Шаг за шагом в полной темноте я двигался по воздухопроводу. Дважды я срывался и отчаянно пытался удержаться на ногах, дважды не находил ступеньки, но мне удавалось удержать равновесие, пока я судорожно нащупывал опору. От тяжести меча и доспехов я уже дышал как перегруженная лошадь. Не знаю, сколько времени я взбирался наверх, но это заняло не менее ста лет. Мои руки стали мокрыми от пота, и пришлось несколько раз останавливаться, чтобы восстановить дыхание и вытереть их. Но даже вечность когда-нибудь проходит, и наконец я увидел над собой слабый свет.

— Бранвен, высокогрудая великолепная сверхъестественная звезда секса, ты помогла мне выбраться отсюда! — воскликнул я, но Бранвен не ответила. С тех пор, как мы расстались с Аннис, богиня утратила коммуникабельность.

Я очень устал, но цель была близка. Маленькое круглое пятно света притягивало к себе, и я с радостью рвался к нему. Оставшуюся часть воздухопровода я проскочил за рекордное время. Наконец я выбрался, огляделся вокруг и чуть не прыгнул назад в трубу.

— Боже мой, я попал в ад! — воскликнул я.

То, что я увидел, было действительно похоже на ад. Я оказался в глубоком коническом кратере с пузырящимися лужами горячей воды и наплывами светящейся лавы. Воздух был наполнен паром и сильно напоминал турецкие бани в августе. Я осторожно шагнул вперед и почувствовал через ботинки жар почвы. Лоб сразу вспотел, и капли пота побежали по спине. Дьявольски пахнувший пар душил меня; дотронувшись до меча, я обнаружил, что он горячий.

Все выглядело так, будто я спрыгнул со сковородки в огонь и теперь нужно найти место попрохладнее. Я осмотрелся. Через тяжелые облака пара пробивался свет, и в проблесках я заметил кусочек голубого неба, на фоне которого обозначилось круглое отверстие. Теперь я окончательно понял, что нахожусь в кратере вулкана.

Это открытие удвоило количество пота на теле. Земля слабо дрожала под ногами, и это заставило меня вспотеть еще больше. Мне подумалось, что надо бы позвать на помощь Бранвен, но в последнее время она мной не интересовалась, а вызывать Муилертах не хотелось. Что-то в ней мне не нравилось.

Единственное, что оставалось, это выбираться отсюда самому. Я пошел вперед. Я не надеялся взобраться на стену кратера, мне просто хотелось уйти подальше от кипящей воды и раскаленной лавы. Путь был трудным, приходилось огибать поля лавы и груды камней. Я задыхался в сернистой атмосфере, а подошвы ботинок, казалось, прогорели насквозь. Я не знал, куда иду, но мне оставалось только идти или умереть, так что я упорно стремился к стенке кратера.

— Дурак, не туда идешь, — раздался в мозгу хриплый голос Муилертах. — Не знаю, почему у тебя получается все не так. Если бы я не присматривала за тобой, ты погиб бы уже десятки раз!

Вот уж действительно ведьма! Она похуже, чем автомобиль в жаркий воскресный день.

— А что ты для меня сделала, когда я был во дворце Ллира?

— Если ты не нашел ничего лучшего, как попасть в плен Ллиру, то что я могла сделать? Даже я не могу входить в его владения.

Я сперва подумал, что мой меч, вероятно, появился по ее воле, но потом решил, что он сам обладает волшебным свойством возвращаться к владельцу.

— Ну и как мне выбраться отсюда? Или ты хочешь, чтобы у меня сгорели ноги?

— Придержи язык, сопляк, не то я выкупаю тебя в расплавленной сере! Я не для того прожила тысячи лет, чтобы терпеть оскорбления от всяких молокососов.

— У меня в этом огне жарятся подошвы, — сказал я, прыгая с ноги на ногу. — Куда мне идти?

— Не туда, куда ты идешь. Нужно пересечь кратер, и ты попадешь в тоннель, ведущий в Лохлэнн.

Я посмотрел назад. Лава, казалось, стала светиться еще ярче, и пар свирепо кружился над ней.

— Думаю, мне не пройти.

