Глава 1

ЭРАЙЗИЯ И ЭДДОР

Два миллиарда лет тому назад пересеклись пути двух галактик. Произошло ли это на двести миллионов лет раньше или позже - не так важно, поскольку примерно такой же срок требуется галактикам для взаимного проникновения. И в то же время - как полагают, с погрешностью плюс-минус десять процентов почти все звезды двух галактик обзавелись планетами.

Невольно возникает мысль, что образование многочисленных планет одновременно с взаимным проникновением галактик - не простое совпадение. Одна из научных школ тем не менее утверждает, что у всех звезд планеты появляются так же естественно и неизбежно, как у кошки - котята.

Исторические манускрипты Эрайзии свидетельствуют о том, что до сближения обеих галактик в каждой из них никогда не существовало больше трех Солнечных систем, обычно - только одна. Так что когда солнце планеты, на которой возникла эрайзианская раса, начало остывать, эрайзи-анам пришлось напряженно трудиться ради спасения своей Цивилизации, наперегонки со временем решать инженерные проблемы перемещения планеты к более молодому светилу.

Когда эддориане были насильно перенесены на другой уровень бытия, окружавшая их обстановка сохранилась и исторические записи планеты оказались доступны для изучения. Эти документы - фолианты, ленты и записи на дисках из сплава платины, не подверженные губительному действию атмосферы Эддора,- во многом согласуются с эрайзи-анскими записями. Непосредственно перед столкновением во Второй Галактике существовала только одна Солнечная планетная система, и вплоть до появления Эддора pазумная жизнь в этом мире полностью отсутствовала.

Таким образом, бессчетные миллионы лет обе расы, ос таваясь единственной разумной формой жизни в своих га лактиках, а возможно, и во всей Вселенной, находились в полном неведении о существовании друг друга. К моменту столкновения обе они были достаточно древними. Еще одной общей чертой было для них стремление к могуществу.

Поскольку Эрайзия по составу, атмосфере и климату похожа на Землю, эрайзиане в те времена были отчетливо выраженными гуманоидами, тогда как эддориане - нет. Эддор был большой и очень плотной планетой, его океан ядовитым грязным сиропом, его атмосфера - мутным едким туманом. Эддор, единственная в своем роде планета, настолько отличался от других миров в любой галактике, что само его существование нельзя было объяснить до тех пор, пока из его собственных записей не стало ясно, что он появился во Вселенной из какого-то иного мира, совершенно непохожего на наш.

Два народа различались так же сильно, как и их планеты. Эрайзиане прошли через обычные стадии дикости и варварства на пути к Цивилизации - каменный век, бронзовый, железный, стальной и век электрический. Вполне вероятно, что все последующие Цивилизации прошли эти стадии развития вслед за эрайзианами, потому что споры, из которых зародилась жизнь на остывающих планетах столкнувшихся галактик, занесены с Эрайзии, а не с Эддора. Эддорианские споры, без сомнения, тоже существовали, но, видимо, были столь чуждыми, что не могли развиваться ни в одном из обычных миров.

Эрайзиане - особенно после того, как атомная энергия освободила их от физического труда - посвятили себя интенсивному исследованию и реализации неограниченных возможностей мышления.

Поэтому даже до столкновения галактик эрайзианам не были нужны ни космические корабли, ни телескопы. Одной только силой разума они предвидели, что линзовидное скопление звезд, которое теллурианские астрономы позже назовут туманностью Лундмарка, приближается к их галактике. Они внимательно, неотрывно и с большим интересом наблюдали, как происходит то, что невозможно доказать математическими расчетами. Ведь для двух галактик вероятность испытать лобовое столкновение в экваториальной плоскости и полностью проникнуть друг сквозь друга практически равна нулю.

Эрайзиане наблюдали рождение бесчисленных планет, тщательно отмечая в своей совершенной памяти каждую деталь происходящего в надежде, что по прошествии времени либо они, либо их потомки смогут разработать символику и методологию, которые позволят изучить необъяснимый феномен. Свободные от забот, любопытные и внимательные, эрайзиане странствовали по различным мирам до тех пор, пока один из них не столкнулся с эддорианским разумом.

Хотя любой из эддориан может по своему желанию принять облик человека, их никак нельзя считать человекоподобными. Амебообразными тоже не назовешь, потому что этот термин подразумевает студенистое тело и отсутствие жесткой основы. Они изменчивы и многообразны. Каждый эддорианин в соответствии с требованиями момента изменяет не только свой облик, но и структуру. Каждый способен создать любые органы, какие могут ему понадобиться в зависимости от ситуации, и эти органы будут полностью приспособлены к выполнению определенных функций. Если от них потребуется твердость - они будут твердыми; если мягкость - мягкими. Большие или маленькие, жесткие или гибкие, суставчатые или с щупальцами - любые. Нити или канаты, пальцы или ноги, иглы или кувалды - все что угодно. Одна мысль - и тело готово к действию.

Эддориане были бесполыми существами. Никакая форма теллурианской жизни, по развитию стоящая выше дрожжей, не могла соперничать с ними в этом отношении. Они не были гермафродитами, не обладали андрогенезом или партеногенезом. У них совершенно отсутствовали половые признаки. Кроме того, они были бессмертны, если не считать насильственной смерти. Каждый эддорианин, когда его разум после миллионов лет жизни приближался к пересыще-нию и стагнации, просто раздваивался. Новые существа отличались от предшественников способностями и более активным образом жизни, но в каждом из двух детей сохранялись все знания и воспоминания их единственного родителя, возрастали сила и могущество.

Если трудно выразить словами физические черты эддориан, то описать или изобразить символами Цивилизации разум любого эддорианина вообще невозможно. Они были нетерпимы, высокомерны, жадны, ненасытны, равнодушны, бессердечны и жестоки, но вместе с тем - энергичны, умелы, настойчивы, расчетливы и деятельны. У них не было и следа каких-либо нежных чувств или эмоций, которыми обладают расы, принадлежащие к Цивилизации. Ни один эддорианин не обладал ничем, что хотя бы отдаленно напоминало чувство юмора.

По натуре эддориане не были кровожадны - они не проливали крови больше, чем им казалось необходимым. Их не пугало число жертв, которое могло помочь эддорианам в достижении цели. На бесцельное кровопролитие они смотели неодобрительно, ибо, по их мнению, оно было бесполезной, а следовательно, и ненужной тратой сил.

И, наконец, в отличие от самых различных представителей всех рас Цивилизации, стремившихся к тем или иным целям, любой эддорианин имел только одну-единственную цель - власть. Власть!

Изначально Эддор был населен различными расами, возможно, сходными друг с другом, подобно земным расам. Поэтому вполне вероятно, что история планеты на ранних этапах развития, когда она еще находилась в своем собственном пространстве, является непрерывной чередой войн. А поскольку война была и, возможно, всегда будет тесно связана с научно-техническим прогрессом, раса, известная как эддориане, по уровню развития превзошла остальные. Все прочие расы исчезли. Исчезли также и все иные формы жизни, сколь бы незаметны они ни были, которые каким-либо образом мешали Господам планеты.

Затем, когда всякое соперничество со стороны других рас было устранено, а непреодолимая жажда власти по-прежнему не была утолена, эддориане стали воевать между собой. В войнах применялись такие средства разрушения, единственным средством защиты от которых могло служить скальное основание планеты невероятной толщины.

В конце концов немногие уцелевшие жители планеты, неспособные уничтожить или поработить друг друга, заключили своего рода мир. Поскольку собственное пространство эд-дориан почти полностью лишено планетных систем, они решили перемещать свою планету из одного пространства в другое до тех пор, пока не найдут такое, в котором много планет, и каждый эддорианин сможет стать единственным Господином все возрастающего числа миров. Программа заслуживала внимания, ведь она обещала дать выход ненасытному эддорианскому властолюбию. И вот эддориане, впервые за всю невероятно долгую историю фанатичных междоусобных войн, решили объединить свои материальные и интеллектуальные ресурсы и действовать совместно.

Эддориане создали что-то вроде союза, который не был мирным и не обошелся без смертельно опасных внутренних трений. Они знали, что демократия по самой своей природе неэффективна; поэтому демократическая форма правления даже не рассматривалась. Деятельное правительство должно быть диктаторским. Эддориане не были точными копиями друг друга и обладали неодинаковыми способностями. Полная идентичность двух столь сложных структур практически невозможна, а любое различие, каким бы малым оно ни было, становилось достаточной причиной для расслоения общества.

Самый могущественный из эддориан, более жестокий, чем остальные, стал Всевысочайшим - Его Наивысшим Превосходительством, а примерно дюжина других, более слабых эддориан, образовали Совет, который позднее стали называть Внутренним Кругом. Число его членов лишь незначительно изменялось на протяжении веков: возрастало, когда один из его членов делился, и уменьшалось, когда какому-нибудь завистнику из числа коллег или подчиненных удавалось совершить успешное покушение.

Таким образом, впервые за долгие годы эддориане начали действовать вместе. Среди прочих вещей они создали гиперпространственный тоннель и абсолютно безынерционный привод. Через миллионы лет эрайзианин, действующий под именем Бергенхольм, подарит его Цивилизации. Другим результатом их деятельности было произошедшее вскоре после столкновения галактик вторжение планеты Эддор в нормальное пространство.

- Теперь я должен решить, избрать ли это пространство нашей постоянной штаб-квартирой или продолжить поиски,- сообщил телепатически Всевысочайший своему Совету.- С одной стороны, даже тем планетам, которые уже сформировались, потребуется время, чтобы остыть. Еще больше времени уйдет на то, чтобы жизнь на них достигла достаточно высокого уровня развития и смогла бы войти составной частью в замышляемую нами империю или потребовала приложения огромных общих усилий. С другой стороны, мы уже потратили миллионы лет, исследуя сотни миллионов пространств, и нигде не нашли такого изобилия планет, которые, по всей вероятности, скоро заполнят обе галактики. Здесь также очевидны определенные преимущества, так как планеты еще не заселены. Когда жизнь будет развиваться, мы сможем придать ей любую форму. Кронджен, что ты выяснил насчет вероятности существования планет в других пространствах?

Кронджен не было именем в общепринятом смысле - это больше, чем имя: ключевое слово в мыслительной стенографии, аббревиатура и сконцентрированное выражение эго, то есть индивидуальной жизненной матрицы каждого эддорианина.

- Ничего интересного, Ваше Наивысшее Превосходительство,- ответил Кронджен.- Ни одно пространство в пределах досягаемости моих приборов не содержит ничего, кроме немногочисленных обитаемых миров, хотя в ближайшем будущем их станет неизмеримо больше.

- Очень хорошо. Нет ли у кого либо из вас существенных возражений против основания империи в даввом пространстве? Передайте мне свои мысли.

Никто не возражал, поскольку никто из монстров тогда ничего не знал об Эрайзии и ее обитателях. А если бы и знал, то это едва ли повлияло бы на принятое решение. Во-первых, ни один эддорианин - от Всевысочайшего до самого последнего - не мог представить себе или признать при любых обстоятельствах, что некая раса приближается или может приблизиться к эддорианам хотя бы по одному из их талантов, и, во-вторых, как при любой диктатуре, несогласие с Всевы-сочайшим не способствовало долголетию спорщика.

- Очень хорошо. Теперь мы должны обсудить... Стоп! Эта мысль не принадлежит ни одному из нас! Кто ты, незнакомец, осмелившийся проникнуть на совещание Внутреннего Круга?

- Я - Эвконидор, студент с планеты Эрайзия.

Это имя. также было символом. Молодой эрайзианин не был Часовым - ведь до появления Эддора Эрайзия не нуждалась в защите. Но вскоре он и многие его товарищи вынуждены будут стать Часовыми.- Как ты знаешь, я не проник сюда, не прикоснулся ни к одному из ваших разумов, не прочел ни одной вашей мысли. Я ждал, когда ты заметишь мое присутствие, чтобы мы могли познакомиться. Честное слово, вы удивительно развиты - много циклов времени мы думали о себе как о единственной высокоразвитой форме жизни во Вселенной...

- Молчи, червь, в присутствии Господ! Сажай свой корабль и сдавайся, и твоей планете будет позволено подчиниться нам. Если ты откажешься или хотя бы будешь колебаться, каждый представитель твоей расы умрет!

--Червь? Господа? Посадить корабль? -в мыслях юного эрайзианнна не было ни малейшего следа страха, смущения или благоговения - одно любопытство.-Сдаваться? Подчиниться вам? Вроде бы в ваших словах нет никакой двусмысленности, но что вы имеете в виду, мне совершенно."

- Обращайся ко мне, "Ваше Наивысшее Превосходительство",- приказал Всевысочайший холодно.- Приземляйся или ты умрешь - делаю последнее предупреждение!

- Ваше Наивысшее Превосходительство? Конечно, если у вас принята такая форма обращения! Но что касается приземления, предупреждения и угрозы смерти, то неужели вы думаете, что я присутствую здесь во плоти и что вы в состоянии убить меня или даже самого маленького эрайзианского ребенка? Что за странная психология!

-Тогда умри, червь! - прорычал Всевысочайший и направил в эрайзиавина мощный интеллектуальный разряд, который мог уничтожить любое живое существо.

Однако Эвконидор без видимых усилий отразил яростную атаку. Его манера поведения не изменилась-он не отвечал на удар.

Тогда эддорианин запустил зонд-анализатор и опять удивился - мысль эрайзианина не прослеживалась! Эвконидор, отражая атаки разъяренного эдцорианяна, направил тихую мысль, как бы обращаясь к кому-то рядом с собой:

- Пожалуйста, подойдите сюда кто-нибудь из Старейшин. Я столкнулся с необычной ситуацией, с которой сам немогу справиться.

- Мы, слияние Старейшин Эрайзии, здесь,- внушительный, сильно резонирующий псевдоголос проник в сознание эддориан, и каждый из них увидел объемное изображение старого седобородого человека.- Мы ожидали вас, эддориан. Порядок действии, которому мы должны следовать, уже давно определен. Вы полностью забудете об этом инциденте. Многие последующие циклы времени ни один эддорианин не будет знать о существовании Эрайзии.

Еще до того, как была Нередана эта мысль, слияние Старейшин спокойно приступило к работе. Эддориане полностью забыли о произошедшем инциденте. Ни у одного из них не осталось в сознании и намека на то, что Эддор был в космосе не единственным местом обитания разумных существ.

А на далекой Эрайзии проходило всеобщее собрание разумов.

- Почему вы просто не убили их?- спросил Эвконидор.- Такая акция, конечно, до крайности неприятна, почти неприемлема, но даже я могу понять...- он остановился, захваченный своими мыслями.

- То, что ты пока можешь понять, юноша,- всего лишь малая часть целого. Мы не пытались их уничтожить, потЬму что не можем этого сделать. Не из-за щепетильности, как ты полагаешь, а просто из-за нашей полной несостоятельности. Ты сейчас не в силах понять, насколько велика жизнеспособность эддориан. Попытка уничтожить их привела бы к тому, что они не забыли бы о нас. Нам нужно время" много циклов времени.- Слияние Старейшин распалось, каждый из них несколько минут размышлял, а затем они обратились ко всем сразу.

- Мы, Старшие Мыслители, не полностью делились с вами результатами нашей визуализации Космического Единства, потому что вплоть до того момента, когда появились эддориане, существовала вероятность, что наши открытия могут оказаться ошибочными. Однако теперь сомнений не осталось. Цивилизация, которая, как представлялось, мирно развивается на бесчисленных планетах двух галактик, возникнет теперь самостоятельно. Мы, жители Эрайзии, должны в конце концов добиться полного осуществления этой сложной и трудоемкой программы.

Разум эддориан обладает огромной скрытой силой. Узнав о нас сейчас, они наверняка создали бы механизмы, способные нейтрализовать все наши усилия,- они могли бы выбросить нас из нашего собственного пространства и времени. Нам нужно время... будет время, и все осуществится; нужны Линзы... и представители Цивилизации, во всех отношениях достойные носить их. Но мы, эрайзиане, в одиночку никогда не сможем победить эддориан. Поэтому чрезвычайно велика вероятность того, что невзирая на наши отчаянные усилия по саморазвитию, нашим потомкам придется вырастить из какого-нибудь народа, который возникнет на еще не существующей планете, совершенно новую расу, гораздо способнее нас, чтобы они вслед за нами стали Стражами Цивилизации.

Прошли столетия. Тысячелетия. Космические и геологические эпохи. Планеты остыли, стали твердыми и стабильными. Возникла и стала активно развиваться жизнь. И в своем развитии она постоянно подвергалась воздействию диаметрально противоположных сил Эрайзии и Эддора.

 

Глава 2

ГИБЕЛЬ АТЛАНТИДЫ

Эддор

- Члены Внутреннего Круга, где бы вы ни находились и что бы вы ни делали, выйдите на связь! - возвестил Всевы-сочайший.- Анализ данных, полученных в ходе только что законченного исследования, показывает, что Великий План в основном выполняется вполне удовлетворительно. Похоже, что существуют всего четыре планеты, которые нашим представителям не удалось должным образом проконтролировать: Солнце III, Ригель IV, Валентия III и Палейн VII. Как вы видите, все они находятся в другой галактике. В нашей собственной галактике никаких проблем нет.

Из четырех планет первая требует жесткого и безотлагательного вмешательства. Ее народ за короткое время, прошедшее после предыдущей генеральной инспекции, овладел ядерной энергией и создал такую культуру, которая ни в каких отношениях не соответствует разработанным нами основным принципам. Наши представители там, которые ошибочно полагали, что сами могут справиться с делом, не обращались за помощью к руководителям вышестоящего уровня и не представили отчета, должны быть строго наказаны. Неудача заставляет сделать соответствующие выводы.

Гарлейн, ты, как Господин Номер Два, немедленно возьмешь на себя контроль за Солнцем III. Круг отныне разрешает тебе предпринимать любые шаги, необходимые для восстановления порядка на планете, и предоставляет широкие полномочия. Тщательно изучи данные, касающиеся остальных трех миров, где очень скоро тоже могут возникнуть неприятности. Не думаешь ли ты, что помощь одного или нескольких членов Круга гарантирует успешное подавление неправильно развивающихся сообществ?

- Нет, Ваше Наивысшее Превосходительство,-ответил Гарлейн, изучив данные.Поскольку рассматриваемые народы пока обладают слабо развитым интеллектом и при общении с ними достаточно сохранять постоянно только одну форму тела и применять одни и те же методы воздействия, я смогу в одиночку управиться со всеми четырьмя планетами гораздо успешнее, чем в сотрудничестве с другими. Если я правильно прочел данные, при использовании разума необходимо соблюдать лишь самые элементарные меры предосторожности, так как из всех четырех рас только валентий-цы имеют зачатки знаний о разуме и его возможностях. Верно?

- Вы прочли данные правильно,- Внутренний Круг согласился без возражений.

- Тогда иди. Когда закончишь, представь полный отчет.

- Иду, Всевысочайший. Я представлю полный и убедительный отчет.

Эрайзия

- Мы, слияние Старейшин, представляем на общее обозрение для всестороннего изучения и широкого обсуждения визуализацию существующих и будущих отношений между Цивилизацией и ее непримиримым и непреклонным врагом. Некоторые из младших членов, в частности Эвконидор, который только что удостоился стать Часовым, потребовали дополнительных разъяснений. Поскольку они еще совсем неопытны, их визуализации не могут ясно понять, почему Неданиллор, Крайдиган, Дроунли и Бролентин в одиночку или в слиянии совершали в прошлом одни действия и избегали других и почему действия Формирователей Цивилизации в будущем также окажутся ограниченными.

Визуализация, являясь более сложной, полной и детальной, чем созданная нашими предками во время Столкновения, в сущности подтверждает такие сведения. Пять основных положений остались неизменными: эддориан можно

победить только силой разума; единственный возможный

источник силы разума - это организация типа Галактического Патруля, над созданием которой мы работаем; поскольку ни отдельные эрайзиане, ни их слияние никогда не

смогут целенаправленно применить силу разума, необходимо вырастить расу, разума которой будет достаточно для выполнения такой задачи; новая раса, будучи инструментом уничтожения эддорианской угрозы, со временем заменит

эрайзиан на посту Стражей Цивилизации; эддориане не должны ничего знать о нас до тех пор, пока для них не станет физически и математически невозможным создание эффективных противодействующих устройств.

- Честно говоря, положение не из лучших,- появилась

невеселая мысль.

- Не совсем так. Немного подумай - и ты увидишь, что

твои представления неопределенны и смутны. Когда настанет время, каждый эрайзианин будет готов к переменам.

Мы знаем путь, хотя не установлено точно, к чему этот путь

приведет. Однако предназначение эрайзианцев на данной

фазе развития непременно будет выполнено, и мы с готовностью и радостью займемся новыми проблемами. Есть ли

еще вопросы?

Все промолчали.

- Тогда изучите материал с предельным вниманием. Может случиться так, что здесь обнаружится какая-нибудь частица правды, которую мы упустили и которая могла бы прекратить конфликт или уменьшить число ростков цивилизации.

Прошли часы. Дни. Никаких критических замечаний и предложений не появилось.

- Тогда будем считать, что настоящая визуализация - наиболее полная и точная, которую совместный интеллект Эрайзии может создать на основании доступной информации. Теперь Формирователи после краткого отчета о сделанном сообщат нам свои планы на ближайшее будущее.

- Мы наблюдали за развитием разумной жизни на многих планетах,- начали свой отчет члены Слияния Старейшин.- В меру своих способностей мы направляли энергию живых существ в каналы Цивилизации, последовательно поддерживали повышение их интеллектуального уровня, необходимого для эффективного использования Линзы, без которой не может быть реализована идея Галактического Патруля.

Много временных циклов мы работали индивидуально с четырьмя самыми сильными расами, и одной из них в далеком будущем предстоит заменить нас на посту Стражей Цивилизации. Родовые линии установлены. Мы поощряем спаривание, в результате которого улучшается естественный отбор - усиливаются положительные способности и исчезают недостатки.

Эддориане уже заинтересовались появившимися ростками цивилизации на планете Теллус и скоро неизбежно начнут мешать нашей работе на трех остальных планетах. Четыре юные цивилизации должны погибнуть. Мы предупреждаем каждого эрайзианина о нежелательности действий хотя и с хорошими намерениями, но непродуманных, к чему кое-кто призывает наше совещание. Мы сами будем действовать, воплотившись в жителей планеты, стараясь не отличаться от них по интеллекту. Между нами и этими формами не будет заметно никаких следов связи. Эддориане ничего не должны знать о нас до тех пор, пока не станет слишком поздно что-либо предпринимать против нас. Любой случайный бит информации, полученный каким-либо эддорианином, следует мгновенно уничтожить. Для предотвращения именно таких случайностей и существуют наши Часовые.

- Но если все цивилизации погибнут...- запротестовал Эвконидор.

- Изучение покажет тебе, юноша, что общий уровень разума повышается,прервало его слияние Старейшин.- Наблюдается постоянная тенденция роста: каждый пик и каждое плато располагаются выше предыдущих. Когда будет достигнут уровень, на котором можно эффективно использовать Линзу, мы не только позволим эддорианам узнать о нас - мы сами вступим с ними в бой повсюду.

- Один фактор остается неясным,- прервал наступившее молчание Мыслитель.Похоже, эддориане могут в любой момент представить себе нас, и я не вижу, что могло бы помешать этому. Существует вероятность того, что врагу удастся вычислить нас с помощью логики. Эта мысль особенно беспокоит меня, так как строгий статистический анализ событий на четырех планетах показывает, что их нельзя отнести только на счет случайности. Начав анализ, даже разум умеренных способностей почти неизбежно придет к выводу о нашем существовании. Итак, я предлагаю рассмотреть эту возможность.

- Проблема поставлена верно. Подобная возможность действительно существует, однако неясно, насколько велика вероятность, что строгий статистический анализ будет проведен, прежде чем мы заявим о себе. Эддориане, узнав о нас, сразу же начнут повсюду укреплять свои позиции. Мы, Старейшины, уже давно заботимся о том, чтобы вовремя обнаружить первые следы такой деятельности, но пока ситуация остается неизменной. В противном случае мы немедленно созовем новое Всеобщее совещание разумов. Есть ли какие-нибудь вопросы?.. Если нет, то совещание объявляется закрытым.

Атлантида

Арипонид, недавно избранный Фаросом Атлантиды на третий пятилетний срок, стоял у окна в верхней части Башни Фароса, сжав руки за спиной. Он не видел ни безбрежных и спокойных просторов океана, ни шумной гавани, ни величественной и деловитой столицы, раскинувшейся внизу. Арипонид стоял неподвижно, пока легкая вибрация не дала ему знать, что посетители подошли к двери.

- Входите, господа... Пожалуйста, садитесь.- Он сел у конца стола, отлитого из прозрачного пластика.- Психолог Талмонид, политик Клето, министр Филамон, министр Мар-ксий и офицер Артомен, я просил вас прийти лично, так как уверен, что в этой комнате нас не смогут подслушать, а о многих вещах больше нельзя говорить по нашим якобы тайным телевизионным каналам. Нам надо обсудить общее состояние, в котором находится нация, и по возможности прийти к какому-то решению.

Каждый из нас хорошо знает самого себя. Используя только свои собственные возможности, мы не можем с такой же уверенностью знать, что представляют собой другие. Однако методы и инструменты психологии могущественны и точны, и Талмонид после исчерпывающего и строгого изучения всех нас поручился, что все мы полностью лояльны.

- Его поручительство ни черта не стоит,- заявил офицер.- Как мы можем быть уверены, что сам Талмонид не входит в число заговорщиков? Уверяю вас, у меня нет оснований подозревать его в нелояльности. В сущности, я безотчетно верю ему, поскольку он более двадцати лет был одним из моих лучших друзей. Тем не менее, Арипонид, какие бы меры предосторожности вы ни приняли, они бесполезны, коль речь идет об абсолютном знании. Истина всегда останется неизвестной.

- Вы правы,- согласился психолог.- В таком случае мне, видимо, придется покинуть совещание.

- Что тоже не поможет,- покачал головой Арипонид.- Любой искусный заговорщик готов ко всяким неожиданностям. Один из оставшихся может оказаться им.

- Тот факт, что первым начал спор наш офицер, облегчит поиск того, кто мутит воду,- сказал Марксий.

- Господа! Господа! - запротестовал Арипонид.- Конечно, полная ясность недостижима для любого ограниченного ума, но все вы знаете, что Талмонид проходил проверку и что у нас нет веских причин сомневаться в нем. Если мы не будем доверять друг другу, провал неизбежен. Этими словами предупреждения я и начну свой доклад.

Всемирный всплеск беспокойства последовал сразу за контролируемым освобождением атомной энергии и, видимо, связан с ним. Своим возникновением он ни в коей мере не обязан империалистическим намерениям или действиям со стороны Атлантиды. И мы не должны переусердствовать, слишком часто подчеркивая этот факт. Нас никогда не интересовало - и сейчас не интересует - создание Империи. Несомненно, что другие страны первоначально были колониями Атлантиды, но мы не пытались сохранить хотя бы в одной из них колониальный статус вопреки воле избирателей. Все нации были и остаются равноправными. Мы выигрываем или терпим поражение вместе. Атлантида, прародительница, была и остается координатором усилий и финансовым центром, но она никогда не пыталась установить свое главенство силой; все решения основывались на широком обсуждении и свободном и тайном голосовании.

Но теперь всюду, даже в старой Атлантиде, возникают партии и фракции. Каждая страна разрываема внутренними разногласиями и спорами. И это не все. Уйгар как государство беспричинно подозревает Южные Острова, а те в свою очередь - Майя. Майя не доверяет Банту, Банту - Екопту, Екопт - Норхейму, а Норхейм - Уйгару. Порочный круг усугубляется возникающими повсюду завистью и ненавистью. Каждый боится, что кто-то другой вот-вот установит контроль над миром, и, как мне кажется, быстро распространяется совершенно беспочвенное убеждение, что сама Атлантида готова превратить все другие страны на Земле в своих вассалов.

Таково современное состояние мира, как мне видится без прикрас. Поскольку я не знаю другого возможного курса в рамках конституции и демократического правления, предлагаю продолжить и еще более усилить нашу современную деятельность, такую, как работа над международными договорами и соглашениями. Теперь выслушаем политика Клето.

- Вы достаточно ясно обрисовали ситуацию, Арипонид. Однако, я думаю, главная причина бед кроется в бесчисленных политических партиях, особенно тех, которые состоят из экстремистов и сумасшедших. Связь с ядерной энергией очевидна: поскольку атомная бомба дает малой группе людей возможность уничтожить мир, они считают, что тем самым она дает им и власть над миром. Мои рекомендации - всего лишь уточнение ваших; надо приложить все усилия, чтобы внушить избирателям Норхейма и Уйгара необходимость установления эффективного международного контроля над ядерной энергией.

- Вы преобразовали свои данные в символы?- спросил Тал-монид, сидевший у клавиатуры вычислительной машины.

- Да. Вот они.

- Благодарю.

- Министр Филамон,- объявил Арипонид.

- Как я вижу - и как должен видеть любой разумный человек,- главный вклад ядерной энергии во всемирный хаос - полная деморализация трудящихся,решительно заявил седовласый министр торговли.- Производительность труда должна была подняться по меньшей мере на двадцать процентов, и в этом случае цены автоматически снизились бы. Вместо этого близорукие гильдии наложили жесткие ограничения на выпуск продукции и теперь, похоже, сами удивлены тем, что раз производство падает, а почасовая оплата растет, то цены также растут, и реальный доход уменьшается. Возможен только один путь, господа: трудящихся нужно заставить прислушаться к голосу разума. А раздувание штатов, защита бездельников, это...

- Я протестую! - вскочил на ноги Марксий, министр труда.- Вина лежит исключительно на капиталистах. Их алчность, жадность, эксплуатация...

- Пожалуйста, одну секунду,- Арипонид резко ударил по столу.- Вы можете убедиться, в каком плачевном состоянии мы находимся, если два министра позволяют себе так разговаривать друг с другом. Полагаю, что никто из вас не скажет ничего нового.

Оба министра потребовали слова, но им было отказано.

- Передайте ваши данные Талмониду,- приказал Арипонид.- Офицер Артомен?

- Вы, наш Фарос, прекрасно знаете, что во всем случившемся больше всего обвиняют оборонную программу, за которую я в первую очередь несу ответственность,- начал немолодой офицер.- Возможно, отчасти это так - только слепой не увидел бы здесь связи и только предубежденный не признал ее. Но что мне оставалось делать, зная, что от атомной бомбы практически нет защиты? Каждая страна имеет их и производит все больше. Каждая страна кишит агентами всех остальных стран. Мог ли я оставить Атлантиду фактически безоружной в мире, лязгающем клыками? И мог ли я - или кто-либо другой - быстро добиться успеха?

- Вероятно, нет. Никто не собирается вас критиковать; мы должны действовать с учетом существующей ситуации. Пожалуйста, ваши рекомендации.

- Я думал над этим днями и ночами и не увидел решения, приемлемого для нашей или любой другой демократии. Тем не менее у меня есть одна рекомендация. Мы знаем, что наше больное место - Норхейм и Уйгар, особенно Норхейм. В настоящее время у нас атомных бомб больше, чем у них, вместе взятых. Нам известно также, что сверхзвуковые устройства Уйгара готовы, однако не знаем точно, чем вооружен Норхейм. Недавно они уничтожили мою сеть разведки, но сегодня ночью я посылаю нового, кстати моего лучшего агента. Если он установит наше существенное преимущество в скорости,- а я уверен, что это так,- то, по моему мнению, надо будет сразу же нанести превентивный удар по Норхейму и Уйгару, пока они не сделали этого сами. И ударить мы должны всей мощью просто распылить их! Затем мы создадим мировое правительство, достаточно сильное, чтобы подчинить себе любую страну, в том числе Атлантиду, которая не захочет с ним сотрудничать. Знаю, что подобные действия находятся в вопиющем противоречии со всеми международными законами и демократическими принципами, притом они могут оказаться и бесполезными. Однако, на мой взгляд - это единственное средство, которое должно сработать.

- Вы, как и все мы, понимаете его слабость,- Арипонид задумался на несколько минут.- Вы не можете гарантировать, что разведка обнаружила все угрожающие точки, а многие из них наверняка находятся так глубоко под землей, что их не поразят даже самые мощные ракеты. Все мы, включая вас, верим, что психолог прав, когда говорит, что реакция других стран на такой шаг будет неблагоприятной и жесткой. Талмонид, пожалуйста, вам слово.

- Я уже ввел свои данные в интегратор,- психолог ударил по клавише, и механизм начал жужжать и щелкать.- У меня есть только один новый важный факт, что Норхейм и Уйгар в какой-то степени сотрудничают...

Он замолчал, так как машина кончила щелкать и выдала ответ.

- Посмотрите в эту графу - ее значение поднялось на десять пунктов за неделю! Ситуация ухудшается все быстрее. Вы сами видите, что общая линия приближается к единице, и неизбежен вывод - события станут неконтролируемыми дней через восемь. Линии организации и результата по-прежнему имеют случайное значение - за небольшим исключением, вот здесь. Невзирая на окончательный итог, мне хочется верить, что видимое отсутствие взаимосвязи между ними объясняется недостаточностью данных и что за всем этим стоит тщательно разработанный и согласованный план. Но имеющихся данных вполне хватает. Совершенно очевидно, что ни одна из стран не может победить, даже полностью разгромив Атлантиду. Они просто уничтожат друг друга и всю Цивилизацию. Согласно прогнозу, последствия наверняка будут именно такими, если не принять срочных мер для исправления ситуации. Поэтому данные нашего офицера в дальнейшем будут иметь все более решающее значение.

- Тогда используйте мой план! - Артомен вскочил и ударил по столу кулаком.- Позвольте мне немедленно послать два звена ракет, которые превратят Уйгарстой и Норград в радиоактивную пыль, и тысячи квадратных миль вокруг них станут необитаемыми на тысячелетия! Если это единственный способ вразумить их, давайте воспользуемся им!

- Сядьте, офицер,- тихо приказал Арипонид.- Этот путь, как вы сами сказали, не оборонительный. Он нарушает все Основы нашей Цивилизации. Более того, он может оказаться тщетным, так как, по прогнозам, тогда все страны на Земле будут уничтожены в течение суток.

- А что же делать? - горько спросил Артомен.- Сидеть и ждать, когда они уничтожат нас?

- Не обязательно. Мы собрались здесь, чтобы выработать план. Талмонид на основе наших объединенных знаний должен предложить план действий.

- Перспективы неважные, совсем неважные,- мрачно объявил психолог.Единственный путь, который дает какие-то надежды на успех,- и то с вероятностью всего восемнадцать процентов,- план, рекомендованный Арипонидом, в который можно включить предложение Артомена послать своего лучшего агента с указанной миссией. Между прочим, Арипонид должен встретиться с агентом для улучшения его морального состояния. Обычно я не сторонник действий, которые имеют столь малую вероятность успеха, но в данном случае я не вижу другого выхода.

- Согласны?- спросил Арипонид после короткой паузы.

Все были согласны. Четверо из совещавшихся один за другим вышли из помещения, друг за другом, и внутрь быстро вошел молодой человек. Хотя он не обратился к Арипониду, в его глазах стоял немой вопрос.

- Пришел за приказаниями, сэр! - он четко отсалютовал офицеру.

- Вольно, сэр,- Артомен ответил на приветствие.- Вас вызвали сюда для беседы с Арипонидом. Сэр, я представляю вам капитана Фригия.

- Никаких приказов, сынок... нет,- правая рука Арино-нида приветственно легла на плечо капитана, мудрый взгляд проник глубоко в карие с золотистыми искорками глаза юноши.- Я попросил прийти тебя, чтобы пожелать удачи,- не только ради себя, но и ради всей нашей страны, а возможно, и всей расы. Хотя все мое существо восстает против неспровоцированного и необъявленного нападения, возможно, мы будем вынуждены выбирать между планом своего офицера и гибелью Цивилизации. Поскольку тебе уже известна жизненная необходимость твоей миссии, не буду распространяться о ней. Но хочу, чтобы ты знал, капитан Фригии, что вся Атлантида будет с тобой этой ночью.

- Спасибо, сэр,- ответил Фригии.- Сделаю все, что в моих силах.

Позже, в бескрылом аппарате, летящем к аэродрому, юный Фригии прервал затянувшееся молчание.

- Так вот какой Арипонид... Мне он нравится, Артомен... Я никогда раньше не видел его вблизи... в нем что-то такое... Он не похож на моего отца, но мне кажется, что я знал его тысячу лет!

- Хм-м... Странно. В вас обоих много общего, несмотря на то, что вы не похожи друг на друга... Не могу точно определить, что именно, но что-то есть.Хотя ни Артомен, ни кто-либо из его современников не мог определить этого, сходство между ними, конечно, существовало. Оно было в орлином взгляде, который много позже стали связывать с носителями эрайзианских Линз.- Мы уже на месте, и твой корабль готов. Удачи, сынок.

- Спасибо, сэр. Но еще одно. Если случится так, что я не вернусь,- вы позаботитесь о моей жене и ребенке...

- Да, сынок. Они покинут Северную Майя завтра же утром. Не знаю, как мы с тобой, но они будут жить. Что-нибудь еще?

- Нет, сэр. Спасибо. До свидания.

Корабль был огромным летающим крылом. Обычный коммерческий транспорт. Пустой - пассажиры и даже команда не перенесли бы чрезмерных ускорений, создаваемых автоматическими пилотами. Фригии оглядел панель. Миниатюрные моторчики тянули ленты через контроллеры, лампы испускали зеленое свечение. Все было готово. Облачившись в водонепроницаемый скафандр, он проник через гибкий клапан в заполненный водой амортизационный отсек и стал ждать.

Взвыла и тут же смолкла сирена. Чернота ночи озарилась ослепительным светом, когда начала высвобождаться энергия ядер атомов. Всего через пять целых и шесть десятых секунды острый и твердый передний край У-образного корабля из бериллиевой бронзы прорезал путь в разреженном воздухе.

Корабль будто мгновенно остановился и вздыбился. Он дрожал и вибрировал, рискуя разорваться на мелкие куски, но Фригии в своем отсеке ничего не чувствовал. Менее прочные корабли раньше разваливались на куски, наталкиваясь на плотную завесу несжимаемой атмосферы при скорости звука; но этот был достаточно прочным и мощным, чтобы пробить плотную завесу и пройти сквозь нее неповрежденным.

Дьявольская вибрация ослабла, фантастическая ярость движения превратилась всего лишь в легкие толчки. Фригии знал, что корабль равномерно движется с крейсерской скоростью в две тысячи миль в час. Он выбрался из отсека, стараясь пролить как можно меньше воды на полированный стальной пол, снял скафандр и запихнул его через клапан обратно в отсек. Затем вытер до блеска пол тряпкой.

Теперь надо приблизиться к задней стенке, к небольшому аварийному люку, около которого был привязан тусклый черный шар. Первыми наружу вышли якорные устройства. Фригии задохнулся, когда воздух вырвался наружу в разреженное пространство, но он прошел тренировку и мог легко переносить внезапные и резкие перепады давления. Он откатил шар к люку и открыл его; оба полушария, соединенные шарнирами, были до краев заполнены рыхлым материалом, похожим на губчатую резину. Казалось невероятным, чтобы такой большой человек, как Фригии, тем более вместе с парашютом, мог пролезть в столь маленькое пространство, но губчатая прокладка позволяла сделать это.

Шар был небольшим. За кораблем, хотя он совершал регулярный коммерческий рейс, будут внимательно и непрерывно следить с того момента, как он попадет в зону действия радаров Норхейма. Шар будет невидим на радарных экранах, и никаких подозрений у них не возникнет. Насколько стало известно разведке Атлантиды, норхеймианцы еще не сумели создать устройство, с помощью которого человек мог выбраться живым из сверхзвукового воздушного корабля.

Фригии долго ждал, пока секундная стрелка часов не показала назначенное время. Когда он свернулся в одной половине шара, вторая половина захлопнулась над ним, а люк открылся. Шар с человеком полетел вниз, резко замедляя падение до заданной конечной скорости. Если бы воздух оказался хоть немного плотнее, капитан атлантов сразу же погиб, но нее было тщательно вычислено, и Фригии остался в живых.

При стремительном падении по наклонной траектории тар стал исчезать! Это была еще одна новинка - надежда атлантов: синтетический материал, который при трении о воздух разрушался молекула за молекулой так быстро, что до земли не мог долететь ни один его осколок.

Обшивка и мягкая пористая прокладка исчезли. Фригии, все еще находясь на высоте более тридцати тысяч футов, оттолкнул последние остатки своего кокона и повернулся лицом к земле, смутно видневшейся в первых неясных лучах рассвета. Там, параллельно траектории падения, тянулось шоссе; он не мог промахнуться больше чем на сотню ярдов.

Фригии боролся с непреодолимым желанием раскрыть парашют, но он должен был ждать - ждать до последнего момента, так как парашют был большим, а радары норхейми-анцев прощупывали все вокруг. Наконец, опустившись достаточно низко, он дернул за кольцо. Вж-ж-ик - ХЛОП! Купол парашюта раскрылся; стропы рывком натянулись всего за несколько секунд до того, как напружиненные колени капитана приняли на себя удар приземления.

Это было чересчур рискованно! Бледный и дрожащий, но невредимый, Фригии собрал вздымающееся волнами полотно и скатал его вместе со стропами в рулон. Потом он вскрыл крохотную ампулу с жидкостью, и, когда капли жидкости коснулись прочного парашютного материала, тот начал исчезать, но он не горел, а просто разлагался, превращаясь в ничто. Меньше чем за минуту от парашюта осталось только несколько стальных карабинов и колец, которые атлантий-ский агент закопал под срезанным и аккуратно возвращенным на место куском дерна.

Пока что все шло по графику. Примерно через три минуты в воздухе раздадутся сигналы и он узнает, где находится - если только не обнаружена и уничтожена вся подпольная группа атлантов. Он нажал кнопку на маленьком приборе и вдавил ее. На шкале зажглась зеленая линия - вспыхнула красным - и исчезла.

- Черт! - выдохнул Фригии. Яркость сигнала говорила ему, что он находится в пределах мили от потайного укрытия - первоклассное попадание! - но красная вспышка предупреждала, что надо держаться подальше. К нему должна прибыть Киннекса-лишь бы это была она!

Как? По воздуху? По дороге? Пешком через лес? Фригии не знал - о том, чтобы разговаривать с ней, даже с помощью мощного луча, не было и речи. Он дошел до шоссе и притаился за деревом. Сюда Киннекса сможет добраться любым из трех способов. Он снова стал ждать, время от времени нажимая кнопку на передатчике.

Длинная обтекаемая машина обогнула поворот, и Фригии поднес к глазам бинокль. Это была Киннекса - или ее двойник. При мысли об этом он бросил бинокль и схватился за оружие - бластер в правой руке, пневматический пистолет в левой. Но нет, не надо этого. У нее тоже появятся подозрения - должны появиться - а в машине наверняка есть что-нибудь помощнее. Если он выйдет к ней вооруженным, она тут же изжарит его. Может быть, и нет - вероятно, у нее есть защита,- но рисковать не стоит.

Машина затормозила, остановилась. Девушка вышла, осмотрела переднюю шину, выпрямилась и посмотрела вдоль дороги, прямо туда, где прятался Фригии. Теперь в бинокль она казалась совсем рядом - на расстоянии вытянутой руки. Высокая, светловолосая, прекрасно сложенная, на лице - слегка изогнутая левая бровь, тонкая золотая ниточка, выдающая коронку и еле заметный шрам на верхней губе -его работа: Киннекса всегда любила играть в полицейских и воров с ребятами старше и сильнее себя - да, это была она! Даже норхейм-ской науке не удалось бы с такой точностью воспроизвести все черты лица девушки, которую он знал раньше, чем она начала ходить.

Девушка скользнула назад на сиденье, и тяжелая машина тронулась с места. Фригии встал на ее пути, раскрыв ладони. Машина остановилась.

- Повернись! Спиной ко мне, руки назад! - четко приказала она.

Фригии подчинился, хотя и был удивлен. Только почувствовав, как ее палец ощупывает заднюю сторону его шеи, он понял, что она ищет - едва заметный шрам в том месте, где она укусила его, когда ей было семь лет!

- О, Фри! Это ты! В самом деле ты! Слава богам! Я стыдилась этого всю жизнь, но сейчас...

Он мгновенно повернулся и подхватил ее, когда Киннекса начала падать, но она не потеряла сознания.

- Скорее! Садись... веди машину... не так быстро! - резко предупредила она, когда шины начали визжать.- Здесь максимальная скорость - семьдесят, а нам нельзя попадаться.

- Порядок, Кинни. Но давай! Какой счет? Где Коланид? Или, точнее, что с ним?

- Мертв. Как и остальные, я думаю. Они посадили его на психоскамью и вывернули наизнанку.

- А блокировка?

Не помогла - помимо обычных психологических приемов, их пытали - с них сдирали кожу и посыпали солью. Но они совсем ничего не знали ни про меня, ни про то, как передаются наши сообщения, иначе я бы тоже погибла. Однако все это не имеет значения, Фри,- мы опоздали на педелю.

- Что ты имеешь в виду под опоздали? Рассказывай по-быстрее! - он говорил резко, но его рука нежно легла на ее плечо.

- Я быстрее не могу. Последний доклад получен позавчера. У них есть ракеты, такие же большие и мощные, как наши,- а может быть, и мощнее,- и они собираются запустить одну по Атлантиде сегодня ровно в семь вечера.

- Сегодня вечером! О боги! - мысли бушевали в голове Фригия.

- Да,- голос Киннексы был тихим и невыразительным.- И мне не удалось ничего сделать. Меня бы тоже схватили, как только я приблизилась бы к любому из наших укрытий или попыталась воспользоваться лучом, достаточно мощным, чтобы мое сообщение достигло цели. Я долго размышляла, но придумала только один план, от которого, может, и будет польза, но я не смогу осуществить его в одиночку. Но вдвоем, вероятно...

- Продолжай. Выкладывай. Еще никто не говорил, что у тебя нет мозгов, а ты знаешь страну как свою ладонь.

- Надо угнать самолет и быть над пусковой установкой точно в девятнадцать ноль-ноль. Когда колпак откроется, на полной скорости ринуться вниз, послать луч Артомену - если бы у меня была хоть секунда до того, как они заглушили мою волну! - и встретить их ракету в лоб в пусковой шахте.

Это был отчаянный план, но момент был таким напряженным и от них двоих зависело так много, что они не видели в плане ничего необычного.

- Неплохо, за неимением лучшего. Загвоздка, конечно, в том, что ты не можешь угнать самолет.

- Именно. Я не могу носить бластер. Сейчас ни одна женщина в Норхейме не носит пальто или плаща. А взгляни на это платье! Ты видишь, где я могла бы спрятать хоть что-нибудь?

Фригии окинул Киннексу оценивающим взглядом, и она покраснела.

- Кажется, не вижу,- признал он.- Но я бы предпочел один из наших собственных самолетов, если до них можно добраться. Может быть, вдвоем нам это и удастся, как ты думаешь?

- Ни малейшего шанса. В самолете постоянно находится по меньшей мере один человек. Даже если мы убьем всех снаружи, он взлетит раньше, чем мы окажемся рядом и откроем люк.

- Возможно. Давай дальше. Скажи, ты уверена, что за тобой нет хвоста?

- Конечно,- она невесело усмехнулась.- Я еще жива, и это убедительное доказательство, что они обо мне ничего не знают. Но я не хочу, чтобы ты выполнял именно этот план, если придумаешь что-нибудь получше. У меня для тебя есть документы и все остальное, так что можешь стать кем угодно - хоть водопроводчиком, хоть банкиром из Екопта. То же самое подготовлено для меня и для нас обоих в роли супругов.

- Молодец,-Фригии подумал несколько минут, затем покачал головой,-Не вижу никакого выхода. Секретная шлюпка прибудет не раньше, чем через неделю, а после того, что ты сказала, может и вообще не прибыть. Но ты можешь дождаться ее. Я высажу тебя где-нибудь...

- Нет,- оборвала Киннекса тихо, но решительно.- Что ты предпочтешь погибнуть в заварушке вместе с тем, кому придется это сделать, или, покинув его, попасть к палачам, которые подвергнут тебя психической обработке, сдерут кожу, насыплют соль на кровоточащее тело и еще живого выпотрошат и четвертуют?

- Тогда будем вместе,- согласился Фригии.- Муж и жена. Туристы молодожены из какого-нибудь городка неподалеку. Никаких подозрений. Так подойдет?

- Наверняка! - Она открыла отсек и выбрала один документ из пачки.- Я могу соорудить такой за десять минут. Нам надо уничтожить все остальные и много другого барахла. А ты лучше сними эту шкуру и надень костюм, как на фотографии в паспорте.

- Правильно. Дорога совершенно прямая на много миль, и с обеих сторон никого не видно. Дай мне костюм, я переоденусь! Будем останавливаться или нет?

- Я думаю, надо остановиться,- решила девушка.- Побыстрее - нам еще надо найти, где спрятать все эти улики.

Пока Фригии переодевался, Киннекса собрала все, что могло их выдать, и завернула в снятую куртку. Подняв глаза в тот момент, когда Фригии надевал пиджак, она мельком взглянула на его подмышки, а затем пригляделась внимательнее.

- Где твои бластеры? - спросила Киннекса- Они должны быть видны хотя бы чуть-чуть, а даже я не вижу и следа от них. Он показал ей.

- Но они такие крохотные! Никогда не видела таких бластеров!

- У меня есть бластер, но он в заднем кармане, а это пневматические пистолеты с отравленными иглами. На расстоянии в сто футов они уже безопасны, но вблизи смертельны. Одно касание иглы - и мгновенная смерть, самое большее через две секунды.

- Мило! - юная шпионка была не из слабонервных.- У тебя, конечно, есть запасные, а я легко могу спрятать два таких пистолета в набедренных кобурах. Дай их мне и покажи, как они действуют.

- Стандартная система, как и в бластерах. Вот так,- Фригии показал, и, пока он продолжал вести машину, девушка усердно прилаживала на себе оружие.

День проходил не без происшествий. Один инцидент, который нет особого смысла здесь описывать, вызвал такой разговор:

- Ты не думаешь, что хорошо бы мне знать координаты установки? - тихо спросил Фригии.- На случай, если ты выйдешь из игры раньше времени?

- О! Конечно! Прости меня, Фри, я совершенно забыла, что ты не знаешь, где она находится. Район шесть, точка че-тыре-семь-три-тире-шесть-ноль-пять.

- Понял,- он повторил цифры.

Но ни с одним из них ничего не случилось, и в шесть вечера парочка мнимых молодоженов, поставив свой большой родстер в гараже на Норградском аэродроме, прошла через ворота. Документы, включая билеты, оказались в полном порядке, не было замечено ничего подозрительного, и они привлекали к себе внимание, как и обычные молодожены,- ни больше ни меньше.

Бесцельно бродя и жадно взирая на каждый новый предмет, Фригии и Киннекса двигались окольным путем к небольшому ангару. Как сказала девушка, на аэродроме базировались сотни сверхзвуковых истребителей, так что их обслуживание продолжалось круглосуточно. В ангаре находился короткий остроносый У-образный самолет, один из самых быстрых в Норхейме. Он был готов к полету.

Конечно, нечего было и надеяться, что пришельцы проникнут в здание незамеченными. Так и случилось.

- Эй вы, назад! - замахал им часовой.- Идите, откуда пришли - сюда нельзя входить!

- Ф-ь-ю! Ф-ь-ю! - Пневматический пистолет Фригия издал тихое, но смертоносное посвистывание. Киннекса повернулась-руки метнулись вниз, юбка взлетела вверх -и побежала. Часовые пытались задержать ее, достать оружие, но не успели и погибли.

Фригии тоже побежал, но назад. В радиусе действия игл живых врагов не осталось, и он достал бластер, извергающий пламя. Рядом с его головой просвистела винтовочная пуля, заставив инстинктивно пригнуться. Винтовки здесь были плохими, но он помнил об их существовании.

Киннекса добралась до люка истребителя и открыла его. Фригии прыгнул в люк. Киннекса упала на него. Отпихнув ее в сторону, он быстро захлопнул и запер дверь, затем оглядел девушку и бессильно выругался. В ее переносице зияла маленькая дырочка, задняя часть черепа была полностью снесена.

Фригии бросился к приборам, и самолет с ревом взмыл в небо. Он включил приемник и передатчик, настроил и повертел ручку. Ни черта. Так он и знал! Они уже заглушили все частоты, которыми он мог воспользоваться. Через их глушилки не пробился бы на сотни миль даже мощный луч. Но он все еще мог уничтожить ракету в шахте. Впрочем, мог ли? Фригии не боялся других норхеймианских истребителей; он далеко оторвался и летел на одном из самых быстрых. Но раз уже была вызвана подозрительность, не запустят ли они ракету раньше семи часов? Он напрасно старался выжать еще хоть немного из работающих на полной мощности двигателей.

На огромой скорости истребитель достиг заданной точки как раз в тот момент, когда хвост раскаленного газа исчез в стратосфере. Фригии задрал нос истребителя, поймал ракету в прицел и лег на горизонтальный курс. Хотя его аппарат не обладал ускорением гигантской ракеты, он мог догнать ее до того, как она достигнет Атлантиды, так как ему не нужно было набирать высоту, а ракета большую часть пути летит по инерции. Что будет потом, он не знал, но нужно было сделать что-нибудь.

Фригии догнал ракету; с искусством пилота, которое могут оценить только те, кто сам водил самолеты на таких скоростях, он лег на ее курс и выровнял скорость. Затем с расстояния не более ста футов Фригии направил самые тяжелые снаряды в боеголовку ракеты. Он не должен промахнуться! Но сделать это оказалось труднее, чем стрелять по сидящим уткам, глушить динамитом рыбу в ведре! Однако ничего не произошло. Эта штука взрывалась не от удара, а в заданный момент; и часовой механизм был защищен даже от снарядов.

Оставалась еще одна возможность. Ему не надо вызывать Артомена, даже если бы он мог пробиться через помехи, посылаемые быстро приближающимися преследователями. Наблюдатели в Атлантиде, конечно, уже давно заметили эту дрянь; капитан и сам точно знал, что грозит Атлантиде.

Устремившись с максимальной скоростью вперед и вниз, Фригии медленно направил свой корабль по курсу, пересекающемуся с курсом ракеты под острым углом. Иглообразный нос истребителя ударил по боеголовке в футе от того места, куда метил капитан, и, умирая, он знал, что выполнил свою миссию. Ракета Норхейма упадет не ближе чем в десяти милях от Атлантиды, а океан там очень глубок. Атлантида будет спасена!

Но, возможно, лучше было бы Фригию погибнуть вместе с Киннексой на аэродроме в Норграде, и тогда континент уцелел бы. А так, хотя ракета не достигла города, ее чудовищный атомный заряд взорвался под шестьюстами саженями воды всего лишь в десяти милях от гавани Атлантиды и очень близко от древнего геологического разлома. У Арго-мена, как и предполагал Фригии, было время для действий, и он гораздо лучше Фригия был осведомлен о том, что летит на Атлантиду. Но он слишком поздно узнал, что не одна, а целых семь ракет были запущены из Норхейма и по меньшей мере пять - из Уйгара. Ракеты возмездия, которые должны были смести Норград, Уйгарстой и тысячи квадратных миль вокруг них, находились в полете задолго до того, как бомбы и землетрясение уничтожили все пусковые установки атлантов.

Когда равновесие наконец восстановилось, там, где раньше был континент, безмятежно катил свои волны океан.

 

Глава 3

ПАДЕНИЕ РИМА

Эддор

Подобно двум высшим руководителям теллурийской корпорации, обсуждающим деловые проблемы при случайной встрече в клубе, Всевысочайший эддорианин и Гарлейн, его помощник, занимались эддорианским аналогом болтовни после трудового дня.

- Ты хорошо поработал на Теллусе,- похвалил Гарлейна Всевысочайший.- На остальных трех планетах, конечно, тоже, но Теллус зашел так далеко и был настолько хуже трех других, что твоя работа просто великолепна. Когда атлантические страны столь основательно уничтожили друг друга, я думал, что так называемая демократия исчезла навсегда, но, похоже, с ней очень трудно покончить. Тем не менее я полагаю, что ситуация в Риме полностью находится под контролем?

- Совершенно верно. Митридат Понтийский - моя работа. Так же,как и Сулла с Марием. С их помощью я уничтожил практически всех умных и способных римлян и превратил демократию в бесцельно вопящую толпу. Мой Нерон покончит с ней. Риму еще предстоит двигаться по инерции - даже как будто расти - в течение нескольких поколений, но то, что сделает Нерон, окажется непоправимым.

- Хорошо. Честно говоря, сложная задача.

- Скорее, не сложная, а дьявольски занудная,- мысли Гарлейна были тоскливыми.- Но такова работа со всеми не-долговечными расами. Все существа живут лишь не более минуты и меняются так быстро, что от них нельзя отрывать взгляд ни на секунду. На досуге я хотел отправиться в небольшое путешествие в наше старое пространство-время, но, похоже, что мне не удастся до тех пор, пока они не постареют и не утихомирятся.

- Это настанет довольно скоро. Как ты знаешь, продолжительность жизни увеличивается, когда расы приближаются к своей норме.

- Да, но ни у кого другого нет и половины моих проблем. В общем, у большинства наших все идет сообразно их желаниям. А мои четыре планеты приносят больше неприятностей, чем остальные две галактики, вместе взятые, и знаю, что виноват не я,- не считая тебя, из всех нас я самый умелый работник. Но меня удивляет, почему именно я оказался козлом отпущения.

- Конечно, потому, что ты - наш самый умелый работник.-Если допустить, что эддориане могут улыбаться, то Всевысочайший улыбнулся.- Выводы Интегратора ты знаешь не хуже меня.

- Да, но я все больше задумываюсь, можно ли безраздельно доверять им. Споры вымершей формы жизни, подходящее окружение, законы вероятности - какой вздор! Я начинаю подозревать, что вероятность вышла за свои гибкие рамки, чтобы порадовать лично меня, и, как только обнаружу, кто стоит за этим, во Внутреннем Круге появится вакантное место.

- Поберегись, Гарлейн! - все легкомыслие и небрежность Всевысочайшего как ветром сдуло.- Кого ты подозреваешь? Кого обвиняешь?

- Пока никого. Правильная точка зрения открылась мне только сейчас, при нашем разговоре. И я не собираюсь никого подозревать или обвинять. Сначала удостоверюсь, а потом уже буду действовать.

- Вопреки мне? Моим приказам? - вскричал Всевысочайший, его буйный нрав вырвался наружу.

- Скажем, скорее в поддержку,- не смутившись, парировал его помощник.-Допустим, кто-то мешает мне в моей работе - а какую позицию ты занимаешь, не зная об этом? Предположим, что я прав и что на этих четырех планетах такое творится из-за интриг внутри Круга. Кто будет следующим? И как ты можешь быть уверен, что нечто подобное, но зашедшее еще не так далеко, уже не нацелено на тебя? Мне кажется, что все это необходимо серьезно обдумать.

- Может быть, и так... Вероятно, ты прав... У нас возникали кое-какие несоответствия. Каждое из них не казалось особо важным, но все вместе, рассмотренные в новом свете...

Таким образом, подтвердился вывод эрайзианских Старейшин, что в данный момент эддориане не могут обнаружить Эрайзию и, следовательно, Эддор упустил шанс вовремя ковать оружие, которое помогло бы справиться с Галактическим Патрулем Эрайзии и Цивилизации, который должен вскоре появиться.

Если бы эти двое были менее подозрительны, завистливы, высокомерны и самонадеянны - другими словами, не были бы эддорианами - История Цивилизации, вероятно, никогда бы не была написана, а если и была, то совсем иначе и другой рукой.

Но, однако, они были эддорианами.

Эрайзия

За короткий промежуток времени между гибелью Атлантиды и восхождением Рима к вершинам могущества Эвко-мидор из Эрайзии совсем не состарился. Он был и будет многие последующие века Часовым. Хотя его разум был достаточно силен, чтобы понять созданную Старейшинами ви-зуализацию пути Цивилизации,- в сущности, Эвконидор уже достиг значительного прогресса в своей собственной ви-|уализации Космического Единства,- он был недостаточно опытным, чтобы созерцать, не пытаясь изменить события, которым предстояло произойти, согласно всем эрайзиан-ским визуализациям.

- Твои чувства вполне естественны, Эвконидор,- Дроун-ли-Формирователь, действующий главным образом на планете Теллус, равномерно смешивал свой разум с разумом бо-лее молодого Часового.- Нам самим не нравится, как тебе известно. Тем не менее это необходимо. Другим путем невозможно достигнуть конечного триумфа Цивилизации.

- Но неужели ничего нельзя сделать для смягчения? - спросил Эвконидор.

- У тебя есть какие-нибудь предложения? - прервал затянувшееся молчание Дроунли.

- Нет,- признался молодой эрайзианец - Но я думал... вы, все Старейшины, как более мудрые и сильные... могли бы...

- Нет. Рим падет, он должен пасть.

- И будет Нерон? И мы ничего не сможем сделать?

- Да, будет Нерон. И нам очень немногое предстоит сделать. Наши формы во плоти - Петроний, Акте и другие - сделают все возможное, но сил у них будет ровно столько же, как и у других людей их времени. Они должны быть и будут ограничены в своих действиях, так как любое проявление необычных сил, умственных или физических, будет немедленно обнаружено и выдаст нас. С другой стороны, Нерон - то есть Гарлейн из Эддора - будет иметь более широкие возможности.

