Его тело просто кишит какими-то микробами, это факт. И я содрогаюсь при мысли о том, какими именно.
Тэд Нельсон пододвинул снимок Лорину.
Я обследовал эти чужеродные клетки, продолжал он. Остальные препараты детально демонстрируют их структуру. Это звучит невероятно, но по всем признакам это эмбрионы.
Лорин присвистнул.
Ты хочешь сказать, его тело было напичкано этой икрой?
В общем да, доктор в замешательстве покачал головой. Далеко в космосе его тело было инфицировано или оплодотворено если тебе не покажется отвратительной эта мысль, и клетки начали размножаться. Причем размножаться таким чудовищным способом, что Вест сам оказался питательной средой, источником протоплазменного сырья для развития монстра.
Какого монстра? поразился Лорин. Ради бога, объясни, что это такое.
Доктор протянул ему другой снимок.
Вот синька с фото, он показал на детали ядра при большом увеличении. Посмотри-ка сюда внимательно.
Лорин был ошеломлен.
Но хромосома все-таки присутствует, он тяжело вздохнул. Правда, очень большая, раз в десять больше человеческой. Что же это? растерянно повторил он.
Нельсон глубоко задумался.
Я бы с удовольствием сказал, что эта громадина в десять раз сложнее нас, но боюсь ошибиться. Скорее, это какая-то физиологическая фантазия на тему паразитов, развивавшихся по своему пути. По-видимому, Стив не собирается умирать, пока эти клетки развиваются в нем.
Если только он будет продолжать убийства, резко добавил Лорин.
Телефонный звонок разорвал наступившую тревожную тишину. Ни у кого из них не возникло ни малейшего желания ответить. Наконец Лорин взял трубку. Пока он слушал, лицо его все больше хмурилось.
Плохо дело, мрачно сказал он, договорив по телефону. Они нашли страшно изуродованное тело рыбака. Похоже, это опять работа Веста,
Нельсон уставился на снимок перед собой; он выглядел совершенно разбитым.
Генерал Перри будет недоволен. Рыбака нашла не поисковая группа, а двое ребятишек. Они пошли прямо в полицию. Там уже знали, что в районе работает наш отряд, и хотели подключиться к ним. Лейтенант на дежурном пункте дожидается тебя.
Это все, что требовалось, тяжело вздохнул Нельсон. Пойдем, посмотрим на худшее. Надеюсь, что хуже действительно не будет, добавил он себе под нос, когда они выходили из лаборатории.
* * *
Труп рыбака выглядел ужасно. Даже Лорина затошнило при виде его расколотого черепа и истерзанной до лопаток шеи. От одежды остались лохмотья, и открытые раны зияли. Глубокие укусы на теле блестели от слизи.
Откуда у него столько сил, если его ткани уже начали разлагаться? прошептал Лорин.
Нельсон не ответил своему помощнику. Он отвел лейтенанта в сторону и предложил ему наиболее правдоподобную версию: у них в лаборатории до сих пор наблюдался один психически неуравновешенный пациент. Теперь он взбесился и сбежал, прихватив с собой кое-какие хирургические инструменты.
Такое объяснение мало походило на правду, и Тэд ясно увидел это по лицу лейтенанта. Тем не менее тот оказался великодушным и согласился хранить в тайне эту историю, чтобы не наводить панику на местных жителей. К счастью, поблизости оказалось всего несколько домов, и было совсем несложным делом предупредить людей, чтобы они держали свои двери запертыми. В помощь поисковому отряду выделили экстренный наряд полиции.
Нельсон поблагодарил лейтенанта и направился к группе своих сотрудников из поискового отряда, которые только что вернулись. Он был вне себя от гнева.
Чем, черт побери, вы там занимаетесь? взорвался он. Этого бы не случилось, если бы вы шевелились. Почему вы до сих пор не поймали его?
Его подчиненные попытались оправдаться тем, что поиски в густом лесу представляют большую сложность. Кроме того, у беглеца есть преимущество перед ними. Нельсон знал, что они правы, но ему надо было сорвать на ком-нибудь свой страх и неуверенность в благополучном исходе дела. Генерал Перри появится здесь в течение часа. К этому времени они должны достать Стива из-под земли.
Где вы искали? жестко спросил он.
Начальник группы показал в сторону леса:
Там много радиоактивных пятен.
Нельсон решительно схватил счетчик Гейгера.
Хорошо, что же мы ждем? Когда дойдем до опушки, развернемся и прочешем лес по всей длине.
