Почему мы мало знаем о водолазах

 Почему до сих пор у нас нет ни книг, ни рассказов о работе наших водолазов на Черном, Балтийском, Каспийском и Белом морях? Почему до сих пор наши ребята даже не знают о существовании Эпрона, нашей «Экспедиции подводных работ Черного и Азовского морей», которой за короткие годы своей работы удалось вычеркнуть на карте наших побережий свыше 40 точек, указывавших места гибели судов? Почему наконец мы не знаем, сколько ценного металла, сколько тракторов, котлов, машин и другого груза спасла эта экспедиция со дна моря? По всей вероятности потому, что сами водолазы неохотно рассказывают про свою работу. Они считают ее совершенно обычной, будничной, нормальной. У них нет ни тени хвастовства. И книга М. Смоленского лишний раз подтверждает это.

Тут не водолазы пришли к автору, а ему самому пришлось итти к водолазам, чтобы посмотреть на их жизнь и работу и дать эту первую и пока единственную правдивую книгу о бесконечно трудной и ответственной работе водолазов.

 

Кровь в легких

 Водолазное дело — старое искусство. Оно появилось сейчас же вслед за тем, как человек научился пользоваться морем и реками для своего передвижения. Буря разбивала его утлые суденышки, и все его богатство шло ко дну. Как тут не попробовать нырнуть на дно, чтобы вернуть похищенное морем?

Набрав в легкие побольше воздуха, человек нырнул и обнаружил, что с полной грудью итти ко дну трудно. Пока он дойдет до своей подводной цели, много силы растратится даром, появится усталость, захочется поскорее вернуться на поверхность воды за новой порцией воздуха. Поэтому перед уходом под воду надо забрать с собой какой-либо груз, который можно или привязать к веревке и вытянуть обратно, или бросить на месте.

Таким образом груз — это первое приспособление, нужное современному водолазу. Он делает человека тяжелее вытесненной им воды, помогает ему уходить вниз без всяких усилий и позволяет ходить по дну. А это не легкая задача, потому что ходить в воде много труднее, чем в воздухе. Вода плотнее воздуха в 770 раз, и нужно иметь хорошую опору, чтобы удержаться на ногах. Эту опору может дать вес тела. Но тело, как принято говороть, «теряет в весе» при погружении в воду. Поэтому-то водолазу и необходимо увеличить свой вес грузом.

Грузы, одеваемые на грудь водолаза.

Кроме груза, понадобилась и веревка, на которой опускали на дно водолаза вместе с грузом. Она скоро стала необходимой для другой цели. Кончая свою работу под водой, водолаз дергал веревку условным образом, и находившиеся на шлюпке вытаскивали водолаза наверх. Это было необходимо потому, что, оставаясь под водой до последней возможности, водолазы-ныряльщики часто выходили из воды оглушенными, почти в бессознательном состоянии. Для их безопасности приходилось помогать им подниматься наверх, а иногда просто вытаскивать наружу.

Эта веревка осталась и до настоящего времени в снабжении современных водолазов. У нас она носит название «сигнального конца». На нем спускают и поднимают водолазов и по нему же ведут переговоры условным дерганьем. Например старшина дергает один раз — этим он спрашивает водолаза: «Как себя чувствуешь?» если водолаз дергает веревку три раза, это значит, что его надо поднимать наверх. Если же грозит опасность и необходим немедленный подъем, водолаз дергает более четырех раз.

Можно развить в себе способность очень долго оставаться без воздуха, но все же человек не может превзойти определенной глубины погружения — правда, очень большой, метров 40-50. Его легкие при нырянии представляют собой упругий, надутый воздухом пузырь. Грудные мускулы человека очень слабы и не в силах выдержать даже небольшой разницы между давлением снаружи на грудь и давлением в легких. От превышения наружного давления грудь ныряльщика начинает обжиматься сама, против его воли и усилий. При полном вздохе средний человек набирает воздуха литров шесть с лишним.

Выдохнуть же он может приблизительно три четверти этого объема, а дальше не пускает самое устройство тела.

К наружному давлению воздуха мы привыкли, хотя оно очень велико и превышает 10 тонн на тело. Мы его не замечаем, потому что внутри, в легких, оно такое же, как и давление на грудь снаружи. Но ныряльщик набрал в легкие воздух при атмосферном давлении, когда же он добрался до глубины в 10 метров, то к нему прибавилось еще и давление воды, и таким образом общее давление увеличилось вдвое против атмосферного. От этого грудь обожмется так, что объем воздуха внутри легких станет вдвое меньше.

