Настойчивые и жаркие поцелуи ошеломили Бренду, ее сопротивление растаяло без следа. Ей не хотелось признаваться даже самой себе, но она хотела этого… и она хотела его. Те ласки и объятия, те поцелуи, что она узнала совсем недавно, казались невинными и осторожными прикосновениями по сравнению с этой ничем не сдерживаемой страстью. Бренда тихо всхлипнула, когда Рэйф снял с нее сорочку, скользнул жадным взором по ее обнаженной груди, прикоснулся к ней осторожно и требовательно.

– Рэйф… – едва слышно выдохнула Бренда.

Он ничего не ответил, подхватил ее на руки, отнес к кровати, осторожно уложил, сорвав остатки одежды, чтобы ничего более не скрывало прелестей ее совершенного тела.

– Ты еще прекраснее, чем я думал. – Он осыпал поцелуями ее лицо и шею, упругую грудь и руки, все крепче и крепче прижимая к себе. Желание тяжелой волной обрушилось на него.

Сопротивление Бренды рухнуло словно карточный домик. Объятия Рэйфа, казалось, возносили ее до небес и одновременно обрушивали в бездну ада. Она с какой-то распутной жадностью откликалась на каждый его поцелуй, на каждую ласку. Никогда раньше она и представить не могла, что любовь между мужчиной и женщиной так сладостна. Нежные руки Рэйфа гладили ее тело, легкие прикосновения будили в ней доселе неведомые ощущения. Лишенная способности рассуждать, Бренда прижималась к нему всем телом, обнимала за плечи, гладила спину. Ей хотелось раствориться в нем и ощутить это крепкое, сильное тело. Внезапно нахлынувшая безумная страсть уничтожила все страхи, сковывающие прежде.

Рэйф на мгновение оторвался от Бренды, чтобы снять брюки, а потом снова склонился над ней. Ее глаза расширились, когда она увидела его обнаженным, и он понял, что слова Бена могут оказаться чистой правдой. До самого последнего момента Рэйф не верил, что она до сих пор девственница.

– Не бойся, я постараюсь не сделать тебе больно, – глухим шепотом пообещал он, раздвинул ее ноги и лег, навалившись на нее своим крепким телом.

Он опять страстно целовал ее, ловил жадными губами ее алый рот. И опять у Бренды закружилась голова, и она словно улетела из этого грешного мира.

Рэйф и в самом деле собирался быть осторожным и нежным, но стоило ему сделать первое движение, как разум его будто помутился и желание поскорее добыть доказательство ее невинности молнией пронзило его мозг. Бренда напряглась и коротко вскрикнула, пораженная этим яростным вторжением.

– Прости, прости меня, – пробормотал Рэйф.

Ему хотелось сказать ей, как он рад такому подарку, хотелось успокоить ее, утешить, но он не мог и не хотел останавливаться, его тело требовало завершения. Ее стройное, совершенное тело, свежесть и сладость поцелуев, мягкие, женственные формы привели его в неистовство. Страсть сжигала его яростным огнем, и вот наконец он достиг того пика наслаждения, от которого не мог и не хотел отказываться. Он весь напрягся, блаженство хлынуло сладостным потоком. Он любил эту женщину.

Рэйф лежал, навалившись на нее всем своим весом, их тела слились в любовном экстазе, они наслаждались, стараясь продлить мгновения восторга. Рэйф знал немало женщин, но никогда раньше ничего подобного он не испытывал. Даже Мирабелла, изучившая все тонкости искусства любви, не дарила ему такого наслаждения, что невинная Бренда. Ее поцелуи были сладкими и пьянящими, как вино, а любовь принесла невыразимое блаженство.

Он неосознанно сжал ее в объятиях.

