Казалось, жизнь в Нокбэге постепенно входила в свое русло.

Мэтью принимал новые болеутоляющие таблетки, был бодр, подвижен и даже ездил с Шеем в офис.

— Ты бы видела, — докладывал вечером Шей Джоанне, — его появление произвело эффект взорвавшейся бомбы. Он все перевернул вверх тормашками. В результате создан новый отдел по внедрению «Молодежной линии».

Шей целую неделю работал в Дублине. Каждую свободную минуту проводил с Джоанной, знакомя ее с достопримечательностями столицы. Девушка словно попала в искрящийся вихрь веселья, жизнь била ключом. Они с Шеем были очень красивой парой и могли бы стать живой рекламой компании «О’Мейли твидс», олицетворяя молодость и радость бытия.

— Не знаю, может, остаться сегодня вечером дома, — как-то раз предложила девушка своему другу. — Я ведь все-таки экономка, а меня теперь часто не бывает дома.

— Вот-вот, дорогая, ты экономка, а не нянька, — успокоил ее Шей. — Мэтью сейчас в хорошей форме, он отлично сам справляется со своими делами. Поверь, если у него возникнут проблемы, мы все об этом сразу узнаем. Так что пользуйся моментом, как говорится, готовь сено в солнечный день.

«Готовь сено» — эти слова прозвучали как напоминание о другом мире, другом человеке.

В эти яркие суматошные дни Джоанна почти не видела Дугласа.

Однажды, возвращаясь с почты, девушка заметила на дороге маленького гнедого пони и двоих мужчин. Одним из них оказался Дуглас.

— Привет! — обрадованно воскликнул он, но тут же отвлекся, чтобы осмотреть копытце у захромавшего пони.

Завороженная девушка глаз не могла отвести от поразительной картины: посреди пыльной, солнцем выбеленной дороги на корточках сидит мужчина в светлой рубашке, твидовом пиджаке и бережно ощупывает лошадиную ногу.

Спустя некоторое время Джоанна столкнулась с доктором у дверей лечебницы.

— Дуглас, — озабоченно произнесла она, — это ничего, что мы с Шеем почти каждый вечер выезжаем в город и твой отец остается в доме один?

— Не беспокойся, мы с Джеральдиной часто его навещаем. Отец отлично себя чувствует, ему не нужна нянька. Я рад, что вы развлекаетесь, Шею нужна передышка. Он работает до кровавого пота. Как там твое кукурузное поле?

Позже Шей втащил ткацкий станок на мансарду и помог Джоанне наладить его.

Замирая от восторга, девушка взяла в руки челнок — и пошла работа.

Время пролетело незаметно. Вскоре появился Дуглас в сопровождении Джеральдины.

— Кто-нибудь хочет теннис? — спросил хозяин.

— Да, пожалуйста, большой и холодный, — отозвался Шей. Оба мужчины скрылись на кухне.

Поймав недоуменный взгляд Джоанны, Джеральдина пояснила:

— Шутка! Мы так называем кофе, пиво и тому подобное. Хочешь чего-нибудь?

Сама бы Джоанна в жизни не догадалась, о чем речь.

— У англичан и ирландцев обычно бывают разные поводы для смеха, — продолжила синеглазая красавица. — Дуглас всегда так говорит. А мы с тобой давно не виделись — с тех пор, как погиб Дымок. Ах, бедное существо… Он, наверное, приходил в ту ночь к дому, но дверь-то была закрыта. — В словах Джеральдины сквозил плохо скрытый упрек.

Джоанна не могла больше это слышать, слезы душили ее. Она бросилась к двери, крикнув Джеральдине:

— Передай им, пожалуйста, что мне нужно было уйти.

В саду было тихо и прохладно. Джоанна невидящим взглядом смотрела вдаль. В голове роились сумбурные мысли, душевная тревога не покидала.

Неожиданно из темноты прямо навстречу девушке вышел Дуглас.

— И куда это мы идем? — поинтересовался он. В зыбком сумеречном свете его фигура поражала особой горделивой статью. — У меня в лечебнице находится собака после операции. Хочу проведать ее. Пойдешь со мной?

После секундного колебания Джоанна согласилась.

