В Эйлате стояла невыносимая жара. Обычное июньское явление для крохотного курортного городка в самой южной географической точке Израиля. Даже знаменитый местный ветерок, регулярно «проветривающий» этот прибрежный рай со стороны пустыни Негев, не спасал от назойливого ощущения, будто ты находишься в хорошо пропаренной сауне. Благо, климат здесь на редкость сух, и поэтому дышать еще было возможно. И все же в таком пекле не то что люди, даже мощные кондиционеры зачастую не справлялись с непомерной нагрузкой и начинали отключаться.

Тем не менее Денис испытывал в этих экстремальных условиях настоящее блаженство. Причем не только физическое, но и моральное. Во многом еще и потому, что отпущенная за год борода до неузнаваемости изменила его лицо, а одежда в стиле местного ортодокса замечательно довершала чудесное превращение из одной субстанции в совершенно иную.

Беглый олигарх, целиком и полностью погрузившийся в дрему, лежал в шезлонге под навесом на террасе своего небольшого дома в самом дальнем от моря районе города. Время от времени, приоткрывая глаза, он медленно потягивал безалкогольное пиво, предусмотрительно спрятанное в контейнер со льдом, стоящий рядом на плиточном полу, и невольно с содроганием вспоминал лютые холода в Маньчжурии.

– Доброе утро, милый, неужели тебе не жарко? – разбудила его Лу-Гайде, его любовь, его сокровище. – Может, искупаешься?

Она была в полупрозрачном белом сарафане, который едва прикрывал то, что, по идее, следовало прикрыть. Выглядела девушка молодо и свежо. Как и большинство азиаток, невысокого роста, с ладной, почти отточенной до совершенства безукоризненностью линий. Таких женщин обычно называют «статуэтками». В ее плоти чувствовалась та сексапильная упругость и гибкость, которая отличала именно прелестниц тех мест, где Лу родилась.

Сквозь все еще слипающиеся ресницы Денис с удовольствием наблюдал за ней, словно видел в первый раз.

Что ни говори, хороша! Лицо с матовой молочно-кофейной кожей, несмотря на чуть выпирающие скулы, было не менее привлекательным, чем фигура. Но главное – глаза. Конечно, глаза! Не щелочки, как у большинства азиаток, а большие, раскосые и, что самое главное, небесно-синего цвета. Именно этот диссонанс привлек к ней внимание Даниста, а здесь, в Израиле, останавливал как вкопанного практически каждого встречного мужчину, способного оценить прекрасное.

– Что-то мне не хочется сегодня плавать, дорогая моя Гайде. – Денис окончательно открыл глаза и вновь потянулся к контейнеру. Сделав очередной глоток, он снизу вверх посмотрел на девушку и добавил: – Тем более в такой день…

– Что за такой день?.. – удивилась девушка, игриво наклонившись к своему мужчине. Ее грудь призывно оголилась. Не выдержав соблазна, Денис обхватил податливое тело и повалил на себя.

– Неужели ты забыла, любимая? В этот день оборванный и измученный граф Монте-Кристо провидением божьим встретился в Шанхае со своей Гайде!

– Господи, милый, как я могла забыть?! – Лу смешно ударила себя по лбу. – Такую дату надо обязательно отметить. И не в бассейне, а за праздничным ужином при свечах.

– Отличная идея! – быстро согласился Данист. Любое более-менее осмысленное времяпрепровождение в этой текущей, как песок в колбе, повседневной эйлатской скукотище, было ему в радость. – Давай сделаем все точно так, как было тогда, в тот наш первый вечер. Пусть будут те же блюда и даже эта ваша отвратительная рисовая водка. Надо же, забыл, как она называется. Но теперь к ней мы обязательно добавим хорошего французского шампанского.

Данист мечтательно закрыл глаза и вновь откинулся на шезлонг. Затем резко вскочил, будто его ударило током.

– Позови этого бездельника, Шамира. Дай ему денег, и пусть достанет откуда угодно все те продукты, которые ты ему прикажешь привезти. Ведь все равно готовить придется тебе.

