Космический корабль, приблизившийся к личному астероиду доктора Локснера, был, к неудовольствию капитана Фортье, слишком маленький. Зная, что Локснер глубже завязан в заговоре, чем они предполагали прежде, он хотел высадиться в убежище преступника с подразделением морской пехоты. Фортье имел представление, какой неприступной крепостью может быть скала в космосе.
От этой затеи его отговорил герцог Этьен.
- Нам нужна не война, а информация, - заметил он. - Флот расколотит астероид на мелкие кусочки, но мы ничего не сможем узнать. Если мы прибудем как частные лица, доктор Локснер будет чувствовать себя более спокойно, и, возможно, нам удастся что-либо выведать у него.
- Но мы будем полностью в его распоряжении, - возразил Фортье.
- Об этом можете не беспокоиться, - заверил его Этьен. - У меня есть кое-что на этот случай.
Этьен, Хелена и Фортье были единственными людьми в кабине корабля, приблизившегося к личному астероиду Локснера. Когда они подлетели к нему на пятьдесят километров, рация ожила.
- Астероид, к которому вы приближаетесь, является частной собственностью. Пожалуйста, в соответствии со статьей 6817.52 Закона Империи измените курс.
Этьен, готовый к этому, передал в ответ:
- Это бывший пациент доктора Локснера Григорий Иванов. Я должен поговорить с доктором по поводу операции, которую он сделал мне двадцать лет назад.
На противоположном конце последовала долгая пауза, затем поступил ответ:
- О пациенте с таким именем записей нет.
- У меня... гм... было другое имя, когда я лечился у доктора Локснера. С тех пор я много раз менял его. Было бы неблагоразумно передавать новое имя по незащищенному каналу связи.
Еще одна долгая пауза. Наконец:
- Вам дается позволение приземлиться. Пожалуйста, следуйте по маяку на посадочную площадку.
Этьен подтвердил получение приказа и в точности выполнил его, посадив корабль в небольшой кратер, основание которого было расчищено для удобства посетителей. На посадочной площадке не было никаких других кораблей, даже личного судна доктора Локснера. Трое прибывших размышляли, а покидает ли бывший хирург астероид или ему через определенные промежутки времени доставляют все необходимое для жизни.
Из стены кратера появилась гибкая металлическая труба, пристыковавшаяся к шлюзовой камере корабля, позволяя пассажирам пройти в сердце астероида без необходимости надевать скафандры. Труба привела через небольшую дверь в маленькую комнату без какой-либо обстановки и с голыми стенами. Встроенная в потолок видеокамера следила за происходящим. Искусственное притяжение на астероиде было установлено на стандартное одно G.
- Разрешение было дано только Григорию Иванову, - объявил через репродуктор голос. - Кто остальные двое?
- Это мой сын Павел и невестка Лианна. Сейчас они постоянно находятся со мной. Никакого риска для безопасности нет.
- У вас при себе станнеры. Их необходимо оставить при входе. Внутри астероида использование оружия не допускается.
Слева из стены выдвинулся пустой ящик.
- Конечно, - сказал Этьен, доставая станнер из кобуры.
Хелена и Фортье, обменявшись озабоченными взглядами, неохотно последовали примеру герцога.
После того как они положили оружие в ящик, тотчас же задвинувшийся обратно в стену, голос зазвучал снова:
- Теперь, когда мы общаемся уже не по открытому каналу связи, вы должны назвать свое истинное имя и указать суть дела.
- Извините, - твердо ответил Этьен. - Я могу открыть это только лично доктору Локснеру.
- Доктор в настоящее время больше никого не принимает.
- Меня он примет, - настаивал Этьен. - На этот раз я прибыл сюда не затем, чтобы просить об услуге, а затем, чтобы ее оказать. У меня есть сведения, жизненно важные для его безопасности. Определенной правоохранительной службе известно о его нынешней деятельности. Если доктор Локснер не повидается со мной, я не отвечаю за последствия.
Еще одна пауза, самая продолжительная. Наконец голос размеренно произнес:
- Можете войти.
Справа отворилась дверь, и трое пошли по длинному коридору, высеченному в теле астероида. Воздух, хотя и пригодный для дыхания, был необъяснимо затхлый, словно в склепе. Шаги мертвенными отголосками разносились вдоль безжизненно-стерильных стен. Умиротворенность отхода от дел уже перешла в свинцово-давящую тишину разлагающегося трупа. В целом место напоминало не обиталище человека, удалившегося на покой, а давно заброшенную гробницу.
