За окном что-то с грохотом упало. Я прислушалась, оторвавшись от сладкого занятия — что ни говори, а целоваться мне понравилось! Что–то опять разбилось. Я решительно шагнула в сторону, высвобождаясь из рук Лео, и двинулась к двери, стремясь встать грудью на защиту Ринки, если потребуется. владыка поймал меня за руку:
— Кати, ты сейчас будешь, мягко говоря, не вовремя!
Я недоверчиво заглянула в насмешливые льдинки.
— Но там что-то падает и посуда бьётся! А вдруг он…
— Я переживу и разбитую посуду, и упавший стул. Поверь, sharish, твоей подруге ничто не угрожает, кроме того, что она сама хочет. Если не считать возмущения и гнева — всё по обоюдному согласию. Они сами разберутся. Ты вспомни, как мы твою комнату несколько часов назад разгромили!
Смущённо отвернувшись, смотрю на ночной зимний сад. Кожа покрылась мурашками, улавливая резкую разницу после тёплых объятий под меховой накидкой на двоих.
— Ты же не думаешь, что они… прямо там… мириться будут? — Мне было стыдно задать этот вопрос, и я так и не повернулась.Владыка подошёл сам и укутал своим меховым пологом.
— Ну, настолько сильно мириться мы им не дадим. Тем более, твоя подруга против, а ты у меня замёрзла.
Мы постояли ещё немного, любуясь зимней луной и пейзажем.
— Жалко, что зима… Я бы погуляла сейчас в лесу, — призналась я.
— Можем устроить зимнюю прогулку чуть позже.
— Нет… Я лето люблю. А прыгать по сугробам… Не моё.
— Закрой глаза.
— Зачем?
— Увидишь.
Я зажмурилась. Тишина. Некоторое время ничего не происходило. И вдруг запахло… летним лесом! Гомон птиц ворвался в тишину, разрезая, заполняя её! Я открыла глаза и ахнула — было самое настоящее лето! Яркая луна, тёплый садик с зелёными кустиками и ароматными цветами, каменные дорожки... Я восхищённо обернулась. владыка снисходительно улыбался.
— Как ты это сделал?
— Иллюзия.
— Такая живая? А если я в сад выйду?
— Теоретически можно и в сад. Но я бы не стал.
— У меня так никогда не получится…, — расстроилась я.
— Это умею я. Разве тебе мало? Зато я никогда не смогу воспламеняться и кидать огненные шары. У каждого свой дар, малышка.
— Всё равно спасибо. Это здорово — кусочек лета среди зимы!
— Я дам тебе больше. Если только захочешь... Вещи гораздо реальнее и интереснее пустых иллюзий.
Я улыбнулась и потянула его в комнату. Иллюзия лета и впрямь была хороша, но это пусть и красивый, но обман. Хотя он тронул меня, не скрою. Лучше дождусь настоящего лета!
Мы тихо вошли в трапезную. Я смущённо хихикнула, застав чудную картину «Ринка мирится с командиром весигарской стражи». Йонар, прижав её к камину и заслонив своей спиной, склонился над ней, загородив своими волосами их лица, и что–то делал такое, от чего подружка застыла, вскинув в замахе обе руки с тарелкой в одной и серебряным подносом в другой. Про эти орудия пыток для пропавших начальников стражи Ринка явно забыла. Недалеко от них валялся опрокинутый стул, а со стола свешивалась наполовину сдернутая скатерть. На полу валялась разбитая посуда.
Йонар, воодушевившись победой и явно не замечая зрителей в лице нас, решил закрепить результат. Скользнул рукой по тонкой талии, пробираясь вверх, остановившись где–то в районе Ринкиной груди, вырвав из неё тихий стон. Тарелка с подносом угрожающе задрожали, и мужская рука, затянутая в кожаный наруч, продолжила путь к тарелке. Ринка протестующе взвыла — не то от обиды за потерянное на груди, не то тарелку как орудие жалко стало… И если тарелку Йонар отобрать успел, то серебряный поднос с металлическим дребезжанием врезался–таки в голову незадачливого искусителя. Йонар со злостью выхватил погнутый поднос, несмотря на то, что Ринка вцепилась в него мёртвой хваткой с испуганным видом, и отшвырнул сторону. Что поднос упал на голову любимого, для неё самой, кажется, было неожиданностью!
— Может, уже хватит рушить мой дом? — раздалось у меня над ухом. Леонелль созерцал это представление с не меньшим интересом, чем я.