Черно-белая колли с повязкой на животе мирно спала в коробке. Дуглас тихо отошел в сторону, рассказывая девушке о своей работе.

— Представляешь, — пожаловался он, — умер котенок. Ему вовремя не сделали прививку от инфекционного энтерита. Ты бы видела горе хозяина — маленького мальчика! Потом оказалось, что я забыл заказать вакцину для собак. Люди привозят ко мне животных, а я не в состоянии сделать прививку. Терпеть не могу что-либо забывать. Это так не по-деловому!

— Такое случается, — мягко заметила девушка. — Не думаю, что хозяева четвероногих обиделись на тебя.

Уж она бы точно простила этого доброго, честного, трудолюбивого человека, если бы он стал просить у нее прощения. Она бы все для него сделала!

— Конечно же они обиделись, причем справедливо…

— А кто у тебя еще сегодня был? — спросила Джоанна, сама не зная почему. Внезапно ее больно кольнула мысль: в этом доме ни о чем, кроме твида, не говорят. Кто-нибудь хоть раз в жизни поинтересовался, что происходит вокруг?

— Да как обычно. Нарывы, переломы… Один кот поранил лапу, так я боялся, что придется ампутировать коготь, но все обошлось.

Продолжая оживленно беседовать, доктор и Джоанна вернулись на мансарду. В гостиной их возбужденно приветствовал Шей:

— Какие люди! А мы уж думали, вы удалились в лес и малиновка приютила там вас. О бедная птичка, ты осталась без крова. — Шей, дурачась, переиначил слова детской песенки, превратив ее в двусмысленную шутку. Он раскраснелся, его глаза подозрительно блестели. Шей явно выпил лишнего.

Джеральдина тоже потягивала пиво. Парочка мирно сидела на диване, вокруг все было разбросано, на ковре темнел пепел от сигарет.

— Что же делать малиновке без своего гнездышка? — все не мог успокоиться Шей. Он отхлебывал пиво из стакана, свободной рукой обнимая Джеральдину за плечи.

— Ах, перестань, Шей. — Джеральдина капризно надула губки и отодвинулась. — Что-то вас действительно долго не было. А ты, значит, передумала и вернулась, — констатировала она, повернувшись к Джоанне.

Дуглас и виду не подал, что происходит из ряда вон выходящее.

— Будешь кофе, Джо? Я сделаю нам обоим. — С этими словами он скрылся на кухне.

— О господи! Мне не по себе, я чувствую себя неприбранной, — простонала Джеральдина и, открыв пудреницу, состроила гримасу своему отражению. В следующее мгновение она по-хозяйски скользнула рукой в карман пиджака Шея и извлекла оттуда расческу. Этот поступок отражал, судя по внезапно окаменевшему лицу Шея, что-то очень личное, интимное.

Джоанна подумала, что ее дружба с Шеем могла спровоцировать такое собственническое поведение смуглой красавицы, которая наконец перестала изображать нежную симпатию по отношению к англичанке.

— Джо, крошка, у меня для тебя плохие новости, — вдруг объявил Шей.

— Что случилось? — От страха у Джоанны округлились глаза.

— Станок, его придется вернуть.

— Из-за непростительной задержки и так уже возникли проблемы, — елейным голоском вставила Джеральдина, пытаясь запутанно объяснить, кому и зачем так срочно понадобился станок.

Джоанна окончательно расстроилась, вспомнив, как много времени потратила на развлечения, в то время как станок простаивал. Что ж, сама виновата: за двумя зайцами погонишься…

Дуглас тихо тронул ее за руку.

— Пойдем поможешь мне. — Он кивнул в сторону кухни. Стоя у раковины, Дуглас спросил: — Насчет станка… Тебе хватило бы пары дней?

— Да, — хрипло произнесла она. — Но это уже не важно.

— Понятно, — задумчиво протянул Дуглас. — Да, лучше ни во что не вмешиваться, — почти неслышно пробормотал он, и Джоанна сделала для себя печальный вывод, что на его помощь рассчитывать не стоит. — С твоим появлением многое изменилось.

Такое неожиданное признание заставило девушку затаить дыхание.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила она.

— Ну, дом, хозяйство. А что же еще? — небрежно объяснил он и вдруг добавил: — Это важно для тебя?

