Интерлюдия - 1

Из материалов информагентств:

«Три часа назад столичным СМИ стало известно, что из «Киберполигона им. Д. Куплинова» исчезли двое игроков. Их вирт-капсулы просто открылись, а внутри никого не оказалось. Администрация заведения пока воздерживается от комментариев.

Тем не менее, журналисты узнали, что одним из пропавших игроков является неоднократный победитель российских, а также международных соревнований по киберспорту Матвей Климов».

 

Квест первый: «Вы теперь мои…» - 1

Погоня продолжалась уже десять минут. Матвей Климов – или граф Мэттеус, маг-стихийник сто восемьдесят девятого уровня и глава клана Огненных Шмелей, самого влиятельного в игровом мире Мираклинны, – начинал злиться.

«Удачнее момента не придумали…» – он скрипнул зубами и вновь бафнул Эрнеста. Маунт, – двухметровый марлин, наделенный способностью летать, – ускорился.

Тот, кого преследовали Матвей и Эрнест, – тоже. Климов нахмурился и сильнее стиснул спинной плавник рыбины.

Как это не вовремя… После очередного успешного рейда он, наконец, набрался смелости. Даже речь написал, выучил и два дня репетировал перед зеркалом. Оставалось лишь сказать все Алене. Для этого Матвей и пригласил девушку в ее любимую игру, привел на утес недалеко от замка Огненных Шмелей, где пара часто смотрела на Пенный залив, и начал говорить, сжимая в кулаке созданное специально для Алены кольцо – дававшее хорошие плюсы ко всем характеристикам ее персонажа, светлой чародейки Иллоины.

Тут и появилось оно. Существо выплыло снизу, совершенно бесшумно. И зависло над ребятами.

Таких противников в этой игре Матвей еще не видел. Птичий череп огромных размеров был наполовину скрыт под красно-черным двурогим колпаком арлекина. Длинное гибкое тело, затянутое в блестящую ткань тех же цветов, чуть извивалось. Шесть тонких многосуставчатых рук пока что оставались неподвижными. В одной тварь сжимала большой сачок с сеткой из светящихся золотым нитей. Пальцы остальных едва заметно подрагивали, с загнутых книзу когтей слетали красные искры. Ног у чудовища не было.

Матвей в тот момент думал совершенно о другом. Поэтому не успел вовремя среагировать. Алена атаковала первой. Пиромантия в этой игре всегда была ее сильной стороной, однако тварь с легкостью увернулась от огненного шара. Одновременно с этим она взмахнула сачком, и девушка оказалась внутри. После этого чудовище попросту рухнуло вниз, к водной глади. Но спустя пару секунд выровнялось и устремилось прочь. К едва видимому противоположному берегу.

Матвей, наконец, опомнился. Оседлал Эрнеста, кинулся в погоню. Маунт-марлин отличался потрясающей скоростью. Его Климову подарила Алена, большая любительница Хемингуэя вообще и повести «Старик и море» в частности. Вместе Матвей и Эрнест прошли не одну битву, быстрота и маневренность рыбины много раз выручали игрока.

Однако новый противник не уступал марлину в скорости, а от магических атак Матвея уворачивался с дразнящей легкостью. Поэтому вскоре Климов решил не тратить ману – запас у него, безусловно, большой, но не бесконечный. Рано или поздно погоня завершится, вот тогда-то от заклинаний будет больше пользы.

«Я тебя отправлю в цифровое небытие», – мысленно пообещал Матвей, мрачно глядя на шестирукого арлекина.

Кто он? Вот уж точно – вопрос на миллион…

Искин отказывался опознавать тварь и ее уровень, над ней не было ни шкалы с хитами, ни каких-либо пиктограмм. Значит, разрабы к появлению этого монстра не имеют никакого отношения. К тому же, и выглядел он слишком необычно для мира Мираклинны, населенного эльфами, орками, гоблинами, волколаками, духами леса и прочими традиционными фэнтезийными существами. Матвею не очень нравилась эта игра – казалась слишком банальной, стиснутой рамками канона. Однако Алене, поклоннице Толкиена, она была по душе. Потому и Климов частенько наведывался в Мираклинну, а о графе Мэттеусе знали в каждом уголке этого компьютерного мира, поскольку подвигов на его счету скопилось предостаточно.

Арлекин тем временем и не думал замедляться. Сачок с добычей он держал верхней парой рук. Остальные были расправлены наподобие крыльев. Алена, по всей видимости, попала под действие чар, скорее всего, парализующих, и потому не атаковала похитителя. Связаться по голосовому чату не получалось, и это напрягало весьма и весьма…

«Если это не новый враг, значит, кто-то из кланов постарался», – размышлял Матвей.

Это выглядело гораздо логичнее, поскольку недругов у графа Мэттеуса имелось немало. Но вот желающих бросить ему честный ПВП-вызов среди игроков-противников не оказывалось. Оставались хитрости, подлости и так далее.

Видимо, на «хитрость-подлость-и-так-далее» Матвей и напоролся. Выходит, за ним следили, выжидали момент – и когда таковой настал, не преминули им воспользоваться.

И планировали все основательно. Вон какое чудовище Франкенштейна создали – иначе это шестирукое чудо в шутовском наряде, невесть как затесавшееся в мир остроухих любителей деревьев, не назовешь. Оставалось понять, кто похитил Алену: пет или творение гейм-хакеров – возможно даже, команды опальных разрабов «КиберВендженс», больших любителей вклинивать в игры какую-нибудь жесть, или кого-то из их фанатов, тоже в этом деле шарящих.

