ГЛАВА 1

В 01.14 все погрузилось во тьму: гостиная на крыше, площадка для вертолетов, погасли огни в здании, маяк и даже огоньки охранной сигнализации на самой вершине башни.

Гордон Ито надел усиливающие свет защитные очки и жестом отослал из гостиной охранников. Остался только его личный телохранитель.

Затемнение произошло по приказу Гордона. Оно было вызвано ошибкой в программе, управляющей всеми силовыми установками башни, – это для тех, кому важно знать подробности. Затемнение являлось предварительным условием грядущей встречи. Гордон терпеть не мог предварительных условий, но еще меньше ему нравились обстоятельства, побудившие его на эту встречу пойти.

Последние события заставили Гордона свернуть одну из его тайных операций. Он злился хотя бы потому, что на финальном этапе требовались особые акции. Во избежание случайных разоблачений из рук конкурентов придется выманить все свидетельства операции. Это обойдется Гордону еще в несколько тысяч нуенов из отведенного на тайные акции бюджета, но никакие расходы не могли сравниться с последствиями возможной катастрофы. Все его игры отличались высокими ставками, соответствующим риском и зловещим исходом.

Вот и вертолет. Серая тень мелькнула на фоне сияющих огней башен Нижнего Манхэттена. Ритмичный стук двигателя был едва слышен за огромными, от пола до потолка, окнами гостиной. Гордон узнал марку вертушки: «А. С. Плутократ», огромная машина, напичканная ненужной роскошью. На таких принято укатывать корпоративных тузов.

Вертолет плавно опустился на посадочную площадку.

Гордон покачал головой личному телохранителю. Он пойдет на встречу один, как договаривались. Охрана ему не понадобится. По крайней мере в этом можно не сомневаться. Слишком ценным клиентом он был для человека, с которым шел на встречу. И слишком опасным противником тоже.

Лопасти двигателя медленно остановились. Гордон направился к выходу. Двойные прозрачные двери скользнули в стороны, и ветер тут же принялся трепать полы пиджака. Посадочная площадка располагалась на высоте двухсот пятидесяти этажей, на крыше Пятой Башни «Фучи Мальтитроникс», памятника экономике империализма. Здесь всегда свирепствовал холодный и резкий ветер. Гордон знал об этом лучше кого-либо.

Дверь на боку вертолета распахнулась, как хищная пасть, нижняя секция превратилась в лесенку, и по ней спустился человек, напоминающий тощего и длинного эльфа. Приблизившись к Гордону, он протянул руку с портативным детектором оружия, глянул на прибор и лишь после этого указал подбородком на «Плутократ».

– Esta bien, – сказал эльф. – Entre.(Хорошо. Входите (исп .).

Гордон забрался по лесенке в тесную кабину. На пилоте и штурмане были шлемы с огромными щитками, не позволяющими разглядеть их лица. Летчики напоминали статуи, застывшие перед приборной доской. За все время полета ни один из них ни разу не обернулся.

Распахнулась дверца во внутреннюю кабинку. Гордон переступил через порог. Следом за ним вошел эльф.

В помещении преобладали черные, красные и золотые тона. Стены были обтянуты бархатом. По обеим сторонам двери стояли типы в зеркальных очках и строгих серых костюмах. Один мог вполне сойти за перекормленного культуриста-орка, второй отличался азиатскими чертами лица и смахивал на борца сумо. Непроницаемые лица, застывшие позы. Именно это Гордон и ожидал увидеть. Ничего нового.

Сидящая в похожем на командирское кресло женщина чем-то напоминала испанку. Золотая цепочка с разъемом кабеля свисала с ее правого виска. На женщине были темные защитные очки, сверкающий красный жакет с черными спиралями, черные лосины и ослепительные малиновые сапожки. Звали ее Сарабанда. Она была куромаку – устроителем, фиксером.

Женщина указала на стоящий перед ней овальный столик. Гордон принял приглашение и опустился в кресло.

Стук моторов стал громче, вертолет оторвался от площадки и поплыл между башен Манхэттена в направлении сияющего пятна Джерси-Сити и Ньюарка. Гордон взглянул в затянутый шторками иллюминатор, пытаясь прикинуть маршрут, заодно отметил время: 01.18. На верхних этажах Пятой Башни уже должен был снова загореться свет. Какой-нибудь лох наверняка сидит в диспетчерской и гадает, что за чертовщина приключилась.

– Ваше дело? – спросила Сарабанда.

– Все на чипе.

– Muy bien(Очень хорошо (исп .))

Гордон открыл синхронизатор и вытащил узкий, как печенье, пластиковый держатель для оптических чипов. Эльф осмотрел держатель и передал его хозяйке. В середине стола размещался компактный пульт. Сарабанда вставила чип вместе с держателем в приемное отверстие.

Прошло несколько минут.

Гордон ждал.

– Весьма обстоятельное досье, – заметила наконец Сарабанда. – Работа, которую надо выполнить, требует тщательной подготовки и связана с большим риском. Сколько вы намерены заплатить?

– Сколько потребуется, – проворчал Гордон.

– Вам придется прямо сейчас выложить аванс в триста тысяч нуенов.

– Мне нужна многоуровневая поддержка, и я сочу, чтобы вы немедленно приступили к выполнению задания.

– Пятьсот тысяч нуенов.

– Вы должны гарантировать исполнение работы.

Сарабанда никак не отреагировала.

– Задание будет поручено квалифицированным специалистам, они сделают все, как положено. Это мы вам гарантируем.

Гордон кивнул. Его это устраивало.

 

ГЛАВА 2

Бар был не более чем крошечной стойкой, втиснутой в угол между лотком с лапшой и будочкой, торгующей контрабандным зельем. На правом предплечье стоящего за стойкой коротышки с серебряными глазами поблескивали выкидные лезвия, а на левом бедре висела кобура с «ремингтоном». За свою синтетическую, мерзкую и вонючую текилу он принимал только государственные кредитки. Такой же был у него и соевый кофе. Чтобы выпить за свои деньги, надо было оттеснить от стойки кого-нибудь из «клиентов», а потом неизвестно сколько ждать под пристальными и любопытными взглядами.

Рико заказал рюмку и сойкофе и стоял, наблюдая за толпой, едва не опрокидывающей стойку бара.

Это был Сектор-3 метроплекса Ньюарка. Свободная зона. БезНОСая территория – ни пропусков, ни знаков отличия, ни регистрации. Не было даже Номеров Определения Системы, не говоря уже о строгих костюмах. Живущие здесь не могли попасть в Манхэттен, поскольку не имели корпоративных связей, знакомств, НОСа. Ничего официального.

Каждый прохвост, каждая шлюха следовали собственной программе выживания. Те, кто ходит по лезвию бритвы, быстро усваивают правила игры. Здесь, в Третьем Секторе, чтобы выжить, надо носить металл, тяжелый металл, и никто не делал из этого большого секрета. Тот, кому вживили хром, старался сделать так, чтобы об этом узнало как можно большее число людей. Если кто-либо перехватывал взгляд, нельзя было отвести его ни на секунду, потому что именно секунда решает все. Шел 2055 год. По улицам расхаживали головорезы, способные вырвать у человека сердце и запихать его в зубы жертве, прежде чем она успевала скончаться.

Рико облокотился на стойку бара, держа одну руку возле рукоятки болтающегося на бедре «хищника-2». Взгляд его ни на мгновение не останавливался, а лицо не выражало ничего.

Наконец троглодит с серебряными глазами наклонился и прошептал ему в ухо:

– Клиент готов, приятель.

Рико кивнул.

Аллея выходила на Ридж-стрит. Рико присоединился к толкающемуся, торопливому людскому потоку: бездельники, бандиты, шлюхи, поденщики, дешевая рабочая сила, безымянный сброд. Люди, орки, эльфы, тролли, кто угодно. В дешевых хлопчатобумажных костюмах, куртках из искусственной кожи с цепями и резинками, в скрывающих глаза зеркальных очках. Татуировка на лицах и телесного цвета одежда. Здесь еще попадались те, кто стремился пристроиться к какому-нибудь делу. Третий Сектор – обнищавший, перенаселенный, криминогенный район, седьмой, и последний, круг урбанизованного ада, но именно здесь находился лучший рынок рабочей силы во всем метроплексе. Здесь можно было приобрести все, хватило бы только нуенов. А кое-что отдавалось просто даром.

Говорили, что некогда этот район плекса был застроен маленькими двух– и трехэтажными домишками из коричневого камня, которые сдавались внаем; приятное место для приятных людей. Рико в это не верил. Доказательств он не видел, а люди всегда врут.

Сегодняшний Сектор-3 был выстроен из стали и бетона. Семиэтажные здания со старинными трубами, изъеденными ночными кислотными дождями, покрытыми сажей и прочей витающей в воздухе гадостью. Куда ни посмотри, повсюду неоновая реклама, благодаря ей день мало чем отличается от ночи. Все первые этажи заняты магазинами и торговыми центрами. На тротуарах не протолкнуться из-за лотков и лавок. Вдоль обочин протянулись рекламные щиты, надрываются и хрипят динамики. Сама улица перегорожена надвое четырех– и пятиэтажными гробами отелей, к ним можно подъехать по заржавевшим рельсам. Автомобильное движение запрещено. Остановить машину можно только под землей, в сабвее. Здесь ходят пешком.

Услышав резкую автоматную очередь со стороны Абингтон-авеню, Рико на мгновение остановился. Вокруг по-прежнему были непроницаемые, каменные лица. Он пошел дальше. Из динамика на поясе послышался писк, предупреждая о том, что навстречу прокладывает путь команда быстрого реагирования. Два орка кинулись наперехват. Рико втиснулся в толпу слева, чтобы избежать встречи, потом завернул за угол, к Тредуэлл-стрит.

В середине квартала стояло четырехэтажное здание из коричневого камня с крыльцом и черными железными перилами, напоминающее о добрых старых временах, о которых любили врать люди.

На выложенном коричневым камнем крылечке ожидали два типа в синих куртках из синтетической кожи – отъявленные головорезы, навороченные до предела и лезущие из кожи вон, чтобы это продемонстрировать. Рико оценил ситуацию с первого взгляда. Головорезы вели себя как настоящие бойцы, готовые встретить любой вызов со стороны улицы. Они с показным равнодушием смотрели, как Рико поднялся по ступенькам, но, едва он подошел к двери, они перегородили ему дорогу. Сомнений в их намерениях быть не могло. Или убирайся, или дерись.

Иногда у человека не остается другого выбора, кроме как принять бой. Но это был не тот случай. Глядя в глаза охранникам, Рико произнес:

– Меня ждут.

– Мы знаем, – спокойно ответил один.

Прошло несколько секунд. Рико ждал. Обычаи надо уважать. Есть вещи, которые надо делать так, как принято. Нельзя просто так подняться по ступенькам и войти в парадную дверь. Рико это знал и ничего не имел против.

Еще один «бык» подошел к двери, выглянул и жестом пригласил Рико войти в дом. Никто не стал проверять, есть ли у него оружие или требовать его сдачи. Уважение было обоюдным.

Они вышли в зимний сад с прозрачной крышей. На высоких полках и торчащих из стен ветвях щебетали разноцветные экзотические птицы – они одни стоили целого состояния. Остальное напоминало передачу по музейному каналу: заросли, цветущие кусты, клумбы. Водопад. Посреди всего великолепия вилась белая мраморная тропинка. Сопровождающий Рико человек остановился на пороге сада, потом жестом предложил войти.

Тропинка вела в середину зеленого царства, к круглому патио с колоннами, украшенному бюстами каких-то древних типов. Двоих Рико узнал: Александр Великий и Юлий Цезарь. Человек, к которому он пришел, любил иногда посудачить о старине.

Тот, кто в миру был известен как мистер Виктор, сидел в самом центре своего патио за круглым прозрачным столиком и разглядывал Рико. Тонкие черные волосы были гладко зачесаны назад, образуя на шее экстравагантный хвостик. Хвостик был единственной необычной деталью его облика. Все остальное выглядело сурово и мрачно, даже улыбка. Он носил иссиня-черные костюм и галстук и безупречно выглаженную белую рубашку. Никаких украшений мистер Виктор не признавал. По внешнему виду его можно было принять за предпринимателя или за служащего какой-либо корпорации. На самом деле он был куда более важной птицей.

Мистер Виктор улыбнулся и указал на стоящий у стола такой же прозрачный стул. Рико кивнул и сел.

– Как поживаете, друг мой? – поинтересовался мистер Виктор.

– Хорошо.

– Лучше всех?

Рико пожал плечами.

– Говорить надо только правду, друг мой, – тихо произнес мистер Виктор и щелкнул пальцами.

Мальчик-лакей тут же принес поднос с кофе и разлил его по маленьким фарфоровым чашечкам. Не соевый и не синтетика, настоящая вещь, с роскошным и сильным запахом. Как вино, подумал Рико. Вино с лучших виноградников Франции. Так пах этот кофе. А вкус был вообще неописуем.

Мистер Виктор махнул рукой, и мальчик исчез.

– Сожалею, но пришлось заниматься другими делами, из-за чего не смог принять вас немедленно. Прошу извинить за задержку, – сказал мистер Виктор.

– Seguro (Конечно (исп .)), – кивнул Рико. – Вы не обязаны мне ничего объяснять.

– Я многим тебе обязан. – Лицо мистера Виктора неожиданно приняло неприятное выражение. – До тебя приходили такие типы… мне просто тошно. Это не мужчины, ты меня понимаешь? Как собаки. Кидаются за каждой крохой, которую я им брошу. Ради денег готовы на любую подлость.

– У них нет чести, – спокойно ответил Рико.

– Ни чести, ни морали, – проворчал мистер Виктор. – И уважения тоже нет. Ни к себе, ни к другим. Им все равно чем заниматься. Дай им побольше нуенов, и пришьют родную madras. Называют себя рейдерами. Рисковыми парнями. – Мистер Виктор отвернулся, словно хотел сплюнуть. – Они переступили границу тьмы, собаки. Это преступники. Я бы не стал иметь с ними никаких дел, разве что мне нравится натравливать одних собак на других. Преступников на преступников. Надеюсь, ты не осуждаешь меня за это, мой друг.

– Чтобы я судил ваши действия? – поднял брови Рико. – Невозможно.

– Это твое право. Право мужчины. Я тебя уважаю. Уважаю твое мнение. Скажи мне, что ты думаешь.

Рико не стал размышлять над ответом:

– Полагаю, у вас достаточно причин действовать так, как вы считаете нужным. Как вы поступаете с преступниками, касается только вас. Это не мое дело.

– Здравая мысль, мой друг.

– Я умею быть рассудительным. В случае необходимости.

Некоторое время мистер Виктор молча разглядывал свой сад. Когда он заговорил, в тихом, доверительном голосе зазвучала печаль:

– Трудно найти работу такому человеку, как ты. В тени всегда есть дело, но многие задания ты не примешь. Я постоянно ищу для тебя достойную работу, ты знаешь. Причем не только для тебя, но и для всей команды.

Рико кивнул.

– Слышал об Л. Кане?

– Seguro, – снова кивнул Рико.

Об Л. Кане говорил весь Ньюарк. С ним были связаны многочисленные слухи, редко находящие подтверждение. Рико понимал, что это всего лишь псевдоним. Такие имена всегда используют в ситуациях, когда нельзя называть настоящие. Человек, которого называли Л. Каном, обладал силой, деньгами, связями. Поговаривали, что через него заключались самые денежные контракты в Ньюарке.

– Я могу организовать вам встречу, – сказал мистер Виктор.

Рико не сомневался, что мистер Виктор был и сам достаточно силен.

– Каковы условия? – спросил он.

– Я бизнесмен, друг мой, – ответил мистер Виктор. – Я занимаюсь посредничеством. Свожу между собой перспективных клиентов и хороших специалистов вашего класса. Кем является клиент – бизнесменом, как я, или организацией, предлагающей выгодные контракты, меня не интересует. Тебе понятно, почему я об этом напоминаю?

– Пока вы почти ничего мне не рассказали.

– Si, я не тороплюсь. Л. Кан попросил меня вывести его на опытную команду, способную к широкомасштабным действиям. Он также дал понять, что задание связано с большим риском, и это будет учтено при расчетах. Сдается мне, что заказчик сидит очень высоко. Успех значительно улучшит вашу репутацию.

– С чем связано задание?

– Как я понял, надо вернуть похищенное. Естественно, я сразу же подумал о вас.

– Кого-то требуется найти?

– Узнаешь от Л. Кана.

– Речь идет об информации?

– Речь может идти о многих вещах.

– Я слышал, что контракт с «Винтер систем» – его рук дело?

– Это слухи.

– И все же…

«Винтер систем» осуществляла полицейские функции в Манхэттене, Юнион-сити и других районах мегаплекса Ньюарка и Нью-Джерси. После подписания контрактов с Л. Каном несколько руководителей «Систем» были либо убиты, либо похищены, после чего фирма начала заниматься откровенно темными делами.

Рико больше всего волновали убийства. Он никогда не убивал по заказу. И никогда не похищал людей. Подобным не занимался ни один человек в его команде.

– Вы верите этому Л. Кану?

– А разве можно кому-нибудь верить, друг мой? – Помолчав, мистер Виктор добавил: – Ты прекрасно знаешь, что в этой жизни ничего нельзя гарантировать. Я бы сказал, что Л. Кану доверять можно. Больше, чем многим, меньше, чем некоторым. Во всяком случае, я не слышал, чтобы он нарушил условия контракта или обманул кого-либо. Решай сам, друг мой. А потом скажи, стоит ли мне устраивать вашу встречу.

Подумав, Рико кивнул:

– Si.

– Считай, что все устроено, друг мой.

 

ГЛАВА 3

Первые несколько толчков и ударов по корпусу машины Торвин даже не заметил. Он был занят. Ему удалось извлечь конвертор Джи-6 из полностью разрушенного «газ-уиллиса». Это было все равно что найти золото. Джи-шестые создавались прочными, как наковальня, и вечными, как болванка закаленной стали. Найти такой среди развалин и отравленного мусора Сектора-13 Ньюарка было чудом, хотя Торвин особо не удивился. Он уже несколько лет рылся по многочисленным свалкам в районе старого аэропорта. Именно там он и нашел знак, запрещающий парковку в городе Линден, который теперь висел в его гараже. Помимо знака, в гараже валялось немало вещей, которые сегодня не каждому дано увидеть. Торвин знал цену своим сокровищам, сияющим свидетельствам скрытого инженерного гения, мало что говорящих непосвященному взору. Но он не ожидал, что ему доведется так просто натолкнуться на конвертор. В этом секторе можно было выручить неплохие деньги за управляемую электронику, бытовые приборы и домашнюю утварь.

Что-то с лязгом ударило в стенку фургона, после чего раздался душераздирающий крик.

Торвин прервал свое занятие и поднял голову.

Фургон начал раскачиваться, как лодка в бурю, поднялся оглушительный грохот, Торвин отбросил в сторону хромовый храповик и канистру с машинным маслом и побежал, спотыкаясь и прыгая, как чокнутый кенгуру, через ящики с инструментами, разобранный двигатель от «судзуки-авроры», парный конденсатор переменного тока, гайки, болты и древнюю динамо-машину под разные виды топлива.

Упыри пошли в атаку.

Торвин прыгнул в водительское кресло и воткнул черный шнур с приборной доски в информационный разъем на шее. На мгновение все вокруг померкло, затем зрение восстановилось. Видоискатели машины заменили его глаза и уши. Автомобиль стал продолжением тела.

Упыри не унимались и продолжали что есть сил лупить по бронированным стенкам фургона кулаками, камнями и обрезками труб. Одетые в рванье существа лязгали отвисшими челюстями и скрежетали когтями по обшивке. Больше всего они напоминали восставших из кишащих червями могил мертвецов. Торвин прекрасно знал, что им нужно. Они обожали сырое мясо. Самым вкусным считалась человечина, особенно слегка подгнившая, но, собираясь в толпы, упыри с упоением кидались и на живое. Даже на несчастных карликов!

От одной мысли об этих скользких, разлагающихся чудищах по задней дверце побежали мурашки. Назад. Куда угодно.

Нельзя, чтобы они попали внутрь.

У него было сердце модели «Магнум В-12», мощностью 850 лошадиных сил, работающее на высокооктановом бензине «Супер-98» с добавлением закиси азота, веселящего газа. Торвин запустил мотор и включил скорость. Задние колеса завизжали, забуксовали, поднимая столб пыли, потом вцепились в покрытие дороги, и машина рванулась вперед.

Светящиеся красные индикаторы внутреннего обзора словно взбесились. Скорость достигла двухсот километров в час. Двигатель работал на максимальных оборотах. Бортовой компьютер каждую секунду запрашивал информацию с индикаторов цели, и те вращались из стороны в сторону, мигая и вспыхивая. Безумная симфония электронных сигналов, писка и пиликанья заполнила его голову.

Какие-то предметы с грохотом отлетали от корпуса фургона и пропадали в темноте. Торвин чувствовал, когда фургон налетал на строительный мусор, брошенные машины и прочую рухлядь, а когда на что-то другое – не хлам и не мусор, на то, что отлетало с хлюпаньем и треском. Как тела. Похоже, он влетел в самую гущу отвратительных уродов, успевших взять его в кольцо. Вот что значит искать сокровища поблизости от кладбища.

Неожиданно прямо впереди вырос гадкий монстр. Паучьи лапы с трудом удерживали на плече пусковую установку «Пантера».

Собственная нервная система Торвина тоже работала на самых высоких оборотах.

С крыши ударила пулеметная установка «М-134». Стоящий на дороге упырь задергался, выронил оружие, и в следующее мгновение попал под удар мощной таранной решетки, защищающей кабину фургона.

По внешним сенсорам ударила красная волна. Торвин непроизвольно вздрогнул. Фургон подпрыгивал и проваливался. С хрустом лопались раздавленные тела. Хорошо, что он успел поставить универсальные самонакачивающиеся шины «Ф-6900», производства «Дженерал продактс».

Торвин включил передний инфракрасный радар и понял, что несется прямо в стену. Паника.

Он крутанул колеса вправо, с ревом пронесся по узкому проулку, прорвал два циклоновых забора и вылетел на открытое пространство.

Неудача!..

С полдюжины разбитых, раздолбанных колымаг на бензохиме разворачивались у разнесенного бетонного строения. Здесь же крутилось не меньше дюжины мотоциклистов. У каждого было свое оружие – пистолеты, винтовки, дробовики, автоматы. Торвин успел разглядеть флаги, прежде чем динамики заложило от грохота стрельбы. Кажется, он попал в самую свалку. Местная шпана против залетных гангстеров, «Токсичные мародеры» против «Ночных клинков ».

Здорово. Лучше и не придумать.

На него несся ревущий мотоцикл. По передней решетке молотили пули.

Мигающие огоньки маркера прицела сошлись на мотоциклисте. Торвин дал короткую очередь и, визжа шинами, заложил крутой вираж.

Мотоцикл взорвался.

Торвин несся назад по тому же самому переулку. По кузову и крыше с лязгом ударил настоящий дождь из камней, кирпичей и кусков железа. Фургон вылетел на улицу. Снова упыри. Вот уж не везет!.. Мотор заныл от натуги, и фургон понесся к следующему перекрестку, временами становясь на два колеса.

Работал лучший в мире стабилизатор фирмы АДХ. Отлично. Все хорошо.

– Шэнк.

Что это? Кто-то позвал его по имени? Он не мог сообразить, кто и куда его звал, к тому же ему было все равно. Он решил не обращать внимания.

– Шэнк! Черт побери, Шэнк, да вставай же!

Кто-то яростно тряс его за плечо. Не обращать внимания было уже трудно. Наконец он сообразил, кто мог его будить, и понял, что сопротивляться бесполезно. Вообще-то с Ивонной ему было неплохо. Но когда ей попадала вожжа под хвост, как, очевидно, случилось и сейчас, если она рискнула его разбудить, сладить с ней бывало нелегко. В такие минуты она кого угодно могла свести с ума. Лучшим выходом представлялось выбить ее дурацкие мозги.

К счастью для нее, все обошлось. Ивонна может еще попользоваться своими несчастными мозгами.

Крики стали громче. Кто-то схватил его за руки и потянул вверх, заставляя принять сидячее положение. Затем в лицо ударила струя воды. Вылили почти пол-литра. По правде говоря, это действительно его освежило. Он протер глаза, потянулся, зевнул и огляделся.

Лампа с янтарным абажуром давала достаточно света, чтобы Шэнк разглядел все, что хотел увидеть. Он находился в собственной спальне – скромно обставленном помещении с искусственными мехами и коврами на стенах. Рядом с кроватью стояли Ивонна и ее сестра Кефи. Ивонна выглядела сердитой, Кефи – расстроенной. Ни то ни другое не заслуживало особого внимания, поскольку было вполне обычным делом.

Зато он в очередной раз отметил, какой все-таки лакомый кусочек его Ивонна, особенно если скалится и показывает ряд клыков. Она его возбуждала, когда начинала говорить гадости, а особенно когда злилась. Ее сестренка Кефи была хрупкой и гораздо больше походила на человека, в общем, ничего особенного.

– Они вернулись! – прорычала Ивонна.

Шэнк провел рукой по волосам и почесал за ухом.

– Кто вернулся?

– Бэнджеры! – В рыке женщины послышалась угроза. Она смотрела на него так, словно он должен был давно понять, о чем идет речь. – Они избивают Чака! Прямо в переулке!

– Избивают Чака?

Ивонна вытянула руку, показывая, где находится переулок.

– Шэнк, пожалуйста! – испуганно пропищала Кефи.

Понятно.

Шэнк стряхнул последние остатки сна. Почему-то все уверены в том, что проблемой Чака, на которого наседают, бьют или что там еще, должен заниматься Шэнк. Скорее всего, Ивонне первой пришла в голову эта мысль. Спорить с ней бесполезно. Тем более что она права. Шэнк вроде как унаследовал Кефи и ее детей, когда ее муж сгинул в одной из перестрелок в Бронксе. Самому старшему, Чаку, было лет девять или десять – маловато для бойца, хотя бы и орка. Слишком мало, чтобы выстоять даже против людей. Один на один – еще куда ни шло, но против шайки Чаку не продержаться. Шайка быстро расколотит ему башку.

Шэнк поднялся на ноги и зашагал к двери. Женщины поспешно расступились – весьма благоразумно. Похоже, ему предстоит подраться. Учитывая, что его только что разбудили, настраиваться не придется.

Снаружи проход был забит детьми и женщинами. Эту неделю большинство боеспособных мужчин из подземелья Шэнка провели в тюрьме «Россель-Парк», расположенной по Раритан-роуд. Дали оторваться шайке проходимцев. Зато теперь будут знать, что Портовый Сектор следует обходить стороной.

– А ну с дороги! – проворчал Шэнк.

Люди кинулись в стороны. Тех, кто этого не сделал, он просто смел с пути. Все старались протиснуться поближе к дверям, чтобы побольше увидеть. Конечно, ни черта они не разглядели. Шэнк разбросал в стороны тела с последних десяти метров, завернул за угол и прыжками поднялся по лестнице. Стальная дверь-ловушка была открыта. Шэнк шагнул в проем.

Толпа оказалась рядом, не более чем в трех метрах. На фоне серого безлунного неба было хорошо видно дерущихся. Похоже, Чак – это тот, кого завалили на спину и кому достаются все пинки и удары.

Никто не заметил, как Шэнк оказался за спиной хулиганов. Это весьма облегчило его задачу. Он ухватил за шеи двух типов и изо всех сил треснул их головами друг о друга. Бесчувственные тела свалились на землю. Только тогда вновь прибывшего заметили остальные. Хулиганы растерялись и смотрели на него, открыв рот. Испугались. Шэнк схватил за руку ближайшего к нему человека, рывком повадил на землю, после чего поднял и хрястнул о стену справа. Не такие уж они и крутые, эти бэнджеры. И не быстрые, судя по всему. Да и умными их не назовешь.

Какой-то тип вытащил нож, наставил его в лицо Шэнку и прохрипел:

– Из живого кишки выпущу!

Шэнк перехватил руку и дернул ее вверх, выбивая нападавшего из равновесия. Тип размахивал свободной рукой и даже попытался его пнуть. Шэнк презрительно фыркнул. Ну и уровень!.. После первого же удара в лицо хулиган обмяк. Шэнк не стал его поддерживать.

Осталось еще трое. Один вытащил пистолет и направил ствол в голову Шэнка. Глупее поступить не мог. Если хочешь застрелить орка, целиться надо куда угодно, только не в каменный череп. Шэнк пригнулся и кинулся вперед.

Прогремел выстрел, левое ухо обожгла волна горячего воздуха. На этом все и кончилось. Пистолет выстрелил еще раз, но это произошло уже после того, как Шэнк схватил пистолет за ствол. Рывком выдернув оружие, Шэнк сгреб стрелка за воротник.

– Прощай, дурень, – проворчал он и шмякнул хулигана о стену слева, чтобы с каждой стороны было поровну. Ударившись спиной, тот сполз на землю как мешок с сырым мясом.

Остались еще двое.

Бэнджеры попятились. Было видно, что они напуганы до смерти. Шэнк вытащил свой пистолет, «кольт-человекопожиратель» – вполне подходящее оружие для орка.

– Еще один шаг, и вы покойники, – произнес он.

Хулиганы замерли.

Чак поднялся на ноги и растерянно оглядывался, словно не знал, что ему делать. Скорее всего, так и было. Лицо рассечено, местами распухло и кровоточило. Пинками и зуботычинами парня уже не вырубить. Не важно, какая ему досталась мать. Для своего возраста Чак был крепким малым, кроме того, он ничего не боялся.

Шэнк с трудом сдержал улыбку. По правде говоря, мальчишка ему нравился. Чак постоянно расспрашивал Шэнка о его татуировках и переделках, в которых ему пришлось побывать в составе драгунского полка и прочих воинских формирований в Азтлане и других местах. Трудно устоять, когда тобой так восхищаются.

– Ты в порядке? – спросил Шэнк.

Чак кивнул. Дышал он все еще тяжело, наверное, слишком тяжело, чтобы говорить членораздельно.

– Принеси нож и веревку.

– Понял…

Чак исчез, но уже через минуту вернулся. Ивонна, ее сестра и половина толпы из дома поднялись вслед за Чаком по лестнице. Шэнк жестом отогнал любопытных. В руке у него был пистолет. Он не собирался выслушивать советы, расспросы и предложения. Чак принес веревку и нож.

– Вяжи их. Вначале этих двух. – Шэнк показал на стоящих хулиганов.

Чак принялся скручивать им руки, стараясь сделать это побольнее. Шэнк ничего не имел против. Хулиганы заслужили и худшего. Его волновало, что делать дальше.

Он не любил казнить пленных. Хватит с него Аззилэнда. Было время, когда он думал, что прошел через все. Потом оказалось, что никто не может сравниться по жестокости с солдатами из Азтлана. Здесь он такого не допустит. Что же делать? Вызвать полицию? Вряд ли они поедут на рядовую разборку в Сектор-12. Отпустить хулиганов тоже нельзя. Они бы уже на следующий день перекалечили всех мальчишек из подземелья, а прежде всего Чака. Хуже всего, что возня длилась бы бесконечно. Ивонна не дала бы ему ни минуты покоя. Необходимо каким-то образом положить всему этому конец.

Но как?

Черт бы побрал этот толстый череп. Не родись он таким умным, он был бы опасен даже в туалете. Ребята в полку любили над этим пошутить.

– Шэнк… – начала Ивонна.

– Прикуси язык.

Она умолкла.

В этот момент в дальнем конце переулка возникло нечто ослепительное. Шэнку показалось, что одновременно зажглись огни тысяч прожекторов и фар в миллионы свечей. Шэнк успел сообразить, что находится позади этого света за мгновение до того, как нестерпимый блеск заставил его закрыть глаза.

Машина ревела, как разгоняющаяся для атаки «банши». Эта штука наиболее близка к настоящему танку. Еще немного, и полиция Ньюарка стала бы останавливать подобные модели при помощи вертолетных пушек. Машина задумывалась как обычный «лендровер», следы базовой конструкции еще просматривались, и тем не менее каждый узел, каждая деталь были либо заменены, либо усовершенствованы и доведены до нужной кондиции. Площадку для размещения грузов на крыше переделали под артиллерийский лафет, кроме того, по всему периметру кузова шли бойницы для пулеметов.

Фургон резко остановился. Огни погасли, и машина слилась с серой прохладой ночи.

Шэнк не окаменел от страха и вообще не испугался. Вместо этого он принялся деловито помогать выбраться из машины едва достающему ему до пояса карлику.

– Хой, клыкастый!

– Черт рогатый!

Кто сказал, что орки и карлики не могут быть приятелями? Кому-то Торвин мог показаться обрубленным, страшным и туповатым, но это был железной крутизны парень, верный и преданный, когда спускается тьма. Для Шэнка это было важнее всего.

– Откуда мусор? – поинтересовался Торвин, кивая в сторону связанных хулиганов.

– Они меня достали.

– Вот те на! Думаешь пришить?

– Еще не решил. А ты чем занимаешься?

– Угадай с двух раз. Захотелось тебя покатать.

– Вот как?

– У нас, кстати, встреча.

Все складывалось удачно. Похоже, босс наконец-то вышел на какое-то дело или выгодный контракт. Денег в плексе никогда не хватает, особенно когда приходится заботиться о чужой жене и детях.

– Где и когда?

– Надо забрать человека из Сектора-3. Поедем, как только ты оденешься. Одежда? Ну да, конечно.

– Давно ты не был у нас в 13-м?

– Не задавай глупых вопросов.

– Давай отвезем туда это дерьмо?

Торвин нахмурился, посмотрел на хулиганов, потом перевел взгляд опять на Шэнка и проворчал:

– Загружай.

 

ГЛАВА 4

Кабинка оказалась маленькой, как раз на одного человека. Стены были обиты коричневыми панелями из синтетического дерева. Пайпер закрыла дверь, повернулась и преклонила колени на специальную подушечку. Затем быстро привела себя в порядок, зачесала волосы за уши и только после этого вставила кредитную карточку в хромированное отверстие сбоку скамьи.

Зажегся экран, в середине проступили и тут же погасли крупные буквы «Новый день». «День» начался с восхода раскаленного, желтого, как апельсин, солнца. Оно поднималось из необъятного океана, катились свежие искрящиеся волны, глубины кишели рыбами и прочей живностью. Поднимаясь над горизонтом, солнце обретало золотистый оттенок, пока не засияло на ослепительно чистом голубом небе, по которому летели над сияющим океаном тысячи птиц.

Музыка, вначале звучащая приглушенно и как будто издалека, стала громче, завибрировала и ожила, могучие аккорды прославляли торжество жизни в ее неисчислимых формах.

Вместе с музыкой набирал силу голос Джона Дона IX, прямого потомка святого главы «Церкви Единой Земли». Он цитировал Сонет номер десять:

– Минует краткий сон, и мы пробудимся к жизни вечной… больше не будет смерти… Блажен и славен Творец… живая Земля… вечный цикл жизни, повторяющийся без конца… Аминь…

Церемония шла к завершению, музыка стала тише. На экране продолжали мелькать сцены процветания и красоты мира. Пайпер, опустив глаза, заговорила.

Ей казалось, что все мировые проблемы проистекают из одного: из жадности. Люди жаждали. Они никогда не удовлетворялись тем, что имели. Гигантские корпорации уничтожали природные ресурсы, оставляя после себя кучи отравленных отходов. Обычные люди утрачивали человеческие чувства и как заколдованные продолжали накапливать материальные блага. Никому не было дела до планеты, воздуха, воды и отравленной пищи; работа в этом направлении считалась бесцельной тратой денег и времени, драгоценного времени. Магнатам, пробившимся на верхушку питательной цепи, удалось убедить в этом всех. Средства массовой информации сделали свое дело. Они сыграли на человеческой слабости и добились того, что простые рабочие люди, задавленные ежедневными заботами, перестали тревожиться об экологии. Всем хотелось иметь больше! больше! больше!

Люди действительно были слабы. Мало кто имел возможность противостоять тиранам от экономики, еще меньше нашлось людей, сохранивших силу воли и боевой дух. Слишком многие оказались втоптанными в грязь железобетонным сапогом мегакорпораций.

Необходимо что-то предпринять. Прежде всего следовало лишить мегакорпорации их мощи. Людям надо было вновь обрести право распоряжаться собственными судьбами и судьбой мира, в котором они жили. От этого зависело будущее планеты и всего мегачеловечества!

Слезы струились по лицу девушки; под конец Пайпер закричала и замолотила кулачками по подлокотникам молельного кресла.

Это придало ей силы и энергии.

Она делала все, что было в ее силах. Почти каждую ночь. Она молилась об одном: чтобы ее усилия, равно как и усилия сотен и тысяч таких же, как она, спасли истерзанную Землю.

Когда девушка вышла из узенькой кабинки, церковь почти опустела. Вечерняя служба закончилась. Лишь несколько прихожан сидели на скамьях и таращились на огромный экран, на котором клубились белоснежные облака и накатывались на коричневый берег могучие синие волны. Время от времени появлялся вращающийся знак ин-янь, символизируя цикличную природу жизни.

Пайпер соединила пальцы, изображая земной шар, после чего поклонилась и пошла к выходу.

Священник в одеянии из четырех кардинальских цветов – белом, голубом, коричневом и зеленом – поджидал ее у дверей церкви. Его называли отец Джон, так же как и всех остальных служителей «Церкви Единой Земли». Пайпер не знала его настоящего имени, но это не играло никакой роли.

Отец сложил руки в форме шара и поклонился. Девушка ответила тем же.

– Сегодня вечером состоится особое собрание, – негромко произнес отец Джон.– Братья просят тебя прийти.

Сообщение ее не удивило.

Любой человек, обладающий какими-либо способностями, пользовался спросом в плексе Ньюарка. Слишком много появилось ненужных и никчемных людей. Они так и назывались: «Лишние люди». Особая встреча, на которую приглашал ее отец Джон, будет, вне всякого сомнения, очередным собранием «Нижней волны» – местной ячейки международной организации под названием «Зеленые-4800». «Нижняя волна» отчаянно нуждалась в декерах. Люди с опытом и образованием Пайпер ценились на вес золота. Девушка поклонилась и почтительно произнесла:

– Простите меня, отец, но сегодня я прийти не смогу.

– Надеюсь, что в сердце твоем ничего не изменилось.

– Ну конечно же нет! – Пайпер едва не обиделась. – Просто я должна заняться другими делами.

– Какие могут быть дела, если речь идет о спасении Земли?

С этим было трудно спорить, тем более что отец Джон все равно бы ее не понял. Жизнь состоит из множества обязательств. Одно из них может быть основным, но и остальные нельзя игнорировать. Ей нужны деньги, хотя бы для того, чтобы есть и быть в состоянии продолжать свое дело.

– Это очень трудно. – Пайпер поклонилась еще раз. – Разумеется, вы правы. Жаль, что не могу вам всего объяснить. Это моя вина. Только моя. Прошу вас, простите меня.

Отец Джон задумался, потом кивнул:

– Полагаю, мы можем рассчитывать на тебя в будущем?

– Конечно. – Девушка склонила голову, стараясь скрыть свое раздражение. Похоже, отец Джон решил дать ей прочувствовать всю тяжесть ее проступка. Разумеется, ему не стоит рассчитывать на нее в будущем. Она проработала с «Нижней волной» более года. Пайпер обладала большим опытом антикорпоративной деятельности, чем любой другой человек в группе.

К несчастью, она уже привыкла к подобным разговорам. Привыкла к тому, что люди говорят с ней требовательно и грубо. Привыкла общаться с чванливыми эгоистами, которые уверены в том, что, если что-то хорошо для них, оно же хорошо и для всего человечества. Она и на чайные церемонии ходила только для того, чтобы напомнить себе, что остались еще в мире элементарно воспитанные люди.

– Додзе гомен кудасай(Извините, пожалуйста (яп .).), – произнесла Пайпер извиняющимся тоном, поклонилась и сложила руки шаром. – Мне надо идти, отец. Всего доброго.

Отец Джон поклонился и сложил руки шаром.

– Доброй ночи.

Снаружи было многолюдно. По тротуарам текли толпы народа. Узкая проезжая часть не справлялась с транспортным потоком. Сияющие неоновые и лазерные вывески на японском и других восточных языках карабкались по стенам домов, начинаясь от самого тротуара и заканчиваясь на высоте девятого-десятого этажей. Пайпер прошла квартал и остановилась на перекрестке Кастер-авеню.

Неожиданно человек в яркой красной куртке якудзы Хонджовары ступил на проезжую часть дороги, оглушительно засвистел в свисток и раскинул руки, останавливая движение. Машины замерли. Поравнявшись с человеком в красно-черной куртке, некоторые прохожие принимались громко прославлять Хонджовару-гуми.

– Домо аригато(Спасибо (яп .).), – отвечал он, вежливо кланяясь в ответ на приветствия.

Пайпер знала, что якудзы – свирепые и безжалостные бандиты, думающие, однако, о своем реноме.

Хонджовара-гуми превратил этот район Сектора-6, Малую Азию, в один из самых безопасных уголков плекса. Бандиты взяли на себя охрану общественного порядка и не допускали преступлений в отношении простых горожан. Другие шайки и разрозненные преступники пересекали территорию района на собственный страх и риск.

Пайпер прошла еще один квартал в направлении Хауторна и остановилась возле дверей буддийского храма «Святого Спасения», украшенных причудливой резьбой из синтетической древесины.

Едва она приблизилась к входу, как перед ней неожиданно возник человек в красно-черной куртке. Он распахнул двери, поклонился и произнес:

– Додзе(Пожалуйста (яп .).)… позвольте я…

Пайпер поклонилась в ответ:

– Домо аригато годзаимас(Большое спасибо (яп .).).

Человек проскользнул в храм вслед за ней, распахнул внутренние двери, снова поклонился и сказал:

– Додзе.

– Домо аригато, – ответила девушка и переступила порог.

Прислужник провел ее в небольшую комнатку, где ожидал буддийский монах. За приношение в десять нуенов монах сотворил ритуальную молитву, после чего прочел ей краткую лекцию о природе Будды как воплощении Христа. Лекцию Пайпер охотно бы пропустила, но решила не нарушать установленный порядок. С буддийским учением, даже в той форме, в какой оно преподносилось в бесхитростных сектах Ньюарка, у нее были проблемы. Дело в том, что Пайпер не верила в мистическое озарение. Большинство людей, с которыми ей приходилось встречаться, не следовали элементарным правилам повседневного существования. Предположить, что даже такое потрясение, как смерть, способно вызвать в их душах хоть какое-то просветление, было выше ее сил.

Как бы то ни было, это являлось составной частью общей печали бытия. Учения буддизма и «Церкви Единой Земли» имели много общего. В частности, обе теории исходили из цикличности природы и жизни. Пайпер считала себя обязанной искать собственное озарение, не веря при этом до конца в правильность данной концепции. Возможно, истинная вера приходит только после озарения.

Когда лекция закончилась, она вышла из комнатушки и прошла через скользнувшие в стороны прозрачные двери к святыне Шинто. Это обошлось ей в двадцать нуенов. Священники Шинто хорошо усвоили мирские обычаи, и общение с ними обходилось гораздо дороже, чем с буддистами. Монах исполнил весь положенный ритуал: постонал, повыл, пробормотал мантры, потряс погремушкой, помахал волшебными палочками, после чего позвенел колокольчиком, ударил в гонг и подул в свисток.

За свои деньги Пайпер получила уверение в том, что местный ками(Ками – в японской мифологии – общее название божеств.) станет заботиться о ее судьбе. Кроме того, монах отогнал довлеющие над Пайпер злые силы. Вообще-то ей не верилось, что в такой дыре, как Ньюарк, может жить настоящий ками. Впрочем, в буддийские лекции она верила еще меньше.

Снова оказавшись на улице, она отправилась на Уотсон-авеню. Там ее ждал Рико.

– Все в порядке, чика? – спросил он, глядя куда-то вправо.

– Да, – кивнула Пайпер. – Все хорошо.

Она положила руку на его плечо и поцеловала в щеку. Большее проявление чувств оказалось бы неуместным. Рико предпочитал следить за происходящим и глазами и сознанием.

– Не забывай о своих обязанностях, ладно? – сказал он, взглянув в боковую улочку на Чэдуик.

– Хорошо, – кивнула Пайпер.

– Как инструмент?

Он имел в виду ее кибердеку, а не гитару. Гитары у Пайпер не было, да и вообще она не отличалась любовью к музыке. Зато ее родные не представляли без музыки своей жизни, чем, очевидно, и объяснялось полное равнодушие к ней со стороны Пайпер.

– У меня был жучок.

– Что? – нахмурился Рико.

– Геометрически размножающийся вирус.

– Вот как?

Пайпер задумалась, пытаясь разгадать загадочное выражение лица Рико. Потом глубоко вздохнула и произнесла:

– Такие жучки удваивают в памяти любую информацию, в том числе и о себе. Так продолжается, пока они не поглощают все свободное место. Так вот, один пробрался в мой операционный код и… принялся откладывать яйца. Поэтому со мной было невозможно связаться. Память оказалась полностью забита. Ничего не могла сделать. Пришлось подсоединиться к внешнему порту и все просканировать.

Рико обернулся и посмотрел в сторону Хандертон-стрит.

– Вот почему ты так медлила?

– Да.

По сути дела, на решение проблемы ушла целая неделя. Это было немного, учитывая, что одних бортовых кодов ей пришлось пересмотреть более чем на тысячу мегапульсов, не говоря уже о сорока гигапульсах сопутствующих кодов. Располагая всего двумя программами поддержки, она чудом уложилась в такой короткий срок.

– Но ты же все исправила, так?

– Да, все в порядке.

Рико кивнул, и в этот момент из толпы выделились три типа в красно-черных куртках и остановились, глядя на них в упор. Один поклонился и спросил у Пайпер на беглом японском:

– Этот человек вас беспокоит?

Пайпер сморгнула. Вопрос был откровенно несправедливым и обидным. Только потом она сообразила, что Рико был единственным представителем европейской расы, единственным неазиатом на несколько ближайших кварталов. Тяжелый пистолет в кобуре на боку не облегчал его положения.

Пайпер поклонилась и поспешно сказала:

– Это мой телохранитель. Так решил шеф. Спасибо за внимание и заботу.

– А, понимаю, – поклонился в ответ старший группы. – Простите за беспокойство.

– Не волнуйтесь, все в порядке. Троица смешалась с толпой.

– Что это было? – спросил Рико.

– У людей Хонджовары сегодня много работы. Нам лучше уйти.

– Не возражаю.

На углу улицы они спустились по Лестнице в подземку. По узенькому коридору, по обеим сторонам которого стояли лотки и будочки, среди грохота, лязга и запаха машинного масла они вышли к стоянке такси и грузовиков у подземной трассы. Там уже стоял знакомый черно-серый фургон «лендровер» с Торвином и Шэнком.

Их ожидала важная встреча.

 

ГЛАВА 5

В логове зверя…

Маркет-стрит, Сектор-1.

Сгоревшие руины старинного здания суда чернели напротив сияющей огнями двенадцатиэтажной башни, занятой департаментом полиции и сопутствующими службами различных корпораций. Куда бы ни посмотрел Рико, разрушение, пепел и грязь соседствовали с вызывающей роскошью. Наркоман, продавший за порцию зелья под названием «Лучше жизни» свои ноги, руку, глаз и ухо, валялся в коме на тротуаре, по которому гуляли хлыщи в сияющем неохроме и бриллиантах. Мимо брошенных проржавевших реликтов производства «Дженерал моторс» неслись навороченные черные лимузины и гудящие пластиковые вертушки.

Высоко в небе застучал двигатель вертолета. Бортовые огни мерцали в дымном, удушливом мареве.

Черт бы побрал все.

Пора сосредоточиться, сказал себе Рико. Остальные члены команды уже заняли свои места, от него требовалась предельная собранность. Рико злился, что пришлось взять на дело Пайпер. Он психовал, даже когда ей приходилось выходить на улицу, где уже давно было небезопасно. Но она настояла на своем. Настояла на участии в рейде. Рико уважал мужественные поступки, особенно если их совершали женщины. Тем не менее он продолжал нервничать.

На нем был длинный черный плащ, скрывающий тяжелый автомат на боку и запасные магазины на поясе. Он натянул воротник свитера до самого носа и поднял воротник плаща.

Клуб находился сразу же за углом, в конце Спрингфилд-авеню. На фасаде здания красовалось написанное тусклыми золотыми буквами название: «Чимпира». Японское слово. Пайпер объяснила, что это шутка. В переводе оно означало «фальшивое золото». Там действительно собирались всякие лохи. С виду – круче некуда, а сними с них весь прикид, плюнуть хочется. Шутка же заключалась в том, что гомонящие на первом этаже фраера были всего-навсего ширмой.

Главный вход охраняли тролли, за ними наблюдали якудзы. Присутствие «быков» говорило о том, что в заведение прибыли большие люди, шишки, обладающие реальной властью в плексе. В припаркованных вдоль тротуара машинах сидели профессионалы из разведки, федералы, агенты секретных служб и черт знает кто еще. Наружное наблюдение. Техники и слухачи. Смотрят, кто пришел, кто вышел. Федералы несколько лет угробили, пытаясь проникнуть в сердце организации, заправляющей плексом. Дохлый номер.

Рико приблизился к черному тоннелю главного входа. Головорезы у дверей, в том числе и тролли, всячески старались спрятать лица: очки, шарфы, повязки, всевозможные маскарадные и театральные маски, некоторые из которых светились в темноте. Таков был их стиль. В «Чимпиру» с открытым лицом не ходят.

В тени у входа стоял тип в широкополой шляпе и черном плаще. На нем была маска мумии из мультфильма. Многочисленные булавки и прочая мелочь, приколотая к полам широкого свободного плаща, никоим образом не вязались со стилем клуба «Чимпира». Они вообще не вязались ни с каким стилем. Разве что с оккультным.

Маг-охранник.

Едва Рико приблизился, один из троллей вытянул ручищу размерами с хорошую трубу и прорычал:

– Чего надо?

– По делу.

– Полицейский?

– Не смеши.

– Какое дело?

– Личное.

Маг кивнул:

– Двадцать кредов.

Рико вручил ему государственную кредитку.

Тролль радостно помахал ему вслед:

– Желаю хорошо потащиться!

Входной тоннель гремел под ногами. Вдоль обеих стен тянулись вывески, расписывающие все радости, которые может пожелать тело: черный кайф, наркоту, шлюх и прочее, хватило бы денег. В самом конце тоннеля стояли две биксы. Из одежды на них были только тяжелые золотые цепи, под которыми блестела гладкая, скользкая кожа. Когда Рико приблизился, биксы разулыбались и приветственно закивали головами.

Он переступил порог клуба.

«Добро пожаловать в «Чимпиру»! – вспыхнула надпись на лазерном дисплее.– Посетите салон Сим-чипа! Вы окажетесь на вершине чувственных радостей!»

Музыка стала еще громче. Мигали и переливались радужные огни подсветки. Стены представляли собой цветные экраны, на которых возникали и тут же пропадали причудливые мозаичные узоры. Это был всего-навсего вестибюль.

В середине помещения размещалась восьмиугольная стойка. Вокруг роились биксы с ослепительными волосами. Цвет волос менялся от красного к желтому и потом к зеленому, а сами волосы были скручены наподобие коротких толстых червей, торчащих из головы в разные стороны. Пять коридоров расходились из вестибюля в пяти разных направлениях. Рико выбрал самый правый. Коридор пульсировал красным светом, напоминая внутренность гигантской артерии. Под ноги Рико метнулась малиновая лягушка.

В конце тоннеля топталась бикса в серебряном фартучке, рукавицах и соответствующих всему наряду сапогах. На талии, запястьях и шее болтались прошитые серебром ленточки. Глаза напоминали бездонные фиолетовые ямы, при этом девица сохраняла каменное выражение лица. Волосы, местами выбритые до самого скальпа, напоминали бледную взбитую пену. У нее была неплохая фигура, стройная и сильная. Бикса держала себя в форме. Рико старался не смотреть на ее тело. Слишком опасно.

Биксу звали Рэвейдж. Он несколько раз видел ее раньше и был наслышан о ее похождениях. Она любила ходить по острию: была телохранителем, «торпедой» – выбивала денежки. Поговаривали, что она скользкая, как тефлон, и заводится с пол-оборота. Ходили также слухи, что Рэвейдж не нуждается в обычном оружии, поскольку имеет все необходимое под кожей, не исключено, что и имплантированный пистолет. У нее была невероятная реакция и отработанные движения. Какой вред может причинить ему это стройное гибкое тело? Рико мог об этом только гадать.

Пистолета, во всяком случае, он не разглядел.

Рэвейдж широко расставила ноги и вскинула голову. Фиолетовые ямы уставились прямо на него.

Рико замешкался.

– Пришел подергаться?

– А ты как думаешь?

– Думаю, что тебе пора на свалку, развалина.

В тоне ее не было ни злобы, ни угрозы. Это, кстати, ничего не означало. Все, что она говорила, не означало ровным счетом ничего. Рико скользнул взглядом по выпуклым грудям, затем не удержался и посмотрел на ноги. Это и был его ответ. Рэвейдж сделала вид, что ничего не заметила.

– Справишься? – презрительно бросила она.

– В любое время, мучача.

– Ладно, подожди, когда освобожусь.

Она отвернулась и пошла, словно его здесь вообще не было. Рико обратил внимание на стягивающие ее тело ленты. Некоторые из застежек могли оказаться оптическими приборами. Рэвейдж с 360-градусным кибернетическим обзором. Выставленная на максимум и подвижная, как змея.

Она провела его на низкий балкончик. Справа тянулись освещенные мягким неоновым светом ниши. Рэвейдж остановилась у пятой, и Рико в первый раз в жизни увидел Л. Кана. Он сидел за овальным столиком на полукруглом диванчике в глубине ниши. Тень скрывала большую часть его лица до тех пор, пока Рико не настроил на полумрак линзы «Джикку», которые служили ему глазами. Усилитель светового сигнала, совмещенный с подавителем блеска, позволил хорошо разглядеть лицо Л. Кана. Он походил на белого американца с примесью негритянской крови. Густая волна черных волос ниспадала на одну сторону его лба, над ушами свисали жиденькие косички. Тяжелые брови, мощный нос и широкий полный рот. Коричневый костюм, похоже, от Арманте. Узкий воротник пиджака плавно переходил в лежащие на плечах крупные волнообразные складки. Накидка скрывала руки выше локтей.

– Ваш игрок, – произнесла Рэвейдж.

Л. Кан посмотрел на Рико и жестом пригласил его сесть на полукруглый диванчик справа от себя. Рэвейдж заняла место напротив. Л. Кан постучал по клавишам на столе, и сорокасантиметровый лазерный дисплей с двумя обнаженными красотками тут же погас.

– Интересное место для встречи, – заметил Л. Кан.

– Вы бывали здесь раньше? – поинтересовался Рико.

– Много раз.

Место встречи Рико не волновало. Его тревожило другое: он хорошо знал, что за предложением работы часто скрываются ловушки и подставы, устроенные завистливыми и жадными людьми. Надо быть осторожным. «Чимпира» – лихое заведение на грани света и тьмы, но лучше встречаться здесь, чем в какой-нибудь заброшенной хибаре на окраине города, «Быки» не допускали убийств на своей территории. Полицейских сюда тоже не допускали.

– Вам, кстати, не о чем волноваться, – сказал Рико. – Объясните ситуацию и гоните деньги. Риск я беру на себя.

Л. Кан долго смотрел на него, потом заговорил медленным, тягучим голосом:

– Я обязан соблюдать условия контрактов. Удовлетворять своих клиентов. Мы все рискуем, хотя и по-разному. Вас мне порекомендовал надежный источник. Поэтому я и трачу на вас свое время.

– Я отнимаю ваше время? – спокойно уточнил Рико.

– Я не знаю твоего имени. Это значит, что оно того и не стоит.

От биксы вроде Рэвейдж это можно было стерпеть; в устах другого мужчины это звучало оскорбительно. Тон Л. Кана не позволял принять эту фразу за обычное замечание или за констатацию факта. Секунды две Рико колебался, затем наклонился к Л. Кану и плюнул ему в лицо.

Л. Кан не пошевелился. Этого и не требовалось, поскольку в атаку пошла Рэвейдж. Рико не уловил первого движения, он только заметил, как она подалась вперед и опрокинула мешающий нападению стол.

Успеет ли он вытащить из кобуры свой «хищник»? На решение отводилось не более доли секунды.

Инстинкт и опыт подсказали ему правильный ответ. Когда кого-нибудь хотят разнести в клочья из пистолета, дистанцию не сближают, во всяком случае, в такой ситуации, как сейчас. А значит, Рэвейдж хотела разделаться с ним в рукопашной схватке.

Рико молниеносно выбросил вперед правую руку и резко согнул кулак.

Левая рука Рэвейдж превратилась в смертоносную когтистую лапу. Из-под ногтей выскочили бритвы. Такие удары наносятся по глазам или щекам, хотя чаще бьют сразу в горло.

Лезвия застыли в двух сантиметрах от его лица. Рэвейдж могла располосовать его в клочья, но за это ей бы пришлось расплатиться зрелищем выпущенных на пол собственных внутренностей. Рико остановил выскочившие из правого предплечья изогнутые хромовые лезвия у самого паха твари.

– Давай попробуй, – прохрипел он и улыбнулся.

Фиолетовые ямы Рэвейдж не выражали ни тени эмоций.

– Ничтожество, – равнодушно проворчала она себе под нос.

Рико ждал. Мгновения растягивались до минут. Обойдется или произойдет двойное убийство? Иногда Рико казалось, что вся его жизнь состоит из подобных моментов. Сердце оглушительно стучало, но ужаса перед смертью он не испытывал. Как сказал один мудрец, «судьба человека – это судьба человека». Чему быть, того не миновать. Если ему суждено погибнуть, по крайней мере он умрет как мужчина.

Неожиданно раздался хриплый, ворчливый голос:

– Успокой свою сучку, или я тебя уложу, приятель.

Краем глаза Рико увидел массивную фигуру, перегородившую вход в нишу. В мощных руках Шэнка поблескивал тяжелый израильский пулемет «ЛД-100». Красная точка лазерного прицела застыла на кончике носа Л. Кана.

– Рэвейдж, – спокойно произнес Л. Кан.

Секунда растянулась в бесконечность; потом Рэвейдж медленно, как откатывающаяся от берега волна, отступила. Лезвия втянулись под ногти. Едва слышно она прошептала:

– В следующий раз я тебя попишу, старик.

Рико не хотел слышать про следующий раз. Его это не интересовало. Сравнится он с Рэвейдж в скорости или нет, роли не играло. К тому времени его могут уложить тысячу раз. С ним мог случиться сердечный приступ от одного воспоминания о том, как быстро смертоносные лезвия оказались возле его лица. Если им будет суждено встретиться в следующий раз, он разнесет ее в клочья сразу же и желательно с большого расстояния.

Л. Кан вытер лицо коричневым платком и сказал:

– Похоже, мы квиты. Перейдем к делу.

– Нам все еще есть о чем говорить?

– Если бы нам было не о чем говорить, ты был бы покойником.

– Не круто ли забираешь, приятель?

– Я отвечаю за свои слова.

Неожиданно внимание Рико привлекли две красные точки лазерного прицела, кружащиеся по его груди. Еще одна точка горела на боку Шэнка. Это не было отражение огоньков бара. Рико обвел взглядом помещение, пытаясь определить, где находятся стрелки. Усиленный микропроцессором инфракрасный видоискатель не мог найти нужных людей в переполненном клубе. Л. Кана страховали профессионалы. Трое как минимум.

Где, черт побери, Пайпер, подумал Рико. Ему вдруг захотелось, чтобы ее защищали так же хорошо, как этого типа.

– Скажи своему другу, пусть расслабится, – произнес Л. Кан. – Нам надо поговорить.

Рико кивнул. Шэнк опустился на колено, пытаясь, насколько возможно, укрыться от снайперов. Презрительно хмыкнув, он спрятал автомат под курткой.

Рэвейдж подняла столик и поставила его на место. Она проделала это одной рукой, хотя столик был тяжелым. Потом, улыбнувшись, заняла свое место напротив Рико. В ее исполнении улыбка походила на смертельный оскал.

– Говори, – сказал Рико.

Л. Кан кивнул:

– Вначале я хочу кое-что объяснить. Мои клиенты весьма влиятельные люди. Когда они заключают контракт, они хотят, чтобы он был выполнен. А я слежу за тем, чтобы они остались довольны. Если вы возьмете мои деньги, вам придется отработать условия до конца. Если вы не уложитесь по времени – а в данном случае это принципиально важно, – ваши деньги пропадут. Либо делаете все, как положено, либо сталкиваетесь с большими проблемами.

Выполнить задание или умереть… В общем, обычные условия.

– Считаешь меня любителем? – проворчал Рико. – Я не нуждаюсь в такой накачке. Говори, в чем суть дела, а я скажу, интересно мне это или нет.

На Л. Кана тирада не произвела никакого впечатления. Он оставался спокойным и равнодушным. Рико позавидовал самообладанию этого типа. Ничто не могло вывести его из состояния равновесия. Даже плевок в лицо.

– Надо выдернуть одного человека.

– Я не занимаюсь похищениями.

– Похитили его раньше. Теперь его надо вернуть домой.

– Продолжай.

– Это важная шишка. Похитившие угрожали его жене и таким образом добивались его сотрудничества.

– Корпоративные разборки?

– Не будем уточнять деталей, пока вы не согласитесь взяться за работу.

– Разумно. Где сейчас находится его жена?

– В собственном доме под надежной охраной. Она никоим образом не влияет на выполнение контракта. Ваша задача – выдернуть этого человека и вовремя доставить его живым в указанное место.

– Каков режим секретности?

– «Оранжевый код».

– А или Двойной А?

– Правильно.

– Значит, не Фучи-таун?

– Естественно, нет.

Огромный комплекс, включающий в себя пять башен-небоскребов нижнего Манхэттена, имел режим секретности Тройной А, или «Красный код». Для охраны своих зданий «Фучи» задействовали все, что можно: вооруженную охрану, электронику, магию. Против такой силы нельзя идти, не имея верных путей отхода, но и в этом случае попытка больше напоминала самоубийство.

– Расскажите об «Оранжевом коде».

– Вы принимаете условия контракта?

– Нет, пока вы не расскажете подробнее.

– Вы уже получили все необходимые сведения.

– Вы ничего не сказали об оплате.

– Значит, остальные условия вас устраивают?

– С некоторыми оговорками. Если деньги не будут соответствовать риску, забудьте о нашем разговоре. Если надеетесь нас кинуть – лучше остановитесь сейчас.

– Вам приходилось когда-нибудь работать против режима «Оранжевый код»?

Рико выругался и негромко произнес:

– Перестаньте меня оскорблять, иначе вас не спасут даже ваши снайперы.

– Вам придется столкнуться с серьезными проблемами.

– Всегда об этом помню.

Плекс кишмя кишел любителями, обвешанными оружием пацанами, готовыми пойти за пачку нуенов на любой риск. Рико разбирался в таких штуках. Бой начинается прямо здесь. И необходимо защищать свою территорию. Если собеседника не устраивают твои условия, надо уходить. В жизни есть два выбора: можно умереть быстро, а можно умереть медленно. При прочих равных Рико предпочитал умирать медленно, наслаждаясь при этом всеми радостями бытия. Либо так, либо никак.

Молчание затянулось. Рико пытался определить, кто из двоих больше похож на статую: Л. Кан или Рэвейдж. Казалось, обоих вырубили из одной скалы.

– Я принимаю ваши условия, – произнес наконец Л. Кан. – Но и у меня в свою очередь будут кое-какие пожелания. Вы согласились работать по контракту. Я сообщу вам необходимые для выполнения задания подробности. Если хоть одна мелочь станет известна кому-нибудь еще, вы – покойники.

Рико промолчал.

Ему показалось странным, что человек с репутацией Л. Кана считает обязательным оговаривать вещи, известные любому мальчишке. Неожиданно его осенило. Он понял, что его просто испытывают. Очевидно, Л. Кан заранее разузнал о его слабостях, в частности о болезненном самолюбии и чувствительности к личным обидам. Он с самого начала его провоцировал, в результате чего они с Рэвейдж чуть было не убили друг друга.

Теперь понятно, почему эта сучка так зловеще улыбается. Она знала, что Л. Кан его проверяет.

– Продолжай, – негромко прорычал Рико.

– Место, где содержится пленник, охраняется пассивными электронными системами, – сказал Л. Кан. – Они неплохо дублируют друг друга и надежно защищены от сбоя. Охрана вооружена. Калибр оружия – от среднего до крупного. Посты размещены в ключевых местах, на входах и выходах. Периметр и внутренние коридоры здания патрулируются. Предварительные расчеты показывают, что для успеха вам нужна хорошая силовая и техническая подготовка.

– А магия?

Магия была загадкой для многих. В переменчивом мире она оставалась самым переменчивым и непредсказуемым элементом.

– Внутри работают несколько магов, – сказал Л. Кан, – но они не входят в систему безопасности здания.

– Понятно.

