Вставив карточку-ключ в прорезь, Джо распахнул дверь. Стиви вошла, включила свет. Вот он, момент, который решит ее судьбу. Настало время объясниться — нет больше сил выносить мучительную неопределенность.

Как хотелось в душе, чтобы он заключил ее в крепкие объятия, сказал, что все будет хорошо, что будущее принадлежит им обоим. Но на такой исход почти нет шансов. Джо с предельной откровенностью неоднократно давал понять: никаких обязательств, подобные отношения не для него.

Прости, Джо. В сложившейся ситуации без некоторых обязательств не обойтись. Но, встретившись с ним взглядом, Стиви почувствовала, как ее решимость тает.

— Я… наверное, мне не стоило приезжать, Джо, но я должна кое-что сказать тебе. Мне показалось, что представился удобный… — Она не закончила.

Джо властным движением положил ей руки на плечи, жадно, требовательно поцеловал. Прошла, наверное, вечность, и когда он наконец чуть отстранился, Стиви едва не застонала от разочарования.

— Зачем ты приехала? — яростным шепотом спросил он. — Тебе что, неизвестно, как ты на меня действуешь? Стоит мне только набраться сил, чтобы уйти, и я тут же понимаю, какую глупость совершаю. Что ты со мной делаешь, Стиви?

Новый поцелуй лишил ее возможности ответить. Влажное, горячее дыхание Джо отнимало волю, и хотя в мыслях Стиви много раз представляла себе это мгновение, испытываемые ею сейчас ощущения были куда острее. Ее «я» полностью растворилось, утонуло в бездонном море физического наслаждения, отказавшись от ненужных попыток сохранить путем сопротивления хоть какое-нибудь достоинство. Откуда-то снизу поднималось пугающее своей силой желание, и Стиви, никогда прежде не испытывавшая такого ошеломительного, несокрушимого натиска, была не в силах противостоять ему. Плоть стремилась к плоти.

С той минуты, когда Джо увидел Стиви в доме родителей, его мучила настоятельная потребность увести ее из кухни куда-нибудь, где можно будет целиком отдаться любви, и ему стоило неимоверных усилий держать себя в руках. Весь ужин и недолгую дорогу до гостиницы Джо едва сдерживал нетерпение. Теперь, сжимая Стиви в объятиях, он уже не мог остановиться, дать ей возможность сбросить с себя сладкое пленительное забытье.

Уверенные пальцы Джо быстро и ловко пробежали по ее пуговицам, освобождая, откидывая прочь мешавшие ему блузку и лифчик. Стиви мужественно сражалась с воротником его рубашки. Следующими полетели в сторону сорванные нетерпеливой, но умелой рукой юбка и трусики. Не произнеся ни слова, Джо поднял Стиви, пронес через комнату и усадил на край стола. Затем он раздвинул ее колени, встал между ними, чуть склонившись, нашел губами один сосок, за ним другой. Стиви почувствовала, как горячий язык его медленно двинулся вниз. Зовущее предощущение заставило ее конвульсивно вздрогнуть. Она попыталась протестовать, но не смогла издать ни звука. Никогда еще не сжигал ее такой огонь. Ни разу еще не хотелось с такой палящей лоно страстью принадлежать мужчине.

Джо освободился от одежды, и Стиви с жадностью приникла губами к горячему, чуть влажному телу, разжигая в нем тот же пожар. Она обвила бедра Джо руками, стремясь вжаться, слиться воедино, почувствовать его в себе. Джо застонал. Он вошел в нее решительно и быстро, но тут же замер, услышав глубокий сдавленный вздох.

— Стиви, малышка моя, я не хотел сделать тебе больно, — прошептал он.

Она лишь качнула головой, давая понять, что с ней все в порядке, и Джо вновь устремился вглубь, соразмеряя свой ритм с сотрясавшим оба тела первобытным пульсом. Наконец упругие толчки, становившиеся все более мощными и стремительными, закончились долгожданным взрывом, принесшим неземное блаженство и ощущение безграничной свободы.

Грудь Стиви неровно вздымалась, жадно впитывая в себя исходивший от него жар. Она безошибочно чувствовала, что обе души их соединились в этот момент в одно целое. В изнеможении Стиви обвила Джо руками, уткнувшись лицом в его плечо. Он ласково гладил ее волосы.

Итак, все же Стиви удалось отыскать на земле место, где ее ждали любовь и умиротворение. Сейчас она была счастлива уже лишь тем, что находилась рядом с ним.

Джо лежал и размышлял о том, как плохо ему без Стиви, ненавидя себя за слабость, не дававшую расстаться с ней. Получалось так, что сама судьба предназначила их душам найти друг друга и слиться навеки в будущей страсти. Ласковым движением он убрал со лба Стиви влажные волосы, поцеловал.

После того как была выпита новогодняя бутылка шампанского, они вновь занялись любовью, но на этот раз сознательно растягивая наслаждение, без сжигавшей нутро спешки отдаляя заключительный аккорд. Засыпая, Джо крепко прижал к себе Стиви. Погруженная в сладкую истому, она все же не забыла о том, с какой целью приехала, однако сообщить Джо о своей беременности было не поздно и завтра. Теперь в ней поселилась уверенность: все и в самом деле будет хорошо, Джо любит ее не меньше, чем она его. После этой ночи ничто в мире не сможет разлучить их.