Поразмыслив немного, Матвей отмел первый вариант. Если арлекин – чья-то зверушка, то все его статы были бы на виду. Да и счастливый владелец-маг отирался бы неподалеку. Нужно ведь указать птицеголовой чуди, на кого и в какой момент нападать. Однако других игроков поблизости не было, в этом Климов не сомневался. И не потому, что никого не видел – бафы на невидимость в игре пользовались большой популярностью, так что враг-суммонер ими бы обязательно воспользовался. Но на всякую плюшку всегда найдется плюшка покруче, и таковая имелась у графа Мэттеуса – уже месяца четыре как он скрафтил амулет, нейтрализующий заклинания невидимости и заставляющий врагов-стелсеров скрипеть зубами от злости. В надежности ништяка Матвей был уверен на сто процентов.

Раз это не пет, то в таком случае оставалась версия с гейм-хакерами. И она, по правде говоря, напрягала Климова. Шестирукий действовал слишком осмысленно для программы, нацеленной, как правило, тупо на «увидеть и растоптать». Значит, создал его профессионал. А раз так, то тягаться с этим произведением ботоводческого искусства будет очень непросто, если не бессмысленно. Самое время связаться с разработчиками, но Матвей не спешил. Самолюбие не позволяло ему при первых же трудностях прятаться за админову юбку.

«Попытаюсь сперва сам, а потом будет видно, что к чему», – он вновь ускорил Эрнеста и подался вперед, почти касаясь подбородком серебристой спины марлина.

Арлекин чуть изменил направление и теперь мчался к Каменному кальмару – скалистому острову, на котором высились развалины древнего безымянного замка. Игроки из клана Матвея не раз наведывались туда, и сейчас локация представляла собой полностью исследованный клочок игрового мира, где не нашлось бы и самого маленького, но представляющего хоть какую-то ценность артефактика, а враги – орки, гоблины, волколаки и летучие мыши – находили свой недолговечный покой раз так пятнадцать. За исключением босса – двухголового огра, который пал смертью храбрых окончательно и бесповоротно еще в первую встречу со Шмелями.

Во всяком случае, так должно было быть…

Подлетев к Кальмару, Матвей не поверил глазам. Остров кишел совершенно иной жизнью.

«Это еще что за крипота?» – удивленно подумал Климов, рассматривая оккупировавших замок существ.

На первый взгляд их было не меньше полусотни, и Матвей не понимал, как эти твари, которым самое место в каком-нибудь сюрреалистичном хорроре, оказались в мире Мираклинны. Вокруг останков дозорной башни кружили большеголовые и пузатые уродцы-карлики с едва видимыми отростками там, где должны быть руки и ноги. С прозрачных, исчерченных кроваво-красными прожилками крыльев сыпалась бурая пыльца. Климов сразу понял, что если попадет под нее, то словит какой-нибудь дебаф или ДОТ. Какие еще атаки припасены у летающих карликов, можно было выяснить лишь в битве. А ее не избежать: арлекин подлетел к башне и завис в воздухе, среди уродцев. Значит, чтобы добраться до него, придется сагрить этих тварей и разобраться с ними.

Причем «воздушная артиллерия» была не единственной преградой между Матвеем и похитителем Алены. По внутреннему и дальнему дворам разгуливали мертвецы с явными признаками разложения. На каждом из семи уцелевших бастионов замерли чудища поинтереснее – каждое представляло собой десяток сросшихся уродливых голов, держащихся на паучьих лапах. В развалинах донжона засела пара огромных шаров из костей. У барбакана была проломлена крыша, и Климов видел, что помещение заполнено темно-красной пульсирующей массой, со множеством зубастых пастей, которые открывались и закрывались. Кое-где между ними шевелились небольшие отростки с черными то ли жалами, то ли когтями. Из окон барбакана свисали длинные щупальца многоротого монстра.

И опять-таки: все существа были неопознаваемы, с неизвестным запасом ХП, умениями и статами.

«Это уже целый спектакль, –­ Матвей скользил взглядом по развалинам замка. – И все ради одного меня?..»

В такое было действительно сложно поверить. Неужели Климов настолько замозолил глаза кому-то в Мираклинне, что недоброжелатели, не жалея сил и времени, устроили подобное? Или выбор очередной группы умельцев-ботоводов, коих в последнее время расплодилось немало, пал на скромный фэнтезийный мирок, они решили навести здесь шороху и ужаса, а Матвей и Алена просто оказались не в том месте и не в то время?

«Предполагать можно много, – решил он, рассматривая криповое великолепие, населившее замок Каменного кальмара. – Но пора и действовать».

Мгновением позже он направил Эрнеста прямо к рою крылатых карликов. Безусловно, они гораздо слабее остальных противников, но неприятностей могут доставить выше крыши. Такие берут быстротой и количеством. Плюс пыльца.

Те заметили игрока. Злобно и противно заскрипели. Затем, скучившись, устремились вперед.

«Ну что, проверим, как вы дамаг держите», – Матвей скастовал обычный файербол. Кинул в ближайшего уродца.

Пламя растеклось по безобразной тушке. Мерзко скрипя, кувыркаясь в воздухе, летун начал падать. Но когда до мощеного булыжником внутреннего двора оставалось всего ничего, он выровнялся.

Это было ожидаемо. А поскольку твари вполне могли оказаться порождением богатой фантазии гейм-хакеров, то Матвей допускал, что убить их и вовсе невозможно.

