Не дойдя до выхода из зала, Джо остановился у телефона-автомата. Стиви в ожидании присела рядом.

— Привет, Лорен, — обратился Джо к своей секретарше.

— Джо, с тобой все в порядке? Во вчерашних теленовостях сказали, что Денвер закрыт из-за снегопада.

Джо улыбнулся в трубку.

— Да. Закрыт до сих пор. Пришлось провести ночь в аэропорту.

— Дженни тоже застряла в Мемфисе. Вылет отложили. Узнав, что ты отправился без нее, она оставила мне на ответчике целых три сообщения. Не везет ей с поездками, Джо.

— Не думаю, что она так уж огорчена переменой планов.

Лорен с удовлетворением улыбнулась, будучи уверенной, что расслышала сарказм в голосе своего патрона. В течение года работы вместе с Джо она успела стать его доверенным лицом, защитником и, если так можно сказать, сценической матерью. Она не делала никаких попыток скрыть свое недовольство тем, что, по ее мнению, шло вразрез с интересами Джо, в частности, недовольство Дженни Уильямс. С самого начала Лорен без труда поняла, что эта особа из себя представляет — жадная, легко управляемая кукла, не более. Невдомек ей было лишь одно: почему Джо требуется столько времени, чтобы разобраться в этом самому. Хмыкнув, Лорен зачитала в трубку оставленные Дженни сообщения.

— Спасибо, Лорен. Мы еще поговорим позже.

С хмурым видом Джо повесил трубку, переваривая услышанное. Дженни не жалела сил ради его успеха, однако ей было тесно в установленных самим Джо рамках. Отношения между ними всегда оставались профессиональными, не более того. С одним-единственным исключением.

Это было их годовщиной — его и Кэти, и праздновал он ее уже много лет подряд в одиночестве, с каждым проходящим часом все острее ощущая горечь утраты. Жизнь обманула его: дала ему успех, но не счастье. И чем больше он пил в ту ночь, тем глубже пряталась боль. А потом вдруг в дверь постучала Дженни. Что ей тогда понадобилось? Это стерлось из памяти, зато он помнил, что Дженни оказалась рядом, полная желания, а ему было так одиноко. К тому моменту, когда они сняли с себя одежду, Джо принял уже достаточно спиртного для того, чтобы убедить себя в правильности всего происходящего. Так, собственно, оно и оказалось. Джо смог забыть обо всем.

И все же это была глупость. Глупость. На следующий же день он имел с Дженни разговор, пытаясь все расставить по своим местам, надеясь объяснить, что не отдавал себе отчета в своих действиях. И совершенно неважно, насколько Дженни желала бы, чтобы это было совсем наоборот, — она интересовала его только как менеджер. Но именно это последнее прошло, видимо, абсолютно мимо ее сознания, и Дженни продолжала вести себя так, будто между ними и в самом деле что-то существовало. Боже, как сожалел он о том, что переспал тогда с ней! Теперь приходилось стараться избегать ее во всем, что не имело отношения к бизнесу, но возможно ли это при том, что они вынуждены так часто разъезжать вместе? Он подумывал заменить ее кем-нибудь другим, но это было бы и несправедливо, и неразумно. Ответственным за ту давнюю нехватку здравого смысла в равной степени был и он сам.

Не покидая телефонной будки, Джо наблюдал за тем, как Стиви, чуть поджав губы, рассматривает людей вокруг. Он испытывал ощущение необычной свободы от общения с человеком, который ничего от него не ждет и не пытается угадывать его желания. Скорее наоборот, похоже, что Стиви не упускала возможности вступить с ним в спор. Только сейчас Джо начал осознавать, что эта малышка-блондиночка на протяжении всего лишь нескольких часов только и делала, что пререкалась с ним, отшивала его, смешила — и возбуждала! Вот что было самым загадочным.

Стиви сидела и смотрела, как неспешным шагом Джо выходит из телефонной будки и направляется к ней. Его упругая, легкая походка привлекала восхищенные взоры женщин. Стиви затрепетала. Остаток утра они провели, слоняясь по аэропорту, расспрашивая усталый персонал или тех, кому было хоть что-то сказать, относительно того, когда возобновятся полеты.

Уже во второй половине дня, после того как Джо признался, что никогда в жизни не лепил снежную бабу — поскольку на Юге снег был редкостью, — Стиви настояла на том, чтобы они пошли и занялись этим немедленно.

— Но мы же не так одеты, — воспротивился Джо, плетясь за ней в сторону выхода.

— И такая мелочь тебя остановит? — возмутилась она. — Да тебе, может, никогда уже не увидеть столько снега сразу.

— Там собачий холод.

