Фрэнк Ингрэм поднялся на самую вершину холма. Оттуда открывался вид на море, окружающее остров Альвер; он сможет заметить почтовый паром по крайней мере за четверть часа до его прибытия. Он успеет вернуться и проследить, чтобы Саманта и ее порочные дочери уложили вещи и были готовы покинуть остров. Они поднимутся на борт в любом случае, даже если ему придется затащить их туда силой – одну за другой.

Небо просветлело, солнце светило ярче. В глубине острова сегодня вечером будет сильный мороз. Сегодня вечером! Он не мог дождаться вечера, предвкушая чувство облегчения, когда они покинут его дом, уедут с острова. Он вспомнил, как давным-давно на «Гильден Фарм» у них работал парень по программе подготовки фермеров. Он пробыл всего неделю, но Гиллиан не понравилось, что с ними живет чужой человек. Этот Тэмми был странный: работал как лошадь, но и ел не меньше. С этим от бы еще смирились – три тарелки каши по утрам и лучшая часть буханки хлеба – но его причуды начали действовать им на нервы. Черт возьми, приходилось переключать телевизор на черно-белое изображение, потому что Тэмми утверждал, будто цвет вреден для глаз! И много еще всяких вывертов, так что к концу недели они были готовы придушить его. Он даже намекал, что не прочь остаться у них еще на недельку, не идти на «Ореховую ферму». Гиллиан сама отвезла его туда, не стала рисковать – вдруг наступит перерыв в движении автобусов или еще что случится, и Тэмми останется. О, это чувство облегчения в тот первый вечер без Тэмми, Фрэнк никогда не забудет его. И сегодняшний вечер будет таким же, только в десять раз лучше.

Прости меня, Гиллиан, за прошлую ночь. Та девушка обладала силой гипноза, он был в этом уверен. Она совершенно не была похожа на его покойную жену, совершенно не похожа.

Ну же, паром, почему ты не идешь, подумал он. Он снова посмотрел на горизонт, но не увидел судна. Может быть, они отстали от расписания, у них больше заходов из-за того, что они вчера простояли в порту. Или же они могут прийти завтра, а не сегодня. Боже, прошу Тебя, только не это!

Кто-то направлялся к скалам Котла. Фрэнк прикрыл глаза ладонью, но расстояние было слишком велико, чтобы рассмотреть эту одинокую фигуру. Одна из девушек, очевидно; это не Эллен, решил он, потому что фигурка не такая маленькая. Черт, не стоит доверять никому из них, когда они где-то слоняются. Но ведь Саманта говорила, что они могут прогуляться. Времени достаточно, чтобы успеть вернуться, даже если сейчас покажется паром; может быть, какая-то из девушек отправилась вперед, ждать на пристани. Он предпочел думать, что причиной послужило последнее. Может быть, они повздорили. Из-за разорванной фотографии? Нет, им всем на это наплевать.

Время шло. Джейк начал проявлять беспокойство. Фрэнк взглянул на часы: четверть первого. Паром должен был бы уже прийти. Он решил было вернуться в дом, но передумал. Он не хотел нервничать у них на глазах. Он не собирался с ними прощаться. Только посмотреть издали, чтобы удостовериться, что они на борту. Где, черт возьми, этот паромщик?

Был отлив. Причалить будет легко, пройдя через узкий пролив. Если паромщик ждал отлива, то он явно не торопился. Фрэнка снова поедом ело это ужасное чувство, что катер не придет сегодня. Боже мой, как же он сможет провести еще одну ночь в доме с этими девушками? Забаррикадировать дверь спальни? Не поможет. Даже если у них не хватит физической силы открыть ее, они, конечно, хитростью заставят его сделать это. А если им и это не удастся, они явятся в его снах с ужасающей реальностью. Может быть, им с Джейком стоит на ночь укрыться где-то на острове. Он посмотрел на пса; колли завилял хвостом в знак согласия.

