По Ленинскому проспекту российской столицы в сторону центра медленно двигалась бесконечно длинная вереница автомобилей. Так обычно случается в Москве, когда только что выпавший мокрый снег и туман настолько ухудшили видимость, что многочасовой затор был неизбежен.

В этом «железном потоке» с черепашьей скоростью «дрейфовал» черный бронированный «Мерседес» президента Фонда глобальной политики Бессмертнова. Водитель то и дело недовольно чертыхался себе под нос, отказываясь понимать поведение человека, которого он вез из аэропорта Внуково. И что это ему в голову взбрело вдруг отказаться от мигалок, машин сопровождения и прочей помпезной мишуры?! Пусть теперь сам себя ругает за странную «блажь». Часа два в машине ему гарантированы…

Андрей Андреевич между тем никакого напряга на дороге, как ни странно, не ощущал. Мыслями он был еще там, на краю света, в Новой Зеландии, куда на недельку летал по случаю заседания Фонда. Выглядел он великолепно, словно и не было позади девятнадцати часов полета.

Его старая «нянька», начальник личной охраны полковник Хитров, стоило Бессмертнову спуститься с трапа, был сразу озадачен шефом.

Вместо обычных приветствий, Бессмертнов неожиданно приказал:

– Никакой охраны и сопровождения. Поедем как все.

– Как прикажете, – не по уставу согласился Макарыч, а про себя подумал, уж не перегрелся ли «наше все» на солнышке в Веллингтоне.

На самом деле Андрею Андреевичу просто хотелось продлить дивную во всех смыслах поездку. Чтобы как можно дольше ничто не напоминало ему ни о связи с реальным миром, ни о делах и проблемах, ни о существовании перенаселенного муравейника под названием Европа, ни о шумной, гудящей Москве с ее смогом и слякотной зимой. В Новой Зеландии он ездил в машине – как все, ходил по улицам – как все и ничуть не страдал от статусного несоответствия разного рода привычкам, накопившимся за минувшие годы во власти.

Единственное, о чем Бессмертнов явно скучал, – точнее, даже не скучал, а просто предвкушал, так это первый спуск по любимой лыжной трассе в Альпах. Правда, говорят, и в новозеландском высокогорье можно было разок-другой спуститься на лыжах, но это было явное «не то», о чем он мечтал.

В машине еще какое-то время продолжалось ощущение бесконечной идиллии, пока Иван Макарыч не умудрился основательно подпортить шефу настроение. И все! Будто кто-то сразу отключил рубильник, питающий исключительно живительной энергией.

Перечисляя события, на которые, как полагал Хитров, надо обратить внимание, недолго думая, он огорошил Бессмертнова известием о неудавшейся попытке покушения на Линовича. Причем слово «неудавшейся» он произнес с каким-то явным оттенком неудовлетворения.

Позже, переваривая эту информацию, Бессмертнов поймал себя на мысли, что ничего страшного не случилось бы, попади снайпер в цель. Для всей страны Макс давно как жгучий перец для языка, как красная тряпка для быка, как… Словом, это многим бы упростило жизнь.

Поняв, что продолжение идиллии уже невозможно, он исподлобья взглянул на Хитрова:

– Везет мне, однако, с тобой, Макарыч. Получается, как на приеме у британской королевы, традиции превыше всего. Как только у меня хорошее настроение и мы оба оказываемся в машине, ты обязательно заводишь разговор о Данисте.

– Кто? Я?! – несказанно удивился Макарыч. – Ослышались, видно, господин хороший. Я проинформировал о покушении на господина Линовича. При чем тут Данист?

– Так вот и я спрашиваю, при чем тут он? Вроде как уже месяц в колонии, а покушения продолжаются. Как, кстати, там поживает новоявленный Денис Борисович? Ты интересовался?

– С чего бы мне им интересоваться? Прижился. Куда денется? Это тебе бы, Андрей Андреевич, им надо интересоваться. Вы теперь неразлучная парочка. В народной молве, по крайней мере.

Охранник внимательно посмотрел на реакцию своего любимца. Странно все-таки, что тот спросил о Данисте, будто там, на зоне, сидит настоящий, а не двойник. Что еще надо? Реноме в глазах страны соблюдено. И покончено с этим делом?! Так получается?!