Бренда лежала совершенно растерянная. Ей приходилось слышать рассказы про то, как мужчины и женщины занимаются любовью, да и насмотрелась она достаточно у пьянчужек из Нижнего Натчеза, чтобы иметь представление о том, чего ожидать от первой брачной ночи. Но произошло то, чего она не ожидала. Его поцелуи волновали, ласки возбуждали и сводили с ума. Она даже вздрогнула слегка, вспомнив пронзившее ее невыразимое наслаждение. Ее потрясла его бесконечная нежность, и теперь она не понимала, как могла бояться Рэйфа.

Одинокая слезинка сползла по щеке Бренды. Уж лучше бы он вел себя грубо и холодно. Тогда бы и она знала точно, чем ему ответить. Ведь с самого начала это была обычная сделка. Но теперь… теперь она просто не знала, что и думать. А главное, что делать…

Бренда прошла суровую школу и хорошо знала, как бороться с жестокой и беспощадной жизнью, но она понятия не имела, чем отвечать на доброту и нежность. Ужас охватил ее, лишь только она поняла, какое ненадежное, даже опасное у нее положение. Одно дело проиграть в карты бешеную сумму денег, и совсем другое – потерять свое сердце.

Рэйф пошевелился и приподнялся на локтях. Он поцеловал ее, потом еще раз, и еще… И опять все здравые мысли исчезли из головы Бренды. Остался один Рэйф, его прикосновения, поцелуи и этот волшебный мир чувственных наслаждений, который он создал для нее.

Всю ночь они не могли оторваться друг от друга и заснули лишь тогда, когда небо на востоке посветлело.

Бренда проснулась первой, но лежала тихо-тихо и рассматривала спящего рядом мужчину. Она всегда считала Рэйфа красивым, но сейчас он показался ей необыкновенным. Настороженность и сдержанность исчезли, и он казался совсем молодым, почти юношей. Бренде ужасно хотелось дотронуться до него – погладить его руку, грудь, щеку, но она не осмелилась. Сейчас, пока он спит, она чувствовала себя в полной безопасности, в безопасности от той власти, которую он получил над ней.

Сердце ее сжалось и заныло. Одно дело выполнить его требование, выносить и родить его ребенка, и совсем другое – влюбиться в него безо всякой надежды на взаимность, а потом расстаться с ним.

Бренда смотрела на Рэйфа и старалась ожесточить свое сердце. Нельзя позволять чувствам взять верх над разумом. Нельзя любить этого мужчину. Хоть он и открыл для нее неведомую прелесть и сладость физической любви, но все же он не любит ее. Никогда не любил и не полюбит.

Бренда уставилась в потолок. Решение пришло само собой. Надо раздобыть где-нибудь денег и отдать долг. Но как? Ничего не приходило на ум. Может быть, попросить взаймы у Клер? Но нет, нельзя. Клер привязалась к ней, это видно, но ведь Рэйф ее для того и нанял, чтобы они подружились, и если она ей доверится, Клер может рассказать все ему. Она должна сама раздобыть денег и вернуть долг.

Наконец Бренда придумала. Она притворится, станет играть роль любящей молодой жены (по правде говоря, это не слишком трудная и неприятная роль) и за это время что-нибудь придумает.

Бренда больше не заснула, просто лежала тихо-тихо в огромной брачной постели еще целый час, пока Рэйф не проснулся.

– А я уж думала, ты не собираешься просыпаться, – поддразнила она его.

Он повернулся на бок, приподнялся на локте и посмотрел на нее.

– Ты давно проснулась?

Утром, после бессонной ночи, Бренда казалась еще красивее, чем вчера вечером. Он нечасто проводил ночи вместе со своими любовницами, но в тех редких случаях, когда оставался у них, имел возможность убедиться, что женщины теряют все свое очарование при ярком свете дня. А вот Бренда оказалась приятным исключением. Личико ее сияло свежестью, прелестью и удовольствием.

– Не очень, – мелодично ответила она. – Но если бы ты проспал еще, мне, пожалуй, пришлось бы поменять наши билеты на пароход.

– Ты всегда можешь заставить меня проснуться, в любое время, – немного хрипло проговорил он, скользя по ней взглядом.

