Предстояло убедить Хетти Тремур в том, что двадцатипятимильная поездка за город – жизненная необходимость, а это была задача не из легких. Тетушка баронессы отдавала себе отчет, что лорд Тальман, старый сын герцога Кастлфильдского, – просто сокровище, и было бы чудесно видеть Ливви герцогиней… но двадцать пять миль! часа четыре пути, не меньше! и в течение четырех часов испытывать боль в спине?…

– Мы поедем в Черепахе, мы захватим твою „душку-откидулку“, – уговаривала Оливия. – Мы должны поехать, тетушка! У лорда Тальмана знаменитые на всю Англию конюшни! Ты же знаешь, как я скучаю по настоящей верховой езде!

Но не только знаменитые конюшни заставили баронессу принять предложение Тальмана. Взгляд, брошенный на карту в кабинете лорда Монтфорда, подтвердил, что местечко Гатвик, куда мистер Ярроу с приятелями отправляется на боксерский матч, находится менее чем в десяти милях от Кастлфильда. Сегодня же вечером она сообщит Ярроу о своей поездке и договорится встретиться с ним в Гатвике в магазине тканей. Когда она осмотрит Кастлфильд, сумеет подобрать более подходящее место для встреч. План должен был сработать, потому что большую часть времени Оливия намеревалась провести в верховых прогулках. Она оторвется от конюха, которого ей навяжут, и встретится с мистером Ярроу. Про себя она называла его просто Джоном. Она убедит его, что полна мужества и отваги!

– Мы можем добраться за одно утро, – заметила миссис Харвуд, – жаль лишать Ливви подобной поездки. Домашние приемы – неотъемлемая часть настоящего Сезона. И что такое Кастлфильд! Помилуйте, это же одно из лучших имений в стране.

– У меня никогда не будет еще одного Сезона, – Оливия состроила недовольную гримаску.

Ее надутые губы вновь, как и всегда, заставили Хетти сдаться.

– Полагаю, что смогу собраться с силами. Я возьму с собой свои порошки.

Когде же лорд Тальман заметил, что его мать тоже мучается болями в спине, и потому в доме имеется отличный доктор, который ее лечит, предстоящее испытание стало даже желательным. Хетти любила ухаживания докторов, как другие женщины – ухаживания приятных джентльменов.

В этот вечер леди остались дома, чтобы подготовиться к визиту. Оливии пришлось прибегнуть к услугам своего лакея, чтобы отправить записку Ярроу. Лаура наблюдала за упаковкой вещей Оливии, дабы убедиться, что Фанни ничего не упустила. За последние дни Оливия внесла в свои наряды несколько совсем нежелательных дополнений. Танцевальные папочки были украшены яркими безвкусными пряжками, веера, дополненные лентами и висящими бусинами, выглядели вульгарно.

– Интересно, будет ли там мистер Медоуз, – вслух подумала Лаура. В этот вечер он отсутствовал, поскольку отправился навестить больного дядю.

– Лорд Тальман о нем не упоминал, – ответила Оливия, ни капли этим не обеспокоенная.

Лаура же испытывала двойственные чувства. Казалось, что исключить мистера Медоуза, когда он посвятил им так много времени, было бы слишком жестоко. Но если Оливией серьезно интересуется лорд Тальман, то он, конечно, гораздо более выгодная партия. С другой стороны, Медоуз стал бы для Оливии отличным парнером, что было предметом некоторого ее беспокойства. Она совсем не была уверена, что сможет завести приятное знакомство в знатной компании. К тому же, ей было бы спокойнее, если б рядом с ней был человек, помогающий присматривать за Оливией.

