Ночь пахнет сыростью. Густой, слегка сладковатый запах. Похоже, будет гроза. Только накануне неё становится влажно, и, как по договорённости, замирает весь мир, словно ребёнок собирается разреветься, подрагивая подбородком.

Я сидела у подвального окна, обняв колени. В незнакомом запустелом доме, куда меня привёл лорд Анранар. Из головы все никак не шёл намертво впечатавшийся образ мрачного, решительного воина. Надо же было так напугать! Сниться теперь будет в кошмарах, точно. И все же, было в нем нечто удивительное. Большой, сильный и грубоватый хэгатри вызывал стойкое чувство опасности и тревоги. Но за маской мрачного, сурового воина, — всего на несколько секунд! — проступило то самое, что поразило до глубины души: сострадание и теплота. В тот момент все вниз ухнуло. Не было такого никогда и ни с кем. Не — бы — ло!

Как реагировать, если точно знаешь, что вот это вот — жутко страшное, безжалостное; и вдруг… обезоруживающая нежность и лёгкое смущение на мужественном, грубоватом лице?! Так даже Тарр никогда не смотрел. И это пугало ещё больше.

Приложив холодные ладошки к горячим щекам, я пыталась унять смуту в душе. В любом случае, что бы Анранар ни говорил про безобидность для меня, доверять ему не стоит. В этом мире вообще мало людей, кому стоило бы довериться, да и тех сначала нужно скормить Наге. Мёртвые не предают и не насилуют.

После этих мыслей стало намного легче. Я даже плечи расправила и вздохнула свободно. Ровно до того момента, как вспомнила его осторожные прикосновения к руке, когда лечил. И одёрнула себя вновь, ощущая, как румянец разгорается на щеках с новой силой. Ну, полечил — и что с того? Почему так неловко было тогда, и такое же смятение в душе сейчас?! Между прочим, он эту самую руку сам же едва и не сломал! А я тут…

А что я?.. Спать надо лучше.

Хэгатри честно выполнил своё обещание, и привёл в подвал неприметного дома, выставил охрану из троих внушительных воинов, которых я бы за версту обошла, и одного сопливого мальчишки. Это скорее ему охрана пригодится, чтобы на улице не задавили!

И всё бы ничего, но усидеть на месте, зная, что на улицах Лиллы кипит война, а в темнице — Тарр, я не смогла. Только проведаю, — и бегом назад. Угрюмый даже не узнает!.. Да и что со мной может случиться?

Изогнутый нож, — наследие незаконного прошлого я почти всегда носила с собой. Просто так привычнее, и на душе спокойнее. Боевой клинок, с которым меня немного научили обращаться при храме Афресии, он не заменит. Но вот яблочко почистить, мошну незаметно срезать или в спину кому всадить при необходимости — вполне сойдёт. Хотя, надо признать, ещё ни разу я не использовала холодное оружие во имя смерти. Для этих редких случаев существовал страж на руке. А с воровством я решила завязать, пока не прижмёт. Давно хотела.

Дверь на улицу была не заперта. Экзотичная охрана в шароварах что-то обсуждала, и назад они не оглядывались. И только я тихонечко просочилась в приоткрытую дверь, как мальчишка выпрыгнул передо мной, как крыса из помойки! Я аж за нож схватилась с перепугу!

— Хэгиара, Вам не следует покидать убежище! — взволнованно заявил он, косясь на моё бывшее орудие труда.

Хэгиара — это они так женщин в степи называют. Дикие люди, — что с них взять? Два здоровенных воина обернулись в нашу сторону, и, судя по выражению их смуглых лиц, они тоже не были рады моим лисьим маневрам.

— Не следует покидать, — послушно кивнула. — Но… — протянула я, сдерживая улыбку, — ведь я не пленница?

— Нет… Но так не честно! — возмутился парнишка.

Симпатичный он. Немного угловатый, как все подростки, но вырастет точно дамским любимчиком. Даже вон косичку тоненькую коротенькую отрастил, на манер своих старших собратьев по оружию.

— Почему? Очень даже честно.

— Хэгатри… — он… Вы не понимаете! Он строгий очень, мне же влетит!..

Парнишка явно искал у меня сочувствия, пытаясь разжалобить смешно надутыми губами и кристально чистыми голубыми глазками. Но мне было очень надо!

— Тебе приказано охранять дом?

— Да… — подозрительно сощурился молодой шатен.

— Вот и охраняй! А я пошла. Скоро вернусь.

— Я… Ты!.. — задохнулся он от возмущения.

Зато те двое молодцев были явно немного опытнее: переглянулись и молча зашагали за мной, не пытаясь остановить. Допрыгалась Сарнайка, таки ведут тебя под конвоем в тюрьму! Вот это сервис!.. Только мои друзья-тюремщики, боюсь, не оценят такой шутки. С другой стороны, ребята они мощные, — такими хоть и не сольёшься с толпой, зато не страшно по тёмным переулкам идти. Если, конечно, они сами не начнут руки распускать.

Но воины кседуши выглядели невозмутимо, шли спокойно и быстро оценивали прохожих на предмет опасности. В общем, профессионально выполняли свою работу.

Так! Стоп. Профессионально?! Это что, мне Анранар свою личную охрану выделил?! Прям как-то даже неудобно… Но забавно. Нет, таки приятно! Иду, как аристократка, с личной охраной, — да какой! Аж нос вздёрнулся и плечи распрямились от осознания собственной важности! Жаль, платьишко дешёвое, а так захотелось щегольнуть, чтобы все восхищались и зауважали! И чтоб никто и в мыслях не смел ничего со мной сделать. Вот!

Через два проулка настроение окончательно побило все рекорды за месяц. Я даже начала мечтать о том, что заведу себе такую охрану, если разбогатею когда-нибудь. Тогда у меня и дом будет небольшой, чтобы две спальни и кухня с гостиной. И окна большие-пребольшие, как у домов аристократов, белые и с аркой вверху. И чтобы все эти окна выходили на уютный садик с плодовыми деревьями и цветами. Я там себе плетёное кресло-качалку поставлю, и гамачок. Буду печь пироги с вишней, только что собранной, а мне в окна птички чирикать будут. А по осени яблоки соберу на компотик. Свои яблоки! Ни покупать не надо, ни воровать!..

И только я размечталась, как из-за угла тёмного проулка выскочили два мужика весьма неприглядного, разбойничьего вида.

— Кошелёк, или жизнь?! — вопросил один из них, обнажая короткий острый ножик. Хороший такой ножик. Такие оставляют широкие болезненные раны, которые долго не стягиваются без весьма недешёвой помощи целителей. Мало у нас в городе этих замечательных редких специалистов. А потому и услуги у них по пять золотых за раз, плюс наценка за сложность случая. Проще сразу умереть.

Я скосила глаза за плечо на звук опустошаемых позади меня ножен, оценила эффект на лицах грабителей, и просияла:

— Уговорили. Кошелёк! — протянула руку. Позади хмыкнули.

Грабители быстренько поделились нажитым имуществом и поспешили ретироваться прочь. Я не кровожадная, пусть живут. В приобретённой мошне денег было целых сорок серебрушек. И я справедливо решила, что надо наградить свою охрану, — гулять, так гулять!