— Пройдешь, если будешь хоть немного думать. С вами, смертными, всегда так, вы всего боитесь.

— А может, ты перенесешь меня над самым опасным местом?

— С какой стати? Почему я, маленькая старая леди, должна таскать на себе такого буйвола, как ты? Леди моего возраста должна сохранять и беречь свои силы. К тому же вы, люди, всегда хотите, чтобы кто-то сделал за вас всю грязную работу. Вы никогда не желаете стоять на своих ногах!

— Сейчас-то я стою на ногах и должен сказать, что им ужасно горячо!

— Тогда иди побыстрей. Может, при движении тебя будет обдувать ветерком, и тогда кожа не загорится.

— Благодарю за совет, — ответил я и двинулся в том направлении, которое она мне указала.

— Осторожней, не сбейся с пути!

Идти пришлось очень быстро, иначе мои ботинки сгорели бы, а сам я расплавился. Очень странно, но появился прохладный ветерок, немного охладивший мои ступни. Потеть я стал меньше, да и запах серы сделался немного слабее. Я догадался, что это забота Муилертах, услышав у себя за спиной ее старческое покашливание и бормотание. Эта чертова старуха чуть-чуть облегчила мне путь для того, чтобы я смог достичь цели, но не настолько, чтобы избавить меня от страданий. Я добрался до противоположной стены, ощущая себя перегретым мотором, но не увидел никакого тоннеля, ведущего из кратера.

— Старый мешок надул меня, — проворчал я, обыскав все вокруг в поисках тоннеля.

— Если бы ты не был таким вечно хныкающим занудой, — заявила Муилертах, появляясь передо мной собственной персоной, — ты бы все смог сделать сам, не прося о помощи!

Со своим налитым кровью глазом она выглядела ужасно! Неудивительно, что она старалась не показываться.

— Мне очень нравятся лекции, которыми ты сопровождаешь свою помощь. Они несут уйму информации!

— Но ты никогда не обращаешь внимания на мои слова, как и остальные люди, в том числе и Морриган. Вы всегда обращаетесь ко мне только за помощью.

— Единственное, чего бы мне сейчас хотелось, так это поскорее выбраться из вашей дьявольской дыры.

— Ах, это! Вход в тоннель находится на другой стороне серного бассейна. Лохлэннские друиды проходят через этот тоннель, чтобы набрать серы для своих дурацких магических снадобий.

Я побрел вокруг бассейна, а Муилертах сопровождала каждый шаг советами и наставлениями.

— Смотри, дурак! Ты чуть не ступил в расплавленную серу. Хочешь сжечь себе ноги? Не разбей голову о выступ, когда будешь входить в тоннель, а то потеряешь последние мозги! Не забудь сообщить Морриган, когда попадешь в Лохлэнн, кто помог тебе. Не…

Я постарался нырнуть в тоннель, чтобы не слышать ее голоса. Плохо, когда тебя пилит реальная женщина, но когда этим занимается одноглазая ведьма, это уж чересчур. Тоннель был длиной в полмили, но после кратера он показался раем. Стало прохладно, и наконец я увидел свет и почувствовал аромат цветов, принесенный легким ветерком. После запаха серы в кратере этот аромат показался мне чудесным и я, вырвавшись на свежий воздух, свистнул от удовольствия. Но мой свист превратился в крик ужаса, когда я огляделся.

В нескольких шагах от входа в тоннель стояло длиннохвостое, покрытое чешуей, двухголовое чудовище. Обе головы были женскими с длинными светлыми волосами и венками из роз. На каждом лице был рот размером с пасть бегемота и с тремя рядами блестящих белых зубов. Две головы улыбнулись и переглянулись.

— Посмотри, сестра Зеба, вот он. Он именно такой, как она нам сказала, — заявила правая голова левой.

— Да, сестра Фифа, и он к тому же большой и приятно смотрится.

Они уставились на меня как на первосортного ягненка, терпеливо дожидающегося, когда его съедят. Почему, интересно знать, каждое существо, которое я встречал на этой планете, непременно решало, что я вкусен и было бы неплохо меня съесть?

— Она нам не солгала, сестра Фифа, — сказала голова по имени Зеба, тряхнув светлыми волосами. — Он действительно вышел из тоннеля, как она и говорила.