Джоанна вздрогнула, осознав, что для нее все важно, все имеет значение, особенно…

— Что важно? — уточнила она.

— Станок. — Дуглас с напряженной пытливостью впился взглядом ей в лицо.

— Ах, — разочарованно выдохнула девушка, не ожидая такого ответа.

«А ты на что надеялась?» — крутилась в голове назойливая мысль. Пожав плечами, Джоанна наконец ответила:

— Конечно, важно, но я не хочу создавать проблем.

На следующее утро Дуглас заглянул на кухню и как бы между прочим сообщил:

— Кстати, станок — твой, до среды. Я все устроил.

Он так быстро исчез, что Джоанна даже слова вымолвить не успела.

— А говорил, что никогда ни во что не вмешивается, — первой пришла в себя Джоанна, глядя на застывшего от изумления Шея.

— Поверь мне, раньше он никогда этого и не делал, — заявил тот. — Ну и дела! Признавайся, что ты с ним сотворила вчера в лесу?

Джоанна быстро справилась с делами и улизнула на мансарду. Сидя за станком, девушка почувствовала умиротворение. Как хорошо жить на свете!

Позже Джоанна решила сделать Дугласу приятный сюрприз. Достав посуду и новую зеленую скатерть, она накрыла стол у него на кухне — салат, два бифштекса. Ему ведь необязательно знать, что это ее порция. На десерт она прямо здесь приготовит печеные яблоки с миндалем.

Позже, услышав звук двигателя автомобиля, Джоанна выскочила на балкон и встретилась взглядом с Дугласом. Он вылез из машины и помахал ей рукой.

Внезапно Джоанна, сама не понимая, что делает, бросилась вниз по лестнице навстречу Дугласу. Она взяла его за руку. Это произошло так естественно, что он даже не удивился. Так рука об руку они и поднялись наверх.

Какое-то неясное томление охватило Джоанну. Перед глазами мелькали заманчивые картины: красиво сервированный стол, машина у дверей дома, мужчина машет рукой…

Воспоминание о Джеральдине отрезвило девушку. Она тихо отпустила его.

— Что это? — изумился Дуглас, войдя на кухню.

— Ленч.

— Так, ты хотела как лучше, но я же говорил: я сам о себе могу позаботиться. Я все делаю сам. Никто тебя не просил напрягаться, — холодно проговорил он.

Пораженная его черной неблагодарностью, Джоанна взорвалась:

— Ну и пожалуйста! Хочешь делать все сам — ради бога! — Хлопнув дверью, она слетела вниз по лестнице.

Предоставленная самой себе, Джоанна тоскливо слонялась по дому. Ей было стыдно за свою вспышку. Ведь знала же, знала, что с Дугласом нельзя своевольничать!

Чтобы немного отвлечься, девушка решила поплавать в бассейне. Искупавшись, она устроилась на солнышке и вскоре задремала.

Ветерок, разносивший по саду нежный аромат цветущих роз, погладил Джоанну по щеке, и она поняла, что уже не спит. Было так хорошо, что не хотелось шевелиться. Сквозь неплотно сомкнутые веки девушка различала переливающиеся краски неба, воды, травы… Внезапно она широко распахнула глаза — на краю бассейна сидел мужчина в белой рубашке и пиджаке. Он закатал брюки и свесил ноги в воду. Дуглас.

— Привет, — улыбнулся он, заметив, что девушка проснулась.

— Привет, я тебя не заметила.

— Правда? Хотя да, у тебя ведь глаза были закрыты, — хмыкнул Дуглас.

Вид спящей красавицы поразил его в самое сердце. Девушка была так изумительно хороша, что у него потемнело в глазах от неожиданной страсти.

Джоанна молчала. Она решила, что больше не проронит ни слова. Дуглас умудрился вывести ее из себя, пусть теперь за это расплачивается. То, что он здесь, рядом, такой стройный, загорелый, будто помолодевший, ничего не меняет.

— Ленч мне понравился, — сообщил Дуглас, но Джоанна даже не посмотрела в его сторону. — Я был груб. Что мне за это будет?

Девушка испугалась, что сейчас расплачется. Нервы напряжены до предела, мучительная дрожь пробежала по телу, сердце тоскливо заныло. Она не могла понять, почему так тревожно на душе.