– Еще одно. Все напичкано электроникой. При первом сигнале о проникновении к охране немедленно подключаются дополнительные силы. По моим данным, эти подразделения прошли подготовку коммандос, отлично вооружены и пользуются космической поддержкой.

– Каково время реагирования?

– Минуты.

– Сколько минут?

– Первые отряды будут на месте в течение четырех-пяти минут. Космическая поддержка идет вторым эшелоном.

– Это предположение или точные данные?

– В Шестом Мире нет ничего точного. Но кое-что можно предположить.

Разговор перешел на деньги – непременный атрибут бытия. Рико торговался жестко, получил примерно то, что хотел, и принял контракт. Л. Кан передал ему чип с необходимыми деталями операции. Оставалось проверить на подлинность полученные государственные кредитки, спланировать и провести рейд.

В конце разговора Л. Кан заметил:

– У китайцев есть пословица: «Чтобы вы жили в интересное время». С вами интересно вести переговоры, мистер Рико. Я запомню ваши пожелания. А вы не забудьте о моих.

Взглянув на Рэвейдж, Рико поднялся и вышел.

 

ГЛАВА 6

– Улетай!

Залп смонтированной на крыше пусковой установки сорвал ее с бетона. Ускорение едва не согнуло титановое шасси. Мощный толчок счетверенных турбовинтовых сопел унес ее в ночную тьму.

До предела напрягая моторы, она поднималась все выше и выше, словно стремясь потеряться в звездной дымке. Перед глазами мелькали прозрачные красные цифры, сообщая высоту, расход топлива и прочую необходимую в полете информацию. Она краем сознания отмечала показания приборов. Никакие цифры не могли передать подлинной прелести полета и скрытой во тьме истины. Она распростерла, крылья, сбросила обороты и плавно развернулась, наполнив тоской сердца двадцати миллионов человек, обреченных ходить по душной земле внизу.

Только сейчас удалось глубоко вздохнуть. Ее аппарат едва ли можно было сравнить с напичканными вооружением и электроникой могучими «Боинг-Иглом» и «Страйт-Хоксом», но ее он вполне устраивал. Свой первый полет она совершила в четырнадцать лет. Успокаивало то, что, если она нарвется на режим 3А и система обеспечения полета не выдержит, не ее тело рухнет на бетон со скоростью двух звуковых и не ее кровь зальет пыльные плиты.

Во-первых, модуль «Стилс снайпер», разработанный в «Сайберспейс дизайн», не мог развивать сверхзвуковую скорость. Во-вторых, ее собственное тело находилось далеко внизу, стянутое ремнями в кресле командно-штабной машины бригады специального назначения.

Она могла видеть этот автомобиль благодаря собирающим свет линзам на днище. Модифицированный «Роудмастер» со спутниковой тарелкой на крыше прятался среди железобетонных домов далеко внизу.

В ушах звучал шепот радиообмена:

– Где «Воздух-один»?..

– Сейчас ответит, сэр…

– Передай этой заднице, пусть иногда выходит на связь.

Она ясно представляла, что происходит внутри «Роудмастера». Полумрак, тускло светящиеся приборы. Командир бригады специального назначения полковник Батлер Йейтс нервно ходит взад-вперед. Майор Скип Нолан, начальник штаба бригады, прослушивает радиообмен между наземными службами, проверяет работу операторов, затем заглядывает через ее плечо. Она единственный настоящий риггер в бригаде.

В ушах неожиданно зазвучал голос Скипа. Казалось, он находился рядом, в планирующем в темноте аппарате.

– Выйди на связь, Бобби Джо, – негромко произнес он. – Полковник нервничает.

– Слушаюсь, – улыбнулась она.

Улыбка предназначалась Скипу. Она надеялась, что он ее увидит. Все, в том числе и собственная мать, называли ее «Би Джи», и только Скип Нолан пользовался ее полным именем. Он всегда хотел чего-то особенного, словно намеревался напомнить, что между ними существует некая связь. Бобби Джо это нравилось. Мир становился теплее и уютнее.

Она понимала нервозность полковника. Когда-то бригада была лучшим наемным подразделением в западном полушарии. Тогда она именовалась по-другому. После аннексии Мексики Азтланом и прекращения бесконечных войн в Южной Америке наемники остались без работы. Полковнику пришлось распустить большую часть авиационного крыла и перейти в службу безопасности корпораций. Отсутствие специалистов в бригаде и слабые связи полковника ставили под сомнение разумность такого шага. Все было сделано наспех, без должной подготовки и могло оказаться бесперспективным.

Бобби Джо проверила курс, пролетела над дюжиной улочек, едва различимых благодаря тусклым цепочкам огоньков, потом замедлила ход и зависла над сплетением дорог, где находилась цель всего полета.

Зависание в скрытом режиме поглощает горючее, как огонь кислород. Хорошо, что ей удалось убедить полковника поставить на многоцелевой «Снайпер» дополнительные баки.

– «Воздух-один» на связи, полковник.

– Самое время, черт бы вас взял.

Сверху улицы Спрингфилд и Маркет-стрит напоминали огромную букву V, пересекающую запутанный лабиринт улочек и переулков центральной части Ньюарка. По иронии буква указывала на раскинувшийся за рекой Пассейик Джерси-Сити и мрачные башни Манхэттена. Оплот власти и денег. Место, где хотели бы оказаться все и куда никогда не попадут большинство обитателей многомиллионного Ньюарка.

– Доложите о ходе полета, «Воздух-один», – подчеркнуто официальным голосом потребовал Скип. Должно быть, полковник перегнулся через ее плечо и тяжело дышит в шею майора.

Бобби Джо занялась работой: сфокусировала линзы и принялась делать компьютерные увеличения наиболее удачных видов. В этом и состояла на данном этапе ее работа.

Клуб находился на Спрингфилд. Фасад здания был мрачен и черен, за исключением сияющих над входом золотых букв: «Чимпира». Полагали, что это место сбора якудз и прочих преступников. Характерно, что именно последние и наняли бригаду для охраны своего мероприятия.

Перед ее глазами мелькали индикаторы цели, компьютер отслеживал только движения людей. Установленная на борту камера тут же делала моментальные снимки всех двуногих существ, оказавшихся поблизости от входа в клуб. В их число попали | три тролля и одиннадцать нормов азиатской внешности, все мужского пола. Полученная информация тут же заносилась в компьютер. Полковник следил за ситуацией, а особый отдел бригады пополнял базы данных цифровыми портретами потенциальных преступников.

Прошел час. Полковник по-прежнему требовал от Скипа новую информацию, и Скип запрашивал Би Джи о дополнительных цифрофотографиях. Она кружилась над клубом. Когда появился первый преступник, он же предполагаемый лидер группировки, Бобби Джо передала на компьютер командной штабной машины сигнал тревоги: вижу «Цель-один», вижу «Цель-один»…

Цифрофотографии шли непрерывным потоком. «Цель-один» выходит через парадные двери клуба… Компьютерное приближение позволяло разглядеть, что это похожий на латиноамериканца мужчина, среднего роста и телосложения. Изображение полностью совпадало с уже имеющимися в памяти наземного компьютера цифровыми фотографиями этого человека. Вскоре вслед за ним из клуба вышла азиатского типа женщина – «Цель-два». Высокая и красивая. Пожалуй, слишком светлая для азиатки, хотя разрез глаз не оставлял сомнений в расовой принадлежности. «Цель-один» ждал ее в переулке перед клубом, откуда они уже вместе проследовали на соседнюю улицу. Там они встретились с «Целью-три» и «Целью-четыре»: массивного сложения орком и длинноволосым карликом. Все вместе направились по переулкам к Королевскому бульвару и остановились на углу Стерлинг-стрит. Затем сели в черно-серый призрак фургона.

– «Цель-альфа» трогается с места, все другие цели на борту…

Она несколько раз повторила это сообщение.

В ушах звучал гул радиообмена. Наземные службы наблюдения выдвигались для сопровождения фургона, получившего кодированное название «Цель-альфа». Времени у них было мало. «Цель-четыре» оказался риггером и крутым гонщиком. Не успел последний член группы подняться в фургон, как машина сорвалась с места и, набирая скорость, буквально растворилась в городских джунглях.

Бобби Джо приготовилась к преследованию. В скрытом режиме необходимости больше не было. Бортовой боевой компьютер высветил три зеленых точки – устремившиеся в погоню автомобили. «Земля-один, –два и –три» – темные седаны средних размеров с номерными знаками Нью-Джерси. Инструкция требовала, чтобы одна из машин преследования шла непосредственно за фургоном, периодически уступая место другим.

Ничего, однако, из этого не вышло. На перекрестке с Гарвард-стрит фургон проскочил на красный свет и с ревом ушел по авеню Саус-Оранж. Если бы не помощь Бобби Джо, машины преследования вообще потеряли бы цель. Едва они стали нагонять уходящий фургон, тот резко свернул влево на Четырнадцатую улицу, за которой начиналось переплетение запруженных машинами тесных городских переулков. Фургон понесся по ним с ошеломляющей скоростью, отрываясь от погони на каждом повороте. Вылетев на Спрингфилд-авеню, он проскочил на красный свет еще несколько перекрестков и спустя минуту уже мчался по транзитному хайвею Южного Ньюарка.

Неожиданно Бобби Джо услышала приглушенные автоматные очереди и далекий, тревожный голос:

– «Земля-три!» «Земля-три!» Мы вляпались в гангстерскую разборку.

Оставшиеся две машины уже вырвались из сетки узеньких улочек и переулков на Спрингфилд, но догнать фургон у них не было ни малейшего шанса.

– Доложите обстановку, «Воздух-один!» – рявкнул Скип.

Выбора не было.

Фургон приближался к подземному участку шоссе. Автомобили преследования потеряли его из виду. «Цель-альфа» уходила.

Бобби Джо резко пошла вниз, винты взвыли от перегрузки, и аппарат опустился на крышу двойного трейлера, скользнувшего в темноту тоннеля. Это чем-то напоминало атакующий маневр при стрельбе. Какое-то время вокруг была непроницаемая тьма, затем Бобби Джо осознала, что оказалась зажата между крышей трейлера и тяжелыми решетками, поддерживающими своды тоннеля. У нее оставалось около полуметра свободного пространства сверху и столько же снизу. Случайное дуновение ветра, малейший сбой в электронной системе – и потолок тоннеля или крыша трейлера просто ее размажут.

От ужаса помутилось в глазах. Она собрала всю волю, чтобы не поддаться панике. Пришлось напомнить себе, что на самом деле ее там нет. Ее тело находилось в безопасности. Пострадать мог лишь электронный сенсор, установленный на «Снайпере».

Грузовик оказался хорошим прикрытием. Широкая крыша трейлера и ослепительный свет фар никому не позволяли ее увидеть. Она напряженно вглядывалась в дорогу. Индикаторы цели замигали, затем сенсоры высветили черно-серый фургон, пересекающий полосы движения в направлении выезда с шоссе.

– «Цель-альфа» выходит, «Цель-альфа» выходит…

Индикатор цели мигнул и погас. Бобби Джо не рискнула продолжать преследование. Выездной тоннель был слишком узким, ее непременно бы заметили. Она связалась с профессионалами, к тому же по предварительным данным фургон напичкан электроникой. Нельзя было исключать и наличия противорадарных установок. Бобби Джо делала все, что возможно в данных условиях. Она пролетела над спаренным трейлером еще восемьсот метров. Как только шоссе снова вышло на поверхность, она включила двигатели на полную мощь. Ровное гудение моторов перешло в пронзительный рев. Аппарат взмыл над городом.

Перед ее глазами замигали десятки индикаторов цели.

Она продолжала слежение, пока Скип не отозвал ее на базу.

Полковник был недоволен.

Рико поморщился и стиснул зубы. Не прошло и часа с того момента, как он согласился работать на Л. Кана, а дело ему уже не нравилось. Все это весьма напоминало ловушку.

– Ты уверен, что видел «шмель»?

– Конечно, видел, – огрызнулся Торвин, огибая последний угол перед Мотт-стрит. – Его мог разглядеть любой идиот в инфракрасных очках. Уж, наверное, я сумею распознать «Снайпер» серии 53 «Сайбер-спейсдизайн»! Год назад я разломал такую штуковину, только чтобы посмотреть, как она устроена. Не Бог весть что, но сработано по уму. Главное – удобно. Особенно для обычной слежки. Мой фургончик они своей электроникой не подавят. Слабо будет.

– Понятно, но чей это был «шмель»? И за кем он следил? – спросила Пайпер. Шэнк пожал плечами:

– Может, совпадение?

Рико склонил голову, глядя с пассажирского сиденья в боковое зеркало на темнеющие очертания домов. Пайпер задала принципиально важный вопрос. И Рико очень хотел бы знать на него ответ. Предположений было множество, но ни одно его не устраивало, точно так же, как не устраивала его версия Шэнка насчет простого совпадения.

Л. Кан мог выставить за ними «шмеля» хотя бы ради того, чтобы они знали, что он за ними следит, и не вздумали его обмануть. Это было бы довольно глупо, ибо Рико расценил бы такой поступок, как предательство со стороны Л. Кана. С другой стороны, Л. Кан не мог знать, что Торвин сумеет вычислить его «шмеля».

Ничего нельзя было исключить. Каждый из четырех сидящих в фургоне разыскивался полицией по крайней мере по одному эпизоду. Выставить «шмеля» могли как местные полицейские, так и федеральные службы. Некоторые охранные компании тоже использовали «шмелей» для наблюдения и слежки. Наконец, как заметил Шэнк, замеченный «шмель» мог вообще не иметь к ним отношения. В плексе Ньюарка постоянно творились серьезные дела. Здесь нельзя свернуть за угол, чтобы не натолкнуться на чью-то разборку. Подозрительно, что «шмель» появился над их головой сразу же после их выхода из «Чимпиры».

С другой стороны, Торвин потерял «шмеля» из виду, как только они выехали на шоссе, и никаких других признаков слежки они не обнаружили.

– Не заметил ли ты подозрительных машин?

– Ни одной собачьей машины.

Между тем Рико продолжал волновать вариант, о котором никто не сказал ни слова. Он серьезно опасался, что они уже испеклись. Корпорация, в сердце которой они намеревались проникнуть, могла уже пронюхать, что их наняли для этой работы. Возможно, корпорация следила за Л. Каном, а сейчас вышла на охоту за ними.

Типы из охраны называли такие операции «прицепом».

Будем действовать с максимальной осторожностью, решил Рико. Не появляться на улицах, пока дело не завершится. Проверить все три, а лучше четыре раза, прежде чем они выйдут на дело. При первом намеке на то, что Л. Кан ведет двойную игру, принимать ответные меры.

В четыре утра пошел дождь – точно по графику. Вначале моросил, затем полил как из ведра. Менее чем через минуту дождь превратился в ливень. Контролирующие Манхэттен корпорации почти каждую ночь рассеивали тучи, стараясь очистить воздух от атмосферного мусора. Как заявили в новостях по тридео-ТВ, дождь обрушивал грязь без разбора на правых и виноватых.

На мгновение справа мелькнуло хранилище. Трехэтажное здание было приговорено к сносу десять лет назад. Потом решение отменили, и дом передали общине «Единого Света и Силы» Нью-Джерси. Пайпер приложила немало стараний, чтобы вопрос решился именно так.

В доме, зажатом между двухэтажной фабрикой и девятиэтажным хранилищем, было две коричневых железных двери, достаточно больших, чтобы пропустить грузовик. На первом этаже окон не было. При приближении фургона правая дверь начала подниматься. Торвин набрал код, въехал внутрь, и дверь так же плавно опустилась.

Здесь все напоминало свалку: огромное помещение было забито частями различных механизмов и оборудованием. Валялись два мотоцикла «Скорпион», стоял разобранный фургон. Торвин называл это место мастерской для экстренного ремонта. Как он его называл и как использовал, Рико не волновало. Главное, чтобы риггер находил здесь все необходимое для мгновенной починки выходящих из строя в ходе рейда механизмов.

Рико повел свою группу наверх. На втором этаже размещались спальни, кухня и огромная комната, которая служила гостиной. Шэнка и Торвина Рико заставил убирать мусор, валяющийся Бог знает с каких времен, а Пайпер вручил кассету с информацией от Л. Кана. За ее декой они заскочили по пути. Она сделала копию чипа, после чего они могли приступить к работе.

Пайпер взяла чип, но вдруг обняла Рико за шею и тихо сказала:

– Почему-то я очень волнуюсь, jefe(Командир (исп .).).

Рико тяжело вздохнул.

– Надо быть осторожнее, чика. Похоже, на этот раз мы связались с крутыми парнями. Проклятые мегакорпорации.

– Ладно, я начинаю, – кивнула она.

– Хорошая мысль.

Рико проверил запасы: еда, патроны, все остальное. Крысы хорошо поработали над силовыми линиями в подвале, привилось послать Торвина привести все в порядок.

Когда Рико вернулся на второй этаж, Пайпер сидела на диване с компьютером на коленях. Она внимательно на него посмотрела.

– Что-нибудь есть?

– Суриков, – произнесла Пайпер. – Ансел Суриков. Они хотят, чтобы мы его захватили.

 

ГЛАВА 7

Все чего-то хотели.

Поэтому возле старого стадиона под гигантским экраном тридео-ТВ с рекламой приближающегося Хромового Ретрфутбола всегда стояли толпы народу. Поэтому тысячи людей забили Блюмфилд-авеню в районе западной половины Сектора-3. Поэтому в самой гуще народа окруженный шестиэтажными гробами отелей слева и безрадостными железобетонными конструкциями справа, освещенный мигающими и вспыхивающими неоновыми огнями стоял Монах.

В нескольких шагах от него другой человек взобрался на пластмассовый ящик.

– Что происходит с обществом? – кричал он, размахивая листком с распечатанным текстом.– Бесконечные принуждения! Корпорации, правительство, производители – все принуждают нас к тому, чего мы не хотим! И никто не в состоянии этого избежать, ни сквоттеры, ни служащие, ни сами работники корпораций, ни даже безНОСые! Принуждение опустошает нашу жизнь, лишает нас надежды и цели!

Единственный выход – в неоанархизме! Только через него человечеству удастся сбросить оковы тирании! Очнитесь! Восстаньте из болота современного корпоративного феодализма! Мы должны объединиться под знаменем общей идеи и вместе идти к оптимальности Парето!

Монах нахмурился. Оптимальности… чего?

Неподалеку женщина продавала с тележки вьющиеся бородавки, которые надо прикладывать к телу с трехпроцентным раствором двуокиси натрия. Она обещала, что все мужчины станут красивыми и энергичными, а женщины – очаровательными и плодовитыми.

Вьющиеся бородавки… Монах растерянно покрутил головой, не в силах представить подобное.

Продавали пирамиды и кристаллы, генераторы положительно и отрицательно заряженных ионов, будочки по выращиванию собственных клонов, тут же толкались знатоки карт таро, умельцы читать по ладони, уличные фокусники, торговцы дешевыми органами и их кибернетическими суррогатами, мошенники и уличные доктора. В стороне топтались люди в масках, крупные, как орки, в черных капюшонах, комбинезонах, перчатках и сапогах департамента санации.

– Где жмурик? – выкрикнул один из них.

Монах старался воздерживаться от суждений. Дело писателя – смотреть и слушать. Находить скрытые пружины бытия и раскрывать их для других. Впитывать все, как губка. Усваивать, запоминать и стараться объяснить людям случайность и абсурдность бытия, искать новые выразительные возможности.

Придет время, и люди начнут читать его телекниги, смотреть его пьесы, поставленные во многих измерениях, или просто воспринимать соркестрированные им смысловые постановки. Придет время, и они обретут истину.

О, это будет великий день!

Он уже видел заголовок: «Один день из жизни мегамаркета метроплекса Ньюарка!» Или что-то в этом роде. «Автор – Монах!» Он расплылся в улыбке.

Случившееся застало его врасплох. В глубине уличного шума, бульканья голосов, рева рекламы, грохота электричек и гула шоссе, на фоне визга динамиков и отдаленного треска пулеметной стрельбы зародился ноющий звук, на который Монах поначалу не обратил внимания.

Когда он повернулся, что-то ударило его ниже колена, а потом в бедро. Сам по себе удар не был сильным. Монах привык, что его толкают часами напролет. По сути дела, он всю жизнь провел в толчее и давке. Но дальнейшее его просто ошеломило.

Неведомая сила сдвинула его с места. Спустя секунду Монах уже летел с головокружительной скоростью, причем спиной вперед, согнувшись и бессильно вытянув руки и ноги. В мерцающем свете неоновой рекламы он успел разглядеть выпученные глаза какого-то азиата, женщину в капюшоне, сцепившуюся с двумя гангстерами, попытавшимися вырвать у нее сумочку, лысого толстяка, бегущую по тротуару крысу…

И этот странный, ноющий звук. Потом кто-то воскликнул:

– Эй!

Неожиданно Монах сообразил, что падает. Он так и не понял, что с ним произошло. Ничего подобного раньше не случалось. Он действительно летел по воздуху, неподвластный силе тяготения.

Он увидел огонек прикуриваемой сигареты, мимо понеслась бетонная стена, затем все вокруг стало ломаться. Его скомканное тело переворачивалось и билось о попадающиеся на пути предметы. Потом он упал на землю. Это было уже больно.

– С вами все в порядке? – спросил чей-то голос.

В этом Монах не был уверен. Самое странное, что ему было смешно. Он чувствовал, что может одновременно задохнуться и потерять сознание. К тому же он сильно ударился. Он попытался прийти в себя и восстановить дыхание. Когда это удалось, Монах осторожно огляделся. Первое, что он увидел, была огромная куча пластиковых бутылок и банок. Потом он разглядел опустившегося рядом с ним на колени человека. На незнакомце была пятнистая, под леопарда, куртка, штаны и сапоги. В следующее мгновение Монах понял, что это женщина и она смотрит прямо на него!

Он вгляделся в ее черты. Волосы незнакомки были растрепанны и без конца меняли цвет: от красного к оранжевому, потом к золотому и снова к красному. Синие глаза, дерзко вздернутый носик и губки, как лук Купидона. Она улыбнулась, обнажив зубки, белые, как… короче, такой белизны Монах еще не видел. Она пахла цветущим садом. Она была… она была…

Она была прекрасна.

– Слушай, а ты ничего, – пробормотал Монах.

– Вот как? – Девушка рассмеялась.

Головокружение и боль от ушибов исчезли. Монах пошевелился. Женщины никогда не обращали на него внимания. А такие красивые, как эта, вообще его не замечали. Их не интересовали писатели. Они не считали их пригодными для совместной жизни. Женщины присматривали служащих, работников корпораций – короче, обитателей высоких небоскребов по ту сторону Гудзона. Людей с «бабками».

Она прикрыла рукой ротик, потом помогла ему сесть. Ручки у нее были крошечные, как у ребенка.

– Похоже, ты побывал в другом мире. Слышал, как я пищала?

Монах нахмурился, пытаясь сообразить, о чем идет речь.

– Эй, а ты случайно не эльф? – Девушка погладила его по колючим волосам и наклонилась посмотреть на уши. Уши у него были странные. Вроде как остренькие.

– Хм-м…

– Мой отец был карлик. Представляешь? – Она улыбнулась и раскинула руки, словно приглашая осмотреть ее всю. От такого предложения Монах не мог отказаться. Изумительное, стройное и гибкое тело.

– Ух ты… – только и мог произнести он. Она снова засмеялась и посмотрела на него тепло и доверительно.

– Я – Рысь. А ты кто?

– Монах, – выпалил Монах.

– Да… – пробормотала она тихо. – А знаешь, ты похож на детей цветов. Они всегда пребывают в других мирах. Они жили в двадцатом веке и утверждали, что надо заниматься любовью и все такое. – Девушка улыбнулась, словно подобное казалось ей смешным. – И еще они медитировали. А многие носили одежду такого же цвета, как у тебя.

– Правда?

– Да. И еще сандалии.

Монах посмотрел на разбрызганную по своему комбинезону краску, потом на красно-черные сандалии. Дети цветов? Так это они ели семена? Может, они эльфы?

– Я…

– Что? – вопросительно посмотрела на него Рысь.

– Мне кажется… Я как-то раз видел их по калифорнийскому каналу… – Как она их назвала? – Детей цветов.

Рысь неожиданно прикрыла лицо руками и едва не сложилась пополам от хохота. Монах сообразил, что она смеется, только когда она выпрямилась, вытерла слезы и перевела дух.

– Ну вот! – выдохнула Рысь. – Теперь ты меня понял.

Монах окончательно растерялся.

– Ладно, где ты живешь? – спросила Рысь, отбросив волосы, а потом снова пригладив их мягким движением руки. Взглянув на него, она добавила: – Монах.

– А?

– Может, хочешь пойти ко мне?

Монах опешил. Странное тепло разлилось по его телу. Не может быть. Такая красивая, роскошная женщина не должна говорить подобное. Наверное, он что-то пропустил, недопонял или неправильно истолковал. Но Рысь взяла его за руки и попыталась поднять с земли. Для девушки она оказалась очень сильной.

При этом она была миниатюрной, почти крошечной. Ее голова едва доставала ему до груди, а он не отличался большим ростом. Но это делало ее только еще прекраснее. Когда она запрокинула голову и скользнула ручками по его рубашке, сердце Монаха застучало сильно и громко. На мгновение ему показалось, что оно готово выскочить из груди.

– Что ты со мной делаешь, – простонала Рысь. – Ты смотришь и слушаешь. Как мне это нравится.

– Что?

Она рассмеялась.

В нескольких шагах лежал на боку черно-белый скутер «хонда». Он идеально подходил к сандалиям Монаха. Рысь подняла аппарат и завела двигатель. Вот на чем его сюда принесло, подумал Монах. На скутере.

– Садись скорее, Монах. Ты клевый парень! Ну, давай!

Клевый?..

Вдвоем на скутере было тесно. Монах с трудом протиснулся на заднее сиденье. Никак не получалось – сидеть и не прикасаться к девушке. Он чувствовал, как плотно прижимаются к внутренней поверхности его бедер соблазнительные и упругие ноги Рыси. Это было непередаваемое ощущение, от которого у Монаха перехватило дыхание.

Рысь неожиданно оглянулась, встряхнула волосами и положила его руки себе на талию.

– Не стесняйся! – крикнула она. – Я девочка, а ты – мальчик. Сечешь?

– Что?

– Держись!

Скутер взвыл, и они вылетели из переулка на Мэйн-лайн.

Эту поездку Монах не забудет никогда. Скутер носило от бордюра к бордюру, прохожие в ужасе шарахались в стороны. По голове и рукам Монаха ударялись чьи-то головы и локти. Временами он видел какие-то дома, людей, случайный автомобиль, с которым им едва удавалось разминуться… Монах вспомнил крысу, которая прокладывала себе путь между сотен ног. Теперь он сам напоминал себе эту крысу. Наверное, никто не смог бы провести скутер по Мэйн-лайн так, как это сделала Рысь.

Прямо перед ними возник огромный фургон департамента санации. Скутер буквально облизал его черный кузов. Монах успел разглядеть, как одетые в черное люди ворочали в глубине фургона пластиковые мешки с трупами, стараясь запихать их поглубже.

Монах дико закричал:

– А-а-а-а-а-а!

В следующее мгновение или в то, что ему показалось следующим мгновением, скутер вылетел в боковую аллею и остановился. Рысь выскользнула из кольца его рук и спрыгнула на землю. Монах тоже сполз с седла; ноги дрожали, словно рядом проезжала электричка. Рысь улыбнулась и приковала скутер к одному из стальных поручней семиэтажного гроба-отеля.

– Хорошо прокатились?

– Угу, – только и смог промычать Монах. – Круто.

– Умница. – Рысь похлопала его по плечу и вдруг оказалась совсем рядом. – Это мой дом, понял, – негромко произнесла она. – Никому об этом не рассказывай, ладно?

Монах поспешно кивнул.

– Ты такой клевый. – Рысь погладила его по щеке, и Монаху показалось, будто его мазнули прохладным и нежным кремом.

Клевый…

Она потащила его вверх по железной лестнице на четвертый этаж отеля. На одном из пролетов лестницы боролись два орка. Рысь нырнула под сцепившимися телами, пытаясь протащить за собой и Монаха.

– Эй! – взревел один из орков. – Не так шустро, гладенькая!

Монах почувствовал, как его опрокинули рывком за правую ногу, но Рысь выдернула его из рук орка, и они побежали наверх, прыгая через несколько ступенек. В одном месте она остановилась и вставила в щель пластиковую карточку, после чего открыла узкий люк.

– Быстрее!

– Разорву в куски, падлы! – ревел кто-то сзади.

Монах не оглядываясь нырнул внутрь, больно ударившись головой о край люка. Рысь проскользнула следом, ничем не ударилась и захлопнула за собой дверь.

Кто-то тут же принялся молотить по ней с другой стороны, но Монаха это уже не волновало. Он оказался внутри тесного помещения, все место в котором занимала роскошная кровать. Слева помещались выдвижные ящички. На противоположной стене разместились телеком и тридеоэкран. Низкая кровать, потолок и стены окрашены в малиново-красный цвет. Повсюду наклеены наползающие друг на друга фотографии размером двадцать пять на двадцать пять сантиметров.

От них Монах окончательно ошалел. Ничего подобного раньше он не видел. Сперва ему бросились в глаза фотографии на противоположной стене. На них были запечатлены сцены дорожных происшествий. Тела. Мертвецы валялись на залитых черной кровью тротуарах, свисали из изуродованных машин. Следующая серия фотографий была сделана внутри помещения. Тоже трупы; у многих не хватало конечностей, у некоторых – головы. Одно или два тела были настолько изувечены, что трудно было догадаться, что это.

– Эй! – позвала Рысь.

Монах обернулся. Вспыхнул ослепительный белый свет. Невыносимо яркий свет. Когда он снова смог видеть, Рысь улыбнулась и показала ему маленький фотоаппарат.

– Видел?

В глазах у нее застыло странное выражение.

 

ГЛАВА 8

Небольшая неоновая вывеска в конце глухого переулка гласила: «Кибер-Док: лучший хром, великолепная органика, система скидок».

Шэнк нажал на звонок возле железной двери. Тут же зажглась маленькая красная лампочка интеркома и включилась направленная на вход камера. Из динамика послышался свист и шорох, после чего хриплый голос произнес:

– Мы не работаем. Проваливайте.

– Открывай!

– Шэнк?

Шэнк покачал головой. Охрана могла бы иногда и посматривать на мониторы.

Дверь загудела и скользнула в сторону. Торвин бросился внутрь, толкнув Шэнка в бедро. Так всегда. Шэнк нахмурился и сделал половинчатому подножку. Торвин споткнулся и едва не полетел на пол.

– Поосторожнее, клыкастый!

– Пошел ты… – проворчал Шэнк.

– Дурила.

Шэнк улыбнулся и вошел вслед за Торвином в небольшую, плохо освещенную комнату, обстановку которой составляли три литых пластиковых стула и пластмассовое ведерко для мусора. Голографические плакаты на стенах изображали прелести суборбитальных и баллистических полетов в экзотические места. Больше в комнате не было ничего.

Шэнк считал, что этого вполне достаточно.

Встроенная в стену панель скользнула в сторону, за ней оказался проход, в котором стояла гладенькая девочка. Для самки она казалась довольно крупной, да при этом довольно хорошенькой. На ней был черный с красным передничек, едва прикрывающий нужные места, широкий ремень и черные носочки. Саркастически улыбнувшись, она произнесла:

– Док забрался в мозги какого-то типа. Что стряслось?

– Мы получили работу, – сказал Торвин.

– Ну и хорошо, – кивнула Филли.

Торвин пробурчал что-то нечленораздельное, а Шэнк пояснил:

– Рико хочет, чтобы ты и Док участвовали в рейде.

– Большое дело?

Шэнк кивнул:

– Серьезный противник. Корпорация.

– Противник всегда корпорация. Что платят?

Плату неизменно делили поровну. Каждый получал равную часть, потому что все рисковали одним – жизнью. Такой порядок установил Рико. По-другому Шэнк бы и не согласился. Он назвал Филли цифры. За несколько дней работы это было вполне прилично. Если, конечно, никого не убьют.

– Пошли, – сказала Филли.

Шэнк было потопал следом, но Торвин снова его оттолкнул. Они прошли мимо кабинета Дока и смотрового кабинета в операционную. Шэнк знал расположение комнат, ему уже приходилось здесь бывать. Док и Филли занимали первые два этажа длинного и узкого здания. Неплохо для двоих. Шэнк прикинул, что дела Кибер-Дока идут в гору. Больших денег, может, и не было, но с голоду они явно не помирали. Колыхающийся задок Филли радовал сытой упругостью. Видно, что девчонка тренируется. Не толстая, не худая, самый смак.

В конце коридора Филли вставила палец в сканер, и дверь в операционную скользнула в сторону.

Комната была заполнена сверкающими хромированными ящичками и полочками. В середине стоял операционный стол. На нем в прозрачном саркофаге, напоминающем по форме обыкновенный гроб, лежал человек. Голову его охватывало металлическое кольцо, издалека похожее на ореол. Из него под разными углами торчали не менее дюжины металлических стержней различной длины. Шэнк заметил, что некоторые стержни торчат из головы.

Док стоял в изголовье стола. На нем был черный с красным передник департамента аннигиляции города Джерси, сандалии и шорты. Серебристые волосы и борода преждевременно его состарили.

– Все сканируешь, Док?

Док взглянул на него через плечо и улыбнулся.

– Уж больно я люблю смотреть, как летают части тела. Хой, Шэнк! Хой, Торвин!

– Хой, – откликнулся Торвин.

– Чем занят? – спросил Шэнк.

– Залез в серое вещество, – проворчал Док. – Можете отойти на пару шагов. Вытаскиваю бомбу из коры мозга.

Одетые в перчатки руки Дока были погружены в изоляционную камеру. Он медленно и осторожно поворачивал вставленный в голову прут. Стоящие слева от стола мониторы передавали картинку с различных углов. На одном экране виднелся лежащий на куче внутренностей червяк, на другом – лежащая на куче внутренностей иголка. Внутренности были серые, красные, желтые и походили на блевоту.

Шэнк поежился от любопытства.

– Разве бомбы в коре мозга не запрограммированы на взрыв от прикосновения?

– Говорят, что «да».

– И какой заряд?

– Несколько граммов тротила.

– Что это значит? Радиус взрыва в полметра?

– Достаточно, чтобы разнести мозги этого типа ко всем чертям.

– Вместе с твоими пальцами, а, Док?

– Не исключено. Есть специальные защитные перчатки, называются «Клевар-2». Все собираюсь приобрести.

На одном мониторе возникли щипчики, вытаскивающие из потрохов нечто, напоминающее муравья.

– Что это? – спросил Шэнк.

– Детонатор, – ответил Док.

– Оно тебе надо… – проворчал Торвин.

– Рико хочет, чтобы мы помогли в одном деле, – сказала Филли.

– Выдернуть у корпораций одного типа, – объяснил Шэнк.

– Раб решил бежать на свободу? – уточнил Док.

– Не совсем так. Корпорация похитила его около года назад. Теперь надо вернуть его обратно.

– А сам он того хочет?

– Как нам сообщили, похитители угрожают расправиться с его женой. Это и удерживает парня от побега. Уверен, что такая ситуация его не радует.

– Похоже, что так. Остальное в порядке?

– Пайпер проверила все, что смогла. Ты же знаешь, как связываться с этим дерьмом. Вроде бы все нормально. Остается только переговорить с этим типом с глазу на глаз.

– Что, если он не захочет идти?

– Тогда мы в глубокой заднице.

Док весело подмигнул и сказал:

– Ну, в этом нет ничего нового.

– Для нас – ничего, – согласился Шэнк. – Ты согласен участвовать?

– Деньги лишними не бывают.

– Знаешь, где найти Бандита?

Док нахмурился, потом произнес:

– Спроси что полегче.

Фарра Моффит знала, как она выглядит. Даже в темной спальне, на черных сатиновых простынях, она видела себя четко, как в зеркале.

В определенном смысле она стала пародией на саму себя. Ее тело раздули, накачали, придали ему другую форму, а потом снова сдули и обкорнали. Все было проделано на высшем уровне, с вниманием к малейшим деталям, в результате чего она стала воплощением мужских сексуальных фантазий. Голографическая сказка, торжество вожделения и похоти.

Для подобной операции имелись причины, причем весьма основательные. Но Фарра все равно не могла отделаться от мысли о том, чего ей стоили эти косметические украшения. Не секрет, что для достижения поставленных целей ей приходилось прибегать к помощи не ума, а тела. Все было завоевано через постель.

Такое тело стоило бешеных денег. Переделке подверглось практически все. Роскошная грива ниспадала на плечи, доставая до половины спины. Ресницы были такими длинными и густыми, что даже глаза казались ненастоящими. Пухлые губки то и дело надувались. Грудей хватило бы на хорошую корову, а то и на двух. Круглые и упругие. И так со всем остальным. Поменяли даже кожу, придав ей несходящий золотистый загар.

Она не могла пошевелиться без того, чтобы не вспомнить о случившихся с ней переменах. Какая-нибудь часть тела обязательно ей об этом напоминала. В глубине души Фарра подозревала, что никогда не будет удовлетворена окончательно.

Запищал телеком.

Вместо того чтобы шарить в темноте с риском поломать имплантированные ногти, она вздохнула и произнесла:

– Телеком, ответьте, я слушаю.

Прибор пиликнул еще раз, спустя мгновение из динамика раздался голос Ансела Сурикова.

– Все в порядке, дорогая? – спросил он. – Видео отключено. У тебя такой голос…

– Все хорошо, – остановила его Фарра. – Только что вышла из ванны. Еще не оделась, – томно проворковала она.

– Понятно, – откликнулся Ансел.

– Ты сегодня поздно?

– Не очень. Надеюсь, к моему приезду ты еще не ляжешь.

– Разве я не жду тебя всегда, когда ты приходишь домой?

– Ну, конечно, ждешь, – рассмеялся Ансел. – Наверное, я кажусь тебе сумасшедшим.

– А я тебе, дорогой.

Пообещав прийти пораньше и попрощавшись, Ансел дал отбой. Телеком пискнул в последний раз и погас. Фарра лежала на спине, собирая волю, энергию и честолюбие. Наконец она медленно приподнялась и скомандовала:

– Свет!

В ту же секунду по всей комнате вспыхнули огоньки ламп, постепенно нарастая до яркого, чистого света. Фарра поднялась и подошла к платяному шкафу. Сумасшедший, который только что потревожил ее по телекому, ожидает увидеть роскошную, соблазнительную женщину. Обнаженную нимфу с фантастическими пропорциями. Не приведи Бог, еще свалится от сердечного приступа. Это будет весьма некстати.

Фарра до сих пор удивлялась, как быстро ей удалось пройти путь от девочки на побегушках до элитной корпоративной шлюхи. Грязное слово, но к ней подходит идеально. Тем более что ей наплевать. Она выросла в корпоративном окружении и всю свою жизнь продавала себя корпорациям ради материальных благ. Теперь она продала целиком все тело. Проще некуда. Компенсация оказалась более чем адекватной. Любая потаскуха позеленеет от зависти. А если сейчас все получится так, как запланировано, проблем не будет до самой старости.

Прибыла бригада из службы безопасности для проверки помещения на предмет подслушивающих устройств и посторонних лиц. Необходимые формальности. В свою очередь Фарра проверила полномочия охранников, прежде чем впустить их в квартиру.

Ансел прибыл спустя десять минут. Его телохранители остались в холле.

Фарра закуталась в сверкающий тысячами крошечных огоньков малиновый халат из неомонохрома и нежно улыбнулась. Халат подчеркивал всю прелесть ее тела, открывал шею, плечи и значительную часть груди. Некоторое время Ансел восхищенно ее рассматривал, потом широким жестом швырнул плащ на кушетку.

– Вы великолепно выглядите, дорогая, – произнес он с улыбкой.

Фарра подождала, пока он прикоснется к ее плечу, и наклонилась для поцелуя. Только после этого она вытащила из-за спины два хрустальных бокала и бутылку великолепного шампанского.

Ансел поколебался, затем поднял бутылку и посмотрел на этикетку.

– Дорогая, – улыбнулся он, – это тысяча девятьсот двадцатый год. Вино только набирает силу.

Фарра лукаво вскинула бровь и рассмеялась:

– Самое время.

Она знала, что перед ней не устоит ни один мужчина.

Усмехнувшись, Ансел взял бутылку и торжественно объявил:

– Открываем немедленно! Сегодня же ломаем печать!

Нельзя перечить такой женщине.

Гостиная была залита мягким светом. Ансел занялся бутылкой, а Фарра вытащила из ящичка бара двадцатисантиметровую сигару «Монтекруз» и аккуратно отрезала кончик.

– Все самое лучшее, – заметил он.

– Это только начало, – проворковала она.

– Прекрасное начало, – широко улыбнулся Ансел.

Она прикоснулась к клавише и запустила программу отдыха. Свет стал мягче и приглушеннее. Постепенно комната наполнилась разноцветным лазерным излучением. Музыка зазвучала чуть громче. В ней проступали арабские мотивы. Фарра вышла на середину комнаты и принялась танцевать – гибкая, как змея, мягкая, как червь, тягучая, как мед.

Ансел смеялся и хлопал, а Фарра незаметно расстегнула застежку на шее. Смех его перешел в крик наслаждения, халатик плавно опустился на пол, окутав стройные ноги пышной искрящейся волной. На Фарре осталось тончайшее белье. Она продолжала танец, зная, что придет время снять с себя все. Танец вел в спальню. Ансел стонал от наслаждения.

 

ГЛАВА 9

Замок оказался простым. Волшебные пальцы Енота без труда проникли внутрь и нашли секрет – обыкновенный зажим с пружиной. Один щелчок, и зажим отошел в сторону, а дверь открылась. На этом, однако, дело не закончилось. Оставалась сигнализация и еще… нечто вроде ловушки. Колдовство защищало не саму дверь, а дверную коробку. Умно! Ловушка могла и сработать, если бы Енот не оказался так же умен. На сигнализацию ушло несколько секунд. Затем осталось нейтрализовать заговор, в результате которого… что? Нападет сон. На каждого, кто войдет в эту дверь, тут же нападет непреодолимый сон.

На заговор ушло несколько минут. Весьма умный заговор, ничего не скажешь. Достойный Енота.

Когда наконец дверь открылась, Бандит замер, вслушиваясь и вглядываясь в темноту. Воздух в узеньком переулке был пропитан запахом гари. Вроде бы все в порядке. Похоже, ему удалось перехитрить эту умную охранную комбинацию.

Приятно и денежно…

Но если информация верна, еще большее вознаграждение ожидает внутри.

Он переступил порог. Туфли на пластиковой пене позволяли передвигаться почти бесшумно. За первой комнатой была вторая, почти такая же. Светоусиливающие линзы его маски показали тесную комнатушку, разделенную на три секции огромными полками, широкий шкаф, ящики, картонные паки и коробки. Это была кладовая – с астральной точки зрения место темное и мертвое. Его заполняли мертвые вещи: пластмасса, металл и бетон. Вещества, оторванные от земли, и потому лишенные жизни. Если бы не слабый лучик жизненной энергии, пробивающийся через дверь, и едва ощутимое мерцание, исходящее от какого-то растения в горшке, место было бы черным, как деготь.

Способные собирать световые лучи линзы позволяли прочесть надписи на контейнерах. Он видел названия: «Фетиш», «Новая Магия», «Аркейн инструментс», «Настоящий Фосци». Бандит знал, что эти фирмы не способны произвести ничего путного. Он прошел к двери на противоположной стороне комнаты, приоткрыл ее и оказался в магазинчике торговца талисманами.

Здесь жизнь лучилась со всех уголков. На витринах и полках красовались туристические пустяки: барабаны и погремушки, ножи, волшебные палочки, кристаллы, фальшивые кости, гипсовые черепа. Веселый орнамент радовал глаз непосвященного. Пузыри и игрушки для детей и родственников откуда-нибудь из Дулута. Попадались и настоящие талисманы, зелья и раскрашенные магические фигурки; от них исходило волшебное свечение – недостаточное, однако, для того, чтобы по-настоящему заинтересовать Бандита.

Он повернулся к деревянной лестнице, ведущей в комнату на втором этаже.

Здесь царил истинный праздник: старые деревянные столы и полки, антикварные вещи и застекленные шкафы сияли ярко и сильно. Все, что ему говорили уличные заклинатели и неудавшиеся фокусники, оказалось правдой. Енот мог провести здесь несколько часов, изучая светящиеся предметы, но это было бы неумно. Бандит знал, что искать, и этот предмет лежал на виду, прямо на столе перед ними.

Волшебная маска Сассакуса, обладающая по легенде невиданным могуществом. Бандит не решался даже прикоснуться к ней, но инстинктивная жажда приключений и опасности взяли верх. Он осторожно приподнял маску кончиками пальцев, потом поднес ее к лицу, ожидая почувствовать какие-нибудь перемены. И тут же ощутил невероятный прилив сил. Он хотел унести эту маску с собой. Он хотел узнать ее секрет. А заодно и выяснить ее цену.

Енот осторожно опустил маску в мешок на поясе, а на ее место поставил маленького хрустального дракона со светящимися красными глазами. Внутри декоративной фигурки помещался порошок из половых органов богомола, гигантского Разбуженного насекомого Европы.

Порошок сиял энергией, но для Бандита он не представлял никакого интереса. Его волшебство только пострадает, если выяснится, что он хоть как-то связан с насекомыми. Это не означало, что порошок не имел ценности для других. Найдутся такие, кто выложит за него немалые деньги. Может, он и не стоит столько, сколько кровь дракона, перо птицы-феникс или рог единорога, но остальные вещи в магазине, безусловно, дешевле порошка. Получался справедливый обмен, более чем справедливый, ибо Енот не обязан был оставлять что-то взамен. Склонность к воровству, как говорили хорошо знавшие Енота, стала частью его характера.

Неожиданно комнату залил ослепительно яркий свет, словно включился мощный прожектор. Свет исходил из пересекающих потолок полупрозрачных трубок. Бандит вздрогнул, словно его ошпарили, затем молниеносно пригнулся и укрылся под ближайшим столом.

Лучше спрятаться, чем драться.

В комнату вошел старик. Бандит определил возраст по паучьим ножкам, которые он разглядел из-под стола. Он увидел также и старинный револьвер в морщинистой, древней руке.

– Кто здесь? – проскрипел старческий голос. – Я знаю, здесь кто-то есть. Пробрался в мой дом… Трусливый ублюдок.

Бандит вытянул палец и выдохнул единственное слово. Из угла, на который он показал, донесся приглушенный удар, затем шум падающего тела и пронзительный кошачий вой.

– Это еще что? – пробормотал старик. – Старые трюки. Меня на таком не проведешь.

Бандит улыбнулся. Похоже, старикан – волшебник, причем смышленый. Во всяком случае, он сообразил поставить ловушку на дверь в переулке. Да и трюк с кошачьим воем действительно не нов. Енот пользовался им много раз. Большинство людей, как бы то ни было, на него попадались.

– Кому тут делать нечего? – ворчал старик.

Бандит улыбнулся, порылся в карманах куртки, затем медленно вытащил руки и подул в сторону старика, одновременно выпрямляя пальцы.

– А? – произнес старик. – То-то же… Что?

Несколько секунд он простоял без движений, потом громко зевнул. Паучьи ножки попятились, споткнулись, и человек медленно опустился на колени. Наконец старика стало видно полностью. Он вытянулся на полу и уснул. Спустя несколько минут он мирно похрапывал, заколдованный собственным заклинанием.

Бандит вернулся в узенький переулок позади магазина.

Ночь была спокойной и тихой, безмолвие нарушалось лишь привычными звуками: далеким грохотом подземки, шумом автомобилей на соседних улицах, время от времени раздавались выкрики поздних торговцев или доносился обрывок разговора. Все как обычно.

Быстрым шагом Бандит перешел Хай-стрит, миновал парк Нишуа, забитый лавочками торговцев талисманами и будочками оккультистов. Он шел на Харрисон-авеню. Ему хотелось есть.

У пиццерии «Семь Гексов» Бандит заметил черно-серый фургон. Он завернул за угол, и фургон тут же тронулся с места. Бандит остановился в темной подворотне, фургон плавно затормозил. Пассажирская дверь распахнулась, и на землю спрыгнул огромный орк в черной пуленепробиваемой куртке и черных брезентовых штанах. Люди называли этого орка Шэнк. За ним выбрался карлик по имени Торвин.

– Хой, Бандит! – поприветствовал Шэнк, входя вслед за ним в дверь подъезда.

Торвин тоже что-то пробурчал себе под нос.

Бандит с любопытством поглядывал на этих двоих. Их присутствие предвещало много интересного. Они никогда не тревожили его без особой необходимости. Их ауры между тем были спокойны и гармоничны.

– Мы получили задание, – сказал Шэнк. – Рико хочет, чтобы ты принял участие в рейде.

Интересно. Бандит хорошо знал Рико. Рико умен, в некоторых вещах умен так же, как Енот. У него есть женщина, азиатка, которая по сути своей была больше, чем хотела показать. Не совсем человек, пожалуй, чуть-чуть не человек. Она тоже умна.

– А декер, – спокойно поинтересовался Бандит, – она участвует?

– Ты имеешь в виду Пайпер?

– Да. – Теперь и он вспомнил имя.

– Конечно, участвует. Сейчас она и Рико составляют план действий. Ты согласен?

– Охотно, – кивнул Бандит. – Большие деньги?

Шэнк рассказал об оплате. Деньги были действительно хорошие.

На самом деле Бандиту было все равно. На деньги можно купить еду и снять комнату, чтобы отсидеться, не больше. Он спросил о деньгах, потому что так принято. Людям, которым не нужны деньги, никто не верит.

– Где придется работать? Интересное место?

Шэнк медленно и неуверенно кивнул:

– Ну да. Конечно, интересное. Усиленная охрана. Какая-то корпорация.

– Усиленная охрана?

– Я разве не сказал?

На самом деле это хорошо. На усиленную охрану тратятся, чтобы охранять большие ценности. То, что можно отобрать. А потом продать. Или поменять. Главное – правильно все оценить. Иногда с первого взгляда не скажешь, какова ценность той или иной вещи. Поэтому многое приходится прятать в надежном месте и долго выяснять, что за это можно выручить. Бывает, без магии не обойтись. Серьезной магии. То, что непосвященные называют «ритуальным колдовством». Как будто колдовство может совершить первый встречный лох, не обладающий ни умом, ни вдохновением!

– Интересует? – спросил Шэнк. Бандит коротко кивнул:

– Когда начинаем?

Ночь пульсировала энергией, живой, струящейся энергией. Морис медленно поднимался, затем опускался, его астральная форма достигала высоты окружающих зданий, потом повисала в нескольких метрах над черным бетоном переулка. Все выглядело нормально. Астральные потоки текли плавно и гармонично. Поблизости не наблюдалось ни злобных существ, ни призраков, ни заколдованных.

Имелась, правда, небольшая флюктуация, маленькое искажение астрального потока, источник которого находился в здании склада справа, но оно его не смущало.

К этому он был готов.

Морис вернулся в свое физическое тело, мирскую форму. Как всегда, это принесло ему какое-то разочарование. Точно так же он был огорчен, когда узнал, что на сегодняшний вечер придется прервать занятия в студии и применить свое «искусство» на практике в суровом и грубом реальном мире.

Восстановив возможность ощущать себя в физическом плане, он оказался на заднем сиденье «мерседеса». Лимузин ждал с погашенными фарами в переулке Сектора-2, недалеко от аэропорта, морских терминалов и пристаней.

– Биксы остаются в машине, – заявил Морис.

Сидящие рядом с ним на заднем сиденье пятеро женщин недовольно заворчали. Другого он и не ожидал. Это были его жены. Они занимались бесчисленными и непредсказуемыми мелочами повседневной жизни, освобождая его время и энергию для мистических изысканий. Помимо всего прочего, они произвели на свет кучу детей, которые со временем тоже принесут ему пользу. Жены с готовностью сопровождали его повсюду, уверенные, что получат за свои услуги достойное вознаграждение.

Когда суровая реальность вторгалась в его исследования, он не терпел проволочек и пререканий. Биксы сделают так, как он сказал, иначе им придется отвечать за свои поступки. К счастью для остальных, Даниэлла, его первая жена, вовремя приказала всем заткнуться. Даниэлла держала их в узде.

Морис вытянул тщательно наманикюренный палец. Правая дверца тут же щелкнула и открылась. Мерцающее облачко, скопившееся под потолком «мерседеса», выплыло наружу. Морис вылез из машины вслед за ним.

Ночь была прохладной, в воздухе реяли раздражающие запахи.

Земля дрожала, словно рядом проезжали электрички или тяжелые автомобили. Морис сунул под мышку палку с рукояткой из слоновой кости и затянул пояс темного плаща с капюшоном. Обычным усилием воли он вернул себя к астральному восприятию. Его напарник излучал поток искристой энергии.

Недавно обретенный союзник обладал поистине уникальным сплавом наивности и причуд. Несмотря на преданность воле Мориса, его дух подавал признаки самостоятельной и сильной личности. Он предпочитал, чтобы к нему обращались как к женщине. С разрешения Мориса он принял астральную форму соблазнительной молодой белой женщины с длинными темно-золотыми волосами в открытом платье до икр. Он любил, когда к нему обращались «Вера Кауза». Мориса это тревожило.

Дух общался с ним напрямую, мысли передавались от сознания к сознанию.

– Что желаете, хозяин?

– Охраняй.

– Слушаюсь, господин, – ответил дух. – Я всегда охраняю вас. Хозяин очень добр, и духи ему благодарны.

Куда бы вы делись.

Возвратившись к земному физическому восприятию, Морис вытянул палку и зашагал по улице. Справа осталась полуоткрытая железная дверь склада. Он остановился, чтобы осмотреть дверь и дверной проем.

– Осторожнее, хозяин, – предупредил союзник. – Здесь опасно. Много насилия.

В этом Морис и не сомневался.

Открытая дверь вела на лестничную площадку. Слабое свечение города проникало внутрь, с трудом позволяя разглядеть происходящее. Сама же лестница .была окутана непроглядной тьмой. Щелкнув пальцами, Морис вызвал волшебный фонарь. Мощный луч света ударил с конца его палки, то сжимаясь в точку острее иглы, то раздуваясь в гигантский шар. Держа перед собой посох, Морис начал спускаться по ступенькам. Союзник снова предупредил его о гнездящихся здесь опасности и насилии, Морис знал их источник. Это был человек, которого он приехал повидать.

Лестница вела в коридор, освещенный лишь волшебным фонарем. На некотором расстоянии ждала еще одна дверь. Морис некоторое время ее изучал, потом шагнул через порог.

Помещение в два, а то и в три раза превышало по размерам средний сенсотеатр. В дальнем конце огромной комнаты горела одинокая свеча. Перед ней стоял обнаженный по пояс, великолепно сложенный мускулистый человек с копной белокурых волос, обратив лицо к низкому черному потолку.

Позади него Морис разглядел бесформенное тело обнаженной женщины. Мертвой.

– Ты опять пришел.

Голос гулко отдавался в пустом помещении. Он принадлежал стоящему возле свечи человеку. Его знали под многими именами, но, насколько было известно Морису, настоящее имя мускулистого мужчины было Клод Джегер. Его аура напоминала ураган черной энергии. Морису приходилось видеть маньяков и убийц с более чистыми аурами, но Джегер был опаснее, чем любой сумасшедший. Не смерть прилипла к нему как пиявка, а он присосался к ней, словно к источнику энергии.

С диким криком Джегер развернулся и нанес удар. Кажется, ногой. Движение было настолько быстрым, что Морис не мог сказать наверняка. Темная форма справа от Джегера, напоминающая по форме пожарный выход, вдруг загудела, как колокол. Звук ударился о стены помещения и завибрировал. Дверь или что это было с грохотом рухнула на пол, развалившись на две части.

– Тебе нравится такая форма существования?

Джегер обернулся к Морису. Лицо его было холодным и серым, как бетон под ногами.

– Это не тренировка, – произнес он. – Но мне все равно нравится. Очень нравится. – После небольшой паузы он добавил: – Может, хочешь попробовать? У меня есть еще одна дверь.

Подумав, Морис отбросил эту мысль. Джегер следовал путем ребенка, физического адепта. Его искусство, как он опрометчиво называл свои занятия, было направлено на развитие физической силы. Упражнения включали в себя уничтожение неодушевленных предметов и живых существ, в том числе и людей. Прикладное значение подобных занятий не вызывало сомнений, но никакой ценности за пределами физического мира они не имели. Джегер сам был оружием, весьма эффективным, но напрочь лишенным стремления к истине.

– Мы получили работу, – сказал Морис.

– Какую работу? – резко спросил Джегер.

Морис не обратил внимания на грубый и требовательный тон. Он с трудом представлял, какими словами сумеет добиться желаемого эффекта. Изреченные мысли, как правило, его раздражали. Речь представлялась ему невыносимо корявым и путаным способом передачи мыслей. Насколько проще обстояло дело с математически выверенным и точным магическим искусством. Подлинным, единственным Искусством. Только ему одному можно верить. Очень спокойно и отчетливо он произнес:

– Наш клиент затеял сложную операцию. Мы должны его подстраховать, так бы ты, наверное, это назвал. На тот случай, если что-то сорвется.

Джегер тихо и мелодично рассмеялся.

– Я бы назвал это по-другому, маг.

Морис подумал, что в этом он, очевидно, прав.

 

ГЛАВА 10

В отличие от старых трехэтажных кирпичных домишек на Мотт-стрит огромный фургон производства «Дженерал моторе» в самом деле принадлежал Объединенной корпорации света и энергии Нью-Джерси. Он был раскрашен в желто-голубые цвета корпорации, увешан номерами и напичкан оборудованием.

Пайпер постаралась, чтобы корпорация на минуту потеряла фургон из виду. По ее информации, корпорация имела одну из худших во всем мегаплексе матричную систему слежения, но так это или нет, Рико не знал. В конце концов это было не так уж и важно.

Рико занял место рядом с водителем, уперся ногой в пол и кивнул Шэнку. Шэнк включил заднюю передачу и выехал на Дормус-авеню в северной части порта, откуда они перешли на ведущее в Джерси платное шоссе.

Было ровно 23.30. Полосы для движения грузового транспорта были забиты ползущими трейлерами, контейнерами, панелевозами, грузовиками и фургонами. На заднем сиденье поместились Бандит, Филли и Док. На них, так же как на Рико и на Шэнке, были яркие оранжевые шляпы и куртки с буквами «ОКСЭ». Все пятеро представляли заурядную команду ремонтников в безмерном океане технического персонала компании. Никто не взглянул бы на них дважды.

По шоссе они выехали к реке Пассейик, оттуда на полуостров Кирни, самый индустриальный район плекса. По обеим сторонам дороги мелькали возведенные со слоновым размахом железнодорожные депо, склады и фабрики.

Еще один мост, и они оказались на Хаскенсак-ривер, проехали Сикокус и еще одну промышленную зону, соединяющую Джерси и Юнион-Сити. Потом дорога пошла вверх по Гудзону. Далеко позади остался мост Джорджа Вашингтона.

До дальней окраины Юнион-Сити было еще-далеко.

Шэнк съехал на Паттерсон-Планк-роуд, откуда свернул на Вестсайд-авеню.

К северу от завода сантехнических изделий дорога перешла в широкий бульвар. Место напоминало кусочек Манхэттена, втиснувшийся между химическими и консервными заводами и гибнущими улочками Второй Зоны Юнион-Сити. Широкие площади были залиты ярким светом. Сияли и переливались фонтаны. Соперничая с небоскребами, к небу взлетали сверкающие хромированные башни.

Миновав Шестьдесят девятую улицу, Шэнк сбросил скорость, включил янтарные огни аварийной сигнализации и пересек бульвар. Автомобиль аккуратно въехал на бордюр и остановился на залитой золотым светом площадке у штаб-квартиры корпорации «Шиавэйз компьюдайн», дочернем предприятии японской корпорации «Шиавэйз Киото». Среди золотых плиток, которыми была выложена площадь, находился круглый черный колпак, прикрывающий вход в систему подземных коммуникаций.

Шэнк сорвал колпак и оттащил его в сторону. Док и Филли тут же натянули вокруг дыры предупредительные оранжевые ленты, а затем вытащили раскрашенный в оранжевые и красные полосы компрессор для закачивания свежего воздуха. Рико открыл умещающийся на ладони компьютер «Сони», также помеченный буквами «ОКСЭ», оглядел площадь и принялся нажимать на клавиши.

Прошло пять минут. Шэнк спустился в люк. Док и Филли передали ему несколько дюфеллевых мешков с оборудованием, после чего вернулись к установке воздушного компрессора. Рико продолжал нажимать на клавиши палмтопа, когда из здания штаб-квартиры вышел охранник, чтобы узнать, что им надо. На лацкане его пиджака красовалось пластиковое удостоверение службы безопасности «Шиавэйз компьюдайн». Рико продолжал перебирать пальцами по клавиатуре, пока тип не остановился рядом с ним.

– В чем дело? – спросил охранник. – У вас проблемы?

Рико на мгновение прервал свое занятие, оглядел охранника снизу вверх и вернулся к компьютеру.

– Нам сообщили, что у вас периодически падает напряжение на фидере К-7. Может быть, это только крысы, но нужно проверить. Думаю, за пару часов управимся.

– У вас есть заказ на проведение работ?

– Дело относится к высшей категории секретности, – ответил Рико. – Если я тебе скажу, мне придется тебя тут же убрать.

– Что? – нахмурился охранник.

Никакого чувства юмора. Рико бросил на него снисходительный взгляд и произнес:

– Ну, есть у меня заказ. Тебе-то что?

– Я выполняю свою работу, приятель.

– Какую работу?

– Отвечаю за безопасность «Шиавэйз». – Тип показал на карточку на лацкане. – Откуда я знаю, может, чокнутые экопсихи решили опять подложить бомбу. Обязан проверить.

Рико саркастически улыбнулся и покачал головой.

– Вы, ребята, все одинаковые. – Он нажал еще несколько клавиш. – Хочешь посмотреть мой заказ? На, смотри. Позвонишь по этому номеру, и тебе все объяснят.

– Спасибо.

Охранник взглянул на экран палмтопа и вытащил из кармана ультраплоский телеком.

– Займет меньше секунды, приятель.

– Можешь не усердствовать. Мне платят и за простой.

В трубке раздалось два гудка.

– Благодарим за звонок в ремонтный отдел Объединенной корпорации света и энергии Нью-Джерси. Простите, но все сотрудники по обслуживанию вызовов заняты. Пожалуйста, подождите. Как только кто-нибудь освободится… Ремонтный отдел, меня зовут Джейн. Чем могу помочь?

– Хой! Мое имя Майк Косака. Работаю в службе безопасности «Шиавэйз компьюдайн». Тут к нам приехали ваши люди. Я бы хотел удостовериться в том, что вы их направляли.

– При отправлении ремонтных бригад им выдается код заказа. Пожалуйста, узнайте у старшего бригады код.

– Ух… секунду… Значит, так: гэ, как в слове гольф, потом два-четыре-девять, потом семь-пять.

– Одну минуту, сэр.

– Да.

– …Это действующий код заказа, сэр. Старший ремонтной бригады Рамос и его люди направлены для осмотра поврежденной линии. Это не должно повлечь каких-либо изменений в вашем секторе. Примерное время выполнения работ – четыре часа. У вас есть еще вопросы, сэр?

– Э… нет, какие вопросы. Спасибо.

– Благодарим за звонок в Объединенную корпорацию света и энергии Нью-Джерси.

– Успокоился? – проворчал Рико.

Охранник улыбнулся и кивнул.

– Извини, что отнял время.

– Мне платят и за простой, – повторил Рико.

Охранник еще раз кивнул и пошел в здание. Рико посмотрел на Дока и Филли и сказал:

– Запускайте воздушную линию.

Филли засунула выкрашенную в оранжевые с красным полосы вилку в розетку на боку фургона, компрессор фыркнул и заработал.

Звонками по телекому управляла простейшая программа, требующая минимум активной памяти. Как только звонок обрывался, программа сворачивалась.

Пайпер просматривала поток информации в местной телекоммуникационной сетке Сикокуса. Ячеистое строение матрицы повторяло географический рисунок земного шара. Системные конструкции гигантских фабрик и массивных башен тянулись к далеким созвездиям узлов связи местной сети. Пайпер отметила гексадецимальные адреса вокруг себя, затем резко повернула влево, к матрице, соответствующей ремонтной службе.

Вокруг нее громоздились башни и особняки. То, что ей было нужно, походило на маленький замок, украшенный десятигранным шаром – символом «Кьюз Нихона», многонационального конгломерата со штаб-квартирой в Токио. Сам замок и его компьютерные системы принадлежали «Маас Интертех», со штаб-квартирой в Сикокусе, на Вест-Энд-авеню. Пайпер направилась прямо туда. Они не смогут ее увидеть.

Едва удалился тип в костюме, перед двойными дверями главного входа корпорации заняли свое место двое других в строгой синей форме. Похоже, «Шиавэйз компьюдайн» решила усилить охрану, а может, просто продемонстрировать дисциплину. Охранники застыли у входа, как солдаты на параде. Рико они совершенно не волновали.