От пылающих щек и слегка разметавшихся волос до прелестных грудей, возвышавшихся под простыней, и кончиков пальцев стройных ног она казалась настоящей, совершенной женщиной. Его женщиной.

Ему снова захотелось ощутить ее свежесть, проникнуть в ее молодую плоть, и он набросился на нее с жадностью, даже с какой-то яростью, стремясь вновь вкусить сладость обладания ее прекрасным телом и доказать себе, что предыдущая ночь не была сном.

Бренда пыталась сдержать свои чувства, не поддаваться на его ласки, не обращать внимания на то странное и сильное действие, какое оказывали его прикосновения, но руки его скользили по ее телу, жадные и трепетные, разрушая все так старательно возводимые ею преграды, и она опять потеряла голову. Бренда погрузилась в океан наслаждения. Опытные и умелые руки Рэйфа дарили ее телу сказочные ощущения, и она инстинктивно прижималась к нему все теснее и теснее. Страсть охватила их, желание оглушило, и они вознеслись на вершину блаженства.

Гораздо позже, когда Рэйф оставил ее одну в номере, а сам отправился вниз заказать завтрак, Бренда вновь почувствовала тоску. Чтобы успокоиться, она сделала себе горячую ванну и с наслаждением погрузилась в воду. Только она начала мыться душистым мылом, как услышала звук открывающейся и закрывающейся двери. Она оглянулась.

Рэйф застыл в дверном проеме, с восторгом и изумлением разглядывая ее стройное тело. Волосы собраны на затылке, лишь несколько непокорных прядок выбились из узла; кожа порозовела от теплой воды; глаза сияют удовлетворением и радостью. Ничего не сказав, он просто шагнул к ней, на ходу сдирая с себя рубашку.

– Что ты делаешь? – заволновалась Бренда.

– Сейчас увидишь. – Он наклонился и запечатлел поцелуй на ее губах, а потом на нежной шее.

И опять дрожь возбуждения пробежала по ее телу. Она слегка выгнулась под его настойчивыми ласками, и Рэйф осыпал ее упругие груди жаркими поцелуями. Не желая терять более ни минуты, он подхватил ее на руки и понес на кровать.

– Но Рэйф… Ты весь промокнешь…

– А я и не заметил, – хмыкнул он и упал на кровать, не выпуская из рук драгоценную ношу.

В мгновение ока он избавился от остатков одежды, и они снова прильнули друг к другу в урагане страсти, слившись в неистовом порыве, пока мир вокруг них не взорвался миллионом сверкающих звезд и они не растворились в восхитительном сладострастье.

Рэйф никогда не позволял чувствам нарушать течение его жизни, и вот сейчас, с Брендой, все получалось иначе. Всего лишь один взгляд, и на него нахлынула дикая, необузданная страсть, которую надо было удовлетворить сразу же, немедленно. Он никак не мог понять, чем же Бренда отличается от всех прочих женщин, которых он знал. Что-то неуловимое делало ее непохожей на других, особенной, необычной. Он никогда раньше не испытывал столь острого наслаждения и даже слегка растерялся, он не знал, что со всем этим делать – со всепоглощающим желанием быть с ней, погрузиться в нее, раствориться в гибком и сильном теле. Тот восторг, та радость, что давали ему минуты близости с нею, были слишком велики, настолько велики, что их трудно было вынести.

Рэйф вздохнул и крепче прижал Бренду к себе. Несколько минут спустя раздался стук в дверь, и только тогда они отпрянули друг от друга.

– Нам принесли завтрак. Подожди немного, – сказал Рэйф и рассмеялся, натягивая сырые брюки и насквозь мокрую рубашку.

Бренда слышала, как Рэйф отдает распоряжения слуге. Она медленно поднялась с кровати и посмотрела в зеркало. На нее глядела незнакомая женщина, не Бренда О'Нил. Ее тело налилось новым знанием – знанием физической, чувственной любви мужчины.

