дышала, и это подбодрило его.

– Трусиха, – сказал он, смеясь. – Уверен, вы просто боитесь меня. Или...

– Гэбриел, – выкрикнула она. – Теперь довольны?

Она вскинула руки, чтобы оттолкнуть его. Он отступил на шаг и наткнулся на кровать.

Кейт подошла к креслу и встала за ним, положив руки на спинку.

– Пожалуйста, соблюдайте дистанцию, Гэбриел. Мы отвлеклись от богини.

Заметив, как она вспыхнула, он позволил себе осмотреть ее с головы до ног.

– Разве? – пробормотал он.

Она еще сильнее покраснела, но голос ее звучал спокойно, когда она сказала:

– Если сэр Чарлз, как вы утверждаете, действительно украл статуэтку и привез ее в Англию, где он мог ее спрятать? В своем поместье?

Гэбриел поморщился:

– Возможно. Поэтому я и старался не попадаться ему на глаза вчера вечером. Чем меньше он меня видит, тем лучше.

– Почему вы так говорите?

– Собираюсь забраться в его дом и забрать богиню. – Холодная злая жажда справедливого возмездия захлестнула Гэбриела. Он не сказал ей, что, как только в его руках окажется доказательство, он привлечет Дэмсона к ответу за смерть Генри Талисфорда.

– У меня есть идея получше, – сказала она. – Сэр Чарлз пригласил меня к себе. Так что я могу спокойно пройти через парадный вход.

– Черт возьми! – Похолодев от страха, он схватил ее руку. – Вы близко не подойдете к его дому. Я запрещаю.

– И позволю вам сбежать с ценной статуэткой? Вряд ли. – Она в упор смотрела на него. – Мой отец заплатил своей жизнью за эту вещь. Как наследница, я обладаю полным правом на нее.

– Статуэтку нашел я. Пока Генри выкапывал кувшины, я заметил щель в камнях за алтарем.

Приподняв бровь, Кейт посмотрела на него, как на надоедливую муху.

– Тогда я отдам вам двадцать пять процентов рыночной стоимости.

– Двадцать пять... – пробормотал он. – Богиню нельзя продавать. Ее нужно сдать в музей.

– Если директорам музеев очень захочется ее заполучить, они заплатят. Один только алмаз, должно быть, стоит целое состояние.

Она выглядела очень уверенно. Он не хотел, чтобы она помешала его планам и вмешалась в эту опасную историю.

– Статуэтка бесценна, – сказал он. – Но я дам вам тысячу гиней за вашу долю. Это более чем щедро.

Она тряхнула головой, ленты на шляпке заколебались.

– Я хочу не меньше и не больше, чем мне причитается. Мы вместе найдем статуэтку и оценим ее.

Он цинично рассмеялся:

– Сдавайтесь, Кейт. Я не возьму вас с собой.

– Посмотрим. – Сжав губки, она продефилировала к двери. – Всего доброго, Гэбриел!

Зашлепав босыми ступнями по полу, он догнал ее и схватил за запястье. Несмотря на железную силу воли, она казалась хрупкой и податливой. Он с трудом поборол желание прижать ее к себе, защитить от опасности. Взять то, что никогда не будет ему принадлежать.

Он сдавленно произнес:

– Я буду следить за вами, Кейт. И позабочусь о вас. Когда Дэмсону что-то нужно, он ни перед чем не остановится.