На 30 метрах давление учетверится против атмосферного, воздух в легких обожмется вчетверо. В конце-концов у нормального человека наступает предел, дальше которого грудь с забранным полным запасом воздуха уже не может обжиматься. Тогда давление воды передается на кровь, внутри легких она начинает просачиваться через стенки тонких сосудов в воздушное пространство и заполняет легкие, пока не обожмет воздух до давления окружающей ныряльщика воды. Кровь в легких может убить водолаза. Поэтому прежде всего надо дать водолазу сжатый воздух, чтобы он мог дышать и поэтому дольше оставаться под водой и опускаться глубже.

 

Подводный колокол и открытый шлем

Лет двести тому назад устроили камеру наподобие громадного опрокинутого стакана и погрузили ее в воду открытым концом вниз. Воздух под давлением воды обжался, занял верхнюю часть камеры и позволил поместиться там человеку. Затем стали подкачивать помпой воздух, но помпы того времени могли подавать воздух на глубину всего лишь метра в три. На большую глубину приходилось подавать воздух в боченках, тоже опрокинутых открытым концом вниз и снабженных грузами для опускания их под воду. Так впервые пытались дать водолазу сжатый воздух.

Конечно сейчас этот способ кажется смешным, но он дал возможность выполнить такие подводные работы, о которых раньше и не мечтали. Надо сказать, что такая камера применяется в некоторых случаях и в настоящее время и носит название «водолазного колокола». Таким же образом устраиваются и кессоны при постройке устоев для моста.

Одновременно с водолазным колоколом был устроен так называемый «открытый шлем» для воздуха. Человек одевал шлем на голову по плечи, в шлем качали воздух, человек мог смотреть вперед через переднее отверстие со стеклом. Таким образом получалась возможность дышать и производить некоторые работы. Чем сильнее были помпы, тем глубже можно было опускаться под воду. Это было большим шагом вперед. Но это не исключало крупнейших недостатков открытого шлема (см. рис.).

Один из старых проектов водолазного костюма 

Прежде всего шлем должен быть привязан к телу водолаза, иначе он выплывет из-за находящегося в ним воздуха. С другой стороны, водолаз должен одеть на себя грузы, чтобы шлем не поднял его на поверхность воды. В шлеме нельзя наклоняться, потому что вода подступит ко рту и к носу. Падать в открытом шлеме нельзя без большого риска захлебнуться. Наконец малейшее отверстие в шлеме опасно, потому что при перерыве действия помпы вода заполнит шлем по уровень отверстия.

Несмотря на все эти неудобства, таким шлемом пользуются и в настоящее время некоторые водолазы в теплых морях, так как все его устройство просто и сравнительно очень дешево.

Однако в холодной воде ныряльщик и водолазы в открытом шлеме работать не могут. Поэтому стали прибавлять рубаху. Сначала делали ее открытой снизу, а затем, лет сто тому назад, появились рубахи, соединенные в одно целое со штанами, сапогами и рукавицами. Этот костюм постоянно совершенствовали и приняли наконец для огромного большинства водолазных работ во всех странах.

 

Костюм водолаза

Современный водолазный костюм состоит из рубахи, закрывающей все тело водолаза за исключением головы и кистей рук. К рубахе добавляется широкий медный воротник, называющийся манишкой и имеющий закраину (фланец), на которую садится своей закраиной шлем. Воздух вдувается в шлем помпой по длинному, гибкому резиновому рукаву, или шлангу. Длина такого шланга доходит до 180 метров, и таким образом водолаз может работать в значительном удалении от судна, с которого его опустили в воду. Испорченный дыханием воздух выходит или через клапаны, расположенные на груди и спине рубахи, или через клапаны, немного нажатые пружиной и находящиеся на шлеме. Расчет их таков, что воздух заполняет рубаху до половины груди, чем значительно облегчает дыхание водолаза. Таким образом в верхней части рубахи образуется воздушный пузырь.

Чтобы водолаз мог погрузиться, нужны грузы, одеваемые в виде плиток на грудь и спину и в виде калош со свинцовой подошвой на ноги. Общий вес водолаза в полном снаряжении подходит к 150-160 килограммам, но когда он погрузится в воду, вес уменьшится до 10-15 килограммов. Требуется большое искусство для того, чтобы удерживать такой вес под водой. Тут большое значение имеет воздух внутри рубахи. Достаточно водолазу немного больше зажать пружину на клапане, через который выходит воздух, как воздух  при стесненном выходе сильнее раздует рубаху, объем ее получится больше, и водолаз, как поплавок, будет выброшен наверх. Этот быстрый  подъем может стать роковым для водолаза.

