Демон вёл нас по каким-то лестницам, — чистым лишь потому, что по ним частенько ходили и натоптанная в мусоре и земле дорожка была видна издали. Мы поднимались всё выше, у меня начали заканчиваться силы. Но демон всё шёл и шёл, совершенно не уставая. На очередном пролёте он остановился и оглянулся. Я как раз прислонилась к стеночке передохнуть, потому что стало невмоготу дышать.

— Неопытная? Никогда через пространство не ходила?.. — удивился он.

На мои округлённые глаза вонючка хмыкнул.

— Меньше думай о том, как тебе тяжело. Повторяй про себя «я иду за Уретаимом»

С демонами связываться — себе дороже! Через пространство теперь, как привидение ходить, — я что, богиня что ли? Или демон?! Думать… Дышать бы… Эти стены сейчас раздавят!

Я иду за Утреамимом… Я иду за Уретаримом… Ну и имечко, — убила бы!.. А кстати?..

Неожиданно стало невероятно легко! Словно тяжесть резко отступила, — я думала, что сейчас воспарю! В теле ощущалась звенящая лёгкость, и удивительная пустота. Ясное знание собственной ценности и силы накрыли с головой. У меня не было ни клочка повода так считать, но это чувство распирало изнутри!

Это случилось всего за несколько секунд до того, как мы очутились в просторном залитом синим светом помещении. Здесь пахло тухлятиной и не хватало воздуха, но отчего-то меня не стеснял этот факт. Мне не нужно было дышать — вообще. К такому странному факту я пришла, понаблюдав за собственным телом. Я просто была. А вот демон, похоже, заподозрил неладное, но ничего не понял.

— Что ты чувствуешь? — спросил, прищурив глаз.

Сейчас я видела его истинное обличие, и в нём не осталось ни капли человеческого. Антрацитовый оттенок кожи, рога на лбу, хвост… И раскатистый рычащий голос. Он выглядел очень мощно, и наверняка бы мог раздавить зазнавшуюся эрегинию и двумя пальцами, но…

Но откуда это удивительное знание, что при всё при этом я в разы сильнее?..

— Что ты чувствуешь? — дёрнул хвостом демон.

— Ничего особенного, — неуверенно пожала плечами. — Очень устала и голова кружится.

— И всё?

— Да.

Он недоверчиво сощурился, подошёл, зачем-то обнюхал. Но так ничего и не сказал. Молча подтолкнул к яркому свету, который тут же из ослепительного стал мягким, и… Я увидела пленника.

Такой же почти, как и император, — те же рожки, та же кожа, но будто бы моложе и измождённее. Только никакие изменения не смогли скрыть явный шрам на верхней губе.

— Он отказывается есть то, что положено есть демону. Он умирает. Ты должна уговорить его съесть кашу.

Я скосила взгляд на пол.

«Каша» была чем угодно, но не тем, что принято под этим подразумевать. Вязкая слизь алого оттенка неприятно воняла тухлятиной, — вот источник вони! — даже отсюда. Анранар сидел на полу, привалившись спиной к стене, и смотрел в одну точку, ни на что не реагируя. Его взгляд потух, на лице застыла маска бессмысленности и безразличия. И этот Утре — там — кто — то хочет, чтобы ЭТО ели?.. Сам-то бы жрал эту дрянь?!

— Можно убрать решётки? — оглядевшись, спросила демона.

— Зачем? Говори так, он тебя слышит.

Слышит… Как они открываются? Гудели они неприятно, и прикасаться к ним совсем не хотелось.

— Иначе всё будет напрасно, — оглянулась.

— Никакого иначе. Или так, или пускай подыхает. На тебя ещё есть планы, — похабно ухмыльнулся.

— Чего Вы боитесь? Он ведь всё равно при смерти! Даже если он поест, то силы восстановит не сразу и не сможет напасть. Разве нет? А рядом с ним я смогу больше, я ведь эрегиния!

— Нет. Делай, что нужно как есть.

Я попробовала. Сосредоточилась, позвала стража. Сделала всё, что делала и максимально точно изобразила собственное накатившее безразличие при нападении Наги. Вот только Нага… Действительно отозвалась! Она была слаба, но что-то её подпитывало и с каждой минутой она крепла. Я проследила источник силы, которая вливалась в меня толчками, и…

— Не смей!!! — кинулась к решётке.