Ринка взвизгнула, отпрыгнув от Йонара на добрый метр, а он досадливо поклонился.
— Прошу прощения, мой владыка, я всё возмещу, — тяжело дыша, извинился Дерраши.
На подругу было жалко смотреть. Глядя на Лео, она то краснела, то бледнела. До неё только сейчас дошло, что «блондинчик» — аж целый владыка Актариона! Казалось, она сейчас упадёт в обморок, хотя я за ней такого не припоминала. Йонар напряжённо покосился на рыжую бестию. Видимо, он пришёл к такому же подозрению, что и я, относительно обморока. И вдруг бледная, как немочь, Ринкания сделала то, чего от неё никак не ожидали, — она медленно присела в реверансе. Затем выпрямилась и уставилась мне за плечо. Ай да Ринь!
— А девчонка-то не промах, а, Дерраши? Я уж было подумал, всё будет по классике: «О мой владыка!» — и бесчувственное тело на полу, — саркастично, но не без восхищения произнёс Леонелль.
Ринка была готова удушить его одним взглядом! Пора заканчивать…
— Лео… Гхм. Мой владыка, мы благодарим вас за гостеприимство. Можем ли мы с Ринканией отправиться спать? Поздно уже…
Он удивлённо посмотрел на меня, но возражать не стал. Я обошла стол, подхватила подругу, и мы вышли в коридор. Ринка даже не сопротивлялась и семенила за мной, как бычок на верёвочке. Уже поднимаясь по лестнице, она печально заметила:
— Если бы сразу сказал, кто он, всё было бы… по-другому.
— Рин, ну что бы это изменило? Хороший же ужин получился! — Я хитро посмотрела на приунывшую подругу. — А ты простила своего Йонни? Нет, процесс прощения мы видели, но я так и не поняла: поднос на голове — это символ прощения или как?
— А разгромленная комната с опалёнными обоями — это символ любви или как? — съехидничала она в ответ.
Мы замолчали. Вокруг царила мертвая тишина. Наверное, давно перевалило за полночь. Меня просто распирало от новостей!
— Рин… Он мне предложение сделал…
Но Ринка только покачала головой:
— Ох, Кати… То не подпускала к себе никого, а теперь у неё и принц, и сам владыка… И что ты ответила?
— Я попросила время подумать…
Она резко остановилась.
— Ты с ума сошла? Тебе ВЛАДЫКА сделал предложение! А ты ещё нос воротишь! Чего тебе ещё не хватает?
— Не кричи, нас услышат!
— Прости, но я действительно тебя не понимаю. Хотя… Это из-за Жана, да?
— Да. Лео дал мне время до бала.
— Значит, на бал ты всё-таки идёшь! — ехидно заметила она.
***
Мы разошлись по комнатам. Ночь прошла относительно спокойно, и лишь под утро мне снова приснилась голубоглазая малышка с белокурыми волосами. Жан больше не снился. Я вынырнула из омута сновидений и приоткрыла глаза. Всё ещё хотелось спать. Я сонно посмотрела на светлые волосы на соседней подушке, аристократичный профиль и безмятежно расслабленные черты лица, прикрытые тыльной стороной запрокинутой вверх крепкой руки. И снова стала проваливаться в сон.
Стоп… Если я проваливаюсь в сон, значит, я просыпалась, а значит… Я резко села в кровати, протирая глаза. Рядом со мной, поверх одеяла, действительно спал владыка. Как я ни убеждала себя в том, что почти согласилась принять его, как будущего мужа, а всё равно паника захлестнула тело. Я уже ничего не могла сделать! Одно дело — теоретически, а другое — вот так обнаружить у себя в постели под утро… мужчину! Полуголого!
Я вылетела из постели в одной ночнушке и закрылась в ванной. Стало только хуже. Точно так же я запиралась от бывшего мужа, когда тот в очередной раз настаивал на своих мужских правах. И следом за этим выламывал дверь. Я сидела на полу и мерно раскачивалась. Плохо, плохо, плохо… Страх, кошмар, отчаяние! Я уже мало что понимала. Ожидание боли заполнило мой мир, и я почти чувствовала её кожей.
Боль, везде боль… Была, есть и будет.
В дверь постучались.
Я стала отползать к стенке, пока не ощутила её ледяной холод лопатками. Сейчас ЭТО случится. Снова… Нет… Только не это, только не снова! Я шептала эту фразу, как в бреду. Сколько времени прошло — я не понимала. Просто сидела, обняв руками колени, и в отупении ждала, когда дверь с грохотом вылетит.