Но все эти его рассуждения все равно, что воду в ступе толочь. Раз «сам» спросил, значит, надо отвечать.

– Вы спросили о Данисте в том смысле, будто он заказчик покушения?

– Примерно. Кому же еще нужна жизнь «кассира»? Скажу тебе как на духу, Макарыч, так как знаю, дальше тебя не пойдет. Ох как мне не дает покоя та давняя интрига с подставой Даниста. Нет! Неспроста покушались на Линовича… Иван, как ты все-таки думаешь, кто стоит за покушением? Если не Данист, то кто?

– Все возможно… Странно, конечно. Какой-то араб, не террорист, а так, ни рыба, ни мясо – не смог попасть в цель. Темная история, – пробурчал в ответ Макарыч. – Эта попытка покушения похожа на инсценировку. Но вряд ли еврей стал бы доверяться арабу, если это и вправду спектакль… А может, Макс пытается таким образом нагнать страху и снова нацелить нас на Даниста? Хотя, чего бы ему не верить, что тот опять за решеткой…

– Макарыч, у тебя точно время от времени начинается белая горячка! Покажись врачу! И за что ты Линовича так ненавидишь? – ухмыльнулся Бессмертнов. – Ну, ответь, какая же может быть инсценировка, если этого араба реально убили?!

– Извини, но что для твоего Макса жизнь какого-то там арабского паренька?! Дал хорошие бабки семье, и дело с концом! Кстати, официально личность киллера так пока и не объявлена. Это мне по нашим каналам удалось выяснить. Люди Мацкевича – ну, того, кто расставил все по местам с Данистом, – тоже этим занимаются. Они, например, считают, что киллер – арабский эмигрант. И поэтому британские Пинкертоны не очень спешат афишировать его имя. Тем более, что покойником никто пока не интересуется.

– Почему не спешат? – в недоумении спросил Бессмертнов.

– Да потому! Узнай арабская диаспора, что конкретно убили их соплеменника, в Лондоне могли начаться очередные массовые выступления. Я так думаю, что за сокрытие этой тайны Линович тоже немало бабок выложил. Тем более, что застрелила паренька не полиция, а его личная охрана!

– Макарыч, ты же сам себе противоречишь. Зачем тогда Максу понадобилось устраивать инсценировку с покушением? По-твоему, получается, чтобы нажить себе лишнюю головную боль! Твоя версия совершенно лишена логики!

– Очень даже все логично… – обиженным тоном возразил Макарыч. – Застрелили паренька для большего правдоподобия. Ну, а если предположить, что все это было по-настоящему, то тогда очень жаль, что паренек не попал первым…

– Ты это всерьез, Иван? Ты действительно жалеешь, что Макса не убили?! – Бессмертнов был обескуражен столь откровенной враждебностью Макарыча. – Что-то раньше я не замечал за тобой такой кровожадности.

Он отвел взгляд от охранника и, уставившись в боковое стекло, задумался о чем-то своем.

Андрей Андреевич вновь, грешным делом, поймал себя на потаенной мысли, что тоже не очень бы переживал, если бы покушение на «кассира “Семьи”» удалось. Сколько проблем решилось бы разом, сколько «хвостов», тянущихся из прошлого, можно было обрубить.

Представив себе на минуту, что Макса нет в живых, Бессмертнов вдруг совершенно отчетливо понял, что не испытал бы ни малейшей жалости к человеку, который всегда лебезил перед ним, но никогда и ни в чем не был искренен.

Макарыч прав, от Макса можно ожидать любого подвоха и подлости.

Откуда-то, словно издалека, до него донеслись рассуждения начальника службы безопасности, заставившие мгновенно отвлечься от тяжелых дум.

– …и вообще тебе небезопасно ехать отдыхать в Альпы, – заключил свой монолог Хитров.

