Ох, до чего же хорош! Такого в любой толпе заметишь, рассеянно думала Джейн, следя глазами за высоким русоволосым мужчиной и слушая Мартина, нежно приобнявшего ее за плечи.

— Как я рад, моя дорогая племянница, снова видеть тебя счастливой! Вот что значит вернуться в родные края. А? — Мартин рассмеялся.

Не упуская из виду «первопоселенца» — так мысленно окрестила Джейн русоволосого красавца, — она ласково потерлась щекой о плечо дяди. По правде говоря, Джейн считала Мартина скорее братом, чем дядей, поскольку он был всего на десять лет старше ее.

— Конечно, дорогой, — улыбнувшись, согласилась Джейн. — Ты же по себе знаешь, перемена обстановки всегда полезна. Зачем бы иначе ты время от времени возвращался в эти места?

Ого, похоже, мой «первопоселенец» направляется в наше кафе. Боже, какая походка! И какая грация! Древнегреческий атлет, да и только! Нет, скорее дикое животное, естественное в каждом своем движении.

Джейн охватило предчувствие чего-то приятного. Собственно, это ощущение поселилось в ней с того момента, как она шагнула с трапа на австралийскую землю. Кошмарно долгий перелет из одного полушария в другое, из слякотной зимы в солнечное лето — и всплывшие из неведомых глубин то ли ума, то ли сердца глупые девчоночьи мечты: об упоительных встречах, о длинных многозначительных разговорах, о красивой музыке…

Чушь какая! Мне ли мечтать об этом? — остановила себя Джейн и тут же с тревожным изумлением заметила, что «древнегреческий атлет» подходит к их столику. О, неужели это и есть достохвальный друг Мартина, о котором он прожужжал ей все уши и которого они ждут?

Видимо, так оно и есть, потому что ее дядюшка заулыбался и поспешно вскочил на ноги.

Мужчины обменялись рукопожатием. Холодные светло-серые глаза скользнули по лицу Джейн, и их взгляд вновь вернулся к Мартину, который, широко улыбаясь, приступил к процедуре знакомства:

— Джейн, это Харви Лоу. Харви, познакомься, моя племянница, Джейн Хадсон.

Протянутая ею рука почувствовала энергичное пожатие большой загорелой ладони. Ледяные глаза пристально взглянули в лицо Джейн. Взгляд был коротким, но внимательным и, как показалось Джейн, снисходительно-насмешливым. Ни дать ни взять голливудский красавец, взирающий на свою поклонницу, с легким раздражением подумала она.

Однако «голливудский красавец» недолго тревожил ее своим вниманием.

— Очень рад, — холодно проронил он и выпустил ее руку.

Джейн всегда легко заводила новые знакомства. Почему же сейчас она испытывает неловкость? Ледяной взгляд Харви Лоу буквально вывел ее из равновесия.

— Приятно с вами познакомиться, — сказала Джейн и, стараясь ничем не выдать своих чувств, лучезарно улыбнулась. — Мартин много говорил мне о вас и о вашем замечательном ранчо.

— Хотя не видел его несколько лет, — заметил Харви и обратился к Мартину: — А как поживает Сью?

— Очень хорошо. Возится с детьми и страшно сожалела, что не могла составить нам компанию.

Мартин был человеком веселым, добродушным, с авантюрной жилкой. Восемь лет назад Джейн осиротела, и с тех пор дом Мартина и Сью стал для нее родным.

Мужчины заказали пиво, а Джейн попросила принести еще один бокал апельсинового сока. Она рассеянно прислушивалась к разговору, потягивала вкуснейший напиток, который изготавливали тут же, можно сказать, на глазах у клиентов, и поглядывала на прохожих. И вдруг сердце ее замерло — Джейн увидела невысокую темноволосую женщину с ребенком на руках. Малыш дремал, склонившись на плечо матери.

Фил…

Острый приступ тоски охватил Джейн. Она ощутила на своих руках тяжесть небольшого тельца, почувствовала нежный запах ребенка. Джейн крепко зажмурилась, глубоко вздохнула и мысленно произнесла: «Стоп. С Филом все в порядке. Ты должна в это верить». Она снова глубоко вздохнула. Подумай о чем-нибудь другом, приказала себе Джейн. Например, о Харви Лоу и о его ледяных глазах.