Снова постучались. Из-за двери послышался женский голос:
— Кати… Это я. Можно войти?
Мне было всё равно. Мир двоился на прошлое и настоящее, мне было сложно отделить одно от другого. Они упрямо сливались воедино, превращаясь в поганый кошмар. Дверь осторожно открылась, и в ванную вошла рыжеволосая девушка. Подойдя ко мне, она села рядом.
— Эй, подружка, ты здесь? Посмотри на меня! Это я, и я здесь, с тобой… всё хорошо…
Она развернула ладонями моё ослепшее от паники лицо к себе. Из последних остатков сознания я постаралась слушать её, осознать то, что она говорит… Её голос успокаивал.
— Помнишь, мы с тобой так уже делали однажды? Тогда ты тоже испугалась. Дракки, слушай мой голос! Ты говорила, что тебе помогает. Повторяй за мной, слышишь?
И она тихонечко запела:
— Латирелла входит в дом, —
Никого нет в нём, никого нет в нём.
Нежный садик со двором, —
Никого нет в нём, никого нет нём.
Я шёпотом повторяла:
— Солнце в небе голубом, —
Никого нет в нём, никого нет в нём.
Омут в речке за окном, —
Никого нет в нём, никого нет в нём…
Я выдохнула и расплакалась. Ринка обняла меня и долго гладила по голове. Пол холодил ягодицы, капала вода, и только Ринкин голос был маяком в моем кошмаре.
— Ты молодец, Драк. Быстро справилась… Ты же справилась?
Я кивнула, вытирая слёзы.
— Как ты поняла, что мне нужна помощь? — Я встала и направилась к умывальнику.
Она замялась.
— Дракки, разве это важно сейчас? Главное, что я успела!
— Спасибо.
Умывалась я холодной водой, долго приходя в себя. Ну вот чего, спрашивается, испугалась? Конечно, котиком он выглядел не так пугающе… Особенно, когда я не знала, что котик с секретом. Но мужчина в моей постели — это противоестественно! Я с тоской подумала о том, что если я соглашусь выйти замуж, то это всё равно случится. По спине пробежал холодок. Нежные поцелуи, объятия — это одно, и то — новое, неизведанное. И эта часть мне как раз нравилась… Во всяком случае, с Жаном нравилось, и с владыкой тоже…
Но всё остальное панически пугало. Ринка была чуть ли не единственным человеком, кто догадывался об этом. В прошлый раз она здорово мне помогла, хотя я ей ничего не рассказывала ни до, ни после. Она не задавала лишних вопросов. Просто приняла, как есть. Но вот сейчас…
— Кати, я тебя не спрашивала раньше… Думала, это просто случайность. Что произошло? Ты мужчин боишься?
Коротко всхлипнув, я кивнула. Она напряжённо смотрела на меня в зеркало, сидя на бортике ванны.
— Он ушёл…, — сообщила мне подруга.
Из моей груди вырвался облегчённый вздох. Значит, её действительно позвал Леонелль. А сам не стал соваться…
— Драк, он… обидел тебя?
— Нет, Рин. Я просто проснулась, а он спал рядом. В первый раз.
— В первый раз? — Она непонимающе нахмурилась. — Я думала вы…
— Любовники? Зря думала. Я об этом даже думать не могу. Какая из меня после этого жена? Эрлиния? Ты кричала на меня, что я не могу выбрать между принцем и владыкой. А я тебе скажу — я выбираю из двух зол, понимаешь? Я старалась не думать о том, что уж точно должно произойти после свадьбы, выбирать сердцем, чувствами, быть честной, в конце концов! И посмотри, во что это вылилось? В страх, панику, неприятие! Они все — мужчины, им всем нужно одно!
— Но не все бывают грубы, Кати, бывают ведь и ласковые…
— У тебя большой опыт, как я посмотрю!
— Мы обе с тобой давно не невинны, подруга. Разница лишь в том, что мне с мужчинами везло больше. Нельзя всю жизнь провести в гордом одиночестве из-за одного неудачного опыта…
— Опыта длиною в несколько лет. Это нельзя так просто забыть, Рин. Это попросту невозможно забыть. Даже если я очень постараюсь. Это сильнее меня — ты же видела…
— Это я как раз понимаю, Дракки. Но скажи мне такую вещь, раз такой разговор вышел: кто-нибудь из них настаивал на близости с тобой? Принуждал?