— Что с тобой? — всполошился Дуглас. — Ты так побледнела. Сколько времени ты провела на солнце?

Он заботливо дотронулся своей широкой ладонью до ее лба, пытаясь определить, нет ли температуры.

— Со мной все в порядке. — Девушка отпрянула.

Дуглас испуганно взглянул на нее:

— Ты вся дрожишь. — В его серых глазах мелькнуло странное выражение. — О, прости. Я… я не хотел тебя напугать.

Господи, как все запутано, подумала Джоанна. Но словами ничего нельзя объяснить. Он, видимо, решил, что ей неприятно его прикосновение. Когда Дуглас дотронулся одной рукой до ее лба, второй он слегка поддерживал ее за талию. Их разделяло всего несколько сантиметров, и Джоанна ощутила жар его тела. Да, она испугалась, но испугалась своей реакции на близость Дугласа. Прикосновение его пальцев, аромат его кожи вызвали в девушке такую бурю эмоций, что у нее перехватило дыхание.

Но пусть уж лучше он остается при своем мнении, решила Джоанна. Пусть думает, что они лишь друзья и ей неприятны дружеские объятия.

А Дуглас всматривался в ее лицо, будто хотел проникнуть в тайники ее души.

Кто она: котенок или птичка? Пожалуй, котенок. Глаза такие необычные — огромные, темные, завораживающие, думал он в смятении.

— Я должен идти, — наконец пробормотал он.

— Я тоже, — отозвалась Джоанна.

Оба не двигались, разглядывая друг друга.

Дуглас пытался понять, что произошло за последние несколько часов. Он очень жалел, что вел себя как слабонервный во время ленча. Частично в этом виновата Джеральдина, которая во время их утренней встречи вздумала болтать о Джоанне.

— Знаешь, что думает о тебе маленькая англичанка? Только учти, это между нами. Она считает, что ты ни на кого не похож, потому что очень одинок и слишком правильный.

— Значит, она так считает, — усмехнулся он. — А потом скажет, что я вообще вышел в тираж и веду себя старомодно.

В глазах его собеседницы появилось такое странное выражение, что у Дугласа не осталось сомнений — Джоанна это уже сказала.

Он расстроился. Все правильно: Джоанна на тринадцать лет моложе. А он и раньше-то не пользовался особым вниманием юных особ…

Потом он приехал домой, и встречать его выбежала прекрасная девушка. Дуглас был ослеплен, ошеломлен, чуть с ума не сошел.

Но, поднявшись к себе в квартиру, он понял, что его просто-напросто пожалели и решили обогреть, накормить и сочувственно потрепать по плечу. Жалость ему не нужна. Дуглас хотел, чтобы девушка это поняла.

— Если ты не очень торопишься, я расскажу тебе историю, которая произошла в Глэнасмоуле много-много лет назад, — неожиданно предложил он.

— Расскажи, — смилостивилась Джоанна.

И Дуглас послушно начал.

В четырнадцатом веке Дублин находился под властью нормандских баронов. Представители ирландских кланов были вынуждены скрываться в горах Уиклоу. Во главе рода О’Бирн стоял молодой Коннор.

А в Глэнасмоуле, в замке Белгард, проживало нормандское семейство Тальбот. И была у них пятнадцатилетняя дочь Эммелин.

Однажды девушка отправилась на верховую прогулку в горы. Об опасности она даже не подумала. Устав, спешилась, легла отдохнуть и уснула. Ее разбудил страшный шум. Люди Коннора О’Бирна окружили ее. Плохо пришлось бы юной красавице, если бы сам предводитель не взял ее под свою защиту. Угрожая мечом, он разогнал толпу и опустился на колени перед прекрасной незнакомкой.

Но тут, как ураган, налетел отряд из замка Белгард. О’Бирны ретировались, остался лишь коленопреклоненный Коннор. Враги заковали смельчака в цепи и отвезли в замок.

Коннор провел ночь в темнице в ожидании казни. На рассвете дверь распахнулась — там стояла прекрасная Эммелин.

Коннор и девушка бежали из замка. Вскоре они поженились и остались жить в горах.