Джейн прислушалась к разговору мужчин. Конечно, толкуют о политике. О чем же еще они могут говорить? Джейн принялась незаметно рассматривать Харви. Крупный нос, массивная волевая челюсть, высокий лоб и удивительно ровный здоровый загар. Такой загар приобретается не на пляжах, а при постоянном пребывании на воздухе, в жарких просторах буша, подумала она. Джейн перевела взгляд на его руки — крепкие, сильные, надежные. Такие же, как он сам. Хорошо бы увидеть его на ранчо, в работе.

Будто почувствовав ее взгляд, Харви неожиданно посмотрел на Джейн. Их глаза встретились. Всего на мгновение. И все же Джейн успела заметить, как по лицу его скользнула легкая тень… презрения. Ну почему он так на нее смотрит?

Она услышала, что Мартин говорит о ней, о том, что она готовит статью для одной лондонской газеты.

— Вы прилетели сюда, чтобы собрать материал? — вежливо спросил Харви.

— Именно так, — не без вызова подтвердила Джейн.

— И вам удалось прилететь вместе с Мартином? — равнодушно поинтересовался он.

Джейн кивнула.

— У меня гибкий график работы. Вот я и согласовала его с Мартином.

— И о чем же вы собираетесь писать? — Судя по тону, Харви это было совершенно безразлично.

— Как известно, каждый пятый житель Австралии родился за ее пределами. Мне показалось интересным проследить, как эти люди укоренились на новой родине. Особое внимание я собираюсь уделить женщинам, в том числе аборигенкам. Хочу посмотреть, какое положение занимают они в семье, в обществе, на работе…

— Правда? — Темная бровь Харви иронически вздернулась.

Джейн мысленно застонала: она хорошо понимала, о чем он сейчас думает. Конечно, о том, что за две недели — именно столько, по мнению Мартина, они должны тут пробыть — написать о чем-нибудь всерьез невозможно. Но она в этой стране не чужестранка — как-никак в ранней юности прожила здесь с родителями четыре года. Четыре счастливых года. К тому же она вовсе не собирается возвращаться в Англию через две недели. Но, поскольку Мартину о ее планах еще неизвестно, лучше пока помолчать.

Мартин погладил Джейн по руке и извлек из-за стола свое длинное тело. И все же он заметно ниже Харви, почему-то подумала Джейн.

— Мне нужно позвонить. Могу я доверить вас друг другу? Не больше чем на две минуты, — уточнил он, улыбаясь.

Джейн возвела глаза к небу и усмехнулась.

Оставшись наедине с Харви, она почувствовала, что воздух между ними полон невидимых электрических разрядов. По каким-то совершенно непонятным причинам этот мужчина невзлюбил ее. Возможно, лучше всего игнорировать исходящие от нею флюиды недоброжелательности, притвориться, будто она ничего не замечает. Тем более что ей и в самом деле непонятно, почему он холоден с ней.

— Я читала статью в «Австралийском вестнике»… В ней рассказывается об исследовательской работе, которая ведется у вас на ранчо. Ну… по выведению новой высокопродуктивной породы овец. Почему вы этим занимаетесь?

— Потому что считаю это важным, — ответил Харви таким тоном, будто разговаривал с малым ребенком.

Джейн опять сделала вид, что не заметила иронии, и попыталась вспомнить, о чем еще шла речь в этой статье. Но вспомнилась ей только большая, на всю страницу, цветная фотография — огромный дом на высоком утесе — скалистое высохшее русло Дарлинга, — окруженный со всех сторон живой изгородью, в зеленом плетении которой выделялись кустистые акации и великолепные мирты, усыпанные красными цветами. Названий других деревьев Джейн просто не знала. Вот бы побывать там!

Она сделала глоток сока, и неожиданно ей в голову пришла мысль. Смелая мысль, надо сказать. Но терять Джейн было нечего.

— У вас большое хозяйство, — сказала Джейн. — Наверное, среди ваших работников есть и некоренные австралийцы.

— Есть, — подтвердил Харви.

— Не могла бы я с ними поговорить?

— Вряд ли это что-нибудь вам даст, — сказал он все тем же снисходительным тоном.

— И все-таки мне кажется, что это может быть интересным. — Джейн изобразила вежливую улыбку. — Возможно, вы вспомните и кого-нибудь из своих знакомых, кто согласился бы побеседовать со мной.