– Кому ж еще?! – пожала плечами Лу. – Но в таком случае, любимый, мне придется самой поездить с Шамиром по супермаркетам. Иначе он накупит не то… Только деньги потратит напрасно.

Молодая женщина была явно обрадована столь эмоциональной и искренней реакции Дениса.

…Когда праздничный «тет-а-тет» влюбленной парочки подходил к концу и уже оба были охвачены сладостным предвкушением страстной любовной близости, откуда-то из спальни, робко, словно боясь помешать влюбленным, раздался звонок радиотелефона.

По этому аппарату, большей частью стоящему в доме без надобности, Данисту мог звонить только один человек – шеф охранного агентства «Ангел» Глушко. Примерно месяц назад он, собственно, и прислал с курьером эту замысловатую штукенцию.

В душе Лу-Гайде будто что-то оборвалось. Она догадывалась, что ничего хорошего звонки по этому телефону не приносят.

– Приветствую вас, господин Дантесов, – послышался в трубке красивый густой баритон. – Могу вас обрадовать, я наконец готов для дальнейшего разговора.

– Однако не быстро вы подготовились, – не нашелся сразу что и ответить Денис.

– Не все так просто, уважаемый, – ничуть не обижаясь на упрек, ответил некогда разжалованный генерал. – Дело уж слишком, даже более чем, деликатное.

Опешив от таких слов, Данист даже отодвинул трубку. Откуда Глушко знать о деле, которое он даже не озвучивал?

– А вы разве умеете читать чужие мысли, причем на расстоянии? – осторожно заметил бывший олигарх.

Теперь пришла очередь молчать трубке звонившего абонента.

– Вон вы о чем… – наконец донеслись слова Глушко. – Извините, уважаемый Денис Борисович, но вопрос не ко мне. У вас, оказывается, много влиятельных знакомых. Так что вопрос больше по их части. Впрочем, это уже не телефонный разговор.

– Так в чем же дело?! Стало быть, не пора ли в связи с этим навестить меня? Заодно отдохнули бы на экзотическом побережье. Поплавали бы… Рыбку поудили… Здесь у нас много интересного… Расходы я возьму на себя.

– Спасибо за приглашение. Отчего же не подъехать?! Откровенно говоря, я как раз сам хотел напроситься к вам в гости. Как говорится, время пришло. Есть что обсудить… – с готовностью откликнулся Глушко.

– В таком случае жду вас. Сообщите номер рейса, вас встретят и проводят ко мне. Всего доброго и до встречи…

Стоило Денису закончить разговор, как к нему с опечаленным выражением лица подскочила Лу.

– Проклятый телефон, – капризно сказала она. – Когда он звонит, мне становится не по себе. Ведь звонил тот самый человек?

Усадив Лу-Гайде себе на колени, Денис нежно погладил ее по аккуратно убранным волосам.

– Вот как сейчас испорчу тебе прическу, – наигранно-игриво произнес он, пытаясь сменить тему. Но женщина не унималась:

– Тот? Скажи!

– Какая тебе разница, дорогая? Тот – этот… Кого ты имеешь в виду?

– Не делай из меня дурочку из китайского захолустья. Ты забыл, что я училась в вашем Питере? Когда я говорю «тот», то имею в виду человека, которому ты звонил спустя какое-то время после приезда. Ты тогда его еще назвал ангелом мести. Я хорошо запомнила.

Лу не на шутку завелась. Успокаивать ее в такие минуты было бесполезно.

«Где она, хваленая китайская смиренность и покорность? – подумал Денис. – Хотя она ведь лишь наполовину китаянка».

– И что с того?! – попытался он умерить пыл своей возлюбленной. – Давай лучше в кроватку…

– Нет, не лучше. «В кроватку» я с тобой не пойду. Скажи прямо. Ты так и не отказался от мести? Неужели ты так до конца дней своих будешь одержим этой бредовой идеей мщения? Она же съест тебя. Превратит в раба…

– Она вовсе не бредовая, Лу! И впредь будь осторожнее в своих оценках. Ты же знаешь, я этого не выношу. Тем более, после того, что ты мне рассказала о бывшем моем приятеле, я еще больше утвердился в своем решении.