Встроенные повсюду видеокамеры отслеживали их продвижение по коридору, а расположенные через равные промежутки двери скрывали что-то завлекательно-интересное. Тусклое освещение исходило от флюоресцентных ламп на потолке. Эти лампы, двери и видеокамеры были единственными свидетельствами человеческого присутствия в этом безжизненном коридоре.
Этьен попытался открыть одну из дверей, мимо которых они проходили, но та не поддалась ему.
- Не пытайтесь проникнуть туда, куда вас не приглашали, - сурово предостерег голос. - Вам скажут, в какую комнату можно войти.
- Извините, - ответил герцог. - Я искал туалет.
- Третья дверь налево, - холодно произнес голос. - Отныне ясно давайте понять ваши намерения. Второй оплошности, возможно, вы не переживете.
- Благодарю.
Этьен направился к указанной двери и воспользовался предоставленными удобствами, так как не хотел показаться лжецом. Пока.
После этой небольшой заминки он и его друзья продолжали идти по мертвому коридору до тех пор, пока справа перед ними не открылась дверь, после чего последовало распоряжение войти в нее. Они оказались в комнате, едва превосходящей размерами ту, в которой они были вначале, где на черном полу было в беспорядке расставлено несколько потертых кресел. Стены комнаты были больнично-белые, лишенные каких-либо украшений. Мало какие уступки были сделаны удобству людей, комната выглядела не намного гостеприимнее, чем первая. Скудной обстановкой она напомнила Этьену приемную врача.
- Пожалуйста, садитесь, - произнес голос.
Этьен, Хелена и капитан Фортье сели и стали ждать.
В дальнем углу комнаты сверху опустился большой трехмерный экран. Он зажегся, и на нем появилось объемное изображение доктора Локснера. Он выглядел старше, чем помнил его Этьен: бороду и волосы его тронула проседь, на узком морщинистом лице появились новые морщины, но это определенно был тот самый человек. На шее у него по-прежнему висел оригинальный кулон.
- Какие важные новости привели вас сюда? - спросил образ, обращаясь к Этьену.
- Я должен переговорить с вами лично.
Образ улыбнулся.
- Это невозможно.
- Я имею дело только с людьми, а не с их образами.
- В данном случае, tovarishch, боюсь, вам придется сделать это. Мой образ - это все, что в настоящее время сохранилось от меня. Бренная оболочка, известная вам как мое тело, давно истлела. Остался только мой разум.
Этьен д'Аламбер нахмурился.
- Боюсь, я не понимаю.
- Разумеется. На это способны лишь немногие. Мой великолепный коллега, покойный доктор Эммануэль Рустин, и я открыли способ сканирования мозга и воссоздания структуры памяти на основе электронных устройств. Структура памяти и синаптические связи - именно это составляет человеческий разум. Структура памяти - разум - может быть перенесена на любое синаптическое устройство, например, компьютер.
По мере того как сказанное врачом доходило до Этьена, у него округлялись глаза.
- Вы говорите о чем-то вроде бессмертия, - глухо произнес он.
- Благодарю, - улыбнулся образ. - Сам я думаю об этом именно в таком ключе. Очень мило, что и другие признают это.
- Но это, вероятно, крупнейший прорыв в науке с момента открытия субпространства, - прервала его Хелена. - Почему вы прячете этот факт?
- Я опубликовал несколько пробных статей, обсуждающих основополагающие понятия. Они были встречены взбесившей меня апатией. Заметьте, даже не яростными отрицаниями, их я принял бы с радостью. Настоящий жаркий спор всегда способствует продвижению вперед. Но моих коллег это нисколько не заинтересовало. Я решил больше не докучать им. Я получил то, чего желал, они же пусть барахтаются сами по себе.
- Вы хотите сказать, что открыли тайну, постичь которую люди пытаются с каменного века, но использовали ее только для себя? - с недоверием спросил Фортье.
- О, лет двадцать назад была еще одна женщина. Она по достоинству оценила то, что я открыл. Она заставила меня сделать ей новое тело, физически совершенное, нечеловечески сильное, куда был перемещен ее разум. Но это дело было из ряда вон выходящее.
- А где то тело, которое вы сделали для себя? - спросил Этьен. - Почему я не могу с ним встретиться?