– Что означает в твоих словах «небезопасно ехать в Альпы», что «в данное время мне это категорически противопоказано»? Что за шутки? – разозлился Бессмертнов. – Знаешь, что? Заканчивай, Макарыч, страху нагонять! Надоело! В конце концов, обеспечивать мою безопасность – это твоя работа. Вот и обеспечивай! Через неделю, максимум – через десять дней, летим в Альпы. Точка! Я уже сплю и вижу, как встану на лыжи! Ты бы лучше проверил, все ли там готово?

– Где? В той деревушке под Давосом?! Когда я мог проверить?! Почему я узнаю об этом только сейчас? – недовольно поморщив нос и теребя кончики усов, спросил Макарыч. – Мы там ничего не готовили.

– Так постарайся. Будь добр! Там даже снег пушистее…

При этих словах у Бессмертнова азартно заблестели глаза. Он всегда возбуждался, когда заводил речь о любимом зимнем виде спорта.

– Андрей, ей-богу, ты словно дитя малое. Лишь бы на лыжах покататься. А оперативную обстановку учитывать все же не хочешь ни в какую. Поверь, нельзя тебе сейчас ехать ни в какие Альпы! – продолжал убеждать Макарыч. – Не шутки это…

Не хотел тебе рассказывать, да, видно, придется. Спецгруппа Мацкевича меня информировала, ситуация по Лондону совсем не такая однозначная. Как ты отнесешься, например, к такой информации? Твой летний преследователь – лабрадор, украденное досье твоей бывшей жены, да и много чего еще – моими ребятами, наконец, вычислен. Бывший офицер КГБ, последнее время работал на охранное агентство «Ангел». Именно его следы «случайно» отыскались в Лондоне как раз накануне событий на стадионе «Темза»…

Бессмертнов – пожалуй, впервые после прилета – заинтересованным взглядом посмотрел на охранника:

– А что говорят его работодатели? Надо их вообще захлопнуть. Тоже мне, государство в государстве.

– Так говорят же, то ли свихнулся на почве больших заработков, то ли нашел другого заказчика… Словом, стал неуправляем. А, как ты говоришь, «захлопнуть» не получается. За них все спецслужбы горой. Именно этим «ангелам» скидывают самые заковыристые задания, только бы самим не светиться…

– Понятно, – разочарованно сказал шеф. Он прекрасно понимал, что за «птицы» эти «Ангелы». – И на кого теперь этот якобы свихнувшийся работает? Кто его подбил убивать Линовича? Кстати, как его фамилия?

– Андронов его фамилия. А кто подбил, сами теряются в догадках. Конечно, первый кандидат – Данист. Бывший начальник Андронова убежден, что у того настолько крыша поехала, что он, судя по всему, взял на себя миссию отстрелять всех олигархов. И еще – самое главное – лидеров страны, которые, по его умозрению, расплодили экономических врагов народа. Теперь понимаешь, куда ветер дует?

Хитров тяжело вздохнул. Он сердцем чуял, что на этот раз угроза, нависшая над его Андреем Андреевичем, встала во весь рост.

– …Вижу, ты меня не очень-то слушаешь. Думаешь, старый Хитров понапрасну сотрясает воздух?! В таком случае, прости, я увольняюсь! Хоть лично не увижу, как какой-нибудь снайпер продырявит твою голову в лыжном шлеме.

– Говори-говори, да не заговаривайся! – пробурчал Бессмертнов. – Вот разошелся…

Макарыч отвернулся, демонстрируя собеседнику свою широкую спину.

– Довольно ругаться, – примирительно сказал Бессмертнов. – Коль уж ты так распалился, значит, опасность действительно существует. Давай сейчас поставим не точку, а знак вопроса! А завтра решим окончательно и бесповоротно.

– Как скажете, – вяло согласился Хитров. – Лично я вам все уже сказал.

Едва добравшись до своей резиденции, Бессмертнов прямиком поднялся в кабинет и, как обычно, включил компьютер – просмотреть личную почту. Писали ему по этому адресу крайне редко. Пожалуй, лишь дети, упрямо предпочитающие переписку по мейлу любой другой форме эпистолярного жанра. На этот раз он начал с «Одноклассников», куда в последнее время заходил частенько, и сразу обратил внимание на одно странное послание. Бегло пробежав текст, Андрей Андреевич остолбенел. Не веря своим глазам, он еще раз перечитал электронную эпистолу: