Мандо

Я беру наручники, которые использовал, чтобы фиксировать руки девушки, и подношу их к лицу, чтобы ощутить ее запах и тем самым быть ближе к ней. Она так давно ушла, оставив меня в неутоленной жажде по ней на долгие шесть месяцев.

Если бы я не наслаждался так сильно ее страхом, она бы не ушла вообще. Но когда отеки на запястьях увеличились в три раза, я решил дать ее рукам отдохнуть, поэтому ослабил наручники. И когда она упомянула имя Эрики так, как будто имела на это полное право, я все потерял. Я бросил вещи, пнул ее и, в конце концов, выбежал из сарая, словно едва достигнувший половой зрелости подросток.

Она заплатит мне за побег.

Я не совершу ту же ошибку вновь.

Нет, в следующий раз я прослежу, чтобы она не убежала, пока не испустит свой последний вздох.

Скоро этот час настанет. Мне нужно снова приготовить ее комнату. Безграничное небо и дубовая роща вырывают меня из пучины отчаяния. Мне нужно сделать так, чтобы у нее не было возможности спастись, но я говорю не о физической боли. Физическую боль можно проигнорировать и перебороть.

Но эмоциональная боль?

Эрика — мое свидетельство тому, что никто не может избежать эмоциональной боли.

Эд, ее любимый дедушка, обречет ее на эту боль.