* * *
Становилось очень жарко. Раскаленный воздух поднимался от покрытой гудроном взлетной полосы, искажая линию горизонта.
Нельсон машинально посмотрел на часы и, набычившись, устремился к лесу. Он должен проверить сам, нет ли здесь Стива, в лесу было много очагов радиоактивности.
Он будет искать его до изнурения, хоть до смерти. Мысли доктора зациклились на рыбаке, перед глазами маячил изуродованный труп. Сила Стива превышает теперь человеческую. Никто из людей не в состоянии открутить другому голову.
Нельсона передернуло. Как только он вошел в лес, разгоряченное тело сразу остыло. Ближайший к нему человек из поисковой группы, шедший на расстоянии около ста ярдов, исчез за деревьями. Нельсон включил счетчик и водил им перед собой, осторожно двигаясь вперед. Густые заросли мешали, и он снова вспотел от усилия держать на весу руку с прибором.
Минут десять прошли в бесплодных поисках, и счетчик не подавал сигналов, когда Тэд остановился у толстого ствола дерева. Чего ради он сорвался и побежал в лес со счетчиком Гейгера в руках? Чтобы спасти друга? Он начинал думать о Стиве, как об утерянном подопытном экземпляре, забывая о том, что тот был его коллегой и они проработали вместе пять лет, готовясь к экспедиции. Пять лет он был его врачом и консультантом-психиатром. Он знал о Стиве абсолютно все. Нельсон провел месяцы, наблюдая и записывая его реакции на различных тренажерах, фиксировал малейшие отклонения, которые могли повлиять на ход полета. Они вместе работали над созданием биотехнических аппаратов для экспериментов. Перед полетом они постоянно обсуждали возможные сложности этой операции. Стив принимал самое живое участие во всем, что его касалось.
Конечно, их отношения не были безоблачными. Тэд привык думать о Стиве как о человеке-машине, которая должна безотказно работать в полете. Все астронавты рассматривались именно так, и доктор не собирался делать различий между ними. Нельсон обманывал себя, когда говорил, что знает о Стиве все. Глубинное сознание Стива, изменчивое, ранимое и грешное, в общем, то, что люди обычно называют душой, оставалось скрыто от доктора. Тэд подсознательно старался не допускать чувства в свою работу. Это мешало деловым отношениям, которые он стремился поддерживать в группе. Для осуществления опасной миссии требовались дисциплинированные исполнители, и он должен был их натренировать. Теперь стало ясно, насколько он ошибался. Ведь сознание Стива, огромное поле, где царили сейчас хаос и разорение, было для него темной комнатой. Оно оказалось таким же непостижимым, как и поразившая беднягу в космосе страшная зараза.
Нельсон почувствовал себя разбитым и усталым от страха и постоянного чувства вины за руководителя экспедиции, своего воспитанника. Можно ли что-нибудь сделать с расколотым вдребезги сознанием Стива? Это был мозг, натренированный по самым современным методам, готовый к любым неожиданностям во время полета к поломке ракеты, к отказу системы поддержки, буквально ко всему. Но к этому! Примитивные импульсы хищного животного предательски вторглись в его сознание, запрограммировали его мозг желаниями чужих клеток убийцы-динозавра. Этого они не могли предвидеть.
Нельсон горько корил себя за случившееся. Ведь можно было подготовить их... В первую очередь ученые должны видеть в астронавтах живых людей, а уже потом исполнителей военно-научной миссии. Тогда они станут менее уязвимыми. Может, надо было больше любить их?
Сердце доктора больно сжалось, и он подавил в себе нахлынувшие чувства. Снова включив счетчик, он углубился в лес. Уровень радиации становился выше, счетчик отмечал это частым щелканьем. Нельсон осторожно двигался в тени густых деревьев, и по мере того, как лес становился все темнее, его охватывал страх. Может случиться, что Стив не узнает его и произойдет новое убийство. Ведь Стив знал свою сиделку еще до полета, он охотно подшучивал над ее пухлыми формами. И это не остановило его. Нельсон загнал страх поглубже внутрь. Стив сейчас отчаянно нуждается в друге, и он не даст ему пропасть.
Прибор щелкал все сильнее, радиация исходила из подлеска, зажатого между стволами больших сосен. Старые деревья тянулись высоко вверх, закрывая солнечный свет. Тэд остановился и выключил счетчик, чтобы лучше слышать. Вокруг наступила тишина.
Напряженно вслушиваясь, он уловил только шум крови в ушах. Над его головой зашуршала ветка. Тэд вскинул голову и увидел пушистый хвост белки, расположившейся в глубине листвы.