Калоши водолаза со свинцовой подошвой.

С другой стороны, если водолаз держит мало воздуха, шлем садится на плечи,причиняет боль и мешает работать.

Так водолаз защищается от воды. От холода же он защищен шерстяным бельем и феской. Кости рук выступают из рубахи в воду только при теплой воде. Когда же вода холоднее 12° Цельсия, одевается «зимняя» рубаха, рукава которой кончаются такими же прорезиненными рукавицами. В «зимней» рубахе все тело и конечности совершенно закрыты.

Шлем достаточно просторен, снабжен «иллюминаторами», или отверстиями со стеклами, телефоном, по которому водолазу передается сверху команда, и микрофоном, передающим слова водолаза наверх. Кругом талии обвязан сигнальный конец и одет пояс с подвешенным к нему ножом.

Шланг от шлема проходит подмышкой и привязан к переднему грузу.

Водолаз, выброшенный на поверхность с раздутой рубашкой.

Грузы прочно закреплены и сместиться не могут.

Водолаза одевают на специально оборудованной шлюпке, называемой водолазным ботом.

 

Свет под водой

Работа водолаза под водой сложна и разнообразна. Представьте себе, что во время шторма у стоящего на якоре судна лопнул якорный канат и надо найти и поднять якорь. Место его нахождении приблизительно известно. Тогда ставят в этом месте водолазный бот и устраивают с него «спусковой конец» — дорогу для водолаза. Один конец этой прочной веревки привязан к достаточно солидному грузу — баластине — и опущен на дно, а другой обтянут и привязан к боту. По нему спускается водолаз, попадая в середину намеченной для поисков площади.

К спусковому концу у самой баластины привязана «оттяжка» — веревка, длиной метров 10. Став на дно («на грунт»), водолаз берет оттяжку в руки и отходит от баластины на полную длину оттяжки. Тот, кто думает, что под водой можно искать с таким же успехом, как и на воздухе, сильно ошибается.

«На глубине 60 метров, — пишет человек, погружавшийся в Мексиканском заливе, — вода была очень прозрачна и имела темноголубую окраску. Проникавший свет напоминал сияние, излучаемое звездами. На глубине около 30 метров свет приобретал характер лунного, при чем видимость доходила до 7½-15 метров. При приближении к поверхности освещение постепенно переходило в солнечное».

Так говорит человек, погружавшийся в очень прозрачной воде при ослепительном свете солнца под тропками. Вода же Невы например такова, что на глубине 10 метров — полный мрак. Мало заметной на глаз мути уже достаточно, чтобы яркий свет солнца не проник далеко в воду.

Не надо думать, что стоит только взять в руки хорошую лампу, чтобы под водой стало сразу светло. Вот что рассказывает по этому поводу руководитель работ по подъему американской подводной лодки «S 51» в 1926 г. у берегов Соединенных штатов в Атлантическом океане. Он послал водолаза Фрезера в машинное отделение подлодки.

«Фрезер нес мощную подводную лампу, но в мало прозрачной воде лампа давала лишь тусклый свет. Он прошел между первыми цилиндрами правого и левого дизелей. Еще шаг, и он ударился шлемом о какое-то препятствие, преградившее ему дорогу. Подняв свою лампу вверх, Фрезер увидел, что тут был механик лодки, наклонившийся к клапану левой машины. Его полуодетое тело было зажато между машиной и верхом помещения, а ноги свешивались в проход между дизелями и закрывали его».

Мощная лампа ничего не дала: в узком проходе водолаз обнаружил мертвое тело только тогда, когда ударился о него головой. Вот почему водолазу нужны прочные металлические шлемы: они спасают его от поранений и даже от смерти при ударах о незамеченные, часто даже невидимые препятствия.

 

Поводырь водолаза

При розыске предметов под водой водолазу прежде всего нужна оттяжка. Без нее водолаз будет плутать без толку в тусклом освещении, как слепой без поводыря. Таким поводырем водолаза является оттяжка. Пользуется водолаз оттяжкой довольно просто.