Черепаха, вымытая и вычищенная, пробиралась по оживленным улицам Лондона. Тянула ее упряжка их шести ломовых лошадей. Дорожная карета лорда Тальмана тихим ходом ехала впереди, указывая путь. К тому времени, когда они достигли Челсийской дороги, за ними гналась целая ватага мальчишек и толпа шумных франтов, которым решительно нечем было заняться, кроме как сопровождать их колымагу. Скорость в шесть миль в час была слишком мала, чтобы от них отвязаться, но на окраине города они сами стали отставать.

Дамы принялись разглядывать неспешно появлявшиеся и исчезавшие за окном перелески и деревушки с церквями на краю. Временами показывалась река Моуэл, всякий раз вызывая бурные восторги путешественниц. Прохожие останавливались, а торговцы выходили из своих лавок, чтобы поглазеть на причудливую колымагу. Ехавшая впереди Черепахи карета с гербом герцога Кастлфильдского прибавляла суматохи: ее хорошо знали в этих краях.

Когда, свернув, дорога пролегла по изысканному парку, даже последнее время всем недовольная Оливия была поражена. Украшавшее ландшафт нагромождение камня вздымалось до небес, березы, дубы и ели не могли его скрыть. Затем показалось огромное здание, выстроенное во французском стиле. Его окружала торжественная балюстрада, на которой покоился величественный купол. Как стражи, замерли статуи на краю крыши. Рядом с этим дворцом Карлтон-Хаус, пожалуй, отступал в тень.

Лаура боялась войти – такое великолепие! А когда решилась, ее страх не уменьшился. На стенах располагалось множество золоченых украшений, в залах были расписаны потолки, мраморные камины смотрелись настоящими произведениями искусства. У нее перехватило дыхание.

– Очаровательно! – сказала Оливия, вежливо улыбаясь лорду Тальману.

Герцогиня подходила к ним, тяжело опираясь на сучковатую черную трость. Ее слезящиеся глаза внимательно изучили баронессу, затем остановились на черной трости Хетти Тремур, которая была близнецом ее собственной трости. Герцогиня сочувственно улыбалась.

– Еще одна калека вроде меня, да? Подведи миссис Тремур к стулу, сын, и прикажи подать чай. Или вы хотите прилечь после поездки, дорогая?

– Я готова отдать глазной зуб за чашечку чая, – ответила Хетти.

– Глазной зуб! О, я не хочу ничего слышать о глазных зубах! Меня как раз беспокоит глазной зуб, и я боюсь его удалять. Его корни, наверное, действительно доходят до глаз. Мучительно, должно быть, его выдергивать. И без зуба на кого я стану похожа? На старую каргу, да?

Герцогиня доковыляла до стула и одобряюще кивнула, когда установили „душку-откидушку“ Хетти.

– Очень мудро! – заметила она. – Я подготовила бы для вас доску, но вы не сказали точно, когда вас ждать. В несчастном павильоне Принни в Брайтоне был самый ужасный в моей жизни уик-энд. Стулья и диваны там чертовски мягкие. Мне пришлось заказать доску у местного плотника. Жара и боли в пояснице навсегда отбили у меня охоту вновь увидеть Брайтон.

Внесли чай и в течение четверти часа здоровые члены компании подвергались ужасным историям о мучениях, которые приходится терпеть из-за боли в спине.

– Молодежи не интересно слушать о столь печальных вещах, но скоро настанет их черед, – сказала герцогиня, посмеиваясь. – Может быть, дамы желают подняться наверх и передохнуть, перед тем как присоединиться в парке для прогулки к остальным гостям?

Тальман приказал слугам провести дам в отведенные им комнаты, которые по великолепию не уступали залам нижнего этажа.

– Видела ли ты когда-нибудь что-либо подобное? – воскликнула Лаура, обращаясь к своей кузине. – Представь только – стать хозяйкой всего этого! – с хитрецой добавила она.

– Прекрасно, если тебя волнует роскошь, кузина, – ответила Оливия.

Ее тон свидетельствовал, что для нее роскошь совершенно ничего не стоит.

– Пойду надену амазонку. Я собираюсь отправиться на конюшни.