Но будет чертовски холодно и неуютно. Нет, надо внушить себе уверенность, и паром придет, сказал он себе. Нет никакой причины, почему он не должен прийти: начальник порта знает свое дело, ему известны нужды островитян. Но если паром не придет, нам будет нечего есть, понял он. Банка мясных консервов и пара буханок домашнего хлеба до середины следующего дня.

Он знал, что забудет все это очень нескоро. Он лениво подумал, не вернуться ли ему на юг, в Шропшир, и сейчас эта мысль пришлась ему по душе. Когда девушки уедут, он первым делом посмотрит, можно ли восстановить фотографию: сзади он ее склеит клейкой лентой, а самые ужасные детские каракули сотрет какой-нибудь чернильной резинкой. Надежды мало, но он попробует.

В 12. 40 парома все еще не было видно. Он не придет, я это знаю. Мы должны вернуться. Он произнес это вслух для Джейка. Нужно позаботиться об овцах, пошли, старина, нам необязательно входить в дом.

Но он знал, что все равно зайдет туда. Только чтобы проверить остальных, успокоиться, что они больше ничего не испортили. Путь назад показался ему длиннее обычного, на его часах было 12. 55, когда он вошел во двор. На кухне горел свет. Проклятье, городские транжиры, подумал он, совсем, видно, ослепли!

Джейк остался во дворе, когда Фрэнк толкнул дверь. Саманта стояла у плиты, на противне дымились две поджаристые буханки. Она подняла на него глаза, лицо у нее было озабоченное.

– Рут куда-то подевалась! – резко сказала она. – И я кое о чем хочу поговорить с вами!

– Да ладно, – пробормотал он, ища глазами остальных и не видя их; может быть, они наверху упаковывают вещи? – А где же остальные?

– Ищут Рут, конечно же! – губы у нее были сжаты, она была зла. – Закройте дверь, нам надо кое-что обсудить!

Он ногой захлопнул дверь, потом внезапно разозлился на себя за то, что подчинился ее отрывистой команде. Черт, это мой дом, а я опять подчиняюсь ее распоряжениям, понял он.

– Вы мне отвратительны, – она повернулась к нему, сжав так сильно кулаки, что побелели костяшки пальцев. – Скажите мне правду, Фрэнк, и не смейте врать. У вас были половые отношения с Рут? Ну же, будьте мужчиной, да или нет?

Эти слова словно хлестнули его по лицу. Голова у него закружилась, в мозгу все завертелось, его охватило чувство вины. Пытаясь что-то сказать, он выдавил из себя: «Я... ну, в общем...»

– Очевидно, да, – она с силой выдохнула. – В прошлом месяце ей исполнилось шестнадцать. Если бы это произошло месяц назад, я бы подала на вас в суд!

Он не мог ничего сказать. Как, черт побери, объяснить ей, что Рут хитростью пробралась к нему в спальню, убедила его, что это их с Гиллиан брачная ночь, что она и есть Гиллиан? Он бы выглядел полным идиотом.

– Ну, что вы можете сказать в свое оправдание, Фрэнк?

Он ответил:

– Рут сама за этим пришла, и она это получила. Я полагаю, она рассказала вам и пытается теперь обвинить меня.

– А кого, черт возьми, еще винить? – закричала она. – Боже, если человек в вашем возрасте не в состоянии противостоять попыткам молоденькой девушки соблазнить его, его следует посадить под замок! Рут в ужасном состоянии, она беспокоится, что забеременела. Вот почему она убежала в страхе. Свинья вы, вот кто!

– Парома не видно, – вяло сказал он.

– К черту этот паром, мне все равно, придет он иди нет. Мы не уедем, пока Рут не найдется!

Он поборол в себе панику. Я схожу с ума, подумал он. Я хочу только одного: чтобы они покинули остров! Он прошел через комнату и поднял трубку телефона. Может быть, были неполадки на станции на материке, а теперь все исправлено. Но нет – где бы ни произошла авария, ликвидирована она не была. Аппарат все еще молчал. Он швырнул трубку на рычаг.