– Ну да! Какая разница, была одна жертва, стало две…

Ирония, с которой Лу произнесла эту фразу, перебив тем самым Дениса, лилась через край и полностью выражала ее отношение к планам любимого мужчины.

– Именно так. Один?! Два?! Каждый должен ответить за прегрешения здесь, на Земле, а не на небесах!.. – взвился вдруг Денис. – Или ты готова простить этого подонка Макса? Пусть не за себя. За своего отца?! Или я должен простить своих врагов? За то, что они сделали с нами, их четвертовать мало! Между прочим, я еще не знаю до конца, что твой обидчик натворил против меня!

Произнеся эту тираду, Денис услышал ее словно от кого-то постороннего. Сумасшествие! Бред! Скажи ему кто-нибудь, даже лет пять назад, что он будет одержимым мстителем, ни за что не поверил бы.

– Да, представь себе, я готова простить, – решительно ответила женщина. – И знаешь почему? Ты никогда не задумывался о предначертаниях господних?

– О каких еще предначертаниях? – отмахнулся Денис, все более раздражаясь.

– Помнишь, милый, ты как-то отпустил меня на два дня в Иерусалим? Вроде приодеться. А я там исключительно ходила по святым местам. Иудейским, христианским, мусульманским. Многое передумала потом. И знаешь, поняла…

– Что же ты такого поняла, чтоб так резко измениться? Ведь когда мы встретились, ты думала так же, как и я. Или почти так же, – опять довольно резко перебил Денис.

– А вот что, милый. Все, что приключилось с нами, не было случайностью. Все наши беды в итоге закончились тем, что мы встретились с тобой. Задумайся, Денис! Все, что мы с тобой пережили, пусть горькая, но оправданная плата за наше сегодняшнее счастье. Понимаешь? А сейчас ты хочешь взять на себя грех и начать все сначала? Око за око, зуб за зуб!? Ведь так злу никогда не будет конца! Я боюсь этого. Я очень боюсь потерять тебя! Потерять нас. Умоляю, откажись от мести!

Отчаянно разрыдавшись, китаянка обвила шею Даниста, стала целовать его в губы, в бородку, в грудь, постепенно опускаясь все ниже и ниже…

Денис резко и несколько грубо отстранил ее от себя.

– Да! Именно око за око! Именно зуб за зуб! И именно здесь, на этой земле обетованной, месть актуальна, как ни где-либо. И хватит об этом. Ты простила? Я не простил.

«А ведь, черт возьми, Лу в чем-то права, – вроде как наперекор самому себе подумал Данист. – Действительно, в мире все взаимосвязано. Это только кажется, что с крыши на голову случайно падает кирпич…»

Все предначертано?! Иначе как объяснить, что в многомиллионном Шанхае он встретил эту женщину-китаянку, у которой бабушка оказалась русской?.. Тут поневоле станешь фаталистом! Все в этом бренном мире устроено по законам симметрии и равновесия. За свои многолетние страдания он получил в награду Лу-Гайде! Так, может, она права? Зачем ворошить прошлое?! Нужно ли ему это сейчас?!»

– А почему, милый, когда речь идет об обидчике моей семьи, ты его называешь по имени? Но когда говоришь о своем, постоянно называешь «тот человек»? – неожиданно спросила Лу, вернув тем самым Дениса на землю. – Это тайна? Это большая шишка? Генеральный прокурор?

– Не знаю, – вдруг признался Данист. – Может, это один человек. А может, два. Или вся страна, точнее, я хотел сказать, система…

– Сам не знаешь, а..? – укоризненно начала фразу женщина.

– Не продолжай, сейчас ты скажешь, мол, сам ничего не знаешь, а киллера уже вызвал. Успокойся, дорогая, это не так. Точнее, не совсем так. Сделай одолжение, не будем продолжать этот разговор.

Поджав губки, Лу удалилась.

Оставшись в одиночестве, Данист отчетливо припомнил, как почти сразу по приезде в Эйлат и весьма щекотливой беседы с Ленчиком Безлиным решился набрать номер телефона, записанный рукой Папы в последний день их встречи в колонии.