Он медленно подошел к темной чаще. Включенный счетчик затрещал, предупреждая об опасности. Он опять остановился в нерешительности.
Стив, позвал он. Стив, это я, Тэд Нельсон. Тишина поглотила его слова. Стив, голос его дрожал. Я пришел помочь тебе.
Ответа не было. Нельсон шагнул вбок к раскинувшимся веткам, схватил одну из них, и в его руку впилась острая колючка. Он вздрогнул, но продолжал держать ветку. В густой темноте что-то блестело.
Стив? выдохнул он и отпрянул. На поверхности гниющих остроконечных листьев лежала рука. Пальцы ее растекались, как желе.
* * *
Из толщи опавших листьев еле слышно доносились глухие рыдания. Стив лежал как перезревший плод, его гниющую плоть буравили клетки-хищницы. В плодородную почву капали его зараженные слезы. Бесконечное, раздирающее душу отчаяние охватило астронавта. На Земле не было места, где он мог бы спрятаться ото всех, у него не оставалось иных желаний. Хищное чудовище пустило в нем свои корни, и он бесконечно страдал. Его миссия зловещим образом обернулась против него: астронавты принесли жизнь на мертвую планету и вернулись на живую со смертью. Если бы они могли предвидеть это, они навсегда остались бы на Марсе и не вернулись сюда, где у всех на глазах происходит ужасная метаморфоза с его когда-то здоровым и сильным телом.
Стив поднял оплывающее лицо, к которому прилипли опавшие листья. Обрубком руки он попытался смахнуть их. Гниющее мясо издавало ужасный смрад, ткань опять затрещала, выплевывая из тела новые семена. Волна жгучего отвращения поднялась изнутри, и его вырвало едкой жидкостью.
Боже, где ему укрыться?
Голос Нельсона напоминал мелодию. У Стива вспыхнуло отчаянное желание ответить, довериться рукам врача. Но было слишком поздно. Больше всего они нуждались в такой поддержке на красной планете, хотя именно там у них этой поддержки не оказалось. Единственной тоненькой ниточкой, связывавшей их с человечеством, оставалась радиосвязь. Пока астронавты находились в полете и у них не возникало острых проблем, радиосвязь была в готовности и ждала сигналов. Если бы только они могли связаться с Землей после посадки!
Шестое чувство подсказывало Стиву, что с этой бурей что-то неладно. Но его учили не доверять инстинктам. На тренировках пилоты усвоили, что во время бури они должны сидеть в модуле и продолжать работу, дожидаясь, пока стихия утихнет. Никто не учил Стива, что делать, когда страх берет верх над тренированным до автоматизма сознанием и становится таким же реальным и ощутимым, как и поломка ракеты.
Поэтому он не принял песчаную бурю как предупреждение, которым их встретила планета. Он прошел мимо пятнышка на двери, мокрого и теплого, как кровь. Даже радиация, страшный враг всего живого, не остановила их: группа надела скафандры и последовала за ним. Астронавты, как матросы Колумба, оставили первые следы на планете, покрытой пеплом.
Стив чувствовал свою вину за все случившееся. Помимо воли он оказался лидером группы, В этой операции чистая наука шла рука об руку с коммерческим интересом и военным престижем. Ложные кумиры убеждали его поступать вопреки здравому смыслу, призывали отдать здоровье и жизнь во имя стратегических целей. Теперь за эту спесь и амбиции должно расплачиваться все человечество.
Он не ответил Тэду Нельсону. Пока обрывки сознания еще живы в нем, он будет прятаться. А потом красные хищницы возьмут его за горло и подтолкнут к новым преступлениям.
Блуждающим взглядом Стив посмотрел на свои распухшие руки. На когтях засохла чужая кровь.
Он горько вздохнул, и тяжесть вины снова пригнула его к земле. Прохладная почва освежала горящее лицо. Природа цвела повсюду, в густых кронах деревьев распевали птицы, все зеленело. Его же разлагающееся тело было начинено смертью. Над ним роились мухи, присасываясь к ранам, бесчувственным от наполнявшего их яда. Он и сам был Вельзевул, король мух, дьявол, прилетевший сеять на Земле ужасную смерть.
Перед его мысленным взором появилась маленькая девочка в голубом платье. Наверное, то, что она увидела, поразило ее детское воображение до конца дней. Стив не мог представить, как выглядит сейчас его лицо, но в огромных невинных голубых, как цветы, глазах отразился смертельный ужас. Их выражение сказало ему, что нечего рассчитывать на помощь, как бы ему ни хотелось этого. Он был дьяволом, наводящим ужас на все живое. Его вида не мог бы вынести ни один человек.
