Эмили легонько вздохнула. Хорошо! Удивительно хорошо! Как от него замечательно пахнет… чем-то чистым, немножечко пряным и очень мужским. Она еще попыталась определить про себя, какой смысл вкладывает в это понятие — «мужским», но тут вдруг поняла, что Тони, который нес ее на руках, внезапно остановился.

Подняв голову, Эмили обнаружила, что они стоят в коридоре на втором этаже — в самом дальнем от ее спальни конце. А прямо перед ними с озадаченным выражением на лице застыла в дверях Мей собственной персоной. В черном кружевном неглиже категории «детям до двадцати одного»… Увидев Тони с ношей на руках, она раздосадовано поморщилась.

Тебе что-нибудь нужно, Мей? — осведомился Тони нарочито спокойным тоном, и Эмили догадалась, что это его спальня.

Мей ошарашено глядела на них, заливаясь краской. Эмили стало смешно. Казалось, девушке и в голову не приходило, что Тони скорей всего будет спать не один, а со своей невестой.

Я… я потерялась… — пробормотала Мей. — Мне захотелось чего-нибудь перекусить…

Тони будто и не замечал ее соблазнительного одеяния, предназначенного для единственной и вполне очевидной цели.

Прямо по коридору и вниз по лестнице, — произнес он беспечно. — Когда спустишься, сразу направо. И дальше прямо до кухни.

С-спасибо.

На Мей, которая никак не могла справиться с потрясением, было жалко смотреть. В последний раз покосившись на Эмили, она понуро поплелась в указанном направлении.

Опустив глаза, Эмили обнаружила, что наброшенное полотенце скорей подчеркивает, чем скрывает ее наготу.

Я тебя предупреждала, — шепнула она, когда Мей скрылась из виду, свернув за угол.

Тони не отвечал. Он смотрел на нее, не отрывая глаз, в которых читалось какое-то странное сомнение. Она вдруг поняла: Тони боится, что непредвиденное столкновение с Мей изменило ее настроение или поколебало решимость.

К тебе пойдем или ко мне? — произнес он почти игриво, но Эмили все-таки уловила в его голосе нотку напряжения.

А куда ближе? — прошептала она, потому что уже не могла притворяться.

Он легонько поцеловал Эмили, внес к себе в спальню и захлопнул дверь, нетерпеливо ударив по ней ногой.

Эмили даже не успела сообразить, как они оказались в постели. Тони принялся покрывать поцелуями ее шею. А она, тихонько застонав от наслаждения, с нежностью скользнула пальцами по его спине. Он издал хриплый стон.

Да… — выдохнул Тони. — Прикасайся ко мне. Я хочу, чтобы ты прикасалась ко мне… Эмми.

Кожа, где он целовал ее, казалось, горела огнем.

Волна трепещущего желания смела годы тоски. Безудержная ярость и злость, разделявшие их так долго, испарились в единый миг. То, что Эмили так упорно таила в себе, прорвалось наконец наружу. Она хотела Тони— жадно, отчаянно. Хотела снова почувствовать, как это бывает: отдаться ему целиком, без остатка.

Дикие, первобытные ощущения, которые будили в ней прикосновения Тони и которых она почему-то стеснялась раньше, уже не пугали. Теперь она полностью подчинилась глубинному зову своего естества. А потом одним мощным толчком Тони вошел в нее, и у Эмили перехватило дыхание. Ее тело выгнулось ему навстречу. Тони замер на миг, словно наслаждаясь уже тем, что она позволила ему взять себя. Дрожь прошла по его телу, и через мгновение он начал двигаться в первозданном ритме, древнем, как мир.

Эмми вторила ему, прильнув к нему всем телом, будто воспевавшим славу любви. Еще секунда — и туго сжатая в ней спираль страсти распрямилась толчком наивысшего наслаждения. С приглушенным стоном Эмили уткнусь в шею мужчины, который довел ее до шины блаженства.

Время словно остановилось. А потом Тони нежно поцеловал Эмили, чуть отстранил, лег рядом и обнял, тихонько нашептывая имя. А Эмили вдруг охватил тот самый панический страх, который всегда появлялся в такие мгновения. Она гнала его от себя, прижимаясь теснее к Тони, точно ища у него поддержки. Неужели все женщины испытывают это странное чувство? Неужели так будет всегда — этот ужас и ощущение неизбывного одиночества… Так было три года назад, и все повторилось снова.