И только сейчас увидела слепнущий взор застланных тьмой глаз. Почувствовала последний толчок силы, и пульс затих, а обезображенный Анранар со стоном обмяк. Засуетился и Уре. Как бы он ни пытался показать своё безразличие к происходящему, но и ему было неприятно терять такой ценный экземпляр.

Демон недовольно фыркнул, и нехотя развёл руки в стороны, что-то шепча. Куски сияющей холодным голубым цветом решётки осколками осыпались на пол, растворяясь в нём, как вода в пористой земле.

Анранар, зачем?! Дурак, ненавижу, как ты посмел!.. Я ведь совсем рядом, а ты…

Едва дождавшись падения защиты, я рванула к лежащему пленнику. Не задумываясь, припала к почерневшим губам демонического существа, мало напоминающем теперь прежнего хэгатри. Я вбухивала в него свою изменённую силу эрегинии сколько могла, а она не кончалась! Эрегинии лечат лишь тем, что сливаются с мужчиной в страстном соитии, но сейчас был несколько не тот момент. Выбора не было, я попыталась просто представить, как бы это было…

Энергия богини Афресии слетала с моих пальцев, губ, — кажется, она вырывалась из каждой клеточки тела. Я едва не разрыдалась, когда почувствовала контакт, очень слабый, но ответный!

Неожиданно меня прервал этот… который… Уре-та-хрен!.. — будь он неладен! Оттащил за волосы, кинув в угол камеры, — той самой, где мы встречались в морфанских землях с Раном.

— Я думал, ты настоящая жрица. А ты лишь подделка самой Великой!

Огненный меч в его руках вселял панику и ужас, но занёс он его не надо мной. И это стало роковой ошибкой последнего из высших демонов.

За долю секунды я обрела яркость видения настолько, что уже мало что соображала. Я питалась этим воздухом, этим местом и страхами, что здесь витали. Змея — моя суть, и я её приняла. Извиваясь и шипя, я бросилась на старого демона.

— Ты, старый хрен с горы, подземная скотина! — выпад.

…А энергетическая оболочка у демона очень даже вкусная, — куда питательнее человеческой!.. Уре отлетел от пленника в сторону.

— Ты и твои выродки на нашей земле больше не будете жить! — выпад.

…Проворный, зараза, но руку полоснуть успела. А вот огненный меч жжётся, больно. И почему мой голос двоится и эхом отражается от стен?…

— Никогда ты не станешь полноправным хозяином здесссь! — выпад.

Демон упал на спину выставив вперёд свою острую раскалённую спицу. Больно, очень жжёт, но меня не остановить! Накинула одно кольцо призрачного змеиного тела, другое…

— Афресия?.. — выронил меч, хрипя. — Ты не имеешь права вмешиваться в судьбы подопечных!

— А это уже ннее ттввооёё ддееллоо!.. — рассмеялись мы вместе со вторым голосом.

Больше не было ни капли желания играть с этой демонической рухлядью. Он мне попросту надоел, — до омерзения! А вот оболочка очень, ну просто невероятно вкусная!..

Кто-то изнутри пожелал мне приятного аппетита, когда от демона почти ничего не осталось, а на меня навалилась хмельное веселье. Я ещё некоторое время любовно душила когтистую руку и азартно гоняла по земле рогатую черепушку. Костяшки звенели, сахарно хрустя на зубах, и останки их энергетической субстанции приятно кружили голову.

Я остановилась, только когда мой хвост тронул кто-то тёплый. Это прикосновение отозвалось сладкой дрожью внутри. Подползла, греясь в противоречивых чувствах молодого антрацитового демона. На меня смотрели грустные чёрные глаза существа, которого я была готова слушаться, защищать, оберегать, и чтобы хорошо ему было… и вообще за него теперь до икоты кушать буду, — хоть демонов, хоть людей в любых количествах.

Дрожащей от слабости рукой он почесал мне подбородок, увернувшись от ядовитых клыков. И шепнул одно-единственное слово на своём языке. Но я поняла, и ни капли не обиделась.

Я эгоистка, да. Но за тебя — умру.

* * *

Взятие замка было очень долгим. Силы были примерно равны и кседуши никак не могли одержать верх. Но не в последнюю очередь сыграла роль грамотная тактика наступления лорда Норгелана, не пустившего своих воинов на верную гибель. Хитрый замысел наследного принца был прост: он приказал выманивать рарванов небольшими группами на окруженную трансформированными кседуши территорию, где те хоть и бились насмерть, но не выдерживали натиска армии. Многие города поддерживали эту атаку, начались бунты, гибли люди.