Пришло время нарушить кое-какие законы. Закон никогда не значил многого для Рико. Законы писались в интересах крупных корпораций и людей с большими деньгами. На самом деле есть дела правые и неправые, и это ясно любому здравомыслящему человеку. Иногда достаточно было нарушить несколько законов, и все принимало должный вид.

Как все это трактуется со стороны закона, пусть решают пиявки, которые его пишут.

Бандит опустил в люк последние мешки. Док между тем затолкал в люк толстый оранжево-красный шланг воздушного компрессора, а затем принялся помогать Филли тянуть к люку силовую линию. И силовая линия и шланг компрессора выполняли чисто декоративную задачу – ту самую, которую преследовал Рико, когда нажимал на клавиши компьютера. Со стороны все должно выглядеть как надо.

Спустя пять минут Рико натянул на голову защитную каску ОКСЭ и спустился по металлическим ступенькам в люк.

Проход достигал около трех метров в высоту и метр в ширину. Вполне достаточно. Со всех сторон тянулись кабели и трубы, из-за чего потолок казался на полметра ниже, чем был на самом деле. С правой стороны с интервалом в десять метров горели лампы.

У ног Рико валялось несколько вещевых мешков. Он поднял тот, на котором была нарисована крупная цифра «1», и зашагал по тоннелю. Даже с мешком идти было нетрудно. Бежать в таком узком месте было бы гораздо сложнее, но Рико и не собирался никуда бежать.

Пройдя около полутораста метров по тоннелю, Шэнк подвесил к потолку защитный экран, полностью заблокировавший обзор тоннеля. Против него были бессильны самые совершенные светоусиливающие системы. Рико на всякий случай проверил надежность экрана, пытаясь настроить на него свои линзы «Джикку». Главное, чтобы случайно оказавшийся в тоннеле человек не увидел, что происходит по ту сторону.

Спустя еще одну сотню метров от главного тоннеля отделился влево под углом девяносто градусов другой тоннель. У развилки и ждал Шэнк. Он уже принял полную боевую готовность: баллистическая маска, защитная куртка, на плече автомат «кольт М-22А2», с пояса свисал боевой топорик «Уоллачер».

– Состояние? – потребовал Рико.

– Не спрашивай, – проворчал Шэнк. – Стоит как истукан и ничего не делает.

В пяти метрах в боковом проходе застыл с мечом в руках одетый в черный плащ Бандит. Перед ним на расстоянии вытянутой руки тоннель заканчивался кирпичной стенкой. Трубы и кабели уходили в проделанные в стене отверстия.

Согласно плану, Бандит должен был использовать свои колдовские способности и просмотреть тоннель за кирпичной преградой. На всякий случай. Убедившись, что все чисто, они снесут барьер.

Рико пристально посмотрел на Бандита. Проблема заключалась в том, чтобы определить, когда колдун выходит в астрал и занимается делом, а когда просто «зависает».

Если у него есть дела поважнее, Рико хотел об этом узнать сейчас.

– Бандит, – позвал он.

Бандит резко покачал посохом. Разукрашенная верхушка посоха затрещала, а сам Бандит забормотал что-то тихо и быстро, при этом голос его то поднимался, то падал, словно он пел. Песня затихла. Бандит замер и несколько секунд стоял без движения, потом взмахнул посохом и указал им на кирпичную стену.

Ничего не произошло.

Рико ждал, пока Бандит не оглянется, и только тогда спросил:

– Готово?

– Прошу, – ответил Бандит.

Узел доступа в Систему выглядел как просторный холл, украшенный широкими прозрачными панно с компьютерным изображением мерцающего неонового света.

Непосредственно перед Узлом доступа помещались сотни скользящих прозрачных дверей, которые то и дело открывались и закрывались, по мере того как поступала информация в виде одетых в зеленую униформу посыльных, прибывающих на Узел по сотням закругленных коридоров.

Внутри Узла посыльные ожидали вдоль фиолетовых полос, ведущих к главному процессору Системы. Управляющие модули в белой форме разводили посыльных вправо и влево, к зеркальным хромированным стенкам, в которых посыльные исчезали.

Система работала четко и безупречно.

Пайпер двигалась по пульсирующей фиолетовой полоске. Стоящему впереди посыльному она сказала:

– Простите, мне надо пройти.

Посыльный взглянул на нее через плечо, затем сдвинулся в сторону, встав на такую же фиолетовую полоску справа. Между посыльными всегда соблюдался положенный интервал. Пайпер продвигалась вперед. Другой посыльный также оглянулся и уступил ей дорогу. Она направилась прямо к главному распределителю Узла. Дождавшись, когда Пайпер подойдет, один из контрольных модулей в белой форме поклонился.

Она поклонилась в ответ и произнесла:

– Привилегированный пользователь просит связи с инженерным отделом.

Перед ее лицом распахнулось окно в сияющей оранжевой раме. На Пайпер уставился огромный плавающий глаз Сторожа-7К. Действовала стандартная программа контроля за посыльными и защиты от вторжения. Она уже подключила систему маскировки. На Пайпер было традиционное одеяние японской гейши: грим, кимоно, сандалии. Белоснежное кимоно было украшено десятигранным шаром головного предприятия «Маас Интертех».

Гигантский глаз сторожа исчез. Окно закрылось.

– Линия двадцать два ноль пять, – произнес контрольный модуль, указывая влево.

Пайпер повернулась и пошла по новой фиолетовой полосе, ведущей к зеркальной стене. Шагнула прямо в стену и оказалась внутри другой базы данных, выбравшись из янтарной компьютерной сети «Маас Интертех».

Рейд начался.

 

ГЛАВА 11

Рико показал на кирпичную стенку.

Шэнк протиснулся мимо Бандита и принялся валить ее боевым топориком «Уоллачер». Полетела крошка, стена зашаталась. После первых ударов Шэнк принялся выдергивать расшатанные камни свободной рукой. Все происходило почти без шума. Рико ободряюще кивнул Бандиту, но шаман ничего не замечал.

В главный вход торопливо вошли Док и Филли, и Рико начал одеваться: натянул на себя кевларовую маску со встроенными наушниками, командирскую портупею и бронежилет, после чего взял тяжелый пистолет «хищник-2» и пулемет «Инграм-20Т», оба с заводской подстройкой прицела.

По случаю предстоящего рейда у него и у остальных членов команды были при себе автоматы для спецподразделений с глушителями и пристегивающимися магазинами на четырнадцать патронов. Патроны представляли собой пропитанные специальным химическим гелем заряды «армамакс». Если само попадание не выводило цель из строя, химический раствор впитывался непосредственно в кровяное русло, проникая через броню, одежду, кожу и черт знает еще через что. Спустя три секунды жертва теряла сознание. Иногда это происходило быстрее.

Главное, что пули «армамакс» выводили из строя, не убивая. Рико не занимался мокрыми делами, другими словами, он не был киллером. Он, как и все члены его команды, убивал только тогда, когда не оставалось выбора. Когда надо было убить, чтобы выжить.

Задача состояла в том, чтобы войти внутрь и успеть выйти, прежде чем кто-либо заподозрит, что они там были. Гладкие, как тефлоновое покрытие, безболезненные, как удар бритвой. Хирургически точные. Грохот и шум перестрелок – удел уличных любителей.

К тому времени когда Док и Филли собрали оборудование и были готовы идти дальше, Шэнк успел прорубить в кирпичной стенке дыру достаточную, чтобы через нее пролез тролль.

Рико тронул переговорное устройство.

– Сверяем время.

– Ноль-один-ноль-три, – откликнулась Пайпер.

– Правильно. – Рико оглядел свою команду. – Боевая готовность. Обращаться друг к другу только по кодам.

Лязгнули затворы, пружины дослали патроны в патронники. Рико махнул Шэнку – вперед! Они миновали кирпичную стенку, выдерживая интервал в три метра и держа оружие наготове. Док и Филли прикрывали отход. Бандит оказался в середине, именно там, где ему и следовало быть.

Этот проход напоминал первый как две капли воды, с той лишь разницей, что вел непосредственно в главный инженерный центр корпорации «Маас Интертех». В стены были вмонтированы датчики, реагирующие на малейшую вибрацию или движение. Их нейтрализация лежала на Пайпер. К этому времени ей следовало выполнить свою задачу в главном компьютерном узле «Маас Интертех». Если она этого не сделает, все пятеро могли считать себя трупами.

Каждый системный кластер, так же как и каждая индивидуальная система, имеет свою слабость. И эти слабости надо использовать.

На карте Пайпер было видно, что переплетенные оболочки информационных сетей, составляющих компьютерный кластер корпорации «Маас Интертех», имели один, но довольно серьезный пробой. Информоболочки были защищены особо тщательно, по коду защиты «Красный-4». Нарушитель режима секретности сталкивался в этом случае с наибольшим противодействием. Корпорация знала, где находятся наиболее ценные секреты и не жалела средств для их охраны.

Первая полоса защиты – «Оранжевый код» – представляла собой весьма жесткую систему. Расколоть ее, однако, было возможно. Между тем главный коммутационный щит, поддерживающий и отвечающий за водоснабжение, электричество, свет и тепло в штаб-квартире корпорации, весьма условно прикрывался «Зеленым кодом». Помимо контроля за светом, теплом, работой лифтов, автоматических дверей и прочего щит обеспечивал подачу энергии на охранные мониторы и сопутствующие приборы.

Этим просчетом и решила воспользоваться Пайпер.

Помещение, где находился Центральный Процессор, напоминало распределительный зал атомной станции или рубку управления космического корабля. В центре узла за огромным круглым пультом восседала пиктограмма главного инженера. Перед пультом располагались экраны, по которым непрерывным неоновым потоком текли цифры. Каждую миллисекунду пиктограмма главного инженера вытягивала белоснежную руку и вносила поправки в работу, нажимая на клавиши компьютера.

Едва Пайпер пересекла порог Центрального Процессора, прямо перед ее лицом возникло окошечко в ярко-зеленом обрамлении. На нее уставился суровый глаз еще одного Сторожа информационной системы. Она уже успела поменять свой образ. Теперь на ней был темно-серый комбинезон инженера «Маас Интертеха». Опознавательная карточка, прикрепленная к лацкану куртки, сообщала, что это «Привилегированный пользователь. Допуск АА».

Окошко закрылось, Сторож исчез.

Пайпер обошла пиктограмму главного инженера.

Главный инженер представлял собой важный узел Центрального Процессора. В своих действиях он руководствовался жесткими инструкциями по противодействию вторжениям. Он не обладал способностью различать не зарегистрированных в узле лиц и соответственно ничего не мог с ними поделать.

Пайпер привела в готовность боевые программы. Она называла это «силовая игра». В консенсуальной галлюцинации матрицы она нарисовала огромный, сияющий хромовый пистолет с дулом размером с кулак и приставила ствол к затылку инженера. В другой версии этой реальности тридцать мегапульсов замещающих команд влились и перемешали все программное обеспечение Центрального Процессора.

Пиктограмма главного инженера заколебалась, потом слегка повернула голову, словно желая взглянуть на непрошеную посетительницу.

– Командовать буду я, – коротко бросила она.

– Принято, – ответила пиктограмма. – Распоряжения?

– Продолжайте работу в обычном режиме. Не вмешивайтесь ни в одну из команд, которыми я буду вносить изменения в работу системы. Без моего ведома не подавать никаких сигналов тревоги и вообще ничего не предпринимать.

– Принято.

Главный инженер вернулся к пульту управления на консоли. Свободной рукой Пайпер дотянулась до нужной кнопки. Огромный экран на стене потемнел, затем ярко засветился, и на нем появилась пиктограмма Сторожа Центрального Процессора.

– Представьтесь, – потребовал Сторож.

– Инженерный отдел ЦП, – ответила Пайпер.

– Я не узнаю вашей пиктограммы.

– Она специально искажена. Я заместитель директора инженерного контроля, код семь-семь-девять-четыре-девять, допуск АА. Инженерный контроль проводит ручную корректировку микросбоев на первом уровне. Заодно проводим компьютерную диагностику всей системы.

– Понимаю.

– Нам рекомендовано провести внеплановую проверку Главного канала в ноль-ноль-сорок пять, а также других каналов доступа и служебных коридоров по всему зданию. Не обращайте внимания на сигналы тревоги из этих точек до моего дальнейшего распоряжения. Инженерный персонал проинструктирован и приступит к работе, как только мы исправим неполадки.

– Принято.

– Конец связи.

Пайпер отключилась от Центрального Процессора и менее чем за миллисекунду вырубила датчики тревоги в Главном канале и других точках, опасных для Рико и его рейдеров.

Надо было только нажать нужные клавиши.

С высоты пяти тысяч футов плекс выглядел как мутно-оранжевый океан, освещенный ярко-красными полосами огня на крышах химических фабрик и сотнями миллионов сияющих огоньков на башнях, зданиях и заводах.

Вертолет «Хью-Сталион» плавно кружил в темноте. Сбросив обороты почти до нуля, Торвин плавно двигал сенсорами. Спешить пока не надо. Пока.

Приборы прямого видения позволяли рассматривать территорию по частям: Джерси-Сити – на юге, Ньюарк – на юго-западе, Юнион-Сити, река Гудзон и Манхэттен – на востоке, массив Пассейик-Риджфилд – прямо на севере. Торвин машинально отмечал расположение районов. Он выписывал восьмигранник вокруг промышленной зоны Сикокуса.

В мысли Торвина вклинился посторонний сигнал: вначале послышался писк, потом раздался голос Рико:

– Бета… сверка времени.

Действительно интересно, сколько времени?

Хотя какая…

Торвин проверил радар и автопилот, затем щелкнул главным переключателем на многоцелевом дистанционном пульте.

Вертолет исчез.

А он тут же принял форму летающей шляпы компании «Сикорски-Белл», круглого блюдца размером с крышку от мусорного бака. Сенсоры позволяли вести полный обзор на 360 градусов. На мгновение он потерял ориентацию, но тут же собрался.

Док и Филли только что вытащили его из притороченного к спине Шэнка рюкзака и осторожно поставили на железобетонный пол. Группа проникновения находилась в одном из подземных тоннелей под главным зданием «Маас Интертеха». С высоты нескольких сантиметров от пола, где находились сенсоры шляпы, Шэнк по-прежнему походил на троглодита.

– Бета, – сказал Рико. – Пора.

Нет проблем.

Торвин запустил турбопропеллеры, обогнул лодыжки Шэнка и Рико и скользнул вперед, в самый конец тоннеля. Перед ним громоздился целый лабиринт из массивных блоков оборудования, поднимающихся на высоту третьего этажа.

Это была святая святых системы водоснабжения и подачи электроэнергии «Маас Интертеха». Торвин взметнулся к потолку, затем резко ушел вправо, чтобы провести оперативную рекогносцировку. Видеокамеры просматривали каждый сантиметр, но это уже была проблема Пайпер. Проблема же Торвина заключалась в том, чтобы рейдеры не натолкнулись на работающих внутри станции техников.

Он связался с Рико по прямому лазерному каналу и повел команду вперед.

Игра в кошки-мышки не могла длиться долго. Техников было слишком много, и они не стояли на месте. Рано или поздно один из них повернется не в ту сторону и увидит лишнее. Рико понимал, что это неизбежно, но решил тянуть до последнего. Чем дальше он и его команда пройдут, никого не заваливая и не привлекая к себе внимания, тем большее у них шансов выбраться живыми.

Они продвигались по узкому проходу между огромных труб, когда Торвин доложил:

– Впереди справа человек. Расстояние три метра.

Рико постучал Шэнка по плечу и показал на уходящий вправо проход. Шэнк кивнул, а Рико обернулся и подозвал Бандита. Бандит вытянул руку.

Впереди что-то лязгнуло и загрохотало. Затем раздался пронзительный кошачий визг.

– Что за черт? – воскликнул кто-то.

Вышедший из-за угла рослый техник в серо-голубом рабочем комбинезоне растерянно оглянулся.

Шэнк вскинул автомат для спецподразделений. Выстрела было почти не слышно, техник прижал руки к груди и рухнул на пол.

– Лэри? – позвал женский голос. – Лэри! О!..

В проходе появилась женщина в таком же серо-голубом комбинезоне. Она растерянно склонилась над бездыханным телом. Шэнк выстрелил еще раз. Женщина дернулась, упала на руки и колени, потом ткнулась лицом в пол.

В этом и заключалось преимущество «мягкого» оружия. Техники пробудут без сознания около часа, и никто не сможет определить, что с ними произошло. Не будет ни повреждений одежды, ни травм, ни ссадин. Ничего, что могло бы повлечь за собой немедленное объявление тревоги. Они могли потерять сознание, могли оказаться пьяными, внутри станции электро– и водоснабжения могли надышаться вредными химическими парами или получить травму от удара током. При их обнаружении начнут первым делом осматривать проводку и искать прочие неисправности. На это уйдет какое-то время, а для группы было чрезвычайно важно отыграть любую лишнюю секунду.

Центральный Процессор инженерного сооружения был самым началом. Отсюда Пайпер была способна воздействовать на другие помещения «Маас Интертеха», которые могли оказаться задействованы в операции.

Пиктограмма главного инженера, контролирующая Центральный Процессор, работала на нее. Теперь, в дополнение к своим повседневным обязанностям, она контролировала продвижение группы проникновения; отключала по особой схеме контрольные мониторы и сенсоры, чтобы не только обеспечить безопасность команды, но и скрыть ее маршрут.

Неожиданно раздался предупредительный сигнал.

– Тревога, – объявил главный инженер. – Автоматический сигнал. Подуровень два, секция семь, отдел водоочистных сооружений.

– Перехватите сигнал, – распорядилась Пайпер.

– Отказано. Сигналы передаются по радио. Медицинская бригада уже направилась к месту происшествия. Предположительное время прибытия – три минуты.

Это было слишком быстро, поскольку тревога прозвучала в непосредственной близости от местонахождения команды проникновения. Пайпер вывела на огромный экран карту помещения. Сигналы дежурной медицинской бригады поступали из центрального блока. Она могла попасть в инженерный комплекс только по подземному тоннелю.

– Отключите энергию от всех выходящих на север тоннелей, входов и вестибюлей на ближайшие пять минут. Передайте на Центральный Процессор охраны, что у нас перебои с энергией вследствие обнаруженных ранее неполадок. Заодно переключите все инженерные посты с допусками А, два А и три А на свой терминал.

– Принято, – откликнулся главный инженер. – Исполняю. Только я не имею права переключать на свой терминал объекты с допуском три А.

– Какую бы нажали кнопку, если бы имели на это право?

– Вон ту, красную.

Пайпер протянула руку и нажала на клавишу.

Служебный проход номер девять заканчивался в северной части инженерного сооружения. Там к нему примыкал тоннель, ведущий в кондоминиум, где проживали служащие корпорации.

Рейдеры подбежали к третьему западному лифту. Если не считать двух выстрелов, игра в прятки с техниками удалась. Едва они приблизились, люк распахнулся. Это была работа Пайпер.

Внутри пятерым было тесно, тем более что среди них находился здоровенный орк. Шаман, судя по всему, опять впал в транс.

В наушниках Рико раздался электронный сигнал, затем голос Пайпер произнес:

– Время ноль-один-двадцать восемь.

Сигнал означал, что компьютеры «Маас Интертеха» в ближайшее время неизбежно поднимут тревогу. Не обязательно прямо сейчас, но в ближайшее время. Когда это произойдет, как бы ни сложилось все остальное, им лучше быть на пути назад.

Лифт пошел вверх и остановился напротив девятого этажа. Двери не открывались.

Шэнк нетерпеливо заворчал.

Прошло еще полминуты. Либо Пайпер столкнулась с какими-то проблемами и не могла открыть им двери, либо случилось что-то еще. Возможно, прозвучала тревога, и снаружи их уже ждут.

Единственный способ выяснить, что происходит, без лишнего радиообмена был…

– Мужчина и женщина, – произнес Бандит. – Там, в холле. Слева.

– Что они делают? – спросил Рико.

– Им скучно.

– Скучно, как охранникам на посту?

– Может быть.

Рико задумался. Они не могли выдать своего присутствия, но и ждать больше тоже не могли. Рано или поздно кто-нибудь натолкнется на раненых техников. Кто-то заметит, что лифт вышел из строя. Кто-нибудь свяжет в одно целое цепочку случайных событий и нажмет кнопку тревоги. Чем дольше они ждали, тем больше была вероятность, что это вот-вот произойдет. При этом Пайпер тоже подвергалась опасности. Декер мог элементарно погибнуть, находясь в компьютерном узле. И это было бы самое страшное.

Прошла минута. Ничего не переменилось. Рико принял решение.

– Все. Начинаем. «Четвертый», идешь влево. Я – направо. «Два» и «Три», готовьтесь к прыжку. Филли кивнула. Рико включил передатчик:

– «Альфа», открой двери по моей команде. Отсчет, два, один, пошел!

Двери мягко скользнули в стороны. За ними был просторный, метров на пятьдесят вестибюль. Слева от дверей стояли мужчина и женщина в свободных серых комбинезонах и черных зеркальных очках.

Рико вскинул автомат, лазерный треугольник прицела на мгновение застыл на груди мужчины. Оружие глухо стукнуло один раз. Почти одновременно ударил автомат Филли. Мужчина упал на колени, потом повалился на спину. Женщина рухнула, как мешок с мясом.

Мимо с гудением пронеслась тарелка Торвина.

Убедившись, что все нормально, Рико медленно пошел вперед. Рядом крадучись шла Филли. Шэнк и Док вывели из лифта Бандита. Это заняло несколько драгоценных секунд, но другого выхода не было. Бандит имел обыкновение делать все двумя способами: либо мгновенно, либо убийственно медленно. Если его не трогать, он, возможно, простоял бы в лифте еще часа два, прежде чем до него бы дошло, что пора что-то предпринимать.

Рико напомнил себе, что могущество шамана с лихвой покрывает его недостатки. А недостатки есть у всех. С ними нас создает природа.

Внутри сияющего куба Центрального Процессора неожиданно распахнулось зеленое окно, и огромный глаз Сторожа уставился в лицо Пайпер.

По всему кластеру «Маас Интертеха» шли тревожные сигналы. Программисты и техники безуспешно пытались разобраться в происходящем. Центральный Процессор охраны объявил состояние тревоги по всему блоку. Компьютер понимал, что происходит что-то серьезное, но не мог определить, что именно. Центральный Процессор нуждался в дополнительной информации.

Уставившийся на нее гигантский глаз служил тому доказательством.

Пайпер вытащила из кармана куртки газовый баллончик. Глаз попытался увернуться, но это ему не удалось. Окутанный белесым облаком, глаз медленно поплыл вверх, пока не повис под сияющим потолком узла связи.

– Центральный Процессор охраны запрашивает прямую связь с узлами, – доложила пиктограмма главного инженера.

– Отказано, – сказала Пайпер. – Отключите все внешние системы.

– Принято. Время шло.

 

ГЛАВА 12

Дверь в квартиру 9-В распахнулась, Рико вошел внутрь, сделал шаг в сторону и пригнулся. Следом ввалился Шэнк. Рико всегда был осторожен. Бандит доложил, что люди только в спальне.

Двое. Мужчина и женщина.

Объект принимал гостей, и ничего удивительного в этом не было. Корпорация охотно предоставляла шлюх своим служащим – так принято. Запугивать жен, если люди отказывались работать, и выставлять девок, если они соглашались. Лишь бы дело не стояло на месте.

Первым в спальню ворвался Шэнк. За ним Рико. Дымчатый свет окутывал кровать, словно прозрачная вуаль. Под сатиновой простыней шевелились тела двух человек. Усилитель зрения позволил Рико разглядеть, что сверху был мужчина, а снизу женщина.

Не успел Рико поднять автомат, как женщина увидела его, раскрыла от изумления рот и прижала руку к горлу. Рико уловил ее движение и разгадал его смысл, но остановить ее, не рискуя при этом повредить мужчину, не было никакой возможности.

Раздался мелодичный звонок. Красные полоски в углах комнаты ярко засветились.

– Поступил сигнал тревоги, – спокойно произнес сиплый женский голос откуда-то из-под потолка. – Сохраняйте спокойствие. Служба безопасности уже принимает необходимые меры. Не волнуйтесь. Если вы подали сигнал тревоги по ошибке, пожалуйста, наберите один-один-один и представьтесь дежурному.

У лежащей в кровати сучки оказался ошейник с кнопкой тревоги. Она самодовольно улыбнулась. Мужчина оглянулся через плечо, вздрогнул и скатился с женщины.

– Три, – произнес Рико.

Док подскочил к кровати, приставил инжектор к ноге женщины и выстрелил. Сучка взвизгнула и затихла. Рико наставил ствол на мужчину.

Тот выглядел лет на пятьдесят, видный, с проседью и аккуратно подстриженной бородкой, тоже начинающей седеть. Лишний вес в талии. Не крупный, но и не тщедушный. Мужчина судорожно вдохнул воздух и задыхаясь произнес:

– Суриков… Ансел Суриков… – Он украдкой посмотрел на обмякшее тело женщины и пролепетал: – Что это? Я наста…

Прибор, анализирующий состояние человека по вибрации голосовых связок, едва не зашкалило. Тип действительно перетрусил. Рико кивнул Доку, который уже приступил к своим тестам: сканированию зрачка глаза и анализу ДНК. Тесты не гарантировали от ошибки, но лучшего в создавшейся ситуации придумать было нельзя. Контрольные показатели находились в переданном Л. Каном досье. На тесты ушло почти полминуты.

– Положительно, – объявил Док. Рико кивнул Сурикову и спросил:

– Кого вы называете словом «Сад»? Суриков изумленно вскинул брови.

– Это моя жена! – выпалил он. – Откуда… Сад радостей земных.

Это была их личная, интимная фраза, также зафиксированная в предоставленном Л. Каном досье.

– Откуда вы узнали?

– Мы отвезем вас домой, доктор Суриков, – произнес Рико, опуская автомат.

Суриков уставился на Рико, потом потер рукой рот, всеми силами стараясь овладеть собой.

– Вы же хотите домой?

После паузы Суриков произнес:

– Вы только говорите мне, что надо делать.

Рико вытянул из пояса пакет, разорвал его и встряхнул. Из него вывалился яркий оранжевый комбинезон со встроенными ботинками. Все идеально подходило по размеру Сурикову.

– Одевайтесь. Постарайтесь сделать это быстро. Пока Суриков одевался, Док проверил его еще раз.

– Рефлексы отличные. Что-нибудь принимаете?

– Нет. Абсолютно ничего.

– Придется, – проворчал Рико.

Бандит оглядел гостиную. Мебель говорила о любви к изящному, но это была ложь. Изготовленные из пластика и прочих искусственных материалов стены, драпировка, диван, ковер, скульптуры и голографические картины были безнадежно мертвы. В комнате не чувствовалось ничего живого, за исключением электроэнергии и воды, бегущей по трубам внутри стен. Это место не подходило для жизни, как могло показаться с самого начала. Пластиковый контейнер для рабов корпорации. Настоящий гроб. Только большой.

Ценного в комнате ничего не было, за исключением, может быть, Сурикова. Бандит обернулся и посмотрел, как Рико и Док поторапливают ученого. Суриков стоил немало. За такие деньги можно купить много ценных вещей.

Бандит сунул руку во внутренний карман куртки. Там лежала маленькая серебряная фигурка человека. Такие вещички чрезвычайно популярны у друидов или ведьм. Для него она ценности не представляла, и Бандит поставил ее на край отливающего платиной стола возле дивана. Он оставит фигурку вместо Сурикова. Маленького плетеного человечка. Справедливый обмен.

– «Пятый», быстрее! – скомандовал Рико.

Бандит понимающе кивнул.

«Пятый» был его код.

Рико быстрым шагом вывел Сурикова из квартиры в холл. Физическое состояние ученого вызывало опасения. Он был не молод и не занимался спортом. В досье это тоже отмечалось. Возможно, он выдержит непривычную нагрузку еще несколько минут, но за дальнейшее ручаться нельзя.

– Время ноль-один-тридцать четыре, – доложила Пайпер по радио. Это означало, что в дело вступила охрана.

Рико и сам это знал. В его ушах еще звучал хриплый женский голос, раздавшийся откуда-то с потолка. С каждой секундой опасность нарастала.

Когда Рико добрался до дверей холла, блюдце Торвина уже гудело возле лифта. Шэнк и Филли опустились в боевые стойки. Краем глаза Рико увидел, как распахнулись двери в дальнем конце холла, и в блюдце Торвина ударили лучи фонарей. Рико развернул Сурикова лицом к лифту. Сзади громыхнула граната. Рико надеялся, что она полетела с блюдца.

Третий лифт на западной стороне здания ждал с открытыми дверями. Рико поручил Доку запихать Сурикова в кабину, а сам обернулся и осмотрел холл.

Зависшее под потолком блюдце вело огонь по охране. В холл ворвался тип в форме, взорвалась еще одна граната, охранник попятился и рухнул на ступеньки. Рико взял на прицел дверь, из которой он появился. Шэнк и Филли заскочили в лифт. Спустя мгновение Рико нырнул следом, и двери плавно закрылись.

Блюдце оставалось, чтобы задержать охрану. Им можно было пожертвовать.

Лифт пошел вверх.

Док еще раз осмотрел Сурикова и сделал ему укол в руку.

– Не волнуйтесь, – сказал он. – Мы проделывали такое не раз.

– Боюсь, что мне никогда не приходилось бывать в таких переделках, – проворчал в ответ Суриков.

– Время ноль-один-тридцать шесть, – доложила Пайпер.

Это означало, что у них начались серьезные неприятности.

«Маас Интертех» имел внутреннюю охрану, но она была вооружена лишь легким стрелковым оружием. Настоящие проблемы начнутся, когда они попытаются выйти наружу. Корпорация «Кьюз Нихон» содержала на службе специальное охранное подразделение «Дайзака». Бойцы этого отряда обеспечивали безопасность всех дочерних предприятий «Кьюз Нихона» в мегаплексе Джерси и Нью-Йорка, в том числе «Маас Интертеха». На развертывание спецподразделений требовались минуты. Рико очень хотел оказаться подальше к моменту их прибытия.

Бойцы «Дайзака» имели отличительную эмблему с изображением черной обезьяны анис, известной тем, что она переворачивает и разрывает на части любые машины, оказавшиеся на территории ее проживания.

На четырнадцатом этаже лифт остановился. Прямо у выхода стояли два охранника в светло-серой форме внутренней службы. В первое мгновение они опешили и нахмурились, потом потянулись за оружием. Автоматы Шэнка и Филли застучали одновременно. Охранники повалились на пол.

Рико выскочил из лифта и повернул влево. Там находилась маленькая дверь, ведущая на крышу здания.

В оранжевом мареве ночи висел темно-оливковый вертолет «Хью-Сталион». Опознавательные и габаритные огни были потушены.

Группа быстро поднялась на борт.

 

ГЛАВА 13

В комнате было темно, но линзы «Джикку» позволяли Рико видеть все в слабом сером свете. Он выбрался из-под простыней и поднялся с матраса, который служил постелью ему и Пайпер. В их квартирке на Мотт-стрит не было ничего лишнего. Матрас идеально заменял кровать. Посидеть же можно и на старом, ободранном диване.

Рико добрался до дивана и закурил сигару с обрезанным кончиком. На низеньком столе осталась чашка недопитого чая. Рядом с чашкой лежала тонкая трубка Пайпер. Рико вспомнил, какой странной она показалась ему в первый раз. Занимаясь лихими делами в странах Карибского бассейна и Южной Америки, Рико вдоволь насмотрелся на курящих всякую дрянь женщин, но курить трубку… Пайпер говорила, что переняла эту привычку от матери. О матери она вспоминала крайне редко. Рико догадывался, что та была японкой и питала слабость к эльфам. Об отце Пайпер упоминала еще реже, а если упоминала, то исключительно в едком и пренебрежительном тоне. Рико догадывался, что отец ее был эльфом, причем таким же предателем, как всякий член корпорации. Каждый раз вспоминая отца, Пайпер переводила разговор на корпорации, которым нельзя доверять ни при каких обстоятельствах.

Простыни зашуршали. Пайпер подняла голову и огляделась.

– Jefe? – негромко позвала она.

– Спи, querida(Дорогая (исп .).).

– Сколько времени?

– Около пяти.

Время не играло сейчас большой роли. Они с Пайпер заступали на смену только через два часа. Рейдеры удачно выбрались из здания «Маас Интертеха», потом пересели с вертолета в фургон Торвина и на всякий случай попетляли. Все было чисто. Сегодня вечером они выйдут на связь с Л. Каном, обменяют Сурикова на вторую половину суммы, и все.

– Тебе надо отдохнуть, jefe.

– Я и так отдыхаю. Ложись спи.

Подобные гонки тяжело давались Пайпер, Рико это знал. Ей приходилось иметь дело как с компьютерными матрицами, так и с физическим миром. Не так-то просто обеспечить, чтобы нужный лифт оказался на нужном этаже в нужное время. Дать команду Торвину не раньше и не позже, чтобы вертолет, на котором они смотались домой, показался на минимальное время. Слишком много факторов следовало контролировать. Огромная ответственность. Но самым тяжелым было то, что никто, в том числе и Рико, не знал, насколько это в самом деле сложно, ибо, погружаясь в матрицу, Пайпер оставалась одна.

Это затрагивало самолюбие Рико. В такие минуты весь его опыт оказывался никчемным. Большинство мужчин рождаются для сражений, нагрузок и конфликтов. Но далеко не всякая женщина способна пройти через то, чем занимается Пайпер.

– Мы хорошо сработали, – негромко сказала она.

– Пока – да, – откликнулся Рико.

– Ками покровительствовали нам.

– Мы еще не закончили.

– Тебя что-то тревожит, любимый?

– Не знаю.

Рико ощущал непонятное беспокойство. Инстинкт подсказывал, что все прошло чересчур гладко. Так не бывает. Никто не получил даже царапины. В рейдах против корпораций всегда проливается кровь. Неужели это просто везение? Или сюрпризы еще впереди? И тогда все встанет на свои места, и от удачи не останется и следа.

Он ни на секунду не мог отвлечься от мыслей о команде и плане. Специалисты подобрались отличные, и план был продуман до мелочей. В охране «Маас Интертеха» оказалось много проколов, и они использовали их все. С этой точки зрения дело не вызывало сомнений.

– Не думаю, что смогу уснуть, пока мы не сдадим этого типа, – проворчал Рико.

– Ты отличный лидер.

– Я просто ответственный человек.

– Но ты не бог.

– Я делаю то, что в моих силах. Это моя работа.

Он действительно сделал то, чего от него ожидали, не больше и не меньше. Резкий тон Рико огорчил Пайпер. Они уже не раз говорили на такие темы. Рико не питал иллюзий в отношении своих способностей. Он не мог знать, как все обернется, не мог заглянуть в будущее. Задача Рико состояла в том, чтобы вывести их живыми, всю команду, а в особенности Пайпер. Поэтому он не мог расслабиться и уснуть, поэтому его и не отпускали тревожные мысли.

– Мне надо все еще раз проверить.

– Тебе надо отдохнуть, jefe.

– Я ненадолго.

Секунда ушла на натягивание штанов, еще одна, чтобы взять со столика у кровати «хищник-2». Затем Рико прошел через холл во вторую спальню. Суриков был здесь. Ученый спал, вытянувшись на матрасе. Выглядел он отлично. Док сказал, что он неплохо перенес все случившееся. Немного устал, немного выдохся, но в целом русский держался молодцом. Док и Филли разместились в спальне справа. Они тоже были в порядке.

Свет нигде не горел. Так было положено.

Рико вошел в гостиную. У выходящего на Мотт-стрит окна высился Шэнк. У бедра орка стоял опущенный стволом вниз «М-33А2». В дальнем конце комнаты бодрствовал Торвин. Посередине гостиной сидел, скрестив ноги, Бандит.

– Ну, как дела? – спросил Рико.

– Помаленьку, – ответил Шэнк.

Торвин кивнул.

Рико остановился рядом с Бандитом. Шаман смотрел прямо перед собой, в никуда.

– Что-то есть, – проворчал Бандит. – Плохое.

– Неприятности? – уточнил Рико. Бандит взглянул на него и произнес:

– Угадал.

Установленные в днище инфракрасные камеры четко показывали огромного орка, застывшего у окна на втором этаже, и карликовую фигурку у другого окошка. В течение часа они почти не шевелились, разве что один раз повернули головы, что даже удивило Бобби Джо. Обычные проходимцы не отличались такой дисциплиной. Как правило, ей приходилось следить за людьми с выдержкой любителей рок-н-ролла. Те при каждой возможности откупоривали банки с пивом и бутылки с виски. После рейда, какой провернули эти ребята против «Маас Интертеха», должен был стоять обалденный гудеж с контрабандными чипами и специалистами по расслабухе из психосервиса.

В наушниках прозвучало негромко произнесенное слово «угадал». Наверное, заработал микрофон, установленный в замочной скважине. Лазерный луч считывал колебания стекол. Похоже, рейдеры заволновались. Бобби Джо прекрасно их понимала.

В наушниках раздался голос Скипа Нолана:

– «Воздух-один», обстановка?

– Никаких передвижений, – доложила Бобби Джо. – Никаких перемен.

Радио больше не доносило сигналов. Оно молчало уже около двух часов. Похоже, экипаж командно-штабной машины устал. Устал и Скип. Бобби тоже чувствовала себя измотанной. Рейдеры проспали целый день перед нападением и сейчас посменно давили на массу. Бригада радиоперехвата работала четырнадцать часов без перерыва с того самого момента, когда им удалось запеленговать нарушителей в баре «Чимпира». Какую-то энергию еще сохранял полковник Йейтс, и то потому, что слежка за преступниками постепенно превращалась в серьезное дело. У рейдеров оказалась техника, которой у них никто не ожидал увидеть. Вертолет, на котором они ушли из здания «Маас Интертеха», не представлял ничего особенного, его зафиксировали обычным радаром, но с черно-серым фургоном возникли серьезные проблемы. Он был напичкан таким современным армейским оборудованием, что бригаде радиоперехвата пришлось запрашивать техническую поддержку, а это вылилось службе полковника Йейтса в дополнительные расходы.

Полковник долго костерил всех подряд, а в особенности рейдеров и обратившегося к бригаде за помощью заказчика.

– Если эти подонки выкинут еще что-нибудь, мы их сотрем! Мы их просто сотрем с лица земли!

Подобные разговоры тревожили Бобби Джо.

Убийство рейдеров явилось бы уголовным преступлением, не говоря о том, что, поступив подобным образом, они нарушили бы условия контракта. Это свело бы на нет все предыдущие усилия и труды. Репутация бригады и без того серьезно пострадала за последнее время. Бобби Джо понимала, что очередного провала бригада может и не пережить.

Неожиданно включился ее боевой компьютер. Перед глазами замелькали индикаторы целей. Кажущиеся поначалу беспорядочными движения сложились в определенную схему, и Бобби Джо похолодела от изумления.

С обеих сторон на Мотт-стрит входили темно-синие седаны. Если она правильно просчитала их скорость, машины одновременно подойдут к дому, за которым она вела слежку.

Она передала сигнал тревоги.

На крыше соседнего дома появились два снайпера. Настроив линзы, Бобби Джо разглядела на плечах шевроны с изображением черной обезьяны анис.

Что за чертовщина?

Наземные службы также докладывали о продвижении вооруженных людей в форме по прилегающим к дому переулкам.

Безумие какое-то!.. Происходящее походило на рейд коммандос против убежища рейдеров прямо здесь, в Секторе-22, в самом центре Ньюарка. Это просто невозможно!.. Но в наушниках уже звучал голос Скипа, предписывающего наземным службам считать приближающиеся машины машинами противника. Затем она увидела, как рейдеры открыли ворота гаража.

– «Земля-четыре и пять», – скомандовал Скип. – Перехватить противника!

Темно-коричневый бронетранспортер бригады вылетел на перекресток Мотт-стрит и бульвара Рэймонд. В ту же секунду в него врезался вражеский автомобиль.

Затем на улицу выкатился черно-серый фургон рейдеров, проскочил полквартала и развернулся. Следовавшие ему навстречу легковой автомобиль и фургон профессионально перекрыли проезд. Черно-серый фургон даже не притормозил. Со всего маху ударив в бок седана, он едва не вылетел на тротуар, но выровнялся и ушел в образовавшийся проход. Со всех сторон застучали тяжелые пулеметы. Торвин дал полный газ. Покрышки визжали, оставляя позади черный след. Он видел, как две тяжелые машины перегородили ему дорогу, но остановиться уже не мог. Бортовой компьютер мгновенно отреагировал на ситуацию. Справа замигала красная лампочка, означавшая, что таранить следует цель справа.

Удар получился что надо. Датчики информации едва не вылетели из черепа. Полетела наружная антенна. Скорость на момент столкновения достигала восьмидесяти километров в час и… физика не подвела! Краем глаза Торвин увидел, как перевернувшийся седан вынесло на тротуар. Элементарное соотношение массы и энергии.

Стремительно приближался перекресток. Поворот заносом. Другого не остается.

По обшивке застучали пули, колеса вращались с пронзительным визгом. Фургон прошел еще один поворот.

В ушах звенели датчики тревоги.

Где-то на периферии сознания промелькнул образ стремительно несущегося над домами истребителя. Перед глазами вспыхнула красная надпись: «Разведывательный «шмель» модели «Сайбер спейс».

– Птицы снова с нами! – крикнул Торвин.

– Сжечь! – рявкнул Рико.

Замигал индикатор цели. Торвин поднял установленную на крыше пушку «М-134». Три выстрела. «Шмель» закувыркался и скрылся из виду.

Бобби Джо почувствовала, как в корпус «шмеля» ударил снаряд. Затем из топливного бака повалил дым и полыхнуло пламя. Замигали индикаторы тревоги. Обшивка на правом крыле разлетелась в клочья. На нее стремительно неслась закованная в бетон земля.

Бобби Джо завизжала. Тьма поглотила ее.

 

ГЛАВА 14

Еще один выворачивающий душу удар, и они вырвались из ловушки на Мотт-стрит.

Двигатель работал на полную мощь, отчего в салоне стоял оглушительный рев. Одной рукой вцепившись в поручень, а второй сжимая «хищник-2», Рико смотрел с пассажирского места в зеркало заднего вида. Он старался не думать о подлетающих до самого потолка людях на заднем сиденье. Все равно им ничем не помочь.

– Есть один «шмель»! – заорал, перекрывая рев мотора, Торвин. – Сейчас я его сделаю!

– Давай! – кивнул Рико.

В салоне что-то выкрикивал Суриков. Похоже, перепугался до смерти. Доку придется с ним поработать.

Нехорошие предчувствия Бандита подтвердились почти тут же. Противник использовал автомобили, фургоны, пешую силу и даже «шмеля». Не исключено, что это было подразделение «Дайзака», обеспечивающее охрану корпорации «Маас Интертех».

Но как они смогли разыскать их на Мотт-стрит?

Рико прокручивал в уме различные варианты. Возможно, их проследили от здания «Маас Интертеха». Торвин, правда, утверждал, что это исключено; Рико тоже не верил, что такое возможно. Во-вторых, могли отследить Пайпер через матрицу. Декер не допускала мысли, что ее переиграли, однако все порой ошибаются. Хотя по прошлому опыту Рико знал, что там, где дело касается матрицы, Пайпер всегда оказывалась права.

Возможно ли, чтобы он чего-то недосмотрел? И что, черт возьми, это могло быть? Рико не верил, что кто-то из его команды мог оказаться предателем.

Потом ему пришла в голову одна мысль.

Он взглянул на Дока.

– Проверь этого типа на передатчик.

– Что? – опешил Док. – Сейчас?

– Как по-твоему, я шучу или нет?

Некоторое время Док ошалело покачивался из стороны в сторону, стараясь удержать равновесие в несущемся на полном ходу фургоне, потом вытащил ящик с инструментами и приступил к работе.

Они уже знали, что у Сурикова было много имплантированных органов: информационный блок, память на процессорах, усилитель сигналов. Он представлял собой плод многолетней работы ученых и техников. Все это было перечислено в досье Л. Кана. Теперь Рико пришло в голову, что ничто не мешало «Маас Интертеху» имплантировать ему микропередатчик на случай, если ученый «потеряется» или его похитят.

Подобное применялось редко, но ради таких типов, как Суриков, корпорации шли на любые исключения. Рико костерил себя за то, что не догадался проверить ученого раньше.

Русский лежал на полу. Док склонился над ним, повиснув на грузовых ремнях. Спустя две секунды медицинский сканер в его руке пронзительно запищал, и Док испуганно взглянул на Рико.

– Быстрее, Монах, поторапливайся!

Рысь схватила его за руку и толкнула вперед, отчего Монах кубарем слетел с лестницы. Внизу девушка резко повернула направо, распахнула железную дверь с пометкой «ПЛХ-3. Посторонним вход воспрещен» и затащила его внутрь.

Дверь с грохотом захлопнулась, все погрузилось во тьму. Рысь побежала, продолжая волочить Монаха за собой. Ноги громко стучали по гладкому, твердому полу, который на первый взгляд казался абсолютно плоским. Только потом Монах заметил, что временами что-то похрустывает под кроссовками.

Распахнулась еще одна дверь. Они выбрались наружу и побежали вдоль подземного тоннеля. Монах не помнил, чтобы когда-либо видел эти места. Дорога с двусторонним движением и широкими полосками посередине уходила на несколько сотен метров в обе стороны, после чего скрывалась за поворотами. Тротуар был на удивление чист.

Рысь осмотрелась, взглянула вверх и отбросила с лица ставшую оранжево-красной непокорную гриву.

– Вот и все, – произнесла она.

– Что все?

Издалека послышался шум мотора. Спустя минуту он превратился в оглушительный рев, и мимо них на огромной скорости промчался большой черно-серый фургон. Рысь нахмурилась.

– Это? – спросил Монах.

Едва вдали затих рев двигателя, на стенах подземного тоннеля запрыгали блики мигалок и вскоре из-за поворота вылетел огромный трейлер. На этот раз Рысь кивнула и потащила Монаха вперед, по огороженному стальными перилами проходу для пешеходов, после чего вытолкнула его на середину дороги.

Трейлер несся на них, как баллистическая ракета, янтарные мигалки сверкали на крыше кабины и за решеткой радиатора. Монах зачарованно смотрел на приближающуюся решетку, которая становилась все больше и больше, пока он вдруг не осознал, что трейлер не снижает скорости, а он стоит прямо на его пути.

Рысь резко дернула его в сторону, шины трейлера завизжали и задымились.

– Скорее! – крикнула Рысь.

Трейлер остановился, открылась дверца кабины, Рысь втащила Монаха внутрь.

Трейлер с ревом тронулся с места. Ускорение было невероятным. Монаха едва не расплющило о широкое плоское сиденье. Уголком глаза он разглядел сжимающие руль руки в перчатках и приборную доску, на которой светились, мигали, подрагивали и переливались какие-то цифры, индикаторы и стрелки. Монах в ужасе следил, как разделительные полоски сливаются в одну линию. Из нескольких динамиков несся неразличимый гул голосов.

– Кто твой друг? – прокричал кто-то. – Клевый парень!

Вот, еще раз это слово. Рысь улыбнулась.

– Это – Монах! – крикнула она. – Монах, это – Гарри! Гарри Рубила, так ее называют в городе.

– В самом деле? – вежливо промямлил Монах, пытаясь сообразить, что может означать в данном случае слово «Рубила».

Рысь с улыбкой кивнула.

– Раньше я водила такси! – крикнула Гарри. – Никогда не попадалась и не лишалась лицензии.

Рысь откинулась на сиденье, и Монах смог получше разглядеть Гарри. У нее оказались заплетенные в толстую косу золотистые волосы, миловидное личико, какие обычно используют для рекламы косметики «Мария Меркуриал», томные глаза и маленькая родинка чуть повыше соблазнительных, полных рубиновых губок. На/ней была блестящая кожаная черная куртка и черные сапоги. Затянувшись коричневой сигаретой, она взглянула на Монаха и улыбнулась:

– Чего уставился?

Монах перевел взгляд на приборную доску. На видеоэкране шло шоу по тридео-ТВ. Монах успел прочесть надпись: «Преимущества электронной почты». Показывали, как сияющий неоновый человек в сияющей неоновой комнате швыряет сияющий неоновый конверт на сияющий неоновый стол и бормочет что-то нечленораздельное. Монах этого шоу раньше не видел. Если там и был какой-то смысл, он его не улавливал.

Кто-то залаял. Монах взглянул вниз и увидел, как Рысь ласкает и треплет огромного пса с красными глазами и угрожающе оскаленными белыми клыками.

– Мы зовем его Принц! – крикнула Гарри.

– Принц Тьмы? – уточнил Монах.

Рысь и Гарри расхохотались.

Тоннель резко оборвался. Они вливались в поток автомобилей. Трейлер ревел и подавал сигналы. Завывали сирены, мигали лампы. Монах увидел, как какой-то автобус в последнюю секунду успел увернуться от столкновения с их трейлером. В следующий миг машины, грузовики, автобусы» здания замелькали по обеим сторонам трейлера, временами сливаясь в сплошную черную полосу.

Монаха швыряло из стороны в сторону. Временами он едва не слетал с сиденья, ударяясь то о дверь» то о приборную доску, то соскальзывал прямо в оскаленную пасть Принца Тьмы.

Рысь взглянула на него с улыбкой и мягким движением зачесала назад волосы.

– Запомни на будущее! Ты клевый парень, только когда едешь с Гарри, всегда пристегивайся ремнями.

Вот опять это слово. Клевый.

– Приехали! – крикнула Гарри.

На мгновение Монаху показалось, что трейлер перевернется. Шины визжали. Монах распластался на сиденье, чувствуя, как ноги непроизвольно задираются к потолку машины. Затем трейлер резко остановился, и он свалился на пол.

Рысь и Гарри расхохотались.

– Ты чего, Монах! А ну, поднимайся!

Рысь схватила его за руку и выволокла из машины. Они находились где-то в районе порта в Секторе-2. Пахло рекой Пассейик, в этом он ошибиться не мог. А может, это был Ньюаркский залив. Убогие домишки были основательно разрушены. Вдоль тротуаров стояли брошенные или разбитые машины. Повсюду валялись тела, некоторые еще двигались. Неподалеку яростно крыли друг друга какие-то типы в полувоенной форме. В предрассветных сумерках мелькали яркие огни полицейских и пожарных машин.

Рысь потащила Монаха куда-то в сторону, к распластавшемуся на тротуаре вооруженному до зубов типу в полувоенной форме. На шевроне была изображена огромная горилла.

Мелькнула вспышка. Монах сообразил, что Рысь сфотографировала убитого. Она нагнулась, чтобы получить крупный план. По-настоящему крупный план. Настолько, что Монах испугался, как бы она не измазала объектив в луже крови, натекшей из-под шлема с прозрачным забралом. Затем она повернула фотоаппарат в сторону и ртом прильнула… ртом…

– Монах?

Мир вокруг него принялся медленно вращаться. Он видел, как насмешливо улыбается ему Рысь, видел, как заливается смехом Гарри, а потом улица встала на дыбы и все потонуло в темноте.

– Клевый ты парень…

 

ГЛАВА 15

Фургон несся по Роувей-стрит, приближаясь к границе Сектора-13. Туманный рассвет больше напоминал вечерние сумерки. Стоящие вдоль дороги старинные здания отбрасывали черные тени. Рико знал, что эта часть города называется Мертвой Зоной. Никто не жил здесь, за исключением упырей, гангстеров-одиночек и ударившихся в бега проходимцев. Здесь не было ни воды, ни света. Здесь вообще ничего не было, кроме того, что людям удавалось найти самостоятельно. Легавые даже не знали, что такие места существуют – к счастью для себя. Улицы были укутаны туманом, так и не разошедшимся со времени давно забытой катастрофы. Временами на дорогу выскакивали крупные, как собаки, чертовы крысы. Мрачная картина освещалась светом редких костров.

Ветер поднял столб пыли и зашуршал о борт фургона. Рико видел мелькающие вокруг тени, некоторые из них напоминали людей. Он знал, что это лишь артефакты бури. На самом деле здесь никого, или почти никого, не было. Метафизика. Подарок Мертвой Зоны. Тени исчезали так же быстро, как и появлялись.

– Обстановка? – запросил он.

– Все чисто, – ворчащим тоном откликнулся Торвин. – Как в собачьей конуре.

Фургон со скрежетом развернулся и съехал по крутому настилу в подземный гараж. Тяжелая дверь с лязгом опустилась.

– Здание в порядке? – спросил Рико.

– Чисто, – кивнул Торвин.

Рико взглянул на Бандита, но промолчал. Волшебники не любили работать в Секторе-13 – слишком много статики. Так, во всяком случае, говорил Бандит. И Рико ему верил.

– Выставь сторожа, – сказал он Торвину.

– Уже выставил, – проворчал тот. Снаружи их убежище выглядело как обычный заброшенный двухэтажный, покосившийся домик с ржавыми стальными ставнями на окнах. Между тем внешний вид был обманчив. Это была напичканная электроникой крепость, способная вести длительный бой.

Рико смотрел, как его команда высаживается из фургона. Двухчасовой сон никого не освежил. В любом деле наступает момент, когда адреналин начинает кружить голову и человеку кажется, что он будет держаться бесконечно. Но стоит хоть на мгновение расслабиться, и усталость берет свое. Внезапный отъезд с Мотт-стрит и гонка по городу никого не взбодрили.

С «хищником-2» в руке Рико и Шэнк обошли дом. Место было чистым. Фургон был чистым. Каждый член команды был чистым. А теперь чистым был и Суриков. Проверен и перепроверен.

Вот и причина неудачи. Люди из «Маас Интертеха» имплантировали ему в шею микропередатчик, по которому потом вычислили местонахождение похитителей.

Рико клял себя за непредусмотрительность.

Он надеялся, что им удастся немного отдохнуть. Хотя бы несколько часов.

Торвин спустился в мастерскую, чтобы подключить системы жизнеобеспечения дома. Рико отправил Дока и Шэнка вместе с Суриковым в гостиную, а сам обнял Пайпер за талию. Она тут же прижалась к нему губами.

– Надо проверить линии новостей, – сказал он. – Сделай, пожалуйста.

– Я поняла, jefe.

Пайпер поняла, что в этом здании им предстоит отсиживаться довольно долго. Именно сюда они приезжали, когда попадали в серьезные переделки. Это место никогда не использовалось, если оставались незасвеченными другие. Только Торвин периодически заглядывал сюда для того, чтобы наладить оборудование и поддерживать дом в относительно приличном состоянии.

Пайпер отправилась в телекоммуникационную комнату. Суриков рухнул на диван, утонув в мягких подушках. Для своего возраста и веса он держался отлично. Док в очередной раз его осмотрел, потом закурил сигару и взглянул на Рико.

– Где мы? – спросил Суриков.

Возможно, и не было особой опасности в том, чтобы ему рассказать, но Рико приходилось думать сразу о многом. Он думал о завтрашнем дне, о многих и многих завтра, которые предстоит пережить ему и членам его команды. Сурикова везли домой. Никто не знает, что он заявит ребятам из охраны, когда его туда доставят. Никто не знает, кто вообще будет с ним там беседовать. Лучше не говорить ему ничего, ничего, кроме того, что он действительно должен знать. Сегодняшние друзья корпорации завтра становились ее врагами, поэтому врагами приходилось считать всех. И все служили одному хозяину – всемогущим нуенам. Только им были верны и преданы все.

– Мы в безопасности, – сказал Рико. – Это все, что тебе надо знать, товарищ.

– Что… что будет дальше?

– Мы легли на дно. Ты можешь расслабиться. Волноваться не о чем.

– Мне было бы легче, если бы вы сообщили мне о ближайших планах. Хотя бы в той части, что касается меня.

Рико посчитал эти вопросы естественными. Ни один человек не любит ощущать себя беспомощным. А если судить по Пайпер, то и женщины этого не переносят.

– В двух словах дело обстоит так, – сказал он. – Мы занимаемся финальными приготовлениями, чтобы передать вас одним людям. Они доставят вас домой.

– Как я понял, вы здесь старший? Рико кивнул.

– Вы не представились.

Рико сделал глубокую затяжку и медленно выпустил дым.

– Нумеро уно, – сказал он. – Номер первый. Так вы должны ко мне обращаться.

– Понятно, – пробормотал Суриков как-то неуверенно. – Я бы хотел поговорить с вами о… о том, что вы назвали моим возвращением домой.

– Говорите.

– Какой дом вы имеете в виду? Это был сложный вопрос.

Выяснить, где жил и работал Суриков до похищения его «Маас Интертехом», не составляло никакого труда. В конце концов он был ученым с мировой известностью в области биотехники, кибернетики и кибернетического дизайна. Пайпер не пришлось бы никуда залезать, кроме открытых для общего пользования справочных сетей. Суриков работал на одно из подразделений «Фучи Мальтитроникс». Оттуда и выдернули его люди из «Маас Интертеха».

Между тем Рико не был уверен, что Сурикова действительно отвезут «домой». Если он попытается это выяснить, Л. Кан тут же найдет других исполнителей, людей, любящих нуены и не обеспокоенных способами их добывания.

В данном случае Рико мог лишь предполагать, но это не означало, что ему нравилось строить предположения.

– Что вы знаете о моем прошлом? – спросил Суриков.

– Я знаю, где вы были раньше. Зачем это вам?

– Известно ли вам, что меня похитили?

– Что вы хотите?

Суриков задумался и потер перевязанную шею. Док проделал все под местным наркозом, так что боли он не почувствовал. Возможно, у него просто чесалось под повязкой.

– Большую часть жизни я проработал на лаборатории «Мальтитроникс», – произнес наконец ученый. – Можно сказать, я вырос под знаменами «Фучи». Я принадлежу их компании. Я получил диплом и защитил научную степень в университете «Фучи». У меня много наград и премий от других научных заведений…

– К делу, – перебил его Рико.

– Как вы, наверное, догадались, я не последний человек в области бионетической коррекции мозга. Я работаю на стыке многих наук. И для успешной работы мне необходима полная свобода.

– Вот как? – стиснул зубы Рико.

– Если вы собираетесь вернуть меня корпорации «Фучи», то вы окажете мне и моей работе чрезвычайно неудачную и ненужную услугу.

Рико не верил своим ушам. Член корпорации поносит собственную фирму. Ему приходилось сталкиваться с аналогичными случаями, но их можно было пересчитать по пальцам. Ему довелось провернуть десятки подобных операций, и всегда люди безмерно радовались возвращению домой. Послушать некоторых, так на всей земле нет лучшего места для жизни, как в стальных лапах «Фучи», «Азтекнолоджи», «Сэдер-Круппа» и так далее.

Но сейчас… Стиснув кулаки, Рико смотрел на Сурикова, ожидая, пока пройдет первый приступ ярости. Он чувствовал, как жар заливает шею и затылок, ему хотелось рычать, но вместо этого он глубоко затянулся сигарой и медленно выпустил дым, делая вид, что разговор ничуть его не интересует.

– Я же спросил, хотите ли вы бежать, – отчетливо выговорил Рико. – И что теперь? Теперь выясняется, что вы хотите вернуться?

– Спокойнее, босс, – сказал Док.

– Я жду ответа.

Суриков потер рот. Глаза его были открыты шире, чем обычно. Лицо покраснело, но не от гнева. Он казался расстроенным и выведенным из себя. Словно женщина.

– Позвольте мне объяснить, – произнес он, задыхаясь. – Я понимаю, что вы многим рискуете. Из-за меня. И я вам благодарен, чрезвычайно благодарен. Я только хочу, чтобы вы знали все нюансы этой проблемы, прежде чем вы сделаете что-нибудь еще. Видите ли, ни «Маас Интертех», ни «Фучи Мальтитроникс» не заинтересованы в моей программе. Ни одна из этих корпораций не в состоянии выступить спонсором тех исследований, которые я хочу осуществить. Меня держат в плену. И при этом пытаются превратить в своего!

Рико еще раз глубоко затянулся. Не помогло. В голосе все равно звучало раздражение, когда он произнес:

– А может, вас сразу же отправить на Карибы? Посидите под пальмой, отдохнете. Или порекомендуете мне отправиться в Камден или в Атлантик-Сити?

Суриков смутился:

– Простите, я не хотел…

– «Маас Интертех» принадлежит «Кьюз Нихону». Это такая же крупная корпорация, как «Фучи». Сейчас, правда, они на нас обиделись. А теперь вы предлагаете кинуть и «Фучи» тоже. У вас должны быть веские причины.

– «Прометей инжениринг», – устало произнес Суриков.

Рико приходилось слышать это название. «Прометей» был одной из крупнейших компаний, входящих в состав Совета Корпораций, который управлял всем Манхэттеном. Ему принадлежала гигантская башня в сто этажей в форме спирали ДНК в западной части Манхэттена; там действовал режим секретности два-А по шкале департамента полиции Нью-Йорка.

– При чем тут «Прометей»? – прорычал Рико.

– Доставьте меня к ним, – выпалил Суриков. – Заключите с ними любое соглашение. Они хорошо заплатят. Их научный руководитель выбьет под меня любые деньги. Они проводят исключительно важные исследования. Там понимают важность базовых изысканий, и исследователи пользуются свободой.

– А как же ваша жена?

– Мы можем забрать и ее тоже. То есть нам придется ее забрать.

Рико кивнул и еще раз затянулся. У Сурикова была только одна проблема: он был сумасшедший.

– Может, вы нам расскажете, как найти вашу жену? Или поможете выдернуть ее?

Суриков даже не почувствовал издевки.

Док сохранял спокойствие. Рико развернулся и вышел из комнаты.

Быстрое сканирование виртуальных баров телекоммуникационной сети Ньюарка не оставило Пайпер без информации.

Спустя несколько часов после их налета на «Маас Интертех» по всему городу было введено чрезвычайное положение.

Ведущие раздували это событие, радостно предрекая, что на этот раз кто-то сорвал по-крупному. Зато те, кому приходилось проворачивать подобные дела, притихли.

В одном из выпусков сообщалось, что отряды охраны «Дайзака» патрулируют улицы Ньюарка. Передавались также приметы фургона Торвина, номерные знаки и прочее. Пайпер посчитала эти новости достойными внимания, но не настолько, чтобы все бросить и побежать на доклад.

Ньюарк существенно отличался от прочих городов. Полиция уже успела усвоить этот урок. Теперь его получат отряды «Дайзака», если еще не получили. Они столкнутся с целым легионом мелких князьков, убежденных, что эта часть города принадлежит именно им. Предводители шаек, гангстеры, якудзы, мафия – никто не любит, когда суются на их территорию!

Сектор-6, известный как Малая Азия, представлял собой настоящее сборище конкурентов, споры между которыми выливались в жесточайшие разборки. Каждый лидер располагал боевиками, имеющими доступ к самым современным типам оружия. «Дайзака» неизбежно столкнутся с проблемой вооруженных конфликтов и схваток за сферы влияния. Это было хорошо, потому что теперь «Дайзака» будет чем заняться.

Что же касается описания фургона… Как раз сейчас Торвин заканчивал его перекрашивать. Номера он уже сменил. Фургон имел ряд характерных отличительных примет, меняющихся с каждым новым делом.

Пайпер с улыбкой отключилась от сети.

В комнате, где она сидела, были четыре белые стены с огромным экраном «Самсунг» и кресло с подголовником и подставкой для ног. Телеком имел две полосы: кабельную линию местных новостей и линию, выходящую на спутниковую тарелку. Свой волшебный кибернетический пульт она держала на коленях.

Рико опустился в кресло, хмурясь и потягивая сигару. Пайпер вытащила из кармана на поясе тонкую трубку, набила ее табаком и закурила.

– Что передают? – Голос Рико походил на приглушенный рык.

Пайпер пересказала новости и добавила:

– Ты плохо выглядишь, jefe.

– Нас подставили.

– То есть?

– Суриков не хочет возвращаться домой.

– Почему?

– Говорит, что любит «Фучи» еще меньше, чем «Маас Интертех». Просится в «Прометей инжениринг». Якобы там ему позволят работать по собственному плану.

– Корпорации и свобода – вещи взаимоисключающие.

– Скажи это ему. Пайпер пожала плечами:

– Аванс мы получили. Наши расходы оплачены. Пусть выбирается сам.

– Мы за него отвечаем.

– Никто не отвечает за члена корпорации, кроме самой корпорации.

– Этот тип – ученый.

– Ученый – это чуть поумнее, чем дизайнер. Мы ничем ему не обязаны.

– Мы его выдернули, querida.

– Чем оказали ему большую услугу.

– Да он никогда ничего не решит самостоятельно! Посмотри на него, это же ребенок в лесу!

– Значит, отдадим его Л. Кану, и пусть разбирается.

– Но он не хочет к Л. Кану.

– А кого волнует, что он хочет?

Люди, живущие по законам корпораций, заслуживали такого же безжалостного равнодушия, с каким корпорации относились ко всему человечеству. Они разорили землю, отравили воду, развалили промышленность, обрекли на нищету и болезни целые нации… другими словами, преследуя свои цели, они не останавливались ни перед чем.