- О, вы мыслите мелко, - рассмеялся образ доктора Локснера. - К чему мне ограничивать свой разум одним телом, когда я могу расширять его согласно своей прихоти? Моя подруга думала так же, как и вы. Я пытался объяснить ей, что компьютер предоставляет больше возможностей, но она ответила, что компьютер у нее уже есть, а теперь нужно тело для свободы передвижения. Лично я считаю, что это был голос тщеславия, но кто я такой, чтобы судить ее?
- Кто эта женщина? - спросила Хелена.
Доктор Локснер пропустил мимо ушей этот вопрос.
- Вместо того чтобы создавать себе человеческое тело, я построил целый мир. Мой разум помещается в компьютере, управляющем всем вокруг вас. В самом прямом смысле я являюсь этим астероидом. Я управляю системой энергоснабжения, светом - всем, что вы видели. Поэтому, как видите, вы все же разговариваете лично со мной. Я повсюду, куда бы вы ни взглянули. Вы внутри меня. Я вокруг вас, содержу вас в себе, контролирую ваше окружение. Вы не сможете убежать от меня.
Образ игриво хихикнул.
- Как вы полагаете, почему я так легко впустил вас внутрь? Вы думаете, меня действительно обманули ваши оправдания и ложь? Вы думаете, мне неизвестно, что на Дурварде обо мне начали наводить справки? Вы думаете, я не способен узнать Хелену фон Вильменхорст? Меня не отвлекают нужды физического тела, поэтому у меня больше времени, чтобы обдумывать все факты. Так как мой разум является частью компьютера, я думаю быстрее. Я бессмертен, я не могу умереть. Я не боюсь таких жалких созданий, как вы.
- Понятно, - спокойно произнес герцог Этьен, потирая большой палец правой руки. - Тогда, возможно, вы не будете возражать, если мы, узнав все, что вы нам хотели сообщить, вернемся на Дурвард.
- Я сказал, я не боюсь вас, tovarishch. Я не говорил, что я глуп. Нет, вы трое никому не сможете рассказать то, что узнали сегодня. Я контролирую здесь все, и я запрещаю вам покидать астероид.
Подчеркивая сказанное, дверь в комнату захлопнулась с громким стуком. Этьен, однако, нисколько не испугался. Ему не нужно было пробовать открыть дверь, чтобы убедиться, что та заперта.
- Вижу, доктор. Вы намереваетесь держать нас в плену в этой комнате?
- Мне будет интересно посмотреть, как вы умрете от голода. Однако, если этот процесс окажется слишком медленным, у меня есть средства ускорить его.
Настал черед герцога Этьена улыбнуться.
- Боюсь, вы несколько запоздали с этим, доктор. Видите ли, вы здесь не единственный, являющийся сочетанием человека и машины.
- Что вы хотите сказать?
Впервые на лице образа появилось сомнение.
Вместо ответа герцог поднял правую руку.
- Несколько лет назад в бою я лишился настоящей руки и заменил ее лучшей. Вы разбираетесь в протезах; уверен, вы оцените мастерство, с каким сделан этот. Большой палец - это радиопередатчик. Весь наш разговор был передан на мой корабль. Мы пришли не одни, с нами прибыли наши друзья, скрывавшиеся в трюме. Я подал им сигнал, так что в самое ближайшее время они присоединятся к нам.
Образ доктора Локснера мгновенно застыл. От своих разбросанных по всему астероиду датчиков он быстро выяснил, что герцог Этьен говорит правду. Из крошечного трюма корабля выплеснулась небольшая армия людей Цирка, ведомых борцом Риком д'Аламбером и Луизой де Форре. Несколько часов они провели скрюченными в тесном трюме и сейчас жаждали деятельности. Все были облачены в тяжелые боевые доспехи, все были готовы встретить любую неприятность, которую мог предложить им астероид. Они не стали пользоваться пассажирской трубой из опасения, что она может быть заминирована. Вместо этого они покинули корабль через запасный люк и проникли внутрь астероида, пользуясь своим мощным снаряжением, через вспомогательные отверстия, через которые строители выбирали полость в теле космической скалы.
- Вы заплатите за это, - холодно произнес образ и исчез с трехмерного экрана.
Чувствительные ноздри Фортье уловили тончайший неприятный запах.
- Задержите дыхание! - предостерегающе крикнул он, натягивая на лицо китель в качестве защиты от ядовитого газа, втекающего в комнату.
Этьен д'Аламбер, повернувшись, направил на запертую дверь указательный палец правой руки. Из кончика пальца вылетел луч бластера ослепительной яркости. За считанные секунды он прожег замок двери, и трое людей, не теряя времени, выскочили в пустынный коридор.
Но там, похоже, также было небезопасно. В коридоре бушевала настоящая буря, тысячи воздушных потоков своим ревом присоединялись к высокому пронзительному свисту.
- Что случилось? - прокричала Хелена, перекрывая завывание ветра.
Герцог побежал к прихожей, и остальные поспешили за ним.
Голос Этьена донесся словно издалека:
- Локснер выпускает воздух. Мы должны вернуться на корабль, иначе погибнем.
Они бросились в конец коридора, но обнаружили, что наружная дверь наглухо заперта. Воздух стал очень разреженным, и каждый вдох словно вспарывал грудь. Легким недоставало кислорода, и в то же время они стремились как можно скорее исторгнуть обедненную смесь.
- Отойдите назад, - сказал герцог. - Я сейчас взорву эту дверь - и если Локснер отсоединил пассажирскую трубу, за ней окажется вакуум. В нем мы сможем оставаться живыми очень недолго. Шлюз нашего корабля метрах в десяти, и вне астероида почти нет гравитации. Как только мы выберемся за дверь, прыгайте к шлюзу. Bon chance!<Удачи! (фр.)>
Герцог отстранил их назад, отвинтил средний палец правой руки и со всей силы швырнул его в запертую дверь. От оглушительного взрыва, разворотившего дверь, содрогнулся пол, а в редеющем воздухе повисло облако пыли.
Трое людей не колебались ни мгновения. Улетающий воздух увлек пыль в космос, и они бросились следом на поверхность кратера, служившего взлетно-посадочной площадкой астероида. Искусственное притяжение кончилось, едва они пересекли порог; дальше им пришлось совершить отчаянный прыжок к открытой шлюзовой камере их корабля.
Этьен д'Аламбер сказал, что они смогут находиться в вакууме, но он не упомянул, что ощущение будет не из приятных. У Хелены тут же заколотило в ушах, а глаза, казалось, вздумали лопнуть и вывалиться из глазниц. Верхняя губа девушки тотчас же стала мокрой и липкой от крови, хлынувшей из носа и запузырившейся в вакууме. Ей стало холодно, так как пот испарился в безвоздушном пространстве.
Еще в полете к кораблю Хелена поняла, что не рассчитала прыжок. Она ударится о корпус ниже шлюза и скорее всего отскочит назад к земле. Девушка попыталась изменить направление полета, но оттолкнуться было не от чего, она только потеряла силы и израсходовала часть драгоценного запаса кислорода в легких.
Хелена спружинила о корпус руками и попыталась ухватиться за гладкую обшивку корабля, чтобы не отлететь в космос; это означало бы неминуемую смерть через считанные минуты. Ей удалось погасить инерцию удара, но она не смогла удержаться и медленно сползла по обшивке вниз на дно кратера.
Больно ударившись при приземлении, Хелена приложила все силы, чтобы встать на ноги. Она теперь почти ничего не видела; все казалось пропущенным через красный туман, бывший, как догадалась девушка, кровью, которая вытекала теперь и из слезных желез. Глазные яблоки казались совершенно сухими, и Хелена непрерывно моргала, смачивая их; жидкость испарялась тут же, как она открывала веки.
Грудь Хелены горела невыносимой болью. Девушка не смогла сделать глубокий вдох перед прыжком в вакуум, а там, естественно, дышать было нечем. Воздух у нее в легких стремительно превращался в двуокись углерода, но Хелена понимала, что если выдохнет его, то не сможет заполнить их ничем взамен.
Силы покинули ее, и она вновь упала на землю. Действительность превращалась в пронизанное болью красное марево, одновременно холодное снаружи и обжигающее внутри. Полная отчаяния, девушка лежала на грубой поверхности астероида, ожидая, когда смерть призовет ее, скорбя по поводу того, как заканчивается ее жизнь.
Вдруг Хелена почувствовала, как пара сильных рук схватила ее под мышки и увлекла вверх. Сквозь дрожащие веки она различила силуэт капитана Фортье, выглядевшего так же жутко, как она себя чувствовала. Кровь текла у него из глаз, ушей, носа и рта, и он тоже непрерывно моргал, смачивая глазные яблоки. Поставив Хелену вертикально, Фортье, собравшись с силами, толкнул ее вверх к шлюзовой камере. Хелена агонизирующе медленно полетела к кораблю, чувствуя, что ее легкие готовы в любую секунду лопнуть от боли.