— Ну, мне пора. Надо позвонить, а потом я встречаюсь с Джеральдиной. — Дуглас махнул рукой и решительно зашагал к дому.

Для Джоанны мир внезапно лишился красок: солнце потускнело, вода в бассейне стала серой, горы на горизонте мрачно потемнели. Девушка тоскливо огляделась. Она ощутила себя совершенно беззащитной, одинокой в этой прекрасной загадочной стране, которая так и не стала ей домом.

Джоанна стала думать о Шее. Он всегда вел себя мило, весело, неплохо целовался, много шутил. Можно подумать, что они знают друг друга тысячу лет.

Отношения с Дугласом складывались непросто. Джоанна все время становилась для него источником неприятных эмоций. Но он, несмотря ни на что, оставался спокойным, доброжелательным, как… отец. И что тут странного, размышляла Джоанна, Дуглас действительно относится к ней как к ребенку. Ей вдруг захотелось закричать от безысходности. Вот бы схватить его и трясти до тех пор, пока он не поймет, как она страдает!

«Пора повзрослеть, Джо Дайкс», — приказала себе девушка.

На следующий день Дуглас был занят с самого утра. Когда в Нокбэге объявилась Джеральдина, ее ждала лишь записка от доктора.

Праздно побродив по мансарде, синеглазая красавица остановилась возле Джоанны, работавшей на станке.

— Надо же, неплохо у тебя получается, — мило улыбнулась Джеральдина. — Кстати, тебе тут не попадалось рекламное объявление? — Она заглянула под диванную подушку. — Мы его вчера вечером разглядывали. Взяли у друзей, с которыми ужинали. О продаже новых домов в Сандифорде.

Новые дома?! Что все это значит? На Джоанну внезапно накатила удушливая волна, но она мужественно присоединилась к поискам.

— Ах, ладно, — махнула рукой Джеральдина через несколько минут. — Наверное, он забрал с собой. Мы хотим туда съездить посмотреть.

Последнее время какое-то внутреннее беспокойство неотступно терзало Джоанну. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, словно, блуждая по жизни, заблудилась, как в лесу.

Во вторник вечером Дуглас подошел к ней и, заглянув прямо в глаза, спросил:

— Джоанна, я тебя чем-то обидел?

— Нет, что ты! — Девушка, покраснев, потупилась.

— Слава богу! А то мне показалось, что ты какая-то подавленная.

— Я хотела спросить: твою маму скоро выпишут? — Голос Джоанны предательски дрогнул.

— Уже скоро. — Дуглас искоса посмотрел на девушку. — У тебя появились какие-то планы?

— Да, но я не спешу и останусь до тех пор, пока буду нужна. Мы же договорились.

— Да, спасибо, — неуверенно забормотал Дуглас. — Как только что-нибудь прояснится, я тебе скажу. Кстати, как твои занятия по ткачеству?

— Шей завтра заберет станок, я успела все закончить, — деловито сообщила Джоанна, стараясь заглушить смутное беспокойство.

— А ты не покажешь мне свои шедевры? — От обычной сдержанности Дугласа не осталось и следа, он горел желанием немедленно увидеть ее работы.

Джоанна наивно надеялась, что Дуглас забудет об ее дизайнерских амбициях. Работать на ткацком станке было достаточно трудно. Ее любительского энтузиазма не хватило на то, чтобы добиться полной безупречности.

— Ничего особенного не получилось, — стушевалась девушка, неохотно доставая образцы.

Необычное чередование нитей основы и утка, нежная цветовая гамма придавали работам некую оригинальность.

— Боюсь, я неважная ткачиха, — удрученно призналась Джоанна.

— Ну что ты, — успокоил ее Дуглас. — Мы же только хотели выяснить, смогла бы ты участвовать в проекте «Молодежная линия О’Мейли».

Джоанна насторожилась. Подбор цвета пряжи ей явно удался, техника исполнения конечно же страдала.

— Ну и как? — осторожно спросила она.

— Ты уверена, что хочешь слышать мое мнение? — в глазах Дугласа появилось какое-то странное выражение. — Это… как бы тебе сказать, это старомодно, — торжественно изрек он, победно глядя на нее сверху вниз. Казалось, такой вердикт доставил ему несказанное удовольствие.

