Мама слишком часто стала употреблять эту убийственную фразу – «в твоем возрасте». Совсем еще недавно фраза, которая сопровождала каждый мой шаг, была «когда ты станешь немного старше». Когда же я успела так постареть, что перестала нуждаться в компаньонке? Ответ был пугающе простым: компаньонка мне не нужна, потому что нет джентльмена, который хотел бы побыть со мной наедине.

Очевидно, и лорд Уэйлин пришел только затем, чтобы поговорить об этом злосчастном ожерелье. Но все равно я не должна встречать его с грязными руками и паутиной в волосах. Я вспомнила, как щеголевато был одет лорд, когда я его видела в Парэме, и решила переодеться. На мне было старое муслиновое платье с узором в виде веточек, которое я носила уже целых три года. Утром я надела его, потому что шла перебирать пыльные бумаги на чердаке. Но пока я умылась и причесалась, прошло уже минут десять. Неудобно было заставлять его ждать так долго, и я спустилась вниз в своем муслине с веточками. Наша гостиная, которая называется просто «гостиная», а не торжественно – «Голубая гостиная», как в Парэме, вдруг показалась мне тесной и обшарпанной. Ботинки лорда Уэйлина сверкали ярче, чем наши зеркала, ворс на его пиджаке был длиннее, чем ворс наших ковров. Я пожалела, что не переодела платье, но было уже поздно. Он поднялся мне навстречу.

– Мисс Баррон, вы, вероятно, удивлены тем, что я примчался к вам так скоро после вашего визита.

Если он и обратил внимание на мою прическу и на мое платье, то ничем этого не показал. Его глаза блестели, он был явно чем-то взволнован, но это что-то была отнюдь не мисс Баррон и не то, что он здесь с нею наедине.

– Мы рады видеть вас в любое время, милорд, но я, кажется, догадываюсь, что привело вас сюда. Это, наверно, связано с ожерельем.

– Конечно, – поспешно подтвердил он. И было понятно, что мысль о том, что он может прийти к нам с какой-то другой целью, никогда не приходила в его модно причесанную голову.

– Чрезвычайно странная штука!

У меня сердце ушло в пятки: он узнал что-то дурное о дяде Барри! Может быть, Стептоу послал ему письмо, или…

В эту минуту все поплыло у меня перед глазами. Когда я пришла в себя, мой гость испуганно смотрел на меня. Я не упала в обморок, у меня просто помутилось в глазах.

Он подбежал ко мне и усадил в кресло.

– Какой же я глупец! Напугал вас до смерти. Давайте я налью вам рюмку вина. Вы бледная, как полотно.

Он засуетился вокруг меня, налил вина. Я отпила несколько глотков и почувствовала, как приятное тепло разливается по всему телу.

– Небольшое головокружение. Просто не знаю, как это могло случиться. Налейте и себе вина, пожалуйста, милорд.

Я пожалела, что у нас в гостиной не было хорошего вина. В погребе еще оставалось несколько бутылок из запасов папа, но тот херес, который стоял на столе, был кислым, как уксус. К счастью, он не стал пить. Его интересовало только ожерелье.

Он вынул его из кармана и положил передо мною на стол. Вспомнив о банковских счетах дяди, я сначала подумала, что лорд Уэйлин каким-то образом узнал, что Барри купил ожерелье и пришел вернуть его нам.

– Как вы узнали, что мой дядя купил его? Вы, наверно, проверили банковские счета вашей тети Маргарет так же, как я проверила счета дяди Барри?

Брови его удивленно поднялись.

– Простите, вы сказали, что ваш дядя купил ожерелье?

– Я подумала, возможно… – Немного помолчав, я ответила более уверенно: – Да.

– Объясните мне все поподробнее. Я ничего не понимаю.

Я рассказала ему о пяти тысячах фунтов, которые были у дяди, когда он к нам приехал, и о том, что он снял их со своего счета в банке примерно в то же время, когда пропало ожерелье.

– О Боже! – воскликнул лорд Уэйлин. – Похоже, что моя тетушка обокрала его, потому что то, что она продала ему – обыкновенные стразы.

– Вы хотите сказать, что это не настоящие бриллианты?

– Мама показалось, что они как-то не так блестят. Я попробовал резать ими оконное стекло. Камень раскрошился, не оставив даже царапины на стекле. Я помчался к ювелиру в Альдершоте, и Стейси подтвердил, что это обыкновенное стекло, которое стоит не больше пяти-десяти фунтов.

Я онемела от удивления, а когда снова посмотрела на ожерелье, мне показалось, что оно утратило свой прежний блеск. Это явно была подделка.

– Так значит, у вашей тетушки вовсе не было бриллиантового ожерелья?