Харви молча откинулся на стуле. Он излучал холодную сдержанность, даже враждебность, и, конечно, рассчитывал на такую же реакцию со стороны собеседницы. Но Джейн дала понять, что видит в нем джентльмена, попросила о помощи, и теперь он был явно сбит с толку.

— Хорошо, я дам вам знать, если мне что-нибудь придет в голову, — сказал он наконец — сказал так, что и ребенку было бы ясно: она может забыть об этой просьбе.

Джейн улыбнулась. Она твердо решила избегать резкостей, вести себя с достоинством.

— Я хочу поговорить с как можно большим числом людей, чтобы составить объективное суждение.

— И вы рассчитываете справиться с этим за две недели?

— Я буду усиленно работать.

— Поня-я-ятно… — протянул Харви.

И Джейн снова притворилась, что не заметила сарказма, прозвучавшего в его голосе. Лучший способ защиты — отказ от всякой защиты.

Некоторое время они сидели молча, делая вид, что внимательно разглядывают посетителей кафе. Первой не выдержала Джейн.

— Мартин говорил, что вашего деда привезли сюда из Англии еще ребенком, в самом начале двадцатого века.

— Да, — коротко ответил Харви, едва разжав губы.

— Извините, — Джейн подалась к нему, — я совсем не хочу… выуживать у вас информацию. Я просто пытаюсь поддерживать разговор. — Она снова улыбнулась, хотя это стоило ей больших усилий.

— Я понимаю, — ответил он ледяным голосом.

Забавно. Что с ним такое, с этим мужчиной? Она ведь говорила только о том, что написано в журнале. Ладно, решила Джейн, тогда уйдем от всего личного.

— До чего же приятны такие путешествия! Новые впечатления, новые люди… Я просто мечтаю о сегодняшней вечеринке.

Джейн была вполне самодостаточным человеком и все же любила всякие сборища, где всегда можно встретить каких-то занимательных людей, завести интересные знакомства, узнать что-то новенькое.

Харви не ответил, да она, собственно, ни о чем его и не спрашивала — так, случайный набор фраз. Но он не желал поддерживать даже пустяковый разговор. Что ж, возможно, редко появляясь в обществе, ее собеседник утратил всякие навыки общения.

— Живя в таком отдаленном месте, наверное, иногда чувствуешь себя очень одиноким. По крайней мере, мне так кажется, — поспешно добавила Джейн, не желая его обидеть. — У вас там есть хоть какие-нибудь развлечения?

— Развлечения не входят в число моих приоритетов. Мне хватает работы — я управляю ранчо.

— Понятно, — спокойно проговорила Джейн. — Но ведь человек не может все время работать. Немного веселья полезно для души…

Харви снова промолчал.

—…если она, конечно, есть, — не выдержав, добавила Джейн.

Харви насмешливо приподнял разлетистые брови, но молчания не нарушил. Джейн с трудом удержалась от искушения выплеснуть апельсиновый сок в его красивое, но неприветливое лицо.

— А у вас? Есть у вас душа? — Она была не в силах остановиться.

— Сомнительно, — проронил Харви.

Джейн показалось, что его губы дрогнули в улыбке. Нет, должно быть, мне только показалось, решила она. Вряд ли что-нибудь способно рассмешить этого типа или хотя бы заставить его улыбнуться.

— И все же, — настойчиво продолжала Джейн, — как вы развлекаетесь?

— Как видно, вас занимают только развлечения и удовольствия, — сказал Харви таким тоном, будто она спрашивала его о чем-то неприличном или безнравственном.

— Не говоря уже о счастье, — подхватила Джейн, не скрывая иронии. — Должна признаться, мне доставляет удовольствие работа, встречи с друзьями, я хочу быть счастливой… И, честно говоря, думаю, это то, чего вам не хватает. — Она поднялась из-за стола. — Извините, мне нужно причесаться.

Харви следил, как она уходит. Длинноногая, сексуальная и очень красивая: густая копна рыжих волос и совершенно удивительные глаза необычного цвета. В какой-то момент ее зрачки становились вдруг золотисто-карими, а потом, так же неожиданно, в них появлялся яркий зеленоватый отсвет. Казалось, каждая мысль Джейн находила собственную цветовую окраску. Потрясающие глаза! И широкая солнечная улыбка.

Сердце Харви билось тяжелыми ударами. Вертушка, пустоголовая девчонка, сказал он себе.

