К исходу следующего дня Рена и Тайрон, дрожащие и промокшие, верхом на измотанной лошади приблизились наконец к границе Свободной Долины. Еще утром Рена проснулась с головной болью, а теперь, после путешествия под холодным проливным дождем, который хлестал весь этот бесконечный день, она ощущала себя так, будто на плечи ей взвалили тяжеленный валун.

Голод и жажда терзали ее. И все же Рена не жаловалась и уж тем более не жалела, что ввязалась в эту историю. Воспоминание о несчастном лице Тесс только подстегивало, и Рена упрямо стремилась вперед.

В Свободную Долину их перенесло заклинание перемещения, сотворенное Тайроном. Легкое головокружение, подобное тому, что Рена чувствовала, попав из «Трех Рощ» в школу волшебства, дополнилось коротким ознобом. Голова просто раскалывалась. Но вот сквозь шорох и шипение дождевых струй донесся голос Тайрона:

— Удалось! Прошли! Мы здесь!

Она огляделась, но увидела лишь кромешную тьму и съежилась, сжалась под набухшим от влаги одеялом. Прошла, казалось, вечность, когда Рена услышала неясный, как бы съеденный ночным туманом густой мужской голос:

— Я пойду и позову ее. Входите в дом. Нет смысла тащиться во тьме. По хорошей погоде до нее всего полчаса ходьбы.

И Тайрон что-то пробормотал в ответ.

Две сильные руки подняли Рену, оторвали от лошадиной спины. Спустя несколько минут она опомнилась в теплой комнате под мягким стеганым одеялом. Что-то неясное, как сквозь сон, ворковал нежный, уютный голос старой леди. Мокрую одежду Рены куда-то унесли, вытерли сухим полотенцем мокрые волосы, и сморщенные узкие руки поднесли к самому лицу кружку с горячим вкусно пахнущим питьем.

— Мой особый суп, — проворковал старческий голос. — Пей.

Рена послушно отпила и почувствовала, как приятное тепло побежало, разлилось по всему телу. Она жадно приникла к краю кружки, и в нос ударил густой ароматный пар. А тепло уже дотекало до самых кончиков пальцев рук и ног. Головная боль постепенно утихала, словно убегающие послегрозовые раскаты.

Рена открыла глаза. Она лежала в маленькой комнате. Напротив на стене висела прекрасная картина. Люди на ней гуляли по залитому солнечным светом саду. На стуле у кровати сидела крошечная старушка с добрыми светло-голубыми глазами.

— Ну, — проговорила старая женщина. Голос ее был певучий, протяжный. — Твой друг рядом, в комнате с моим братом Гастартом. Они ждут Идрес. Тебе понравился мой суп?

— Очень. Спасибо, — с трудом выдавила Рена.

— Хочешь еще? Или лучше поспать?

— Спасибо, нет. — Рена скосила глаза на дверь, за которой послышался шум. Сначала раздался звонкий возбужденный голос Тайрона. Ему вторили грубые мужские голоса и холодный, ровный женский.

— Мне хотелось бы узнать, что там происходит. — Она рванулась было встать, отбросив одеяло, и вдруг смущенно оглядела себя. — Ой!..

Старушка добродушно засмеялась.

— Розовое стеганое одеяло тебе к лицу. Думаю, оно не хуже красивого платья.

Рена двинулась к двери, поплотнее обернувшись в одеяло. Длинный край его волочился по полу, словно шлейф придворной дамы. Усмехнувшись этой мысли, Рена решительно распахнула дверь и услышала возглас Тайрона:

— Но ты должна, должна!

Мальчик сидел перед ярко пылающим очагом босой, в накинутой на плечи светло-зеленой тунике, которая была ему явно велика. В руках у него была кружка с остывающим густым супом.

Лицом к Тайрону стояла высокая, прямая, худощавая женщина с пристальными темными глазами. Блестящая черная коса, перекинутая через плечо, опускалась почти до пояса, скрываясь в складках ее просторного черного платья. Женщина не обращала никакого внимания на седобородого человека, прислонившегося к противоположной стене. Она неотрывно смотрела в лицо Тайрону.

