…Покалывание ледяных иголочек по всему телу. Боль нехотя сворачивает, ослабляет свои щупальца. И только сейчас, когда её почти не стало, я поняла, что хочу есть. Во всех смыслах этого слова.
— Хасси, открой глаза, — какой знакомый бархатистый тон…
Голова плывёт и кружится, тело ватное.
— Сколько прошло времени? — язык не слушается, голос неожиданно сиплый.
— С момента нападения? Два дня, — ответил тот же голос.
Яркий свет режет глаза, и я зажмурилась вновь. Вторая попытка увенчалась успехом — зрение сфокусировалось, привыкая к свету. Светлые волосы, собранные в хвост. И холодные льдинки глаз с виноватым беспокойством взирают на меня.
Секунда, вторая. На глаза наворачиваются слёзы. Я пискнула и с радостью повисла на шее у владыки Актариона.
— Хасси, задушишь… — он с облегчением рассмеялся, обнимая в ответ. — Или меня Стааль задушит из ревности!
— Я подумаю, — прозвучал басовитый голос сзади.
Скосила взгляд в сторону. На двуспальной кровати, опёршись на один локоть, полулежал мой проклятый воин, и пристально наблюдал за нами. Но я не чувствовала, что делаю что–то, что могло бы его задеть.
— Я думала, больше не увижу вас обоих!.. Что вы погибли!
— Плохого ты о нас мнения, Drack–Hassi. Потомков королевских кровей не так просто уничтожить, — Лео улыбался, выпуская меня из рук и усаживая на кровать.
— Всё время забываю, с кем имею дело, — я счастливо и облегчённо рассмеялась.
Леонелль уселся на стул, неподалёку от кровати.
— Кстати, о королевской крови. Надо что–то решать, Жан. Твой отец ждёт тебя на коронацию уже через два дня.
— Пока не разберёмся с этими нападениями, никакой коронации не будет!
— А что случилось в Общине? — вопросила я, стараясь унять головокружение.
Они замолчали.
— Я… Я всё сожгла?.. — обречённо, с замиранием сердца, задала вопрос.
— Только дом Беорна. Остальное подожгли наёмники. Старейшину спасти не удалось — ты и сама видела. А Яирне вытащил Жан. Мы успели спасти положение исключительно благодаря помощи самих общинников и стражей. Был бой. Несколько человек погибли. Часть домов и дворов Общины выгорела дотла. Хотел бы я знать, что за сила ими движет.
— Ты видел нежить, что напала на меня тогда? — спросила, обращаясь к Лео.
— Мельком. Я был уверен, что ты справишься. И справилась. Нужно было срочно принимать меры по отражению общей атаки, — Лео смотрел куда–то в себя, вспоминая, думая.
— Кати, что произошло? Я так ничего и не понял — ты сражалась с нежитью? — Жан врезался в разговор.
— Сьорриш говорил, что ты ничего не увидел. Да, это была нежить. Темноволосая женщина в чёрном старом платье. Она кричала, что всё равно меня достанет. «Он мой, только мой», — так она сказала перед тем, как вылететь из окна.
Жан помрачнел.
— Почему ты никогда не рассказывал мне о своём проклятии? Я думала, это только сказки.
— Ты не спрашивала.
— А если бы спросила — рассказал?
— Да.
— Значит, всё–таки ведьма. Теперь уже нежить. Ведьма–нежить — это забавно. Для твоей коллекции почитательниц, — Лео усмехнулся.
— Не смешно. И при жизни проходу не давала, а теперь ещё и после собственной смерти успокоиться не может. И я понимаю, если бы ко мне с претензиями приставала! Так нет же!.. Как её теперь упокоить?
— Мне вот даже интересно, Жан, как она себе это представляет в новом положении? Сделать такую же нежить из тебя? Или привить тебе любовь к не очень живым и не очень красивым девушкам? Я просто пытаюсь понять её цели.
— А цель одна — месть, — задумчиво произнесла я. — Нежить ведь не способна испытывать человеческие чувства. Она просто помнит свои цели, которых не достигла при жизни… Лео, мне нужно в замок!
— Зачем? — чуть ли не хором спросили оба.
— Там книга есть, точнее две. Одна — виды высшей нежити, вторая — по некромантии. Они мне нужны.
— Sharish, ты хочешь сделать из Стааля нежить? Я восхищён!
Мимо, с немыслимо угрожающей скоростью, пролетела подушка, врезавшись в покачнувшегося от столкновения с ней смеющегося владыку. Пух и перья разлетелись белёсым облаком, оседая на светлых волосах и синем камзоле. Красиво. Я секунду подумала и дополнила картину своей подушкой. Хотя так же эпично шваркнуть ею об ироничного Нэла силёнок не хватило, зато приложилась от души!
— Всё, всё, сдаюсь, уговорили!.. Только предлагаю сначала поесть. У твоей женщины глаза голодные — мы не дойдём. Съест нас с тобой, драконица оголодавшая.
Я подняла мрачный взгляд на иронично улыбающегося Нэла. Виски кольнуло иголочками.
«Мы в таверне, sharish. Внизу есть очаг. Если не получится подпитаться, — подойди ко мне, покормлю. Обещаю, что твои прекрасные драконьи глаза никто не заметит».
«Лучше иллюзию наведи, чтобы никто не видел эти изменения. Не обижайся, но я лучше сама».
«Переживаешь, что Стааль будет нервничать? Он не увидит».
Я многое ещё хотела спросить. Но вместо этого просто сказала:
«Спасибо, Лео, что ты помогаешь. Я счастлива, что у меня есть такой наставник и друг».
«Наставник и друг… Что ж, хоть так. Пока так».
По моей щеке ласково прошёлся неторопливый поток воздуха.
— Пойду, проведаю, чем сегодня кормят, — нехотя встал Лео. — Не задерживайтесь, иначе всё остынет.
Я подтянула ночнушку, которую на меня кто–то заботливо надел. Просто, чтобы не мешала ползти на коленях. И двинулась к задремавшему, было, любимому. Он выглядел усталым — даже жалко его было будить!
— Жааник… — тихо позвала.
— Мм? — сонно откликнулось моё чудо.
— У меня маленькая проблема.
— Какая?
— Мне идти не в чем.
— В кресле лежит дорожный костюм для тебя. Это всё?
— Нет.