- Да уж, фактически для него нет никаких преград, кроме чисто физических ограничений. Но если ничего нельзя сделать, чтобы остановить... Если позволить Нерону посеять семена разрушения...

И на такой безрадостной ноте совещание закончилось.

Рим

- Ради чего мы живем, Ливии? - спросил гладиатор Патрокл у своего товарища по камере.- Нас хорошо кормят, содержат и обучают - как лошадей. Мы и есть лошади, а даже не рабы. У рабов есть какая-то свобода действий, у большинства из нас - никакой. Мы сражаемся - с теми и тогда, как захотят наши проклятые хозяева. Тот, кто остается в живых, сражается снова. Но конец все равно один, и наступит он скоро. У меня были жена и дети, у тебя - тоже. Есть ли пусть самый малый шанс, что когда-нибудь мы увидим их или узнаем, живы ли они? Нет. Стоит ли такая жизнь хоть что-то? Моя - нет.

Ливии из Вифинии, смотревший до этого через оконную решетку и посыпанную песком арену на трон Нерона, украшенный венками и пурпурными лентами, повернулся и оглядел своего товарища-гладиатора с ног до головы. Сильные мускулистые ноги, узкая талия, широкие плечи. Голова, покрытая подобной львиной гриве копной рыжеватых волос. И наконец, глаза - карие глаза с золотистыми искорками, суровые и холодные, выражающие свирепость и решительность, которые нельзя было скрыть.

- Я ожидал чего-нибудь в этом роде,- сказал Ливии спокойно.- Внешне ничего не заметно -ты хорошо сложен, Патрокл, но тот, кто знает гладиаторов так же, как я, за прошедшие недели мог что-то заподозрить. Я так понимаю, что кто-то поручился за меня жизнью и что я не должен спрашивать, кто этот друг.

- Да. Поручился. И ты не должен спрашивать.

- Пусть будет так. Тогда благодарю моего неизвестного благодетеля и богов, потому что согласен с тобой. Не могу сказать, что на что-то надеюсь. Хотя твое племя умеет растить людей,- судя по твоему сложению, волосам и глазам, ты происходишь от самого Спартака,- но ведь даже он не добился успеха. А сейчас все хуже, гораздо хуже, чем было в те времена. Еще никто, замышлявший против Нерона заговоры, не достигал успеха -даже его интриганка-мать. Все они умерли, и тебе известно - как. Нерон - негодяй, мерзавец из мерзавцев. Но мир не знал более опытных шпионов, чем у него. Однако я чувствую то же, что и ты. Если я прихвачу с собой двоих-троих преторианцев, то погибну без сожаления. Но, судя по всему, ты 'не собираешься напрасно штурмовать подиум Нерона. У тебя есть хоть слабая надежда на успех?

- Да, и вовсе не слабая.- Зубы фракийца обнажились в волчьем оскале.- У него, как ты говоришь, опытные шпионы. Но на этот раз мы будем такими же суровыми и безжалостными, как они. Многих из его шпионов уже нет в живых, остальные почти все известны. Они тоже умрут - Глатий, например. Иногда по воле богов человек убивает лучшего, чем он, но Глатий в бою совершил это шесть раз, не получив ни царапины. Теперь его черед, и он умрет, несмотря на покровительство Нерона. Я так сказал. У гладиаторов - свои хитрости, о которых Нерон никогда не слышал.

- Вполне вероятно. Еще вопрос, и я, может быть, тоже начну надеяться. Это уже не первый заговор гладиаторов против Агенобарба. Однако прежде чем заговорщикам удается что-либо сделать, они всегда оказываются сражающимися друг против друга, и толпа никогда не дает пощады побежденным. А теперь?..Ливии замолчал.

- Именно это и дает надежду. В заговоре участвуем не только мы, гладиаторы. У нас есть могущественные друзья при дворе; один из них никогда не расстается с острым ножом, чтобы не упустить случая всадить его между ребрами Нерона. Он все еще носит свой нож, а мы все еще живы - и для меня это достаточные доказательства того, что Агено-барб, матереубийца и поджигатель, ничего не знает о новом заговоре.

В этот момент Нерон на своем троне разразился раскатистым смехом, его тучное тело сотрясалось от хохота, который Петроний и Тигеллин отнесли на счет зрелища предсмертных мучений женщины-христианки на арене.

- Ну и что же будет поручено мне в этом деле? - спросил Ливии.

- Кое-что. Тюрьмы и ямы переполнены христианами, они умирают, трупы разлагаются, и Риму угрожает чума. Чтобы улучшить положение, несколько сотен христиан завтра будут распяты на крестах.

- Почему бы нет? Все знают, что они отравляют колодцы, убивают детей и занимаются магией. Колдуны и ведьмы!

- Верно,- Патрокл повел сильными плечами.- Но кроме того, завтра ночью в полной темноте остальные христиане будут...-ты когда-нибудь видел сарментиции и семак-сии?

- Только один раз. Великолепное зрелище - почти так же волнует, как вид человека, умирающего на твоем мече. Мужчины и женщины, завернутые в промасленные одежды, обмазанные смолой и прикованные к столбам - это прекрасные факелы! Значит, ты имеешь в виду, что...

- Ага. В собственном саду Цезаря. После того как костры разгорятся, Нерон возглавит парад. Когда его колесница минует десятый факел, наш союзник взмахнет ножом. Преторианцы бросятся со всех сторон, несколько мгновений продлится замешательство, но тут появимся мы, и стража будет уничтожена. В то же самое время другие участники нашего заговора захватят дворец и перебьют всех сторонников Нерона - мужчин, женщин и детей.

- Все это выглядит довольно заманчиво.- Вифиниянин не скрывал сомнений.Но как мы попадем туда? Иным гладиаторам - таким чемпионам, как Патрокл-Фракиец - иногда позволяется в свободное время делать все, что захочется, а значит, они могут оказаться рядом и принять участие в заварушке, но большинство из нас будут под замком.

- Это тоже продумано. Наши союзники из приближенных к трону и кое-кто из граждан Рима, выигравших на наших победах много денег, уговорили наших хозяев завтра ночью, сразу же после массового распятия, устроить большой пир для всех гладиаторов. Он будет проходить в Роще Клавдия, прямо напротив садов Цезаря.

- О! - Ливии глубоко вздохнул, его глаза загорелись.- Клянусь Ваалом и Бахусом! Клянусь высокой грудью Изи-ды! Впервые за многие годы я возвращаюсь к жизни! Наши хозяева умрут первыми... но подожди - а оружие?

- Будет и оружие. Заговорщики принесут его под плащами - вместе с доспехами и щитами. Да, наши владельцы умрут первыми, а вслед за ними преторианцы. Но помни, Ливии, что Тигеллин, начальник гвардии, мой - и только мой! Я лично хочу вырвать сердце из его груди.

- Согласен. Я слышал, что он некоторое время владел твоей женой. Но ты как будто вполне уверен, что завтра ночью все еще будешь жив. Клянусь Ваалом и Иштар, я тоже хотел бы верить в это! Наконец-то в моей жизни появилась цель, но я чувствую, как тает мое мужество - я уже слышу весла Харона. Как бы мне сегодня не попасться в сеть какому-нибудь ловкому юнцу-ретиарию - а тогда мне не ждать сигнала о пощаде. У толпы, начиная с Цезаря, такие нравы, что даже ты можешь ждать Police verso ( Повернутый палец (лат.) гладиатора. (Прим. перев.)) , если упадешь.

- Верно. Но лучше избавься от таких мыслей, если хочешь жить. Что до меня, то я в достаточной безопасности. Я дал обет Юпитеру, и он, защитивший меня уже много раз, не оставит и сейчас. Любой человек или зверь, с которым я встречусь во время этих игр, погибнет.

- Я тоже так думаю, чест... тихо! Трубы... кто-то идет!

Дверь позади них распахнулась. Ланиста - хозяин гладиаторов вошел, нагруженный доспехами и оружием. Дверь захлопнулась за ним и была заперта снаружи. Пришедший был явно возбужден, но несколько секунд молча глядел на Патрокла.

- Ну, Железное Сердце,- вырвалось наконец у него,- тебе не интересно, что ждет тебя сегодня?

- Не очень,- безразлично ответил Патрокл,- было бы подходящее оружие. А что? Что-то особенное?

- Чрезвычайно особенное. Сенсация года. Сам Фермий. Без ограничений. Свободный выбор оружия и доспехов.

- Фермий! - воскликнул Ливии.- Фермий Галл? Да закроет тебя Афина своим щитом!

- Мне ты тоже можешь этого пожелать,- черство согласился ланиста.- Прежде чем узнать, что произойдет, я, как дурак, поставил на Патрокла сотню сестерциев при ставках всего лишь один к двум. Но слушай, бронзовая голова. Если ты справишься с Фермием, я отдам тебе треть выигрыша.

- Спасибо. Ты его получишь. Фермий - хороший человек и сильный. Я много слышал о нем, но никогда не видел в деле. А он видел меня, и это плохо. Он тяжелый и быстрый - немного легче меня, но быстрее. Фермий знает, что я всегда сражаюсь по-фракийски и буду дурак, если использую против него какие-нибудь другие приемы. А он сражается и по-фракийски и по-самнитски, смотря какой противник. Против меня он, конечно, будет по-самнитски. А ты знаешь?

- Нет. Пока не говорили. Может быть, он решит только в последний момент.

- Если без ограничений и против меня - он, конечно, выберет самнитское вооружение. У него нет выбора, и это дает мне возможность применить новую хитрость. Я возьму меч без ножен - и два кинжала, помимо моего гладил. Достань мне булаву, самую легкую булаву, какая только найдется в арсенале.

- Булаву? По-фракийски против самнита!

- Именно булаву. Надо мне победить Фермия, или ты хочешь сделать это сам?

Булаву принесли, и, размахнувшись обеими руками, Пат-рокл ударил ею по каменной стене. Головка осталась прочно сидеть на древке. Порядок Они стали ждать.

Прозвучали трубы, шум гигантского сборища почти стих.

- Великий Чемпион Фермий против Великого Чемпиона Патрокла! - хрипло объявил глашатай. - Один бой. Любое оружие по выбору самих соперников, которое можно использовать любым способом! Без отдыха и перерывов! Входите!

Две фигуры в доспехах быстрыми шагами двинулись к центру арены. Доспехи Патрокла, в том числе высокий шлем и щит, сделанные из тускло отблескивающей стали, без всяких украшений, покрыты вмятинами и царапинами. Видно было, что доспехи - отнюдь не декорация и не раз использовались в бою. Что касается галла, то его облегченные сам-нитские доспехи по традиции сверкали украшениями. На шлеме Фермия красовались три ярких разноцветных пера, щит и латы окрашены во все цвета радуги и выглядели так, будто их надели впервые.

Гладиаторы остановились в пяти ярдах друг от друга и повернулись лицом к подиуму, на котором, развалясь, сидел Нерон. Шум голосов - булава вызвала немало размышлений и споров - затих. Патрокл поднял свое увесистое оружие в воздух, галл взмахнул длинным и острым мечом. Они пропели:

Ave, Caesar Imperator! Morituri te Salutant!

( Славься, Цезарь Император! Тебя приветствуют идущие на смерть! (лат.))

Сразу же после взмаха сигнального флажка, но еще до того, как он коснулся земли, оба гладиатора оживились. Фермий повернулся и кинулся к противнику, но, хотя он и был быстрым, ему не хватило скорости. Булава, которая в руках фракийца мгновение раньше казалась такой тяжелой, стала фантастически подвижной - она полетела по воздуху прямо в Фермия! Она не ударила в цель Патрокл надеялся, что он здесь единственный, кто не ожидает, что она попадет в его соперника,- но, чтобы избежать снаряда, Фермию пришлось сбавить шаг, и его прекрасно задуманная атака провалилась. И тут Патрокл нанес несколько сильных ударов.

Однако Фермий был стойким и быстрым, и первый удар, нацеленный в его обнаженную правую ногу, попал в щит. Второму удару с левой руки также помешал щит. Тем же кончилась и третья попытка - жестокий удар справа. Третьим ударом, частично отраженным мечом Фермия, которому на этот раз удалось им воспользоваться, были срезаны красное, зеленое и белое перья, медленно опустившиеся на землю. Двое сражавшихся бойцов отскочили в стороны и мгновение смотрели друг на друга.

С точки зрения гладиаторов, это была всего лишь разминка. Тот факт, что галл лишился своего плюмажа и что на его доспехах появились большие полосы отвалившейся эмали, означал всего лишь, что мнимый сюрприз фракийца не удался. Каждый знал, что он стоит лицом к лицу с самым могучим противником в мире. Если кто-то из них и волновался, то ничем не выдал свое состояние противнику.

Толпа сходила с ума. Ничего подобного этому первому ужасающему натиску здесь раньше не видели. Предчувствие смерти, мгновенной и жестокой, витало в воздухе. Вся арена была как бы пропитана им. Сердца бились в экстазе. Все зрители - мужчины и женщины - чувствовали неописуемое возбуждение от приближавшейся смерти. При этом им самим ничто не угрожало, и каждая жилка в них трепетала от нетерпения и жажды жестокого зрелища. Каждый знал, что один из бойцов умрет сегодня. И никто не хотел да и не мог позволить остаться в живых обоим. Они сражались до конца, и смерть должна найти свою жертву.

Женщины кричали и вопили, их лица от возбуждения покрылись пятнами и покраснели. Мужчины громко выкрикивали проклятия, стучали ногами и размахивали руками. К тому же многие - и мужчины, и женщины - делали ставки.

- Пятьсот сестерциев на Фермия! - кричал один, размахивая стилом и дощечкой.

- Принято! - раздавался ответный крик.- Галл готов - Патрокл сразит его!

- Тысяча, эй ты! - пришел новый вызов.- Патрокл упустил свой шанс, и другого у него не будет -тысяча на Фермия!

- Две тысячи!

- Пять тысяч!

- Десять!

Бойцы сближались - замахивались - били. Щиты звенели, отражая удары, мечи свистели в воздухе и гремели. Назад - вперед - поворот - прыжок - снова на ноги - минуты текли, а отчаянный и бешеный показ мастерства, скорости, силы и выносливости все продолжался. Даже для самых больших оптимистов ситуация оказалась неожиданной, но бой не прекращался, и напряжение возрастало.

Алая кровь струилась по голой ноге галла, толпа одобрительно вопила. Кровь просачивалась сквозь сочленения доспехов фракийца, и толпа совсем обезумела.

Ни один человек не мог бы долго сохранять такой темп. Оба бойца быстро устали, их движения становились более медленными. Пользуясь преимуществом в весе, Патрокл оттеснял галла туда, куда хотел. Затем, собрав всю свою мощь для последнего усилия, фракиец сделал стремительный бросок вперед и со всей силы нанес прямой удар.

Окровавленная рукоятка меча повернулась у Патрокла в руках, лезвие ударило плашмя и сломалось, с резким свистом отлетев прочь. Фермий, хотя и зашатался от чудовищного удара, почти сразу же пришел в себя, выронил меч и схватился за гладий, чтобы использовать посланное судьбой преимущество.

Но меч сломался не случайно; Патрокл и не пытался выпрямиться. Вместо этого он проскользнул мимо удивленного и ошеломленного галла. Все еще нагибаясь, он схватил свою булаву, про которую все забыли, и размахнулся ею, собрав воедино всю мощь рук, запястий, плеч и натренированного тела.

Стальная головка массивного оружия ударила по доспехам галла, и они продавились, как картонные. Удар оторвал Фермия от земли, и, согнувшись, он пролетел по воздуху. Едва он упал, Патрокл уже стоял над ним. Наверное, галл был уже мертв,- такой удар свалил бы слона - но это не имело значения. Толпа все равно могла бы потребовать его жизни. Поэтому, вскинув голову и подняв свой кинжал высоко в воздух, Патрокл спросил Цезаря о его императорской воле.

Толпа пришла в полное неистовство от такого удара. Среди скопления кровожадных безумцев не могло появиться ни одной мысли о пощаде для человека, который так великолепно сражался. Будь они поспокойней, они могли бы оставить его в живых, чтобы он еще не раз заставил их поволноваться. Но сейчас своими глотками они ощущали горячее, удушающее возбуждение смерти. И они хотели достойного завершения.

- Смерть! - прочное сооружение качалось в такт с нарастающим ревом.Смертъ! СМЕРТЬ!

Нерон вытянул большой палец горизонтально и прижал к груди. Каждая весталка сделала тот же самый знак. Police verso. Смерть. Толпа завопила еще громче.

Патрокл опустил свой кинжал и нанес уже ненужный УДар.

- Peractum est!(Свершилось! (лат.)) - раздался единый оглушительный вопль.

Итак, рыжеволосый фракиец остался в живых. И Ливии тоже, хотя сам этому удивлялся.

- Рад видеть тебя, Бронзовое Сердце, клянусь белыми бедрами Цереры! воскликнул этот Достойный, когда они встретились на следующий день. Патрокл никогда не видел вифиниянина таким жизнерадостным.- Афина Паллада защитила тебя, как я и просил ее. Клянусь красным клювом Тота, я ужаснулся, когда ты сделал первый бросок и промахнулся, и сошел с ума вместе со всеми, когда ты нанес решающий удар. Но теперь, проклятье, мы должны остерегаться - хотя нет, ведь бой без ограничения оружия - это не то, что остальные, слава Нинибу Воину и его алым копьям!

- Слышал, ты тоже был неплох,- прервал Патрокл болтовню своего друга.- Я пропустил два твоих первых боя, но видел, как ты справился с Календием. Его высоко ценят - из местных он один из лучших - и я боялся, что он подстроит тебе западню, но судя по твоему виду, ты получил только пару ударов. Тонкая работа.

- Все дело в молитве, мой мальчик. Я молился всем богам подряд, и Шамаш помогла. Мужество вернулось ко мне, и все приметы были в мою пользу. А кроме того, когда ты выходил на бой с Фермием, ты не заметил, как рыжеволосая гречанка делала тебе знаки?

- Не говори чепухи. У меня были другие заботы.

- Так я и понял. Она, видно, тоже, потому что немного погодя пришла вместе с ланистой и стала строить мне глазки. Наверное, я выгляжу здесь лучше всех не считая тебя. Что за баба! В общем, мне становилось все легче, и когда она ушла, я знал, что ни один проклятый ретиарий, который когда-либо размахивал трезубцем, не сможет закинуть сеть за мой эфес. Так и вышло. Еще парочка таких боев, и я стану Великим Чемпионом. Однако праздник начинается - ямы для крестов готовы, и трубят трубы. Похоже, что зрелище будет интересным.

Патрокл и Ливии плотно поели - аппетит у них не пропал- обильным угощением от щедрот Нерона. Затем они вернулись на свои места, откуда были видны кресты с распятыми христианами, поставленные почти вплотную по всей арене. Откровенно говоря, оба они наслаждались каждым моментом длительного и мерзкого зрелища. Они были самыми жестокими выпускниками самой жестокой школы, которую когда-либо знал мир; их учили безжалостно убивать и безропотно принимать смерть по приказу. Этих людей невозможно судить по меркам более мягкой и милосердной эпохи.

Наступил вечер. Все гладиаторы, которые в тот день были в Риме, собрались в Роще Клавдия вокруг столов, ломившихся под тяжестью изысканных яств и вин. Женщин тоже хватало, и веселье текло непринужденно. Хотя казалось, что все ели и много пили, не стесняясь, на самом деле часть вина выливалась под стол. Когда небо стемнело, большинство гладиаторов один за другим под тем или иным предлогом избавлялись от женского общества и передвигались к дороге, отделявшей пирующих от закутанной в плащи толпы любопытных зрителей.

В полной темноте из сада Цезаря в небо поднялось красное зарево, и гладиаторы, рассеявшиеся вдоль дороги, начали перебегать ее и смешиваться с фигурами в плащах. Затем вооруженные и более или менее защищенные доспехами люди вернулись к месту пира. Мечи, кинжалы и гладии резали и кололи. Столы и скамьи окрасились в красный цвет, земля и трава стали скользкими от крови.

После этого заговорщики устремились в императорский сад, ярко освещенный светом факелов. Патрокла, однако, с ними не было. Он с трудом нашел подходящие доспехи и задержался еще и потому, что пришлось убить трех незнакомых ланист, прежде чем добрался до своего владельца, которого он давно решил прикончить. Поэтому Патрокл был один, когда к нему подбежал Петроний и схватил за руку. Бледный и дрожащий, он больше ничем не походил на изысканного Arbiter Eleganiae(1 Арбитр изящества, законодатель моды (лат.) - прозвище Петро-ния при императорском дворе. (Прим. перев.)) или невозмутимого августианца.

- Патрокл! Во имя Бахуса, Патрокл, почему люди бегут туда? Сигнала не было - я не смог справиться с Нероном!

- Что? - вскричал фракиец.- Вулкан и его демоны! Он был - я сам его слышал! В чем дело? Что-то не так?

- Все не так,- Петроний облизал губы.- Я стоял рядом с ним. Не было никого, кто бы мог помешать. Но когда я достал свой нож, я не мог шевельнуться - Нерон смотрел на меня. Я не могу забыть его глаза, Патрокл. Клянусь белой грудью Венеры, у него дурной глаз,- говорю тебе, я не мог пошевелить ни одним мускулом! А потом, хоть и не собирался этого делать, повернулся и побежал!

- Как ты так быстро нашел меня?

- Я-я-я не знаю,- неистовый Арбитр начал запинаться.- Я бежал и бежал и наткнулся на тебя. Но что мы... ты будешь делать?

Мысли Патрокла проносились с бешеной скоростью. Он слепо верил, что Юпитер защищает его лично. Верил и в других римских богов и богинь. Он больше чем наполовину верил в многочисленные божества Греции, Египта и даже Вавилона. Другой мир был близким и реальным, дурной глаз - всего лишь одним из многих необъяснимых фактов повседневной жизни. Тем не менее, невзирая на свое легковерие,- а может быть, и благодаря ему- он столь же твердо верил в себя, надеялся на свои собственные силы. Поэтому он недолго колебался.

- Юпитер, храни меня от дурного глаза Агенобарба! - вслух сказал он и повернулся.

- Куда ты? - спросил Петроний, все еще дрожа.

- Конечно, совершить то, в чем поклялся ты,- убить эту надутую жабу. А затем вернуть Тигеллину старый должок.

Патрокл быстро догнал своих товарищей и ввязался в драку, не встречая сопротивления. Он был Великим Чемпионом Патроклом, делающим свое дело, которому сложно научиться и которое он так хорошо знал. Ни один преторианец или простой солдат не мог устоять против него больше мгновения. На нем не было всех его фракийских доспехов, но хватало и тех, что были. Один за другим погибали люди от его рук.

В это время Нерон непринужденно сидел в компании с красивым мальчиком справа от себя, красивой шлюхой слева. Он оценивающе смотрел через изумрудную линзу на горящие факелы, и только очень небольшая часть его эддориан-ского разума была занята проблемой Патрокла и Тигеллина.

Позволить фракийцу убить начальника его гвардии или нет? Ни то ни другое не имело особого значения. В сущности, ничто на всей этой мерзкой планете ультрамикроскопической, что было так обидно, частице космической пыли в Великом Эддорианском Плане - не имело значения. Будет приятно посмотреть, как гладиатор совершит свою месть, разрезав римлянина на кусочки. Но с другой стороны, существует гордость мастера. С этой точки зрения фракиец не должен убить Тигеллина, потому что этот спрут коррупции еще не все сделал. Тигеллин должен достичь невероятных глубин падения и в конце концов перерезать себе горло бритвой. Хотя Патрокл не узнает этого,- не надо, чтобы он знал,- месть, задуманная фракийцем, ничтожна по сравнению с тем, что судьба уготовила незадачливому римлянину. И тогда хитроумно нацеленный удар сбил шлем с головы Патрокла, и булава, опустившись на нее, разбрызгала его мозги.

Последняя попытка спасти Римскую цивилизацию закончилась полным провалом, и даже такие дотошные историки, как Тацит и Светоний, упомянули о ней просто как о небольших беспорядках во время праздника в саду Нерона.

Планета Теллус обошла вокруг своего солнца не меньше двух тысяч раз. Родилось и умерло более шестидесяти поколений, но этого оказалось недостаточно. Эрайзианская генетическая программа требовала большего. Поэтому Старейшины, после долгих размышлений, согласились с тем, что эта цивилизация тоже должна погибнуть. А Гарлейн из Эддора, возвращенный на службу из незакончившегося короткого отпуска, обнаружил, что дела идут все хуже, и принялся усердно исправлять положение. Он лишил жизни одного своего коллегу члена Внутреннего Круга, но, вполне вероятно, что не только тот один был всему причиной.

 

Глава 4

1918

Яростно сопя, капитан Ральф Киннисон дернул за рычаг - оставшись без половины управляющих плоскостей, этот гроб стал чертовски неповоротливым. Конечно, можно выйти из игры, отсалютовав победившим немцам, но он пока еще не горел и не был ранен. Ральф пригнулся и отклонился в сторону, когда следующая очередь пробила еще один шов в изрешеченном фюзеляже и пули защелкали по замершему двигателю. Горит? Пока нет- и ладно! Может быть, ему наконец удастся совершить посадку...

Медленно - слишком медленно - Спад начал выравниваться в направлении к краю поля и дружески манящему оврагу. Если по нему не попадут в следующий раз...

Ральф услышал стрекотанье внизу-Боже, это Браунинги! - и следующего раза не было. Он знал, что находился над линией фронта, когда вывели из строя двигатель, и еще не известно, где он сядет - на вражеской или на своей территории. Но сейчас, казалось, он впервые за вечность слышал пулеметы, которые целились не в него!

Шасси со свистом проносилось над жнивьем, и Ральф, напрягая все свои силы, старался удержать Спад хвостом вниз. Ему это почти удалось; скорость аэроплана иссякла, когда начал задираться его нос. Тогда летчик выпрыгнул и, едва коснувшись почвы, согнулся и покатился - он вспомнил, как много лет был мотогонщиком,- почувствовав в это мгновение омывающий его поток жара: пробит топливный бак! Вокруг раздавался свист пуль, одна пролетела вблизи головы, когда он, пригнувшись, неуклюже бросился к оврагу.

Браунинги все еще надрывались, наполняя небо свинцом, и когда Киннисон во всю длину растянулся под защитой воды и грязи, то услышал ужасающий грохот. Один из гансов, слишком занятый убийством, промедлил несколько секунд и подошел слишком близко.

Стрельба внезапно прекратилась.

- Один готов! Готов! - раздался вопль ликования.

- Лежать! Пригнитесь, вы, чурбаны! - прогремел властный голос, очевидно принадлежащий сержанту.-Хотите, чтобы вам мозги повышибало? Придержите пулеметы - нужно сматываться отсюда! Эй, летчик! У вас все в порядке, вы не ранены?

Киннисон, пока не отплевался грязью, не мог заговорить.

- В порядке! - крикнул он, высовывая голову из канавы. Однако остановился, когда свист летящего с севера металла подсказал ему, что это совсем небезопасно.- Но мне не хочется вылезать из канавы - что-то вокруг больно жарко!

- Верно, братишка! Здесь пожарче, чем в аду, вон от того кряжа и дотуда. Но ты проберись по канаве до первого поворота. Там будет просвет, и, потом, там есть скалистый выступ, протянувшийся через поле. Пересеки его и поднимись на холм - там встретимся. Нужно убираться отсюда. Эта сосиска наверху, должно быть, видела всю кутерьму, и теперь они просто сотрут это место с карты. Догоняй! А вы, лентяи, пошевеливайтесь!

Киннисон последовал указаниям сержанта. Он нашел выступ и вылез из канавы, счищая с себя толстый слой липкой грязи. Затем пополз через поле. Высоко над ним в воздухе просвистела случайная пуля, но, как и сказал сержант, здесь был просвет. Ральф взобрался на склон и приблизился к тонкому, голому стволу дерева. Услышав, что к нему приближаются люди, он тихо сообщил о себе.

- О'кей, приятель,- донесся густой бас сержанта.- Это мы. Можешь танцевать!

- С удовольствием! - Киннисон рассмеялся впервые за день.- Я уж и так весь трясусь, как танцор хула-хупа. Из какой вы части, и где мы?

- БА-БАХ! - земля вздрогнула, воздух завибрировал. Чуть севернее, почти точно там, где только что стояли пулеметы, в воздух величественно поднималось огромное облако, состоящее из дыма, распыленной земли, каменных осколков и обломков деревьев.

- Крак! Бах! Трах! Бум! Хрясь! - снаряды всех калибров, фугасные и газовые, падали один за другим. Маленькая группа американцев думала только о том, как бы убраться подальше. Наконец, когда они остановились передохнуть, сержант ответил на вопрос, как будто он только что был задан:

- Отделение В, приписанное к 76-му полку полевой артиллерии. Что до того, где мы находимся,- где-то между Берлином и Парижем, вот все, что могу сказать. Нам вчера хорошенько наподдали, и с тех пор мы потерялись и бегаем по кругу. Однако с вершины этого самого холма был подан сигнал к сбору, и мы как раз приготовились отваливать, когда увидели, что Гансы гонятся за вами.

- Спасибо. Я, наверное, тоже пойду на сбор - узнать, где мы и как мне попасть в свою часть.

- Трудновато это будет, скажу я вам. Здесь всюду боши - их больше, чем блох на псе.

Когда они приблизились к вершине, их окликнули и пропустили. Они увидели седовласого человека, пожалуй, староватого для такого дела, который сидел на камне и спокойно курил сигарету. Его элегантный мундир, отлично сидевший на не очень тонкой фигуре, был грязным и изорванным. Одна штанина полуоторвана, и под ней виднелась кровоточащая повязка. Очевидно, он был офицером, но никаких знаков различия не было видно. Когда подошли Киннисон и пулеметчики, он разговаривал с подтянутым первым лейтенантом в безупречной форме.

- Прежде всего надо установить субординацию,- заявил лейтенант.- Я Первый лейтенант Рэндолф из...

- Вот как? - сидящий усмехнулся и выплюнул окурок.- Ну да, для меня это тоже было важно, когда я был Первым лейтенантом,- примерно в то время, когда вы родились. Слейтон, генерал-майор.

- О!.. Извините меня, сэр...

- Бросьте. Сколько людей с вами, кто они?

- Семеро, сэр. Мы тянули телефон от Инф...

- Телефон! Гром и молния, почему вы не захватили его? Сюда eгo!

Расстроенный офицер исчез, и генерал повернулся к Кин-нисону и сержанту.

- У вас есть боеприпасы, сержант?

- Да, сэр. Около тридцати лент.

- Слава Богу! Они нам пригодятся - да и вам тоже. Что касается вас, капитан, я не знаю...

Принесли телефон. Генерал взял его и покрутил ручку.

- Дайте мне Мяту... Мята? Это Слейтон - дайте мне Уэзерби... Это Слейтон... да, но...Нет, но я хочу... Гром и молния! Уэзерби, заткнитесь и дайте мне сказать - вы что, не знаете, что провод может быть перерезан в любую секунду? Мы на вершине холма че-ты-ре, де-вять, семь - да, верно - примерно двести человек, может быть, триста. Состав разношерстный - наверное, из каждой второй части во Франции. Забрались слишком быстро и далеко - оба фланга были широко открыты - нас отрезали... Алло! Алло! Алло! - он потряс аппарат и обратился к Киннисону.- Вы хотите вернуться, капитан, а мне нужен связной позарез. Попробуете прорваться?

- Да, сэр.

- Когда доберетесь, первым делом позвоните Мяте - генералу Уэзерби. Передайте ему - Слейтон сказал, что мы отрезаны, но у немцев мало сил и плохая позиция, и, ради Бога, пусть шлют сюда танки и аэропланы, чтобы не дать им закрепиться. Еще минутку. Сержант, как вас зовут? - он внимательно оглядел крепкую фигуру сержанта.

- Уэллс, сэр.

- Что, по-вашему, нужно сделать с пулеметами?

- Во-первых, прикрывать вон ту лощину. Затем открыть продольный огонь, если немцы попробуют подняться здесь. А если бы у меня было еще несколько стволов, то я бы...

- Достаточно. Отныне вы второй лейтенант Уэллс. Главный Штаб утвердит. Даю вам в подчинение все пулеметы. Доложите, когда составите диспозицию. Теперь, Киннисон, слушайте. Я, видимо, продержусь до ночи. Враг еще не знает, что мы здесь, но вскоре нам придется что-нибудь сделать. Если же они обнаружат нас, то превратят холм в плоский стол. Так что скажите Уэзерби, чтобы, как только стемнеет, он бросил сюда колонну и двигался к пункту восемь-шестьдесят, чтобы укрепить весь район. Запомнили?

- Да, сэр.

- Компас есть?

- Да, сэр.

- Наденьте каску и идите. Возьмите чуть к северу, а потом прямо на запад километра полтора. Держитесь прикрытий, потому что пробираться будет тяжело. Затем доберетесь до дороги. Там все перевернуто вверх дном, но она наша вернее, была нашей по последним сводкам,- так что самое трудное останется позади. Пройдете по этой дороге еще километра два на юго-запад и выйдете к посту - узнаете его по мотоциклам и прочему. Позвоните оттуда. Удачи!

Вокруг засвистели пули, и генерал бросился на землю и пополз к рощице, выкрикивая приказы. Киннисон тоже пополз - прямо на восток, используя все встречные прикрытия, пока не наткнулся на старшего сержанта, опиравшегося на огромное дерево с южной стороны.

- Сигарету, приятель,- попросил этот носитель разума.

- Конечно. Бери всю пачку. У меня есть еще - мне хватит, и даже останется. Но что за чертовщина здесь творится?

Фантастика - генерал-майор, который забрался к черту на рога, в итоге его подстрелили в ногу, а теперь можно подумать, что он замышляет разбить всю немецкую армию. Он Что, свихнулся?

- Нет, а то бы ты заметил. А ты что, никогда не слышал про Гром и Молнию Слейтона? Ничего, приятель, еще услышишь. Если после всего этого Першинг не даст ему три звездочки, он лопнет от злости. Никто вообще не думал, что ему доведется воевать,- он из Главного Штаба и имеет право назначать и смещать любого человека в Американских Экспедиционных Частях. Он был здесь, чтобы лично увидеть, что к чему, а вернуться уже не смог. Но надо отдать должное генерал умеет все толком организовать. Я один оказался тут с ним - кроме меня почти никого не осталось - и при таком ветерке не надеялся уцелеть, но становится еще хуже. Нам лучше спрятаться - вон там!

Пули свистели и жужжали, Отрывая последние ветки от уже изрешеченных и оголенных деревьев. Они вдвоем стремительно скользнули в указанную старшим сержантом воронку, заполненную вонючей грязью. Застрочили пулеметы Уэллса.

- Черт! Гадость какая,- проворчал сержант.- Я только что высох.

- Просвещай меня дальше,- попросил Киннисон.- Чем больше я узнаю о том, что вокруг творится, тем легче мне будет прорваться.

- Здесь последние остатки двух батальонов и полно случайных людей. До цели-то они добрались, а их соседи справа и слева не успели, фланги остались незащищенными. По мигалке пришел приказ отойти назад и выпрямить фронт, но к тому времени его уже нельзя было выполнить.

Киннисон кивнул. Он знал, как трудно пересечь открытое пространство при дневном свете.

- Хотя в одиночку, наверное, удастся сделать, если только глядеть в оба и не спешить,- продолжал сержант.- У тебя, кажется, нет бинокля?

-Нет.

- Его легко достать. Видишь ботинки без гвоздей, торчащие из-под одеял?

- Да. Понял.- Киннисон знал, что у боевых офицеров нет гвоздей на ботинках и обычно есть бинокли.- Как их сразу всех угораздило?

- Это почти все офицеры, которые забрались сюда. Наверное, прошмыгнули за спиной Слейтона. В общем, летчик-немец засек их и спикировал. Наши пулеметы достали его, но он успел сбросить бомбу. Прямо в центр. Иисус, что за бойня! Но там найдется шесть-семь биноклей. Я бы прихватил один для себя, только, боюсь, генерал увидит - он сквозь землю может разглядеть. Ну, ребята подстрелили гансов, так что я найду этого негодяя и скажу ему, что о нем думаю. Проклятая грязь!

Киннисон вылез из воронки и по извилистой линии направился к ряду накрытых одеялами фигур. Он поднял одеяло, и у него перехватило дыхание; затем его вырвало чуть ли не всем, что было съедено за последние дни. Но ему был нужен бинокль! И он его добыл.

Все еще содрогаясь от приступов рвоты, бледный и дрожащий, Киннисон пополз к западу, прячась за всеми попадавшимися укрытиями. Время от времени где-то к северу от его пути начинал строчить пулемет. Он был совсем близко, но точно определить его положение не удавалось - звук слишком громкий и смешивался с резонирующим эхом. Киннисон дюйм за дюймом продвигался вперед, обшаривая своим сильным биноклем каждый клочок пространства перед собой. По звуку он понял, что стреляет немец. Более того, все, чего он не знал про пулеметы, легко могло уместиться на ладони, и он определил, что огонь ведется из Максима модели 1907 года. Он понимал, как мешает пулемет его товарищам на холме, и они не могут ничего с ним сделать. Даже он его не видел, хотя находился совсем близко. Но черт возьми, должно же быть...

Киннисон искал несколько минут, поворачиваясь вместе с биноклем, и наконец нашел. Узкая струйка пара поднималась, как от ручья. Пар! Пар от охлаждающей рубашки пулемета! И там была трубка перископа!

Он осторожно продвигался до тех пор, пока ему не удалось как следует разглядеть перископ. Вот он! Дальше на запад двигаться опасно - его могут заметить; обойти вокруг тоже нельзя. И кроме того... кроме того, здесь должен быть хотя бы патруль, если он еще не поднялся на холм. А под рукой гранаты, справа, совсем рядом... Он подполз к ним совсем близко, прихватил три гранаты в брезентовой сумке и направился в сторону видневшегося валуна. Там Киннисон выпрямился, выдернул три чеки и сделал три броска. Бам! Бах! Бух! Маскировка исчезла вместе с кустарником -на несколько ярдов вокруг. Он спрятался за камнем и согнулся еще больше, когда осколок, уже не опасный, звякнул по стальной каске. Рядом шлепнулся какой-то предмет - нога в серой штанине и тяжелом полевом ботинке! Киннисона опять затошнило, но времени не было, да и желудок уже пуст.

И, черт возьми, какой неудачный бросок! Хотя он никогда не умел по-настоящему играть в бейсбол, все же считал, что сможет попасть в пулеметный окоп, но ни одна из гранат не попала в него. Люди, видимо, были убиты ударной волной, но пулемет мог быть даже не поврежден. Теперь надо самому идти туда и заняться им.

Киннисон пошел без особой охоты, сжимая в руке 45-й. Немцы как будто были убиты. Один из них распластался на бруствере прямо на его пути. Он отпихнул тело и смотрел, как оно скатывается по склону. Однако при движении труп вдруг ожил и закричал. При этом вопле произошло нечто, от чего у Ральфа волосы под стальной каской встали дыбом. По серому развороченному склону холма в направлении кричавшего двигались не замеченные им раньше серые фигуры. И Киннисону ничего не оставалось, как надеяться, что пулемет все еще в исправном состоянии.

Беглый осмотр убедил его, что так оно и есть. В пулемет была заправлена почти полная лента, рядом лежала еще одна. Он схватился за затыльник, оттолкнул предохранитель и нажал на спуск. Пулемет застучал - какой великолепный, восхитительный грохот у этого Максима! Он поднимал ствол, пока не увидел, куда попадают пули; затем повел стволом из стороны в сторону. Одна лента - и немцы были полностью дезорганизованы, вторая лента - и все было кончено.

Ральф выдернул затвор у Максима и отшвырнул его, затем напробивал дыр в охлаждающей рубашке. Пулемет был полностью выведен из строя. Его самого вряд ли заметили. Пока сюда не доберутся другие немцы, никто не узнает, кто в кого стрелял.

Киннисон продолжил свой путь, двигаясь очень быстро, иногда даже быстрее, чем позволяла простая осторожность. Однако больше ему ничто не угрожало. Он пересек открытое пространство и вскоре миновал искореженный лес. Затем добрался до дороги, прошел вдоль нее до первого поворота и остановился, ужаснувшись. Ральф слышал о таких вещах, но сам никогда ничего подобного не видел. Словами вообще трудно передать весь этот ужас. Но он шел напрямик к тому, что будет сниться ему в кошмарах все оставшиеся девяносто шесть лет его жизни.

Собственно, смотреть было не на что. Дорога внезапно обрывалась. Вернее, то, что было дорогой, полями и фермами, что было лесами, слилось и стало неотделимо одно от другого, перемешалось самым фантастическим и немыслимым образом. Землю и все, что существовало на ней, как будто перемололо в гигантской мельнице и разбросало вокруг. Обломки деревьев и разорванного металла, куски кровавого мяса. И тогда Киннисон закричал и побежал назад, пытаясь обогнуть проклятое место. И пока он бежал, в его голове возникали страшные картины, которые становились только ярче от усилий изгнать их.

В предыдущую ночь эта дорога была одним из самых оживленных шоссе в мире. Мотоциклы, грузовики, велосипеды, санитарные машины, полевые кухни, штабные машины и другие автомобили. Пушки - от семьдесят пятых до орудий крупных калибров, широкие гусеницы которых под их тяжестью вдавливались на несколько дюймов в твердую землю. Лошади. Мулы. И люди, обычные люди. Плотные колонны быстро двигавшихся людей - чтобы перевезти их всех, не хватало транспорта. Дорога была переполнена, загромождена, как Мэдисон-авеню в полдень.

И на это бурлящее, забитое людьми, орудиями и машинами шоссе падал дождь взрывчатки в стальной оболочке. Некоторые снаряды, возможно, были газовыми. Германское верховное командование приказало превратить все в пыль, и из сотен, а может, и тысяч германских пушек был открыт смертоносный, все уничтоживший шквальный огонь. Дорога, фермы, поля, здания, деревья и кусты - все исчезло. Куски кровавого мяса могли принадлежать человеку, лошади или мулу; по иным обломкам металла еще можно было догадаться, чем они были раньше.

Киннисон, шатаясь, обежал вокруг этого жуткого места- ноги едва держали его - и выбрался на дорогу, изрытую воронками. Но пройти по ней было можно. Он надеялся, что по мере продвижения воронок станет меньше, но враг вывел из строя все шоссе. Та ферма, где был командный пункт, должна быть за следующим поворотом.

Так оно и было, но от командного пункта ничего не осталось. Либо по прямой наводке с помощью осветительного снаряда, либо при точном расчете цели по карте тяжелый снаряд попал именно сюда. Здания исчезли; погреб, в котором находился КП, превратился в зияющую бездну. Земля была усыпана обломками мотоциклов и штабных машин. Мрачно стояли голые деревья - совсем без листьев, с некоторых содрано все, кроме самых больших ветвей,- даже кора. Киннисон со все возрастающим ужасом увидел, как на одном из деревьев висит ободранный человеческий торс, взрывом с него сорвало всю одежду.

Время от времени пролетали снаряды. Крупные снаряды, но летели они высоко - им хватало целей дальше к западу. Здесь же больше беспокоиться было не о чем. В паре сотен метров Ральф заметил две приближавшиеся санитарные машины, которые лавировали по дороге среди воронок. Первая машина затормозила и остановилась.

- Кого-нибудь, видно... Берегись! Ложись!

Киннисон уже услышал звук, который ни с чем нельзя спутать и забыть, и нырнул головой вперед в ближайшую воронку. Раздался треск, как будто рушился весь мир. Что-то с валилось на него и придавило к земле. Свет померк. Когда он пришел в сознание, то оказалось, что лежит на носилках; двое людей нагнулись над ним.

- Что со мной? - выдохнул он.- Я...- и замолчал. Он боялся спрашивать, боялся даже пошевельнуться, чтобы не обнаружить, что у него нет руки или ноги.

- Вас придавило колесом, а может, куском оси от машины, и все,- заверил его один из людей.- Больше ничего - в общем вы в порядке. Плечо и рука слегка повреждены, и что-го засело в кишках - осколок шрапнели, наверное. Но все обойдется, так что не унывайте и...

- Мы хотим знать,- прервал его напарник,- есть ли здесь еще кто-нибудь живой?

- Вряд ли,- Киннисон покачал головой.

- О'кей. Я только хотел знать наверняка. У нас куча дел, но было бы неплохо, чтобы вас осмотрел врач.

- Дайте мне скорее телефон,- попросил Киннисон, как ему казалось, сильным и властным голосом.- У меня важное сообщение для Мяты - генерала Уэзерби.

- Лучше перескажите его нам.- Санитарная машина, трясясь, пробиралась по разбитой дороге.- Мы направляемся в госпиталь, и там есть телефон, но вы можете потерять сознание, прежде чем мы доберемся туда.

Киннисон так и сделал; ему пришлось напрячь свои последние силы, чтобы сохранить сознание на протяжении всей долгой и тряской поездки. И победил. Он лично говорил с генералом Уэзерби. Врачи, зная, что он - капитан авиации, и понимая, что его сообщение должно быстро попасть к адресату, помогли ему связаться с генералом по телефону. Киннисон получил заверение в том, что помощь непременно пошлют и фронт будет выровнен сегодня же ночью.

Затем кто-то уколол Ральфа иглой, и он надолго впал в бессознательное состояние, от которого окончательно избавился лишь через несколько недель. Временами наступало просветление, но он все еще не мог с уверенностью осознать, что было реальностью, а что - фантазией.

Киннисон помнил врачей, которые часто осматривали его, и бесконечные операции. Были больничные палатки, в которые вносили тихих людей, а выносили еще более тихих. Лежал он и в госпитале, расположенном в деревянном здании. Там была вечно гудевшая машина и люди в белых халатах, изучавшие рентгеновские снимки и больничные карты. Ральф слышал обрывки их бесед.

- Тяжелые раны в живот,- заключил один из врачей, как показалось Киннисону, не совсем уверенно.- И вдобавок разрывы и многочисленные сложные переломы. Прогноз неблагоприятный, определенно неблагоприятный, но надо посмотреть, что все-таки можно сделать. Интересный случай-захватывающий. Что бы вы решили, доктор, в этом случае?

- Я бы оставил все так, как есть,- послышался молодой и энергичный голос.Многочисленные разрывы, инфекция, кровоизлияние, отеки. Я смотрю, доктор, и учусь.

Опять разговор, и еще один, потом еще. И наконец, приказания, которых Ральф уже не слышал.

- Адреналин! Массаж! Дьявол, делайте ему массаж!

Киннисон всеми клеточками своего тела начал чувствовать жестокую боль. Кто-то вонзал зазубренные стрелы в каждый квадратный дюйм кожи, другой терзал его всего и дубасил, причиняя особенно сильную боль, когда дергал и молотил в те места, где были самые тяжелые раны. Ральф завопил во весь голос; орал и грязно ругался. "Прекратите!" - хотел он сказать своими чудовищно непристойными воплями, но шума производил гораздо меньше, чем ему казалось, хотя и этого было предостаточно.

- Слава Богу! - услышал Киннисон тихий и нежный голос. Удивившись, он перестал ругаться и попытался взглянуть. Он плохо видел, но был уверен, что рядом с ним женщина средних лет. Так оно и было, ее глаза были влажными.- Он будет жить!

Дни проходили за днями, и наконец он почувствовал заметное улучшение-начал спать по-настоящему глубоким сном, у него появился зверский аппетит, так что его с трудом удавалось накормить. Короче, он пошел на поправку.

Для капитана Ральфа Киннисона война закончилась.

 

Глава 5

1941

Пухленькая брюнетка Юнис Киннисон сидела в качалке, читая воскресные газеты и слушая радио. Ее муж Ральф растянулся на диване. Он курил сигарету и читал свежий выпуск "Необыкновенных историй" не обращая внимания на музыку. Мысленно он был далеко от Теллуса, пролетая в своем супердредноуте парсек за парсеком в космическом пространстве.

Внезапно музыка оборвалась и раздалось сообщение, которое вернуло Ральфа Киннисона на землю. Он вскочил, сжав кулаки в карманах.

-Пирл-Харбор! - вырвалось у него.-Но как.. Как ям позволили зайти так Далеко?

- А как же Фрэнк! - у женщины перехватило дыхание. Она не особенно беспокоилась за своего мужа, но Фрэнк, ее сын...- Ему придется...- ее голос прервался.

- Ни в коем случае,- Киннисон говорил уверенно, как будто ему все заранее известно.- Инженер-конструктор из Локвуда. Он, конечно, может захотеть, но все, кто когда-либо занимался конструированием самолетов, просидят войну на своих местах.

- Говорят, что война быстро кончится. Ведь правда?

- Все это пустая болтовня. Война наверняка затянется. Пять лет минимум,- я так считаю и не думаю, что мой прогноз самый точный.

Он шагал кругами по комнате. Мрачное выражение-не исчезало с его лица.

- Я знала,- сказала женщина наконец.- И ты тоже - даже после последней... Ты ничего не говорил, и я думала, может быть...

- Знаю. Всегда оставался шанс, что нас не втянут в войну. Хотя все зависит от тебя, я могу остаться.

- Имею ли я право? Я отпустила тебя, когда было по-настоящему опасно.

- На что ты намекаешь? - прервал он жену.

- Ограничения. К счастью, ты на год старше!

- Ну и что? Им позарез нужны технические эксперты. Сделают исключение.

- Возможно. Работа за столом. Такие офицеры не гибнут в бою - их даже не может ранить. Ну и вообще, все дети у нас выросли, имеют свои семьи - нас не должны разлучить!

- Но есть и финансовая сторона.

- Фи! Кого это заботит? Кроме того, для безработного...

- Ну что ж, так мне и надо. Спасибо, Юни,- ты попала в точку. Я отправлю телеграмму.

Телеграмма была послана. Киннисоны стали ждать. И ждали долго. Наконец примерно в середине января начали приходить изящно составленные и аккуратно размноженные письма.

Военный департамент признает значение вашего военного опыта и ценит ваше желание снова встать на защиту своей страны... Анкета для офицеров-ветеранов... пожалуйста, заполните полностью... Форма 191а... Форма 170 в двух экземплярах... Форма 315... Трудно сказать, в какой области Военный департамент может воспользоваться услугами, предложенными вами и тысячами других... Форма". Форма... Не истолковывайте в том смысле, что вам окончательно отказано...

Форма... В настоящее время Военный департамент не имеет возможности предоставить вам...

- Невероятно! - воскликнул Киннисон.- Что у них, черт возьми, в башке опилки? Они думают, что раз мне пятьдесят один год, то я уже одной ногой в могиле? Готов поспорить, что я в лучшей форме, чем этот проклятый генерал-майор и весь его чертов штаб!

- Не сомневаюсь, дорогой,- однако в улыбке Юнис появилось облегчение.- Но посмотри объявление - оно публикуется уже всю неделю.

- ИНЖЕНЕРЫ-ХИМИКИ... военный завод... семьдесят пять миль от Таунвилла... опыт работы более пяти лет... органическая химия... химическая технология... взрывчатые вещества...

- Им нужен ты,- заявила Юнис спокойно.

- Ну, у меня степеньдоктора философии и более чем пятилетний опыт и в органической химии, и в технологии. Если бы я чего-то не знал про взрывчатку, то не сумел бы обвести вокруг пальца декана Монтроза из университета Гош-Уатта. Я напишу им.

Он написал письмо. Заполнил форму. Неожиданно зазвонил телефон.

- Киннисон слушает... да... Доктор Самнер? Да, главный химик... на год старше предельного возраста, и я думал... О, это не так важно. С голода не умрем. Если не можете платить ста пятидесяти, пусть будет сто, или семьдесят пять, или пятьдесят... С этим тоже все в порядке. Меня хорошо знают в моей области, так что должность младшего инженера-химика мне нисколько не повредит... О'кей, увидимся около часа... Корпорация Стонера и Блэка, Энтвистлский артиллерийский завод, Энтвистл... Что! Но, может быть, тогда... До свидания.- Он повернулся к жене.

- Знаешь что? Они хотят, чтобы я приехал прямо сейчас и начал работать. Черт возьми!

Энтвистлский артиллерийский завод занимал более двадцати квадратных миль довольно плоской поверхности. Девяносто девять процентов его территории находились за забором. Большинство сооружений на этой ограниченной территории казались крошечными из-за разделявших их огромных пустырей,- на зоны безопасности не скупятся, когда имеют дело с тоннами тротила и тетрила. Сооружения были построены из бетона, стали, стекла и керамики.

За забором все бьшо по-другому. Тут был административный район. В огромных зданиях - деревянных бараках, стоявших близко друг к другу,- трудились исполнительные, канцелярские работники и профессионалы, достойные организации, в которой бьшо занято более двадцати тысяч мужчин и женщин.

На самой территории, на безопасном расстоянии неподалеку от Первой линии линии наполнения номер один - стояло длинное, низкое здание - так называемая химическая лаборатория. Главный химик, специалист по взрывчатым веществам, уже перетащил в свою лабораторию многих сотрудников инженерных отделов и секции развития, всех из физической лаборатории, из отдела мер и весов и метеорологов.

Одна комната в химической лаборатории - в углу, самом удаленном от административного района,- была отделена от остальной части здания - от фундамента до крыши - железобетонной стеной без окон и дверей толщиной в шестнадцать дюймов. Это была лаборатория инженеров-химиков, ребят, которые баловались с мощными и слабыми взрывчатыми веществами. Стена была настолько надежна, что ни один взрыв не мог причинить вреда ни химической лаборатории, ни ее персоналу.

Главные дороги в Энтвистле были с тротуарами, но в феврале 1942 года такие мелочи, как пешеходные дорожки, существовали только на планах. Почва в Энтвистле глинистая, и в такое время года грязь имеет глубину примерно в шесть дюймов. И поскольку там не было ни внутренней двери, ни тротуаров, технологи не часто посещали сверкающую белым кафелем лабораторию. Вполне естественно, что все называли их изгоями и отверженными, а какой-то остроумный химик назвал это изолированное место Сибирью. Название прижилось. Более того, инженеры даже приветствовали его. Они стали Сибиряками и гордились этим, оставаясь Сибиряками еще долго после того, как грязь Энтвистла превратилась в пыль. Всего за год о Сибиряках узнали на многих военных заводах страны, вплоть до высших руководителей, которые не имели понятия, откуда взялось это название.

Киннисон стал Сибиряком с таким же энтузиазмом, как и самый молодой из сотрудников лаборатории. Слова "самый молодой" имеют буквальный смысл, потому что ни один из них не был недавним выпускником. У каждого из них было, по меньшей мере, пять лет ответственных экспериментов, а кэп Самнер продолжал творить. Он часто брал на работу новых людей и увольнял безжалостно - по мнению некоторых, несправедливо. Но он знал, что делал, знал и взрывчатку и людей. Самнера не любили, но уважали. Дело в его руках всегда было в порядке.

Киннисон остался одним из двух стариков - второй долго не продержался. Его как младшего инженера-химика поначалу приняли отнюдь не безоговорочно. Ральф делал вид, что ничего не замечает, и спокойно продолжал выполнять свои обязанности. Он был осторожен во всем и нисколько не опасался материалов, с которыми работал. Он составлял и испытывал воспламенители, трассеры и зажигательные составы, сжигал брак, если была его очередь. Его экспериментальный тетрил всегда подходил по размеру, тротиловые отливки, предназначенные для сорокамиллиметровых снарядов на Третьей линии, получались монолитными, без пузырьков и раковин. Всем молодым, но проницательным коллегам стало ясно, что он занимается своим делом. Они начали обсуждать с ним свои проблемы. Имея многолетний опыт и вовлекая всех присутствующих в дискуссию, Киннисон либо непосредственно помогал им, либо пробуждал в них инициативу. Его влияние росло.

Черноволосый и черноглазый Таг -Тагвелл, бывший футболист весом в двести фунтов, занимавшийся трассерами на Седьмой линии,- как-то назвал его дядей Ральфом, и такое обращение прочно закрепилось за ним. Через пару недель примерно в то время, когда инженер Эбернети был слегка ранен и его пронесло через дверь взрывом воспламенителя на Восьмой линии,- Ральф был назначен инженером-химиком. Назначение осталось незамеченным, поскольку изменились только название должности и зарплата.

Однако тремя неделями позже он уже стал старшим инженером-химиком, ответственным за литье. На сей раз Ваначек, специалист по серной кислоте, занимавшийся тетрилом на Второй линии, устроил по такому поводу праздник Киннисон тщетно искал признаки зависти или антагонизма. Он с радостью приступил к работе на Шестой линии, где собирались заполнять двадцатифунтовые осколочные бомбы. Ему помогали Таг и двое новичков. Один из них был док Бартон, который, по слухам, был нанят кэпом на должность ассистента. Он взял себе девиз Рик-ки-Тикки-Тави - сбегай и узнай - и делал это весело и непринужденно. Бартон был отличным парнем, как и другой новичок, Чарли Шарлевуа, преждевременно поседевший специалист по лакам и краскам, также заслуживший звание Сибиряка.

Через несколько месяцев Самнер вызвал Киннисона в свой кабинет. Тот отправился туда, недоумевая, что бы могло не понравиться твердолобому старикану на этот раз: в кабинет вызывали только для разноса.

- Киннисон, мне нравится ваша работа,- проворчал сиплым голосом главный химик, и Киннисон от удивления разинул рот.- Любой, кто получил у Монтроза степень доктора, должен знать взрывчатку, а доклад ФБР говорит, что у вас есть мозги, способности и сила воли. Но этим нельзя объяснить, как вам удалось ужиться с проклятыми Сибиряками. Я хочу назначить вас своим главным ассистентом и отдать Сибирь под ваше начало. Формально, я имею в виду,фактически вы возглавляете ее уже несколько месяцев.

- Да, но... Я не... И кроме того, что будет с Бартоном? Он слишком хороший парень, чтобы ему вот так давать пинка.

- Верно! - Это удивило Киннисона. Он не ожидал, что вспыльчивый и свирепый шеф может признать свою ошибку. Таким кэпа он видел впервые.-Я говорил с ним вчера. Он чертовски хороший парень, но глубоко сомневаюсь в том, что он вместе с Тагвеллом, Ваначеком и Шарлевуа стал бы работать трое суток без перерывов, питаясь чем попало и изредка тут же ложась подремать, пока они не разобрались с этой осколочной бомбой.

Самнер не упомянул, что Киннисон тоже работал с ними. Это было само собой разумеющимся.

- Ну, не знаю,- Киннисон покачал головой.- Мне бы хотелось вначале поговорить с Бартоном.

- Я ожидал этого. Согласен.

Киннисон разыскал Бартона и провел его за испытательный ангар.

- Барт, кэп сказал мне, что хочет дать тебе пинка и сделать своим ассистентом меня и что ты это одобрил. Одно твое слово - и я скажу старому дураку, куда он может запихнуть свое предложение.

- Реакция - отличная. Выход - сто процентов,- Бартон махнул рукой.- С другой стороны, я сам бы сказал все это ему и еще кое-что добавил. Так что, дядя Ральф, не возникай. Они ради тебя отправятся в ад через любое болото - а ради меня вряд ли, а если и отправятся, то сидя на шоферском сиденье. Почему бы не попробовать? Ты -ОНО САМОЕ. Конечно, кое-что во всем этом мне не нравится - ведь я тогда буду чуть ли не единственным из всех, работающих на Стонера и Блэка, кто может быть уволен в любой момент, когда кончится постоянная работа. До тех пор я продержусь. О'кей?

- Ну что ж, о'кей! - и Киннисон отправился к Самнеру.

- Все в порядке, шеф, я попробую - если вы уговорите Сибиряков.

- Это будет пара пустяков!

Так оно и оказалось. На реакцию Сибиряков Киннисон чуть было не прослезился.

- Ральф Первый, Царь Сибири! - орали они.- Да здравствует Царь! Крепостные и слуги, кланяйтесь Царю Ральфу Первому!

Щеки Киннисона все еще пылали, когда он вечером вернулся домой, в трехкомнатный особнячок в правительственном жилищном квартале, где жили они с Юнис. Он никак не мог забыть событий дня.

- Что за бандиты! Но послушай, дружок,- они работают по своей воле, этих ребят нельзя удержать от работы. Почему я должен их проверять?

- Не имею никакого понятия,- Юнис, наморщив лоб и нос, улыбалась уголками рта.- Ты вполне уверен, что не можешь ничего с этим поделать? Но ужин готов давай есть.

Прошло еще несколько месяцев. Работа продолжалась. Это была захватывающая и очень разнообразная работа; детально описывать ее не имеет смысла. Пол Джонс, большой и сильный человек, первоклассный технолог, запустил Четвертую линию для наполнения подрывных блоков. Затем появился Фредерик Хинтон, тоже признанный Сибиряками, и стал заниматься противопехотными минами.

Киннисон опять получил повышение: стал главным химиком. Он не был в дружеских отношениях с Самнером и не делал попыток узнать, почему кэп уволился или был уволен. Скорее всего, его повышение не имело к этому никакого отношения. Бартон, ставший ассистентом, руководил всей химической секцией, за исключением одного отдела - Сибири - и выполнял также дополнительные обязанности. Секретарь главного химика работала на Бартона, а не на Киннисона. Киннисон был Царем Сибири.

Противопехотные мины приносили неприятности. Многие из тех, кто работал с ними, погибли при преждевременных взрывах мин, и никто не мог понять почему. Решение проблемы было возложено на Сибирь. Хинтон взялся за нее, потерпел поражение и позвал на помощь. Сибиряки сплотились вокруг него. Киннисон заряжал и проверял мины. То же делали Пол, Таг и Блонди. Однажды Киннисона, проводившего испытания на огневом полигоне, вызвали в административный отдел на совещание штаба. Его сменил Хинтон. Однако не успел Киннисон дойти до ворот, как его окликнули с патрульной машины.