Утром Джо неохотно раскрыл глаза и осмотрелся. Ему столько раз приходилось просыпаться в гостиничных номерах, что ощущения новизны или хотя бы какой-то необычности обстановки уже давно не возникало. Стиви лежала рядом — с разметавшимися по подушке волосами. Исходившее от ее обнаженного тела тепло манило, возбуждало. Джо повернулся, и Стиви, разбуженная его движением, открыла глаза и улыбнулась. Как это ей удается выглядеть и ангелом и распутницей одновременно, мелькнуло у Джо в голове. Но лишь мелькнуло — он с новой силой ощутил ненасытный любовный голод…

— Твои домашние наверняка узнают, где ты провел ночь, — сказала Стиви, с удовольствием глядя, как Джо аппетитно поглощает принесенный в номер завтрак. Она сидела в постели и любовалась его обнаженным мускулистым торсом. Ах, если бы каждое утро начиналось так же!

— Ну, так что? — с веселым недоумением спросил Джо.

— Да как-то неудобно. — Стиви сделала глоток сока. — Они же все поймут.

Он расхохотался.

— Тогда зачем ты приехала сюда, Стиви? Ты ведь и сама знала, что рано или поздно это случится. Не можем же мы не прикасаться друг к другу.

— Но теперь об этом будут знать все.

Ну же. Скажи ему о ребенке.

— Джо, — начала Стиви, — я должна тебе кое-что сообщить.

— Знаю, — перебил он, отставив в сторону поднос. — Дома ждут не дождутся, когда я начну жить по-другому. После того как Ричи рассказал им о тебе, они решили, что теперь самое время свести нас вместе. Пару дней назад отец прочитал мне целую лекцию на тему необходимости завести семью и покончить с неустроенностью.

На виске Стиви учащенно билась жилка. Ее жизнь, будущее, счастье — все сейчас зависело от того, что она услышит дальше. Господи, ну пусть он скажет, что любит, что хочет жениться на ней. Тогда куда проще будет говорить о ребенке.

Она знала, что Джо не станет прятаться от ответственности. В конце концов, ведь отец — он. Но в глубине души Стиви надеялась услышать, что Джо хочет прожить свою жизнь с нею. Не потому что должен, а потому что действительно хочет.

Затаив дыхание, она ждала этих слов. Может, навести на мысль, подсказать? Нет!

— Вот что мне следует сделать, Стиви. Жениться на тебе, создать семью. — В голосе Джо не было и намека на иронию. Он смотрел на нее своим серьезным, проникающим в душу взглядом.

В мозгу Стиви вдруг сработал сигнал тревоги. Долгожданные слова прозвучали, но что-то было не так. В тоне, которым Джо их произнес, пряталась опасность.

— Не могу скрывать своих чувств, Стиви, и уж, конечно, не могу отрицать того, как идеально мы подходим друг другу в физическом смысле.

Она ждала.

Боже, дай ему полюбить меня. Пожалуйста, пусть в моей жизни хоть один-единственный раз что-то получится. Я никогда не попрошу у тебя ничего другого, Господи!

— Я люблю тебя, Стиви.

— О, Джо… — Она протянула к нему руки, в глазах — счастье.

— Стиви, дорогая, — Джо мгновенно осознал свою ошибку, — подожди. Я действительно люблю тебя, но это ничем не кончится. — Он сделал глубокий вдох. — Я не могу жениться на тебе.

Слова иглой пронзили сердце. Свет померк. Мечты рухнули. Казалось, на Джо обрушилась такая ее боль, он даже представить себе не мог, что сейчас испытывает Стиви.

Она сидела без движения. Время остановилось. Вот на что похожа смерть.

Господи, неужели ты отвернулся от меня в тот момент, когда я появилась на свет?

— Это не имеет никакого отношения к тому, как я отношусь к тебе, Стиви. — Джо сел на край постели, начал одеваться. — Все дело во мне, в том, что случилось много лет назад и чего уже не изменишь. Я женат, — шепотом произнес он последнюю фразу и поднялся.

Женат?

— Женат, — без всякого выражения повторила Стиви чужим голосом. — Понимаю.

— Нет, Стиви, нет. Я никогда не хотел причинить тебе боль.

— Почему ты не сказал об этом раньше? — собрав все свое достоинство, Стиви медленно встала с постели.

— Я хотел.

Склонив голову, она повернулась к нему спиной.

— Я беременна, — против воли сорвалось с ее губ едва слышное признание.

Глаза Джо на мгновение расширились, лицо окаменело. Жалость и сочувствие разом покинули душу. Ему уже приходилось слышать эту фразу, так что во второй раз той же ошибки не будет.

— Под конец, детка, все вы так говорите, — с накопившейся за долгие годы горечью сказал он.

Слова упали на Стиви брызгами расплавленного свинца.