Перед его мысленным взором появился образ другой женщины. И одиннадцатилетнего мальчика. Он лежит на постели и изо всех сил сдерживает слезы: мужчины не должны плакать. Он подумал об обещаниях, которые наверняка были когда-то даны, но быстро забыты.

Харви силой загнал мучительные воспоминания обратно, в самый дальний уголок души, — там они хранились долгие годы. Пусть там и остаются.

Он стал думать о Сью, какой она была много лет назад — безнадежно влюбленной в Мартина, не отрывающей от него счастливого взгляда. Наивная, юная, ослепленная своей любовью…

Конечно, пока они учились в колледже, Мартин был ему хорошим другом, да и потом, разойдясь каждый по своим дорогам, они не потеряли дружеских связей. Но, что ни говори, Мартин всегда был дамским угодником, разбивающим сердца налево и направо. Харви предупреждал тогда Сью, однако она не вняла его советам. И вот теперь — пожалуйста: Мартин появился здесь с этой красоткой, со своей… племянницей.

Когда Джейн вернулась из дамской комнаты, Мартин уже сидел за столом. Вскоре они распрощались и вернулись в свою гостиницу, а Харви отправился к друзьям, у которых остановился.

Джейн лежала на широкой удобной кровати, в большой комнате, обставленной современной светлой мебелью, и размышляла о новом знакомом.

Его небрежные манеры просто возмутительны. Нет, хуже — оскорбительны. По какой-то непонятной причине он невзлюбил ее. А может, ей это только кажется? Может, у нее паранойя? Вроде бы она никогда такой болезнью не страдала, откуда бы ей взяться теперь? Должно быть, подцепила вирус в самолете, улыбнувшись, подумала Джейн.

Она потянулась, зевнула. Ну и денек! А через два часа им с Мартином идти на вечеринку. Хорошо хоть можно немного подремать. Времени, конечно, маловато, но…

Вдруг Джейн вскочила с кровати. Господи, можно ли быть такой рассеянной!

Она быстро подбежала к шкафу и схватила с полки большой толстый конверт. Вчера они вернулись довольно поздно, и у нее начисто вылетело из головы, что накануне она собиралась сдать конверт на хранение в гостиничный сейф. Мало ли что! Лучше не рисковать. Оригинал она оставила в Лондоне, в одной из ячеек «Трейд-Бэнк», но без этих копий ей не осуществить то, ради чего, можно сказать, она предприняла это сумасшедшее путешествие.

Джейн сунула ноги в туфли, схватила ключ и, покинув номер, поспешила к лестнице. О, папочка! — мысленно разговаривала она с отцом. Я это сделаю, сделаю непременно. Вот увидишь, люди будут гордиться тобой!

Она давно лелеяла этот замысел и собиралась приступить к его осуществлению именно здесь, в Австралии, где ее помощницей должна была стать сама природа. Джейн сморгнула с глаз набежавшие слезы и крепче прижала конверт к груди, чувствуя странную смесь радости и печали.

Конечно, Мартин не обрадуется, узнав о ее планах: о том, что она не собирается возвращаться домой. Им со Сью хотелось бы всю жизнь держать ее под своим крылышком, но в двадцать семь лет можно позволить себе строить свою жизнь самостоятельно. Им придется с этим смириться.

Убедившись, что конверт надежно закрыт в сейфе, Джейн поднялась в номер, приняла душ, закуталась в гостиничный халат и прилегла на кровать. Вскоре она задремала, однако короткий сон не принес облегчения. Ей привиделось, что она снова оказалась в маленьком поселке старателей, в том самом, где прожила со своими родителями четыре года. Она стоит перед их старым домом и с ужасом видит, что от дома ничего не осталось — какие-то руины, проросшие высоким папоротником. Она зовет своего отца, но его нет, зато откуда-то появляется Харви. Он смотрит на нее холодным взглядом и молчит. Это так неприятно и страшно, что она начинает плакать. «Не смотри на меня!» — рыдает она. Но он сардонически поднимает бровь и продолжает хранить молчание. «Я ищу своего отца! — кричит она. — Мне нужно ему что-то сказать!» «Твой отец мертв, — говорит он. — А тебе тут делать нечего, ведь ты…» Дальнейших слов Джейн не разобрала, потому что послышалась громкая барабанная дробь и сон начал уходить.

Джейн проснулась в холодном поту и не сразу сообразила, что стучат в дверь номера, разделявшую их с Мартином комнаты.

— Джейн, дорогая, проснись же! — громко кричал Мартин. — Нам скоро идти!

