Конспиративная встреча с тайным агентом в условиях враждебной обстановки — всегда рискованное дело, но нет более осторожного и опытного оперативника, чем Джардин.

Он выбрал место встречи с учетом каждого фактора, обеспечивающего безопасность, пути отхода, огневое прикрытие телохранителей. На место он прибыл пораньше, погулял в округе, проверяя, нет ли «хвоста» или признаков засады. Все вроде чисто.

Дэвид специально выбрал этот тесный квартал, где проживали художники, находящийся на подходе к Национальному парку над дорогой, которой пользовались в будние дни, чтобы избежать городских транспортных пробок в час пик. Зону прикрывали двадцать людей Рамона, мужчины и женщины, а сам Дэвид Джардин стоял у дверей маленького, тесного магазинчика, где продаются работы художников и принадлежности для живописи. По случаю воскресенья магазинчик закрыли.

Сначала послышался звук мощного двигателя «тойоты», а через несколько секунд в поле зрения появилась и сама машина.

Он никогда не забудет, как высоко на склоне, куда вела узкая, вся в рытвинах дорога, внезапно раздался звон церковных колоколов, в тот самый момент, когда «тойота» миновала место встречи и остановилась. Открылась дверца со стороны водителя и из машины выбрался Гарри Форд. Джардин почувствовал, что рад снова видеть своего агента. Теперь это уже точно был не мальчик, но муж, с загорелым суровым лицом, быстрыми, настороженными глазами охотника. Гарри сказал несколько слов кому-то, кто остался в машине, машинально сунул руку под пиджак, проверяя, на месте ли пистолет, подошел к магазинчику и остановился, разглядывая витрину.

— Ох, какая честь, — сказал он по-английски. — Я, вообще-то, думал, что вы в Лондоне…

— Кто в машине? — строго спросил Джардин.

— Там моя собака. Досталась в наследство, эта проклятая псина признала меня. Дэвид, не слишком разумно расставить здесь людей Хавьера. Боже, если они увидят меня с вами… Нельзя ручаться, что никто из них не работает на Пабло.

«А ты делаешь успехи», — подумал Дэвид и сказал, не глядя на Гарри:

— Выше на холме есть небольшое кладбище и маленькая часовня. Вам надо привести судью на кладбище, и скажете… кто там вас сопровождает?

— Мурильо и Сонсон.

— Да, несладкая получится прогулка. Приведете их на кладбище и скажете, что у вас там есть дела. Как только появитесь на месте, мы с вами убьем Мурильо и Сонсона. На кладбище есть статуя черного ангела с распростертыми крыльями, похож на громадного ястреба. Слева от входа я буду стоять у статуи на коленях и молиться. Сделаем все быстро, потом отвезем Пирсона на конспиративную квартиру и сразу начнем допрашивать. Думаю, вы знаете сеньора Эдуардо Кабесаса…

И Джардин кивнул в сторону человека, шедшего по другой стороне узкой улочки.

Это был Малькольм Стронг, «Багаж». Он остановился, прикурил тонкую сигару, двинулся дальше и скрылся из виду.

Гарри Форд на секунду потерял ощущение реальности, точно, как Алиса в Стране Чудес.

— Какого черта он здесь делает? Что это за игра, Джардин?

— После того как мы убьем Мурильо и Сонсона, к Пабло вы больше не вернетесь. Вас доставят на конспиративную квартиру в Боготе, где проведете несколько дней и расскажете Эдуардо все, что ему необходимо знать для внедрения в картель.

Гарри Форд уставился на Джардина, пытаясь скрыть внезапную тревогу. Если он исчезнет, оставив Мурильо и Сонсона убитыми на этом проклятом кладбище, то Рестрепо наверняка найдет способ добраться до его двух миллионов. До их с Элизабет миллионов, которые хранятся в Международном кредитно-коммерческом банке и приносят проценты. Тут нет вопросов. «Тяни время, — сказал он себе, — думай быстрее».

— Дэвид, есть кое-что, чего вы не знаете. Пирсон думает, что приехал сюда обменять коды к дискеткам на свою дочь. Послушайте, я не знаю, насколько вы осведомлены обо всем, что сейчас здесь происходит…

«Боже, — подумал Джардин, — они действительно приручили тебя. И это „насколько вы осведомлены“».

— Ну, ну, дальше, — попросил Дэвид.

— Но девушка мертва. Не знаю, в чем тут дело, но она мертва уже несколько месяцев. А Пирсона тоже приказано убить, убедившись в подлинности кодов. Похоже, это просьба «временных».

— На самом деле это ничего не меняет. Приводите судью на кладбище вместе с этими головорезами. Закончим на этом.

