Хотя Джоанна безраздельно полагалась на умение Масквелла управляться с яхтой, но при взгляде на быстро темнеющее небо и растущую волну она ощутила смутное беспокойство.
- Милдред наверное, уже проснулась, - сказала она. - Может быть, нам лучше вернуться? Пока она не начала тревожиться.
Максвелл, убиравший парус, обернулся.
- Милдред знает, что вы со мной. Она не станет волноваться.
Ветер усилился, и прическа девушки превратилась в спутанную копну волос.
- И все ж. У нее побаливает сердце, к тому же…
- Только не говорите мне, что вы испугались.
- Еще чего! - быстро ответила Джоанна. Пожалуй, слишком быстро, потому что Максвелл бросил на нее острый многозначительный взгляд. - Ну ладно, - нехотя призналась она. - Просто я немного нервничаю.
- Вы что, не доверяете мне?
- Что вы! Разумеется, я вам доверяю, но…
- Джоанна, Джоанна… - Он рассмеялся, и ее тревога улетучилась. - Мне приходилось выходить в море и не в такой шторм. Не беспокойтесь, я знаю, что делаю.
Она постаралась расслабиться, наблюдая за его перемещениями по мокрой от дождя наклонной палубе из тикового дерева. Походка его напоминала ловкие движения кошки, пробирающейся по забору. Он ведь знает, что делает, повторила она про себя, и он никогда не станет рисковать собственной жизнью.
Джоанна вновь и вновь мысленно повторяла эти слова, но, глядя на небо, становившееся все темнее, и слыша зловещие раскаты грома, доносившиеся из-за полосы густого тумана, надвигавшегося на них от линии горизонта, она почувствовала, что расслабиться ей все труднее и труднее.
Заметив, что Максвелл, вместо того чтобы повернуть к берегу, направляет яхту все дальше в открытый океан, она ощутила смутный страх.
- Послушайте, Макс, - попросила она, - я хочу, чтобы мы вернулись обратно.
- Прошу прощения, Джоанна, - ответил он ледяным голосом. - Но мне кажется, что теперь это невозможно.
- Что вы хотите этим сказать?
- Я хочу сказать, что вы сами во всем виноваты.
В борт яхты ударила волна, обдав палубу фонтаном брызг. Девушка провела рукой по лицу, вытирая соленую воду.
- В чем я виновата? Не в том же, что сегодня такая погода?
- Я надеялся, что мне не придется этого делать. - По тому, как он покачал головой, было видно, что Максвелл искренне сожалеет о случившемся. - Но потом вас стали мучить эти чертовы кошмары. Вновь и вновь…
- Ничего не понимаю. При чем тут мои кошмары? Мы же договорились с вами, что это просто сны.
Нет, Джоанна еще не испугалась по-настоящему. Во всяком случае пока. Но тревога ее все нарастала.
- Да, мы в самом деле об этом договорились. Но вы должны меня понять. Я не могу рисковать.
- Рисковать?
Он покачал головой.
- В тот вечер все пошло не так, как следовало, - продолжал он, словно не слыша ее. - Патриция не должна была умереть, черт побери! Только Астор.
Спокойно. Сейчас мы во всем разберемся, молча сказала себе Джоанна.
- Не понимаю.
- Астор познакомился с Патрицией в Майами. Она работала там по контракту в одной фирме. Однако ее карьера продвигалась ни шатко ни валко, она устала постоянно еле-еле сводить концы с концами, а тут появился он, и ей показалось, что все проблемы решатся сами собой. Но вскоре после того, как он привез ее в Сарасоту, она заскучала. Этот город, - ни с того ни с сего добавил он, - нельзя отнести к числу тех, которые славятся своей ночной жизнью. К тому же Астор старался держать ее взаперти, словно один из этих чертовых цветов, которые Милдред разводит в своей оранжерее. Но Патриция была жизнерадостной женщиной, жизнь так и бурлила в ней. И она переключила свое внимание на меня, потому что остро нуждалась в развлечениях, которых была лишена.