Однако первая неудавшаяся попытка – еще не показатель. Климов устремился прямо к затянувшим небо серым облакам, слушая, как за спиной верещат карлики. Попутно он готовил заклинание помощнее – Кольцо огненной кары. Как только в воздухе образовался круг из сгустков пламени, Матвей резко изменил направление. Преодолел еще с десяток метров. Развернул Эрнеста. Нужно было посмотреть на результат.

Получилось неплохо: уродливые летуны попали под огненный обстрел. Обжигающие снаряды остановили врага, и Матвей не без удовлетворения отметил, что пять-шесть тварей из первых рядов отправились, как он любил выражаться, «в цифровое небытие».

Что ж, значит, разобраться с летающими уродцами можно… Хотя опыт с Кольцом огненной кары показал, что запас прочности у них не меньше, чем у вполне себе достойного элитного моба.

«А остальные противники еще сильнее», – Матвей вновь летел – описывал вокруг замка широкую дугу. Заклинание потеряло силу, и уцелевшая крылатая орава кинулась на устроившего им огненный душ.

Работы был непочатый край. Конечно, можно набраться терпения и долбить летунов огнем, но сколько времени на это уйдет? Немало, и это факт. Поэтому лучше последовать примеру храброго портняжки с его «семерых одним ударом» и придумать что-нибудь подейственнее – Алену нужно спасать как можно скорее.

Климов обернулся. Карлики гнались, сбившись в одну кучу. Это наводило на мысль…

«К огню у вас терпежа хватает, – Матвей прищурился, поглядел на Эрнеста. Рыбина покачивала головой из стороны в сторону, рассекая мечом-носом воздух. – А что насчет молнии?»

Еще раз глянув на преследователей, Климов чуть замедлил маунта. Чем меньше расстояние, тем проще будет осуществить задуманное. Теперь он сидел на марлине вполоборота. Карлики отвоевывали метр за метром…

Еще немного… Еще чуть-чуть…

Пора…

Повинуясь команде, Эрнест описал мертвую петлю и оказался позади противников. А мгновением позже те попали в сеть из фиолетовых молний, выпущенную Матвеем.

На этот раз полегла большая часть летунов. Лишь четверо остались в живых, но знатно нахватались дамага – соответствующий вывод Климов сделал, судя по весьма покоцанному внешнему виду уродцев. С ними Матвей расправился при помощи нескольких файерболов.

Как только последний карлик упал неподалеку от донжона, Матвей снизился. Посмотрел на арлекина и не мог не изумиться: тот аплодировал, склонив голову. Бубенцы, украшавшие рога колпака, вздрагивали и звенели при каждом хлопке. Пока Климов разбирался с летающими карликами, главный враг опустился к донжону и засел между шарами из костей.

«Он как будто испытывает меня», – мысль пришла сама собой. Матвей понимал: это в высшей степени странно. Однако таковым было все, что творилось в последние полчаса.

Странно… И в то же время интересно. Никогда прежде, даже в гораздо более щедрых на сюрпризы играх, Климов не сталкивался ни с чем подобным. А потому решил приложить максимум усилий, чтобы разобраться, что к чему. Получится – великолепно. А нет – так самое страшное, что может произойти с ним и Аленой в Мираклинне, зовется простым русским словом «респаун».

Усмехнувшись собственным мыслям, Матвей сосредоточился на дальнейших действиях.

Арлекин, судя по всему, хочет, чтобы следующими, с кем Климову придется померяться силами, были шары из костей. А что если нарушить планы неприятеля?..

«Надо поставить в тупик это набитое алгоритмами чучело», – Матвей ухмыльнулся. И направил Эрнеста к ходячим мертвецам, оккупировавшим внутренний двор.

Те, заметив игрока, задрали головы. Завыли. Потянулись вверх костлявыми руками.

«Так вы много не навоюете», – Матвей запустил в ближайшего мертвяка файерболом. Пламя объяло неуклюжую фигуру, но противник остался на ногах.

Вот так, значит… Огонь зомбарей не испугал. Тогда что насчет льда?

Матвей приказал Эрнесту подняться на десяток метров и облететь вокруг внутреннего двора. Сам он в это время кастовал одно из самых сильных заклинаний в собственном арсенале – Шквал ледяных стрел.

Как только марлин вернулся в исходную точку, над головами мертвецов появилась черная туча. Спустя мгновение в нежить полетели десятки серебристых сосулек длиной в руку взрослого человека. Ледяные снаряды пронзали тварей, замораживали, после чего взрывались, разнося тех на куски. Мясорубка заняла не больше минуты, после чего пространство двора оказалось покрыто кусками плоти разных форм и размеров.

«Вот это другое дело», – заклинание было высокоуровневым, и Матвей отметил успех порцией маны.

Оставалось повторить процедуру на дальнем дворе. Климов снизился и полетел ко второй группе ожившей мертвечины.

Те культурно проводили время, словно ничто не предвещало беды: расхаживали туда-сюда, шатаясь, задевая друг друга плечами. Изредка мычали и ухали. Впавший в азарт граф Мэттеус решил взбодрить покойников и пролетел над ними на бреющем полете. Мобы сагрились, а Климов набрал нужную высоту и, двигаясь по кругу, начал кастовать еще один Шквал ледяных стрел. Не прошло и полуминуты, как над дальним двором возникла черная туча. Оставалось лишь спустить магию с цепи…

Этого-то Матвею и не позволили. Струя жижи горчичного цвета ударила в бок Эрнеста. Рыбина замерла и серебристой остроносой торпедой полетела вниз, унося хозяина к поднятым рукам ходячих мертвецов.