Наконец Дэвид повернул голову и посмотрел в глаза своему агенту. Этот взгляд не сулил ничего хорошего.

Гарри Форд казался… сломленным, как будто рушились его какие-то собственные планы.

— Ради Бога, Дэвид, не стоит все бросать. Я могу привести Пирсона одного, а Сонсону и Мурильо сказать, чтобы подождали где-нибудь…

— Не будьте наивным. Картель потребует доказательств убийства судьи. Они не позволят вам своевольничать.

— Неправда! Вы даже не представляете, как дон Пабло доверяет мне.

— Вот как?..

— А после того как я передам вам Пирсона, я смогу вернуться назад в Медельин. У меня на самом деле прочное положение. Господи, Пабло считает, что я спас ему жизнь, куда уж больше…

— Делайте, что вам говорят. Приходите на кладбище в половине четвертого. — Джардин выдержал разъяренный взгляд Гарри. — Послушайте, Карлос, вы поднялись очень высоко, я сталкивался с такими вещами и знаю, как они опасны для всех нас. Но не беспокойтесь, у нас есть для вас масса интересной работы. Да и поимка одного из руководителей «временных» пойдет вам в заслугу, не удивлюсь, если смогу выхлопотать вам премию…

— Ох, как здорово! — Гарри направился к машине, но потом обернулся. — Только не приводите с собой целую толпу, иначе я не остановлюсь. Просто проеду мимо, поняли? Вот и отлично.

И явно разъяренный агент секретной службы вернулся к своей машине.

«Ох ты, Господи, — подумал Дэвид Джардин, — мальчик может навредить сам себе».

Номер в отеле «Фонтана» даже великоват для одного человека: кухня, гостиная с кабинетом, отгороженным темным книжным шкафом.

Юджин Пирсон пребывал в отличном настроении, поглядывая на часы. Он сидел рядом с телефоном со стаканом кока-колы в руке и пытался читать «Войну на краю света», но сосредоточиться никак не мог, поэтому встал, подошел к окну и посмотрел на Боготу. Город не казался ему таким страшным и опасным, как все говорили об этом.

Уже в четвертый раз он снова уселся рядом с телефоном. Интересно, приведут ли они с собой Сиобан. Бог свидетель, он достаточно настрадался…

В дверь позвонили.

Сердце Пирсона заколотилось, он подошел к двери и прильнул к глазку. Перед дверью стоял симпатичный парень лет двадцати девяти, которого он никогда раньше не видел. Это был Гарри Форд.

— Кто там? — спросил судья.

— Это сеньор Диас, по поводу театральных билетов.

Условная фраза правильна, но рядом с парнем стоял кто-то еще. Боже, прошу тебя, пусть это будет Сиобан.

Руки Пирсона слегка дрожали, пока он снимал цепочку и отпирал замок. Он осторожно приоткрыл дверь, думая, изменилась ли Сиобан. Повзрослела ли его дорогая дочь.

Но за дверью стоял только парень, назвавшийся Диасом, и этот ублюдок, телохранитель Рестрепо, как там его зовут (это был Мурильо). Они вошли, и Гарри с профессиональным знанием дела оглядел номер, а Мурильо бесцеремонно прошел в спальню, потом проверил ванную и туалет. Боже, как ему хотелось поскорее избавиться от этих людей.

— Она здесь? — спросил судья. — Здесь, в отеле?

— С вашей дочерью все в порядке, мистер Пирсон. — Диас говорил на хорошем английском с чуть заметным южноамериканским акцентом. — Она просила передать вам вот это…

Он достал из кармана почтовую открытку и с улыбкой протянул Пирсону. А он вполне приличный парень, этот Диас.

На открытке изображена сцена колумбийского оперного театра, а нарисованная чернилами стрелка указывала на пианиста, сидящего на сцене за роялем. На другой стороне открытки знакомым почерком Сиобан было написано: «В один прекрасный день здесь буду я! Люблю. Сиобан».

Пирсон сглотнул слюну, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Гарри смотрел на него с явной симпатией, он тронул судью за руку.

— Уже скоро, сеньор. Коды у вас?

— Конечно, но я предпочел бы передать их одновременно.

Гарри казался смущенным.

— Одновременно с чем?

— В обмен на мою дочь.

Гарри покраснел.

— Дорогой сеньор, ваша дочь наша почетная гостья. Не более того. — Гарри вскинул руки к лицу, и Мурильо подумал, что он слегка переигрывает. — Ведь не подумали же вы, что мы похитили ее?! — Он горько рассмеялся. — Боже мой, какая ужасная репутация у нас, бедных колумбийцев.

«С каких это пор ты, чилийский гаучо, стал колумбийцем», — подумал Мурильо, но, естественно, промолчал.

— Просто я хочу, чтобы она была рядом со мной. Мы идем?

Когда возникала необходимость, Пирсон мог показать, что он стреляный воробей.

Гарри почесал затылок.

— Послушайте, у меня есть приказ от сеньора Энвигадо. Он говорил, что вы имели удовольствие встречаться с ним.

— Ближе к делу, Диас.

— Сеньор Пирсон, я должен получить от вас коды. Я полагаю, они записаны на дискетках. Потом присутствующий здесь сеньор Мурильо отнесет их нашему коллеге, который ожидает в номере на этом же этаже. — Гарри плюхнулся на кожаный диван и развел руками. — Проверка их подлинности займет всего несколько минут, после чего мы с вами отправимся на машине в то место, где вас ждет дочь.

Юджину Пирсону не понравился тон, которым Диас спокойно произнес: «Я должен получить от вас коды».

— Что ж… если вы даете слово, что после этого я сразу встречусь с дочерью…

— В течение часа, гарантирую, — с искренним и честным видом заявил Гарри.

Стоявший позади Пирсона Мурильо бросил на Гарри ничего не выражающий взгляд.

Пирсон задумался на минуту, потом пожал плечами и прошел в спальню. Через несколько секунд он вернулся и протянул Гарри толстый конверт.

— Все здесь, — сказал он, — можете проверять.

Гарри швырнул конверт Мурильо, и тот вышел из номера.

— Устраивайтесь поудобнее, сеньор судья, — предложил Гарри.

— Ну, это уж чересчур, — ответил Юджин Пирсон. — Это мой номер…

Гарри улыбнулся волчьей усмешкой.

— Ах, да. Но зато это мой город…

В Нью-Йорке капитан Дэнни Моллой изменил заведенный порядок работы. Он зашел в 14-й полицейский участок в воскресенье, и впоследствии не мог объяснить, почему сделал это. Задержавшись, как обычно, возле радиооператоров, остановившись возле камер, зайдя к дежурившим в выходные детективам, он заглянул к дежурному по отделу детективов сержанту Сиду Мерсеру. Мерсер ознакомил его со сводкой происшествий и вкратце упомянул о том, что Эдди Лукко находится по делам в Майами.

— В Майами? Я ему покажу Майами. Как с ним связаться?

— Он не сообщил об этом, капитан.

— Ладно, если еще раз позвонит, передай, что я приказал вернуться с первым же самолетом. Здесь дел невпроворот, Мерсер, и хорошие детективы нужны мне здесь. А не в этом чертовом Майами, ясно?

Сид Мерсер ответил: «Ясно, капитан», и Дэнни Моллой вышел. Но Эдди Лукко так никогда больше и не позвонил.

Рамон с недовольным видом слушал Дэвида Джардина, который говорил, что на сегодня помощь ему больше не потребуется.

— Дэвид, ты сошел с ума. Я наблюдал за твоим разговором с Карлосом Нельсоном. Послушай, я многого не знаю, но должен сказать тебе, дружище, что этому парню пришлась по душе жизнь наркобарона. Сейчас он на пару миллионов богаче, и ты думаешь, он вернется назад по зову правительства Великобритании? Да ни за что…

— Хавьер, я принял другие меры, вот и все.

— Думаешь, посольские ребята из секретной службы смогут сделать то же самое, что и я? Я и мои люди?

— Нет, я так не думаю. Ты отлично справляешься, но тут другое дело.

Рамон выглядел растерянным. Он поднял плечи — типичный южноамериканский жест.

— Так объясни мне, я должен знать. Как поступит Карлос? Думаешь, он догадывается, что его проверяют?

Джардин сунул руки в карманы и прислонился к стене. Они стояли возле потрепанного «джипа-ниссан» Джардина на улице, расположенной рядом с университетом. В джипе мирно дремал Малькольм Стронг.

— Как он поступит?.. В идеале, Хавьер, он постарается привезти на кладбище Пирсона одного, без Мурильо и Сонсона. Тогда, как он справедливо заметил, у него будет возможность вернуться обратно в картель. Но он должен будет рассказать о деньгах, полученных от картеля и предложить ввести другого агента, — Дэвид кивнул в сторону Стронга, — в окружение Энвигадо. Но, честно говоря, у меня мало надежды, что он поступит именно так.

— Но он ведь может прийти на кладбище с бандой головорезов и пристрелить тебя. Или даже захватить и отвезти в Медельин. Вот это будет трофей. Прекрасный шанс завоевать полное доверие Пабло.