Тёмные ресницы дрогнули, он приоткрыл глаза:
— А что ещё?
Мои губы поплыли в плохо скрываемой улыбке:
— Ты всё ещё не обнимаешь меня.
Изумление на его лице сменилось усталой улыбкой. В глазах сверкнули игривые хищные искорки. Крепко обнял, перекатился на кровати, оказываясь сверху. Жадный, горячий поцелуй. Долгий, завладевающий... Как хорошо!.. Как же здорово снова видеть, чувствовать, быть рядом. Я обняла его руками. Подумала, поколебавшись, и обвила ещё и ногами.
Некоторое время он просто лежал сверху, упираясь локтями в кровать. Неторопливо и с наслаждением целовал щёки, губы, нос, глаза. Тепло. И никуда идти не хочется. Даже несмотря на голод. Я так соскучилась, что его поцелуи совсем не пугали! Напротив, с каждой секундой мне хотелось гораздо большего!..
Но Жан не проявлял той настойчивости, от которой приходилось отбиваться в Мовелане. И это огорчало. Я потянулась губами к его шее, лаская, дразня, и одновременно с этим начала расстёгивать пуговицы чёрного камзола. Он восхищённо замер, наблюдая из–под полуопущенных тёмных ресниц.
А затем силой уложил на лопатки, слегка придавливая собой. Должно бы оттолкнуть, но эффект получился, скорее, обратный. Непонимающе смотрю в насмешливые серые глаза.
— Моя девочка осмелела? А как же твоё «после свадьбы», мм?..
Я покраснела.
— Прости… Я думала, ты этого захочешь… — отвернулась, сгорая от стыда.
Поцелуй в ушко, и шёпот:
— А я и хочу, Кати. Но только не здесь, в грязной таверне. И не сейчас, когда нет уверенности в том, что нас не прервут в самый неподходящий момент наёмники, служанки, друзья… Да кто угодно! Не хочу, чтобы ты снова испугалась, и упустила удовольствие.
Я молчала, избегая его взгляда.
— Милая… Ты смущаешься? Обидел? — он повернул моё лицо к себе, целуя в губы.
Почему–то это слово словно по сердцу резануло. Смущение, недовольство — да. Всё поправимо. Но обида? И я прижалась к нему, обвивая шею руками, путаясь в волосах пальцами и пропуская пряди между ними. Обхватила лицо ладонями.
— Это не важно. Просто не знаю, как сказать, что не могу без тебя. Мне плохо, больно думать, что с тобой может что–то случится! Ты мой мир, моё солнце, моё сероглазое божество. Я умру без тебя, Жан. Просто хочу быть с тобой — на приёмах, балах, в сражениях, в походах… Я так устала ждать и бояться, что ты больше не придёшь. Мне тебя всё время мало. Даже когда боюсь тебя до дрожи в коленках!
— И тебя не смущает, что я могу просто воспользоваться твоими чувствами, чтобы снять проклятие? — негромкий низкий голос и поцелуй в ушко.
Я задумалась.
— Это было бы неприятно. Но разве, чтобы снять проклятие, обязательно жениться? Или ты это делаешь ещё и по политическим соображениям?
— Нет, разумеется. И, к твоему сведению, — я узнал о том, что ты драккери, уже после того, как полюбил тебя. И жениться на нелюбимой женщине даже из–за ребёнка не стал бы, — он лёг рядом.
— А у тебя есть дети? — я вытянулась рядом на животе, скрещивая в воздухе лодыжки.
— Нет, — Жан прикоснулся к моему лицу рукой, убирая волосы со лба, и обвёл контуры пальцем. — Кати, почему ты решила, что я умер?
Прикрыла глаза, нежась под его рукой. Поймала ладонь, потёрлась о неё щекой.
— Потому что мне снился сон, в котором ты погибаешь. У меня на глазах. От моего огня. И я ничего не могу сделать! Я виновата! Это было так реально… А потом меня схватили, я даже не успела осознать, что это был сон…
— Ты не можешь причинить мне вред своим огнём, помнишь? А за разбойников, что за деньги игнорировал местный староста, он уже получил своё. Жаль, что я не пришёл раньше, — он нахмурился, скрипнув зубами. А затем сел на кровати сам и осторожно подтянул меня к себе за ноги, усаживая на колени. Пришлось вцепиться в края ночнушки, тут же задравшейся неприлично высоко. Улыбнулся, обнял, зарылся лицом в волосы.
— Мне тоже снились кошмары, в которых ты погибаешь. И всё тоже было очень реально. Чуть не свихнулся однажды. Тебе не кажется это странным?
В голову лезли самые разные мысли.
— Мне нужны те книги. И чем быстрее, тем лучше.
— Насколько я помню, книги по некромантии Леонелль хранит у себя в кабинете, и никого туда лишний раз не пускает. У вас настолько доверительные отношения, что ты знаешь об этих книгах? Или он тебя учил некромантии?
Я смущённо улыбнулась.
— Вообще–то, я туда проникала тайно. Мне было мало тех сведений, что были в общей библиотеке, а он вечно занят… Ну и приходилось проявлять изобретательность.
— Тайно? — Жан рассмеялся. — Родная, какие могут быть тайны от телепата? Я скорее поверю, что Лео смирился с неизбежным!
Закрыла лицо руками, ощущая себя полной дурой. Когда я тишком проникала в святая святых владыки, то как–то не задумывалась о том, что он знает об этих маленьких преступлениях. А выходит, он знал! И молчал…
Жан запустил пальцы в мои волосы на затылке, прислоняя меня к себе.
— Эх, ты! Магистр ордена Теней… Мы ужинать пойдём?
— Пойдём. Только оденусь.
Тёплый ореговый пол, перестук босых ног. Я подхватила тёмный дорожный костюм и скрылась за ширмой. Костюм представлял собой довольно экстравагантное для меня зрелище: обтягивающий верх и брюки! Для Актариона довольно смело… Сапожки на небольшом каблуке пришлись мне впору — кто–то хорошо запомнил мои размеры, и это льстило. Сверху полагался тёплый меховой плащ с капюшоном. Я с восторгом отметила, что он такой же, как я недавно без зазрения совести стянула у Жана из гардероба, — только этот был гораздо легче и сидел как влитой!