Я задумалась. Жан остановился, стоило только попросить. Лео… Тоже не принуждал, если не считать поцелуев. Которые мне в итоге понравились. А больше я никого к себе дальше собственного колена не подпускала… Получается, что нет.
— Наверное, нет.
— Тогда чего ты боишься? Если до сих пор тебе всё нравилось, кто сказал, что в постели будет плохо? И потом, Дракки, ты вообще детей-то хочешь? Они из воздуха не появятся, и не верь бабулькам про аистов и капусту — знаем мы, как они по молодости сами ходили по этим аистам собирать эту самую капусту!
Я хихикнула:
— Рин, а ты к своему аисту по капусту уже ходила?
Мы рассмеялись.
— Этот аист очень настойчивый, такому сложно отказать! — Ринка с мечтательной улыбкой закатила глаза. — Но до капусты дело не дошло. Вот подыщет походящую крышу, совьёт гнездо, тогда и посмотрим!
— А если будет настаивать до гнезда? — Я уже откровенно смеялась.
— А будет настаивать — опять получит в клюв серебряным подносом!
— А мне вот показалось, что ты обиделась, что перестал настаивать!
Ринка сощурилась:
— А это чтобы гнездо быстрее вил! Символ особого доверия, так сказать… Говорю же — у меня теперь принципы, хотя и тяжело их придерживаться. Не камни женские сердца!
Как же здорово, что Ринка оказалась сейчас здесь, рядом. Что она вообще есть — такая вот рыжая несгибаемая бестия с авантюризмом в крови. Вот только зачем владыка пришёл спать ко мне? Конечно, он мог и не знать о моем маленьком секрете — ведь я вела себя совершенно обычно, как мне казалось. Но даже в этом случае… Я не понимала.
В комнате было тихо и одиноко. Смятая постель с моей стороны. Чуть примятая с другой. Утреннее солнце пробивалось сквозь тяжёлые бордовые шторы. Меня терзали вопросы, ответы на которые хотелось получить прямо сейчас. Ну да, он, наверное, уже уехал… Может, я и помешаю, но так мне будет спокойнее. Прикрыв веки и сосредоточившись на его образе, я мысленно позвала его:
«Lheeonielle…»
Виски закололо иголочками.
«Что, sharish?»
«Зачем ты приходил ко мне ночью?»
Он помолчал.
«Я не хотел тебя пугать. Просто привык засыпать рядом с тобой, проворочался полночи. Думал, приду, побуду рядом и уйду. Но вместо этого самым наглым образом заснул… Sharish, ты сердишься на меня?»
Я улыбалась. Словно камень с души упал. Котик просто привык спать рядом, вот и всё. А я-то уж напридумывала…
«Я не сержусь. Но больше так не делай…»
«Тебя пугает перспектива просыпаться со мной каждое утро?»
«Не конкретно с тобой…»
«Вот, бездна! Drack-Hassi, милая, я приеду, и мы обязательно об этом поговорим, хорошо? Мне пора»
Голова резко заболела. Обычно это моя ошибка — резко обрывать связь, и за неё мне поначалу часто доставалось от Леонелля. Но сейчас это было не по моей вине. Значит, я действительно не вовремя…
— Драк, мы с Йонаром едем в Вирград погулять, поехали с нами?
— В столицу? Это ж так далеко!
— Ну, не так уж и далеко, — она загадочно улыбнулась. — И с нами будет кое-кто ещё.
— Кто? — тихо спросила я. Голова раскалывалась.
— Она тебе понравится — зуб даю!
— Голова болит… Лучше я здесь останусь, Ринка.
— И будешь киснуть тут одна? Ну же, Драк, поехали! На воздухе лучше станет! А там в знахарскую лавку зайдём, вылечим тебя!
Нескончаемый фонтан энтузиазма Ринки не знал перебоев. Пришлось согласиться. Явилась Сиэль, поохала, повозмущалась по поводу обоев, но всё-таки помогла мне собраться. Не забывая при этом читать нотации по поводу придворного этикета и приличного поведения, достойного настоящей эрлинии. Я не спорила только потому, что не могла. Наконец мы с Ринканией были в полной боевой готовности, а помощница, прознав про головную боль, заставила выпить какие-то капли с горько-мятным привкусом. Боль постепенно начала отступать.