— Галфрид строго-настрого запретил тебе являться сюда, верно? — жестко спросила женщина.

Тайрон сжал губы. Рена не двигалась. А женщина, усмехнувшись, продолжала:

— Ты поступил неразумно. Больше того, глупо! Разве тебе не известен данный мною обет? Я никогда не подниму руку на Верна Рисаделя, короля Мелдрита. Но и не стану помогать ему. Если ты хоть немного знаешь меня, то должен знать, что я крепко держу свое слово.

Тайрон уныло смотрел перед собой.

— Но это его дочь!

— У нее найдется достаточно защитников и без меня.

— Но никто из них не сумеет сделать того, что можешь ты.

— Вот о чем ты беспокоишься! Но, может, она и сама справится, а?

— Сама… — с горечью повторил Тайрон, вдруг сразу охрипнув. — Обладать такой силой и не желать пальцем шевельнуть! Нет, не могу этого понять!

Женщина смерила его холодным взглядом:

— Сделай милость, Тайрон, ученик Галфрида, держи при себе свои упреки. Я не просила искать меня. Лучше возвращайся к своему учителю и попроси прощения за самовольство. — Она улыбнулась, но в улыбке ее не было ни тепла, ни сочувствия. — Может, он простит твой глупый порыв, молодую прыть и самонадеянность.

— Хозяйка Идрес… — начал было старик.

— Ты позволяешь себе вмешаться, мэтр Гастарт? — ледяным тоном оборвала его Идрес Рискарлан.

Старик покорно, но с достоинством поклонился.

— Простите, хозяйка.

Идрес резко повернулась и сорвала с крючка в стене черный плащ, на котором еще блестели дождевые капли. Она завернулась в него и мгновенно исчезла, растворилась во влажной тьме ночи.

Тайрон обмяк, руки с кружкой остывшего супа опустились на колени, голова поникла.

— Я знал Галфрида много лет тому назад. Думаю, он простит тебя, — успокоил Тайрона старик.

— Да разве дело только в этом? — с горечью воскликнул мальчик. — Хотя… — Тайрон вдруг состроил лукавую гримаску, — хотя он задаст мне трепку, да еще какую! Но… я не понимаю… — Он снова помрачнел, — к чему обрекать короля Мелдрита на опасности войны? Ведь каждому ясно, что миром Андреус к себе никого не пустит. А Идрес наверняка ведает все тайные пути, знает, как попасть в его крепость и невредимыми выбраться оттуда. Мы могли бы все сделать сами, а не дожидаться, пока король пойдет войной на Андреуса. Нельзя допускать этого.

— А почему? — заговорила наконец Рена.

Тайрон быстро обернулся и, казалось, только что заметил ее.

— Ты похожа на королеву садовых поливальщиц! — громко рассмеялся он. — Эти мокрые волосы и забавные розочки на одеяле!

— А ты напоминаешь кролика, угодившего в дождевую бочку, — задорно откликнулась Рена. Она вовсе не сердилась на Тайрона, прекрасно понимая, каково ему сейчас. Насмешкой он пытался скрыть смятение и горечь. Ей тоже нередко приходилось прибегать к этой спасительной уловке. — Но ответь, почему это наш король не должен идти войной на Андреуса из Сенна Нирван? Ведь он не собирается никого завоевывать, а только защищает свою дочь!

— Видишь ли, после того как король Верн посмел явиться в Сенна Лирван и убедил Идрес отступиться от злого Андреуса, тот поклялся отнять у него дочь, — заговорил Тайрон. — Теперь Андреус считает, что просто сдержал слово и вернул себе то, что принадлежит ему по праву. Он только и ждет того, чтобы началась кровавая война и можно было бы вторгнуться в Мелдрит, разрушая и убивая все на своем пути. — Тайрон упрямо свел брови. — Мы должны не допустить этого и вернуть принцессу живой и невредимой, не затевая войны.