Падение почти не стоило Матвею ХП. Когда имеешь в маунтах летающую рыбу, то обязательно обзаведешься магической побрякушкой, чтобы при падении отделаться как можно меньшей кровью. Как дела у Эрнеста, Климов не смог выяснить. Слишком много вокруг было охотников до его тушки. Так что пришлось спасаться перекатами. Попутно он активировал Перчатку Тайных Стихий и вооружился Призрачным хлыстом – длинной змеей, сотканной из синего света, – и несколькими точными ударами сразил двоих мертвецов. Оказавшись на более-менее свободном пространстве, Матвей перевел дух.

И тут же вновь едва не попал. Горчичная струя ударила в булыжник почти что у ног. Климов вновь перекатился. Хлестким ударом отрубил голову кинувшемуся в атаку зомби.

Получив пару мгновений на оценить ситуацию, Матвей понял, кто вынудил его совершить не самое удачное приземление.

Увлеченный полетами над нежитью, он взбаламутил тварь на ближайшей сторожевой башне. Радиус агра у нее оказался более чем внушительный. И теперь чудовище, перебирая паучьими ногами, перемещалось взад-вперед, открывало и закрывало рты – оттуда-то в Эрнеста и прилетело…

«Дрянь», – Матвей отклонился от очередного мертвеца. Несколько раз ударил хлыстом, и тот, развернувшись вполоборота, рыкнув на прощание, упал.

Что дальше?..

Перво-наперво надо прорваться к Эрнесту. Проверить, в каком состоянии рыбина и какие негативные эффекты она выхватила.

Призрачный хлыст знал свое дело. Мертвецам хватало двух-трех ударов. За неповоротливыми разлагающимися телами Матвей уже видел вытянутое серебристое тело летающего товарища. Противники, к счастью, целиком и полностью сосредоточились на Климове. Тот стал работать хлыстом еще усерднее, но с оглядкой на стамину. Несколько раз, уловив в непрестанном топоте, рыке и бормотании покойников шипение, он перекатывался, и струя горчичной отравы ударяла в пустое место.

Но когда зомбарей осталось не больше дюжины, пауконогой твари надоело атаковать издалека. С мерзким клокотанием она спустилась по стене башни и устремилась на Матвея. Рты на безобразных лицах открывались и закрывались. Два десятка выпученных желтых глаз злобно буравили игрока.

Как только одна из сросшихся голов задвигала подбородком и послышалось шипение, Климов отбежал и запустил в харю файерболом. Тварь чуть присела, прекратила шипеть. А спустя мгновение лишилась половины лапы.

«Не так уж и трудно это будет», – Матвей отступил, готовясь вновь атаковать хлыстом.

Однако следующие три удара пришлись на опасно приблизившегося мертвеца. И пока Климов учил его хорошим манерам, пауконогая тварь достала-таки игрока струей отравы.

ХП просело почти наполовину. Вдобавок дрянь обладала парализующим эффектом. Матвей рухнул, а оставшиеся зомби, вытянув лапы, кинулись на добычу.

К счастью, заклинания против негативных эффектов в арсенале у Климова имелись. Но и дебаф был высшего сорта и не хотел отпускать вот так сразу. Так что к тому времени, когда Матвей вновь смог двигаться, жизни у него оставалось на полпальца. Мертвяки трепали не сильно, но упорно.

Перекатившись, Климов выпил сразу две хилки подряд. Снова вооружился Призрачным хлыстом. И спустя пару секунд не преминул отомстить за себя-любимого. Вскоре еще тремя мертвецами стало меньше.

«Нужно как можно быстрее снять дебаф с Эрнеста», – сражаясь, Матвей время от времени поглядывал на неподвижного марлина.

Наконец все зомби обрели долгожданный покой. Оставалась плюющаяся тварь. Климов решил не геройствовать. Он оглушал чудище сгустком пламени, подходил, отсекал лапу. Нудно, не особо быстро, зато безопасно.

Вскоре противник потерял способность перемещаться. Теперь он представлял собой нагромождение безобразных пучеглазых голов, под которым дергались и брызгали зеленой кровью обрубки конечностей.

«Ну вот и…» – Матвей оборвал мысль и попятился, глядя на монстра. Похоже, тот готовил сюрприз.

Сквозь желтую кожу голов проступили бурые пятна. Сами головы задрожали. Рты оскалились.

Матвей рванул в сторону, к арочному своду. О том, что чудовище взорвалось, он узнал по громкому и мерзкому чавку. Рефлекторно сделав несколько перекатов, Климов опустился на колено. Обернулся.

Плоды прощальной подлянки пауконогой твари в виде мерзкого вида разноцветных пятен были повсюду. Жахнуло неслабо, и если бы Климов оказался в радиусе поражения, все могло закончиться печально.

Еще его кое-что удивило: поверженные враги, даже основательно разобранные, не исчезали. И отрубленные паучьи лапы взорвавшегося чудища, и нашинкованные Призрачным хлыстом мертвяки, и даже уродцы с прозрачными крыльями далеко не прозрачно намекали на то, что на территории замка неплохо бы поработать основательно прокаченными совком и веником.

Как бы там ни было, Матвей получил долгожданную передышку. Первым делом он кинулся к Эрнесту. Рыбина, к счастью, лежала далеко от бота-камикадзе и не пострадала от взрыва. Как только Матвей разобрался с дебафом, марлин поднялся в воздух, чуть помахивая хвостовым плавником. Климов не удержался и погладил его по серебристому боку. Затем оседлал и набрал высоту.

Арлекин по-прежнему пребывал в развалинах донжона, рядом с костяными шарами. Заметив, что Матвей смотрит на него, похититель Алены вытянул свободные руки и показал четыре больших пальца.