Мельком глянула в зеркало и осталась довольной. Несмотря на смелый вид, в этом костюме уж точно удобнее давать сдачи! До образа воительницы только мечей не хватает. И на лошадь сесть не проблема, если понадобится. Надо себе в подарок на свадьбу лошадку попросить. Всю жизнь мечтала! Белую!.. Я расчесала и уложила волосы в косы, метнулась в ванную довершать красоту.
Настроение стремительно поднялось до уровня боевого духа, и только маленький укол страха заставил поторопиться с выходом из ванной. Чтобы убедиться, что моё сероглазое плечистое чудо всё ещё на месте и терпеливо ожидает меня у двери, сложив руки на широкой груди. Я вышла, покрутилась, демонстрируя новый наряд. Он окинул взглядом с ног до головы, несколько задерживаясь на некоторых местах.
— Ты восхитительно выглядишь!.. — Жан снисходительно улыбнулся.
А я, войдя в образ порочной воительницы, нарочито мягкой походкой, плавно покачивая бёдрами, двинулась к нему. На губах играет — чувствую — хищная улыбка. Прильнула к нему, подныривая под его руки, — обнял. Прошлась ладонями по мощной груди, глядя в стремительно темнеющие глаза, теряющие голубой оттенок. Обвила шею руками, прижимаясь всем телом.
— Это потому что ты рядом, — шепнула, дотягиваясь на мысочках до его губ, шеи…
Он молчал, словно застыв. Напряжённый, как скала, и, кажется, не дышал. Он смотрел на меня каким–то алчным взором.
— Жан, что–то не так? Тебе не нравится?
С трудом отвёл взгляд в сторону, хрипло произнеся с лёгкой угрозой в голосе:
— Кати, ты играешь с огнём. Не делай так. Иначе я возьму свои слова назад, и не выпущу тебя отсюда ещё очень долго!..
Я смутилась. Меня тянуло к нему, словно внутри сломалась какая–то преграда. Удивительно было осознавать, что моё поведение по отношению к нему изменилось. Я доверяла ему. Принадлежала. И снова ощущала связь — с ещё большей яркостью! И для этого не нужно было никаких обрядов. Воистину, у драконов всё гораздо проще. Никаких помолвок, свадеб… Простой и понятный выбор. Неоспоримый и единственно верный. Безошибочный. Возможно, Сьорриш был прав, и я расту, как драккери, а человеческого во мне становится всё меньше. Не важно.
— Прости, я постараюсь больше так не делать, — отстранилась.
— Ты драккери. Это должно было произойти рано или поздно при выборе мужчины. Даже я чувствую, что нас связывает что–то необычное, хотя только читал об этом.
— Ты тоже это чувствуешь?! — я изумлённо воззрилась на его серьёзное лицо.
Он кивнул.
— Когда ты рядом, я чувствую твой голод, твоё желание. С этим сложно бороться. Невыносимо сложно. И если бы только это! Ты выдаёшь пульс влечения, и тут же отступаешь назад, словно испугавшись его. И что делать при этом мне, если тебя это пугает? Если бы я не знал тебя несколько месяцев назад, то подумал бы, что ты играешь со мной.
— Мне стыдно. Но сделать с собой я ничего не могу. Неизбежно меняюсь, когда ты близко, — это как если выпить много вина! Но мои страхи… Прости, Жаник. Это пока сильнее меня.
Как же он восхитительно улыбается! Такая игривая и лукавая улыбка, и любящий взгляд, в котором хочется утонуть и раствориться…
Мы вышли на лестницу.
Я поискала Леонелля, но его нигде не было. Перевела взгляд на Жана, но он что–то увидел и пошёл вниз. По пути оглянулся, дожидаясь, пока я пойду за ним. Пересекли зал с местными посетителями и постояльцами, и оказались возле стойки. Кряжистый мужик с пивным пузом сбивчиво объяснил, что мужчина со светлыми волосами просил передать, что он будет ждать в замке. Я стремительно краснела, догадываясь о причинах столь спешного отбытия мага–телепата…
Сколько бы Лео ни старался по–прежнему делать вид, что ничего не произошло, всё же ему неприятно было находиться рядом с нами в такой момент… «Ничего не изменилось, Drack–Hassi…». Мне было жаль его. Я любила его, но по–своему. Переживала за него, радовалась, мне было просто приятно рядом с ним находиться. Его природное магнетическое обаяние и ум притягивали. Возможно, не появись тогда вовремя Жан, у Лео был бы шанс. Но всё сложилось иначе, и я ничего не могла изменить. Да и не хотела.
Мы заказали баранину на вертеле с печёной картошкой, и нам её принесли. Приготовлено было неплохо, только картошка слегка подгорела. Мы с аппетитом поели, обмениваясь шутками и старательно избегая темы отсутствия Лео. Мне даже удалось подпитаться от очага — я просто попросилась у хозяина погреться и дала пару советов по запеканию картошки. Хозяин оказался приветливым, хотя и не очень общительным. В Таверне играли музыканты, медленная, ритмичная мелодия лилась тягуче, обволакивая… Красиво. Я наблюдала за ними, с удовольствием вслушиваясь.
— Пойдём, потанцуем? — Жан взял мою ладонь, вопросительно приподняв бровь.
— Здесь?! Нет, я не могу!..
— Ты мне обещала танец, но так и не исполнила обещание.
— Но все будут смотреть на нас!..
— Кати, малышка, здесь гораздо меньше людей, чем на официальном приёме. Расслабься, попробуй получить удовольствие!
Поколебалась, но всё же ухватилась за его руку.
Скованность, неловкость, немного страха… Он вёл. Такой сильный, надёжный — и неожиданно грациозный. Я отдалась его ритму, повторяя движения за ним, стараясь не отставать, и не смотреть на окружающих. Мы танцевали одни, и всеобщее внимание было приковано только к нам. Это напрягало — какое уж тут удовольствие!.. Лёгкое касание губ на моем виске, и сквозь музыку я слышу его голос:
— Я люблю тебя. Успокойся, я рядом. Жизнь одна — отпусти свои страхи!..
Теплота, нежность, счастье — его и мои чувства смешались, окутывая нас обоих. И больше не было никого вокруг, только музыка, ритм, и слаженные движения танца. Просто таю в его руках! Я стала вплетать в танец и свои элементы, улыбаясь довольной кошкой, скользя вместе с ним, заигрывая, дразня. Движение коленом вверх по его бедру — ушёл. Но тут же приподнял в поддержке, чтобы покружить вокруг себя. А мне так хотелось удивить его, покорить… Словно мало было того, что уже происходит между нами! Поставил на пол — держусь рукой за его необхватное плечо, прогибаюсь спиной назад.