Она, дрожа, села на постели и обхватила себя за плечи.

— Да-да, я сейчас!

Джейн взглянула на часы — по крайней мере, двадцать минут у нее есть.

Не раздумывая долго, она надела свое любимое шелковое платье цвета старой розы. Это красивое название она впервые услышала от продавщицы бутика, где купила платье, и столь неожиданное сочетание слов — «роза» и вдруг «старая»! — так Джейн понравилось, что она решила приобрести и саму вещь, о чем никогда потом не жалела — в этом платье у нее был особенно сексуальный вид.

Разглядывая себя в зеркале, она почему-то подумала о Харви, и холодок ожидания пробежал по ее спине. С большей тщательностью, чем обычно, Джейн стала расчесывать волосы. Нет, она не позволит этому типу испортить ей настроение. Она собирается хорошо повеселиться. И, если его что-то в ней раздражает, это его проблема, не ее.

Джейн распушила волосы, надела длинные сережки и туфли на высоком каблуке. Потом распрямила плечи, вздернула подбородок и громко сказала своему отражению в зеркале:

— Вперед, девушка! — после чего решительно постучала в дверь комнаты Мартина.

— Ого! — воскликнул он, бросив на Джейн оценивающий взгляд. — С такой красоткой не стыдно показаться в обществе!

Джейн на мгновение пожалела, что комплимент не слышит Харви.

— Спасибо, милый.

А тот, о ком она только что подумала, был потрясающе хорош в темных брюках, в белом пиджаке и в бледно-голубой рубашке, удивительно гармонировавшей с его глазами. Так что у Джейн бешено забилось сердце, когда они с Мартином спустились в вестибюль и увидели Харви сидящим в одном из кресел. Джейн приказала себе успокоиться и, подходя к нему, замедлила шаг. Оказавшись рядом, она одарила его одной из своих самых ослепительных улыбок, однако лицо Харви осталось невозмутимым.

Ледяная голубизна его глаз обдала Джейн холодом с головы до ног, потом он слегка наклонил голову, что, по-видимому, означало, и спросил:

— Готовы?

Они вышли из гостиницы и подошли к запыленному «лендроверу», надежному средству передвижения в этих краях. Без сомнения, машина знала лучшие дни, хотя, наверное, очень давно, решила Джейн.

— Прошу простить за неподходящий транспорт, — извинился Харви, тоном недвусмысленно давая понять, что это всего лишь вежливость, и ничего больше.

— Ничего страшного. — Джейн лучезарно улыбнулась.

Интересно, подумала она, удастся ли мне за сегодняшний вечер извлечь из него хоть одну улыбку? Судя по выражению его лица, улыбается он нечасто. Хотя, будучи владельцем той частицы рая, которую я видела на фотографии, он мог бы лучиться от счастья.

К удивлению Джейн, Харви, как истинный джентльмен, открыл и придержал дверцу машины, и она скользнула на переднее сиденье. Несмотря ни на что, с манерами у него, по-видимому, дело обстоит не так уж плохо, пронеслось в голове Джейн, это обнадеживает. Мартин сел сзади.

Вечеринка состоялась на окраине Мельбурна в большом коттедже, который снимали Сидни и Лорин, преподаватели того университета, где Мартин должен был прочитать несколько лекций.

Лорин была наполовину итальянкой, наполовину немкой, но родилась и всю жизнь прожила в Австралии. Очень живая, подвижная, она не блистала красотой, однако темные выразительные глаза придавали ее лицу своеобразное очарование. Она расспросила Джейн о ее работе, потом обежала взглядом многочисленную толпу своих гостей и, отыскав Харви, подозвала его взмахом руки.

— Харви, послушай, Джейн рассказала мне, что собирается писать статью о…

— Знаю, — прервал он Лорин. — Она мне уже говорила.

— Ты должен пригласить ее к себе. Пусть познакомится с Хеленой. Это же такой характер!

— Я уже просила об этом мистера Лоу, — подчеркнуто вежливо сказала Джейн. — Но он сомневается, что это принесет какую-нибудь пользу.

Лорин недовольно взглянула на Харви.

— Ради Бога, Харви! В чем дело?

— Извините меня! — процедил он сквозь зубы и зашагал прочь.

— Ну и ну! — Лорин проводила его возмущенным взглядом и пожала плечами. — Этот человек просто невыносим, — сообщила она Джейн. — Он все больше и больше становится похожим на своего отца. Живет отшельником, почти никого к себе не приглашает. Уму непостижимо, как он решился прийти сюда.