— Хэгиара, нам приказано охранять Вашу жизнь, — уставился в небо один из кседуши, когда я протянула им нетронутую добычу. — Приказ командира. Денег не нужно.

— Он Вам много платит?

— Он нам даёт гораздо больше, чем деньги. Это свобода и право выбирать, — отозвался второй.

— То есть, не платит?!

— Мы — воины кседуши, а не наёмники, — оскорбился первый, неодобрительно качнув головой. — Сражаться за свой народ — таков смысл жизни воина кседуши.

Странные они. С такими умениями и рисковать жизнью задарма?! А питаться воздухом и солнечной энергией по последнему модному веянию соседнего королевства? Или они тут все богатые, что за идею воюют?

— Он многое сделал для каждого из нас, хэгиара, — тихо заметил второй. — Когда-нибудь Вы поймёте. У кседуши нет богов, идолов или императоров. Но если бы появилась такая нужда…

Я округлила глаза. Нет, я понимаю, когда почитают богиню страсти и войны Афресию; или вот Танитала очень уважают среди пиратов как бога добрых вестей и морской удачи. Папочка ему каждый месяц в порту оставлял по морской раковине с монеткой внутри. Говорил, что это помогает в морских сражениях и не раз спасало от руки правосудия. Но возводить пусть и самого грозного воина кседуши, в ранг богов?..

Денег мои защитники так и не взяли, ну и ладно. Мне пригодятся. А не пригодятся, — Анранару отдам, пусть сам награждает своих верных вояк, раз они только с его рук едят.

Сегодня у тюремной башни дежурила другая смена. Пожилой и молодой. Стражники, на удивление, были без привычных красных плащей с гербами новой империи, — чаша за мечами. Тоже переметнулись на сторону кседуши? Старик не жаловал меня, но хотя бы не доставал сальными шуточками и пошлыми предложениями.

— Ты опять пришла? — недружелюбно поинтересовался он при моем приближении.

— С капитаном Норгом все в порядке? — не стала терять время на приветствия.

— Да что ему будет. Завтра казнят и дело с концом, — отозвался его напарник с доброжелательной нетрезвой улыбкой.

— Как казнят?! Его же помиловать решили?.. — замерла я.

— Как-как… Обыкновенно! Вжик, — и все! — нетрезвый художественно чиркнул себя большим пальцем по горлу, сделав страшные глаза.

Пожилой одарил меня сочувственным взглядом.

— Да шутит он, чего дурака слушаешь? В империи страшное творится, тут не знаешь, кому теперь службу несёшь. Один приказал казнить, второй того шутника самого в острог упёк… Вон, разбираются, — кивнул подбородком на закрытую дверь.

— Мне надо увидеть Тарринара. Я не могу просто так уйти! — шёпотом взмолилась я, поняв, с кем нужно вести переговоры.

— Не положено! — насупил кустистые седые брови страж. — Приходи утром.

Ответить я не успела. Двери тюрьмы распахнулись, выпуская на свободу… Тарринара в сопровождении нескольких кседуши. Спутать их с другими воинами было невозможно — те же странные косы, что и у мрачного хэгатри, похожая одежда, состоящая из драных, но очень удобных жилетов в сочетании с широченными брюками, зауженными книзу. Мечи и сабли они держали в руках, и светловолосый заросший капитан тоже.

— Тарр?.. — я просто не знала, как реагировать. Стражей их появление не смущало. Значит, про захват города они знают?

Светловолосое чудовище слабо улыбнулось, и шагнуло мне навстречу, распахивая объятия.

— Лекроса взяли в плен, город пал, — поделился Тарр новостями на ушко, с упоённым вздохом обнимая меня. — С ним Анранар занимается. Спасибо, что нашла его!

— Империя так этого не оставит, будут новые жертвы, — поёжилась я при имени обоих.

Он заглянул в мои глаза, придерживая за подбородок.

— Это уже не так важно, понимаешь? С хэгатри все будет иначе, мы весь мир перевернём заново! Сарнай, ты даже не представляешь себе, что нас ждёт!!! Города будут сдаваться один за другим, никто ничего не сможет противопоставить силе подготовленной новой армии, возглавляемой хэгатри и его учениками. Анранар совершил просто немыслимые вещи под носом у императора! Армия, девочка, теперь у нас есть армия…

На него было страшно смотреть. Осунувшееся лицо и лихорадочно блестящие глаза. Он был одержим, возбуждённо рассказывая о своих нереальных планах.

— Почему тебя выпустили? Каким образом ты связан с этим жутким кланом?!

Тарр бесшабашно улыбнулся какой-то ненормальной, блаженной улыбкой, обнял сбоку, и мы двинулись из проулка на площадь в сопровождении мечников кседуши.

— У империи нет иного будущего, кроме как вернуться к истокам. Норгеланы на троне и Семеро в храмах, — мы обречены на это! — бесшабашно и счастливо сиял Тарринар.

А я лишь опасливо заглянула в сумасшедшие улыбающиеся зелёные глаза. Так, на всякий случай. Вдруг заболел? Норгеланов перебили. Всех. Рарваны целенаправленно уничтожали потенциальную опасность в лице представителей императорского рода. И даже если предположить, что Анранар и впрямь такой уж могущественный, чтобы оттяпать империю у чернокнижников, то воцарение старого рода на троне империи — бред сумасшедшего и не больше!

Если только…

Одна гадкая мысль не давала мне покоя всю дорогу. Я озадаченно косилась на Тарра и сопоставляла факты, на которые раньше не обращала внимания. Выводы не радовали.

Секрет Тарринара Норга

Мы пришли в один из домов в центре города, — в тот самый, из которого я так ловко слиняла. Я всё размышляла над словами Тарринара и пыталась понять, что он имел в виду. Как обычный капитан замковой стражи может перевернуть мир и захватить империю? Глупые надежды. Но кидаться переубеждать его сейчас — бессмысленно. Нужно дать ему время прийти в себя и уходить из этого города.

Слишком все ненадёжно. Где гарантия того, что те же кседуши не убьют нас здесь и сейчас? Идеалы идеалами, а звонкая монета и не такие судьбы порой кроит.

Четверо из тех кседуши, что нас сопровождали, быстро распотрошили кухонные запасы, поели и отправились на улицу, ни слова не сказав. Моя охрана проводила нас до дома, и они снова встали у входа.

Пока прибиралась и готовила на кухне, я и сама не заметила, как начала закидывать в рот то, что готовлю. «Пробовать в процессе готовки — верный способ отрастить бока и задницу», — ворчала когда-то мама и била по руке за стащенный кусочек моркови. А я просто есть хотела, — что тогда, что сейчас. И мои бока, сколько я ни ела, отрастать не желали.

Была такая идея, — испортить фигуру до состояния ходячей булки. Только продукты зря перевела, словно и не ела!.. Так что сунутый в рот ломтик запечённого мяса с грибами, отпавший в процессе запекания в печке, мог пагубно повлиять разве что на настроение хозяев этих запасов. Но хотелось верить, что они будут не сильно ругаться, — не каждый же день у них личный повар готовит на кухне!