- Извините, сэр, но в пятой шахте произошел несчастный случай, и вас там ждут.

- Несчастный случай! Фред Хинтон! Он...

- Боюсь, что да, сэр.

Страшно и больно собирать то, что осталось от одного из твоих лучших друзей. Киннисона все еще мутило и шатало, когда он вернулся на пожарную станцию. Здесь он услышал, как главный офицер отдела безопасности говорил:

- Должно быть, небрежность - явная небрежность. Я лично уже предупреждал Хинтона.

- Небрежность, черт побери! - вспылил Киннисон.- У вас хватило ума однажды предупредить и меня, да я напрочь забыл про вашу безопасность. Фред Хинтон не был небрежным - если бы меня не вызвали на совещание, там был бы я!

- А что же тогда?

- Пока не знаю. Однако, майор Мултон, я непременно все выясню и не забуду доложить вам!

Киннисон вернулся в Сибирь, где обнаружил, что Таг и Пол, на лицах которых все еще виднелись следы слез, рассматривали что-то, похожее на кусочек проволоки.

- Вот что, дядя Ральф,- сказал Таг отрывисто.- Не знаю, в чем дело, но это боек.

- Что? - не понял Киннисон.

- Боек. Хрупкий. Когда вы снимаете предохранитель, пружина, наверное, ломает его вот в этом месте.

- Но, черт побери, Таг, это же невероятно. Напряжение... подожди - здесь должна быть горизонтальная составляющая. Но тогда они должны быть хрупкими, как стекло!

- Знаю. Похоже, что в этом нет большого смысла. Но мы ведь были там, и я лично собрал одну из проклятых мин. Ничего другого с миной не могло случиться.

- О'кей, Таг. Мы проверим. Позови Барта - пусть ребята из измерительной лаборатории сделают нам прибор, а мы возьмем с линии еще несколько таких бойков.

Они проверили сотню бойков при нормальном напряжении пружины, и три из них сломались. Они проверили вторую сотню. Сломалось пять бойков. Они молча уставились друг на друга.

- Оно самое,- заявил Киннисон.- Но крик поднимется - до самых небес. Пусть контроль доставит новую партию, и мы проверим тысячу.

Из тысячи бойков сломалось тридцать два.

- Барт, будь любезен, продиктуй Вере предварительный доклад на одну страницу и поскорее отправь его в Первое здание. А я пойду скажу Мултону пару слов.

Майор Мултон был, как обычно, на совещании, но Киннисон находился не в таком настроении, чтобы ждать.

- Передайте майору,- заявил он личному секретарю майора, преградившей ему путь,- что либо он поговорит со мной прямо сейчас, либо я сразу же позвоню в департамент безопасности. Даю минуту на размышление.- Мултон решил принять его.

- Я очень занят, доктор Киннисон, но...

- Меня это мало волнует. Я обещал, что как только узнаю, в чем дело с миной М2, то сообщу вам. Вот я и здесь.

Хрупкие бойки. Три целых две десятых процента брака. Так что я".

- Вопиющее нарушение инструкций, доктор! Этот вопрос должен идти по специальным каналам...

- Ни в коем случае. Официальный доклад отправлен именно так, но то, о чем я говорю,- чрезвычайный доклад вам как начальнику отдела безопасности. Поскольку о таком дефекте не упоминается в технических условиях, брак можно определить только при испытаниях, и тот, кто будет их проводить, скорее всего погибнет. Поэтому, как любой служащий Стонера и Блэка, я обязан при угрозе опасной ситуации обратиться в отдел безопасности. Поскольку у меня должность чуть повыше, чем у оператора, обращаюсь непосредственно к руководителю отдела и заявляю, что если вы не предпримете никаких срочных мер - не остановите производство и не нашлепнете ярлык НЕ ТРОГАТЬ! на все М2АР, до которых у вас дотянутся руки,- я позвоню в департамент и объявлю лично вас ответственным за каждый взрыв, который произойдет преждевременно начиная с этого момента.

Поскольку любому человеку из безопасности гораздо легче остановить процесс, чем запустить его, а Мултон любил проявлять свою власть, Киннисон был удивлен тем, что он не стал действовать немедленно. Этот факт мог бы о многом сказать Киннисону, если бы тот не был слишком доверчив.

- Но мины им крайне необходимы; они числятся в списках самой необходимой продукции. Если мы остановим производство... надолго? У вас есть предложения?

- Да. Позвоните в департамент и поторопите со сменой технологии - пусть включат горячую обработку и модифицированный тест Чарпи. Тем временем можно будет снова выйти на полную мощность уже завтра, если департамент обеспечит стопроцентную проверку бойков.

- Согласен! Мы так и сделаем! Превосходная работа, доктор! Мисс Морган, соедините срочно с департаментом!

Все это должно было бы насторожить Киннисона, но не насторожило. Он вернулся в лабораторию.

Время летело. Пришел приказ готовиться к заполнению М67 Н.Е. А.Т. (105-мм, сильно взрывчатый, бронебойный снаряд) на Девятой линии, и Сибиряки с энтузиазмом взялись за работу над новой начинкой. Взрывчатая смесь содержала тротил и многокомпонентный состав, все сведения о котором были, строго секретными.

- Но, черт возьми, что за секретность с этой М67? - спросил Блонди, когда несколько человек столпилось вокруг стола Царя. В отличие от времен кэпа Самнера личный кабинет главного химика ничем не отличался от Сибири.- Ведь его первыми изобрели немцы, не так ли?

- Да, а итальянцы использовали в Эфиопии - вот почему их бомбы были такими разрушительными. И если ты, Блонди, разговариваешь во сне, предупреди Бетти, чтобы не слушала.

Сибиряки работали. М67 был запущен в производство и имел такой успех, что заказы на него поступали быстрее, чем можно было выполнить. Производство ускорялось. Вскоре начали появляться признаки пористости. Вроде ничего серьезного, контроль пропускал их. Тем не менее Киннисон в официальном рапорте выразил протест, и с его рекомендациями формально согласились.

Комендант Энтвистла, которого ни один из Сибиряков ни разу не видел, был переведен на более ответственную должность, а его место занял полковник Снодграсс. У оружейников появился новый главный контролер.

Снаряд М67, заряженный в Энтвистле, взорвался в стволе орудия; погибло двадцать семь человек. Киннисон снова заявил протест, на этот раз устно, на штабном совещании. Его заверили - тоже устно,- что проводится тщательное расследование по всем правилам. Позже ему сообщили - устно и без свидетелей,что расследование закончено и взрывчатая начинка ни при чем. Затем появился новый комендант - лейтенант-полковник Франклин.

Сибиряки были слишком заняты, у них оставалось время только на то, чтобы взглянуть на газеты. Поэтому они почти не обратили внимания на взрыв снаряда, во время которого погибло несколько высокопоставленных лиц. Они слышали, что было проведено расследование, но даже Царь только задним числом узнал, что Вашингтон принял срочные меры, и все сотрудники отдела контроля, подчиненного производственному отделу, после этого были уволены. Затем пронесся слух, что Стиллмен, в то время бывший руководителем отдела контроля, недостаточно компетентен для этой должности. Ничего не подозревающий Киннисон был вызван в личный кабинет Томаса Келлера, начальника производства.

- Киннисон, как вы, черт возьми, управляетесь с этими Сибиряками? Я в своей жизни не видел ничего похожего на них.

- Правильно, и никогда не увидите. Только война смогла собрать и удержать их вместе. Я не управляюсь с ними - с ними не надо управляться. Я даю им работу, они ее выполняют, а я помогаю. Вот и все.

- Уфф! - пробурчал Келлер.- Вы знаете эту чертову формулу: если я хочу, чтобы что-нибудь было сделано как надо, то делаю это сам. Но так или иначе, ваша система действует. Но мне хотелось бы спросить вот о чем: не хотите ли возглавить отдел контроля, который будет расширен и включит вашу нынешнюю химическую секцию?

- Что? - спросил ошарашенный Киннисон.

- Размер жалованья должен держаться в тайне,- Келлер написал цифру на листке бумаги, показал его посетителю и сжег в пепельнице. Киннисон присвистнул.

- Мне это нравится, но по другим поводам. Я не знал, что вы... Или вы уже договорились с генералом и мистером Блэком?

- Конечно,- спокойно ответил Келлер.- В сущности, я предложил им это и получил одобрение. Может быть, вам любопытно знать почему?

- Конечно.

- По двум причинам. Во-первых, потому что вы создали команду технических экспертов, которым завидуют все техники страны. Во-вторых, вы и ваши Сибиряки делают все, о чем я вас ни попрошу, и делают быстро. Став главой отдела, вы больше не будете подчиняться мне, но думаю, я прав, предположив, что вы будете и впредь работать в таком же согласии со мной.

- А почему бы нет? - Ответ был совершенно искренним, но позднее, когда он, поняв, что Келлер имел в виду, не раз горько сожалел о своих словах!

Киннисон перебрался в офис Стиллмена и обнаружил, как ему казалось, достаточно причин неудач его предшественника. По его мнению, там было слишком много народа, особенно помощников главного контролера. Передача полномочий, которая так широко проповедовалась на всем Эн-твистлском артиллерийском заводе, не соблюдалась здесь даже на словах. Стиллмен не имел привычки посещать линии, и главные контролеры линий, кто действительно знал, что к чему, в свою очередь никогда не посещали его. Они докладывали помощникам, те докладывали Стиллмену, а он уже принимал свои решения Громовержца.

Киннисон стал, на этот раз сознательно, создавать из главных инспекторов линий группу, подобную Сибирякам. Помощников он перевел на более продуктивную работу, оставив из старого персонала Стиллмена только нескольких клерков и его личного секретаря, некую Селест де Сент-Обан - энергичную, иногда взрывающуюся брюнетку. Он дал ребятам на линиях все полномочия; тех, кто не мог справиться с заданиями, заменил более квалифицированными специалистами. Поначалу главные инспекторы линий просто не могли поверить в успех. Но после случая с сорокамиллиметровыми снарядами, когда Киннисон протолкнул решение своего подчиненного мимо Келлера, мимо генерала, Стонера и Блэка прямо к коменданту, прежде чем тот понял, что к чему, были преданы ему полностью.

Однако другие руководители секций держались в стороне. Петтлер, чья техническая секция стала частью инспекции, и Уилсон из измерительной секции рассуждали много и горячо, но если начинали действовать,- что случалось нечасто,- то только мешали другим. Проходили недели, и Киннисон все больше набирался опыта, но не подавал вида. Однажды, во время перерыва его секретарь повесила табличку "на совещании" и зашла в кабинет Киннисона.

- В Центральных архивах нет никаких сведений о каком-либо подобном расследовании,- она остановилась, как будто хотела что-то добавить, но затем повернулась, чтобы уйти.

- Вот что, Селест. Садитесь. Я ожидал этого. Скрывается - если вообще проводилось. Вы умная девушка, Селест, и понимаете, что к чему. Вы ведь знаете, что можете говорить со мной вполне откровенно, правда?

- Да, но... короче говоря, ходят слухи, что с вами собираются разделаться так же, как поступили со всеми порядочными людьми в Резервации.

- Этого следовало ожидать,-слова были сказаны спокойным тоном, но лицо Киннисона напряглось.- Я даже знаю, как они собираются это сделать.

- Как?

- Через ускорение на Девятке. Они знают, что я не буду молчать из-за отклонений, к которым приведет новая методика Келлера, по которой начнут работать сегодня вечером... а новый комендант, наверное, будет.

Наступило молчание, которое прервала Селест.

- Наш первый комендант генерал Сэнфорд был солдатом, и хорошим,- наконец заявила она.- И полковник Снодграсс тоже. А лейтенант-полковник Франклин нет; он способен заниматься гряз...

- Грязными делами,- сухо закончил Киннисон.- Верно.

Дальше.

- Стонер из корпорации Стонера и Блэка пройдоха, каких поискать. Так что у нас есть этот проклятый шляпа-майор, прямо с Уолл-стрит, который не может отличить снаряд от заряда.

- Ну и что? - надо было слышать, как Ральф Киннисон произнес эти слова, чтобы понять, что за ними скрывалось.

- Ну и что! - воскликнула девушка, сжимая руки.- С тех пор как вы появились у нас, я все ждала, что вы не выдержите и разломаете здесь что-нибудь, хотя вы не раз говорили мне:

Селест, нельзя бить сильно, пока твои ноги не стоят твердо на земле. Но когда же ваши ноги будут твердо стоять на земле?

- Боюсь, что никогда,- сказал он мрачно, и Селест удивленно посмотрела на нега- Так что мне придется бить сейчас, хотя у меня одна нога в воздухе.

Это поразило девушку.

- Вы не объясните?

- Мне нужны доказательства. Какой-нибудь предмет, который я мог бы притащить в департамент и прибить к воротам. Есть у меня такое? Нет. И у вас нет. Как вы думаете, имеется у нас шанс получить реальное доказательство?

- Очень небольшой,- согласилась Селест.-Но вы по крайней мере можете покончить с Петтлером, Уилсоном и всей шайкой. Я ненавижу этих скользких гадов! Мне так хочется, чтобы вы рассчитались с Томом Келлером, мерзким идиотом!

- Ну, не такой уж он идиот, хотя иногда и выглядит им,- словно невежественная кукла, у которой самомнения больше, чем мозгов. Но вы можете больше не жаловаться на промедление - потеха начнется завтра днем, когда Дрейк забракует выпущенные сегодня снаряды.

- В самом деле? Но я не понимаю, как Петтлеру или Уилсону удастся это сделать.

- Они не смогут. Возня с мелкими сошками - и даже их уничтожение - не поднимет много шума. Это все Келлер.

- Келлер? - завизжала Селест.- Но вас...

- Знаю, что меня выгонят. Ну и что? Схватившись с ними, я подниму достаточно шума, чтобы Большим Шишкам пришлось урезонить хотя бы кого-нибудь из них. Вас, наверное, тоже выгонят - вы были слишком близко ко мне, чтобы это могло пойти вам на пользу.

- Не меня,-она энергично потрясла головой.-В тот момент, когда они выгонят вас, я уйду сама. Фи! Кого это волнует? Кроме того, в Таунвилле я могу найти работу и получше.

- Оставшись в Проекте. Именно так я и предполагал, но меня беспокоят ребята. Я готовил их к этому несколько недель.

- Но они тоже уволятся. Ваши Сибиряки и инспектора - наверняка они тоже уйдут, все до одного!

- Их не отпустят; того, что Стонер и Блэк могут сделать с ними даже после войны, если они уйдут без разрешения, я не пожелал бы и собаке. Поэтому они не уволятся - по крайней мере, если их не будут слишком сильно прижимать. Келлер спит и видит, как он приберет к рукам Сибирь, но ни ему, ни кому другому из его подпевал это никогда не удастся... Пожалуй, сейчас надо составить меморандум Келлеру, пока я спокоен и собран - скажу ему, что он должен сделать, чтобы мои ребята не разнесли Энтвистл на клочки.

- Вы думаете, он обратит на это внимание?

- Конечно! - Киннисон фыркнул.- Не обманывайтесь насчет Блэка, Селест. Он знает, что почем, и, прежде чем дело будет сделано, поймет, что ему нельзя замараться.

- Но вы - как вы можете это сделать? - восхитилась Селест.- Я хочу убедить их. Может быть, у кого-то из них есть патриотизм...

- Патриотизм, черт возьми! Если бы дело было в нем одном, я бы давно устроил революцию. Нет, я стараюсь ради будущего ребят. Им тоже нельзя замараться. Пожалуйста, возьмите блокнот и пишите. Это будет черновик, и его надо отшлифовать так, чтобы каждая строчка кусалась.

Вечером после ужина Киннисон рассказал Юнис обо всем случившемся.

- У тебя все в порядке? - спросил он.- Могу я позволить себе роскошь быть изгнанным с высокооплачиваемой работы?

- Конечно. Если бы я была на твоем месте, то поступила точно так же. Как мне хочется свернуть им шеи! - Они продолжали разговор, но его детали не представляют интереса.

На следующий день после двух часов Селест подняла трубку телефона и, не смущаясь, стала подслушивать,

- Киннисон у телефона.

- Это Таг, дядя Ральф. У отливок сечения точно такие, как мы ожидали. Точь-в-точь как пластины D. Так что Дрейк повесил красный ярлык на каждый лоток. Пидди тоже был там и хотел поднять бучу. Мне пришлось вмешаться, и он удрал с такой скоростью, что я все смотрел, не загорится ли на нем пиджак. Дрейк не хотел вам звонить, пришлось это сделать мне. Если Пидди будет бежать с такой же скоростью, с какой он выбежал отсюда, то сейчас он уже, видимо, в офисе Келлера.

- О'кей, Таг. Скажи Дрейку, что снаряды, которые он забраковал, не будут выпущены и пусть приходит со своим докладом прямо сейчас. А ты бы не мог зайти?

- Еще бы! - Тагвелл повесил трубку, и Селест спросила обеспокоенно, не думая, одобрит ли шеф то, что она подслушивала.

- Но вы действительно хотите, чтобы он пришел, док?

- Конечно. Если я смогу помешать Тагу разбить башку, остальные ребята останутся на линии.

Через пять минут примчался Тагвелл вместе с Дрейком, главным контролером Девятой линии. Вскоре дверь кабинета с силой распахнулась. Явился Келлер вместе с начальником производства, которого Сибиряки презрительно называли Пидди.

- Черт вас побери, Киннисон, выйдемте отсюда - я хочу поговорить с вами! прорычал Келлер, пока в длинном коридоре хлопали, открываясь, двери.

- Заткнись! - Тагвелл, черные глаза которого метали искры, резко шагнул вперед.- Я тебе сейчас так врежу, что...

- Остынь, Таг, я переживу,-голос Киннисона был негромким, но в нем отчетливо слышались властные нотки.

Он обратился к Келлеру, который выскочил в холл, спасаясь от гнева молодого Сибиряка.

- Что касается вас, Келлер, если бы у вас были хоть такие мозги, какие Бог дал ирландским баранам, то вы провели бы разговор со мной наедине. Но раз вы начали при всех, то и я закончу публично. Не знаю, почему вы решили, что я буду вам поддакивать,- видимо, еще одно доказательство вашей глупости.

- Эти снаряды высокого качества! - шумел Келлер.- Скажите Дрейку, чтобы он выпустил их, прямо сейчас. Иначе, клянусь Богом, я...

- Заткнитесь! - отрезал Киннисон.- Говорить буду я, а вы слушайте. Согласно техническим условиям, не должно быть нежелательной пористости. Инспектора линий, которые знают свое дело, говорят, что эти пузырьки и раковины нежелательны. Инженеры-химики тоже так считают. Снаряды забракованы, и мы их не выпустим!

- Вы так думаете? - разъярился Келлер.- Завтра утром у нас будет новый главный контролер, который их пропустит!

- Возможно, в чем-то вы и правы. Когда будете лизать пятки Блэку, скажите ему, что я у себя.

Киннисон вернулся в кабинет. Келлер, ругаясь, ушел с Пидди. Двери с шумом закрывались за ними.

- Я увольняюсь, дядя Ральф! - бушевал Тагвелл.- Они пропихнут кучу дерьма, и тогда...

- Обещаешь не увольняться, пока они не сделают этого? - спокойно спросил Киннисон.

- А? Что? - глаза Тагвелла и Селест стали круглыми от изумления. Селест первая сообразила, в чем дело.

- Понятно! Им нельзя замараться! - воскликнула она.

- Именно. Ни снаряды, ни что-либо другое не будут приняты. Внешне мы потерпели поражение. Меня выгонят. Но скоро вы поймете, что бой выигран. И если вы, ребятки, останетесь здесь, сплотитесь и будете тузить их дальше, то сможете достичь гораздо большего.

- Наверное, раз мы поднимем достаточно шума, они нас тоже уволят? предположил Дрейк.

- Сомневаюсь. Мне кажется, что с этого момента вы можете просто написать заявление, если хотите играть в открытую,- Киннисон усмехнулся чему-то, но молодые люди не заметили.

- Вы сказали, что Стонер и Блэк ничего не сделают с нами,- проговорил Тагвелл напряженно.- Я боюсь другого - что они сделают с вами.

- Да ничего. У них нет ни малейшей возможности,- заверил его Киннисон.Вы, ребята, молоды и еще не показали себя. Я же достаточно хорошо известен в своей области, так что, когда они попытаются катить на меня телегу, их просто засмеют, и они это знают. Так что давайте назад на Девятку, мальчики, и вешайте красные ярлыки на все, что не подходит под стандарт. Передайте шайке привет от меня. Я буду держать вас в курсе.

Меньше чем через час Киннисона вызвали в кабинет президента. Он был совершенно спокоен - в отличие от Блэка.

- Решено... хм... просить вас уйти в отставку,- наконец объявил президент.

- Могли бы и не говорить,- ответил Киннисон.- Я пришел сюда работать, и вы можете помешать мне, только уволив меня.

- Это не совсем... хм... Неожиданно. Однако возникло затруднение - какую причину увольнения написать в бумагах?

- Вы можете написать все, что угодно,- пожал плечами Киннисон,- за исключением упоминания о моей якобы некомпетентности, иначе вам придется доказывать это перед судом.

- Скажем, несовместимость?

- Пусть будет так.

- Мисс Бриггс, напишите, пожалуйста: "Несовместимость с высшими руководителями корпорации Стонера и Блэка". Вы можете подождать, доктор Киннисол,- все займет совсем немного времени.

- Прекрасно. Мне хотелось бы кое-что сказать. Во-первых, я не хуже вас знаю, что вы попали между Сциллой и Харибдой: сделаете - по головке не погладят, не сделаете - тоже несладко будет.

- Конечно, нет! Чепуха! - заревел Блэк, но в его глазах появилась нерешительность.- Где вы подцепили такую абсурдную идею? Что хотите этим сказать?

- Если вы пропихнете бракованные снаряды, они будут преждевременно разрываться. Немного, конечно,- в общем-то, они достаточно хороши - один из десяти или, скажем, пятнадцати тысяч. Но вы прекрасно знаете, что нельзя допустить ни одного случая. Того, что мои Сибиряки и контролеры знали о вас, Келлере с Пидди и о Девятой линии, было бы достаточно.

Ваш безмозглый шакал сегодня окончательно выпустил кота из мешка, и в Первом здании все теперь в курсе дел. Еще один преждевременный разрыв - и весь Энтвистл полетит к чертям. Начнется такое, чего не смогут остановить даже политиканы в Вашингтоне. С другой стороны, если вы забракуете партию целиком и снова начнете нормально заполнять снаряды, вашему мистеру Стонеру из Нью-Йорка и Вашингтона это не понравится и он будет жаждать крови. Однако я уверен, что больше вы не воспользуетесь зарядами типа пластины В - просто не осмелитесь, зная нрав моих ребят и девчонок и то, что многие слышали, как ваш подхалим выдал вас. Я так и сказал кое-кому из своих, что вы этого не сделаете - вы достаточно предусмотрительный воротила, чтобы не замараться.

- Вы сказали им это! - вскричал Блэк с гневом и ужасом.

- А почему бы и нет? - слова Киннисона казались вполне невинными, но таили в себе глубокий смысл.- Не хочу выглядеть банальным, но вы только сейчас начинаете понимать, что с честностью и лояльностью чертовски трудно справиться.

- Убирайтесь! Берите свои бумаги и УБИРАЙТЕСЬ!

И доктор Ральф К. Киннисон с высоко поднятой головой покинул кабинет президента Блэка и Энтвистлский артиллерийский завод.

 

Глава 6

19..?

- Теодор К. Киннисон! - раздался отчетливый голос из динамика телерадиоприемника.

Молодой человек, затаив дыхание, бросился к прибору и нажал на едва заметную кнопку.

- Теодор К.Киннисон на связи! - экран остался темным, но он знал, что его видят.

- Операция "Снегирь!" - послышалось из динамика. Киннисон хотел сказать: "Операция "Снегирь" - есть!" - но у него пропал голос.

- Есть! - выдохнул он, снова нажал на кнопку и повернулся к высокой красивой блондинке, стоявшей у двери в напряженной позе. Ее глаза были широко открыты; обе руки прижаты к горлу.

- О-хо-хо, солнышко, они идут над полюсом,- произнес он сквозь зубы.Осталось всего часа два!

- О, Тэд! - она бросилась в его объятия. Он поцеловал жену и отпустил, затем взял два уже упакованных больших чемодана - все остальное, включая продукты и воду, находилось в машине уже несколько недель - и зашагал к выходу. Молодая женщина бросилась за ним, даже не позаботившись закрыть дверь квартиры, и подхватила по пути длинноногого мальчика лет четырех и пухленькую двухлетнюю девочку с кудрявыми волосами. Они побежали через газон к большому низкому седану.

- Ты взяла кофеиновые таблетки? - спросил Тэд на бегу.

-Да!

- Они тебе пригодятся. Гони быстрее - держись впереди! Это легко - в машине полно масла и топлива. Не меньше тысячи миль от любого города и по одному человеку на десять квадратных миль - где ты найдешь более безопасное место?

- Я беспокоюсь не о нас - о тебе! - воскликнула она.- Жен Техно предупредят за пять минут до общей тревоги - я обгоню всех и буду впереди. Но ты, Тэд, ты!

- Не волнуйся, цыпленок. Мой мотоцикл тоже не хромой, и у меня на пути почти никого не будет.

- О, черт! Я имела в виду совсем другое, и ты знаешь об этом!

Они подошли к машине. Пока Тэд запихивал оба чемодана в багажник, она усадила детей на заднее сиденье, ловко скользнула за руль и запустила двигатель.

- Знай, дорогая. Я вернусь! - он поцеловал ее и девочку и пожал руку сыну.-Дети, вы поедете с мамой к дедушке Киннисону, ведь мы уже давно собирались к нему. Там очень весело. А я приеду позже. Ну теперь, леди Хромоножка, жми вовсю!

Машина дала задний ход и развернулась; гравий брызнул из-под колес, когда педаль акселератора вдавилась в пол.

Киннисон побежал по аллее и открыл дверь небольшого гаража, где стоял длинный приземистый мотоцикл. Два ловких движения рук- из трех его прожекторов один вспыхнул ярко-малиновым, а другой - темно-синим светом. Тэд вложил в держатель металлическую коробочку с дырками, щелкнул выключателем - и раздался вой сирены. Он прошел поворот аллеи под углом в сорок пять градусов и помчался по мостовой к Диверси.

Красный свет. Неважно - все стоят, а его сирену слышно за несколько миль. Тэд влетел на перекресток; его подошва коснулась бетона, когда он резко делал левый поворот.

Звук сирены приближался. Городская. Два красных огня - это полиция. Хорошо, что так быстро! Он немного сбавил скорость, и другой мотоцикл догнал его.

- Это ОНО? - заорал водитель в форме, стараясь перекричать грохот выхлопов соревнующихся машин.

- Да! - прокричал Киннисон в ответ.- Освободи шоссе до внешней дороги и дорогу на юг - до Гэри и на север - до Уокигана. Поживее!

Черно-белый мотоцикл замедлил ход и подъехал к тротуару; офицер достал свой микрофон.

Киннисон увеличивал скорость. На авеню Цицеро, хотя горел зеленый свет, было столько транспорта, что ему пришлось притормозить; на Пуласки двое полисменов замахали ему, чтобы он проезжал на красный. За Сакраменто никакого движения уже не было.

Семьдесят... семьдесят пять... по мосту он промчался на восьмидесяти, оба колеса пролетели сорок футов по воздуху. Восемьдесят пять... девяносто... больше на такой неровной дороге он ничего не мог выжать. Да и шоссе было сейчас не только для него одного - мотоциклы, мигающие малиновым и синим светом, выезжали из каждой боковой улицы. Он снизил скорость до пятидесяти миль и поехал в тесном строю с другими машинами.

Зазвучал сигнал ядерной тревоги - предупреждение всему городу о запланированной и якобы организованной эвакуации всего Чикаго, но Киннисон не слышал его.

Через парк, держась левой стороны, чтобы ребятам, едущим на юг, осталось место для поворота,-даже таким лихачам нужно место, чтобы повернуть на скорости в пятьдесят миль!

Под виадуком - тормоз - шины завизжали при резком левом повороте под прямым углом - и на север по широкой и гладкой дороге!

Шоссе было создано для скоростной езды - как и эти машины. Каждый водитель растягивался поверх бака, утыкал подбородок в поперечину и выворачивал обе рукоятки до предела. Они торопились. Им предстоял долгий путь, и если они не доберутся до места вовремя и не остановят трансполярные ядерные ракеты, то к полудню здесь будет ад.

Но зачем все это было нужно? Такая организованность, спешка, синхронность до секунды, безумные гонки по всему городу? Почему мотоциклистам нельзя оставаться на своих постах и быть готовыми к любой тревоге? Потому что Америка как демократическая страна не могла нанести удар первой, а должна ждать ждать в постоянной готовности, пока не нападут на нее. Потому что каждый хороший Техно в Америке занимал свое личное место в американском плане обороны, частью которого была операция "Снегирь". Потому что без таких Техно вся технологическая деятельность в Америке была бы прекращена.

Вправо от дороги отходило ответвление. Немного сбавив скорость, Киннисон вписался в поворот и пулей пролетел через открытые, но охраняемые ворота. Здесь его вид и включенные прожекторы были достаточным пропуском - настоящая проверка будет позже. Он приблизился к громоздкому сооружению из металла, нажал на тормоза и остановился перед солдатом, который, как только Киннисон спрыгнул с мотоцикла, отвел его в сторону.

Киннисон подбежал к стене, повернулся спиной к четырем офицерам, державшим наготове пистолеты сорок пятого калибра со взведенными курками, и приложил правый глаз к специальному прибору. В отличие от отпечатков пальцев узор сетчатки не может быть подделан, дублирован или изменен; любой самозванец был бы убит немедленно. Все члены команды, обслуживающей ракету, прошли тщательную проверку - чрезвычайно тщательную, поскольку всего один шпион на месте любого из Техно мог причинить непоправимый вред.

Дверь со щелчком открылась. Киннисон поднялся по лестнице в большое переполненное помещение операторов.

- Эй, Тэдди! - раздались крики.

- Эй, Уолт! Хэйя, Рэд! Эгей, Болди! - закричал он в ответ. Все были старыми друзьями.

- Где они? - спросил он.- Наши отправились? Пустите-ка взглянуть на шарик!

- Отправились! Давай, Тэд, пролезай сюда!

Он пролез и посмотрел на шар. Собственно, это был не шар, а полушарие, слегка приплюснутое, с центром, приблизительно совпадающим с Северным полюсом. На север в сторону Канады медленно двигалось множество красных точек- на карте сто миль были маленьким расстоянием; небольшая группа тесно расположенных желтовато-зеленых точек находилась уже с американской стороны полюса и перемещалась на юг.

Считалось, что у американцев больше ракет, чем у противника. Другое мнение - что Америка обладает более совершенной системой защиты и более тренированными и опытными защитниками - должно вскоре пройти проверку.

Через континент, от Нома через Скагуэй, Уолластон, Черчилл и Каниаписко до Белл-Айла тянулась полоска голубого света - Первая американская линия обороны, где дислоцированы только регулярные войска. Огненные вспышки почти затмевали голубой свет - боевые ракеты уже набирали высоту. Вторая линия - частично регулярные войска, частично Национальная Гвардия - от Портленда через Сиэтл и Ванкувер до Галифакса, светилась темно-зеленым с редкими огненными вспышками.

Чикаго находился на Третьей линии -только Национальная Гвардия,протянувшейся от Сан-Франциско до Нью-Йорка. Зеленый свет - тревога, и операция "Снегирь" начиналась с точностью до секунды.

Прозвучал сигнал, люди бросились к своим местам и пристегнули ремни. Все кресла были заняты. Боевая ракета номер Десять Шестьсот Восемьдесят Пять, движимая энергией распада ядер нестабильных изотопов, взлетела со свистящим ревом, который не могли заглушить даже массивные стенки шахты.

Техно, вдавленные трехкратной перегрузкой в изменяющие форму сиденья, сжали зубы и терпели.

Быстрее! Выше! Ракета гудела и вибрировала, как будто ударилась на скорости звука в стену, но не остановилась.

Выше! Быстрее! Выше! Пятьдесят миль высоты. Сто... пятьсот... тысяча... полторы... две тысячи! Половина радиуса - намеченная высота, на которой Чикагский контингент вступит в дело.

Ускорение упало до нуля. Техно, глубоко вздыхая с облегчением, надели шлемы с защитными очками и включили экраны.

Киннисон уставился на свой экран, пропуская в мозг через зрительный нерв максимум информации. Это был не шар, на котором ясные, четкие и непрерывные цветные точки помещались и автоматически контролировались электроникой. Это был радар - конечно, значительно отличающийся от того, что был в 1948 году, и более совершенный, но все еще, к сожалению, не вполне пригодный для работы с объектами, удаленными на сотни миль и движущимися со скоростями в тысячи миль в час!

И это не тренировочный полет, в котором мишени - безопасные болванки или столь же безопасные управляемые ракеты. Сегодняшними целями будут смертоносные объекты. Тренировочная стрельба по цели, названной в листе оценки мастерства, была достаточно волнующим событием. На этот раз волнения оказались чрезмерными - мешали сосредоточиться, замедляли реакцию при быстро меняющейся ситуации.

Цель? Да - три или четыре сразу!

- Цель один - зона десять,- сказал в самое ухо Кинни-сону тихий голос, и одно из белых пятнышек на экране стало желтовато-зеленым. Одновременно те же самые слова услышали и увидел" ту же картину остальные одиннадцать Техно Сектора А. Главным был Киннисон, так как он занимал первое место по мастерству запуска боевой ракеты. Он знал, что голос принадлежит офицеру контроля огня Сектора А, который определял, исходя из курсов, скоростей и всех данных, получаемых с Земли и от высотных наблюдателей, порядок уничтожения целей в заданном секторе. Сектор А - воображаемый четко очерченный конус - при нормальном маневрировании был самой горячей частью неба. Слова "зона десять" говорили о том, что объект находился на пределе достижения, и, следовательно, времени было предостаточно. Но тем не менее Киннисон пролаял при первом же слове:

- Лоуренс - два! Доил - один! Драммонд - готовсь!

Услышав свое имя, каждый Техно тут же посылал серию сигналов, и в его ушах поплыл торопливый поток цифр - ежесекундные данные для каждого элемента движения мишени со всех точек наблюдения. Он загонял цифры в калькулятор, который автоматически корректировал движение его собственного корабля - глядел на появившееся решение задачи - и ударял по педали один, два или три раза в зависимости от числа торпед, которыми ему было приказано управлять.

Киннисон приказал Лоуренсу - лучшему стрелку, чем Доил, запустить две торпеды, но никто не ждал, что они со столь большого расстояния попадут в цель. Однако вторая торпеда должна была пройти так близко, что данные, мгновенно поступившие от самой торпеды на два экрана - его и Киннисона, превратят цель для Доила, менее опытного-стрелка, в сидящую утку.

Драммонд - третий номер у Киннисона - не должен запускать свои ракеты, разве что Доил промахнется. Но и Драммонд и Харпер, второй номер, не должны отключаться. Одному из них надо постоянно быть начеку, чтобы заменить Киннисона на посту управления Сектором, если тот вдруг будет отозван. Пока же Киннисон мог только приказывать Хар-перу или Драммонду стрелять по цели и не имел права запускать торпеды сам, пока ему не прикажет офицер контроля огня начальники секторов использовались только в чрезвычайных случаях.

- Цель два - зона девять,- раздался голос.

- Карни - два, Френч - один, Дэй - приготовиться! - приказал Киннисон.

- Черт - промазал! - это был Доил.- Меня без конца трясет.

- Нормально, ребята, потому мы и стартовали так рано. Я сам трясусь, как вибратор. Ничего, справимся...

Светлая точка, изображавшая цель один, слегка увеличилась и исчезла. Драммонд снова включился.

- Цель три - зона восемь, четыре - восемь,- сообщил контроль огня.

- Цель три - Хиггинс и Грин; Харпер - приготовиться! Четыре - Кейс и Саитос, Лоуренс - приготовиться!

Минуты две шел уже настоящий бой, и Техно Сектора А понемногу успокоились.

- Цель сорок один - шесть,- сказал контроль огня.

- Лоуренс - два, Доил - два,- приказал Киннисон. Это была обычная ситуация, но через мгновение Лоуренс прокричал:

- Тэд! Промазал - сильно - обеими торпедами. Сорок первая управляемая вывернулась, прет как дьявол - смотри, Доил - СМОТРИ!

- Киннисон, огонь! - рявкнул контроль огня, не дожидаясь, попадет или промахнется Доил.- Она уже в зоне три - курсом на сближение!

- Харпер! За главного!

Киннисон получил данные, решил уравнение и запустил пять торпед с пятидесятикратной перегрузкой. Одна... две... три-четыре-пять; последние шли так близко друг к другу, как только позволяли их дистанционные взрыватели.

Связь, математика и электронная начинка вычислительных машин сделали все, что могли; остальное зависело от мастерства людей, совершенства координации и быстроты реакции человеческого мозга, нервов и мышц.

Взгляд Киннисона перебегал с экрана на пульт, к показаниям компьютера, измерителю, гальванометру и назад к экрану; его левая рука едва заметно перемещала ручки, при вращении которых изменялась величина двух взаимно перпендикулярных составляющих скорости торпед. Он внимательно вслушивался в сообщения триангуляционных наблюдателей, посылавших данные о его собственных ракетах и цели. Пальцы правой руки почти непрерывно нажимали на клавиши компьютера - приходилось внимательно корректировать курс торпед.

- Вверх на волосок,- решил он.- Налево на один пункт.

Цель отклонилась от предсказанной траектории.

Вниз на два - влево на три - вниз на волосок - вперед! Объект прошел зону два и влетел в зону один.

Какую-то секунду он думал, что его первая ракета идет к цели, но в самый последний момент мощным рывком цель отскочила в сторону. На экране белым цветом вспыхнули два числа - ошибка, с точностью до фута и до градуса измеренная и переданная приборами с его торпеды.

Киннисон оперировал непрерывно поступающими точными данными, но направленная им вторая торпеда тоже не достигла цели. Третья торпеда задела цель, и ее взрыватель сработал - вызвал детонацию заполненной циклонитом боеголовки. Киннисон знал, что она прошла мимо, потому что цифры ошибок исчезли с экрана почти сразу же после появления, когда были уничтожены детекторы и передатчики. Этого единственного взрыва могло хватить; но Киннисон едва взглянул на ошибки - как они были малы! - и у него еще была доля секунды. Поэтому четвертая и пятая попали в яблочко - в самый центр. Чем бы цель ни была, больше она не угрожала.

- Киннисон, вхожу,- кратко доложил он контролю огня и принял у Харпера управление Сектором А.

Бой продолжался. Киннисон время от времени назначал главным Харпера или Драммонда. Сам он уничтожил еще три цели. Первая вражеская волна - вернее, то, что от нее осталось - прошла. Сектор А занялся, опять на максимальном удалении, второй волной. Остатки ракет этой волны падали на далекую Землю.

С третьей волной пришлось потяжелее. В сущности она была такой же, как первые две, но ракета CR10685 больше не получала данных, которые нужны были Техно для четкой и надежной работы, и каждый человек на борту знал почему. Конечно, несколько ракет врага пробились через линию обороны, и обсерватории, наземные и воздушные, которые были глазами всей американской системы защиты, довольно сильно пострадали.

Тем не менее Киннисон и его товарищи не слишком беспокоились. Такая ситуация не была совсем неожиданной. А сами они теперь стали ветеранами - с честью выдержали проверку боем. Они прошли без единой царапинки через огненный смерч, которого еще не видел мир. Дайте им любой вычислитель или даже просто старую CR10685 с радаром и торпедами, которых у них было еще вполне достаточно,- и они смогут уничтожить любую цель.

Прошла третья волна, целей становилось все меньше, бой затихал и наконец прекратился совсем.

Техно, даже начальники секторов, ничего не знали о битве в целом, не знали ни о местонахождении их ракеты, ни о направлении ее движения - на север, юг, запад или восток. Техно даже не знали тип уничтоженных ими целей, поскольку на экранах все цели выглядели одинаково - маленькими яркими зеленовато-желтыми точками. Киннисон обратился к офицеру контроля огня:

- Объясни, Пит, что происходит, если у тебя есть свободная минутка. Ты знаешь больше нас - будь другом!

- Сейчас информация только поступает,- незамедлительно пришел ответ.Шесть из тех целей, которые так хитро петляли, были ядерными ракетами, направленными на Линии, пять - управляемыми ракетами, предназначавшимися для нас. Вы, ребята, отлично потрудились. Говорят, что их ракет прорвалось мало недостаточно, чтобы нанести поражение такой стране, как США. Они же вряд ли задержали хоть одну из наших - очевидно, у них нет никого, сравнимого с вами, Техно.

Похоже, весь мир превратился в сплошной ад. Говорят, что наше восточное и западное побережья подверглись атаке, но держатся. Операции "Маргаритка" и "Ярмарка" проходят так же, как наша. Европа, по слухам, летит к чертям - все делают друг в друге дырки. Получено сообщение, что южноамериканские страны бомбят друг друга... В Азии тоже... ничего определенного. Я пересказываю вам прямые сообщения.

Мы остались в очень хорошей форме, принимая во внимание... потери меньше ожидавшихся, всего семь процентов. Как вы уже знаете, Первая линия подверглась чудовищному натиску; секция Черчилл-Белчер уничтожена почти полностью, что лишило нас большинства обсерваторий... Сейчас мы находимся как раз над южным берегом Гудзонова залива и движемся на юг, чтобы принять участие в создании вертикального формирования флота... Больше наступления не ожидается, но возможны атаки низколетящих боевых ракет... Опасно! Они наступают вам на пятки, ребята,- но на экране Сектора А пока ничего нет...

И не было. И не могло быть, поскольку ракета СК10685 направлялась вниз и на юг. Тем не менее какой-то наблюдатель на ее борту увидел приближающуюся ядерную ракету, офицер огневого контроля успел отдать приказ, Техно постарались сделать все возможное - но промахнулись.

Энергия и совершенно непредставимая скорость расщепления атомных ядер таковы, что Теодор К.Киннисон погиб, не узнав, что с ним что-то случилось.

***

Гарлейн из Эддора смотрел на разрушенную Землю - его работу, и решил, что все проделано хорошо. Он знал, что пройдет много теллурианских веков, прежде чем планета вновь потребует его личного внимания, и отправился на Ригель Четыре, на Палэйн Семь и Солнечную систему Валентии, где обнаружил, что Правители, созданные им, не развиваются согласно плану. Некоторое время он провел там, а затем тщательно, но бесплодно искал доказательства враждебной деятельности во Внутреннем Круге.

А на далекой Эрайзии было принято важное решение: пришло время резко осадить ранее ничем не ограниченных эддориан.

- Значит, мы готовы к открытой войне с ними? - спросил Эвконидор с сомнением.- Снова очистить Теллус от опасной радиоактивности и слишком вредных форм жизни - это, конечно, просто. Из защищенных нами районов в Северной Америке сильное, но демократическое правительство может распространиться на весь мир. Оно может быть легко расширено, чтобы в общую сферу влияния включить также Марс и Венеру и создать союз трек планет - Трипланетарье. Но Гарлейн, который действует под именем Роджера, уже посеял в своих последователях на Северном полюсе Юпитера семена юпитерианских войн...

- Твоя визуализация верна, юноша. Продолжай.

- Межпланетные войны неизбежны, и они послужат для укрепления и объединения правительств трех планет... про. условии, что Гарлейн не помешает... А Гарлейн не скоро сможет преодолеть установленные нами ограничения. Когда он. или кто-то другой из Слияния эддориан все же узнает об ограничениях и ему удастся прорваться через них, воспользовавшись напряженной ситуацией, подобной Невианскому инциденту, окажется слишком поздно. Слияние уже не будет контролировать обстановку, а Роджеру позволят совершать только такие действия, которые в конечном счете послужат на благо Цивилизации. Невия избрана первой из-за ее расположения в небольшом районе галактики, почти лишенном железа, а также из-за ее водной природы. Водные формы жизни на Невии меньше всего интересуют эддориан. Они смогут частично нейтрализовать инерцию и двигаться со скоростями, в несколько раз превышающими скорость света. Полагаю, что ситуация достаточно ясна.

- Очень хорошо, Эвконидор,- одобрили Старейшины.- Ты точно и кратко подвел итог.

Прошли сотни теллурианских лет. Последствия войны. Восстановление. Развитие. Один мир - два - три мира - Теллус (Земля), Марс и Венера объединенных, гармоничных, дружных. Юпитерианские войны. Прочный, несокрушимый союз.

Никто из эддориан не знал, как был достигнут такой фантастически быстрый процесс. Когда Гарлейн вел свой огромный корабль к Солнцу, то считал, что Теллус населен людьми, по развитию стоящими чуть выше дикарей.

 

Глава 7

КОСМИЧЕСКИЕ ПИРАТЫ

Межпланетный лайнер "Гиперион", казавшийся пассажирам и команде неподвижным, безмятежно летел в космосе с нормальным ускорением. В отгороженном углу рубки управления раздался звонок, послышалось приглушенное жужжание. Капитан Брэдли нахмурился, изучая краткое сообщение на ленте записывающего устройства, которая упала на его стол с пульта управления. Он кивнул, и второй офицер, несший вахту, прочел вслух:

"Доклады от разведывательных патрулей пока отрицательные".

- Пока отрицательные,- офицер нахмурился.- А они уже обыскали весь возможный район крушения. Два непонятных исчезновения за месяц - сначала "Диона", потом "Рея" - и не найдено ни обломков, ни спасательных шлюпок. Не нравится мне это, сэр. Одно исчезновение можно объяснить случайностью, два могут быть совпадением...- он замолчал.

- Но три - это уже закономерность,- продолжил капитан его мысль.- И что бы там ни случилось, все закончилось очень быстро. Ни у кого из них не было времени, чтобы сказать хоть слово,- детекторы местонахождения молчали. Но, конечно, у них не было наших детекторных экранов и вооружения. По данным обсерваторий, эфир вокруг нас пуст от Теллуса до Луны, но я бы не доверял им. Вы, конечно, отдали новые приказы?

- Да, сэр. Все детекторы включены, все три последовательных защитных экрана задействованы, люди приставлены к излучателям, скафандры наготове. Каждый обнаруженный объект будет немедленно проверен - если это корабли, они должны оставаться за пределами зоны безопасности. Все, входящее в четвертую зону, подлежит облучению.

- Но корабль неизвестного типа детекторы могут не обнаружить,- возразил второй офицер.- Я все думаю, нет ли доли истины в тех нелепых слухах, которые доходили до нас?

- Конечно, нет! - фыркнул капитан.- Пираты на сверхсветовых кораблях субэфирные лучи - масса, лишенная инерции,- чушь! Это уже много раз было признано невозможным. Нет, сэр, если в космосе действуют пираты, а похоже, что так оно и есть, они ничего не сделают против мощной заряженной батареи, трехслойного защитного экрана и множества излучателей с опытными артиллеристами, которые с-чем угодно справятся. Пираты, нептунианцы, ангелы или дьяволы - на кораблях или метлах - если они свяжутся с "Гиперионом", то мы превратим их в эфир!

Покинув капитанский мостик, дежурный офицер продолжил служебный обход. Шесть больших обзорных экранов, в которые всматривались встревоженные наблюдатели, были пусты, их сверхчувствительные детекторы не встречали никаких препятствий - эфир был чист на тысячи километров. Сигнальные лампы на пульте управления не светились, поисковая сигнализация молчала. Светлая точка на пересечении направляющих микрометрической решетки, в которую пристально всматривался пилот, показывала, что огромный корабль летит точно по курсу, вычисленному автоматическими интегрирующими графопостроителями. Все было нормально.

- Все в порядке, сэр,- кратко доложил офицер капитану Брэдли. Однако далеко не все было в порядке.

Уже в этот момент над жизненно важными системами корабля нависла опасность. Глубоко внутри лайнера, в запертом и экранированном отсеке, находился мощный воздухоочиститель. Над главным каналом - аортой, через которую протекал поток чистого воздуха для снабжения всего корабля,-склонился человек в космических доспехах. По мере того как он склонялся над каналом, в его стальную стенку все глубже вгрызалось сверло. Скоро оно прошло насквозь, и слабая струя воздуха была остановлена плотно вставленной в отверстие резиновой трубкой, которая заканчивалась в толстом резиновом баллоне, окружавшем стеклянную колбу. Человек в шлеме из силикона и стали стоял в напряженной позе - в одной руке он держал перед собой большой карманный хронометр, а другой рукой слегка сжимал баллон. На его лице застыла насмешливая гримаса, пока он ждал точно вычисленного момента, когда его правая рука, сжавшись, разобьет хрупкий флакон и выпустит его содержимое в воздушный канал "Гипериона"!

Наверху, в главном салоне, были в полном разгаре вечерние танцы. Корабельный оркестр смолк, раздались аплодисменты, и КлиоМарсден, настоящая царица бала, повела своего партнера прогуляться к одному из обзорных экранов.

- Ах, Земля больше не видна! - воскликнула она.- Что тут нужно повернуть, мистер Костиган?

- Вот,- и Конуэй Костиган, крепкий молодой человек, Первый офицер лайнера, повернул ручку.- Этот экран смотрит назад или вниз, на Теллус, а другой обращен вперед.

Земля в виде ярко блестящего полумесяца осталась далеко позади летящего корабля. Над ней сверкали во всем своем великолепии красноватый Марс и серебристый Юпитер на совершенно темном фоне, густо усеянном ослепительно сияющими звездами.

- О, какое чудо! - произнесла девушка благоговейно.- Конечно, для вас все привычно, но я никогда не покидала Землю и думаю, что могла бы любоваться этим зрелищем вечно. Вот почему я прихожу сюда каждый раз после танцев. Знаете, я...

Голос Клио внезапно прервался, и она, слабея, отчаянно ухватилась за его руку. Костиган быстро взглянул на нее и мгновенно понял все, что выражали ее глаза - расширившиеся, неподвижные, яркие, полные леденящего душу ужаса, когда она начала падать, беспомощно цепляясь за него. В это время он делал выдох, и его легкие были почти пусты, но все же он задержал дыхание, сорвал с пояса микрофон и перевел рычажок в положение "Тревога".

- Рубка! - крикнул Костиган, и каждый громкоговоритель на космическом корабле протрубил предупреждение, когда он выжимал из своих легких последний воздух.- Газ Ви-Два! Не дышать!

Корчась, отчаянно пытаясь не вдохнуть ни глотка отравленного воздуха, с потерявшей сознание девушкой, бессильно повисшей на его левой руке, Костиган бросился к входу в ближайшую спасательную шлюпку. Из рук музыкантов падали инструменты, танцующие пары бессильно опускались и растягивались на полу, когда Первый офицер, задыхаясь, распахнул дверь шлюпки и бросился через небольшой отсек к воздушным клапанам. Широко открыв их, он приложился ртом к отверстию и дав своим натруженным легким жадно глотнуть холодной струи, вырывавшейся из баллонов. Частично утолив воздушный говод, Костиган" опять задержав дыхание, открыл запасной шкаф, надел один из постоянно хранящихся в нем, и широко открыл все клапаны, чтобы сдуть со своей одежды следы смертоносного газа.

Затем Костиган вернулся к своей спутнице. Отключив воздух, он открыл баллон с кислородом, подставил лицо девушки под струю газа и направил немного кислорода в ее легкие, поочередно сдавливая и отпуская ее грудную клетку. Вскоре она сделала судорожный вдох, задыхаясь и кашляя, и тогда он вновь включил воздух, после чего Клио начала приходить в сознание.

- Вставай! - быстро произнес Костиган.- Держись за эту ручку и подставь лицо под струю воздуха, пока я буду надевать на тебя скафандр! Поняла?

Клио слабо кивнула. Убедившись, что она может самостоятельно держаться около клапана, Костиган всего за минуту облачил ее в один из скафандров. Когда девушка села на скамью, собираясь с силами, он включил видеофонный излучатель шлюпки и послал невидимый луч в рубку управления, где у пультов суетились фигуры в скафандрах.

- Дело серьезное! - заявил он капитану без особых формальностей, как это часто бывало на Трипланетной Службе.- Что-то творится внизу в системе очистки воздуха! Может быть, пираты именно так захватили два других корабля! Возможно, бомба с часовым механизмом,- не знаю, или кому-нибудь удалось спрятаться там от проверки, но я все равно пойду посмотрю, что к чему. Затем присоединюсь к вам, ребята.

- Что это было? - спросила потрясенная девушка.- Мне кажется, я слышала, как ты сказал "Газ Ви-Два". Но ведь он запрещен! Так или иначе, Конуэй, я обязана тебе жизнью и никогда не забуду этого - никогда! Спасибо тебе. Но остальные - что с ними?

- Это действительно запрещенный газ Ви-Два,- угрюмо ответил Костиган, быстро взглянув на вспыхнувший экран, который показывал различные внутренние системы корабля.- Наказание за использование или хранение газа - немедленная смерть. Его используют гангстеры и пираты, поскольку им нечего терять, они уже приговорены. Что касается твоей жизни, то я еще не спас ее,- ты еще можешь пожалеть, что я привел тебя в чувство. Что касается остальных, то им кислород уже не поможет,- еще несколько секунд промедления, и тебя постигла бы такая же участь. Но у нас есть надежное противоядие - мы носим его в специальном кармане скафандра и знаем, как использовать, потому что все мерзавцы любят применять Ви-Два, и мы всегда готовы к защите от него. Через полчаса, когда воздух очистится, мы сможем без особого труда оживить остальных, если ничто не помешает. Вот этот тип, который совершил диверсию,- в воздушной камере. Он в скафандре главного инженера, но это не Франклин. Какой-то пассажир переоделся, расправился с главным инженером, взял его скафандр и излучатели, проделал дырку в трубе - и ф-фью-ить! Потеха началась. Я не знаю, что он задумал, но больше в своей жизни он уже ничего не сделает!

- Не ходи туда! - запротестовала девушка.- У него броня гораздо лучше твоего аварийного скафандра и, кроме того, льюистон мистера Франклина!

- Не говори чепухи! - отрезал он.- Мы не можем оставить живого пирата на борту - скоро они еще и снаружи полезут. Не волнуйся, я не собираюсь драться с ним. Я возьму стэндиш и прихлопну его, как муху. Оставайся здесь, пока я не вернусь за тобой,- приказал Костиган, и тяжелая дверь шлюпки с лязгом захлопнулась, когда он выскользнул на прогулочную палубу.

Костиган пошел через салон, не обращая внимания на безжизненные тела, распростертые на полу. Подойдя к голой стене, он занялся незаметным циферблатом, установленным заподлицо с ее поверхностью, отодвинул в сторону тяжелую дверь и вытащил стэндиш - массивное и тяжелое оружие, чем-то напоминавшее несоразмерно большой ручной пулемет. На нем был установлен толстый короткий телескоп с несколькими непрозрачными собирающими линзами и параболическими отражателями. Согнувшись под тяжестью, Костиган побежал по коридорам и загромыхал вниз по коротким лестницам. Наконец он добрался до камеры очистителя и усмехнулся, увидев зеленоватую светящуюся дымку, покрывающую дверь и стены,- защитный экран действовал. Пират все еще находился внутри корабля, продолжая отравлять смертоносным газом воздух "Гипериона".

Костиган опустил свое необычное оружие на пол, расставил массивную треногу, пригнулся и спустил курок. Тусклые красные лучи ужасающей мощности вырвались из отражателей, и при их столкновении с экраном от него начали отскакивать искры, похожие на молнии. Рев и грохот продолжались несколько секунд, затем, не выдержав напора стэн-диша, зеленоватое свечение исчезло. По металлической двери побежали цвета - красный, желтый, ослепительно белый,затем она мгновенно взорвалась, ее осколки плавились, испарялись и полностью сгорали. Через образовавшееся отверстие Костиган ясно видел пирата в скафандре старшего инженера, который защищал от винтовочной пули и в течение нескольких секунд способен был выдержать мощное излучение оружия Костигана. Пират тоже был вооружен - из его льюистона вырвалось ослепительное пламя, растратившее свою силу в столкновении с эфирной стеной мощного стэндиша. Но адская машина Костигана вызывала не только вибрационное разрушение. При первой же вспышке оружия пирата офицер спустил курок, в тесном пространстве раздался оглушительный двойной выстрел, и тело пирата буквально превратилось в пар, когда полукилограммовый снаряд взорвался, прорвав броню его скафандра. Костиган выключил излучатель, не смягчив сурового выражения лица, оглядел воздушную камеру и удостоверился, что жизненно важным системам воздухоочистителя - настоящим легким большого корабля - не причинено серьезных повреждений. Разобрав стэндиш, Костиган дотащил его до главного салона, поставил в сейф и набрал комбинацию цифр на замке. Затем он направился к шлюпке, и Клио радостно вскрикнула, с облегчением увидев, что он невредим.

- О, Конуэй, я так боялась за тебя! - восклицала она, когда он быстро вел ее к рубке управления.- Ты, конечно...- она остановилась.

- Ясное дело,- ответил он лаконично.- Пустяки. Ты как - пришла в норму?

- Думаю, все в порядке, я только испугалась до смерти и почти потеряла контроль над собой. Я мало на что способна, но постараюсь быть полезной.

- Ну ладно! Очевидно, все вышли из игры, кроме тех, кто сумел задержать дыхание и добраться до скафандров.

- Но как ты догадался об опасности? Ты ведь ничего не мог ни увидеть, ни почувствовать.

- Ты сделала вдох за секунду до меня, и я увидел твои глаза. Я бывал в таких переделках раньше; если ты увидишь хоть раз, как человек погибает от смертоносного газа, то этого никогда не забудешь. Конечно, первыми его попробовали инженеры внизу-должно быть, с ними все кончено. Затем газ добрался до салона. Ты быстро потеряла сознание, но, к счастью, у меня хватило сил сказать одно слово. Кое-кому из ребят, должно быть, тоже удалось спастись - мы всех их увидим в рубке.

- Так вот почему ты оживил меня - в благодарность за любезное предупреждение о газовой атаке? - девушка засмеялась, хотя голос ее дрожал.

- Может быть, и так,-улыбнулся он в ответ.-Ну вот, мы и пришли, скоро узнаем, что еще нас ожидает.

В рубке управления они увидели группу людей в скафандрах; они не суетились, а сидели за приборами в напряжении и наготове. Большой удачей было то, что Костиган - ветеран космоса, хотя и молодой еще человек- оказался внизу, в салоне; к счастью, он был знаком с запрещенным паралитическим газом, и у него хватило присутствия духа и физических сил, чтобы послать предупреждение, не позволив газу проникнуть в легкие. Капитан Брэдли, дежурные и несколько офицеров в своих служебных помещениях и отсеках - все закаленные космосом ветераны - немедленно и без вопросов подчинились прозвучавшей из усилителей команде "не дышать!" Независимо от того, вдыхали они или выдыхали в этот момент, их дыхание прекратилось при зловещем слове Ви-Два, и они буквально впрыгнули в свои бронескафандры, продув их несколько раз чистым воздухом и не дыша до последней секунды, пока могли выдержать напряженные легкие.

Костиган махнул девушке, чтобы она села на свободное сиденье, снял аварийный скафандр, надел свой собственный бронескафандр и только после этого подошел к капитану.

- Что-нибудь видите, сэр? - спросил он, отдав честь.- Должно быть, они запустили что-то еще до того, как это началось.

- Да, но нам не удалось ничего обнаружить. Мы пытались послать сигнал тревоги по всему сектору, но они сразу же заглушили нашу волну. Вот, глядите!

Проследив за взглядом капитана, Костиган посмотрел на мощную установку оператора корабля. Вместо движущейся объемной картины на экране было только зарево, вспыхивающее ослепительно-белым светом. Из динамика несся ревущий поток шума и треска.

- Это невозможно! - вырвалось у Брэдли.- В четвертой зоне не обнаружено ни грамма металла на сотни тысяч километров, а они тем не менее близко, раз послали такую волну. Но Первый офицер так не думает - верно, Костиган? сбитый с толку командир, консервативный и воспитанный старой школой, не скрывал своей ярости. Внутренне он был готов схватиться с невидимым и не поддающимся обнаружению врагом. Однако, оказавшись перед лицом необъяснимого, капитан слушал молодого человека с несвойственным ему терпением.

- Не только возможно, но и вполне очевидно, что у них есть кое-что, чего нет у нас,- в голосе Костигана сквозила досада.- Почему бы нет? Корабли Службы не оборудуются никакими приспособлениями, пока их не испытают в течение нескольких лет, но пираты и различные авантюристы всегда берут на вооружение самые последние изобретения. Во всем произошедшем только одно утешает - что мы успели отправить часть сообщения и разведчики смогут выявить помехи. Пираты тоже об этом знают -ждать осталось недолго,- закончил он мрачно.

Костиган не ошибался. Прежде чем было произнесено еще хотя бы одно слово, наружный защитный экран вспыхнул белым светом от удара луча ужасающей силы, и одновременно на одном из экранов появилось изображение пиратского корабля, похожего на огромную черную стальную торпеду, испускающую сияющие силовые лучи.