Однажды мудрый человек сказал: «Давайте пить кровь врагов человечества».

К таким врагам, с точки зрения Пайпер, относились прежде всего корпорации. Даже самые злобные свиньи из эльфов не могли сравниться по подлости с корпорациями. По крайней мере эльфы сохранили хоть какое-то уважение к земле.

– Ты рассуждаешь как настоящий киллер, – заметил Рико.

– По-твоему, я должна убиваться из-за этого слюнтяя?

– Я знаю тебя другой.

– Нам придет конец, если мы вовремя не скинем Сурикова. Они найдут нас и всех перестреляют. Или используют как материал для своих биотехнических лабораторий. Я не хочу умирать из-за проклятого чистоплюя, jefe.

– А как же честь?

– Я не хочу говорить о чести.

– Мы взяли в свои руки его жизнь. А теперь ты говоришь, что мы должны его просто оставить?

– Я говорю, что мы должны выполнить условия контракта.

– А честь, значит, к черту?

– Мы согласились передать Сурикова.

– Но мы не соглашались похищать. А так получится, если мы отдадим его «Фучи». Выходит, что мы против воли отдали его другой корпорации.

Пайпер откинулась в кресле. Кодекс чести возлюбленного Рико рано или поздно приведет его к гибели. Она давно это знала. И мирилась с этим, ибо смирение есть часть любви, а она не могла не любить Рико. Пайпер надеялась, что когда-нибудь ей удастся стереть праведный блеск с его щита. То, что, несмотря на его принципы, они до сих пор были живы, говорило о большом уме, опыте и организаторских способностях Рико.

– Говори, чика.

– Значит, мы должны всем пожертвовать ради яйцеголового?

– Я не прошу тебя чем-то жертвовать. Если хочешь выйти из игры…

Эта фраза ее взбесила. Рико знал, что так с ней говорить не надо,

– Я пойду за тобой куда угодно, – резко сказала она. – И на смерть тоже. Рико улыбнулся:

– Ты у меня прелесть, corazon(Сердце (исп .).).

Говорить о любви в такие моменты!.. Внутри у нее все оборвалось. Только любовь к Рико удерживала ее в этой жизни. Деньги, которые она зарабатывала на подобных операциях, давали ей возможность вести настоящую войну с корпорациями, войну за спасение Земли, прежде чем они успеют ее окончательно уничтожить. За это она была готова принять смерть. Но рисковать жизнью из-за яйцеголового, который своим трудом увеличивает богатство корпораций… Нет, это слишком.

Рико подошел к креслу и поднял ее на руки. Она обняла его. Она восхищалась его мужеством. Если бы у нее было столько сил… А теперь ей придется отдавать всю энергию на Сурикова. Эта мысль ее убивала.

Пристроить Сурикова было половиной дела. Если этот человек действительно хочет стать свободным, предстояло решить еще одну проблему.

Это понимал любой дурак.

 

ГЛАВА 16

Дождь начался в четыре утра. В пять минут пятого он превратился в сплошной ливень. Подняв воротник плаща, Рико подошел к зданию из коричневого камня на Тредуэлл-стрит. У входа стояли пятеро головорезов. Трое прятались от дождя под крыльцом, двое мокли на тротуаре. Те, что стояли под дождем, были вооружены торчащими из-под плащей пулеметами.

Рико пропустили немедленно и провели в расположенный внутри дома садик. Там за прозрачным столиком восседал мистер Виктор. Сегодня он был одет в черный смокинг и курил длинную толстую сигару.

Коротко взмахнув рукой, мистер Виктор пригласил Рико сесть.

– Как дела, дружище? – поприветствовал он гостя. – Насколько я понимаю, не все у вас хорошо.

– Вы совершенно правы, – ответил Рико,

– С этим многие согласятся, – кивнул мистер Виктор. – Вы разбудили спящих гигантов. Корпорации выслали на улицы свои отряды. Большой отец Хонджовара чрезвычайно недоволен, что на его территории появились посторонние люди. Слава Богу, хоть полиция ни во что не вмешивается. Надеюсь, что уже завтра гиганты отзовут свои подразделения с улиц. Во всяком случае, людей в форме.

Это были добрые известия. У Рико хватало проблем и без отрядов «Дайзака».

– Есть и хорошие новости, – продолжал мистер Виктор. – Многие хотели бы взять на службу команду, которая совершила налет на «Маас Интертех». Все было сделано очень чисто, аккуратно и без единой жертвы. Вы значительно укрепили свою репутацию. В будущем я смогу запросить значительно большую сумму за вашу работу.

– Если мы к тому времени останемся в живых.

– А разве мы не из этого всегда исходим? Вопрос был риторический. Рико согласно кивнул. Мистер Виктор глубоко затянулся.

– Мне нужен выход на «Прометей инжениринг», – сказал Рико.

– Для чего, друг мой?

– По поводу приема на работу. Я хотел узнать, не заинтересует ли их один человек.

– Может быть, вы говорите о своем недавнем знакомом?

Рико кивнул.

– Это нетрудно устроить, – сказал мистер Виктор.– Позвольте, однако, полюбопытствовать, почему вас заинтересовала эта проблема? У вас что, начались трудности?

– Серьезные трудности.

Мистер Виктор снова глубоко затянулся.

– Работа приняла другое направление по сравнению с первоначальным договором?

– Не знаю.

– Полагаю, вам придется объяснить.

Мистер Виктор мог не принимать конкретного участия в делах, но это не означало, что его не интересовали подробности. Это он направил Рико к Л. Кану, он помог им связаться. На человека чести, каковым являлся мистер Виктор, это накладывало определенные обязательства. Он чувствовал себя ответственным за исход задания и за то, как это может в дальнейшем повлиять на Рико и его команду.

Рико вкратце изложил свои трудности. Его наняли для передачи Сурикова Л. Кану. Он думал, что Суриков мечтает вернуться в «Фучи», но в ходе задания выяснилось, что Суриков хочет в «Прометей инжениринг».

– Сложная ситуация, – согласился мистер Виктор. – Другими словами, вы не желаете вот так взять и отдать вашего человека в руки Л. Кана?

– Я не хочу его ни к чему принуждать. Я так не работаю.

– Вы оговаривали с Л. Каном эти тонкости?

Рико отлично помнил встречу в «Чимпире».

– Я ему сказал, что не занимаюсь похищениями, и если ученый не захочет идти со мной, контракт разрывается. Он заявил, что после получения аванса я уже не могу отказаться от работы. Невыполнение контракта он посчитает смертельным оскорблением.

– Если окажется, что за ним стоит «Прометей инжениринг», то вы без всяких сложностей выполните условия контракта.

– Жена Сурикова предположительно находится у «Фучи».

– Даже в этом случае, – мистер Виктор выдержал паузу и слегка улыбнулся, – вам не следует рисковать, пока не выяснится обстановка. Если хотите, я могу устроить вам встречу с Л. Каном, на которой вы все обсудите. Возможно, удастся прийти к взаимовыгодному решению.

Рико серьезно сомневался в разумности каких-либо переговоров, но от него зависели жизни многих людей, и отказываться от подобных предложений он не имел права.

– Это поистине благородное предложение. Я ваш должник.

– Напротив, друг мой, – ответил мистер Виктор. – Это я вам многим обязан.

Меч был черным. Он сверкал и переливался электрическими разрядами матрицы. Меч появился в руке Пайпер словно из воздуха и двигался со сверкающей скоростью мысли.

Серая пиктограмма тяжеловооруженного воина взмахнула огромным боевым топором, но ее меч нашел слабое место в броне и пронзил пиктограмму, которая рассыпалась на облака затухающих точек.

Маленькая, горькая победа над интегральной схемой… Пайпер выпустила из руки меч, позволив ему бесследно раствориться в пустоте пассивной памяти. Стены узла пульсировали красным светом. Она видела, что система переходит в режим активной тревоги. Оставаться здесь было опасно. Хорошо, если удастся выбраться живой.

Из глубины коридора вырвалась стая убийц в виде огненных оранжевых волков. Они нападали, рыча и скаля клыки. Пайпер швырнула в них пригоршню сияющих черных звездочек, развернулась и побежала.

Началась погоня. Чугунные решетки и стены рушились, перекрывая проходы спустя миллисекунды после того, как она по ним пробегала. Достаточно было ей совершить одну ошибку, чуть-чуть промедлить, и она могла считать себя мертвой.

Пайпер находилась в Гонтлете, компьютерном лабиринте манхэттенского кластера «Фучи», предназначенного для защиты наиболее важных элементов системы. Центральный Процессор располагался в самом сердце кластера.

Сияющий оранжевый портал рухнул, перегородив ей путь. Она вытащила из рукава крошечный веер, открыла его и кинулась вперед. Портал развалился на две части, как перезрелый банан.

Пайпер уже не стремилась выбраться наружу – все равно не успеть. За то время, которое потребуется ее живым, из плоти и крови состоящим пальцам ударить по клавише выхода или выдернуть из виска разъем деки, ее схватят, свяжут и выжгут мозги при помощи мгновенно действующей интегральной схемы.

В следующем узле доступа в систему ее ожидал красно-желтый клоун – пиктограмма с собственной программой, а может быть, один из специалистов «Фучи». Пайпер уже встречала этого клоуна. Огромный подсолнух на его груди выстреливал кислотой, а большой белый пирог действовал как программа слежения и выжигания. Пайпер выпустила в него пригоршню камней. На полпути камни превратились в серебряные шары. Едва клоун попытался от них увернуться, шары зависли на орбитах, не давая ему пошевелиться при помощи поднятой ими красно-зеленой бури.

Оранжевые волосы клоуна встали дыбом.

Пайпер проскочила через узел и скользнула в телекоммуникационную сеть Манхэттена, где уже не действовали программы кластера «Фучи». Пиктограмма кластера закрывала весь нижний Манхэттен огромной пятиконечной черной звездой. Звезда медленно вращалась, основание ее представляло собой гигантскую пятигранную башню. На всей сетке не было более опасной пиктограммы.

Пайпер метнулась в расчерченную электронами темноту, надеясь найти выход на региональную сетку. Это привело ее в Ньюарк, к исходным сомнениям и страхам.

Пытаться пробить «Фучи» и ее дочернюю компанию «Мальтитроникс» было безумием. По сравнению с этим прорыв в «Маас Интертех» казался прогулкой по залитой солнцем лужайке. Только неоперившийся новичок мог решиться на такое, и то потому, что понятия не имел о мощи, которая содержится в кластере «Фучи». «Чайники» часто верят в то, что энтузиазм и способность к раскалыванию программ могут провести их через что угодно. Ничего подобного. Пайпер это знала. Она видела собственными электронными заменителями глаз, что происходит внутри черных башен. Ей не раз приходилось слышать дикие вопли пришельцев, попытавшихся обойти Сторожей или поиграть в зеркало и дым с пиктограммой убийцы. Ей приходилось вдыхать отвратительный запах горелого мяса, когда отчаянные путешественники по компьютерным сетям пытались заглушить пиктограмму Моны Лизы, а сигнал возвращался к ним обратно, усиленный до такой степени, что выгоревшие мозги вываливались из черных глазниц.

Если бы не Рико, Пайпер бы и в голову не пришло лезть во владения «Фучи». Но он не оставил ей выбора.

Они должны были поступить правильно, даже если ради этого придется рискнуть собственной жизнью. Они не могли повернуться и уйти, бросив Сурикова на произвол судьбы. Они взяли на себя «ответственность» и теперь обязаны доставить его в целости и сохранности в ту корпорацию, в которой он захочет жить и работать. Они должны связаться с нужными людьми. Они должны заключить сделку. А потом им придется выдергивать и его жену, иначе он до конца жизни будет находиться в зависимости от «Маас Интертеха».

Человеку со взглядами Рико приходилось нелегко в Шестом Мире. Пайпер мечтала об одном: найти для себя и для Рико место, где, поступая правильно, можно не подвергать себя смертельной опасности.

«Фучи» разработала первую настольную кибернетическую рубку, первый нейтральный интерфейс. Особенно же прославилась эта корпорация программным обеспечением по защите от вторжений. Здесь у них не было ни равных, ни достойных соперников. Вытащить что-либо из кластера главного компьютера фирмы можно было только при помощи чуда. Выжить после такого похищения можно было только благодаря вмешательству богов.

Прямая конфронтация со страшными системами защиты главного компьютера неизбежно приведет к смерти. Но другого пути у нее не было.

Она впустила себя в самое сердце компьютерной сетки Ньюарка, в Саганвиль. Сияющие белые пирамиды системных конструкций, миллионы информационных башен вздымались на высоту тысячи этажей в сияющей огнями электронной ночи. Среди мегаполиса всевозможных конструкций Пайпер отыскала нужный адрес и вошла внутрь.

Ее пиктограмма осторожно ступила в кромешную тьму. Вокруг пахло серой и метаном. Глубокий и звучный голос, подобный голосу Бога, вопросил:

– КТО ТЫ?

– Ариэль из Авалона, – ответила Пайпер.

– ЧЕГО ХОЧЕШЬ?

– Мне нужна информация.

– ТЫ ЕЕ НЕ ПОЛУЧИШЬ!

– Получу – по-хорошему или по-плохому.

– ВОТ КАК? НУ ЧТО Ж, ПОПРОБУЙ. ТОЛЬКО У ТЕБЯ НИЧЕГО НЕ ВЫЙДЕ-Е-Е-Е-ЕТ!

Последнее слово перешло в крик, затем в затихающий вопль. Когда он окончательно умолк, со всех сторон оглушительно загомонили вороны. Они хрипели, клекотали и заходились каркающим хохотом. В темноте Пайпер разглядела шаткий мостик из покрытых дощатым настилом прутьев, по которому мог пройти только один человек. Внизу под мостом разверзлась полыхающая огнем бездна.

Схватившись за натянутый на уровне талии веревочный поручень, Пайпер ступила на мост. Неожиданно мост оборвался, и она полетела вниз. В последний момент Пайпер успела намотать на себя веревочный поручень. Дальний конец зацепился за каменистый выступ. Перебирая руками, она поползла к цели. На дальнем конце пропасти возвышался зловещего вида замок. С приземистых, исковерканных деревьев свисали скелеты и останки тех, кто пытался пробиться сюда до нее. Пиктограммы обреченных. Огромные черные птицы клекотали на ветвях и клевали разодранные тела. В воздухе стоял тошнотворный трупный запах. По земле стелился густой серый туман.

Пайпер задумалась над дальнейшим маршрутом. Много дорог вело в этот ужасный электронный лес. Отовсюду – из дупла покосившегося дерева, из гниющего пузырящегося болота, от зловещих черных фигур, то и дело возникающих из темноты, – веяло опасностью и смертью. В воздухе, как страшный туман, витали болезни и гибель.

Пайпер подошла к покосившейся хижине с единственной круглой дверью. Пригнувшись, ступила внутрь. Убранство хижины поражало мрачностью. В середине, прямо на полу, мерцал костер. В дальнем углу чернела укутанная в рваный плащ фигура. Пайпер знала, что это пиктограмма странника, известного под именем Азраэл. Никто не знал, как его зовут на самом деле.

Много лет назад, в 2029 году, через мировую компьютерную систему пронесся вирус невиданной силы. Он коверкал информацию и пережигал процессоры. Для борьбы с чумой правительство страны, называвшейся тогда Соединенные Штаты, создало сверхсекретную группу, известную как «Эхо-Мираж». Команде удалось победить вирус, но мало кто из ее членов сохранил психическое здоровье. Они были декерами во времена, когда погружение в компьютерные сети вызывало сенсорную перегрузку и неизлечимый психоз.

Азраэл был одним из немногих уцелевших участников проекта «Эхо-Мираж». При этом он тоже пострадал. Все написанные им программы отличались невиданной эксцентричностью, кроме того, он маниакально ненавидел все правительства и корпорации.

– Чего хочешь? – проскрипел он.

– Я ищу информацию.

Азраэл засмеялся. Смеялся он долго, то беззвучно, то хрипло, как ворона, потом неожиданно выпалил:

– Это я знаю, женщина. Ты уже говорила. Я что, по-твоему, глухой? Я похож на глухого, да? Чего тебе надо на самом деле?

– Данные о системах охраны и кадровые файлы «Фучи Мальтитроникс».

– Ты идешь на Черную Башню? – Азраэл истерически захохотал и ухал до тех пор, пока не зашелся кашлем, после чего склонился к огню и уставился на Пайпер из-под черного капюшона. – Ты умрешь.

– Не думаю.

– Не было еще людей, которые проникли в Черные Башни и ВЫЖИЛИ, ЧТОБЫ О НИХ РАССКАЗАТЬ! – крикнул Азраэл.

– Неправда.

Азраэл снова засмеялся, после чего прошептал:

– Может, ты и права. А может, нет. Может, я тебе помогу. А может, нет. Сколько ты мне заплатишь?

– Сколько ты хочешь?

– Я располагаю секретной информацией. Сверхсекретной. Многие странники пытались выведать ее у меня. Сколько их погибло? Я не помню. Еще больше ушли, израненные и окровавленные. Я разогнал толпы. Я заразил легионы. Я опозорил целые полчища. Мой код велик, а месть моя ужасна. Ужасна!.. Что ты платишь за секрет Черных Башен? Скажи. Сколько ты платишь?

– Сколько ты хочешь?

Азраэл закашлялся и хрипло произнес:

– Ты желаешь попасть в Узел доступа, не найденный никем из живых. Тебе нужен специальный код, настроенный на частоту Черных Башен. Ключ, я предлагаю тебе ключ. Сомневаешься? Говори, что ты платишь? Оцени свою жизнь.

– Какова твоя цена?

Цена оказалась высокой, как Пайпер и ожидала. Торг был неуместен.

Они находились где-то в Секторе-15. Шэнк видел указатель, на котором было написано «Шотландские равнины» – то ли название улицы, то ли что-то другое. Кроме знака, почти ничего и не было. Несколько грузовиков, несколько заброшенных железобетонных складов и заборы. Заборы были главным образом из цепей, трех-четырехметровой высоты с натянутой по верху острой, как бритва, колючей проволокой, способной у кого угодно отбить охоту через них лазить. За заборами валялись груды мусора: разбитые приборы, сталь, машины. Чертова прорва всякой дряни.

Торвин резко повернул фургон через свободные полосы и остановился у перекрытых цепью ворот.

– Почему стоим?

– Запчасти нужны, троглодит собачий.

– Зачем, обмылок?

– Надо сделать одну штуку для Рико.

Шэнк снова взглянул на ворота. Над ними красовалась выполненная красными и желтыми буквами надпись.

– Смотри, тут написано «Ядовитые отходы».

– Не всегда надо верить написанному, чурка клыкастая.

– Кто тебе сказал, что я умею читать, урод? Ворота открылись, и фургон заехал внутрь. Двор напоминал Большой Каньон.

С ног до головы закутанный в неотражающую свет черную одежду, Клод Джегер двигался в темноте будто тень в ночи, привидение, призрак, обман зрения, бесформенный и бестелесный мираж, молчаливый, как сама ночь.

Он находился в Секторе-7, в районе Стюйвезант и Гроув, в одном квартале от центра города. Местечко называлось «Мясной Сити». Старинные здания сгрудились в кучу, на боковых улочках чернели похожие на гробы отели. Здесь ютились клиники бесчисленных собирателей скальпов и протезистов. Многие доктора не имели к медицине никакого отношения и занимались исключительно добычей трансплантатов или торговали фальшивым хромом. Несколько точек имели легальную лицензию, Здесь не спрашивали Номера Определения Системы клиента и не отказывали ему из-за того, что нужный орган находился в запрещенном правительством списке.

Сюда же стекались и те, кому не давала покоя застрявшая между ребер пуля, а также желающие продать лишний орган за деньги. Вдоль улиц валялись человеческие головы и другие части тела – в основном конечности. Трупы сваливали в железобетонный ров городского парка. Одетые в черное отряды санитаров вычищали ров по два раза в день, на рассвете и в сумерках. Клод знал распорядок их работы. Искусство физического адепта часто вынуждало его вносить свою лепту в сбрасываемые в ров трупные отходы.

Сегодня, однако, у него было другое дело. Маленькое дельце, за которое он получит немного нуенов. Подробности мало интересовали Клода, когда появлялась возможность выразить себя средствами искусства.

Маленькая светящаяся в ночи красная на белом неоновая надпись гласила: «Кибер-Док: лучший хром, органика, система скидок».

Здесь находились клиника и дом Джона Доккера, бывшего наемника, и его подруги Филиции Антонуччи, в прошлом – офицера полиции. Они являлись членами команды, нанятой для похищений Ансела Сурикова. В этом и заключалась их ценность. Это же могло рано или поздно привести их к смерти. Все зависело, как понимал Клод, от желания клиента Мориса, который уже собрал информацию на Джона Доккера и других участников операции.

Рядом с небольшой вывеской помещалась черная железная дверь. Спустя некоторое время она скользнула в сторону, и Клод ступил в темноту. Дверь тут же закрылась. В ту же секунду из тьмы показалась фигура Мориса.

– Сюда, – сказал волшебник, указывая клюкой.

Перед ними открывались двери. Клод чувствовал, что Морис привык справляться с замками, но на систему запоров внимания не обращал. Это дело техников.

Поднявшись на второй этаж, они оказались в комнате, забитой всяческим оборудованием. Глазам Клода предстали настоящие джунгли кабелей и трубок, консолей, приборных досок, бесчисленных прозрачных кубов, в которых пузырились какие-то жидкости.

Подойдя ближе, Клод разглядел, что находилось в этих кубах: человеческая кисть, глаз, нога, кусок ткани, похожий на медузу, различные внутренние органы. Здесь выращивались матрицы, биологические клоны и потенциальные запасные части с подходящей структурой ДНК для Джона Доккера и Филиции Антонуччи на случай, если им когда-либо понадобятся запасные части.

Завидное достижение для бывшего наемника. Подобное Клоду доводилось видеть лишь в лабораториях корпорации. Можно было только гадать, сколько стоит такое богатство. Впрочем, к работе, которую предстояло сегодня выполнить, эти сокровища отношения не имели.

Морис нажал несколько клавиш на компьютере. С легким воздушным щелчком из стоящего рядом с терминалом сияющего металлического контейнера выдвинулся один ящичек. Изнутри кольцами поднимался дымок. В ящичке находились оригинальные образцы, из которых выращивали нужные клоновые матрицы.

При правильном обращении и использовании в колдовских ритуалах эти образцы обеспечат материальную связь со своими первоначальными хозяевами.

Вот это уже имело непосредственное отношение к сегодняшнему делу.

 

ГЛАВА 17

Встреча произошла в Секторе-4 международного аэропорта Ньюарка – наиболее охраняемом месте в плексе. Сюда нельзя было даже зайти с оружием, если, конечно, не договориться с нормальным охранником у нормального входа за нормальную сумму нуенов. Эти вопросы Рико поручил решать Филли. Она знала ребят из службы безопасности порта, умела болтать на полицейском жаргоне и не стеснялась предлагать креды.

Торвин сидел за рулем, Филли – на пассажирском месте. Рико расположился на заднем сиденье. Пайпер, Док, Шэнк и Бандит остались вместе с Суриковым в укрытии на Роувей-стрит. Все шестеро согласились с предложенным Рико планом. Серьезные возражения поступили только от Пайпер и Филли. Теперь Филли сжимала в грязных ладошках дробовик и ехала договариваться, чтобы их пропустили в аэропорт. Была ли это обычная верность? Рико сомневался. Он столько раз сталкивался с изменой, что с трудом верил в подобную преданность. С другой стороны, иных объяснений он не находил.

Поначалу ему показалось странным, что против его плана выступили только женщины. Потом он понял причину. До него дошло, что большинство женщин, которых ему довелось узнать начиная с детского возраста, были гораздо сильнее привязаны к жизни, чем любой мужчина.

Фургон остановился у южного терминала аэропорта. Спустя две минуты рядом притормозил блестящий черный лимузин «тойота».

– Оружие к бою, – заворчал Торвин. – Я бы их в клочья…

– Мы здесь по делу, – оборвал его Рико. – Пробивать билеты будем в другой раз.

Задняя дверца лимузина открылась. Первой вышла одетая в черный обтягивающий костюм Рэвейдж, за ней – Л. Кан.

Рико сдвинул в сторону дверь фургона и вышел навстречу. Филли осталась в машине, но приоткрыла свою дверь, чтобы все видели ее оружие – тяжелый пулемет «Инграм». Так было оговорено. При малейшей опасности – мгновенный отход.

Между фургоном и лимузином было не более двух метров. Сделав один шаг, Рико оказался на расстоянии вытянутой руки от Л. Кана и Рэвейдж. На таком расстоянии нельзя делать резких движений. Это заканчивается жертвами.

Рико пристально смотрел на Рэвейдж. Непроницаемые черные очки скрывали фиолетовые ямы глаз. Рико хорошо помнил эти глаза. Перед ним была женщина, любящая только смерть.

– Впечатляет, – равнодушно бросил Л. Кан. – У вашей девицы определенно есть имидж. Ради чего вы меня сюда вытащили?

– У нас проблема.

– Я не вижу никаких проблем. У вас находится заказанный мной товар. Передайте его по моему указанию. И все.

– Не выходит, – сказал Рико. – Мы хотим поступить иначе.

Рэвейдж слегка склонила голову. Возможно, она просто взглянула на Л. Кана из-под своих непроницаемых черных очков. Рико почувствовал, как непроизвольно напряглась его рука с оружием. Нервы были на пределе.

Л. Кан оставался невозмутим и холоден как лед. Он произнес:

– Объясните.

Рико медленно кивнул:

– Объект желает знать, куда он попадет.

– Это не имеет отношения к делу, – ответил Л. Кан. – Вам с самого начала сказали, что вы возвращаете его домой. Не сомневаюсь, что вы уже проверили предоставленную мной информацию, так что прекрасно знаете, где работал объект до его похищения конкурентами. Мне продолжать? ||

– Он хочет гарантий.

– Какие гарантии его устроят? Может быть, вывесить флаг на самой высокой башне Манхэттена? Или сообщить о его возвращении по теленовостям? Это абсурд. Вы просто набиваете себе цену.

Рико стиснул зубы.

– Деньги здесь ни при чем, hombre(Человек, мужчина (исп .)). Человек хочет напрямую поговорить со своим старым боссом. Напрямую. Вот и все.

Лицо Л. Кана окаменело.

– Невозможно. И вы это понимаете.

– Но он так хочет.

– При первой встрече вы обвинили меня в пристрастии к опасным играм. Теперь я говорю то же самое вам. Цена зафиксирована. Если вы собираетесь торговаться дальше, вам придется выторговывать свою жизнь. И вы проиграете торги. Это я вам обещаю.

Они топтались на месте. Л. Кан фактически подтвердил, что Суриков попадет в «Фучи Мальтитроникс». Большего Рико в принципе и не ожидал услышать. Доказательств в таких случаях не предоставляют – они могут послужить серьезной уликой, если дело сорвется.

Это был Шестой Мир. Здесь ценились те, кто умел себя поставить.

– Вторая проблема – время, – сказал Рико. – Накал не спадает. Я держу человека в надежном месте и не собираюсь его никуда вывозить, пока улицы патрулируют силы безопасности.

– Вы испугались охранников корпорации?

– Хотите, чтобы я еще раз в вас плюнул?

Было видно, как напряглась Рэвейдж.

Л. Кан поднял руку, словно останавливая ее прыжок. Взглянув на Рико, он сказал:

– Не испытывайте мое терпение. Я согласен, что безопасность товара – важнейшее условие сделки. Если вам нужно время, вы его получите. Двенадцать часов. По истечению этого срока службы безопасности корпораций покинут улицы. И вы доведете все до конца. Понятно?

– Все ясно, амиго.

– Ну и хорошо.

Л. Кан забрался в лимузин. Рико ждал, наблюдая за Рэвейдж. Она сделала полшага в его сторону, и красная точка прицела «хищника-2» остановилась в середине ее груди.

– Еще увидимся, – прошептала она.

Рико обнажил зубы в улыбке.

Внутри командно-штабной машины царила суматоха. Полковник Батлер Йейтс застыл возле терминала. Он уже двадцать минут не сходил с одного места, молчал и злился, постукивая стеком по сапогу, словно желая напомнить всем о своем присутствии.

Он явно хотел напомнить и о том, что бригада не может допустить очередного прокола. Они уже дважды теряли цель. Третий инцидент окончательно подорвет доверие клиента, и контракт будет упущен.

Бобби Джо острее других чувствовала напряжение. Она сидела перед дисплеем с каменным лицом, но, несмотря на все ее волевые усилия, под мышками текли струйки пота, а ладони становились мокрыми и липучими. Потеря разведывательного «шмеля» во время бегства преступников с Мотт-стрит стоила бригаде целого состояния. Ее эмоциональные переживания вообще нельзя было оценить. Спиральное падение сбитого модуля напомнило ей безоблачный день над Тампико, в стране, которая тогда называлась Мексикой. Ракета теплового наведения ударила в хвост управляемого ею федерального «боинга», после чего самолет по спирали рухнул на нефтеперерабатывающие заводы Азтлана.

Ее ноги и карьера, как и все проклятущее мексиканское правительство, оказались разбиты в крошку и сожжены дотла. Если бы не перелом позвоночника и разрывы нервных окончаний, ей, может быть, и смогли бы поставить другие ноги. Во что обойдется такая операция сейчас, трудно даже представить. Если бы ей удалось продержаться в составе бригады хотя бы два, а лучше три года, она, возможно, смогла бы собрать нужную сумму.

Бобби Джо вздрогнула, когда на плечо легла чья-то рука.

– Готовность к запуску номер один, – спокойно произнес Скип.

Бобби Джо кивнула, в двадцатый уже раз вытерла ладони о синий боевой комбинезон, затем подняла лежащий на столе шнур от терминала и подключила его к разъему у виска.

Подсоединение сенсора к «Газ-Ники ЗМЛ-101 Скорпион» страшило ее, как ночной полет на «Игле». Этого она всегда боялась до чертиков. Едва разъем соединился, она начинала видеть мир с высоты пяти сантиметров от поверхности Земли. Видела все слева, справа, впереди от себя и сверху; чтобы посмотреть назад, надо было развернуть корпус. Тело ее стало членистым, длинным и плоским, с четырьмя рядами паучьих ножек и двумя похожими на пинцеты руками. У нее так же появился хвост с жалом. Она слышала, как дежурный по бригаде скомандовал:

– «Земля-девять», занять позицию.

Голос прозвучал откуда-то сзади. Больше всего поражало дрожание земли. Рядом проносились автомобили, мимо шагали тысячи и тысячи ног. Любая из них могла запросто раздавить каблуком ее членистое тельце. «Скорпион» не был предназначен для боевых действий. Он не имел ни вооружения, ни брони, едва достигал тридцати сантиметров в длину и был беззащитным и слабым.

– Иди, Бобби Джо, – прозвучал в ушах мягкий голос Скипа. – Давай.

Она побежала, разгоняя «Скорпиона» до максимальной скорости. Колесо джипа «мицубиси» прокатилось над ней на высоте десятиэтажного дома. Шасси проезжающего наверху автомобиля напоминало потолок гигантской комнаты, поддерживаемой массивными перекрещивающимися колоннами, огромными трубами и проводами.

Мигающий огонек индикатора цели вел ее от одного ряда припаркованных автомобилей к другому. Пайпер метнулась в сторону, когда прямо перед ней с грохотом опустилась на землю нога человека. Она едва успела найти убежище под колесами какой-то машины, когда «Вествинд-2000» на полной скорости едва не вмял ее в бетон, и лишь на мгновение остановилась, когда индикатор цели вывел ее на пятнистый темно-зеленый «лендровер».

Еще два метра, и она оказалась под автомобилем преступников. В ее микрофонах зазвучали голоса; вначале говорил рейдер, потом его заказчик. Л. Кан сказал:

– По истечении этого срока службы безопасности корпораций покинут улицы. И вы доведете все до конца. Понятно?

– Все ясно, амиго.

В ушах резко запищал сигнал. Индикатор цели показывал на днище фургона. Она вытянула членистый хвост и приподнялась на задних лапах. Кончик хвоста дернулся всего один раз. Струя цианокрилата попала на шасси фургона и мгновенно застыла. В струе находился микротрансподер. Заметить его было невозможно до тех пор, пока он не начнет действовать. Пробудившись, прибор передаст сигнал о местонахождении фургона с точностью до одного-двух сантиметров.

Выполнив задачу, Бобби Джо поспешно убежала.

 

ГЛАВА 18

– «Второй», пойдем, пожалуйста, со мной.

– А? – вскинул голову Шэнк.

– Надо съездить в одно место.

Шэнк, Док, Бандит и Ансел Суриков собрались в гостиной в доме, служившем им потайным убежищем. Суриков растерянно посмотрел на Пайпер, но она не собиралась отвечать на вопросы. На ней был кевларовый бронежилет, на боку дека и на всякий случай автомат модели «Легкий огонь».

Пайпер спустилась по лестнице в подземный гараж. Там стоял их, запасной автомобиль «фольксваген-суперкомби». Забирая машину, она оставляла Дока и Бандита без средств к передвижению. Это могло окончательно вывести из себя Рико, но иногда Пайпер приходилось делать то, что она считала нужным.

Она села в машину и принялась ждать. Спустя несколько минут подошел Шэнк.

– Что за спешка? – проворчал он, устраиваясь за рулем.

– Мы едем в «джек-зону».

– Надеюсь, не на Тучу, будь она проклята. Пайпер кивнула:

– Именно.

– Рико это не понравится.

Как будто она сама не знала.

– Пожалуйста, не спорь со мной, Шэнк.

– Едешь выкачивать информацию, так?

– У меня нет выбора.

На «Фучи» работала целая бригада декеров, которые сутками напролет просматривали матрицы главного компьютера в поисках пришельцев, утечки информации и прочих сбоев. Специалисты по целостности системы, так они назывались. Завтра вечером код, полученный от Азраэла, может оказаться бесполезным. Нужно воспользоваться им сейчас, но Пайпер не могла вламываться в систему «Фучи» из их убежища на Роувэй-стрит, Сектор-13. Это было слишком опасно.

Шэнк вывел фургон на темную от песчаной бури Эдгар-роуд. Отсюда они попали сразу в Сектор-10, называемый в просторечии «Туча», поскольку это был самый запруженный коммерческий и индустриальный район плекса Ньюарка. Здесь же находилась самая загруженная телекоммуникационная сеть. Для декеров это была «джек-зона» – зона удачи. Перегруженная сеть осложняла работу декеров службы безопасности, в результате чего нарушитель успевал скачать немало информации, прежде чем его вычисляли и отслеживали. Здесь же были наибольшие возможности для незаконных врезов. Немногочисленные постоянные обитатели Тучи – нежилого района – ютились в крошечных комнатушках на задворках заводов и фабричных складов.

Шэнк направил фургон на площадь Рипли. Отсюда было не более сотни метров до транзитных складов Нью-Джерси и до Порт-Элизабет. Непрекращающийся гул и вибрация от проносящихся поездов действовали столь же угнетающе, как и заваленные мусором тротуары и портовая вонь.

На углу Второй улицы находился бар под названием «Каморка Аулисио». Шэнк припарковал фургон на обочине и вошел в дверь следом за Пайпер. Узенький коридорчик вел в глубину здания, где и помещался шумный и грязный бар, завсегдатаями которого были местные панки и случайное ворье. Стоящий за стойкой тип в зеркальных очках и тюрбане едва взглянул на Пайпер и ее могучего спутника, когда они прошли через бар и вышли из противоположной двери.

Поднявшись на два этажа, Пайпер подключила свой разъем к электронному замку на двери. Замок замыкался на кибердеку «Сони», расположенную с другой стороны двери. Чтобы взломать код замка, требовался компьютер с программой обработки больших чисел. Ее «Эскалибур» нашел нужную комбинацию за три миллисекунды.

Самым важным становилось умение подобрать ключ к информации. Информация давала власть; невежество несло нищету и смерть. Поэтому мегакорпорации столь тщательно оберегали секреты и не жалели никаких средств для подготовки охранного персонала. Только так они могли удерживать в тайне свои секреты.

Пайпер хмыкнула и толкнула дверь.

Комнатка оказалась маленькой и пустой. Рядом с телекомом «Фуджики» стояло старенькое кресло. У стены валялись спальный мешок и подушка. Мусорное ведро было переполнено пакетами из-под хлопьев. Пайпер не держала здесь ничего ценного, ибо это место было обречено.

Шэнк встал у двери. Пайпер села в кресло и подключилась к сети. Перед тем как включить кибернетическую программу на своей деке, она на мгновение задумалась и произнесла:

– Если что-нибудь случится, скажи jefe, что я думала о нем. Только о нем.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – проворчал Шэнк.

– У меня нет выбора.

Затем она отправилась по базам данных, перескакивая с сети на сеть под прикрытием обычной электронной почты. Чтобы добраться таким способом до телекоммуникационной сети Манхэттена, требовалось много времени, но Пайпер предпочитала попасть туда незамеченной. Едва показалась пиктограмма Черных Башен «Фучи», как она немедленно свернула в сторону и укрылась в маленькой белой пирамиде, одной из тысяч на манхэттенской линии.

Перед ней находилась база данных. Вход в линию напоминал огромный череп с широко открытой пастью. Пайпер запустила полученную от Азраэла программу. На полу возникла доска скейтборд. На ней светилась надпись: «Экспресс «Эхо-Мираж». Ее пиктограмма тут же сменила кимоно на свободную спортивную одежду, шлем, перчатки, налокотники, наколенники и высокие кроссовки. Рядом с черепом появилась мигающая красно-желтая надпись «Дорога в Ад «Фучи».

Пайпер встала на доску и вкатилась в разинутую пасть. Доска разогналась, как реактивный лайнер, информационная линия вытянулась наподобие змеи. Одежда захлопала на ветру. Пайпер пришлось наклониться почти горизонтально, чтобы ускорение не сбросило ее с доски.

Неожиданно информационная линия оборвалась, доска исчезла; вернулось кимоно Пайпер, и она полетела в гигантскую пещеру, забитую серыми металлическими конструкциями, на дне которой вспыхивал резкий красный свет.

Ад «Фучи».

Пайпер размотала шнур на поясе и швырнула утяжеленный конец вверх и в сторону. Тот зацепился за какую-то трубу, ее резко дернуло вверх, падение остановилось. Некоторое время она раскачивалась, ударяясь о металлические стены, потом просто повисла. Пайпер пыталась сориентироваться в обстановке. Ей казалось, что она висит над бездной, в середине которой бьется сердце индустриального чудовища. Пахло расплавленным металлом. Где-то вдали полыхали огромные доменные печи. Повсюду тянулись кабели и трубы. Мигали и переливались спектральные огни. Для полной картины ада не хватало только стонов и воплей грешников. Впрочем, Пайпер слышала эти звуки в своем сознании. Это были крики миллионов людей, тех, кого обрекли на нищенское существование корпорации наподобие «Фучи».

Перебирая руками, она полезла вверх, выше и выше, пока не выбралась к узкому мостику с металлическими поручнями.

Там ее ожидала пиктограмма великана в черном балахоне с капюшоном. Ей показалось, что он поднялся из лужи жидкого металла. На груди великана имелось маленькое красное окошечко, в котором периодически вспыхивала надпись: «Независимая программа загадочного Странника. Опасно».

– Чего ты ищешь в Аду «Фучи»? – спросил великан.

Очень загадочный Странник. Пайпер отметила саркастический тон, затем всерьез задумалась над вопросом.

– Я ищу Эхо. И Мираж.

Загадочный Странник кивнул и неожиданно вытащил заточенный под секиру меч длиной почти в два метра. Он изобразил с его помощью несколько мерцающих золотых мистических символов.

– Иди за мной.

– Веди.

Странник повернулся и потел по мостику, за которым находился лифт. На лифте они за несколько миллисекунд поднялись сразу на тысячу этажей. Двери лифта распахнулись. Перед ними была залитая ослепительным желтым светом комната с рядами информационных терминалов, выходящих непосредственно в бесконечность.

– Центральный информационный узел, – объявил Странник.

Лифт проскочил еще тысячу этажей. Двери открылись. На этот раз полная терминалов и операторов комната была залита ярким оранжевым светом.

– Центральный пульт управления информацией, – сказал Странник.

Лифт понесся дальше вверх. Следующая комната оказалась красной.

– Центральный узел охраны. Пайпер нахмурилась:

– Ты показываешь мне самые засекреченные узлы кластера «Фучи».

Загадочный Странник кивнул.

– Добро пожаловать.

 

ГЛАВА 19

– Это оказалось… слишком просто, – произнесла Пайпер, выразительно выговаривая слова. – Я не могу отделаться от впечатления, что мы делаем то, чего от нас хотят.

Рико сделал глубокую затяжку, затем посмотрел в зеркало и принялся брить трехдневную щетину, стараясь не задеть роскошных усов.

– Ты права, – сказал он. – Мы делаем то, чего от нас хотят. Вернее, то, что хочет Суриков.

– Я не это имела в виду.

– Мы делаем все возможное, чтобы остаться в живых. Что нам еще остается? Нас обложили со всех сторон.

– Я говорила о «Фучи».

Рико положил лезвие на край раковины и ударил кулаком по лицу в зеркале медицинского шкафчика. Зеркало не разбилось, и он ударил его еще раз. Дверца погнулась, зеркало разлетелось вдребезги, из руки закапала кровь. Все это его не волновало. В этот момент его не волновали даже предчувствия Пайпер по поводу проникновения в кластер «Фучи».

Она стояла в дверях ванной. Взгляд ее был устремлен в пол, лицо порозовело. Вот что волновало Рико. Он боялся за нее. Когда она все объяснила, пришел его черед говорить.

– Тебе могли зарядить дезу. Тебя могли распылить. Из-за тебя могли убить Шэнка. Вас обоих могли подвергнуть пыткам, и тогда всем нам пришел бы конец.

– Пожалуйста, прости меня, – пробормотала Пайпер.

– Предполагается, что мы действуем как одна команда. Предполагается, что я вам всем верю. – Мысль о том, что он хотел верить ей больше, чем кому-либо на всем белом свете, подлила масла в огонь. Рико снова ударил кулаком по медицинскому шкафчику. Сильно.

Лицо Пайпер покраснело, но не от злости. Это был стыд, смущение. Рико уже приходилось видеть ее в подобном состоянии. Он ненавидел себя за то, что ставит ее в такое положение, но ничего не мог сделать.

– Ты прав, – сказала она. – Я предала твою веру. Мне стыдно. Очень стыдно. Во всем виновата одна я.

– Я боюсь за тебя, будь оно проклято.

– Я этого недостойна.

Рико посмотрел на разбитое зеркало, но гнев его не улетучился.

– Ты не имела права самостоятельно покидать убежище. Надо было дождаться меня. Мы обязаны действовать по плану. Ты должна была обо всем этом подумать! Понимаешь или нет?

– Да, я понимаю. Пожалуйста, прости меня.

Вычислили Пайпер в матрице или нет, не играло особой роли. Если они не будут действовать как команда, им конец. Мир представлял собой слишком опасное место, чтобы в нем мог уцелеть одиночка. Даже если речь идет только о матрице. Всегда надо учитывать другие варианты развития событий. Надо продумать все до мелочей, причем не раз и не два. Надо думать об этом постоянно, помнить, что между тобой и твоей целью в любую минуту может оказаться огромный и страшный мир.

Рико глубоко затянулся сигарой и принялся выковыривать из руки осколки.

– Тебе повезло, – проворчал он.

– Да, ты прав, – откликнулась Пайпер.

Спустя двадцать минут Пайпер ничего не оставалось, как проглотить свою гордость и приниматься за дело. Она была готова к этому разговору. Она знала, что Рико разозлится. «Неизбежно» – так она все определяла. Она не могла ждать, ибо полученная от Азраэла программа-ключ действовала недолго. У нее не было времени советоваться, консультироваться, не было времени даже на последнее прости. Предательство любви… Сравнение сильно хромало, но это ничуть не умаляло ее раскаяния.

Они вернулись в гостиную, где находились остальные члены команды. Слава Богу, никто не стал расспрашивать, что за грохот стоял в ванной комнате и почему у Рико так порезана рука. Это было бы уже слишком.

Пайпер подключила свою деку к компьютеру и принялась выводить на огромный экран выкачанную у «Фучи» информацию. Данные о сотрудниках, схемы зданий, коды и пароли – все, что могло понадобиться им при освобождении из плена жены Ансела Сурикова.

Женщину звали Марена Фаррис, «Фучи» располагала о ней полной информацией. Когда-то она была аналитиком в службе безопасности «Фучи», потом ее обвинили в слежке за членами корпорации.

– Так состоялась наша первая встреча, – заметил Суриков.– Марена подводила итог моим годовым исследованиям. Это было три, может быть, четыре года назад. Дурацкое дело, по правде говоря. Как я сработался со своими сотрудниками? Все такое. Мы разговорились, ну и вот…

Вскоре они поженились. Суриков утверждал, что Фаррис ненавидела «Фучи» за бессмысленные ограничения, усложненную иерархическую структуру, за всеобщую паранойю. Фаррис пошла на необычный шаг. Она стала встречаться с Суриковым в нерабочее время. (Любящая женщина может пойти на что угодно, лишь бы не потерять свое счастье, подумала Пайпер.)

Фаррис жила в роскошном многоквартирном доме на востоке Манхэттена. Здание принадлежало корпорации «Фучи», и проживали в нем главным образом руководители отделов и другие высокооплачиваемые служащие корпорации. Проникнуть в здание постороннему человеку было невозможно.

Как бы то ни было, они приступили к разработке плана.

В темноте спальни Рико нащупал бутылку с тоником «Нутримакс», отвернул крышку и откинулся на подушки. Линзы «Джикку» позволяли видеть, как Пайпер присела у края кровати, потом осторожно скользнула под простыни. Лицо ее превратилось в серую маску. Она отвернулась, стараясь не залезать на его сторону.

Рико погладил ее по голове.

– Еще сердишься? – тихо спросила она.

– Наверное, – ответил Рико. – Но завтра нас всех могут убить.

– Да, ты прав. Пожалуйста, прости меня.

Спустя мгновение она повернулась и придвинулась к Рико, положив голову ему на грудь. Рико продолжал гладить ее мягкие и гладкие как шелк волосы.

– Я не хочу тебя терять, – сказал он. – Поэтому я так рассердился.

– Ты был прав, – прошептала Пайпер. – Я поступила неправильно. Мне очень стыдно.

– Теперь ничего не изменишь.

Пока волноваться было не о чем. Пока.

– Л. Кан не обрадуется, когда мы сообщим ему наши новости.

– Вот уж точно.

– Я не знаю, правильно ли мы с ним поступаем, чика. Мне с самого начала не нравилось это дело. Может быть, ты и права. Мы исполняем чью-то волю.

– Поговорим об этом завтра.

– Конечно. Завтра.

Фургон несся по шоссе, меняя полосы, виляя из стороны в сторону и подрезая другие машины. Рико в четвертый или пятый раз смотрел в зеркало заднего вида, с трудом концентрируясь на нужных мыслях.

Пайпер сидела на заднем сиденье рядом с Шэнком, но не замечала его, как, впрочем, не замечала ничего вокруг. На коленях она держала деку. Голову Пайпер отвернула в сторону. Длинные вьющиеся темные волосы скрывали ее лицо.

Она уже оправилась от вчерашнего смущения и стыда. Возможно, она молилась. Снова общалась с нами. Рико хотел относиться к этому спокойнее. До того, как он познакомился с Пайпер, он не встречал людей, которые вспоминали о Боге раньше, чем смерть взглянет им в лицо.

Он знал Пайпер уже пять лет и до сих пор не мог привыкнуть к тому, что она молится.

Стареет? Выходит из моды? Может, он таким родился? Опоздал на пару столетий. Появился на свет в мире, где слово «честь» не означает ровным счетом ничего, а гордость человека измеряется калибром его оружия. Как бы то ни было, желание жить в нем не пропало. Наплевать на то, что сказала эта сука Рэвейдж.

– Будем работать за спасибо, босс? – мрачно поинтересовался Шэнк. – Или нам чего-то подкинут?

– Нам заплатят, – медленно произнес Рико.

Шэнк и остальные ребята получат свою долю, причем не только аванс. Рико об этом позаботится, пусть даже придется залезть в собственный карман. Деньги интересовали его сейчас меньше всего.

Остаться в живых, хотя бы на один шаг переиграть врага, – вот о чем он думал. Ну а уже потом – деньги. Рико возблагодарил судьбу за то, что у него подобралась команда, в которую можно верить. Иначе на всем надо ставить крест. Бросить в унитаз и спустить воду.

Шоссе вышло в Сектор-10.

Пора брать себя в руки.

 

ГЛАВА 20

Тип в изысканной красной куртке растерянно нахмурился, когда Филли и Рико вылезли из огромного бело-голубого седана и направились в его сторону. Филли не знала имени охранника, но раскусила его с первого взгляда. Привратник. Берет внешним видом, на самом деле никакой угрозы не представляет. Возможно, прошел базовую подготовку в службе безопасности, то есть сумеет вызвать помощь, когда на него нападут.

Филли повелительно кивнула типу в красной форме.

– Где старший?

– Внутри, – выпалил привратник, ткнув пальцем в прозрачные двери холла позади него.

– Имя?

– Рэшин, мэм.

– Спасибо.

Привратник улыбнулся, кивнул, вставил ключ, и прозрачные двери скользнули в стороны.

Филли вошла в здание. Рико держался справа. Она шла первой, поскольку знала, как себя вести, – прослужив-то девять лет в патрульной службе «Винтер систем» в Бронксе. Она знала их повадки, язык и самое главное – хорошо усвоила их Манеру поведения – непроизвольную и одновременно деловую. Вот и сейчас она вела себя так, словно имела полное право делать все, что ей заблагорассудится.

Вестибюль представлял собой огромное пустое помещение, по углам были разбиты небольшие сады. В глубине помещалась широкая полукруглая стойка. Сидящий за ней тип был одет в серую форму службы охраны «Фарго». При приближении Филли и Рико он с улыбкой приподнялся с кресла. Со своего поста он мог отлично видеть припаркованный у обочины бело-голубой седан нью-йоркского департамента полиции, чему соответствовала надетая на Рико и Филли форма.

– Как дела, ребята? – приветливо сказал охранник, продолжая улыбаться.

– Это вы – Рэшин? – спросила Филли.

– Все верно. Так меня зовут, мисс. Чем могу помочь, коллеги?

– У нас небольшая проблема, – произнес Рико, в то время как Филли зашла за стойку.

– Это печально, – сказал Рэшин, оглядываясь. – Чем я могу вам помочь?

За стойкой располагались большой пульт с мониторами, две клавиатуры и отдельно стоящие консоли с дополнительными приборами. Пульт полностью контролировал выходы из вестибюля на улицу и двери лифтов. Ни один человек не мог войти внутрь, если охранник-оператор не нажимал на соответствующую клавишу. Пайпер, конечно, была способна воздействовать на пульт через матрицу, но это не помешало бы Рэшину поднять тревогу. Каждый охранник имел рацию; Рэшин держал свою прямо на столе. Кроме того, внутренняя охрана имела возможность наблюдать за проживающей на тридцать пятом этаже женой Сурикова. Случись там раздаться лишнему шепоту, и на пульте автоматически объявлялась тревога. То же самое произошло бы при поступлении радиосигнала о сбоях в работе любой системы охраны. Филли подошла к Рэшину и сказала:

– Повернись лицом к стене.

– У нас есть ордер на ваш арест, – добавил Рико.

– Да вы что? – округлил глаза Рэшин.

– Быстро! – крикнула Филли.

– Я требую объяснений!

Филли схватила Рэшина за руку и резко завернула ее за спину. Рико освободил Рэшина от личного оружия. Филли заставила его опуститься на колени и защелкнула наручники.

– Мой арест – ошибка!

– Не думаю.

– Пожалуйста, позвольте мне позвонить директору!

Звонить Рэшину никуда не пришлось.

Здание на Семьдесят третьей улице Восточной стороны Верхнего Манхэттена называлось «Кондоминиум Хрустального Цветка». Контролирующий дом главный компьютер принадлежал корпорации «Фучи», но при этом имел лишь относительную связь с машинами, установленными в Черных Башнях. Режим безопасности назывался «Оранжевый код» – серьезно, но не настолько, как «Красный код» Черных Башен.

Узел доступа в систему «Хрустального Цветка» напоминал переднюю банковского подвала. Пиктограмма комнаты была серой, дверь в подвал – золотой.

Пайпер вошла в Узел, пользуясь программным прикрытием. Охрана в небесно-голубых мундирах «Фучи» не обратила на нее никакого внимания. Вытащив из кармана увеличительное стекло, Пайпер принялась изучать программные коды охранников. Охранники по-прежнему не реагировали. Тогда Пайпер вытащила пару ярко-красных и зеленых леденцов размером с теннисные ракетки, на каждом из которых светилась надпись «Запрос допуска». Она протянула леденцы охранникам, и они отреагировали: увидели леденцы и принялись их сосать.

Теперь им предстояло сосать их вечно, ибо они попали в виртуальную петлю.

Пайпер вытащила сумку с надписью «Подвижные дыры». Выбранная ею дыра приняла форму узкого черного диска, достигающего в диаметре высоту ее собственной пиктограммы. Пайпер швырнула диск в дверь подвала. В середине диска замигала неоновая вывеска «готов». Она шагнула в образовавшуюся дыру и оказалась в информационном массиве.

Теперь она могла распоряжаться всей системой «Хрустального Цветка». Это оказалось даже более чем слишком просто.

Да хранят их ками. Подобное было невозможным.

Тип в красной форме принялся стучать в прозрачные двери и размахивать руками, старясь понять, что происходит внутри. Двери его ключом уже не открывались. Об этом позаботилась Пайпер.

Зашумел один из лифтов, в вестибюль вышел охранник в форме. Увидев Рэшина, он изумленно застыл на месте.

– Что здесь происходит? – ошарашенно спросил он,

Рэшин пробубнил что-то на непонятном языке.

Охранник закрутился на месте, оглядываясь по сторонам.

– За что вы арестовали моего брата?

– Подойдите, – приказала Филли.

– Ответьте на мой вопрос!

На пульте что-то запищало. Филли предоставила Рико решить эту проблему. Сама же она вышла навстречу брату Рэшина и положила руку на пистолет. Любой нормальный полицейский отреагировал бы на это однозначно.

– Не создавай лишних проблем, приятель, – сказала Филли. – Положи руки на стену и помолчи.

– Вы не имеете права нас задерживать! Тип полез за пистолетом. Филли подскочила к нему, одной рукой перехватила руку с оружием, а второй двинула ему в лицо. Особого эффекта ее удар не произвел. Она попыталась выкрутить полицейскому руку, но он вывернулся и выхватил пистолет. В ту же секунду подскочил Рико и двинул охранника в живот. Одновременно с ударом прозвучал выстрел.

От грохота Филли просто озверела. Она повалила охранника на пол и с хрустом завернула ему руку за спину. Вырвав пистолет, вывернула вторую руку и защелкнула на полицейском наручники.

Задыхаясь, она посмотрела на Рико.

Он стоял облокотившись на стойку. Потом потряс головой, словно стараясь прийти в себя.

На правой штанине расплывалось кровавое пятно.

Когда двери лифта раскрылись, Бандит увидел перед собой длинный коридор и двоих человек в серой форме справа от дверей. Он вытянул руку и раскрыл ладонь. В дальнем конце коридора раздался дикий кошачий вой. Охранники пытались разглядеть, что происходит, и в этот момент справа и слева от Бандита застучали автоматы Шэнка и Дока. Охранники рухнули на пол.

Без сознания.

Шэнк и Док побежали по коридору. Бандит следовал за ними своей обычной осторожной походкой. Ничего интересного для него в этом коридоре не было. Шэнк жестами призывал его поторопиться.

Добежав до двери под номером 35-8, Шэнк и Док ворвались внутрь. Автоматы их снова застучали. Небольшая, богато украшенная прихожая вела в роскошную гостиную. В фойе лежал на полу охранник. Следом за Шэнком и Доком Бандит вошел в гостиную и огляделся, оценивая богатую обстановку: картины, шторы, вазы, хрустальные кубки, тридеосистему с имитатором ощущений… Все было надуманно. Смертный, впрочем, мог провести здесь жизнь, так и не узнав, что пребывает в пластмассовом гробу, полностью отрезанный от животворной энергии вселенной.

Из соседней комнаты донеслись голоса.

Бандит оценил ситуацию, вытащил из кармана небольшой бархатный мешочек и положил его на край стола. В мешочке находились концентрированные запахи трав и снадобий, применяющихся при колдовстве. Когда-то он думал, что они ему пригодятся, но ожидание не подтвердилось. Может быть, они еще послужили бы волшебнику, но никак не шаману.

Это будет справедливый обмен.

Штейнберг наблюдал по триду спортивный матч. Цугару спал, вытянувшись на диване. Стева Каррис в пятый раз за последний час взглянула на ручной хронометр и принялась отсчитывать секунды.

Нет ничего утомительнее и скучнее, чем сидеть и охранять корпоративную собственность. Тем более когда той и деваться некуда. Стева не знала, как зовут эту женщину; даже не знала, есть ли у нее вообще имя. Ей казалось, что она устроилась ночным сторожем на всеми забытый и никому не нужный склад. Это вовсе не означало, что она не разорвет в куски любого, кто посягнет на принадлежащее корпорации. Просто ей было бы приятнее, если бы ее поставили на какую-нибудь другую работу.

Хронометр на руке звякнул. Стева взглянула на выходящего из ванной Дево.

– Твоя смена!

– Что, уже?

Стева кивнула в сторону фойе. Дево знал, что лучше не спорить. Он одернул форму и вышел.

Спустя мгновение он ворвался в комнату и взволнованно зашептал:

– Тревога! Режим пять! «Красный код»!

Каррис схватил «Инграм» и бросился в фойе. За ним кинулись остальные.

Доку довелось повидать на своем веку немало навороченных бикс, но эта была самая выдающаяся из всех, кого он видел за порогом борделя «Томикон». «Я создана для секса!» – кричал каждый изгиб ее тела.

Это была Марена Фаррис, жена Ансела Сурикова. Когда зажегся свет, она лежала на спине на широченной кровати. На ней был свободный шелковый халатик, доходящий до щиколоток и не скрывающий при этом ни кусочка ее тела. Док отметил круглые возвышенности грудей и хорошо видные широкие темные круги возле сосков. Роскошная грива белокурых волос разметалась по подушке.

Марена подняла голову. С губ ее сорвался тихий крик. Она резко села и поднесла к лицу руку, словно прикрывая глаза от яркого света.

– Мы тебя выдергиваем, – объявил Шэнк.

– Что? – едва не поперхнулась Фаррис.

Женщина была потрясена. Проснуться от яркого света и увидеть двух типов в полной боевой выкладке?..

Док улыбнулся и сказал:

– Мы отведем вас к вашему мужу. С ним все в порядке. Вы только не вол…

Это оказалось для нее слишком. Закатив глаза, Марена рухнула на подушки. Док поспешно вытащил аптечку. Жизненные показатели Фаррис были великолепны, особенно для человека, находящегося в глубоком обмороке.

– Ты ее и потащишь, – хмыкнул Шэнк.

– Такая ноша тянуть не станет, – улыбнулся Док.

– Разве что вверх…

– Ладно, давай быстро.

Док опустился одним коленом на кровать и поднял женщину на руки. Она не относилась к «перышкам», но, с другой стороны, где вы видели легкую красавицу? Жаль только, что ему не сделали тогда пересадку двух мышц в иоганнесбургской клинике. А ведь был специалист из самого Чиба-Сити…

Хотя как посмотреть. Может, так и лучше.

Когда Шэнк торопился к выходу по коридорам кондоминиума, в наушниках раздался голос Пайпер:

– Время ноль-два-двадцать четыре. «Вариант-два».

Это было плохо.

«Вариант-два» означал, что кто-то ранен – либо Рико, либо Филли, иначе Пайпер объявила бы «Вариант-три», после чего началась бы паника, ибо «Вариант-три» означал ранение или гибель Торвина, который должен был забрать их по окончании операции.

Шэнк бросил взгляд через плечо. Судя по лицу Дока, он тоже получил сообщение Пайпер. Шэнк дважды сжал кулак – старый сигнал наемников, означающий одновременное действие. Они пригнулись, и почти синхронно ворвались в гостиную.

Нет, просто невероятно!.. Посреди комнаты застыл Бандит, напоминая своим видом провинциального посетителя выставки «Современный кондоминиум».

– Ты должен был следить за коридором! – заорал Шэнк.

Шаман посмотрел на него отсутствующим взглядом. Лицо его было белым, как стена.

Они отрабатывали эту стадию плана десятки раз, но Бандит так и не понял, что ему надо делать. Шэнк почувствовал прилив злости. Грязный и слюнявый сукин сын!.. Ну, черт с ним. Времени на разборки все равно нет. Кто-то истекает кровью, надо спешить!

Он бегом пересек фойе и толкнул дверь в коридор, а в следующее мгновение отпрянул в сторону. Снаружи донесся громкий и отчетливый женский голос:

– Служба безопасности «Фучи»! Выбрасывайте оружие в коридор и выходите с поднятыми над головой руками!

Шэнк посмотрел на стоящего рядом с ним Дока и сказал:

– Кажется, влипли.

– Рад, что ты заметил, – улыбнулся Док.

Трудно удержать в памяти все, чего хотят другие. Рейдеры строили сложные планы с концовками, которые временами казались ему непонятными. Бандит совершал рейды с Рико и остальными лишь потому, что рейды бывали интересными с разных точек зрения. Но он никак не мог привыкнуть ставить себя в зависимость от чьей-то воли. Он видел мир по-своему. Шаман знал, что мало кто разделяет его взгляд на вещи – большинство людей видят жизнь неверно и иллюзорно,

Ну зачем ему следить за коридором? Он его уже видел – ничего интересного. Всегда есть шанс, что появится какая-то угроза, но ведь еще никогда не было такого, чтобы он не ушел от опасности.

Хотя проблема, конечно, заключалась в том, что другие этой способностью не обладали.

Бандит поспешил за Шэнком и Доком. Он услышал, как кто-то кричит про службу безопасности «Фучи». Шэнк выглядел растерянным. Похоже, он не знал, что надо делать.

Бандит вышел в астральный план, оценил ситуацию в коридоре, затем подошел к дверям и громко объявил:

– Я сдаюсь. Не стреляйте.

– Подними руки! – крикнули ему.

Шэнк зарычал, но Бандит не обратил на него внимания. Еще один шаг, и он оказался в коридоре. Двое охранников до сих пор валялись на полу. Еще четверо ожидали с оружием наготове. Они встали справа от двери и пригнулись как готовые к атаке животные. Все были одеты в обтягивающие серые комбинезоны.

Бандит сообразил, что перед ним профессионалы. Они, безусловно, знали, что надо делать. У всех было оружие. Пулеметы.

– Лицом вниз на пол! – крикнул кто-то.

Бандит кивнул, показывая, что понял команду. При этом он бормотал слова энергии из песни – первое из выученных им заклинаний.

Заклинание ожило, едва шаман договорил последнее слово. Руки охранников неожиданно дернулись вверх. Оружие подлетело к потолку, выхваченное натренированной лапой Енота. Спустя секунду пулеметы с грохотом упали на пол в дальнем конце коридора. Охранники опешили и растерянно озирались по сторонам. Второе заклинание запустилось автоматически. Кто-то рывком сдернул с них штаны – еще одна проделка Енота. Охранники, спотыкаясь, запрыгали в разные стороны, взывая о помощи.

Бандит обернулся. Одновременно застучали автоматы Шэнка и Дока. Все четверо рухнули на пол. Без сознания.

Шэнк ухватил Марену Фаррис за плечи. Док изумленно на него посмотрел и взял женщину за ноги. Так они и побежали к лифту.

Двери лифта распахнулись. Рико и Филли уже ждали с оружием наготове. На штанах Рико темнело кровавое пятно от середины бедра до колена.

– У нас раненый, – объявила Филли.

Бандит вошел в кабинку, и лифт тронулся вверх.

Док наклонился осмотреть ногу Рико.

– Время ноль-два-двадцать семь, – объявила Пайпер.

Фарра Моффит услышала гул вертолета и правильно поняла, что происходит, но решила ничего не предпринимать. Похоже, это единственная разумная линия поведения.

Она прекрасно знала свои достоинства и слабости. Она не была специалистом ближнего боя. Пройдя обязательный минимальный курс самообороны, Фарра не обрела ни достаточной физической крепости, ни психической закалки, чтобы сойтись врукопашную с мужчиной и даже с женщиной. Она весьма приблизительно разбиралась в стрелковом оружии. Глупо было бы что-то предпринимать с такой подготовкой.

Пока же она старалась запомнить все, что могла увидеть, лежа со свешенной головой. Ее похитители мгновенно обнаружили и выбросили жучок, передающий на пульт информацию о ее местонахождении и состоянии. Из этого она заключила, что перед ней действительно опасные люди. Но не непобедимые. По крайней мере один из них ранен. Один – орк. Третий – английского вида мужчина с седыми, подстриженными ежиком волосами. Кроме того, в группе по крайней мере одна женщина.