Кусочек в рот, и песенка под нос мурлычется… В окне скользнула огромная тень. Я вскрикнула, едва не подавившись, и сжала в руке нож. Громыхнула кухонная дверь, за которой с мечом наголо стоял обнажённый, намыленный и наполовину побритый Тарр. Огляделся, посмотрел на меня, вопросительно кивнув.

— Тень в окне, просто испугалась… — смутилась я, то ли от его вида, то ли от собственной несдержанности.

Тарринар осторожно выглянул в окно, и прикрыл тяжёлые шторы.

— Нас охраняют. Сменили караул.

— Прости… Глупо вышло, — стушевалась. — Мне неудобно, что мы вломились в чужой дом, и хозяйничаем тут. Я нервничаю…

Намыленное зеленоглазое чудище бессовестно рассмеялось.

— Это мой дом, Сарнайка. Хозяйничай, сколько хочешь, — озорно поддел пальцем кончик моего носа. — Пойду, всё-таки приведу себя в порядок. А то и собственная женщина не захочет меня таким, а я соскучился!

Тарр чмокнул в щёку, оставляя мокрый пенный след, и ушёл. Пену, правда, пришлось стирать не только со щеки, но и с пола вместе с лужей. Но это ладно, мне же не сложно.

Уже с любопытством я разглядывала кухонную утварь, пытаясь угадать, как он жил до встречи со мной. Была ли у него любовница, семья, или он жил один? Его рассказам об одиноком образе жизни, когда домой приходил лишь спать, я почему-то так и не поверила. Не так плохо он выглядел, чтобы на него женщины внимания не обращали.

Такой типаж мужчин как раз очень даже ценился среди дам любого сословия. А уж престижная служба в замке градоправителя, — не последнего человека в империи, плюс, неплохой доход и вовсе делали из него выгодную партию для какой-нибудь красавицы из знатного рода. Или принцессы.

Дом не выглядел необжитым, да и пыли не наблюдалось. Значит, тут жили, даже когда Тарр был в тюрьме. Мысли о том, что у него может быть семья, не покидали мою голову. Потому что тогда им приходится несладко на улицах оккупированного города. Да и не отдам я то, что я с таким большим трудом получила!

Нет, я не видела себя в роли жены и домохозяйки, — не моё это, на мужчину работать. Но хотелось наконец распробовать каково это, когда к тебе относятся, как к равной. А с Тарром были все шансы осуществить мечту, особенно теперь, когда он свободен и я ему уже ничего не должна. И не важно, что освободился он не совсем моими стараниями, — куда мне до грозного Анранара! Если бы не я, капитана Норга и вовсе казнили!

И всё же: если он принц, а этот вывод напрашивался, если сложить неплохую опеку, внезапно взятый город, поддержку войска и словно невзначай обрубленную фамилию, то зачем ему я? И как так вышло, что тюремщики не сложили тех же фактов и не уничтожили претендента на трон? Нет. Я в политике не сильна, было бы логично…

Навык кухарки здорово пригодился и в этот раз. Овощи и мясо в избытке обнаружились в прохладном подвале. Специй — в избытке, но многие из них были малознакомы. На рынке такие могли встретиться только в очень дорогих лавках, — тех, что стоят на виду. Мне это не по карману. Но если зайти вглубь базара, то можно найти хоть и меньший ассортимент, зато по вполне приемлемой стоимости. Впрочем, тут главное — пропорции и сочетание запахов в конечном блюде. Должно неплохо получиться.

Посвежевший и даже немного помолодевший Тарр вернулся как раз к моменту, когда я почти накрыла на стол. Я очень старалась, ведь нормальной еды ему не доставалось уже давно, а силы были нужны в любом случае. Даже если мы оба знаем, что ночь в моих объятиях излечит его от любого недуга, — снова привет и наилучшие пожелания настоятельнице Нанэри, что привела меня в храм Афресии. Да и отложенный разговор все ещё довлел надо мной.

Появившись на кухне, Тарр принюхался, довольно улыбнулся и сел за стол. Следующие полчаса я просто наблюдала, как мой освобождённый из плена мужчина молча ест. Сказать ему сейчас о том, что его идея завоевать мир, мягко говоря, ненормальна, язык не поворачивался. Он наслаждался едой, домом и просто отдыхал, — это было заметно. Как тут начать неприятный разговор?

Тарр почти не смотрел на меня, но мне приятно было, что он постарался приодеться, и теперь выглядел почти как раньше. Светло-зелёная рубаха с пышными рукавами, тёмные брюки прямого кроя. Дорогой жилет с шёлковой серебристой вышивкой. А я мышь серая во всё том же прежнем любимом балахоне. И обновки в такой суматохе мне точно не грозят, — убраться бы целыми.

— Люблю, когда ты готовишь. Тебе надо было работать поварихой в городской тюрьме.

— Очень смешно, — буркнула я. Настроение испортилось окончательно.

В окно затарабанили так, что я подскочила от неожиданности.

— Иди в комнату, — сухо произнёс Тарр, на ходу выхватывая из настенных ножен меч и кусая ещё тёплый хлеб.

Я не стала спорить. В комнату ушла, но тут же проверила, куда бежать и припасла в руке тяжёлый подсвечник на всякий случай. Хватит с меня на сегодня.

…Шум, голоса, шаги. Тарр реагировал спокойно, криков и лязга стали не было — значит, всё в порядке. Только знакомый, приглушённый дверью голос обменялся несколькими фразами с хозяином дома. Через пару минут Тарринар приоткрыл дверь, и попросил:

— Сарнай, ты иди на третий этаж, там спальня, ванная… Разберёшься. Бельё, полотенца — бери всё, что потребуется. Нам с хэгатри Анранаром поговорить нужно.

Дверь он плотно прикрыл, не дожидаясь моего ответа. Обидно немного, я вообще-то не поела! Но сталкиваться лишний раз с великим и ужасным хэгатри было неохота, да и, если быть честной самой с собой, я накусочничалась, пока готовила. Так что обижаться вроде не на что, но почему-то навалилась апатия и усталость. Мог бы и поинтересоваться, между прочим! А ванная… В таких домах обычно есть нормальный водопровод. А это повод забраться по самую макушку в горячую, расслабляющую воду и забыть обо всех проблемах.

Тарр пришёл довольно быстро, — едва я успела вылезти из ванны и промокнуть волосы полотенцем, завернувшись в просторный банный халат.

— Леди, Вы потрясающе пахнете! — обнял он меня, вдыхая запах волос и волнительно целуя за ушком.

— А Вы ужасно выглядите, Ваше высочество, — улыбнулась я, обнимая его за шею.

Он ненадолго замер, испытующе оценивая мою реакцию.

— Моя умная девочка ведь никому не расскажет о своих выводах? — ласково укусил за щёку.

— Можно подумать, их могу сделать только я, — подразнила шёпотом у губ и с улыбкой, не разрывая контакта взглядом, увернулась от поцелуя.

И тут же почувствовала, как пояс халата быстро ослабевает, а сам халат кое-кто бесстыдно распахивает, и волнительно скользит руками под ним, раздразнивая чувственность.

— Это уже не важно, Сарнай… Главное, чтобы ты была со мной… Хочу тебя.