Мгновенно было включено мощное оружие "Гипериона", и экраны незнакомца ослепительно вспыхнули под ударами лучей. Тяжелые пушки выбросили тонны снарядов с разрушительным взрывчатым веществом, и гигантская сферическая конструкция задрожала и зашаталась от мощных залпов. Но предводитель пиратов хорошо знал силу лайнера и был уверен в своей безопасности. Его экраны были неуязвимы, гигантские снаряды взрывались, не причиняя вреда, в пустом пространстве, в нескольких милях от цели. Внезапно из черного корпуса вражеского корабля вырвался ослепительный огненный столб. Он пропорол пустой эфир, мощные защитные экраны и наружные и внутренние стены из сверхпрочного металла. Вся эфирная защита "Гипериона" исчезла, ускорение упало до четверти нормального значения.

- Прямое попадание в батарейный отсек! - простонал Брэдли.- Сейчас мы движемся на аварийном приводе. Наши лучи затухли, а пушки, похоже, не могут попасть в цель!

Пушки смолкли навсегда, как только разрушительный луч безжалостно прошел через рубку, превратив пилота, системы управления орудиями, обзорные экраны и наблюдателей в молекулы. Воздух рванулся в космос. Когда давление в рубке резко упало, скафандры троих оставшихся в живых распухли и натянулись, как кожа на барабане.

Костиган оттолкнул капитана к стене, схватил девушку и бросился вслед за ним.

- Надо быстрее убираться отсюда! - закричал он; миниатюрные радиоприборы на шлемах автоматически начали передавать речь.-Пираты не могут нас видеть эфирная стена все еще стоит, а вы знаете, что их шпионские лучи не могут проникнуть сквозь нее. Они действуют планомерно и сейчас, видимо, займутся вашим столом.

Когда они направлялись к двери, теперь ставшей наружной крышкой воздушного клапана, вражеский луч прошел через только что покинутое ими помещение. Они поспешили через шлюз, вниз по нескольким ярусам помещений для пассажиров в спасательную шлюпку, из единственной двери которой просматривался третий ярус - идеальное место, откуда можно было держать оборону или вырваться наружу на миниатюрном крейсере. Войдя в убежище, они почувствовали, что их вес начал увеличиваться. На неуправляемый лайнер действовала все возраставшая сила, пока он не начал двигаться с нормальным ускорением.

- Что вы скажете об этом, Костиган? - спросил капитан.- Буксирные лучи?

- Очевидно. Они буксируют нас куда-то, и быстро. Пойду-ка прихвачу пару стэндишей и еще один бронеска-фандр - лучше бы нам остаться здесь.

Вскоре небольшое помещение превратилось в настоящую крепость, вооруженную двумя мощнейшими машинами разрушения. Затем Первый офицер удалился на некоторое время и вернулся с полным комплектом трипла-нетного космического бронескафандра, точно такого же, как на обоих мужчинах, но меньшего размера.

- Это просто дополнительное средство защиты. Надень его, Клио,- аварийные скафандры не годятся для боя. Я не думаю, что ты когда-нибудь стреляла из стэндиша, верно?

- Нет, но я быстро научусь! - ответила она отважно.

- Здесь достаточно двух человек, но ты должна уметь обращаться с ним на случай, если один из нас выйдет из строя. И пока будешь менять скафандр, надень-ка на себя телефоны Специальной службы и детекторы. Приклей вот этот маленький диск на грудь кусочком липкой ленты, пониже, чтобы его не было видно. Лучше всего под дужкой. Сними с руки часы и носи постоянно вот эти - не снимай ни на секунду. Надень ожерелье и тоже не снимай его. Капсулу спрячь где-нибудь на теле, чтобы ее смогли найти только при самом тщательном обыске. В случае опасности проглоти капсулу - она все равно будет действовать. Это самая важная деталь системы-ты можешь обходиться ей одной, если потеряешь все остальное, но без капсулы вся система ни к черту не годится. С помощью такого устройства ты всегда сможешь связаться с нами, если мы расстанемся,- у каждого из нас тоже есть почти такое же устройство. Не нужно говорить громко достаточно тихим голосом передать сообщение.

- Спасибо, Конуэй,- этого я тоже никогда не забуду! - ответила Клио, поворачиваясь к маленькому шкафчику, чтобы выполнить его инструкции.- Но разве разведчики и патрули не догонят нас вскоре? Ведь оператор послал сигнал тревоги.

- Боюсь, что эфир пуст.

Капитан Брэдли стоял во время этого разговора в молчаливом ошеломлении. Его глаза удивленно раскрылись при словах Костигана, что у каждого из них есть почти такое же устройство, но он продолжал молчать, а когда девушка ушла, на его лице появилось выражение возрастающего понимания.

- О, я понял, сэр,- сказал он с уважением, с гораздо большим уважением, чем он когда-либо обращался к простому Первому офицеру,- полагаю, вы имели в виду, что у нас обоих скоро будет такое устройство! "Специальная служба" - но вы точно не сказали, что за служба, верно?

- Вы не ошиблись! - ухмыльнулся Костиган.

- Это кое-что объясняет - особенно то, как вы распознали Ви-Два и ваш невероятный самоконтроль и быстроту реакции. Держу пари...

- Нет,- прервал Костиган.- Ситуация слишком серьезная, чтобы заключать пари. Если мы выберемся, я отберу их у нее, и она никогда не узнает, что это не обычное оборудование. Что касается вас, то я уверен - вы можете и будете держать язык за зубами. Вот почему я даю вам эту штуку - в моем багаже было много таких, но я сжег их стэндишем, кроме тех, что принес для нас троих. Не знаю, как вы,- но я думаю, что мы попали в серьезную переделку, и наши шансы на спасение почти нулевые...

Костиган замолчал, когда вернулась девушка, одетая в бронескафандр,настоящий маленький трипланетный офицер, и они все трое погрузились в долгое и тоскливое ожидание. Час за часом они летели сквозь эфир; наконец корабль накренился на повороте, резко возросло ускорение. После короткого совещания капитан Брэдли включил излучатель и, установив луч на минимальную мощность, осторожно послал его вниз, в направлении, противоположном местонахождению пиратского корабля. Все трое уставились на экран, но видели лишь беспредельную пустоту, которую нарушали только бесконечно далекие, сияющие холодным светом звезды. Пока они всматривались в космос, обширный район небосвода оказался закрыт и стал виден слабо освещенный странным голубым свечением обширный шар сфера такая большая и близкая, что им казалось, что они падают на нее, как будто это была планета! Они остановились, потеряв вес, затем огромная дверь плавно отодвинулась в сторону, их протащило вверх через шлюз, и они спокойно поплыли над маленьким, но ярко освещенным аккуратным городом из металлических зданий! "Гиперион" плавно пошел на посадку и наконец остановился.

- Вот мы и прибыли,- мрачно произнес капитан Брэдли.

- А теперь начнется салют? - Костиган вопросительно взглянул на девушку.

- Не думайте обо мне,- ответила она на незаданный вопрос.- Я не собираюсь сдаваться.

- Правильно,- и оба мужчины разместились за щитами своих ужасающих орудий; девушка спряталась позади них.

Им не пришлось долго ждать. Группа невооруженных людей - внешне выглядевших стопроцентными американцами - появилась в маленьком салоне. Как только они вошли, Брэд-ли и Костиган безжалостно обрушили на них всю мощь своих мощных излучателей. С рефлекторов через дверной проем устремился двойной луч, несущий разрушение, но он не достиг цели - за несколько ярдов до людей он наткнулся на непроницаемый плотный экран. Стрелявшие мгновенно нажали на курки, и из ревущих орудий вылетел поток снарядов. Но и они не помогли ударили в щит и, не взорвавшись, бесследно исчезли.

Костиган вскочил на ноги, но прежде чем он бросился в атаку, рядом с ним появился широкий тоннель. Нечто прошло насквозь через лайнер, без усилий вырезав гладкий полый цилиндр. Внутрь него рванулся воздух, заполняя разреженное пространство, и трое невольных гостей почувствовали, что их схватила и потащила в тоннель невидимая сила. Они поплыли по тоннелю, сначала вверх, потом над зданиями и наконец по наклону вниз, к большому высокому сооружению. Двери автоматически открывались и закрывались за ними, и наконец они оказались, очевидно, в кабинете. Они стояли лицом к столу, который, помимо обычного оборудования для делового человека, имел также непривычно большую клавиатуру и приборную панель.

За столом невозмутимо сидел серый человек. Он был одет с ног до головы в серое, серыми были его волосы и глаза, даже его кожа, покрытая загаром, казалась серой.

- Капитан Брэдли, Первый офицер Костиган, мисс Марс-ден,- сказал человек спокойно, но резко.-Я не намеревался оставлять вас в живых так долго. Однако это детали, о которых мы пока не будем говорить. Можете снять скафандры.

Ни один из офицеров не сдвинулся с места, они, не дрогнув, посмотрели на говорившего.

- Я не привык повторять приказы,- продолжал человек за столом. В его голосе, все еще тихом и ровном, послышалась угроза.- Можете выбирать между тем, чтобы снять свои костюмы или умереть в них тут же.

Костиган подошел к Клио и медленно снял с нее скафандр. Затем, быстро обменявшись взглядами и что-то пробормотав, оба офицера одновременно скинули свои костюмы и в то же мгновение выстрелили - Брэдли из своего лью-истона, Костиган из тяжелого автоматического пистолета, заряженного разрывными пулями. Человек в серия, окруженный непроницаемой силовой стеной, ври стрельбе толь

ко улыбнулся терпеливой и раздражающей улыбкой. Костиган с яростью бросился на него, но ударился в неприступную стену-невидимку. Мощный луч вернул его на место, у мужчин было отобрано оружие, и всех троих узников стали держать, не давая двинуться.

- Я воспринимаю происходящее как демонстрацию тщетности усилий,- сказал серый человек, его голос стал еще суровее,- но больше не потерплю никаких глупостей. Теперь представлюсь. Мое имя Роджер. Вряд ли вы слышали обо мне: меня знают теперь и узнают в будущем лишь немногие теллурийцы. Останетесь ли вы двое в живых, зависит исключительно от вас самих. Поскольку я в какой-то степени занимаюсь изучением людей, боюсь, что вы оба скоро погибнете. Вы только что показали, что у вас есть способности и много сил, и могли бы представлять для меня ценность, но, видимо, вы не согласитесь - и в этом случае, конечно, вам придет конец. Однако всему свое время - в процессе вашего уничтожения вы можете оказать мне небольшую услугу. Что касается вас, мисс Марсден, то мне трудно выбирать между двумя возможностями. Каждая из них весьма желательна, но, к несчастью, они исключают друг друга. Ваш отец с радостью заплатит сколь угодно большой выкуп, но скорее всего я предпочту использовать вас в одном исследовании на тему секса.

- Да? - Клио старалась быть на высоте положения. Страх исчез, и она с вызовом посмотрела на говорившего.- Вы думаете, что можете сделать со мной все, что хотите,- только попробуйте!

- Странно... совершенно не могу понять, почему этот единственный стимул у молодых самок вызывает совершенно неадекватную реакцию? - взгляд Роджера проник в глаза Клио; девушка задрожала и отвела взгляд.- Но, впрочем, и сам секс, исключительно широко сопутствующий жизни в этом континууме, без которого она просто невозможна, полностью нелогичен и парадоксален. Никак не могу понять... Решено - исследование секса должно быть продолжено.

Роджер нажал на кнопку, и вошла высокая миловидная женщина неопределенного возраста и неизвестной национальности.

- Покажите мисс Марсден ее комнату! - приказал Роджер. Когда женщины удалились, вошел мужчина.

- Груз прибыл, сэр,-доложил вошедший.-Двое мужчин и пять женщин помещены в госпиталь.

- Очень хорошо. От остальных избавьтесь, как обычно.- Слуга вышел, и Роджер продолжил холодно:

- За всех остальных пассажиров можно получить примерно миллион, но не стоит тратить на них время.

- Кто вы такой? - взорвался Костиган, не в силах ничего сделать, но разъяренный, несмотря на предупреждение.-Я слышал о сумасшедших ученых, которые пытались уничтожить Землю, и о сумасшедших гениях, которые воображали себя Наполеонами, способными завоевать всю Солнечную систему. Кто бы вы ни были, должны знать, что этот номер не пройдет.

- Я ни тот и ни другой. Тем не менее я ученый - и могу приказывать многим другим ученым - и отнюдь не сумасшедший. Вы, конечно, заметили некоторые особенности данного места?

-Да, искусственную гравитацию и экраны. Обычная эфирная стена непроницаема в одном направлении и не задерживает материю-а ваши прозрачны в обоих направлениях и абсолютно непроницаемы для материи. Как вы это делаете?

- Вы не поймете, даже если объяснить вам; всего лишь два из наших самых обычных изобретений. Я не намереваюсь уничтожить вашу Землю - у меня нет желания править массами бесполезных и безмозглых людей. Однако у меня есть кое-какие планы. Для их осуществления мне нужны сотни миллионов золотом и огромные количества урана, тория и радия. Все я заберу с планет вашей Солнечной системы, прежде чем покину ее, и заберу, невзирая на ребяческие усилия флотов вашей Трипланетной Лиги. Сооружение, где вы находитесь, было разработано мной и построено под моим руководством. Сила моих устройств защищает его от метеоритов. Его нельзя обнаружить, так как оно невидимо,эфирные волны огибают его без потерь и искажений. Я так подробно рассказываю обо всем, чтобы вы могли правильно оценить свое положение. Как я уже намекал, при желании вы можете помочь мне.

- А что вы предложите в обмен? - презрительно спросил Костиган.

- Много чего,- холодно ответил Роджер, делая вид, что не понимает резкого тона Костигана.- Мне служит немало людей, связанных со мной множеством нитей. Нужды, желания, прихоти и причуды у всех различны, но я в состоянии удовлетворить почти все. Некоторые любят общество юных и красивых женщин, но есть и другие качества, желания и цели - алчность, жажда славы, притязания на власть, включая и те, которые обычно считаются благородными. А я всегда выполняю обещанное, требуя взамен только верности,, да и то относительной и на небольшой срок. Во всем остальном мои люди достаточно свободны в своих действиях. Короче, я мог бы принять ваши услуги, хотя вы мне не очень нужны. Поэтому выбирайте между службой мне и альтернативой.

- Какая именно альтернатива?

- Не будем много говорить о ней. Достаточно сказать, что она связана с небольшим исследованием, которое пока не дает нужных результатов и завершится вашей смертью. Следует отметить, что она будет не особенно приятной.

- Я говорю НЕТ, ты...- взревел Брэдли, но его резко прервали.

- Подождите минутку! - сказал Костиган.- А что будет с мисс Марсден?

- Она не имеет отношения к этому разговору,- холодно ответил Роджер.- Я не ставлю ее условием - думаю, что задержу ее на некоторое время. Она намерена лишить себя жизни, если я не приму за нее выкуп, но обнаружит, что дверь будет закрыта для нее, пока я не позволю открыть.

- В таком случае я присоединяюсь к капитану - прими то, что он начал говорить про тебя, и запиши это и на мой счет! - крикнул Костиган.

- Очень хорошо. Другого поведения нельзя было ожидать от людей вашего типа,- человек в сером прикоснулся к двум кнопкам, и двое существ вошли в комнату.- Поместите этих людей в отдельные камеры на втором уровне,- приказал он.- Обыщите - у них может быть оружие не только в скафандрах. Заприте двери и приставьте специальных сторожей, настроенных на меня.

Пленников тщательно обыскали, но оружия у них не было, а про средства связи ничего не говорилось. Даже если бы такие приборы удалось спрятать, Роджер сразу узнал бы о них. По крайней мере, так он считал. Но люди Роджера не имели понятия о возможностях телефонов, детекторов и шпионского луча специальной службы Костигана - миниатюрных приборов очень малой мощности. Эти приборы действовали на больших расстояниях и не вызывали вибраций, по которым их легко было бы обнаружить. Что может выглядеть более невинным, чем форменное личное снаряжение каждого космического офицера? Тяжелые защитные очки, наручные часы и дополняющий их карманный хронометр, лампа-вспышка, автоматическая зажигалка, передатчик, пояс для денег?

Все предметы снаряжения были осмотрены с должной тщательностью. Но умнейшие ученые Трипланетной Службы думали над тем, чтобы эти средства связи могли пройти любой обычный обыск, каким бы тщательным он ни был. Когда Костигана и Брэдли в конце концов заперли в отведенных для них камерах, ультраприборы все еще оставались при них.

 

Глава 8

НА ПЛАНЕТОИДЕ РОДЖЕРА

Оказавшись в холле, Клио отчаянно огляделась в поиске хоть какого-нибудь пути к бегству. Но прежде чем ей удалось что-либо предпринять, она почувствовала, что ее тело как будто зажали тиски. Клио отчаянно напрягала мышцы, но не в силах была сдвинуться с места.

- Бесполезно пытаться бежать или делать что-либо вопреки воле Роджера,мрачно сказала ей провожатая, выключая прибор в руке и снова предоставив теперь полностью послушной девушке возможность двигаться.

- Малейшее желание Роджера - закон,- продолжала она, пока они шли по длинному коридору.- Чем скорее ты поймешь, что должна всегда выполнять точно то, что он пожелает, тем легче будет твоя жизнь.

- Но я не хочу жить! - заявила Клио, воспрянув духом.- И знай, я всегда могу умереть.

- Скоро ты поймешь, что не можешь,- монотонно ответило бесстрастное существо.- Если ты не подчинишься, то будешь желать смерти и молить о ней, но не умрешь, если этого не пожелает Роджер. Посмотри на меня - я не могу умереть. Вот твоя комната. Ты останешься здесь, пока Роджер не отдаст дальнейших приказаний на твой счет.

Живой автомат открыл дверь и безмятежно стоял, пока Клио, глядя на нее с ужасом, не проскользнула мимо в роскошно обставленную комнату. Дверь бесшумно закрылась, и наступила полная тишина- не обычная, а совершенно неописуемая тишина, абсолютное отсутствие всяких звуков. Клио неподвижно стояла в полном безмолвии. Потеряв надежду, отчаявшись, она стояла напряженно посреди великолепной комнаты, борясь с почти непреодолимым желанием закричать. Внезапно она услышала холодный голос Роджера, раздавшийся из пустоты:

- Вы переутомились, мисс Марсден. В таком состоянии вы не в состоянии принести пользу ни себе, ни мне. Я приказываю вам отдохнуть; чтобы вам никто не мешал, можете дернуть за эту веревку, которая включит вокруг комнаты эфирную стену, через которую не сможет проникнуть даже мой голос...

Голос замолк, когда Клио с яростью дернула за веревку и упала на диван. Ее душили бурные рыдания. Затем она вновь услышала голос, который раздавался как бы внутри нее: она скорее чувствовала его, чем слышала.

- Клио? - спросил голос.- Пока молчи...

- Конуэй! - вскрикнула она с облегчением, новая надежда появилась при звуках так хорошо знакомого голоса Ко-нуэя Костигана.

- Тихо! - приказал он.- Рано радоваться! Роджер может следить за тобой шпионским лучом. Меня он не услышит, но для тебя это опасно. Когда он говорил с тобой, ты, наверное, ощутила под браслетом с часами, который я дал тебе, грубоватое прикосновение, вроде наждачной бумаги. После того как вокруг тебя появилась эфирная стена, оно исчезло. Если ты чувствуешь что-либо подобное под браслетом, то глубоко вдохни дважды. Если ничего не почувствуешь, можешь говорить спокойно и громко.

- Я ничего не чувствую, Конуэй! - радостно сообщила Клио. Слезы были забыты, она снова была полна энергии.- Так эфирная стена на самом деле существует? Мне не верилось.

- Особенно не надейся на защиту, потому что стену могут убрать в любой момент. Помни, браслет предупредит тебя об эфирном шпионском луче, а часы укажут все волны ниже уровня эфира. Сейчас три наших телефона связаны напрямую,- я поддерживаю контакт и с Брэдли. Не отчаивайся; шансы на спасение гораздо лучше, чем я думал.

- Правда?

- Абсолютно точно. У нас есть кое-что, о чем Роджеру ничего не известнонаша ультраволна. Конечно, я не особенно удивился, когда приборы не отобрали при обыске, но мне не приходило в голову, что их удастся использовать в пустоте! Я все еще не до конца в это верю, но не нашел никаких намеков на то, что Роджер может хотя бы обнаружить нашу связь. Сейчас я обследую все вокруг шпионским лучом... Вот он направлен на тебя - чувствуешь?

- Да, под браслетом это ощущается.

- Прекрасно! Здесь нет никаких помех. Ладно, нам с Брэдли надо еще многое сделать... Подожди, мне кое-что пришло в голову. Я вернусь через секунду.

После короткой паузы беззвучный, но четкий голос продолжал:

- Удачная охота! Та женщина, которая повергла тебя в уныние, не живая она начинена такой тонкой механикой и электроникой, какой ты и не видела никогда!

- О, Конуэй! - в голосе девушки послышались благодарность и облегчение.- Я так испугалась, что мшу стать похожей на нее!

- Думаю, Роджер крупно блефует. Хотя он, конечно, очень силен, до всемогущества ему далеко. Но не слишком обольщайся. Здесь со многими женщинами-да и мужчинами - всякое случалось и еще может случиться с нами, пока мы не выберемся отсюда. Не отчаивайся, а если захочешь связаться с нами, крикни. Пока!

Тихий голос исчез, часы на запястье Клио опять стали простым измерителем времени, а Костиган в своей одиночной камере, находящейся ниже ее комнаты, обратил свои глаза, закрытые большими очками, к другим сценам. Его руки, как будто спокойно лежавшие в карманах, манипулировали крошечными ручками, его острые натренированные глаза изучали каждую скрытую деталь механизма большого шара. Наконец Конуэй снял очки и тихо обратился к Брэд-ли, сидевшему в другой камере, без окон, расположенной через коридор.

- Капитан, думаю, что я узнал вполне достаточно: нашел, куда он спрятал наши скафандры и оружие, и обнаружил все главные пульты управления, источники питания и генераторы. Вокруг нас нет эфирных стен, но каждая дверь закрыта силовым щитом, а за дверьми роботы-часовые - по одному на каждого из нас. Это плохо, так как они, очевидно, напрямую связаны с пультом Роджера и поднимут тревогу при первом же сигнале о том, что что-то идет не так. Мы не сможем ничего сделать, пока он не покинет свой пульт. Видите справа от двери черную панель, немного ниже веревки-выключателя? Это кабельная коробка. Когда я скажу, откройте ее. Вы увидите красный кабель, который питает генератор щита вашей двери. Оборвите кабель и присоединяйтесь ко мне в коридоре. К сожалению, у меня только один ультраволновый шпионский луч, но когда мы будем вместе, нам будет проще. Думаю, вот что нужно сделать,- и Конуэй стал подробно объяснять свой план действий.

- Так, наконец он покинул пульт! - воскликнул Костиган, после того как их беседа продолжалась почти час.- Теперь, когда узнаем, куда он идет, начнем... Проклятая свинья идет к Клио! Это меняет дело, Брэдли!

- Да уж! - воскликнул капитан.- Я знаю, что вы были вдвоем во время рейса. Я с вами, но что мы можем сделать?

- Что-нибудь сделаем,-мрачно заявил Костиган.-Если он будет приставать к ней, я крепко отделаю его, даже если мне придется взорвать к черту весь шарик вместе с нами!

- Не делай этого, Конуэй,- послышался тихий, дрожащий, но решительный голос Клио.- Если у вас есть шанс как-нибудь выбраться и разделаться с Роджером, не думайте обо мне. Может быть, он просто хочет поговорить о выкупе.

- Он не будет с тобой говорить о выкупе - он собирается говорить совсем о другом,- процедил сквозь зубы Костиган, затем его голос внезапно изменился.Но, может быть, это к лучшему. Знаешь, они не нашли приборы, когда обыскивали нас, а мы собираемся вскоре хорошенько тут все поломать. У Роджера, видно, не очень хорошая реакция - я бы сказал, он больше любит играть, как кошка с мышкой. Подумай, Клио, сможешь ли ты обмануть его и задержать минут на пятнадцать?

- Конечно я сделаю все, что угодно, чтобы нам или хотя бы вам удалось выбраться из этого ужасного...- голос ее прервался, когда Роджер убрал эфирную стену от комнаты и подошел к дивану, на котором она сидела, съежившись, с широко раскрытыми глазами, беззащитная и дрожащая от страха.

- Приготовьтесь, Брэдли! - приказал Костиган.- Он убрал эфирную стену, окружавшую Клио, так что любые сигналы тревоги будут передаваться ему с пульта - он знает, что в этой комнате его никто не потревожит. Но я держу луч на выключателе, так что мощная стена снова отгораживает комнату. Что бы мы теперь ни делали, он не получит предупреждения. Но тем не менее мне нужно стоять и держать направленный туда луч, так что всю черную работу придется делать вам. Вырвите красный провод и уничтожьте часовых! Вы, конечно, знаете, как можно разделаться с роботом?

- Да, разбить ему глазные линзы и барабанные перепонки, и тогда он в любом случае остановится и пошлет сигнал бедствия... Оба готовы. Что теперь?

- Откройте мою дверь - выключатель щита справа. Дверь камеры Костигана распахнулась, и капитан ворвался внутрь.

- Теперь за оружием! - крикнул он.

- Еще нет,- отрезал Костиган. Он стоял в напряженной позе, глаза в очках неподвижно уставились в одну точку на потолке.- Я не могу сдвинуться ни на миллиметр, пока вы не переключите выключатель эфирной стены Клио. Если я отведу луч хоть на секунду, мы пропали. Пять этажей наверх, прямо по коридору, четвертая дверь справа. Когда вы будете у выключателя, то почувствуете своими часами мой луч. Быстрее!

- Есть! - и капитан умчался со скоростью, какую не мог бы развить человек и в два раза моложе него.

Вскоре Брэдли вернулся. После того как Костиган проверил эфирную стену "комнаты невесты" и убедился, что находившийся там Роджер не сможет получить сигналы тревоги со своего пульта или от слуг, два офицера поспешили к помещению, где находились их скафандры.

- Плохо, что они не носят форму,- проговорил Брэдли, запыхавшись от быстрого подъема по лестницам.- Она могла бы пригодиться как маскировка.

- Сомневаюсь - тут так много роботов, и они, наверное, переговариваются сигналами, которых мы все равно не понимаем. Если встретим кого-нибудь, придется драться. Стоп! - глядя сквозь стену своим шпионским лучом, Костиган увидел двоих людей, выходивших из коридора, в который им надо было повернуть.Двое, человек и робот, робот с вашей стороны. Ждем их здесь, на углу, когда они зайдут за угол, берем их! - и Костиган снял очки, приготовившись к драке.

Ничего не подозревающие пираты появились перед ними, и офицеры набросились на них. Костиган нанес короткий сильный удар справа. Его кулак до самого запястья проник в солнечное сплетение пирата, и тот свалился. Неожиданно Костиган увидел третьего пирата, который попытался убить его излучателем. Костиган инстинктивно загородился своим потерявшим сознание противником, и мощный луч ударил в бессильное тело. Согнувшись как можно ниже, Костиган быстро распрямился, подобно упругой пружине, и швырнул труп прямо на изрыгающее огонь дуло излучателя. Оружие грохнулось на пол, и пираты, мертвый и живой, свалились друг на друга. Костиган бросился к ним, стараясь схватить пирата за горло. Но тот вырвался, изловчившись, и ударил так, что мог бы выбить глаза у человека послабее, добавив одновременно резкий пинок в пах. Такое мог сделать не автомат, предназначенный для выполнения небольшого числа операций с механической точностью, а только сильный и тренированный человек, прошедший суровую школу и применяющий все трюки, известные людям его профессии.

Но Костиган тоже не был новичком в умении драться без всяких правил. Почти не было запрещенных приемов, калечащих человека, которые были бы неизвестны даже рядовому высокопрофессионального тайного отделения Трипланетной Службы. А Костиган, глава сектора, знал все. Секретные агенты использовали оружие не ради развлечения или миллионных призов. Они дрались только в крайних случаях, когда драки нельзя было избежать, но если их вынуждали драться, цель у них была только одна - убить, и убить как можно быстрее. Поэтому Костиган скоро показал, на что способен. Пират нанес яростный пинок, которого Костиган избежал, молниеносно отскочив в сторону. Едва он увернулся, как на ноге, летящей по воздуху, сомкнулись две мощные руки, подобно пружинным захватам капкана. Сомкнулись и в то же мгновение быстро повернулись. Раздался пронзительный крик, затихший, когда тяжелый ботинок ударил по тщательно вычисленному месту - пират замолчал, теперь уже навсегда.

Драка длилась не больше десяти секунд и закончилась в тот момент, когда Брэдли полностью вывел робота из строя. Костиган поднял излучатель, опять надел очки, и они поспе-шили дальше.

- Изящная работа, шеф,- хороший подарочек этому забияке,- воскликнул Брэдли.- Вот почему вы взяли на себя человека!

- Отчасти помогла практика - мне приходилось и раньше бывать в переделках, а я гораздо моложе и, наверное, немного быстрее вас,- кратко объяснил Костиган, его далеко проникающий взгляд был все время устремлен вперед, пока они пробегали один коридор за другим.

На пути встретилось еще несколько часовых, живых и механических, но они не оказали никакого сопротивления. Костиган первым превращал их мощным излучателем, взятым у погибшего пирата, в ничто. Наконец, офицеры добрались до комнаты, в которой были заперты три трипланетных космических бронескафандра. Костиган буквально вышиб дверь, не тратя время на поиск источника питания.

- Я чувствую себя новым человеком! - Костиган, облачившись в свои доспехи, вздохнул с облегчением.- С одним или двумя можно и кулаками обойтись, но в генераторном отсеке много неприятного, и мы бы там не справились. Надо взять с собой скафандр Клио - мы оставим его у двери генераторного отсека, а на обратном пути заберем.

Больше не опасаясь часовых, два человека в скафандрах направились к генераторному отсеку - центру огромной космической крепости. По пути встречались охранники и офицеры, они отчаянно сигналили своему шефу, так как только он один, сейчас удивлявшийся неожиданной тишине, мог освободить ужасные силы - но лучи врагов были бессильны против эфирной защиты скафандров. Пираты, привыкшие к полной безопасности на своем планетоиде, просто исчезали в пожирающих двойных лучах льюистонов. Остановившись у двери силового помещения, Костиган и Брэдли почувствовали первый и последний крик Клио о помощи, который вырвался у нее против воли.

- Конуэй! Скорее! Его глаза - они разрывают меня! Скорее, дорогой! - по ее голосу, полному ужаса, Костиган и Брэдли поняли, в каком чудовищном положении она оказалась. Они ясно представили себе счастливую и беззаботную земную девушку, впервые попавшую в космос, окруженную неприступной стеной вместе с человеком со сверхмозгом - сверхразумным, но разнузданным и безнравственным механизмом из плоти и крови, не признающим никакой власти и не управляемым ничем, кроме своих научных интересов и безграничных желаний и страстей! Должно быть, она боролась, используя все свои силы. Она могла рыдать и умолять, бушевать и гневаться, изображать покорность и пытаться выиграть время - ее мучения ни в малейшей степени не трогали безжалостный и злорадный мозг существа, которое называло себя Роджером. Теперь ужасная, безжалостная игра в кошки и мышки подходила к концу, страшное серо-коричневое лицо было совсем рядом - и Клио, выкрикнув отчаянный призыв Костигану, набросилась на Роджера с яростью тигрицы.

Костиган громко выругался.

- Подержи его еще секунду, родная! - крикнул он, и дверь в силовой отсек исчезла.

Два льюистона, сеявшие веер смерти и разрушения, ударили по большому помещению со всей силой. То и дело кто-то из часовых тщетно пытался применить излучатель, но он взрывался при контакте с мощнейшим силовым полем, непрерывно высвобождающим тысячи киловатт-часов запасенной энергии. Разрушительные лучи мгновенно уничтожали тонко отрегулированные сложные механизмы. Под действием лучей арматура выгорала, кабели высокого напряжения с громким треском испарялись в высоковольтных дугах, массивные металлические детали улетучивались и сгорали, оказавшись на пути колоссальных сил, стремившихся как можно быстрее нейтрализоваться, точные инструменты взрывались, медь текла ручьями. Когда последний механизм превратился в полурасплавленную массу металла, Костиган и Брэдли, почувствовав, что лишились веса, схватились за ручки. Они поняли, что первая часть плана освобождения выполнена.

Костиган бросился к двери. Он должен как можно скорее добраться до Клио. Брэдли бежал за ним медленнее, так как нес скафандр девушки. Проплывая по воздуху, Костиган спросил с нескрываемым беспокойством:

- Клио! У тебя все в порядке?

- Да, Конуэй,- ее голос был неузнаваемым, его прерывали мучительные спазмы.- Когда все пошло не так, Роджер понял, что эфирная стена стоит, и... забыл про меня. Он убрал ее... и как будто тоже сошел с ума... бегает кругами, как бешеный... Я пытаюсь... задержать его... не дать уйти вниз.

- Молодец, удержи его еще минутку -он получил все предупреждения разом и хочет вернуться к своему пульту. Но что с тобой? Он... не ранил тебя?

- Нет, он ничего не сделал, только смотрел на меня, но это тоже было ужасно - мне плохо, очень плохо. Я падаю... У меня так кружится голова, я почти ничего не вижу... голова просто раскалывается на куски... Я умираю, Конуэй!..

- Это все?! - воскликнул он с облегчением и, поняв, что успел, даже не думал сочувствовать Клио.- Я забыл, что ты никогда на покидала Землю,- это всего лишь легкий приступ космической болезни, который быстро пройдет... Все в порядке, я иду! Отойди от Роджера как можно дальше!

Костиган стоял примерно в двухстах шагах от помеще-ния, в котором находились Клио и Роджер. Он резким движением прыгнул в сторону большого окна. Всплывая "наверх", он корректировал свой путь и ускорял продвижение, стреляя назад под разными углами из тяжелого пистолета и не заботясь о том, что в точке попадания каждой пули раздавался слабый взрыв. Костиган промахнулся, но это было неважно - пылающий льюистон прорезал ему путь частично через окно, частично через стену. Впорхнув в дыру, он наставил излучатель и пистолет на Роджера, находившегося близко к двери, и заметил, что Клио судорожно ухватилась за лампу, висевшую на стене. Под смертоносным лучом лью-истона дверь и стена исчезли, но Роджер стоял цел и невредим. Ни всепожирающий луч, ни взрывающиеся пули не могли причинить ему никакого вреда - он включил защитное поле, генератор которого всегда находился на нем.

Когда Клио сказала, что Роджер как будто сошел с ума и бегает кругами как бешеный, она не имела понятия, что происходит: Гарлейн из Эддора, приводящий в действие форму плоти, которая называлась Роджером, впервые за свою бесконечно долгую жизнь вступил в открытый конфликт с непреодолимой и побеждающей его силой.

Роджер был уверен, что сможет узнать об использовании ультраволн в любом месте на планетоиде или около него. Не сомневался он и в том, что сможет контролировать непосредственно и без ограничений физические действия любого из полуразумных, по его мнению, человеческих существ.

Но слияние четырех эрайзианцев - Дроунли, Броленти-на, Неданиллора и Крайдигана - было наготове уже несколько недель. Когда пришло время, они начали действовать.

Первым стремлением Роджера, когда он увидел огромные и необъяснимые разрушения, было немедленно уничтожить людей, сделавших это, но ему не удалось даже прикоснуться к ним. Затем он решил прекратить существование этой самки, якобы принадлежащей к человеческому роду, но не смог прикоснуться и к ней. Его самые свирепые умственные разряды безвредно рассеивались в трех миллиметрах от кожи Клио. Она смотрела в его глаза, не подозревая о вытекающих из них потоках энергии. Роджер даже не мог нацелить на нее оружие! Тогда он призвал на помощь Эддор. Но тщетно. Субэфир был закрыт, и нельзя определить, каким образом это сделано, какая сила удерживала его закрытым!

Эддорианское тело Роджера, даже если бы ему удалось восстановить его здесь, не выдержало бы окружения - Роджер должен был совершать все, что только мог, без помощи умственных сил Гарлейна. Но физически тело Роджера было могучим. К тому же он был вооружен и защищен механизмами, изобретенными самим Гарлейном - вторым по старшинству на Эддоре.

Однако Роджер, хотя и нельзя сказать, что он никогда не покидал Землю, не знал, как вести себя в отсутствие силы тяжести. Костиган же в невесомости способен был сделать даже больше, чем при гравитации, создающей помехи. Направив излучатель на пирата, он схватил длинную и тонкую металлическую подставку и набросился на предводителя пиратов, обрушив сильнейший удар на его голову. Такой удар должен был бы снести голову с плеч, но этого не произошло. Защитное поле Роджера оказалось непробиваемым. Единственным результатом страшного удара было то, что он закружился, как летающий жезл тамбур-мажора. Когда кружащееся тело ударилось о противоположную стену, в комнату вплыл Брэдли, неся скафандр для Клио. Не говоря ни слова, капитан оторвал беспомощную девушку от лампы, за которую она цеплялась, и надел на нее скафандр. Подтащив ее к окну, он направил свой льюистон на голову пленника, пока Костиган толкал его к дыре. Оба они знали, что силовой щит Роджера таит в себе угрозу: если ему удастся отключить его, то он может применить ручное оружие - более мощное, чем их собственное!

Опираясь на стену, Костиган нацелил тело Роджера в самую отдаленную точку высокого свода искусственной планеты и слабо толкнул его. Затем, схватив Клио за руки, оба офицера с силой оттолкнулись ногами, и три фигуры в скафандрах устремились к их единственной надежде на спасение - аварийной шлюпке, способной проникать через оболочку большой сферы. Попытка добраться до "Гипериона" и спастись в одной из его шлюпок была бы бесполезной. Они не сумели бы открыть большую дверь главного шлюза, а других выходов отсюда не было. Когда они все втроем плыли по воздуху и Костиган держал медленно двигающуюся фигуру Роджера в зоне действия своего луча, Клио начала приходить в сознание.

- А если включат гравитацию? - спросила она со страхом.

- Может быть, они уже сейчас восстановили ее. Конечно, у них есть запасные части и дублирующие генераторы, но если они включат их, то удар убьет и Роджера, а это ему не понравится.

- Мне хотелось бы захватить Роджера с собой,- жестко сказал Костиган Брэдли.- Но вы, конечно, правы - это будет слишком похоже на то, как кролик поймал дикого кота. У моего льюистона почти кончился заряд, да и ваш не лучше - страшно подумать, что он сможет тогда сделать с нами.

Оказавшись у большой стены, двое мужчин со всей силой рванули за рычаг. Аварийный вход медленно открылся, и они вошли в миниатюрный космический крейсер. Костиган, тщательно изучивший механизм из своей тюремной камеры, манипулировал приборами. Они проходили через одни массивные ворота за другими, наконец оказались в открытом космосе и помчались к далекому Теллусу на максимальной скорости, на которую был способен космический крейсер.

Костиган выключил два телефона и заговорил, сосредоточив все внимание на каком-то чрезвычайно удаленном пункте.

- Сэммс! - позвал он резко.- Это Костиган. Мы выбрались... все в порядке... да... конечно... абсолютно... скажи им, Сэмми, я не один.

Клио и капитан Брэдли через звуковые диски своих шлемов слышали слова Костигана. Капитан изумленно уставился на своего бывшего Первого офицера, и даже Клио часто слышала полумистическое имя - Сэммс. Разумеется, этот непостижимый молодой человек занимает высокое положение, раз так фамильярно говорит с Вирджилом Сэммсом, всемогущим главой повелевавшей всем космосом Службы Трипланетной Лиги!

- Вы послали общий вызов,- скорее констатировал, чем спросил Брэдли.

- Уже давно - я все время поддерживал контакт,-ответил Костиган.-Теперь они знают, где искать и что могут найти. Все корабли в семи секторах, вплоть до разведывательных патрулей, соберутся в этой точке, и всем крейсерам и боевым кораблям послан вызов. У них достаточно агентов Службы с ультраволнами, чтобы найти этот шарик. Когда они засекут его, то сообщат о нем всем остальным кораблям.

- А что с другими пленниками? - спросила девушка.- Они ведь погибнут?

- Трудно сказать,-Костиган поморщился.-Зависит от того, чем все кончится. Мы сами еще не в полной безопасности.

- Меня больше всего волнуют наши шансы,- кивнул Брэдли.- Они, конечно, погонятся за нами.

- Разумеется, а скорость у них выше, чем у нас. Все зависит от того, как далеко ближайшие трипланетные корабли. Но сейчас мы сделали все, что можно.

Наступило молчание. Костиган включил телефон Клио и подошел к сиденью, на котором она сидела, измученная тяжкими испытаниями последних часов. Когда он сел рядом с Клио, ее щеки вспыхнули, но взгляд глубоких голубых глаз спокойно встретился с его взглядом.

- Клио, я... мы... ты... то есть...- Конуэй покраснел и замолчал. Секретный агент, чей ясный, проницательный разум не могла затуманить никакая опасность, кто неоднократно доказывал свою смелость и не терялся ни в какой ситуации, сколь бы безнадежной она ни была, запинался от смущения, как школьник. Но он упорно продолжал: - Я боюсь, что выдал себя там, но...

- Ты хотел сказать, мы выдали себя,- заполнила Клио наступившую паузу.- Я не буду удерживать тебя, если ты не хочешь,- но я знаю, что ты любишь меня, Конуэй!

-Люблю тебя! - промолвил Костиган, на его лице отразилось охватившее его чувство.- Тебе не нужно держать меня - я сам держусь за жизнь. Никогда раньше не было женщины, которая что-либо значила для меня, и больше никогда не будет. Ты - единственная. Но разве ты не видишь, что это невозможно?

- Конечно, не вижу - очень даже возможно! - Клио отключила защитное поле, их руки встретились и крепко сжали друг друга. Ее тихий голос дрожал от волнения и нескрываемого чувства. Она продолжала говорить: -Ты любишь меня, а я люблю тебя. И это главное.

- Если бы! - ответил Костиган горько.- Но ты не знаешь, на что себя обрекаешь. Именно это меня и тревожит - кто ты, а кто я. Ты - Клио Марсден, дочь Кертиса Марсдена. Девятнадцать лет. Кто я такой, чтобы любить такую девушку, как ты? Бездомный космический бродяга, который за три последних года не провел ни на одной планете и трех недель. Всем своим характером и воспитанием я обречен на неприятности и заварушки. Шпи...- он оборвал слово и быстро продолжал: - И вообще ты совсем меня не знаешь, а большую часть меня не узнаешь никогда - я не могу позволить тебе узнать! Оставь меня, девочка, пока можешь. Поверь, это будет лучше всего для тебя.

- Но я не могу, Конуэй, и ты не можешь,- ответила девушка, ее глаза сияли.- Слишком поздно. На корабле все было просто, но когда мы на самом деле узнали друг друга, то пропали окончательно. Ситуация вышла из-под контроля, и мы оба не хотим изменить ее. Я многого не понимаю, но знаю, что ты скрываешь от меня, и еще больше восхищаюсь тобой. Мы все уважаем Службу, дорогой Конуэй,- ведь только благодаря вам на Трех Планетах продолжается жизнь,- и я знаю, что один из помощников Вирджила Сэммса оценен в миллиард...

- Почему ты так думаешь? - резко спросил он.

- Ты сам проговорился. Кто еще на Трех Планетах может называть его Сэмми? Ты, конечно, суровый человек, но и должен быть таким,-мне никогда не нравились бесхарактерные мужчины. И ты сражаешься за правое дело. Ты - мужчина, мой Конуэй, настоящий мужчина, и я люблю тебя! Теперь, если они поймают нас, я не испугаюсь - по крайней мере мы умрем вместе! - закончила она напряженно.

- Ты, конечно, права,- согласился Конуэй.- Я не верю, что в самом деле мог бы позволить тебе отпустить меня, хотя знаю, что ты должна так поступить,- их руки сомкнулись еще крепче.- Если мы выберемся из этой передряги, я расцелую тебя, но сейчас нельзя снимать шлем. И вообще я подвергаю тебя большой опасности, раз ты отключила, защиту. Включи ее - сейчас они, наверное, уже догоняют нас.

Включив защиту скафандра, Костиган присоединился к Брэдли за пультом управления.

- Где они, капитан? - спросил он.

- До них еще далеко. Я бы сказал, крейсер сможет нас встретить не раньше чем через час.

- Посмотрим, удастся ли мне обнаружить преследующих нас пиратов. Если да, то только случайно: этот слабенький шпионский луч действует лишь на близких расстояниях. Боюсь, что первое предупреждение мы получим, когда они подцепят нас на буксир или прошьют иглой. Конечно, раз это одна из их спасательных шлюпок, они, возможно, не захотят ее уничтожить, разве что не будет другого выхода. К тому же представляю, как дико хочет Роджер заполучить нас живыми. Он не закончил свои дела ни с одним из нас, и, наверное, обещанная нам "не особенно приятная смерть" не станет более приятной после того, как мы провели его.

- Конуэй, окажи мне, пожалуйста, услугу,- Клио побелела от ужаса при мысли о возможной встрече с кошмарным серым существом.- Дай мне какое-нибудь оружие. Я не хочу снова испытать на себе его взгляд, не говоря уж о том, что он еще может сделать.

- Ничего не сделает,- заверил ее Костиган с мрачной улыбкой, прищурив глаза.- Но оружия не дам. У тебя могут сдать нервы, и ты воспользуешься им слишком рано. Я сам позабочусь о тебе, потому что, если он снова схватит нас, шансов спастись не будет.

В наступившей тишине Костиган исследовал эфир ультраволновым устройством во всех направлениях. Внезапно он засмеялся, остальные посмотрели на него удивленно.

- Нет, я не сошел с ума,- сказал он им.- Это в самом деле забавно. Раньше мне не приходило в голову, что эфирные стены кораблей делают их всех невидимыми. Я, конечно, могу наблюдать за ними субэфирным шпионским лучом, но они не могут видеть нас! Я знал, что они уже должны были нас догнать. И наконец нашел их. Они прошли мимо и теперь рыщут вокруг, надеясь, что какая-то случайность может сделать нас видимыми! Они движутся навстречу флоту и, конечно, думают, что находятся в безопасности, но какой сюрприз поджидает их!

Однако удивлены были не только пираты. Задолго до того, как пиратский корабль могли заметить с Трипланетного флота, он перестал быть невидимым и четко вырисовывался на наблюдательных экранах трех беглецов. В течение нескольких секунд казалось, что с пиратским кораблем ничего не случилось, затем он начал раскаляться, излучая красный свет, который становился все более интенсивным и темным. Четкие очертания корабля расплылись, клубы воздуха вырвались наружу, и поток раскаленного металла устремился в казавшееся пустым пространство. Костиган направил в него свой ультралуч и увидел, что там находилось что-то огромное и бесформенное, неразличимое даже для субэфирных лучей.

Сильные помехи заглушили ультраволну Костигана. В надежде, что послание хотя бы частично дойдет по назначению, он вызвал Сэммса и спокойно и подробно описал все, что произошло. Он продолжал свой четкий доклад, не упуская ни малейшей детали, когда их крошечный корабль неумолимо тащило в сторону красноватого непроницаемого покрывала и их спасательная шлюпка, все еще невредимая, пролетала через эту завесу. До тех пор, пока Костиган не обнаружил, что не может двигаться, он был в сознании, его дыхание было нормальным, сердце билось, но ни одна мышца не подчинялась его воле!

 

Глава 9

ФЛОТ ПРОТИВ ПЛАНЕТОИДА

Один из самых новых и быстроходных патрульных кораблей Трипланетной Лиги, тяжелый крейсер "Чикаго" се-веро-американского отделения Теллурианского контингента, мчался через межпланетный вакуум. Пять долгих недель он патрулировал отведенный ему участок космоса. Еще через неделю он должен вернуться в Чикаго, где его команда, изнуренная космосом, уставшая от длительного турне по внушающим почтение глубинам бесконечного пространства, должна провести двухнедельный отпуск.

Патрульный корабль выполнял ряд обычных заданий: нанесение на карту метеоритов, наблюдение за покинутыми кораблями и другими помехами для навигации, при необходимости - постоянный контроль за всеми рейсовыми кораблями, но в первую очередь он был военным кораблем. Могучая машина разрушения охотилась за кораблями той власти или планеты, которая не только не повиновалась Трипланетной Лиге, но и явно пыталась уничтожить ее и отбросить Три Планеты назад в ужасную пропасть кровопролития и разрушений, из которой они лишь недавно выбрались. Каждый космический корабль в радиусе действия его мощных детекторов отображался двумя яркими, медленно движущимися светлыми точками: одна- на более крупномасштабном микрометрическом экране, другая - в "танке", огромной трехмерной точнейшей модели всей Солнечной системы.

На экране вспыхнул ярко-красный свет, одновременно раздался звук сирены, подававшей сигналы тревоги по сектору, и взревел громкоговоритель, выкрикивая послание корабля, попавшего в беду.

- Тревога по сектору! "Гиперион" отравлен газом Ви-Два! Детекторы молчат, но...

Послание прервалось и утонуло в потоке хаотического шума, регулярные сигналы сирены превратились в ужасную какофонию, и две яркие точки, отмечавшие местонахождение лайнера, исчезли во вспышках сильных помех. Все наблюдатели, навигаторы и офицеры корабля были ошеломлены. Даже капитан, находившийся в своем помещении, неуязвимом для снарядов, ударов и двойных лучей, был в полном замешательстве: рядом не могло быть ни одного корабля или объекта, которые посылали бы помехи такой интенсивности!

- Максимальное ускорение, направление держать точно на пункт, где находился "Гиперион", когда пропали его курсоры! - приказал капитан и послал через поле, создающее помехи, мощный луч с коротким докладом в Главный Штаб. Почти мгновенно раздался сигнал тревоги: каждое судно в секторе, какого бы оно ни было класса и тоннажа, должно было направиться в пункт с последними известными координатами злополучного лайнера.

Несколько часов огромный корабль двигался с максимальным ускорением, капитан и офицеры были наготове, чувствовалось общее напряжение. Но в квартирмейстерском отделении, расположенном глубоко внизу под генераторным отсеком, не думали о таких незначительных вещах, как исчезновение "Гипериона",-у них не сходился баланс, и два квартирмейстера безуспешно пытались найти ошибки.

- Запросы на льюистоны Марк-12, ни один не затребован, на руках восемнадцать тыс...- монотонный голос прервался на середине слова, и чиновник, ищущий следующую ошибку, встал и сосредоточил все свое янимание на чем-то невидимом для его напарника.

- Давай, Клив, дальше! - приказал второй, но тот остановил его резким взмахом руки.

- Что! - воскликнул Клив.- Раскрыться! Ну, это... О, все в порядке... А, вот оно что... угу... ясно... да, я все хорошо понял. Пока!

Он не заметил, как инвентарные списки выскользнули из руки, и его товарищ изумленно уставился ему вслед, когда он побежал к столу вахтенного офицера. Офицер тоже с удивлением смотрел на обычно беззаботного и ленивого Клива, который четко отдал честь, показал ему что-то плоское в ладони левой руки и заговорил:

- Я только что получил один из самых забавных приказов, лейтенант, которые когда-либо отдавались, но он пришел сверху. Я пойду к главному начальству. Полагаю, вы узнаете обо всем первым. Прикройте меня, если сможете, ладно? - И ушел.

Клив беспрепятственно добрался до рубки управления и, произнеся слова "срочный доклад капитану", вошел в рубку. Но когда он приблизился к священной и неприкосновенной территории личной капитанской рубки, его остановил не кто иной, как сам дежурный офицер.

- ... немедленно отправляйтесь под арест! - Так дежурный офицер закончил свою краткую, но выразительную речь.

- Вы, конечно, правы, остановив меня,- согласился пришедший, не сдвинувшись с места.- Я хотел войти по возможности незаметно, но, видно, это мне не удалось. Однако Вирджил Сэммс приказал мне немедленно прийти к капитану. Видите это? Потрогайте! - он вытащил плоский диск из непроводящего материала с открытой крышкой. Под ней оказался крошечный золотой метеор, при виде которого строгое лицо офицера заметно смягчилось.

- Конечно, я слышал о нем, но никогда еще не видел,- и офицер, легонько прикоснувшись пальцем к сверкающему знаку, отпрянул, когда его тело пронзила вызывающая дрожь мощная волна, прокричавшая в самые его кости непроизнесенное слово - пароль Трипланетной Службы.- Не знаю, подлинный он или нет, но мне остается только пропустить вас к капитану. А он должен знать, и если это подделка, то через пять минут вы будете дышать пустотой.

Дежурный офицер с излучателем наготове последовал за Кливом в святая святых. Седовласый человек с четырьмя нашивками слегка прикоснулся к золотому метеору и устремил свой пронзительный взгляд глубоко в немигающие глаза молодого человека. Но капитан заслужил свой высокий пост не случайно и не благодаря протекции - он все понял.

-Должно быть, какое-то ЧП,- проворчал он вполголоса, все еще глядя на подчиненного,- если Сэммс открыл своего агента таким образом.- Он отослал удивленного офицера, затем сказал: - Теперь выкладывайте!

- Да, это серьезное ЧП, раз все наши агенты на флоте получили приказ срочно открыться своему командиру и никому другому - такой приказ раньше никогда не отдавался. Пираты обнаружены. Они построили базу, и корабли у них более совершенные, чем самые лучшие из наших. Эфирные волны не могут обнаружить их корабли и базу. Однако Служба уже несколько лет испытывала новый тип коммуникационного излучателя, и хотя он еще недостаточно разработан, его дали нам, когда бесследно исчезла "Диона". Один из наших был на "Гиперионе", сумел остаться в живых и послать сообщение. Мне приказано присоединить мой новый аппарат к одному из универсальных экранов в вашей рубке и попытаться что-либо обнаружить.

- Действуйте! - Капитан махнул рукой, и агент приступил к работе.

- Командирам всех кораблей флота! - Затянувшееся молчание прервал голос из штабного громкоговорителя, приемник которого был настроен на волну адмирала флота.- Все корабли в секторах от L до R включительно должны обмениваться сигналами локаторов. Кое-кто из вас получил или скоро получит конкретные сообщения, источник которых не буду называть. Командиры немедленно должны установить экраны "красный К4". Корабли, отмеченные таким образом, возьмут на себя роль флагманов. Остальные должны проследовать на максимальной скорости к ближайшему флагману и сгруппироваться вокруг него в порядке прибытия в правильную коническую эскадру. Эскадры, наиболее удаленные от цели, определенной флагманом-наблюдателем, проследуют к ней на максимальной скорости. Ближайшая эскадра сбавит скорость или даст задний ход - все подразделения флота должны собраться в этом пункте одновременно. Тяжелые и легкие крейсера внутри орбиты Марса...- приказы продолжали поступать, направляя мобилизацию огромных сил Лиги, чтобы быть готовыми к любому самому невероятному исходу, даже к невозможности массированными силами семи секторов уничтожить пиратскую базу.

В семи секторах примерно дюжина кораблей установила огромные сферические экраны ярко-красного цвета, и у точек, показывающих их местоположение на всех обзорных экранах, появился красный ободок. Пилоты остальных кораблей направились к этим маякам на максимальных скоростях. Пока светлые точки на обзорных экранах медленно двигались к красным и собирались вокруг них, ультраприборы агентов Службы зондировали космос, обшаривая те места, где, по вычислениям, располагалась пиратская крепость. Разыскиваемый объект находился так далеко, что слабые шпионские устройства агентов Службы, предназначенные для работы на близких расстояниях, не могли вступить в контакт с невидимым планетоидом. В рубке капитана "Чикаго" Клив изучал свой экран всего одну-две минуты, затем отключил питание и погрузился в размышления.

- Вы даже не пробуете найти их? - резко спросил капитан.

- Нет,- ответил Клив.- Бесполезно. Здесь надо средство раза в два мощнее. Я пытаюсь придумать... может быть... скажите, капитан, вы не вызовете сюда главного электрика и радистов?

Пока другие обшаривали казавшийся пустым эфир своими малоэффективными ультралучами, главный электрик, два радиста и бывший квартирмейстер сооружали огромный и сложный ультраволновый излучатель. Только один из них точно знал конечную цель. Наконец излучатель был готов: установлены шкалы с делениями, лампы, которые светились красным светом, когда испускаемая ими энергия превращалась в мощный луч ультравибрации.

- Готово, сэр! - доложил Клив минут через десять, когда на экране засветился огромный объект - миниатюрная планета.- Можете сообщить флоту координаты Н 11,62, RА 124-31-16 и Dх примерно 173,2.

Передав доклад и отправив помощников из рубки, капитан повернулся к наблюдателю и с серьезным видом отдал ему честь.

- Мы всегда знали, сэр, что у Службы есть надежные люди, но я не имел понятия, на что способен любой из них в ответственный момент,- разве что он окажется Лайменом Кливлендом.

- О, это не...- ответил наблюдатель, но не договорил и, невразумительно бормоча, направил излучатель на Землю. Скоро на экране появилось озабоченное лицо Вирджила Сэммса.

- Привет, Лаймен! - донесся из динамика отчетливый голос, и капитан затаил дыхание - его оператор ультраволнового устройства и бывший квартирмейстер оказался самим Лайменом Кливлендом, возможно, величайшим специалистом по лучевой связи! - Я знал, ты сделаешь все возможное. Могут ли другие собрать аналогичные устройства на своих кораблях? Готов поспорить - нет.

- Наверное, нет,- Кливленд наморщил лоб.- Все сделано на скорую руку и не вполне надежно.

- Ты можешь с помощью такого устройства делать фотографии?

- Думаю, да. Минутку... да, могу. А зачем?

- Там творится что-то, о чем ни мы, ни пираты, очевидно, ничего не знаем. Адмиралтейство считает, что здесь замешаны юпитериане, но если это так, то они изобрели множество вещей, о которых не подозревал ни один из наших агентов,Он кратко пересказал сообщение Костигана и добавил: - Затем пошли бешеные помехи - на ультрадиапазоне, я имею в виду,- и с тех пор о нем ничего не слышно. Поэтому держись в стороне от боя. Удались от него на максимальное расстояние и делай хорошие фотографии всего происходящего. Я позабочусь, чтобы "Чикаго" были отданы соответствующие указания.

- Но послушай...

- Это приказ! - отрезал Сэммс.- Чрезвычайно важно, чтобы мы знали все детали происходящего. Ответ - в фотографиях. Единственная возможность их получения - устройство, которое ты собрал. Если флот победит, все будет в порядке. Если флот проиграет - а я, в отличие от адмирала, и наполовину не уверен в успехе,- у "Чикаго" все равно нет достаточной мощности, чтобы определить исход, а у нас будут фотографии, которые можно изучать. Кроме того, сегодня мы, очевидно, потеряли Конуэя Костигана и не хотим потерять и тебя.

Кливленд ничего не сказал, обдумывая ошеломляющие новости, но седого капитана, ветерана Четвертой Юпитери-анской войны, было не так легко убедить.

- Мы вышибем их из космоса, мистер Сэммс! - заявил он.

- Это вам только кажется, капитан. Я предложил, стараясь быть максимально убедительным, чтобы общая атака была проведена только после тщательного анализа ситуации, но Адмиралтейство меня не слушает. Отвод наблюдательного судна - все, на что они согласны.

- И этого слишком много! - прорычал командир "Чикаго", когда луч отключился.- Мистер Кливленд, мне не хочется удирать из-под огня, и я не сделаю этого без прямого приказа адмирала.

- Конечно, не сделаете - вот почему вы...

Его прервал голос, раздавшийся из штабного громкоговорителя. Капитан подошел к экрану, и после того, как его опознали, получил точные приказы, которые раньше были отданы шефом Трипланетной Службы.

"Чикаго" стал замедлять ход, убрал красный экран и быстро отошел назад, в то время как сопровождающие его корабли направились к кораблю, сиявшему малиновым светом. Он отходил все дальше, пока еще могло работать устройство, которое соорудили Кливленд и его опытные помощники. Все это время собирались силы семи секторов. Флагманы с горящими красными экранами, каждый в сопровождении конуса космических кораблей, подходили все ближе к "Неустрашимому" - британскому супердредноуту, который был назначен флагманом флота,- самому мощному космическому кораблю, который когда-либо поднимал свою огромную массу в эфир.

Затем начал выстраиваться большой боевой конус - по строгой системе, которая была разработана в ходе Юпитери-анских войн, когда силы Трех Планет сражались в космосе ради самого существования их цивилизаций, и не использовалась с тех пор, как были уничтожены последние космические орды кровожадных юпитериан.

Устьем огромного полого конуса служил круг из кораблей разведывательных патрулей - самых маленьких и подвижных кораблей флота. За ними шел немного меньший круг легких крейсеров, затем круги тяжелых крейсеров и легких боевых кораблей и наконец - тяжелые боевые корабли. В вершине конуса, где была наилучшая позиция для управления боем, находился флагман, защищенный всеми другими кораблями. При таком расположении каждый корабль мог беспрепятственно использовать любое оружие с минимальной опасностью для соседей. И все же, когда гигантские главные излучатели были нацелены вдоль оси конуса, из его обширного устья вырвалось настолько мощное цилиндрическое силовое поле, что ни одно вещество не могло выдержать в нем и мгновения!