– Сначала надо представиться остальным гостям, Оливия! – возразила Лаура.

– Но я хочу прогуляться!

– Избегать других гостей – это грубо и невоспитанно! – попыталась уговорить Лаура.

– Всякое веселье запрещается!

– Неправда, верховые прогулки не запрещены. Наоборот, лорд Тальман обещал, их будет очень много.

– Наверняка его друзья, все до одного, такие же старые тупицы, как он сам, и не одобряют того, что нам, молодым, нравится, посещение Пантеона, например, – добавила Оливия и бросила взгляд исподтишка, чтобы не упустить возможность поймать впечатление, произведенное ее словами на кузину.

Она хорошо помнила слова Ярроу о женщинах легкого поведения, которых можно встретить в Пантеоне.

– Лорд Тальман вовсе не стар и совсем не тупица. Он молод и умен. И ни один человек в здравом уме не станет рекомендовать то развлечение, которое ты упомянула, – твердо произнесла Лаура. – И думать забудь о Пантеоне!

Заметив хитрый взгляд Оливии, она добавила:

– Это что, Ярроу предложил тебе поехать в Пантеон?

– Он бывал там и говорит, развлечение знатное!

– Осмелюсь заметить, джентльмен может без опаски посещать подобное заведение, но леди не должна об этом даже думать! Почему ты не хочешь подождать конца ленча, а потом переодеться в костюм для верховой езды? Возможно, у лорда Тальмана другие планы на сегодняшний день.

– Я поеду на прогулку вне зависимости от того, что запланировал для меня он, – возразила Оливия, но амазонку надевать не стала, и Лаура потому больше ничего не сказала.

Тальман ожидал на первой ступеньке огромной широкой лестницы, собираясь провести дам в парк. Через вестибюль с мраморным полом он провел их в небольшую гостиную, откуда через французский коридор они вышли в парк, который повторял в миниатюре парк Версаля. Собственными глазами Лаура не видела парк Версаля, но была осведомлена, что это одно из знаменитейших чудес Франции, и как раз в тот момент, когда у нее пронеслась мысль об удивительном парке Франции, лорд Тальман произнес;

– Наш парк повторяет модель парка Версаля, но если французы установили приподнятую террасу с покатыми земляными склонами, то мой предок задумал опущенную террасу с насыпью, возвышающейся по сторонам.

Склоны были – трава и камень. В центре террасы разбрасывал в воздухе брызги фонтан. Статуи и вазы парка радовали глаз. Восхищаясь видом, звуками, запахами этого земного рая, гости прогуливались по дорожкам. Сплошной ковер зелени терялся вдали.

– Изумительно! – у Лауры перехватило дыхание. – Я никогда не видела ничего прекрасней!

Тальман взглянул на баронессу, ожидая услышать и ее восторги.

– Где конюшни? – спросила баронесса.

– К западу от главного здания. Мы вскоре прогуляемся к ним, но сейчас позвольте представить вам других гостей.

Некоторые из гостей уже заметили Тальмана и шли навстречу. Кое с кем из них дамы уже встречались в Лондоне, и все они, как и ожидалось, улыбались, заметив баронессу. Были и незнакомые леди и джентльмены, но все они без исключения принадлежали к высшему слою общества.

– Еще один джентльмен желает встретиться с вами, – произнес Тальман, обращаясь к Лауре. – А, вот и он! Он заметил вас.

Лаура обернулась и увидела хорошо знакомую фигуру лорда Хайятта, скорым шагом направлявшегося к ним от фонтана. Солнце играло на золотистых волосах, окружая его голову сияющим ореолом.

Лаура знала, что они с Тальманом хорошие друзья, но все же удивилась, увидев в Кастлфильде Хайятта, и еще более ее удивило его желание ее увидеть. Конечно, это просто вежливость. Тем не менее она заметила, что именно к ней Хайятт обратился первой.