Спустившись на дно и дойдя до конца оттяжки, водолаз начинает двигаться кругом баластины, внимательно всматриваясь вокруг и держа оттяжку туго натянутой возможно ближе к грунту. Наткнувшись на какой-нибудь предмет, лежащий на дне, оттяжка резко натянется и толчком даст знать об этом водолазу. Тогда, подбирая оттяжку, водолаз начинает придвигаться к баластине. На своем пути он обязательно встретит пойманный оттяжкой предмет. Сплошь и рядом это просто-напросто камень на дне. Тогда водолаз, снова возвращается на свой круг. Водолаз находит его или по оставленным следам, или по направлению течения, или по другим каким-либо признакам.

Наконец круг пройден. Ничего не найдено. И водолаз снова вышагивает со своим поводырем по кругу, внимательно всматриваясь в тусклый мрак. Так проделывает водолаз свои круговые путешествия до тех пор, пока не дойдет до баластины. Тогда водолаза сдвигают на полуторную длину оттяжки, устраивают спусковой конец, и опять начинается хождение водолаза кругами до тех пор, пока он или наткнемся на разыскиваемый предмет, или снова должен будет передвинуться на новое место.

Хорошо, если дно твердое без больших камней, без ям и сильного течения. Потому что мягкий илистый грунт хуже грязи на разъезженной плохой дороге в распутицу. Водолаз под водой очень легок. Его кажущийся вес — около 10-15 килограммов, но и он порою уходит по пояс в эту жижу, навязываемую «мягким грунтом». Итти по нему немыслимо. К тому же от движения воды поднимается муть, и все исчезает из глаз. Поиски невозможны.

Ямы — еще большее зло. Провалиться в яму опасно, но не потому, что можно ушибиться, а потому, что человек быстро попадает на более глубокое место, где давление тем больше, чем глубже упал человек. Воздух в рубахе быстро обжимается, помпа не успевает подавать, и воздух вгоняется увеличившимся давлением воды в шлем. Грудь водолаза захватывает, как в тиски. Начинаются сильнейшие отеки головы, раздувание век, и водолазу грозит смерть.

Течение также стесняет работу. Вода плотнее воздуха в 770 раз, и с движением ее со скоростью 5 километров в час труднее бороться, чем с ураганом на земле.

 

Кессонная болезнь

Водолаза под водой подстерегает еще одна опасность. Надо сказать, что всякая жидкость поглощает газ тем сильнее, чем сильнее давит на нее этот газ. Значит, и кровь водолаза насыщается воздухом терм сильнее, чем глубже он опустился. Из крови воздух медленно передается в жир, мозг, нервную систему и прочие ткани тела, пока те не насытятся сообразно давлению воздуха, которым дышит водолаз.

Положим, что на глубине 50 метров под шестикратным давлением водолаз пробыл долгое время и «насытился» шестикратным количеством воздуха против нормального, «земного». Попробуйте его быстро вытянуть из воды — и вы его убьете. Вы у него сделаете что-то похожее на шипучий напиток, который спокоен в бутылке с закупоренной пробкой и вскипает и бьет через горлышко бутылки, чуть только освободится пробка. Но в живом организме все происходит сложнее. Беда будет и тогда, когда вы поднимете водолаза недостаточно медленно для того, чтобы освободился воздух из жира, нервной системы и всех медленно насыщающихся и медленно отдающих газ тканей. От выделившихся, но не вышедших из тканей, пузырьков воздуха может получиться постоянный или же временный паралич, сильнейшие боли, синюха, в легких случаях зуд и ломота. Все эти болезненные проявления носят название кессонной болезни.

Лечение от кессонной болезни очень оригинально. Больного сажают в прочную камеру, называемую «рекомпрессионной», и пускают туда сжатый воздух. Газовые пузырьки обжимаются по мере повышения давления и наконец промываются кровью. Болезнь проходит полностью, если только ткани тела не повреждены этими пузырьками. Последнее случается редко, но редко только теперь. Прежде погибало много глубоководных водолазов. Только лет 40 тому назад инженер Мойр создал рекомпрессионную камеру. Только в 1907 г. английский врач-физиолог Холден создал хорошие правила для подъема водолазов из воды, принятые теперь повсюду и избавившие водолазов от кессонной болезни.

Рекомпрессионная камера.