Теперь у него был только один путь. Он чувствовал себя даже не дьяволом, а Иудой. Мысль о несчастье, которое он принес человечеству, преследовала его. Он бесконечно страдал от сознания своей чудовищной вины. Хищные клетки притихли перед тем, как снова потребовать пищи. Он должен воспользоваться своей временной свободой и убить себя.
Стив поднялся и заковылял вперед, задыхаясь от залепивших рот листьев. Немного успокоенный своей целью, которую диктовала ему оставшаяся в нем крупица человеческой независимости, он направился к реке. Он бросится в прохладную реку и искупит свою вину. Там, в глубине, лежит его спасение.
Вдруг он услышал чей-то беззаботный смех. Он звучал между деревьями, как серебряный колокольчик. Это была песня красоты, юности и счастья, и клетки-хищницы внутри несчастного тоже услышали ее.
Они напряглись под гниющей кожей и затрещали от голодной страсти, Драгоценная крупица рассудка разбилась вдребезги.
Прислушиваясь, Стив пополз, как зверь, прижимаясь к земле. Его дыхание стало частым, болезненным, пузыри слюны лопались в уголках рта. В костюме из опавших листьев он был практически невидим.
В поле его зрения попала девушка, весело носившаяся между деревьями. Она была чудесна и наслаждалась жизнью, В ее движениях не проглядывало кокетства, она словно воплощала невинность, Девушка нашла небольшую полянку, залитую солнцем, и бегала по ней кругами. Юбка ее раздувалась, как цветная карусель, длинные темные волосы разлетались в стороны, отливая на солнце. Затем она присела на поросший мхом пень и стала гладить мягкую траву. Ее зеленые глаза светились счастьем.
Притворно нетерпеливый мужской голос звал ее из леса.
Сандра, где ты?
Послышался взрыв серебряного смеха, девушка запрокинула голову.
Где была, там не ищи!
Появившийся из леса мужчина выглядел устало и, видимо, находился в плохом настроении. На его шее висел фотоаппарат. Он был одет в спецовку из грубой ткани, широкая рубашка открывала шею, на которой переплелись несколько серебряных цепочек. На обоих запястьях тоже виднелись цепочки. Он носил дымчатые очки, свисающие усы были немного темнее волос, в которых проглядывали седые пряди. Он выглядел лет на сорок, хотя на самом деле мог оказаться моложе. Лицо его не было отмечено печатью интеллекта. Раскатистый голос звучал неприятно резко в тишине леса.
Ну, куколка, хватит носиться, давай-ка сделаем пробные снимки.
В его присутствии девушка взяла себя в руки, ее манеры стали более принужденными. Она грациозно изогнулась, подставляя солнцу лицо.
Ну разве здесь не чудесно? воскликнула она, прикрывая глаза. Если чуть-чуть зажмуриться, мир кажется совсем зеленым!
Мужчина притворно нахмурился.
Конечно, моя сладкая, он растягивал слова. Прекрати дурачиться. Мне хотелось бы сделать снимки в более серьезной манере.
Девушка широко распахнула глаза и посмотрела на него уже без улыбки. Ей было от силы лет восемнадцать.
Разве я недостаточно серьезна, Шарль? удивленно спросила она.
Шарль изменил тактику.
Конечно, серьезна, моя сладкая, льстиво протянул он. Именно поэтому я и пригласил тебя сюда сниматься.
Девушка просияла.
Вот и чудесно, улыбнулась она. Тогда начнем. Может, мне сесть здесь?
Шарль на секунду нахмурился, затем принял прежний слащавый вид.
Хорошо, сказал он фальшиво и сделал вид, что фотографирует ее. Девушка приняла это за чистую монету.
А теперь немного по-другому, он вплотную приблизился к ней. Злые напряженные глаза блестели из-под очков. Подними-ка свою юбочку повыше, вкрадчиво пропел он.
Девушка испуганно посмотрела на него.
Чем вам не нравится моя юбка? решительно спросила она.
С твоей юбкой все в порядке, утешил он. Я просто хочу, чтобы ты показала твои прекрасные ножки.
На нее не произвел впечатления его льстивый тон.
Вы же говорили, что вам нравится моя внешность. Я думала, вы снимаете фото для тех чудесных календарей, где видно одно лицо.
Шарль растянул тонкие губы в улыбке.