Абонент, – а это был Юрий Нилович Глушко, – по обыкновению удобно устроившись на любимом диванчике, увлеченно «ломал голову» над очередной шахматной композицией. Где-то около часа ночи в кармане раздался звонок мобильного телефона.

– Здравствуйте, меня зовут Денис Дантесов. Я беспокою вас по рекомендации Папы. Догадываетесь, какого Папы? – без паузы произнес звонивший.

– Здравствуйте, – сдержанно, сквозь зубы процедил Глушко.

Имя незнакомца ему ни о чем не говорило. Поразило, что был упомянут Папа, который выходил на связь только в случае крайней необходимости.

Этот человек был для Глушко одним из немногих, кого он почитал безоговорочно. И дело даже не в том, что всем, чем сейчас обладал глава агентства «Ангел» и чего добился на поприще частного охранного бизнеса, он был обязан именно этому влиятельнейшему представителю воровского мира. Именно Папа некогда предложил отставному разведчику не только создать частное охранное агентство, но и щедро его профинансировал.

Правда, до того момента Глушко сам оказал легендарному «законнику» неоценимую услугу, невольно выступив в роли его спасителя, предотвратившего неминуемую расправу над ним. За что в итоге поплатился высокой должностью и генеральскими погонами. «Друзья-однополчане» очень уж тогда постарались, чтобы выпроводить на улицу молодого неуживчивого генерала, легендарного героя военной разведки, практически оставив его без средств существования.

– Понимаю, что мое имя вам ничего не говорит… – запинаясь, как школьник, произнес в трубку незнакомец. – Мы вместе отдыхали с Папой на курорте…

– Догадываюсь… Чем обязан? Если вы звоните среди ночи, то у вас, вероятно, срочное дело?

– Да как вам сказать. Скорее «нет», чем «да». Но, к сожалению, сам я не могу прибыть к вам. Это слишком опасно для моего здоровья. И если вы не откажетесь навестить меня сами, то наш разговор не имеет смысла. Сразу скажу, ваши расходы будут оплачены по высшему разряду, причем, если это для вас важно: не из кассы того профсоюза, который отправил меня на курорт…

– Угадали – важно. Все понятно, господин Дантесов. Кстати, вы можете говорить по этому телефону свободно, не прибегая к иносказаниям. Телефон зарегистрирован на имя совершенно постороннего человека. Так что не беспокойтесь, нас никто не слушает. Разве что с вашей стороны?

– В этом смысле я тоже обеспокоился. И поступил точно так же, как вы.

– Что, тоже из органов? Или близко?

«Упаси господи!» – чуть не сорвалось с языка недавнего заключенного, но он вовремя прикусил язык. Этот Глушко наверняка обидится. Сам же секунду назад сказал, что он из органов.

– Да нет. Совсем из другого профсоюза. Нашего брата органы, как правило, опекают во всех смыслах этого слова. Так что не будем дальше гадать. Когда увидимся, все станет понятно.

– Подождите, дайте подумать, – довольно невнятно пробормотал он, уже невольно размышляя о своем.

«Папа, конечно же, есть Папа, но не может же он себе позволить соглашаться неизвестно на что, так сказать, вслепую. Это не только опасно, но и довольно глупо».

Неизвестный абонент терпеливо ждал.

Как ни странно, этот ночной звонок пробудил в Глушко воспоминание о том, как к нему в офис, ничуть не прячась от посторонних глаз, явился боевой товарищ еще по Афгану. А «камуфлировать» встречу, к примеру, под ужин в ресторане или посещение семейного торжества общего друга, с точки зрения Юрия Ниловича, было бы надо. Старый «напалмовый» приятель с некоторых пор стал служить в высокой должности не где-нибудь, а в администрации президента.