Искусственная металлическая планета была достаточно близко и находилась в зоне видения ультраприборов агентов Службы. Из огромных шлюзов выплывали сигарообразные корабли пиратов. Каждый корабль, вылетевший в космос, в одиночку устремлялся к приближающемуся флоту. Серый Роджер считал, что его корабли невидимы для трипланетных глаз, а присутствие флота - результат математических вычислений. Он был убежден, что его могучие космические корабли способны уничтожить даже огромный флот, прежде чем о них узнают. Но Роджер ошибался. Передним кораблям позволили беспрепятственно подойти к самому входу в коническую ловушку. Затем командующий флотом вице-адмирал нажал на кнопку, и генератор на каждом трипланет-ном корабле мгновенно начал действовать. Внутреннее пространство огромного конуса превратилось в ад, заполненный невероятной энергией. Коническое пространство изменяло свою форму со скоростью света и наконец вытянулось в длинный цилиндр всепожирающего разрушения. Эфирные волны создавали такую чудовищную вибрацию, что отклоняющие экраны, которые защищали пиратские корабли, оказались беспомощными. Корабли потеряли невидимость, их защитные экраны мгновенно засветились и, несмотря на совершенство изобретений Роджера, не могли выдержать массированной атаки сотен кораблей флота. Защитные экраны пиратов вспыхивали и исчезали; их огромные корпуса сначала раскалялись докрасна, потом добела и взрывались, мгновенно превращаясь в обломки, потоки и облака расплавленного, раскаленного и испарившегося металла.

Две трети кораблей Роджера были пойманы и уничтожены всеразрушающими огненными лучами, но остатки флота не отступали к планетоиду. С огромным ускорением огибая край конуса, они атаковали фланги, и сражение продолжалось повсюду. Поскольку на каждый корабль противника было направлено достаточно лучей и он не мог оставаться невидимым, военные корабли Трипланетарья получили возможность действовать в одиночку с полной эффективностью. Яркие магниевые вспышки и осветительные снаряды озаряли космос на тысячи миль. Корабли обоих флотов производили разрушения всех известных военной науке того времени видов. Атакующие лучи, стержни и кинжалы ужасной убойной силы яростно наступали и нейтрализовывались столь же мощными защитными экранами. Огромные расстояния делали обычные химические и даже атомные разрывные снаряды бесполезными. Все пространство было заполнено таким количеством заглушающих частот, что запущенные радиоуправляемые атомные торпеды выходили из-под контроля, начинали беспорядочно метаться из стороны в сторону и в конце концов взрывались или полностью испарялись при столкновении с жестким силовым лучом, рвущимся вперед через пространство.

Однако по отдельности корабли пиратов были гораздо более мощными, чем корабли флота, и это превосходство вскоре проявилось. У кораблей меньшей мощности начала иссякать энергия, когда в ходе грозной битвы их аккумуляторы разряжались, и корабли Трипланетного флота под сосредоточенными ударами лучей противника один за другим погибали. Но у Трипланетных сил было одно большое преимущество. В лихорадочной спешке люди Службы изменяли управление атомными торпедами, чтобы они поддавались управлению ультраволнами.

Пилот, внимательно глядя на экран и почти касаясь его лицом, манипулируя с помощью обеих рук и ног управляющими приборами, запустил первую торпеду. Ракетные двигатели выбросили яростные потоки пламени, и торпеда закрутилась и запетляла вокруг четко видных разрушающих лучей, оставаясь под надежным контролем - искажения всех эфирных сигналов не влияли на нее. Она преодолела экран пиратов, и в результате ее взрыва исчезла целая секция вражеского корабля. Казалось бы, пораженный торпедой корабль должен был погибнуть, но к изумлению наблюдателей оба его конца продолжали сражаться с едва уменьшившейся мощью! Надо было запустить еще два снаряда, чтобы разнести на куски оставшиеся секции и не дать вырваться из них ужасным лучам! Ни один человек на всем флоте не догадывался о том, что в кораблях пиратов - страшных машинах разрушения не было ни одного живого существа: ими управляли автоматы, роботы, контролируемые закаленными космосом ветеранами, находившимися внутри пиратского планетоида!

Когда корабли пиратского флота стали погибать один за другим, Роджер понял, что его флот разгромлен. Все оставшиеся корабли тотчас же устремились к вершине конуса, где находились самые тяжелые боевые корабли. Каждый из кораблей направлялся к трипланетному кораблю, таранил его и, погибая сам, уничтожал один из кораблей врага. Так погибли "Неустрашимый" и двадцать лучших космических кораблей флота. Но командование принимал следующий по рангу офицер, боевой конус вновь восстанавливался и, раскрыв свое жерло, устремлялся к пиратской твердыне, которая теперь была совсем близко. Флот опять включил свой ужасный цилиндр разрушения, но когда могучие экраны планетоида ослепительно загорелись, яростно защищаясь, битва внезапно прекратилась,-пираты и трипланетариане поняли, что они не одни в эфире.

Космос был залит красноватым непроницаемым туманом. Через этот фантастический покров наружу выходили невероятно мощные, извивающиеся и блестящие силовые лучи, сиявшие почти невидимым темно-красным цветом. В космосе находился мощный корабль с необычным вооружением, прибывший из неизвестной тогда Солнечной системы Невии. Его командир несколько месяцев искал одно исключительно ценное вещество, и только теперь детекторы его обнаружили. Не чувствуя страха перед трипланетным оружием и не боясь принести в жертву жизни тысяч триплане-тян, он был готов на все - лишь бы завладеть этим веществом.

 

Глава 10

ЗА КРАСНЫМ ЗАНАВЕСОМ

Невия, родная, планета прибывшего космического корабля, безусловно, показалась бы странной землянам. Высоко в темно-красном небе горячее голубое солнце изливало на водный мир потоки яркого пурпурного света. В пламенеющем небе не было видно ни облачка, и через воздух, лишенный пыли, можно было постоянно видеть горизонт - в три раза более далекий, чем тот, к которому мы привыкли,- с четкостью и ясностью, невозможными в запыленной атмосфере Земли. Когда голубое солнце скрывалось за горизонтом, небо затягивали облака и до самой полуночи шел сильный дождь. Затем облака исчезали так же неожиданно, как и появлялись, стремящиеся вниз потоки воды прекращались, и через необыкновенно прозрачную газовую оболочку огромной планеты открывалось все великолепие небосвода, так непохожего на наш. Горячее голубое солнце и Невия, его единственный спутник, отделены многими световыми годами от нашей Солнечной системы. На странном и величественном небосводе Невии почти не было известных нам созвездий.

Выйдя из космического вакуума, обтекаемый космический корабль, по форме похожий на рыбу, так смело атаковавший флот Трипланетарья и планетоид Роджера, погрузился в разреженную внешнюю оболочку планеты, и малиновые силовые лучи с пронзительным звуком прорывались через разреженный воздух, тормозящий гигантскую скорость корабля. Корабль прошел треть окружности великого шара Невии, прежде чем достаточно уменьшилась скорость, и он мог приземлиться. Достигнув сумеречной зоны, корабль нырнул вниз по вертикали, и стало видно, что Невия - отнюдь не полностью водный мир, лишенный разумной жизни. Тупой нос космического корабля был явно направлен на полуподводный город. Здания в нем были шестиугольными башнями с плоскими крышами, совершенно одинаковыми по размерам, форме, цвету и материалу. Они располагались как ячейки в сотах, но каждая ячейка отделена от соседних узким водяным каналом. Здания построены из белого металла и соединялись многочисленными мостами и тоннелями, расположенными над водой, а водяные улицы кишели пловцами, подводными и надводными кораблями.

Пилот, находившийся непосредственно под коническим носом космического корабля, внимательно смотрел через толстые стекла окон с широким обзором. Четыре больших глаза пилота независимо друг от друга посылали информацию своему могучему мозгу. В то время как один глаз следил за приборами, другие внимательно наблюдали за огромным выпуклым брюхом корабля, водой, на которую корабль садился, и плавающим доком, к которому он должен причалить. Четыре руки - если их можно назвать руками - очень слабым прикосновением манипулировали рычажками и ручками, и огромный невианский корабль приводнился без малейшего всплеска и заскользил по воде, остановившись рядом с причалом.

Четыре причальных бруса аккуратно вошли в гнезда, и капитан-пилот, установив управляющие приборы в нулевое положение, расстегнул ремни безопасности и легко соскочил с мягкого сиденья на пол. Пробежав по полу и вниз по лесенке на четырех коротких, сильных, покрытых чешуей ногах, он плавно соскользнул в воду и поплыл, держась глубоко под поверхностью. Невианцы настоящие амфибии, у них холодная кровь,-для дыхания используют с одинаковым успехом легкие и жабры, их тела покрыты чешуей. В воде они чувствуют себя так же свободно, как и в воздухе, широкие, плоские ноги одинаково хорошо приспособлены для бега по твердой поверхности и для продвижения в воде со скоростью, на которую способны лишь немногие рыбы.

Невианский капитан мчался в воде, управляя коротким, напоминающим лопасть хвостом. Через отверстие в стене он проник в подводный коридор, выплыл на широкий пандус, вверх по наклонной поверхности добежал до лифта, который поднял его на вершину шестиугольника, и вошел в кабинет секретаря по вопросам торговли Невии.

- Добро пожаловать, капитан Нерадо! - секретарь взмахнул рукой-щупальцем, и посетитель удобно разлегся на мягкой скамье с подушками, глядя на чиновника через низкий, плоский стол.- Мы поздравляем вас с успешным окончанием последнего испытательного полета. Получены все ваши сообщения, даже когда вы летели со скоростью, в десять раз превышавшей скорость света. Итак, преодолены все препятствия. Готовы ли вы к старту?

- Готовы! - с уверенностью ответил ученый-капитан.- В техническом отношении корабль достаточно совершенен, запасов в нем хватит на два года. Все содержащие железо звезды, находящиеся в пределах достижимости, нанесены на карту. Почти все готово, нет только железа. К сожалению, Совет отказался дать нам из национальных запасов. Сколько вы можете приобрести для нас на рынке?

- Фунтов десять...

- Десять фунтов! Но обеспечение, которое было оставлено вам, не стоило и двух фунтов, даже по тогдашней цене!

- Конечно, но у вас есть друзья. Многие верят в ваш успех и внесли свои собственные средства. Вы и ваши коллеги-ученые вложили в подготовку экспедиции все личное состояние. Почему бы некоторым частным лицам не сделать вклад?

- Превосходно! Благодарю вас. Десять фунтов! - большие треугольные глаза капитана загорелись ярким фиолетовым светом.- Хватит минимум на год полета. Но... а что, если мы все-таки ошибаемся?

- В таком случае вы израсходуете десять фунтов невосполнимого металла,секретарь был невозмутим.- Так считает Совет и все остальные. Они подчеркивают не то, что окажутся растрачены сокровища, а факт, что десять фунтов железа будут потеряны навсегда.

- Честно говоря, высокая цена,- кивнул невианский Колумб.- И в конце концов я могу ошибаться.

- Так оно и есть,- пришел ошеломляющий ответ.- Вполне очевидно, можно доказать математически, что ни одно Солнце- в пределах сотен тысяч световых лет от нашего - не имеет планет. По всей вероятности, Невия - единственная планета во Вселенной. Существует только один шанс из бесчисленных миллионов, что где-то в пределах достижения вашего совершенного звездолета находится железосодержащая планета, на которую удастся совершить посадку. Однако существует также вероятность, что вы найдете небольшое холодное железное космическое тело - такое, что его можно захватить. Хотя нельзя оценить математически вероятность такого события, все же то, что некоторые из нас могут лишиться своего богатства, более очевидно. Мы не рассчитываем на возмещение ущерба, но если вам каким-то чудом удастся преуспеть, то что тогда? Глубокие моря обмелеют, цивилизация распространится по всей планете, наука будет неуклонно и успешно развиваться, Невия станет более населенной, какой она и должна быть,- ради этого, друг мой, стоит рискнуть!

Секретарь вызвал группу охранников, которые отконвоировали бесценный груз на космический корабль. Прежде чем массивная дверь закрылась, друзья распрощались.

-...Мы будем поддерживать с вами контакт на ультраволне,- решил капитан.В конце концов я не виню Совет за то, что он не разрешил выйти в космос другому кораблю. Десять фунтов железа - ужасная потеря для мира. Однако если удастся найти железо, то проследите, чтобы корабль, не теряя времени, последовал за нами.

- Не бойтесь. Когда вы найдете железо, мы его отправим немедленно, и космос за короткое время заполнится кораблями. Счастливо!

Последний вход был закрыт, и Нерадо поднял огромный корабль в воздух. Он взбирался все выше, оставляя за собой следы атмосферы, и вперед через космос, постоянно наращивая скорость, пока гигантское голубое солнце Невии не осталось далеко позади No не превратилось в красивую бело-голубую звезду. Выключив излучатели для экономии драгоценного железа, при разложении которого высвобождалась огромная энергия, капитан Нерадо и его команда, состоявшая из крупных ученых, неделя за неделей дрейфовали в бескрайнем пространстве.

Нет необходимости детально описывать полное невероятных приключений путешествие Нерадо. Достаточно сказать, что ему удалось открыть звезду-карлик С-типа, имеющую не одну планету, а шесть... семь... восемь... да, не меньше девяти! Большинство из этих миров сами были центрами притяжения, вокруг которых вращались миры поменьше! Нерадо не скрывал своей радости, когда включил торможение; все, кто был на борту корабля, уставились на экран или телескоп и наконец поверили, что Невия - не единственная планета в космосе!

Скорость корабля резко упала, и он при включенных на полную мощность электромагнитных детекторных экранах медленно подползал к нашему Солнцу. Вскоре детекторы натолкнулись на препятствие - проводящее вещество, которое, как показали анализы, было чистым железом. Железо - огромная масса железа, одиноко плывущая в космосе! Нерадо приказал подать энергию в конверторы и направил на объект мощное размягчающее силовое поле, чтобы превратить металлическое железо в аллотропическую модификацию гораздо меньшего объема красную, вязкую, очень плотную и тяжелую жидкость, которую можно было бы поместить в емкость на борту космического корабля.

Как только драгоценная жидкость была доставлена на корабль, детекторы снова подали сигнал. В одной стороне находилась едва различимая огромная масса железа, в другом - большое число масс поменьше, в третьем - изолированная масса относительно небольшого размера. Казалось, космос был полон железа, и Нерадо направил самый мощный луч к далекой Невии с полным ликования сообщением:

"Мы нашли железо. Его легко добыть, и оно здесь в немыслимых количествах не миллиграммовые кусочки, а бесчисленные миллионы тонн! Немедленно высылайте второй корабль!"

- Нерадо! - позвали капитана к одному из обзорных экранов.- Я исследовал ближайшую небольшую массу железа, искусственное сооружение, маленький космический аппарат, и в нем три существа - чудовища, конечно, но они должны обладать хоть каким-нибудь разумом, иначе не могли бы путешествовать в космосе.

- Невероятно! - воскликнул главный исследователь.- Но тогда и другой мог быть кораблем... Ладно, неважно, нам нужно железо. Приведите сюда космический аппарат, не подвергая его обработке в конверторе, чтобы мы могли на досуге изучить эти существа и их механизмы.- Нерадо, направив свой собственный наблюдательный луч на спасательную шлюпку, увидел в ней облаченных в скафандры Клио Мар-сден и двух трипланетных офицеров.

- Они, без сомнения, разумны,-заметил Нерадо, когда обнаружил и заглушил ультралучевой коммуникатор Кос-тигана.- Однако не столь разумны, как я предполагал,- продолжил он, изучив странные существа и их крошечный космический корабль белее детально.- У них огромные запасы железа, а они применяют его только как строительный материал. Эти существа слабо и неэффективно используют атомную энергию. Очевидно, они имеют рудиментарные знания об ультраволнах, но не распоряжаются ими разумно - не могут нейтрализовать даже те слабые силы, какие мы применяем. Конечно, они более разумны, чем даже некоторые из высших рыб, но их нельзя сравнить с нами. Теперь я успокоился - а то было испугался, что впопыхах мог убить представителей высокоразвитой расы.

Беспомощная шлюпка, у которой были нейтрализованы все силы, близко подошла к огромной летающей рыбе. Огненные силовые лучи аккуратно разрезали ее на части, и три странные фигуры в скафандрах, после того как у них отобрали оружие, были доставлены через шлюзы в рубку управления, а куски их лодки помещены в хранилище для будущего изучения. Невианские ученые сперва проанализировали воздух внутри космических скафандров землян, затем осторожно удалили защитные покровы пленников.

Костиган - все время находившийся в сознании и не потерявший способности двигаться - приготовился к новым неведомым испытаниям, но это было лишнее. Причудливые тюремщики не собирались их мучить. Воздух, немного более плотный, чем земной, и обладающий странным запахом, несомненно, был пригоден для дыхания, и, хотя корабль неподвижно висел в космосе, гравитация, почти не отличающаяся от земной, вернула большую часть их нормального веса.

После того как у троих землян отобрали пистолеты и дру-гие предметы, которые, по мнению невианцев, могли ока-заться оружием, странный паралич полностью исчез. Одежда землян очень сильно озадачила тюремщиков, но пленники так противились ее удалению, что они не стали настаивать, а принялись изучать свою находку детально.

Так столкнулись лицом к лицу представители цивилизаций двух сильно различающихся Солнечных систем. Неви-анцы рассматривали людей с интересом и любопытством, в большой степени смешанными с отвращением. Трое землян смотрели на неподвижные, лишенные выражения "лица" - если можно сказать, что у конических голов невианцев есть лица,- с ужасом и неприязнью. Землянам невианцы казались ужасными. Даже теперь мало найдется землян - или солярианцев, если угодно,- которые без страха могут смотреть в глаза невианцу, не чувствуя, что у них сосет под ложечкой. Рогатый сморщенный марсианин житель пустынь, которого все мы знаем и почти любим,- конечно, отвратителен. Еще хуже бесцветный и безволосый, практически лишенный кожи, с глазами летучей мыши венерианин. В конце концов оба они - дальние родственники землян, и мы вполне уживаемся с ними, когда приходится посещать Марс или Венеру. Но невианцы...

Плоское, рыбообразное тело, поддерживаемое четырьмя короткими сильными ногами, покрытыми чешуей и с плоскими стопами, причудливый хвост с четырьмя лопастями. Длинная и гибкая шея - вся в чешуйках и постоянно причудливо извивается и складывается петлями, которые ее владелец считает очень красивыми. От невианца исходит тошнотворный запах испорченной рыбы - иногда даже его можно вынести, особенно если он достаточно маскируется креозотом это обычное на Земле химическое вещество с резким запахом на Невии высоко ценится парфюмерами. Но голова! Именно голова делает невианца столь ужасным для человеческих глаз, настолько она необычна. Большинство теллурианцев знает, что голова невианца похожа на массивный конус, покоящийся на шее, как наконечник. Четыре больших треугольных глаза цвета морской волны расположены на равных расстояниях друг от друга на половине высоты конуса. Зрачки могут произвольно сужаться, как у кошки, поэтому невианцы видят одинаково хорошо на свету и в темноте. Из-под каждого глаза торчит длинная рука-щупальце без суставов и костей; на конце она разделяется на восемь нежных, чувствительных и очень сильных "пальцев". Под каждой рукой находится рот - клювообразное отверстие с игольчатыми клыками. Наконец под выступающим краем конической головы свисает мягкая бахрома органов, которые могут служить жабрами или ноздрями и легкими. Глаза и черты "лица" у невианцев очень выразительны, но человеку они кажутся совершенно холодными и неподвижными. Земные чувства не подходят для определения изменяющегося выражения невианского "лица". Таковы чудовища, на которых трое пленников взирали со все возраставшим ужасом.

Но если мы, люди, считаем невианцев причудливыми и отвратительными, то и они думают о нас не лучше. Эти чудовища - чрезвычайно чувствительная раса с высоким разумом, и наш облик, который мы считаем совершенным и привлекательным, кажется им верхом уродства и вызывает отвращение.

- Боже мой, Конуэй! - воскликнула Клио, прижавшись к Костигану, и он обнял ее левой рукой.- Какие ужасные твари! И они не могут говорить - ни один не издал ни звука; как ты считаешь, они глухие и немые?

В то же самое время Нерадо обратился к своим спутникам.

- Что за отвратительные, безобразные существа! Действительно, низшая форма жизни, хотя они и обладают некоторым разумом. Они не могут говорить и, очевидно, не слышат наших слов, обращенных к ним,- вы полагаете, что они сообщаются взглядами? Неужели причудливые искривления их странно расположенных органов заменяют им речь?

Таким образом, ни одна из сторон не поняла, что другая в совершенстве владеет речью. Просто невианцы при разговоре используют настолько высокие тона, что самая низкая нота, которую они слышат, лежит гораздо выше наших пределов слышимости. А они в свою очередь не способны услышать даже самую высокую ноту земной флейты.

- У нас много дел,- Нерадо отвернулся от пленников.- Мы должны отложить дальнейшее изучение образцов, пока полностью не загрузимся железом, которого здесь так много.

- А что мы сделаем с ними, сэр? - спросил невианский офицер.- Запрем в одном из складских помещений?

- О, нет! Они могут погибнуть, а мы должны во что бы то ни стало сохранить их в хорошем состоянии для тщательного исследования учеными в Научном колледже. Какое поднимется смятение, когда мы привезем эти странные создания,живое доказательство, что существуют другие солнца, имеющие планеты - планеты, которые пригодны для органической и разумной жизни! Можете поместить их в три смежные комнаты, скажем, в Четвертой секции,- без сомнения, им нужны свет и свобода передвижения. Конечно, заприте все выходы, но двери между комнатами оставьте открытыми, чтобы они могли полностью располагать собой. Самая маленькая из них, самка, стоит рядом с большим самцом, так что, возможно, они супруги. Но, поскольку нам не известны их привычки и обычаи, лучше предоставить им свободу, совместимую с безопасностью.

Нерадо отвернулся к приборам, и трое из его команды подошли к людям. Один направился прочь, подав парой рук пленникам сигнал, безошибочно понятый, как приказ следовать за ним. Люди подчинились и пошли, а двое других сторожей держались позади.

- Лучшего шанса у нас не будет! - пробормотал Костиган, когда они прошли через низкую дверь и оказались в узком коридоре.- Клио, ты следи за тем, кто впереди,- задержи его хотя бы на секунду. Брэдли, мы с вами возьмем двоих позади нас - ну!

Костиган нагнулся и резко повернулся. Схватив похожую на канат руку, он дернул причудливую голову вниз и одновременно сильно ударил правой ногой в тяжелом ботинке в то место, где чешуйчатая голова присоединялась к телу. Не-вианец упал, и Костиган бросился к переднему стражу, шедшему перед девушкой, но тут же оказался на полу, снова парализованный. Вожак невианцев был настороже, его четыре глаза смотрели во все стороны, а реакция была мгновенной. Он не успел остановить первый неистовый бросок Костига-на, неожиданный для него, но сохранил контроль над ситуацией. Появился другой невианец, и, пока упавший страж приходил в себя, плотно сомкнув все четыре руки вокруг извивающейся в конвульсиях шеи, трое беспомощных землян были подняты в воздух и отнесены в отведенные для них комнаты. Они снова смогли шевелить руками и ногами только после того, как оказались на подушках в средней комнате и тяжелые металлические двери закрылись за ними.

- Еще один раунд проигран,- сказал Костиган весело.- Трудновато, когда нельзя ни пинка дать, ни ударить, ни укусить. Я думал, что эти ящеры зададут мне трепку, но обошлось.

- Они, видимо, решили невредимыми доставить нас к себе домой - не знаю, где он находится,- как диковинных диких зверей или что-то в этом роде,-предположила Клио, оказавшись проницательной.- Они, конечно, ужасны, но так или иначе нравятся мне больше, чем Роджер и его роботы.

- Думаю, что вы правы, мисс Марсден,-пробурчал Брэдли.- Именно так. Я чувствую себя медведем в клетке. Так плохо нам еще не приходилось. Разве может зверь убежать из зоопарка?

- Иногда может,- заявила Клио, и ее безмятежное настроение подтверждало сказанное.-Вы вдвоем вытащили меня с этого ужасного планетоида Роджера, и я уверена, что вы сумеете выбраться и отсюда. Может быть, они думают, что мы глупые животные, но, когда вы вместе с Трипланетным Патрулем и Службой разделаетесь с ними, им придется изменить свое мнение.

- Это старые штучки, Клио! - одобрил Костиган.- В отличие от тебя я не думаю, что будет легко освободиться, но пришел почти к такому же выводу. Наверное, у этих четвероногих рыб есть кое-что помощнее, чем у Роджера. Поверь мне, им самим скоро придется столкнуться кое с чем неожиданным!

- Вы знаете что-нибудь или только предполагаете? - спросил Брэдли.

- Знаю - совсем чуть-чуть. Инженерный и исследовательский отделы давно работают над новой конструкцией корабля. Он будет способен летать гораздо быстрее света и сможет добираться до любого места галактики и обратно примерно за месяц. Субэфирный привод, атомная энергия, вооружение - все новое. Плохо только, что он пока толком не работает - в нем больше недоделок, чем жуков на венерианской кухне. Я знаю, что он взрывался пять раз, и уже погибло двадцать девять человек. Но когда его вылижут, это будет нечто!

- Когда или если? - спросил Брэдли безнадежным тоном.

- Я сказал когда,- отрезал Костиган.- Когда Службе что-нибудь надо, она добивается своей цели...- внезапно он оборвал себя, из его голоса пропала резкость.- Извините, я немного погорячился. Думаю, мы получим помощь, если сумеем сохранить головы на плечах. А здесь неплохо - они дали нам первоклассные клетки. Полный комфорт, даже обзорные экраны. Посмотрим, что творится в мире.

Ознакомившись с системой управления, Костиган научился управлять невианским шпионским лучом. На экране они видели, как боевой конус бросился на планетоид Роджера и как пираты ринулись в бой с массированными силами Трипланетарья. Затаив дыхание, наблюдали они за всеми перипетиями великой битвы до конца, когда флот пиратов был полностью уничтожен. За битвой с пристальным вниманием следили и невианцы.

- Без сомнения, закончилась кровопролитная битва,- размышлял Нерадо за своим обзорным экраном.- И странно - а может быть, ничего другого и не следовало ожидать от столь слаборазвитой расы,- они используют только эфирные силы. Похоже, орудия войны общие у всех примитивных народов -ведь наши собственные города, хотя их было мало, лишь совсем недавно прекратили сражаться друг с другом и объединились против полуцивилизованных глубоководных рыб.

Нерадо замолчал, продолжая наблюдать за жестокой битвой между двумя космическими флотами. Когда битва закончилась, он увидел, что Трипланетный флот перестраивает свой боевой конус и устремился к планетоиду.

- Разрушения, одни разрушения,- вздохнул он, прикасаясь к выключателям питания.- Они так заняты взаимным уничтожением, что нечего сожалеть о их гибели. Нам нужно железо, а они - бесполезная раса.

Нерадо включил свое размягчающее и конвертирующее тускло-красное поле. Хотя поле было огромным, оно не могло охватить весь флот. Половина края гигантского конуса скоро исчезла, корабли превратились в вязкий поток аллотропического железа. Флот прекратил атаку на планетоид и развернул конус, чтобы направить огненный цилиндр на нечто бесформенное, смутно видневшееся на экране ультрави-зоров наблюдателей Сэммса. Мощный луч массированного флота, и не только он один, устремился в том направлении.

Гарлейн, начиная с момента бегства пленников, понял, что происходит нечто необыкновенное: субэфир закрыт, и он не может применить оружие ни против трех пленников, ни против военных кораблей Трипланетного Патруля.

Роджер был удивлен тем, что пришельцы, как и он сам, не были людьми. Кто или что управляет ими? Здесь была явно не эддорианская работа - ни один эддорианин не мог бы обойтись без его знаний. Кто тогда? Чтобы сделать такое, требовалось присутствие расы столь же древней и могущественной, как эддориане, но совершенно иной природы. Согласно данным информационного центра Эддора, подобная раса никогда не существовала.

У пришельцев были механизмы, известные только науке Эддора, и, кроме того, они обладали интеллектуальной силой, действие которой он испытал на себе. Возможно, они недавно пришли из какого-то другого пространственно-временного континуума, но эддорианские исследователи не обнаружили в соседних вселенных никаких следов жизни. Поскольку предположение о почти одновременном и неожиданном появлении двух новых рас казалось совершенно фантастическим, неизбежно заключение, что эти неизвестные существа были защитниками - точнее, операторами - двух трипланетных офицеров и женщины. Такое предположение подтверждалось и тем, что пришельцы атаковали Трипланетный флот и уничтожили тысячи трипланетных людей, а троих спасли. Значит, следующим будет атакован планетоид. Очень хорошо, в бою он поддержит Трипланетарье, используя оружие не мощнее трипланетного и тем временем готовя настоящую атаку. Роджер отдал соответствующие приказы и стал ждать, все более упорно размышляя над одним пунктом, который остался неясным: почему, когда незнакомцы уничтожали Трипланетный флот, Роджер не смог использовать свое самое мощное оружие?

Таким образом, впервые в истории Трипланетарья силы закона и порядка объединились с силами пиратов и бандитов против общего врага. Обреченный флот, помимо своего разрушительного главного луча, выпустил стрелы, кинжалы и стилеты невообразимой убойной силы. По команде Роджера было задействовано все оружие планетоида. Но бомбы, разрывные снаряды и даже атомные торпеды оказались одинаково неэффективными - просто исчезали в красноватой завесе среди пустоты. Флот был расплавлен. Корабли один за другим загорались красным светом, сморщивались, выпуская наружу воздух, и железо, из которого они были изготовлены, превращалось в ярко-малиновый вязкий поток, медленно текущий к непроницаемой завесе - цели яростной атаки и трипланетариан, и пиратов.

Когда последний корабль из боевого конуса был переплавлен в металл, залитый в хранилища, невианцы, как и предчувствовал Роджер, обратили свое внимание на планетоид. Это сооружение было построено под личным наблюдением Гарлей-на с Эддора и вооружено мощными устройствами, способными противостоять любой угрозе, какую мог предвидеть необычайный интеллект Гарлейна. Планетоид был защищен экраном, который так удивил Костигана,- гораздо более мощным, чем могли создать теллурианские ученые и инженеры.

Прожорливый конвертирующий луч невианцев, хотя он был ниже уровня эфира, ударил в защитный экран и отразился от него, не причинив вреда. Ударил опять и опять отскочил; затем жадно обхватил планетоид вокруг, покрыв непроницаемую поверхность темными языками пламени, когда удивленный Нерадо удвоил, а затем учетверил его силу. Невианский силовой поток становился все более жестким. Огромный планетоид превратился в пылающий красный шар, но экран пиратов оставался неповрежденным.

Роджер сидел спокойно и неподвижно за большим столом с откинутым верхом и открытой панелью с множеством приборов. Если он не ошибается, скоро все изменится. И что тогда? Сущность его - Гарлейн - не могла быть ни убита, ни даже ранена физической, химической или ядерной силой. Должен ли он оставаться на планетоиде до конца и затем вынужденно вернуться на Эддор, не имея никаких материальных доказательств? Нет, так нельзя. Слишком многое неясно. Любой отчет, основанный на имеющейся у него информации, не будет ни полным, ни убедительным, а доклады, которые Гарлейн с Эддора представлял Внутреннему Кругу, всегда обладали обоими этими качествами.

Роджер знал о существовании по крайней мере одного не-эддорианского разума - такого же могучего, как и его собст-венный.Но разум не может быть один значит, существовала целая раса. Мысль об этом беспокоила его, и отрицать такой факт было бы явной глупостью. Мощность ума зависит от времени, и значит, эта раса должна быть приблизительно такого же возраста, что и его собственная. Следовательно, эддорианский информационный центр, банк данных которого считался полным, отрицая существование такой расы, ошибался.

Но почему он ошибался? Единственной возможной причиной того, что две такие расы не знали о существовании друг друга, было осознанное намерение одной из них. Очевидно, в некоторый момент в прошлом две расы находились в контакте по крайней мере одно мгновение. Чужаки подавили все воспоминания эддориан об этой встрече и не допускали новых контактов.

Вывод, к которому пришел Гарлейн, был очень неприятным, но он не стал от него отказываться. Он знал, как можно подавить такие воспоминания. Знал и то, что его собственный разум содержал все, известное его предшественникам со времен первых эддориан. Вполне вероятно, что если такой контакт когда-либо происходил, то его разум все еще хранит хоть какую-то информацию о нем, как бы тщательно ее ни подавляли.

Гарлейн начал вспоминать. Назад... назад... еще немного...

Неожиданно он почувствовал, как на него навалилась сила, мешающая ему,словно какие-то щипцы оттаскивали в сторону мыслительный анализатор, которым он исследовал глубину своего разума и памяти.

- Ах... так вы не хотите, чтобы я вспоминал? - спросил Роджер вслух, нисколько не изменив выражение своего лица.- Странно... неужели вы действительно верите, что сумеете помешать мне? Я должен ненадолго прекратить поиск, но уверен, что вскоре его закончу.

- Вот анализ его экрана, сэр,- невианский оператор протянул своему шефу металлический листок с рядами символов.

- А, полициклический... сплошное покрытие... экран такого типа вряд ли можно было ожидать от столь низкой формы жизни,- заметил Нерадо, прикасаясь к циферблатам и кнопкам.

Когда он сделал это, характер обнимающего планетоид силового покрова изменился. Он быстро прошел через все цвета спектра, от красного до фиолетового, затем пропал - и наконец защитный экран начал поддаваться, размягчаться и провисать, образуя странное чередование долин и хребтов.

Роджер недолго экспериментировал с безынерционно-стью. Он позвал самых способных роботов-ученых и отдал приказы. Несколько минут роботы действовали на полной мощности - часть щита выпучилась и превратилась в трубу, протянувшуюся в сторону источника атакующей силы. Затем из трубы вырвался луч невероятной мощности, который прорвал дыру в красноватом непроницаемом невианском поле и, яростно сверкая, устремился к внутреннему экрану не-вианского крейсера. Была ли при этом слабая, едва заметная вспышка с другой стороны - как будто что-то вырвалось из обреченного планетоида в космос?

Шея Нерадо извивалась в конвульсиях, когда невианские механизмы выли и трещали от огромной перегрузки; но луч Роджера оказался слишком мощным, чтобы его можно было долго поддерживать. Генераторы сгорали один за другим, защитный экран исчез, и красный луч конвертора жадно накинулся на не оказывающий сопротивления металл. Когда стремящийся расшириться воздух планетоида прорвался через ослабевшую оболочку, раздался сильный взрыв, и вязкая река аллотропического железа потекла все ускоряющимся стремительным потоком.

- Хорошо, что у нас неограниченный источник железа,- Нерадо чуть не завязал шею узлом от облегчения.- Когда из первоначальных запасов осталось только семь фунтов, я испугался, что последний выпад будет трудно отразить.

- Трудно? - переспросил его помощник.- Да мы сейчас были бы свободными атомами в космосе. Но что мне делать с этим железом? Наши резервуары смогут вместить только половину его. И как быть с тем кораблем, который остался неповрежденным?

- Выбросьте из нижних трюмов запасы и освободите место для железа. Что касается корабля, то пусть уходит. Мы уже перегружены, а нам нужно вернуться на Невию как можно быстрее.

Если бы Гарлейн слышал этот разговор, то получил бы ответ на свой вопрос. Невианцев интересовало только железо; но эддорианин не успокоился бы, пока не уничтожил все корабли Трипланетного флота.

Невианский космический корабль отправился в обратный путь, двигаясь медленно из-за невероятно тяжелого груза. Трое землян, которые в своих помещениях в четвертой секции наблюдали, затаив дыхание, гибель планетоида, смотрели друг на друга с вытянутыми лицами. Клио прервала молчание.

- О, Конуэй, невероятно! Это... это просто чудовищно! - Затем она понемногу пришла в себя и удивленно взглянула на Костигана. Он был задумчив, а его глаза оставались светлыми и ясными. Ни в одной черточке сурового лица не было видно ни следа страха или расстройства.

- Все очень неприятно,- признал он искренне.- Я хотел бы не быть таким глупым бараном - если бы Лаймен Кливленд или Фред Родебуш были здесь, они помогли бы разобраться, но я об этих вещах знаю слишком мало. Не могу даже объяснить странную вспышку, которую мы видели.

- Зачем думать о какой-то вспышке после всего, что произошло! - сказала Клио.

- Вы полагаете, Роджер запустил что-нибудь? Вряд ли - я ничего не заметил,- возразил Брэдли.

- Не знаю, что и подумать. Никогда не видел, чтобы материальный предмет был отправлен так быстро, что за ним нельзя проследить ультраволной. Но, с другой стороны, у Роджера есть масса всяких штучек, которых я больше нигде не встречал. Однако вряд ли это имеет отношение к нашему положению - а оно могло быть и хуже. Как вы заметили, мы все еще дышим воздухом, и если они не заглушат мою волну, я смогу говорить.

Костиган засунул руки в карманы и заговорил:

- Сэммс? Это Костиган. Быстро включи запись - у меня , мало времени.Минут десять он говорил кратко и быстро, сообщив обо всем, что ему было известно. Внезапно он замолчал, корчась от боли, с яростью разорвал рубашку и бросил крошечный предмет через всю комнату.

- О! - воскликнул Костиган.- Может быть, они и глухие, но явно могут обнаружить ультраволны и создать помехи! Нет, я не ранен,- заверил он обеспокоенную девушку,- но хорошо, что выключил тебя из сети, иначе ты лишилась бы шести или семи зубов.

- Ты не знаешь, куда они везут нас? - спросила Клио.

- Нет,- ответил он твердо, глубоко проникая взглядом в ее неподвижные глаза.- Я не стану тебя обманывать. Вся эта болтовня о юпитерианах или нептунианах - чушь. Ничего подобного никогда не было в нашей Солнечной системе. Похоже на то, что нам предстоит далекая прогулка.

 

Глава 11

ВОЙНА НА НЕВИИ

Невианский космический корабль летел своим курсом. Оба земных офицера космические навигаторы - вскоре обнаружили, что даже сейчас он летит со скоростью, значительно превышающей скорость света, и, должно быть, с очень высоким ускорением, хотя казался совсем неподвижным,- они ощущали гравитацию, лишь немного меньшую, чем на Земле.

Брэдли - старый космический волк - ушел сразу же, как только закончил наблюдения, и теперь спал глубоким сном на горе подушек в первой из трех смежных комнат. В средней комнате совсем рядом с Клио стоял Костиган. Он не прикасался к ней и был напряжен, как струна.

- Ты не прав, Конуэй,- проговорила Клио серьезным тоном.-Я понимаю твои чувства, но это ложное рыцарство.

- Совсем нет,-настаивал Костиган.-Меня останавливает не только то, что ты оказалась одна в космосе в окружении опасностей. Знаю нас обоих достаточно хорошо, чтобы понять важность происходящего. Тебе лучше совсем забыть обо мне. У меня хватит сил, чтобы держаться вдали от тебя. Все зависит от твоего решения.

- Понимаю, дорогой, но...

- Довольно! - прервал Костиган.- Ты не можешь понять своим умишком, на что обрекаешь себя, если станешь моей женой! Предположим, нам удастся вернуться, в чем я далеко не уверен. Но если это произойдет, то однажды - и может быть, скоро, кто знает,- кто-нибудь захочет получить пятьдесят граммов радия за мою голову.

- Пятьдесят граммов - а все знают, что самого Сэммса оценивают только в шестьдесят! Я знала, что ты не простой человек, Конуэй! - воскликнула Клио, и он не прерывал ее.- Но даже если и так, ни один пират не сможет получить и в несколько раз большее вознаграждение. Не прибедняйся, мой дорогой. Спокойной ночи!

Клио отвела руки назад, подставив ему для поцелуя свои алые, красиво изогнутые, улыбающиеся губы. Его руки обвились вокруг талии девушки, она обняла руками его шею,- и они нежно прижались друг к другу, наслаждаясь первым объятием.

- Ах, девочка, как я люблю тебя! - прошептал Костиган, его обычно суровые глаза сияли.- Это все решает. Я и в самом деле жив, несмотря ни на что; пока.

- Молчи! - резко сказала Клио.- Ты будешь жить до глубокой старости разве может быть иначе, Конуэй!

- Конечно! Нет никакого смысла умереть именно сейчас. Мне не страшен ни один пират между Теллусом и Андромедой - я слишком хочу жить! Ну, спокойной ночи, любимая, тебе необходимо отдохнуть.

Расстались влюбленные не сразу, но в конце концов Ко-стиган оказался в своей комнате и удобно устроился на груде подушек. Суровость на его лице сменилась чувством радости и надежды. Вместо низкого металлического потолка он видел прекрасное загорелое юное лицо, увенчанное короной золотистых волос. Его взгляд погружался в глубину преданных темно-синих глаз, и, заглядывая все глубже в эти синие колодцы, он заснул. На лице Костигана, слишком решительном и суровом для человека его лет,- жизнь главы сектора Трипланетной Службы была очень трудной и, как правило, недолгой - во время сна появилось редкое для него выражение счастья.

Костиган проспал глубоким сном, как обычно, восемь часов, затем, также согласно его привычкам и тренировке, словно по приказу, разом проснулся.

- Клио! - прошептал он.- Ты не спишь, девочка?

- Не сплю! - пришел по ультрафону ее голос, в каждом звуке которого слышалось облегчение.- Слава Богу, а то я думала, что ты проспишь все время, пока мы не доберемся до пункта назначения! Входите оба - я не знаю, как вы можете так долго спать, будто у себя дома в постели.

- Ты должна научиться спать в любом месте, если хочешь...- Голос Костигана оборвался, когда он открыл дверь и увидел изможденное лицо Клио. Как видно, она провела ночь в изнурительной бессоннице.- Боже мой, Клио, почему ты не позвала меня?

- О, все в порядке, только нервы слегка шалят. Конечно, нечего и спрашивать, как ты себя чувствуешь?

- Нормально. Я просто голоден,- ответил он весело.- Посмотрим, что у нас есть, но сначала узнаем, продолжают ли они заглушать волну Сэммса.

Он вытащил маленькую коробочку из непроводящего материала и легонько прикоснулся пальцем к кнопке. Рука резко отскочила от коробочки.

- Все еще глушат,- сказал Костиган.- Очевидно, не хотят, чтобы мы связались с кем-нибудь, но их помехи так же полезны, как и мое сообщение,- по ним нас, конечно, обнаружат. Теперь займемся завтраком.

Костиган отошел к экрану и направил луч на рубку, в которой увидел Нерадо, лежащего на своей приборной панели.

Когда луч проник в рубку, вспыхнул голубой свет, невианец повернул глаз и протянул руку к небольшому обзорному экрану. Зная, что сейчас они видят друг друга, Костиган кивнул в знак приветствия и показал на свой рот, что, как он надеялся, должно быть универсальным обозначением голода. Невианец махнул рукой и стал манипулировать приборами. Вслед за этим широкая секция пола в комнате Клио соскользнула в сторону. В появившемся отверстии показался стол, поднявшийся на низкой подставке, с тремя мягкими сиденьями. Стол ломился от разнообразия блестящего серебра и стекла.

Здесь были тарелки и блюда из ослепительно белого металла, кубки из чистейшего хрусталя с узкими шейками - все шестигранное, с красивой, замысловатой гравировкой и резьбой, изображавшей море. Все столовые приборы этой странной расы были .необычны и весьма любопытны: щипцы с шестнадцатью изогнутыми зубьями, острыми как иглы, гибкие шпатели, глубокие и мелкие черпаки с изогнутыми краями, множество других причудливых инструментов непонятного для землян назначения с изящными ручками, приспособленными для длинных и тонких пальцев невианцев.

Но если стол и его сервировка удивили землян, открыв уровень культуры, который никто из них не ожидал найти у таких ужасных созданий, то пища была еще более удивительной. Чудесные хрустальные сосуды были наполнены серовато-зеленой грязью с тошнотворным, невыносимым запахом, кубки поменьше полны живых морских пауков и прочих "деликатесов". На каждом большом блюде лежала целая рыба в фут длиной, приправленная красными, фиолетовыми и зелеными гирляндами водорослей.

Клио взглянула на это, и у нее перехватило дыхание. Она закрыла глаза и поспешно отвернулась от стола, но Костиган переложил трех рыб на одно блюдо, отставил его в сторону и затем снова повернулся к экрану.

- Их надо поджарить,- заметил он Брэдли, в то же время жестами отчаянно пытаясь дать Нерадо понять, что они не могут это есть и что он хочет поговорить с ним лично. Наконец Костигану удалось объяснить, что им нужно, стол опустился и пропал из виду, и невианский командир с опаской" вошел в комнату.

По настоянию Костигана он подошел к экрану, оставив у двери трех часовых в полном вооружении. Затем землянин направил луч в камбуз пиратской спасательной шлюпки, предложив, чтобы им позволили жить там. Некоторое время продолжался энергичный спор рук и пальцев, после чего обе стороны наконец сумели объяснить свои намерения. Нерадо не мог позволить землянам посетить свое судно - не хотел рисковать, но после тщательного осмотра с помощью ультралуча он приказал нескольким своим подчиненным принести в среднюю комнату электрическую плитку и запас земной пищи. Скоро невианская рыба уже жарилась на сковородке, комнату наполнил аппетитный запах кофе и подрумяненных бисквитов. Но как только появились эти запахи, невианцы поспешно ретировались, удовольствовавшись наблюдением за странной и неприятной процедурой на своих обзорных экранах.

После завтрака, когда все было приведено в порядок и убрано, Костиган обратился к Клио.

- Послушай, девочка, ты должна научиться спать. У тебя ввалились щеки и такие глаза, как будто ты была на марсианском пикнике и не съела и половины завтрака. Тебе надо спать и есть, чтобы не заболеть. Мы не хотим потерять тебя, так что я выключу свет, а ты ложись и поспи до обеда.

- Не беспокойся. Высплюсь ночью. Я вполне."

- Ты будешь спать сейчас,- возразил Костиган, не повышая голоса.- Не думаю, что у тебя расшалятся нервы, раз мы с Брэдли рядом с тобой. Мы здесь и никуда не уйдем, а будем охранять тебя, как пара старых наседок одного цыпленка. Давай-ка ложись - и бай-бай.

Клио посмеялась над его сравнением, но послушно легла. Костиган присел на край большого дивана, держа ее за руку, и они занялись неспешной болтовней. Паузы между словами становились все длиннее, Клио говорила все тише, скоро ее веки с длинными ресницами сомкнулись, и по глубокому равномерному дыханию было ясно, что она крепко спит. Костиган смотрел на нее с любовью. Такая юная, красивая, милая-как он любит ее! Конуэй не был религиозным, но сейчас каждая его мысль становилась молитвой. Если только ему удастся вытащить ее из этой заварушки... он не сможет жить на одной планете с ней, но... дай ему один шанс, Господи, только один шанс!

Костиган длительное время находился в ужасном напряжении и очень быстро заснул. Полузагипнотизированный своими собственными чувствами и нежным лицом Клио, он закрыл глаза и, все еще держа ее за руку, в забытьи опустился рядом с ней на мягкие подушки.

Так Брэдли и нашел их - спящих, держащихся за руки, как двое детей, и на его лице появилось нежное отцовское выражение.

- Как прелестна Клио,-пробормотал он,-а когда Бог вылепил Костигана, то сломал форму. Другой такой чудесной пары никогда не было на старом Теллусе. Пожалуй, я и сам немного посплю.- Брэдли широко зевнул, лег слева от Клио и через минуту заснул. Через несколько часов обоих мужчин разбудил веселый смех. Клио сидела, глядя на них смеющимися глазами - свежая, бодрая, зверски голодная и очень веселая. Костиган был удивлен и раздосадован тем, что неожиданно для себя заснул, как говорится, на посту, но Брэдли был спокоен и все принимал как должное.

- Спасибо вам обоим за то, что так надежно охраняли меня,- Клио снова засмеялась, но быстро посерьезнела.- Я чудесно выспалась, но боюсь, что не смогу заснуть сегодня ночью, если ты не будешь держать меня за руку.

- Он не будет возражать,- заметил Брэдли.

- Возражать?! - воскликнул Костиган. Его глаза были красноречивее слов.

Все вместе они еще раз поели, и на этот раз Клио воздала обеду должное. Отдохнувшие и посвежевшие, они занялись обсуждением возможности бегства, когда Нерадо и трое вооруженных стражей вошли в комнату. Невианский ученый поставил на стол ящик и начал регулировать его панели, внимательно глядя на землян после каждой наладки. Внезапно из ящика вырвалась членораздельная речь, и Костиган все понял,

- Стой,-получилось! - воскликнул он, возбужденно размахивая руками.Понимаешь, Клио, их голоса по тону либо выше, либо ниже наших,- наверное, выше,- и они построили прибор, изменяющий частоту звука. Он не дурак, этот ящер!

Нерадо услышал голос Костигана, в этом не было сомнений. Его длинная шея изогнулась петлей, что означало радость невианца. Они не могли понять друг друга, но убедились, что обе расы обладают разумной речью и слухом,- это открытие заметно изменило отношения между пленниками и тюремщиками. Невианцы признали, что в конце концов странные двуногие обладают высоким разумом; а у землян мгновенно появилась надежда на спасение.

- Неплохо, что они умеют говорить,- подвел итог Костиган.-Можно наконец успокоиться и извлечь для себя максимальную пользу, раз еще не решено, как удрать отсюда. Они способны говорить и слышать, и со временем мы сможем выучить их язык, заключить с ними какую-нибудь сделку, и они вернут нас домой.

Невианцы не меньше землян горели желанием установить контакт. Нерадо постоянно использовал изобретенный им преобразователь частот. Нет необходимости описывать детально ситуацию. Достаточно сказать, что, начав с самых азов, невианцы учились говорить, как дети, но у них было большое преимущество, потому что они обладали высокоразвитым мозгом. Пока люди занимались невианским языком, некоторые из амфибий (под руководством Клио Марс-ден) изучали язык Трипланетарья. Офицеры хорошо знали, что невианцам гораздо легче выучить логичный общий язык Трех Планет, чем овладеть всеми сложностями английского. Очень скоро обе стороны могли немного понимать друг друга, пользуясь причудливой мешаниной из обоих языков. Как только они обменялись кое-какими идеями, невианские ученые построили миниатюрные преобразователи, которые земляне могли носить на шее, и пленникам разрешили бродить по всему кораблю. Для них был закрыт только отсек, где хранилась расчлененная пиратская шлюпка. Таким образом, они быстро сориентировались в обстановке, когда на их обзорных экранах среди пустоты межзвездного пространства возник другой рыбовидный космический крейсер.

- Это однотипный с нашим корабль, летящий в вашу Солнечную систему за железом, которого там так много,- объяснил Нерадо своим невольным гостям.

- Надеюсь, что наши ребята работают над сверхкораблем! - сердито пробормотал Костиган, когда Нерадо отвернулся.- Если да, то эти инопланетяне получат там кое-что другое, а не железо!

Прошло еще немало времени, прежде чем на бесконечно далеком небосводе выделилась бело-голубая звезда и начала превращаться в диск. Она все больше увеличивалась, становилась все голубее, пока космический корабль подлетал к ней, и, наконец, совсем рядом со своим светилом-родителем стала видна Невия.

Хотя корабль был тяжело нагружен, у него была такая мощность, что скоро он уже опускался по вертикали к большому заливу в середине невианского города. Участок открытой воды был лишен жизни, поскольку это была не обычная посадочная площадка. Вода бурлила и кипела, нагретая мощными лучами, тормозившими спуск огромной массы аллотропического железа. Космический корабль на этот раз не плавно опустился на поверхность моря, а гирей пошел на дно. Сумев безопасно завести корабль в подготовленный для него док, Нерадо обратился к теллурианцам, приведенным к нему под стражей.

- Пока будет разгружаться груз, я отвезу вас, три образца, в Научный колледж, где вам предстоит пройти физические и психологические испытания. Следуйте за мной.

- Подожди минуту! - запротестовал Костиган, быстро подмигнув своим товарищам.- Ты хочешь, чтобы мы прошли через воду, на этой ужасной глубине?

- Да,- подтвердил удивленный невианец.- Вы, конечно, дышите воздухом, но вам придется проплыть немного, здесь неглубоко - чуть больше, чем ваших тридцать метров,- и для вас вполне безопасно.

- Ты вдвойне ошибаешься,-уверенно заявил землянин.- Если, по-твоему, плавание означает передвижение через воду, то для нас это неприемлемо и опасно. Там, где уровень воды выше наших голов, мы беспомощно утонем через пару минут, а давление на такой глубине раздавит нас мгновенно.

- Конечно, я мог бы взять спасательную шлюпку, но...- проговорил с сомнением в голосе невианский капитан; треск сигналов на приборной панели прервал его.

- Капитан Нерадо, внимание!

- Нерадо слушает,- ответил он в микрофон.

- Третий город атакован глубоководными рыбами. Они построили новые передвижные крепости с невиданным оружием. Город не сможет долго сопротивляться их атаке и просит всей возможной помощи. На вашем корабле не только огромные запасы железа, но и мощное оружие. Вам приказано отправиться ему на помощь как можно быстрее.

Нерадо отдал приказы, и жидкое железо потекло из широко открытых люков потоками, образуя на дне дока огромную красную лужу. Вскоре большой корабль вновь был в равновесии с вытесненной им водой, и, как только получил небольшую плавучесть, люки захлопнулись, и Нерадо включил источник энергии.

- Идите в свои помещения и оставайтесь там, пока не пришлю за вами,приказал невианец, и земляне послушно выполнили приказ. Они почувствовали, что крейсер оторвался от воды и взлетел в малиновое небо.

- Вы беспардонный лжец! - воскликнул Брэдли. Отключив преобразователи, они снова находились в средней комнате своих апартаментов.- Вы плаваете лучше выдры, и я как-то случайно узнал, что выбрались из старого DZ83 с глубины...

- Может быть, я слегка преувеличиваю,- прервал его Ко-стиган,- но чем более беспомощными он нас будет считать, тем лучше. И нам надо держаться подальше от их городов как можно дольше, потому что из них наверняка труднее выбраться. У меня есть пара идей, но они недостаточно созрели, чтобы выбирать... Ого! Как эта птичка летает! Мы уже на месте! Честное слово, он расколется, если плюхнется в воду на полной скорости!

Не снижая скорости, корабль устремился в пологем спуске вниз к подвергшемуся нападению Третьему городу, и с летящего судна в центральный залив города была запущена торпеда. Но это был не снаряд, а капсула с тонной аллотропического железа, которое могло больше помочь невианским защитникам, чем миллионы людей. На Третий город, очевидно, здорово наседали. Его окружало сплошное кольцо кипящей, бурлящей воды. Вздымались горячие ослепительные клубы перегретого пара, вода и пар разлетались во все стороны огромными массами под действием катастрофических сил, применяемых боевыми глубоководными рыбами. С линией внешней обороны города уже было покончено, и на глазах изумленных землян очередное шестиугольное здание разлетелось на куски. Его верхняя часть превратилась в обломки металла, нижняя половина зашаталась, будто пьяная, и исчезла под поверхностью бурлящего моря.

Трое землян схватились за то, что оказалось под рукой, когда невианский космический корабль, не снижая скорости, ударился о воду, но предосторожности были лишними - Нерадо в совершенстве знал свой корабль, его силу и возможности. Раздался громкий всплеск, и только. Искусственная гравитация не изменилась от толчка; пассажиры все еще не ощущали движение корабля и его наклон, когда, оказавшись Под водой, он проскользнул мимо ближайшей крепости, словно настоящая рыба, и атаковал ее с тыла.

Это были именно крепости - громадины из зеленого металла, неумолимо движущиеся вперед на огромных гусеницах. Они передвигались, неся разрушение. Костиган, исследуя странный подводный корабль своим разведывательным лучом, смотрел и удивлялся. Эти крепости были наполнены водой, искусственно охлаждаемой и насыщаемой воздухом, совершенно не соприкасавшейся с кипящими потоками, через которые они двигались. Их команды состояли из рыб примерно пяти футов длиной. У рыб огромные выпученные глаза и множество длинных, похожих на руки щупалец. Они парили перед панелями управления или стремительно выполняли разнообразные дела. Рыбы с мозгами, рыбы, ведущие войну!

Усилия разумных рыб не были напрасными. Их тепловые лучи кипятили воду в сотнях ярдов перед ними, а взрывы торпед в рядах защитников города сливались в один сплошной грохот. Но самое мощное их оружие было неизвестно трипланетной военной науке. Из крепости со скоростью метеора вылетал длинный телескопический стержень с крошечным, ярко сияющим шаром на конце. Когда этот сверкающий наконечник сталкивался с чем-либо, раздавался сильнейший взрыв, который мог бы потрясти мир. Погасшие остатки стержня возвращались в крепость - и через мгновение появлялись снова со сверкающим и готовым к действию наконечником.

Нерадо, очевидно знакомый со странным оружием не лучше землян, атаковал осторожно, выставив далеко вперед свои непроницаемые темно-красные экраны. Но в подводной крепости нет ни грамма железа, и для ее офицеров не были, видимо, неожиданностью невианские лучи, которые лизали зеленые стены и липли к ним в бессильной ярости. Через красную завесу один за другим прорывались сияющие шары, и только бешеная изворотливость спасла космический корабль от гибели в первые секунды боя. А затем невианские защитники Третьего города получили и стали применять огромный запас аллотропического железа, так вовремя привезенного Нерадо.

Из города выдвинули огромные металлические сети, протянувшиеся от поверхности до дна океана. Сети испускали такую ужасающую энергию, что вода неподвижно стояла в отдалении вертикальными стеклянными стенами. Торпеды оказались бессильными против непробиваемой стены энергии. Самые мощные лучи рыб, ударившись в нее, вспыхивали в бессильной ярости. Даже невероятная мощь силовых шаров, аккумулированная в одной точке, не могла ее пробить. От невообразимого сотрясения вода откатилась на несколько миль. Обнажилось дно океана, в котором образовался кратер таких размеров, что земляне и не пытались их определить. Гусеничные крепости были отброшены назад, все вокруг разрушено, но стена, воздвигнутая за счет энергии железа, держалась. Массивные сети покачнулись и отошли назад, колоссальные разрушающие массы приливных вод пронеслись через Третий город, но могучий барьер оставался нетронутым. Нерадо, атакуя две мощные крепости всем своим оружием, продолжал увертываться от сверкающих шаров, несущих разрушение. Рыбы не могли видеть сквозь субэфирный занавес, но артиллеристы двух крепостей тщательно прочесывали его стремительными стержнями, отчаянно пытаясь уничтожить новую всемогущую подводную лодку не-вианцев, невероятная сила которой медленно, но безжалостно сокрушала даже прочные крепостные стены.

- Думаю, лучшей возможности для побега, чем сейчас, нам не представится,Костиган оторвался от экрана, на котором отражались захватывающие сцены, и повернулся к своим спутникам.

- Но что можно сделать? - спросила Клио.

- Что бы то ни было, надо действовать! - воскликнул Брэдли.

- Все лучше, чем оставаться здесь и позволять им изучать нас - не говоря о том, что они могут сделать с нами,- продолжил Костиган.- Я знаю гораздо больше, чем они думают. Они ни разу не застали меня, когда я пользовался своим шпионским лучом,- как вы знаете, это очень узкий луч, потребляющий совсем небольшую энергию,- и мне удалось разузнать очень многое. Я могу открыть большинство замков и знаю, как запускаются их маленькие шлюпки. Эта битва сплошное месиво, и нельзя сказать, что у какой-то из сторон явный перевес, так что всем им, начиная с Нерадо, сейчас не до нас. Нет ни сторожей, ни часовых путь на волю свободен. Когда мы выберемся отсюда, битва даст нам наилучшую возможность убраться подальше. Здесь снаружи столько всяких лучей, что они не смогут заметить излучатели шлюпки, и в любом случае слишком заняты, чтобы гнаться за нами.

- Ну выберемся наружу, а дальше что? - спросил Брэдли.

- Конечно, надо решить сейчас. Наверное, надо прорываться назад на Землю. Направление нам известно, а запас энергии у нас очень большой.

- Но, Конуэй, ведь Земля так далеко! - воскликнула Клио.-Хватит ли нам воды, воздуха и пищи, чтобы добраться туда?

- Я знаю об этом не больше тебя. Думаю, что да, хотя все может случиться. Корабль не очень большой, значительно меньше крейсера, а до дома очень далеко. Вопрос с продуктами меня тоже смущает. На шлюпке хорошие запасы с точки зрения невиан, но нам вряд ли они придутся по вкусу. Однако их пища питательна, и придется ее есть, поскольку мы не сможем перенести много своих собственных запасов на шлюпку, и их надолго не хватит. Может быть, даже нам придется поголодать, но, думаю, переживем. С другой стороны, что случится, если мы останемся здесь? Они рано или поздно доберутся до нас, а мы немногое знаем об их ультраоружии. Мы - сухопутные существа, а на планете вряд ли существует какая-нибудь суша. Мы не знаем, где искать сушу, и даже если найдем ее, то она вся хожена-перехожена этими амфибиями. Конечно, все может оказаться гораздо лучше или хуже. Ну как? Попытаемся вырваться или остаемся?

- Согласны! - воскликнули Клио и Брэдли.

- Хорошо. Тогда не будем тратить времени на разговоры - пошли!

Подойдя к запертой и закрытой силовым щитом двери, Костиган вытащил фонарик странного вида и направил его на невианский замок. В полной тишине и темноте массивная дверь плавно отъехала в сторону. Они вышли наружу, Костиган снова закрыл дверь и включил щит.

- Как... что...- удивилась Клио.

- Я изучал систему запоров уже несколько недель,- ухмыльнулся Костиган,подбирал везде самые разные вещи. Понимаете, друзья, наши скафандры хранятся вместе с кусками пиратской шлюпки, и я буду чувствовать себя гораздо лучше, когда мы наденем их и прихватим несколько льюистонов.