«Надо же, сколько лайков… – мрачно усмехнулся Климов. – Скоро и в друзья добавится».

Ситуация выглядела все чудесатее. Главный враг, бездушная программа, «колышки с ноликами», превратился в единственного зрителя. И Матвей вынужден был продолжать представление.

Следующими противниками он выбрал собратьев пауконогой твари. Воевать с каждой по отдельности процентов на девяносто безопасно, но долго и нудно. А поскольку граф Мэттеус вновь был «на коне», то решил и дальше действовать по принципу храброго портняжки. Хотя сражаться предстояло отнюдь не с мухами… И даже не с пауками, а кое с чем гораздо более серьезным…

Приказав Эрнесту лететь во весь опор, Климов начал агрить тварей. Те, по примеру предшественницы, сначала плевались горчичной дебафящей отравой. А затем одна за другой стали покидать дозорные пункты. Матвею пришлось показать несколько фигур высшего пилотажа, прежде чем запулить всех шестерых пауконогих на территорию дальнего двора и не угодить под парализующие струи. Дело осложнялось тем, что он вынужден был выбирать такие маршруты, чтобы не раздраконить костяные шары и, главное, гиганта с щупальцами. К счастью, все шло по плану. Да и арлекин не торопился переходить из зрителя в участника, хотя Климов каждую секунду ожидал какой-нибудь гадости.

Итак, все пауконогие сновали туда-сюда по дальнему двору, с завидным постоянством салютуя графу Мэттеусу струями горчичной отравы. А тот был занят тем, что готовил до боли знакомый предыдущим врагам Шквал ледяных стрел.

Твари оказались поистине сильны. Да, заклинание их изрядно потрепало, что было видно и без шкалы хитпоинтов, но все шестеро остались в живых. И лишь вторая попытка принесла ожидаемый результат.

«Ну-с, что теперь?» – Матвей огляделся и понял, что ответ на его невысказанный вопрос уже дан.

В воздух поднялись костяные шары. Арлекин тем временем, по-паучьему перебирая свободными руками, перемещался к барбакану. И как только он развернулся и уставился на Матвея пустыми глазницами, начался очередной акт этого странного игрового спектакля…

Рой острых костяных осколков устремился на Климова. Тот среагировал, но не столь быстро, чтобы избежать урона. Пусть и незначительного.

«Чего-то подобного от них и следовало ожидать», – Матвей летел, глядя на шары. Те поворачивались вслед за игроком и продолжали обстрел.

Лишь спустя полминуты они взяли передышку. А через десять секунд возобновили атаку. Причем с сюрпризом: на этот раз осколки костей были объяты зеленым пламенем.

Значит, придется действовать по таймингу, иначе бутылок с лечебным зельем не напасешься. Но сначала тайминг надо хорошенько изучить, чем Климов и занялся.

Минут пять он летал вокруг шаров, то набирая высоту, то снижаясь, а рядом свистели горящие костяные снаряды. Дважды его задевало, и на сей раз урон был куда значительнее. Тем не менее, наблюдение за врагом принесло плоды. Теперь Матвей точно знал, что обстрел длится двадцать восемь секунд, а перерыв – десять. И еще он понял, какое заклинание подойдет лучше всего.

Пора было переходить к практике…

Шары дали очередной залп. Матвей устремился по кругу, держась от врагов метрах в шестидесяти и отсчитывая время. Как только до конца атаки оставалось пять секунд, он скастовал Ледяное копье. А получив передышку, тут же устремился к противникам и поразил одну из целей заклинанием. Ледяное копье действовало по тому же принципу, что и Шквал ледяных стрел: снаряд пронзал противника, замораживал и взрывался.

Все получилось, как Матвей и задумывал. Только вот оценить, насколько большой урон получил костяной шар, не получилось – пора было удирать. До следующего раза, как говорится…

Сражение длилось очень долго. Неоднократно Климову казалось, что все бесполезно, что он пытается расковырять бетонную стену зубочисткой. Но иного выхода не было. А потому он опять и опять считал секунды, готовил Ледяное копье, бросал во врага и отступал, время от времени пополняя ману.

И вот, наконец, один из шаров распался, и останки рухнули в развалины донжона. В первые мгновения это показалось настолько невероятным, что Матвей замер – и, разумеется, поплатился за это. Горящие осколки знатно потрепали и его самого, и Эрнеста. К счастью, Климов успел нырнуть вниз и провести необходимые «оздоравливающие процедуры».

Воевать с оставшимся костяным шаром оказалось гораздо легче, хотя тоже заняло немало времени. Запасы таяли, и, спасаясь от очередного залпа, граф Мэттеус с тревогой смотрел в сторону барбакана, где ждала своего выхода на поле боя здоровенная туша с кучей зубастых пастей и щупалец.

«А после нее еще тет-а-тет с арлекином», – Матвей нахмурился и тряхнул головой, избавляясь от посторонних мыслей. Нужно было кастовать очередное Ледяное копье.

Оно оказалось предпоследним. Следующее отправило шар к рассыпавшемуся родственнику. А Климов с хорошо ощутимым внутренним напряжением стал ждать «продолжения банкета».

Гигантский монстр заявил о себе весьма эффектно. Барбакан разлетелся сотнями осколков, и из каменного панциря высвободилась темно-красная туша с щупальцами. Она тяжело дышала, влажно хлюпая и разевая рты. Арлекин тем временем поднялся в воздух, потирая руки.