- У вас был роман с Патрицией Сэвидж?
- Не роман, - покачал он головой. - Я любил ее. Я бы пошел ради нее на все, что угодно.
- Включая убийство своего лучшего друга?
Максвелл уклонился от прямого ответа.
- Я рос в тени Астора Сэвиджа, - продолжал он, уставившись на терявшуюся вдали линию горизонта. - Мой отец служил садовником у Милдред и Майкла. Когда мы поехали учиться в колледж, Астор получил в подарок «крайслер» с закрытым верхом. А я, чтобы оплачивать учение, стал мыть посуду на кухне при одной женской организации. Закончив колледж, Астор получил в подарок еще одну машину, на сей раз «порше», и продолжил обучение на юридическом факультете Гарвардского университета. Мне удалось получить кое-какую финансовую помощь для учебы на медицинском факультете, но прошло целых пятнадцать лет, прежде чем я погасил задолженность по ссудам, которые пришлось взять, чтобы оплатить учебу в университете. Пятнадцать лет, черт возьми!
- Вам, наверное, пришлось нелегко.
Он бросил на нее внимательный, непроницаемый взгляд.
- Да.
- Зато потом вы стали зарабатывать много денег, - сказала Джоанна. - Смогли купить себе «феррари» и эту роскошную яхту…
- Дело не в этом! - прорычал он.
Волнение усилилось, яхту сильно качало.
Джоанна проглотила застрявший в горле комок.
- Прошу прощения. Я не хотела вас обидеть, принизив значение того, что вы пережили.
- Астору всегда все так легко давалось. Но настал момент, когда я получил кое-что из того, что он считал своим. Я получил его жену.
- Которую вы любили, - добавила Джоанна, стараясь сохранять спокойствие. Сейчас главное - не дать ему умолкнуть, решила она. Тогда у меня будет возможность сообразить, как действовать дальше.
- Любовь - неподходящее слово для описания тех чувств, которые я к ней испытывал. Точнее будет сказать - одержимость, хотя и это недостаточно сильное слово. И поэтому, когда она стала мне горячо доказывать, что единственная возможность для нас соединить свои жизни заключается в том, чтобы убить Астора, я ей поверил.
Джоанна не знала, что страшнее - сам этот рассказ или же то, что она начинает ему верить.
- Почему Патриция не могла просто добиться развода?
- Я предлагал ей этот вариант. Но она заявила, что, если мы останемся в городе, разразится скандал, который пагубно скажется на моей репутации, и тогда мы будем вынуждены уехать и мне придется практиковать где-нибудь в другом месте. Она убедила меня, что смешно снова начинать борьбу за существование, если можно просто жениться на вдове Астора Сэвиджа и унаследовать все несметные богатства семьи Сэвидж.
- Не могу себе представить, что вы могли на это согласиться. - Джоанна искренне недоумевала.
- Я тоже. Но тогда безумная любовь, а также перспектива получать такие деньги, которые мне и не снились, сделали свое дело. Я согласился. Наш план состоял в том, чтобы убить Астора в тот вечер, когда все остальные уедут на вечеринку в клуб.
Я дал Патриции какой-то препарат, который она должна была подмешать ему в бокал со спиртным, чтобы он почувствовал тошноту. Так оно и вышло. Когда он отказался ехать на вечеринку, сославшись на недомогание, Милдред и Патриция поехали без него. Мы разработали очень умный план.
В обычно добродушных глазах Максвелла мелькнула гордость, он бросил на Джоанну такой взгляд, словно ожидал похвалы.
Она сочла за лучшее не разочаровывать его, чтобы не рисковать жизнью.
- Да, на редкость удачно придумано.