Стиви на ходу развернулась, упершись руками в бедра.

— Мне всегда казалось, что мальчики с Юга все немножко плаксы. По голосу ясно.

Через несколько минут, защитив обувь и руки пластиковыми пакетами, купленными в одном из магазинчиков зала, Стиви вместе с Джо отправились лепить снежную бабу. На морозе Стиви довольно быстро сама предложила ограничиться скромной по размерам «скульптурой» — чтобы действительно не окоченеть. Упрашивать Джо не пришлось. Оба работали быстро, прерываясь на короткие мгновения, чтобы согреть руки. Закончив, отступили на шаг, чтобы окинуть взором свое творение — снеговичка высотой не более метра, но зато с глазами из камешков и с сигаретой во рту.

— Неплохо было бы сфотографироваться, — заметил Джо.

— Подожди! — Стиви оглянулась по сторонам и бросилась к стеклянным дверям входа. Не прошло и нескольких минут, как она появилась вновь, таща за собой высокого нескладного парня, которому тут же вручила камеру, извлеченную из сумочки. — Порядок! — с улыбкой крикнула она ему, занимая свое место рядом со снеговиком.

Парень нацелил камеру.

— Стой! — Стиви повернулась к Джо. — Не можем же мы просто стоять, как истуканы. Видок у обоих получится дурацкий. Надо попробовать что-нибудь такое. Давай!

Она приняла несколько разных поз и осталась довольной тогда, когда оба уселись прямо в снег.

Услышав щелчок камеры, Стиви вскочила, чтобы поблагодарить парня и получить назад свой аппарат, но Джо успел поймать ее за руку, дернуть вниз и прижать к своей широкой груди. Он заключил Стиви в свои объятия, прижался холодным, раскрасневшимся лицом к ее макушке.

— Еще один снимок, идет? — прокричал он парню.

— Конечно! — Молодой человек заправил прядь, выбившуюся из стянутых на затылке конским хвостом волос. — Назовем картинку «Заморозьте мне задницу». Улыбайтесь! Секунда — готово!

За взрывом смеха последовал еще один щелчок и шелест перематываемой в камере пленки.

Ближе к вечеру одна из взлетно-посадочных полос была расчищена от снега, и Стиви помчалась узнавать относительно вылетов. К пяти пополудни она уже ставила крест на своей поездке. Дело двигалось вперед с черепашьей скоростью: на вечер и утро следующего дня было назначено к вылету всего несколько рейсов.

В конце концов Стиви позвонила Бет, отдавая себе отчет в том, что, возможно, придется как-то добираться из аэропорта обратно домой, и не желая в то же самое время подводить черту под новым знакомством.

— Стиви, откуда ты говоришь?

— Вовсе не из солнечной Флориды, как должна была бы. Застряла здесь в аэропорту.

— Ой, Стиви, какая жалость. Тебе же так хотелось поехать!

Бет Карр делила со Стиви комнату в колледже, и с той поры они оставались верными подругами.

— Какие у меня шансы попасть домой, Бет?

— Боюсь, что и тут тебе не везет. Буран засыпал весь город. В новостях сообщили, что снегоочистители только вышли в центр, на Бродвей и Колфэкс, но сугробы-то высотой чуть ли не в три четверти метра. Я даже машину свою не могу рассмотреть под снегом. Сдается мне, что придется сидеть и выжидать.

— А если это займет еще несколько дней?

— Ну представь себе, что ты застряла в Канзасе. Аэропорт ведь расположен где-то у черта на куличиках. Будут новости — я передам тебе на пейджер.

Разъединившись с Бет, Стиви набрала номер своей редакции. Трубку сняла Кэрри Фелпс. Но и она не сообщила ничего утешительного.

— Если тебе все же удастся оттуда выбраться, Стиви, нет смысла ехать в редакцию. Вчера в десять вечера мы уже были вынуждены остановиться. Даже в типографию незачем соваться — доставка газет все равно невозможна. — Кэрри вздохнула. — Я так рассчитывала вчера освободиться пораньше. У меня было назначено свидание. Имей я вчера эти несколько часов, совсем по-другому сейчас пересиживала бы непогоду.

Обменявшись еще парой-другой фраз, Стиви повесила трубку. Джо ждал ее с двумя пластиковыми стаканчиками, дымящимися ароматом свежесваренного кофе.

— Лучшее, что здесь еще можно достать.

Они неторопливо направились к столику у покрытого морозными узорами окна.

На улице опять повалил снег — бесконечный хоровод белых хлопьев. Изнутри невозможно было различить ни один предмет на поле аэродрома, за исключением, пожалуй, самолетов — молчаливых гигантов, застывших в благоговейном почтении перед силой, превосходившей промышленный гений человека. Стиви осторожно приняла предложенный стаканчик.