Мне и самой не терпелось вновь ощутить полноценную ласку, дать выход накопившейся энергии. Так, как умеет любить только он.

— Здесь будет неудобно, идём на кровать, — шепнул Тарр, отрываясь от моих губ.

Мы истосковались друг по другу. Какая в бездну разница, — принц, не принц?!

Вещи хаотично разлетались по комнате по мере стремительного нарастания страсти, я даже не была уверена, что хочу долгой прелюдии! Жаркие, почти болезненные поцелуи, настойчивые касания, нетерпеливые обоюдные вздохи — мы уже оба были на грани. И когда Тарр настойчиво прижал меня лицом к подушке, тут же резко овладевая сзади, только выдохнула в голос.

Это настоящее безумие, — неистово отдаваться друг другу, грубо брать, снова отдавать. Так спариваются животные, с той лишь разницей, что у меня было право отыграться в другой позе. Он хорошо понимал мои потребности, доставлял ни с чем не сравнимое удовольствие и получал его сам. Снова, снова, снова!.. Я отдыхала с ним, выплёскивала наружу накопившиеся эмоции, — криками, вздохами, стонами! И требовала, умоляла — ещё!.. А Тарр очень точно выбирал нужные моменты для ласки, снова и снова заставляя неизбежно сладостно сотрясаться…

Полдень мы встретили, обнявшись и почти засыпая. Я удовлетворённо разглядывала красивое лицо мужчины, теперь абсолютно лишённое нездоровых синяков и ссадин. Приятно осознавать ценность своего дара именно теперь, когда Тарру действительно необходима была помощь. А волосы отрастут, я привыкну. Главное, что теперь он будет рядом, а большего и не надо.

Две восхитительных недели прошли, как во сне. Тарр с несколькими лордами возглавил правление в Лилле, и каждое утро уходил, чтобы восстановить порядок в городе. А я, не выдержав и нескольких дней, снова вернулась на кухню трактира «У Залияри». Хозяйка только обрадовалась, ни слова не сказав про моё длительное отсутствие, а когда ослепительный красавец-блондин стал приходить в компании высокопоставленных теперь лордов, то и вовсе подняла моё жалование!

А я уже примерно знала, что они закажут, и даже стала делать заготовки для этих блюд. Почти всегда лорд Норг приходил в трактир пообедать, в привычной компании. А по вечерам, в компании нескольких кседуши, они отдыхали дома у Тарра. Троих я знала, — двое бравых охранников и молоденький, забавный парнишка-хэгатри, Дан. Мрачный Анранар приходил к нам домой чуть позже, но к тому моменту я старалась уже уйти на кухоньку.

Его присутствие заставляло холодеть пальцы и ускоряло пульс. Просто так, без причины! Я была заторможенной, глупой и неуклюжей, хотя при этом испытывала бурю эмоций. Меня пугали эти изменения, пугали навязчивые мысли о нём и потому лишь я отсиживалась на кухне во время его прихода.

Вот и сейчас — сижу на кухне, а хочется прогуляться до кабинета задумчивости. По малой нужде. И сил терпеть уже нет, а кседуши всё никак не уходят! Ну, ничего, надо всего лишь спокойно выйти через зал, где они сидят и обсуждают что-то политическое. Мышью просеменить в коридор, а там, за углом — туалет. И вот вроде быстро пробежала, а невольно выхватила короткий задумчивый взгляд чёрных глаз!

А там и скулы широкие, и нос, явно бывавший под ударом, и оттого немного смещённый спинкой влево. И сурово сомкнутые, по-мужски красивые губы. А если очень постараться, то и грубую серёжку в мочке уха припомнить можно, и резко очерченные ключицы, высеченные на фоне мощной шеи. Даже ритуальный рисунок на плече, к которому у одной впечатлительной с недавних пор эрегинии ручки сами тянутся, помимо воли…

«Это ненормально! Немыслимо!.. Он ведь страшный, он же монстр! И даже не красивый!..» — убеждала я своё отражение в зеркале. Отражение согласно кивало и виновато краснело, лихорадочно поблескивая синими глазами. И снова в памяти навязчиво появлялось моё наваждение: невероятно тёплый, виноватый взгляд, и ласковое касание загрубевших пальцев на запястье. Ведь он если захочет, может быть очень нежным. И моё чутьё вторило воспоминаниям: целуется он наверняка волшебно!..

А, впрочем, о чём это я? Тут Тарр, и вроде никто больше не нужен. Хотела же нормальных отношений, — хоть попробовать! Дом есть, мужчина есть. Чего ещё надо? Решено. Буду паинькой. Ни воровства, ни измен. Хватит!

Просидев в туалете минут десять, я всё-таки успокоилась, и решила просто пойти спать. Потом попрошу Тарра, чтобы он свои совещания домой не таскал. Мог бы и со мной, между прочим, время проводить!

Выйдя из туалета, я направилась к лестнице, дальше по коридору. И только сделала шаг, как под ногой поехал коврик по гладкому полу, я всплеснула руками, и приготовилась шмякнуться на пол! И шмякнулась бы непременно, если бы не чьи-то ловко подхватившие меня руки. Уже предчувствуя недоброе, я подняла взгляд. На меня тоже молча взирали с высоты огромного роста.

Мрачно. Скулы, нос, губы, серёжка, чёрные глаза и все, о чём я там нафантазировать успела в своём укрытии. А ещё запах, от которого неожиданно приятно обмякло всё тело. Аааа!.. Кто-то опять дурной на всю голову стал!.. Как же уютно… Так. Собралась, я уже собралась… Не улыбаться! Тем более, глупо! Так. Держать себя в руках. А он меня держит. Меня. Держит!!!

— Хэгиара? Вы в порядке? — тихо вопросил божественный голос, дополняя ощущения так, что невольный вздох вырвался.

— Дда… — с трудом прошептала, беспардонно таращась в темно-карие, оказывается, глаза. Причудливые чёрные крапинки складывались в замысловатый рисунок — вот почему так цвет искажался! Но красиво очень, особенно теперь, при мягком домашнем освещении. А ещё у него на изгибе верхней губы крошечный светлый шрамик… Такой… соблазнительный изгиб…

— Прекрати… — почему-то тяжело сглотнул Анранар, сжимая мою руку.

Это так странно — напряжение есть, а получилось очень осторожно. Даже приятно. Ох, Афресия, а что делает моя ладонь на его небритой щеке?!

— Что?..

— Зачем ты со мной играешь? Тебя это забавит? — тихо процедил сквозь зубы.

А так приятно быть маленькой, оказывается. И чувствовать, как бережно тебя держит почти на весу вот этот, который монстр. Страшно, очень страшно. А ещё всё сладко сжимается внутри от манящей близости к нему, и плывут мутные спутанные мысли в голове… И хочется коснуться осторожно выразительного подбородка, шеи, груди, — потому что это приятно и очень волнительно.

Только на скуластом лице хэгатри желваки вдруг нервно заиграли, а в резко почерневших прекрасных глазах мелькнула бессильная ярость. Его взгляд стал холодным, словно я сделала что-то дурное. Приглушённый рык, больше похожий на стон, ввёл в окончательный ступор.