— Наверное, имеет зуб на женщин, — предположила Джейн невинным тоном.

Лорин рассмеялась.

— Он не подпускает их слишком близко. До отвращения надменный и самоуверенный тип.

— Это я заметила, — сказала Джейн. Значит, он со всеми такой, не только со мной, со странным облегчением подумала она и продолжила: — Я познакомилась с ним сегодня днем, и он отреагировал на меня так, будто я ведьма из детской сказки.

— Странно, — задумчиво проронила Лорин. — Обычно он довольно вежлив. Конечно, на собственный неподражаемый манер. Но меня забавляет, с какой настойчивостью женщины стараются пробиться сквозь его… — Лорин на мгновение задумалась, подыскивая слово, — холодную отстраненность. Наверное, их это интригует.

— Их? А тебя? — спросила Джейн.

Лорин замахала руками.

— Ну уж нет! Такие игры не для меня. Я люблю точно знать, с кем имею дело. Хотя бы более или менее. — Она усмехнулась. — Ты видела моего Сидни?

Конечно, Джейн видела Сидни. Человека с такой внешностью трудно было бы не заметить: рыжие всклокоченные волосы, усыпанное веснушками лицо и голубая блуза, размера на два больше, чем требовалось.

— Женщины постоянно охотятся на Харви, — продолжала Лорин. — Еще бы, он парень красивый, видный, а его ранчо и деньги придают ему дополнительное очарование. — Лорин усмехнулась. — Наивные идиотки. Наверняка каждая думает, что именно ей суждено пробить ту ледяную оболочку, в которую он себя заковал. А уж под ней, можно не сомневаться, они надеются обнаружить Великую Страсть — непременно две большие буквы! Однако, насколько мне известно, это еще никому не удалось, даже Марджори. — Лорин взяла с подноса стакан с коктейлем. — Я-то думаю, что никакой страсти там нет и в помине. Внутри Харви так же холоден, как и снаружи, а потому общение с животными предпочитает общению с людьми.

— А кто такая Марджори? — не удержалась Джейн.

Лорин искоса посмотрела на нее.

— Марджори? Американка, художница, весьма красивая женщина. Она прожила с ним больше года. Но однажды не выдержала, сложила свои вещички и сбежала. Сказала, что не может жить с человеком, который все время держит дистанцию. Эмоциональную, она имела в виду. — Лорин вздохнула. — Жаль, конечно, потому что Марджори по-настоящему его любила. О нет! — Лорин взглянула на стакан, который незаметно для себя опустошила. — Убить меня мало! Я так никогда этому и не научусь! — простонала она.

— Чему? — удивилась Джейн.

— Держать язык за зубами. Пара стаканов — и мне нет удержу: что на уме, то и на языке. — Лорин бросила на Джейн умоляющий взгляд. — Поверь, дорогая, я вовсе не сплетница. Правда. Все, что я рассказала, известно каждому, но все же болтать об этом… — Она состроила милую гримаску. — Извини меня.

Вечеринка продолжалась. Джейн подошла к стайке женщин, тема их беседы показалась ей интересной, и она скоро включилась в разговор. Вдруг она заметила неподалеку от себя Харви. Он смотрел куда-то — напряженно, внимательно, и у него было такое лицо, что у Джейн перехватило дыхание. Черты Харви смягчила нежная улыбка, взгляд стал мягким и как будто растерянным, даже его фигура потеряла угловатую жесткость.

Джейн проследила за его взглядом, и на ее лице тоже появилась улыбка. Маленькая азиатка лет четырех-пяти — должно быть, дочь кого-то из приглашенных, — одетая в яркое цветастое платье с золотыми разводами, с глазами, подведенными сурьмой, и с браслетами на тонких ручонках, казалась экзотической птицей, рождественской игрушкой, случайно оказавшейся в этой обыденной толпе.

Переведя взгляд на Харви, Джейн почувствовала, что в душе ее зарождается что-то похожее на нежность к этому человеку. Но тут он заметил ее взгляд, и его лицо снова застыло, из глаз исчезли теплота и мягкость. Джейн отвернулась и снова включилась в беседу женщин.

Немного погодя к ней подошел Мартин и с веселой иронией прошептал ей на ухо:

— Мне кажется, ты уже приступила к работе.