Джардин улыбнулся.

— Всегда приходится рисковать.

Мурильо задерживался дольше, чем ожидал Гарри. Он посмотрел на часы, прошло, оказывается, всего десять минут.

— Что они там копаются? — спросил Пирсон. — Проверить очень просто.

Гарри пожал плечами.

— Налить вам еще кока-колы, сеньор?

— Я, наверное, лопну, если выпью еще.

А этот Диас казался неплохим парнем. Уж куда лучше этого ублюдка Рестрепо, о котором Пирсон всегда вспоминал со страхом. А в компании этого нового человека он чувствовал себя довольно спокойно.

— У меня есть еще одна информация, которую вам следовало бы знать. — Юджин неожиданно решил довериться Гарри. — Наверное, мне надо передать ее для вашей службы безопасности.

Гарри улыбнулся.

— Сеньор, я начальник службы безопасности дона Пабло.

Вот оно в чем дело, теперь понятна уверенность, с которой держался этот человек.

— В этом случае, мистер Диас… — Пирсон понизил голос, — …вам следует знать, что служба разведки моей организации выяснила, что британская служба МИ-6 внедрила к вам своего человека.

Он откинулся на спинку кресла, довольный произведенным впечатлением. Начальник службы безопасности картеля внимательно посмотрел на него. Затем медленно кивнул.

— Расскажите поподробнее…

— Этот человек наверняка появился у вас недавно. Безупречные документы, бегло говорит по-испански, прекрасная легенда, которая может выдержать любую проверку. Но это агент, подготовленный секретной службой.

Гарри с трудом заставил себя расслабиться.

— Вы знаете его имя?

— К сожалению, нет.

— Описание?..

— Нет. Знаю только, что он белый.

— А как ваши люди получили эту информацию?

Судья Юджин Пирсон улыбнулся, наклонился вперед и доверительно сообщил:

— У нас есть в Лондоне священник, которому исповедуется один из высших чинов секретной службы.

— Здорово! — воскликнул Гарри, стараясь не выдать своего изумления.

— Этот шпион и руководит проникшим к вам агентом, но его терзает чувство вины, угадайте за что, сеньор?..

— Не могу себе представить. — Гарри вежливо улыбнулся.

— За то, что он спит с женой своего агента. По два-три раза в день.

Гарри Форд встал и подошел к окну. Сердце его замерло, а грудь готова была разорваться. Он попытался сосредоточиться на открывавшемся из окна виде.

— То у него в квартире, то у нее, видно, она так хороша, что этому старику все мало.

— Серьезно? — услышал Гарри свой голос и заметил, что в нем не прозвучал южноамериканский акцент.

— Сказать вам по правде, ей нравятся такие штуки, о которых я никогда и не слышал.

«Заткнись, заткнись, проклятый болван!» — Гарри взглянул на часы, рука у него дрожала.

Открылась дверь, и в номер вошел Мурильо в сопровождении Бобби Сонсона.

— Все в порядке, — сказал Мурильо, — можем идти.

Пирсон вскочил с кресла и заспешил к двери, хватая на ходу пиджак. Он торопился на встречу с пропавшим ребенком. Гарри остановил его и начальственным тоном обратился к телохранителям.

— Проверьте вестибюль. Сонсон, спустись по лестнице и жди нас внизу.

— Хорошо, Карлос.

Телохранители удалились.

Гарри повернулся к Юджину Пирсону. Он чувствовал себя тысячелетним стариком, печальным, преданым… и потерявшим близкого человека. Но уже успокоившимся. Он знал, что должен сделать.

— Благодарю вас, сеньор. Но ни с кем больше не делитесь этой информацией. Вы подвергаетесь смертельной опасности.

Пирсон кивнул. Эти колумбийцы склонны к преувеличениям.

— Разумеется. Никому. Но вам следует принять меры по его обезвреживанию.

— Не беспокойтесь. — Гарри распахнул дверь и выглянул в коридор. — Идемте.

Черный каменный ангел и впрямь был похож на здорового хищного ястреба.

Тень от него падает на сломанные железные ворота, в которые вошел Мурильо, держа в одной руке букет цветов. Позади него Гарри Форд вел Пирсона, держа его за локоть. Холодное лицо Гарри полно решимости.

Бобби Сонсон запер дверцы «тойоты» и последовал за ними.

Слева, чуть позади черного ангела, человек в скромном черном костюме стоял на коленях и молился.