Она поймала себя на мысли, что ей до боли хочется снова ощутить его силу, хоть они и расстались всего несколько минут назад, Просто сумасшествие какое-то! Все происходившее между ними было настолько прекрасным и удивительным, что хотелось снова и снова переживать эти счастливые мгновения.

Бренда вернулась в ванную и быстро вымылась. Вода уже остыла – особо не засидишься. Выйдя из ванной, Бренда завернулась в шелковый халат. В эту минуту вернулся Рэйф.

– Он ушел. Ты проголодалась?

– Просто умираю, – ответила Бренда, пристально глядя на мужа.

Ее слова прозвучали двусмысленно: то ли она говорила о еде, то ли о нем самом. Рэйф протянул ей руку.

– Завтрак подан, – объявил он и широким жестом указал на стол, уставленный восхитительной едой.

– Благодарю вас, сэр. Вы обо всем позаботились. Мне просто нечего больше желать.

– В самом деле? – понизив голос, спросил он и привлек ее к себе.

Как приятно опять ощутить в объятиях ее чудесное тело!

Вместо ответа она поцеловала его, и когда они оторвались друг от друга, то едва могли думать о еде.

– Надо все-таки поесть, – наконец промолвил Рэйф, с неохотой отпустив Бренду. – А не то мы совсем ослабеем.

Она показалась Рэйфу настолько очаровательной, что мысли о еде чуть было не улетучились из его головы, и только усилием воли он остановил себя.

– Кстати, – начала Бренда, стараясь отвлечься от мыслей о Рэйфе и его ласках, – давно Марк знает Клер?

Вчера вечером, увидев Клер с Мэрайей и Джейсоном, Бренда внезапно поняла, что она многого про них не знает. Чего-то очень важного.

– Насколько я понял, Клер была одной из подружек Дженнет.

– Значит, Марк знает ее давно?

– Думаю, да. Правда, он ничего не слышал о ней долгие годы, но, когда родители Дженнет предложили ему нанять Клер, Марк сразу же решил, что это великолепная мысль.

– Значит, они знали друг друга еще до того, как Марк женился на Дженнет… – задумчиво проговорила Бренда.

– Я не уверен, что они были хорошо знакомы, но точно знаю, что Клер и Дженнет были близкими подругами и Клер была на их свадьбе. А что?

– Ничего особенного. Просто мне подумалось, что они подходят друг другу. И потом, Клер так замечательно общается с Мэрайей.

– Да и с Джейсоном тоже. А что это с ней случилось? Как она решилась так резко изменить свой внешний вид?

– Ничего особенного. Просто я сказала ей, если уж она меня воспитывает, то и я кое-чему ее научу. Между прочим, я научила ее играть в покер.

– Ты научила Клер играть в карты? – Это известие вызвало у Рэйфа приступ дикого хохота. – Но ведь Клер – школьная учительница!

– Ну и что! Какая разница? Надеюсь, ей повезет гораздо больше, чем мне некоторое время тому назад. – Бренда вспомнила вчерашнюю партию в покер.

– Неужели проигрывать мне так уж неприятно?

Что бы такое придумать и еще разок победить ее подобным образом?

Бренда сразу же забыла о приятных мгновениях. К ней вернулась прежняя настороженность и отчужденность, она еще раз осознала, что проиграла свою жизнь, свое будущее.

Рэйф заметил, что на ее лице появилось выражение загнанного в угол, затравленного зверька, и ужасно пожалел о вырвавшихся словах.

– Я проиграла тебе не просто деньги. Похоже, я лишилась гораздо большего. Я потеряла душу. – Бренда поднялась из-за стола. – Мне пора одеваться, если мы не хотим опоздать на пароход.

Он смотрел, как она уходит из комнаты, и чувствовал, что рвется только-только зародившаяся душевная связь.

Рэйф вышел из-за стола и отправился следом за ней в спальню, чтобы собрать свои вещи. Теперь самое главное успеть вовремя на пристань.