Она никогда не рассказывала об этом Тони. Как объяснить другому человеку то, чего и сам не понимаешь? Вот и сейчас она молчала, но Тони, кажется, обо всем догадался. Он ласково гладил ее по спине. Что-то нашептывал на ухо — какие-то милые пустяки. И постепенно напряжение прошло.

Как это здорово: засыпать у него на груди, прислушиваясь к тому, как сильно и уверенно бьется его сердце, подумала Эмили. Ей было уютно и мягко. Так, как и должно быть…

Когда Эмили проснулась, уже светало. Тони лежал рядом и смотрел на нее, не отрываясь. Желание, горящее в его взгляде, передалось и женщине. Она прильнула к нему, не колеблясь ни секунды.

Теперь, когда страсть была утолена, то отчаянное исступление, с которым они предавались любви ночью, сменилось изощренной нежностью. Они смаковали каждое прикосновение, каждый поцелуй. Умелые ласки Тони едва не свели Эмили с ума. И он тоже вздрагивал и стонал под ее дразнящими губами.

А потом он сгреб Эмили в охапку и, не давая даже пошевелиться, принялся полизывать ее шею, груди… Она уже извивалась в сладостной муке. Казалось, если Тони не возьмет ее прямо сейчас, Эмили просто умрет от переполнявшего ее возбуждения…

Но когда он сам, доведенный до пика желания, попытался войти в нее, Эмили игриво уклонилась, в свою очередь отказывая ему в наивысшем наслаждении. Это была опасная игра, но она вела ее как знающая и искушенная обольстительница, которой инстинкт подсказывал что делать.

Но уже очень скоро мягкая настойчивость Тони, настойчивость мужчины, который хочет обладать своей женщиной, одержала верх и Эмили перестала противиться. Она испытала небывалое, восхитительное удовлетворение, наконец подчинившись ему. И томительное ожидание развязки разрешилось ослепительным взрывом, дождем золотистых искр.

А когда все закончилось, Эмили опять охватил непонятный страх. И Тони снова ее успокоил. Свернувшись калачиком в его теплых объятиях, уже засыпая, она подумала: быть может, он знает, чего она так боится? Иногда казалось, что Тони знает о ней все.

Ее разбудил луч солнца, бьющий прямо в глаза. Зажмурившись, Эмили перевернулась на бок, и ее рука легла на прохладную простыню. Она замерла. Нет, тут что-то не так, это неправильно. Постель не должна быть пустой… И вдруг, как отрезвляющий ливень, на нее нахлынули воспоминания о событиях прошлой ночи. Она рывком села в постели, открыла глаза и, испуганно озираясь, обвела взглядом незнакомую комнату.

Тони не было. Эмили безотчетно натянула на себя одеяло, прикрывая обнаженную грудь. В ногах кровати, поверх одеяла лежал ее желтый халат. Любопытно, как он тут оказался? До Эмили даже не сразу дошло, что, наверное, Тони его и принес.

Итак, подведем итоги. Она — в спальне у Тони. Одна. Который час, интересно? А Бог его знает. Часов в комнате нет. Судя по положению солнца, сейчас еще утро. И куда делся Тони?

А если кто-то войдет и застанет ее здесь… Эмили как ошпаренная вскочила с постели и быстро надела халат. Она очень надеялась, что ей удастся пробраться к себе незамеченной, и тогда никто, кроме Тони, не узнает, какого она сваляла дурака прошлой ночью.

Эмили осторожно выглянула в коридор. Слава Богу, никого. Вздохнув с облегчением, она бросилась к себе в спальню и… едва не сбила с ног Каролин. Вот уж конфуз так конфуз: провести ночь «во грехе» с мужчиной, а выходя из его спальни, столкнуться нос к носу с его родной матерью. Бывает, наверное, хуже, но редко.

Доброе утро, Эмми, — улыбнулась Каролин.

Эмили поплотнее запахнула халат.

Доброе утро, — отозвалась она, старательно делая вид, что ничего особенного не случилось.