Для календарей мы снимаем девушек целиком, а потом решаем, что оставить. Если твои ножки так же хороши, как твое лицо, почему бы не оставить и то и другое? Договорились?
Ну ладно, неохотно согласилась Сандра и подняла юбку почти до колен.
Можно посмотреть на твои коленочки? пропел Шарль. Это ведь тебе не Новая Англия прошлого века.
Девушка засмеялась, чувствуя неловкость.
Послушай, куколка, недовольно нахмурился он. Я занятой человек. На свете масса других девушек, которые будут счастливы сниматься для нашего журнала.
Журнала? вскинулась Сандра. Вы говорили о календаре.
Шарль пожал плечами, зазвенев своими цепочками.
Журналы, календари какая разница?
Вы хотите сказать, для одного из «этаких» журналов? воскликнула она как громом пораженная.
Боже мой, а для чего же еще? заорал Шарль, сбрасывая маску притворства. Для конфетных коробок?
Он угрожающе придвинулся к ней.
И раз уж ты согласилась, прорычал он, можешь освободиться от своей блузки. Я хочу посмотреть на тебя всю, а не только на твою смазливую мордашку.
Он рванул пуговицы на ее блузке, и девушка издала отчаянный вопль, вырываясь как раненый зверь, пока он пытался овладеть ею.
Чудовище выросло из кустов, привлекаемое громкими звуками и запахом страха. В провалившихся красных глазах светились голод и злоба. Оно встало, раздираемое противоречивыми чувствами. Жажда крови билась в нем, толкая на безжалостное убийство. Чужие клетки возбудились, почуяв теплую плоть. Но даже в припадке ярости в обломках его сознания теплилась искорка человеческих чувств. Жалость к чудесной девушке остановила прожорливых хищниц, и его ненависть обратилась на мужчину-фотографа, такого же разрушителя невинности, красоты и жизни, как и он сам.
Несколько мгновений Стив колебался. Вспомнив голубые глаза той маленькой девочки и застывший в них ужас, он дрогнул, не желая демонстрировать девушке свое уродство. Красота и невинность лились в его душу, и та крошечная часть, которая еще уцелела от распада, откликались на них и сдерживали жажду убийства.
Этого промедления оказалось достаточно, чтобы Сандра была спасена. Вокруг послышались перекликающиеся голоса. Поисковая группа услышала крики девушки и поспешила к месту происшествия.
Шарль воровато оглянулся, когда человек в белом халате появился из-за кустов. Девушка запахнула блузку, сгорая от стыда, и умоляюще посмотрела на своего спасителя. Удивление человека сменилось бешенством, когда он понял, в чем дело. Поспешно к ним подтянулась остальная группа.
Вам запрещается быть здесь, заорал на фотографа один из членов поискового отряда. Это частная собственность.
К фотографу уже вернулось самообладание, и он вступил в спор. Никем не замеченный, зверь отполз в лес. Покинув пределы слышимости, он пустился бежать быстро и неуклюже, продираясь сквозь густые ветки. Кусты царапали его кожу, на них оставались липкие ниточки, с виду похожие на паутинки. Черное облако мух преследовало его, жадно жужжа над головой. Чем дальше он бежал, тем труднее становилось ему дышать, между хриплыми вздохами вырывались стоны отчаяния. Он плакал о девушке. Перед глазами стояло ее чудесное лицо, и ее красота терзала его бедную душу больше, чем собственное уродство и растущая боль.
Зверь рвался в просвет между деревьями, откуда слышалось хлопанье крыльев стая диких уток собралась там на маленьком пруду, где колыхались большие зеленые листья водяных лилий. Утки, как стрелы, поднимались наверх, к свету, оставляя круги и рябь на воде. Он подполз к краю и посмотрел в мутную воду. Когда рябь утихла, он увидел свое отражение.
Вопль, полный страдания, вырвался из груди Стива, он протянул изуродованную руку и разбил свое отражение на множество мелких брызг. Он колотил по воде снова и снова, словно пытаясь утопить безобразное лицо в красноватом иле на дне пруда. В отчаянии он бросился вниз, стремясь потушить огонь внутри себя. Он беспомощно барахтался, но здесь было недостаточно глубоко. Вода разрывала его легкие, и желудок сводили приступы рвоты.
Когда он выбрался па берег, вода грязными ручьями стекала с него, листья облепили все тело. Смерть презрительно отвергла его, и жадный огонь вновь разгорался, подогреваемый обидой. Стив отряхнулся, как зверь, и отправился на поиски пищи.