Как несправедливо, чуть не закричала Джоанна. Краски свежие, узор необычный — что ему не понравилось?! Изделия из такой ткани выглядели бы просто замечательно! А он сказал: «Старомодно».

— А, по-моему, неплохо получилось, — упрямо отчеканила она.

— Конечно, неплохо. Компания О’Мейли уже лет эдак пятьдесят выпускает подобные ткани. Если тебе действительно кажется, что эти образцы подойдут для «Молодежной линии», лучше даже близко не подходи к моему отцу.

— А вот это разве не похоже на кукурузное поле? — в отчаянии спросила Джоанна, указывая на золотисто-зеленый квадрат.

— «Кукурузные» времена прошли. Сегодня требуется что-то совсем другое. Ты отстала от жизни, — жестко припечатал Дуглас.

— Обязательно быть таким язвительным? — ужаснулась девушка.

— Я говорю правду. В наши дни людям нужно все больше возбуждающих факторов. Необходимы новизна, постоянное разнообразие. По-моему, ты еще не доросла до понимания этого элементарного факта. — Он взял в руку образцы и вновь произнес: — Старомодно!

Девушка в упор смотрела на Дугласа, пытаясь понять, что он думает на самом деле. Вот заладил: «Старомодно, старомодно». И с таким пафосом произносит это слово, понятно, делает это намеренно. Но почему, зачем?

Джоанна рано ушла в свою комнату. Не хотелось ни с кем видеться, разговаривать. Она окончательно расстроилась, вспомнив, что Шей тоже видел ее работы и вообще ничего не сказал. Неужели так плохо?! Внезапно в голове точно молния сверкнула, с глаз спала пелена. Все правильно! Пастельные тона не годятся! Нужно что-то яркое, сочное, провокационное, с контрастными цветовыми узорами и вкраплениями.

Джоанна мысленно примерила наряд из своей экспериментальной ткани и задумалась. В ней одновременно заговорили профессионал-дизайнер и женщина-практик. Понятно — нужен гибкий поход к решению проблем.

* * *

В колледже наступили каникулы, и Дуглас, свободный от лекций, почти весь следующий день провел дома, к огромной радости Флэнна. С балкона Джоанна несколько раз видела эту парочку на прогулке: огромный резвый пес и статный флегматичный хозяин, точно монарх, осматривающий свои владения.

Горькая досада охватила девушку: «Старомодно. Думает, я ничего не понимаю. Я тебе покажу, «старомодно».

Джоанна чувствовала в себе перемену. Она как будто по-новому увидела многообразный мир и по-другому представила концепцию «Молодежной линии». Склонившись над листами бумаги, Джоанна без устали делала все новые и новые эскизы, разработки, технические описания. Возникали необычные узоры и цветовые переплетения: изумрудно-зеленые, алые, сине-фиолетовые, оранжево-золотистые.

И мечтала она теперь об одном — стать членом профессиональной команды дизайнеров.

Вечерело, в доме стояла тишина. Мэтью расположился на террасе. Что-то в его позе, взгляде вызвало в Джоанне тревогу.

— Мистер О’Мейли, хотите, я что-нибудь приготовлю для вас?

— А, это ты, Джо, — вздрогнул он. — Иди сюда, посиди со мной… С тобой бывает такое: просыпаешься утром и понимаешь — все до смерти надоело?..

Врач предупреждал, вспомнила Джоанна, что действие обезболивающего может прекратиться. Неужели это произошло и у Мэтью опять появились боли?

Мистер О’Мейли, словно прочитав ее мысли, покачал головой:

— Нет, мои суставы тут ни при чем. Скорее, наступил момент истины. Представь, бьешься, бьешься — а все без толку.

— Мистер О’Мейли, что вы такое говорите?! — воскликнула девушка. — Это не так! Посмотрите, как обстоят дела на вашей фирме.

— Вот я и смотрю. Если честно, хочу подать в отставку. Они без меня справятся. Жена останется в совете директоров, Шей будет главным менеджером, года через два войдет в правление, — делился своими соображениями Мэтью.

— А вы чем займетесь?

— Отправлюсь куда-нибудь, где тепло и сухо, буду впитывать солнце, как губка, — улыбнулся он по-мальчишески задорно. — Только не говори пока ничего парням. Дуглас отнесется к этой новости, как всегда, безразлично, Шей расстроится.