Да, это элемент другого танца, но как же мне хочется станцевать Грайс именно с Жаном! Жаль, но это был другой танец, другой ритм. И мелодия заканчивалась.
Но мой мужчина лишь тепло улыбнулся, блеснув бесенятами в серо–голубых глазах и… Прижав сначала к себе, выбросил меня в сторону, раскручивая и отклоняясь от меня. Быстро поймал за руку и уложил на своё бедро, спиной назад, склоняясь надо мной и приподнимая моё колено. Нежный поцелуй. Восторженные аплодисменты и свист из зала!
А мне совершенно, вот ни капельки не стыдно! Только счастье и ликование, переполняющее через край. И его мягкий, полный любви, нежности и признания поцелуй. Мы так и распрямились, не прерывая этой дивной ласки. Музыка давно сменилась, но и прогонять нас никто не спешил. Так и стояли, обнявшись посреди зала таверны какое–то время. А я вдруг поняла, что больше не могу утерпеть, — просто нет причин, чтобы молчать. Чуть потянула его к себе за шею, привставая сама на цыпочки, с наслаждением зарылась лицом в смолянистые волосы и шепнула на ушко:
— Я тоже тебя люблю.
Серьёзный взгляд, большие ладони обхватывают моё лицо.
— Моя жена, моя принцесса, моя королева!.. Моя, — его лицо озарила счастливая улыбка.
— Ещё ни то, ни другое, ни третье, — я укоризненно покачала головой, пряча счастье в уголках губ.
— Хочешь, устроим варварскую свадьбу? Смотри, сколько свидетелей, — осталось только на плечо и в спальню!
— Тебе же не нравится место… — я озорно оглянулась.
Жан погрустнел и стал совсем серьёзным.
— Любовь моя, я больше всего на свете хочу, чтобы наша свадьба свершилась как можно скорее. И я приложу для этого все усилия…
— Мы приложим, Жаник… Мы. Я тоже этого хочу.
Благодарность и одухотворение во взгляде. Такая странная смесь счастья, любви и печали на его лице. Но я ведь всё это ещё и чувствую… Он сплёл свои пальцы с моими, отведя после этого руки немного назад, притягивая к себе. Потёрся носом о мой лоб, поцеловал.
— Тебя по–хорошему бы отправить подальше, запереть в Лесске до свадьбы. Но ты же не усидишь там, я прав?
— Ты чудо. Самое главное чудо в моей жизни. Я хочу разобраться с этой историей. И если эта фанатичная до твоего внимания нежить решила меня напугать или уничтожить, то она сильно пожалеет об этом! Сожгу и спрашивать не стану.
— Не сомневаюсь, о прекрасная воительница!.. — ехидно произнёс он.
— Пойдём. Нас Леонелль заждался, наверное. Ещё же до портальной точки идти.
Я потянула его к выходу. По пути нас задержал трактирщик, всучив бутылку какого–то дорогущего вина в оплётке за счёт заведения. Он долго пытался объяснить, что давно не видел такой красивой, искренней пары, а его жена давно умерла, и мир такой жестокий и фальшивый, а тут столько любви, что он бы ещё век любовался… Расчувствовался мужик. Я улыбалась, держась за руку любимого. Жан терпеливо, с обаятельнейшей улыбкой поблагодарил трактирщика, подхватил наши плащи и подтолкнул меня к выходу.
До Весигара добрались быстро и без каких–либо проблем. Портал открылся быстрее и легче, чем в прошлый раз, за что я сама себя похвалила. Ещё потренироваться, и будет получаться не хуже, чем у Лео или Ранитиэль! Но мой золотой портал всё равно красивее!..
В замке нас ожидал сюрприз.
Много людей самых разных титулов. Эрл Гаритиш с озабоченной миной носился среди этой великосветской суеты. Вот работа у человека — всё время кого–нибудь сопровождает, разнимает, расплетает интриги, следит за кем–нибудь… Ужас! Только владыки нет. Жан огляделся, кивнул Дайку и уверенно двинулся к залу советов. И не прогадал — искомый хозяин замка был именно там, и не один.
За столом с ним восседал гордый пожилой мужчина с длинными седыми волосами и бородой. Одежда выдавала в нем бывалого моряка, серые глаза на фоне иссушенной морским ветром кожи делали лицо резким. И смутно знакомым. Жан поприветствовал их, а седовласый молча кивнул, изучающе осматривая меня. Я замешкалась, но всё же, решила присесть в реверансе. И только сейчас поняла, что явилась в замок в совсем неподобающем виде!
— А вы смелая женщина, Драккати! — серьёзно произнёс седовласый.
— Простите, не успела переодеться. А мы знакомы?
Мужчина снисходительно и спокойно хмыкнул, но всё же пояснил:
— Высокая, зеленоглазая, с необычными зрачками и всё время крутится рядом с королями Лесскана и Актариона. Будем считать, что я просто угадал.
Я смущённо улыбнулась, слегка краснея. Всё время забываю, что драконья натура даёт о себе знать после откровенных поцелуев некоторых воинов… А он не преминул воспользоваться ситуацией ещё десять минут назад, зажав меня между колоннами вестибюля и скрыв, таким образом, нас от глаз посторонних.
Леонелль недовольно вздохнул, нахмурившись и отвернувшись в сторону.
— Хасси, позволь тебе представить замечетельного и уникального человека: Ягав Ультрих Эрион’Тааль, смелый воин и настоящий король Салинии.
Удивлённо вскинула бровки, с любопытством оглядывая столь знаменитого своим безумием короля. И либо он тщательно скрывает своё безумие, либо слухи врут.
— А своим нарядом вы меня вряд ли смутите. Я командую флотом, и подобная одежда на женщинах в моем крае — не редкость, — добавил он.
Король Салинии. Надо же, кто бы мог подумать!
Жан потянул меня за руку к столу, я в замешательстве слегка заупрямилась. Ведь это был зал советов, ну что я здесь забыла?.. Мужские разговоры о политике — три короля в сборе — да я тут как собаке второй хвост! Я встретилась со слегка недоуменным сероглазым взглядом. Вмешался владыка:
— Отпусти её, пусть идёт, куда собиралась. Хасси, только не усыпляй охрану в этот раз, они тебя и так пропустят!..
