– Ты следующая, – прошептал ей на ухо Рансом. – Готов биться об заклад, что ты не догадалась, кто писал все эти записки. Я хорошо умею изменять свой почерк.

Он склонился над Шарлоттой, обдавая ее шею теплым дыханием, от которого у нее по спине пробежали мурашки. Панический страх теснил грудь, и ей казалось, что она вот-вот задохнется. К тому же у нее ужасно болела голова – Рансом ударил ее довольно сильно.

Шарлотта лежала на спине, и в этом было ее маленькое преимущество. Она уже сумела принять удобную позу для удара ногой – удара в самое чувствительное у мужчины место. Но сейчас Рансом стоял слишком близко к ее голове, и она не могла нанести эффективный удар. Шарлотта решила выждать. У нее был только один шанс, и она не имела права его упустить.

Его пальцы коснулись ее щеки, и он с улыбкой проговорил:

– К счастью, я сумел перехитрить сыщика с Боу-стрит. Перехитрил и Фейвершема, что радует меня еще больше. Интересно, какое будет у него лицо, когда, вернувшись из тюрьмы, он обнаружит, что его любовница исчезла.

Но стал бы Брэнд заходить к ней в спальню? Шарлотту охватило отчаяние. Она ведь ясно дала ему понять, что их связь не будет иметь продолжения. Скорее всего он прямиком направился к себе, так и не узнав, что ее нет в доме. Даже если бы он постучал в ее дверь, то все равно не догадался бы, что ее похитили.

Как и все остальные, Брэнд наверняка был уверен, что убийца сидит за решеткой.

– Должен заметить, миледи, что огромные зеленые глаза и роскошные каштановые волосы делают вас настоящей красавицей. Возможно, я бы даже раскаивался, если бы не это. – Рансом провел пальцем по ее обезображенной руке и отпрянул с гримасой на лице. – Какой ужас, – пробормотал он. – Не представляю, как Фейвершем переносит ваши прикосновения.

Брэнд. Прошлой ночью в его объятиях она познала рай. Они оба познали райское блаженство. Как бы ей хотелось высказать ему все, признаться в своих чувствах. Она сожалела, что не сказала об этом раньше – не сказала, боясь раскрыться перед ним.

Естественно, тогда она не предполагала, что, возможно, видит его в последний раз. Тогда она даже не могла представить, какой кошмар ей уготован.

О... сегодня она, должно – быть, испытает муки ада. Ей не хотелось, чтобы Рансом видел ее страх, но она ничего не могла с собой поделать. Если бы не кляп во рту, то у нее стучали бы зубы.

Рансом же тем временем продолжал:

– Убивать женщин мне до сих пор не приходилось. Ты станешь первой. – Его пальцы подобрались к ее горлу и погладили ее шею. – Мне всегда хотелось перерезать моей возлюбленной горло в тот момент, когда она бьется в экстазе.

Рансом наклонился, чтобы открыть нижний ящик ночного столика.

– Но сначала мы должны представить все таким образом, чтобы со стороны показалось, что это работа Бона, – проговорил он, вытаскивая из ящика пару стальных наручников. – Что скажете, миледи? Не слишком ли они тяжелы для ваших нежных щиколоток? Не испугаетесь ли вы, если я прикую ваши ножки к кроватным столбикам?

Рансом обнажил в улыбке зубы. Держа в руках оковы, он шагнул к изножью кровати. И в тот момент, когда он к ней повернулся, Шарлотта нанесла удар – со всей силы ударила в его самое уязвимое место.

Громко застонав, Рансом выронил наручники и, прижав ладони к паху, согнулся пополам. Шарлотта тут же вскочила с кровати. У нее закружилась голова, но она, все же устояв на ногах, бросилась к двери. Связанными руками она нащупала дверную ручку. Щелкнул замок. Слава Богу, он не был заперт.

Увидев, что пленница пытается убежать, Рансом бросился следом за ней. В два прыжка он настиг ее и, грязно выругавшись, повалил на пол. Шарлотта отчаянно сопротивлялась и пыталась кричать, но кляп во рту заглушал ее крики. В конце концов Рансом прижал ее к полу, лишив всякой возможности отбиваться. Впившись в нее взглядом, он сквозь зубы прошипел:

– Стерва...

Полковник уже занес руку, чтобы ударить ее, но удара не последовало. Со стороны двери послышалось рычание, и Рансом, снова выругавшись, отпустил свою пленницу и вскочил на ноги.

В следующее мгновение Шарлотта заметила какой-то пушистый клубок, вкатившийся в комнату.

Фэнси!