Соблюдать же правила Холдена очень скучно. Если человек пробыл до 12 минут на глубине 60 метров, то при подъеме ему дают остановку в 2 минуты на 18 метрах, 2 минуты на 15 метрах, 3 минуты на 12 метрах, 5 минут на 9 метрах, 7 минут на 6 метрах и 10 минут на 3 метрах, чтобы дать время газам выйти из тканей тела. Всего на подъем требуется 32 минуты. Если он пробудет на 60 метрах больше часа, то времени на подъем, вернее на обстановку, потребуется 4 часа. Поэтому практически пришлась ограничить глубину, на которой еще возможны работы, всего 60 метрами. Слишком много времени уходит на подъем водолаза, а за это время погода может измениться и водолаза быть может придется спешно вытаскивать, рискуя его здоровьем и даже жизнью.

Так сложна и опасна работа водолаза в подводной разведке. Гораздо сложнее и интереснее его работа по подъему затонувших судов.

 

Подводные заплаты

Получив пробоину, судно часто остается на плаву, так как распространение воды ограничивается водонепроницаемыми переборками. Однако если до места капитального ремонта далеко, нужна заделка пробоины. При небольших ее размерах можно подвести пластырь из парусины с рейками или же просто из брезента. Но при пробоине со слишком мятыми или рваными выступающими краями нужна помощь водолаза. Он обследует пробоину, отмечает выступающие части, которые надо удалить перед постановкой пластыря, и вооружается специальным подводным газовым резаком. К резаку по особым шлангам подводится сжатый кислород и горючий газ — водород или ацетилен. Особым приспособлением водолаз зажигает под водой выходящую из резака смесь этих газов, и огонь побеждает воду. Железо под действием огненной струи сгорает в воде, и судно, подвергнутое такой «хирургической» операции, получает возможность «перевязать свою рану».

Пробоина в судне.

Однако пробоины бывают иногда настолько велики, что не приходится думать о пластыре из материи, нужна целая деревянная стенка. Но борт судна имеет кривизну, и водолазу надо сначала снять точный шаблон с краев того места, на которые ляжет деревянный пластырь.

Водолаз не может быть только специалистом по части пребывания под водой: он должен быть и квалифицированным рабочим. По его шаблону заготовляется целое сооружение, которое приходится иногда подводить при помощи крана.

Теперь водолазу предстоит закрепить пластырь на месте. Пневматической подводной сверлилкой он делает отверстия для болтов в намеченных местах, вводит болты и завинчивает гайки.

После этого остается небольшая работа по конопатке неплотных мест, и судно может отправляться в док для производства капитального ремонта.

 

Воздух, поднимающий суда

С затонувшими судами дело еще сложнее. Когда местонахождение погибшего судна установлено, водолазы являются сначала разведчиками. Они должны дать производителю работ точные сведения о положении судна на грунте, определить число, размеры и расположение пробоин и открытых отверстий, состояние частей корпуса и надстроек, характер грунта, углубление судна в грунте и другие сведения, необходимые производителю работ. На основании донесений водолазов, имеющихся чертежей и сведений о судне и его грузе решается вопрос, следует ли поднимать судно, или ограничиться спасением груза и механизмов, или же наконец оставить его лежать до наступления более благоприятных для подъема условий.

Суда со значительной глубины поднимаются главным образом при помощи воздуха, которым заполняют корпус судна, заглушив все отверстия, или же при небольших сравнительно размерах подхватывают их понтонами и вытесняют воздух из понтонов. Такие работы требуют участия корабельного инженера, так как при подъеме идущее вверх судно может повернуться вокруг своей продольной оси и уничтожить результаты всех работ водолазов.

Прежде всего производитель работ детально обсуждает с водолазами план их будущих работ, при чем изучение и проработка вопросов идут обычно по деревянной модели судна, на которой размечены все отверстия и требующие внимания части. Помогают в этом деле и чертежи, на которых можно увидеть судно изображенным палубой вниз или на боку, со сломанными мачтами и трубами — словом так, как оно лежит на грунте по донесениям водолазов.

Подъем при помощи воздуха, нагнетаемого внутрь корпуса, требует заглушки всех отверстий и подкрепления палуб, если судно лежит палубой вверх и последняя не выдержит напора воздуха изнутри корпуса. В этом случае работы очень разнообразны: в ином месте достаточно деревянной пробки, в других — происходит подводная бетонировка, в третьих — ставятся железные листы на болтах, для которых сверлятся отверстия в обшивке судна и так далее. Надо поставить трубки, к которым потом водолазы подведут шланги от мощных компрессоров для накачивания воздуха, надо устроить «отжимные» трубы, забирающие воду из нижних частей корпуса судна, когда вода будет выдавливаться сжатым воздухом. Наконец надо озаботиться устройством предохранительных клапанов для выпуска воздуха при поднятии судна, потому что воздух на глубине например 10 метров сжат вдвое, и когда судно всплывает, надо успеть выпустить в этот короткий промежуток громадный объем воздуха, чтобы судно, оказавшись в атмосферном давлении, не лопнуло от внутреннего напора.