– Лаура, как чудесно снова встретиться с вами. Я счастлив, что вы приехали. Баронесса, – добавил он с поклоном и улыбкой.

В суматохе встречи Оливия не обратила внимания на то, что он назвал ее кузину просто Лаурой, тогда как прежде называл мисс Харвуд. Оливия отнесла выраженную Хайяттом радость на свой счет.

– Но вы не должны снова просить меня вам позировать! – скромно заявила баронесса. – Я еще не отошла от скуки прошлых сеансов. Впрочем, парк был бы для меня прекрасным фоном, вы не находите?

– Он живописен, – согласился Хайятт.

Он и не ожидал особой проницательности от баронессы. Причина, по которой он хотел изобразить ее в открытом пространстве была та, что он намеревался создать в картине ощущение первозданной свободы. А чтобы вписаться в окружение этого регулярного французского парка, надо было быть по меньшей мере королевой.

– Не прогуляться ли нам по этим чудесным местам?

– Я вижу, чего вы добиваетесь! – воскликнула баронесса, несмотря на то, что Хайятт обратился к Лауре. – Вы подыскиваете еще один фон! Говорю вам, никаких сеансов!

– Я и не собираюсь вновь подвергнуть вас подобному оскорблению, – уверил ее Хайятт.

– Я приехала сюда, чтобы покататься верхом. Лорд Тальман обещал показать мне конюшни, – сказала Оливия. – Я хочу отправиться на верховую прогулку во второй половине дня.

Баронесса еще не поздоровалась и с половиной гостей, но Тальман поглупел от любви. Он ухватился за возможность побыть с баронессой наедине и согласился пойти на конюшни.

Хайятт предложил руку Лауре. С приличествующей скромностью она улыбнулась ему и осторожно положила свои пальчики на его ладонь. Хайятт повел ее к фонтану. Оставляя Оливию, Лаура оглянулась в надежде увидеть Медоуза.

– Чудесный освежающий ветер сегодня! – сказал Хайятт. – Я только что наслаждался брызгами фонтана, воображая, что рядом со мной океан.

– Весьма отдаленное напоминание об океане! – рассмеялась Лаура. – Здесь все распланировано, ухожено, неподвижно… но очаровательно! – поспешно добавила она, чтобы художник не счел ее слова пренебрежительным отношением к великолепию и роскоши парка.

– Я тоже не поклонник Версальских парков, напоминающих магазинную витрину. Но все же не стоит упускать возможность взглянуть на парк, он считается одним из чудес Англии.

– Мистер Медоуз здесь? – спросила Лаура.

– Почему вы вдруг заговорили о нем? Неужели слова „одно из чудес Англии“ навели вас на мысль о нем? – спросил Хайятт с озорной улыбкой.

– Бог мой, нет! – рассмеялась Лаура. – Просто мне одной с Оливией приходится трудновато. Он так помогал мне присматривать за ней!

– Его здесь нет, но вы можете положиться на бдительность Тальмаиа. Он не позволит ей сбиться с пути истинного. Но как же получилось, что вы не знали, приедет ли Медоуз? Он вам большой и верный друг, если не ошибаюсь?

– Он часто сопровождает нас по вечерам, но вчера мы никуда не выезжали и поэтому не видели его.

Следующий вопрос Хайятта показался Лауре неуместным.

– Значит, он не навещает вас, если вы проводите вечер дома?

– Обычно нет.

Она обдумывала вопрос. Он прозвучал так, словно Хайятт пытался определить степень близости между ней и Медоузом. Или в интересах Тальмана он пытался выяснить степень близости Медоуза с Оливией?

– Я подумал, что раз вы с ним дружите целую вечность, то, может быть, он в недалеком будущем станет подходящей вам партией.

– Нет, что вы! Сначала мы думали, что он и баронесса… Но затем она изменилась к нему.

Так значит, Хайятта интересует она сама! Они подошли к фонтану и остановились.