— Женщина, думай, что творишь!

— А что я?.. — удивилась.

Анранар прищурил глаза, глянув в сторону зала.

— Идём-ка за лестницу, разговор есть.

И я покорно пошла за ним, как бычок на верёвочке. Правда, оцепенение начало спадать, а на смену ему пришло чувство неловкости и смущения за… за всё!!!

А когда отошли за лестницу…

— Сарнай, не надо играть со мной. С кем угодно другим, но меня избавь от этого. Выбери другую мишень! Силу, какая бы она ни была, нужно уметь контролировать. Ты контролируешь?

— Я ничего не делаю…

Сердце стучит так, будто оно пытается целенаправленно проломить клетку! Да я так с подвалов Лекроса не волновалась!!! А хэгатри медленно выдохнул, прикрыл глаза, успокаиваясь, и тихо, до мурашек проникновенно произнёс:

— Не смотри на меня так, женщина.

Поток воздуха от его вздоха волнительно прошёлся по лицу.

— Как? — прошептала.

— Вот так, как сейчас. Широко распахнув свои красивые синие глаза. Доверчиво и с затаённой надеждой.

Щёки полыхнули огнём, хотя, с чего растерялась? Врёт ведь, нет там никакой надежды, тем более «затаённой»! Ха!!! Напридумывает себе невесть что, а у меня потом руки должны трястись…

— Вот ещё! — бросила я, выкручиваясь, и всё-таки сбегая в свою комнату. Быстро-быстро, как будто позади разъярённый рарван!..

Тарринар остался в трактире ещё надолго, и я не стала его ждать. Мышью проскользнула из комнаты на кухню, а затем через чёрный ход. На улицах портового города было непривычно тихо, лишь гомон чаек иногда нарушал полуночную тишину. Вдоволь набродившись по опасным улицам города, охраняемым теперь кседуши вперемешку с местными, я остановилась на каменном арочном мостике морского канала.

Где-то гавкнула собака, недалеко из дома донёсся приглушённый смех. Маленький месяц наконец соизволил перестать прятаться за дождливыми облаками, и я впервые за долгие годы просто смотрела в небо. И не хотелось ни возвращаться в трактир «У Залияри», ни идти домой, в центр города. Странная смесь тоски и нежности поселилась в груди. И вдохновлённая душа пела, пела, свою печальную, опустошающую песнь.

Древний дом из зелёного кирпича в центре города встретил меня на рассвете. Уже заранее приготовившись к объяснениям, где провела эту ночь, я толкнула входную тяжёлую дверь. Но никто, кажется, не собирался меня ругать. Я тихонько разделась, и прошла мимо охраны на третий этаж. И мне бы обратить внимание на их лёгкое замешательство, но не до того было. Как-то очень запоздало хлопнула дверь.

Капитан Норг спокойно спал на огромной кровати. Вещи — на спинке стула, меч — под кроватью, как обычно. Даже обидно стало. Может, просто игнорировать теперь будет?

— Ты спишь? — спросила тихо, устроившись на подушке поверх одеяла.

Странно, но они были тёплыми, словно на них кто-то недавно лежал.

Могучий храп вперемешку с перегаром был мне ответом. Что ж, может, так даже лучше. Или он так и не понял, что меня не было, или разговор предстоит утром. Успокоив свою совесть, я попыталась уснуть. Вся извертелась, пока не поняла, что лежу на каком-то бугре. Так, что тут у нас? Одеяло скомкалось? Красные сеточки какие-то… Ох, Танитал тебя раздери! Это что?!

Я поражённо взирала на самое развратное женское белье, которое когда-либо видела. Красное, с чёрными вставками и шёлковыми пошлыми бантиками, — фу!.. И размер намного меньше моего! Повторный храп блондина разбудил во мне зверя. Удавить его, что ли? Вот прямо этими, которые «фу!». От души хлестнув произведением пошлого искусства по наглой физиономии, я добилась желаемого эффекта: блудный красавчик вздрогнул и проснулся.

— Сарнай?.. — приподнялся заспанный Тарр. — Я думал, ты в трактире сегодня останешься…

Скосил взгляд на улику, качающуюся на моем указательном пальце, и тут же прискорбно заявил:

— Думал тебе подарок сделать, сюрприз… а ты всё испортила.

— С каких пор ты мне стал дарить подарки? Да ещё и не моего размера?

— Да в лавке так много народа было, торопился… — выкрутился он. — Наверное, перепутали. Прости, я всё исправлю, и куплю тебе лучше!

Лорд Норг изволили загладить некомфортный момент и протянули ко мне свои бесстыжие ручонки. Ведь оба знаем, что он врёт, но дело только не в этом. Пусто на душе, и тоскливо. Даже почти доказанная измена Тарра не заставила по — настоящему огорчиться. Что с нами стало?

— Знаешь, мы ведь совсем не видимся, — зашвырнула я «подарок» за кровать. — Ты целый день пропадаешь в городе, поздно вечером приходишь с толпой чужих людей. Хотя нет, они уже почти родные! Можно даже не спрашивать, что вы закажете, все наизусть это знают. Я жду тебя, думаю, что ты хотя бы скучаешь…

— Малыш, ты чего? Я и скучаю! Не скучал бы, вообще бы не приходил.

Верится с трудом. Раньше в его словах было куда больше искренности.

— Ты ко мне больше не прикасаешься… А если и прикасаешься, то всё происходит слишком быстро.

Он обиженно засопел. Или пристыжено?

— Дел много, Сарнай. Это ты тут сидишь дома и ничего не делаешь, а я за целый день так выматываюсь, что уже ничего не хочу.

Куда девалась забота? Смотрю на Тарринара, а внутри — пусто. Не хочется спорить, обвинять, доказывать очевидное. Так бывает порой, что отпадает необходимость быть здесь и сейчас. Просто чувствуешь, что слишком задержалась в этом месте, отрезке времени, и это давит, заставляет уйти, не оглядываясь. Перестают быть важны люди, к которым относился с теплотой столько времени. Они становятся привидениями в твоей жизни. Раз — и нет человека для тебя.

— Знаешь, я тоже устала…

Он пожал плечами, но вряд ли понял, что я говорю о наших отношениях. Или понял?

— Это война, здесь всем тяжело. В Лилле становится относительно спокойно, так что, если хочешь, я сегодня останусь дома.

Я со слабой, почти безразличной улыбкой взглянула в бесшабашные зелёные глаза с хитринкой.

— И никаких гостей?

— Никаких, — улыбнулся он.

Вроде, хорошая новость. Но почему-то было всё равно. Поздно что-либо менять, Тарр. Разве что, этот день будет чуточку другим.

Запасной вариант

Это был мой день. Завтрак вдвоём, в постели, небольшая прогулка по городу до ближайшей лавки с платьями. Всё было замечательно, я даже честно старалась смеяться в ответ на шутки Тарринара и радоваться его внезапному пристальному вниманию. А сама втайне от него наслаждалась хорошей погодой и самим фактом того, что у меня впервые за долгое время нормальное свидание. Ну и пусть оно случилось только благодаря какой-то девице, польстившейся на лукавый прищур зелёных глаз и отличную фигуру любвеобильного лорда Норга.