Фарра помнила, как ее бегом тащили по коридору кондоминиума, потом она слышала, как открылись двери лифта. Совпадение по времени было слишком точным* чтобы оказаться случайным. Очевидно, это и не было случайностью. А значит, рейдеры пользовались матричной поддержкой.

Когда гул вертолетных двигателей стал громче и напористей, она подумала, куда же ее везут. И в этот момент все поняла.

Ответ оказался настолько ошеломляющим, что Фарра не могла в него поверить.

 

ГЛАВА 21

Док вытащил пулю еще до того, как вертолет перелетел через Гудзон. К тому времени, когда он опустился среди развалин Сектора-13, рана была обработана и перевязана. Док любил и умел работать быстро. За это его и ценил Рико.

– Транквилизатор не даст ране разболеться, – сказал Док. – Я сделал все под местным наркозом. Перед сном, возможно, придется добавить еще.

Рико поморщился и кивнул. Огонь в правом бедре утих, осталась тупая ноющая боль, как от глубокого, до кости, синяка. Можно терпеть. Тем более что выбора все равно нет.

Сжимая в руке пистолет, Рико, прихрамывая, допрыгал до фургона Торвина и дождался, пока сюда переберутся остальные члены команды. Марена Фаррис пришла в себя и даже могла самостоятельно передвигаться, но делала все словно в полусне. Она оказалась чистой, Док не обнаружил никаких имплантированных трансмиттеров или швов. То, что они все до сих пор были живы и даже смогли выбраться из здания, лишний раз подтверждало, что на ней ничего нет.

Док и Филли закутали Фаррис в оранжевый плащ и помогли добраться до фургона. Филли ни на секунду не оставляла Дока без внимания. Хорошая мысль.

Торвин отвез их в Сектор-10, где они подобрали Пайпер. С ней все было в порядке. Оттуда они отправились на самую северную оконечность плекса Ньюарка и оказались в одном квартале от трущоб у Пассейик.

Убежище на Роувэй-стрит выполнило свое предназначение и позволило им перегруппироваться. Рико не хотел засвечивать это место. Пришло время менять лежку.

Торвин припарковал фургон в грязном переулке между задними дворами каких-то трехэтажных складов в Секторе-20, называемом в просторечии Северным Колдуэллом. Рико знал это место как рабочее гетто, пристанище рабов зарплаты и всяческого безНОСого сброда, не склонного, однако, к насилию. Здесь и располагалось их новое убежище. Шэнк договорился насчет этой берлоги через подпольную организацию орков. Домишко разваливался и к тому же вонял, но выбора у них не было.

Можно еще считать, что им повезло: никто не погиб, они удачно выбрались, не нарвались на воздушный патруль над Манхэттеном, за ними даже не устремилась погоня. Мало того – Рико подумал о себе, – попавшая в ногу пуля могла раздробить кость или перебить важную артерию. Подобное везение случалось настолько редко, что наводило на мысль о Боге. Причем не только христианском, и о других богах тоже.

Даже перспектива провести несколько дней или недель в этом клоповнике не омрачала их радости.

Суриков находился здесь же под охраной пары головорезов, нанятых мистером Виктором. Рико рассчитался с ними и пошел наверх принять душ. Его не интересовало, как пройдет семейное воссоединение Сурикова с женой.

Не успел он снять рубашку, как дверь ванной распахнулась, и Пайпер бросилась ему на грудь. Здесь, в крошечной ванной, где его не могли видеть люди, которыми он руководит, Рико ничего не имел против. Это хорошо, когда тебя любят и о тебе заботятся. Отец Рико говорил, что мужчина без женщины – это почти что и не мужчина. Для того чтобы мужчина почувствовал себя мужчиной, рядом должна находиться нежная и любящая женщина. Без женской мягкости мужчины превращались в скотов.

Пайпер едва слышно прошептала:

– Ты уверен, что все хорошо?

Несмотря на рану в ноге, Рико улыбнулся и поцеловал ее волосы.

– Я не жалуюсь.

– Ты потерял много крови.

– Не так уж и много. Что случилось в матрице?

– Слишком просто все получилось, jefe. – Теперь ее лицо выражало тревогу. – Главный компьютер «Хрустального Цветка» имеет защиту класса «Оранжевый код», но меня никто толком не проверил. Я сразу же начала управлять всей системой.

– Может бить, ты просто отлично знаешь свое дело?

– Никто не знает его лучше меня; во всяком случае, таких людей немного. Только никому не удается переиграть «Оранжевый код» без того, чтобы не вклиниться в интегральные схемы. Никто – если, конечно, ему не помогают изнутри.

Это было серьезное заявление. Пайпер не относилась к тем людям, которые строят теории, лишь бы послушать свой голос. И если она говорила, что кто-то облегчил ей вход в систему, Рико обязан был просчитать этот вариант. Но кому это могло понадобиться?

– Я не знаю, jefe.

И он не знал никого, кто имел бы основания помочь им вытащить Марену Фар рис. «Фучи» и «Маас Интертех» работали, естественно, против них. Обе корпорации останутся в дураках, если Суриков добьется желаемого. Помочь мог лишь «Прометей инжениринг», но они не могли отреагировать так быстро. Мистер Виктор только начал устанавливать с ними контакты.

Так кто же?

Ему пришла в голову одна мысль.

– А что, если это твой контакт? Тип, который дал тебе вход в компьютер «Фучи»? Может, это он помог тебе изнутри?

Пайпер покачала головой.

– Он не стал бы помогать мне сейчас. Наша сделка началась и закончилась в кластере «Фучи». Компьютер «Хрустального Цветка» не имеет к нему никакого отношения, jefe.

– Подсуетился Л. Кан?

– Он не стал бы помогать нам. Даже если бы знал наши планы.

Рико кивнул. От боли и усталости голова варила с трудом. Л. Кан не мог содействовать освобождению Марены Фаррис, ибо это тут же лишало его последнего козыря по отношению к Сурикову.

– Тебе надо поспать, amante(Любимый (исп .)), – сказала Пайпер.

Она всегда говорила по-испански как-то неуклюже, словно язык отказывался выговаривать незнакомые слова, но Рико это трогало и согревало. Он притянул ее к себе, поцеловал и уже набрал воздуха, чтобы заговорить, но сказать ничего не успел.

Откуда-то снизу донесся хлопок, как из пистолета с глушителем, затем треск, будто разбили лампу, потом раздались крики, среди которых явственно выделялся могучий рык Шэнка.

Пайпер едва успела отпрыгнуть в сторону, а РИКО уже мчался на шум. По пути он захватил свое оружие – не спецавтомат с «мягкими» пулями, а тяжелый «хищник-2», заряженный крупнокалиберными патронами. Неприятности, которые возникают здесь, в убежище, надо устранять раз и навсегда.

Рико вылетел в коридор и тут же принял боевую стойку. Никого. События происходили этажом ниже. Рико в несколько прыжков спустился с лестницы и, сжимая оружие двумя руками, ворвался в гостиную.

На обшарпанном диване сидел Суриков. Голова у него была вся в крови. В противоположном углу комнаты стояла на цыпочках и дико орала Марена Фаррис. Торвин и Шэнк вдвоем пытались оттеснить от нее Дока, а тот, похоже, собрался разорвать ее на части. Наконец Шэнк закрыл биксе рот своей могучей лапой. Лицо Дока было красным от бешенства.

– Чертова сука! Я убью тебя! – кричал он.

В середине комнаты стояла Филли. Она осторожно промокала ладошкой щеку, из которой сочилась кровь. Она была единственным вооруженным человеком в гостиной.

– Эта сука вырвала у меня ствол! – кричала она, стараясь перекрыть нечленораздельный вой и проклятия Дока.

В это Рико уже не мог поверить. Просто не мог.

Ухватив Дока за воротник, он швырнул его на пол и тут же приставил дуло «хищника» к его лицу.

– Пристрелю!

Все затихли.

Некоторое время в комнате царила полная тишина. Рико умел сдерживать свой гнев, но не всегда, и его команда хорошо это знала, в том числе и Док. Рико дождался, пока с лица Дока сошло выражение изумления и ярости, потом медленно поднял оружие.

Первые слова ему дались только на родном языке. Не беда, что, кроме Шэнка и Дока, никто не понимал беглого испанского. Он просто должен был выговориться. Или открыть огонь.

Пусть слушают.

– Чертовы недоноски! – прорычал он, когда вновь обрел способность говорить по-английски. – Хотите, чтобы нас всех поубивали? Какого черта? Какого, я спрашиваю, черта!

– Полегче, босс, – негромко сказал Шэнк.

Рико сделал вид, что не расслышал.

Он потребовал, чтобы ему рассказали, что произошло. Достаточно простой последовательности событий. О мотивах он не хотел даже слышать. Шэнк помог ему уяснить ситуацию.

Без всякой на то причины Марена Фаррис вцепилась когтями в лицо Филли, вырвала у нее пистолет, и выстрелила в Сурикова. Судя по всему, ей никогда в жизни не приходилось стрелять; странно, что она вообще в него попала. Пока Шэнк отбирал у нее пистолет, примчался Док и от ярости потерял рассудок. Пожалуй, это был единственно понятный во всей истории момент.

Док был рад повозиться с любым двуногим существом с сиськами, однако к Филли он относился с особым трепетом. Она была для него всем. Любой, кто причинял ей вред, будь то мужчина или женщина, держал ответ перед Доком. Рико это уважал, но не сейчас. В данной обстановке поступок Дока больше напоминал истерику любителя, чего они никак не могли позволить.

– Кто на посту? – резко спросил Рико.

– Я смотрю за двором, – ответил Торвин и поплелся к выходу.

Рико обернулся и увидел на лестнице онемевшую от изумления Пайпер.

– Возьми вход, чика.

Пайпер тут же подошла к окну, из которого просматривался вход в домик, и застыла за тяжелой шторой. Рико посмотрел на Дока.

– У тебя больной.

Док на мгновение прикрыл глаза, словно пытаясь подавить очередной приступ ярости, затем хлопнул рукой по полу, поднялся и подошел к Филли. Царапина на ее щеке не представляла никакой опасности по сравнению с кровоточащей раной Сурикова, но Рико промолчал. Спорить с Доком, когда дело касалось его женщины означало умножать неприятности. Людей можно напрягать до определенного предела.

– С тобой все в порядке?

– Только не надо сюсюкать, будь оно проклято.

Филли сама была на взводе, и не без причин. Из-за ее прокола кто-то мог лишиться жизни. Если бы она делала все как положено, Марена Фаррис никогда не завладела бы ее оружием.

Правило номер один: никогда не теряй бдительности.

Правило номер два: смотри правило первое.

Повернувшись к Шэнку, Рико распорядился:

– Подними ее наверх. И не спускай глаз.

– Понял, – кивнул Шэнк.

Марена Фаррис ничего не сказала. Она едва переводила дух. Когда Шэнк отпустил ее горло, она повалилась на пол, словно вместо костей у нее была лапша. Шэнк ухватил Фаррис за руку и рывком поднял на ноги, после чего оттащил к лестнице. Скоро ею займется Рико.

Все по порядку.

Док приступил к обработке раны Сурикова. Раненные в голову всегда кровят как свиньи. Рико за свою жизнь на них насмотрелся. Иногда кровища хлещет так, что по лицу не определить, мужчина перед тобой или женщина. Здесь вроде было полегче.

Вскоре Док подтвердил его предположение.

– Скользящая рана, – мрачно объявил он. – Пуля сорвала кусок скальпа. Будет жить.

– Меня словно молотом огрели, – едва слышно прошептал Суриков.

– Сейчас пройдет.

– Приведи его в чувство, быстро, – велел Рико.

– Понял, – откликнулся Док.

Рико чувствовал, как пульсирует рана в ноге. Вероятно, у него от злости просто подскочило давление. Он взял стул и уселся напротив Сурикова.

– Послушай, босс… – произнес Док.

– Только ничего мне не говори, – оборвал его Рико. – Ты знаешь расклад.

– Если это сука…

– Ты будешь делать то, что тебе положено. И не забывай, что мы еще не довели до конца наше дело.

– Док, – вставила Филли, – остынь.

– Я не позволю…

– Мы оба погорячились. Все, проехали!

Док успокоился. Во всяком случае на минуту.

Рико посмотрел на Сурикова. Для типа, которому чуть не отстрелили башку, он выглядел неплохо. Немного бледен, немного взволнован, немного в крови. Спустя некоторое время Суриков посмотрел на него.

– Что случилось? – спросил Рико.

– Простите?

– Что за чертовщина у вас происходит?

– Я не… я не имею ни малейшего представления. – Суриков выглядел искренне потрясенным.

– Ваша жена только что попыталась вас укокошить. – Рико взглянул на Дока. – Это же его жена, так?

Док промолчал.

– Ты проверил ее?

Док по-прежнему молчал, и ответ становился очевиден.

– Ты не подтвердил ее личность?

Филли выругалась.

– Нагрянула проклятая служба безопасности, – огрызнулся Док. – У меня не было времени. Мы просто схватили ее и побежали.

– Сделай это сейчас.

Док развернулся и пошел к лестнице.

Рико уже понял, что произошло. Слабости его команды вылезали наружу.

Правда состояла в том, что даже старые профессионалы наподобие Дока иногда допускают досадные промахи и ведут себя по-идиотски. Пышные формы Марены Фаррис могли сделать идиотом любого человека, и Док не оказался исключением. Филли тоже это заметила. Вот почему она выругалась. Вот почему она ни на шаг не отходила от Дока с того момента, как они выехали сегодня вечером из Манхэттена. Все шло к тому, что в нужный момент Док мог оказаться без штанов и не сумел бы даже защитить свою жизнь. С полдюжины красавиц всегда были готовы принять его в разных частях плекса, не говоря о том, что он ни на минуту не прекращал поиска новых. Филли давно с этим смирилась, зная, что она все равно остается номером первым. Рико не обращал на это внимания, поскольку влюбчивость Дока никогда не превращалась в проблему и, соответственно, вообще его не касалась. Сейчас, однако, из-за этого едва не погибли люди.

Нервы и напряжение не могут служить оправданием. Они вообще не имеют к делу никакого отношения. Шэнк и Док – профи. Им платят за то, что они выносят любые нагрузки и в любых условиях поступают правильно.

Единственное, что могло оказаться опаснее, чем похищение жены Сурикова, было похищение не той женщины. Причем похищение специально подставленной агентессы было не так страшно, как выдергивание обыкновенной служащей. Это означало настоящую войну.

Рико пристально смотрел на Сурикова, надеясь разговорить этого типа.

Из-за него заварилась вся эта каша. Его реакция на неудавшееся покушение была важнее любых объяснений Марены Фаррис. Рико хотел знать, есть ли у Сурикова еще какие-нибудь планы, которыми он не поделился. Рико прекрасно помнил, в каком виде он застал Сурикова в здании «Маас Интертеха». Он лежал на женщине и обращался с ней так, словно она ему принадлежит. Возможно, это была обыкновенная корпоративная шлюшка. А может, и нет. Может, у Сурикова с женщинами такие же проблемы, как у Дока. Может быть, Суриков хотел выдернуть жену только для того, чтобы свести с ней счеты. Кто знает? Может быть, Марена Фаррис осталась в живых только потому, что первой схватила пистолет?

Паранойя – заразная штука.

Вернулся Док.

– Совпадает на девяносто восемь процентов, – сказал он. – Это Марена Фаррис. – Помолчав немного, он добавил: – Босс, простите. Больше не повторится.

Все правильно.

– Твое дежурство через два часа. Можешь идти отдыхать.

Док и Филли отправились наверх, в спальню. Рико посмотрел на Сурикова. Ученый откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза.

– Не могу поверить, – сказал он наконец. – Не могу поверить, что это сделала Марена. Она совсем не такая.

Пайпер добыла данные о структуре сетчатки глаза и формулу молекулы ДНК непосредственно из архивов службы безопасности «Фучи».

– Совпадение на девяносто восемь процентов, – сказал Рико. – Больше не бывает.

– Наверное, они что-то с ней сделали.

– Вот как? А может, она просто вас до чертиков ненавидит?

Глаза Сурикова широко раскрылись. На мгновение Рико показалось, что он разразится гневным воплем, но ученый лишь посмотрел в потолок и медленно покачал головой.

– Нет, – произнес он. – Вы не знаете Марену. Настоящую Марену. Я представляю, что вы сейчас думаете, глядя на нее. Она меня любит. Она предана мне. Я вижу это по ее глазам. Поэтому я уверен, что женщина, которая только что в меня выстрелила, – не она. У нее другие глаза. Не такие, как у Марены. Боже мой, что они с ней сделали!

В последнем возгласе прорвалось все отчаяние Сурикова. Рико не знал, что думать. Безусловно, такая корпорация, как «Фучи», могла за свои деньги сделать с человеком все, что угодно. Они могли даже имплантировать ему чужой мозг, запрограммированный на одно-единственное убийство. Рико приходилось слышать о подобных экспериментах. Да при чем тут имплантация! Хороший волшебник при помощи соответствующих заклинаний мог заставить человека пойти на любой поступок. Это он узнал от Бандита.

Кстати, Бандит…

Куда, черт побери, подевался Бандит?

 

ГЛАВА 22

Шэнк проводил Марену Фаррис в комнату в конце коридора на втором этаже. Она едва держалась на ногах. Следом за ними в комнату вошел Бандит. Шэнк подвел женщину к кровати, усадил ее и взглянул на шамана.

– Я за ней присмотрю, – сказал Бандит.

– Рико поручил это мне, – возразил Шэнк.

Бандит поднес к лицу маску Сассакуса и прошептал заклинание. За последние несколько дней у него появилась возможность поэкспериментировать с маской и получше изучить ее возможности. Он уже научился пользоваться ее энергией.

Вслух он произнес:

– Ты, наверное, проголодался. Пойди перекуси.

Шэнк крякнул и кивнул.

– Это точно. Спасибо, приятель.

– Не думай об этом.

– О чем?

– Так, шутка.

Шэнк еще немного помедлил, потом взглянул на Бандита, свирепо усмехнулся и вышел. Бандит смотрел на маску, потом заметил, что Марена Фаррис повернулась к нему лицом. Маски она не видела. Ее мог видеть только Бандит.

Женщина выглядела жутко расстроенной. Она закрыла лицо руками, поглаживая рот, глаза, щеки и брови. Затем старательно убрала с лица растрепавшиеся волосы. Глаза ее покраснели, лицо тоже.

– Хотите сигарету? – спросил Бандит.

Марена Фаррис покачала головой.

Бандит вытащил сигарету из открытой пачки и прикурил от зажигалки, которую вытащил из кармана куртки. Он курил, не позволяя дыму попасть в легкие. Затягивался и выпускал дым изо рта. Он был практичным курильщиком. Он и курил только ради того, чтобы расположить к себе людей. Бандит давно заметил, что люди чувствуют себя гораздо свободнее, когда он демонстрирует какие-нибудь слабости. Это была единственная причина, по которой он курил. Чтобы казаться обычным.

Курил он «Миллениум Редз». Самый распространенный сорт. Его можно достать где угодно.

Затянувшись, он вышел в астрал и взглянул на Марену другими глазами.

– У вас интересная аура.

Марена Фаррис вежливо улыбнулась. Без энтузиазма и незаинтересованно. Даже несколько натянуто. Пыталась ли она его обмануть или улыбка отражала ее истинное состояние? В астральном плане она была цветовой бурей, кипящим котлом света и жизненной энергии. Бандит по опыту знал, что взбаламученная аура свидетельствует о столь же взбаламученных мыслях или эмоциях, а иногда о том и о другом одновременно.

– Что со мной будет? – спросила Марена Фаррис.

Интересно, что она имеет в виду, подумал Бандит. Сейчас? Завтра? В следующем году? Может быть, ее волновало, что произойдет, когда ее тело состарится и больше не сможет поддерживать биологический цикл?

– Позвольте вас спросить… – Бандит сделал паузу и затянулся. – Вам гораздо больше лет, чем вы выглядите.

Она изумленно на него посмотрела.

– Что… вы имеете в виду?

– А вы как думаете? – ответил он.

– Это так, – медленно произнесла Марена. – Вы правы. Мне действительно намного больше лет, чем я выгляжу. Почему… вы спросили? И почему я вам отвечаю?

– Вы хотите рассказать мне гораздо больше.

– Да, хочу, – кивнула Марена. Она запнулась, попыталась улыбнуться, но вместо этого нахмурилась. – Не понимаю…

– Здесь нечего понимать.

– Нет, есть. Я уверена.

– Вам просто хочется со мной поговорить.

– Да, но это не все. Вы…

– Нет.

– Да. – Ее лицо исказила гримаса боли. Она попыталась вдохнуть, словно ей не хватало воздуха после долгой гонки. – Вы со мной что-то делаете. Прекратите! Прекратите, я вас умоляю! Мне больно!

Невероятно.

Бандит опустил маску.

Марена Фаррис уронила голову на грудь. Волосы рассыпались по лицу, полностью скрыв его выражение. Но не ауру. Бандит снова взглянул на биксу, чтобы посмотреть, как она переменилась, однако понять что-либо оказалось почти невозможно. Некоторые аспекты смущали, не совпадали с целым и даже ему противоречили. Подобные несоответствия свидетельствовали об огромных потенциальных возможностях в области магии. Из нее мог бы получиться настоящий колдун, если бы она вовремя и серьезно начала заниматься оккультными науками.

Кроме того, ее потенциал не был полностью латентен. Кое-что она уже умела делать на примитивном уровне. Неотточенно, грубо. Она обладала чувствительностью к заговорам и наваждениям, своего рода природной сопротивляемостью, и огромной силой воли.

Бандит подумал, уж не является ли она харизматической личностью, сильным, удачливым человеком, обладающим тысячью свойств и особенностей, которым так завидуют простые смертные, не умея при этом их четко определить.

Пожалуй, будет интересно провести с ней побольше времени. Бандит увидел огромную для себя пользу. Даже если ничего другого добиться не удастся, ее сопротивляемость поможет ему определить силу маски Сассакуса.

Дверь в спальню открылась.

Вошел Рико.

– Я тебя искал, – сказал он. – Присядь, я хочу поговорить с нашей гостьей.

Бандит нашел себе стул.

Начиная разговор, Рико старался сохранять объективность.

Марена Фаррис подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она была готова расплакаться от усталости и от нервов. Это делало ее человечнее.

По полученной из досье «Фучи» информации, ей было сорок три года. Самое большее, ей можно было дать двадцать пять лет. Она обладала внешностью, мгновенно притягивающей мужское внимание. Черты ее лица были чисты и безукоризненны, фигура – неправдоподобна. У нее были повадки элитной шлюхи и избалованной стервы, которая всегда добивается своего. Она начинала свою карьеру в «Фучи» обыкновенной девочкой для развлечений, что-то среднее между уличной потаскушкой и гейшей. Через несколько лет Марена рассталась с этой профессией. Корпорация дала ей образование, и она начала стремительное восхождение по служебной лестнице.

Рико обратил внимание, как блестит в свете единственной лампы влажная кожа под ее глазами. Он понял, как надо с ней разговаривать. Благородный человек заглянул бы в себя в поисках жалости, снисхождения, понимания и сострадания. Рико не мог этого себе позволить.

– Расскажите о себе.

Она помолчала, словно не поняла, о чем он спрашивает, затем взглянула ему в глаза и отчетливо произнесла:

– Пожалуйста, не убивайте меня.

Рико стиснул зубы:

– Для этого должны быть причины.

– Живая я стою гораздо больше.

О чем, черт побери, она говорит? Рико старался сохранить невозмутимый вид. Она что, думает, что ее похитили? Что кто-то собирается ее прикончить? Рико показалось, что он должен ей все объяснить, но вначале пусть расскажет всю правду.

– Вы всегда начинаете с того, что пытаетесь спровадить человека на тот свет?

– А что мне оставалось? – Слезы хлынули у нее из глаз. Марена застонала и огляделась, словно надеясь найти какую-нибудь поддержку. – Вы выдернули меня по его заказу. Для меня очевидно, что это он вас нанял. – Она замолчала, поглаживая пальцами бровь. Руки ее дрожали. – Мне до сих пор не верится, что все это произошло. Что я еще могу сказать? Я заплачу вам любые деньги, вдвое больше того, что предложил он, только выпустите меня отсюда.

Рико терпеть не мог подобные игры, тем более с женщинами, которые выглядели так, словно их готовы были в следующую минуту прикончить. Ему казалось, что он весь вывалялся в грязи. Какая разница, что она работает на корпорацию. Она все равно остается женщиной. Если бы на карту не было поставлено так много… Рико стиснул зубы.

– У вас есть деньги?

Вопрос привлек ее внимание. Глаза Фаррис широко раскрылись. Она кивнула.

– Да. У меня очень много денег. Мне… Мне все равно, сколько вы запросите. Только отпустите меня. Пожалуйста, отпустите меня.

– Позже, – остановил ее Рико. – Мы поговорим о деньгах позже. Вначале я хочу кое-что выяснить.

Она кивнула, словно на самом деле решила поделиться с ним чем-то важным.

– Как вы догадались о наших намерениях? – спросил Рико,

Фаррис низко склонила голову и уставилась на кровать. Казалось, сейчас она снова расплачется.

– Я давно поняла, что Ансел меня ненавидит. Он может быть очень мстительным. Поэтому и вызвался…

– Вызвался? На что?

Фаррис внимательно посмотрела на Рико:

– Вам не надо этого знать. Это сугубо корпоративные дела.

Рико придвинулся к ней вплотную:

– Я вам скажу, почему мне это надо. Потому, что мне чуть яйца не отстрелили, когда я вас выдергивал. И вы расскажете мне все. Слышите, все!

– Умоляю вас! Я дала клятву!

Примерно так и говорят в корпорациях.

Рико пересел к ней на кровать. В ее глазах снова появился страх, но во вскинутом подбородке сквозил вызов. Она демонстрировала свою непокорность. Это тут же прошло, едва из рукава Рико выскользнула бритва и уперлась в ее горло.

Фаррис окаменела, потом осторожно подалась назад и дрожащим голосом пролепетала:

– Умоляю вас!

Когда она задрожала, Рико убрал руку. Он с трудом понимал, что с ней происходит. С начала до конца – одно сплошное противоречие. С таким телом она могла безбедно жить, не прилагая к этому никаких усилий. Она же лезла вон из кожи, стараясь пробиться на самый верх. Она не походила на решительного человека, между тем несколько минут назад напала на свою охранницу, завладела оружием и едва не снесла голову собственному мужу. Какая, черт побери, между всем этим связь? Никакой. Абсолютно никакой. Суриков, похоже, ничего не понял. А Рико тем более.

– Представьте, что вам угрожают, – сказал Рико. – И говорите.

Какое-то время Фаррис пыталась успокоиться и прийти в себя. Если она играла, то это была великолепная игра. Каждое движение, каждый вздох были естественны и вызывали сочувствие – даже то, как она поджала губки, словно заставляя себя хотя бы казаться спокойной, в то время как сама вся дрожала.

Рико не знал, верит он ей или нет.

– Так чем вызвался заниматься ваш муж?

– Это специальная программа, – слабым, лишенным выражения голосом проговорила Фаррис. – Он не обязан был ею заниматься. Он согласился, только чтобы избавиться от меня. Он многое делал назло мне.

– Назло? Почему?

– Потому что ничего не ладилось.

– Что не ладилось?

Она задумалась, потом шумно сглотнула и произнесла:

– Наша любовь. Брак.

По крайней мере это правда, подумал Рико. Уж после сегодняшнего случая их отношения точно осложнятся. Если, конечно, Суриков не возражает против того, чтобы в него время от времени палили в упор.

– Расскажите о программе, которой пожелал заниматься ваш муж.

– Это секрет.

– Вы хотите, чтобы вам причинили страдания?

Фаррис опустила голову и тихо сказала:

– Программа предусматривала проникновение в компьютерную систему конкурентов «Фучи». Разведывательные службы давно этим занимаются… Они всегда занимались подобными делами. Проблема заключалась в том, что средний агент никогда не сумеет добраться до действительно ценной информации. Им не хватает квалификации. Каждый застревает на своем уровне. При помощи новой программы «Фучи» рассчитывала выйти на совершенно иной уровень добычи информации. Мы разработали особую схему переподготовки ученых и исследователей для работы в качестве агентов разведки. Вот в принципе и все.

– Продолжайте.

По лицу Фаррис промелькнула тень раздражения.

– Программа была очень сложной. На ее разработку ушло пять лет. Я занималась ею с самого начала. Ансела раздражало, что я трачу на нее так много времени. Он собственник по натуре. Он требовал, чтобы я была с ним, как только он заканчивал свою работу. Моя работа его не интересовала. Я пыталась под него подстроиться, но ничего не получалось. А может, было уже поздно. Он начал меня ненавидеть. А потом и все, что хоть как-то связано со мной.

– И вызвался добровольно участвовать в вашей программе?

– Это была… это была попытка использовать против меня мою же собственную работу. Он чувствовал, что я его бросаю. Это была его месть. Он ведь знал, что я буду чувствовать.

Рико пытался сообразить, насколько все это соответствовало истине. В досье Фаррис сообщалось только то, что она в течение пяти лет работает над специальным проектом.

– Суриков – выдающийся биотехник. Вы хотите сказать, что они послали этого тихоню, кабинетного ученого, в которого вложено столько денег, в логово врага? Я вам не верю!

– Квалификация Ансела идеально подходила для подобной роли. В этом и заключался смысл всей программы: посылать в лагерь врага технически подготовленных людей, способных правильно оценить ход эксперимента противника и толково передать его суть во всех деталях. – Фаррис замолчала и прикрыла глаза. – Ансел Суриков – классный специалист с безупречной репутацией. На «Фучи» работают много отличных ученых с великолепной репутацией. И никто из них не считается незаменимым.

– Куда они его послали?

– «Кьюз Нихон». Подразделение «Маас Интертех». Оно расположено в Нью-Джерси.

– Как долго вы находитесь в отпуске?

– Около… около трех лет.

Это совпадало с данными ее досье.

– Почему вы возмутились, когда к вам приставили охрану?

– Во первых… они так и не объяснили мне, зачем это нужно. Я всегда была предана корпорации. Я до сих пор представляю для них огромную ценность, несмотря на то что уже три года нахожусь в отпуске.

– Что в вас ценного?

– Я хороший психолог.

Все совпадало с досье «Фучи». Фаррис посылали в несколько университетов, она успешно защитилась по психологии. Поначалу Рико показалось странным, что «Фучи» выбросили на шлюху такие деньги, но потом его сомнения рассеялись. Пайпер рассказывала ему, что многие мегакорпы используют наиболее смышленых девочек для работы в качестве психоаналитиков, а иногда и разведчиков.

Рико даже поежился при мысли о том, не сидит ли он рядом с существом столь же потенциально опасным, как ядовитый паук. Фаррис выглядела и говорила, как чрезвычайно огорченный и несчастный человек. Вместе с тем некоторые ее слова свидетельствовали о том, что за красивыми карими глазами четко работает натренированный мозг. Не могла же она в самом деле поверить, что ее муж пытался помочь в ее устранении? Здесь было несоответствие.

– Все психологи «Фучи» имеют личные группы охраны?

– Допускаю, что я – особый случай. Поступали сигналы, что кто-то пытается завербовать сотрудников службы безопасности «Фучи». Это вполне возможно. Позже, осмысливая все случившееся, я поняла, что речь могла идти об Анселе. Возможно, его раскрыли, и «Кьюз Нихон» подбирался ко мне, чтобы заставить Ансела работать на них.

– Почему вас это так встревожило?

– Вы просто не знаете Ансела.

– Объясните.

Рико показалось, что Фаррис на мгновение растерялась.

– Ансел бурно реагирует на любое вмешательство. Здесь он не в своей тарелке, поэтому вы, может быть, этого не замечаете. Зато в корпоративном окружении, где он чувствует себя как дома, это чрезвычайно независимый в суждениях и нетерпимый к чужому мнению человек. Ансел убежден, что он должен проводить свои исследования только так, как сам считает нужным, и малейшее вмешательство в свою работу рассматривает как оскорбление. Такой же он и в личной жизни. Угрозу по отношению к своей жене он воспримет как оскорбление своего мужского достоинства. При этом не важно, что ему давно наплевать, жива я или нет. Для него важно то, что кто-то пытается навязать ему свою волю.

– Как получилось, что от стремления поступить вам назло он пришел к желанию вас убить?

– Полагаю, «Маас Интертех» вычислил, что он разведчик, и стал использовать его соответствующим образом. Ему начали подсовывать ложную информацию, ограничили доступ к настоящей работе. Он лишился возможности заниматься серьезным делом, и это его окончательно взбесило. Полагаю, он решил, что во всем виновата я, поскольку именно из-за меня он попал в такую ситуацию.

– Значит, он хотел вам отомстить?

– Разве это не очевидно?

– Послушать вас, так он настоящий психопат.

– Наверное, я плохо вам объяснила. – Фаррис помолчала и еще раз вытерла глаза. – Видите ли, стремление к личной власти – определяющая черта многих мужчин. Ансел очень уравновешенный человек. И великолепно работает в корпоративном окружении. Вопрос личной власти чрезвычайно его тревожит, но он не допускает неконтролируемых, импульсивных поступков. Временами он начинает требовать каких-либо новых уступок, при этом реально оценивает ситуацию и просит только то, что ему, скорее всего, дадут.

– Уравновешенные люди не убивают своих жен.

– Вы глубоко заблуждаетесь.

– Вот как?

– Уравновешенные люди временами способны на дикие выходки… Я рассказываю вам все, вместо того чтобы молчать и слушать.

– Вам угрожают.

– Да, я помню. – Фаррис убрала с лица волнистую прядь. Ее пальчики дрожали так слабо, что Рико мог этого и не заметить. – Страх является обычной реакцией на опасность, но вряд ли подсказывает разумное решение. – Она помолчала, потом сглотнула и сказала: – Я хочу с вами сотрудничать, потому что хочу видеть в вас своего союзника. Боюсь, мои слова покажутся вам неискренними. Тогда будем считать, что на данном этапе я сотрудничаю с вами по принуждению.

«Данный этап» волновал Рико гораздо меньше, чем грозящие в будущем неприятности.

С Мареной Фаррис у него будут проблемы.

Черт, да она уже стала проблемой.

– Она лгала? – тихо спросил Рико, когда они вышли из комнаты в холл второго этажа.

– Да, – кивнул Бандит. – Она лгала.

– Во всем?

– Нет.

Рико хотел знать точно, в чем Марена солгала, а где сказала правду. Бандит не знал, как объяснить. Умение отличать при помощи волшебства правду от лжи весьма существенно отличается от умения швыряться молниями и огненными шарами. Те либо летят, либо нет, в зависимости от конкретной ситуации. Определение истины дает, как правило, смешанный результат, поскольку люди частенько лгут и говорят правду одновременно.

К тому же возникал вопрос: что следует считать в данном случае правдой? Объективную истину или искреннее убеждение объекта исследования в том, что он говорит правду? Лгала ли Марена Фаррис сама или пересказывала чужую ложь, которую по ошибке принимала за правду?

– О чем она соврала? – спросил Рико.

– Догадайся, – проворчал Бандит. Он не мульти-фазовый детектор лжи и терпеть не мог, когда его заставляли работать в этом режиме.

Рико недовольно поморщился:

– Ваша жена сказала, что вы добровольно вызвались участвовать в программе.

Суриков нахмурился, потом несчастное выражение лица сменилось злобным.

– Вызвался? Ничего подобного. Мне приказали участвовать в программе! У меня не оставалось никакого выбора.

– Наверное, у них были рычаги давления на вас?

– Рычаги? Конечно, у них были рычаги! Если бы я отказался, меня бы мигом заперли куда-нибудь в Антарктику просчитывать на компьютере миграции планктона.

Суриков говорил так, словно для него это стало бы настоящей трагедией. В это Рико, кстати, верил. Ему приходилось сталкиваться с подобными людьми. Суриков вырос и сформировался внутри корпорации, ничего другого в своей жизни он не видел. Когда поступает команда – ее исполняют. Кто не выполняет команды – расхлебывает последствия невыполнения. Даже люди с серьезными эгоцентрическими замашками не хотят иметь пятен на своей репутации, поскольку прекрасно понимают, как это осложняет карьеру. А в корпорации не делают большой разницы между словами «карьера» и «жизнь».

Если рушилось первое, рушилось и второе.

– Вы сказали, что вас выдернули из «Фучи Мальтитроникс»!

– Да какая разница? У меня не было выбора. Выдернули меня силой или выманили обещаниями, у меня все равно не оставалось выбора. Меня использовали. Суть одна.

Разница между тем существовала. «Фучи» могла попытаться вернуть Сурикова, но не в любом случае. Л. Кан утверждал, что цель их операции – вернуть похищенного силой человека, и если это ложь, на чем настаивали как Суриков, так и его жена, то Рико имел полное право считать контракт расторгнутым.

Неожиданно все стало проясняться.

Если Рико суждено будет выбраться отсюда живым, он сделает одно интересное заявление. Расскажет о фиксерах, которые лгут. Л. Кану его заявление не понравится. А люди должны о них знать.

– У вас есть выбор, – сказал Рико. – Или вы идете со своим мужем, или ждете, пока я смогу вас освободить.

Марена Фаррис лежала в кровати и смотрела на него широко открытыми глазами, в которых застыли страх и надежда.

– Это значит, что вы… отпустите меня?

– Когда придет время.

Фаррис обмякла, потом прикрыла рукой глаза.

– Я не могу поверить, что вы не станете меня убивать. Но вы же так сказали, правда? Вы не собираетесь меня убивать?

Рико стиснул зубы.

– Я не убийца.

Фаррис всхлипнула. Потом несколько раз тяжело вздохнула, не убирая руки с лица. Возможно, она плакала. Потом она подняла голову и вытерла слезы:

– Куда вы отвезете Ансела?

– Это еще не решено.

– Вы собираетесь вернуть его «Фучи»?

А что, если ей сказать, подумал Рико. Первым его побуждением было не говорить ничего. Ей не надо этого знать. Между тем она его удивляла. Только что хотела прикончить этого типа, а теперь беспокоится о его судьбе.

Прежде чем он решил, что ей ответить, Фаррис произнесла:

– Вы должны вернуть его корпорации «Фучи».

– Почему?

– Это лучшее место для таких, как Ансел. Правда. Я говорю это не потому, что там работаю. «Фучи» располагает лучшими возможностями для научных исследований. Программы специально подгоняются под таких специалистов, как Ансел. Не думаю, чтобы он был счастлив где-либо еще.

– Это его проблемы, – сказал Рико. – Пусть решает. Ваши варианты я вам уже объяснил. Что вы выбираете?

– Если вы не возвращаете Ансела «Фучи», то просто отпустите меня. Выбросьте в безопасном месте. Поближе к телекому.

Правильно.

– Она с вами не едет.

– Нет? Почему?

– Потому, что она так решила.

Суриков нахмурился, затем выжидающе посмотрел на Рико.

– У вас есть оружие, – тихо сказал он. – Вы можете ее заставить.

Рико стиснул зубы:

– Не думаю.

– Это может оказаться вам очень выгодным.

– Забудьте даже думать об этом.

– Что ты решил насчет Марены Фаррис? – Пайпер вытащила соевый бутерброд из крошечной микроволновки и устроилась за крошечным кухонным столиком. Почему-то она была уверена, что в доме орков кухня должна занимать почти все место.

Рико прожевал свой кусок и сказал:

– Фаррис нам придется еще потерпеть.

– Зачем, босс? – буркнул Шэнк.

Рико посмотрел, как орк в один присест поглотил огромный бутерброд.

– Затем, что мы пока не можем ее отпустить.

– А если нагрянут люди из «Фучи», у нас будет заложник.

Рико не любил это слово. Ему не нравилось, что Пайпер так сказала. В его планы никогда не входило брать заложников. Он бы с удовольствием отпустил Фаррис прямо сейчас. И отпустил бы, если бы не…

– Корпорации всегда берут заложников, – продолжала Пайпер, пододвигая ему еще бутерброды. – Ничего страшного не произойдет, если и мы поступим так же. Они должны почувствовать, что значит жить в постоянном страхе смерти. Что значит, когда с тобой не считаются.

– Мы не станем совершать над ней насилие.

– Только в «Фучи» об этот никогда не узнают, jefe. В этом-то и суть.

На самом деле все было сложнее.

Ни Суриков, ни Фаррис не говорили полной правды. В чем-то они лгали. Вопрос заключался в том, достаточно ли правды он знает, чтобы не ошибиться в следующем шаге. Рико не мог отделаться от ощущения, что упускает какой-то важный момент, какую-то серьезную деталь этой головоломки, без которой он никак не может ясно увидеть всю картину. Может быть, у него уже начинается паранойя. Ему оставалось лишь продолжать переговоры с «Прометеем» о передаче им Сурикова. При этом его терзало ощущение, что Суриков и Фаррис не договаривают чего-то важного, что может по-новому осветить все происходящее.

Отпустить Фаррис? Конечно – как только он убедится, что то, что она узнала, не причинит вреда ни ему, ни его людям, ни самому Сурикову. Придется ей потерпеть и помучиться, но в конце концов она будет делать это ради Сурикова. Теперь она ему обязана. При других обстоятельствах ее бы отдали под суд по обвинению в попытке убийства.

– Этот рейд превращается в собачий кошмар, – проворчал Торвин. – Я не верю ни одной собаке, ни Сурикову, ни Фаррис.

– Заткнись и жуй, – оборвал его Шэнк.

– Пошел ты знаешь куда? Троглодит собачий.

– Обрубок!

– Если кто-то решил выйти из игры, – громко сказал Рико, – говорите сейчас. Мы будем по уши в дерьме, прежде чем это дело закончится.

– А что, разве пока еще не по уши? – поинтересовался Шэнк.

– Никто не собирается уходить. Мы остаемся с тобой, jefe. Ты это знаешь.

– Конечно, – кивнул Шэнк. – Ясное дело, с тобой.

Рико посмотрел на Торвина. Риггер думал, взять ли еще один соевый бутерброд или нет. Увидев краем глаза, что Рико на него смотрит, он пробурчал:

– Упустить возможность нагреть корпорацию? Да кто же на такое согласится? Такое даже во сне собачьем не увидишь…

Рико кивнул.

Все высказались.

 

ГЛАВА 23

Дом из коричневого камня на Тредуэлл-стрит напоминал укрепленный военный объект. Главный вход охраняли шестеро головорезов. Трое в открытую держали пулеметы.

Дело повсеместно принимало серьезный оборот.

Мистер Виктор, как всегда, ожидал в саду в самом центре своего дома. Он пригласил Рико сесть. Слуга тут же подал кофе.

– Мне поступило еще несколько запросов на вашу команду, – сообщил мистер Виктор. – Я дал понять, что вы скоро освободитесь, но берете теперь вдвое больше прежнего. Это всех устраивает. Дайте мне знать, когда будете готовы к следующей работе. Вы ее получите в тот же день.

– Gracias(Спасибо (исп .)), – сказал Рико.

– Вы не выглядите довольным человеком, друг мой.

– У меня проблемы.

– Наверное, как и у всех нас, – откликнулся мистер Виктор. – Мы живем в трудные времена. Я могу помочь?

– Последний заказ оказался обыкновенным похищением. Суриков и его жена утверждают, что он попал в «Маас Интертех» как разведчик. Его туда внедрили. Л. Кан представил это по-другому. Он сказал, что «Маас Интертех» выкрал Сурикова. То есть либо он солгал, либо ему солгали. Как бы то ни было, мы разрываем контракт.

Мистер Виктор помрачнел:

– Будут серьезные последствия. К сожалению, в данной ситуации я не смогу вас поддержать.

– Вы не заключали контракта, – сказал Рико. – Это не ваша проблема. Я просто хочу, чтобы вы поняли, почему я так поступаю.

– Прекрасно понимаю, – откликнулся мистер Виктор. – Вы умеете вести себя благородно, мой друг. Человек чести всегда берет на себя ответственность за свои поступки. Как бы то ни было, кое в чем я смогу вас поддержать.

– Вы могли бы переговорить с «Прометей инжениринг »?

– О чем?

– Суриков хочет работать у них. Ему нравится их стиль и прочая чепуха. Русский – действительно ценный тип. Крутой ученый. Полагаю, мы могли бы неплохо содрать с «Прометея» за такую находку.

– Назовем это платой за доставку.

– Si. Называйте, как хотите.

Мистер Виктор на минуту задумался, потом сказал:

– Думаю, я смогу оказать вам эту услугу. Постараюсь что-нибудь придумать. Извините, мне надо пару минут побыть одному.

– Si. Gracias.

– De nada(He за что (исп .)).

Рико встал с кресла и прошелся по периметру сада. Он смотрел на землю, пару раз взглянул на ветви деревьев и на щебечущих птиц, но ни разу не посмотрел в сторону стола. Мистер Виктор захотел побыть один. Рико не возражал. Совершенно не возражал.

Примерно через двадцать минут к Рико подошел слуга и пригласил его к столу.

– Сообщаю, что я уполномочен заключить с вами контракт от имени «Прометея». Они заинтересованы в получении вашего человека. Много о нем слышали. Им также нужна его жена.

– Она не хочет в «Прометей».

– Я понимаю. Я просто предлагаю включить ее в условия сделки. Большой роли это не играет. Ваш гонорар составит примерно столько, сколько бы вы получили, завершив это дело в интересах Л. Кана.

– А вы знаете, на сколько я согласился?

– Моя работа, друг мой, требует, чтобы я знал подобные вещи.

Рико кивнул. Если бы он не торопился и хоть секунду подумал, этот вопрос можно было бы и не задавать. Мистер Виктор имел множество связей. Казалось, он их имел везде.

Случись кому-нибудь другому использовать в разговоре подобную конфиденциальную информацию, Рико не задумываясь вытащил бы пистолет, после чего дело было бы действительно трудно уладить. Мистеру Виктору он доверял. Мистер Виктор – человек чести и знает, когда и что можно говорить, а когда нужно молчать.

– Вас устраивает такая цена? – спросил мистер Виктор.

Рико кивнул:

– Полностью.

На столе запищал переносной телеком.

– Un momento, por favor(Одну минуту, пожалуйста (исп .)), – сказал мистер Виктор и поднял трубку.

Рико хотел было снова подняться, но мистер Виктор жестом остановил его. Разговор длился не более половины минуты, после чего мистер Виктор положил трубку и сказал:

– Все решено. Передача состоится сегодня вечером. До этого ваш человек должен пройти проверку на структуру молекулы ДНК и сканирование сетчатки глаза. Расчет будет произведен в государственных кредитках. Надеюсь, это вас устраивает?

Вопрос был задан из вежливости. Рико кивнул:

– Muchas gracias(Большое спасибо (исп .)).

– De nada. После того, как мы покончим с этим делом, приезжайте, и я подберу вам настоящую работу. Mucho dinero(Много денег (исп .)). Пора играть по-крупному. За серьезные деньги. Поздравляю.

– Мне нужна одна вещь.

– А именно?

– Я хочу встретиться с Л. Каном. По телекому.

– Нетрудно устроить, – ответил мистер Виктор. – Позвольте поинтересоваться, о чем пойдет речь?

Когда Рэвейдж закончила, у Вилли Хогэна было сломано несколько ребер, две руки и нога. Лицо превратилось в кровавую кашу, узнать его было невозможно. Запертые в спальне жена и ребенок Хогэна отчаянно вопили. Остальные обитатели коммунальной квартиры в Секторе-11, смесь орков и нормов, застыли в безмолвии.

Таково было наказание Хогэна за то, что, взяв деньги, он не предоставил взамен никакой информации.

Л. Кан следил за происходящим отсутствующим взором. Его волновали другие проблемы. Хогэн, бывший федеральный служащий и неплохой, как говорили, техник, был одним из многих людей, призванных обеспечить слежку за командой, которую он нанял для выдергивания Ансела Сурикова из «Маас Интертеха». Клиент хотел подстраховаться, что Л. Кан и сделал, однако все его варианты по разным причинам не сработали.

Задача подстраховщиков была предельно проста: проследить за рейдерами, в руках которых находился Суриков, и быть готовыми в любой момент вмешаться в ход событий. Неужели так трудно было сделать все по-человечески? Л. Кан терпеть не мог самозванцев и хвастунов вроде этого Хогэна. Тем более когда на него давили сверху. У него есть самолюбие. Он не позволит, чтобы над ним смеялись проходимцы со всего плекса Ньюарка.

Рэвейдж удовлетворенно сплюнула, оставив едва живого Хогэна лежать в луже собственной крови. Л. Кан развернулся и направился к роскошной черной «тойоте». Следом за ним в машину села Рэвейдж. Плюхнувшись на сиденье, она ткнула пальцем в клавишу интеркома и приказала шоферу:

– Пошел!

Вскоре автомобиль спустился в огромную ложбину возле Гарден-Стейт, откуда начинались тоннели до Уэстфилдского шоссе. Л. Кан взглянул на сидящего рядом с ним мальчика в голубом костюме из искусственной кожи. Его звали Джеред. Паренек был жестокий, подлый, но уступчивый. И очень симпатичный.

Как назло, тут же зазвонил телефон.

Л. Кан перевел взгляд на приборную доску автомобиля. На экране телекома возникло окошко, в котором должен был появиться звонящий. Рядом высветилось окошко с кодом звонящего и его местонахождением. Звонок поступил ориентировочно с границы Сектора-9 и Сектора-20." По данным так называемой Бригады спецназначения, где-то там и находились ненавистные рейдеры.

Л. Кан ткнул пальцем в клавишу приема звонка. Увидев на экране смуглое, испанского вида, лицо, он постарался казаться спокойным. Этот тип любит, когда его называют «мистер Рико».

– Вы солгали, – сказал Рико.

Л. Кан растерялся и разозлился одновременно. Ложь и полуправда являлись составной частью его работы, что понимали даже начинающие любители. Главным же для него были деньги, деньги и власть. Чем руководствовался этот Рико, изъясняющийся как претенциозный моралист, Л. Кан не понимал. Поэтому он ответил просто:

– Доставку осуществите сегодня. В двадцать три ноль-ноль. Сектор-17.

– Не получится.

– Вы отказываетесь доставить груз?

– Я вам уже говорил, я не занимаюсь похищениями. И я вам не собака, которой вы можете помыкать, амиго. Вы знаете, кто ваш клиент. Так вот, наш человек туда не хочет. Деньги вам уже возвращаются. Контракт разорван.

– Передайте человека мне, и я забуду, что вы это сказали.

– Не сегодня, амиго.

– За ваши жизни никто не даст и ломаного гроша.

– Мы к этому привыкли.

Изображение на экране застыло и держалось, пока не появилась картинка отключения.

Л. Кан еще некоторое время сдерживал свою ярость, потом его прорвало. Видеть на своем экране это лицо… всему есть предел. Ну кто мог подумать, что этот слюнтяй Рико доставит столько хлопот!

Тоже мне, благородный разбойник.

Кто бы мог поверить?

Л. Кан откинулся на сиденье и, не в силах сдержать бешенства, хрястнул каблуком в экран телекома.

Распоряжение поступило в 19.40.

Спустя десять минут Скип Нолан уже стоял в грязном, замусоренном переулке уличного гетто Северного Колдуэлла в Секторе-20. Вместе с ним находились четверо мужчин и две женщины из группы А, все в боевых комбинезонах Бригады специального назначения.

Командир группы Б уже дал сигнал о своей готовности. Группа Б должна была взять крыльцо и верхние этажи домика, где устроили убежище рейдеры. Группа А берет двор и подвалы. Где-то вверху, в ночном небе, Бобби Джо держала под контролем всю ситуацию. Ни один человек не выходил и не входил в дом в течение нескольких часов. Расположенные вокруг дома наблюдатели докладывали о включении и выключении света, покачивании штор и меняющихся силуэтах у окон. Дом был теплым, что сильно затрудняло разведку при помощи инфракрасных лучей. На этот раз, однако, все были уверены в том, что рейдерам ускользнуть не удастся. Установленный на крыше дома детектор вибрации сигнализировал о передвижении людей, лазер считывал колебания стекол при разговорах. Помимо всего прочего, фургон рейдеров был припаркован у самого дома.

Рейдеры находились внутри, сомнений быть не могло. Приближался момент решительной атаки.

Скип не знал, почему задержание рейдеров поручили провести Бригаде специального назначения. Впрочем, это не особенно его волновало. Задерживать рейдеров в метроплексе Ньюарка было не труднее, чем вылавливать контрабандистов в пригородах Сан-Пуэбло или вести партизанскую войну в Гватемале. Во всем мире интересы одних людей противоречили интересам других. При силовом столкновении кто-то погибал, а кто-то оставался жить. Сегодня, кажется, нормальные люди получат то, что заслужили.

Он произнес в микрофон:

– Команда А команде Б. Пора начинать!

Двое бойцов с переносным тараном подбежали к дверям кухни и высадили их с первого же удара. Едва двери рухнули, третий боец забросил в пролом гранату и дымовую шашку. Первый взвод ворвался на кухню, паля из автоматов направо и налево. Затем командир взвода доложил, что все «чисто», и солдаты пошли дальше. Еще одна граната разорвалась у парадного входа. Вместе с бойцами первого взвода Скип ворвался в дом и уже там распределил людей между подвалами и верхними этажами.

Вверху прогремел еще один взрыв. Первый взвод доложил, что подвал чист. Скип устремился наверх, но в душу уже закрадывались нехорошие предчувствия. Одна за другой все комнаты оказывались пустыми. До сих пор не поступило ни одного сообщения об ответном огне и сопротивлении рейдеров. Еще несколько мгновений, и произойдет самое страшное: старший группы Б доложит, что второй этаж чист. Тогда будет окончательно ясно, что худшее произошло снова. Находящиеся в доме вооруженные люди все до единого являлись бойцами Бригады специального назначения.

Ну как, будь они прокляты, рейдерам удалось уйти?

– Биксы остаются в машине.

Никто из женщин жаловаться не стал, и это было хорошо. Вызов поступил в самый неподходящий момент, во время углубленных занятий Мориса. Меньше всего ему хотелось тратить драгоценное время на мотание по метроплексу следом за шайкой упрямых рейдеров. К сожалению, выбора у него не было.

Прихватив плащ и трость, Морис вылез из своего «мерседеса». Ночь была спокойной и тихой. Вместе с тем чувствовалось, что серьезные дела не за горами. Рядом стоял Клод Джегер. Морис взглянул на слабое мерцание над его головой и вышел в астральный план.

Вера Кауза улыбнулась Морису и показала на домик за своей спиной. Не произнося вслух ни слова, она сказала:

– Из этого строения открывается прекрасный вид, хозяин.

Морис взглянул на Джегера.

– Очистить дом.

– Это приказ? – спросил Джегер.

– Считайте это рекомендацией.

Джегер кивнул и подошел к парадному крыльцу. Открывшая дверь женщина упала, не издав ни стона. Джегер вошел внутрь расправляться с остальными обитателями. Морис прошел на кухню. Через прозрачные створки задней двери он видел темный, заваленный мусором переулок, на котором находилось убежище рейдеров. Там же стоял их фургон. Найти фургон и дом оказалось довольно просто. Дух Веры Каузы перемещался с астральной скоростью. Она могла преследовать сверхзвуковой истребитель.

Морис с интересом наблюдал, как темные фигуры в бронежилетах с нашивками Бригады специального назначения собирались за домом, готовясь к штурму.

У рейдеров был свой шаман по имени Бандит. Несмотря на предпринятые усилия, Морису не удалось про него что-либо разузнать. Его имя слышали многие люди в плексе, но дальше чем описания внешности и слухов дело не шло. Судя по ауре Бандита, которую Морису удалось разглядеть в аэропорту, Бандит слабо владел Искусством и вообще имел низкий энергетический уровень.

Теперь стало ясно, что первое впечатление оказалось ошибочным. Убежище рейдеров охранялось мощным заклинанием: пульсирующее по краям покрывало зелено-голубой энергии окутывало огромный район плекса. Любой волшебник может бросить охранное покрывало, но только настоящие мастера добиваются такой силы и размаха.

Отсюда Морис предположил, что в аэропорту Бандит скрывал свою ауру, что было под силу только посвященным – великим волшебникам.

Это кардинально меняло суть дела. Бандит становился могучим противником, а значит, необходима осторожность. Заклинание можно было снять только ценой всей энергии Мориса. Наличие столь мощного защитного энергетического слоя вынуждало его к пассивному наблюдению.

Бойцы из Бригады кинулись на штурм дома, выбили заднюю дверь и ворвались внутрь. Заклинание, разумеется, на них не действовало, оно являлось барьером только для других заклинаний и астрального наблюдения. Никаких физических ловушек оно не предусматривало.

– Они в растерянности, господин, – доложила Вера Кауза.

– Кто «они»?

– Солдаты.

Весьма прозорливое наблюдение, отметил Морис, для только что оформившегося духа. Быстрое продвижение Веры Каузы по учебной кривой явилось для него еще одним поводом для размышлений.

Штурм убежища вскоре завершился. Рейдеров не нашли. Морис вышел в астрал и прогулялся по аллее, слушая разговоры солдат.

Те были встревожены.

Как выяснилось, никто не видел рейдеров с того момента, как они вошли в дом. Они вошли внутрь и больше не выходили. Не покидали этого места ни на фургоне, ни на каком-либо ином транспортном средстве. Не перебирались на крыши соседних домов. Но как тогда они могли ускользнуть?

Морис ходил вокруг домика, проникая сквозь стены соседних лачуг, потом выбрался на улицу перед парадным входом, после чего снова вернулся за дом, в переулок. Стены прилегающих домов были нетронуты, а значит, рейдеры не могли уйти через них. Оставалось одно направление, по которому они могли скрыться, – вниз.

Морис спустился под землю и тут же увидел ответ на вопрос, который так мучил бойцов из Бригады.

В команде рейдеров был один орк, следовательно, они могли связаться со всем подпольем орков. Это могло означать что угодно. Популяция орков в трущобах Ньюарка не уступала по численности любому городу северо-востока, а может, и всей Северной Америки. Морис слышал, что первые орки стали перебираться под землю вскоре после Пробуждения, стараясь заблаговременно подготовиться к репрессиям со стороны фанатиков из числа людей. С тех пор их подземные коммуникации усложняются с каждым годом. Попадались районы города, под которыми находились настоящие подземные ульи, построенные без плана и без ведома муниципальных властей. Во многих местах орки уходили под землю по-настоящему глубоко. Гораздо глубже, чем рискнет спуститься нормальный человек.

Чем ниже опускаешься в тоннель, тем сильнее становится страх перед замкнутым пространством. Это представляло угрозу рассудку, чем Морис предпочитал не рисковать. А сегодня в этом и не было необходимости.

Тоннель проходил прямо под убежищем рейдеров, на глубине буквально нескольких метров. Судя по всему, это был очень старый тоннель, потолок подпирали деревянные стропила. Местами стены поосыпались. По этому тоннелю рейдеры вышли за оцепленный Бригадой периметр.

Морис задумался. Вряд ли рейдеры останутся в подземелье надолго – не допустит их руководитель. Все кончилось бы тем, что бойцы из Бригады спустились бы за ними в тоннель, а это поставило бы под удар невинных орков. Значит, рейдеры как можно быстро выбрались на поверхность и приступили к поиску нового убежища.

Бригада специального назначения потерпела откровенное поражение. Задача найти новое убежище рейдеров ложилась на плечи Мориса. К счастью, у него были для этого все возможности.

Он вернулся к ожидающему «мерседесу».

Тяжелая металлическая решетка была зацементирована, но сбоку имелся просвет в форме арки, через который можно было разглядеть дома на противоположной стороне улицы. Правда, разглядеть их можно было только при помощи контрольной деки «Мицухама» и модернизированного прибора видения компании «Сикорски-Белл». Все это имелось в распоряжении Торвина (кого же еще?). Едва увидев два темно-синих фургона, он подал сигнал Филли.

– Приготовиться!

Сигнал к выходу из Ада.

Фургоны на полной скорости подлетели к убежищу и с визгом затормозили. Сказать, что Торвин ожидал подобного развития событий, было бы большим преуменьшением; Торвин был абсолютно уверен, что именно так все и произойдет. Уверенность пришла после того, как он обнаружил прикрепленное к днищу своего фургона крошечное микроэлектронное устройство. Паршивый, никчемный жучок. Хитрый и подлый. Практически незаметный до момента включения, в ходе которого он передавал собственные координаты.

Как только он проделал это в первый раз, защитные системы фургона пришли в неистовство. Остальное было делом техники.

Выбраться из убежища оказалось довольно сложно. Они не могли просто уйти – требовалось надежное место. К тому же им приходилось нянчиться с беспомощным ученым и полуживой корпоративной шлюхой. Едва Рико предложил Л. Кану отведать дерьма, как на них обрушился целый мир. Против оказались и те, кто их подстраховывал при выдергивании Сурикова. Они получили команду отбить ученого и его бабу, а рейдеров уничтожить. Потому-то корпорации и подстраховывают свои дела. Но Рико и здесь их перехитрил. Он заставил всех стеречь развалюху в Секторе-20 в Северном Колдуэлле, а сам вывел Сурикова и Фаррис в безопасное место.

Стоящий перед домом фургон был, разумеется, камуфляжем. Он в точности походил на супернавороченный автомобиль Торвина, но только снаружи. Поначалу, когда Рико заказал дубликат машины, Торвин подумал, что тот спятил. Но на то и начальники, чтобы планировать все заранее. Готовиться к неожиданному. Даже если при этом тебя считают чокнутым. Кстати, эта часть плана стоила немного. Пришлось, правда, целый день помотаться по автомобильным свалкам, потом поварить, покрасить – и двойник готов! Вплоть до номеров. Пришлось заодно сварганить одноразовый мотор, который едва тянул и глох на каждом углу.

Остальное совсем просто. Надо было оставить в доме одного или двух человек, чтобы они включали и выключали свет, ходили, разговаривали и маячили перед окнами. Добровольцами вызвались Шэнк и Филли. В данный момент они находились у потайной двери, ведущей из подвала в подземный тоннель. Если у Шэнка и Филли осталось хоть немного мозгов, они не станут затягивать с отходом, поскольку солдаты уже повыскакивали из фургонов и бегут к дверям с переносным тараном.

Торвин видел, как они выбили дверь и ворвались внутрь. Система наведения позволяла Торвину хорошо разглядеть форму штурмующих. Никаких черных нашивок. Ни намека на службу безопасности «Дайзака». Зато на каждом левом плече красовался шеврон собачьей Бригады специального назначения. Интересно. Торвин слышал об этой бригаде. Недавно они выкуривали гангстеров из Сектора-17. Из этих парней получались неплохие коммандос, хотя умно работать они не могли.

С чего бы на такое дело задействовали Бригаду спецназа? Торвин размышлял над этим вопросом, спускаясь по бетонной трубе, которая, соединяясь с канализацией Гамильтон-Драйв, служила водоотводом для всего квартала. Вскоре к нему присоединились Шэнк и Филли.

– Ну как у вас? – негромко спросил Торвин.

– Как по маслу, – ответил Шэнк.

– Почему для такой операции они наняли идиотов из спецназа?

– Наверное, решили сэкономить, – улыбнулась Филли.

 

ГЛАВА 24

Первые выстрелы прогремели в десять вечера.

Виктор Гевара сидел в саду у себя дома. Так получилось, что, когда началась стрельба, он как раз посмотрел на часы.

Первой прозвучала длинная автоматная очередь, за которой разразилась целая канонада одиночных выстрелов и взрывов. Несколько секций широких стеклянных окон сада тут же разлетелись вдребезги. В ту же секунду мирно посвистывающие птицы подняли невыносимый гвалт.

На мгновение Виктор растерялся, но тут же приказал себе успокоиться.

Последнее время ночи стали особенно темными, а в его положении всегда было чего опасаться. Будучи цивилизованным человеком, Виктор это понимал и предпринял необходимые меры предосторожности. Предвидя лихие события, он успел отправить в Бостон свою двадцатитрехлетнюю жену Кристину, дочек Диону и Ивану, а также зятя и двух внуков. Гордость не позволяла ему бежать от опасности, но семью он обязан был защитить.

С улицы доносились крики и стоны раненых. Виктор решил, что, если выживет, то застрахует на огромную сумму не только себя, но и всех своих служащих. Эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась. Теперь он подумал о том, что ему рано или поздно придется объясняться с родными и близкими тех, кто погибает, защищая его дом. Придется также позаботиться о тех, кто уцелеет. И он сделает это, потому что он взял на себя ответственность за их судьбы. Потому что так требовал закон чести. Только собаки и прочие животные могут отвернуться от своих мертвых, как от кучи гниющих отходов. Виктор бывал разным – иногда хорошим, иногда плохим. Но он никогда не был псом.

Даже в молодости, в те суровые дни, когда он жил в Секторе-19, в самых бандитских районах Роузлэнда и Плезантдейла, он был таким же. Стимулом ко всему служило честолюбие, но ничто не вытесняло чести, самоуважения и веры в себя как в человека.