Я утром ходила в бассейн и нашла там вот это. — Каролин протянула Эмили желтый купальник и шлепанцы. — Это, кажется, ваше.

А-а, да… спасибо. — Эмили почувствовала, что краснеет. — Я вчера ночью решила поплавать.

Надеюсь, что с Тони, дорогая? Одной плавать опасно. Кстати, он где? Гуляет?

Тони? Да… наверное, гуляет.

Должно быть, вздумал прокатиться на своей кобылке. Что-то сегодня Мей понурая бродит. Вы случайно не знаете, что с ней такое?

Понятия не имею, — выдала Эмили, и глазом не моргнув.

А-а. Возможно, Дик все-таки поговорил с ней… хотя сомневаюсь. С тех пор, как мама Мей умерла, он ее балует до неприличия. Бедная девочка.

Виновато прижимая к груди купальник, Эмили выдавила вежливую улыбку, не представляя, как выпутаться из неприятной ситуации. Но волнения оказались напрасными: Каролин не задала ни единого лишнего вопроса. Она лишь улыбнулась, предложила спуститься к завтраку через час и с тем откланялась.

Эмили не помнила, как добралась до своей спальни. Закрыв за собой дверь, она в сердцах швырнула купальник на пол.

Черт бы тебя побрал, Энтони Рей! — процедила она сквозь зубы. — Этого я тебе не прощу. Никогда!

Однако через полчаса, приняв душ и немного остыв, Эмили все-таки решила, что Тони ни в чем не виноват. Наоборот, он дважды дал ей возможность сделать выбор самой. Сначала — у бассейна, а потом — в коридоре. Эмили могла бы сказать ему «нет» и удалиться к себе в гордом одиночестве. Но она дважды сказала «да». И пошла к нему.

И тут Эмили как током ударило. А та, блондинка… Она не вспоминала о том, что в жизни Тони есть другая женщина, с той самой минуты, как он подплыл к ней в бассейне. Да. Вчера она была с Тони, не думая о последствиях, хотя знала, что он никогда не будет принадлежать ей до конца. Никогда. Его сердце отдано той, другой…

Эмили горько улыбнулась своему отражению в зеркале. Интересная они пара. Она его любит, но боится привыкнуть к нему и потерять свою независимость. Он хочет ее, но любит другую. Так что их отношения могут строиться только на сексуальном влечении. А Эмили понимала, притом с убийственной ясностью, что у них с Тони ничего больше не будет. То, что случилось сегодня ночью, никогда не повторится. Потому что, если подобное произойдет вновь, она уже просто не сможет без него жить…

Эмили машинально открыла шкаф и достала брюки и клетчатую рубашку. Надо бы сходить в трейлер, сказала она себе, взять джинсы.

Она снова уставилась на себя в зеркало. Да, на ближайшие недели потребуется весь ее актерский талант. Придется разыгрывать из себя этакую стерву, чтобы убедить Тони в том, будто для нее вчерашняя ночь ничего не значит. То была ошибка. Человеку свойственно ошибаться… Да, непросто будет скрывать свое мучительное желание под маской ледяного равнодушия. На людях влюбленная невеста, которая души в женихе не чает, а с Тони наедине — язвительная вредина. А еще через пару месяцев она просто вернет ему кольцо, вежливо улыбнется и отправится восвояси, даже вида не подав, как ей больно и плохо и мерзко.

Итак. Приготовились. Сцена первая. «Мотор». На губах — улыбка. Глаза сияют. Ты и сама, дорогуша, не знаешь, какая ты замечательная актриса, сказала она себе не без горечи. Отражение в зеркале ответило ей насмешливой гримасой.

Уже через десять минут Эмили подошла к своему трейлеру. Дверца была заперта. Ключи остались у Тони. Но у нее были запасные в магнитном ящичке за задним номером.

Собрав вещи: джинсы и кое-что по мелочи, Эмили выглянула в окно. Тони стоял на крыльце и смотрел на ее трейлер с видом напряженным и озабоченным. Сердце у нее забилось чаще. Стараясь не обращать на это внимание, она поглубже вздохнула, изобразила на лице ослепительную улыбку, вышла из трейлера и прогулочным шагом направилась к дому. Проходя мимо Тони, она насмешливо приподняла бровь.