Но ведь пытается загладить вину, — ещё как! И мороженое купил, и гуляли мы целых два часа по великолепному парку с фонтанами, и комплиментами он сыпал не прекращая. В этот день выполнялось любое моё желание, стоило только заикнуться. Значит, не совсем безразлична, значит, жалеет о содеянном!

Мы даже поужинали в одном из спешно отреставрированных трактиров на берегу канала у моста. А вечером, когда пришли домой, я была готова на мирные переговоры. Даже позволила себя поцеловать. Усталость сделала своё дело, и сопротивляться я уже не могла… да и не хотела. Но стоило вспомнить о постели, куда меня упрямо теснил Тарр, как я воспротивилась. Нет, мне тоже надо, я тоже хочу, но сегодня же мой день! Буду упираться, пусть уговаривает!

Блондин удивлённо уставился на мои руки, упёртые в его грудь, и спустя несколько мгновений продолжил наступление, приняв это за любовную игру. Но развить эту тему нам не дали.

— Лорд Норг, к вам гости! — донеслось из гостиной.

Означенный лорд с сожалением оторвался от отвоёванных-таки губ, и слез с меня. Да-да, уже с меня. Потому что такая малявка как я ну ничего ему не сделает, а целуется он мастерски, — можно зачесть за искреннее убеждение.

— Если это хэгатри, то мы надолго, — сказал, натягивая сапоги.

— Тогда буду спать.

Когда часы из гостинной пробили второй раз, я поняла, что уснуть не получится. Кто бы придумал, ах, кто бы сказал, где у мозга можно отключить фантазии и логику? Именно они не дают уставшим девушкам спать по ночам! Да ещё и голоса, доносившиеся из гостинной, мешали… Особенно того, кто пришёл. Он говорил мало, но каждый раз, когда отзывался, внутри всё тоскливо сжималось. Красивый голос, но громкий, как ни пытался шептать.

И о чем они там опять шепчутся? В два часа ночи? Обрывки фраз долетали и раньше, но, чтобы услышать разговор целиком, стоило подойти к проходу ближе. Что я и сделала. Но дверь была слишком массивной, чтобы мне это помогло. Постояла ещё немного, прислушиваясь, а затем, не выдержала и приоткрыла её самую малость. Я же не ворую! Так, уши немного погрею…

— …обучил новых, молодых хэгатри, чего тебе ещё не хватает?.. — холодно вопросил пришедший.

— Анран, ты не понимаешь главного. У нас должен быть ещё один запасной вариант, когда дойдём до жертвенного круга рарванов. Сильный, мощный, беспроигрышный. Эта девочка станет нашей силой, если научится управлять собой, понимаешь?

— Женщине не место на войне, — нахмурился кседуши, до побелевших костяшек сжав рукоять сабли.

— Она не простая женщина. Эрегиния, посвящённая. Их единицы, понимаешь? Жрицы Афресии даруют исцеление угодным им мужчинам, а иных могут и убить. Никто и не узнает причину гибели или пропажи! — увещевал Тарринар.

— Я знаю, кто такие эрегинии. И получше тебя.

— Когда придёт время, она научится управлять своей опасной сутью. И сможет действовать там, где не поможет наша грубая сила, — снизил тон до шёпота. — Она теперь за меня на что угодно пойдёт, Анранар!.. Я не рассчитывал, что приручение займёт три месяца, надеялся, ты вытащишь меня раньше. Думал, прямо там сдохну. Но оно того стоило!

Повисла пауза.

— Вы… ополоумели, ваше высочество?! — вкрадчиво поинтересовался хэгатри. — Подкладывать свою хэгиару под рарванского…

— Не ори, услышит…

А я и так услышала всё. Даже больше, чем хотела. Свидания, спасение, эти странные отношения… Я ведь не дура. Я помню, как было в нашей семье, как папа дома торчал любую свободную минуту, хотя должен был проводить время в куда более злачных местах после возвращения из морского путешествия. Как руку сломал одному бедняге-аристократу, посмевшему замахнуться на маму. Да, он был авантюристом и преступником. Но он любил нас, как умел. А Тарринар… Я всего лишь разменная монета в мужских играх за власть. Вот что я поняла.

Как оказалась на третьем этаже, в ванной — сама не поняла. Мне просто захотелось спрятаться ото всех, раствориться в воде. В душе стало тоскливо и пусто, жизнь потеряла смысл. Механически наполнила ванну, скинула одежду и погрузилась в пенную воду с головой.

Я долго лежала на самом дне, не ощущая необходимости дышать. Словно я сама стала частью этой комнаты. А, может, так и было? Тарр дал мне прочувствовать в полной мере заботу о себе, дал надежду. По кусочкам собирал мою веру в то, что после извращенца Лекроса у меня может быть нормальная семья, близкие. А затем я снова стала вещью. Ценной, оберегаемой… Но вещью!

Сводчатый бежевый потолок с красивой аркой мерцал, расплываясь сквозь толщу воды. Никто меня никогда не полюбит. Я всегда буду нужна лишь для постельных утех. С целью, или без цели… Столько городов пройдено, столько мужчин было со мной. Но в жизни ничего не меняется. Может, это я такая? Может, я действительно гожусь лишь на это?..

…Под водой проблем будто и нет. Только тишина и гулкое спокойствие… Без воздуха. В полном одиночестве. Даже дышать не нужно. А зачем?

Влажное тепло проникало в кожу, лишая сил и способности мыслить. Здесь хорошо, уютно. Только голова немного кружится. Кажется, ещё немного, и я сама стану водой…

Кто-то подхватил меня и вытащил из влажного уютного плена.

Короткая вялая борьба, крики, — вырвалась, вжавшись в стену. Голова кружится, сильно-сильно. Рука пульсирует от активированного стража, — кому понравится, когда тебя чужой мужик из ванной вытаскивает, пусть и из благих намерений? Мне бросили мужской халат и оставили наедине с этим добром.

— Оденешься — выходи, поговорим, — зло пророкотало из приоткрытой двери.

Поздно. Нага уже покидала своё насиженное местечко, живыми кольцами извиваясь по руке. Она становилась все больше и больше, предвкушая добычу. Хватит, довольно! Мы обе голодны, нам нужна пища. Я безразлично уронила на пол ванной ненужный халат. Плавной походкой проскользнула в спальню, куда проникал солнечный свет из-за плотно прикрытых штор. Змейка привычно скользнула к ногам ничего не подозревающей жертвы. Обвила кольцом обе крепкие ноги в размашистых зауженных штанах.

Анранар спокойно, с лёгким раздражением наблюдал за мной, стараясь не опускаться взглядом ниже подбородка. Закручивающиеся призрачные кольца, шипение… А в чёрных глазах хэгатри — опасная пропасть. Манящая, затягивающая… Даже убивать не хочется. Не хочется!.. Это противоестественное чувство не давало спокойно насладиться трапезой и изрядно раздражало, а отзывать я не умела. Никогда не делала этого!

— Ты можешь позвать её обратно, если захочешь, — прозвучало в тишине. Спокойно, уверенно. Так, что я поверила. Он что-то говорил ещё, но я зацепилась за первую фразу. А Нага, достигнув руки хэгатри, вдруг замерла, и совершила противоестественное для нас обеих: потёрлась о сильную руку мрачного кседуши, едва не мурлыкнув!