Они торопливо зашагали по коридорам, вверх по пандусам и проходам. Костиган прокладывал путь, действуя шпионским лучом, чтобы не нарваться на невианцев. У Брэдли и Клио оружия не было, но секретный агент нашел плоский кусок металла и заточил его край, как бритву.

- Думаю, что смогу швырнуть эту штуку достаточно точно и быстро, чтобы отсечь невианцу голову, прежде чем он направит на нас парализующий луч,мрачно заявил Костиган, но ему не пришлось проявить свое умение обращаться с импровизированным тесаком.

Как показало тщательное наблюдение, каждый невианец находился у какого-нибудь прибора или оружия, внося свой вклад в смертоносную битву с обитателями больших глубин. Для беглецов путь был свободен - никто им не помешал и никто не обнаружил, когда они бежали к отсеку, в котором хранилась вся их амуниция. Дверь в комнате открылась, как и первая, лучом Костигана, и трое землян лихорадочно принялись за работу. Они собрали мешки с продуктами, наполнили свои вместительные карманы аварийным рационом, понавешали на себя льюистоны и автоматические ружья, надели скафандры и захватили дополнительные кобуры с оружием.

- Теперь самая щекотливая часть нашего дела,- сказал Костиган. Его шлем медленно поворачивался из стороны в сторону, было понятно, что он изучает шпионским лучом дальнейший путь.- Есть только одна шлюпка, до которой можно добраться, но нас очень легко обнаружить. Там полно детекторов, и нам придется пересечь коридор, полный коммуникационных лучей. Так, эта линия отключена быстро!

По команде Костигана все выскочили в коридор и несколько минут бежали, резко уклоняясь вправо или влево, как приказывал проводник. Наконец он остановился.

- Вот лучи, о которых я говорил. Нам надо проползти под ними. Здесь самый нижний - ниже пояса. Глядите, как буду делать я, и, когда скажу, поступайте так же - по очереди. Пригибайтесь пониже - нельзя, чтобы рука или нога попала в луч, иначе нас увидят.

Костиган распластался на полу, прокатился по нему около метра и вскочил на ноги. Затем внимательно посмотрел на голую стену в поисках пространства.

- Теперь Брэдли! - приказал Конуэй, и капитан повторил его действия.

Но Клио, не привыкшая к тяжелому и неудобному бро-нескафандру, никак не могла сделать то же самое. Когда Ко-стиган повторил свой приказ, она попробовала ползти, но остановилась, барахтаясь почти точно под паутиной невидимых лучей. При попытке сдвинуться с места одна ее рука поднялась вверх, и Костиган своим ультравизором заметил слабую вспышку, когда невианский луч наткнулся на поле скафандра. Но он уже действовал, низко пригнувшись, толкнул руку вниз, крепко схватил ее и вытащил девушку из опасной зоны. Затем в лихорадочной спешке открыл ближайшую дверь, и все трое оказались в крохотном помещении.

- Выключите все поля ваших скафандров! - приказал он в полной темноте.- Я не возражаю против убийства нескольких невианцев, но, если они начнут планомерный поиск, мы пропали. Впрочем, вряд ли они поймут, что произошло, даже если получат сигнал тревоги от прикосновения твоей руки, Клио. Наши комнаты все еще окружены щитом, да и вообще они слишком заняты, чтобы думать о нас.

Костиган оказался прав. Несколько лучей пролетело совсем рядом, но невианцы ничего не заподозрили и приписали помеху попаданию в луч случайного куска заряженного металла. Без дальнейших осложнений беглецы достигли входа в невианскую спасательную шлюпку, где Костиган первым делом отсоединил один стальной ботинок от своего скафандра. Со вздохом облегчения он вытащил из него ногу и аккуратно вылил в маленький резервуар аппарата килограммов пятнадцать аллотропического железа!

- Я стянул его у них,- объяснил он в ответ на удивленные взгляды,- и вы не представляете, какое облегчение - вылить его из ботинка! Украсть фляжку не удалось, так что хранить железо мог только здесь. Знаете, в спасательных шлюпках не больше двух граммов железа, и мы не прошли бы и половины пути до Теллуса, а нам, может быть, придется сражаться. Но с таким запасом мы доберемся хоть до Андромеды, непрерывно сражаясь на всем пути! Ну, теперь надо отчаливать.

Костиган внимательно смотрел на свой экран. Когда при маневрировании большого корабля его люк оказался вдали от Третьего города, он направил спасательную шлюпку прочь, пролетел по океану через мрачный красный занавес и устремился к поверхности. Трое беглецов сидели в напряжении, едва осмеливаясь дышать, и наблюдали за экранами. Клио и Брэдли хватались за воображаемые рычаги и нажимали на воображаемые тормоза, бессознательно пытаясь помочь Костигану миновать смертоносные лучи и стержни, проносившиеся совсем близко со всех сторон. Резко виляющая из стороны в сторону шлюпка вынырнула из воды на воздух, но в воздухе, где как будто уже ничто не угрожало, случилось непредвиденное. Раздался удар с хрустом и скрежетом, и шлюпка вошла в головокружительный штопор, из которого Костиган все-таки перевел ее в горизонтальный полет прочь от места жаркой битвы. Внимательно глядя на пирометры, которые измеряли температуру внешней обшивки, он вел шлюпку на предельной скорости, возможной в атмосфере. В это время Брэдли изучал повреждения.

- Ничего хорошего, но лучше, чем я думал,- доложил капитан.- Внешние и внутренние листы разрываются по швам. Мы не можем расходовать материал, не говоря уже о воздухе. На борту есть инструменты?

- Кое-что есть, а тех, что нет,-сделаем сами,-заявил Костиган.-Уберемся подальше, тогда все исправим и улетим прочь.

- Что ты думаешь про этих рыб, Конуэй? - спросила Клио.- Видит Бог, невианцы тоже хороши, но одна лишь мысль о разумной и образованной рыбе кого угодно сведет с ума!

- Ты ведь знаешь, что Нерадо несколько раз упоминал о полуцивилизованных глубоководных рыбах,- напомнил Костиган.- Я так понял, что здесь существуют по крайней мере три разумные расы. Мы знаем две - амфибий-невианцев и глубоководных рыб. Рыбы, обитающие на небольших глубинах, тоже разумны. Очевидно, невианские города строились на мелководье или на островах. Изобретение машин и орудий дало им большие преимущества. Рыбы, жившие на мелководье вблизи островов, постепенно попали в подчинение неви-анцам, если не оказались в настоящем рабстве. Они не только служили за еду, но и работали на шахтах, в инкубаторах и на плантациях - вообще выполняли за невианцев всю работу. Так называемые мелководные рыбы, конечно, теперь достаточно послушны. Но глубоководные рыбы обитают на такой глубине, что невианцы едва ли могут выдержать давление столь огромной массы воды. Они изначально были более разумными и более упорными. Но самые ценные металлы лежат глубоко внизу знаете, эта планета очень легкая для своих размеров,- так что невианцы потом покорили и некоторых глубоководных рыб, заставив их работать на себя. Однако эти рыбы оказались умнее. Они поняли, что с течением времени амфибии будут все больше обгонять их в развитии. Тогда они позволили себя "покорить", узнали, как использовать невианские орудия и многое другое, что могли им пригодиться, разработали свои изобретения и теперь, пока не поздно, решили полностью уничтожить амфибий.

- Невианцы сами боятся их и тоже хотят уничтожить быстрее,- предположила Клио.

- Конечно, это вполне логично,- заметил Брэдли.- Мы уже ушли достаточно далеко, Костиган?

- На Невии никакое расстояние не кажется мне достаточно большим,- ответил Коетиган.- Даже на Другой стороне планеты я не буду чувствовать себя спокойно - у амфибий необычайно чувствительные детекторы.

- Значит, нас еще могут обнаружить? - спросила Клио.- Жаль, что нас подбили.

- Я согласен,- с огорчением сказал Коетиган.- Но раз уж это произошло нечего жаловаться. Заклепать и сварить разорвавшиеся швы не так уж трудно, могло быть гораздо хуже- к счастью, мы все еще дышим воздухом!

В тишине спасательная шлюпка летела вперед и остановилась, только когда половина огромного шара Невии осталась позади. В лихорадочной спешке офицеры приступили к ремонту своего маленького корабля, чтобы продолжить путешествие в космосе.

 

Глава 12

ЧЕРВЬ, ПОДВОДНАЯ ЛОДКА И СВОБОДА

Костиган и Брэдли во время долгого пути от Солнечной системы до Невии часто наблюдали, как работают их стражи, и достаточно хорошо изучили механизмы и инструменты амфибий. Угнанная аварийная космическая шлюпка, конечно, имела полный комплект ремонтного оборудования. Офицеры работали в большой спешке и все повреждения устранили раньше, чем были до конца наполнены воздушные резервуары.

Шлюпка лежала неподвижно на зеркально гладкой поверхности океана. Капитан Брэдли открыл нижний люк, и трое землян встали в проеме, молча вглядываясь в невероятно далекий горизонт, пока мощные насосы закачивали воздух в цилиндры-хранилища. Окружающее пространство, совершенно плоское и лишенное волн, простиралось на многие километры, в конце концов переходя в угрожающе красное невианское небо. Солнце уже садилось. Огромный шар пурпурного пламени быстро скрывался за горизонтом. После исчезновения огненного шара сразу же наступила кромешнал тьма и воздух, мгновением раньше приятно согревавший своей теплотой, стал холодным. В небе внезапно появились черные громады облаков, и полил холодный сильный дождь.

- Бр-р-р, холодно! Давайте войдем... О! Закройте дверь! - закричала Клио и бросилась в нижний отсек, прочь с пути Костигана, который вместе с Брэдли тоже увидел поднимающееся из воды ужасное щупальце неизвестного чудовища.

Едва ли не раньше восклицания девушки Костиган был уже у пульта управления, но немного опоздал. Перед тем как дверь захлопнулась, конец щупальца успел проникнуть в быстро уменьшавшуюся щель. Когда мощные рычаги потащили массивный диск на место, щупальце тяжело упало на пол помещения и лежало там, извиваясь и корчась с неземной энергией. В длину оно достигало примерно полметра, а толщиной было больше, чем нога человека. Щупальце покрыто металлическими чешуйками, а вместо присосок имело ряд ртов с острыми металлическими зубами, которые яростно скрежетали, даже отделенные от того чудовища, которое они должны были кормить.

Маленькая подводная лодка трещала по всем швам, так как ее обвивали и безжалостно сжимали чудовищные кольца, могучие усилия которых говорили о гигантской силе. Металлические зубы чудовища скрипели, когда терлись о внешнее покрытие корабля, и оно вибрировало, подвергая тяжелому испытанию уши землян и вызывая у них тошноту. Костиган стоял, не двигаясь, у небольшого экрана и внимательно наблюдал, держа руки наготове на выключателях. Благодаря искусственной гравитации шлюпки находящимся в ней людям она казалась совершенно неподвижной. Только по изображениям, причудливо вращающимся на обзорных экранах, было видно, что аппарат бросает и трясет, как крысу в зубах терьера. Приборы показывали, что они находятся уже далеко от поверхности океана и продолжают погружаться в быстром темпе. Наконец Клио не выдержала.

- Мы будем что-нибудь делать, Конуэй? - воскликнула она.

- Только при крайней необходимости,- ответил он спокойно.- Не думаю, что Нерадо на самом деле сможет повредить нам, а если я использую какую-нибудь силу, боюсь, что он заметит и спикирует на нас, как ястреб на цыпленка. Однако мне придется заняться им, если он утащит нас глубже. Мы уже спустились почти до предела, а до дна еще далеко.

Противник тащил шлюпку все глубже, и его острые зубы продолжали яростно грызть прочную обшивку аппарата, когда Костиган неохотно включил источники энергии. Чудовище больше не могло тащить их вниз, но и всей тяги шлюпки не хватало, чтобы поднять ее к поверхности. Тогда пилот включил лучи, но ничего не изменилось. Чудовище так тесно обвилось вокруг корабля, что оружие не могло поразить его.

- Что это за существо и что с ним можно сделать? - спросила Клио.

- Сначала я думал, что на нас напало нечто вроде осьминога или морская звезда-переросток,-ответил Костиган.- Должно быть, какой-либо вид плоского червя. Звучит глупо - в твари не одна сотня метров, но это так. Единственное, что я еще могу с ним сделать,- сварить заживо.

Костиган, соединив контакты, включил тепловой луч, и вся вода вокруг яростно забурлила. Когда металлические руки гигантского червя оказались в потоке пара, шлюпка рванула вперед, но тварь не разжала свою хватку и не прекратила настойчивую атаку.

Проходили минута за минутой, в конце концов удалось сбросить червя многократно сваренного, но не отступившего до самой смерти.

- Теперь мы вляпались обеими ногами и увязли по шею! - воскликнул Костиган, направив шлюпку вверх на предельной скорости.- Взгляните-ка! Я знал, что нас может выследить Не-радо, но не имел понятия, что глубоководные рыбы тоже!

Проследив за взглядом Костигана, Брэдли и Клио увидели на экране не небесного разбойника с Невии, как они ожидали, а быстроходный подводный крейсер с командой из наводящих ужас глубоководных рыб. Крейсер направлялся к шлюпке, и когда Костиган выстрелил свой маленький корабль из воды и по наклонной траектории устремился вверх, один из смертоносных стержней с сияющим шаровым наконечником, несущим разрушение, пролетел через то место, где они оказались бы, если бы не изменили свой курс.

Хотя двигатель шлюпки был мощным и Костиган использовал всю его энергию, обитатели глубин ухватили летящий корабль буксирным лучом, прежде чем он набрал достаточную высоту. Костиган включил все ускоряющие излучатели, когда шлюпка резко остановилась, схваченная невидимым лучом, и стал манипулировать различными переключателями.

- Должен же быть какой-нибудь способ перервать луч,- размышлял он вслух.Но я почти не знаю их систему и боюсь случайно отключить выставленные защитные экраны. К тому же у нас сейчас слишком много других забот.

Костиган нахмурился, изучая сверкающие защитные экраны, испускающие ослепительный фиолетовый свет под действием лучей, направленных на них боевыми глубоководными рыбами, затем внезапно напрягся.

- Я так и думал - они могут стрелять ими! - воскликнул он, яростно бросая шлюпку в штопор, и даже воздух вспыхнул сияющим заревом, когда энергетический шар, ослепительно сверкнув, промчался мимо них ввысь.

Яростная битва продолжалась всего несколько минут. Воздушный корабль, маленький и подвижный, продолжал кружиться и бросаться в разные стороны, ускользая от снарядов. Его защитные экраны нейтрализовали и отражали все атакующие лучи. Поскольку Костигану не нужно было заботиться об экономном расходовании железа, океан вокруг огромного подводного корабля бурно кипел под мощными боевыми лучами крошечной невианской шлюпки. Но уйти Ко-стиган не мог не было средств перервать буксирный луч и всей мощи его движителей не хватало для освобождения шлюпки. И медленно, но верно космический корабль тянуло вниз, к кораблю океанских глубин. Вниз, невзирая на то,что все излучатели и генераторы работали на пределе. Клио и Брэдли в ужасе смотрели друг на друга. Затем они обратили взоры к Костигану, который, стиснув зубы и неотрывно глядя на экран, сосредоточил атаку на одной из башенок зеленого чудовища, пока они опускались все ниже и ниже.

- Если... если с нами покончено, Конуэй...- начала Клио прерывающимся голосом.

- Еще не все потеряно! - воскликнул он.- Держись, девочка. Мы все еще дышим воздухом, и битва не закончилась!

Так оно и было, но вовсе не Костиган отразил атаку глубоководных рыб. Буксирный луч внезапно исчез, и шлюпку потянуло с такой силой, что, когда она рванулась прочь, трех пассажиров с размаху бросило на пол, несмотря на искусственную гравитацию. Поднявшись на колени и опираясь на руки, изо всех сил борясь с огромным ускорением, Костигану наконец удалось добраться до панели. Он едва успел, потому что, когда он уменьшил движущую силу до нормального уровня, внешняя оболочка от трения об атмосферу, через которую они летели с безумной скоростью, раскалилась добела.

- А, все ясно - Нерадо-спасатель! - заметил Костиган, посмотрев на экран.Надеюсь, что глубоководные рыбы покончат с ним!

- Почему? - спросила Клио.- Я думала, ты...

- Подумай еще,- посоветовал ей Конуэй.- Чем хуже для Нерадо, тем лучше для нас. Для меня действительно появление Нерадо неожиданно, но если рыбы отвлекут его еще на какое-то время, то мы сможем убраться достаточно далеко, чтобы он больше не касался нас.

Пока шлюпка неслась вверх через атмосферу на предельно допустимой скорости, Брэдли и Клио через плечо Костигана всматривались в экран, наблюдая с неослабным интересом сцену, которая показывалась на нем. Невианский космический корабль стремительно снижался в долгом наклонном пике, его мощные силовые лучи бушевали под ним. Лучи маленькой шлюпки вскипятили воды океана; лучи же большого корабля, казалось, превращают их в ничто. Раньше зеленый подводный корабль был окружен массой яростно кипящей воды и густыми клубами пара. Теперь и вода и туман исчезли, превратившись под воздействием невиан-ских лучей в прозрачный перегретый пар. Тяжелый подводный корабль падал в разреженном газе как гиря, его защитные экраны сияли слабым фиолетовым светом, каждое орудие выбрасывало твердые снаряды и вибрационное разрушение в сторону невианского крейсера, летевшего высоко в алых небесах.

Подводный корабль падал несколько миль, пока не достиг глубины, где сверхдавление загоняло воду под луч Нерадо быстрее, чем он мог испарить ее. Фантастический бой продолжался в бурлящей воронке. На бурно кипящем дне воронки лежал подводный корабль - очевидно, теперь он пытался бежать, но буксирные лучи космического корабля прочно удерживали его. Вверху, почти невидимый за струящимися клубами пара, гордо парил невианский крейсер.

Поскольку с увеличением высоты атмосфера становилась все более разреженной, Костиган соответственно увеличивал скорость, чтобы внешнее покрытие судна было нагрето не сильнее, чем позволяла безопасность. Когда атмосферное давление стало неощутимым, оболочка начала быстро охлаждаться, и он включил полное крейсерское ускорение. Маленький космический корабль с невероятной, всевозраставшей скоростью устремился прочь от странной красной планеты. Ее изображение на экране постепенно исчезало. Большой космический корабль уже давно скрылся под поверхностью моря, продолжая схватку с кораблем глубоководных рыб. Долгое время ничего не было видно, кроме огромных клубов пара, закрывших сотни квадратных миль поверхности океана. Но прежде чем изображение стало слишком маленьким, чтобы можно было разобрать детали, выше облачных громад, ярко освещенных лучами восходящего солнца, появилось несколько крошечных темных пятен - эти точки могли быть обломками одного из кораблей, вышвырнутого из океанских глубин и расколотого на куски, взлетевшие высоко в воздух, мощным оружием противника.

Крошечная луна и яркое голубое солнце Невии становились все меньше. Костиган направил разведывательный луч вперед и обратился к спутникам.

- Ну, выбрались,- сказал он, хмурясь.- Хотелось бы надеяться, что мы видели обломки корабля Нерадо, но сильно сомневаюсь в этом. Он разделался с двумя подводными лодками и, возможно, с остальными кораблями флота. Вряд ли всего одна лодка могла победить его, и думаю, что нам надо быть готовыми к дальнейшим неприятностям. Нерадо, конечно, погонится за нами, и боюсь, что ему удастся догнать нас.

- Но что можно сделать, Конуэй? - спросила Клио.

- Кое-что,- ухмыльнулся он.- Я сумел довольно многое узнать о парализующем луче и некоторых других хитроумных средствах, и мы достаточно легко можем переоборудовать наши скафандры.

Все трое сняли скафандры, и Костиган подробно объяснил, какие изменения надо сделать в трипланетных, генераторах поля. Они энергично принялись за работу - офицеры уверенно и ловко, Клио- не понимая и задавая вопросы, но ни минуты не сомневаясь. Наконец, сделав все возможное, чтобы подготовиться к неприятностям, они стали наблюдать, стараясь найти признаки погони, которой они боялись.

 

Глава 13

ХОЛМ

Тяжелый крейсер "Чикаго" неподвижно лежал в космосе !а тысячи миль от сражавшихся космических флотов, яростно атаковавших и упорно защищавших планетоид Роджера В капитанской рубке Лаймен Кливленд согнулся над своими ультраприборами, его чувствительные пальцы легко касались микрометрических ручек. Тело Лаймена было напряжено, лицо застыло и вытянулось. Только глаза двигались - взгляд перебегал по приборам и равномерно наматываемой в спираль стальной проволоке, на которую записывались страшные сцены смерти и уничтожения.

Эксперт по обзорным лучам был полностью поглощен своей работой и, не обращая внимания на окружавших его офицеров, пристально глядевших на экран, чьи пылкие, почти бессознательные проклятия по глубине чувств могли соперничать с молитвами, держал смертельный бой в фокусе своих ультраприборов до самого конца. Приборы точно фиксировали каждый эпизод уничтожения флота Роджера, превращения трипланетной армады в неизвестную жидкость и полного исчезновения планетоида. Кливленд поспешно направил свой луч на малиново-непроницаемую тьму, в которой исчезал вязкий поток странного вещества. Он постоянно наращивал мощность луча, но безрезультатно. Необъятная часть космоса, имеющая эллипсоидальную форму, была закрыта для него силами, о природе которых он не имел ни малейшего понятия. Пока его лучи все еще пытались пробить непроницаемую тьму, она неожиданно быстро исчезла. На экранах снова отображался только беспредельный космос, и лучи беспрепятственно летели через пространство.

- Назад к Теллусу, сэр? - прервал напряженное молчание капитан "Чикаго".

- Я не уверен,- Кливленд, озадаченный и расстроенный, отключил камеры и выпрямился.- Конечно, нам надо как можно быстрее отправить доклад, но всю массу обломков мы не сможем сфотографировать детально с такого расстояния. А их тщательное изучение поможет раскрыть картину происшедшего. Нужно внимательно осмотреть обломки, причем сейчас же, пока они не разлетелись по всему космосу. Но, конечно, я не могу вам приказывать.

- Можете,-ответил капитан, удивив его.-Согласно полученным мною предписаниям, кораблем командуете вы.

- В таком случае мы на полном аварийном ускорении проследуем к месту сражения для изучения обломков,- ответил Кливленд, и крейсер, единственный уцелевший из считавшихся непобедимыми сил Трипланетарья, помчался на полной тяге всех своих излучателей.

Когда сцена катастрофы приблизилась, на экранах стала видна беспорядочная груда обломков. Отдельные детали совершали хаотическое движение, но вся груда продолжала двигаться по орбите планетоида Роджера. В космосе плавали детали механизмов, куски конструкций, мебель и разнообразные обломки. Всюду встречались тела погибших людей. Некоторые были в скафандрах, именно к ним спасатели направились в первую очередь. Хотя в команде "Чикаго" были закаленные космические ветераны, на остальных погибших они даже не решались взглянуть. Однако их удивило, что ни одна из плавающих в невесомости фигур не подавала сигналов и не двигалась, и люди, привязанные к кораблю канатами, поспешно выбрались наружу.

- Все мертвы,- быстро разнеслось страшное сообщение.- Уже давно. Из скафандров выдрана броня, оторваны все генераторы и прочие устройства. В этом что-то необычное - похоже, ни один из погибших даже не ранен, но в скафандрах отсутствует половина механизмов.

- Теперь все ясно,- Кливленд, закончив тщательное изучение обломков, обратился к капитану.- Картина соответствует тому, что мне удалось сфотографировать. Предположение насчет того, что здесь произошло, настолько неправдоподобно, что мне самому нужны веские доказательства. Прикажите принести на борт несколько тел в скафандрах, пару панелей и пультов и полдюжины разных обломков, плавающих вокруг,- неважно каких, самые близкие обломки, которые окажутся под рукой.

- А затем к Теллусу на предельной скорости?

- Именно - назад к Теллусу, и как можно быстрее.

Пока "Чикаго" проносился в космосе на полной тяге, Кливленд и старшие офицеры собрались вокруг принесенных обломков. Все они были знакомы с крушениями в космосе, но никто не видел ничего подобного лежавшим перед ними обломкам. Каждая деталь и прибор подверглись причудливому и бессмысленному разрушению. На них не было видно ни трещин, ни следов силы, и все же ничто не осталось нетронутым. Дыры от болтов зияли пустотой, сердечники, кожухи и спицы исчезли, основные детали каждого прибора висели полуоторванными, повсюду царил пугающий беспорядок.

- Трудно представить себе такой ужас,- сказал капитан после долгого и молчаливого изучения обломков.- Если вы, Кливленд, можете как-то объяснить ситуацию, было бы интересно вас выслушать!

- Я хочу, чтобы вы сперва кое-что сами заметили,- ответил эксперт.- Но не обращайте внимания на то, что здесь есть, а ищите то, чего нет.

- Ну, исчезла броня... А также кожухи, оси, валы, футляры и стержни...капитан замолчал, продолжая осмотр драматичной коллекции.- Почему все, что сделано из дерева, пластмассы, меди, алюминия, серебра, бронзы и всего остального, кроме стали, не тронуто, а каждый кусочек железа исчез? Что это значит?

- Пока не знаю,- тихо ответил Кливленд.- Но боюсь, что худшее впереди,- он медленно раскрыл шлем скафандра погибшего. Его лицо - спокойное и мирное было болезненно белым. Затем Кливленд сделал глубокий разрез на мускулистой шее и рассек яремную вену.

- Вы не можете представить себе и белую кровь. Каждый атом железа, свободного или связанного, удален из всего окружающего космического пространства.

- Каким же образом? Да и зачем? -стали спрашивать ошеломленные услышанным офицеры.

- Я знаю не больше вас,- без стеснения ответил Кливленд.- Если бы не тот факт, что за орбитой Марса существуют астероиды из чистого железа, я бы сказал, что кто-то нуждался в железе настолько сильно, что ради него уничтожил флот и планетоид. Но так или иначе, кто бы они ни были, наше оружие их нисколько не беспокоило. Они просто забрали то, что хотели, и быстро удалились - мне не удалось проследить за ними ультралучом. Ясно только одно, но именно это и пугает. Все говорит о разуме, Разуме с большой буквы, это разум - какой угодно, но только не дружественный. Фред Родебуш должен заняться изучением проблемы, как только я смогу передать ему все полученные сведения.

Кливленд подошел к своему ультраизлучателю и послал вызов Вирджилу Сэммсу, лицо которого появилось на экране.

- Мы разобрались, Вирджил,- сообщил он.- Произошло что-то неслыханное, о чем никто из нас не мог и предположить. Возможно также, что данной проблемой надо заняться немедленно, так что я пошлю тебе все по ультралучу и сэкономлю немного времени. У Фреда есть записывающий аппарат, который несложно синхронизировать с моей установкой. Согласен?

- Согласен. Молодец, Лаймен, спасибо! - раздалась скупая похвала, и стальная проволока опять заскользила с ролика на ролик. Однако теперь ее магнитный заряд так модулировал ультраволны, что каждый эпизод трагической космической битвы появлялся на экране и записывался во внутренней тайной лаборатории Трипланетной Службы.

Кливленд горел желанием присоединиться к своим коллегам-ученым, но продолжал сохранять спокойствие на долгом и скучном пути возвращения на Землю. Ему предстояло многое изучить и улучшить в своей первой довольно грубой ультракамере. Были также длительные совещания с Сэмм-сом и особенно с Родебушем, физиком-ядерщиком, на долю которого выпала большая часть работы в раскрытии тайн энергии и оружия невианцев. Поэтому ему казалось, что прошло совсем немного времени, когда под летящим "Чикаго" появилась большая голубая Земля.

- Вы совершите вокруг Земли один виток, верно? - спросил Кливленд у главного пилота, внимательно наблюдая за офицером несколько минут и восхищаясь предельной точностью, с которой он маневрировал огромным кораблем, готовясь войти в атмосферу Земли.

- Да,- ответил пилот.- Нам приказано прибыть как можно быстрее, а значит, нужна скорость, которую не удастся развить без спирали. Однако даже и тогда мы сэкономим время. Но можно сэкономить его еще немного, если в районе пятнадцати или двадцати тысяч километров - в зависимости от того, где вы хотите высадиться,- нас встретит ракетоплан. Его двигатели в состоянии обеспечить скорость, близкую к нашей, и все же совершить прямую посадку. .

- Спасибо. Пожалуй, я так и сделаю,- и агент вызвал своего шефа, чтобы убедиться, что его предложению уже дали ход.

- Мы опередили тебя, Лаймен,- улыбнулся Сэммс.- "Серебряная стрела" вылетела и делает петлю, чтобы встретить вас на высоте двадцать две тысячи километров. Ты готов к пересадке?

- Скоро буду готов,- и бывший квартирмейстер отправился собирать багаж.

В расчетное время показался длинный, стройный корпус ракетоплана, снижающегося к космическому кораблю, и Кливленд простился с друзьями. Надев скафандр, он вошел в воздушный шлюз правого борта. Воздух из него был выкачан, наружный люк открыт, и Кливленд мог видеть в сотне метров от себя ракетоплан, который снижал скорость, испуская яростное пламя из килевых сопел, чтобы приноровиться к более медленному движению гигантского шара. Личный катер главы Трипланетарья, построенный из блестящего серебристого сплава благородных и тугоплавких металлов, имел иглообразную форму зубочистки с острыми носом и кормой, очень короткими крыльями, стабилизаторами и множеством сопел. Со скоростью ракетоплана не мог сравниться ни один другой аппарат ни в атмосфере планет, ни в стратосфере, ни в глубинах межпланетного космического пространства. В первых же испытательных полетах родилось его название "Серебряная стрела". Формально ракетоплан имел другое название, но оно давно уже пылилось в архивах департамента.

Катер опускался все ниже, пламя двигателей становилось более ярким, и наконец его стройный корпус оказался на одном уровне с люком шлюза. Затем огненный выхлоп уменьшился настолько, чтобы точно сравняться с ускорением "Чикаго".

- "Чикаго", готовься к остановке! Прошу отсчет на три секунды! - пришел вызов из кабины пилота "Серебряной стрелы".

- Готов! - ответил пилот "Чикаго".- Даю отсчет! Три! Два! Один! Стоп!

При последнем слове тяга обоих кораблей была немедленно отключена, и все, находящееся в них, потеряло вес. В крошечном шлюзе ракетоплана согнулся человек, привязанный фалом, с бухтой троса наготове, но его помощь не понадобилась. Когда пламя двигателе^ угасло, Кливленд бро-сил свой чемодан, спокойно шагнул в космос и поплыл по прямой к открытому входу ракетоплана. За ним захлопнулся люк, и через несколько секунд он оказался в кабине аппарата, избавился от скафандра и пожал руку своему другу и коллеге Фредерику Родебушу.

- Ну, Фред, что тебе известно? - спросил Кливленд, едва они обменялись приветствиями.- Насколько совпадают различные доклады? Я знаю, ты не мог ничего сказать по волновой связи, но здесь можно не опасаться любопытных ушей.

- Как знать,- серьезно ответил Родебуш.- Мы едва начинаем понимать, что существует масса вещей, о которых нам ничего не известно. Лучше подожди, пока мы доберемся до Холма,- там полный набор ультраэкранов. К тому же есть и пара других важных причин - для нас обоих лучше будет сначала обговорить все от начала До конца с Вирджилом. Разговоры больше не помогут. Приказано вернуться - на максимальной скорости, а ты знаешь, что можно испытать на борту "Стрелы" в таких условиях. Привяжись покрепче в амортизационном кресле, и вот тебе пара затычек для ушей.

- Да уж, когда "Стрела" почует волю, тут держись,- согласился Кливленд, застегивая прочные эластичные ремни глубокого мягкого сиденья,- но мне тоже не терпится побыстрее попасть в Холм. Я готов.

Родебуш махнул рукой пилоту, и чуть слышный звук работающих ракетных двигателей быстро превратился в непрерывный оглушительный грохот. Людей глубоко вдавило в амортизационные кресла, когда "Серебряная стрела" повернулась вокруг своей продольной оси и отошла от "Чикаго" с таким бешеным ускорением, что пассажирам сферический военный корабль казался неподвижным. В положенное время была достигнута расчетная точка, стройный космический корабль развернулся еще раз и взял направление к Земле, постоянно снижая скорость. Наконец давление атмосферы стало заметным, заостренный нос корабля наклонился вниз, и "Серебряная стрела" полетела вперед на небольших крыльях и стабилизаторах, ее носовые двигатели непрерывно грохотали. Металл корпуса нагревался и светился сначала тускло-красным, затем светло-красным, желтым и ослепительно-белым светом. Но он не плавился и не горел. Пилот хорошо знал свое дело, и хотя корпус нагрелся до предела и его температура не снижалась ни на градус, выше она тоже не поднималась. С увеличением плотности атмосферы соответственно уменьшалась и скорость рукотворного метеорита. Ослепительное огненное копье пролетело высоко над Сиэтлом, слегка спустилось к Спокану, направилось на восток и легло на плавный спуск к сердцу Скалистых гор. И когда быстро остывающая небесная гончая пролетела над западными склонами хребта Биттеррут, стало ясно, что ее цель - огромная гора в виде усеченного конуса, окутанная фиолетовой дымкой и возвышавшаяся над величественными соседями.

Холм не был искусственным сооружением, его заметно изменили инженеры, превратив в штаб-квартиру Трипла-нетной Службы. Вершина Холма шириной в милю была сплошной бесшовной плитой из серой стальной брони. Гладкая поверхность усеченного конуса была продолжением того же самого чрезвычайно толстого металлического покрытия. Ни один экипаж не мог взобраться на этот гладкий и твердый металлический склон. Ни один известный аппарат не мог даже приблизиться к Холму, не будучи обнаруженным. В сущности вообще никто не мог приблизиться к Холму, потому что Холм постоянно окружен толстым слоем мерцающего фиолетового огня, через который не могли проникнуть ни вещества, ни разрушающие лучи.

Когда "Серебряная стрела" на каких-то пятистах милях в час подползла к прозрачной ярко-фиолетовой неприступной стене, точно такой же свет заполнил ее рубку и так же внезапно исчез. Затем свет вспыхивал и исчезал еще несколько раз.

- Нас осматривают? - спросил Кливленд.- Это что-то новое.

- Да, сверхмощным ультраволновым шпионским лучом,- ответил Родебуш.- Свет - просто предупреждение. Луч способен передавать также голос и изображение...

- Например, как сейчас,- прервал Родебуша голос Сэм-мса из динамика на панели пилота, и на телевизионном экране появилось четкое изображение его лица.- Я не думаю, что Фред собирался упоминать, что такой луч - одно из его последних изобретений. Мы просто проверяем его на вас. Хотя в данном случае это, конечно, ничего не значит. Проходите сюда!

В силовой стене открылось круглое отверстие, которое закрылось сразу же, как только аппарат прошел через него. В ют же миг через большой люк в воздух поднялось посадочное устройство. Космический корабль медленно и изящно приземлился в его мягкие объятия. Затем посадочное устройство вместе со "Стрелой" опустилось и плавно поверну-лось на могучих цапфах, и бронированный люк занял прежнее место. Посадочное устройство остановилось глубоко вни-зу, в самом сердце Холма. Кливленд и Родебуш выпрыгнули из аппарата, когда его стенки еще не успели остыть. Открылась дверь, и они вошли в большое помещение, освещенное ярким дневным светом,- кабинет шефа Трипланетной Службы. За столами сидели сотрудники, занимавшиеся какими-то проблемами или просто отдыхавшие, как того требовал момент,- агенты, секретари и чиновники, выполняющие обычные обязанности. Бесшумно и безостановочно работали телевидеотайпы и записывающие устройства. Все люди и машины были составными элементами Трипланет-ной Службы, которая уже много лет несла постоянно возраставшую долю в управлении Тремя Планетами.

- Можно войти, Норма? - Родебуш остановился перед столом личного секретаря Вирджила Сэммса. Она нажала кнопку, и дверь за ее спиной широко распахнулась.

- Вы не нуждаетесь в представлении,- улыбнулась симпатичная молодая женщина.- Заходите.

Сэммс уже с нетерпением ждал их у двери. Особенно энергично он тряс руку Кливленда.

- Поздравляю с камерой, Лаймен! - воскликнул он.- Твоя работа великолепна. Закуривайте и садитесь - нам надо о многом поговорить. Твои фотографии показывают большую часть происшедшего, но без докладов Костигана мы все равно были бы в потемках. Тем не менее Фред и его команда ответили на большинство вопросов благодаря вашей информации. То немногое, что пока непонятно, они скоро узнают.

- От Конуэя ничего нового? - Кливленд едва осмелился задать вопрос.

- Нет,- по лицу Сэммса прошла тень.- Боюсь... но я надеюсь, что эти существа, кто бы они ни были, просто утащили его на такое огромное расстояние, что он не может связаться с нами.

- Они наверняка обитают так далеко, что нам пока не удалось найти их,вставил Родебуш.- Мы даже не можем проследить их ультраволновые помехи.

- Да, это обнадеживает,- продолжил Сэммс.- Мне очень не хочется думать, что с Конуэем Костиганом случилось непоправимое. Он был настоящий исследователь, единственный из всех известных мне людей, в ком сочетались два качества совершенного свидетеля: видел все, на что смотрел, и мог верно передать увиденное словами до мельчайших деталей. Например, возьмите последние события, особенно способность этих существ превращать железо в жидкую модификацию и в такой форме использовать энергию распада его атомного ядра. Это совершенно новое явление, и все же он описал их излучатели и конверторы так детально, что Фред сумел разработать соответствующую теорию за три дня и увязать ее с нашим сверхкораблем. Сначала я думал, что он хочет перестроить корабль, чтобы в нем не было железа, но Фред разъяснил мне ошибку - ты тоже сразу ее найдешь.

- Конечно, бессмысленно строить космический корабль без железа, если нельзя изменить химический состав нашей крови, чтобы обходиться без гемоглобина, а это был бы настоящий подвиг,- согласился Кливленд.- Кроме того, наши самые главные электрические машины построены на основе железных сердечников. Так что нужно разработать экран против этих сил или, точнее, достаточно мощный универсальный защитный экран.

- Работы в этом направлении ведутся с тех пор, как получен твой отчет,сказал Родебуш,- и тогда мы увидели свет. Кстати, неудивительно, что нам не удалось разобраться со сверхкораблем. Было несколько неплохих идей, но их неверно реализовали. Однако теперь все выглядит более обнадеживающим. Разработана теория превращения железа, и как только у нас будет действующий генератор, мы сможем быстро переделать все остальное. Ты только подумай, что нам даст безграничная мощность! Нам нужна мощность, достаточная даже для того, чтобы попытаться осуществить такую чисто теоретическую вероятность, как нейтрализация Инерции!

- Остановись! - начал спорить Сэммс.- Это тебе не удастся! Инерция основное свойство материи, и от нее, конечно, нельзя избавиться, не уничтожив саму материю. Не начинай эту работу, Фред,- я не хочу потерять тебя, да еще вместе с Лайменом.

- Не беспокойтесь за нас, шеф,-ответил Родебуш с улыбкой.- Если вы мне скажете, в чем основная проблема, может быть, я соглашусь с вами... Нет? Ну, тогда не удивляйтесь ничему, что произойдет. Мы собираемся сделать то, что раньше на Трех Планетах и не снилось никому.

Спор продолжался еще долго, но был прерван секретарем Сэммса.

- Извините, что беспокою вас, мистер Сэммс, но здесь несколько вещей, которыми вам необходимо заняться. Нобос вы-зывает с Марса. Он захватил "Эндимион", уничтожив при этом половину его команды. Милтон на Венере наконец вышел на связь после пятидневного молчания. Он выследил Уинтонов до Таллеронского болота. Там они напали на него, но он справился с ними и получил то, за чем шел. Только что получено известие от Флетчера из пояса астероидов. Думаю, что он наконец обнаружил канал перевозки наркотиков. Но Нобос на связи - что вы прикажете ему сделать с "Эндимионом"?

- Скажите ему... нет, дайте его сюда, лучше скажу ему сам,- решил Сэммс, и его лицо застыло в беспощадной решимости, когда на экране появилась рогатая, уродливая голова марсианского лейтенанта.- Что ты думаешь, Нобос? Предстанут они перед судом или нет?

-Нет.

- Я тоже так думаю. Пусть лучше несколько гангстеров пропадут в космосе без следа, чем Патрулю пришлось бы подавлять новую вспышку разбоя пиратов. Подумай об этом.

- Правильно,- экран погас, и Сэммс попросил секретаря соединить с ним Милтона и Флетчера, как только они появятся. Затем он повернулся к своим гостям - Мы достаточно подробно обсудили положение. Теперь я прощаюсь хотелось быть с вами, но следующую неделю или две буду сильно загружен.

- "Загружен" не то слово,- заметил Родебуш, когда двое, ученых шли по коридору к лифту.- Вероятно, он самый занятой человек на Трех Планетах.

- И самый могущественный,- добавил Кливленд.- Очень немногие могли бы пользоваться такой властью так же справедливо, и, по моему разумению, он на своем месте. У меня целый месяц были бы глюки, если бы мне хоть один раз пришлось сделать то, чем только что занимался он, а для него это всего лишь часть ежедневной работы.

- Ну ладно, нам и своих забот хватает,- Родебуш резко сменил тему, когда они вошли в огромный ангар, почти целиком занятый корпусом "Бойсе" - зловещего космического корабля, который, хотя ни разу не стартовал, уже вписал несколько мрачных страниц в историю Трипланетарья. Однако сейчас он был центром бурной деятельности. Люди суетились вокруг и внутри него в упорядоченной суматохе твердо направляемой и тщательно составленной программы реконструкции.

- Надеюсь, твоя информация верна, Фред! - крикнул Кливленд, когда двое ученых направились каждый в свою лабораторию.- Если это так, то мы сделаем первоклассную леди из этого не поддающегося воспитанию убийцы!

 

Глава 14

СВЕРХКОРАБЛЬ ЗАПУЩЕН

После нескольких недель напряженной работы, во время которой на "Бойсе" были направлены все материальные и интеллектуальные ресурсы, предоставленные Тремя Планетами, корабль был готов для первого полета. Разум и усердие людей сделали все возможное. Родебуш и Кливленд закончили последнюю тщательную проверку корабля и, стоя около центральной двери главного шлюза, разговаривали со своим шефом.

- Вы говорите, что корабль надежен, к все же не берете с собой команду,возражал Сэммс.- Значит, он и для вас двоих небезопасен. Вы нам слишком дороги, чтобы мы разрешили вам так рисковать собой.

- Тебе придется отпустить нас, потому что только мы полностью знакомы с его устройством,- настаивал Роде-буш.- Еще раз повторяю: думаю, что он вполне надежен. Однако не могу доказать этого, даже математически, так как корабль начинен множеством новых неиспытанных механизмов, и мы не знаем, как экстраполировать все имеющиеся данные. Теоретически он исправен, но ты сам понимаешь, что только теория может заходить так далеко и что на таких скоростях могут начать действовать математически пренебрежимые факторы. Для короткого рейса нам не нужна команда. Мы сами справимся с небольшими неполадками, а если наша фундаментальная теория неверна, то не помогут все команды между Землей и Юпитером. Поэтому мы отправляемся вдвоем.

- В любом случае будьте очень осторожны! Желаю удачного старта!

- Благодарю, но корабль не предназначен для того, чтобы нейтрализовать гравитацию или инерцию массы только наполовину,- либо все, либо ничего. Конечно, можно стартовать с помощью излучателей, а не нейтрализаторов, но это ничего не докажет и только продлит агонию.

- Тогда будьте предельно внимательны и осторожны.

- Будем, шеф! -ответил Кливленд.-Мы заботимся о себе точно так же, как и большинство людей, может быть, и больше - мы не самоубийцы. Когда отчалим, не забудь о тех, кто находится внутри. Пока!

- Пока, ребята!

Массивные изолирующие двери захлопнулись, металлический склон горы открылся, и огромные приземистые гусеничные тягачи с ревом и лязгом заползли в помещение. Цепи и канаты натянулись, прочные стальные рельсы застонали под тяжестью, трактора вытащили космический корабль из Холма, спустили в долину, затем отцепились и вернулись в крепость.

- Все в укрытии,- сообщил Сэммс Родебушу. Шеф внимательно смотрел на свой экран, на котором был виден пульт управления сверхкорабля. Он слышал, как Родебуш сказал что-то Кливленду и короткий ответ наблюдателя; увидел, как навигатор нажал пусковую кнопку,- затем экран коммуникатора погас. Экран не был выключен, он просто погрузился в странную и непонятную тьму. Там, где только что был огромный космический корабль, через мгновение не осталось ничего, совсем ничего - вакуум. Корабль, леса, вагонетки, огромные стальные двутавровые рельсы, даже глубоко врытые в землю бетонные пирсы, сваи и огромное полушарие твердого грунта - все мгновенно исчезло. И почти так же внезапно, как образовался, вакуум наполнился ураганными потоками воздуха. Раздался грохот, как будто несколько яростных раскатов грома слились воедино, и через воющие, ревущие порывы ветра на долину, равнину и металлическую гору посыпалась настоящая лавина обломков - изогнутых, перекрученных и сломанных рельсов и балок, расколотых бревен, кусков бетона и тысяч кубических метров земли и камней. Нейтрализаторы типа "Родебуш-Кливленд", приводимые в действие атомной энергией, оказались гораздо более мощными и имели значительно больший радиус действия, чем показывали расчеты конструкторов. Какое-то мгновение все в пределах примерно ста метров от "Бойсе* было как будто частью корабля. Когда летевший почти со скоростью урагана корабль оставил все позади, окружающее снова стало подчиняться обычным законам природы.

- Ты не мог удержать луч, Рэндолф? - прорвался резкий голос Сэммса сквозь изумление и остолбенение, поразившее большинство обитателей Холма. Но не всех - никакая опасность не могла бы отвлечь внимание главного оператора ультраволновой установки от его приборов.

- Нет, сэр,- отозвался центр связи.- Он исчез, и я не смог восстановить его. Отправил все, что мог, вдоль направляющей луча, но ничего не добился.

- И это не крушение корабля,- произнес Сэммс вполголоса.- Либо они превзошли все свои самые смелые мечты, либо... более вероятно...- он замолчал и выключил экран. Были ли двое его друзей, эти бесстрашные ученые, живы и торжествовали победу или продолжили список жертв корабля-убийцы? Разум говорил ему, что они погибли. Так должно было случиться, иначе ультралучи, распространявшиеся с такой немыслимой скоростью, что самые чувствительные приборы никогда не были способны оценить ее, не выпустили бы передатчик корабля независимо от максимально достижимой скорости. Очевидно, корабль прекратил свое существование, как только Родебуш выпустил на волю мощные силы. И все же разве физик не мог предвидеть возможность развития бешеной скорости или предвидел? Однако люди приходят и уходят, а Служба продолжается. Сэммс бессознательно расправил плечи и медленно и уныло вернулся в кабинет.

- Мистер Фэйрчайлд хотел бы как можно быстрее поговорить с вами, сэр,сообщила ему секретарь, едва он успел сесть.- Вы знаете, здесь весь день был сенатор Морган, он настаивает на личной встрече с вами.

- Даже так? Хорошо, я встречусь с ним. Соедините с Фэйрчайлдом, пожалуйста... Дик? Ты можешь говорить, или он услышит тебя?

- Нет, сейчас сенатор пристает к Саундерсу. Он пробыл здесь уже довольно долго. Ты можешь потратить минутку и избавиться от него?

- Конечно, если ты хочешь, но почему бы тебе самому не подцепить его на крючок, как обычно?

- Сенатор Морган хочет принять закон лично для тебя. Ты знаешь, он из больших шишек, и его команда подняла много шума. Наверное, будет лучше, чтобы им занялся ты лично. Кроме того, у тебя уникальный дар - когда ты заарканиваешь кого-нибудь, тот никогда не забывает об этом.

- Все верно. Он любит поднимать шум и уравнивать всех. Трипланетарье вниз, национальный суверенитет - вверх. А мы - диктаторы, обезумевшие от власти,- железная пята на шее народа. Но кто он такой? Конечно, толстокожий а мозги-то у него есть?

- Носорог. Мозги у него есть, но весьма увертливые. На него надо наброситься, утопить по голову и связать по рукам и ногам.

- О'кей. Как насчет аркана?

- Целых три! - Фэйрчайлд, начальник по связям Трип-ланетарья с общественностью, довольно усмехнулся.- Босс Джим Таун просто платит ему содержание. Его сейф - N469Т414. Его самая близкая подружка - некая Фи-Чи ле Бэй... Вот что это имя подразумевает: афера с электростанцией на реке Маккензи принесла ей роскошнейшее меховое манто - марсианский теккил, не меньше. Так что, можно сказать, тройная игра - от Клэндера к Моргану и ле Бэй.

- Хорошо. Пригласи его.

- Сенатор Морган - мистер Сэммс,- представил их Фэйрчайлд, и двое мужчин быстро смерили друг друга оценивающими взглядами. Сэммс увидел крупного человека в расцвете сил, несколько склонного к полноте, внешне жизнерадостного и с проницательными глазами аналитика - типичного преуспевающего политика. Сенатор увидел высокого, хорошо тренированного человека лет сорока с худым, подвижным, гладко выбритым лицом, копной рыжих, золотистых волос, которые уже давно пора было подстричь, и глазами с золотыми искорками, взгляд которых казался слишком проницательным, чтобы быть приятным.

- Надеюсь, сенатор, что Фэйрчайлд хорошо принял вас?

- Да, за одним или двумя исключениями.

Поскольку Сэммс не спросил, что за исключения, Морган был вынужден продолжить: - Я, как вы знаете, нахожусь здесь, выполняя официальные обязанности в качестве председателя комиссии Североамериканского Сената по выявлению вредной деятельности. Уже много лет известно, что опубликованные доклады вашей организации о многом умалчивают. Неоднократно допускались умышленные нарушения закона - если и не вашими людьми лично, то при таких обстоятельствах, когда ваши агенты не могли не знать об этом. Поэтому решено провести тщательное расследование, и в этом отношении мистер Фэйрчайлд не проявил готовности к сотрудничеству.

- Кто принял решение о проведении расследования?

- Ну, конечно, Североамериканский Сенат в лице Комиссии по выявлению вредной деятельности...

- Так я и думал,- прервал Сэммс.- Разве вы не знаете, сенатор, что Холм не часть Североамериканского континента? Что Трипланетная Служба отвечает только перед Трипланетным Советом?

- Это уловки, сэр! Вы отстаете от жизни! У нас демократия, сэр! - сенатор продолжал разглагольствование.- Все очень скоро изменится, и если вы так умны, как о вас говорят, то мне остается только напомнить, что вы и те из ваших людей, кто будет сотрудничать...

- Вам больше нечего сказать,- отрезал Сэммс.- Пока ничего не изменилось. Правительство Северной Америки управляет континентом, как и остальные континентальные правительства. Объединенные континентальные правительства Трех Планет образуют Трипланетный Совет, неполитический орган, члены которого пожизненно занимают свои должности и который обладает высшей властью в любых делах, больших или маленьких, затрагивающих более чем одно континентальное правительство. Совет имеет два основных исполнительных органа: Трипланетный Патруль, который выполняет его решения, законы и указы, и Трипланетную Службу, которая по указаниям Совета выполняет другие задачи. Мы не вмешиваемся во внутренние дела Северной Америки. Располагаете ли вы информацией, утверждающей обратное?

- Это увертки! - гремел сенатор.- Не в первый раз в истории беспощадная диктатура маскируется под демократию. Сэр, я требую открытого доступа к вашим архивам, чтобы можно было представить Североамериканскому Сенату все факты по различным делам, о которых я упомянул Фэйр-чайлду, например о деле с "Пеларионом". При демократии, сэр, факты нельзя прятать, людей необходимо подробно информировать обо всем, что затрагивает их благосостояние и политическую жизнь!

- Да? А если я попрошу у вас ключ от сейфа N469Т414, чтобы Трипланетный Совет, а через него и ваши избиратели были в курсе всех политических событий в Северной Америке? Потому что все, по крайней мере в Совете, знают, что в нем содержатся так называемые неясности, замутняющие светлые горизонты североамериканской политики.

- Что? Абсурд! - Морган сделал героическое усилие, но гордой позы у него не получилось.- Там только личные бумаги, сэр!

-Возможно. Некоторые из членов Совета считают - вероятно, ошибочно,- что там есть кое-что интересное, например записи о, сделках с участием некоего Джеймса Ф.Тауна; упоминания, касающиеся деталей дела - если не сказать аферы с электростанцией на Маккензи, особенно с мистером Клэндером; возможно, еще один-два лакомых кусочка, касающихся личности, известной под именем ле Бэй, и теккилового манто. Вы не находите, что все это будет бесконечно интересно североамериканцам?

Слушая Сэммса, сенатор, несомненно, испытывал сильные мучения. Тем не менее он пригрозил:

- Итак, вы отказываетесь сотрудничать? Очень хорошо, я ухожу - но вы еще услышите обо мне, Сэммс!

- Наверное, услышу. Но прежде чем снова разводить демагогию, помните, что сейф - только пример. Мы в Службе знаем много вещей, о которых пока молчим,если только речь не идет о самозащите.

- Тут у меня Флетчер, мистер Сэммс. Соединить с ним? - спросила секретарь Норма после ухода сенатора Моргана.

- Да, пожалуйста... Привет, Сид. Очень рад тебя видеть, а то мы уж начали бояться. Как ты выбрался и что обнаружил на корабле?

- Привет, шеф! В основном гашиш. Немного героина и чуточку марсианского ладолиана. Хотя должен сказать, что работа была грубой - трое из банды удрали, забрав с собой почти четверть груза. Хочу посоветоваться с вами о фальшивом метеоре - это первый, который мне попадался.

Сэммс выпрямился в кресле.

- Секундочку. Норма, дайте нам Редмонда... Гарри, слушай внимательно. Теперь, Флетчер, вот что - ты сам видел фальшивый метеор? Трогал его?

- Да. В общем он все еще со мной. Один из сбежавших, который выдавал себя за человека Службы, швырнул им в меня. Он хорошо сделан, шеф. Даже сейчас я не сумел бы отличить его от своего, если бы не знал, что мой лежит в кармане. Прислать его?

- Как можно быстрее - доктору Редмонду, руководителю Исследовательского отдела. Пока, Сид, продолжай работать! Гарри, а что ты думаешь? Знаешь, он мог быть одним из твоих собственных.

- Мог, но скорее всего - нет. Мы узнаем это, как только изучим его. Хотя вполне вероятно, что они снова нас догнали. В конце концов так и ожидалось все, что наука синтезировала, она сможет и анализировать. Какова ни была бы мораль и этика пиратов, мозги у них есть.

- А ты не мог бы придумать что-нибудь получше?

- Только другие варианты, которые тоже скоро будут разгаданы. В сущности наш нынешний метеор - лучшее из всего возможного.

- Ты можешь кому-нибудь немедленно поручить решение данной проблемы?

- Конечно. Думаю, с этой работой лучше всего справится один из новичков, Бергенхольм. Вот характер! Блестящий сумасброд со вспышками гениальности, которые он сам не в состоянии объяснить. Я засажу его за работу немедленно.

- Большое спасибо. А теперь, Норма, не пропускайте сюда никого, пожалуйста. Мне надо подумать.

Проницательные глаза Сэммса затуманились, он невидящим взглядом уставился в бумаги, лежащие на столе. Трипланетарью нужен был символ, по которому человека Службы можно было узнать всюду, в любое время, при любых обстоятельствах, без сомнений и вопросов... Символ не может быть подделан или имитирован, не говоря уж о дублировании... ни один ученый вне Трипланетной Службы не должен быть в состоянии имитировать его... а еще лучше, чтобы ни один человек вне Службы не мог носить такой символ...

Сэммс усмехнулся. Человек такого высокого положения, как он, призывает на помощь deus ex machina... Но, черт возьми, должен же быть какой-то выход...

- Извините, сэр,- дрожащий голос его секретаря, обычно такой спокойной и невозмутимой, прервал его мысли.- Вызывает комиссар Киннисон. На нас снова надвигается что-то ужасное со стороны Ориона. Вот он,- и на экране Сэммса появилось лицо комиссара общественной безопасности, главнокомандующего объединенными вооруженными силами Трипланетарья - сухопутными и морскими, воздушными и космическими.

- Они возвращаются, Вирджил! - начал комиссар без всяких предисловий и приветствий.- Пропали четыре корабля - грузовой и пассажирский, лайнеры с эскортом из двух тяжелых крейсеров. Все произошло в секторе М, Dx примерно сто пятьдесят один. Я приказал прекратить всякое движение в космосе, и, поскольку, похоже, даже наши военные корабли бесполезны, все спешат на максимальной скорости к ближайшим портам. Как насчет твоей летающей машины - она может помочь? - За пределами защитных экранов Холма никто не знал, что "Бойсе" уже запущен.

- Не уверен. Мы даже не знаем, есть ли у нас сверхкорабль,- и Сэммс кратко описал начало и, видимо, конец испытательного полета.- Все это плохо, но если был какой-то шанс спастись, то Родебуш и Кливленд воспользовались бы им. Все наши попытки проследить его путь пока безрезультатны, ничего определенного...

Сэммс остановился, когда к комиссару поступил отчаянный сигнал от Питтсбургской станции. Он сам слышал и видел этот вызов.

- Город атакован! - пришло срочное сообщение.- Нам нужны все подкрепления, которые вы можете выслать! - На обзорных экранах появилось изображение осажденного города - вид с воздуха во всех ужасающих деталях. Комиссару потребовалось всего несколько секунд, чтобы послать людей и машины к месту катастрофы. Сделав все возможное, Киннисон и Сэммс зачарованно уставились в бессильном ужасе на свои экраны, наблюдая сцены гибели и разрушения.

Невианский корабль - тот самый, который видел в космосе Костиган, когда он спешил к Земле в ответ на призыв Нерадо,- висел, отчетливо видный, высоко над городом. Насмехаясь над беспомощным оружием людей, он красовался там, и его зловеще красивые контуры четко выделялись на безоблачном небе. Из сверкающего подбрюшья корабля спускался еле различимый, но мощный малиновый луч. Он медленно перемещался из стороны в сторону, когда невиан-цы искали самые богатые залежи драгоценного металла, ради которого они забрались так далеко. Железо, когда-то бывшее твердым, а теперь - вязкая красная жидкость - медленно текло всевозрастающим потоком через фантастический малиновый трубопровод в обширные резервуары невианско-го рейдера. Всюду, куда проникал огненный луч, оставались руины, он сеял разрушения и смерть. Деловые центры, небоскребы, величественно возвышавшиеся в архитектурной симметрии и гордой красоте, превращались в груды обломков, лишившись своих стальных каркасов. Луч погружался глубоко в землю; потоп, огонь и взрывы следовали за ним по пятам, когда он уничтожал лабиринты подземных трубопроводов. Люди в домах погибали мгновенно и без боли, так ничего и не узнав, когда из их тел удалялось железо, чтобы пополнить невианские запасы.

Защитники Питтсбурга оказались бессильны. Несколько старинных железнодорожных орудий тщетно выбросили вверх свои снаряды, но были полностью поглощены конвертирующим полем. Трипланетная авиация, заново вооруженная ультралучами с железным приводом, поспешно атаковала пришельца строем, но так же безуспешно. Под ударами разрушительных лучей экраны чужестранца загорались белым светом, затем красующийся корабль и летающая эскадра исчезли в мрачной непроницаемой пелене малинового пламени. Облако вскоре рассеялось, и из того пространства, где были самолеты, посыпались обломки, не содержащие железа. Затем к Питтсбургу стал приближаться конус трипла-нетных космических кораблей с базы в Буффало, стремясь навстречу невианскому пирату к месту катастрофического поражения.

- Останови их, Род! - закричал Сэммс.- Это настоящая бойня! У них же нет ничего - даже железного привода!

- Знаю,- простонал комиссар,- и адмирал Барнс знает обо всем, как и мы, но я не могу ничего поделать... подожди минутку! Говорит вашингтонский конус. Они тоже близко, но у них новое вооружение. Филадельфия и Нью-Йорк недалеко. Теперь, может быть, нам что-нибудь удастся!

Флотилия из Буффало замедлила ход и остановилась. Через несколько минут прибыло подкрепление с других баз. Сформировался конус - корабли с железным приводом расположились в авангарде, а корабли старого типа - далеко в тылу - и двинулся на невианцев, испуская из своей полости мощный цилиндр аннигиляции. Экраны невианцев снова вспыхнули, и красное облако разрушения опять было выброшено наружу. Но эти корабли были не совсем беззащитными. Их ультрагенераторы с железным приводом выбрасывали такие же мощные экраны, как у невианцев. Лучи амфибий обволакивали их и разрывали, демонстрируя немыслимую силу. Всеразрушающая битва кипела всего несколько минут, пока экраны рассеивали невообразимую энергию, посылая чудовищные разряды молний на расположенный внизу город.

Ни одна столь жестокая битва не могла быть продолжительной. Трипланетные корабли уже напрягали последние силы, тогда как невианцы еще не раскрыли все свои возможности. Таким образом, последняя отчаянная попытка человечества оказалась тщетной. Лучи пришельцев погружались все глубже в перегруженные защитные экраны военных кораблей. Искореженные обломки, казалось бы, непобедимых космических кораблей человечества падали на руины, в которые превратился Питтсбург.

