Над городом радио плоский фальцет, Противней, чем у Крученых. И кружатся люди в садовом кольце — Вангоговский круг заключенных. Над городом радио хриплый фальцет, Безжалостный, как отравитель. И топчутся люди в Садовом кольце Без садика и без травинки. Рекламой заляпаны все дома: «Пейте сок-томат!» И снова реклама, как дуло в висок: «Пейте томатный сок!» А я не хочу! Ни соков с лотков, Ни вин, ни шампанских, ни прочих, Мне нужен воды родниковой глоток, Холодной и чистой очень. Но вечер. И солнце у улиц в конце Уходит на Кипр и на Мальту. А люди толкутся в Садовом кольце, В кольце из сплошного асфальта.

На крыши обрушен когда Железный грохочущий топот, То хлещет из неба вода, То ливень, как перед потопом. Он кутает небо плащом, Клокочет в груди водостоков И хлещет еще и еще Пощечины плачущим стеклам. И вот уж темно, и уже Волною подавлены вопли — До окон шестых этажей Весь город водою затоплен. И крыши домов — островки, И тучи полощут, как флаги, И шхуна, как парусный кит, Лавирует в архипелаге. И ближней грозы полоса Грохочет пронзительно, пристально, И шхуна, свернув паруса, К окну подплывает, как к пристани. От сна бредового очнись — И серая ночь к тебе сунется. И в этой хриплой ночи Крадется босая бессонница. И низкое время висит, Заткнутое облачной паклей, И серенький дождик чуть моросит, Тоскливый, как мелкая пакость.