— Войну с Андреусом выиграть будет трудно, — вставил мэтр Гастарт, кивая головой. — Всю свою страну он превратил в военный лагерь.

— Обсудите все завтра утром на свежую голову, хорошенько отдохнув и выспавшись, — проговорила старая леди, заглядывая в дверь. — Вы, дети, ужасно промокли, а чихая и кашляя, трудно воевать не только с Андреусом, но даже и с лягушками в пруду.

Тайрон попытался было слабо протестовать, но его не стали слушать, а повели сразу на чердак, где была устроена теплая постель. Рена, уже лежа на узкой ладной кровати, слышала над головой скрип шагов, которые почему-то напомнили ей старый сиротский приют в горах. Вплывая в сон, она мысленно возвращалась туда, где остались годы ее горького детства.

Спала Рена, как обычно, свернувшись калачиком и укрывшись одеялом с головой, словно бы желая отгородиться, спрятаться от ночных сновидений. Но тревожные сны коварно вползали под покровом темноты и уже полностью завладели спящей девочкой. Ей снилось, что все еще идет мерзкий, холодный дождь. Ноги под стеганым одеялом заледенели. Дрожь пробегала по всему телу. И сквозь мутную пелену дождя вдруг высвечивалось лицо Тесс. Оно то резко очерчивалось в сверкающем, как кусок льда, хрустальном кристалле, то расплывалось. Губы Тесс немо шевелились. Она что-то говорила, но Рена не могла услышать ни звука и судорожно вертела в руках кристалл, который обжигал холодом ладони. Рена хотела позвать Тесс, окликнуть ее, но почему-то твердо знала, что еще кто-то опасный и злой может услышать их разговор, и не решалась произнести ни звука.

В этот ужасный, тягучий сон вдруг вплелась тихая, нежная мелодия, напеваемая слабым старческим голосом. Голос был слишком отдаленным, чтобы разобрать слова. Рена напряглась, прислушиваясь, и проснулась. Страшный сон развеялся, как тучи после бури. Голос умолк. Рена так и не поняла, во сне она слышала песню или наяву? Она села на кровати. В окне мерцал едва заметный голубой свет нарождающегося утра.

Рена обнаружила свое желтое льняное платье, сухое, чистое, выглаженное и аккуратно разложенное на низком сундучке. Она быстро оделась, спустила ноги на пол. Доски пола были холодными. Подхватив чулки и башмаки, Рена на цыпочках приблизилась к двери, осторожно приоткрыла ее. Теплый оранжевый свет влился в комнату.

У самого очага на животе перед раскрытой книгой лежал Тайрон и что-то записывал в нее. Рена быстро натянула чулки и надела башмаки, потом присела на корточки рядом с Тайроном так, чтобы не загораживать свет от огня, и стала смотреть, как он водит скрипящей ручкой по бумаге. Вся страница была испещрена крошечными корявыми буковками, помарками и кляксами. В другой раскрытой книге, что лежала перед глазами мальчика, строчки были ровными, буквы одна к одной, аккуратно выписанные и округлые.

— Кто сделал эту книгу? — прошептала Рена.

— Я. — Он даже не оторвал взгляда от того, что писал.

— Ты сделал обе книги?

— Ага. — Теперь он взглянул на нее. — Готовые книги дороги. И потом считается, что мы учимся и запоминаем лучше, если делаем собственные книги. Это книга с упражнениями, а это… — его палец дотронулся до книги с аккуратными буковками, — в этой записано то, что я уже выучил и знаю.

— Волшебство, — вздохнула Рена. — Как бы мне хотелось поглядеть твои книги от начала до конца.

— Может быть, позже.

— Ну, да-а-а, — разочарованно протянула Рена.

— Но прежде, чем мы уйдем отсюда, — поспешил утешить ее Тайрон.

— А нас не выследят? Или это уже не важно?