«В предвкушении, значит, да?..» – Матвей в очередной раз поразился осмысленности действий шестирукого монстра.

И тут его посетила очень неприятная мысль. Если допустить, что весь этот спектакль разыграли ради Климова, то неизвестные «драматурги от программирования» наверняка были знакомы с арсеналом главного, хоть и невольного действующего лица. А в таком случае вполне вероятно, что побежденные монстры и ожидающая своей очереди дура с щупальцами созданы для того, чтобы полностью истощить запасы Матвея, чтобы на бой с похитителем Алены он вышел, грубо говоря, в дырявых носках и семейниках…

Конечно, это лишь предположение. Но если так и есть, то сражение граф Мэттеус начал уже заведомо проигравшим.

«Ничего, – попытался он себя успокоить. – Хотя бы повеселился».

И то верно. Причем веселье еще не закончилось. И многоротая махина решила об этом напомнить. Из темно-красной утробы донесся рык. Пасти раскрылись, исторгая два десятка светящихся желтым сгустков.

Понимая, что если хотя бы один попадет в него, то последует бум – возможно, громкий и, несомненно, болезненный, – Матвей направил марлина влево.

Еще сражаясь с мертвецами и пауконогими, он поглядывал на гиганта с щупальцами и между делом продумывал, как с ним сражаться. Скорее всего самым уязвимым местом врага были пасти. И вот настало время проверить теорию.

Чудовище продолжало выплевывать сгустки. Риск был велик, но Климов чуть снизился и приказал Эрнесту облететь вокруг твари. Следить за тем, чтобы не столкнуться со светящейся пакостью и одновременно кастовать Шквал ледяных стрел – дело непростое, но Матвей справился.

«Посмотрим, что это даст», – подумал он, глядя, как черная туча расстреливает монстра сосульками.

Эффект был. Пара зубастых ртов превратилась в неподвижные кровавые дыры. При каждом попадании и взрыве противник вздрагивал и рычал. Вдобавок он принялся размахивать щупальцами.

«А вот это не очень хорошо», – Климов качнул головой, наблюдая за толстенными хлыстами темно-красной плоти, мотающимися туда-сюда. Они будут очень мешаться, когда он полетит готовить следующий Шквал.

Всего щупалец оказалось двенадцать, и чтобы летать над монстром более-менее спокойно, их число нужно хотя бы уполовинить.

Похоже, пришла пора использовать Режущий вихрь – диск из крутящегося с бешеной скоростью воздуха, способный рассекать не только плоть, но и броню. Заклинание было очень мощное и маны, соответственно, требовало немало.

Матвей чуть отдалился от монстра. Уходя то влево, то вправо, чтобы не столкнуться с очередным светящимся сгустком, стал наблюдать за щупальцами, чтобы изучить траекторию их движения. Ни один Режущий вихрь не должен быть использован впустую. Поэтому лучше потратить время, но действовать наверняка.

Старания увенчались успехом. Минут через пять Климов мог предсказать, как двигается пара ближайших конечностей. Пригнувшись к спинному плавнику марлина, он вытянул правую руку. Вскоре над ладонью возник диск из белого тумана, вращающийся обезумевшей юлой. Заклинание было готово.

«Так, сейчас немного вниз и влево… – Матвей не сводил глаз с одного из щупалец. – А теперь вперед… Пора!»

Он швырнул Режущий вихрь в цель. Заклинание не подвело.

Монстр отреагировал на потерю конечности весьма бурно. Заревел, затрясся. Пасти стали плеваться шарами заметно чаще. А Климов отлетел на десяток метров влево и нацелился на следующее щупальце, покороче, но гораздо толще. Однако не прошло и двух минут, как темно-красная громада распрощалась и с ним.

Вновь рев. И все больше светящихся сгустков. Один попал-таки в Матвея с Эрнестом, почти сразу после того, как третий Режущий вихрь достиг цели. ХП просело на семьдесят пять процентов. Маунту пришлось еще хуже, и Климов первым делом отхилил его.

Чем больше щупалец теряла громадина, тем активнее становилась. Взрывающиеся комья вылетали из пастей одно за другим. И когда Матвей, наконец, достиг цели – отсек половину конечностей, то понял, что легче стало ненамного. Но все же решил попытать счастья с еще одним Шквалом ледяных стрел.

Оформить над монстром черную тучу получилось далеко не сразу. Приходилось уворачиваться то от щупалец, то от желтых снарядов. Несколько раз Матвей бафал и отхиливал Эрнеста и чувствовал себя Цезарем, занятым множеством дел одновременно. И допусти он хоть одну ошибку – враг наверняка превратил бы его в Цезаря, но не в великого древнеримского полководца, а в другого, который салат… К счастью, ошибок удалось избежать, и тварь попала под ледяной душ, колючий и взрывающийся.

Заклинание заткнуло громадине еще четыре пасти. Климов решил продолжать в том же духе. Мелкими шажками, тратя ману, бафая Эрнеста, но он своего добьется…

С каждым новым Шквалом ледяных стрел дело шло быстрее и легче. Однако к концу сражения запасы маны у Матвея истощились на три четверти, и, готовя пару последних заклинаний, он с тревогой смотрел на арлекина. Тот висел в воздухе, и лишь по движениям головы можно было понять, что враг следит за Климовым.

«Потерпи еще немного, – мысленно обратился к нему Матвей. – Скоро и до тебя руки дойдут».

Наконец огромная тварь испустила громогласный стон, вздрогнула и замерла. Затем стала оседать, словно пена в стакане. Темно-красная плоть постепенно становилась черной. Матвей, памятуя о сросшихся уродливых головах на паучьих лапах, отлетел метров на сто и продолжил наблюдать.