– Закройте глаза, – предложил Хайятт, – и вы ощутите на лице брызги, доносимые ветром. Освежает лучше, чем эль.

Лаура закрыла глаза и почувствовала на лице прохладу. Ресницы веером легли ей на щеки. В эту минуту она казалась красавицей.

– Я был уверен, что вам понравится, – мягко сказал Хайятт.

Лаура открыла глаза.

– Лорд Тальман говорил мне, что в Кастлфильде есть копия вашей серии „Сцены из сельской жизни“. Можно мне будет посмотреть? – спросила Лаура.

Ее желание показалось ему искренним.

– Я вижу, что дворецкий вышел звонить к ленчу. Но после ленча я буду счастлив показать вам гравюры.

– Что вы собираетесь рисовать теперь, лорд Хайятт?

– Почему бы вам не называть меня просто Хайяттом? Я уже пользуюсь вашим позволением звать вас по-дружески Лаурой.

– Да, я надеюсь, мы с вами друзья. Но вы не ответили на мой вопрос.

– А вы еще не назвали меня просто Хайяттом, – он улыбнулся.

– Что вы собираетесь рисовать, Хайятт? Вы уже запечатлели жизнь и высших и низших слоев.

– Что же остается?

– Жизнь среднего класса. Вы должны рисовать буржуазию.

– Что и было моим намерением! Мы с вами одинаково мыслим, Лаура!

Дворецкий прозвонил колокольчиком. Хайятт крепко сжал ее локоть и быстрым шагом повел к дому.

– Должно быть, вы очень голодны, – рассмеялась Лаура, когда они обгоняли менее проворных гостей.

– Да, голоден, но спешный шаг вызван не едой. Я хочу переставить карточки за обеденным столом.

Хайятт хорошо ориентировался во дворце. Ни разу не ошибившись в поворотах, коридорах и дверях, он вывел Лауру к столовой. Он прошелся вдоль стола, вглядываясь в карточки с именами, и переставил две из них.

– Вы хотите подольститься к некой даме, чтобы склонить ее позировать вам? – спросила Лаура, силясь понять, что он замышляет.

– Нет, конечно. У дамы уже хватило здравого смысла отказаться позировать мне. Я всего лишь хочу побыть за обедом в ее компании. И обещаю не принуждать вас к сеансам.

Лаура взглянула на карточки: он поставил рядом со своей карточку с ее именем.

– Может, не следовало этого делать? Герцогиня заметит.

– Она не обратит внимания, даже если мы все усядемся на полу. Карточки раскладывает ее дворецкий, а Дансон не станет возражать. Мои чаевые намекнут ему, что ваше место рядом со мной на весь этот уик-энд. Вы не против?

– Нет, – призналась Лаура, заливаясь краской до ушей.

Беспорядочно подтягивались другие гости. Джентльмены отодвигали для дам стулья. Все расселись, и только два места во главе стола остались пустыми.

– Где мой сын? – требовательно спросила герцогиня. – На него это не похоже! Он никогда не опаздывает к ленчу, так как знает, что я ненавижу холодную пищу. Разыщите его, Дансон, и подавайте суп. Мы не станем его ждать.

Лаура пробежала взглядом по присутствующим и поняла, что второе пустующее место – место Оливии. Она бросила виноватый взгляд на Хайятта, который уже кивком подзывал Дансона.

– Конюшни! Скажите Дансону, чтобы он заглянул на конюшни, – прошептала Лаура Хайятту.

Дансон кивнул, выслушав Хайятта. Вносили суп, когда появилась запоздалая парочка, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы.

– Прошу прощения, мама, господа, – сказал Тальман, отодвигая стул для Оливии.

Оливия только улыбнулась и уселась безо всяких извинений. Это было зловещим началом уик-энда, который, при таком начале, Лаура боялась, мог продолжиться совершенно ужасно.