- Все должно было идти как по маслу, - продолжал доктор, воодушевившись. - Сначала я убиваю Астора, потом оставляю в комнате следы беспорядка, стараясь представить дело так, будто он помешал злоумышленникам в самый разгар ограбления. Однако загвоздка состояла в том, что Астор случайно подслушал нас, когда мы обсуждали план его убийства. И тогда у него появился собственный план. План убить мужчину, который украл у него жену.
Джоанна потерла висок.
- Астор Сэвидж собирался убить вас ? - Если бы не бодрящие соленые брызги, то и дело попадавшие ей на лицо, она бы решила, что ей снится очередной страшный сон.
- Астор был на редкость ревнив. К тому же за последние полгода он здорово пристрастился к бутылке. Ни Патриция, ни я не подозревали, что его склонность к выпивке была вызвана тем, что он узнал о нашем романе.
Максвелл покачал головой. Волосы у него были мокрые.
- Вы бы посмотрели на нас тогда со стороны. Смех один! Двое закадычных друзей детства стоят в противоположных концах библиотеки, словно два ковбоя из какого-нибудь вестерна. Мысль о том, что мы способны в самом деле убить друг друга, показалась нам настолько нелепой, что мы опустили револьверы. И все бы кончилось миром, - с горечью продолжал Максвелл, ероша рукой мокрые волосы, - если бы Патриция внезапно не вернулась домой. Она боялась, что мне изменит выдержка.
При этих словах он грустно рассмеялся.
- Как оказалось, она была права. Она стала дразнить Астора, говоря, что он ничего собой не представляет как мужчина, что он никогда не удовлетворял ее в постели, что она вышла за него замуж только из-за денег. К сожалению, в тот вечер Астор был навеселе, и Патриция, всегда знавшая, как задеть его за живое, судя по всему, наступила ему на больную мозоль. Он схватил лежавший на письменном столе револьвер и направил его на нее. Я попытался отобрать у него ружье. Мы стали бороться. В этот момент раздался выстрел. Пуля попала Патриции в горло.
Джоанна слушала его рассказ, и перед ее мысленным взором возникали обрывки тех страшных снов, которые ей снились. Она вся похолодела от ужаса и закрыла глаза. Мысленно ей представилось зрелище, глубоко отпечатавшееся в ее подсознании. Она явственно услышала звуки выстрелов и задрожала всем телом.
И вдруг жуткие воспоминания тех далеких лет, запечатлевшиеся в хрупкой детской памяти, разом нахлынули на нее.
- Господи! Значит, это вы! - Широко раскрыв глаза, она в ужасе уставилась на Максвелла. - Вы убили моего отца!
Моего отца . Эти невероятные слова прозвучали у нее в ушах подобно набатному грому колокола. Она ухватилась за мокрый от дождя поручень, словно боялась, что еще немного - и ее смоет с лица земли. Весь знакомый ей мир завертелся вокруг, уходя из-под ног, и голова у нее закружилась.
- Я его не убивал. Когда пуля угодила в Патрицию, этот чертов револьвер упал на пол и выстрелил еще раз. Пуля попала Астору в грудь, прямо в сердце. Он скончался сразу. Встав на колени, я склонился над телом Патриции, но в этот момент поднял голову и увидел тебя. Стоя на пороге двери в библиотеку, ты смотрела на меня глазами, в которых читался неподдельный ужас. Так же, как смотришь сейчас. Но в это время ты уже должна была находиться в постели, черт побери! Мэри должна была дать тебе снотворного, принять таблетку сама и остаться вместе с тобой в спальне - для этого ей достаточно хорошо платили. Если бы так все и произошло, наутро она могла бы, нисколько не кривя душой, рассказать полиции, что ничего не слышала.
Джоанна обхватила себя руками, стараясь согреться. Ее била крупная дрожь. Значит, она все же не Джоанна Лейк, а Элисон Сэвидж. Вся ее жизнь была, оказывается, сплошным обманом.