 

Глава 15

ЦЕННЫЕ ЭКЗЕМПЛЯРЫ

Предположение Костигана, что подводный корабль глубоководных рыб не способен победить мощные механизмы разрушения Нерадо, к сожалению, было вполне обоснованным. Несколько дней невианская спасательная шлюпка с тремя землянами мчалась в межзвездном пространстве без происшествий, но наконец опасения агента воплотились в реальность - детекторные экраны, направленные в разные стороны, подали сигнал. На обзорном экране земляне увидели гигантский космический корабль Нерадо, на полной скорости преследующий шлюпку с беглецами.

- Они дышат нам в затылок! Теперь недолго осталось! - позвал Костиган, и Брэдли с Клио поспешили в крохотную рубку.

Надев и испытав бронескафандры, трое землян уставились на обзорные экраны, наблюдая, как быстро увеличивается изображение невианского космического корабля. Нерадо выследил их и гнался за ними. Скорость его корабля была такой, что по сравнению с ней шлюпка перемещалась черепашьим шагом.

- А мы почти не приблизились к Теллусу. Конечно, вы еще ни с кем так и не связались? - спросил Брэдли.

- Я пытался связаться, пока они не заглушили мою волну, но безуспешно. Расстояние до Теллуса в тысячу раз больше, чем берет мой передатчик. Можно было надеяться только на то, хотя это почти невероятно, что наш сверхкорабль уже добрался до этих мест, но его нет. Вот они!

Подойдя к панели управления, Костиган стал яростно запускать в большой корабль одну за другой смертоносные вибрационные волны, от жестоких ударов которых невиан-ские защитные экраны загорались белым светом. Но, как ни странно, их собственные излучатели молчали. Как будто презирая оружие своей же шлюпки, невианский корабль просто защищался от атакующих лучей, подобно тому, как кошка защищается от Когтей и зубов своего огрызающегося и шипящего котенка, возмущенного тем, что его наказывают.

- Видимо, они не будут сражаться с нами,- Клио первая поняла ситуацию.-Это их собственная шлюпка, а нас они хотят заполучить живыми.

- Можно попробовать еще кое-что - держитесь! - крикнул Костиган, убрав свои экраны и сосредоточив всю энергию шлюпки в один мощный луч.

Шлюпка рванула прочь с огромным ускорением, когда луч отразился от невообразимой массы невианского космического крейсера,и всех троих бросило на пол. Однако полет скоро закончился. Вдоль луча, отталкивающего шлюпку, протянулся тусклый красный силовой стержень, который окружил шлюпку и медленно остановил ее. Тогда Костиган в ярости начал включать и выключать приборы, приводя в действие все движители и оружие, но ни один луч не мог пробиться через красную тьму, и шлюпка осталась неподвижной. Нет, не неподвижной красный стержень сокращался, подтаскивая упирающуюся шлюпку к люку, из которого она с такой надеждой выбралась всего несколько дней назад на волю. Шлюпку тащило все дальше назад, и все усилия Костигана изменить ее направление оказались тщетными. Шлюпка проскользнула через открытый люк и замерла в первоначальном положении внутри многослойной оболочки чудовища. Пленники услышали, как за ними одна за другой захлопываются тяжелые двери.

Три бронескафандра покрылись языками голубого пламени,- две большие фигуры и одна маленькая четко выделялись на ярко-голубом фоне.

- Вот первое, что идет по плану! - засмеялся Костиган коротким и злым смехом, похожим на лай.- Это их парализующий луч. Мы остановили его, и у нас достаточно железа, чтобы держать его вечно.

- Но, похоже, лучшее, на что можно рассчитывать,- вечный шах,- возразил Брэдли.- Хотя они не могут парализовать нас, мы тоже не в состоянии разделаться с ними, и они везут нас обратно на Невию.

- Думаю, что Нерадо пойдет на переговоры, и нам удастся заключить какое-нибудь соглашение. Он должен знать, на что способны льюистоны, и что мы имеем возможность использовать их, прежде чем он до нас доберется,- уверенно заявил Костиган. Но он опять ошибся.

Дверь открылась, и через нее проковылял, прополз или проехал покрытый металлом монстр - с колесами, ногами и извивающимися суставчатыми щупальцами из бронзы. У него были достаточно мощные защитные экраны, способные без усилий отражать удар трипланетных излучателей. Три бронзовых щупальца протянулись через пожирающие лучи льюистонов, разломали их на кусочки и обернулись несокрушимыми оковами вокруг скафандров трех человек. Машина или тварь вытащила свой беспомощный груз через дверь и повезла по главному коридору. Скоро трое безоружных землян без скафандров и почти без одежды стояли в рубке управления перед спокойным и неподвижным Нерадо. К удивлению порывистого Костигана, невианский командир не выказывал никакой злобы.

- Вероятно, жажда свободы - общая черта для всех форм животной жизни,сказал он через преобразователь частот.- Тем не менее, как я говорил раньше, вы являетесь экземплярами, подлежащими изучению в Научном колледже, и вас изучат, невзирая на все ваше сопротивление. Вы должны подчиниться.

- Допустим, мы больше не будем пытаться причинить вам неприятности, а начнем сотрудничать в исследованиях и предоставим всю известную нам информацию,- предложил Костиган.- Может быть, тогда вы согласитесь дать нам корабль и отправить в наш мир?

- Вам не будет позволено больше причинять неприятности,- холодно заявил невианец.- Нам не нужно ваше сотрудничество. Мы возьмем от вас все знания и информацию, какие пожелаем. По всей вероятности, вам никогда не будет разрешено вернуться в вашу собственную систему, потому что вы слишком ценные экземпляры, и мы не можем вас потерять. Но хватит глупой болтовни - отведите пленников в их помещение!

Обратно в три смежные комнаты узников вели под усиленной охраной. Верный своему слову, Нерадо ясно дал им понять, что больше у них не будет возможностей сбежать. Космический корабль без происшествий домчался до Невии, и землян в оковах доставили в Научный колледж, где их ожидали обещанные Нерадо физические и психические испытания.

Невианский ученый не ошибся, утверждая, что им сотрудничество не требуется. Холодно-аналитические, бесчувственные ученые Невии, для которых разъяренные, но бессильные люди были ни больше и ни меньше чем "экземпляры", изучали их в одной лаборатории за другой. Земляне узнали на своей шкуре, что означает для низшего неизученного организма биологическое исследование. Каждая их кость, мышца, орган, сосуд и нерв были изучены и нанесены на схему. Каждый рефлекс и реакция были проверены и обсуждены. Измерители зарегистрировали каждый импульс, а записывающие устройства зафиксировали каждую мысль и идею, каждое впечатление. Разрушающая нервы пытка продолжалась бесконечно, день за днем, и наконец разъяренные "экземпляры" больше не могли выдержать. В один прекрасный день бледная и дрожащая Клио начала дико и истерически кричать, едва ее привязали к лабораторной скамье. При звуке голоса Клио нервы Костигана не выдержали, и его напряжение выразилось во вспышке неистовой ярости.

Крики девушки и ярость мужчины были одинаково тщетными, но удивленные невианцы, посовещавшись, решили дать экземплярам отдохнуть. Люди вместе с их земными вещами были помещены в трехкомнатном сооружении из прозрачного металла, плавающем в большой лагуне в центре города. Там их некоторое время не беспокоили - не считая любопытных взглядов сотен амфибий, постоянно окружавших плавающий дом.

- Сначала мы были жуками под микроскопом,- рычал Брэдли,- а теперь золотые рыбки в аквариуме. Я не знаю, что...

Он остановился, когда двое тюремщиков вошли в комнату. Без единого слова они схватили Брэдли и Клио. Когда их руки-щупальца протянулись к девушке, Костиган вскочил на ноги. Напрасная попытка. Когда он был в воздухе, парализующий луч невианцев коснулся его, и он с силой грохнулся на хрустальный пол. Лежа на полу, в бессильной ярости он видел, как его возлюбленную и капитана волокли из тюрьмы в подводную лодку.

 

Глава 16

СВЕРХКОРАБЛЬ В ДЕЙСТВИИ

Доктор Фредерик Родебуш сидел за панелью управления заново оборудованного трипланетного сверхкорабля; его палец застыл на маленькой черной кнопке. Хотя физик был в большом напряжении перед встречей с неизвестностью, он все же улыбнулся своему другу.

- Ну, сейчас что-нибудь произойдет. Еще мгновение - и "Бойсе" отчалит. Ты готов, Клив?

- Да! - лаконично ответил Кливленд. Он также не мог выразить словами обуревавшие его чувства.

Родебуш нажал кнопку, и двое людей мгновенно испытали странное чувство, похожее на сильное головокружение, но головокружение, так же непохожее на космическую болезнь из-за отсутствия веса, как и это ужасное ощущение - на земное головокружение. Пилот с трудом добрался до пульта, но его руки, будто налитые свинцом, совсем не подчинялись затуманенному разуму. Мозг превратился в испытывающую неимоверные мучения распухшую, невыносимо давящую на череп массу, сотрясаемую судорогами. В глубине разрывающихся глаз вспыхивали огненные спирали и стремительные черные и зеленые стрелы. Вселенная кружилась вокруг него с бешеной скоростью, и он шатался, как пьяный. Он падал. Понимал, что падает, и все же не мог упасть! Дико и мучительно дергаясь, он вслепую полз через комнату, направляясь к толстей стальной стене. Всего один волос его пышной шевелюры коснулся стены и даже не согнулся, когда его ничтожное напряжение мгновенно остановило около восьмидесяти килограммов массы тела физика, полностью лишенной инерции.

Наконец сила разума человека восторжествовала над физическими мучениями. Почти бессознательно он схватился за спасательный трос и, пробравшись через кошмар адской пытки, сумел вернуться к панели управления. Обхватив одной ногой стойку, он сделал показавшееся ему чудовищным усилие и нажал на красную кнопку, затем мешком свалился на пол, чувствуя облегчение и благодарность, когда его тело вновь обрело привычный вес и инерцию. Двое людей, бледные и дрожащие, не скрывая своих мучений, взглянули друг на друга с радостью, смешанной с ошеломлением.

- Работает,- слабо улыбнулся Кливленд, как только смог заговорить, и быстро поднялся на ноги.- Скорее, Фред! Должно быть, мы быстро падаем - можем погибнуть при ударе!

- Никуда мы не падаем,- Родебуш подошел к главному обзорному экрану и оглядел небо.-Однако все не так уж плохо. Узнаю несколько созвездий, хотя все они очень сильно искажены. Значит, мы находимся не дальше чем в паре световых лет от Солнечной системы. Конечно, поскольку не потребовалось почти никаких усилий, практически вся энергия и время израсходованы на то, чтобы выбраться из атмосферы. Тем не менее даже если и так, хорошо, что космос - не полный вакуум, иначе мы бы вырвались из Вселенной.

- Что ты говоришь? Это невозможно! Но где мы? Должно быть, делаем мил... А, понятно! - немного невпопад воскликнул Кливленд, тоже поглядев на экран.

- Правильно. Мы вообще не движемся сейчас,- ответил Родебуш,- и совершенно неподвижны относительно Теллу-са, так как этот скачок сделан без инерции. Видимо, достигнута полная нейтрализация - сто запятая ноль ноль ноль ноль ноль,- что довольно неожиданно. Поэтому, когда инерция восстановилась, мы мгновенно остановились. Первоначальная, доинерционная - возможно, ее надо назвать "характеристическая"? - скорость неизбежно приведет к самым разным осложнениям, но пока можно не волноваться. Меня больше беспокоит не то, где мы находимся,- местоположение легко определить по нескольким знакомым звездам,- а сколько прошло времени.

- Верно. Допустим, мы в двух световых годах от дома. Думаешь, мы на два года постарели за десять минут? Это чрезвычайно интересно - и вполне вероятно. Даже почти наверняка так - не знаю. Об этой теории было много споров, и, насколько я знаю, мы первые, кому выпал случай доказать или опровергнуть ее. Давай назад на Теллус, и там сразу все станет ясным.

- Мы сделаем это только после нескольких дополнительных экспериментов. Понимаешь, я не был намерен отправлять корабль так далеко. Просто хотел включить и сразу же выключить, но ты сам знаешь, что произошло. Однако во всем случившемся есть одна хорошая сторона- мне не жаль двух лет жизни, чтобы раз и навсегда разобраться с относительностью времени.

- Согласен. Но ведь наши ультраволны обладают огромной мощностью; думаю, они даже смогут достичь Теллуса. Давай определим положение Солнца и свяжемся с Сэммсом.

- Сначала надо немного поколдовать над приборами, чтобы было о чем сообщать. Лучшего места для испытания корабля не найти - тут нам ничто не помешает.

- Хорошо. Но мне хотелось бы узнать, действительно ли я стал на два года старше или нет!

В течение четырех часов путешественники мелкими шажками вели свой сверхкорабль - совсем как летчики-испытатели, выясняющие, как ведет себя самолет новой конструкции. Они обнаружили, что ужасное головокружение со временем проходит, порой его можно преодолеть усилием воли, как и космическую болезнь, и что их новый корабль располагает такими возможностями, о которых Родебуш даже не мечтал. Наконец, получив ответы на самые неотложные вопросы, они направили свой самый мощный коммуникационный ультра-луч к желтоватой звезде, которая была их старым Солнцем.

- Сэммс... Сэммс,- медленно и отчетливо сказал Кливленд.- Говорят Родебуш и Кливленд с "Бойсе", находящегося точно на линии между Солнцем и Бетой Малой Медведицы на расстоянии примерно в две целых и две десятых световых года. Не считая космической болезни необычайно тяжелого типа, все прошло прекрасно, даже лучше, чем можно было мечтать. Сейчас важно узнать одну вещь: мы отсутствовали четыре часа с минутами или больше двух лет?

Кливленд повернулся к Родебушу и произнес:

- Никто не знает, как быстро распространяются ультраволны, но если они идут так же быстро, как мы, то это хорошо. Примерно через полчаса пошлю вторую...

Но, прервав замечание Кливленда, на экране появилось четкое и ясное встревоженное лицо Вирджила Сэммса, и его голос быстро произнес из динамика:

- Слава Богу, что вы живы, и дважды слава, что корабль работает! воскликнул он.- Вас не было четыре часа одиннадцать минут и сорок одну секунду, но я ничего не имею против абстрактных теорий. Как можно быстрее возвращайтесь в Питтсбург. Этот невианский корабль или такой же, как он, разрушает город и уже уничтожил половину флота!

- Мы будем через девять минут! - крикнул Родебуш в передатчик.- Две отсюда до атмосферы, четыре -через атмосферу к Холму и три - чтобы остыть. Собери всю команду на четыре смены - тех, кого мы отобрали. Больше ничего не нужно. Корабль, снаряжение и оружие готовы!

- Две минуты до атмосферы? Ты думаешь, это реально? - спросил Кливленд, когда Родебуш отключил питание и нагнулся к панели управления.

- Можно и быстрее, если надо. Выходя из атмосферы, мы почти не расходовали энергию, а на возвращение ее потребуется очень много,- быстро объяснил физик, устанавливая приборы в соответствующее положение.

Главные выключатели были включены, и когти безынер-ционности снова схватили их - но в этот раз гораздо слабее. На обзорных экранах отражалось зрелище, которое никогда раньше не видел человек. Ультралуч с его гетеродинной установкой не искажается скоростью, какой бы большой она ли была, в отличие от пролетающих через эфир световых лучей. Превращаясь в свет только на экране, ультралуч показывал их продвижение так же точно, как будто они двигались со скоростью, выражаемой в обычных милях в час. Желтая звезда, которая была Солнцем, отделилась от небосвода и устремилась к ним, на глазах разбухая и превращаясь в ослепительно сияющее чудовище. Земля тоже надвигалась, увеличиваясь в размерах с такой невероятной быстротой, что Кливленд невольно запротестовал, хотя и знал, как работает их корабль.

- Стой, Фред, стой! Хватит! - воскликнул он.

- Я использую тягу всего в пять тонн и отключу ее, как только войдем в атмосферу, задолго до того, как начнется нагрев,- объяснил Родебуш.- Сейчас нам страшно, но мы остановимся, не вздрогнув.

- Как ты назовешь такой вид полета, Фред? - спросил Кливленд.- Что может быть противопоставлено "инерционному"?

- Черт меня возьми, если я знаю. Думаю, ничего. Легкий? Нет... как насчет "свободного"?

- Неплохо. Свободное и инерционное маневрирование, да? О'кей.

Затем, находясь в "свободном" полете, сверхкорабль перешел от практически бесконечной скорости к почти мгновенной остановке в самом внешнем и разреженном слое земной атмосферы. Но остановка была краткой. Восстановилась инерция, и корабль начал падать под острым углом. И не просто падать: его тянула вниз батарея излучателей, питающихся от железных генераторов. Скоро они уже были над Холмом, и фиолетовые экраны были быстро убраны.

Сияя ослепительно-белым светом от трения об атмосфе- -1 ру, через которую он прорывался, "Бойсе" резко затормозил, когда приблизился к Земле и окунулся в небольшое, но глубокое искусственное озеро под стальным чехлом Холма. Космический корабль погрузился в холодную воду, и, прежде чем вода сомкнулась над ним, вверх ударили мощные фонтаны пара и кипящей воды, когда прочный сплав начал отдавать свое тепло охлаждающей жидкости. Казалось, трем минутам не будет конца, но наконец вода перестала кипеть, и Родебуш поднял корабль из озера и направил в раскрытые двери дока. Открылись массивные люки шлюзов, и, пока команда тщательно отобранных людей размещалась со своим снаряжением на борту, в рубке управления произошел серьезный разговор Сэммса с двумя учеными.

-...И примерно половина флота все еще в воздухе. Они не нападают, просто пытаются не дать ему ничего сделать, пока вы не прибудете. Вы готовы? Нам не удастся снова запустить вас - рельсов больше нет, но вы ведь довольно легко загнали корабль внутрь?

- Это моя вина,- признал Родебуш.- Я не имел никакого понятия о том, что поле может выйти за пределы корпуса. На этот раз мы выведем корабль с помощью излучателей, точно так же, как загнали внутрь,- он легко управляем. Удары излучателя кое-что повредят, но не серьезно. Ты можешь показать мне луч невианцев? Мы готовы!

- Вот он, доктор Родебуш,-раздался голос Нормы, и на экране стали отражаться события в обреченном Питтсбурге.- Док пуст и закрыт, можете спокойно включать излучатели.

- Привет, и желаю вам энергии в излучателях! - донесся звонкий голос Сэммса.

Когда были произнесены эти слова, из излучателей вырвались мощные потоки энергии, и огромная масса сверхкорабля промчалась через входы и устремилась в стратосферу. Гигантский шар мчался сквозь разреженную атмосферу с постоянно возраставшей скоростью. Пока надежда Трипла-нетарья двигалась на восток, Родебуш изучал картину боя на своем экране и отдавал приказы хорошо обученным специалистам, управлявшим всем наступательным и оборонительным оружием.

Невианцы не стали дожидаться прибытия землян. Их детекторы были сверхчувствительны - радиус действия достигал многих тысяч миль, и пришельцы уже заметили ультраэкран Холма как единственный возможный источник неприятностей на Земле. Отбытие "Бойсе" не осталось незамеченным. Ознакомившись с помощью даже не самых проницательных лучей с внутренним устройством корабля, невианский командир был слегка обеспокоен. Как только он определил, что огромный шар направляется к Питтсбургу, рыбообразный космический крейсер невианцев начал действовать.

Мчавшийся на восток "Бойсе" резко замедлил полет высоко в стратосфере, хотя ни один излучатель не ослаблял тягу. Кливленд, глядя на интерферометрическую решетку и спектрофотометрические диаграммы и постукивая пальцами по клавишам калькулятора, усмехнулся и повернулся к Родебушу.

- Именно то, что ты думал, шкипер,- ультрадиапазонный толкатель. С4V-63L29. Может, немного оттолкнуть его?

- Пока не надо; пусть он нас еще немного пощупает, тогда мы приблизимся к нему. У нас большая масса. Посмотрим, что случится, когда я включу излучатели на полную тягу.

Полная тяга теллурианского шара оттолкнула невианский корабль прочь от гибнущего города, несмотря на всю мощь его излучателей. Однако продвижение скоро приостановилось, и Кливленд и Родебуш увидели причину на своих экранах. Враг направил вниз вспомогательные лучи огромной мощности. Три плотных энергетических стержня расходились веером, приковав его к низкому горному кряжу, а один огромный буксирный луч вонзился, зацепив мертвой хваткой цилиндр грунта.

- Мы тоже можем играть в эту игру! - и Родебуш направил вниз такие же лучи и выходящие вперед буксирные лучи.- Всем крепко привязаться! - дал он общее предупреждение.- Кому-то скоро придется уступить дорогу, и тогда нас тряхнет!

Обещанный толчок действительно вскоре произошел. Хотя невианский корабль был невероятно мощным и тяжелым, "Бойсе" оказался еще более мощным и тяжелым. Когда гигантская энергия питала буксирные и отталкивающие лучи и мощность излучателей невероятно возросла, вражеский корабль заметался. В это же время земной корабль вырвался вперед мощным толчком, угрожавшим разрушить его. Не-вианские лучи-якоря не сломались - они просто вытянули из земли огромные цилиндры скалистого грунта.

- Хватай его! - закричал Родебуш. Когда лавина падающего камня погребла под собой окрестности города, Кливленд вцепился буксирным лучом в летающую рыбу и начал тянуть ее к себе.

Два непримиримых супердредноута бросились навстречу друг другу, и из пришельца наружу устремилась малиновая пелена. Она обволокла огромный шар надежду человечества - вытянутым облаком красноватого непроницаемого мрака. Но ненадолго. Трипланетный сверхкорабль был оснащен не обычными защитными экранами, а несколькими ультравибрационными экранами - невесомыми и непроницаемыми для любой вражеской волны. Красная завеса неви-анцев прочно прилипла к внешнему экрану, жадно облизывая каждый квадратный дюйм защитной силовой сферы, но не могла найти ни одной щели, чтобы проникнуть внутрь и поглотить сталь брони "Бойсе".

- Все назад! Надо помочь Питтсбургу! - Родебуш направил через кромешную тьму коммуникационный ультралуч к приборам земного адмирала, так как уцелевшие корабли флота - его самые мощные единицы - устремились вперед, чтобы погрузиться в картину кроваво-красного разрушения.- Никто из вас не протянет и секунды в этом красном поле. Следите за фиолетовым полем - оно еще опаснее. Думаю, что нам удастся справиться с ними в одиночку. Но если у нас не хватит сил, то ничто в Системе уже не поможет!

И тогда начал действовать экран сверхкорабля - на нем появилось жесткое фиолетовое свечение, и когда оно достигло максимальной яркости, сферический щит начал увеличиваться в размерах. Отдаляясь от центра сверхкорабля, его расширяющаяся поверхность поглощала мрак, подобно тому как вырывающийся из доменной печи жар поглощает облако снежных хлопьев в воздухе. Поверхность уничтожала не только смертоносный красный туман - между ненасытной поверхностью и бронированной обшивкой "Бойсе" не оставалось ничего. Ни обломков, ни атмосферы, ни пара, ни единого атома материи - впервые в истории земной науки был получен абсолютный вакуум!

Упрямо сражаясь за каждый метр расстояния, невиан-ский туман отступал перед фиолетовой сферой пустоты. Он отходил все дальше и наконец полностью исчез, когда фиолетовая волна затопила вражеский корабль. Но эта летающая рыба не погибла. Ее тройные экраны вспыхнули ослепительным сиянием, и она невредимой оказалась внутри вакуумной сферы, которая немедленно сжалась в огромный продолговатый эллипсоид, с двумя непримиримыми космическими кораблями в каждом фокусе.

В образовавшемся вакуумном тоннеле разгорелась захватывающая дуэль ультраоружия - бессильного в воздухе, но смертоносного в пустоте. Лучи и стержни титанической силы бешено били по не менее мощным ультраэкранам.

Время от времени каждый соперник использовал полный спектр всех доступных ультрасил и находил, что все каналы закрыты. Непримиримая битва продолжалась всего несколько минут. Затем Родебуш сказал в передатчик:

- Купер, Адлинггон, Спенсер, Даттон! Готовы? Я не могу прикоснуться к нему на ультра, так что перехожу на макродиапазоны. Врежьте ему всем, что у вас есть, как только я уберу фиолетовое поле. Давайте!

Фиолетовый барьер мгновенно исчез, и атмосфера рванулась в пустоту с грохотом гибнущей Вселенной. И через этот ураган выстрелило самое ужасное материальное оружие Трипланетарья. Снаряды - без железа, с ультраэкранами, управляемые лучами, наполненные самыми эффективными средствами материального разрушения, известного людям. Купер выстрелил баллонами проникающего газа, Адлингтон - атомными снарядами с аллотропическим железом, Спенсер бронебойными снарядами, и Даттон - разбивающимися сосудами с жидким концентратом, вызывающим коррозию,- липкой и настолько едкой жидкостью, что лишь один редкий солярианский элемент не разъедался ею. Десять, двадцать, пятьдесят, сто снарядов были запущены так быстро, как позволяли автоматические механизмы. И невианцы поняли, что их противники не заслуживают презрения. Их экраны были столь же мощны, как и у "Бойсе". Разрушающие неви-анские лучи вспыхивали, столкнувшись с земными защитными полями, а сложные невианские экраны, нейтрализуемые при соприкосновении с экранами торпед, не могли помешать их продвижению. Каждый снаряд нужно было захватить отдельно и разрушить самыми мощными лучами. Пока один луч уничтожал дюжину, еще большее число снарядов устремлялось в атаку. Когда пришелец все еще крутился и увертывался от крохотных, но неумолимых врагов, Родебуш включил свое самое тяжелое оружие.

Макролучи! Ужасные ленты голубовато-зеленого пламени, которые яростно прорывали слой за слоем невианские экраны! Беспощадные клыки летели с такой стремительностью, что начали кусать сами стены вражеского судна, прежде чем невианцы узнали, что их защитные силовые экраны пробиты. Аварийные экраны пришельцев также были бессильны. Экран за экраном выставлялись снова, но они только дико вспыхивали всеми цветами радуги и гасли.

Потерпев полное поражение, невианцы бросились прочь, однако их полет мгновенно прекратился, как только Кливленд поймал вражеский корабль буксирным лучом. Но теллуриан-цы вскоре убедились, что у невианцев есть путь к отступлению. Буксирный луч был начисто отрезан огненной силовой плоскостью, и рыбообразный крейсер исчез с экрана Кливленда точно так же, как "Бойсе" исчез с коммуникационных экранов радиоцентра Холма сразу после запуска. Хотя экраны в рубке управления не могли следить за невианцами, их корабль по-прежнему видел Рэндолф, ставший офицером связи на сверхкорабле. Наученный горьким опытом - потерей одного корабля на своих экранах в центре связи Холма - он был готов к любым неожиданностям. Поэтому, когда невианцы бросились в бегство, шпионский луч Рэндолфа последовал за ними, автоматически держась позади, поскольку его питала серия из двенадцати специальных силовых устройств на железном приводе. Мстительные земляне смогли немедленно последовать за невианцами. Лишенный инерции, делая время от времени короткие паузы, чтобы дать команде привыкнуть к новым ощущениям, трипланетный сверхкорабль преследовал пришельца, устремляясь за ним с немыслимой скоростью.

- Его оказалось легче взять, чем я думал,- пробормотал Кливленд, глядя на экран.

- Я тоже считал, что у него больше возможностей,- согласился Родебуш,- но полагаю, что Костиган разузнал почти обо всем. Если это так, то мы должны победить, имея все свои изобретения и большинство их устройств. По сообщениям Костигана, они только частично нейтрализуют инерцию - а если на все сто процентов, то мы их никогда не догоним... вот они!

- И в этот раз я либо задержу его, либо у нас сгорят все генераторы,мрачно заявил Кливленд.- Вы, ребята, там, внизу, еще справляетесь? Прекрасно! Запускайте свои жестянки!

Остальные теллурианские офицеры, закаленные космосом ветераны, боролись с тяжелыми последствиями безынерцион-ности точно так же, как раньше Родебуш и Кливленд. Жадные зеленые макролучи снова вцепились в летящий крейсер, прочные каркасы двух космических кораблей завибрировали, вызывая тошноту, когда Кливленд сцепил их своим буксирным лучом. Управляемые торпеды устремились вперед, сея вокруг смерть и разрушение. Невианская силовая плоскость продолжала рубить буксирный луч "Бойсе", но на сей раз могучий стержень не поддавался. Рассыпая высоковольтные искры и сверкая, плоскость все глубже вгрызалась в неподатливый энергетический стержень. Разряды становились все ярче, толще и длиннее, пока режущая плоскость получала все больше энергии. Фейерверк искр становился все более ярким, и внезапно буксирный луч исчез. В то же мгновение из борта "Бойсе" вырвалось огромное пламя, и вся громадина корабля зашаталась от сильнейшего взрыва.

- Рэндолф! Я не вижу их! Они атакуют или удирают? - спросил Родебуш. Он первый понял, что произошло.

- Удирают - и быстро!

- Это, наверное, тоже хорошо, но не упускай их из виду! Адлингтон!

- Есть!

- Хорошо! Я боялся, что ты не готов,- это была одна из твоих бомб?

- Да. Она нормально летела и, судя по моменту взрыва, находилась как раз между экранов. Не понимаю, как бомба могла сдетонировать, разве что в шахте столкнулась с чем-то горячим и острым. Хорошо, что все произошло не так быстро, иначе здесь уже никого не осталось. В общем шестая секция разрушена, но переборки еще держатся. Что произошло?

- Точно не известно. Оба генератора буксирных лучей заглохли. Мы с Кливлендом пойдем вниз и поглядим, что к чему.

Надев скафандры, ученые вошли через аварийные люки в поврежденное отделение, и что они там увидели! Ужасная сила взрыва вырвала прочь и внешнюю и внутреннюю бронированные стены. Косо свисали зазубренные, искривленные и перекрученные листы. Большую торпедную шахту со всеми сложными автоматическими механизмами с силой отбросило назад, и она лежала грудой обломков на переборках. Во всем отделении не осталось ничего целого.

- Мы ничего не можем здесь сделать,- сказал наконец Родебуш через передатчик.- Пойдем посмотрим, как выглядит четвертый генератор.

Этот отсек, хотя и не был поврежден внешним взрывом, внутри тоже был полностью разрушен.

- Хм-м... Здесь был нужен автоматический выключатель - одну деталь мы проглядели,- пробормотал Родебуш.- Хотя электрики могут все восстановить, та дыра в корпусе - это нечто!

- Верно,- согласился седой главный инженер.- Он потерял свою сферическую прочность - буксирный луч просто вывернет весь корабль наизнанку. Я бы сказал, что нам надо поспешить к ближайшим трипланетным мастерским.

- Никто из нас не долетит до них живым. Мы не можем двигаться без инерции, пока не будут устранены повреждения, и если их нельзя починить без дальней прогулки, это очень плохо!

- Не знаю, во что здесь можно упереть рычаги...- инженер сделал паузу, затем продолжил: - Если нельзя добраться до Марса или Теллуса, как насчет какой-нибудь другой планеты? Мне не нужна атмосфера, ничего - только масса. Я смогу все починить за три-четыре дня, если найдется достаточно тяжелая опора для рычагов и прессов. Если же мы будем строить док вокруг самого корабля, это займет много времени - наверное, месяцы. У нас нет поблизости какой-нибудь свободной планеты?

- Есть,- ответил Родебуш к удивлению инженера.- За несколько секунд до боя мы подходили к звезде по меньшей мере с двумя планетами. Я как раз готовился обогнуть их, когда мы отключили нейтрализаторы, так что они где-то недалеко да, здесь есть солнце, хотя довольно бледное и маленькое. Пойдем в рубку и посмотрим, как там с планетами.

Оказалось, что у незнакомого солнца имелись три большие планеты, которые было легко найти. Как показали наблюдения, искалеченный космический корабль может добраться до ближайшей из них примерно за пять суток. Поэтому энергия была направлена в движущие излучатели, и все ученые, электрики и механики взялись за восстановление разрушенных генераторов, перестраивая их так, чтобы они смогли вынести любую нагрузку, необходимую для конверторов. Два дня "Бойсе" двигался в прямом полете, затем начал тормозить и наконец совершил посадку на скалистую почву незнакомого мира.

Планета оказалась больше Земли, притяжение на ней также было немного сильнее. Хотя климат очень холодный, даже во время короткого дня, на планете существовала обильная, диковинная растительность. Атмосфера, достаточно богатая кислородом и неядовитая, так насыщена зловонными испарениями, что ею с трудом можно дышать. Но все это совершенно не беспокоило инженеров. Не обращая внимания на холод и пейзажи и не дожидаясь химического анализа воздуха, одетые в скафандры механики приступили к своим делам. Хотя времени потребовалось немного больше, чем предполагал главный инженер, вскоре корпус и гигантский каркас сверхкорабля были такими же прочными, как само время.

- Порядок, шкипер! - раздались наконец долгожданные слова.- Можно испытать его, быстренько облетев вокруг планеты, прежде чем отправляться в дальние края.

Под мощными ударами излучателей судно устремилось вперед, и время от времени, когда Родебуш дергал его буксирным или толкающим лучом, инженеры внимательно искали изъяны, но все было в полном порядке. Обогнув половину планеты и без труда пройдя через самые суровые испытания, Родебуш прикоснулся к выключателям нейтрализатора. Прикоснулся - и остановился, ошеломленный,- на его экране вспыхнул яркий пурпурный свет, настойчиво зазвенел звонок.

- Что за черт' - Родебуш направил луч вдоль линии, определенной детектором, и у него перехватило дыхание Он уставился на экран с открытым ртом, потом заорал.

- Роджер здесь! Он восстанавливает свой планетоид1 Всем станциям!

 

Глава 17

РОДЖЕР ПРОДОЛЖАЕТ

Роджер не погиб в потоках невианской энергии, разрушивших его планетоид. Пока ужасающие силовые лучи вырывались из красной завесы, окружавшей невианский корабль, и проникали через защитные экраны, он спокойно и неподвижно сидел за столом. Взгляд его суровых серых глаз внимательно следил за приборами и записывающими устройствами.

Однако, когда цвет обволакивающей планетоид силовой мантии стал изменяться от темно-красного в сторону более коротких волн, Роджер приказал:

- Бакстер, Харткопф, Шателье, Анандрасян, Пенроз, Нишимура, Мирский... Немедленно ко мне!

- Планетоид погиб,- сообщил он группе избранных ученых, когда они собрались,- и мы должны покинуть его ровно за пятнадцать минут - столько времени потребуется роботам, чтобы перенести в первую секцию самые необходимые механизмы и приборы. Каждый из вас пусть упакует ящик с вещами, которые он хочет взять с собой, и вернется сюда не позже чем через тринадцать минут. Никому ничего не говорите.

Все вышли из кабинета, и, когда оказались в холле, Бак-стер, возможно, несколько менее очерствевший, чем его товарищи, наконец заговорил о тех, кого они так жестоко бросали.

- Я бы сказал, это слишком - сбегать таким образом и оставлять всех остальных; но все же, думаю...

- Ты правильно думаешь,- заполнил паузу ироничный и бессердечный Нишимура.- Небольшая часть планетоида может спастись; и это - по крайней мере для меня - очень приятная новость. Роджер не может забрать всех людей и механизмы, поэтому спасти удастся только самое главное. Что ты предпочтешь? Для остальных это будут просто так называемые превратности войны, не правда ли?

- Но прекрасная...- начал любвеобильный Шателье.

- Тьфу, болван! - фыркнул Харткопф.- Если Роджер услышит хоть одно слово, ты тоже останешься. Во Вселенной полно чепухи, которая вылезает наружу в безоблачные времена, но в тяжелые годы такое нельзя терпеть. И, конечно, то, что происходит сейчас,- Schrecklichkeit (Ужас (нем.).)

Они разошлись, каждый пошел в свое собственное помещение, чтобы снова встретиться в первой секции примерно за минуту до назначенного времени. Кабинет Роджера был так плотно набит механизмами и запасами, что для ученых осталось совсем немного места. Сам Роджер продолжал неподвижно сидеть за своими приборами.

- Но к чему все это, Роджер? - спросил русский физик.- Эти ультраволны имеют во много раз большую частоту, чем все известные волны. Наши экраны не остановили бы их ни на мгновение. Не понимаю, почему они держатся так долго, и, конечно, всей нашей секции не удастся покинуть планетоид.

- Много вещей, о которых ты не знаешь, Мирский,- пришел холодный и невозмутимый ответ.- Формула наших экранов, которые ты считаешь своим изобретением, содержит несколько моих собственных улучшений, и они держались бы вечно, если бы мы располагали достаточной энергией для их питания. А экраны этой секции, поскольку они меньше по размеру, могут продержаться так долго, как это будет необходимо.

- Если бы была энергия! - воскликнул ошарашенный русский.- Но у нас же неограниченные запасы энергии - их хватит на человеческую жизнь даже при большом расходе!

Но Роджер не ответил, так как пора было отправляться. Он нажал на крохотный выключатель, и механизм в силовом отсеке включил гигантские рубильники, запустившие в не-вианцев потрясающий луч, который так поколебал самоуверенность Нерадо. В луч были вложены все энергоресурсы планетоида без заботы о том, что они истощатся или что сгорят механизмы. Внимание Нерадо и практически вся энергия были направлены на нейтрализацию последнего отчаянного усилия. Металлическая стена планетоида быстро открылась, к первая секция вырвалась в космос. Экраны Роджера, работавшие на полной мощности, вспыхивали белым светом, когда он пробирался сквозь временно ослабленные лучи невианцев, но озабоченные амфибии не заметили этого, и секция улетела незамеченной.

Далеко в космосе Роджер поднял глаза от приборной панели и продолжил беседу, будто она и не прерывалась.

- Все относительно, Мирский, и ты напрасно употребляешь термин "неограниченные". Энергия была и всегда будет вполне ограниченной. Это верно, что раньше ее было достаточно для наших потребностей, и запасы далеко превосходили те, которыми обладают обитатели любой известной мне Солнечной системы. Но существа за красным экраном, кто бы они ни были, обладают энергоресурсами, настолько же превосходящими наши, насколько наши превосходят ресурсы соляриан.

- Откуда вы знаете?

- Что у них за энергия?

- Но ведь у нас есть записи анализов полей! - одновременно раздались вопросы и восклицания.

- Источник их энергии - внутриатомная энергия желе- ' за. Полная энергия, а не частичная, которая высвобождается при распаде ядер таких нестабильных элементов, как торий, уран, плутоний и другие. Поэтому нам надо многое сделать, прежде чем я смогу продолжить выполнение своего плана. Мне нужно самое мощное сооружение во всей макрокосми-ческой Вселенной.

Роджер задумался на несколько минут, и ни один из его подчиненных не нарушил тишину. Гарлейн из Эддора больше не удивлялся, почему такой невероятный прогресс был достигнут без его ведома - теперь он знал. Ему и раньше мешал и продолжает мешать сейчас могучий разум, с которым в дальнейшем придется сразиться.

- Теперь я знаю, что делать,- продолжал Роджер.- Потери времени, жизней и драгоценностей - даже самого планетоида - не имеют ни малейшего значения.

- Но что мы можем сделать? - пробормотал русский.

- Многое. С помощью записей вычислим их силовые поля, а по ним установим способ высвобождения энергии. Нам нужно построить роботов, они построят других роботов, которые в свою очередь соорудят новый планетоид. На этот раз планетоид будет обладать теоретически максимальной мощностью, что полностью удовлетворит мои требования.

- А где его строить? Нас заметили. Прятаться бесполезно. Трипланетариане найдут нас, даже если мы будем за орбитой Плутона!

- Мы уже оставили вашу Солнечную систему далеко позади и направляемся в другую систему, достаточно удаленную, чтобы трипланетные космические лучи никогда не настигли нас. И все же с энергией, имеющейся в нашем распоряжении, мы сможем добраться до какой-либо системы за реальное время. Однако для полета потребуется дней пять, а наши помещения очень тесные. Поэтому разместитесь как можно удобнее и не бездельничайте, работайте над самыми неотложными проблемами, возникшими в ваших исследованиях.

Серый монстр замолчал, погрузившись в раздумье, а ученые принялись за дело. Бакстер, английский химик, последовал за американским инженером и изобретателем Пенро-зом - человеком с мрачным лицом и впалыми щеками, когда тот направился в дальнее помещение секции.

- Пенроз, если не возражаешь, я хотел бы спросить тебя кое о чем.

- Давай. Обычно рядом с Роджером опасно разглагольствовать, но я не думаю, что он сейчас может что-нибудь слышать. Должно быть, вся его система развалилась. Ты хочешь знать, что мне известно про Роджера?

- Именно. Ты ведь провел с ним гораздо больше времени, чем я. Иногда создается впечатление, будто он не человек,- ты понимаешь, что я имею в виду. Конечно, это странно, но в последнее время я действительно не уверен, человек ли он. Роджер так много знает о самых разных вещах. Похоже, что он знаком со многими Солнечными системами, облететь которые потребуется не одна жизнь. Кроме того, иногда отпускает замечания, судя по которым он лично видел события, случившиеся задолго до появления первого человека. Наконец он выглядит, прямо скажем, странно и, конечно, действует не по-людски. Я поражался всему этому, но мне не удалось ничего выяснить. Ты верно сказал, такие разговоры на борту планетоида нежелательны.

- Во-первых, нечего беспокоиться о том, что тебе не заплатят положенное. Если останемся в живых - а ты знаешь, что это оговаривалось в соглашении,- у нас будет то, за что Роджер купил нас. Ты станешь титулованным графом. Я уже имею несколько миллионов, получу еще больше. Точно так же Шателье получит свою женщину, Анандрасян и Ниши-мура сумеют осуществить давно задуманную месть, Харт-копф получит власть и так далее.- Пенроз задумчиво посмотрел на товарища и продолжил: - Мне ничего не стоит все это высказать, так как у меня не было лучшей возможности, а ты должен знать столько же, сколько и все остальные. Ты в одной лодке с нами и одного поля ягода. Существует масса слухов, которые могут быть правдой или выдумкой, но я знаю один ошеломляющий факт. Мой прапрадед оставил заметки, которые вместе с некоторыми вещами, увиденными на планетоиде, не оставляют сомнений, что Роджер учился в Гарвардском университете одновременно с ним. Роджер тогда был взрослым человеком, и Пенроз-стар-ший заметил, что он отмечен вот таким знаком,- и американец изобразил каббалистический знак.

- Что?! - воскликнул Бакстер.- Значит, он последователь юпитерианцев с Северного полюса?

- Да. Все происходило до Первой юпитерианской войны, и именно эти специалисты высокого ранга так затянули ту войну...

- Но, знаешь, Пенроз, это уж действительно чересчур. Когда их уничтожили, оказалось, что там было много всяких фокусов...

- Если их уничтожили!--прервал Пенроз в свою очередь.- Кое-что, может быть, и было фокусом, но большая часть - нет. Я не прошу тебя верить всему, что я рассказываю. Что касается слухов, то ни один из них не подтвердился. Говорят, Роджер родился на Теллусе, и его отец был пиратом с Луны, а мать греческой авантюристкой. Когда пиратов изгнали с Луны, они, как известно, отправились на Ганимед, некоторых из них захватили в плен юпитериане. Видимо, Роджер родился в момент, священный для последователей, и они забрали его к себе. Как и все последователи, он работал на Запрещенное Общество - убийства, черная магия - и наконец пробрался на самый верх - с помощью семьдесят седьмой тайны...

- Секрет вечной молодости! - выдохнул Бакстер благоговейно.

- Верно. И он оставался Главным Дьяволом, невзирая на все усилия амбициозных вице-дьяволов убить его, вплоть до перелома в Первой юпитерианской войне. Тогда он скрылся на космическом корабле и с тех пор упорно работает над каким-то своим собственным тайным планом, о котором никто другой не имел ни малейшего понятия. Такая вот история. Не знаю, насколько она соответствует действительности, но объясняет многие вещи. А теперь, думаю, тебе лучше уйти и сказанного более чем достаточно!

Бакстер отправился в свою комнату, и каждый человек в команде серого Роджера принялся за свои дела. Как и предполагалось, через пять дней под ними появилась планета, их корабль прошел через зловонную атмосферу и совершил посадку на пустынную каменистую равнину. В течение нескольких часов они двигались вперед, пока Роджер своими чувствительными детекторами не отыскал наиболее подходящее место добычи материалов, необходимых для осуществления его плана.

Это был холодный мир, а его солнце - далеким, бледным и тусклым. Местные растения ужасны, они пожирали друг друга; каждая ветка и стебли причудливо извивались, переплетаясь и отталкиваясь от других веток и стеблей. Извивающиеся части растений то и дело отрывались от растений-родителей и уползали прочь, чтобы существовать самостоятельно, пожирая соседей. Все они имели неприятный для глаз бледно-желтый цвет. По форме одни растения похожи на папоротник, другие - на кактус, некоторые отдаленно напоминали деревья, но все это было чужим, совершенно неприемлемым для соляриан. Не менее отвратительны и местные животные, которые пробирались через фантастическую псевдорастительность. Похожие на змей, рептилий и летучих мышей, они извивались, ползали и летали. У всех была желтая шкура, насыщенная влагой, и каждое постоянно готово только к двум действиям: убить и сожрать добычу без разбора. Роджер вел корабль над планетой с вызывающей отвращение природой, но он оставался равнодушным к увиденному чужому миру.

- Здесь должен быть какой-нибудь разум,- пробормотал он и обшарил поверхность планеты исследующим лучом.- Ага, вот что-то вроде города,- и несколько минут он и его команда смотрели вниз на город, застроенный коническими сооружениями, окруженными металлическими стенами.

Внутри сооружений и между ними суетились бесформенные комки материи, один из которых Роджер затащил буксирным лучом на корабль. Луч мешал существу двигаться, и оно лежало на полу -странно вытянутая, амебообразная, усеянная металлическими бляшками живая масса. Очевидно, у него не было ни глаз, ни ушей, ни конечностей, и все же оно излучало интенсивные волны враждебности, гнева и ненависти.

- Очевидно, это верховный разум планеты,- заметил Роджер.- Такие существа для нас бесполезны: нам потребуется в два раза меньше времени, чтобы построить машины, чем на их покорение и обучение. Все же нельзя позволить ему унести то, что он может узнать о нас.- Пока Роджер рассуждал так, его подчиненный выкинул странное существо в атмосферу и безжалостно уничтожил лучом.

- Эта тварь напоминает мне одного человека, которого я когда-то знал,Пенроз был так же невозмутим, как и его бесстрастный хозяин.- Он постоянно был разъярен чем-нибудь - настоящий маньяк!

Наконец Роджер нашел место, которое удовлетворяло его требованиям, и посадил корабль на недружелюбную планету. Лучи уничтожили в большом круге все живое, и в этот круг бросились роботы. Им не нужны отдых или пища, а только смазка и энергия; они так же нечувствительны и к жестокому холоду, и к ядовитой атмосфере.

Но беглецам не удалось обосноваться на планете без борьбы. Через причудливую растительность, окружающую обнаженный участок, прорывались орды усеянных металлическими бляшками существ и со свирепой жестокостью набрасывались на роботов. Их уничтожали сотнями, но они рвались вперед, будто были готовы заплатить любую цену за то, чтобы хоть один мог прикоснуться к роботу выдвигавшейся металлической бляшкой. При таком контакте вспыхивала молния, вверх тянулся густой дым от горящей изоляции, смазки и металла, и робот выходил из строя. Отведя назад уцелевшие автоматы, Роджер установил защитный экран, и жителям планеты оставалось только бушевать в бессильной ярости. Несколько дней они упорно пытались прорвать непроницаемый барьер, затем отступили, но не признали своего поражения.

Пока Роджер и его подчиненные, управляли процессом, находясь внутри своего комфортабельного и теперь достаточно просторного корабля, вокруг него строился индустриальный город из металла, населенный бесчувственными механизмами. Рылись шахты, разжигались топки, плавильные печи испускали в и без того непереносимую атмосферу сернистые испарения, воздвигались и оснащались прокатные станы, машиностроительные заводы и мастерские. Как только новые предприятия были готовы, собирались дополнительные роботы для их обслуживания. Сложная конструкция из балок, плит и других деталей была построена и начала работать за рекордно короткое время, и вскоре после этого быстрые и ловкие механизмы со множеством пальцев начали строить и сооружать огромное количество точных механизмов, необходимых для гигантского сооружения.

Как только Роджер-Гарлейн удостоверился, что будет полностью свободен в течение достаточно длительного времени, он сконцентрировал все свои интеллектуальные силы. Затем очень осторожно попытался узнать, что же все еще мешает ему.

Память Роджера-Гарлейна возвращала его в прошлое. Столетия... миллионы лет... циклы... зоны... След был смутный, почти неразличимый, глубоко запрятанный под пластами знаний, опыта и чувств, в которые так глубоко не погружался ни один из его предков. Но каждая капля знаний, которыми когда-либо обладал любой из них, принадлежала и ему. Какой бы неясной ни была цель воспоминаний, как бы ее ни маскировала и ни подавляла вражеская сила, теперь он мог надеяться на успех.

В момент находки Роджер ощутил, как будто эрайзианив Эвконидор говорил с ним, а слияние эрайзианских Старейшин пыталось - тщетно - изъять из его памяти все сведе-ния о существовании Эрайзии. Плохо было уже то, что раса эрайзиан существовала столько времени, а еще хуже, что все это время эрайзиане знали об эддорианах и им удалось со-хранить тайну своего существования. Но тот коронный факт, что эрайзиане постоянно и беспрепятственно мешали дела его собственной расы, заставил испугаться даже непоколеби-мое эго Роджера-Гарлейна.

Это было особенно важно. Эддор должен полностью пересмотреть свои представления; объединенный и слившийся Внутреннего Круга обязан тщательно рассмотреть эти старые сведения, каждый вывод из них и все их значение. Нужно ли -ему мчаться на Эддор или подождать и захватить с собой пла-нетоид с его весьма разнообразным и очень ценным содержи-мым? Лучше подождать. Несколько лишних мгновений ни-чтожны по сравнению с зонами времени, уже протекшими с того момента, когда надо было начинать действовать.

Строительство нового планетоида продолжалось. У Род-жера не было причин подозревать, что в радиусе сотен миллионов миль может существовать какая-либо физическая угроза. Тем не менее, поскольку он знал, что теперь нельзя больше полагаться на свои интеллектуальные силы, чтобы получать информацию обо всем происходящем вокруг, у него вошло в обычай время от времени обшаривать соседний космос эфирными детекторами. И однажды, когда он включил свой луч, его серые глаза стали еще более суровыми.

- Мирский! Нишимура! Пенроз! Идите сюда! - позвал Роджер и показал на своем экране огромную стальную сферу с яростно пылающими атакующими лучами.Есть ли у вас хоть капля сомнения, из какой системы пришел корабль?

- Без всяких сомнений - из Солнечной,- ответил русский.- Точнее, из Трипланетарья. Хотя таких больших раньше я никогда не видел, его конструкцию легко узнать. Они сумели выследить нас и испытывают свое оружие перед атакой. Мы будем нападать или спасаться?

- Если это трипланетный корабль, а так оно и есть, то атакуем,- холодно ответил Роджер.- У одной нашей секции хватит оружия и энергии, чтобы разбить весь флот Трипланетарья. Мы захватим корабль и добавим ею незначительные ресурсы к своим. Может быть, они подобрали тех троих, что сбежали от меня... От меня еще никому не удавалось долго скрываться. Да, мы захватим этот корабль. И тех троих тоже, рано или поздно. Что касается Брэдли и женщины, то они меня совершенно не интересуют, хотя и не могу простить их побега. Костиган, однако,- другое дело... Костиган провел меня...- Твердые, как алмаз, глаза Роджера вспыхнули мрачным светом от мыслей, невозможных для обычного и чистого ума.

- Все на посты! - приказал он.- Машины будут работать под автоматическим контролем, пока мы займемся устранением помехи.

- Минутку! - проревел из динамиков незнакомый голос.- Считайте себя арестованными по приказу Трипла-нетного Совета! Сдавайтесь, и вы предстанете перед справедливым судом. Если убежите, вам нечего ждать суда. Из того, что нам известно о Роджере, мы не рассчитываем на его сдачу, но если кто-либо другой желает избежать немедленной смерти, то должен быстро покинуть корабль. Мы подберем вас позже.

- Разрешаю всем желающим покинуть корабль! - объявил Роджер, не собираясь отвечать на вызов "Бойсе".- Однако им не будет разрешено войти в глубь района планетоида после того, как оставшиеся вернутся, разделавшись с патрулем. Мы атакуем через минуту.

- Не лучше ли остаться? - в каюте американца Бакстер раздумывал, какой путь предпочесть.- Я бы сразу ушел, если бы верил, что тот корабль может победить, но не верю, что это может произойти.

- Чтобы тот корабль мог победить? Один трипланетный корабль против нас? Пенроз хрипло рассмеялся.- Делай, как знаешь. Я бы ушел в ту же минуту, если бы думал, что у нас есть хоть малейший риск проиграть, и поэтому остаюсь. Я знаю, с какой стороны намазан мой бутерброд. Они блефуют, не более того. Точнее, не блефуют, а просто поступают так всегда, пока живы. Глупо, но они каждый раз погибают, вместо того чтобы сматываться, хотя понимают с самого начала, что их побьют. Разумное решение им недоступно.

- Никто не хочет покинуть корабль? Отлично, все вы знаете свои обязанности,- послышался бесстрастный голос Роджера. Прошла минута, он передвинул рычаг, и крейсер преступников тихо поднялся в воздух.

Роджер направился к парящему "Бойсе". Еще на большом расстоянии он включил свое новое оружие, с которым не могло справиться ни одно существо или механизм, содержащие железо,- конвертирующее красное поле. Чувствительный детектор Роджера пригодился в то время, когда планетоид подвергался нечеловеческой атаке Нерадо. Благодаря записям Роджер и его сотрудники реконструировали не только генератор красного поля, но и экраны, при-меняемые амфибиями для его нейтрализации. Обладая! неизмеримо худшим вооружением, самый маленький из кораблей Роджера мог победить самые мощные боевые ко-рабли Трипланетарья. Тогда чего бояться в таком превосходно вооруженном аппарате, каким он сейчас управлял? У Роджера не возникло ни малейшего подозрения, что без-вредная на первый взгляд сфера, на которую он так без-думно напал, в действительности - полумистический сверхкорабль. Над его созданием долгие годы работала Трипланетная Служба. Беспрецедентное вооружение было усилено благодаря Костигану изобретениями самого Роджера, а также всем оружием и средствами защиты, известными невианцу Нерадо!

Пребывая в полном неведении и пренебрежительно думая о врагах, Роджер включил свое конвертирующее поле и сразу же узнал, что речь идет о его жизни. Весь экипаж "Бойсе* - начиная от Родебуша, сидевшего за приборами,-отвечал волна за волной и залп за залпом всеми видами вибрационного и материального разрушения. У них не возникло ни одной мысли о пощаде для пиратов. Преступникам, объявленным вне закона, был дан шанс сдаться, но они отказались от него. А отказ означал, как знали все жители Трипланетарья; что в случае поражения их ожидает смерть. В современном бою на борту потерпевшего поражение космического корабля мало кто остается в живых.

Роджер включил красное поле, но оно не достигло даже экранов "Бойсе". Казалось, весь космос взорвался в фиолетовой вспышке, когда Родебуш нейтрализовал его и оттолкнул своим силовым полем, уничтожающим материю. Но поле тоже не могло прикоснуться к самому мощному из экранов Роджера. Корабль преступников уцелел. Ультрафиолетовое и инфракрасное излучение, тепло, инфразвук, мощные лучи высокого напряжения, высокочастотное излучение, на пути которого мгновенно испарялись самые тугоплавкие металлы, все известные виды смертоносной вибрации, питаемые энергией железа, устремились к экрану Роджера, но он тоже питался энергией железа и выстоял. Экран рассеивал даже неукротимую силу макролуча - отразил и разбросал во все стороны ослепительные потоки энергии. Купер, Адлингтон, Спенсер и Даттон выстрелили по нему своими снарядами и торпедами - и все же экран выдержал. Но самые жестокие удары и тяжелые снаряды Роджера также не могли преодолеть силовые щиты сверхкорабля. Роджер, не желая сражаться на равных условиях, искал спасения в бегстве, но мощный буксирный луч мгновенно прервал его полет.

- Должно быть, это полициклический экран, о котором сообщал Конуэй,нахмурился Кливленд.- Я затратил на него много сил и думаю, Фред, что вычислил ключ к нему. Но мне нужны десятый излучатель и вся энергия десятого силового отсека. Ты можешь дать мне немножко позабавиться с ними? Хорошо, Блейк, подними частоту до пятидесяти пяти тысяч - так, стоп! Теперь, ребята, слушайте! Я собираюсь просверлить в том экране дыру полым квазитвердым лучом, вроде алмазного бура. В дыру ничего не удастся запихнуть с внешней стороны луча, так что вам надо запускать свои жестянки через центральное отверстие десятого излучателя,- оно будет холодным, поскольку я собираюсь использовать только внешнее кольцо. Не знаю, сколько времени смогу держать дыру открытой, так что запускайте их как можно скорее. Готовы? Поехали!

Кливленд нажал несколько кнопок. Далеко внизу, в десятом конверторном отсеке включились рубильники, и корабль завибрировал всей массой от ужасающей отдачи новоизобретенного полуматериального луча, который питался энергией от самых мощных конверторов и генераторов трипла-нетного супердредноута. Луч цилиндр невыносимой энергии - устремился наружу, и, когда столкнулся с непробиваемой силовой стеной Роджера, раздался оглушительный грохот. Луч ударил в стену и вгрызся в нее, пробуравил и из настоящего ада, разверзшегося в том месте, где цилиндр соприкасался с полем экрана пиратов, с треском вырвались разлетающиеся во все стороны искры, размером и яркостью похожие на молнии.

Гигантское лучевое сверло вгрызалось все глубже и глубже, наконец-то пробило стену насквозь, пронзило полициклический экран Роджера и ударилось в незащищенный металл стен корабля. Трипланетные лучи, сфокусированные на одну точку, сверкали с удвоившейся яростью - но тщетно. Как не могли они пробить экран, так не проникли и через стенку лучевого сверла Кливленда, отражаясь от него ослепительным каскадом молний.

- Какой я болван! - простонал Кливленд.- Почему, почему не послал никого, чтобы запустить вторичный луч 8X7 через внутренние кольца Десятки? Давай, Блейк, живо туда, чтобы мы могли его запустить, если они отразят снаряды!

Пираты не могли отразить все трипланетные снаряды, мчавшиеся так быстро, как их можно было запустить. В течение нескольких минут Серый Роджер, зная, что впервые за всю свою долгую жизнь потерпел настоящее поражение, вообще ни на что не обращал внимания: он старался только вырваться из цепкой хватки буксирного луча "Бойсе". Но тщетно. Роджер не мог ни отрезать, ни растянуть этот безжалостный луч. Тогда все свои ресурсы он направил на то, чтобы закрыть зияющую прореху в своем щите. Тоже тщетно. Его самые отчаянные попытки приводили только к тому, что сверкание искр в месте контакта экрана с полым цилиндрическим лучом становилось все более ярким. По этому ужасному каналу неслись один за другим разрушительные снаряды. Бомбы, бронебойные снаряды, газовые снаряды, начиненные токсичными веществами, летели вплотную один за другим. Уцелевшие ученые планетоида - специалисты по артиллерии и лучам уничтожили много снарядов, но никаких человеческих сил не хватило бы, чтобы справиться со всеми. И дыра, пробуравленная непобедимым лучом Кливленда, не могла быть заделана. Роджер, несмотря на всю свою энергию, не был в состоянии изменить позицию корабля, крепко схваченного трипланетными лучами, чтобы направить на сверхкорабль излучатели вдоль оси узкого смертоносного цилиндра.

Конец был близок. Боеголовка коснулась стальной плиты, раздался сокрушительный взрыв атомарного железа. Другие торпеды также достигли корпуса с зияющей дырой и быстро завершили его разрушение. Атомные бомбы буквально испарили большую часть пиратского судна. Концентрат, вызывающий коррозию, превратил твердые куски материала в прах. Вонючие газы заполнили все окружающее пространство, когда обломки боевого крейсера Роджера стали медленно падать на землю. Сверхкорабль последовал за обломками, и Кливленд обшарил их шпионским лучом.

"...сопротивление было таким, что пришлось применить концентрат, вызывающий коррозию металла, и корабль вместе с содержимым был полностью уничтожен,- продиктовал он немного позже в судовой журнал своего корабля.Поскольку не осталось никаких следов очевидно, Роджер и последние его одиннадцать слуг погибли; в таких условиях ничто живое не могло выжить".

Форма плоти, известная под именем Роджер, была полностью уничтожена. Твердые и жидкие вещества, входившие в состав его тела, разложились на молекулы и атомы. Однако то, что приводило в движение эту форму плоти, было неистребимо. Поэтому сущность Роджера, которая была Гарлейном из Эддора, оказалась на своей родной планете даже раньше, чем Родебуш закончил осмотр остатков пиратского корабля.

Внутренний Круг встретил Гарлейна, и в течение времени, которое показалось бы нескончаемым землянам, эти необычные существа, слив свой разум в один, занялись изучением новых открытий. В результате они узнали эрайзиан так же хорошо, как те знали их. Затем Всевысочайший созвал совещание всех умов Эддора.