— Здесь и состоится наша встреча? — спокойным голосом спросил судья. Он настолько привык к тому, что ИРА проводила свой тайные совещания или в похоронных конторах, или на кладбищах, что это место его ничуть не насторожило. Он посмотрел на Гарри, который повернулся в сторону Сонсона, входившего на кладбище.

— Здесь…

Снова кровь, Боже мой, снова ужас и кровь, горячая кровь на щеке и оглушающий шум стрельбы. В десяти футах от них Сонсон шатался как пьяный, бах! бах! бах! Сеньор Диас, чуть присев, палил из большого черного автоматического пистолета. И кровь, снова кровь? Пирсон рухнул на четвереньки и повернул голову. Кровь продолжала струиться из спины Мурильо, упавшего на колени, ярко-красная кровь хлестала из пробитой пулями артерии.

Тишина. Только чей-то крик. Диас шлепнул ладонью судью по голове, и только тогда Юджин Пирсон понял, что это кричит он сам.

Пирсон дрожал и извивался, как загнанная лошадь. Гарри Форд рывком поднял его на ноги. К ним навстречу шагнул человек в черном костюме, который держал в руках небольшой пистолет-пулемет.

Мурильо лежал лицом вверх, грудь его представляла кровавое месиво. Упавший Сонсон корчился на земле.

— Я не понимаю… — услышал Пирсон свой заикающийся голос.

— Твоя дочь мертва, старик, — сказал Гарри без малейшего испанского акцента. — Сиобан Пирсон умерла несколько месяцев назад в грязном туалете Центрального вокзала в Нью-Йорке, отравившись чрезмерной дозой «крэка».

Слова эти обрушились на Пирсона, как удар молота.

— Луис Рестрепо приказал мне убить тебя. Это одно из условий его сделки с Бренданом Кейси. Тобой пожертвовали.

«Мое дитя, мое любимое дитя, Боже праведный». Взгляд Пирсона упал на человека с пистолетом, и судья почувствовал, как по ногам и брюкам заструилась моча, он даже ощущал ее запах. И запах оружейного масла, исходивший от человека с пистолетом, и запах рома, исходивший от его мучителя.

— Заклинаю вас пресвятой Девой, сэр. Не убивайте меня. Пожалуйста, не убивайте! — Судья Юджин Пирсон опустился на колени и обнял ноги Гарри Форда. — Умоляю вас.

Человек в черном костюме подошел ближе. Гарри взял Пирсона за волосы.

— Ты должен много знать о «временной» ИРА.

— Боже, да я политический советник, член Военного совета, я знаю все. Не убивайте меня, заклинаю Святой Марией…

— Успокойся.

Дэвида Джардина удивило холодное спокойствие Гарри Форда. Как бы там ни было, он все-таки крепкий парень.

— Я тот самый сотрудник секретной службы, о котором ты знаешь.

— Святая Дева Мария!

— Если я оставлю тебя в живых, ты поедешь с этим человеком на конспиративную квартиру и расскажешь англичанам все, что знаешь?

— Да, да…

— О боевиках, их планах, целях, тайных осведомителях? Все расскажешь?

— Все, все… — Пирсон захныкал.

Гарри Форд повернулся к Джардину, лицо его горело от возбуждения.

— Ты слышал? Ты слышал это? Этот человек раскроет все самые сокровенные тайны «временных».

— Великолепно. Просто великолепно. Отличная работа.

Гарри улыбнулся как-то через силу. Его рука, сжимавшая пистолет, ослабла, Джардин заметил это и понял, что это плохой знак.

— Это поможет твоей карьере, Дэвид? Поможет твоей репутации?..

— Успокойся, идем отсюда. Этот парень просто подарок для нас, да?

— Вот это я и хотел услышать, Дэвид.

— Дэвид?.. — Юджин Пирсон зажмурился от охватившего его ужаса.

Гарри Форд закричал:

— Ублюдок! Вероломный предатель и ублюдок! Проклятый мерзавец!

Джардин похолодел.

— Элизабет! Развратник, отъявленный негодяй! Это же моя жена! Я любил ее!

И неуловимо поведя кистью, Гарри Форд выстрелил судье Юджину Пирсону между глаз. На лице судьи было написано удивление, когда его тело повалилось набок.

Того, что произошло дальше, Дэвид Джардин никогда не смог простить себе, не нашел этому никаких оправданий. Хотя никто в мире не посмел бы обвинить его в том, что он выстрелил первым, заметив, как Гарри направляет «ЗИГ-Зауэр Р-226» на своего начальника, на человека, которому доверился.

Пять пуль вошли прямо в сердце капитана Гарри Форда, кавалера «Военного креста». Но к этому моменту его сердце было уже разбито.