Он вступал в шайки, а потом становился их лидером. Со временем он занял видную позицию в местном преступном синдикате, известном под названием «Руэда», или «Колесо». С этого момента Виктор принялся устанавливать собственную сеть контактов и собственную агентуру. Где бы он ни появлялся, он всегда говорил с людьми вежливо и уважительно. И всегда вел себя как человек чести. Он не лгал и не выкраивал, предлагал людям максимум за их деньги. И люди к нему тянулись. Они верили ему, как посреднику и доверенному лицу. Они знали, что на него можно положиться. Они знали, что его слово значит очень много. В атмосфере ежедневных надувательств и измен Шестого Мира его слово ценилось как платина.

Он уже давно не брал в руки оружия. Дни грома и крови для него миновали. Виктор считал, что если он не сумеет выжить благодаря созданной им же самим системе, то действительно заслуживает смерти.

У японцев есть пословица: «Судьба человека – это человеческая судьба». Если так, он готов встретить свою судьбу.

Обо всем этом размышлял Виктор, когда сверху раздался треск и проломившие крышу коммандос спустились на веревках в его сад. Виктор сидел за столом и спокойно потягивал кофе, ожидая, что будет дальше.

Бой за дом скоро закончился.

Несколько человек в черных комбинезонах и шлемах окружили его столик, держа наготове автоматы. На шевронах и нагрудных полосках стояли буквы «БСН». Виктор знал, что это означает «Бригада специального назначения». Он догадывался, кто прислал к нему этих людей.

Он знал также, почему это произошло.

Среди коммандос была одна женщина – в серебристом комбинезоне, черных сапогах и перчатках. Глаза ее напоминали фиолетовые ямы, пустые и равнодушные, как и ее лицо. Виктор знал эту женщину. Несколько лет назад, когда она была никому не известным новичком, он предложил ей несколько заданий. Это были ее первые профессиональные контракты. С тех пор бикса заметно поднялась по иерархической лестнице ньюаркского преступного мира. Сегодня она пользовалась уважением у самых крутых уголовных авторитетов.

– Como esta(Как поживаете, добрый день (исп .)), Рэвейдж.

Рэвейдж остановилась возле столика и внимательно посмотрела на Виктора. Возможно, она пыталась определить, чем он вооружен. При этом она наставила ему в лицо пистолет «скорпион». Она не понимала, как в такой ситуации можно сидеть и спокойно потягивать кофе, и поэтому подозревала какую-то скрытую угрозу.

Виктор не мог показать ей своего страха. Хотя бы из гордости. Рэвейдж стала обыкновенным животным. Она отказалась от морали и этики в угоду желаниям клиента. Это повышало ее цену как наемника и свидетельствовало об определенных чертах характера. Сейчас Виктор не видел большой разницы между стоящей перед ним Рэвейдж и обыкновенной шлюхой. За деньги ее мог арендовать любой. Она была человеком без чести. И без совести тоже.

– С тобой хотят поговорить, – сказала Рэвейдж.

– Si, я знаю.

Из окон своего кабинета на 230-м этаже Гордон Ито наблюдал за мерцающими в ночи огнями нижнего Манхэттена. Потом он закурил сигарету «Платинум Селект». Кажется, его любовница говорила что-то про ужин. В любом случае слишком поздно. Он взглянул на часы, чтобы лишний раз убедиться. Не велика потеря.

Гордон уселся в кресло с высокой спинкой, взглянул на своего телохранителя и указал на ведущую в соседний кабинет дверь. Охранник сдержанно поклонился и вышел.

Гордон нажал на кнопку, и из стола выдвинулся экран телекома. Он набрал номер. Специальная защитная система, не позволяющая никому прослушивать его звонки, автоматически включалась, как только он снимал трубку. Впрочем, иногда он ее отключал.

На экране промелькнул фирменный знак корпорации «Фучи», затем появилась женщина в фирменном блейзере.

– Мистер Ито, – сказала женщина.

– Мисс Ин, – ответил Гордон.

Цифровой секундомер на дисплее отсчитал пять секунд. Подобной паузы требовал стандартный протокол. Ин произнесла:

– Один момент, пожалуйста.

Вернулся несколько видоизмененный фирменный знак «Фучи». Теперь он был занавешен черным треугольником. Это был знак Особого административного отдела, в котором служил и сам Гордон.

Большинство служащих «Фучи» не подозревали о существовании подобного отдела. Это подразделение корпорации работало вне корпоративной системы управления, финансировалось из различных фондов и темных банковских счетов. Гордон не был уверен, знает ли об отделе в Токио кто-нибудь кроме главного управляющего Ричарда Вильера и его первого заместителя Миля Ланьера. Особый административный создан по распоряжению Вильера. Позже ему были приданы функции контрразведки и внутренней безопасности.

– Мистер Ито.

– Мистер Ксяо.

– Конитива (Здравствуйте (яп .)).

– Конитива.

На экране по-прежнему светился фирменный знак «Фучи», но голос принадлежал Ксяо, начальнику Гордона и шефу ОАО. В углу экрана показалась маленькая пиктограмма – подтверждение голоса. Ксяо не допускал, чтобы его лицо появлялось на экранах телекома, даже на особо защищенных внутренних линиях. Легкое дуновение паранойи. Гордон считал Ксяо корейцем. Это был спортивного вида крепкий человек с короткой стрижкой.

– Вы всегда звоните в удобное время, – улыбнулся Ксяо. – Я только что поел.

Это не было случайностью. Время приближалось к полуночи. Ксяо обычно вставал поздно и работал до утра. Сотрудник Гордона передал, что Ксяо не спит и только что закончил ужин. Самое удачное для звонка время, если учесть, что Ксяо – редкий гурман. Подобные рекомендации Гордон получал от своего психолога.

– Что привело вас на мой экран, Гордон? Не иначе как дело Фаррис?

Гордон едва не выругался. Ублюдок уже все знал. Ксяо имел своих людей повсюду. Один из его агентов работал даже в ближайшем окружении Гордона. Гордон давно бы его убрал, если бы не возникала время от времени необходимость подсовывать Ксяо дезинформацию.

– Полагаю, вы проинформированы о похищении в «Хрустальном Цветке».

– Разумеется, слышал. Как-никак я руковожу наиболее эффективной секретной службой в системе корпораций. У меня самый исполнительный начальник отдела операций. Вы не согласны, Гордон?

Ксяо, как всегда, говорил бесстрастным и монотонным голосом. Гордон подавил первоначальную реакцию на слова шефа и ответил:

– Я мог бы позвонить вам раньше, но хотел собрать дополнительную информацию.

– Ваша страсть к деталям вызывает восхищение.

– Кое-что удалось выяснить.

– Как проявила себя служба внутренней безопасности «Фучи»?

– Отрицательно. – Служба внутренней безопасности являлась сугубо закрытым подразделением. Технически она выполняла близкие к особому отделу функции, но Ксяо так не считал. И Гордон тоже. Две организации уживались между собой, как разведка и служба безопасности.

– Вы выяснили личности преступников, совершивших этот налет?

– Информация обрабатывается на компьютере. Мои техники предоставили много данных с места происшествия. Мы проводим сверку с полицейскими массивами. Подозреваю местную группу.

– Это они совершили налет на «Маас Интертех»?

– Мне надо отвечать?

– Можете не отвечать. Скажите лучше, что вы планируете делать с Фаррис?

– Почему она вас так интересует?

– Преданного сотрудника корпорации похищают с территории «Фучи»? Мне надо отвечать, Гордон?

Гордон с трудом подавил улыбку. Ксяо был отличным спарринг-партнером. Иногда даже слишком. Ксяо лучше других понимал, что стоит за похищением Фаррис.

– Я бы не стал так волноваться, – произнес Гордон. – По моему приказу началась операция по освобождению.

– Здесь затронут наш имидж.

– Вас волнует имидж?

Забота Ксяо об имидже фирмы, как правило, заканчивалась Особым отделом. Гордон почувствовал, что Ксяо кривит душой. Зачем?

– Недавно у меня был серьезный разговор об имидже нашей фирмы. Этот момент нельзя упускать из виду. Я говорил с очень высокопоставленными людьми. Так вот, я решил, что вам не следует что-либо сейчас предпринимать в отношении Фаррис. Оставьте ее мне. Я сам займусь ее освобождением.

– С удовольствием, – откликнулся Гордон.

Экран погас. Ксяо никогда не тратил время на трогательные прощания.

Гордон закурил еще одну сигарету и откинулся в кресле, размышляя, что еще задумал его начальничек.

Наверняка что-то особенное.

Обри взглянул на забранную в пластик кабину, встретил бесстрастный взгляд водителя, затем повернулся к задней дверце и прикоснулся большим пальцем к ручке. Дверь плавно открылась, и он перешел в другой отсек.

Пассажирское отделение автомобиля напоминало роскошную гостиную: драпировка, ковры, сверкающая мебель, золотая подсветка. Справа от него стоял Зог, бывший сумотори, слева – Ролло, орк. Оба поражали могучим телосложением. Обри остановился и окинул их взглядом. Зог и Ролло сдержанно кивнули в ответ.

Обри прошел в заднюю часть кабины. Здесь помещалась дверь в его личную спальню – маленькую, уютную комнатку. На кровати раскинулась смуглая девка, недавно доставленная из Боливии. Ее звали Бела. Никто не понимал ее испанского, она понятия не имела о жизни в большом городе, но то, что она знала, она знала хорошо. Она постоянно скалила зубки в плотоядной улыбке и встряхивала роскошной черной гривой. Все ее одежда состояла из маленького золотого крестика и тонкой цепочки на шее. Бела улеглась на спину и широко развела колени, чтобы Обри смог получше разглядеть ее сокровище.

Обри не увидел для себя ничего нового. Он хмыкнул. Бела одарила его высокомерной улыбкой. В этот момент открылась дверь в крошечную туалетную комнату, и появилась Сарабанда. Тряхнув шикарными песочного цвета волосами, она спросила:

– Готов?

– Si, – ответил Обри.

– Хорошо.

Обри смотрел, как Бела принялась за работу: расчесала волосы Сарабанды, заплела их в косу, одела ее и опустилась на колени, чтобы застегнуть застежки на туфлях. Будто бы случайно сучка прижалась губами к ее щиколотке и что-то восхищенно забормотала.

Сарабанда не обращала на биксу внимания. У нее были весьма причудливые вкусы, но сейчас она торопилась.

Обри жадно оскалился. Скоро Белу увезут, может быть, через несколько дней.

Сарабанда закончила одеваться. Обри проводил ее в главную комнату, а оттуда в переднюю кабину.

Автобус стоял на стоянке в районе отдыха губернатора Флорио, недалеко от платного шоссе Джерси к югу от Картерета и трущоб Ньюарка. Рядом остановилась огромная черная «тойота». Обри наблюдал по монитору, как из нее вылезла странная пара – Рэвейдж в своем незаменимом серебристом комбинезоне и Л. Кан в коричневом костюме от Арманте и плаще. Один из них был профессионалом и представлял серьезную угрозу. Второй был одноразовым инструментом.

Возле автобуса пара остановилась. Л. Кан взглянул на Рэвейдж, которая огляделась и постучала в дверь.

Обри выдержал паузу, потом поднялся и начал спускаться по ступенькам. Водитель открыл дверь. Все время, пока он проверял Л. Кана на наличие стрелкового, взрывчатого и химического оружия при помощи магнитного и химического детектора фирмы «Бэйли Аардольф», Рэвейдж не сводила с него глаз и держалась на дистанции удара.

Не обнаружив ничего подозрительного, Обри кивнул в сторону автобуса:

– Bueno. Entre.

Л. Кан шагнул вперед. Обри наблюдал за Рэвейдж. Та смотрела, как ее шеф поднимается по ступенькам. Угадать ее мысли было легко. Шеф выходил из зоны контроля. Ей это не нравилось.

– Hasta la vista(До свидания (исп .)), – спокойно произнес Обри.

Рэвейдж смерила его презрительным взглядом, потом отвернулась и отошла. Она будет сопровождать автобус на лимузине. Ни один человек не мог предстать перед глазами Сарабанды с оружием или с телохранителями.

Дождавшись, когда Рэвейдж отойдет на безопасное расстояние, Обри повернулся и поднялся в автобус. Водитель тут же закрыл двери, и автобус тронулся с места. Обри убедился, что они выехали на трассу, потом запер пальцем электронный замок внутренней двери и провел Л. Кана в пассажирский отсек.

Сегодня Сарабанда надела золотые зеркальные очки, золотую куртку с серебряной оторочкой, красную блузку, широкие брюки и ослепительно сверкающие сапоги. Деловая одежда скрывала ее природную чувственность. Она сидела за небольшим круглым столиком в левом заднем углу салона. На столе стояла компактная компьютерная дека. Яркий красный кабель тянулся к правому виску Сарабанды.

В течение целой минуты она не двигалась и, как показалось Обри, не дышала. Возможно, она была погружена в компьютер, а может быть, просто заставляла Л. Кана ждать.

Наконец она произнесла без всяких предисловий:

– Это вы организовали нападение на Виктора Ге-вару?

Л. Кан на мгновение задумался, потом произнес:

– Да.

Прошло несколько мгновений.

– Вы допрашивали его?

– Да.

– Что он сказал?

Л. Кан снова задумался.

– Это мое личное…

– Я задала вам вопрос.

Обри непроизвольно напрягся. Последнюю фразу Сарабанда произнесла с другой интонацией. Слова разрезали воздух как точный, острый и безжалостный скальпель. На Л. Кана это произвело заметное впечатление. Он запнулся на полуслове и окаменел. Через некоторое время он неуверенно произнес:

– Гевара утверждает, что ему ничего не известно о планах или о местонахождении рейдеров. Как бы то ни было, он недавно встречался с их лидером. Я с ним еще не закончил.

– Значит, он еще жив?

– Да. Я держу его в безопасном месте.

– Вам повезло.

Сарабанда поднесла руку к виску, словно поправляя разъем деки. Для Обри это был сигнал. Он бесшумно шагнул вперед и накинул на шею Л. Кана удавку. Л. Кан захрипел и кинулся вперед. Ролло и Зог немедленно преградили ему дорогу. Один из них нанес страшный удар в лицо, другой двинул огромным кулаком в солнечное сплетение. Голова Л. Кана чуть не оторвалась от туловища, из носа и изо рта хлынули кровь и слюни. Он громко застонал и повалился на колени. Обри снял удавку и толкнул Л. Кана ногой в спину.

Л. Кан растянулся на полу. Скорее всего он действительно не знал, что Виктор Гевара вот уже много лет работал на Сарабанду. Она во всем доверяла своему агенту. Гевара принес Сарабанде множество выгодных контрактов и нуенов. Она не любила, когда тревожат ее лучших людей.

Обри шагнул вперед и наступил Л. Кану на затылок, прижимая его лицо к полу.

Сарабанда положила ногу на ногу и спокойно сказала:

– Вас оставили в дураках, где вам и самое место. Когда рейдеры вели с вами вторые переговоры, они уже планировали похищение жены объекта. Теперь она тоже у них. Они не собираются передавать объект моему клиенту. Я крайне недовольна.

– Они… разорвали контракт, – простонал Л. Кан.

– Естественно.

Сарабанда подала следующий сигнал. Обри отступил на один шаг, а Ролло и Зог рывком поставили Л. Кана на ноги. Обри нанес три точных удара по его телу, потом крутанулся на месте и ударил его каблуком в лицо.

Л. Кан осел, словно мешок с грязью. Изо рта и из носа ручьем текла кровь. Ролло и Зог поставили его на колени перед Сарабандой. Обри ухватил его за волосы и рывком поднял голову.

– Когда получаешь инструкции, выполняй их в точности, – сказала Сарабанда. – Ты не имеешь права решать что-либо самостоятельно. Ты жалкая козявка в моей паутине. Ты должен делать то, что тебе говорят. Не больше и не меньше. Ты немедленно отпустишь Виктора Гевару. А потом завершишь операцию. Понятно?

Л. Кан из последних сил кивнул. Говорить он уже не мог.

Сарабанда махнула рукой. Ролло и Зог швырнули Л. Кана Обри. Аудиенция закончилась. Наступило время последнего предупреждения. Обри вытащил из кармана нож. Черное лезвие со щелчком вылетело из рукоятки. Обри схватил Л. Кана за волосы и вставил острие лезвия ему в левую ноздрю.

– Запомни, – сказал Обри. – Делать нужно только то, что тебе велят.

Л. Кан застонал, и Обри вытащил нож. Он был заточен острее бритвы.

 

ГЛАВА 25

– Я хочу есть.

– Иди сюда.

Лежа на голом матрасе, Монах повернул голову, пытаясь сообразить, что имела в виду Рысь. В темноте он ничего не увидел, но чувствовал, что она лежит рядом, положив голову ему на руку. Он ощущал вес ее гибкого сильного тела всем боком, до самой лодыжки. Нежное давление становилось сильнее, когда она делала вдох, и ослабевало на выдохе.

Идти?

Куда?..

Затем он почувствовал, как Рысь приподнялась на локте и навалилась ему на грудь. Когда она забралась на него верхом, он вновь испытал возбуждение. Они только что занимались любовью в такой позиции, и Монах решил, что Рысь хочет повторить все еще раз. С ней он был готов заниматься этим вечно.

– Монах, – нежно позвала она, щекоча его волосами. – Я тебе нравлюсь?

– У-гу.

– Ты бы хотел все время быть со мной?

– Конечно.

– Я рада. – Ее губы прикоснулись к его щеке. – Ты такой клевый. А оно получается, только когда ты этого хочешь.

– Что?

– Подыши со мной, глупенький. Это превратит тебя.

– Превратит меня…

Она закрыла его рот своим. Рысь сделала долгий-предолгий выдох, настолько долгий, что, когда ему захотелось вдохнуть, он просто втянул воздух, выходящий из ее легких. Они проделали это несколько раз. Это было дико и сексуально. Монах согласился бы дышать так всю жизнь. Ему захотелось и других вещей. Он принялся гладить руками ее бедра и стройную спину, затем ласкать волосы и плечи.

Наконец они слились в едином порыве. Рысь принялась ерзать вперед и назад. Все это время она прижимала свой рот к его рту. Чем сильнее и быстрее они двигались, тем чаще и глубже дышали, перегоняя туда и обратно один и тот же воздух.

Когда все закончилось, Монах испытал головокружение. Голова кружилась от возбуждения и любви.

Казалось, что комната вращается вокруг него, потом стены начали наклоняться и раскачиваться вперед и назад. Темнота приобрела красноватый оттенок, словно Земля закрутилась в обратную сторону и опустившееся за горизонт солнце снова поднялось, наполнив комнату сиянием последних лучей огненного заката. Рысь засмеялась, и эхо разнесло смех по всей комнате. Она улыбнулась, и глаза ее вспыхнули красными искрами. Тело ее стало малиновым, как и все вокруг.

Улыбнувшись, она склонилась к его лицу, пока их носы не коснулись, и прошептала:

– Сделала тебя, сделала тебя!

– А?.. Что? – Его голос тоже отдавался эхом от стен комнаты.

– Пошли, пошли, пошли! – торопила Рысь. – Пора! Вставай!

– Идти? Куда идти? Зачем?

Рысь хохотала без перерыва. Затем она рывком подняла его на ноги. Пол накренился вперед, потом назад. Рысь схватила Монаха за талию и куда-то потащила. Со всех сторон доносилась какофония каркающих голосов и дикого хохота. Отовсюду выползали мерзкие красные хари, заглядывали ему в лицо и тут же растворялись.

Рысь помогла ему спуститься по лестнице, затем долго вела его по длинному, окрашенному в красный цвет проходу.

– Скорее! Скорее! Скорее! Монах! Монах! Время! Время! Время!

Над ними хлопнула железная дверь. Рысь выволокла его наружу на широкий, окрашенный в красный цвет тротуар, рядом с которым находилось четырехполосное шоссе.

Затем все вдруг стало нормальным, только красным, и на шоссе не было движения. Монах взглянул в сторону и увидел, что прямо на него несется фургон с горящими фарами и сверкающими огнями. До фургона оставалось около двух метров. Монах попытался крикнуть, но ничего не получилось. Кто-то оторвал его от земли и опустил в двух или трех метрах от того места, где он только что находился, только теперь он стоял лицом в другую сторону.

Раздался пронзительный крик:

– Монах! Быстро!

Дверь фургона была открыта. Рысь буквально запихнула его внутрь. Водитель походил на человека, разве что был худой, как сама смерть. У двух разместившихся на заднем сиденье орков были огромные звериные клыки. Когда орки улыбались, глаза их вспыхивали ярким красным огнем.

Рысь плюхнулась на сиденье рядом с Монахом. Завизжали шины, фургон с ревом понесся дальше.

– Слышали об аварии на эстакаде? – прокричал один из орков. – Какой-то тип слетел с моста, разнес семь машин, у пятнадцати человек сорвал головы и только потом приземлился. И тут же врезался в цистерну с кислородом! Погибло столько машин, что до сих пор не могут определить, на какой ехал он сам.

Рысь едва не переломилась от хохота.

Фургон нырнул в узкий тоннель, потом вылетел в сияющую красными огнями ночь. Какой-то человек хотел перейти перед ними улицу, но вовремя отпрянул назад, на тротуар. Его «дипломат» ударился о бампер фургона и раскрылся. На ветровое стекло полетели компьютерные дискеты и какие-то листики. Фургон помчался дальше.

– Лох! – крикнул водитель и улыбнулся. Глаза его горели красным огнем.

Монах взглянул на Рысь, и она тут же схватила его за голову и впилась поцелуем в губы. Он снова ощутил ее горячее влажное дыхание. Свободной рукой Рысь сдавила его пах.

– Такой клевый!.. – кричала она. Ночь сияла красными или почти красными стробоскопическими огнями.

Фургон с визгом остановился. Рысь набросила на Монаха красного цвета куртку, натянула такую же на себя и вытащила его наружу.

Дорога была запружена машинами и людьми. Откуда-то доносилась стрельба.

– Вот эту! – крикнула Рысь, подтащив Монаха к толпе людей, затем швырнула его на тело распростертой на земле женщины в облегающей красной одежде. – Давай! Сделай это!

– Что?..

Она повалила Монаха на женщину, прижала его голову к лицу женщины, так что рты их соприкоснулись, а затем двумя пальцами зажала его ноздри. Монах изумленно крякнул и выдохнул… всего один раз.

– Не так, Монах! – крикнула Рысь. – Не так.

Неожиданно женщина дернулась и окаменела. Глаза ее широко раскрылись и зажглись зловещим красным огнем.

– О черт! – воскликнул Монах.

Женщина вцепилась ему в лицо. Она стонала и рычала, как вылезшее из могилы существо, решившее свести счеты с живыми.

– Дьявол! – завопил Монах, отчаянно пытаясь вырваться из когтистых рук.

Рысь рывком поставила его на ноги.

– Слишком поздно, Монах! Теперь беги!

Они побежали. Они перебежали через улицу, виляя между разбитыми машинами и перепрыгивая через тела, потом влетели в какую-то дверь и поднялись по лестнице. Монах оглянулся только один раз. Женщина, в которую он вдохнул, вскочила на ноги и металась из стороны в сторону. Затем набросилась на какого-то типа в красном камзоле и вырвала ему глаза.

Монах широко открыл рот и заорал. Тип заорал тоже.

Дверь с треском распахнулась. Монах заскочил внутрь и свалился на пол. Дверь захлопнулась. Он лежал на спине в крошечной однокомнатной квартире.

Задыхаясь и стеная, Рысь опустилась рядом с ним на колени и отбросила с лица волосы.

– О господи! Нельзя было так делать, клевый малыш! Она ведь была уже мертвой.

– Мертвой? – задохнулся от ужаса Монах. Неожиданно Рысь взяла его лицо руками и посмотрела на него нежными красными глазами.

– Монашек мой, ты устал? Наверное, устал. Тебя словно выжали. Иди сюда…

Она прижалась губами к его рту и выдохнула. Монах почувствовал, как его тело задрожало от возбуждения. Когда она повторила это еще раз, он сделал глубокий вдох. Это было дико и сексуально. Он почувствовал себя… сексуально. Даже лучше, чем сексуально.

Позже, когда они, обнаженные, лежали в объятиях друг друга, Рысь прошептала:

– Ты все еще голоден?

Монах как раз об этом подумал.

– Не знаю.

Рысь улыбнулась и прижалась еще теснее.

– Ты такой клевый.

– А ты красная, – сказал Монах. – Все красное.

Рысь захихикала.

– Конечно, красное.

 

ГЛАВА 26

Дверь из переулка вела в узкий коридор, который заканчивался забитой вещами квадратной комнатой. Здесь были стулья, диван, кухонные принадлежности, тридео, гарнитур для симсенса, книги на дисках, чипы, несколько кибердек и какие-то штуковины – похоже, запасные части для кибердек. Маленькая комнатушка слева оказалась туалетом. Третья была спальней.

В спальне чувствовался свой характер. Здесь, хоть и слабо, мерцала жизнь и ощущалась духовная сущность мира. Эту комнату надо изучать еще.

Бандит вернулся в свое тело.

– Ну как? – спросил Рико, стоя рядом с фургоном.

– Нормально, – откликнулся Бандит. – Интересно.

– Заметил какую-нибудь опасность?

– Не похоже.

Вернувшись из астрального путешествия, Бандит восседал, скрестив ноги, на заднем сиденье фургона Торвина среди инструментов и запчастей. Он ждал, пока Рико проинструктирует остальных членов группы. Забравшись в самое сердце Сектора-6 под названием Малая Азия, они, скорее всего, могли чувствовать себе в безопасности, но рисковать лишний разине хотелось. Док и Филли оставались на посту в фургоне. Остальные смогут сходить в туалет в маленькой квартирке, которую только что обследовал Бандит.

Он вылез из фургона и проводил Рико, Пайпер, Шэнка, Торвина, Сурикова и Марену Фаррис в забитую хламом комнату.

– Ты уверена, что там все в порядке? – спросил Рико.

– За квартиру я спокойна, – ответила Пайпер. – Тип, который жил здесь раньше, получил хорошую временную подпитку. Квартира оплачена до конца месяца.

– Что за тип?

– Я его давно знаю.

Фаррис и Суриков сели на противоположные края дивана. Шэнк помедлил, наблюдая, как они рассядутся. В комнату вошел Бандит.

Пахло горелым. Стены были украшены лесными картинками. Из цветных горшков торчали какие-то высохшие растения. Комод, шкаф и маленький столик в углу были украшены декоративными пластинами, на столе лежали шкурки животных, кристаллы и небольшой барабан. На полу под сеткой от комаров валялись два спальных мешка. В изголовье под одним из мешков лежали наркотики – сильная и редкая дрянь, хранение которой преследовалось по закону, и книга – «Традиции шаманства» Артура Гаррета, изданная факультетом оккультных наук университета штата Калифорния.

Ничего не представляло реальной ценности. Бандит из любопытства полистал книгу и бросил ее на мешок. По характеру комната напоминала медицинский кабинет, в котором шаман мог практиковать долгие погружения, но это впечатление было обманчиво.

Лишнее доказательство – книга Гаррета.

Зато в кладовке оказался настоящий сюрприз. Там Бандит почувствовал поток чистой энергии. Он нашел открытый черный пластиковый ящик длиной около метра. Внутри находилась флейта, большая, судя по всему, вырезанная из дерева и покрытая шаманскими символами. Бандит прикоснулся к ее поверхности. В астральном плане флейта была живым существом – видимая, реальная, теплая. Она излучала мягкую энергию. Как слабый, только что созданный источник.

Странно…

Казалось, флейта зовет его откуда-то издалека, тихо, так тихо, словно это он сам, вернее, та его часть, которую он давно позабыл в этой жизни, просила прийти и забрать ее.

Он задумался…

Он задумался о висящем на поясе мече. Бандит не расставался с ним всю жизнь. В молодые годы, когда он был не таким опытным и не владел приемами Енота, он хотел что-то иметь при себе для защиты. Вот уже много лет, как он не пользовался этим мечом. Наверное, и не доведется. Он понял, что насилие, которое можно причинить при помощи меча, не идет ни в какое сравнение с приемами Енота. Может быть, пришло время расстаться с этой частицей себя навсегда. Может быть, следует оставить этот меч взамен флейты, которая каким-то образом напоминала ему о молодости, о начальной поре его жизни, обретающей сейчас новую важность.

Несомненно, это будет справедливый обмен.

– Ты совершаешь ошибку, – сказала Фаррис.

– Не сомневался, что ты так и скажешь, – ответил Суриков.

– Так, как ты хочешь, все равно не получится.

– А тебе-то что?

– Ансел, ты же знаешь: я до сих пор живу твоими интересами. Мне не все равно, что с тобой будет.

– И я должен этому верить? После того что произошло?

– Да, да, ты должен мне верить. Я была не права, теперь я это понимаю. Я знаю, что это не оправдание, но ты не можешь вечно держать на меня зла. Что бы ты сам подумал на моем месте? Меня вытащили из собственной квартиры среди ночи люди, которых я никогда раньше не видела. Люди с оружием. Я знала, что ты на меня зол. Что еще я могла подумать?

– Ты в самом деле решила, что я хочу тебя убить?

– Я понимаю, что это не логично. Но я не могла рассуждать логично в те минуты. Скорее всего, я вообще ни о чем не думала. Не знаю. Я только боюсь, что ты сейчас совершаешь ту же ошибку – не думаешь. Ты чувствуешь, что тебя предали, и не я одна. Тебя переполняет гнев. Может быть, ты считаешь, что, уйдя в «Прометей инжениринг», ты им отомстишь?

Суриков покачал головой:

– Нет, совсем не то.

– Я боюсь, что ты можешь ошибиться, дорогой. Ты же всю жизнь проработал на «Фучи». Я знаю, не всегда получалось так, как ты хотел, но ты был счастлив. А временами – очень счастлив. Если ты на минуту успокоишься, то поймешь, что в «Прометее» тебе не понравится по тем же причинам, по которым не нравилось в «Маас Интертехе».

– По-твоему, мне следует вернуться в «Фучи»? Да ты спятила!

Шэнк с кряхтением сел на пол и прислонился к стене, выходящей в переулок. Марена Фаррис времени зря не теряла. С той самой минуты, когда она попыталась прикончить своего муженька, эта экзотического вида дамочка только и делает, что грузит его и уговаривает вернуться в «Фучи». Баба, судя по всему, была не дурой, но проигрывала все время одну и ту же пластинку. О чем бы ни говорил Суриков, она переворачивала все так, что ему следовало возвращаться в Черные Башни. Шэнка это начало мало-помалу доставать. Он уже достаточно наслушался про «Фучи».

Шэнк запрокинул голову и прикрыл глаза. Почти сутки, как он не смыкает глаз. Ничего особенного. Несколько лет назад в Боготе и Панама-Сити ему приходилось не спать много дольше. Хороший солдат всегда сумеет придавить пару минуток, когда выдастся возможность.

Прилечь, правда, некуда, но Шэнка устраивал и пол. Покрытый ковром пол всегда лучше, чем кишащая жуками нора…

Теперь если бы еще эта Марена заткнулась…

Парадокс заключался в том, что, случись Марене добиться своего, их положение стало бы лучше. Торвин засек Бригаду специального назначения в Северном Колдуэлле, Сектор-20, и Рико заподозрил, что Бригаду наняли люди из «Фучи» для подстраховки всей операции. Возможно, это было сделано через Л. Кана. Если бы «Фучи» получили свое они бы с радостью дали им уйти, отозвали поддержку и забыли бы об этом деле.

А если нет…

У него будет возможность выспаться, когда все закончится, как бы оно ни закончилось.

– Я хочу, чтобы ты осталась с Фаррис.

Пайпер провела руками по груди Рико, потом по его плечам и положила голову на его грудь.

– А вдруг что-нибудь пойдет не так? Вдруг тебе понадобится помощь?

– Ты – декер, а не боец.

– Я умею стрелять.

– Если что-то пойдет не так, один ствол роли не сыграет. К тому же кто-то все равно должен наблюдать за Фаррис.

– Никуда она не денется.

– Это мы и должны обеспечить. Мы за нее отвечаем.

Конечно, он будет настаивать на своем. Пайпер решила не спорить.

Рико и его отряд были готовы спустя час. Проверив оружие и амуницию, они погрузились в фургон. Рико застегнул наручники на запястьях и щиколотках Фаррис.

– Это чтобы вы не попали в неприятности, – объяснил он.

– Прошу вас, не стоит идти на встречу, – сказала она. – Это ни к чему хорошему не приведет. Рико помедлил и произнес:

– Все уже решено.

Пайпер проводила его до дверей в переулок и там обняла в последний раз.

– Будь, осторожен, jefe, – прошептала она.

– Всегда, – улыбнулся Рико.

После их отъезда Пайпер не осталось ничего другого, как сидеть в кресле, волноваться и ждать. У нее был автомат, но она надеялась, что он ей не пригодится. Как бы все ни сложилось, никто не придет освобождать Марену Фаррис, а сама Марена не производила впечатления человека, способного на решительные действия.

Это только усугубляло чувство собственной ненужности. Сегодняшняя встреча не нуждалась в прикрытии со стороны декера. Можно подключиться и контролировать действия полиции, но полиция, скорее всего, не станет вмешиваться. Можно попытаться вклиниться в главный компьютер «Прометея» на случай, если они задумали их предать, но вряд ли ей удалось бы выяснить это через матрицу. Корпорации фиксировали все аспекты бытия, однако информация по незаконным или полулегальным операциям пряталась в массивы, защищенные «Красным кодом», или в изолированные от главного компьютера корпорации узлы.

Оставалось лишь молиться и просить ками о снисхождении. Прежде чем она решила, с чего начать, Марена Фаррис произнесла:

– Я знаю, что вы мне не поверите, но я очень благодарна вам за то, как вы со мной обращаетесь,

Пайпер почувствовала раздражение. Трудно было смотреть на Фаррис и не раздражаться. Все в этой женщине выдавало корпоративную шлюху, рафинированную, избалованную, но все равно грязную. К тому же переразвитую до отвращения.

– Я не нуждаюсь в вашей благодарности.

– Рейдеров часто представляют настоящими преступниками, – продолжала Фаррис. – Я знаю, что среди них попадаются безжалостные убийцы. Но я вижу, что вы не такие.

– Вы говорите так, словно мы оказали вам большую услугу.

– Я же до сих пор жива, не так ли?

– А мне-то с этого что?

– Это может очень многое для вас означать. Смотря как будут развиваться события.

– Какие события?

– Сегодняшняя встреча с представителями «Прометея».

– Что вам о ней известно?

– Думаю, больше, чем вы подозреваете. – Фаррис на мгновение замолчала и откинула с лица волосы. Затем доверительно посмотрела на Пайпер, всем своим видом показывая, что хочет установить более тесные отношения.

Пайпер ни на секунду не поверила ее взгляду. Точно так же не поверила она нежному и ласковому голосу, которым Фаррис произнесла:

– Я ведь прекрасно вижу, как вы на меня смотрите. И понимаю, что вы мне не верите. Поэтому я стараюсь не говорить о важном. Между тем я не какой-то там заштатный психолог или напомаженная шлюха, как вы, может быть, решили. Я имела доступ к весьма важной информации. Я стою гораздо дороже живая, чем мертвая.

– Никто не собирается вас убивать, – презрительно хмыкнула Пайпер.

– Ваш мужчина мне это уже сказал.

– Значит, так оно и есть.

– Он хороший человек.

– Лучший.

– Хорошие люди сейчас редкость. Благородство ставит их в проигрышное положение. Им приходится быть настоящими мастерами своего дела, чтобы уцелеть.

– Зачем вы мне это говорите? Корпоратка…

Фаррис замолчала, потом вымученно улыбнулась.

– Вы правы. Я работаю на корпорацию. И я ей не изменяю. Но если переговоры с «Прометеем» пройдут неудачно, не забудьте, что я вас предупреждала. Вас и вашего мужчину.

-И?

– На вашем месте я бы очень опасалась.

Пайпер непроизвольно посмотрела на автомат в своих руках, затем перевела взгляд на Фаррис и спросила:

– Чего я должна бояться?

– Что вы на самом деле знаете о «Прометей инжениринг»?

– Почти ничего. Расскажите.

– Вам многое неизвестно, вот что я хотела сказать.

Пайпер подняла автомат и наставила его на Фаррис. Автомат был заряжен «мягкими» пулями, но Фаррис не могла об этом знать.

– А теперь рассказывайте мне все, что знаете. Все, что может представлять интерес.

По лицу Фаррис пробежала тень, Она шумно сглотнула и с трудом произнесла:

– Вы что, станете в меня стрелять, если я не расскажу?

Фаррис только что призналась в том, что честно работает на корпорацию. Она служила у самого беспринципного хозяина и отравителя Земли, врага человечества. Пайпер не задумываясь ответила:

– Выстрелю без малейшего колебания.

– Вашему мужчине это не понравится.

– Ему многое не нравится из того, что я делаю. Это мои проблемы. Ваша проблема состоит в том, чтобы пережить отрезок времени между сейчас и той минутой, когда он вернется.

– Да, – сказала Фаррис. – Я понимаю.

– Отлично. Теперь говорите.

Фаррис заговорила.

В фургоне Шэнк посмотрел на флейту, нахмурился и спросил:

– Эй, Бандит! А где твой меч?

– Это уже не мой меч, – спокойно ответил Бандит.

– Как так? – опешил Шэнк.

– Это больше не мой меч, – повторил Бандит.

Шэнк задумался над его словами.

 

ГЛАВА 27

Молл Уиллоу-Брук находился у самой реки Пассейик, в том самом месте, где Сектор-20 плекса Ньюарка граничил с трущобами Паттерсона.

Молл имел три стратегических преимущества: здесь собирались как обыватели плекса, так и шишки из загородных корпораций, здесь перекрещивались сразу несколько шоссе, и, наконец, молл имел огромную автостоянку.

К двум часам утра парковочная площадка 17Д в северо-западном секторе молла опустела. Остался лишь громадный лимузин «тойота-элита» и несколько седанов. Рико разглядел «тойоту» издалека и обратил внимание на номерные знаки. «Элит» в последнее время развелось множество, даже в плексе Ньюарка, но эта машина не принадлежала Л. Кану. Модель та же, а год другой.

– Думаешь, получится? – спросил Шэнк.

– Спросишь об этом позже.

– Красивый ответ, босс.

Шэнк включил передачу, и еврофургон «рено-фиат» тронулся с места. Остальные члены команды находились в фургоне Торвина, припаркованном на безопасном расстоянии.

Рико произнес в микрофон:

– Мы едем.

Торвин подтвердил прием.

Шэнк остановил еврофургон в двух шагах от «элиты». Прошло несколько мгновений, прежде чем из задней двери показался совершенно не примечательный человек, среднего роста и телосложения, среднего возраста, в темно-сером костюме и перчатках. Обычный корпоративный тип. Такой стиль обезличивает любого, превращая его в стандартного служащего, «мистера Джонсона». С ним можно столкнуться тысячу раз за день и вечером об этом не вспомнить.

Из боковой двери лимузина вылез еще один человек – судя по виду, профессиональный головорез.

Рико вышел навстречу типу в костюме. Они остановились между машинами, ставя друг друга в невыгодное положение на случай всяких неожиданностей. Мужчины внимательно оглядели друг друга. Тип показал на бедро Рико и произнес невыразительным, как и он сам, голосом:

– Охрана молла может заметить вашу пушку.

– Мы не собираемся торчать здесь всю ночь.

Тип кивнул:

– Товар с вами?

– А вы захватили подливу?

Тип медленно отвернул полу пиджака. С одной стороны торчала рукоятка тяжелого пистолета, с другой висел пластиковый пакет, плотно набитый кредитками.

– Расчет, как мы договорились, будет произведен в государственных кредитках.

– Я хочу их проверить.

– Вначале посмотрим на ваш товар.

– Не возражаю, но именно посмотрите. Дотронетесь только после того, как я проверю кредитки. Тип кивнул, отпустил полу пиджака и сказал:

– Договорились.

Мелкие детали, но они тоже играли свою роль. В этой игре никто никому не верил. Малейшая неточность могла привести к панике, а паника – к пальбе из всех стволов. Рико не возражал против того, чтобы этот тип увидел Сурикова. Будет смотреть с расстояния в пять или десять метров. Вряд ли он попытается что-либо выкинуть. Так и будем решать эту проблему, шаг за шагом, как и положено решать подобные вопросы.

Рико прикоснулся к микрофону.

– Мы готовы.

Торвин подтвердил прием.

Фургон подкатил почти мгновенно. Как и было договорено, Торвин остановился с противоположной от Рико стороны еврофургона. Док и Филли вывели Сурикова из машины. Ровно настолько, чтобы можно было разглядеть его лицо.

– Осторожничаете, – заметил тип.

– Это не помешает.

– Как только вы проверите кредитки, я хочу сделать анализ, молекулы ДНК и сканирование зрачка глаза.

– Мой человек проверит ваше оборудование.

– Хорошо.

Проверка кредиток не заняла много времени. Рико носил на поясе небольшой детектор валют, собранный Пайпер и Торвином. Он значительно превосходил фабричные модели в точности определения подлинности купюр. Рико засовывал кредитки в щель, ждал, пока приборчик два раза пискнет, и передавал кредитки типу в костюме. Все купюры оказались подлинными.

Из «тойоты» вылез еще один тип. Первый представил его как технического специалиста. Тот показал Рико сканеры, которыми собирался обследовать Сурикова. Рико жестом подозвал Дока. Док осмотрел приборы и дал свое заключение:

– Стандартное оборудование.

– Ваш человек проводит обследование в нашей машине, затем мы совершаем обмен.

– Договорились.

Заключительная проверка заняла около минуты. Технический специалист вернулся и кивнул типу в костюме.

– Приводите товар и получите деньги, – сказал тот.

– Хорошо.

Наступал решающий момент. Рико огляделся. Головорез не изменил позиции. Автостоянка была пуста. Торвин не получал никаких тревожных сообщений через свои каналы, Бандит ничего не чувствовал. Похоже, все шло нормально.

Рико махнул Филли и Доку, чтобы они подвели Сурикова. Их шаги гулко отдавались в ночном воздухе. Они шли нарочито медленно. Секунды растягивались в вечность.

– Достаточно, – сказал тип и вытянул ладонь в направлении Сурикова. Рука типа дрогнула, раздался грохот, похожий на выстрел дробовика. Рико сообразил, что этой сволочи имплантирован кибернетический пистолет. Отсюда и перчатки; та, что была на правой руке, прикрывала дуло. Вылетевший из руки сноп огня сорвал и перчатку.

Грохот выстрела еще не успел затихнуть, как Рико выхватил из кобуры «хищник», и Красная точка прицела застыла на лице типа.

Краем зрения Рико видел, что головорез тоже пришел в движение.

Игра, как понял Рико, пошла по-крупному.

Бандит не чувствовал ничего интересного ни на стоянке, ни в радиусе километра вокруг. Единственное, что привлекало его внимание, был черный лимузин.

В астральном плане расстояние от фургона Торвина до лимузина было ничтожным. Бандит пересек его мгновенно. Дальше оказалось сложнее. Поначалу лимузин показался ему обычной машиной, но это было не так. Спустя несколько минут Бандит получил ответ. Лимузин защищало мощное заклинание. Он не понял этого сразу, поскольку само заклинание было скрыто и искажено.

Скрыть заклинание чрезвычайно трудно. Это означало, что внутри лимузина находился кто-то или что-то очень ценное. Расколдовать это заклинание представлялось достойной задачей.

Прежде чем он успел закончить, Бандит почувствовал разыгравшееся вокруг насилие в физическом плане. Одновременно он испытал озарение и понял, что находится внутри лимузина.

Он вернулся в физическое тело, посмотрел на Торвина и сказал:

– Мне кажется, в машине находится маг.

– В какой? – крикнул Торвин, стараясь перекрыть грохот пальбы.

– В «тойоте».

Выстрел киберпистолета застал Дока врасплох. Он видел, как тип в костюме вытянул руку ладонью вперед, затем его ладонь исчезла за огненным шаром.

От грохота Док едва не оглох. Он успел увидеть, как Рико вскинул пистолет, после чего падающий Суриков увлек его за собой.

Док попытался его удержать, но это было бесполезно. Ученый падал, как мешок с мясом. Док подполз к Сурикову, пытаясь определить его состояние. Залп киберпистолета разворотил шею. Суриков был мертв или очень близок к смерти. Док склонился над ним и попытался расстегнуть рубашку… Поздно. Все произошло слишком быстро. Глаза Сурикова задрожали, как желатин, и начали кипеть. Из ушей потекла черная, отвратительная жидкость. Пошел пар. Лицо провалилось внутрь.

Док знал, что происходит. Ему уже приходилось видеть заряженные фосфором или горючим гелем заряды. Они в течение нескольких секунд превращали человека в жирную, шипящую лужу.

Дико закричала Филли.

Началась стрельба.

Выстрел «хищника» потряс ночь, как артиллерийский залп. Тип в костюме отлетел назад, голова его раскололась на части, кровь хлынула на грудь. В ту лее секунду Рико пригнулся и сделал кувырок.

Гремели выстрелы. Рико узнал частые залпы станкового пулемета на крыше фургона Торвина и оглушительные разрывы «М-33А2» Шэнка. Прозвучала короткая, лающая очередь из «Инграма» – очевидно, стрелял головорез-охранник. Рико прокатился еще немного, потом вскочил и побежал. Теперь требовалось только одно: добраться до фургона Торвина раньше, чем ему отстрелят яйца. Бежать и петлять.

Секунду назад все было тихо и мирно. В следующее мгновение Суриков полетел на землю, Рико отстрелил голову типу в костюме, повсюду запрыгали точки лазерных прицелов и загрохотали выстрелы.

Вот тебе и заблаговременное предупреждение!

Никогда нельзя верить собачьим шаманам! Никогда и ни в чем!

Торвин включил зарядник и поднял на крышу пулеметы. Противник был повсюду, вылезал из всех углов, словно только и ждал этой минуты. Торвин дал длинную очередь из мелкокалиберной пушки, стреляя одновременно дымовыми и разрывными снарядами. Больше всего его тревожила пара точек, неожиданно появившихся на экране радара.

– Атака с воздуха! – заревел он.

Я вам устрою собачью ночку!..

Бандит выскочил из боковой двери фургона и быстро огляделся. Черный лимузин стоял сразу же за еврофургоном, на котором подъехали Рико и Шэнк. Типа в костюме Бандит больше не видел. Он упал, и Бандиту показалось, что он уже мертв. Енот не любил убивать, да и вообще драться, но это, похоже, был исключительный случай. Складывалось все неудачно.

В нескольких шагах от него Шэнк пятился от еврофургона, поливая огнем все вокруг. Неожиданно энергетическое поле задрожало. Бандит почувствовал, что произойдет, раньше чем получил на это законное право. Пригнув голову и вытянув шею, он выглянул из-за кабины еврофургона. Оттуда он увидел, как кто-то появляется из лимузина, используя его как прикрытие. Это был маг. Темный капюшон скрывал черты лица, но не ауру. Глаза Бандита полезли на лоб, когда он увидел пульсирующее мощное сияние. Когда же он оценил энергию охранного заклинания, он окончательно растерялся.

Дела были плохи.

Завихряющиеся потоки энергии густели, нарастали и становились все страшнее. Мир ощутимо качнулся в сторону тьмы. Кульминация приближалась. Бандит боялся подумать, что произойдет, когда она достигнет наивысшей точки. У него было сильное предчувствие, что заклинание мага придется ему не по душе.

Он решил не ждать, вытянул руку и произнес два слова. Тонкий луч энергии сорвался с его пальца и смешался с вихрями, окружающими мага. Тот мгновенно замер и протер глаза. В следующую секунду колдун закашлялся, захаркал и схватился за горло, стараясь вдохнуть хоть немного воздуха.

Маг быстро согнулся, его вырвало.

Бандит кивнул. Еще один урок. Мощные, сложные чары всегда имеют свои слабости. Енот предпочитал действовать как можно проще. Вот и сейчас простое отлично сработало против сложного.

Некоторое время вызванные магом вихри энергии продолжали клубиться, нарастая и выплескивая в мир неконтролируемую, бешеную силу.

Это могло плохо кончиться.

Очень плохо.

Небо раскололось от страшного треска, ослепительный столб чистой энергии рухнул на землю из черных облаков. Док скорее почувствовал, чем увидел его. Волосы на его голове встали дыбом. Чудовищный взрыв потряс округу. Полыхнуло ослепительно белое пламя. На мгновение ему показалось, что он смотрит на ядерный взрыв по тридику. Краем глаза Док увидел, как то, что он мысленно называл «тойотой» типа в костюме», разлетелось на куски.

Между первым и вторым взрывами он почувствовал, как Филли ткнулась ему в бок, а потом полетела на землю.

Док тоже бросился на тротуар. Он слышал отчаянный рев Шэнка:

– Все в укрытие!

Затем прогремел второй взрыв.

Док был уверен, что Филли просто споткнулась. Или услышала первый взрыв и инстинктивно упала на землю.

В бронежилет Дока ударило несколько осколков или пуль.

Филли истекала кровью. Кровь залила волосы и затылок. Она не двигалась. Худшее на мгновение показалось возможным, но Док знал – одному Богу известно откуда, – что Филли не из тех женщин, которых можно уложить с первого попадания.

Ухватив ее за плечи, он поволок Филли к фургону. Времени не оставалось даже для оказания первой помощи. Ее надо было затащить в фургон, а потом .валить отсюда куда глаза глядят. Хорошенько ее закатать. Не дать ей умереть, пока они не найдут больницу, если дело и впрямь хреново!

Дышать было трудно… так трудно…

Откуда ни возьмись появился Рико, подхватил Филли за ноги и помог затащить ее в боковые двери фургона.

Нельзя терять ни секунды.

Ни одной секунды.

 

ГЛАВА 28

Почти всю ночь они уходили от погони. Сбрасывали хвосты, потом проверялись и перепроверялись.

Бандит замкнулся в себе. У него удалось выяснить, что маг, сопровождавший типа в костюме, был настоящим мастером оккультных наук. Если бы ему удалось собрать в единый кулак всю свою силу, он запросто превратил бы в кучу мусора всю автостоянку плюс половину молла. Случившееся лишний раз доказывало, что иногда бывает полезнее набираться опыта на улице, чем штудировать труды в библиотеках престижных оккультных университетов. На улице быстро понимаешь, что ты либо быстрый, либо мертвый. Этого у Бандита было не отнять. Временами Бандит казался отмороженным, но, когда надо, умел действовать быстро, а самое главное – безошибочно определял, когда от быстроты зависит жизнь.

Хорошие инстинкты, подумал Рико.

Как еще это назвать?

Торвин на полной скорости летел по шоссе. Они несколько раз пересекли плекс и меняли направление, чтобы сбросить преследователей со следа. Рико до сих пор не мог поверить, что встреча закончилась таким образом. Это было бессмысленно.

В салоне фургона шла работа.

Док уже час бился над Филли. Рико давно понял, что с имеющимися инструментами тот ничего не сумеет сделать. Может быть, располагая полным хирургическим набором, в условиях хорошей операционной Док и сумел бы ей помочь, но и тогда это следовало бы считать чудом. Так или иначе, главное сейчас – уйти от возможной погони. Все остальное не так важно.

Филли ни разу не пошевелилась. Она не дышала и не подавала никаких признаков жизни. Попавший в затылок осколок повредил кость. Может быть, она даже не успела почувствовать боль и сообразить, что произошло.

Если уж суждено погибнуть, подобный вариант был самым удачным. Во всяком случае, именно так хотел уйти из жизни Рико. Вот он здесь, живой… и вот его уже нет. Смерть с оттенком достоинства.

Дока это не утешало.

– Она жила так, как хотела, амиго, – сказал наконец Рико. – Она была верна себе и тебе. Она была настоящей. Она не могла отпустить тебя одного. Ни за что, товарищ.

Шэнк заворчал, согласно кивнул и пробубнил:

– Мы с тобой, братан.

Док поднял лицо к потолку, закрыл глаза и не произнес ни слова. Затем зажмурился и стиснул зубы так, что мускулы на щеках задрожали. Он сдерживался из последних сил.

Рико знал, что это такое. Он также знал, что это бесполезно. Есть чувства, сдержать которые невозможно.

Было почти утро, когда они добрались до Малой Азии. Торвин свернул в узенький переулок и остановился возле их последнего убежища. Ни погони, ни засады, похоже, не было. Рико вышел из машины и огляделся. Боковая дверь скользнула в сторону, и наружу выбрался Бандит.

Внутри фургона Док не отрываясь смотрел на тело Филли.

– Пошли, братан, – проворчал Шэнк.

– Я хочу побыть один.

– Пошли, дружище!

– Оставьте меня в покое!

– Док! – сказал Рико с жесткими нотками в голосе. – У тебя до сих пор идет кровь. Шэнк ранен. Я тоже ранен. Давай заходи в дом и приступай к делу. Если тебе нужно время, скажи.

Слова Рико подействовали, но едва Док выбрался из фургона, он принялся ругаться. Он был вне себя от ярости. Временами он срывался на звериный рык. Затем принялся молотить кулаками по корпусу фургона. Потом ударился головой. Одного раза оказалось мало. Он уже не мог остановиться. Он так хотел вернуть Филли, что, если для этого потребовалось бы кого-нибудь убить, Док не колебался бы ни секунды. Он не мог смириться со случившимся. Он должен был что-нибудь сделать.

Рико знал, что Док прежде всего солдат и только потом доктор. Раньше он много лет прослужил наемником. Он не мог удовлетвориться тем, что просто спасал людям жизни. Он должен был заявить о себе как человек и как мужчина. Он хотел заниматься делом. Опасным, безумным делом, таким, как рейды, несмотря на риск быть убитым. Это было больше, чем просто мужественность. В этом заключались его гордость, самоуважение и его характер. Он должен был сделать что-нибудь ради спасения Филли, даже бесполезное. Хотя бы биться до крови головой о фургон.

Рико наблюдал за ним секунды три, потом дернул за руку и швырнул на фургон. Док сопротивлялся, молотил кулаками по плечам и груди Рико, но тут подоспел Шэнк и прижал его спиной к фургону. Горе рано или поздно вытесняет ярость, и сдержать его невозможно.

Все закончилось очень быстро. Док обмяк, глаза его широко раскрылись, лицо побледнело. Рико едва успел подхватить товарища.

– Я ранен… – пробормотал Док. – О Боже…

Рико ничего не сказал.

Шэнк схватил Дока и отнес в дом.

Услышав рев фургона, Пайпер схватила автомат и побежала к выходящей в переулок двери. Один взгляд в замочную скважину подтвердил ее подозрения. Открыв дверь, она увидела, как ругается и бьется головой Док. Она со страхом смотрела на кровавые пятна на щеке и руках Рико и на торчащие из дверей фургона ноги. На них были высокие шнурованные ботинки. Ботинки Филли. Пайпер смотрела на залитый кровью пиджак Дока, развороченный бронежилет Шэнка и на его содранные в кровь руки. Она поняла, что встреча прошла плохо.

Она сопоставила все вместе: ярость Дока, ботинки Филли. Отсутствие Ансела Сурикова.

Проклятые корпораты снова их обманули. Один человек мертв. Еще один хороший человек мертв и многие ранены. Пайпер не могла спокойно смотреть на истекающих кровью людей. Гнев и отчаяние требовали выхода.

Пайпер развернулась и побежала назад, в холл, вытащила из своего рюкзака магазин с боевыми патронами. С двенадцатью бронебойными патронами. Она нажала на рычаг, и магазин с «мягкими» патронами выскользнул из автомата. Она вставила новый магазин, передернула затвор, и «мягкий» патрон вылетел из патронника. На его место встал бронебойный заряд.

Пайпер вернулась в спальню.

Фаррис лежала на полу со скованными за спиной руками. Тонкая струйка крови, стекающая из угла ее рта, была пустяком по сравнению с тем, чего она заслужила и что сейчас получит. Те, кто работает на корпорации, ничем не лучше того дерьма, которое ими управляет. Это враги каждого честного человека, всего метачеловечества. Они не заслуживают пощады. За свои преступления перед Землей и каждым последующим поколением они заслуживают смерти. А после смерти им предстоит гнить в аду.

Фаррис вскинула полные ужаса глаза и завизжала.

Пайпер наставила автомат в лицо Фаррис и нажала на курок. Выстрела, однако, не последовало, ибо чья-то могучая рука опустилась на плечо Пайпер и оторвала ее от пола.

– Ты что, спятила? – проворчал Шэнк и выдернул автомат.

Болтая ногами, Пайпер яростно костерила его по-японски. В дверях появился Рико. Он бросил взгляд на Пайпер, потом на Фаррис, потом снова на Пайпер. Она перестала ругаться и бороться. Успокоилась. Полностью.

Шэнк поставил ее на пол. Она потирала раздавленное плечо и старалась не смотреть на Рико.

– Что это было? – спросил Рико.

Пайпер покачала головой и ничего не сказала.

– Что за чертовщина здесь происходит?

– Это надо было сделать.

Рико коротким кивком предложил ей выйти из комнаты.

Едва Пайпер вошла в гостиную, лежащий на диване Док поднял голову и произнес:

– Филли потеряла сознание.

Пайпер была глубоко тронута его словами и интонацией. Несмотря на ярость Рико. Несмотря на все трудности. Она знала Филли уже несколько лет. Почти что столько же, сколько она знала Дока. Она относилась к ним как к друзьям. Она знала, как они были близки между собой.

– Мне очень жаль, – сказала она мягко. – Очень. Я буду молиться, чтобы ками оказались милостивы к ее духу.

Док кивнул и отвернулся.

В этот момент в комнату, подпрыгивая на одной ноге, ввалился Торвин. Из левого ботинка инженера ручьем хлестала кровь. Он прислонился к стене.

– Ну как такое может случиться?.. Осколок пробил дверь. Нашел единственную незабронированную точку.

Пайпер поняла, что все провалилось.

Должно быть, они серьезно обидели ками.

И она – больше всех.

Док был ранен, впрочем, не тяжелее, чем кто-либо из переживших встречу. У всех текла кровь, у всех, кроме Бандита, которому сопутствовала дьявольская удача.

Заставить Дока заняться своим делом оказалось нелегко. Он замирал, глядя в пространство, словно впадал в транс, постоянно забывал названия предметов из аптечки, попытался перевязать руку Шэнка, но так все напутал, что пришлось сматывать перекрученные бинты и начинать все сначала… Казалось, он находится в другом месте.

Рико все понимал, но не мог позволить, чтобы у кого-нибудь началось заражение или чтобы люди продолжали терять кровь.

Когда с членами команды было покончено, Рико отвел Дока в спальню, чтобы он осмотрел Марену Фаррис. Бикса сидела на спальном мешке, наручники были сняты. Она выглядела встревоженной и испуганной. Рико ее не винил. Он бы тоже встревожился, если бы ему попытались выстрелить в лицо.

Док осмотрел Фаррис. С одной стороны рот ее немного припух. Ничего страшного он не обнаружил.

Рико вспомнил сбегающую из уголка рта струйку крови. Она не могла так удариться, лежа на полу. Когда они уезжали на встречу, Фаррис оставалась в другой комнате и руки ее были скованы впереди, а не за спиной. Вывод напрашивался сам: Пайпер по непонятной причине решила немного побуйствовать.

Если бы Рико не увидел, как она чуть не разнесла ей голову из автомата, он бы вообще в это не поверил.

За исключением небольшой припухлости на губах, ухоженное лицо Фаррис не пострадало. Самое большее – Пайпер дала ей разочек по морде. Может быть, пару хороших затрещин. Дело не в этом. Дело в том, что существовали вещи, которые Рико мог не заметить, и те, которые он обязан пресекать. Нельзя смириться с тем, что в ходе рейда оказалась связана и избита не представляющая никакой угрозы для команды женщина. То, что это сделала другая женщина, сути не меняло. Тем более что пленную били со скованными за спиной руками.

От всего этого его тошнило.

Как только Док вышел из комнаты, Рико сказал:

– То, что произошло здесь, никогда больше не повторится. Даю вам слово.

Фаррис кивнула, затем дрожащим голосом спросила:

– Что теперь будет? Я имею в виду со мной.

– Еще не решено.

Поколебавшись, Фаррис спросила:

– Вы говорили со своей женщиной?

– С какой женщиной?

– С азиаткой. Я не знаю ваших имен.

– Откуда вы взяли, что это моя женщина?

Прозвучавшая в голосе Рико жесткость встревожила Фаррис.

– Не сердитесь, – сказала она. – Я просто предположила…

– Не надо ничего предполагать.

– Да, конечно. Простите меня. Но вам все равно надо с ней поговорить. Есть вещи, которые вам следует знать. Я ей кое-что рассказала.

– Мы вернемся к этому позже.

– Вы что-то хотите мне сказать?

Рико кивнул:

– Наша встреча прошла плохо.

– Что с Анселом?

– Он ее не перенес.

– То есть он мертв?

Рико кивнул.

Известие потрясло Фаррис. Она опустила голову. Потом вытерла глаза.

– Могу ли я побыть одна? – тихо спросила она. – Боюсь, что я не вынесу всего этого…

– Если что-нибудь понадобится, скажите.

Фаррис покачала головой, рассыпавшиеся волосы скрыли ее лицо.

Рико поднялся и вышел в соседнюю комнату, где ждала Пайпер. Смущенная и растерянная, она больше походила на саму себя. Рико показал на ведущую в переулок дверь. Она вышла вслед за ним. Рико огляделся, убедился, что все спокойно, потом повернулся к Пайпер и сказал:

– Теперь объясни мне, что ты здесь устроила?

– Это очень трудно, – ответила Пайпер, стараясь не встречаться с ним глазами.

– Постарайся.

Она долго молчала, затем прошептала:

– Я почти не думала. Я видела, что встреча провалилась. Я видела, что ты ранен, jefe. Видела, как положили в фургон Филли. Я должна была что-то сделать. Это был мой долг.

– Убить Марену Фаррис.

– Она корпоратка. Все, кто работает на корпорации, наши враги.

– Вот как? Давай лучше поговорим о долге. Ты должна была охранять Фаррис. Вот твой долг передо мной и всей командой.

Пайпер густо покраснела.

– Пожалуйста… – взмолилась она.

Рико отошел на несколько шагов, потом закурил сигару. Или закурить, или разораться от злости. Он уже не мог выносить напряжения. Пайпер оказалась чужим ему человеком, загадкой, бомбой замедленного действия, пятном на его чести. В постели она была нежной, как голубка. Как, будь оно проклято, ей могло прийти в голову прикончить безоружного человека? Неужели она настолько ненавидит эти корпорации?

Наверное, правильно гласит старая пословица: «Никогда не верь эльфу…»

Дрожащим от волнения голосом Пайпер произнесла:

– Мне стыдно. Это мой крест, jefe. Меня всегда стыдили. С самого зачатия. Я же «каварухито» (Странный человек (яп .))… Ты не понимаешь… В Японии все металюди считаются злыми. Их ненавидят. Проклинают. Меня направили в Джикогу-Тоши. Город-Ад. Так он называется, jefe. Это ужасное место. Я убежала. Мне удалось добраться до Сиэтла. Я много слышала об обетованной земле, стране равных возможностей. Но они не приняли меня – мой народ, такие же эльфы, как и я. Они отвергли меня, как отверг в свое время мой отец. На мне двойное пятно позора.

Рико никогда не слышал этой истории. Пайпер редко говорила о себе. Он и не ожидал другого от отказавшейся от своей нации японки и профессионального декера. Он всегда довольствовался тем, что она сама хотела о себе рассказать. Он и сейчас попытался так сделать: пытался понять, какое отношение может иметь этот эпизод из ее жизни к тому, что Пайпер только что попыталась убить человека. Может быть, дело в стыде? Может быть, она так от него настрадалась, что новая порция уже ни на что бы не повлияла? Он хорошо понимал, что она не должна была стоять здесь и просить у него прощения за то, что у нее была трудная жизнь. «Пожалуйста, пожалей меня и забудь то, что я сделала…» Пайпер никогда не скажет такого, во всяком случае осмысленно. Пайпер не нуждалась в чьей-либо жалости.

– Стыд – это моя судьба, jefe. Это все, на что я способна. Я дважды подвела тебя в этом рейде, и мне стыдно. И я подведу тебя опять, как бы я ни старалась. – Она поколебалась и добавила: – Лучше брось меня. Ради твоей же пользы. Тебе не следует со мной общаться.

Рико стиснул зубы. Он не верил в «судьбу». В удачу – да, но это было другое.

Он решил, что Пайпер действовала в состоянии аффекта. Увидела мертвую Филли… да и вся ситуация… Такое могло случиться с каждым, тем более что последние два дня удачными никак нельзя было назвать. Рейд провалился. На них лежал чудовищный груз, люди ломаются под куда меньшим давлением.

Все сошлось в одной точке. Той самой, с которой все начиналось.

– Я не работаю с убийцами, – медленно произнес Рико. – К не живу с ними. Мокрухой могут заниматься только отбросы. Им место на помойке. Теперь решай. Выбор за тобой.

Она тяжело задышала, а Рико развернулся и пошел к двери. Когда он прошел половину расстояния, Пайпер отчаянным голосом произнесла:

– Я выбираю тебя, jefe. Я выбираю тебя… – У нее перехватило дыхание, и она простонала: – Просто… Просто я боюсь… корпораты, корпорации… они убьют нас!