— Мы в Свободной Долине. Забыла? Здесь нас никто не достанет. И это очень важно! — Он упрямо нахмурился. — Ты думала, я сдался и готов вернуться?

Она обтянула ноги юбкой и крепко обхватила колени.

— Не сдался… — повторила Рена. — А почему? — Отвечая на его удивленный взгляд, она пояснила: — Помнишь, первое, что ты спросил меня, почему я хочу спасти Тесс? И я честно все рассказала. Но теперь, когда Идрес отказалась грозой и молнией своего волшебства врываться в Сенна Лирван, чтобы спасти Тесс, я задаю вопрос тебе. Почему ты все же хочешь, несмотря ни на что, броситься на спасение Тесс?

Тайрон почесал за ухом кончиком ручки, задумчиво глядя на огонь.

— Не все я могу рассказать сейчас. Обещал не говорить. — Он осторожно взглянул на Рену. Та молчала. — Ты не обидишься, если я не раскрою своих планов? Один из них наверняка сработает, но нельзя болтать об этом. И потом…

— Что потом? — подхватила Рена.

— Ну… я обещал не делать того, что задумал… — туманно рассуждал Тайрон, будто разговаривая сам с собой. Он вдруг испуганно огляделся и перешел на шепот. Холодная Идрес тут же возникла перед мысленным взором Рены. — Когда кое-что случилось в прошлом году, — шептал Тайрон, — я не сдался. А теперь тоже… будет все не просто… Да и никогда не было просто. Верное слово.

Рена понимающе кивнула.

— Трудно будет или легко, но после того, что я увидела в твоем кристалле, ни за что не отступлюсь, пока не освобожу Тесс!

Тайрон захлопнул книгу, закупорил крошечную хрустальную бутылочку с чернилами и аккуратно вытер о рукав ручку.

— Расскажи мне лучше о своей семье, — попросил он. — Кто твои родители?

Она пожала плечами:

— Никто не знает. Меня и еще одного мальчика, чуть постарше, нашли на дороге среди убитых и ограбленных людей. Решили, что на караван напали грабители. Но никто так и не смог выяснить, кто были те несчастные люди. Может быть, иностранные купцы.

— А тот мальчик, он был твоим братом?

— Не знаю. Но вряд ли. Он был тощим, длинным и белобрысым. И скучным, как остывшая овсяная каша. Его отправили в подмастерья к деревенскому ткачу еще до того, как меня перевели в «Три Рощи». А почему ты спрашиваешь?

— Потому что никто до тебя не мог так легко проникнуть мыслью и взглядом в хрустальный кристалл. К тому же с первой попытки… Во всяком случае, я такого не слыхал. Сознайся, это была, действительно, первая попытка?

— Да. — Она вздохнула. — Я всегда воображала, будто меня, принцессу или на крайний случай дочь герцога, потеряли или даже похитили люди Ийон Дайин.

Тайрон мягко улыбнулся.

— Боюсь, что это были просто твои мечты. Семьи благородных или королевских кровей никогда не забывают своих пропавших родичей. И потом они не так часто теряются, скорее просто скрываются.

— Как Тесс, — тихо произнесла Рена.

— Верно. А если ты веришь глупым выдумкам о краже младенцев ради выкупа людьми Ийон Дайин, то мало знаешь о них. И потом вовсе не обязательно быть королевской крови, чтобы иметь волшебную способность видеть сквозь хрустальный кристалл. Наоборот, находится немало правителей, которые не признают чародеев и их волшебства.

Рена состроила забавную гримаску и, притворно вздохнув, прошептала:

— Ты прав. Какая из меня принцесса с этими полосатыми волосами?

— Не расстраивайся, ведь всякое бывает, — живо откликнулся Тайрон.

— Принцессы всегда хорошенькие-прехорошенькие. Как Тесс, — возразила Рена.

— Это просто потому, что у нее красивая мама, — продолжал успокаивать Тайрон. — На самом деле многие принцессы — обычные люди, вроде тебя и меня.