— Ничего подобного. Я просто разговариваю, развлекаюсь.

Мартин усмехнулся.

— Не пытайся меня одурачить, девочка.

— Я и не пытаюсь. Ты же знаешь, женщины любят рассказывать о себе, о своей жизни. Мне остается просто слушать, что я и делаю.

Она рассмеялась, но смех увял на ее губах — столько холодной неприязни было в направленном на нее взгляде Харви, который заметила Джейн. Ее как будто окатили ледяной водой.

— Этот Харви — настоящий полюс холода, — проворчала Джейн и заметила, что Мартин нахмурился.

— Он никогда не был, что называется, компанейским парнем, любителем развлечений, но, надо признаться, даже во время нашей предпоследней встречи он выглядел более жизнерадостным. — Мартин пожал плечами. — Впрочем, с тех пор столько воды утекло… — Он взглянул на Джейн, и в его глазах промелькнул огонек. — А почему бы тебе не попытаться растопить этот полюс, а? Ты ведь умеешь приободрить людей. Вот и не пожалей на этого меланхолика частицы своего неотразимого обаяния.

Джейн усмехнулась.

— Так уж и быть, постараюсь выполнить твою просьбу. Хотя мне кажется, что у него особый, стойкий иммунитет к женщинам.

— Может, оно и так, но я заметил, на тебя-то он все же поглядывает.

— Правда? А по-моему, тебе это померещилось, — отозвалась Джейн и весело рассмеялась.

Но вскоре она поняла, что ее многоопытный дядюшка не ошибся. Джейн стояла у буфетной стойки и раздумывала, к чему бы протянуть руку, когда рядом появился Харви.

— Вы и в самом деле очень общительная особа, — сказал он, даже не пытаясь спрятать усмешку.

Какое-то мгновение Джейн в недоумении молча смотрела на него. С каких это пор счастье, радость, удовольствие от общения с людьми стали греховными понятиями и проявившего эти чувства сразу относят или к легкомысленным дурочкам, или зачисляют в категорию безнравственных особ?

Джейн с трудом сдержалась, чтобы не ответить какой-нибудь резкостью. Ее остановила только одна мысль: именно этого Харви от нее и ждет. А потому она изобразила лучезарную улыбку.

— Мне здесь нравится. Это ведь неплохо, правда? Я хочу сказать, повеселиться иногда просто необходимо.

Харви промолчал и положил на свою тарелку несколько бутербродов. Джейн склонила голову и внимательно посмотрела на него.

— А вот вы, похоже, совсем не умеете веселиться. Знаете, вам следовало бы немного поработать над собой. — Ее, что называется, понесло — такое с ней иногда случалось: — Да-да, немного больше жизни, чуточку смеха — и все в порядке.

Харви бросил на нее мрачный взгляд.

— Я пришел сюда не веселиться.

— Правда? — с притворным сочувствием спросила Джейн. — Это ужасно. Тогда что же вы здесь делаете?

— У меня дела.

— О, понимаю… То-то у вас такой угрюмый вид. Значит, заниматься делами не очень весело? Разве вы не получаете удовольствия от работы?

Взгляд, который бросил на нее Харви, мог заморозить воду.

— Удовольствия — не главное в жизни, — ответил он наконец. — И, если вами движет только желание повеселиться, мне нечего вам предложить.

С Джейн еще никогда не разговаривали в подобном тоне. Волна гнева захлестнула ее. Да как он смеет! Ее так и подмывало выложить Харви Лоу все, что она о нем думает. Но Джейн не сомневалась, что он опять именно этого от нее и ждет, и потому постаралась справиться с собой. Она с серьезным видом кивнула и заметила:

— Конечно, это всего лишь мое личное мнение, но мне кажется, вы вообще не умеете веселиться. — Она горестно вздохнула. — Безнадежный случай, как говорится.

— Что поделаешь, — процедил Харви, — не все мужчины падки на женскую красоту и обаяние.

Так вот что он имеет в виду! Ты красива и обаятельна, «перевела» Джейн, но меня тебе не одурачить. Этот тип — настоящий, стопроцентный эгоист, зазнайка! И даже хуже!

Ее мысль билась в поисках подходящего ответа и не находила его. Харви взял свою тарелку, обдал Джейн презрительным взглядом и, буркнув:

— Извините меня, — спокойно удалился.

Джейн так и осталась стоять — безмолвная, кипящая гневом.