- ...поскольку ясно, что эрайзиане, хотя и обладают разумом гигантских возможностей, в сущности очень мягки и поэтому неспособны к эффективным действиям,- заключил он.- Обращаю ваше внимание: дело не в их слабости, а в том, что они щепетильные идеалисты. В конце концов мы восторжествуем над ними, используя преимущества своего характера.

- Несколько подробностей, Всевысочайший, если Ваше Наивысшее Превосходительство соблаговолит,- подал голос один из низших эддориан.Некоторые не в состоянии понять оптимальную линию действия.

- Хотя детальный план кампании еще не разработан, наступление будет вестись в нескольких главных направлениях. Одно из них, конечно,- чисто военные действия, но это будет не самым важным. Политическая деятельность с помощью подрывных элементов и недовольных меньшинств окажется гораздо более полезной. Однако самыми эффективными станут действия относительно небольших, но четко организованных групп. Цели и задачи таких групп - отрицание, разрушение и поругание всех жизненных основ, которые слабые и бесхребетные приверженцы Цивилизации считают самым прекрасным в жизни: любовь, честь, правда, верность, чистота, альтруизм, приличия...

- А, любовь... очень интересно. Ваше Наивысшее Превосходительство, это они называют сексом,- вставил Гар-лейн.-Что за глупая и бессмысленная вещь! Я подробно изучал ее, но все же мне пока не хватает информации для полного и убедительного отчета. Однако я энаю, что мы должны его использовать. В наших руках порок будет, безусловно, мощным оружием. Пороки... наркотики... сладострастие... алчность... азартные игры... вымогательство... шантаж... похищения... убийства... О-о!

- Верно. Нам понадобятся все силы Эддора. Однако должен предупредить вас, что ни одна самая малая часть работы не будет проделана в одиночку. Необходимо сформировать подразделения высших и низших исполнителей и наблюдателей, если хотим эффективно контролировать действия миллиардов существ, которых надо заставить работать. Каждое контролирующее подразделение будет более многочисленным, чем вышестоящее, но индивидуальные возможности каждого сотрудника соответственно уменьшатся. Сфера деятельности наблюдателя любого ранга будет четко определена. Должность, начиная от операторов, действующих на уровне населения планет, вплоть до эддорианс-кого директората, будет напрямую зависеть от проявленных способностей. Все будут обладать абсолютной реальной властью и нести полную ответственность. Кто преуспеет, получит повышение и удовлетворение желаний, неудачники погибнут!

Инженеры обязаны разработать еще более мощные механизмы для борьбы с эрайзианами, психологи изобретут и внедрят в практику новые методы и способы, которые можно использовать как против мощных умов эрайзиан, так и для контроля за деятельностью интеллектуально более слабых существ. Каждый эддорианин, какими бы ни были поле его деятельности или способности, получит ту задачу, к решению которой он лучше всего приспособлен. Это все.

На Эрайзии также проводилось общее совещание. Хотя кое-кто из юных Часовых был доволен приближением открытого конфликта, к которому они так долго готовились, в общем Эрайзия не была ни веселой, ни печальной. В великом Плане Космического Единства все это казалось ничтожным и не было неожиданным. Каждый эрайзианин использует все свои способности до предела, считая это почетным долгом.

- По существу ситуация почти не изменилась,- скорее констатировал, чем спросил, Эвконидор, после того как Старейшины снова представили свою визуализацию для изучения и обсуждения.- Убийства, очевидно, будут продолжаться. Всеобщее шатание, падения и подъемы, блуждание наугад, тщетные надежды, крушения, мешанина преступлений, катастроф и кровопролития. Зачем? Мне кажется, было бы гораздо лучше - честнее, проще и быстрее, более эффективно и с бесконечно меньшими кровопролитием и страданиями - принять в происходящем прямое и активное участие, подобно эддорианам.

- Да, юноша, честнее и проще. Быстрее и с меньшей кровью. Однако это не лучше, или хотя бы просто хорошо, потому что конечная цель никогда не будет достигнута. Юные цивилизации развиваются, только преодолевая препятствия. Каждое преодоленное препятствие, каждый шаг на пути прогресса несет в себе как радость, так и страдания. Мы действительно можем нейтрализовать усилия любого подразделения, за исключением самих эддориан. Мы можем так защитить каждую из рас, которым покровительствуем, что не будет развязана ни одна война и не нарушится ни один закон. Но что в итоге? Дальнейшие рассуждения покажут вам, неопытным мыслителям, что в таком случае ни одна из наших рас не станет тем, чем ей необходимо стать, из-за существования эддориан. Из этого следует, что мы никогда не сможем победить Эддор. Наш конфликт с этой расой не закончится ничьей. Если дать им достаточно времени, эддори-ане смогут выиграть. Однако если каждый эрайзианин будет выполнять то, что определено в этой визуализации, то все кончится хорошо. Есть ли еще вопросы?

Вопросов нет. Оставшиеся проблемы в состоянии решить ум даже умеренной силы.

- Посмотри, Фред,- Кливленд обратил его внимание на экран, на котором была видна орда странных обитателей мерзкой планеты, направивших свой бешеный электрический гнев на все, находящееся внутри круга, где смертоносные лучи Роджера полностью уничтожили все живое.- Я только что хотел предложить разрушить планетоид, который начал строить Роджер, но теперь вижу, что аборигены уже занялись им.

- Наверное, они не хуже нас с ним разделаются. Мне бы хотелось остаться и немного поизучать этот народ, но мы должны догнать невианцев,- и "Бойсе" устремился в космос, направляясь вслед за амфибиями.

Пока они летели, как обычно, на полной тяге, их детектирующие приемники и усилители работали на максимальной мощности. Ультраприборы были способны четко принять любой сигнал, возникший за много световых лет от них в любом диапазоне. И по меньшей мере двое людей сосредоточенно вслушивались в приборы, пытаясь различить в оглушающем шуме помех след голоса или сигнала.

И в это время на расстоянии триллионов миль от них, вне радиуса действия удивительных ультраприборов трое людей посылали в пустое пространство почти безнадежный , призыв, о помощи, в которой они отчаянно нуждались!

 

Глава 18

СПАСЕНИЕ "ЦЕННЫХ ЭКЗЕМПЛЯРОВ"

Хорошо зная, что беседа со своими товарищами - одна из самых главных потребностей любого разумного существа, невианцы разрешили землянам пользоваться своими ультралучевыми коммуникаторами. Поэтому Костиган мог поддерживать контакт с Клио и Брэдли. Он знал, что их содержали в разных невианских городах, разделили в ответ на желание жителей других городов познакомиться с этими странными, но крайне интересными существами из далекой Солнечной системы. Им не причиняли вреда, каждого навещал специалист, который проверял, в каких условиях живет его подопечный.

Как только Костиган узнал обо всем, то впал в полное уныние. Он сидел без движения, всем видом изображая тоску, отказывался есть и наконец потребовал у озабоченного специалиста свободы. Потерпев неудачу, как и ожидал, Костиган потребовал хоть какого-нибудь дела. Естественно, ему указали на то, что вряд ли он может делать что-либо полезное для их цивилизации, и заверили, что постараются облегчить его положение. Но поскольку он является музейным экспонатом, то должен понимать, что его нужно показывать экскурсантам хотя бы недолго. Не будет ли он так любезен есть и вести себя, как разумное существо? Костиган еще немного дулся, затем заколебался и в конечном счете согласился на компромисс. Он будет есть и делать упражнения, если в помещении устроят лабораторию, чтобы он мог продолжить исследования, начатые на родной планете. Невианцы согласились - вот почему однажды произошел следующий разговор:

- Клио! Брэдли! На этот раз у меня есть для вас кое-что новое. Раньше я ничего не говорил, потому что боялся сглазить, но все вышло. После объявления голодовки мне согласились оборудовать лабораторию. Я достаточно опытный электрохимик, и, к счастью, со здешней морской водой оказалось очень просто сделать...

- Стойте! - сказал Брэдли.- Кто-нибудь услышит!

- Нет. Иначе я знал бы об этом. Я отключусь в тот же момент, как кто-нибудь попытается синхронизироваться с моим лучом. Короче, сделать Ви-Два очень просто, и я наполнил им все емкости...

- Как это они позволили тебе? - спросила Клио.

- А они не знают, чем я занимаюсь. Несколько дней за мной наблюдали, и я только и делал, что составлял разные смеси, какие можно придумать, и наполнял ими сосуды. Наконец после целого дня упорных попыток мне удалось разделить кислород и азот. Решив, что я ничего не знаю про эти газы и не представляю, что с ними можно сделать, они, наверное, подумали, что я - просто глупая обезьяна, и больше не обращают на меня внимания. Так что у меня полно жидкого Ви-Два, готового к употреблению. Я выберусь отсюда минуты через три и прибуду за вами в новом сверхскоростном космическом корабле с железным приводом - они и не подозревают, что я знаю о его существовании. Сейчас проводятся его заключительные испытания. Это самый быстроходный корабль, какой вы когда-либо видели.

- Но, Конуэй, дорогой, вряд ли ты сможешь спасти меня,- прервал его голос Клио.- Тут же их тысячи вокруг. Если тебе посчастливится бежать, то беги, любимый, но не...

- Я сказал, что прибуду за тобой, если выберусь. Слабое дуновение смертоносного газа уничтожит тысячи невианцев с такой же легкостью, как и одного. Вот моя идея. Я сделал для себя противогаз, поскольку мне без него не обойтись, но вам он не нужен. Газ легко растворяется в воде, так что достаточно закрыть нос тремя или четырьмя слоями мокрой ткани. Я скажу, когда вам надо будет намочить ткань. Попытаемся вырваться. Всех амфибий на планете не хватит, чтобы вечно держать нас, людей, словно зверей в зоопарке! Однако приближается мой специалист с ключами; сейчас начнется увертюра. До встречи!

Невианский физик направил трубку своего ключа на прозрачную стену комнаты, и в ней появилось отверстие, которое исчезло, как только он прошел в него. Костиган сразу открыл клапан, и из множества трубок в воду центральной лагуны и в воздух над ней потекли струи ядовитого газа. Когда невианец повернулся к узнику, раздалось почти неслышное шипение, и крохотная капля жидкости коснулась его открытых жабер под огромной конической головой. Тело не-вианца мгновенно напряглось, всего один раз дернулось в конвульсиях и упало на пол. Снаружи помещения потоки сжиженного газа насыщали воду и воздух. Растворяясь, газ распространяется очень быстро, и, пока вода и воздух разносили его, невианцы умирали сотнями. Умирали, не зная причин своей гибели и даже не сознавая, что умирают. Костиган, возмущенный негуманным обращением с ним и беспокоившийся за успех своего плана, задержав дыхание, внимательно и бесстрастно наблюдал, как умирают амфибии. Когда вокруг прекратилось всякое движение, он надел противогаз, закрепил на спине большую канистру с ядовитой жидкостью,-его большие карманы были забиты маленькими сосудами,- и у него вырвались две жестокие торжествующие фразы.

- Я глупая, невежественная обезьяна, которой можно дать поиграть с приборами, верно? - процедил он, взяв у погибшего специалиста ключ и открыв дверь тюрьмы.- Пусть знают, что нельзя по виду блохи судить, как далеко она прыгает!

Костиган шагнул через отверстие в воду и доплыл до ближайшего пандуса. По нему он побежал вверх, к главному коридору. Но перед ним несся поток смертоносного Ви-Два, принося с собой забвение, которое будет углубляться, пока не станет необратимым, если только не вмешается кто-нибудь, кто не только обладает необходимым противоядием, но и знает, как применять его. Коридор был усеян телами не-вианцев. Костиган обходил или переступал через них, задерживаясь только для того, чтобы направить струю ядовитого газа в ответвления коридора или через открытые двери, которые попадались на глаза. Он собирался отравить вентиляционную систему города, и ни одно дышащее кислородом существо без противогаза не могло преградить ему путь. Наконец Костиган добрался до входного отверстия, сорвал со спины канистру и выпустил все содержимое в главный воздушный канал города.

Невианцы погибали по всему обреченному городу-тихо и без мучений, даже не зная об этом. Руководители падали на свои столы с плоским верхом и мягкими подушками, пешеходы и курьеры - на полы коридоров или расслаблялись на водных путях, часовые и наблюдатели - перед своими включенными экранами, связисты под мигающими лампами панелей. Наблюдатели и начальство в отдаленных частях города удивлялись наступившей повсюду тишине. Быстро распространявшийся по воде или воздуху яд добрался и до них, и они уже больше не удивлялись.

По безжизненным коридорам Костиган прокрался к хранилищу, где со всеми предосторожностями надел свой собственный трипланетный бронескафандр. Связав прочее со-лярианское обмундирование, хранившееся там, в узел, он потащил его за собой по пути к доку, где стоял невианский сверхскоростной корабль, который он собирался захватить. Здесь, как он знал, было первое из уязвимых мест его плана. Команда судна оставалась на борту, и, поскольку у них независимое воздухообеспечение, им не угрожала опасность. У них имелось оружие, они, без сомнения, встревожены и скорее всего подозрительны. У них тоже были ультралучи, но он находился близко к ним, и поэтому ультралуч не мог его обнаружить. Костиган напряженно согнулся за опорой, наблюдая через очки шпионским лучом в ожидании момента, когда ни одного невианца не останется у входа, но собираясь действовать немедленно, если почувствует хоть одно прикосновение шпионского ультралуча.

- Вот где узкое место,- пробормотал Костиган.- Я знаю комбинацию, но если они окажутся достаточно подозрительны и будут действовать быстро, то запрут дверь, прежде чем я ее открою, и прихлопнут меня как муху.

Костиган направил трубку ключа на дверь, она открылась, и в тот же момент через отверстие пролетела хрупкая стеклянная колба. Ударившись о металлическую стену, колба разлетелась на осколки, и Костиган, войдя на корабль, выбросил тела членов команды в воду залива. Затем он поднял захваченный корабль в воздух и вскоре опустился на поверхность залива рядом с дверью сооружения, которое было его тюрьмой. Костиган осторожно перенес на корабль множество разнообразных сосудов с Ви-Два и после беглого осмотра, убедившись, что ничего не проглядел, направил свой корабль в воздух. Только тогда он соединил ультраволновую цепь и заговорил.

- Клио, Брэдли! Я выбрался без шума. Теперь иду за тобой, Клио.

- О, это чудесно, что ты вырвался, Конуэй! - воскликнула девушка.- Но не лучше ли вначале освободить капитана Брэдли? Тогда, если что-нибудь случится, он может принести пользу, а я...

- Тогда я так ему врежу, что он улетит с планеты! - прорычал капитан. Костиган продолжил:

- Вам не придется этого делать. Ты, Клио, конечно, будешь первой. Но ты слишком далеко от меня, чтобы я видел тебя шпионским лучом. Я пока не хочу использовать мощный луч шлюпки из опасения, что меня обнаружат, так что продолжай говорить, чтобы я мог проследить за тобой.

- Хорошо! - Клио засмеялась с облегчением.- Если говорят, что разговор это музыка, то я буду духовым оркестром! - и она продолжила поток бессвязной болтовни, пока Костиган не сказал ей, что хватит и что он вычислил курс.

- Вокруг тебя нет никакой суматохи? - спросил он Клио.

- Ничего необычного,-ответила она.-А что? Должна быть?

- Надеюсь, что нет, но когда я сбежал, то, конечно, не уничтожил всех и подумал, что они могут связать все происшедшее с моим бегством и сообщить об этом в соседние города. С другой стороны, они не знают, кто, как и чем поразил их. Должно быть, я покончил со всеми, кроме тех, кто был где-нибудь заперт, и едва ли уцелевшие быстро сообразят, что к чему. Хотя они совсем не дураки и, конечно, все поймут, как только я заберу тебя, а то и раньше... так, я полагаю, вижу твой город.

- Но что ты собираешься делать?

- То же, что и сделал там, если удастся. Отравлю их вентиляционную систему и по возможности всю воду...

- О, Конуэй! - ее голос перешел в крик.- Они знают обо всем - все выбираются из воды и убегают в здания!

- Вижу,- мрачно ответил он.- Сейчас я нахожусь прямо над тобой. Я засек вход к их вентиляции. Вокруг него дюжина кораблей, а вдоль всех коридоров, ведущих к нему,-часовые в противогазах. В самом деле, эти амфибии - умные создания, они поняли, чем я их там шарахнул. Это все меняет, девочка! Если мы используем здесь газ, у нас не будет никаких шансов добраться до старины Брэдли. Приготовься прыгнуть, когда я открою дверь.

- Быстрее, дорогой! Они идут за мной!

- Конечно,- Костиган уже увидел двух невианцев, плывущих к клетке Клио, и рванул свой корабль вниз в стремительном резком пике.- Ты для них слишком ценный экземпляр, чтобы они оставили тебя умирать от газа, но, если доберутся до тебя раньше меня, мне их будет жалко!

Костиган рассчитал не совсем точно, и вместо того, чтобы остановиться на поверхности жидкой среды, катер ударился о нее с грохотом, и масса воды разлетелась на сотни метров. Но обычный удар не мог повредить конструкцию корабля, его гравитационные приборы не были перегружены. И доблестный корабль, и безрассудный пилот остались невредимы. Костиган направил ключ на дверь тюрьмы Клио и тут же отшвырнул его.

- Здесь другая комбинация,- прорычал он.- Сейчас я буду тебя выковыривать - ложись в дальнем углу!

Его руки забегали по панели, и, когда Клио бросилась ничком без колебаний и вопросов, мощный луч буквально вырвал большой кусок крыши здания. Катер рванулся в воздух и упал вниз, сев на верхние края противоположных стен, еще не остывших и полурасплавленных. Девушка взгромоздила табурет на стол, встала на него, вытянувшись во весь рост, и схватила протянутые ей руки. Костиган сильным рывком поднял ее, захлопнул дверь, бросился к приборам, и сверхскоростной корабль помчался прочь.

- Твой бронескафандр в этой связке. Надень его и проверь свои льюистоны и пистолеты - не знаю, что ожидает нас впереди,- быстро сказал он, не поворачиваясь.- Брэдли, начинайте говорить... хорошо, я взял ваш пеленг. Держите свои мокрые тряпки наготове и вообще приготовьтесь - каждая секунда на счету. Мы идем так быстро, что наша внешняя обшивка нагрелась добела, но все равно можем не успеть.

- Уже не успели,- сказал Брэдли спокойно.- Они уже пришли за мной.

- Ведите себя смирно, и, может быть, они не парализуют вас. Продолжайте говорить, чтобы я мог знать, куда они вас ведут.

- Ничего хорошего, Костиган,- в голосе старого космического волка не послышалось ни следа волнения, когда он сделал свое объявление.- У них все вычислено. Они не собираются рисковать - они сейчас парал...- его голос прервался на середине слова,

С громким проклятием Костиган включил мощный ультралучевой излучатель корабля и сфокусировал экран на тюрьме,Брэдли - теперь он не боялся, что его обнаружат, поскольку невианцы уже обо всем знали. На экране он увидел, как невианцы переносят беспомощное тело капитана в маленькую шлюпку. Затем они внесли его в одно из самых больших зданий города, протащили неподвижное тело по нескольким пандусам и наконец положили его на мягкую скамью в огромном и тщательно охраняемом центральном зале. Костиган повернулся к своей спутнице, и даже через шлем она ясно увидела, как его лицо побледнело от страха. Он облизал губы и дважды попытался заговорить - но у него ничего не вышло. Однако он не сделал ни одного движения, чтобы отключить тягу или изменить направление полета.

- Конечно,- согласилась она спокойно.- Мы будем прорываться. Я знаю, что ты хочешь бежать со мной, но если ты поступишь так, то я никогда не смогу слышать или видеть тебя, и ты навсегда возненавидишь меня.

- Едва ли,- боль не исчезла из его глаз, голос был охрипшим и напряженным, но руки меняли направление полета не больше, чем на волосок.- Ты -самая прекрасная маленькая птичка, которая когда-либо распускала перышки, и я буду всегда любить тебя несмотря ни на что. Я продал бы свою бессмертную душу дьяволу, чтобы вытащить тебя из этой заварухи, но сейчас мы завязли в ней по уши. Его вполне могут убить,- и он и я знали, что это не исключено, если я заберу тебя первой,- но пока мы все трое живы и постараемся быть втроем.

- Конечно,- повторила она так же спокойно, хотя была потрясена до глубины души.- Мы будем прорываться. Забудь, что я женщина. Мы - трое людей, сражающихся против мира чудовищ. Я всего лишь одна из троих. Обещаю, что буду делать все - управлять кораблем, стрелять из излучателей или бросать бомбы. Что у меня получится лучше всего?

- Бросать бомбы,- сказал Костиган отрывисто. Он знал, что надо делать, чтобы использовать даже малейший шанс.- Я собираюсь пробить вниз отверстие в зал. Когда пробью его, стой рядом и бросай вниз "флаконы с духами". Пару больших кинь в шахту, которую я сделаю, а остальные разбросай повсюду, после того как пробью стену. Жидкость сделает свое дело, куда бы ни попала - на сушу или в воду.

- Но капитан Брэдли тоже отравится,- в прекрасных глазах Клио появилась тревога.

- Ничего не поделаешь. У меня есть противоядие, и оно поможет, если им воспользоваться не позже чем через час. Но если мы не уйдем минут через пять-десять, то сами навсегда останемся здесь. Сюда идут отряды полиции в полном снаряжении, и если мы не уничтожим их, будет очень печально. Ладно начинай!

Корабль остановился прямо над величественным зданием, внутри которого был заключен Брэдли, и вниз устремился мощный луч, прожигая огненный колодец через неподатливый металл. Потолок амфитеатра был пронзен. Луч погас. Вниз по шахте в зал полетели два сосуда с Ви-Два, разбились и наполнили окружающий воздух незримой смертью. Затем луч вспыхнул снова, на этот раз на максимальной мощности, и с его помощью Костиган сжег половину всего здания, открывая одну комнату за другой. Большой зал теперь напоминал огромное голубиное гнездо, окруженное гнездами поменьше. Корабль проник в эту большую дыру и опустился на пол, сокрушая своей массой столы и скамьи.

Все невианские часовые были брошены в этот зал независимо от их поста и снаряжения. Большинство из них обыкновенные часовые без противогазов - они были уже мертвы. Многие, однако, были защищены противогазами, а некоторые даже находились в доспехах. Но ничто не могло в достаточной мере защитить от смертоносного корабельного оружия, и один удар луча практически уничтожил все живое в зале.

- Я не могу стрелять близко к Брэдли этим большим лучом, но с остальными можно покончить ручным оружием. Оставайся здесь и прикрывай меня, Клио! приказал Костиган и направился к люку.

- Не могу! - быстро ответила Клио.- Я плохо знаю приборы и наверняка убью тебя или капитана Брэдли, но я умею и буду стрелять! - и она выскользнула наружу за его спиной.

С огнедышащим льюистоном в одной руке и пистолетом в другой две фигуры в бронескафандрах продвигались к Брэдли, теперь вдвойне беспомощному: парализованному и отравленному газом. Сначала невианцы исчезали на их пути, но когда они приблизились к скамье, на которой лежал капитан, то встретились с шестью фигурами, одетыми в такие же надежные, как и у них, бронескафандры. Лучи льюисто-нов отражались от брони безопасным фейерверком, пистолетные пули ударялись в нее и взрывались, не причинив никакого вреда. За линией стражей в доспехах скопилось около двадцати солдат в противогазах, а по пандусам, ведущим в зал, стремительно бежали фигуры в тяжелых бронескафандрах, которые уже встречались Костигану.

Быстро приняв решение, Костиган побежал назад к кораблю, но он вовсе не собирался покидать своих товарищей.

- Продолжай работать! - приказал он девушке на бегу.- Я перебью этих молодцов "карандашом", затем отгоню тех, кто на подходе, а ты разберись с остальными и тащи сюда Брэдли.

Вернувшись к панели управления, Костиган выпустил узкий, но чрезвычайно плотный луч - квазитвердую молнию, и шесть защищенных бронескафандрами фигур упали одна за другой. Зная, что Клио вполне справится с оставшимися противниками, он обратил все свое внимание на отряды, приближавшиеся со всех сторон. Тяжелый луч хлестал снова и снова то по одной, то по другой стороне, и невианцы исчезали на огненном пути. И не только невианцы - под ударами невероятно высокой энергии луча пол, стены, пандусы и все материальное исчезало в клубах густого светящегося пара. Очистив зал от врагов, Костиган бросился на помощь Клио, но ее задача была выполнена. Она "разобралась" с оставшимися и, схватив Брэдли за ноги, уже почти дотащила его до катера.

- Молодец, Клио! - похвалил Костиган, поднял тяжелое тело капитана и понес в проход.-Девушка моей мечты не только прекрасна, но и пользу приносит. С тобой мы далеко пойдем!

Вывести корабль из совершенно разрушенного зала оказалось гораздо труднее, чем завести его внутрь, поскольку, едва Костиган закрыл люки, целая секция здания рухнула позади них, отрезав путь к отступлению. Невианские подводные лодки и воздушные корабли начали подходить к месту боя и яростно обстреливать здание лучами, пытаясь поймать и уничтожить чужаков в руинах. Костиган в конце концов сумел вырваться наружу, но у невианцев было время собрать силы, и его встретил ураган лучей и металла.

Конуэй Костиган не случайно выбрал для своего рывка к свободе корабль, который, за исключением всего двух межзвездных крейсеров, был самым мощным космическим кораблем, когда-либо построенным на красной Невии. И не случайно он тщательно исследовал до последней малейшей детали каждый его прибор и каждое оружие во время долгих и тоскливых дней и ночей одиночного заключения. Он изучал его во время испытаний, в действии и на стоянке, пока полностью не узнал все его возможности - а они были безграничны! Защитные экраны, питаемые атомной энергией от генераторов, легко выдерживали ураганные атаки невианцев, полициклические экраны защищали от снарядов, а машины, снабжавшие его оружие энергией, более чем подходили для своих задач. Лучи, сейчас включенные на полную мощность, хлестали по невианцам, преградившим путь, и под их ударами экраны вспыхивали всеми цветами радуги и исчезали. Вражеское судно мгновенно превращалось в ничто - ни один металл, как бы прочен он ни был, не мог противостоять смерчу чистой энергии.

Корабли невианцев один за другим бросались на сверхскоростной корабль в отчаянных самоубийственных попытках протаранить его, но безрезультатно. С нескольких подводных лодок далеко внизу были выпущены красные силовые стержни, которые схватили космический сверхкорабль и начали неумолимо тянуть его вниз.

- Зачем они это делают, Конуэй? Они не могут бороться с нами!

- Они хотят не бороться, а просто задержать нас, но я могу с этим справиться,- и мощные буксирные стержни отцепились, когда силовая плоскость перерезала их. Корабль помчался вверх на предельно допустимой скорости и проскочил мимо нескольких кораблей, находившихся над ним. Теперь между сверхкораблем и безграничным космосом не было никаких преград.

- Мы вырвались из плена, Конуэй! - ликовала Клио.- О Конуэй, ты был просто великолепен!

- Это еще не все,- сказал Костиган.- Худшее впереди - Нерадо. Именно из-за него нас хотели задержать, и именно из-за него нужно побыстрее убраться.

- Ты думаешь, что он бросится в погоню за нами?

-Думаю! Я знаю\ Нерадо погонится за нами хоть до туманности Лундмарка только потому, что мы ценные экземпляры для них и потому, что он угрожал продержать нас здесь до конца жизни. Кроме того, перед бегством мы очень крепко насолили им. Вдобавок знаем слишком много, и наконец они не могут допустить, чтобы мы сбежали на их лучшем корабле. Уверен, погоня неизбежна.

Костиган замолчал, сосредоточив свое внимание на управлении кораблем, ведя его на такой скорости, что наружная обшивка постоянно нагревалась до максимально допустимой температуры. Скоро сверхкорабль оказался в открытом космосе и устремился в направлении Солнца. Костиган снял скафандр и повернулся к неподвижно лежавшему капитану.

- Конуэй! Ты уверен, что Брэдли не погиб и ты можешь его оживить?

- Абсолютно. У нас еще достаточно времени. Всего три укола в соответствующие точки - и ты увидишь чудо.

Он вытащил из своего скафандра маленькую стальную коробочку с медицинским шприцем и тремя ампулами. Костиган сделал одну за другой три инъекции небольших доз жидкостей в три жизненно важные точки, затем положил неподвижное тело на ложе с мягкими подушками.

- Вот! Действие газа будет нейтрализовано за пять или шесть часов. Паралич пройдет гораздо раньше, так что он будет, в полном порядке, когда проснется. А сейчас уйдем отсюда и выключим свет. Я сделал все, что было в моих силах.

Костиган повернулся к Клио и посмотрел ей в глаза - выразительные голубые глаза, смотревшие на него с невыразимой нежностью и доверием. Суровое лицо Костигана мгновенно смягчилось, как только он взглянул на Клио. Всего два шага - и они оказались в объятиях друг друга. Они замерли в поцелуе, охваченные страстью, совсем не думая ни об ужасном прошлом, ни о сулящем новые бедствия будущем.

- Клио... дорогая... как я люблю тебя! - голос Костигана охрип от нахлынувших чувств.- Я не целовал тебя семь тысяч лет! Я не стою даже твоего мизинца, но если только мне удастся вытащить тебя из этой истории, то, клянусь богами межпланетного пространства...

- Все будет хорошо. Я так счастлива, Конуэй! Это...

- Клио! - прошептал он.- Я все еще не могу поверить, что ты меня любишь!

- Люблю тебя? Люблю тебя! - их объятия стали еще крепче, и ее голос дрожал и прерывался, когда она продолжала: - Конуэй, дорогой... Я не могу ни слова вымолвить, но, знаешь... О, Конуэй!

Через некоторое время Клио глубоко вздохнула и легким движением мягко освободилась из объятий Костигана.

- Ты действительно думаешь, что у нас есть шанс добраться до Земли и тогда мы сможем быть вместе... всегда?

- Да. Шанс есть. Возможности нет,- ответил Костиган.- Это зависит, во-первых, от того, когда стартовал Нерадо. Его корабль - самый большой и быстроходный из всех, которые я когда-либо видел. Если он выбросит из него весь балласт и поведет сам, то догонит нас раньше, чем мы доберемся до Теллуса. С другой стороны, я сообщил Родебушу много ценных данных. Если они с Лайменом Кливлендом сумеют воспользоваться ими вместе со своими собственными разработками и успеют перестроить наш сверхкорабль, то они окажутся намного сильнее Нерадо. В любом случае не стоит беспокоиться. Мы все равно ничего не узнаем, пока не столкнемся с кем-то из них, а тогда у нас будет время для принятия решений.

- Если Нерадо догонит нас, ты...- Клио остановилась.

- Прикончить тебя? Нет. Я этого не сделаю, даже если он поймает нас и отвезет на Невию. Нерадо не допустит, чтобы нам причинили физические или моральные страдания. Я без колебаний убил бы тебя, если бы на его месте был Роджер. Это грязный тип, порочный и зловредный. Но Нерадо по-своему хороший. Знаешь, эта ящерица даже могла бы мне понравиться, встреться я с ним на равных.

- А мне он совсем не нравится! - заявила Клио.- Весь в чешуе, как змея. И такой запах...

- Словно испорченная рыба? - засмеялся Костиган.- Это все мелочи, девочка. Я знал людей, которые выглядели, как новые деньги, и благоухали, словно букет фиалок, однако им ни в чем нельзя было доверять.

- Но подумай, что он сделал с нами! - возразила Клио.- И сейчас они пытались не захватить нас, а убить.

- То, что сделал Нерадо, и то, что сделали они,-совершенно естественно. Что им еще оставалось? - проговорил Костиган.- А ты вспомни, что мы сделали им! Но у нас не было другого выхода. Одна сторона не должна винить другую за происшедшее. Он - честный тип, скажу я тебе.

- Вполне возможно, но он мне нисколько не нравится, и давай прекратим о нем говорить.- Типичная женщина, она снова хотела погрузиться в воды эмоций, хотя они только недавно выбрались из их глубин. Но Костиган, в трудной жизни которого раньше никогда не было женской любви, еще не вполне оправился от первого потрясшего душу погружения, чтобы вновь следовать за ней. Ему, онемевшему, не могущему поверить в свое счастье, нужно было или держаться прочь от этих зачарованных вод или нырять снова. Но он боялся нырять - робея, все еще не считая себя достойным любви чудесной девушки - хотя каждая клеточка его души требовала снова почувствовать стройное тело в своих руках. Он не думал об этом сознательно. Он действовал, не думая; мысли были его сущностью и делали Конуэя Кости-гана таким, каким он был.

Костиган нежно поцеловал девушку, затем оглядел ее.

- Но ты выглядишь так, как будто была на марсианском пикнике. Когда ты ела в последний раз, Клио?

- Точно не помню. Наверное, утром.

- А может быть, ночью или вчера утром? Мне так показалось! В отличие от тебя мы с Брэдли сможем съесть все, что жуется, и выпить все, что можно проглотить. Пойду погляжу, нет ли тут чего-нибудь съестного.

Костиган пошарил по хранилищам и появился с продуктами, из которых приготовил достаточно вкусный обед.

- Подумай, родная, может быть, теперь ты поспишь? - спросил он после ужина, и Клио, снова в кольце его рук, кивнула головой.

- Конечно, дорогой. Теперь ты со мной, мы здесь одни, и я ничего не боюсь! Так или иначе мы доберемся до Земли - я верю в это. Спокойной ночи, Конуэй.

- Спокойной ночи,- шепотом ответил он и отправился к капитану Брэдли, к которому уже вернулось сознание, и он спокойно спал.

Несколько последующих дней сверхскоростной корабль летел к далекой Солнечной системе, и все это время его широко расставленные детекторы молчали.

- Не знаю, чего я больше опасаюсь: что в них что-то попадет или наоборот,-часто говорил Костиган, но наконец чувствительные стражи уловили вибрационные помехи. Вдоль детекторной линии устремился зрительный луч. Лицо Костигана посуровело, когда он увидел далеко позади четкие очертания межзвездного крейсера Нерадо.

- Упорная погоня всегда продолжительна,- сказал Костиган.- Он не скоро догонит нас... а это что? - Детекторы снова тревожно засигналили. Появился другой объект, создающий помехи. Костиган проследил за ними и увидел второй невианский крейсер, приближавшийся с огромной скоростью.

- Очевидно, однотипный корабль, который возвращается из нашей Солнечной системы с грузом железа,- определил Костиган.- Он тяжело нагружен, и, может быть, нам удастся скрыться от него. Корабль летит так быстро, что, если мы отклонимся в сторону, все будет в порядке,- он не сможет остановиться в течение трех или четырех дней. Но если где-нибудь поблизости наш сверхкорабль, то ему самое время прийти нам на помощь.

Костиган включил на полную мощность боковую тягу, затем, подключив все генераторы к коммуникационному лучу, нацелил его на Солнце и передал длинное послание своим товарищам по Трипланетной Службе.

Невианец подлетал все ближе, пытаясь перехватить сверхскоростной корабль. Вскоре выяснилось, что, хотя он тяжело нагружен, все же мог маневрировать так, чтобы во время встречи оказаться рядом с угнанным кораблем.

- Конечно, он использует частичную нейтрализацию инерции - точь-в-точь, как мы,- размышлял Костиган,- и по тому, как он летит, я бы сказал, что им получен приказ превратить нас в эфир,- он знает, что не сможет захватить нас живыми при установившейся относительной скорости. Я не могу увеличить боковую тягу без перегрузки гравитационных устройств, так что придется их перегрузить. Пристегнитесь вы оба, потому что гравитационные устройства могут выйти из строя!

- Ты думаешь, удастся скрыться от них, Конуэй? - Клио уставилась на экран, словно зачарованная ужасом, наблюдая, как изображение корабля неумолимо увеличивается в размерах.

- Не знаю, но попытаюсь. На случай неудачи я продолжаю посылать сигнал о помощи. Вы крепко пристегнулись? Хорошо, лодка, делай свое дело!

 

Глава 19

ВСТРЕЧА ГИГАНТОВ

- Отключи тягу, Фред, похоже, кто-то пытается пробиться! - резко сказал Кливленд. Несколько дней "Бойсе" мчался через бесконечные просторы космоса, и теперь долгое бодрствование людей с острым слухом подходило к концу. Роде-буш отключил тягу, и через рев и треск ламп пробился еле слышный голос.

- ...вся возможная помощь. Сэммс... Кливленд... Роде-буш... кто-нибудь из Трипланетарья, кто слышит меня, слушайте! Говорит Костиган с мисс Марсден ц капитаном Брэдли, мы направляемся туда, где, по нашему мнению, находится Солнце, прямое восхождение около шести часов, склонение примерно плюс четырнадцать градусов. Расстояние неизвестно, но, вероятно, многие световые годы. Проследите мой сигнал. Один невианский корабль постепенно настигает нас, другой идет к нам со стороны Солнца. Не знаем, удастся ли увернуться от него, но нам нужна вся возможная помощь. Сэммс... Кливленд... Родебуш... кто-нибудь из Трипланетарья...

Этот слабый голос звучал непрерывно, но Родебуш и Кливленд больше его не слушали. Были выпущены чувствительные ультрапетли, и трипланетный сверхкорабль помчался вдоль линии сигнала со скоростью, которой раньше никогда не достигал,- совершенно невероятой, почти невычислимой скоростью, которую развивала лишенная инерции материя, летящая через почти абсолютный вакуум, движимая максимальной тягой излучателей "Бойсе" - тягой, которая могла поднять его гигантскую начальную массу при гравитации, в пять раз превышающей земную. На такой сумасшедшей скорости сверхкорабль буквально пожирал расстояния, а впереди него летел шпионский луч в поисках трех зовущих на помощь людей.

- У тебя есть представление о скорости, с какой мы летим? - спросил Родебуш, оторвав на мгновение взгляд от наблюдательного экрана.- Мы должны его видеть, раз слышим, и, конечно, наши детекторы имеют очень большой радиус действия.

- Нет. Я не могу вычислить скорость полета, не имея достоверных данных о том, сколько атомов вещества содержится в кубическом метре.- Кливленд взглянул на калькулятор.- Конечно, скорость полета постоянна и сопротивление среды равно тяге. К сожалению, мы не сможем поддерживать такой режим полета слишком долго. Судя по температуре, мы летим с невиданной скоростью. Никто раньше и представить себе не мог, что при движении в открытом космосе понадобятся холодильники или отражатели тепла. Но вернемся к скорости. Если взять оценку Трокмортона, то по порядку величины получится скорость где-то от десяти до двадцати семи. Конечно, это слишком быстрое движение, так что ты следи за экраном. Даже когда увидишь их, ты не будешь знать, где они на самом деле, потому что нам неизвестны ни наша скорость, ни скорость их корабля, ни скорость луча. Возможно, они уже сейчас где-то рядом. Если мы вдруг обгоним луч, то вообще их не увидим. Приятный полет.

- Что станем делать, когда окажемся там?

- Прицепимся к ним и возьмем их на борт, если успеем. А если нет, если они уже воюют... вот они!

На экране появилось изображение рубки сверхскоростного корабля.

- Эй, Фред! Клив! Добро пожаловать в наш город! Вы где?

- Мы не знаем,- ответил Кливленд,- и не знаем, где вы. Ничего не могу вычислить без исходных данных. Вижу, что вы еще живы. Где невианцы? Сколько в нашем распоряжении времени?

- Боюсь, что немного. Похоже, они будут рядом с нами часа через два, а наш детекторный экран вас даже не отражает.

- Два часа! - воскликнул Кливленд с облегчением.- За такое время мы можем покинуть Галактику...- его прервал вопль Родебуша.

- Включи радио, Спад! - закричал физик, когда изображение Костигана исчезло с его экрана.

Кливленд отключил тягу "Бойсе" - корабль мгновенно остановился, но связь прервалась. Костиган, возможно, не слышал приказ заменить свой лучевой сигнал на радио, чтобы они могли поймать его. Но даже если бы он услыхал и подчинился, это бы ничего не дало. Скорость была так неимоверно велика, что они пролетели мимо сверхскоростного корабля и теперь находились Бог знает в скольких тысячах - или миллионах - миль от беглецов - гораздо дальше, чем могли быть переданы любые сигналы. Однако Кливленд тут же понял, что случилось. Теперь у него появились некоторые данные, с которыми он мог работать, и его пальцы забегали по клавишам компьютера.

- Задний ход, на максимуме, семнадцать секунд! - приказал он четко.Конечно, это не точно, но мы окажемся достаточно близко и сможем обнаружить их своими детекторами.

Семнадцать секунд сверхкорабль возвращался по своему пути на такой же огромной скорости, на которой он так далеко забрался. Тяга была отключена, и они увидели на обзорных экранах четкое изображение невианского скоростного корабля.

- Ты хороший вычислитель, Клив,-похвалил Роде-буш.- Мы так близко, что уже не можем воспользоваться нейтрализаторами. Сила даже в одну дину отбросит нас на миллионы километров, прежде чем я успею выключить контакт.

- И все же Костиган так далеко и идет так быстро, что если мы не нейтрализуем инерцию, то весь день придется лететь на максимальной тяге, чтобы догнать... подожди минутку - мы никогда не догоним его! - Кливленд был озадачен.- Что делать?

Родебуш повернулся к передатчику.

- Костиган! Мы собираемся подцепить вас очень легким буксиром - ни в коем случае не отрезай его, иначе мы не доберемся до вас вовремя. Тебе покажется, что мы столкнемся, но это не так - мы просто прикоснемся к вам без малейшего толчка.

- Буксир - без инерции? - удивился Кливленд.

- Конечно. Почему бы нет? - Родебуш установил луч на самый минимум энергии и включил контакты.

Хотя два корабля разделяли сотни тысяч километров и буксирный луч работал с минимальным напряжением, на которое был способен, сверхкорабль мчался с такой скоростью, что легко преодолевал разделявшее корабли пространство. Объекты так быстро увеличивались на экранах, что автоматические фокусирующие устройства едва успевали удерживать их на месте. Кливленд непроизвольно отпрянул от экрана и судорожно схватился за подлокотники кресла, когда увидел первое безынерционное сближение в космосе. Даже Родебуш, знавший лучше, чем кто-либо другой, чего можно было ожидать, затаил дыхание при стремительном сближении космических кораблей.

И если они двое, перестроившие сверхкорабль, едва могли контролировать еебя, то что же творилось с теми тремя людьми в сверхскоростном корабле, которые ничего не знали о возможностях этого чудесного аппарата? Клио, глядя на экран вместе с Костиганом, пронзительно закричала и вцепилась пальцами в его плечи. Брэдли разразился крепким космическим ругательством в ожидании неизбежной гибели. Костиган мгновение смотрел, не в силах поверить своим глазам, затем, несмотря на предупреждение, его рука рванулась к кнопкам, которые могли перерезать луч. Слишком поздно. Прежде чем его пальцы добрались до кнопок, "Бойсе" приблизился к ним вплотную. Но даже самые чувствительные приборы не зарегистрировали ни малейшего толчка, когда огромный шар столкнулся с маленькой торпедой и прицепился к ней, быстро и без всяких усилий приспособив свой ужасный темп к скорости маленького и бесконечно более медленного аппарата. Клио с облегчением всхлипнула, а Костиган. обняв ее одной рукой, глубоко вздохнул.

- Эй вы, космические улитки! - крикнул он.- Рад вас видеть и все такое, но вы же можете испугать человека до смерти! Так что, это и есть сверхкорабль? Ничего себе!

- Эй, Мерф! Спад! - донеслось из громкоговорителя.

- Мерф? Спад? - Клио, придя в себя, вопросительно взглянула на Костигана. Она не могла понять, нравятся ли ей прозвища Конуэя.

- Мое второе имя - Мерфи, так что меня называли так с раннего детства. Надеюсь, ты проживешь достаточно долго и услышишь гораздо худшие прозвища!

- Не говори так - теперь мы в безопасности, Кон... Спад? Мне нравится, что они тебя так любят - но как же может быть иначе,- она прижалась к нему еще теснее, и оба стали слушать, что говорит Родебуш.

- ...понять сам, что все будет так страшно; это испугало меня самого не меньше, чем вас. Да, он работает здорово - кстати, в основном благодаря Конуэю Костигану. Но вы лучше перебирайтесь сюда. Если возьмете свои вещи...

- Вещи -это хорошо! - рассмеялся Костиган, а Клио счастливо заулыбалась.

- Нам уже столько раз пришлось перебираться из одного места в другое, что из вещей ничего не осталось,- объяснил Брэдли.-Мы возьмем самих себя и поспешим. Невианец быстро приближается.

- На корабле есть что-нибудь, что вам понадобится? - спросил Костиган.

- Возможно, но у нас нет достаточно больших шлюзов, чтобы затащить его внутрь, да и времени нет для изучения. Оставь приборы на нуле, чтобы можно было вычислить его координаты, если решим забрать его попозже.

- Хорошо,-три фигуры в скафандрах вошли в открытый люк "Бойсе", буксирный луч был убран, и сверхскоростной корабль улетел прочь от неподвижного корабля.

- Лучше отложим формальности,- капитан Брэдли прервал начавшиеся было взаимные представления.-Я постарел на девять лет, увидев, как вы приближаетесь к нам, и, кажется, еще не пришел в себя. Но невианец идет быстро, и если вы сами еще не сообразили, могу сказать вам, что к нам приближается совсем не легкий крейсер.

- Верно,- согласился Костиган.- Вы думаете, что справитесь с ним? Но так или иначе, вы, конечно, быстрее неви-анца и всегда можете убежать, если захотите!

- Убежать? - Кливленд засмеялся.-У нас с ним свои счеты. Однажды мы остановили его, но у нас сгорели генераторы, и с тех пор гоняемся за ним по всему космосу. Мы гнались за ним, когда поймали ваш вызов. Видите? Они бегут.

Невианский корабль действительно удалялся. Его командир увидел и узнал большой корабль, который появился из ниоткуда, чтобы спасти трех беглецов с Невии. Побывав однажды в объятиях супердредноута, он не желал еще одного сражения. Поэтому боковая тяга была направлена в противоположную сторону, и невианец явно старался держаться как можно дальше от могучего корабля Трипланетарья. Но тщетно. Легкий буксирный луч схватил его, и "Бойсе" подлетел на близкое расстояние, прежде чем Родебуш восстановил инерцию, а Кливленд уменьшил до нуля относительную скорость кораблей, постепенно увеличивая натяжение буксира. И в этот раз невианец не смог его перерезать. В него снова вгрызлась режущая силовая плоскость и стала рвать его, но он не поддавался и не ломался. Восстановленные генераторы предназначались для таких нагрузок. И сверхмощное трип-ланетное оружие снова вступило в сражение.

Были запущены "жестянки", включены ультра- и инфра-лучи, яростный макролуч жадно грыз невианские защитные экраны, и они исчезали один за другим. В отчаянии командир вражеского корабля направил энергию всех своих генераторов на полициклический экран, но еще более мощное сверло Кливленда безжалостно прорвало его. Конец наступил быстро. Через внутренние кольца "десятого излучателя был послан вторичный луч 5X7, одним сильным ударом пробивший насквозь невианский крейсер. В пробоину ворвались бомбы Адлингтона и другие разрушительные устройства, уничтожая на своем пути все живое. Защитные экраны исчезли. Под ударами батарей "Бойсе", которым больше ничто не мешало, металл невианского судна взорвался и исчез широким облаком пара. Металл искрился возможно, это была капля-другая материала, который не испарился, а только расплавился.

Так погиб второй невианский корабль, и Родебуш повернул все свои экраны на корабль Нерадо. Но этот высокоинтеллектуальный невианец видел все, что случилось. Он уже давно отказался от преследования беглецов и не спешил ввязываться в бесперспективную битву своих товарищей-неви-анцев против теллуриан. Его анализирующие детекторы записывали всю информацию об оружии и экранах различного назначения. Пока из корабля вырывались потоки огромной силы, тормозя движение и разворачивая корабль по дуге назад к Невии, его ученые и механики постоянно наращивали мощность и без того титанических механизмов, пытаясь сравняться в этом с трипланетным супердредноутом и по возможности превзойти его.

- Мы прикончим его сейчас или оставим немного помучиться? - спросил Костиган.

- Я так не думаю,- ответил Родебуш.- А ты, Клив?

- Согласен с тобой,- ответил Кливленд мрачно, как бы прочтя мысли товарища.- Пусть он отведет нас к Невии. Мы не найдем ее без проводника. Нужно добраться туда и так врезать этим гражданам, чтобы они никогда больше не захотели приближаться к нашей Солнечной системе и не думали, что до нее всего двадцать минут полета.

Команда "Бойсе", увеличив тягу, чтобы только сравняться по скорости со своим противником, полетела вслед за неви-анским кораблем. Делая вид, что напрягают все усилия, они ни разу не приблизились к убегающему рейдеру, но держались на таком расстоянии, что невианский корабль всегда был виден на обзорных экранах.

Не только Нерадо усиливал вооружение своего корабля. Костиган хорошо знал и уважал невианского ученого-капитана. Он также предложил усилить вооружение сверхкорабля до теоретически и механически возможного предела.

Однако, находясь в космосе, невианец замедлил скорость.

- Что случилось? - спросил Родебуш.- Еще не время поворачивать, верно?

- Да,- ответил Кливленд.- До поворота еще не меньше суток.

- Мне кажется, они что-то готовят на Невии,- вставил Костиган.- Если я правильно понял этого земноводного, он уже послал подробное сообщение для приветственного комитета. А мы можем прибыть туда слишком быстро, так что он просто хочет нас задержать. Ясно?

- Вполне,- согласился Родебуш.- Но зачем ждать, если ты точно знаешь, какая из звезд - Невия. Как ты считаешь, Клив?

- Определенно.

- Тогда остается другой вопрос: может быть, сначала превратить их в эфир?

- Можно попытаться,- сказал Костиган,- если вы уверены, что удастся убежать в случае необходимости.

- Что? Убежать! - спросил Родебуш.

- Именно. Это слово произносится так: у-б-е-ж-а-т-ь. Знаю я этих фокусников. Поверь мне, Фред, они способны на многое.

- Может быть, и так,- согласился Родебуш.- Не будем рисковать.

"Бойсе" бросился к невианцу, изрыгая огонь из каждого орудия. Но, как и ожидал Костиган, корабль Нерадо мог противостоять любой угрозе. В отличие от команды второго не-вианского корабля на его борту были ученые, сведущие в общей теорий оружия, которым сражались. Лучи, стержни и копья энергии сверкали и пылали, плоскости и карандаши резали, рубили и кололи, защитные экраны светились красным или внезапно вспыхивали ослепительным сиянием. Малиновая тьма упорно боролась с фиолетовой аннигиля-ционной завесой. Управляемые лучами торпеды и снаряды взрывались в пустоте, превращаясь в ничто или бесследно исчезая в непроницаемых полициклических экранах. Даже луч Кливленда не мог ничего сделать. Оба корабля были полностью оснащены механизмами на железном приводе; их экипажи состояли из ученых, способных выжать всю возможную энергию из установок. Силы были равны, они не могли причинить особого вреда друг другу.

"Бойсе" бросился прочь и достиг Невии за несколько минут. Он ринулся вниз в малиновую атмосферу, к городу, который, как знал Костиган, был портом корабля Нерадо.

- Остановись на секунду! - предостерег Костиган.- Мне не нравится происходящее внизу!

Пока он говорил, из города ввысь было запущено множество сверкающих шаров. Невианцы раскрыли секрет оружия глубоководных рыб и пустили шары ураганным потоком против теллурианского непрошеного гостя.

Родебуш спокойно реагировал на такую встречу. Взрывающиеся разрушительные шары буквально уничтожали даже атмосферу, но барьер полициклического экрана не был затронут.

Костиган указал на прозрачный полусферический купол красноватого цвета, который окружал группу зданий, возвышавшихся над соседними.

- Ни высоких башен, ни экранов не существовало здесь, когда я в последний раз был в городе. Нерадо пытался нас задержать, чтобы они успели их достроить, и огненные шары запускали с той же целью. Это хороший знак - они еще не готовы нас встретить. Если бы все было готово, нам пришлось бы убираться отсюда, пока целы.

Нерадо поддерживал связь с учеными города; он давал им указания по сооружению более мощных конверторов и генераторов, чтобы они могли сокрушить защитные экраны сверхкорабля. Однако механизмы не были готовы; в своих расчетах Нерадо не учел невероятной скорости, которую могла развивать безынерционная материя.

- Вы бы кинули несколько жестянок на этот купол, ребята,- сказал Родебуш своим артиллеристам.

- Нет смысла,- быстро ответил Адлингтон,- это полициклический экран. Ты можешь просверлить его? Если да, то у меня есть чудо-бомба, которая здорово удивит всех, но ты должен защитить ее, пока она не попадет в воду.

- Попробую,- ответил Кливленд.- Мне не удалось просверлить полициклические экраны Нерадо, потому что наш корабль от удара просто отлетел бы назад. Но этот экран от нас не убежит; посмотрим, что получится. Будьте наготове! Все держитесь!

"Бойсе" сделал петлю вверх и с высоты в несколько километров нырнул вниз через ураган силовых шаров, лучей и снарядов. Спуск резко прекратился, когда полая труба энергии - луч Кливленда, питаемый мощностью всех генераторов,- с диким ревом вырвался из корабля и ударил, испуская молнии, в полушарие щита. После удара он стал прорываться через хитросплетения прочного барьера чистой энергии. Битва стены энергии и мощного луча, на который давила масса корабля, разгоралась, захватывая воображение.

Хорошо, что трипланетный сверхкорабль имел огромные запасы аллотропического железа, а мощность конверторов и генераторов была увеличена в несколько раз за время долгого пути к Невии. Окруженная океаном крепость была неприступной и могла выдержать любую атаку, но мощность и импульс "Бойсе" были невообразимыми; и сейчас каждый ватт и каждая дина его силы были вложены в адски пылающий, жадный, неудержимый цилиндр невероятной энергии!

Цилиндр прогрыз себе путь через невианский щит, и вниз вдоль него была брошена специальная бомба Адлин-гтона. Бомба была такой огромной, что едва пролезла через центральное отверстие Десятого излучателя, и несла заряд атомарного железа повышенной чувствительности. "Специальная" бомба просвистела вниз по защищающей ее силовой трубе и погрузилась под поверхность невиан-ского океана.

- Вырубай! - завопил Адлингтон, и, когда сверкающее сверло исчезло, артиллерист нажал пусковую кнопку детонации.

Несколько мгновений эффект от взрыва не произвел впечатления. Неясный, низкий грохот - вот все, что послышалось с места взрыва, потрясшего красную Невию до самого центра. Единственное, что было заметно,- медленный подъем воды, который не прекращался. Очень медленно,- как казалось наблюдателям с большой высоты - вода поднималась и расступалась, раскрыв обширную пропасть, тянувшуюся до каменного ложа океана. Все выше и выше лениво отступали водяные горы, без всяких усилий подхватывая, разламывая на куски, размалывая и разбрасывая во все стороны здания и сооружения, каждый кусочек материалов, из которых построен невианский город.

Выровнявшись и отступив на несколько километров, вздымавшиеся волны сжались, оставив там, где было дно океана, обнаженный грунт и обломки камней. Клубы светящегося газа рвались вверх, сотрясая огромную массу сверхкорабля, зависшего высоко над местом взрыва. Затем миллионы тонн воды откатились назад, завершая и без того полное разрушение города. В зияющую пропасть падали бурные потоки воды, наполняя ее и взгромождаясь над ней, подобно горам. Отступая и снова поднимаясь, потоки воды создавали приливные волны, расходившиеся по половине огромного водного шара Невии. И город умолк - навсегда.

- Господи! - Кливленд первый прервал ошеломленное молчание. Он облизнул губы.- Но мы не могли поступить иначе... в конце концов, это не страшнее того, что они сделали с Питтсбургом - наверное, они эвакуировали жителей, кроме военных.

- Конечно... а что теперь? - спросил Родебуш.- Полагаю, нужно посмотреть, есть ли у них еще...

- О, нет, Конуэй! - Клио разрыдалась.- Я никогда не смогу забыть весь ужас происходящего!

- Успокойся, Клио,-Костиган крепко обнял ее.-Нам надо только посмотреть. Вряд ли мы что найдем.

"Бойсе" снова летел вокруг планеты. Других сверхмощных установок не было обнаружено. Их несколько удивляло то, что невианцы не проявляли враждебности.

- Интересно, почему? - пробормотал Родебуш.- Конечно, мы тоже не нападаем на них, но я бы сказал... думаете, они дожидаются Нерадо?

- Вероятно,- Костиган прервал свои размышления.- Нам бы тоже лучше подождать его. Мы не можем все так оставить.

- Но если мы не выиграем бой... получается...- в голосе Кливленда послышалась тревога.

- Мы должны что-нибудь сделать! - заявил Костиган.- Так или иначе, надо со всем разобраться, прежде чем мы отправимся домой. Во-первых, попробуем начать переговоры. У меня есть одна мысль... в любом случае вреда не будет, а я знаю, что Нерадо может слышать и понимать нас.

Вскоре прибыл Нерадо. Он не стал нападать. Его корабль смирно повис в двух-трех километрах от "Бойсе". Родебуш включил луч.

- Капитан Нерадо, я - Родебуш из Трипланетарья. Что вы собираетесь предпринять в сложившейся ситуации?

- Хочу говорить с вами,- голос невианца ясно доносился из динамика.- Как я понял, вы - гораздо более высокая форма жизни, чем мы предполагали; возможно, в эволюционном отношении столь же высокая, как и наша собственная. Жаль, что мы не организовали встречу наших разумов, когда впервые приблизились к вашей планете, поэтому было потеряно так много жизней - и теллурианских, и невианских. Но прошлое не изменишь. Тем не менее вы, будучи разумными существами, должны понимать всю тщетность продолжения битвы, в которой никто не может одержать полную победу над другим. Конечно, вы можете уничтожить невианские города, но в этом случае я буду вынужден произвести ответные разрушения на Земле. Для разумных существ это было бы чистейшей глупостью.

Родебуш отключил коммуникационный луч.

- Что он имеет в виду? - спросил он Костигана.- Все это кажется вполне разумным, но...

- Но сомнительно! - продолжил за него Кливленд.- Слишком разумно, чтобы быть правдой!

- Нерадо имеет в виду то, что говорит,- заверил Костиган своих товарищей.Я предполагал, что он будет действовать подобным образом. Такими уж невианцы родились - разумными и бесстрастными. Любопытно то, что у них отсутствует многое из привычного для нас, но есть вещи, о которых мы, теллурианцы, можем только мечтать. Пропустите меня к экрану-я буду говорить от имени Трипланетарья! - и луч снова включили.

- Капитан Нерадо! - приветствовал Костиган командира невианского корабля.Я был с вами и среди вашего народа и знаю, что вы говорите именно то, что думаете, и говорите за всю свою расу. От имени Трипланетного Совета- правящего органа трех планет Солнечной системы - считаю своим долгом заявить, что между нашими народами больше не должно быть вражды. Обстоятельства вынуждали и меня действовать иногда жестоко и безжалостно, и теперь я могу только сожалеть об этом. Но, как вы сказали, прошлое не изменишь. Двум нашим расам есть чем поделиться друг с другом в дружеском обмене материалами и идеями, тогда как продолжение войны приведет к полному взаимному уничтожению. Предлагаю вам дружбу Трипланетарья - отключайте экраны и приходите на наш корабль для подписания мирного договора.

- Мои экраны отключены. Я приду.

Родебуш также отключил питание, хотя и не до конца избавился от подозрений. Невианская шлюпка вошла в главный шлюз "Бойсе".

Через некоторое время в рубке управления первого сверхкорабля Трипланетарья впервые был подписан мирный договор между двумя Системами. Одну сторону представляли трое невианцев - амфибии с коническими головами и изогнутыми шеями, чешуйчатые, четырехногие существа, для нашего глаза настоящие чудовища. Другую сторону представляли люди - дышащие воздухом, круглоголовые, с короткими шеями и гладкими телами двуногие существа, казавшиеся столь же чудовищными утонченным невианцам. Несмотря ни на что, каждый из представителей этих столь различающихся рас испытывал чувство уважения к другой расе, возраставшее по мере продолжения беседы.

Невианцы разрушили Питтсбург, но бомба Адлингтона полностью уничтожила важный невианский город. Один не-вианский корабль уничтожил Трипланетный флот, но Костиган лишил населения невианский город, сильно разрушил другой город и сбил не один невианский корабль. Так что потери в живой силе и материальные разрушения были примерно одинаковыми. Солнечная система богата железом, очень нужным невианцам. Красная Невия обладала месторождениями металлов и других элементов, которые на Земле были редкими и крайне необходимыми. Поэтому существовали широкие перспективы для развития торговли. У невианцев были знания и ремесла, неизвестные землянам, но они не имели никакого представления о многих обычных для нас вещах. Приветствовался обмен специалистами и студентами, книгоебмен и многое другое.

Так был заключен Трипланетно-Невианский договор о мире на вечные времена. Нерадо и два его товарища были доставлены с торжественным эскортом на корабль, а "Бойсе" отправился в безынерционный полет на Землю с хорошими вестями об устранении невианской угрозы.

Клио, теперь закаленный космический ветеран, невосприимчивая даже к ужасной безынерционной болезни, нежно прильнула к Костигану и улыбнулась ему.

- Вы можете говорить все, что хотите, Конуэй Мерфи Спад Костиган, но мне они ни капельки не нравятся. От них у меня по коже мурашки бегают. Допускаю, что они действительно представляют талантливый и культурный народ. Но могу поспорить, что пройдет немало времени, прежде чем кто-нибудь на Земле решится полюбить их!