- А как же моя мать? - еле слышно спросила она. - Я знаю, она любила меня. Как же она могла лгать мне все эти годы?
- Я познакомился с Кэрон Тэлботт - женщиной, которую ты называешь своей матерью, когда отправился поступать на медицинский факультет университета в Лос-Анджелесе. Я незаконно делал женщинам аборты, что служило мне дополнительным источником дохода. Кэрон работала портнихой, но получала недостаточно, чтобы прокормить себя, поэтому она подрабатывала клерком в агентстве, занимавшемся усыновлением маленьких детей. Там она вдоволь насмотрелась на пары, которые в силу разных причин не удовлетворяли жестким критериям усыновления, действовавшим на территории штата. И мы оба поняли, что нам есть что предложить друг другу.
- Значит, вы имели дело с беременными женщинами, - медленно произнесла Джоанна. - А моя мать была знакома с людьми, готовыми щедро заплатить за ребенка.
Впрочем, что она говорит? Это ведь не ее мать. Она дочь Патриции Сэвидж - изменявшей мужу актрисы, которая была убита. А женщина, которую она всю жизнь считала своей матерью, занималась торговлей детьми на черном рынке. Джоанне сделалось дурно.
- Да уж, сама судьба, похоже, устроила так, что мы с ней встретились, - согласился Максвелл.
Джоанна была сломлена окончательно. Сколько лжи! Лжи, которая продолжалась многие годы. Целую жизнь.
- Закончив университет и вернувшись в Майами, я привлек к этому делу еще одного врача, чтобы Кэрон не потеряла источник дохода.
- Как великодушно с вашей стороны! - Несмотря на охвативший ее ужас, Джоанна не смогла удержаться от сарказма.
- Она тоже так думала. Ведь только одному человеку было известно о том, что произошло вечером того дня, когда не стало Астора и Патриции.
- Мне?
- Да. Поскольку Мэри была посвящена в детали нашего заговора, от нее, к моему величайшему сожалению, нужно было избавиться. В то время мне казалось, что другого выхода нет. А ты… - Покачав головой, он посмотрел на нее с нежностью. - Ты была невинным ребенком. Я не мог поднять руку на ребенка.
Да он, оказывается, настоящий гуманист! - подумала Джоанна. Окинув мрачным взглядом волнующийся океан и продолжавшее быстро темнеть небо, она перевела взгляд на своего похитителя.
- Я позвонил Кэрон, - продолжал он, - и, не сообщая ей подробностей случившегося, попросил пристроить куда-нибудь двухлетнюю девочку. Она обещала помочь. Потом я напугал Мэри, сказав, что она стала соучастницей убийства, приказал ей отвезти тебя в Сан-Антонио и дожидаться приезда Кэрон. Найти человека, который помог бы инсценировать самоубийство Мэри, оказалось проще простого. В барах было полным-полно мексиканцев, готовых за несколько сотен песо пойти на что угодно. К сожалению, Кэрон влюбилась в тебя с первого же взгляда. Позвонив мне уже из Мексики, она сказала, что оставит ребенка у себя. А потом она пропала. Я решил, что она, наверное, видела репортаж о двойном убийстве и похищении девочки, транслировавшийся по телевидению на всю страну, и поменяла себе и тебе имя и фамилию. Спустя несколько лет я успокоился и перестал тебя искать.
- А как же Дэвид? Мой брат?
Максвелл пожал плечами.
- До меня доходили слухи, что у Кэрон есть собственный сын. Разумеется, вернувшись вместе с тобой из Мексики, она оформила и на тебя, и на сына новые свидетельства о рождении. - Он потер подбородок. - По правде сказать, она поступила довольно умно. Мне бы и в голову не пришло искать тебя среди близнецов.
Внезапно мысленному взору Джоанны явственно представилась сцена из далекого прошлого, рисовавшаяся ее воображению на редкость четко, словно запомнившийся кадр из фильма.