Демонстративно открыто явиться в офис «Ангелов»?! Это представлялось Глушко поступком неосмотрительным. Или у них за «Стенкой» все настолько в полном ажуре, или, наоборот, откровенная грызня…

И что особенно любопытно: когда приятель ушел, Юрий Нилович поймал себя на мысли о том, что так и не понял цели встречи. Какие-то разговорчики о том о сем, дела, заработки, не потерял ли старые связи. Точно, разговор ни о чем…

Но надо же такому случиться. Профессионально натренированный мозг Глушко именно в разговоре с неизвестным ему человеком «от Папы» выудил из памяти, возможно, то единственное, что было важно. Когда речь зашла о друзьях-товарищах, словом, о старых связях, гость из президентской администрации, как бы между прочим, полюбопытствовал у Юрия Ниловича, не было ли в последнее время у него странных, неожиданных звонков или даже посещений? Но, не увидев в глазах главы «Ангелов» какого-либо оживления мысли на эту тему, сам резко погасил ее.

Не о звонке ли человека, который все еще «висит» на трубке, шла речь?

– Вы еще слушаете меня, господин Дантесов? Кстати, классная у вас фамилия. Только сейчас дошло…

– Очень хорошо, – все тем же тоном школьного учителя произнес телефонный собеседник. – Возможно, это даст вам ключ к пониманию того, кто вам звонит.

– Тогда позвольте полюбопытствовать, как раз для прояснения вашего статуса, если вы упорно боитесь говорить «в открытую».

– Попробуйте.

– Когда Папа дал вам мои координаты? Недавно или давно?

– Скорее, второе.

Глушко уловил, что абонент вспоминал.

– Тогда это подпадает под некоторые мои умозаключения.

– Вы можете разобраться в них, если проштудируете газеты той поры. Надеюсь, это натолкнет на некие мысли. А я вам через недельку перезвоню. До свидания.

– Да-а, клиент, судя по всему, еще та штучка, – сказал сам себе вслух Глушко. – Что ж, полистаем печать, покопаемся в Интернете. Пока, вместо моря, как предлагал господин Дантесов. Любопытная все же фамилия… Половина беглецов мира с удовольствием поменяла бы свою фамилию на эту.

Глушко даже не подозревал, насколько точно попал «в яблочко»!

Отложив все дела, он с головой окунулся в события минувшего года. Интуиция безошибочно подсказывала: «наклевывался» фантастически выгодный «заказ». Но, помимо этого, его распирало элементарное человеческое любопытство. За кого же вступился сам Папа? Ведь прежде на его памяти «такого» еще не было. Кто скрывается под фамилией Дантесов? Кого это главный воровской авторитет страны подпустил к себе столь близко? Папа – не тот человек, чтобы поступать, как говорится, «от балды». Он мог пойти на такое либо ради друга, либо ради больших денег, либо ради торжества справедливости! Выбирай любого туза. Каждый козырной.

Любопытный материал плывет ему в руки, подумал он, хорошо ляжет в диссертацию. Впрочем, думать об этом пока рано. Вдруг все окажется фальшивым, как искусственная полиэтиленовая елка?

Проштудировав как следует прессу той поры, Юрий Нилович по-прежнему терялся в догадках. Слишком много было событий…

В какой-то момент он даже подумал, что на него пытаются выйти доверенные люди грузинского президента. Кто знает, может, Папа – тоже грузин, а в газетах черным по белому было написано, что президент обращался за помощью к «авторитетам», среди которых грузин, как известно, было немало.

Но что-то его в этом сценарии смущало.

Стоп! А где вообще сейчас чалится Папа? Вопрос, конечно, интересный…

На следующий день Глушко уже имел ответ на этот вопрос. Далекая, далекая Сибирь. А это может означать только одно. Как он мог не подумать об этом, штудируя прессу?! Олигарх, о чьей гибели при побеге не писали в те дни лишь заводские многотиражки, возможно, отнюдь не утонул, его не съели волки, не упал в пропасть, а благополучно сбежал.

Все сходится! И протекция Папы. И непонятный визит приятеля из-за «Стенки». Хотя, как раз с приятелем не все отчетливо.

Ничего себе, какая рыбина попала «Ангелам» в сети. Что ж, будет чем обрадовать абонента Дантесова. Каков хитрец, однако?! Даже фамилию не стал особо менять. Данист – Дантес – Дантесов! Вроде даже с вызовом, а поди догадайся.