Вслед за собакой в комнату ворвался Брэнд. Тотчас же оценив ситуацию, он бросился на Рансома.

Фэнси же кинулась к хозяйке и радостно завиляла хвостиком. Собачка прыгала вокруг Шарлотты и лизала ее лицо своим теплым шершавым язычком.

С трудом приподнявшись, Шарлотта повернулась к мужчинам, молотившим друг друга кулаками – по комнате разносились глухие звуки ударов. Наконец Брэнд, изловчившись, нанес противнику сильнейший удар в челюсть. Тот покачнулся и, попятившись, опрокинул хрустальные графины, стоявшие на столике. Графины со звоном попадали на пол и разбились вдребезги.

Рансом, не удержавшись на ногах, осел на пол и помотал головой, словно недоумевая. Брэнд подскочил к нему и рывком оторвал его от пола.

Шарлотта заметила, как полковник склонился к своему сапогу, – а в следующее мгновение в его руке сверкнул нож. Она в ужасе вскочила на ноги. Увы, закричать она не могла – мешал кляп во рту.

К счастью, Брэнд тоже заметил лезвие. Уклонившись от удара, он схватил противника за руку и принялся выкручивать запястье до тех пор, пока тот не выронил нож. После этого Брэнд нанес Рансому еще один удар в челюсть. Полковник снова покачнулся и отступил на шаг; он еще пытался защищаться, но было очевидно, что ему не удастся справиться с Брэндом.

Минуту спустя Рансом со стоном рухнул на пол. Брэнд уселся на него и принялся молотить его кулаками; казалось, он хотел забить полковника до смерти. Шарлотта же смотрела на своего возлюбленного в восхищении.

Внезапно в комнату ворвался Ганнибал Джонс, а спиной его маячили Роли и Хейуард. Слуги оттащили Брэнда от его жертвы. Рансом уже едва дышал; его лицо превратилось в кровавое месиво. Подобрав с пола наручники, Джонс сомкнул их вокруг запястий полковника.

Слуги же, подхватив арестованного под руки, заставили его подняться на ноги.

Шарлотта бросилась к Брэнду. У него на щеке краснела ссадина, а костяшки пальцев были ободраны в кровь. Он шагнул ей навстречу и, заключив в объятия, крепко прижал к груди. Затем, чуть отстранившись, вытащил у нее изо рта кляп и развязал руки. Потом снова обнял и прошептал ей в ухо:

– Что случилось? С тобой все в порядке?

– Да, все хорошо... О Брэнд!

Она поцеловала его в подбородок и прижалась лицом к его груди. Вдыхая знакомый запах, она слушала биение его сердца, такое близкое, такое чудесное...

Ганнибал Джонс кашлянул и пробормотал:

– Миледи, от вас требуется заявление.

– Завтра, – отрезал Брэнд, не размыкая объятий. – Сейчас я везу ее домой.

У них даже не возник вопрос, где Брэнд проведет остаток ночи. Шарлотта сейчас ни за что бы его не отпустила. В доме царила тишина, и они сразу же прошли в ее спальню. Шарлотта хотела промыть ссадины Брэнда, но он даже слышать об этом не хотел.

Брэнд тотчас принялся раздевать ее. Когда же на ней осталась только тонкая сорочка, он подвел ее к кровати и уложил в постель. Она схватила его за руку и прошептала:

– Пожалуйста, не уходи...

– Нет-нет, я тебя не оставлю.

Он посмотрел на нее горящим взглядом, затем направился в гардеробную, чтобы умыться. Шарлотта тихонько вздохнула. Простыни были холодными как лед, и она закуталась в одеяла. На ночном столике в луже растопленного воска мерцала свеча. Невероятно, но вечером, зажигая ее, она даже не догадывалась, что убийца скрывается где-то в доме.

Фэнси улеглась в свою корзину и, покрутившись в ней немного, уснула. «Надо завтра приготовить для нее лакомое угощение», – подумала Шарлотта. По пути домой Брэнд рассказал ей, как собака привела его на место преступления и обнаружила оставленную Рансомом записку, из которой явствовало, что убийца – Клиффорд Вон.

Обнаружив записку, Брэнд немедленно отправил слуг в полицейский участок на Боу-стрит за мистером Джонсом. Сам же помчался к Бонам. К счастью, он подоспел вовремя. Рансом только собирался ее изнасиловать, чтобы потом перерезать горло...