Это было реально. Но это ничего не меняло.

Рико обнял Пайпер. Их еще не убили, и он не собирался сдаваться. Слишком много жизней, слишком многое поставлено на карту. Его обязанность состояла в том, чтобы вывести команду из дерьма, в которое они умудрились влезть. Бросить все не удастся. Еще хуже лечь и ждать смерти.

– Только не создавай мне новых проблем, чика, – сказал он. – Мне их и так хватает. Понятно?

Пайпер кивнула и спрятала лицо на его плече.

– Вакаримас, jefe. Я все поняла.

 

ГЛАВА 29

Комната была маленькой и квадратной, обстановка скупой, а украшения убогими. Стены раскрашены под лес. Из цветных горшков торчали высохшие растения. Пахло горелым. Присесть можно было только на два валявшихся на полу спальных мешка.

Фарра Моффит еще раз оглядела комнату, чтобы лишний раз убедиться, что ей не убежать.

Даже если удастся отсюда выбраться, потребуется рабочий телеком, после чего надо еще продержаться в живых достаточно долго, чтобы ее успели забрать. Держат ее где-то в мегаплексе Нью-Йорка или Нью-Джерси – точнее трудно сказать. Квинз, Бронкс, Вестчестер – какая разница? Безликая масса железобетона. За пределами Манхэттена она терялась.

В переулке пахло так же, как в Чайнатауне Манхэттена, но это, скорее всего, ничего не означало. В северо-восточных окраинах проживало множество азиатов. Практически в каждом метроплексе имелся азиатский анклав, часто занимающий огромную территорию.

Рейдеры держали ее в темноте, и это было хорошо. Если бы еще верить обещаниям их лидера в отношении того, что ей не причинят вреда… Проведенные в «Фучи» годы отучили Фарру от наивности. Ее продержат живой ровно столько, сколько будет выгодно, а потом убьют. Ей никогда раньше не приходилось иметь дело с рейдерами, но она достаточно насмотрелась на них по тридео. Это видные уголовные авторитеты, безжалостные и беспощадные. Ее не оставят в живых хотя бы по той причине, что она сможет донести на них в полицию; кроме того, случись делу дойти до суда, она окажется нежелательным свидетелем. Нет, никуда ее не отпустят. Рано или поздно кто-нибудь из них, скорее всего азиатка, зайдет к ней в комнату, приставит ствол к виску и спустит курок.

Если бы она могла знать обо всем, что произошло!.. Она бы многое отдала сейчас за возможность несколько минут посидеть перед тридео.

Фаррис чувствовала себя покинутой и одинокой.

И это, конечно, входило в планы рейдеров. Они специально держали ее в состоянии неопределенности и эмоционального напряжения, стараясь таким образом поскорее склонить к сотрудничеству. Они хотели сломить ее, сделать покорной, слабой, зависимой. Обычная техника обращения с заложниками. Главарь обещает безопасность, в то время как остальные члены шайки постоянно ей угрожают. Во всяком случае, одна из угроз кажется более чем реальной.

Фаррис с отчаянием сознавала, что их стратегия приносит результаты, хотя и не в том объеме, о котором они мечтали.

Как бы то ни было, кое-какие факты ее настораживали. Как выбранный наугад заложник, она уже давно потеряла свою ценность. «Фучи» никогда не выкупала своих сотрудников – такова политика корпорации, исключения делались лишь для высшего ее руководства. Гигантский драконовский аппарат службы безопасности «Фучи» наплевательски относился к таким мелочам, как человеческая свобода и жизнь. В ее случае следовало ожидать, что «Фучи» пришлет отряд коммандос, которые перестреляют всех подряд, пожертвуют при этом заложником, но не пойдут на поводу у террористов.

Таким образом, ответственность за собственную жизнь оказывалась в ее собственных руках, и это очень пугало Фаррис. Действуя обманом, она, возможно, смогла бы еще ненадолго отдалить свой конец.

Наконец Фаррис поняла, что сможет выбраться из этой переделки живой, только если пообещает рейдерам что-нибудь действительно ценное, то, чего они не смогут получить ни от кого другого.

Она быстро определилась в отношении своего предложения.

Еда, которую приносили Док и Пайпер, была вполне сносной. Кормили в основном рыбой и рисом, пищу подавали теплой. Бандит любил, когда все было приготовлено именно так.

Поев, он обычно брал в руки флейту, выходил в астрал и долго ею любовался, после чего поглаживал пальцами полированное дерево. Флейта была сработана искусным мастером и, казалось, не имела никаких недостатков. Как только у него появится время, он вернется в свою квартиру, где практикует долгую магию, и присовокупит энергию флейты к своей собственной. При этом ее энергия тоже возрастет.

Бандит поднес инструмент к губам и сыграл несколько пробных нот; он не умел играть на флейте, но он будет стараться. Он остановился, только когда заметил в комнате всех остальных: Рико, Шэнка, Дока и Пайпер. Они изумленно смотрели на него.

– Когда это ты научился? – проворчал Шэнк.

Бандит помедлил и произнес:

– Спроси меня позже.

– Конечно. В следующем году.

Бандит кивнул. Через год будет в самый раз.

– Если еще будем живы, – добавил Шэнк.

– Как же ты спросишь, если мы не будем живы?

Шэнк хмуро уставился не него. Было ясно, что ответа на такой вопрос у него нет. И слава Богу. Бандит уже начал было волноваться, не набрался ли орк колдовства, чтобы общаться с ним из могилы.

Орки должны заниматься оружием и войной, оставив магию другим.

Рико поднялся и посмотрел на Бандита.

– Я хочу задать несколько вопросов нашей гостье. Понаблюдай, пожалуйста, за ее реакцией.

Конечно.

Бандит неохотно последовал за Рико в спальню, где он раньше нашел флейту. Там сейчас была женщина. С латентными магическими способностями. Марена Фаррис.

Рико закрыл дверь.

Казалось, Марена Фаррис только что плакала. У нее были красные глаза и мокрые щеки и брови. Она взглянула на него со смешанным выражением горя и страха.

На мгновение ему захотелось просто подойти, присесть рядом, поговорить с ней мягко, по-доброму, и успокоить ее. Этого заслуживала любая женщина, оказавшаяся на месте Фаррис. Любая женщина, оказавшаяся в беде. Но Рико остановился у порога, скрестил руки и посмотрел на нее долгим и суровым взглядом, словно всем своим видом хотел сказать, что не поддастся ни на какие слезы. Ему есть о чем беспокоиться, кроме как о переживаниях этой бабенки.

– Ну, – произнес он, – вы готовы меня выслушать?

– Вы разговаривали…

– Мы поговорили, – перебил ее Рико. – Теперь я хочу побеседовать с вами начистоту.

Фаррис вытерла глаза, посмотрела на него и спросила:

– С чего мне начать?

– Как вы узнали о «Прометее»?

– По работе.

– Расскажите об этой корпорации.

Фаррис кивнула.

– «Фучи» проводит детальные разработки всех потенциальных конкурентов. Существует специальный отдел, занимающийся конкурирующими фирмами. Я участвовала в нескольких программах, в том числе и в одной, связанной с «Прометеем».

– Занятно.

– Я действовала как связующее звено между программой внедрения и исследовательскими программами. Мы не могли наугад выбирать объект для вторжения. Первое вторжение мы рассматривали как экспериментальную бета-модель. Мы хотели добиться гарантии того, что посланный нами агент попадет в благоприятные условия с большими шансами на успех.

– Вы сказали, что наша встреча с «Прометеем» не удастся. Почему?

В глазах Фаррис промелькнули тревога и страх. Рико не удивился бы, если бы она сказала, что знает немало людей, погибших на встречах с представителями «Прометея». Может, следовало ей рассказать, что многие члены группы ранены?

Во всяком случае, повязку на левой руке Рико было трудно не заметить.

Фаррис помолчала, затем промолвила:

– Когда в последний раз вы слышали, что «Прометей» брал на работу людей из других корпораций?

– Здесь я задаю вопросы.

Фаррис покраснела.

– Простите. – Некоторое время она собиралась с мыслями и приходила в себя. Рико пытался определить, насколько искренне она себя ведет. Бандит не подавал никаких знаков. Во всяком случае пока.

– Видите ли, – начала Фаррис, – у «Прометея» весьма сильная независимая программа. Они предпочитают самостоятельно выращивать и готовить свои кадры. Они приняли на службу нескольких человек, нарушив при этом корпоративные принципы, но все принятые были исключительными людьми, преимущественно магами с очень высокими оккультными способностями.

Пока что Рико ей верил. Для магов повсеместно делали исключения. Простому человеку трудно представить, насколько специфическими существами оказывались некоторые из них. Волшебники же, равные по способностям Бандиту, встречались исключительно редко.

– Переход из фирмы в фирму рассматривается исключительно как предательство, – продолжала Фаррис. – Перебежчикам не доверяют секретной информации. К ним во всех корпорациях относятся недоверчиво, но в «Прометее» – особенно.

Рико кивнул. Нельзя верить предателям.

– Почему они убили вашего мужа?

– Потому что они скорее лишат конкурента такой ценной фигуры, как Ансел Суриков, чем рискнут работать с предателем. Потеря другой корпорации – их выигрыш. Такова позиция «Прометея».

– Поэтому вы и решили, что встреча пройдет неудачно?

– Таково было мое предположение.

– Почему вы меня не предупредили?

– Вы бы мне все равно не поверили.

– Поверил – не поверил, какая разница?

– Все, что я делаю и говорю, влияет на ваше ко мне отношение, а оно играет огромную роль. – Рико показалось, что Фаррис сейчас заплачет. Глаза женщины повлажнели, нижняя губа задрожала. – Если бы я сказала, что встреча провалится, а она бы не провалилась, вы бы решили, что я что-то замышляю, веду свою игру и хочу вас обмануть. – У нее не хватило дыхания, пришлось сделать передышку. – Может, это и не к лицу достойному человеку, но я хочу выбраться отсюда живой. Я в ужасе от всего случившегося, в особенности от смерти Ансела, но больше всего меня пугает ваша надо мной власть. Я сделаю все… все, что потребуется, чтобы отсюда выбраться.

Нашлись бы типы, которые ухватились бы за эти слова и постарались бы использовать ситуацию, тем более что женщины с внешностью Фаррис попадались не часто. Но только не Рико. Это не его стиль. Такого он не позволял себе даже в худшие времена.

– Один из моих людей мог бы остаться в живых, если бы вы предупредили нас в отношении «Прометея».

Выражение лица Фаррис переменилось.

– Простите, – выдавила она.– Очень трудно сообразить, как следует поступать в той или иной ситуации. Если бы что-то можно было вернуть назад, конечно, я рассказала бы вам все. Но я боялась. Я и сейчас боюсь.

– Не без оснований.

Фаррис содрогнулась.

– Да, я знаю, – сказала она едва слышно. – Я знаю, что у меня есть основания вас бояться. Поэтому надо поговорить. Я могу предложить то, что вам очень понадобится.

– Что же это?

– Ансела Сурикова.

 

ГЛАВА 30

– Суриков мертв.

– Нет.

Фаррис выглядела испуганной, но говорила холодным и бесстрастным голосом, каким обычно говорят люди, уверенные в своей правоте.

Рико взглянул на стрессомер на руке. Если Фаррис лгала, то делала это великолепно.

Наступило длительное молчание. Фаррис не отрываясь смотрела в одну точку. Рико мысленно пытался найти какое-нибудь объяснение. Фаррис могла лгать, могла и просто спятить. Нагородить с отчаяния все, что придет в голову. Даже если было бы возможно каким-то чудом оживить Сурикова или если его смерть – всего лишь великолепная оптическая иллюзия, она не могла об этом знать.

Рико видел только одно объяснение, и оно ему не нравилось. Ему вдруг показалось, что их команду переиграли с самого начала. А он до сих пор витает в облаках.

– Суриков не мертв?

– Нет, – покачала головой Фаррис.

– Тогда кого же мы выдернули из «Маас Интертеха»?

– Майкла Тревиса, Одного из ассистентов Сурикова.

Это было невозможно.

– Исключено, – отрезал Рико. – Абсолютно исключено. Мы проверили сетчатку глаза. Мы сделали анализ ДНК, черт побери!

– Да, но с чем вы сверяли эти данные? – мягко спросила Фаррис. – С информацией, полученной от «Фучи»?

– Здесь я задаю вопросы.

Фаррис некоторое время молча на него смотрела. Страх в ее глазах уступил место сожалению и печали.

– Проникнуть можно даже в информационные массивы «Фучи», – сказала она. – Вас перехитрили. В файл Ансела Сурикова были внесены результаты сканирования сетчатки глаза и анализ ДНК Майкла Тревиса. А его данные пошли соответственно в файл Майкла.

Рико молчал. То, что говорила Фаррис, было теоретически возможно, но в ее интерпретации все получалось слишком просто. Для подмены личности требовалось нечто большее, чем элементарная переброска информации из файла в файл.

– На всех информационных и медицинских картах помещена фотография Сурикова. Он выступал на конференциях. Его показывали по тридео. Люди знают, как он выглядит.

– Да, это правда, – ответила Фаррис так же мягко. – Поэтому и был выбран Майкл Тревис. У него и Ансела одинаковые физические параметры. Одинаковое сложение. Для придания им полного сходства потребовалось минимальное хирургическое вмешательство.

Рико покачал головой, сдерживая пренебрежительную насмешку.

– Человека невозможно так переделать. Подобные попытки всегда заканчивались провалом. Остаются шрамы. Нельзя скрыть следы хирургического вмешательства.

– Вы правы, – кивнула Фаррис. – Как правило, любые вмешательства при тщательном осмотре выявляются. Особенно когда специально устанавливают подмену. Так или иначе, в данном случае оказалось возможным выдать косметические доработки за результаты плановой хирургии. – Фаррис помолчала, потом добавила: – Ансел всегда был склонен к пьянству. И разгулу. Было довольно просто добавить в историю болезни осложнения, связанные с синдромом Грея.

Рико поморщился:

– Вот уж действительно удобно.

– Чрезвычайно. А главное – правдоподобно.

Синдром Грея был одной из зловещих, передающихся половым путем болезней, появившихся в последние пять или десять лет. Поговаривали, что до Пробуждения о такой напасти и не слышали. Особенно были подвержены этому заболеванию эльфы; впрочем, иммунитетом против него не обладал никто.

Мерзкая, хотя и излечимая на ранних этапах болезнь. Она полностью меняла внешний вид человека, делая его с каждым днем старше и страшнее. Все происходило почти мгновенно. К тому времени, когда человек обнаруживал у себя заболевание, волосы начинали выпадать клочьями, зубы чернели и торчали изо рта как клыки орков. Все это сопровождалось невыносимой болью. Некоторые менялись буквально за одну ночь. Те, кому не хватало денег на лечение, нередко предпочитали добровольно уйти из жизни, чем выглядеть как внушенный по симсенсу ужас.

Для хирургического исправления последствий синдрома Грея потребуется много работы. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы кого хочешь подогнать под Ансела Сурикова.

Умно.

– Ладно, – произнес Рико. – Допустим, вы придали бедолаге Тревису внешний вид Сурикова. И он прошел тесты. Это еще не делает из него настоящего Сурикова.

– На следующем этапе в мозг вводится нужная информация.

– Вот как?

Фаррис кивнула.

– Базовая имплантация представляет собой чрезвычайно сложную биотехническую операцию, влияющую на основные церебральные функции. Таким образом создается основа для внедрения полуорганической модели поведения, построенной по матрице Ансела Сурикова.

– Что это значит?

– Это значит, что Майкл Тревис не только как две капли воды походил на Ансела Сурикова, но и считал себя Анселом Суриковым.

– И никто в «Маас Интертехе» не заметил, что из головы Тревиса торчит все это дерьмо?

– У Ансела Сурикова, как и у большинства ученых, было множество разных мозговых имплантаций. Нам пришлось лишь скрыть функциональное предназначение имплантов, сделанных Тревису. – На лице Фаррис промелькнуло удивление. – Даже я не могла их отличить. А я знала Ансела не только как психолог.

– За которым из них вы были замужем?

– За Анселом. За настоящим Анселом Суриковым.

– Тогда почему, если Суриков – всего-навсего Тревис, вы попытались убить его?

Фаррис помрачнела и закусила губу:

– Я вам уже объясняла. Все, что я говорила вам про Ансела, относилось в той же самой степени и к Майклу Тревису. Почти все. Майкл добровольно вызвался участвовать в программе инфильтрации. Он сделал это назло мне. У нас был роман. Из этого ничего не вышло. Я относилась к нему как к Анселу Сурикову, потому что он и в самом деле поступал как Ансел. Я думала, что он нанял вас для того, чтобы убить меня. Ансел был на это способен. Точно так же стал способен на это и Майкл Тревис. Я считала, что единственный мой шанс выжить – это убить его первой.

Рико видел, что ему не удается поймать Фаррис на противоречии. Она отработала все повороты своей истории, будь то выдумка или полуправда. Больше всего его волновало, что делать, если окажется, что она не врет.

– Ладно, пришили беднягу Тревиса… Тогда где настоящий Суриков?

– Вот об этом я и хотела с вами поговорить.

– Мы уже говорим об этом.

Фаррис опустила глаза и покачала головой:

– Мы с вами говорим о прошлом. А я хочу говорить о будущем.

– Чьем?

– Будущем Ансела, – произнесла Фаррис. – Моем. Вашем.

– У меня нет будущего.

– Не исключено, что я помогу вам его обрести.

Рико пристально посмотрел на Марену Фаррис. Она по-прежнему выглядела неуверенной и смущенной, но теперь он ей не верил. Минуту назад перед ним сидела испуганная женщина и рассказывала невероятные вещи, которые теоретически могли оказаться правдой. Теперь она заговорила как человек, имеющий определенный план, и Рико это не нравилось. Слишком она была хитра и хороша собою. У таких сучек всегда есть в заначке какая-нибудь подлость, равная по силе воздействия тому, что они носят в лифчиках и трусах. Из пухлых губок вылетают логичные и убедительные слова, которые наверняка приведут человека к погибели.

Нижняя губа Фаррис задрожала.

– Я могу вам помочь. Я не просто психолог. Не говорила ли она подобного Пайпер?

– Я представляю собой больше, чем обо мне можно подумать…

Рико в этом и не сомневался.

– Я знаю, кто вы. Давайте по делу.

– Конечно, – спокойно ответила Фаррис. – А дело в том, что Ансел несчастлив там, где он сейчас находится. «Фучи Мальтитроникс» серьезно ограничивает его работу. Он хотел бы перейти в новый коллектив. И если вы поможете ему в этом, другая корпорация щедро с вами рассчитается.

– Ты бредишь, чика, – усмехнулся Рико.

– Нет, – сказала Фаррис и покачала головой. – Когда вы меня похитили, я как раз вела переговоры по устройству Сурикова. Я, конечно, потеряла несколько дней, но все можно уладить по телекому. Вы могли бы выйти из этого дела, получив гораздо больше, чем первоначально рассчитывали. Кроме того, я избавлю вас по крайней мере от одной группы преследователей. Давайте считать это моими условиями.

– Вы говорите о «Маас Интертехе?»

– Полагаю, вам уже приходилось иметь дело со службой безопасности «Дайзака»? О них упоминала ваша азиатка. «Дайзака» связана с «Маас Интертехом» через головную фирму «Кьюз Нихон». Я могу договориться, что их отзовут. Чем больше людей хотят вас поймать, тем больше шансов, что вы рано или поздно попадетесь. Я предлагаю резко снизить число ваших преследователей и заработать деньги, которые могут очень понадобиться в ближайшее время.

– И я должен вам поверить на слово?

– Придется, – сказала Фаррис. – У вас есть все основания мне верить. А у меня есть все основания вести дела честно. Я хочу жить.

– Вы знаете людей из «Маас Интертеха»?

Фаррис молчала, не сводя с него взгляда.

Прошло несколько мгновений, и Рико вдруг почувствовал, что смотрит в пустые глаза фиксера, в которых ничего нельзя увидеть. Ему даже стало страшно. Кем на самом деле была эта бикса? Как получилось, что она знает больше, чем положено знать одному человеку? Суриков, Тревис, программа по инфильтрации, подробности о конкурентах «Фучи»… Все это позволяло предположить, что в действительности она знает еще больше.

В ее взгляде сквозило обещание, она словно внушала ему, что у нее есть контакты, через которые можно заключить отличную сделку. Такую, за которую должен ухватиться любой здравомыслящий человек.

Рико не хотел во все это верить.

Чей-то мягкий голос прошептал в левое ухо Бандита:

– Взгляни, хозяин.

Бандит вышел в астрал.

Спальня засветилась мягким светом жизни. В ней присутствовали астральные формы Рико, Марены Фаррис, самого Бандита и еще одного духа. Дух принял форму стоящего на двух лапах крупного енота. Он прятался за левым плечом Бандита, словно не хотел показываться остальным астральным формам.

Этот вид духа был известен как Сторож – простой дух, предназначенный для простых заданий. Бандит поручил ему просматривать астральное поле вблизи квартиры.

– Что-нибудь заметил? – спросил Бандит.

Сторож энергично кивнул и указал лапой на заднюю стену комнаты. Бандит посмотрел на стену, но ничего интересного не увидел.

– Подойди к ней быстро, хозяин, подойди и посмотри! – не унимался Сторож. – Посмотри! Ты же мне сам велел докладывать, если будет что-то интересное!

Бандит оставил на месте свое тело и вышел в астральный план. Продолжая сидеть скрестив ноги, поднялся в воздух, проник через стену и вышел вслед за Сторожем в переулок.

Ночь тихо пульсировала первобытной энергией. Ауры сотен людей слабо светились за окнами выходящих в переулок домов. В темноте мерцали ауры других существ: крыс, каких-то семян, птиц, клюющих разбросанный мусор… Бандит зафиксировал все это одним взглядом, не увидел ничего ценного и продолжил поиск. Должно было быть что-то более важное. Его уже охватило и не отпускало странное предчувствие.

Вдруг он увидел, как через переулок в направлении соседнего квартала перетекает энергетический поток – завихряясь, поднимаясь и падая, словно огромная змея. Поток светился энергией, извивался и тускнел, а временами выпускал тоненькие усики, словно нащупывая с их помощью дальнейший путь.

Бандит наблюдал становление долгой магии. Ничто другое не могло придавать энергии такую причудливую форму. Обман зрения? Вряд ли. Долгая магия действует иногда несколько часов. Осуществить ее гораздо сложнее, чем набросать молний или огненных шаров, что постоянно проделывают шаманы разных уровней в ходе уличных схваток.

Ведущие усики энергетического потока заворачивали к дому, где нашли пристанище Рико и его друзья. Усики подрагивали, огибали невидимые препятствия и тянулись к стене, через которую только что вышел Бандит.

По переулку прошла группа вооруженных головорезов, но это могло быть простым совпадением. В плексе насчитывалось сотни, может, тысячи боевиков, и где-то им всем нужно жить. Маги и волшебники встречались гораздо реже. Настолько редко, что почти никогда не встречались случайно.

В чем же смысл происходящего? Бандит размышлял над этой проблемой, пытаясь одновременно оценить силу и назначение энергетического потока. Создавалось впечатление, что это энергия поиска, направленная на обнаружение конкретного человека. Какого, он сказать не мог. Имело ли это какое-либо отношение к Рико, его команде, Сурикову или Марене Фаррис?

В прошлом Бандиту приходилось сталкиваться с чарами других волшебников, но подобные случаи он мог пересчитать по пальцам одной руки.

Следовало, как всегда, соблюдать величайшую осторожность.

Он вернулся в физическое тело. Оказывается, Рико давно вопросительно на него таращился.

Бандит произнес:

– У нас неприятности.

– Что еще? – поморщился Рико.

– Тебе очень интересно? – съязвил Бандит.

Из заднего окна фургона Шэнк видел, как какой-то тип с типично азиатской внешностью свернул с улицы в их переулок и тут же едва не перешел на бег. На первый взгляд ему ничего не угрожало, но его спешка насторожила Шэнка. Тип был одет как повар: грязный белый фартук, рубашка, штаны, кроссовки. Если у него и было оружие, то он хорошо запрятал его под одежду. Азиат был худ, как скелет. Казалось, он только что выбрался из могилы.

– Это что за дерьмо собачье? – проворчал Тор-вин.

Шэнк хмыкнул и еще крепче сжал компактный кольт «М-22А2».

Повар торопливо прошел мимо фургона и повернул к дверям дома, в котором укрывалась команда Рико. Он застучал в дверь кулаком.

Шэнк вышел из фургона, обошел его кругом, сделал еще один шаг и упер ствол кольта в затылок азиата.

– А теперь веди себя очень тихо, – угрожающе прорычал он.

Тип замер, пытаясь, однако, повернуть голову. Голова его едва доставала до груди Шэнка. Насколько он мог видеть, поваренок был скорее удивлен, чем испуган.

Неожиданно дверь распахнулась, на пороге стояла Пайпер. Шэнк уже положил руку на шею повара, чтобы затолкнуть его внутрь и уже там осмотреть, как вдруг этот тип принялся кивать и кланяться, как принято среди азиатов. Пайпер тоже ему поклонилась. Начался оживленный разговор на японском.

Шэнк оглядел переулок. Никто из бредущих по нему людей никуда не торопился и ничем не отличался от проживающих в этой части города. На прилегающей улице остановился грузовик санитарной службы, рабочие в черных масках, перчатках и комбинезонах возились в кузове. Для Малой Азии, как, впрочем, и для любой части плекса Ньюарка, все было спокойно.

– Хай! Вакаримас! Домо аригато годзаимас (Да! Понимаю! Большое спасибо! (яп .))! – сказала Пайпер.

– До итасимасита (Пожалуйста! (яп .))! – ответил ей тип.

Шэнк опустил оружие. Пайпер поклонилась, повар поклонился в ответ. Потом они поклонились одновременно. Повар развернулся и торопливо зашагал по улице.

Шэнк уставился на Пайпер. Взглянув на него, она быстро произнесла по-английски:

– Шэнк, нам надо бежать. Собирайся!

– Ясный хобот! – проворчал Шэнк. – Только куда?

Пайпер посмотрела на него широко открытыми глазами, затем покачала головой, развернулась и быстро скрылась в доме. Шэнк пожал плечами.

За его спиной завелся фургон.

 

ГЛАВА 31

– «Дайзака» договорилась с якудзами Хонджовары о совместном патрулировании района, jefe, – быстро произнесла Пайпер. – Официально они проводят выборочные проверки, но, если мы не уйдем, они нас вычислят.

Рико поморщился:

– Сколько у нас времени?

– Мы должны уходить. Прямо сейчас.

Пайпер не пришлось подчеркивать важность своих слов. Рико все понял по ее взгляду. Она была испугана, причем для этого были все основания.

– Кто-то нас предал?

– Возможно, Хонджовара сдал нас для того, чтобы получить то, что ему нужно от «Дайзака». Вполне вероятно. Но нас предупредили, jefe. Предупредили, чтобы мы сматывались. Нас использовали как залог. Это не одно и то же с предательством.

Может быть, да, а может, и нет. Что хотел чертов Хонджовара от «Дайзака», его не касалось. Человек чести послал бы службу «Дайзака» куда подальше, но японец оставался для Рико загадкой. Без его согласия рейдеры не смогли бы найти убежища в этой части плекса; без предупреждения, которое они получили сейчас, они наверняка бы погибли.

– Сматываемся!

Начались сборы. Бандит разбросал по гостиной несколько пригоршней какого-то светящегося вещества и тихонько спел что-то невеселое. Рико не знал, зачем все это надо, но не стал тратить время на расспросы.

Они выскочили в переулок. Док и Пайпер затолкали в фургон Марену Фаррис. Рико задвинул боковую дверцу и сел на пассажирское место. Спустя несколько секунд автомобиль уже несся в направлении ближайшего шоссе.

– Куда гребем? – поинтересовался Торвин.

Хороший вопрос, будь оно проклято, подумал Рико. Этот рейд не укладывался ни в какие рамки. Они уже засветили все убежища, лежки и явки, которые только могли засветить. План давно полетел к чертям. Оставалось последнее укрепленное убежище в Секторе-13, однако Рико не хотел использовать его до тех пор, пока им не отстрелят задницы и больше уже сворачивать будет некуда.

Они остановились в Секторе-11, на границе с Малой Азией. Торвин поставил фургон на стоянку в подземный гараж под транзитной станцией Хиллсайд Нью-Джерси. Рико вставил кредитку в автомат телекома, отключил изображение и набрал нужный номер.

В ту лее секунду из динамика раздался голос мистера Виктора:

– Где вы находитесь, друг мой?

– Встреча сорвалась, – доложил Рико. – Человек погиб. Клиент загубил покупку. Нам пришлось уходить с боем.

После короткого молчания мистер Виктор сказал:

– Мне крайне неприятно все это слышать. Я потрясен, хотя у меня тоже неприятности. Мы живем в опасные времена. Расскажите, с чего начались ваши проблемы?

– С чего они всегда начинаются?

Снова наступило молчание.

– Каковы ваши планы?

Думать о мести сейчас было преждевременно. Важнее остаться в живых и решить, что делать с предложением Марены Фаррис. Рико хотел было рассказать о нем мистеру Виктору, но потом передумал. Мероприятия мистера Виктора последнее время срывались. Рико по-прежнему ему доверял, но решил ограничить свое доверие простыми вопросами.

– Нам нужна новая лежка.

– Думаю, с этим проблем не будет, друг мой.

Мистер Виктор знал человека, у которого был нужный адрес. Мистер Виктор брался организовать встречу. Рико стиснул зубы, но ответил, что это его устраивает. Тогда мистер Виктор произнес:

– Вам следует иметь в виду, что ваш бывший клиент пообещал большие деньги за информацию о вашем местонахождении.

Рико растерялся:

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

Невероятно.

Мистер Виктор имел в виду Л. Кана, и это было невероятно, потому что фиксеры не предлагали вознаграждений, во всяком случае от своего имени. Получалось, что Л. Кан перед всем миром признался в том, что ему приклеили бороду. Фиксеры подобного не допускали. Они тряслись над своим имиджем еще больше, чем корпорации. Рико понял, что Л. Кан действует под давлением – может быть, со стороны «Фучи». Руководители «Фучи» не обрадовались, когда узнали, что их товар пошел в распыл. Исчезновение сотрудника по имени Марена Фаррис тоже их не обрадовало.

Рико вернулся в фургон и назвал Торвину адрес. Он чувствовал устремленный на него из глубины салона взгляд Фаррис. Бикса явно ждала ответа на свое предложение.

Они все глубже погружались в дерьмо. Служба безопасности «Дайзака», Бригада специального назначения, гангстеры, предатели. «Маас Интертех», «Прометей», «Фучи». И наконец – последнее предупреждение Бандита. Шаман, как всегда, толком ничего не объяснил, но дал понять, что накануне бегства из Малой Азии кто-то атаковал их на астральном уровне. Что это было за нападение и как оно вписывалось в общую картину, Рико даже не представлял. Готовя рейд на «Маас Интертех», Рико изучил их файлы и знал, что они применяют магов и колдунов, но могло ли это служить объяснением случившемуся?

Теперь надо было определяться с предложением Марены Фаррис, которая обещала помочь избавиться от какой-то части преследователей.

Рико не знал, есть ли у него вообще выбор.

Иметь дело с корпорациями сложно, ибо за свои деньги они могли нанять кого угодно: полицию, торговцев, гангстеров, муниципалитеты и даже правительство. Против такой силы долго не устоишь. Либо корпорация решит, что ты больше не стоишь затраченных усилий и денег, либо она до тебя добирается, выворачивает тебя наизнанку, а потом сбрасывает в ближайшую помойку.

Рико и его команда могли залечь на дно, но для этого тоже требовались нуены, причем очень много. Конечно, деньги у них были, но как долго удастся продержаться? Хватит ли их на месяц? На год? Два года? Им придется менять удостоверения, а возможно, и внешность. Док способен помочь лишь на начальном этапе, не больше. Пайпер не могла держаться в курсе событий без новых программ и оборудования. Рико тоже не мог отставать от технологии. Им всем были нужны разные вещи: Доку, Шэнку, Торвину. Вопрос в том, где их взять. Положение было тяжелым.

На современное кибернетическое оборудование не заработаешь вышибалой в баре или выбиванием карточных долгов. Им требовались большие деньги, а большие деньги предполагали большой риск. За контрабанду. За похищение важной информации. За вызволение какого-нибудь бедолаги из корпоративного долга.

По сути дела, оставалось два выбора. Легче всего было просто умереть: отправить Марену Фаррис в «Фучи», а самим залечь на дно и ждать, пока нагрянут люди из корпорации и произведут полную зачистку. Можно было также пойти по предложенному Мареной Фаррис варианту, проверить и выяснить все обстоятельства. А затем, если это окажется возможным, осуществить ее замысел. При этом они с тем же успехом могли погибнуть, но Рико не видел другого способа сорвать сразу столько нуенов.

Время уходило.

Жены сидели вокруг него на заднем сиденье «мерседеса» и молча ждали, как и положено женам, пока он прошепчет нужные, серьезные слова и заклинание начнет действовать.

Перед ним появилась горсть светящихся звездочек, она медленно превращалась в пульсирующее облачко; Даниэлла опустила окно. Морис вытянул руку. Облачко выплыло из машины и поплыло в сторону дома рейдеров. Оно обволокло дверь и просочилось внутрь сквозь мельчайшие щели.

Спустя несколько секунд оно заполнит внутреннее пространство и все, к кому оно прикоснется, потеряют ориентацию и сознание.

Второе заклинание превратило входную дверь в пыль.

Морис дал знак. Одетый во все черное Клод Джегер кивнул и скрылся в квартире. Ему предстояло казнить рейдеров и всех, кто окажется вместе с ними. На этом их контракт будет выполнен. Пропадут знания и талант великого мага, и это будет большой потерей, но здесь уже ничего не поделаешь. Рейд пошел вразнос, и Л. Кан повелел их уничтожить.

Гораздо важнее, однако, было другое. Выполнив сегодняшнее задание, Морис освобождался и получал наконец возможность заняться своими исследованиями. Он и так потратил много времени на практическую магию, вместо того чтобы накапливать и преумножать знания, и теперь с нетерпением ждал, когда все закончится.

Джегер снова появился на пороге. Слишком быстро. Он плюнул на тротуар и проворчал:

– Ты облажался, маг.

Не может быть.

И все же…

Выйдя в астрал, Морис взглянул на своего союзника, Веру Каузу. По его приказу она осмотрела квартиру и подтвердила, что рейдеры там. При этом она ничего ему не сказала. Даже не посмотрела на него. Может быть, она ошиблась?

– Охраняй, – сказал он ей.

– Слушаюсь, хозяин. Конечно.

Ядовитая нотка в ее интонации не понравилась Морису. Неужели преданный ему дух от него отвернулся? На такое пойти нелегко.

Он щелкнул пальцами и вытянул руку. Даниэлла распахнула правую дверцу и вышла из машины. Морис не стал возражать против того, чтобы она и другие сучки пошли за ним в квартиру. Даниэлла обладала кое-какими возможностями, остальные были новичками в искусстве, но определенную пользу принести могли.

Для обычного глаза квартира была пуста. Она была забита мебелью, кухонной утварью, тридиками, дисками с книгами и какими-то деталями, похожими на запчасти к кибердекам. Повсюду также валялись подушки, одеяла, пустые консервные банки и прочий мусор. Похоже, обитатели квартиры покинули ее в большой спешке. И все же впечатление было обманчивым. На астральном уровне рейдеры до сих пор находились здесь. Среди пульсирующих потоков энергии четко просматривались не одна, а целых семь аур, принадлежащих людям и металюдям.

Получалось, что рейдеры ушли, а ауры их почему-то остались.

Ничего подобного Морис раньше не видел.

Он понял, что эти «ауры» – всего лишь наваждение, искусная манипуляция маны, извлеченной из растворенной в эфире энергии. Больше всего его поразило, что он не сумел этого почувствовать, когда разрабатывал ритуальное заклинание, приведшее в эти комнаты. Его одурачили. Заставили поверить в то, что Джон Доккер и остальные рейдеры еще здесь.

Как же можно было воссоздать столь совершенный мираж? До сих пор Морис считал, что его поисковое заклинание непобедимо. Оно действовало медленно, но без промаха. Теперь выяснилось, что это не так. Его охватило желание узнать больше об этом секрете. Необходимо исследовать все тонкости процесса, который позволяет создавать столь изящный мираж.

Концентрируя астральное восприятие, он приблизился к фальшивым аурам. В то же мгновение чары пропали, как будто испугались присутствия его сознания. Мана вспыхнула, разлетевшись во все стороны, и слилась с пульсирующей по комнате энергией.

Мориса охватило отчаяние, потом он впал в грусть.

Когда он вернулся в земной план, раздался треск, словно кто-то пнул пустую жестяную банку. Вслед за этим послышался оглушительный кошачий визг.

Джегер кинулся в переулок.

Морис оцепенел. Он помнил этот кошачий визг.

Он запрокинул голову, закрыл глаза и тихо засмеялся. Это была ночь проказ, старых и новых. Визжащий в переулке кот… Какой шаман станет использовать этот детский трюк одновременно со сложнейшей операцией по составлению иллюзорных аур?

– Муж, – позвала Даниэлла. – Проверь вот это.

Морис открыл глаза и последовал за первой женой в спальню. На комоде лежал предмет, напоминающий на первый взгляд обыкновенный меч, какие производятся и продаются по всему плексу. В астральном плане меч имел огромное значение. У него была аура переставшего жить существа. Когда-то меч обладал значительной энергией, им пользовались при многих заклинаниях; память об этих заклинаниях жила в нем до сих пор. Морис не был уверен, что ему удастся восстановить хотя бы некоторые из них.

Сохранились также вибрации человека, носившего этот меч. Очевидно, его оставил шаман рейдеров. Вероятно, обменял его на что-то другое. Так он делал всегда. Морис давно слышал о его причуде: когда Бандит брал себе какую-то вещь, он обязательно оставлял что-то взамен. Морис не мог понять, что произошло: удача, в которую трудно поверить, или роковая ошибка шамана.

Меч был материальным звеном. При помощи ритуальной магии он приведет Мориса прямо к шаману, а следовательно, и к остальным рейдерам, независимо от того, куда они спрятались.

И тогда он уже не попадется на хитрые трюки.

 

ГЛАВА 32

Часовня «Церкви Вечного Света» располагалась на границе Сектора-7 и Малой Азии. За пятьсот нуенов им разрешили положить тело Филли в комнату с ароматизированным воздухом, тихой музыкой и пластиковыми цветами. Никто не задал им ни одного вопроса. В эту же сумму вошла пятиминутная панихида по тридео, кремация и урна для пепла.

Несмотря на протесты Дока, за все рассчитался Рико. Это была его вина. Он руководил операцией. Он не подготовился должным образом к встрече с «Прометеем». По сравнению с моральным долгом пятьсот нуенов – чистый пустяк.

Они все знали, на что шли. Смерть неизменно присутствовала в их планах. Ради тех, кто выжил, Рико старался не думать о цене возможных ошибок и о том, что произойдет, если он снова промахнется. Чтобы уцелеть в этой игре, надо исполнять свой долг, а переживания и сомнения оставить на потом.

Завершилась записанная на тридео служба, и Пайпер сказала:

– Когда серая смерть освободит меня от бренного тела, я хочу, чтобы люди знали: я была человеком, у которого было много друзей, и у многих друзей была я. – Она сделала паузу и закончила: – У Филли было много друзей. И она до сих пор с нами. В наших сердцах. И там будет жить всегда.

Еще один сюрприз. Рико даже растерялся. Слова показались ему слишком эмоциональными для сдержанной японки и слишком христианскими для фанатичного буддиста-эколога. Возможно, дело было в том, что Пайпер – женщина. Только женщины способны говорить с таким чувством и выходить за рамки привычек и убеждений для того, чтобы высказать то, что у них на сердце.

Док, выругавшись, заплакал, потом стиснул зубы и ушел.

Спустя час среди фабрик Сектора-10 они встретились с человеком мистера Виктора. Тот указал им на пустующий склад недалеко от порта.

Это было пятиэтажное здание шириной с трейлер, втиснувшееся между какой-то мастерской и грузовым терминалом. Внутри пахло горелым металлом.

Позади массивной откидной двери располагалась узкая и длинная металлическая платформа. В самом конце платформы была квадратная площадка для разгрузки. Наверху размещался огромный холл, разделенный перегородками на несколько комнат: офис, ванную и отдаленное подобие гостиной. Мебель состояла из нескольких пластиковых шкафов, полок и диванчиков с подушками. Стены украшали голограммы полуодетых знаменитостей. Пол был усыпан мусором, ампулами из-под наркотиков и крысиным дерьмом.

– Теперь я понял, в какой мы заднице, – проворчал Шэнк.

Рико хотел его оборвать, но вовремя замолчал сам. Шэнк прав. Они никогда не роскошествовали во время рейдов, но неизменно находили места, которые, по крайней мере, можно было называть приличными. Там, где можно без лишних опасений пользоваться мебелью и спокойно раздеться, чтобы принять душ. Крысиная нора в центре самого пакостного района плекса символизировала исход рейда. Посещение ванной лишний раз это подтвердило.

Перекусили суповым набором с лапшой и рисом. Рико заметил, как Марена Фаррис промакнула губы салфеткой. С ней надо было определяться: либо ее использовать, либо отпускать. Соглашаться с ее предложением или предоставить ей свободу.

– Я хочу еще раз выслушать ваши условия, – сказал он.

Фаррис растерянно посмотрела на Рико.

Док нахмурился.

– Какие еще условия?

– У? – прорычал Шэнк.

Фаррис повторила все с самого начала. Человек, которого они выдернули из «Маас Интертеха», был не Суриков, а его двойник по имени Майкл Тревис. Настоящий Суриков по-прежнему работает на «Фучи Мальтитроникс» и крайне этим недоволен. Фаррис начала вести переговоры о передаче его в другую корпорацию в интересах самого Сурикова, но ее тоже похитили. Если Рико и его команда помогут ей завершить это дело, она обещает, что с ними рассчитаются наличными и от них отвяжется «Дайзака».

– Я не верю этой суке.

Слова могли принадлежать Пайпер, но произнес их Док. Резко и однозначно.

Рико откинулся в кресле и закурил сигару. Шэнк проворчал:

– Никто и не просит, чтобы ты ей поверил.

– Конечно, – съязвил Док. – Мы просто еще раз рискнем жизнью, вот и все.

– Нам нужны деньги.

– Даже если она не врет, она не может гарантировать, что «Дайзака» от нас отвяжется.

– Гарантий не бывает ни в чем, дружище.

– Давайте не забывать о деньгах, – вмешался Торвин.

– За деньги ты свою жизнь обратно не купишь, парень.

– Без них тоже долго не протянешь.

Док посмотрел на Рико:

– Ты же не собираешься всерьез этим заниматься?

– Почему? – спросил Рико.

– Потому что это безумие!

– Не большее, чем любой другой рейд.

Рико подумал, что в некотором смысле они обязаны это сделать по отношению к парню, который погиб на стоянке у молла Уиллоу-Брук. И по отношению к Филли тоже. Эти люди были убиты в результате предательства со стороны корпорации. Выручая настоящего Сурикова, они свершали своего рода месть. Возможно, единственную месть, доступную в их сегодняшнем положении. Может быть, потом, окрепнув, они сумеют причинить «Фучи» и другим корпорациям больший ущерб, разнесут вдребезги их компьютеры, понизят их рейтинг, распространят слухи об их финансовом кризисе. Однако в настоящий момент их месть ограничивалась осуществлением плана Фаррис. Насильственное изъятие корпоративной ценности. «Фучи», конечно, не развалится, но определенный урон понесет.

– Ты с нами или нет? – спросил Рико.

– Решение уже принято? – поинтересовался Док.

– Принято решение оценить обстановку, проверить все возможности, составить план. Если мы увидим, что все получается по уму, тогда мы так и сделаем.

– Сами залезем в петлю?

Рико затянулся сигарой и медленно произнес:

– Оглядись вокруг. Мы уже в петле.

– Да уж, – проворчал Шэнк. – И она затягивается.

Из грязного окошка возле погрузочной площадки хорошо просматривалась вся улица. Рико стоял и разглядывал безрадостную картину, потому что не мог уснуть. Голова разрывалась от мыслей. Он простоял у окна более получаса, когда появилась Пайпер.

– Это ты, jefe?

– Я, чика.

В помещении царила непроглядная тьма. Пайпер на ощупь пробралась через погрузочную площадку. Рико перехватил ее ищущую руку и притянул девушку к себе. Она прижалась к его груди.

– Нам надо уходить, jefe…

– Ты знаешь, что я не могу это сделать, – тихо ответил он.

– Почему?

Рико попытался объяснить ей причины, но истина была выше денег и выше самого выживания. Она была выше реального или воображаемого долга перед теми, кто уже умер. Все упиралось в Марену Фаррис. Возможно, эта женщина планировала уйти из «Фучи», но тот факт, что она не была готова к уходу в тот момент, когда они ее выдернули, превращал их поступок в обыкновенное похищение. Захват заложника. Теперь же получалось, что они продержали ее слишком долго, чтобы так просто отправить обратно. После стольких проведенных с рейдерами дней служба безопасности «Фучи» отнесется к ней как к «троянскому» коню, вражескому разведчику или как к человеку, подвергшемуся специальной обработке. Ее уже не воспримут как собственного сотрудника. Ее станут допрашивать, анализировать ее поведение, за ней устроят круглосуточное наблюдение. Фаррис никогда больше не поверят до конца. Пайпер, возможно, сказала бы, что ей на это наплевать, в конце концов Фаррис – обыкновенная корпоратка, а следовательно – их враг. Рико смотрел на вещи по-другому. Фаррис могла быть кем угодно, но она оставалась женщиной и человеком. И с этим они обязаны считаться. Для Рико это означало, что она имеет право на выбор жизненного пути, и никто другой не волен решать эти вопросы за нее.

Решение ее проблемы требовало огромных усилий, и Рико очень хотел, чтобы то, что сказала ему Фаррис, оказалось правдой. Он надеялся, что она ведет честную игру и их разногласия не сыграют никакой роли.

– Вероятно, нам действительно стоит куда-нибудь уехать после того, как мы покончим с этим делом.

Пайпер прижалась к нему еще крепче и простонала:

– Когда все это закончится, мне уже будет все равно, куда ехать.

– Мы выберемся.

Рико очень надеялся, что в этом он окажется прав.

 

ГЛАВА 33

После трех часов утра аура Марены Фаррис слегка изменилась, что свидетельствовало о том, что она наконец уснула на выделенном ей диванчике в гостиной. К четырем утра она уже спала крепким сном. Остальные тоже спали.

Бандит подождал еще немного, после чего приступил к делу.

Пальцы его нащупали медальон на груди. Бандит носил этот медальон, потому что тот обладал энергией. Заклинание, которое он собирался осуществить, требовало огромной силы.

Шаман слегка приподнял свободную руку – совсем немного, так, чтобы пальцы указывали на Марену Фаррис, – и принялся беззвучно выговаривать слова, могущественные слова, не подлежащие произнесению вслух. Это было самое сложное его заклинание, над которым он работал многие годы. Каждое слово должно произноситься по-особому, причем обязательно молча, чтобы тайна навеки осталась неразгаданной.

Постепенно вокруг поднятой руки начала собираться мана. Затем она медленно оформилась в светящийся поток и зависла над потускневшей аурой Марены Фаррис, обволакивая и окружая ее со всех сторон. Проникая внутрь. Вращаясь, накручивая и сливаясь. Образуя паутину. Формируя новые связи.

– Спи, – мягко приказал волшебник. – Спи, пока я не прикажу тебе проснуться.

В глубине его сознания возник звук, мягкий и нежный звук согласия и гармонии. Звук медленно нарастал, набирал силу, пока не вылился в слово, прозвучавшее в ночи как «Дааааа…».

В нужный момент Бандит приподнял свободной рукой маску Сассакуса.

– Мы с тобой… одно сознание… один дух…

– Даааааа…

– Ты доверяешь мне полностью…

– Даааааа…

– Доверяешь мне все свои тайны… Ты посвящаешь меня во все свои секреты, маленькие и большие… Делясь секретами, ты испытываешь огромное удовольствие, тебя охватывает тепло… Ты так хочешь рассказать мне все… Ты так хочешь всем со мной поделиться…

– Даааааа… это так…

– Ты хочешь что-то сказать мне прямо сейчас…

– Да…

– Кого ты называешь Анселом Суриковым?

– Это Ансел… мой муж….

– Ты хочешь, чтобы он что-то сделал?

– Даааа… это так…

– Расскажи мне…

– Я… я хочу, чтобы он перешел в другое место… новую… организацию…

– Скажи мне зачем.

– Так будет хорошо для нас обоих…

– У тебя есть секреты от рейдеров?

– Да… они не знают моего имени…

– Как тебя зовут?

– Фа… Фарра Моффит.

– Почему ты скрываешь свое имя?

– Если бы они его знали, они бы мне не поверили…

Спустя несколько часов Марена Фаррис, она же Фарра Моффит, проснулась, медленно села и откинула со лба волосы. Затем она обернулась и посмотрела на Бандита.

Она все знала.

Бандит задумался, как такое могло случиться.

– Поверил бы ты предателю?

Рико развернулся в плетеном кресле. Заброшенный склад освещала тусклая лампа. Слева от него с декой на коленях и подключенным к виску разъемом сидела Пайпер. В дверях стоял, покручивая в руках флейту, Бандит.

Рико вскинул подбородок:

– Повтори!

– Поверил бы ты предателю?

– Закрой дверь.

Бандит вошел в комнату и захлопнул дверь.

– О ком мы говорим? – спросил Рико.

– О бабе. О Марене Фаррис:

– Она предатель?

– Так она думает.

– Кого она предала?

– «Фучи Мальтитроникс».

– Это она тебе сказала?

Прошло несколько секунд. Бандит рассматривал свою флейту. По лицу его, как всегда, нельзя было ни о чем догадаться. Мысли шамана оставались загадкой для всех.

– Я просчитал некоторые возможности. Она опасается за свою жизнь. Она хочет, чтобы Ансел Суриков работал в другой организации. Она боится, что мы ей не поверим. Она считает себя предателем. Кое-что из того, что ты о ней знаешь, – ложь. Она не всегда работала на «Фучи Мальтитроникс». И зовут ее не Марена Фаррис.

Что за чушь? Рико едва сдержался, чтобы не вскочить на ноги. Вместо этого он откинулся на спинку кресла и произнес:

– Как же ее настоящее имя?

– Фарра Моффит.

Рико порылся в памяти. Имя ему ни о чем не говорило.

– Кто это?

– Бывший сотрудник «Прометей инжениринг». Ее заслали в «Фучи» как агента. Десять лет назад спецслужбы тихонько ликвидировали работающую на «Фучи» шлюху по имени Марена Фаррис. Ее место тут же заняла Фарра Моффит. Она пробилась в специальный административный отдел, где имела доступ ко многим секретам, которые передавала «Прометею». Она боится, что попала под подозрение. И в отпуск она ушла не по своей воле. В «Прометей» она тоже боится возвращаться, потому что с момента выхода в отпуск не передала ни одной информации. Боится, что ее убьют. Теперь она полагает, что единственный для нее выход – перейти в «Маас Интертех».

Рико потер бровь. В голове уже должна была крутиться сотня вопросов. Может, он просто устал, чтобы думать так много. Похоже, этот рейд окончательно его доконал… Но почему «Интертех»? Почему именно они теперь должны были ей поверить?

– Она контачит с очень влиятельным человеком – познакомилась несколько лет назад. И если она приведет в «Интертех» действительно ценного ученого, человека масштаба Сурикова, ее покровитель гарантирует ей справедливый расчет.

– Чего она хочет?

– Консультировать детей.

– Что?

– Она – психолог. Ей надоели корпоративные интриги. Она хочет работать с детьми, возможно, завести собственного ребенка. Она хочет выйти из игры.

– Ты в это веришь? До последнего слова?

– Я верю в то, что она в это верит.

Как всегда, понятно и точно.

– С кем она сотрудничает в «Маас Интертехе»?

Бандит растерянно посмотрел на Рико и произнес:

– Я не спросил.

Рико стиснул зубы, глубоко вздохнул и промолчал.

Проблема этого рейда заключалась в множестве самых различных факторов. Просто удержать все это в голове – и то можно было спятить. Не говоря о том, чтобы представить ситуацию с разных точек зрения.

Вся эта галиматья насчет того, кто такая на самом деле Фарра Моффит, скорее всего, не играет решающей роли. Возможно, она, как и команда Рико, оказалась зажатой между гигантскими жерновами корпораций и не знает, как выбраться из этого положения. Рико понял, что до истины ему все равно не докопаться, и решил больше не тратить на это драгоценное время.

Надо сосредоточиться на главном. На том, от чего зависит их жизнь.

Говорит ли Фарра Моффит о настоящем Сурикове? Рико попытался найти способ определить это наверняка, потом сам себя остановил. Какая разница? Если задача состоит в том, чтобы вернуть в нужное место Фарру Моффит, и этот тип тоже хочет сбежать из «Фучи», настоящий он или нет, не имеет значения.

Оставались три важных вопроса: надежен ли контакт Фарры Моффит с корпорацией «Маас Интертех»? Сумеет ли она отстоять их интересы? Хочет ли Ансел Суриков или кто бы он ни был действительно бежать из «Фучи»?

Первое…

Пайпер открыла глаза. Экран телекома на стене замигал и засветился.

– Охрана кондоминиума «Хрустальный Цветок» усилена, jefe, но линии телекома остались прежней. У меня прямой выход на квартиру, откуда мы выдернули Марену Фаррис.

– Ты имеешь в виду Фарру Моффит.

– Да, конечно. – Пайпер выглядела несколько обескураженно. – Откуда мы выдернули Фарру Моффит.

Рико поднялся и вышел в гостиную. Док сидел в кресле и чистил свой «Инграм», напротив него сидела Фарра Моффит. При его появлении оба подняли головы. Моффит выглядела измотанной и несчастной. Рико это показалось естественным.

– С кем вы имеете дело в «Маас Интертехе»? – спросил он без предисловий. Моффит растерялась:

– Я… я обязательно должна назвать его имя?

Док тихо выругался. Моффит испуганно взглянула в его сторону.

– Мы не станем ничего предпринимать, пока не проверим всю вашу информацию. Всю, до последнего слова. Comprande (Понятно? (исп .))?

Следующие слова дались Моффит с большим трудом. Тихо, едва слышно она пролепетала:

– Его имя – Осборн. Может быть, это корпоративный псевдоним, не знаю. Он вице-президент отдела внутренних расследований. Он же контролирует внутреннюю контрразведку и кадры.

– Как вы встречались?

– У нас существовал установленный порядок.

– Послушаем.

Схема оказалась проста. Когда Фарра Моффит хотела встретиться с Осборном, она звонила ему по городскому телекому, представляясь личным другом. Если Осборна не оказывалось на месте, она оставляла ему условное сообщение и перезванивала. Если он хотел ее видеть, он действовал по тому же сценарию. При этом они пользовались устройствами для изменения голоса,

Рико жестом приказал Моффит подняться.

– Давайте позвоним.

Моффит с готовностью вскочила. Рико провел ее через холл в кабинет и усадил перед экраном телекома. Он кивнул Пайлер, и она закрыла глаза.

Экран зажегся ровным голубым светом, в углу показалась местная телекоммуникационная сетка. В правом верхнем углу вспыхнула надпись: «ИЗОБРАЖЕНИЕ ОТКЛЮЧЕНО». В центре экрана высветился набираемый номер.

У Моффит перехватило дыхание, она широко раскрытыми от удивления глазами посмотрела на Рико.

– Это же номер моего кондоминиума!

– Вначале мы позвоним Сурикову.

Глаза Моффит едва не вылезли из орбит.

– Нет! – воскликнула она. – Они перехватят звонок! Они поймут, что мы…

– Выполняйте!

На экране появился как две капли воды похожий на Сурикова тип.

Рико вглядывался в его черты, но не мог найти ни одного отличия от человека, погибшего на стоянке молла Уиллоу-Брук.

Суриков уже открыл рот, чтобы ответить, затем глянул вниз. На экране мерцала надпись: «КОНФИДЕНЦИАЛЬНО!» Ученый поджал губы и надел наушники.

– Да? – произнес он. – Кто это?

– Доктор Суриков? – спросил Рико.

Суриков нетерпеливо кивнул.

– Да, я, – проворчал он. – Ваше изображение отключено. С кем я разговариваю?

На экране появилось еще одно сообщение от Пайпер: «ЛИНИЯ НЕ ПРОСЛУШИВАЕТСЯ».

Они провели последнюю проверку. Телеком Сурикова был чист, вплоть до наушников.

– Вы меня не знаете, – произнес Рико. – Я звоню по поводу важных для вас событий. Постарайтесь реагировать на то, что вы услышите, спокойно и обдуманно. Линия не прослушивается, но в вашей квартире могут стоять жучки.

Суриков озадаченно нахмурился и сердито сказал:

– Боюсь, что я…

Рико тронул Моффит за плечо. Она испуганно вскинула голову, посмотрела вначале на него, потом на Сурикова. Со стороны казалось, что женщина окончательно выбита из колеи. Как и планировал Рико.

Важно было, как она себя поведет.

Моффит заерзала в кресле, потом выпрямилась. Пальцы ее дрожали. Задыхаясь, она произнесла:

– Дорогой… только ничего не говори! Не произноси мое имя!

Суриков ошарашенно вытаращил глаза, словно собираясь перебить ее, но потом замолчал.

– Ты можешь нас выдать, – выпалила Моффит и снова глубоко вдохнула. – Тебя могут подслушивать. Поэтому, умоляю тебя, пока не говори ничего. Я знаю, что это трудно. Просто скажи… скажи «да», если ты узнал мой голос.

Суриков пристально смотрел на экран телекома. Рико не мог определить, сердит он или растерян. А может, и то и другое.

– Разве я… – начал он и тут же спохватился. – Ну, конечно. Конечно – да.

– Дорогой, пожалуйста, будь внимателен и осторожен. Очень, очень внимателен. Я все тебе объясню, когда мы снова будем вместе. Сейчас мне нужна твоя помощь. Подумай хорошо. Ты знаешь, что я имею в виду, когда говорю о нашем особом проекте?

Суриков нахмурился, теперь он явно растерялся.

– Ну… да. Конечно. – Он слабо махнул рукой. – Что ты еще можешь иметь в виду?

Моффит кивнула, не отрываясь глядя на экран телекома. Взгляд ее был еще более напряжен, чем у Сурикова.

– Я звоню именно по этому вопросу. Я сейчас над этим работаю. Над нашим особым проектом. Рядом со мной люди, готовые нам помочь. После моего звонка ты должен вести себя так, словно ничего не случилось. Ты понял, дорогой?

– Да, конечно. – Лицо Сурикова неожиданно передернулось от раздражения. Он кивнул. – Конечно, я все понял. Только я… я не ожидал всего этого.

– Я понимаю, дорогой. Пожалуйста, выслушай меня. Люди, с которыми я нахожусь, очень, очень осторожны. Они хотят, чтобы ты подтвердил, что согласен на реализацию нашего особого проекта. Ты должен их убедить – но не забывай, что тебя могут подслушивать.

Прошло несколько секунд. Суриков провел рукой по редеющим волосам и лицу. Его глаза расширились, словно он пытался решить неразрешимую задачу. Дважды ученый раскрывал рот, словно желая что-то произнести, и оба раза промолчал.

– Ну, – выпалил он наконец, – не представляю, как это можно сказать. Я просто хочу соединиться со своей женой. Все остальное – вторично. Мне очень трудно сосредоточиться на работе. Я привык к тому, что она здесь. Я знаю, что она меня очень любит и желает мне только хорошего. Что я еще могу сказать? Я полностью ей доверяю. Она хочет того же, что и я. Вы меня понимаете?

Фарра Моффит посмотрела на Рико. Она выглядела испуганной, нетерпеливой и обрадованной одновременно.

Рико посмотрел на человека на экране, потом на Моффит и кивнул.

– Прощайтесь. Мы будем поддерживать связь.

Прощание лишний раз убедило Рико в том, что между Фаррой Моффит и Суриковым существовали настоящие чувства.

Этот тип хотел того же, что и Моффит.

Если повезет, то он это и получит.

 

ГЛАВА 34

Проведенные в туалете двадцать минут значили больше для ее психики, чем для внешнего вида. Большую часть времени Фарра просидела на унитазе, закрыв лицо руками и зажмурив глаза. Она старалась прийти в себя и набраться сил для дальнейшей борьбы.

Замысел вожака рейдеров застал ее врасплох. Она вошла в маленький кабинет, готовясь увидеть на экране Осборна. Ей пришлось мгновенно менять стиль и линию поведения. С Осборном она могла быть до конца корпоративной женщиной, холодной и конкретной до безжалостности. С Анселом нужно было вести себя иначе. Одним неудачным словом она могла вызвать катастрофу. Ситуация требовала от нее мгновенных решений, основанных зачастую на интуиции. В результате она едва не упала в обморок; сердце колотилось, руки и ноги тряслись. Ей надо было побыть одной.

Казалось, события набрали стремительную скорость и вышли из-под контроля. Фарра убеждала себя, что это не так. Ее план начал осуществляться. Она заставит его заработать.

Она обязана это сделать.

Перед засиженным мухами зеркалом в ванной Фарра постаралась привести в порядок свою внешность. Возможности ее были весьма ограничены. Косметики не было. Хорошо, что рейдеры позволили захватить ей смену белья. Она умыла лицо, затем зачесала волосы и завязала их на затылке в узел. Получилось довольно мило, хотя все, кто знал ее раньше, ужаснулись бы произошедшей с ней перемене. Она выглядела не такой ухоженной и холеной, как всегда. Женщина бы это сразу заметила. Заметит ли Осборн?

– Я тебе клянусь… – произнес спокойный голос.

Фарра обернулась к стоящему в дверях человеку, одному из ее стражей. Седеющие волосы ежиком и трехдневная щетина делали его самым старшим из рейдеров. Именно он тяжелее всех перенес неудачную встречу с «Прометеем». Погибшая в перестрелке женщина была его любовницей.

– Если ты нас обманешь, – медленно закончил страж, – тебе не жить.

Фарра ему верила. Несмотря на его умение оказать первую помощь, он вел себя как человек, привыкший к стычкам и насилию. Фарра не сомневалась, что он прикончит ее без малейшего колебания. Сознавать это было нелегко. Последние дни ее жизни были наполнены подобными откровениями,

– Ты уловила?

– Я вас не обманываю, – ответила Фарра. Голос ее, как ни странно, не дрожал. – Я хочу выбраться отсюда живой. Я хочу вернуться к мужу.

Ей эти слова казались достаточно убедительными, но едва она их произнесла, как поняла, что жестоко ошиблась. Ее охранника буквально передернуло от злости, рот исказился страшной гримасой.

– Хватит, – прорычал он и махнул стволом. – Давай шевелись.

Замирая от страха, Фарра вошла в гостиную. Она ожидала чего угодно, выстрела в затылок, удара в спину. Ничего подобного не последовало, и она поняла почему. В комнате находился вожак рейдеров. Лицо его было сурово, но прежней ненависти она не заметила. Фарра подумала, что, если она сама не спровоцирует вспышку насилия, может быть, ей и удастся выбраться отсюда живой.

Вожак кивнул, и она проследовала в обставленную под кабинет маленькую комнату. Азиатка сидела, подключенная к своей деке. Азиатка ненавидела все, что связано с корпорациями, а больше всего тех, кто на них работает. Казалось, она была готова передушить всех корпоратов собственными руками. Фарра не сомневалась, что эта девушка и ее не задумываясь прикончит, как только получит к этому малейший повод.

Вожак прикрыл за собой дверь и произнес:

– Мы должны представить все так, как будто переговоры ведете лично вы. Говорить будете на черном фоне. На экране не будет видно ничего, кроме вас.

Фарра кивнула:

– Понятно.

– Помните, что я вам сказал.

– Не волнуйтесь.

Потом он дал ей исчерпывающие инструкции по соглашению, которого надо достичь. Фарра прикрыла глаза. Она выполнит все, что он скажет. Выбора у нее не было.

– Вы готовы?

– Да.

На экране дисплея промелькнул фирменный знак корпорации «Маас Интертех». Затем появилось миловидное личико азиатской женщины.

– Офис господина Осборна. Чем могу помочь?

Фарра улыбнулась:

– Я бы хотела с ним поговорить.

Женщина улыбнулась в ответ; было видно, что она узнала Фарру.

– Да, конечно. Одну минуту.

– Благодарю вас.

– Всегда рада вам помочь.

Снова вернулся логотип корпорации, затем возникло лицо Осборна. Он не был красивым человеком. Казалось, лицо его наспех слеплено из оконной замазки. Стригся Осборн «под самурая»: начиная от бровей все было выбрито. Брови же были густые и кустистые, на глаза падали черные тени. Из одежды можно было разглядеть лишь застегнутую на все пуговицы белую хлопчатобумажную рубашку. На правом нагрудном кармане мерцала заколка.

– Хорошо, что позвонили, – сказал Осборн. – Как я понял, вы были заняты.