Боялся, что я убегу?

Он вошел следом за ней в холл и уже у самой лестницы схватил за руку.

Эмми?

Она обернулась к нему с вежливо-вопрошающим выражением на лице. Тони посмотрел ей прямо в глаза.

Вчера ночью… мы с тобой… Почему у меня такое чувство, что ничего этого не было? — спросил он, помолчав.

Чувство вполне понятное, — спокойно проговорила Эмили.

Он вздохнул и отпустил ее руку.

Ладно… что-нибудь не так?

Все так. Кстати, знаешь, с кем я столкнулась в коридоре, когда сегодня утром покинула твою спальню?

И с кем же?

С твоей мамой.

Ну и что? — Тони прищурился, пристально глядя на Эмили. — Моя мама не дурочка и не ханжа. Между прочим, она бы очень удивилась, узнав, что мы спим с тобой в разных комнатах.

Вот и славно… А теперь, если ты не против, я бы хотела подняться к себе и разложить вещи.

Эмили зашагала вверх по лестнице. Тони не тронулся с места, не окликнул ее, но она чувствовала, как он смотрит ей в спину…

Три следующих дня Эмили усердно искала, чем бы себя занять. Она плавала в бассейне, часами лежала на солнце, вела светские беседы с Каролин, познакомилась с Розой, экономкой, и Джошем, который оказался степенным господином, типичным чопорным английским дворецким, державшимся с достоинством лорда. Трудно было представить, что такой человек мог сидеть где-нибудь в кабаке и рыдать над кружкой пива.

Ссор с Тони она не искала, но он все равно на них нарывался. Как будто специально. Они снова стали врагами. Оставаясь наедине с Эмили, когда им не нужно было играть тягостную роль жениха и невесты, Тони превращался в ледяную статую. Да и на людях вел себя с Эмили холодно и отстраненно. Если бы Мей не убивалась так самозабвенно из-за «счастливой соперницы», то давно бы уже сообразила, что у влюбленной парочки далеко не все ладится.

К середине второй недели Эмили дошла до того, что стала серьезно подумывать, а не собрать ли вещички и не смыться ли потихоньку подальше отсюда. Конечно, так поступают только законченные трусихи, но и храбрец из нее не очень-то получался. Да гори оно все синим пламенем!.. Останавливало то, что Тони вполне мог ринуться в погоню… В общем, Эмили осталась…

А еще через пару дней она сидела у бассейна и рассеянно поигрывала соломинкой у себя в бокале, тупо уставившись в одну точку. Эмили едва успела изобразить радостную улыбку, заслышав шаги Каролин, как мама Тони подсела к ней и сказала:

— Не надо, Эмми. Незачем притворяться.

Улыбка Эмили тут же погасла.

Я же как-никак актриса, — выдавила она, отводя глаза.

И очень хорошая. Но женщине трудно скрыть что-либо от женщины. Особенно, если эта вторая женщина — мать. — Тень тревоги омрачила лицо Каролин. — Моя дорогая, простите, что лезу в чужие дела, но мне больно смотреть на вас с Тони. Что случилось?

Эмили беспокойно заерзала.

Мы… мы немного повздорили.

Немного повздорили? — Каролин покачала головой. — Я в жизни не видела, чтобы Тони был так расстроен. Да и вы тоже переживаете. Надо с этим кончать, Эмми. Один из вас должен сделать шаг к примирению.

То есть я? — уныло улыбнулась Эмили.

Боюсь, что да, — согласилась Каролин. — Я же вас предупреждала: гордость у него непомерная. Он так и будет ходить букой и огрызаться на всех и вся до победного. Так что волей-неволей придется либо поступиться собственным самолюбием, либо купить бронежилет, иначе вам просто не выдержать этих убийственных взглядов… — Эмили невольно рассмеялась. — Я знаю, Эмми, что вы любите моего сына. Я догадалась об этом сразу, как только увидела вас. По вашим глазам.

Эмили отвела взгляд.

Я и не думала, что это так заметно, — беспомощно пробормотала она.