Брэнд вышел из гардеробной без сюртука и сапог. Как был в рубашке и брюках, он скользнул в постель и привлек Шарлотту к себе. Он поглаживал ее плечи и спину, и Шарлотта чувствовала, что руки его дрожат. Судя по всему, он тоже никак не мог прийти в себя после выпавшего на их долю испытания. Она взяла его за руку и осторожно поцеловала распухшие, все в ссадинах костяшки пальцев. Она прекрасно понимала, что Брэнд спас ее от неминуемой смерти. Ужас, державший ее в напряжении столько часов, отступил только сейчас, и она почувствовала себя в полной безопасности.

– Шер, дорогая... – пробормотал Брэнд, прикоснувшись губами к ее лбу. – Знаешь, Шер, я уже думал, что мне никогда больше не доведется держать тебя... вот так. – Он грустно улыбнулся. – Хотя понимаю, что не должен сейчас это делать.

При мысли о том, что им придется расстаться, Шарлотта тяжко вздохнула. Потом вполголоса проговорила:

– Это не имеет значения, Брэнд. Во всяком случае – сегодня. Сегодня я хочу, чтобы ты был со мной. Я настаиваю.

Он хмыкнул:

– Я бы все равно не позволил тебе сказать «нет».

Их губы слились в нежном поцелуе, и она вдруг подумала: «Интересно, что он сейчас чувствует? То же, что и я?» Впрочем, Шарлотта прекрасно знала: Брэнд вряд ли когда-нибудь изменится. И все же ее глупое сердце исполнилось надежды.

Собравшись с духом, она проговорила:

– Я тоже постоянно думала о тебе. Думала о том, что боялась прежде тебе сказать, но скажу сейчас. Я люблю тебя, Брэнд.

Он замер, держа ее лицо в ладонях. В его глазах была тревога.

– Шарлотта, мне бы хотелось...

Она приложила палец к его губам:

– Тебе не нужно ничего говорить, Брэнд. Я только хотела, чтобы ты знал.

Он страстно ее поцеловал, и она всецело отдалась радости этих мгновений. Пусть Брэнд не любит ее – во всяком случае, настолько, чтобы изменить свой образ жизни, – но между ними все равно существует связь, которую он тоже ощущает. В этом Шарлотта нисколько не сомневалась.

Он провел ладонью по ее спине и с улыбкой проговорил:

– Ты знаешь, Шер, как мучить мужчину. Я умираю от желания...

Она тоже улыбнулась:

– Что же тебе мешает?

Брэнда не нужно было уговаривать. Его рука тут же заскользила по ее талии, затем по бедру и наконец взялась за подол сорочки. Стащив с нее сорочку, он отбросил ее в сторону, и Шарлотта, тихонько застонав, крепко прижалась к нему.

Но Брэнд вдруг отстранился, и она едва не разрыдалась от разочарования.

– Рубашка и брюки, – прошептал Брэнд.

Он принялся расстегивать пуговицы на рубашке, а она расстегнула его брюки и тотчас же запустила руку в прорезь. Брэнд легонько сжал ее запястье и пробормотал:

– Но, Шер, дорогая, я ведь уже и так...

Шарлотта приложила палец к его губам, и он умолк. Затем рука ее снова скользнула в прорезь брюк, и на сей раз Брэнд не сопротивлялся, он лишь шумно перевел дух, когда пальчики Шарлотты принялись поглаживать его возбужденную плоть. А потом она вдруг соскользнула вниз, к его бедрам, и стала ласкать его губами. Брэнд вздрогнул и с хриплым стоном пробормотал ее имя. И тут Шарлотта поняла, что сейчас Брэнд в полной ее власти, – а ведь прежде она даже не подозревала, что способна подчинить себе мужчину...

Внезапно Брэнд отстранил ее от себя, а затем, бросив на подушки, уткнулся лицом в ее шею. В следующее мгновение по его могучему телу пробежали волны дрожи, и он снова застонал. Крепко прижимая его к себе, Шарлотта горько сожалела, что в этот момент они не слились воедино, так, как ей хотелось бы. С другой стороны, она сознавала, что рисковать они не имели права.

Наконец он отдышался и, приподняв голову, поцеловал ее в губы. И поцелуй этот был такой нежный, что она едва не расплакалась. Ах, если бы только она могла убедить его, могла заставить понять, что нужна ему так же, как он ей. Но она слишком хорошо его знала. Брэнд так долго вел распутную жизнь, что уже не мог остепениться и обзавестись женой и детьми.

Через некоторое время Брэнд встал с постели и пошел в гардеробную, чтобы привести себя в порядок. Вернувшись, он обнял ее и крепко прижал к груди. Шарлотта улыбнулась и положила голову ему на плечо. Оба молчали.

Шарлотта не заметила, как уснула в его объятиях. А когда проснулась, уже ярко светило солнце и Брэнда не было рядом.