Но, в конце концов, правлению Уретаима Кхаена пришёл конец. Замок вновь был разрушен, и куда больше прежнего, но выжившие люди радовались восстановлению мира. Молодого Норгелана приняли как императора не сразу, народ еще помнил кровавые ужасы предыдущего правителя, и не спешил с выводами. Однако, неоценимая помощь, оказанная пострадавшим городам и налаживание порядка среди правящих градоправителей и представителей торговых палат, дали свои результаты: молодой император всё больше открывал для себя сердца людей, которыми теперь правил.

Восстанавливались храмы Семерых, и довольно быстро. Кровавый культ Единого то тут, то там вспыхивал вновь. Но это были конвульсии умирающего. Не стоило и думать, что кто-то вновь будет готов сменить власть. Люди сами уничтожали в зачатке культ Единого, даже появились массовые случаи поимки подозрительных лиц, занимающихся похожим поклонением. Но чаще всего это были домыслы. Обжёгшись на молоке, дуют и на воду.

Все эти новости я узнавала постепенно, но не слишком верила в то, что происходит. Слишком мало помнила из того, что происходило за последнюю неделю. Жутко раскалывалась голова и тошнило, словно я пила не просыхая.

Всё это время я жила в гостевом доме недалеко от дворца. К Анранару меня не пускали. Лекари упорно твердили, что с ним всё хорошо, и прятали взгляд. И ведь знают, что сейчас я не в силах им противостоять!..

Ещё через неделю я поправилась настолько, чтобы начать бунтовать и требовать свободы перемещения. Вот только разговора с Анранаром боялась. Не представляла себе, что и как ему скажу. Как буду оправдываться за измену?

Уже с полчаса маялась возле двери в госпитальную палату, где он лежал, и не решалась войти. Вот только там уже кто — то был, и они явно говорили обо мне.

— Анранар, вам ведь всё равно придётся поговорить.

Похоже, там был Трег. Пытается защитить?

— И ты её ещё и защищаешь?! — слабо отозвался любимый голос. — Да вас обоих убить мало, — громко рыкнул Анран, — и не смей её сюда даже впускать, иначе за последствия я не ручаюсь!

Я прислушалась. Не впускать? Почему?

— Ты бы хоть выслушал…

— Мне не нужна в семье женщина, не способная держать себя в руках!

Да, я не способна… Но я же… Я ведь для дела пыталась!..

— Это моя вина… — сокрушённо признал Трег.

— Она взрослая женщина, и не надо самонадеянно думать, что всё зависело только от тебя. Хватит. Всё кончено. За любую глупость рано или поздно приходится отвечать, — ей в первую очередь! — зло рыкнул. — Предательница! Пусть катится ко всем демонам и живёт, как раньше жила, — знать не хочу ни тебя, ни её…

Дальше слушать стало невмоготу. Ушла к себе. Всё закономерно, всё правильно. Он найдёт себе другую женщину, которая будет смешить его, рассказывать всякие глупости и ходить с ней на удивительные свидания. А мне пора.

Пару дней назад мне как раз передали небольшой мешочек серебряных монет на содержание из казны императора. Конечно, я рассчитывала на нечто большее, но прекрасно понимала, что в такой разрухе денег много попросту не бывает. Тарринар передавал письма, но какое мне до них дело? Так и бросила их нераспечатанными в камин.

С лошадью я намучилась. Полдня выпрашивала у конюшего одну из кобылиц. Он и выделил: старую, трясущуюся, без левой задней подковы и с дырявым скрипучим седлом. На ней мы сделали не больше десятка шагов. Дальше лошадь устала и решила отдохнуть. Другую мне конюший выдавать категорически отказался, ссылаясь на то, что в столице разруха в связи с переворотом, а лошадей на всех не хватает.

Ещё пару часов я по всему дворцу искала это засранца, императора Норгелана. Не могу сказать, что воспылала к нему любовью, но без его личной подписи нормальную лошадь мне давать отказались. Я наткнулась на него случайно, — шла на балкон подышать свежим воздухом после гневного спора с его помощником возле кабинета на тему «есть ли император в столице?».