Понимаете, Эмми, Тони из тех мужчин, которые любят раз в жизни, но уж если полюбят, то крепко и искренне. — Эмили невольно поморщилась. Сама того не желая, Каролин задела ее за больное. — Я очень рада, что он встретил вас.

«Но он не меня любит, нет!» — едва не выкрикнула Эмили.

— Вы так меня хорошо приняли… Я ужасно вам благодарна, — выдавила она, тяжело сглотнув.

Теперь мы одна семья, — произнесла Каролин с улыбкой. — Поговорите с ним, прошу вас. Прямо сейчас. Начните с какой-нибудь темы… самой безобидной. Расспросите про дом, который он купил. Тони, наверное, хотел сделать вам сюрприз, а я его выдала с головой, но он, надеюсь, меня простит… Лишь бы вы помирились.

Дом? — переспросила Эмили. — А я и не знала, что у него есть дом.

Да. Как раз по соседству с нашим. Он приобрел его несколько лет назад, но дом так и стоял без дела. А недели две-три назад Тони нанял рабочих. Целую армию. Они там все перестроили, и теперь пора подумать о том, какие выбрать ковры и обои, каким цветом выкрасить стены и все такое… Само собой, выбор остается за вами.

Эмили не сомневалась, что Тони вряд ли поинтересуется ее мнением относительно покраски стен и выбора обоев, но не могла же она сказать об этом Каролин!

А где он сейчас? — спросила Эмили, поднимаясь с шезлонга.

Скорее всего у конюшни. Он собирался опробовать эту новую кобылку.

Эмили кивнула и неторопливо направилась к загону. Тони действительно был там: он играючи управлялся со строптивой вороной лошадью. Тони так уверенно держался в седле, что Эмили им невольно залюбовалась. А когда он спешился и кобыла ласково ткнулась носом ему в плечо, подумала: интересно, есть ли на свете хотя бы одно существо женского пола, которое бы не покорил этот дьявол во плоти по имени Энтони Рей?

Любопытно, имеется хоть что-нибудь, чего ты не умеешь? — спросила она, а когда Тони сердито нахмурился, протянула руку в жесте дружественном и открытом. — Я пришла с миром!

Пару секунд мужчина молча смотрел на нее, а потом его губы сложились в подобие улыбки.

А я что, был таким гадким?

И даже хуже. Ходил букой и рявкал на всех и вся. Между прочим, слова твоей мамы.

Насколько я помню, кто-то очень меня разозлил. Было такое?

Эмили вздохнула.

Давай забудем о том, что было. И начнем, как говорится, сначала. — Она невольно поморщилась под его пристальным взглядом. — Твоя мама очень переживает. Я не хочу, чтоб она себя так изводила.

Так ты из-за мамы сюда явилась? — Тон его был спокоен как никогда.

А что ты ожидаешь услышать? — Эмили засунула руки в карманы джинсов и посмотрела ему прямо в глаза. — Что мне погано? Ну так вот: мне погано. Мне надоело, что ты на меня постоянно огрызаешься. Мне надоело притворяться перед твоей мамой, что мы нормальная пара, только оба упрямые, как ослы, и ни один не желает сделать первого шага к примирению после какой-то идиотской ссоры.

Они стояли друг против друга, разделенные лишь низкой изгородью загона. Неожиданно Тони протянул руку и взял Эмили за подбородок.

Знаешь, — медленно проговорил он, — я все-таки не оставляю надежды понять, чем ты живешь, чем дышишь. Какая ты на самом деле. Ты вся — сплошная загадка. Другой такой женщины я не встречал. Чего ты вообще хочешь, Эмми? Ты сама-то знаешь?

Я знаю, чего не хочу, — выдохнула она, глядя ему прямо в глаза.

Он чуть побледнел.

Ладно, спасибо на добром слове.

Тони отвернулся и принялся снимать седло, только напряженная поза выдавала бурлящий в нем гнев.

Эмили закусила губу. Да, она очень его обидела, но ни за что не взяла бы свои слова обратно. Стараясь скрыть смущение, она поспешила сменить тему:

Расскажи мне лучше про свой новый дом.

Дом? — удивленно переспросил Тони понимающе кивнул: — Мама…

Она подкинула эту идею в качестве нейтральной темы. А поскольку другой разговор у нас почему-то не клеится…

Тони неожиданно рассмеялся.