Ягав заинтересованно окинул меня взглядом. А я облегчённо вздохнула, чмокнула в щёку Жана и быстро покинула Зал Советов, направляясь к башне через внутренний двор. И уже подходя к дверям башни, вспомнила, что, как всегда, забыла о хороших манерах. Не попрощалась, не присела… А вот сами виноваты! Ладно, Лео с Жаном не обидятся, да и вряд ли внимание обратят на такую мелочь. Остаётся надеяться, что этот Ягав Ультра… В общем, он не производил впечатления человека, которому позарез нужны реверансы! И глаза у него умные. Спокойствием и уверенностью веют. В крайнем случае, заслужу репутацию невоспитанной эрлинии.
Лестница кончилась, стражи, что внизу у дверей, что у кабинета, лишь молча поклонились, когда я опасливо шагнула к двери. Вообще странно — стражи раньше меня не жаловали! Но у владыки не забалуешь. Значит, сейчас приказал пропустить… А раньше что, была робкая попытка остановить меня?!
Там же книги! Таких нигде нет!..
Я беспрепятственно вошла в кабинет владыки Актариона. Если раньше я сюда попадала на свой страх и риск, то никогда не терзалась муками совести. Может, потому что не задумывалась о том, что Лео знает о моём тайном пристрастии к содержимому его кабинета. А может, просто подсознательно была уверена в своей правоте. В любом случае, я почерпнула из этих книг очень много интересной и ценной информации. И вот он — толстенный фолиант в старой толстой коже. «Виды высшей нежити».
Пробежалась пальцами по корешкам книг, и выудила с полки ещё одну — «Некрономикон». Последняя совершенно точно была под запретом, как и всё, что касалось некромантии. Магам запрещалось воскрешать мёртвых, а об упокоении особо зарвавшихся мертвецов говорили шёпотом. Потому что никто не верил, что такое возможно, а реальные случаи, если верить книгам, происходили крайне редко.
Огляделась, увидела любимую подушку на диване и стащила её на пол, усаживаясь сверху и скрещивая ноги. Полы здесь тёплые, да и коврик имеется. Только от длительного сидения в такой позе затекает абсолютно всё.
Я раскрыла «Виды нежити». Листая фолиант, всё думала о той ведьме и её проклятии. Это до какой степени надо обезуметь, чтобы стать одержимой идеей обладания мужчиной?! Попыталась представить себя на её месте — с позиции влюблённой, но отвергнутой женщины. Стало жутко.
Но ведь я и влюбилась не сразу. И у меня был выбор… Но даже если бы я захотела быть с ним, зная, что он меня не любит, то вряд ли пошла бы на проклятие. Нужно уметь отпускать тех, кого любишь, ради их счастья — и Ранитиэль мне это показала во всей красе!
Мне попалась на глаза любопытная картинка. Женщина по внешнему виду и описанию рядом была очень похожа на ту ведьму. В описании говорилось, что проклятия, касающиеся любви и продолжения рода, при вложении слишком большой силы оставляют отпечаток на проклинателе. Образуется зависимая связь, при которой умерший проклинатель не может найти себе покоя, преследуя цель, не выполненную при жизни.
Стоп! Нежить не может любить или испытывать симпатию! А значит, и её проклятие невыполнимо для неё самой — даже если опустить технические подробности. Ведь, чтобы зачать, по её же проклятию, она должна любить. А нежить любить не может. Круг замкнулся.
Далее шли жестокие картинки о том, как проклятый уходит с нежитью под землю и становится умертвием. «В случае, если нежить понимает, что ей для достижения цели проще сделать хотя бы частично себе подобного, то она пользуется своей связью и выпивает из проклятого жизнь по капле, насылая на него и потенциальных конкуренток видения»
Видения! Вот оно!..
Значит, сны были не моими — она насылала их, чтобы убедить меня и его в том, что нас друг для друга нет! Выпивает жизнь по капле… Уу, тварь неземная!.. Фанатичка!
Меня обуревало желание немедленно упокоить мёртвую поклонницу потенциального мужа. Да. Мужа… Я вспомнила, где нахожусь, и что совсем недалеко есть близкий и любимый человек. Но жажда упокоения на фоне разлившегося тепла только возросла. Я подтянула к себе «Некрономикон», раскрывая его на коленях. По сути, это был дневник безумного некроманта, который был повешен за эксперименты с живыми людьми. Подробные описания ритуалов убийства, пыток, воскрешения. Классификация нежити, тесно переплетающаяся с той, что я только что видела в предыдущей книге.
Наконец я нашла что–то, похожее на упокоение влюблённой нежити, если это можно было так назвать.
Дверь приоткрылась, впуская ещё не коронованного правителя Лесскана. Я отметила факт его присутствия, и быстро вернулась к чтению. Он подошёл, заглядывая в книгу, и присел на корточки сзади.
— А почему на полу?
— А? А… Просто привычка. Это так важно?
— Это удивительно, родная. Потому что много лет назад ровно на этом самом месте, примерно в такой же позе, любил сидеть я. Мы с Лео много времени проводили вместе в этом кабинете — здесь проходили занятия, — он прислонился щекой к моему виску, целуя вскользь. И положил руки так, словно невзначай коснулся кончиками пальцев груди. А затем ещё раз, уже настойчивее, и снова… По телу прошла приятная дрожь, мысли стали путанными… что не способствовало изу…чению некро…ма…териала!..
— Как успехи? – прошелестел интимный шёпот над ушком, обдавая жаром дыхания.
— В соблазнении меня? Отлично!
Я упорно не могла сосредоточиться, фантазия и память подсовывали самые неподходящие (а может и подходящие — это как посмотреть!) картинки. Жан усмехнулся, поцеловал в шею и встал, отойдя к окну. Он издевается?! Я поёрзала на подушке. Легче не стало. Когда я его боялась, было проще… А теперь я боюсь не его, а за него — и это большая разница!
«…Для упокоения любого вида нежити, связанной проклятием с живым человеком, необходимо, прежде всего, разорвать эту связь! Для этого проклятый должен попросить прощения у проклинателя за то, что навлёк на себя гнев последнего. После этого нежить рекомендуется сжечь и облить пепел заговорённой водой…»
— О, сжечь — это запросто! — я увлеклась и произнесла это вслух.