Вот уж действительно момент истины, подумала Джоанна. У нее тоже есть что сказать.

— Да, Дуглас очень сдержанный человек, но его никак нельзя назвать равнодушным, — решительно заявила девушка. — Он в курсе всех дел фирмы, и отдельные моменты его по-настоящему волнуют, он… — Джоанна испуганно замолчала, не решаясь продолжить столь успешно начатую речь адвоката.

— Не стесняйся, давай. — В глазах Мэтью вспыхнул жгучий интерес.

И Джоанна поведала ему обо всем, даже о критических замечаниях Дугласа по поводу ее устаревших взглядов на жизнь. Мистер О’Мейли как-то неопределенно хмыкнул и велел немедленно принести дизайнерские разработки.

— Не понимаю, почему ты сразу ко мне не пришла? Имей в виду, я их, скорее всего, выброшу…

Джоанна принесла все, что успела за это время сделать. Мэтью долго и внимательно изучал материал — зарисовки, описания, готовые тканые элементы… Он задавал профессиональные вопросы, выслушивал, кивал.

Они были так поглощены работой, что не сразу заметили Шея.

— Боже, какая же ты умница! — воскликнул он, увидев разработки. — Это же просто здорово! А вы что скажете, сэр? — обратился Шей к боссу.

— Любопытно, любопытно, — ответил Мэтью, отправляясь в свою комнату. — Полагаю, я могу взять это с собой? Утром еще разок взгляну.

Джоанна растерянно посмотрела на Шея.

— Не волнуйся, моя хорошая, — успокоил тот. — Все отлично. Хочешь верь — хочешь нет, но одной девчонке крупно повезло: она скоро заработает кучу денег.

Смысл сказанного не сразу дошел до Джоанны.

— Ты считаешь, что мне, может быть, даже заплатят?

— Не «может быть», а совершенно точно. О’Мейли в таких делах очень порядочны и щепетильны.

Джоанна погрузилась в размышления. Никакого вознаграждения ей не нужно, этого нельзя допустить! Ее вклад в общее дело должен стать символическим возвратом долга.

Наступил новый день, а девушка так и не придумала, как отказаться от денег.

Неожиданно на кухню заглянул Дуглас и предупредил, что повезет отца в больницу к Шейле.

— Похоже, у него появились какие-то идеи. Считает необходимым посоветоваться с матерью.

Дожидаясь Мэтью, Джоанна очень нервничала, места себе не находила. Вернулся он сам не свой от усталости и напряжения и бросил всего несколько слов:

— Твои работы, я думаю, мы используем. Жена хотела бы повидаться с тобой.

* * *

Шейла О’Мейли ждала девушку в своей палате. Выглядела она отдохнувшей, посвежевшей. Улыбаясь, приветливо произнесла:

— Проходите, мисс Дайкс, садитесь. — Сверкнув темными глазами, она вдруг словно выстрелила: — А вы, оказывается, темная лошадка.

Джоанна обмерла, не зная, что сказать.

— Сразу и не определишь, что в вас скрыто, — проговорила миссис О’Мейли, но, увидев, что с девушкой творится что-то неладное, взволнованно спросила: — Все в порядке?

Джоанна была не в состоянии произнести ни слова и лишь беспомощно потрясла головой. Шейла не сводила с нее пристального взгляда следователя.

— Расслабьтесь. Совсем необязательно выглядеть такой виноватой, — передернула плечами миссис О’Мейли. — Меня не касается ваше прошлое, я говорю о ваших дизайнерских способностях.

Джоанна взяла себя в руки и призналась:

— Даже не знаю, что и думать о своих работах.

— О, я слышу голос своего мужа, — засмеялась женщина. — У него получается, что мы вам делаем одолжение, рассматривая ваши работы. На самом деле все как раз наоборот — ваш проект очень хорош. Надеюсь, мы можем рассчитывать на сотрудничество с вами?

— Но я не возьму никаких денег, миссис О’Мейли, — решительно заявила Джоанна.

— А почему? Хорошая работа должна быть хорошо оплачена.

— Мне хотелось помочь, хоть немного, — тихо произнесла девушка.