– Да нет же, конечно было. Незадолго до того, как оно пропало, она даже носила его к Стейси почистить. А это копия. Ни мама, ни я не знали о ее существовании, хотя женщины часто делали копии своих драгоценностей.

– А настоящие бриллианты исчезли?

– Да, вместе с несколькими другими безделушками. Так, пустяки. Гранатовая брошь и кольцо с опалом. Самые дорогие фамильные драгоценности перешли по наследству сыну Макинтоша.

– И ваша тетя не говорила о пропаже других вещей?

– Нет, и это довольно странно, потому что она подняла очень большой шум, когда пропало ожерелье. Мне это совершенно непонятно. А теперь вы говорите, что ваш дядя неизвестно куда истратил сразу пять тысяч фунтов.

Видно было, что лорда Уэйлина эта история заинтриговала. Мне даже показалось, что его вовсе не волнует судьба бриллиантов, просто он хочет разгадать это таинственное совпадение.

– Деньги исчезли вскоре после того, как он приехал к нам.

– Когда точно это случилось?

– Он снял деньги со счета пятнадцатого мая 1811 года.

Интересно, зачем ему точная дата?

– Тетино ожерелье пропало примерно в то же самое время, поэтому вы и решили, что он купил его? Но оно так дорого не стоило. Его оценили для страховки в четыре тысячи фунтов, но тетя так и не застраховала его. Она редко надевала его и считала, что в Парэме оно в безопасности. После того, как тетя объявила о его пропаже, мистер Макшейн не мог даже показать кому-нибудь это ожерелье, его наверняка заподозрили бы в воровстве. Остается сделать, вывод, что, скорее всего, он его не покупал.

– Он никогда не сделал бы такой глупости. Да и ваша тетя не заявила бы о краже, если бы она продала ожерелье.

Мы сидели, глядя на стеклянные бусины на столике, и напряженно размышляли.

– Пожалуй, я выпью немного вина.

Лорд взял свою рюмку. Будучи человеком воспитанным, он даже не поморщился, но после первого глотка поставил рюмку и не спешил взять ее снова.

Помолчав немного, лорд Уэйлин продолжал:

– Очевидно, что оба эти происшествия связаны друг с другом, потому что произошли в одно и то же время, хотя и не в одном и том же месте. Вы постоянно живете здесь и хорошо знаете дела вашего дяди, мисс Баррон. Не был ли он как-то связан с леди Маргарет Макинтош?

– Насколько мне известно, они даже никогда не разговаривали, только раскланивались при встрече. Она никогда не была у нас в Гернфильде, а дядя не ходил в гости в Парэм. Если они случайно встречались в городе или на каком-то светском приеме, дядя просто приподнимал шляпу.

– И мистер Макшейн никогда не ездил в Танбридж Уэлз?

Прежде чем ответить, я немного задумалась. С того злосчастного утра, когда я унижалась, возвращая ожерелье, ситуация изменилась. Теперь уже поступки леди Маргарет выглядели сомнительно. И я решила рассказать о намеках Стептоу.

– Я точно не знаю, ездил ли дядя когда-нибудь в Танбридж, но наш дворецкий туманно намекнул, что, якобы, видел там дядю. Я не смогла заставить его сказать что-то более определенное. Это ведь очень скользкий тип.

Лорд Уэйлин кивнул и сказал мрачно:

– Стептоу! Как это вас угораздило взять этого мерзавца?

– Мы бы не сделали этого, если бы вы сочли нужным предупредить нас, что он вор, – отпарировала я. – Право же, милорд, вам следовало сказать нам об этом.

Его удивил мой резкий тон.

– Я предупреждал Пакенхэмов, когда они попросили дать ему рекомендацию. Им срочно был нужен опытный лакей, а Стептоу знает свое дело. Они взяли его условно. Два года он вел себя примерно, а потом стали пропадать разные мелочи, и они его уволили. Разве они ничего вам не сказали, когда вы советовались с ними?

– Мы не советовались с ними. Мы решили, что раз он работал в Парэме, он человек надежный. Мы предложили ему служить у нас дворецким, он был счастлив получить это место. Но вы, как соседи, должны были нас предупредить.

– Мама была обеспокоена, но потом решила, что он большого вреда не принесет.

Как только он произнес это, его лицо досадливо сморщилось.

– Я не хотел сказать…

Я вспылила.

– Конечно, ведь Гернфильд не завален дорогими китайскими безделушками, как Парэм!

Лорд Уэйлин благоразумно решил не отвечать на мою колкость и продолжал:

– Как вы узнали, что он украл мою Таньскую вазу? Я не мог доказать этого и не хотел публично обвинять его, не имея веских улик, хотя был уверен, что это его рук дело.

– Он сам проболтался. Думал, что мы знаем.