Теперь я понял, почему Муилертах столь настойчиво помогала мне. Она послала меня сюда прямо на обед этому двухголовому чудовищу.

— Мы рады видеть тебя, Дюффус Джэнюэр, — сказала Фифа.

— Да, — подтвердила Зеба, — мы мечтали годы, чтобы сюда пришел кто-нибудь, похожий на тебя.

— Видишь ли, — продолжала Фифа, — мы очень богатые принцессы.

— Да, — заявила Зеба, — мы были заколдованы могущественным друидом, который сделал нас такими, как ты видишь.

— Только красавец-принц может освободить нас от заклятия, — добавила Фифа. — Ты принц-красавец?

Думаю, я мог бы называться принцем, так как произошел по крайней мере от одного короля. А насчет красавца должен сказать, что некоторые женщины называли меня именно так. Но относительно колдовства я ничего не знал и не хотел брать это на себя.

— Ты поможешь нам? — спросила Фифа.

— Я уверена, что ты нам поможешь, ты очень приятный мужчина, — сказала Зеба. — Ведь мы так долго ждали.

Они выглядели настолько несчастными, что мне стало их жалко. Это, наверное, очень неприятно для очаровательной принцессы — превратиться в двухголовое чудовище. Но почему две головы и два имени для одного человека? Как и большинство других существ, которых я встречал на этой планете, эти двое тоже могли читать мысли, так что теперь они выглядели смущенными.

— Так уж получилось… — начала Зеба.

— Да, так получилось, — подтвердила Фифа.

— Был один прекрасный принц, — сказала Зеба.

— И один безобразный король, — добавила Фифа.

— И мы с принцем любили друг друга, — сказали они вместе, — но нам было предназначено выйти за короля.

— И когда король застал нас в постели с принцем, он очень рассердился и отдал приказ друидам заколдовать нас, — сказала Фифа.

— Он сказал, что раз мы были двуличными по природе, то теперь все время будем носить два лица, — сказала Зеба.

— Ты не находишь, что так поступать с прекрасной девушкой отвратительно? — спросила Фифа.

— Конечно, — согласился я. — Но что я могу сделать?

— Ты можешь освободить нас от заклятия, — сказали обе.

Я обдумал это. Во всех легендах и мифах, которые я читал, заколдованные принцессы обычно возвращались в нормальное состояние при помощи поцелуя, после чего благодарили освободителей различными интересными способами. Мне не очень нравилась мысль о том, что нужно поцеловать этих толстогубых красоток, но мужчина должен помогать дамам в несчастье, когда может… Особенно, если за поцелуй он может кое-что получить.

— А что я должен сделать, чтобы снять заклятие? — спросил я.

— О, тебе делать ничего не надо, — сказала Зеба-Фифа, — мы сами позаботимся обо всем.

— Вы? А как?

— Мы тебя съедим, — ответили обе дуэтом. — Чтобы вернуть свое нормальное состояние, мы должны съесть красавца-принца. Король очень болезненно воспринял нашу измену. Он теперь ненавидит принцев.

Я отпрянул назад, когда они сделали шаг ко мне на своих толстенных ногах.

— Я не тот, кто вам нужен, — быстро сказал я. — Во мне нет ни капли королевской крови. Все мои предки были конокрады и золотари.

— О нет, это неправда, — сказали они. — Мы чувствуем королевскую кровь, да и она нам сказала.

„Черт бы тебя побрал, Муилертах, ведьмовское отродье. Если бы я сейчас тебя увидел, то пальцем выколол бы твой глаз!” — подумал я, берясь за рукоятку меча.

— Что ты собираешься делать этим ужасным оружием? — спросили они, глядя на меч.

— Защищаться, — ответил я. — И предупреждаю вас, леди, что мой меч великолепно раскалывает черепа.

— Ты грубый человек, — сказала Зеба.

— В тебе мало деликатности, раз ты нам угрожаешь, — добавила Фифа.

— Сначала вы угрожали мне, но я скажу, что если вы отойдете на десять шагов и повернете головы вместе с челюстями в другую сторону, дав мне пройти, то я обещаю, что не буду рубить ваши головы.