Тарр выглядел уставшим и ничуть не походил на властителя, если бы не имперские гербы, — старого рода Норгеланов! — на дорогой одежде. При виде меня он даже как-то вздрогнул и внутренне напрягся, видимо, ожидая, что я сейчас тоже что-нибудь просить буду. Разочаровывать не стала.

— А, это ты… — выдохнул, оглядевшись и устало потёр глаза.

— Мне лошадь нужна. Хотя бы на время.

Блондин закатил глаза.

— И ты туда же… Ну и куда собралась?

Хотела было ляпнуть «не твоё дело», — да так оно и было! — но тогда бы получение вожделенной конины грозило затянуться.

— Я хочу уехать. Лошадь постараюсь вернуть.

Он вздохнул, присел на подоконник, печально глядя из окна на суету придворных. На мгновение его стало жалко. Он так рвался к этой власти, а в результате счастливым не выглядел. Возможно, лишь пока?

— Ты вернёшься?

— Нет.

— Тогда на лошадь можешь не рассчитывать, — резко встал, давая понять, что разговор окончен.

— Тарр!!! — возмущенно крикнула вслед. — Тарринар Норгелан!..

Я шла за ним следом до самой приёмной. Помощник было заступил дорогу, отрезая путь в кабинет, хлопнувший дверью.

— Прочь с дороги! — рявкнула.

Мужчина упал на стул, как подкошенный. Собственно, а почему мне раньше не пришла идея воспользоваться силой и попросту не взять ту лошадь, что мне понравится?.. Но раз уж пришла, это повод договориться так, чтобы ко мне потом претензий не было.

Он не стал прогонять или ругаться. Молча налил себе воды, и устало развалился в кресле.

— Дверь закрой. Не хватало ещё, чтобы кто-то слышал, как ты позволяешь себе на меня орать… — вяло попросил.

Ого. Это что-то новенькое. Ладно, закрою. И даже сяду, раз уж такое дело.

— Тарр, я ведь заслужила несколько больше, чем мешочек серебряных монет, — начала осторожно.

— Да.

Тишина.

— Что «да»?

На меня смотрел очень уставший, даже немного постаревший за эти дни мужчина. Темные круги залегли под глазами, на висках появилась первая проседь.

— Знаешь, а я ведь думал тогда, что ты погибла…

— Извини, что разочаровала, — сложила руки на груди.

— Дослушай, дура!

Очень приятно. Жалкие серебрушки и новое сомнительно звание — вот и вся награда за империю для Норгелана. Отвернулась, обиженно глядя в окно.

— Я хочу, чтобы ты осталась. Сейчас нет возможности шиковать, — я понятия не имею, чем рарваны кормили армию! Батогами и угрозами, не иначе. Мне нужно время чтобы наладить экономику и порядок в казне. Если ты немного подождёшь, то у тебя будет всё, что ты захочешь.

— Мне нужна только лошадь. Одна здоровая, крепкая лошадь, Тарр. Ничего больше.

— Их нет. — Развёл руками. — Ничем не могу помочь.

— Но я их видела!..

Неожиданно он развернулся и с вызовом ухмыльнулся:

— А ты поужинай со мной, может и найдётся одна!..

Я замерла. Медленно взмахнула ресницами, глядя на нового императора, сощурила глаза. Так же медленно встала, и молча вышла за дверь.

Несколько часов тянулись непреодолимо долго в поисках того, кто согласится меня отвезти хотя бы к подножью горы Отцов. Как назло, никто туда ехать не собирался, даже за деньги! А вечером, когда я уже шла туда пешком, надеясь встретить попутчика, и довольно далеко отошла от столицы, услышала позади конский топот.

Лорд Норгелан собственной персоной, в сопровождении охраны из кседуши и Дана остановился недалеко от меня. Тарр спешился, дал знак не следовать за ним и подошёл ближе.

— Неужели я настолько противен тебе, что ты даже решила идти пешком, и не дождавшись утра? Из упрямства, или есть иная причина?

— Я заслужила покой. И не хочу больше ждать ни минуты.

Он вздохнул, аккуратно разворачивая к себе за плечи. Нага на руке беспокойно зашевелилась.

— Сарнай… Я ведь мог бы запереть тебя во дворцовых покоях, — укоризненно прищурил левый глаз.

— Тогда бы императоры этой империи стали моим основным рационом.

Лорд Норгелан печально улыбнулся.

— Если захочешь вернуться, — дворцовые двери для тебя всегда открыты. Помни об этом.