— Я подумал, что ты, наверное, проголодалась, но все съестное в кафетериях уже распродано. Доставка ведь тоже не работает, так что съедено все подчистую. — Джо посмотрел по сторонам, склонился к ее плечу и прошептал: — Не делай никаких неосторожных движений. Уже бродит слух о том, что продуктов не осталось, аборигены начинают проявлять беспокойство.

Стиви хихикнула.

— Постой-ка. — Она полезла в сумочку и с довольной улыбкой извлекла два каких-то шарика, завернутых в салфетку. Улыбка ее стала шире, когда, развернув салфетку, она протянула ладошку Джо.

Он приложил все силы, чтобы остаться невозмутимым, беря булочку и рассматривая ее со всех сторон.

— Мда-а… чем-то они мне уже знакомы…

— Остались после завтрака, — со смущением объяснила Стиви.

— Слава Богу, загадка исчезающих булочек разрешилась сама собой. И часто ты это проделываешь? — В голосе Джо слышался сдерживаемый смех.

— Не очень, — соврала Стиви, не желая признаваться в старой привычке. — Просто мне тогда показалось, что они не помешают.

Она отломила кусочек, положила в рот. И опять ей вспомнилось не очень-то счастливое детство, когда приходилось таскать к себе в комнату какую-нибудь еду, чтобы съесть ее позже. Мать строго-настрого запрещала ей подниматься с постели по ночам, когда приходили «гости». Тогда маленькая Стиви боялась темноты и, ложась в постель, утыкалась лицом в мягкий круглый животик плюшевого мишки, спавшего вместе с ней. Сквозь тонкие стены трейлера до нее доносились голоса матери и мужчины, которого она приводила с собой. Потом слышались смех и какие-то приглушенные звуки, распознать которые было ей не под силу.

Снаружи завывал ветер, он подхватывал с земли и швырял в стенки трейлера мелкие предметы. Шары перекати-поля сбивались в гроздья, скрежетавшие своими иголками по металлической обшивке. Стиви пугалась, и ветер, казалось ей, уже никогда не утихнет. Даже летом.

По утрам она неподвижно сидела за столом, широко раскрытыми немигающими глазами серьезно разглядывая оставшегося к завтраку мужчину. Тишина в кухоньке нарушалась только печальными завываниями, льющимися из радиоприемника, настроенного на волну шайеннской радиостанции, транслировавшей кантри. Сидя за кружкой молока, наблюдательная Стиви быстро научилась пропускать мимо ушей приглушенные утренние разговоры, сопровождавшиеся непонятными улыбками, и не обращать внимания на то, что некоторые «гости» говорили о ней самой так, будто бы ее и вовсе за столом не было.

Некоторые из приходивших были довольно обходительны с матерью, приносили ей подарки, а кое-кто наклонялся даже и к ней, Стиви. Но для большинства из них она была просто помехой. Поэтому, когда к ним приходили мужчины, она старалась не попадаться им на глаза и испытывала облегчение, если они уходили еще до рассвета.

Джо смотрел, как погруженная в свои мысли Стиви кладет кусочек за кусочком в рот, время от времени слизывая крошки с нижней губы. Он впился зубами в свою булочку и обнаружил, что, хрустящая снаружи, она удивительно мягкая внутри. Наверное, подумалось ему, как эта маленькая женщина рядом.

— Как только снегоуборщики выберутся на улицы, все потихоньку придет в движение, — проговорила Стиви, грея пальцы над стаканчиком с кофе.

— И что ты тогда собираешься делать?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Ждать, наверное, пока кто-нибудь не подвезет меня до дома. А ты?

— Я пробуду в городе несколько дней, — сказал правду Джо. — Нужно будет встретиться со своим коллегой, а потом назад, в Нэшвилл.

При мысли о том, что они больше не встретятся, Стиви почувствовала неожиданную грусть. Он дразнил ее, смущал, но его смеющиеся глаза дарили ей давно уже не испытываемое ощущение жизни.

Стиви ступала на новую для себя землю. Не то чтобы она была готова признать это, но ведь сколько времени прошло с тех пор, как она последний раз была с мужчиной. Расставшись с Майклом, Стиви умудрялась избегать чего-либо выходящего за рамки чисто дружеских отношений. Ей казалось, что эту новую территорию следует осваивать осторожно, шаг за шагом.

Однако чувство, которое она испытывала к Джо, застало ее врасплох.

Из вечернего разговора Стиви узнала, что Джо родом из местечка Пайни-Крик, Джорджия, и что его родители по-прежнему живут там. В Нэшвилл его заставила переехать работа.

В свою очередь Джо услышал, что ее городок назывался Игл, и лежал он чуть к северу от Шайенна. В семнадцать лет Стиви отправилась на учебу в Форт Коллинз — в университет штата Колорадо, а после окончания перебралась в Денвер. Он много разъезжал по Штатам, а весной собирался в свою первую поездку по Европе. Она не была нигде дальше Колорадо и Вайоминга. Полет во Флориду должен был стать ее первым настоящим путешествием.

Он обожал южную кухню, блюда с традиционным избытком калорий, готовить которые была мастерица его мамочка. А она готовила себе еду в микроволновой печи по рекламным рецептам телепередач, за исключением тех случаев, когда ела в городе — что-нибудь легкое и простое, вроде салата или итальянской пасты.

Она обожала старые романтические фильмы.

— Но я никогда не плачу, — уверяла она его.

В его представлении, таким фильмом вполне мог считаться «Смертельное оружие» , к тому же он не верил ей.

Он не переставал напоминать себе, что задержится здесь всего на несколько дней. Она уже раздумывала над этим.

Она не знала, что он — знаменитость. Он и не хотел, чтобы она узнала об этом. К тому же нельзя было забывать и о Кэти.

Джо хотелось еще раз поцеловать ее — медленным и долгим поцелуем, — просто чтобы увериться в том, что это так же приятно, как ему помнилось. Стиви гадала, осмелится ли он поцеловать ее вновь — так же, как сегодня утром. Все это опьяняло.

За окном было уже совсем темно. Стиви сделалось грустно от того, что такой прекрасный день уже закончился. Она все еще чувствовала тепло его губ, помнила его взгляд и знала, что очень долго не сможет забыть Джо Девлина.

Вот уже полчаса Стиви играла в карты с семилетним Дэвидом и его десятилетней сестрой Меган. Когда она предложила им сесть рядом с ней и подумать, во что можно сыграть втроем, мать детей с благодарностью улыбнулась. С беспокойством и нетерпением ожидая новостей о погоде, Джо отправился поближе к телевизору, а оттуда к багажной стойке, чтобы отыскать вещи свои и Стиви.

— Получи, что тебе причитается, Стиви, и пошли, — с улыбкой сказал он, держа в руке свою сумку.

— Но я сейчас в проигрыше, — запротестовала она, указывая на клочки бумаги, которые были у игроков вместо фишек для покера. — Должна же я отыграться. Дэвид чуть было не обчистил меня.

Мальчишка захихикал.

Джо наклонился и потрепал его темно-русую головку.

— Прошу прощения, детки, но Стиви пора идти.

Брат с сестрой попробовали запротестовать, но по требованию матери вынуждены были лишь поблагодарить Стиви за участие в игре.

— Эй, а где мой багаж? — воскликнула Стиви.

Джо подхватил ее под руку и повел к эскалатору.

— Я не смог найти его. Они обещали сообщить, как только он отыщется.

— Куда мы в таком случае направляемся? — Пытаясь угнаться за широким шагом Джо, Стиви сбивалась с дыхания.

— В город. Я договорился насчет транспорта. Экспресса не гарантирую, но добраться должны.

Стиви внезапно остановилась.

— Джо, погоди.

— В чем дело?

— Я не могу. Честное слово, я не могу так вот сорваться с места и мчаться за тобой. Я даже не знаю, куда ты собираешься меня везти.

Он многозначительно улыбнулся.

— Приключения — это не в твоем духе, так, Стиви?

— Приключения не имеют к этому никакого отношения. — Она отрицательно покачала головой. — Я совсем не знаю тебя.

Джо поднял брови, в глазах — искорки смеха.

— Во всяком случае, не настолько хорошо, чтобы ехать куда-то вместе, — уточнила Стиви.

Взяв ее за руку, Джо потянул свою спутницу к выходу.

— Сейчас совсем другое дело, Стиви. Мы едем в мою гостиницу. Поедим чего-нибудь, а потом ты сможешь остаться там до тех пор, пока не получится добраться до дома.

— Но я… — начала было она.

Джо выпустил ее руку, обнял за плечи и привлек к себе. В его глазах плясали чертики, когда он смотрел в ее обращенное к нему лицо.

— Значит, ты такая старомодная? Я не имею ничего против, но зачем же еще быть и глупышкой? Из центра города тебе в любом случае будет проще добраться до дома, чем отсюда.

Стиви знала, что он прав, но вместо того, чтобы признаться в этом, она пробормотала:

— И вовсе я не старомодная.

— Вон наша машина. — Он подавил в себе смешок.

Вместе они вышли в промороженную темень. Джо распахнул перед Стиви дверцу ожидавшего их джипа.