– Надо полагать, вы с ним уже распрощались.

Мне было стыдно, но пришлось признаться, что мы этого еще не сделали.

– Дело в том, что он что-то знает о Танбридж Уэллзе, – пояснила я. – Надеюсь, мне скоро удастся выяснить, что именно.

– А что он может знать? Вероятно, он видел там вашего дядю и пытается сыграть на этом.

– Да, но…

Лорд Уэйлин снисходительно смотрел на меня и терпеливо ждал, когда я наконец сама пойму, что хочу сказать.

– Мне не понравилось, каким тоном он говорил об этом. Как будто мой дядя сделал что-то предосудительное.

– Вы просто позволяете ему играть на вашей чувствительности, мисс Баррон. Признаться, вы меня удивляете, – улыбнулся он. – В Парэме вы вели себя куда более решительно. Давайте рассуждать здраво. У мистера Макшейна обнаружено не пропавшее ожерелье, а дешевая копия. Может быть, он оставил много денег в своем завещании, и это кажется вам подозрительным?

– Да нет, что вы! Он даже не оставил денег на собственные похороны. Все, кто ездит в Индию, возвращаются оттуда богачами, а дядя привез только пять тысяч фунтов, да и те растратил, а может быть, подарил кому-то или проиграл в рулетку.

– Итак, мы можем сделать вывод, что он не сделал ничего дурного. Хотите, я попробую поговорить со Стептоу?

– Это бесполезно. Когда я попыталась допросить его как следует, он отказался от своих слов. Очень скользкий тип.

– Вы должны его немедленно уволить.

– Пожалуй, вы правы. Теперь, когда я знаю, что это ожерелье не настоящее, я непременно сделаю это и уже без всяких колебаний.

Уэйлин посмотрел на часы и заторопился.

– Мне пора идти.

Он взял ожерелье, вопросительно посмотрел на меня и, поскольку я не возражала, положил его в карман.

– Я думаю, нам лучше не ворошить старое, – сказал он, вставая. – Прошло так много времени. Завтра у меня дела в Лондоне, поэтому я оставляю вас, мисс Баррон. Боюсь, я изрядно надоел вам своими просьбами, но если вы случайно узнаете что-нибудь о нашем деле, прошу вас дать мне знать. А я в свою очередь обещаю сделать то же самое.

Я невнятно пробормотала, что согласна, и он ушел. У лорда Уэйлина были дела поважнее – Лондон, политика… Конечно, вся эта история с ожерельем была для него лишь забавным пустяком. Мне же она начинала казаться все более серьезной. Я чувствовала, что дядя, а через него и мама, могли быть втянуты в какую-то грязную аферу, связанную с исчезновением пяти тысяч фунтов. Разгадка этой тайны была в Танбридж Уэллзе. Нужно было непременно ехать туда. Кстати, и Уэйлин будет далеко в Лондоне. Если я узнаю что-нибудь, порочащее доброе имя дяди Барри, мне не хотелось бы, чтобы это произошло в присутствии лорда. Если же обнаружится, что и у леди Маргарет тоже были кое-какие грешки (что вполне вероятно), я, разумеется, тут же сообщу ему обо всем.

Я вовсе не допускала мысль, что блестящая леди Маргарет попросту надула моего дядю, всучив ему подделку, а настоящее ожерелье продала в Танбридже или где-то по соседству. Неужели дядя Барри был так глуп, что поверил ей? Если бы она была молода и хороша собой, то могла бы его одурачить, но это было не так. В это время леди Маргарет была уже далеко не молодая располневшая женщина, хотя и не без светского лоска, но от ее прежней красоты уже почти ничего не осталось.

Я пожалела о том, что позволила Уэйлину взять с собой стразы. Возможно, если показать их в Танбридже, кто-нибудь что-то и вспомнит. Я побежала вслед за лордом Уэйлином. Он все еще был в прихожей и беседовал со Стептоу. Они разговаривали, стоя близко друг к другу, словно два заговорщика.

– Что-нибудь случилось, лорд Уэйлин? – спросила я, подходя к ним.

– Не надо меня провожать, Стептоу, я сам выйду, – сказал он дворецкому, и тот мгновенно удалился.

– Я пытался хоть что-то из него вытянуть, – объяснил лорд Уэйлин. – Как я и думал, он ничего не видел в Танбридж Уэллзе. Он только знает, что моя тетя туда часто ездила. Боюсь, что там ничего узнать не удастся.

В этот момент он был похож на кота, который приготовился к прыжку, чтобы поймать мышь.

– Вы правы, совершенно незачем тащиться в такую даль, – согласилась я.

Мне очень не хотелось, чтобы он туда ехал. Мы попрощались, а после его ухода я вспомнила, что так и не взяла у него ожерелье.