– Я пойду поищу ее, – сказал он,

– Тогда и я пойду с вами, – она сделала шаг к двери. – Я не подпущу вас одного к моим дочерям, ни к кому из них.

На секунду их взгляды встретились, и Фрэнк прочел в ее глазах кое-что еще, не только страх. Ревность! Злость, потому что он переспал с Рут, ревность, потому что в его постели должна была быть Саманта. «Моя мать опасна!» Рут в этом отношении сказала правду.

И, Боже Всевышний, даже сейчас он невольно в мыслях раздевал Саманту, представляя ее обнаженной в своей постели. Он усилием воли подавил в себе возникшее желание. Я бы не стал спать с ней, даже если бы мы остались на Альвере до конца жизни, сказал он себе. Но он знал, что это ложь.

– Бог знает, куда она делась, – тихо произнесла Саманта, когда они шли через двор; Джейк ускользнул от них.

– Думаю, я ее видел, – ответил Фрэнк. – Я был на холме, а кто-то шел по направлению к Котлу. Я подумал было, что это...

– Это была Рут. Скорее, и берегитесь, если с ней что-то случилось!

Она побежала. Ему было трудно угнаться за ней. Его высокие сапоги казались свинцовыми, когда они бежали по извилистой дорожке, потом к Котлу, забыв о почтовом пароме. Молись Богу, чтобы с ней было все в порядке!

Они услышали крики. Фрэнк закрыл глаза. Крики были точно такие же, как тогда ночью, когда его будили пронзительные женские вопли ужаса. И как в то утро на Торфяном болоте, когда наступал рассвет. Саманта внезапно остановилась, и он чуть не столкнулся с ней.

– Там, наверху! – она указывала в сторону от дороги, на вершину скалы над Котлом. На горизонте вырисовывались три фигуры, издали их было невозможно рассмотреть, но это должны были быть Дебби, Джанет и Эллен. Они вопили и дико размахивали руками.

– Господи, с ней что-то случилось!

Они поднимались наверх медленно. Фрэнку казалось, что от напряжения у него разорвется грудь. Долгий подъем, и все это время девушки наверху истерически кричали. В висках у него колотило, в ушах стоял ужасный шум. На этот раз крики были настоящие, не просто вопли в ночи, которые стихали с наступлением утра.

Саманта была далеко впереди, она почти добралась до вершины. Эллен подбежала ей навстречу, стала тянуть ее за руку, тащить к краю скалы. Он увидел, как она посмотрела вниз; и тогда Саманта тоже стала кричать.

Фрэнк подошел к ним. Они все стояли на коленях, опершись на руки, глядя через край обрыва, рыдая, показывая туда.

– Посмотрите вниз! – Саманта повернула к нему заплаканное лицо. Глаза ее были распухшие и красные, по щекам текли слезы. – Посмотрите... что вы натворили, Фрэнк!

Он заставил себя посмотреть, наклонившись и вытянувшись вперед. Он всегда сторонился этого места, у него здесь кружилась голова. Крутой обрыв, внизу – скалы и жестокое море. Это то самое место, куда бежали прежние жители острова Альвер сорок лет назад, здесь они нашли свою смерть, бросившись вниз.

Он увидел, и его чуть было не вытошнило. Он знал, что это Рут, потому что это не мог быть никто другой. Полуобнаженное тело повисло поперек выступа скалы, расположенного не половине расстояния до берега. Тело было невозможно узнать. Оно разбилось при падении, но каким-то образом держалось; руки и ноги болтались, темно-рыжие волосы были запачканы кровью, которая все еще сочилась из трупа. Глаз не было, потому что чайки нашли Рут раньше; слабый ветерок шевелил остатки ее разорванной одежды, руки качались из стороны в сторону, как будто и в смерти она звала на помощь.

Голова его шла кругом от чувства вины при воспоминании о прошлой ночи, и он не мог поверить в то, что видели его глаза, а тем временем сзади него Саманта и ее три дочери хрипло кричали, проклиная его.