— Но откуда у вас такое желание? Мы для вас никто, вы даже не знали моего сына… — Женщина помолчала, словно ожидая ответа, потом продолжила: — Простите меня за расспросы, я вам верю. Просто все это трудно понять.

— Мне так хотелось, — настаивала на своем Джоанна.

— Тогда мне остается лишь выразить вам свою признательность и благодарность. Таких, как вы, редко встретишь.

— А еще Шей был так озабочен… — начала было Джоанна.

Но миссис О’Мейли резко оборвала ее:

— Да, конечно.

Девушка поняла, что упоминать имя Шея больше не стоит.

Шейла пожалела о своей несдержанности. Ее лечащий врач и давний друг Ноэль Кэрри как-то объяснил ей: «Всегда полезно понять, что есть вещи и ситуации, которые трудно принять и невозможно изменить. Я не думаю, что ты можешь изменить характер Мэтью, лишь понапрасну изводишь и терзаешь себя».

Шейла все это отлично понимала. Она догадалась, что вчерашний визит Мэтью с дизайнерскими разработками этого ребенка был своеобразной попыткой примирения. Он никогда не проигрывал и мог позволить себе что угодно. На этот раз Шейла пошла навстречу супругу. Это автоматически означало, что она больше не будет препятствовать дальнейшему развитию и внедрению в производство «Молодежной линии».

Шейла задумчиво взглянула на Джоанну. Да, ее работы действительно чудесные. И сама малышка прелестна: огромные глаза, ротик бантиком, как у котенка на коробке с шоколадными конфетами.

Шейла проследила за взглядом девушки.

— Да, это Майлс, — сдавленным голосом пояснила миссис О’Мейли. — Можете взять фотографию — будет лучше видно. Он создатель и воплощение «Молодежной линии». У него было столько энергии, фантазии. Он бы прославился на весь мир. Но это, конечно, не важно… — Она замолчала, судорога исказила ее черты. Шейла впервые за последние недели заговорила о погибшем сыне.

— Важно то, что ваша любовь навсегда останется с ним, — мягко заметила девушка.

— Да. — Шейла тяжело вздохнула. — Я вдруг поняла, как мало я о нем знала. Не представляю, куда он в тот день ехал, кто ждал его… — Она внезапно замолчала, уйдя в себя.

Было еще кое-что, вызывавшее беспокойство женщины. Шейлу раздирали противоречивые чувства.

Миссис О’Мейли искренне восхищалась Джеральдиной. Умная, красивая, невероятно трудоспособная, она всегда была рядом со своей строгой начальницей. Шейла знала, что девушка влюблена, но не уверена в чувствах избранника.

Джоанна Дайкс была очаровательна. Маленькая англичанка, по словам Джерри, строила глазки Дугласу. Пожалуй, стоит предупредить ее кое о чем, решила Шейла.

— Джоанна, — обратилась она к девушке. — Меня беспокоит один вопрос. Вы ведь не хотите создать проблемы?

— О чем вы говорите, миссис О’Мейли? — Джоанна совершенно растерялась.

— Дома, с Дугласом. Вы такая молодая, симпатичная… — Шейла запнулась, заметив, как помертвела девушка.

— О, миссис О’Мейли… — простонала Джоанна.

— Поймите меня правильно, я просто обязана вас предупредить. Так легко дать повод для слухов и домыслов, — менторским тоном изрекла женщина.

— Миссис О’Мейли, на меня пожаловались? — чуть слышно прошептала девушка.

— Нет, жалоб не было, — твердо ответила Шейла. — Так… слова, намеки…

— Не знаю, что вы слышали, миссис О’Мейли, но это явно недоразумение. Я даже не буду говорить, что этого больше не повторится. Потому что ничего не было и быть не могло. — Джоанна воспользовалась появлением медсестры и поспешно распрощалась с собеседницей.

Остаток дня Джоанна провела в борьбе с приступами самобичевания. Она не могла не думать о наставлениях миссис О’Мейли. Неужели дурацкая сцена у бассейна так напугала Дугласа, что он побежал жаловаться мамочке? Господи, стыд-то какой! Джоанна не представляла, как сможет пережить такое. И как ей после этого разговаривать с ним?!