— Просто сжечь? — Жан обернулся.
— Нет, дорогой. Ты ещё прощения у неё должен попросить. И я не шучу.
— Если это поможет, я согласен.
— Только помни, что ведьма опасна, Жаник. Она уже поняла, что не добьётся своей цели привычным способом. И сны о гибели тебя и меня — её рук дело, я думаю. Так она пьёт жизнь.
— Ты уверена?
— Я ни в чем не уверена, что касается некромантии. Но что я могу пообещать точно — я сожгу её. Только надо специальной воды приготовить, чтобы полить оставшийся от призрака пепел. Так рекомендует «Некрономикон».
— Некрономикон много чего ещё рекомендует. И не всё — правда, — в проёме двери показался хозяин кабинета.
— То есть, может не помочь?! — мы с Жаном, не сговариваясь, спросили в один голос, требовательно уставившись на Лео.
Он пересёк комнату, заглянул в книгу, присев рядом. И ткнул пальцем в формулу заклинания для воды:
— Вот этот элемент лишний, а вот эти два нужно заменить «землёй» и «тавазом». Иначе будем иметь не просто высшую нежить, а обозлённую восставшую высшую нежить. Перепиши на листок. В таких вещах лучше быть уверенным.
— Я не знаю символа «таваз»…
— Я покажу. Это древняя руна, означающая конец и начало. Если её перевернуть — получишь руну возрождения.
Поднявшись с пола, я убрала на место подушку и начала разминать затёкшие ноги. На столе нашлись и перо, и стопка чистой бумаги. Пока переписывала, всё же решила спросить:
— А почему король Салинии так не соответствует образу безумца? У него мудрый взгляд опытного правителя. И чего он хотел?
— Ягав бывает эксцентричен, и слухи сильно преувеличивают эту черту характера. Он хочет мира, но не в состоянии справиться с восстанием. Его дворец в осаде, восставшие наёмники хотят смерти своего короля или отказа от трона, — ответил Жан.
— Но кого они тогда хотят видеть на троне?
— О, с этим проблем не будет. Огромное количество знатных семей претендуют на трон — там сейчас идёт кровавая борьба за корону. То, что происходит у нас — всего лишь отголосок, — Лео, как всегда, ироничен.
— На границе с Лессканом была резня. И это были не просто наёмники, Лео. Да, их было много. Но мы превосходили их по опыту и силе. Только это были не совсем люди. Их били, ранили, отрубали конечности — прости, Кати! — но они снова нападали, как ни в чём не бывало! Ты бы видел их глаза… Это были глаза мертвецов. Остекленевшие, давно не живые.
Меня пробил озноб, когда я это представила.
— Как тебе удалось выжить?
— С трудом. Они погибли лишь спустя какое–то время. Словно кто–то управлял ими, но передумал уничтожать нас.
— Высшие формы нежити могут управлять умершими людьми, — Лео, задумавшись, листал фолиант по некромантии. — Если это так, то вам лучше остаться в Весигаре. Я смогу помочь, если она явится сюда.
— А мёртвые наёмники, Лео? Сколько людей погибло в Общине?
— Не много. Общинники, ввиду своего кочевого образа жизни, умеют избегать открытого сражения.
Я загрустила. Беорна больше нет… И я чувствовала себя виноватой. Моя любовь и привязанность к старейшине были всё ещё сильны, я не могла поверить, что он мёртв. Это какая–то нелепая ошибка! А вдруг он выжил? Может, я зря его хороню? С него станется остаться в живых и сказать что–нибудь в своём духе, — мол, не дождётесь…
Лео внимательно посмотрел на меня.
— Хасси, он погиб. Вчера его сожгли на погребальном костре. Не мучай себя надеждами, не надо.
— Я так скучаю по нему… Он стал мне единственным родным человеком, опекал, заботился. Я не помню отца и маму. Но в нём я нашла родительскую любовь.
Жан подошёл, обнял.
— Нам с Лео он тоже не был чужим.
— Знаю. Он рассказывал.
Леонелль прочитал то, что я записала на листочке, предусмотрительно оставив место под неизвестную руну. Удовлетворённо кивнул и аккуратно дорисовал недостающий символ.
— Хасси, постарайся сосредоточиться на текущей проблеме. Чем быстрее мы её решим, тем меньше людей погибнет.
Спать мы пошли уже глубоко ночью. Под чутким руководством, читай — неусыпным контролем, Леонелля я приготовила воду и выучила все необходимые заклинания. Даже формулу без листка смогла вспомнить! Оставалось надеяться, что всё пройдёт гладко. Я пошла спать в свою комнату, Жан, после долгих колебаний, всё же отправился в комнату напротив. Договорились, что если будет нападение — я дам сигнал. То есть буду орать со всей мочи так, чтоб нежить как минимум удивилась!
Заранее приготовила заговорённую воду поблизости, достала простыню и запасную одежду на случай, если одними руками дело не обойдётся, и я загорюсь целиком. В таких ситуациях ни в чём уверенной быть нельзя. Переоделась и легла спать. Но сон не шёл. После всего пережитого я готова была заниматься чем угодно, но только не спать! И не давал покоя этот седой моряк, который король Салинии. Не покидало меня смутное ощущение того, что я его уже где–то видела. Или не его…
Повертевшись с полчаса, так и не смогла уснуть. Хочешь спать, ложишься, и… Здравствуй, тысяча и одна мысль!.. Зажгла свечу и сползла босыми ногами на пол. Камин прогорел, но всё ещё был тёплым. Умостилась поудобнее возле него на полу — книги, к сожалению, за моё отсутствие собрали и поставили ровной стопкой на книжный стол. Разорили уютное ученическое гнёздышко, а жаль!.. Ну и ладно. И так сойдёт. Буквы прыгали в пламени свечи, но книга попалась увлекательная. Часа через два чтения меня всё же начало клонить в сон. Вот так всегда — очень интересно узнать, чем же закончится история, а веки предательски слипаются! В виски ударился зов, чуть тронув их холодным покалыванием. Прикрыла глаза, расслабляясь.
«Хасси, ты в порядке? Мне неспокойно…»
«Я в полном порядке. Как раз думала спать лечь. А что тебя беспокоит?»