Чудовище все еще съеживалось, но теперь вдобавок исходило извивающимися ростками черного дыма. Тот густел, обволакивая тушу, и через пару минут полностью скрыл ее под собой.

Как только это произошло, арлекин стал снижаться к поверженному монстру. Дыма было все больше, и похититель вместе с добычей нырнул в черноту.

Матвею очень не понравилось происходящее. Вполне возможно, шестирукий сейчас напитывается силой побежденного гиганта и в итоге вновь предстанет перед Климовым чем-то другим, гораздо более страшным. В играх, особенно в битвах с боссами, такое случается сплошь и рядом.

Матвей напряженно ждал, что же будет дальше. Может, не стоило обращать внимания хотя бы на последнего врага, а сразу идти на арлекина? Пусть бы туша плевалась себе на здоровье, не так уж это и страшно. А Климов бы сэкономил кучу времени и запасов, да еще и лишил бы похитителя Алены возможности переродиться?

«Если все так, то я идиот, – Матвей не двигался. И не отрывал взгляда от клубящегося внизу черного дыма. Был слышен лишь шум волн, разбивающихся о скалы. Ни тебе рыка. Ни чавканья взорвавшихся желтых сгустков. Ни мерзких воплей летающих карликов. Ни «бубу-муму» оживших мертвецов… Затишье. Но затишье перед бурей. – Заигрался…»

Однако время шло, а набравшийся мощи арлекин не показывался. Матвей снизился метров на двадцать. Подождал. Ничего не происходило, и он опустился еще на десять. По-прежнему – тишь да гладь.

Скорее всего, Климов должен опуститься к самому дыму. Тогда-то тварь и сагрится. Шкалы ХП и маны у игрока были заполнены на сто процентов, Эрнест тоже пребывал в полном порядке. Запасов, конечно, могло быть и больше, но и с имеющимися есть шансы прорваться…

«Теоретически…» – мысленно уточнил Матвей и приблизился к кипящей дымной тьме.

Четыре затянутых в черно-красный атлас лапищи прорвали ее призрачный бок острыми когтями, с которых по-прежнему слетали красные искры. Все произошло настолько быстро, что Климов, хоть и был готов к подобному, не успел ничего сделать. Его попросту сцапали.

Сцапали и утащили в черный омут боли. Настоящей, живой, не имеющей ничего общего с игровым уроном…

 

Квест первый: «Вы теперь мои…» - 2

Боль растворила Матвея в себе, лишила возможности мыслить, шевелиться, дышать. Окунула в собственную бесконечность, из которой, казалось, нет выхода. Но так именно казалось, и когда она стала затихать… Ни разу прежде Климов не испытывал подобного блаженства. Оказывается, чувствовать, как боль уходит, гораздо приятнее, чем не чувствовать ее вовсе. Удивительно…

Боль сменилась ломотой, как при простуде. Чувства постепенно возвращались, и Матвей обнаружил, что лежит.

Под ним было что-то пружинящее, сверху – нечто плотное, теплое и тяжелое. Оживающая память подсказала, что обычно подобные вещи называются одеялами.

Шевелиться было страшно: вдруг боль накинется с новой силой? Но и оставаться неподвижным вечно не получится, поэтому Матвей рискнул. Осторожно пошевелил руками, затем ногами. Вроде бы неплохо, без неприятных последствий. Теперь голова, влево-вправо. А вот это тяжеловато и больно, словно кто-то доверху наполнил черепную коробку острыми камнями. Климов поморщился. Ощущения были такими, как если бы он переживал пик простуды.

Только вот Матвей совсем не помнил, когда успел простудиться. Мысли путались, но Климов со всей уверенностью мог сказать, что прежде чем оказаться в таком разбитом состоянии, он сражался со странными врагами, будучи в роли графа Мэттеуса. И закончилась битва… темнотой и болью.

«Как так? Что происходит? – вопросы возникали в мозгу один за другим. – Где я?»

Последний, пожалуй, был самым простым – чтобы получить ответ, нужно всего лишь открыть глаза.

Климов с усилием разлепил веки. И понял, что ошибся: этого оказалось недостаточно, чтобы понять, где он. Ни в одном из его знакомых мест не было такого грязного и облезлого потолка. Штукатурка отходила целыми пластами, обнажая холодную серость бетона. Помещение было полутемным, что делало картину еще более унылой.

Полный изумления, позабыв о боли в голове, Матвей приподнялся на локте и огляделся. Однако это вроде бы разумное действие лишь усилило непонимание происходящего.

Как он попал в это довольно просторное, но явно много лет как заброшенное место? Почему лежит в углу, на ржавеющей кровати с панцирной сеткой, укрытый толстым клетчатым одеялом? Изумленный взгляд Климова перескакивал с облезлых стен, некогда бело-зеленых, на расшатанные, кое-где провалившиеся половицы, оттуда на большое окно с вывороченным подоконником, частично перекрытое жестяными листами, под которым грела воздух печь-«буржуйка» – и так по кругу.

Сзади послышалось шарканье, затем скрип.

Климов вздрогнул, повернулся и увидел открытую дверь. На пороге стоял настоящий уродец – карлик с лобастой, едва покрытой длинным волосом головой, вздернутым, свороченным набок носом и впалым слюнявым ртом, вокруг которого темнела щетина. Подбородок представлял собой скошенную влево шишку величиной с кулак. Пришелец был очень худ и, что напрягало Матвея больше всего, абсолютно гол.