Когда девушка достигла люка шлюзовой камеры, Этьен д'Аламбер, протянув руку, подхватил ее, втянул внутрь и прижал к себе, сохраняя тепло ее тела. Мгновение спустя к ним присоединился капитан Фортье, ударивший ладонью по рычагу люка, едва успев влететь в него.
Внешний люк герметически захлопнулся, и в набитую битком шлюзовую камеру начал поступать воздух со свистящим звуком, ничего прекраснее которого Хелена не слышала в жизни. Выпустив сдерживаемый из последних сил вдох, она судорожно стала глотать еще очень разреженный воздух, отчаянно пытаясь зарядить тело после перенесенных ужасных мучений. Ее товарищи вели себя так же, и какое-то время в переполненной шлюзовой камере раздавались только судорожные вдохи.
Спазмы дрожи заставили тело Хелены подлететь к капитану Фортье, и молодые люди прижались друг к другу. По мере того как потрясение от пребывания в открытом вакууме проходило, они начинали ощущать окружающую обстановку, но продолжали крепко обнимать друг друга. Внезапно, осознав, как нелепо они выглядят, Хелена начала смеяться. Фортье какое-то мгновение оставался в недоумении, а затем захохотал тоже. Молодые люди, прижавшись друг к другу, оказались захлестнуты истерическим смехом.
Этьен д'Аламбер наблюдал за странным поведением соратников опытным взглядом. Его лицо осветила мудрая добрая улыбка, но он ничего не сказал. В словах не было надобности.
Два часа спустя, полностью оправившись от пережитого и помывшись, все трое, облачившись в скафандры, вернулись на астероид. Сражение, если таковым можно назвать случившееся, давно завершилось. Астероид не был предназначен для ведения настоящих военных действий, и стремительное нападение вооруженных д'Аламберов буквально застало его врасплох. Единственный ущерб нападающей стороне был нанесен тогда, когда один из борцов, споткнувшийся об обломок, наскочил на другого человека в доспехах, сломав тому руку. А в остальном доспехи защитили силы д'Аламберов от оружия, которым встретил их Локснер.
Самому же Локснеру не так повезло. Когда нападавшие, преодолевая один рубеж обороны за другим, приблизились к главному компьютеру, где размещался его разум, бывшего хирурга охватило отчаяние. Он не мог умереть в обычном смысле этого слова, но у него были причины опасаться плена и допросов специалистов СИБ. Когда облаченные в доспехи нападавшие ворвались в компьютерный центр, доктор Локснер запустил специальную программу, очистившую всю память компьютера. Через мгновение от человека, утверждавшего, что он обманул смерть, не осталось и следа.
Хотя все архивы исчезли вместе с разумом доктора Локснера, остались некоторые материальные свидетельства. Несколько комнат внутри астероида были переоборудованы под лаборатории и мастерские, где врач продолжал изготавливать роботов. Его компьютерный мозг управлял разнообразными устройствами, действовавшими с такой точностью, на которую не смел рассчитывать человек.
В главном сборочном цехе виднелись следы недавней деятельности. Там было множество фотографий Эльзы Хельмунд и Германа Штанка в различных позах. Некоторые снимки были сделаны недавно. Несомненно, Локснер пользовался ими, создавая двойников комиссара полиции и маршала Сектора. Особенно заинтересовали эти открытия Фортье.
- Некоторые данные, обнаруженные мною в компьютере вашего отца, - сказал он Хелене, когда они вернулись на корабль, - указывали, что он и Герман Штанк уже много лет состояли в заговоре, значит, Штанк все это время должен был быть роботом. Обнаруженные же здесь улики гласят, что роботы Штанк и Хельмунд созданы в последние несколько месяцев. На мой взгляд, этого достаточно, чтобы поставить под сомнение предыдущие данные. Не знаю, почему, но кто-то, похоже, потратил много сил, чтобы очернить вашего отца.
- Сейчас уже слишком поздно, - слабо произнесла Хелена, печально качая головой.
- Я не желал ему зла. Я просто выполнял свою работу, пытался защитить Империю. - Крепко обняв Хелену за плечи, Фортье посмотрел ей прямо в глаза. - Пожалуйста, - прошептал он, - для меня очень важно, чтобы ты поверила мне.
- Я... я верю.
Голос Хелены прозвучал едва слышно. Опустив голову, она уткнулась лицом в грудь капитану.
- Просто все это так несправедливо, так... так...
Затем всхлипывания стали неуправляемыми, и капитану Полю Фортье пришлось обнимать и успокаивать девушку еще долгое время.