Когда судно лежит недалеко от поверхности воды, предпринимают иногда постройку «коффердамов». Коффердамы представляют собой прочные ящики без дна, являющиеся надстройкой на затонувшем судне и выходящие на поверхность.

Когда заглушены все наружные отверстия корпуса, из коффердамов, как из колодцев, начинают откачивать воду помпами, доходят до верхней части корпуса, проникают в него и продолжают откачку, пока не выплывает судно. Сложную работу по установке коффердамов и заглушке отверстий ведут конечно водолазы.

 

Тоннель под судном

Когда судно должно быть поднято при помощи понтонов или кранов, под его корпус подводят «стропы» из стальных канатов иди железных полос, или же из цепей. Иногда удается «подрезать» корпус с носа или кормы тонким канатом и довести его до требуемого места, а потом при его помощи притащить толстый строп, к концам которого крепят понтоны или блок крана.

Не всякий грунт позволяет произвести подрезку, и тогда водолазам предстоит выполнить одну из труднейших задач по рытью тоннеля под корпусом судна. О лопатах думать нечего. Грунт разбивают сильными струями воды, подаваемыми по шлангам от помпы спасательного судна, постепенно подходят под корпус и в абсолютной темноте, лежа среди смеси грязи воды под громадой корабля, покоящегося на дне моря, водолаз «моет» ход с одной стороны на другую, а на встречу ему «промывается» его товарищ. Они работают, никогда не забывая о необходимости поворачивать по временам струю назад и промывать выход из тоннеля.

Дело в том, что грунт, отмытый спереди и немного отогнанный движением воды, вновь осаждается за водолазом и постепенно закупоривает выход из этой длинной, узкой норы, называемой тоннелем.

Тоннель промыт, строп протянут. Теперь надо закрепить концы к понтонам. Эпроновские большие понтоны имеют объем в 540 кубических метров и тянут вверх с силой 400 тонн, когда их осушат от воды при помощи сжатого воздуха. Эти махины надо «пристегнуть» к стропам под водой.

И тут водолазу надо проявить большое уменье вязать узлы из толстых канатов, способных поднять сотни тонн.

 

Колбаса из динамита

Но если состояние судна таково, что нет смысла поднимать его полностью, то приступают к извлечению всех ценных грузов и механизмов. Судно нередко лежит вверх килем или на борту; надо вскрыть корпус.

Водолаз вооружается длинными динамитными колбасами по нескольку метров длиной. Тщательно очистив место, подлежащее разрезу, он накладывает эти колбасы по указанным ему местам и загружает их каким-либо тяжелым хламом, чтобы они плотно лежали на назначенном месте. Потом проверяет положение проводников к запалу и выходит из воды.

Дается ток, и под водой раздается глухой взрыв. Там, где была колбаса, идет сплошной «рез», и разрушение ограничивается небольшим пространством в ширину. Теперь надо захватить оторванный участок корпуса и зацепить его за крюк крана.

Все сделано, но кран не может поднять: где-то осталась неперебитая связь. Начинаются поиски этой связи среди рваных листов железа к острыми неровными краями, за которые так легко задеть своим шлангом или сигнальным концом.

Порой, но к счастью очень редко, водолаз так запутывается, что не может оправиться сам и на помощь к нему приходит товарищ. Выпутаться из беды, обрезав сигнальный конец, вполне возможно, но со шлангом дело сложнее. Набрав в рубаху побольше воздуха, водолаз режет шланг и «выбрасывается», как поплавок, на поверхность воды, предупредив по телефону, чтобы его ловили.

Вскрыв корпус судна, водолаз начинает разгрузку трюмов и съемку механизмов с фундаментов в темноте, часто ощупью.

Остатки от корпусов судов сотнями тонн ежегодно идут на металлургические заводы и обращаются вновь в годный материал.

Так разнообразна, интересна и ответственна работа водолаза.

Ребята!

Напишите свое мнение об этой книжке в Государственное издательство юношеской и детской литературы «Молодая Гвардия».

Наш адрес: Москва, Новая площ., 6/8.

«Молодая гвардия»

Письма можно посылать без марок.