Она уже много часов просидела в кромешной тьме, когда дверца платяного шкафа вдруг распахнулась, озарив ослепительным светом крохотный уголок, в который она забилась. Охваченная ужасом - ведь сейчас чудовища сожрут ее, - маленькая девочка испустила истошный вопль и стала брыкаться, стараясь вырваться из чьих-то рук.
- Успокойся, все будет хорошо! - услышала она женский голос.
Женщина изо всех сил старалась увернуться от ножек девочки, одновременно пытаясь перехватить ее слабенькие кулачки. Наконец ей удалось прижать руки Элисон к бокам и усадить ее к себе на колени.
Та смотрела на нее округлившимися от страха глазами янтарного оттенка; лицо девочки побледнело так, что походило цветом на ее кружевную ночную сорочку. От пережитого волнения малышка тяжело дышала; сквозь хлопчатобумажную сорочку было слышно, как часто бьется сердце в ее крохотном тельце.
- Тсс, крошка, - нараспев произнесла женщина голосом, в котором не слышалось ничего, напоминавшего о чудовище. - Все будет хорошо. - У женщины были белокурые волосы, как и у мамы. И хотя красавицей ее назвать было нельзя, глаза и лицо у нее казались добрыми.
Элисон очень хотелось довериться незнакомке, но тут она вспомнила, что у волка, когда он поздоровался с Красной Шапочкой, тоже был довольно безобидный вид в сборчатом белом чепце ее бабушки.
Девочка завозилась, стараясь вырваться, но женщина сжала ее еще крепче.
- Как только ты успокоишься, я тебя отпущу, - пообещала она, глядя на Элисон с доброй улыбкой, которая напомнила ей до боли знакомую улыбку Мэри. - Я не могу позволить тебе убежать, крошка. Кругом слишком много опасностей. Слишком много всяких неприятностей, которые могут приключиться с маленькой девочкой.
Как будто мало того, что ей уже пришлось пережить! Элисон совершенно точно знала, как могут знать только дети, что никому больше не должна доверять. Приняв такое решение, она вскинула голову и сердито посмотрела на женщину, стараясь уклониться от ласковой руки, которая гладила ее по грязным спутанным волосам, отводя их от лица.
- Тебе, наверное, было очень страшно в этом шкафу, - тихо сказала женщина и снова нежно дотронулась до головы девочки. - Помню, когда я была такой же маленькой, как ты, я боялась, что в моем шкафу прячутся чудовища, которые только и ждут момента, чтобы наброситься на меня, как только мама погасит свет.
Элисон промолчала, но не смогла сдержать слез, навернувшихся ей на глаза от страха.
Женщина с понимающим видом кивнула.
- Больше тебе ничего не нужно бояться, родная. Обещаю тебе сделать так, что все эти мерзкие, отвратительные чудовища отныне будут держаться от тебя подальше. Они никогда больше не причинят тебе зла.
Ласковые пальцы коснулись свежей ссадины на лице девочки, и та поморщилась.
- Раньше мне иной раз тоже снились страшные сны, - продолжала женщина убаюкивающим, словно у гипнотизера, голосом, и Элисон почувствовала, как ее напряженное до предела тело постепенно расслабляется. - А тебе когда-нибудь снятся страшные сны?
Еще не готовая полностью довериться незнакомке, девочка ответила слабым, почти незаметным кивком.
- Это и неудивительно после всего, что чудовища заставили тебя пережить. - В сдавленном голосе женщины прозвучала холодная, еле сдерживаемая ярость, но малышка понимала, что она направлена не против нее. - Теперь все уже позади, - сказала женщина. - Знаешь что? Я хочу предложить тебе кое-что такое, отчего чудовищ и след простынет. И ты позабудешь все свои страшные сны. - Она помедлила. - Хочешь, скажу?
На сей раз Элисон кивнула уже увереннее.