«Не могу сказать точно. Что–то происходит, но не могу понять, что именно. Жан с тобой?»
«Нет», — я удивилась его вопросу.
Лео помолчал.
«Ты не будешь против, если к тебе сейчас заглянет кое–кто белый и пушистый?..»
Я поражённо застыла. Это он себя имеет в виду?!
«Лео, зачем?..»
«Давно не видел тебя в ночной рубашке».
«Мой владыка, это вы так пошутили сейчас?!»
«Отчасти».
В дверь поскреблись. Знакомый такой, характерный звук кошачьих когтей. А вот и не подумаю открывать! Поскребётся и уйдёт. Нахал какой!.. Звук повторился, только прибавилось жалобное «мряу». Сколько ночей было проведено с пушистым нахалом в обнимку — и не сосчитать! И только один раз всё перечеркнул. Мяуканье за дверью стало требовательнее. Я представила себе перспективу провести ночь в одной спальне с «Тишкой», уже точно зная, что он собой представляет. Нет, котиком он мне нравился, но даже страшно представить, что этот котик может в любой момент перекинуться в доброго молодца с ехидной нахальной ухмылкой и аристократическим профилем. Пока я размышляла, в дверь… Постучались!
А вот это что–то новенькое! Он что, прямо под дверью перекинулся обратно?! На повторный стук я с опаской двинулась к деревянному прямоугольнику в стене, повернула ручку…
В коридоре стояли двое — Тишка и Жан. Причём последний был растрёпанный и в распахнутой рубашке. И оба смотрели на меня.
— Кати, твой кот разбудит весь замок. Ты его впустить не хочешь?
— Мой кот?!
— А что, ты уже бросила скотину на произвол судьбы?
Он что, действительно не знает, или притворяется?
— Ты хоть знаешь…
Кот не заставил себя долго ждать, укоризненно мяукнул, совсем по–человечески одарив скептическим выражением на умильной моське, и без зазрения совести прошмыгнул в спальню. А я в свете факелов увидела у любимого за спиной отблеск стали.
— Милый, может, объяснишь мне, что происходит?!
— А что происходит? Кот разбудил. Разве не хороший повод навестить ночью любимую в её спальне? — Жан обаятельно улыбнулся.
Вот только улыбка вышла напряжённая, а я ничегошеньки не понимала!
— Жан. Ты напряжён. А за спиной у тебя оружие.
Скрестила руки на груди, пытливо склонив голову набок. И была оттеснена внутрь комнаты. На комод упал свёрток одежды, дверь захлопнулась, и на мощной спине действительно обнаружились ножны с мечом.
— Ложись в постель, любовь моя, — мягко, но требовательно, Жан подтолкнул меня к постели.
Пояснять мне явно ничего не собирались!
На моё возмущённо–изумлённое выражение лица Жан лишь томно вдохнул и, строя глазки, начал раздеваться. Ножны расположились возле комода, затем упала рубашка. Я отступала назад, распахнув от недоумения глаза, а сзади была кровать.
Кот устроился на стульчике, прикрыв глаза и сделав вид, что — да. Он кот. И ему совершенно начхать на всё происходящее. То есть совсем. А воевода не дремлет — соблазнение во плоти, любая девушка бы давно уже с радостью запрыгнула на постель, когда её так активно соблазняет такой мужчина! Поцелуи, руки, скользящие по моей коже, напряжённые бугры мышц. Слишком напряжённые. И пахнет от него тревогой помимо обычной смеси чувств. И я была бы среди соблазнённых... НО.
Но эти двое явно что–то задумали, а меня посвятить в свои коварные планы забыли! И соблазняться в присутствии кого–либо ещё, даже такого милого и вроде как мирно спящего, я не соглашусь ни за какие коврижки!.. Отстранилась, накрыла его рот ладонью. И вот зря я это сделала!.. То ли играет со мной, как кот с мышью, то ли действительно принял это как сигнал к действию, — но центр этой самой ладони был тут же одарён тем самым коварным поцелуем, от которого и спрашивать уже ничего не хочется!.. Отдёрнула руку. Возмущённо окликнула его по имени:
— Жан!.. Что происходит?!
— Я тебя соблазняю. Есть другие варианты?
— А тебя кот не смущает?
— С каких пор тебя смущает присутствие Тишки?
— Ты и правда не знаешь, или притворяешься?
— Кати, не отвлекайся, — он снова отвоёвывает места для поцелуев, между делом укоризненно отвечая на мои вопросы.
Самое забавное, что раздевать меня не очень–то и торопились!
— Наша первая ночь будет здесь и сейчас, — хрипло прошептал. — Ты же сама этого хотела?
— Я… я передумала, — тяжело сглотнула под напором нежнейших поцелуев.
Шея, ушко, плечико…
— Поздно, — обольстительно улыбнулся. — Ты хочешь меня, я же чувствую.
Краснею до кончиков ушей, с головой выдавая правду. Только вот бьётся в голове мысль, что всё это один большой спектакль! Ну не стал бы ревнивый до мозга костей эрл Стааль устраивать нашу первую ночь в присутствии лучшего друга — а я уверена, что он знает! Да он напряжён всем телом, словно дикий зверь перед прыжком, — только дай повод! И этот меч, словно невзначай притащенный ко мне в спальню посреди ночи…
А что он кинул на комод рядом со стулом? Одежду? Для кого?! И тут меня осенило. Это действительно был спектакль–провокация. Я даже знаю, кто до этого додумался! Знакомый провокатор у меня только один, и сейчас притворяется невинно спящим. Значит, им нужно, чтобы я не выдала, что я что–то поняла… А где у нас водичка?.. Я прикинула расположение сил в спальне. Вспомнила, не отрываясь от напряжённых поцелуев, заклинание уничтожения, сосредоточилась. Мы падаем на кровать, снова скольжение рук, в обход чувствительных территорий…
Эмм… Не в обход?!
Жан закрыл меня своим внушительным телом от кота, который и так активно изображал часть интерьера, скользнул рукой под ночнушку вверх по бедру. Поцелуи, тело горит под напором ласковых пальцев, телу хорошо, ой как хорошо… Я даже забыла, где нахожусь!.. В глазах муть, красноватая муть. И слух обострился, и запахи… Убрал руку, тут же нарочито громко щёлкнула пряжка ремня.