На улице нас ждала карета. Ринкиного ухажёра я приметила сразу — он прогуливался возле кареты в тёплом сером плаще с волчьим мехом на вороте. На бедре висел дорогой, явно новый клинок. Волнистые волосы спускались чуть ли не до пояса, — таких длинных я ещё ни у кого не видела!
Ринка дождалась, когда Йонар поможет мне усесться в карету, и только тогда радостно повисла на нём. Он добродушно засмеялся и закружился вместе с ней. Из окошка кареты было видно, что они счастливы. Их лица светились от переполнявших эмоций! Если разойдутся когда-нибудь, убью обоих и спрашивать не стану, кто виноват!
Я улыбалась и радовалась, что они вместе. Тихо падал снежок. Мне стало чуточку грустно. Я могла бы тоже светиться от счастья, но почему-то этого не было. Мне вспомнился сероглазый воин с чёрными, как смоль, волосами. Его мужественные черты и мягкая, обаятельная улыбка… Мы точно так же дурачились на поляне у Николь-Холмов. Мне снова стало тепло на душе, и я прикрыла веки. Может быть, этого уже никогда не будет в моей жизни, но я была благодарна ему за то, что уже было. Жаль, что так мало.
Я тяжело вздохнула, поймав себя на том, что держу руки у груди, вцепившись в красивый, но уже бесполезный браслет. К сожалению, Лео прав — мы ничего друг другу не должны. А вот я завтра буду обязана решить свою судьбу. Хотя и откровенно пугало меня вот это «представление членам других королевских династий».
Мы тронулись в путь. Ринка села рядом со мной, а эрл Дерраши — напротив нас. Поначалу ехали молча. Я отвернулась и старалась не смотреть на переглядывающуюся парочку.
— Эрлиния Драккати, что за грустное лицо? — прервал тишину Йонар.
— Ничего страшного… Просто немного задумалась, —попыталась улыбнуться я.
Судя по скептическим взглядам, мне не поверили.
— Слушайте, девушки, а не хотите ли вина? У нас с собой пара бутылок замечательного лессканского розового! — решил подбодрить меня Ринкин кавалер.
— А пить из чего? — хором спросили мы с Ринкой.
— Обижаете!
Он извлёк из-под сидения небольшой ларь, в котором оказались вино и металлические кубки. Я задержала дыхание. Из абсолютно таких же вот металлических кубков я пила вино этим летом и закусывала бутербродиком с мясом, после чего...
Я заворожённо наблюдала, как Йонар открывает бутыль и разливает вино. Так. Сосредотачиваемся: я, Драккати, еду сейчас с друзьями в столицу, славный город Вирград. Завтра будет бал, на котором я скажу владыке Актариона…
— Кати! — Ринка заглянула мне в глаза.
— А?
— Ты как-то поприсутствуй с нами для приличия, что ли… А то я вижу — тушку забрали, а мозг забыли!
Я возмущённо ущипнула подругу. Йонар рыкнул на нас, как на детей, отбирая бокалы, и Ринка не преминула воспользоваться свободой рук, щипая за бок уже меня! И если я была готова остановиться после одёргивания взрослого мужчины, то Ринкания только вошла во вкус. Я со смехом забилась в угол — мне было стыдно под добродушно-осуждающим взглядом Ринкиного кавалера.
— Девушки! Ринкания! Драккати! — отчаянно возопил длинноволосый эрл, призывая нас к порядку.
Мы его не слышали, продолжая дурачиться. Но шутки кончились, когда я едва успела заметить, как мужская рука с силой потянула меня за запястье, и я очутилась рядом с Йонаром. Мы с Ринкой удивлённо переглянулись и воззрились на его спокойное, улыбающееся лицо.
— Извини, любимая, пришлось отнять у тебя твою игрушку! — И он протянул ей кубок.
— Мог бы отнять меня! Это она всё начала! — обиженно засопела Ринь.
— И этот ребёнок ещё хочет, чтобы я на ней женился! — Весело подмигивая, он протянул кубок и мне.
Отчего-то я точно знала, что они обязательно будут вместе. Что бы ни случилось — будут. И, наверное, Ринь точно так же, как и я сейчас, будет терзаться сомнениями относительно правильности выбора жениха.
Виски вновь кольнуло.
«Хас, просто хотел сказать, чтобы ты не волновалась. Всё будет хорошо, маленькая. Веришь?»
Я не ответила. Только улыбнулась сквозь слёзы. Конечно, всё будет хорошо. А как иначе?