- Я так и думала. - Женщина улыбнулась, и девочка почувствовала, как сковавший ее ледяной страх мало-помалу проходит. - Насколько я понимаю, все дело в том, что маленькая девочка, которую зовут Элисон Сэвидж, боится чудовищ. Элисон, чьи мама с папой отправились на небеса и живут сейчас вместе с ангелами. Элисон, которой снятся страшные сны. Правильно?
Малышка кивнула.
- Бедная Эли. Тебе многое довелось пережить. Так что главное теперь, - безапелляционным тоном заявила женщина, - сменить имя.
- Сменить имя? - еле слышным дрожащим голосом переспросила девочка.
- Совершенно верно. - Женщина с улыбкой поглядела на нее. - Отныне тебе будут звать Джоанна Лейк. Ты веселая, счастливая маленькая девочка Джоанна Лейк, и тебе больше не снятся никакие кошмары.
Как во сне, подумала Элисон. Она без конца представляла себя кем-нибудь из сказочных персонажей. Больше всего ей нравилось воображать себя принцессой из сказок, которые бабушка Милдред читала ей каждый вечер перед сном.
- Кто вы? - наконец спросила она окрепшим голосом.
- Кто я? Меня зовут Маргарет Лейк, - ловко солгала Кэрон Тэлботт. Жребий брошен, пути назад все равно нет, какая бы опасность им ни угрожала. - Я новая мама Элисон.
Девочка надолго задумалась. А потом, охваченная желанием во что бы то ни стало забыть о тех кошмарах, которые мучили ее на протяжении последних пяти дней, она обвила ручонками шею женщины, безраздельно доверившись ей…
Теперь Джоанне все стало ясно. Теперь она наконец поняла, почему они то и дело переезжали с места на место, когда она была еще совсем маленькой. Ее новая мама, видимо, боялась, что, желая сохранить свою тайну, Максвелл убьет их обеих, если найдет.
Все еще не веря в весь этот кошмар, Джоанна вспомнила об одном немаловажном обстоятельстве.
- Но ведь тест на содержание ДНК показал, что я не внучка Милдред.
- Никакого теста не было. Я выдумал проверку на тест и изобразил его результаты, чтобы убедить Милдред в том, что ты не можешь быть ее внучкой. Но в глубине души я знал, что ты и есть Элисон.
Она в самом деле Элисон Сэвидж! Эта мысль была слишком невероятной, чтобы сразу в нее поверить. Дождь полил с новой силой, капли его низвергались вниз с такой скоростью, словно это были пули. Пули, похожие на те, что убили ее отца с матерью.
- Вот, собственно, и вся эта невероятная история, - завершил Максвелл. - Она бы на этом и закончилась, если бы Милдред не увидела по телевизору тот чертов репортаж на церемонии вручения «Эмми». Я решил подождать, надеясь, что Милдред снова ошиблась, что ты не Элисон. Однако со временем становилось все очевиднее, что дело обстоит как раз наоборот. Я боялся, что, оказавшись в родном доме, ты все вспомнишь. И вот когда тебя здесь стали мучить кошмары, я понял, что еще немного - и ты действительно все вспомнишь. Поэтому, как мне ни ненавистна мысль об убийстве, ты должна понять, что я не могу позволить тебе остаться в живых.
Джоанну охватила паника. К горлу у нее подступил комок.
- Максвелл, прошу вас, - запротестовала она, - не делайте этого. Я никому не расскажу о том, что узнала сегодня от вас. Все это останется между нами.
Она никогда не умела лгать. Бросив взгляд на его суровое, непроницаемое лицо, она поняла, что провести его не удастся.
- Мне искренне жаль, Джоанна. Но ты должна понять, что выбора у меня нет.
В его холодных голубых глазах застыла непреклонная решимость. Он подходил к ней все ближе. В этот момент прямо у них над головами сверкнула молния и раздался оглушительный удар грома.