И я бы испугалась снова, если бы не знала точно, что Жан это делает не для меня, и насильно терзать не станет! Поэтому постаралась сохранить максимально томное выражение лица, хотя паника липкими лапами всё равно облепила позвоночник!
Комнату огласил возмущённый визг, срывающийся на свист, — аж уши заложило! Знакомая фигура в чёрных лохмотьях проявилась из воздуха прямо в полуметре от нас, активно выражая свой протест на происходящее:
— Ты не посмеешь так со мной поступить! Ты не можешь!.. Я должна быть на её месте, я, я, я!..
От напряжения и неожиданности вздрогнули мы оба. Только Жан закрыл меня рукой от нежити, но я всё равно чуть не умерла от разрыва сердца! А кто б не умер, когда в полуметре от вас проявляется жуткая бледная страшная немочь с ненавидящим взглядом, который с вас и не сводит?! Вот тварь! В такой момент!.. Она что, всё это время наблюдала, извращенка безднова?!
С перепугу, и — чего скрывать — злой досады, кинула в ведьму огненный шар, она от него увернулась, описав дугу над кроватью. Кинула взгляд на Жана, но он явно не видит её! В один момент расстановка поменялась: я выскользнула из–под разгорячённого тела черноволосого красавца — он даже помог быстро встать! Лео, уже в штанах и накинутой рубашке стоял позади ведьмы, принимая свою боевую ипостась, а ведьма… Ведьма просто верещала.
И вот стукнуть бы её сейчас сковородкой, да нет ничего тяжёлого поблизости! Несколько потоков силы, шёпот губ, древнее заклинание с моей силой, с моей не менее древней кровью. Взмах рук, и огненный шар, напоенный этим заклинанием, летит в бледную темноволосую женщину, сошедшую когда–то с ума от любви и страсти. Она хотела увернуться, но что–то её задержало, — и огненный шар медленно вошёл в её грудь, разъедая мёртвую плоть, опаляя её изнутри.
Ведьма корчится, пытается истаять, как тогда… Но ледяной взгляд за её спиной не даёт ни на минуту усомниться в том, что у неё это не получится!
Ножны с мечом скользнули по ковру, встретившись с широкой мощной ладонью, пока я читала заклятие забвения. Жан выхватил меч, ведьма на миг высветилась по контуру голубым всполохом — с горящей грудной клеткой, и проклятый воин занёс острую сталь для удара.
— Прости, что не оправдал твоих надежд!
Она с мольбой в глазах смотрела на него, не в силах ничего сделать. На какой–то момент мне даже стало жаль её! Но в следующий миг острие меча вонзилось в сердце ведьмы! Она вздрогнула, и огонь разрушил её до конца в одно короткое мгновение, осыпавшись пеплом по стали на ковёр. Я метнулась за водой, едва не расплескав её! Начертила руну Таваз на пепле мечом, отобранным у Жана (между прочим, не так–то просто это было — и отбирать, и чертить — в результате он держал за рукоять, а я направляла его руку), и заполнила получившиеся желобки руны заговорённой водой.
Пепел будто вздохнул, прах поднялся невысоко над полом, а из него взметнулась прозрачная фигурка женщины. Жан смотрел на неё, явно не имея препятствий для того, чтобы видеть, как и мы. А дух ведьмы, истончённый, прозрачный, как капля молока в воде, подлетел к нему совсем близко, глядя глаза в глаза, и произнёс:
— Ты свободен, воин. Я прощаю тебя. Моё проклятие — моя печаль. Я заберу их с собой, — она печально усмехнулась. — Надеюсь, что благодаря этому ты хотя бы научился ценить женскую любовь, и уважать чужие желания.
Она обернулась на меня, окинула взглядом и тихо добавила, склонившись к нему совсем близко:
— Но твоей она не будет никогда.
Сказала, и растворилась в воздухе, оставив нас троих с невысказанным вопросом на губах.
Когда её не стало, Лео задумчиво посмотрел на пепел и спросил:
— Поднять её, что ли…
— Из упокоенного пепла? А ты сможешь? — я удивлённо уставилась на своего учителя.
— Вряд ли… — с сожалением протянул он. — Некромантия — не моя сфера интересов. Так, для общего развития...
— Лео, а как ты догадался, что она здесь? Это ведь твоя затея! — мне было любопытно.
— Моя, — не стал отрицать он. — Я её почувствовал. Сначала не понял, что это она, но потом сопоставил некоторые факты и пришёл к выводу, что так и есть. Уж извини за интимный спектакль, но мы должны были быть уверены, что она точно придёт!
— Надеюсь, ты ничего не видел, — краснея и имея желание немедленно раствориться вслед за ведьмой, заявила я.
— Хасси, я не мазохист. И умею в случае крайней необходимости блокировать чужие мысли. Так что перестань краснеть — я ничего не видел и почти ничего не слышал! Считай, что меня здесь вообще не было.
— Если бы не ты, мы бы долго её гоняли, — заметил мрачный Жан. — Вот только что она имела в виду?
— Дружище, не забивай себе голову ерундой. Маленькая месть, не больше. Проклятия на тебе больше нет, можешь спокойно выбрать себе любую женщину для продолжения рода… Хасси, а ты молодец! Так стойко выдержать все домогательства! Выходи за меня замуж? Зачем тебе этот прожжённый дамский угодник, одни проблемы от него!..
Ирония в голосе владыки, смешанная с изрядной долей соблазнительного бархатистого голоса в его интонациях, заставили меня улыбнуться. Конечно, он шутил. Но, в свете того, что он говорил накануне, — шутка была грустной. Скорее правдой, обращённой в шутливую форму. Я посмотрела на черноволосого воина, притянувшего меня к себе, с вызовом и доброй настороженной полуулыбкой взирающего на Леонелля, и нервно рассмеялась. Кажется, мы все перенервничали!
— Предлагаю одеться и отправиться в «Золотого дракона»! — высказал своё пожелание эрл Стааль
— Зачем? Нам сейчас столько спиртного принесут — хозяин таверны удавится от зависти! — насмешливо ответил ему друг.
— Лео, если ты не понял, то я срочно хочу сменить обстановку!
— Я тоже не откажусь! — поддержала я любимого.
— Ладно, уговорили. Через полчаса жду вас обоих внизу. Будем кутить и пьянствовать. Форма одежды — как можно проще. Мы сегодня крестьяне, а не властители!..