Удивлённо и растерянно я посмотрела на предательницу и мужчину.

— Просто признай, что не права. Успокойся, и позови её обратно. Ты сможешь.

Не права? Допустим. Призвать?..

Словно во сне я подошла к возвышающемуся надо мной могучему воину. Тронула руку, которой касалась Нага, скользнула по ней пальцами к змейке. «Я не хочу его смерти, слышишь?» Кобра удивлённо уставилась на меня.

«Пусть будет так. Вернись на место!»

А ноги почему-то трясутся, и голос дрожит. Что будет, если я потеряю контроль над ситуацией?

Взглянула в скуластое лицо, спокойные чёрные глаза. Тепло разлилось по руке, — только призрачный кончик змеи успела заметить.

— Мудрое решение, — холодно заметил он и оставил наедине с собой.

Кажется, я впервые испытала досаду за то, что на меня так и не взглянули, не говоря уж про все остальное. Остальное ему явно ненужно!

Тарринар ушёл почти сразу после разговора с хэгатри. Так мне поведали охранники внизу. Даже наверх не поднимался, только охране передал, что вернётся под утро. Давно ли он стал изменять? Впрочем, это уже не важно. Я чувствовала себя раздавленной, но куда лучше, чем тогда, в ванной. Повертелась на диване, пытаясь уснуть, и отправилась бродить по дому. Давно заметила, что в движении лучше думается.

Несколько нежилых комнат, гостиная, две ванные, две уборные. За одной из дверей обнаружилась старая каменная лестница. И вела она наверх, упираясь в последнюю площадку. Но ведь дом трёхэтажный, а я и так на третьем! Куда дальше-то? Оказалось, это была крыша.

Вечерняя Лилла с высоты трёхэтажного дома оказалась прекрасна. Розовый и тёмно-синий цвета расплескались по небу, словно ребёнок пошалил с красками. Солнце маревым фонарём опускалось за горизонт, отражаясь во всех каналах большого города. И за этим зрелищем наблюдала не я одна. Долго не решалась подойти, поэтому просто любовалась точёным мужским силуэтом на фоне заката. Солнышко красиво подсветило гордый профиль, стоило ему обернуться. Длинные тёмные волосы были распущены, и я теперь боролась с тем, чтобы не пялиться на это необычное волшебство. У наших мужчин не принято так сильно отращивать волосы, — максимум до плеч, а не до пояса! А оказалось, это очень красиво, и только подчёркивало развитое тело, мужественно…

— Вы хотели поговорить со мной, лорд Анранар…

Поборов свои неслушающиеся конечности, я присела рядом с ним. Не люблю разговаривать с посторонними. А с ним ещё и стыдно. Столько всего наговорила, напала, едва не убив…

— Я уже давно не лорд, — поморщился.

Он вкусно пах. Каждый человек имеет свой запах, и только богам известно, отчего запах одного мужчины может вызвать отвращение, а другой… Других я не встречала. Инкуб на инициации не в счёт, там не то что запах — чистая магия соблазна. А этот… Этот и был другим.

— Прости, что напала. Я испугалась, думала…

— Думала, что я тебя силой возьму? — задумчиво вопросил он.

Кажется, мне нужен лекарь! Что-то все время щеки горят. Особенно когда он вот так смотрит не отрываясь. Болезнь?..

— Ты меня пугаешь… — с трудом отвела взгляд и поняла, что на этот раз опять вру.

Не страх это был, а нечто иное. А вот что, — не ясно. Ну не любовь же, что придумали городские высокородные дурочки! Просто рядом с ним хотелось быть. Наплевав на неловкость и страхи, вот так — сидеть, смотреть и молчать.

Он невесело хмыкнул, теребя в руках какие-то шнуры.

— Я всех пугаю. Это не новость.

— Как у тебя получилось… Как ты вообще узнал, что я смогу остановить Нагу?.. И что я в ванной…

Провалюсь сквозь землю. Сквозь крышу. А, не важно…

— Видел вскользь чьи-то любопытные ушки, — сочувственно улыбнулся. — У меня есть опыт общения с такими людьми, как ты.

— И опыт использования, видимо, тоже… — нахмурилась я, вспоминая подслушанный разговор.

Он вздохнул, сощурился, вглядываясь в горизонт.

— И много ты слышала?

— Достаточно, чтобы решить уйти, как только представится случай. Не хочу быть ничьим оружием.

Ведь действительно собиралась уйти, — вот только что. Но вместо этого сижу и рассматриваю… горизонт.

— И даже попробовать не хочешь? — заметно напрягся.

— Ты о чем?

— Побороться за свою свободу. Куда бы ты ни пошла, ты будешь всегда лишь частью чьей-то постели. Я видел рапиру в твоей руке, и нож ты метаешь неплохо. Для кседуши женщина-воин — странное явление. Но я мог бы тебя многому научить.

— Ты? Чему, например?

— Управлять своей сущностью, которой ты дала имя, — кивнул на мою руку. — Держать оружие. Быть важной кому-то не ради постели.

— Кому-то? — кокетливо склонила голову. — Тебе?

Боги, что я творю?

На смуглых губах хэгатри скользнула едва заметная улыбка. И взгляд, — снова! Снова! Такой тёплый, нежный!..

— Любому человеку в этом мире. Мужчине, женщине, старику, ребёнку.

Я смущённо отвернулась.

Он подошёл сам. Присел на корточки рядом. Взял за руку, стискивая пальчики, и ласково погладил рисунок змейки. Я замерла. Кто бы знал, как это приятно!.. Не только руке, а вообще. Чувствовать на себе его пытливые взгляды, внимание, просто быть рядом. Кажется, что я горы могу свернуть и вообще сделать даже самые невозможные вещи! Он ведь как таинство, при котором ни в коем случае нельзя присутствовать. Ни смотреть, ни трогать, ни мечтать!..

— Воин должен уметь справляться со своими эмоциями. Ты справилась, — сжал мой мелкий кулак в своём. — Будешь учиться?

Спрашиваешь!..

— Да.

Я с ума сходила от желания обнять его. Просто смотрела в чёрные глаза и проваливалась в пропасть. Сглотнула, потянулась к его волосам, — он позволил коснуться. Не отпрянул, не возразил. Просто смотрел на меня, — изучал с уверенным спокойствием на скуластом смуглом лице. А волосы густые, мягкие, вьются от постоянного ношения в косе. И щекотно скользят между пальцами. Длинные совсем, до пояса. У меня — и то короче! А Анранар, словно бы приняв решение, поднялся с места. И нету гривы шёлковой в руках! Уууу!..

— Идём, покажу кое-что.

Он осторожно снял меня с насиженного места. Подвёл к краю крыши, — совсем близко! И встал спиной к пропасти.

— Ты знаешь о том, что можешь гораздо больше?

— Не уверена.

— Твоя сила — это ты сама. Больше у тебя ничего нет, но большего и не надо.

— Стой, что ты делаешь?! — метнулась к нему, когда он расставил руки и опасно качнулся на краю.