Ладно, солнце мое. Этот раунд твой. Но я еще не сдаюсь.

А уже через пять минут они ехали через луг на джипе.

Так будет быстрее, — пояснил Тони, отвечая на вопросительный женский взгляд.

А почему ты купил дом здесь? Ты же почти постоянно в Лондоне?

Он пожал плечами.

Места здесь красивые. И потом, из бизнеса я ухожу.

Эмили ушам своим не поверила.

Но почему? Мне казалось, ты любишь свою работу.

Тони улыбнулся загадочно и странно.

Я люблю вызов, преодоление. Люблю, когда надо чего-нибудь добиваться… И я нашел одну задачку, над решением которой, похоже, буду биться до конца дней. Если только умом раньше не тронусь.

И что же это за задачка такая?

Тони замолчал и принялся едва ли не нервно барабанить пальцами по рулю.

— Ты, Эмили, — решился он наконец. Сначала она подумала, что это шутка. Но напряженный взгляд спутника быстро убедил ее в том, что он говорит серьезно.

В каком смысле? — прошептала Эмили, растерявшись.

Я о многом успел поразмыслить за последние пару дней, — начал Тони нарочито деловым тоном, будто тоже старался скрыть смущение. — И пришел к выводу, что тебе нужен кто-то, кто станет присматривать за тобой. А мне нужен дом… настоящий дом… и жена. В общем, в ближайшие несколько месяцев я собираюсь уговорить тебя выйти за меня замуж.

— Ты что, рехнулся?

Тони хохотнул.

Когда я в последний раз делал тебе предложение, ты ответила в том же духе.

Эмили вдруг охватил панический страх. Липкий, холодный, противный. Она хочет замуж за Тони. Пусть даже он любит другую, пусть ее тень всегда будет маячить между ними… Она хочет быть с ним, но очень боится… Вот только бы знать чего?

Я вообще не собираюсь замуж, — прошептала она, тяжело сглотнув.

Тони даже бровью не повел.

Конечно. Но я сделаю так, что ты передумаешь. Мы с тобой созданы друг для друга. И ты это знаешь. Твое тело знает, пусть даже голова сопротивляется. Ну давай, скажи, что ночь, которую мы провели вместе, ничего для тебя не значит. Что все ночи, которые мы проводили вместе три года назад, ничего для тебя не значат.

Эмили молчала, вертя на пальце кольцо — проклятие рода Рей.

Нельзя строить брак на сексуальном влечении, — произнесла она наконец.

У нас много общего, кроме секса, — молвил Тони так, будто они беседовали о погоде. — Мы оба умны, интеллигентны. У нас очень похожие музыкальные и литературные вкусы. По вопросам политики мы с тобой тоже сходимся. У нас у обоих есть чувство юмора. И… бешеный темперамент…

И мы все время грыземся, — оборвала его Эмили. — Как ты себе представляешь наш брак?

— Во всяком случае, не соскучимся.

Эмили лихорадочно соображала, ища подходящую отговорку.

Но моя карьера… я не собираюсь ее бросать.

А я тебя и не прошу. — Тони криво усмехнулся. — На этот раз нет.

Тогда о каком настоящем доме может идти речь? Как ты не понимаешь? Когда жена у тебя актриса…

Эмми. — Он не дал ей договорить. — Ты можешь сидеть и придумывать отговорки до самого Судного дня, но это уже ничего не изменит. Я принял решение.

Что-то я не понимаю, ты дурачишься или серьезно? — спросила Эмили, потирая лоб.

Куда уж серьезней. Можешь не сомневаться: у меня есть перспективный план, как тебя охмурить.

Тони остановил джип, заглушил мотор и указал рукой вперед.

Пункт первый: подкуп. А если проще— взятка.

Сообразив, что они наконец добрались до нужного места, Эмили посмотрела туда, куда указывал Тони. Беленая изгородь, хозяйственные постройки, а за ними, в окружении высоких вязов — дом, выстроенный из камня и дерева. Даже с такого расстояния было видно, что он прекрасный. Самый красивый на свете дом. Эмили широко распахнула глаза.

— Но это… мой дом, — прошептала она, повернувшись к Тони.