— Может, ты и принц, но не джентльмен, — заметила Фифа.

— Конечно, — сказала Зеба. — Джентльмены не угрожают принцессам такими длинными и острыми штуками.

— Нет, они приносят им цветы, конфеты и разные красивые безделушки, — заявила Фифа.

— Должен сказать, что сейчас вы вовсе не прекрасные принцессы, — сказал я, размахивая перед ними мечом. — Кроме того, вынужден заметить, что мой меч очень острый.

— Хорошо! Пусть будет так, если ты поступаешь подобным образом. Мы придумаем другой способ, раз ты бежишь как трус.

— Благодарю вас, леди! Теперь позвольте увидеть ваш огромный зад вместо ваших прелестных лиц.

— Он ужасно груб, — заявила Фифа.

— В таком тоне разговаривать с женщинами! — негодующе сказала Зеба. — Нет, он нам совсем не нравится!

Огромное животное повернулось в другую сторону, и его длинный хвост бился о землю рядом со мной. Крепко сжимая меч, я хотел перешагнуть через него, но это оказалось ошибкой. Хвост метнулся со скоростью стрелы, обвился вокруг меня, стиснув руки, и поднял, вопящего и лягающегося, в воздух.

— Пошли прочь! Вы обманули меня! Вы нарушили уговор! — кричал я, беспомощно вися между двумя головами с бесполезным мечом в руке.

— Мы не заключали никакого договора, мы только подчинились угрозе.

— Я не верю, что вы были прекрасной принцессой. Вы всегда были чешуйчатыми, длиннохвостыми, безобразными чудовищами! Как и сейчас!

— О, ты отвратительный и злой! — оскорбленно вскричали они.

Хвост метнулся вверх и шлепнулся на землю. Я ударился с зубодробительной силой. Затем меня снова подняли в воздух и опять ударили о землю.

— Так его, так! — одновременно кричали два голоса. — Это научит его вежливости! Грубиян!

Они забьют меня до смерти, если не придумают чего-нибудь получше. Однако после третьего удара они оставили меня лежать на земле. Затем одна гигантская нога поднялась надо мной, чтобы раздавить.

— Мы отучим тебя оскорблять прекрасных принцесс, деревенская свинья!

Нога опустилась как паровой молот, но я откатился в сторону, и она промахнулась.

— Лежи спокойно и получай лекарство от грубости! Поднялась другая нога, но я уже был готов действовать.

Меч ударил в грудь двухголового чудовища. Лезвие вошло в тело не так глубоко, чтобы убить, но достаточно, чтобы проткнуть толстую шкуру и причинить боль.

— Я убита, я убита! — заверещали обе головы. — Ты убийца! Ты кровожадный тип!

Я держал меч наготове, но нужды в нем больше не было. Зеба плакала, а Фифа всхлипывала. Чудовищное тело повернулось и побежало в направлении каких-то высоких деревьев. Я шлепнул его по огромному заду, чтобы ускорить бегство.

— Помогите! Помогите! Здесь убийца! — кричал монстр. — На нас напали!

Все еще крича, чудовище исчезло между деревьями. Его вопли были такими громкими, что их, наверное, слышали на Земле. Но и на Анивне они привлекли внимание. Неожиданно прискакала компания каких-то кентавров. Они увидели меня, и их вождь обнажил меч. Остальные подняли пики и на огромной скорости устремились в атаку.

— Ну вот, опять, — пробормотал я, держа меч наготове. Их было примерно двадцать, и все вооружены более длинным оружием, чем я. К тому же они были выше меня. Не имея ни малейшего шанса, я должен был драться. Так принято в этом мире.

— Сдавайся! Сдавайся! — кричал вождь.

Я начал придумывать подобающую героическую фразу наподобие уже произнесенной в какой-нибудь знаменитой битве, но ничего в голову не приходило. Я только мерно взмахивал мечом, чтобы они могли слышать, как он поет в предвкушении побоища.

— Сдавайся! Сдавайся! — опять заорал вождь. — Сдавайся или умри!

— Не волнуйся, — сказал я мечу. — Подожди, пока не увидишь белки их глаз.