Пытливый взгляд, — он прикрыл веки и… я вскинула руки, чтобы удержать его, но из предплечья снова скользнула змейка, до боли вспарывая плоть.

— Сто-о-ой!

Нага мгновенно окутала хэгатри призрачными кольцами, все ещё являясь продолжением моей руки. Вот откуда ты взялся на мою голову?! Вытаскивай теперь его из пропасти улиц, спасай, такого большого!

Так я втянула его обратно на крышу, и тянула на себя до тех пор, пока не оказалась рядом. Змейка с сожалением мазнулась о его бедро раскрытым капюшоном и скрылась обратно под кожу моей руки.

Как же шатает… и слабость в ногах.

— Ненормальный! Зачем ты это сделал?! — прошептала, не в силах уследить за круговоротом темноволосых мужчин.

Ласковый, благодарный взгляд, тыльная сторона ладони на моей щеке.

Анранар склонился к лицу, а я уткнулась в его грудь, пытаясь выровнять небо и землю.

— Хотел показать, как действует твоя сила. Ты можешь не только убивать, но и защищать тех, кто тебе… не совсем безразличен.

Кончики ушек полыхнули от смущения. Кажется, кое-чьи чувства не остались секретом. Стыдно-то как!.. И обидно.

— Больше так не делай. Ты всё-таки сам ненормальный, раз так легко решил с дома спрыгнуть ради сомнительной провокации.

— Главное, сработало, — горячее дыхание в макушку. — А мне бы ничего не сделалось, даже если бы и сорвался.

— Ненормальный кседуши, — вынесла приговор, внаглую греясь на широкой мужской груди, хотя уже давно пришла в себя.

— Первое впечатление друг о друге у нас совпало, — насмешливо отозвался, осторожно обнимая мои плечи.

Мы помолчали. Тишина, ветерок ерошит волосы. Тепло и удивительный запах этого мужчины опьянял, укутывал… Мне ещё никогда не было так хорошо и спокойно. И пусть дурная улыбка снова заняла своё законное место, — плевать я хотела на улыбки! Он такой живой, настоящий, этот странный тип. И щемящая тоска прошла, сменившись восхитительным чувством полёта. Не хочу уходить!

— Поцелуй меня, — запрокинула голову, встретившись с ним взглядом.

— Это не ко мне, — смущённо улыбнулся.

Кольнула обида.

— Почему?

— Хотя бы потому, что у тебя есть Тарринар.

— Уже нет. Слышать о нём не хочу, — нахмурилась.

— Дело твоё, конечно. Но с Тарринаром поговорить все равно придётся. Не беги от проблем. Учись.

— Я не справлюсь.

— А если я помогу?

Вместо ответа снова уткнулась в могучую грудь. Мне кажется, что я теперь за ним на край света пойду. И нет никаких причин, просто вот не хочу отпускать — и все! Не хочет целоваться, пусть хотя бы обнимает. Ну, или так вот, столбиком постоит. Тоже ничего. Хотя да, вот так, когда руки на спине — лучше. Да, да, и по голове погладить!!!

— Эх, ты… Птенчик.

По спине прошлись мурашки. Я — птенчик, да… Я вообще кем хочешь могу быть, только гладь, гладь, обнимай…

— Я хочу тебя, — млея от каждого прикосновения, заявила вконец обнаглевшая я.

Кажется, такого поворота событий он не ожидал. Ненадолго замер, запутавшись пальцами в моих волосах.

— Меня?.. А как же Тарр?

— А Тарр пусть сам соблазняет там, где невозможно действовать грубой силой…

Хэгатри тяжело вздохнул, перебирая мои волосы. Приятно. Жаль, мурлыкать не умею.

— Ты просто обижена на него. Зачем тебе я? — заглянул в моё лицо, напряжённо сдвинув брови.

Резко оттолкнула его руки, присела на каменный бортик крыши. Ну почему? Почему, когда я захотела мужчину сама, мне говорят вот… это?

— Я сама выбираю, с кем мне быть. Не хочешь, — значит… Значит…

— Дурак? — подобрал он за меня слово, снисходительно улыбнувшись и наклонив голову вбок.

Убить его что ли?

— Неужели я тебе не нравлюсь?

— Нравишься, — спокойный тон, скрещённые на груди руки.

— Тогда почему ты не хочешь меня? — Взгляд получился снизу-вверх, — какая же я малявка!.. Даже встать пришлось, для поднятия собственного достоинства!

Тёмные брови изумлённо взметнулись.

— А ты от меня хочешь только этого?

Я замерла. А что может быть ещё? Деньги?

Он разочарованно отвернулся, тряхнул шевелюрой и небрежным жестом собрал волосы в хвост.

— Ты так говоришь, как будто это плохо, — осторожно произнесла, наблюдая за ним. Что не так? Почему он уходит?!

— Не плохо, Сарнай… Нужно выспаться. Завтра трудный день.

Я засыпала в гостиной, не раздеваясь. Мерно тикали простенькие напольные часы, которым никакая война не мешала. Приглушённо прозвучали и затихли возбуждённые мужские голоса на улице. Натянула колючий плед до подбородка и все пыталась понять, что имел в виду Анранар.

«А ты хочешь от меня только этого?» — эхом звучал в голове мужской разочарованный голос.

Чего ещё можно хотеть от мужчины, кроме этого, я не знала. Зайчики имеют зайчиков, мышки — мышек, мужчины — женщин. Ну, да. Я немного выбилась из общей цепочки, в том смысле, что взяла на себя слишком смелую роль. Но процесс размножения был бы тот же, ещё никто не жаловался!..

Тарринар прекрасно понимал мои потребности. Вот только в груди всё вставало колом, стоило вспомнить его слова, подслушанные в гостиной, — это, не считая кружевного «сюрприза»!

В носу защипало. Вот ведь скотина! А таким заботливым прикидывался!.. Это ж получается, он три месяца из себя жертву строил, приручал дикую эрегинию. А сам заигрался и чуть не пропал. Как гадко, подло, низко!!! Я ведь ради него… с другим мужчиной. Столько денег и сил потратила, чтобы вот так…

Гневно отбросила колючий чужой плед на пол, и забилась в угол жёсткого полосатого дивана. Никому я не нужна! И Анранару тоже…

Ан-ра-наррр… Вздохнула, грызя костяшки пальцев. Эти уверенные жесты… спокойный, магнетический взгляд. Несгибаемая сила, исходящую от каждого движения…

Хочу, чтоб опять стиснул, прижал к себе. Чтобы вновь всё стало неважно, потому что мир говорил низким бархатистым голосом, сладкой музыкой отзывающейся в каждой клеточке тела!..

Почему не захотел целовать? Почему?!

Вздохнула, утыкаясь лицом в диван.

Ещё ни одному мужчине не мешало наличие соперника. Да и сильнее Анран явно, наверняка бы победил Тарра в поединке, если бы захотел. Но он не хочет. Ни поединков, ни целовать, ни делить со мной постель. Почему-у-у?!

Собственный бессильный рык в пустой гостиной испугал и напомнил об одиночестве. Кажется, прошло ещё несколько часов, прежде чем я заставила себя перестать думать.

Спать. Нужно просто поспать…