— Вовсе нет! — воскликнула Рена. — Во всех историях и пьесах совсем наоборот!

— В пьесах так и должно быть. Ведь они написаны для прославления королей и правителей.

Рена, забыв, что надо говорить тише, вскричала:

— А вот и неправда! Есть пьесы, где счастье выпадает бедным девочкам! Таким, как Золушка, например!

— Это все выдумки.

— Ничего подобного! Всякие приключения и счастливые случайности бывают и по-настоящему. А чародеи встречаются и в обычной жизни. И злые дела часто творят из-за того, что у них болит живот или там голова, — не сдавалась Рена.

— И все же благородные… — начал было Тайрон, как в их спор вдруг вплелся спокойный голос старой леди.

— Дети, — проговорила она, — не хотите ли что-нибудь поесть?

Тайрон вздрогнул и вскочил на ноги.

— Простите, мы вас разбудили, — смутилась Рена.

— Нет, нет, я всегда встаю на рассвете. Самое прекрасное время. Тихое, мирное… — бормотала старушка, протягивая Рене чайник, чтобы та сбегала за водой на колодец, и одновременно отсылая Тайрона за дровами для очага.

Вскоре спустился с чердака брат хозяйки Селшаф, и они вчетвером вкусно и сытно позавтракали. Рене поправились эти добрые старики. Здесь она чувствовала себя уютно и спокойно. Только очень ей было интересно, почему они жили в убежище вдали от людей, словно отшельники? Может, спасались от кого-то?

Тайрон и Рена помогали мыть посуду, убираться в доме. Мальчик улучил момент и шепнул на ухо Рене:

— Я пойду к Идрес один. А потом мы оба уйдем отсюда.

Рена нахмурилась. Первым ее порывом было возразить, настоять на том, чтобы идти вместе. Но она тут же поняла, что не очень-то хочет вновь встречаться с холодной и властной Идрес Рискарлан. Поэтому Рена согласно кивнула, и Тайрон, перекинув через плечо сумку с книгами, выскочил из дому.

Старая хозяйка тем временем взяла лопатку и корзину и, улыбаясь, проговорила:

— Надо бы пойти на огород проведать овощи, а то они чувствуют себя такими заброшенными и запущенными. Не желаешь ли пойти со мной? Заодно порасскажешь о своей жизни в горах.

Рена вежливо согласилась. Помогая старушке, она с карательно дергала сорняки, окучивала, окапывала овощи, хотя и терпеть не могла этой работы, надоевшей еще в приюте. Рена там часто получала взбучку за то, что, задумавшись, выдергивала вместо сорняка морковку. Но здесь, на огороде хозяйки Селшаф, все было по-другому. Старушка, не отрываясь от дела, расспрашивала ее о житье-бытье и радостно кивала на все, что рассказывала Рена. Девочка настолько освоилась и разошлась, что захотела показать доброй женщине, как она умеет жонглировать, кувыркаться и представлять разные лица.

Земля на огороде была неровной, и Рене не все удавалось по-настоящему, но она не сдавалась. Глядя, как взлетают и словно бы порхают над головой девочки сразу шесть хвостатых свеколок, старая леди смеялась и хлопала в ладоши. Как вдруг раздался звонкий голос:

— Эй, Рена!

— Ап! — Свеклы разлетелись в разные стороны. — Что?.. К ним бежал Тайрон. Лицо его от долгого и быстрого бега раскраснелось, капли жаркого пота катились по щекам.

Старушка с любопытством ждала его приближения.

— Ну, удачно ли все прошло? Как наша соседка Идрес? Тайрон поморщился:

— Так себе. Она не собирается и пальцем пошевелить… Но зато, вот странность, поведала мне кое-что о том, как король Андреус защитил границы своих владений…

Улыбка исчезла с лица хозяйки Селшаф. Старушка вдруг стала серьезной и озабоченной.

— Пойдемте-ка в дом, деточки, — проговорила она. — Уже пришло время дневной трапезы.