Осборн был явно недоволен, и Фарра прекрасно понимала почему. Если до него дошли слухи о ее похищении, это следовало понимать, как отказ от достигнутых соглашений.

– Ситуация несколько изменилась.

– Да, мне это известно. Я знаю также, что один человек погиб у молла Уиллоу-Брук. Не знаю, должен ли я вас за это ругать или благодарить. Разговор не исчерпан?

– Отнюдь.

– Я слушаю.

– Мое основное предложение остается неизменным. Только теперь у меня есть возможность самой доставить вам нужного человека. Я согласна уступить по некоторым позициям, которые вызывали у вас наибольшие возражения. Взамен же я хочу получить определенные гарантии.

Некоторое время Осборн молчал. Несомненно, он пытался сообразить, что она попросит взамен «некоторых позиций». Условия могли оказаться неприемлемыми. Не все можно оценить в денежном выражении.

– Речь идет о материальном вознаграждении работающей на меня команды. Они хотят получить наличными.

– Это решаемо. Что еще?

– В результате проведенных мероприятий они привлекли к себе нежелательное внимание. Хорошо, если ситуация изменится.

Какое-то время казалось, что Осборн намерен спросить, какое все это имеет отношение к нему. Однако он оказался не так глуп, чтобы озвучить эту мысль.

– Вы говорите то, о чем я думаю?

Фарра кивнула. Один раз.

Осборн зажег сигарету и спросил:

– За вашей командой увязалась служба безопасности «Дайзака»?

– Именно так.

– Знаете, о чем я думаю? Вы устроили исчезновение одного человека с территории моей корпорации. Зачем?

– Я этого не делала.

– Вот как? Интересная мысль. По многим причинам. Во-первых, это повышает ценность вашего человека. Во-вторых, освобождает меня от необходимости объяснять, как могли посторонние проникнуть в нашу программу. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится эта затея.

– В таком случае вы должны быть мне благодарны.

– Может, я и благодарен. – Осборн сделал паузу и пристально посмотрел на Фарру. – Но это не меняет сути дела. Если я правильно понимаю, вы хотите заверить и задокументировать наше соглашение? К сожалению, я не в силах повлиять на службу безопасности «Кьюз Нихона», как, кстати, и на любую другую службу безопасности, кроме «Маас Интертеха».

Фарра многозначительно улыбнулась.

– Не скромничайте.

– Я всего лишь реалист.

– И притом очень влиятельный.

Осборн затянулся сигаретой.

– Я могу посодействовать в решении определенных вопросов, но я не вправе давать никаких письменных гарантий. Вам придется положиться на мое слово.

– Я работаю с умными людьми, Осборн.

– Не надо подчеркивать очевидных фактов.

– Давайте поговорим о фактах. Моя команда готова предоставить вам неоценимую услугу.

– Позвольте об этом судить мне.

Фарра не сомневалась, что Осборн понял, о чем идет речь, и то, что он полностью с ней согласен. То, что рейдерам удалось выдернуть Майкла Тревиса, со всей очевидностью продемонстрировало слабость и некомпетентность силовых структур «Маас Интертеха». Пересмотру подлежало многое. Если Осборну удастся представить Совету директоров Ансела Сурикова, он будет выглядеть героем. О том, что под их носом столько лет проработал самозванец, упоминать не стоило. Смерть Майкла Тревиса можно было объяснить десятком различных причин, если о ней вообще зайдет речь.

– Я согласен обсуждать эту проблему, поскольку мне нужен ваш парень, – сказал Осборн. – Надеюсь, вы это уже поняли. Мне придется использовать все мое влияние. Может так случиться, что я попрошу вашу команду выполнить заодно и пару моих поручений, так что я постараюсь им помочь. Только не пытайтесь меня подталкивать. Я начинаю нервничать.

Фарра подавила дрожь. Меньше всего ей хотелось, чтобы Осборн начал сейчас нервничать. Это могло плохо закончиться.

– Примите мои искренние извинения.

На Осборна ее слова не произвели особого впечатления.

– Полагаю, нам следует поговорить о деньгах, – произнес он. – Какая сумма не покажется смешной вашей команде?

Фарра передала условия рейдеров.

Для организации с ресурсами «Маас Интертеха» это были пустяки. Осборн даже не моргнул, когда Фарра назвала цифру.

На этом переговоры завершились.

 

ГЛАВА 35

Неужели Фарра Моффит и была тем человеком, который провалил первоначальный рейд против «Маас Интертеха»? Осборн, по крайней мере, на это намекнул. Фарра великолепно держалась во время разговора по телекому – холодно, по-корпоративному. Как бы то ни было, Рико это казалось маловероятным. Психолог из нее так и не получился. Фарра начинала как обыкновенная девочка по вызову в компании «Фучи». Стоило кому-нибудь повысить голос, и она тут же терялась. Это могло ничего не значить, но его это смущало.

Рико потер глаза и подавил зевок. Казалось, прошло несколько лет с тех пор, как он последний раз нормально выспался.

– Что теперь? – тихо спросила Моффит.

Рико поморщился:

– Теперь возвращайтесь в гостиную.

Ему надо было обсудить кое-какие планы со своей командой.

– Хозяин, – прошептал голос. – Проснитесь. Бандит проснулся и сразу же вышел в астрал. В противоположных углах узкой комнаты светились ауры Дока и Фарры Моффит. В середине копошилась похожая на енота форма Сторожа.

– Что-то странное, хозяин, – произнес Сторож. – Вы сказали…

– Да.

Бандит сел, скрестил ноги и окончательно вышел из своего тела. Сторож провел его через холл к погрузочной площадке, затем к огромной складской двери, сквозь которую они вышли наружу.

Едва астральная форма Бандита переступила через дверь склада, в глаза ударил ослепительный луч энергии. Ему показалось, что он взглянул прямо на солнце. Бандит инстинктивно отпрянул назад, в полумрак склада. Одновременно он выставил перед собой щит – собственное заклинание, окружившее его астральное тело защитным облаком.

Затем… все стихло. Ни один лучик маны не проникал через дверные щели, чтобы натолкнуться на его щит. Никакие злобные духи на него не бросались. Что же это было?

Бандит опустился на землю и вошел в здание на противоположной стороне улицы. На унитазе сидел жирный старик с сигарой в зубах. Кроме него… ничего.

Ночное небо слабо светилось отражением энергии Земли. Воздух дрожал от гудения ближайших фабрик. По улицам проезжали легковые и грузовые автомобили.

Едва не ослепившая его энергия пропала. Прикоснулась к нему – и пропала. Что это было? Что это могло значить?

Естественно, неприятности.

Встреча должна была состояться в Джерси-Сити, недалеко от железнодорожных складов. Встречи в таких фешенебельных местах, как моллы, последнее время проходили неудачно, поэтому на этот раз они выбрали загаженную стоянку возле дешевого магазинчика.

Около двух часов все опустело.

Рико оглядел стоянку с пассажирского места фургона. Вокруг громоздились мрачные трех– и четырехэтажные строения. Окрестности напоминали худшие районы Ньюарка, разве что здесь еще появлялись полицейские, которым всегда хватало работы. В Нью-Джерси была собственная муниципальная полиция – такая же вооруженная банда, каких насчитывалось сотни по всей округе, разве что за ней формально стоял закон. Они специализировались на уличной преступности. Одно неловкое движение, и полицейские укладывали нарушителя на землю, после чего хладнокровно стреляли ему в затылок.

Не самое удачное место для пиротехники. Полиция Нью-Джерси передвигалась на бронетранспортерах и джипах, штурмовые группы дежурили круглосуточно. А если дело принимало действительно крутой оборот, они вызывали танки.

В четверть третьего на стоянку зарулила малиновая «тойота-амбассадор». Судя по надписи, она принадлежала компании «Паладин». Это предполагало наличие брони, непробиваемых шин и бойниц.

Сегодня это также предполагало серьезных телохранителей.

Телохранитель Осборна походил на уличного панка в обтрепанной, свободного покроя одежде; Он вышел из задней двери «тойоты», пригнулся, потом выпрямился, осмотрелся по сторонам, захлопнул дверцу, осмотрелся еще раз и повернулся к фургону Торвина. Потом еще раз нервно повернул голову направо и налево.

Рико знал эту привычку. Она вырабатывается, когда часто видишь, как людей разделывают на мясо в глухих уголках плекса.

Профессионал постоянно смотрит по сторонам, но он постарался бы этого не показывать. Поведение телохранителя косвенно характеризовало и его хозяина. Осборн, возможно, был опасным человеком, но, похоже, никогда не ходил по лезвию бритвы. Если бы ходил, то ни за что не взял бы в телохранители такого шута горохового.

По сигналу Рико Шэнк открыл боковую дверь фургона и замер, поглаживая свой кольт «М-22А2». Рико дал шуту время освоиться, потом открыл дверцу и вылез из машины.

Навстречу ему вышел Осборн. Взглянув по сторонам, он проворчал:

– Вы хорошо позаботились о моей безопасности.

Рико кивнул:

– Деньги при вас?

Осборн вытащил из кармана бумажник из синтетической кожи и протянул его Рико. Тот быстро проверил кредитки висящим на поясе детектором. Все было нормально.

– Мы подвезем товар с минуты на минуту.

– Сколько надо ждать?

– Недолго.

– Постарайтесь поскорее. Я и так потратил на это дело кучу времени.

– Конечно, амиго. Мы вас не задержим.

Осборн кивнул, сел в машину и уехал.

Рико посмотрел в ночное небо и вернулся в фургон.

Скоро пойдет ночной дождик.

Слишком скоро.

 

ГЛАВА 36

– Время ноль-два-сорок.

Прозвучавший в наушниках Рико сигнал поступил от Пайпер и означал, что она сделала все, что должна была сделать в главном компьютере кондоминиума «Хрустальный Цветок».

Рико скомандовал в микрофон:

– Вперед.

Вертолет пошел резко вверх и влево, двери главного отсека скользнули в стороны. Рико намотал на левую руку толстый, скользкий шнур для спуска, проверил крепления ремней и замков. Шэнк кивнул ему от противоположной двери.

Внизу уже показалась крыша «Хрустального Цветка».

– Давай! – крикнул Торвин.

Рико шагнул в пустоту.

Рассчитано все было по секундам. Вертолет замедлил ход ровно в тот момент, когда он ударился ногами о, плоскую шершавую поверхность крыши дома. Рико тут же опустился на колени, выставив ствол автомата, и принялся осматривать крышу. Спустя мгновение приземлился Шэнк. Чтобы не привлекать внимания, вертолет улетел, описав над сияющим огнями Манхэттеном огромную дугу.

На крыше было чисто. Рико поднялся и побежал к южной оконечности здания. Шэнк следовал за ним. Там они вытянули из притороченных к поясу сумок черные альпинистские веревки и бросили на низкую бетонную стенку, опоясывающую крышу по периметру, «автопитоны К-2». Криомагнитные сопла тут же прожгли в бетоне глубокие дыры, и «питоны» мгновенно закрепились в образовавшихся отверстиях. На все ушло не более пяти секунд. Еще три секунды ушло на пристегивание веревок к «питонам», а затем к мощным карабинам на опоясывающих их ремнях.

– Есть, – проворчал Шэнк.

– Пошел.

Первые одиннадцать этажей пятидесятиэтажного дома они пролетели в свободном падении, потом, согласно программе, включились зажимы, перевязь дернулась, веревки натянулись, и падение начало замедляться. Последние несколько метров Рико и Шэнк преодолели, отталкиваясь ногами от зеркальных пластин, которыми были облицованы стены здания. Возле окон квартиры под номером 35-8 рейдеры остановились. Отсюда они выдернули в свое время Фарру Моффит. Сегодня им предстояло забрать из этой квартиры Ансела Сурикова.

Они наклеили на зеркальные окна флашленту. Одна вспышка, и в окне образовалась огромная дыра. Оттолкнувшись от стены, рейдеры влетели внутрь.

Главный компьютер кондоминиума «Хрустальный Цветок» использовал стандартную матричную систему пиктограмм: в самом его сердце помещалась белая комната с панелями управления. В 02.44.58 или около этого Пайпер подключила черный квадратик пиктограммы к Главной панели управления, затем передала сигнал готовности Рико.

– Время ноль-два-сорок пять.

Прошло несколько секунд, и субпроцессор заявил о разрушении внешнего периметра в комнате номер 35-8. Черный ящик главного пульта раскодировал сигнал и передал его дальше, в субпроцессор диагностики технического состояния здания, предложив режим поиска номер один.

Включилась система предупреждения, и начался диагностический поиск неполадок.

Петля замкнулась.

– Тревога! Тревога!

Услышав этот сигнал, Скип Нолан взглянул на ряд застывших над освещенными мониторами операторов, занимающих половину командно-штабной машины Бригады специального назначения. На одном из пультов зажглась красная лампочка тревоги. Оператор-три приступил к оперативному анализу ситуации.

Поправив наушники, Скип встал за спиной экрана первого.

– Мы зафиксировали проникновение, – произнес возбужденный голос.

Сигнал потонул в треске статических помех. Дисплей успел высветить номер наблюдательного пункта, с которого поступил сигнал тревоги. Это была разведывательная команда-11, в чьи функции входило наблюдение за башней на восточной окраине Верхнего Манхэттена.

– «Земля-одиннадцать», доложите обстановку, – потребовал оператор-три.

Удалось расслышать только вторую половину ответа:

– …на крыше. Предположительно вооружены. Мы обнаружили непонятное движение… – Голос пропал в треске помех. – Вижу двух неизвестных – спускаются по южной стене.

Третий экран мгновенно дал общий план кондоминиума. По зеркальной южной стене действительно карабкались на высоте тридцати – тридцати пяти этажей две темные фигурки. Что-то сверкнуло, на зеркальной поверхности образовалась черная царапина, в которой исчезли неизвестные.

Скип подавил ругательство.

Он был чрезвычайно удивлен, когда полковник Йейтс приказал разведгруппе вести наружное наблюдение за кондоминиумом. Какое, к чертям, отношение имело это здание к их задаче? В Бригаде не было лишних людей и средств для подобной чепухи. Их цель находилась где-то в Ньюарке, но никак не в Манхэттене. Агентурные данные указывали, что рейдеры находятся именно там. Но полковник Йейтс заявил, что располагает сведениями, полученными из закрытых источников.

Скип подключился к пульту, прокрутил пленку назад и максимально увеличил повисшие на стене темные фигурки. Компьютерный анализ подтвердил сходство с двумя рейдерами, совершившими налет на «Маас Интертех» с точностью до девяноста семи процентов.

Это были они.

Информированность полковника производила впечатление.

Скип взглянул на скрюченную в инвалидном кресле фигуру. Дух и сознание Бобби Джо находились в медленно облетающем восточный Ньюарк «шмеле». Как теперь стало ясно, смысла в этом полете было немного. Она улетела слишком далеко от места событий, чтобы суметь на них повлиять. Слишком далеко. Модуль передвигался медленно, да и сама Бобби Джо стала чересчур робкой и осторожной. Пусть молит Бога, чтобы полковник Йейтс не разорвал с ней контракт. Полковник не верил в трудотерапию.

Если бы у нее хватило силы воли пилотировать один из штурмовых вертолетов бригады… Тогда она могла бы на что-то надеяться. Но… сейчас об этом говорить не приходилось.

Скип подключился к командному пульту:

– Тревога, тревога! «Борт-один», поднимайтесь! Ожидайте указания цели по каналу-три. Монотонный голос откликнулся:

– Принято. Поднимаюсь.

Раздался набирающий силу рокот вертолетного двигателя.

Когда вспыхнул свет, Суриков в темном халате лежал на постели, свесив ноги, как будто только что сидел, а потом лег и задремал. На вид ему было около пятидесяти лет, волосы начали редеть, в аккуратно подстриженной бородке пробивалась седина. Лишний вес в талии. Человек не крупный, но и не маленький. Под рукой стояла бутылка с коньяком.

Рико отшвырнул бутылку в угол и принялся трясти Сурикова. Поняв, что ничего не получится, он прижал к руке Сурикова прибор для анализа ДНК. Тест занял около тридцати секунд и дал положительный результат. Личность установлена.

Он силой посадил Сурикова на кровать и застегнул на кистях наручники.

Ученый застонал и помотал головой, пытаясь сообразить, что с ним происходит. Пахло от него как из пивной бочки.

– Какого?.. Кто здесь? Что случилось?

– Мы забираем вас в Сад.

– Сад наслаждений, – произнес Суриков и тупо улыбнулся. – Это моя жена.

– Мы отвезем вас домой.

Некоторое время Суриков тупо таращился в пространство, потом попытался потереть рот скованными руками.

– Как… Расскажите мне, как все будет происходить?

Серьезный парень.

Рейдеры называли его Каннибал.

Наклонив голову, так чтобы волосы скрыли ее лицо, Фаррис старательно делала вид, что совершенно не обращает на него внимания.

Он ее нервировал.

Она поняла, что рейдеры наняли Каннибала для ее охраны. Орк называл его «наемный ствол». Примерно так он и выглядел. Красные и черные полосы татуировки превращали лицо Каннибала в маску ужаса. Черные как сажа зубы были сточены до корней. Верхнюю половину туловища прикрывал необычный серебристый бронежилет, на левом ухе болтался серый череп. При нем был десантный автомат, может быть, пулемет, пара пистолетов, коротковатый на первый взгляд меч и несколько ножей.

Фарра удивилась, что рейдеры не поверили ей и не рискнули оставить одну. Лучше бы одели ее в кандалы и приковали к стене, чем оставлять под присмотром этого чудовища.

Каннибал прислонился к противоположной стене и пристально уставился на женщину. Спустя несколько минут он отделился от стены и медленно вышел из гостиной. Фарра слышала, как он миновал холл, потом скрипнула и хлопнула наружная дверь. Наступила тишина. Буквально через несколько секунд дверь снова скрипнула, хлопнула, и Каннибал вернулся в гостиную. Он снова прислонился к стене и посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом, после чего принялся поглаживать свой автомат.

Неожиданно Каннибал улыбнулся.

– Я вас нервирую?

Фарра отчаянно пыталась сообразить, как следует разговаривать с таким сложным существом. Ей не верилось, что он способен соблюдать общепринятые социальные нормы. Наверняка любой ответ его только раззадорит. И робость, и насмешка вызовут с его стороны взрыв насилия. Ей показалось, что будет лучше, если она ничего не станет говорить и оставит его вопросы без внимания.

– Я тебя могу за секунду уделать, – сказал он. – Понравится и тебе, и мне. Однажды мне пришлось трахать одну биксу в кровати. Вначале мы маленько покувыркались, а потом я вытащил из нее сердце. И тебя могу так же обработать. Только что ты была на небесах, и вот…

Фарра с трудом подавила нарастающую дрожь. Если он приблизится… ей придется бороться за свою жизнь. Другого выбора не оставалось.

Либо бороться, либо умереть.

 

ГЛАВА 37

Ни криков, ни тревоги.

До сих пор все шло хорошо.

Рико смотрел, как Суриков натянул заметный издалека ярко-оранжевый комбинезон со встроенными пластиковыми туфлями, чтобы его могли отличить от боевика. Затем он помог ученому натянуть десантные ремни. Суриков по-прежнему двигался медленно, то и дело спотыкаясь, как пьяный.

Рико торопливо вытолкал его в гостиную. Ученый хватался за мебель и норовил устроиться в кресле. Рико с трудом удерживал его в вертикальном положении.

В наушниках раздался голос Пайпер:

– Время ноль-два-сорок восемь.

Рико смотрел то на Шэнка, то на вход в кондоминиум. С минуты на минуту завоют сирены, послышатся крики, и служба безопасности «Фучи» ворвется в комнату, поливая все кругом из автоматов. Вместо этого послышалось гудение вертолета. Потом в проем в зеркальной стене влетел какой-то темный предмет, перебил все бокалы и бутылки в баре и вонзился острым крюком в противоположную стенку.

Помимо крюка к тросику, крепились три веревки с карабинами на конце и груз. Шэнк быстро отстегнул груз, а Рико мгновенно зацепил кольцо на поясе Сурикова за один из карабинов.

Ученый, похоже, начал приходить в себя. Он показал на зияющую в стене щель и произнес:

– Я туда не полезу.

Правильно.

Рико поднес инжектор к правой руке Сурикова и произвел выстрел.

Русский заморгал, отдернул руку, потом окончательно осоловел и едва не рухнул на пол.

– Время? – потребовал Рико.

– Ноль-два-пятьдесят.

Шэнк толкнул Сурикова к пробоине в стене. Тросы, пристегнутые к их ремням, натянулись. В следующую секунду рейдеры выбрались на зеркальную стену кондоминиума.

Проникнуть с крыши мастерской в окно на четвертом этаже склада оказалось пустяковым делом. Несколько мгновений Клод Джегер выжидал и прислушивался. Окошко, так хорошо видимое с улицы внизу, медленно заплывало тягучей клейкой массой.

По крайней мере это маг предусмотрел.

Клод опустился на корточки. Пол склада пах краской. Помещение было заставлено старинной мебелью, многие вещи были сработаны из настоящего дерева. Между ними образовался длинный проход. Клод пробрался к лестнице, спустился на два этажа и замер перед железной дверью.

С другой стороны звучали шаги – спокойные, размеренные шаги часового, не подозревающего о том, что кто-то приблизился к его территории. Клод прижался к стене.

Спустя мгновение дверь с треском распахнулась, едва не зацепив Клода по носу. Охранник вышел из помещения. В этот момент Клод увидел его лицо с расстояния в несколько шагов. Он таращился прямо перед собой, в темноту лестничного пролета.

Клод нанес резкий удар и мгновенно отдернул руку. Охранник рухнул на пол. Клод попытался задержать приятное ощущение треснувшей кости и ломающихся хрящей. Затем сбросил тело охранника в лестничный пролет и улыбнулся.

Остался еще один.

Когда рейдеры вернутся, здесь будет царить смерть. А Клод станет ожидать их в засаде.

Он осторожно переступил через порог и оказался на просторной площадке для разгрузки автомобилей. Слева находилась дверь просторного грузового лифта. Рядом с ней была дверь нормальных размеров. Через нее Клод попал в узкий холл, прошел через кабинет, туалет и оказался в небольшой, дурно обставленной гостиной.

Сидящая на диване женщина выглядела так же, как и развешанные по стенам голограммы роскошных сучек: пышные волосы, здоровенные груди и морда, одновременно холеная и распутная. При появлении Клода она испуганно подалась назад, глаза ее округлились.

– Вы кто? – едва слышно выдохнула она.

Клод улыбнулся и подошел ближе.

– Ваши друзья прислали меня за вами.

– Что? – недоверчиво переспросила она.

Стоило ему, однако, протянуть руку, как ее недоверие сменилось животным ужасом. Бикса отпрянула и попыталась вскочить. Клод схватил ее за локоть и швырнул на диван. Голова ее откинулась назад, челюсть отвисла, из-под языка вылетело что-то напоминающее темное спагетти или резиновый шнурок. Конец шнурка ударил его в грудь и исчез во рту, прежде чем Клод успел сообразить, что произошло.

Киберзмея. Приспособление для нанесения наркотических уколов. Жгучая боль в груди могла означать гиперцианид, но в следующую секунду он почувствовал, что сердце начало колотиться, как бешеное, а комната поплыла перед глазами.

Что это было? Атропин? Так быстро?..

Ноги подкосились, Клод почувствовал, что упал на спину, и бессмысленно уставился в потолок.

Как могло произойти? Что случилось? Почему ему так жарко? Почему он горит?

Дыхание перехватило. Тяжелый обруч сдавил грудь и горло. Клод из последних сил пытался набрать в легкие воздуха, но боль оказалась непреодолима.

Ангелы, Он услышал, как поют ангелы…

Широко раскрытыми глазами Суриков следил за проплывающими внизу башнями. Потом его втянули в люк вертолета. Док помог забраться внутрь Рико и Шэнку. Рико отстегнул трос от своего ремня и пересел на штурманское место. Вертолет набирал скорость, внизу проносились стальные и бетонные башни.

– Три птицы! – крикнул Торвин. – Идут на перехват!

– Полиция? – уточнил Рико. Полеты над Манхэттеном контролировались местной полицией.

Торвин покачал головой.

– Не похоже!

Что за черт? Рико не мог понять, в чем дело. Пайпер надежно заблокировала «Хрустальный Цветок». Они вошли и через десять минут вышли. Кто мог догадаться, что они вообще здесь были? Кто мог успеть поднять в воздух вертолеты?

– Ты сумеешь оторваться?

– У меня есть выбор?

– Хозяин, – прошептал голос.

Бандит постарался отключиться от вибрирующего, наклонного мира вертолета и выглянул в астральное пространство. Рядом с ним присел похожий на енота Сторож.

– Ты должен прийти, – произнес он.

Рискованно.

Клод Джегер мертв? Убит женщиной? Морис видел его труп в астральном плане, но поверить в подобное было трудно. Иногда у больших мастеров возникает иллюзия собственной непобедимости. Клоду следовало знать, что время от времени подобные иллюзии рассеиваются.

Теперь придется самому заканчивать это дело.

Морис сердито хлопнул дверцей «мерседеса», в котором остались его жены, и направился к узкому крыльцу склада. Меньшая из двух дверей щелкнула и распахнулась по первому слову. Он оказался на длинной квадратной площадке для разгрузки автомобилей. Через дверь в дальней стене он попал на лестницу и поднялся в холл, из которого вошел в похожее на гостиную помещение.

Женщина была здесь. Она лежала на диване с подушками и тихонько плакала. Копна светлых, золотистых волос скрывала ее лицо. На полу валялся мертвый Джегер. На лице его застыло озарение.

– Хозяин, – прошептала в ухо его союзник Вера Кауза. – Осторожнее.

Морис вышел в астрал как раз вовремя, чтобы увидеть проникающую сквозь стену гостиной светящуюся фигуру.

Шаман…

Вертолеты преследования вели профессионалы. Маневры Торвина ни к чему не привели. Они заходили сверху и снизу. Рико ничего не оставалось, как указать ему на Гудзон. Вся надежда была на то, что Торвин сумеет так разогнать вертолет в направлении Джерси, что погоня отстанет.

Как только внизу показалась черная масса воды, по корпусу вертолета застучали пули. Одна из них пробила обшивку и ударила Шэнка в верхнюю часть бедра. Еще одна разнесла вдребезги иллюминатор со стороны Рико, осколок впился ему в щеку. Рана была не опасной, даже почти не кровоточила, но настроение от этого ничуть не улучшилось.

Рико оглянулся и увидел Бандита. Тот скрестил ноги, прикрыл глаза и застыл. С его стороны помощи ждать не приходилось.

– Нас нагоняют! – заорал Торвин.

– Отрывайся!

– Пытаюсь, будь оно проклято!

Бандит остановился в дальнем конце гостиной. Он уже видел труп у входа, теперь он увидел еще один труп на полу. События разворачивались. Похоже, опасения Рико за безопасность Фарры Моффит более чем обоснованы. Непонятно только, как получилось, что двое мужчин погибли, а Фарра Моффит еще нет.

Высокий худой человек стоял посреди гостиной, напротив ведущей в холл двери. Его аура сияла откровением и истиной. Маг, находящийся в астральном теле, скорее всего видел сейчас Бандита. Но это ничуть Бандита не тревожило. Гораздо больше его волновало то, что находилось рядом с этим человеком.

Дух имел женскую форму. Он взирал то на Бандита, то на другого волшебника. Что это? Слуга волшебника или просто побежденный им дух? В любом случае ничего хорошего неожиданная компания не сулила.

Двое на одного.

Плохой расклад.

Бандиту хотелось немедленно развернуться и уйти. Достаточно было сделать один шаг, и он оказался бы по ту сторону физически существующей стены, вне досягаемости чар врага. Но он не мог оставить Фарру Моффит. Рико постарался довести эту мысль до каждого. Если Бандит уйдет, она окажется полностью во власти этого волшебника.

– Мне очень жаль, – произнес маг. – Желаешь произнести какие-нибудь слова напоследок?

Бандит кивнул и сказал:

– Добрый парень.

Дух под этим именем тут же появился из стены и встал слева от Бандита. Он принял форму человека – худого, маленького, бородатого, в нелепой одежде с оборками. Дух посмотрел на Бандита, потом на другого волшебника, затем вычурно поклонился и вытянул руку с поднятой вверх ладонью.

Пол завибрировал и раскололся. Стоящий напротив волшебник зашатался и с криком рухнул в образовавшуюся дыру.

Добрый парень еще раз поклонился и исчез.

Дух того волшебника склонился над дырой, затем посмотрел на Бандита и улыбнулся.

– Уходи, пока мой хозяин не проснулся.

Бандит посчитал эти слова мудрыми.

Обретя физическую видимость, он подошел к Фарре Моффит. Женщина сидела на диване с подушками, откинувшись на спинку и вытянув ноги. Глаза ее были широко раскрыты, рука прижата ко рту, лицо выражало смертельный ужас. Она не отрываясь смотрела на дыру в полу.

Бандит встал прямо перед ней. Когда женщина встретилась с ним взглядом, глаза ее раскрылись еще шире.

– Если хочешь остаться в живых, пошли со мной.

Моффит вздрогнула, затем медленно кивнула.

Они находились в гиблой зоне.

Оставалось одно – садиться. Либо садиться, либо ждать, пока тебя собьют. Тяжелые вертолеты преследования без колебаний вели огонь даже над самыми густонаселенными районами метроплекса Ньюарка.

Густонаселенными, это точно. Только вот кем? Проживающие здесь люди ничего не значили для сидящих за штурвалами пилотов.

Торвин опустил вертолет на землю среди развалин Сектора-13, в старом заброшенном аэропорте, недалеко от всеми забытого кладбища. Один из ангаров был окружен забором из колючей проволоки. Торвин сел возле ангара, вертолеты преследования зависли над головой.

По обшивке барабанили пули. Торвин подвел вертолет вплотную к ангару, чтобы обеспечить прикрытие хотя бы с одной стороны. Одна из дверей ангара скользнула в сторону, из нее выкатился управляемый при помощи дистанционного пульта фургон Торвина. Установленные на крыше орудия поднялись в боевое положение и дали первый залп. Рико успел заметить, что вертолеты приступили к высадке десанта.

Бандит по-прежнему пребывал в трансе. Шэнк взвалил его на плечо, Рико схватил Сурикова, и рейдеры бросились к фургону.

Бежать пришлось недалеко: от борта вертолета до борта фургона было не более пяти метров.

Падающие на землю десантники попадали под ураганный огонь станковых пулеметов и пушки фургона.

Док выскочил из укрытия. Он кричал что-то нечленораздельное и поливал противника из «Инграма». Это было самоубийством. Увидев, что произошло, Рико прислонил Сурикова к фургону и кинулся на выручку. Несмотря на молниеносную реакцию и бешеную скорость, он не успел…

Док вставлял в «Инграм» новый магазин… В следующий миг голова его дернулась, и он повалился на землю.

Рико не колебался ни секунды. Пули стучали в бронежилет. От ударов перехватывало дыхание. Он знал, что пробить жилет они не смогут, но, Боже мой, какая это боль… Рико бросился вперед, подхватил Дока под руки и потащил его к фургону. Несколько пуль ударили его в грудь и плечи. Еще мгновение, и он тоже был бы мертв, свалился бы рядом с Доком, но тут подоспел Шэнк. Орк перехватил Дока и подтолкнул Рико к фургону.

У них оставался последний шанс – вырваться на шоссе, прежде чем их накроют бронебойными снарядами или управляемой ракетой. Надо было уйти туда, где их не смогут достать вертолеты. Теперь все зависело от Торвина.

Никогда от него не зависело так много.

Фарра Моффит забилась между мусорным баком и стеной дома. Бандит скрестил ноги и повис в воздухе – так, чтобы видеть, что происходит за мусорным баком.

Моффит снова разрыдалась. Плакала она странно, рыдания плавно переходили одно в другое. Но отчаяние ее казалось искренним. Первый раз она расплакалась, когда он спросил ее, что случилось с типом по имени Каннибал и тем, другим, который валялся мертвый на полу гостиной. Фарра выглядела смятенной. Похоже, уединенная жизнь в корпоративной башне не приучила эту женщину к жестоким реалиям плекса. Еще хорошо, что она ведет себя довольно тихо.

Прошло немного времени, и раздался рев мотора, а вскоре в конце переулка показался фургон Торвина. Рико выпрыгнул из машины и огляделся по сторонам.

– Они здесь, – сказал Бандит.

Фарра Моффит поднялась на ноги и направилась к фургону. Спустя минуту она рыдала на груди у Сурикова.

Бандит вернулся в заждавшееся его тело.

Дока, похоже, убили.

 

ГЛАВА 38

Так и продолжалось, пока они не проверили Сурикова в последний раз.

У него тоже оказался жучок – вшитый в затылок микропередатчик, такой же, как и у первого Сурикова, которого на самом деле звали Майкл Тревис и которого они точно так же выдернули из «Маас Интертеха». Фарра Моффит предупреждала их насчет подобной возможности. Всем ведущим исследователям «Фучи» вшивали такие передатчики. Сама она до этой чести не доросла.

Сразу извлечь жучка не удалось. Рико имел кое-какие навыки в экстренной медицине, но у Шэнка получалось лучше, и дело завершил он. Пригодились оборудование и инструменты Дока. Когда Шэнк закончил, Суриков едва не потерял сознание, но датчики показывали, что он выкарабкается.

От погони они ушли, затем подобрали Фарру Моффит и Бандита. Второго Бандита. Того, что выглядел как привидение, парил над землей, а потом растворился в теле первого Бандита, который был с ними с самого начала. Со стороны это смотрелось жутковато, лишь Рико приходилось видеть подобные вещи раньше.

Астральная проекция, вот как это называлось.

Рейдеры направились в убежище на Роувэй-стрит, в Сектор-13. Больше им все равно было некуда ехать. Они были изрядно потрепаны, дождь закончился, и всем смертельно хотелось спать.

Перед самым убежищем позвонили Осборну насчет передачи Сурикова и Моффит в обмен на наличные нуены. Встречу назначили на вечер.

Когда Рико наконец прилег, было уже около полудня. Он уснул мгновенно. Пайпер сбросила в темноте одежду и осторожно устроилась рядом, прижалась к нему и уложила голову на его плечо. Так она и пролежала до конца дня, боясь пошевелиться и нарушить его сон.

Пайпер не могла позволить себе уснуть. Эти последние несколько часов до встречи с «Маас Интертехом» могли оказаться их последними интимными моментами. Она хотела насладиться каждой секундой, прочувствовать его тело, запах, тепло, запомнить его дыхание. Она вызывала в памяти самые сокровенные воспоминания о нем и едва сдерживала наворачивающиеся на глаза слезы. Молча молила ками о снисхождении, не имея при этом никаких иллюзий в отношении того, как на самом деле завершится грядущая ночь.

Жизнь оказалась скудна на радости и скупа на любовь. Слишком уж скоро все закончилось. Пайпер мучилась от горькой обиды и несправедливости. Судьбу не обманешь. Власть и сила были на стороне корпораций. «Маас Интертех» обладал практически неистощимыми ресурсами благодаря вышестоящему «Кьюз Нихону». На встрече их могли ожидать все боевые подразделения службы «Дайзака». Против такой армии у рейдеров не было ни единого шанса. Они погибнут, как черви под сапогом гиганта.

Пайпер жалела только о том, что не встретила Рико раньше и не провела с ним больше времени. Он был единственным человеком, кого она по-настоящему любила. Без него она не представляла своей жизни.

Одна мысль принесла ей относительное успокоение. Если она погибнет сегодня ночью, она погибнет не за Ансела Сурикова и не за Фарру Моффит. Она погибнет не за дело освобождения планеты от ига всесильных корпораций. Она примет смерть за своего любимого человека, за jefe. Она погибнет за то, во что верила. Она погибнет за него, за него одного.

Остальное уже не имело значения.

Спор разгорелся, когда сумерки сгустились. Шэнк посмотрел на Торвина, и Торвин пожал плечами:

– Я тоже в это не верю.

Все началось с того, что Пайпер во весь голос объявила о своем намерении пойти вместе с ними на встречу с «Маас Интертехом». В матрице ей было нечего делать. А на встрече она могла, по крайней мере, держать оружие.

Рико коротко ее оборвал, заявив, что она не едет. Она настаивала на своем. Он начал ругаться. В результате оба раскричались.

Это был первый раз, когда Шэнк услышал, как Пайпер может кричать.

В девять вечера они собрались в комнате с пластиковыми цветами, ароматным воздухом и тихой музыкой – в «Церкви Вечного Света» в Секторе-7. За пятьсот нуенов по Доку отслужили такую же панихиду, какую в свое время отслужили по Филли. Только на этот раз, когда закончилась записанная на тридео служба, никто не произнес ни слова. Док сам сказал все, когда выскочил под пули, валя противника из своего «Инграма». Он кричал о Филли и о мести, о том, что надо исполнять свой долг, несмотря на последствия.

Будь проклята смерть.

После службы к ним подошел тип в аккуратном черном костюме с полной пепла урной. Рико насыпал пригоршню пепла в карман Сурикову.

– Не забывай, – сказал он, – чем все это оплачено.

Суриков побледнел и ответил:

– Нет. Конечно нет.

Встреча была назначена в Секторе-9, на контролируемых гангстерами территориях, прилегающих к Оуэн-парку. Улица состояла из одного квартала и была завалена грудами строительного мусора, погнутыми каркасами брошенных автомобилей и прочим хламом. Окна домов были затянуты целлофаном или забиты макропластовыми досками. Нормальные люди давно покинули эти жилища, оставив их бродягам и изгоям.

Небо затягивали низкие тучи, сквозь которые пробивался зловещий свет луны. Казалось, поблизости нет ни единой живой души.

Едва наступила полночь, две белые «тойоты» завернули за угол и остановились у противоположной от фургона обочины. Рико смотрел и ждал. Торвин поднял в воздух «шмеля» и контролировал ситуацию сверху. Бандит впал в транс, наблюдая за ситуацией из астрала. Ни тот, ни другой не подавали сигналов опасности. Похоже, Осборн играл в открытую.

Может быть, все и получится.

Дверь переднего лимузина открылась. Появившийся тип ничем не напоминал шута, с которым Осборн приезжал на первую встречу. Это был, настоящий головорез, крутой, спокойный и неторопливый в движениях.

Шэнк вылез из фургона, показав ствол. Рико вышел из машины вслед за ним и прошел до середины улицы, где его ожидал Осборн. Вдали прогремел гром, воздух стал неожиданно теплым и влажным.

– Бабки? – спросил Рико.

Осборн вручил ему бумажник из искусственной кожи, в котором находилось семь кредиток. Рико проверил деньги детектором, вернул бумажник и нажал кнопку микрофона.

Боковая дверь фургона скользнула в сторону, позволив Осборну разглядеть Сурикова и Моффит. С ними же находилась в фургоне и Пайпер. Рико надеялся, что у нее хватит ума не высовываться. Она знала, как заканчиваются подобные встречи, но он все равно за нее боялся.

– Мой специалист сидит во второй машине, – сказал Осборн.

Рико кивнул.

Осборн махнул рукой, и из «тойоты» вылез тип в темно-синем костюме. После того, как диагностическая аппаратура Дока подтвердила, что сканеры для ДНК и зрачка безопасны, Рико кивнул в сторону фургона.

Техник отправился осматривать Сурикова. Рико не сводил глаз с головореза и Осборна, но ничего подозрительного не заметил. Они выглядели так, словно приехали на обычную встречу по закупке товара.

Казалось, что тучи над головой спустились еще ниже. Вдоль улицы тянулись неровные полосы тумана. Ни Бандит, ни Торвин не подавали сигналов.

Техник вылез из фургона и кивнул.

Осборн жестом велел ему вернуться во вторую машину, затем посмотрел на Рико и сказал:

– В любое время, как только будете готовы.

– Вы удовлетворены состоянием товара?

– Полностью.

Рико нажал кнопку микрофона. Когда Суриков и Моффит дошли до середины улицы, Осборн вручил ему кредитки.

– Спасибо, – произнесла Моффит, глядя на Рико.

Она даже постаралась, чтобы это прозвучало искренне. Рико попятился, потом развернулся и быстро заскочил в фургон. За ним запрыгнул и захлопнул дверь Шэнк. Фургон сорвался с места, мгновенно набирая скорость.

Суриков, Моффит и пара белых лимузинов растворились в густеющем тумане.

Когда фургон повернул за угол, Бандит произнес:

– Опасность.

Туман уже нельзя было отличить от туч. Фургон влетел в море клубящихся белесых облаков. Торвин выкрикивал проклятия.

Неожиданно что-то понеслось прямо на них.

Рико показалось, что вертолет сорвался прямо с тротуара. Он прошел так близко, что едва не зацепил фургон. Единственная деталь, которую удалось разглядеть, была черная обезьяна на передней панели вертолета.

Раздался взрыв. Похоже на ракету. Рико увидел огонь. Все потонуло в страшном грохоте и треске. Когда же наконец наступила тишина, он ничего не мог разглядеть из-за дыма.

Кровь заливала ему рот, весь левый бок словно окаменел, адская боль не позволяла глубоко вдохнуть. Похоже, фургон лежал на крыше, окна частично потрескались, частично повылетали. Рико попытался подняться, но что-то ему мешало, пока наконец он не понял, что это Пайпер. Она тяжело дышала, стонала от боли и временами принималась резко кашлять.

Он нашел ее плечи. Когда он попытался ее приподнять, она закричала от боли.

Дым выедал глаза, становясь из серого черным. Где, черт побери, здесь дверь? Должен же быть выход…

Что-то затрещало. Потом закричал Шэнк. Они вывалились на улицу. Дым смешивался с туманом. Горящие обломки валялись по всей дороге.

Началась стрельба. Казалось, целая рота поливает фургон из автоматов.

– Где Торвин? – взревел Шэнк.

Позади них прогремел еще один взрыв. Взрывная волна едва не сбила Рико с ног. Он попытался устоять, но Пайпер повалилась на колени. Рико изо всех сил пытался ее удержать, но она упорно сползала на землю. Тогда он наконец разглядел, что волосы на ее голове превратились в кровавую массу, а на боку куртки проступили темные пятна.

– Ей конец! – проревел Шэнк и дернул Рико за собой. Пайпер выскользнула из его рук и свалилась на землю, как мешок с мясом. Рико хотел остановиться, но Шэнк волок его вдоль улицы. С полдюжины пуль ударили по плечам и спине, и Рико едва не потерял сознание.

Вот и все, понял он. Конец.

Укрыться было негде. Казалось, со всех сторон ведут огонь тысячи пулеметов.

Рико попытался вытащить из кобуры «хищник-2», но пальцы настолько ослабли, что ничего не получилось.

Он спотыкался о кучи мусора, а Шэнк упорно тянул его за собой и дико кричал:

– Не останавливаться!

Когда Рико наконец остановился, Шэнка рядом не было. Он стоял посреди какого-то пустынного переулка.

Рико сделал, спотыкаясь, несколько шагов, потом развернулся и побрел назад. Он думал только о том, что Пайпер осталась лежать в никому не известном переулке, на ничейной земле, и никого не оказалось рядом, чтобы облегчить ее последние минуты.

Какого дьявола…

Что это с ним?

Ноги его не слушались. Он больно ударился о землю. Навалилась смертельная усталость, не хватало сил даже открыть глаза. Рико положил голову на прохладный, усыпанный песком бетон и затих.

Все погрузилось во тьму.

 

ГЛАВА 39

Рысь задумалась и отвернулась, слабая улыбка искривила уголки ее губ. Монах уже знал, что, когда она так делает, она слушает радио или говорит по имплантированному телекому. Последнее время ей часто звонили друзья.

Перемена на пересадки и вживления не влияла. После перемены вас уже не могут напичкать всякой всячиной – причин тому было много, Рысь их еще не объяснила, – но все, что было имплантировано раньше, продолжало функционировать.

И слава Богу, подумал Монах.

Рысь посмотрела на него и улыбнулась.

– Пора, – сказала она.

– Угу.

Они побежали – побежали вниз по лестнице, по длинному тоннелю, еще по лестнице, через дверь, затем на эскалатор и снова вниз. Они бежали, потому что, как сказала Рысь, оставалась «маленькая возможность», а значит, надо было торопиться.

Красноватая тьма не замедляла их бега. Монах прекрасно все видел. Лучше, чем при свете дня.

Огромный фургон с горящими фарами с визгом выскочил на шоссе и затормозил прямо перед ними. Пассажирская дверь распахнулась. Рысь схватила Монаха за руку, и они забрались внутрь.

Фургон заревел и рванулся с места. Сидящий за рулем тип в форме универсальной полиции посмотрел на них и улыбнулся. Глаза его сверкали зловещим красным светом. Он рассмеялся. Рысь прикрыла рот и раскачивалась от беззвучного хохота. Монах тоже улыбнулся, хотя и не понимал, чему он улыбается.

У Рыси и ее друзей была своя шутка, значение которой до конца оставалось неясным. Монах догадывался, что она имела отношение к тому, кем они были и кем стали, перемене или чему-то в этом роде. До конца он не разобрался, но Рысь и не возражала.

– Ты такой клевый, – говорила она. – Ты все поймешь. Только не спеши.

Фургон вылетел на какую-то улицу, где все тонуло в тумане и дымке. И дымка, и сгустки тумана имели красноватый оттенок. Как и все остальное.

Неожиданно машина остановилась в самом, как показалось Монаху, центре боевых действий. Со всех сторон стояли полицейские джипы, мигали сирены, бегали люди в форме и с оружием. Рысь схватила Монаха за руку и выволокла его из фургона. В нескольких метрах от них на тротуаре лежало тело мертвой женщины. Азиатки.

Рысь улыбнулась и кивнула, побуждая его взглядом подойти к ней.

Монах опустился на колени. Женщина казалась мертвой из-за огромной лужи крови, но на самом деле она еще жила. Вокруг ее тела светился слабый ореол. Его было очень трудно заметить, к тому же Монах только-только научился различать такие вещи. Правда, теперь, когда Рысь объяснила, на что надо обращать внимание, он разглядел ореол с первого взгляда.

Монах наклонился, прижался губами ко рту женщины и медленно вдохнул. Он вдыхал медленно-медленно, пока тело его не задрожало от напряжения. Вместе с дрожью пришло наслаждение, более острое, чем от секса, во всяком случае, ничего подобного ему испытывать не доводилось. Это было не просто физическое наслаждение. Он почувствовал себя полноценным, сильным, могучим, почти что неукротимым. Если бы он позволил воображению разыграться, он смог бы почувствовать такую силу, что… Рысь предупреждала его об этой опасности.

Рысь стиснула плечо Монаха и наклонилась, чтобы поцеловать его. Они обменялись дыханиями, вкушая этот сладкий-сладкий воздух.

– Теперь моя очередь, – тихо сказала она и улыбнулась.

– Конечно, – кивнул Монах. Их ждали другие тела.

Когда раздался звонок, Л. Кан находился в «Чимпире». Сидящая рядом Рэвейдж слышала весь разговор. Информатор доложил, что рейдеры, которых наняли для похищения Ансела Сурикова из «Маас Интертеха», только что попали в засаду в Секторе-9. Полиция прибыла очень быстро, но информатор был почти уверен, что рейдеры погибли.

Л. Кан прервал разговор, некоторое время сидел молча, потом тихо выругался.

– Непонятно, для чего мы нанимали дублеров? Бойцы «Дайзака» укокошили их в перестрелке. Это несправедливо. Совершенно несправедливо.

Рэвейдж согласилась, взяла его напиток, поднесла к губам и сделала маленький глоток. Л. Кан нахмурился и посмотрел на нее недобрым, раздраженным взглядом.

– У меня и так в последнее время хватает проблем, – произнес он. – Не испытывай мое терпение.

– Мне захотелось, – ответила Рэвейдж.

– Тебе надо усвоить…

Докончить свою мысль он не успел. Рэвейдж выплеснула остатки коктейля ему в лицо. Не успел он отряхнуться, как она резанула рукой по его горлу. Торчащие из-под имплантированных ногтей лезвия рассекли плоть, как воздух. Она почти не почувствовала сопротивления.

Когда из страшной раны брызнули первые струйки крови, Рэвейдж сжала пальцы в кулак и ударила Л. Кана в лицо. Хрустнули кости и хрящи носа, Л. Кан ударился затылком о стенку кабины и мешком повалился под стол.

Рэвейдж тут же вскочила, боясь, как бы фонтаны крови не попали на ее серебристый облегающий комбинезон.

Пара орков, которых Л. Кан нанял для дополнительной охраны, обернулись посмотреть на происходящее. Они смотрели на Рэвейдж и ждали дальнейших распоряжений. Парни не питали иллюзий в отношении того, какое место занимает эта девка в уголовном мире Ньюарка. Они знали, что, если сверху поступает команда, хороший солдат обязан кивнуть и выполнить ее. Они уже получили нуены от нее и от ее нового хозяина.

Рэвейдж брезгливо поморщилась и произнесла:

– Сбросите его в Ров.

Утром о нем позаботится санитарная служба.

Возвращаясь из клуба, Рэвейдж остановилась у телекома и набрала номер, который дал ей ее новый хозяин. Ответил его секретарь, темнокожий эльф.

– Сделано, – бросила она.

– Muy bien, – отозвался эльф;

На этом ее дела на вечер завершились.

Солнечный свет, проникающий в комнату через темные закопченные стекла, потускнел. Прошло несколько дней, но Рико этого не сознавал. Он лежал на голом матрасе на полу обшарпанной комнаты в заброшенном здании. Рядом с ним стояла бутылка. Грудь его была забинтована. На теле было больше ран и ссадин, чем ему бы хотелось насчитать за всю жизнь. Инстинкт самосохранения заставил его найти уличного доктора, а потом добраться до самого безопасного места, которое он знал.

Едва Рико пришел в себя после первого шока, он отправился искать Пайпер, но тела к тому времени уже успели убрать. Убрали даже покореженный фургон. Он был готов выть от отчаяния. Может быть, здесь он потерял свою душу.

Теперь в голову лезли всякие мелочи. Рико вспоминал, как смеялась и улыбалась Пайпер, как она опускала глазки, когда что-то ее смущало… Она была крутым декером, настоящим профессионалом, но Рико запомнил ее сдержанной и мягкой японкой. Она была его любимой и преданной женщиной, красавицей, каких ему не доводилось встречать раньше. Он вспомнил, что это заброшенное здание находится недалеко от того места, где они встретились. А в этой квартире они впервые занялись любовью. В те годы здесь не было так мерзко. Здание было изношено и запущено, но здесь было безопасно. Спокойно.

Сколько месяцев они здесь прожили? Он не мог припомнить. Удивительно, что здание еще стоит.

Кроме этого дома, у него не оставалось ничего. Он не сумел сохранить в живых ни одного человека. Он позволил мегакорпорации использовать и уничтожить своих друзей. С их помощью Фарра Моффит вместе с настоящим Суриковым перебрались в «Маас Интертех». Ну и что?

Кому от этого стало лучше?

Ночью он разбил бутылку и долго держал зазубренный край около горла. Острые края царапали кожу, но Рико понимал, что это будет никчемный поступок. К тому же у него все равно не хватало сил…

Он опустил руку, и разбитая бутылка укатилась. Все кончилось. Он уже умер. Он будет просто лежать здесь и ждать, пока последние осколки не растворятся в темноте.

Прошло несколько часов. Донесся отдаленный скрип, затем попискивание. Рико подумал о крысах и прочих существах, населяющих темные уголки плекса, когда дверь в его комнату медленно приоткрылась.

Силуэты двух человек смутно вырисовывались на еще более черном фоне холла. Маленькая фигура напоминала очертаниями женщину. Рядом с ней стоял настоящий здоровяк, может быть, даже и орк.

– Я знала, что найду тебя здесь.

Что за черт?.. Голос принадлежал Пайпер.

Рико медленно приподнялся, приспосабливая линзы «Джикку» к темноте, чтобы лучше рассмотреть стоящих на пороге. К своему величайшему изумлению, он увидел Пайпер и Шэнка. Они были изрядно потрепаны и залиты кровью, но самостоятельно держались на ногах и были живы.

Рико попытался что-нибудь сказать. Он не мог поверить своим глазам.

– После кратковременного сна снова наступает бесконечный цикл, jefe, – тихо произнесла Пайпер. – И я намерена тебе это доказать, любимый. Но вначале позволь тебя поцеловать.

Она подошла ближе, приветливо улыбаясь.

Глаза ее горели красным огнем.

 

ГЛАВА 40

Вертолет плавно опустился на посадочную площадку на крыше Пятой Башни корпорации «Фучи». Гордон Ито уже поднялся со своего кресла и стоял перед пассажирским отсеком. Его заместитель, исполнительный секретарь и первый помощник возились, укладывая портативные компьютеры и закрывая дипломаты. Его личный охранник тоже поднялся и встал рядом с ним.

Люк вертолета открылся, на площадку опустилась лестница, и Гордон решительно зашагал по ступенькам. Он хотел немедленно приступить к одному делу, но старался при этом не проявлять спешки. Вообще не должно быть таких дел, ради которых стоит суетиться. Поспешишь – людей насмешишь. В его положении поспешные, решения и поступки оборачивались катастрофой.

Он спустился на лифте на двадцать этажей вниз, в свой кабинет. Прислуга уже разливала чай. Гордон закурил сигарету «Платинум Селект», потом взял чашку и минуты три стоял у окна, размышляя о том, как поступить дальше.

Приняв решение, он вернулся к столу и поднял трубку телекома. Спустя мгновение на экране появился обрамленный в черный треугольник логотип корпорации «Фучи».

– Мистер Ито.

– Мистер Ксяо.

– Конитива.

– Конитива.

– Что привело вас на мой экран, Гордон?

– Я только что получил кое-какие сведения. Подумал, что вам может быть интересно. Мне сообщили, что Ансел Суриков и Марена Фаррис перешли на службу в «Маас Интертех».

– Да, мне это известно, Гордон.

– Вы планируете что-либо предпринять по этому поводу?

– Думаю, нет.

Гордон заставил себя выдержать паузу. Реакция Ксяо оказалась слишком бесстрастной даже для человека, старающегося скрывать все эмоции. Тут что-то не так.

– Вы взяли руководство на себя. Вы отстранили меня от дела Сурикова и Фаррис. Теперь они оба оказываются в «Интертехе». Это приведет к усилению позиций «Кьюз Нихона» по крайней мере в двух ключевых технологических направлениях. И вы ничего не собираетесь предпринимать?

– В этом нет необходимости, Гордон.

– Я вам напомню, что Суриков – звезда первой величины в современной биотехнологии.

– «Маас Интертех» Сурикова не получил.

Гордон сел в кресло, затянулся сигаретой и погрузился в раздумье. Его разведка не могла ошибиться, информация поступила от надежного агента. Это означало, что Ксяо либо не владеет ситуацией, либо лжет.

– Кого же они тогда получили?

– Как всегда, никого.

Гордон на минуту задумался, потом пробормотал:

– Ну ты и сукин сын!

– Да! – откликнулся Ксяо.– Боюсь, они попались на ту же удочку.

Ксяо всех обвел вокруг пальца. «Маас Интертех», всех, в том числе и Гордона.

– Как вам это удалось? Ясно как день, что вы подготовили другого двойника. Но вы не могли пойти по моему пути. Вы никогда не повторяете чужие трюки.

Наступило короткое молчание, потом экран погас, и связь оборвалась.

Ублюдок.

 

ЭПИЛОГ

Енот был умен.

У него были хитрые лапы. Он мог расколоть любую ловушку и убежать от любой опасности, случись она в лесу, в городе, в горах или в подземном тоннеле. Но это не делало его совершенным. Или неуязвимым. Или бесстрашным. Или уверенным в собственных мотивах. Во всяком случае, Бандит этого не наблюдал.

Ему удалось избежать травмы, когда фургон перевернулся. Ему удалось увернуться от пуль из доброго десятка стволов. Не удалось лишь уклониться от взрыва, который превратил фургон в дымящийся ад. Зато с укутанной смертельным туманом улицы он выбрался довольно быстро.

Он шел путем Енота, а Енот никогда не дерется, если противников больше. Принимать бой в такой ситуации казалось Бандиту совершенно неразумным. Любое действие, кроме бегства, казалось ему неразумным в такой ситуации.

Или он сам над собой смеется?

Подобные мысли редко посещали Бандита в его кабинете. Это было его святилище, здесь он всегда находился один. В подвале многоквартирного дома Бандит хранил сувениры и фетиши разных форм колдовства. Здесь, в маленькой темной комнатке, он пережил мучительную сладость первого прикосновения к метамагии. Проблемы земного, физического мира казались здесь странными и несуществующими.

Он посмотрел на лежащую на коленях флейту, потом медленно поднес ее к губам и заиграл. Он не старался выводить какую-нибудь конкретную мелодию или песню, а позволял музыке свободно течь изнутри. Выбор нот не зависел от его сознания.

Скоро он почувствовал, что уже не один. Снова пришел Старик.

Бандит обернулся и увидел его сидящим рядом со скрещенными ногами. Старик отдаленно походил на азиата, разве что седые длинные волосы рассыпались по плечам и все, что было на нем одето, было сделано из натуральной кожи, коричневой, мягкой кожи, какую носили местные люди задолго до Пробуждения вместе с ожерельями, бусами и браслетами.

Бандит повернулся к Старику. Они долго смотрели друг на друга.

Явился ли ему Енот в человеческом облике или это дух, решивший стать его проводником?..

Голос Старика был сух, как песок, и скрипуч, как деревянные половицы. Между тем за этим хриплым и временами дрожащим старческим голосом чувствовалась огромная вибрирующая сила.

– Итак, – произнес Старик. – Чего ты хочешь? Ты звал меня. Значит, ты чего-то хочешь.

– Я не знаю, – нахмурился Бандит. – Я попал в беду.

Старик едва заметно пожал плечами.

– У меня нет ответа. Я всего лишь старый человек.

– Ты мудр.

– Конечно, именно так ты и думаешь. Что я старый, мудрый и знаю ответы на все вопросы. – Старик коротко кивнул. – Может случиться, что ты не прав. Если я и знал какие-нибудь ответы, я давно их позабыл. Очень давно. Задолго до того, как ты родился.

– Наверное, есть вещи, которые ты можешь мне рассказать.

Наступило молчание, после чего Старик произнес:

– Я многое мог бы тебе рассказать. Старые люди способны говорить часами… Очень давно я услышал разговор двух людей. Думаю, они пришли с другой стороны огромного океана. Один все время задавал вопросы, а второй пытался на них ответить. «Сколько рыб в пруду?» – спрашивал первый. Второй не знал, пытался угадать. Но он не понимал, что на этот вопрос нет ответа. Может быть, ответов нет вообще, кроме тех, которые ты находишь для себя.

– А как же истина?

Старик снова пожал плечами:

– Это как раз одна из таких вещей. Каждый видит ее по-своему. Ты – шаман. Ты должен знать это лучше других. Спроси двадцать магов, пусть скажут истину о магии. Сколько ответов ты получишь?

– Минимум двадцать.

– Я мог бы рассказать тебе множество вещей, если бы мне удалось их вспомнить, но что это тебе даст? Важно, что означают для тебя эти вещи. Каковы твои ответы? Что они говорят о тебе? Куда они ведут? Какой в результате из тебя получается шаман? И так далее. Тебе нравится до сих пор мой ответ?

– Не уверен.

– Наверное, это хорошо. Я – старый человек. У меня было время добиться своего. Ты все еще молод. У тебя должны быть вопросы. О вещах, в которых ты не уверен. Я прожил в мире со своей планетой. Ты – нет. Возможно, ты даже еще не начинал.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Старик нахмурился.

– Может быть, ты слишком много времени провел в городе. Полагаю, ты не уделял этому должного внимания. И понятно. В городе, наверное, трудно думать. Я говорю о нашей матери планете. Это довольно просто. Ты поймешь. Ты просто не думал об этом так, как надо. Все приходит с Земли. Без нее мы – всего лишь нелепые мысли, плавающие в пустом пространстве. Без Земли мы все мертвы.

– Наверное, мне надо настроиться на Землю. На природу. Расскажи, как это сделать.

– Ты сам должен мне сказать. Ты – шаман.

– Может, стоит уехать в дикие места?

– Если хочешь. Природа – часть Земли. Не думаю, чтобы кто-то стал с этим спорить. – Старик помолчал, потом добавил: – Я хотел сказать, что, может быть, ты так хорошо знаешь город, что он заставил тебя что-то забыть? Что-то очень важное?

Бандит задумался.

– Город – тоже часть природы.

– Не думаю, чтобы кто-то стал с этим спорить.

– Ты это хотел мне сказать?

– Думаю, и это тоже.

– Чего мне не хватает?

– Что толку, если я скажу тебе то, что думаю? Я ведь могу и ошибиться. А если я скажу тебе что-то неправильное или ты неправильно меня поймешь, ты можешь потерять много времени в погоне за ложной идеей. Зачем мне брать на совесть такой грех? Ты задаешь вопросы. Тебе кажется, что тебе чего-то не хватает. Как ты думаешь – чего?

– Это может оказаться чем угодно.

– Ты прав. Может, в этом и есть твой ответ. Я дам тебе подсказку. А ты уже решай, означает ли она что-нибудь.

– Хорошо.

– Что есть в городе?

– Люди.

– Какие они?

Бандит нахмурился, тяжело вздохнул и посмотрел на свою флейту. И флейта подсказала ему ответ. Она заставила Бандита его увидеть.

– Люди – тоже часть природы.

– Не думаю, чтобы кто-то стал с этим спорить.

– Может быть, я так долго был рядом со многими людьми, что забыл об этом. В городе очень много людей. Очень легко потерять гармонию. Может быть, я хотел потерять с ними гармонию. Потерять гармонию с людьми, чтобы сосредоточиться на магии. Чтобы учиться. Расти.

– Может быть, это и есть твой ответ.

– Может быть, мне надо настроиться на людей.

– Хорошая мысль, – согласился Старик. – В одном я уверен точно – люди такая же часть природы, как и остальные живые существа. Я не представляю, как можно быть в гармонии с природой, не будучи в гармонии с людьми. Это хорошо – уйти в дикие места. Иди, куда хочешь. Природа везде. Она все окружает и проникает во все. Только не забывай о людях. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Бандит кивнул:

– Если ты хочешь познать природу, ты должен жить в природе, а не только там, где тебе нравится. Ты должен услышать крик коршуна, падающего с неба на мышь. Ты должен услышать рев тигрицы, когда она не находит одного из своих детенышей. Ты должен услышать бормотание горного ручья, шипение змеи, предсмертный вой койота, кваканье лягушки, шорох листьев, шепот ветра. Ты должен услышать голос Земли, независимо от того, какую форму он принимает. А может, во всех его формах… Я полагаю, ты должен услышать и людей тоже. Они – часть Земли.

Бандит кивнул:

– Ты прав.

– Я старый человек. Я просто слушаю, что ты говоришь, и высказываю свое мнение. Я могу быть и не прав. Важно то, что ты думаешь.

– Я думаю, мне надо прийти в гармонию с людьми.

– Значит, это твой ответ.

Ответ – да, но не весь ответ. Некоторое время Бандит размышлял над этим, а потом сказал:

– Жаль, что я не мог сделать большего. Жаль… что я не сумел помочь моим друзьям.

– Твоим друзьям, рейдерам?

Бандит кивнул.

– Иногда сознаешь, что имел друзей, только после того, как они уходят.

– Я не думаю, что они ушли.

Наступило долгое молчание, потом Старик добавил:

– Иногда вытягиваешь плохую карту. Бывает, приходится драться в невыгодных условиях. Ты сделал то, что мог. Когда пришло время, ты спасся. Наверное, это все, что ты мог сделать. Может быть, это все, что ты должен был сделать. Трудно понять путь шамана. Полагаю, тебе еще надо учиться.

Бандит кивнул.

– Может быть, пора через это перешагнуть.

– Я чувствую… раскаяние. Или угрызения совести. Старик потянулся и зевнул:

– Значит, ты человек. Человеку свойственно жалеть о том, что он сделал. Это как закон. Часть природы. Часть тебя самого. Старайся учиться на своих ошибках. Если ты умен, в следующий раз все получится лучше.

Бандит кивнул.

– Мне нужно поспать.

– Мы поговорим еще?

– Конечно. Только начни играть на флейте. Мне кажется, ты долго ее искал. Может, ты этого еще не понимаешь. Начни играть песню, и я приду. Ты знаешь, какую песню.

Бандит подумал и кивнул.

– Не забывай, что я много сплю. Старики становятся ворчливыми, если не поспят. Ты понимаешь?

– Конечно.

– Не забывай об этом. Мир был построен не за один день. Потребовалось много времени, чтобы он стал таким, каким мы его видим, и процесс еще не закончен. И никогда не закончится. Когда что-то кончается, оно умирает. Но и тогда оно не заканчивается. Ничто никогда не заканчивается. Иногда, правда, так кажется.

– Жизнь – это путь. Но не последовательность пунктов назначения.

– Это твой ответ. Увидимся.

Бандит задумался, глядя в пустую темноту своей комнаты. Затем произнес тихо и мягко:

– Спи спокойно.