– А ты быстро очухался, молодец, – сипло произнес карлик и, подавшись вперед, прошел в комнату.

Климов сглотнул, глядя на спину карлика – ее почти полностью скрывало… что-то, которое больше всего напоминало мешок, покрытый темно-серой длинной шерстью. Матвей знал, что есть такая болезнь – волосяной невус, даже видел людей с большими родимыми пятнами, заросшими волосом, но те не шли ни в какое сравнение с наростом, украшавшим и без того жуткого типа.

– Чего уставился, паря? – карлик зло прищурился, чуть расставив руки, будто поддатый уличный задира. Затем, судя по ухмылке, он придумал кое-что получше, чем выяснять отношения. – А хочешь фокус покажу? Такого ты точно еще не видел.

Матвей, по-прежнему изумленный сверх всякой меры, не ответил, и уродец счел молчание знаком согласия.

Лицо его внезапно обессмыслилось, сам он еще больше ссутулился. Присел. Затем упал на корточки. В горле у него забулькало, и Матвей напрягся, готовясь к тому, что фокусника сейчас вырвет. Однако этого не произошло. Зато шерстяной мешок на спине зашевелился, задрожал и стал обволакивать тощее тело. Карлик зарычал, послышался жуткий хряск ломающихся костей.

Климов окоченел, глядя на жуткую сцену. Гигантский нарост продолжал поглощать своего хозяина, чьи кости хрустели все громче. Сам уродец рычал и хрипел.

Сколько длилась трансформация – Матвей сказать не мог, он потерял всякий счет времени. Но когда кошмар закончился, на месте карлика сидел, вывалив длинный розовый язык, лохматый дворовый пес средних размеров.

Минуты две зверь просто глядел на Климова, будто давал возможность осмыслить только что произошедшее – только вот время это пропало впустую, в голове у парня был вакуум. Потом пес опустил голову, заворчал…

Обратное превращение было таким же мерзким. Вернув себе прежний облик, карлик тяжело дышал, от него разило потом и псиной.

Переведя дух, он вновь ухмыльнулся, подмигнул и спросил:

– Ну как, понравился фокус?

Матвей не ответил. Он глядел на уродца и не шевелился. В мозгу метались лишь обрывки мыслей, калеки, от которых не было никакого проку.

Карлик видел, в каком состоянии находится Климов. Он сердито дернул щекой и проворчал:

– Совсем шутки понимать разучились. Что ты, что остальные. В играх-то своих еще, небось, и не такого навидались. Но там-то вы все герои, мама, не горюй… А вот если взаправду, если настоящего перевертыша увидите, то сидите истуканами и глазами лупаете…

Взаправду. Слово отпечаталось в сознании Матвея. То есть все, что с ним сейчас происходит – не сон, не жуть виртуальной реальности, не сопровождающий болезнь бред…

Как в это поверить? Как это осознать и принять?

Климов не чувствовал, что боится. Он попросту ощущал себя отупевшим, овощем, имбецилом. Невольно он подумал, что для пущего эффекта не хватает только нагадить под себя.

– Ладно, ­– карлик хмуро зыркнул на Матвея. – Хватит задницу в постели мять. Пора к хозяйке, она расскажет, что к чему. Подымайся – и за мной.

Тот послушно встал. Пошатнулся и заскрипел зубами от вспышки головной боли. Уродец не собирался ждать, пока Климову полегчает, – он развернулся и вышел.

Матвею не оставалось ничего, кроме как отправиться следом. Попутно он обнаружил, что его игровая одежда сменилась джинсами и толстовкой – теми самыми, в каких он ложился в вирт-капсулу. Странно, но это можно обдумать и позже…

За дверью оказался длинный коридор, заполненный холодным октябрьским ветром, что проникал сквозь пустые оконные проемы. Теперь под ногами был цветастый линолеум, стертый местами до дыр, кое-где вздувшийся пузырями, покрытый мусором: старыми газетами, обломками кирпичей и досок, битым стеклом… Справа и слева были двери – вероятнее всего, в такие же помещения, как то, в котором очнулся Климов.

По всей видимости, раньше это была больница. Или…

– Что, знакомое местечко? Узнаешь? Хозяйка говорила, что должен, – карлик изучал его темными недобрыми глазками. – Так ты лучше к окну подойди. Удивишься.

Матвей сделал несколько шагов к ближайшему проему и замер, не в силах поверить в то, что видит.

Внизу, метрах в пяти, под холодной осенней моросью мокла асфальтированная площадка. Сквозь многочисленные трещины пробивалась растительность, уже отжившая свое. Дальше, за забором из стальных прутьев, на пару километров тянулось заросшее и заваленное мусором поле. Оно заканчивалось рекой, на другом берегу которой сливались с серостью неба отвалы шлака – излишков доменного и сталеплавильного производства. Кое-где на теле этого неподвижного монстра копошились экскаваторы, грохотали конвейеры, ездили самосвалы и погрузчики. Рядом дымил многочисленными трубами сам металлургический комбинат.

Сколько раз он любовался этим пейзажем, стоя здесь же? Сотни – и в самом разном исполнении: под снегом, в грозу, в солнечный день… Картина наводила на грустные мысли, но в то же время притягивала. Она осталась в прошлом больше десяти лет назад, когда Климова вместе с братьями и сестрами по несчастью переселили из этой аварийной двухэтажки в новый и современный детский дом на другом конце города. Тогда он, тринадцатилетний подросток, был уверен, что больше не увидит серой громады отвалов и дымных лап, тянущихся от комбината. Там, на новом месте, его ждала иная, более интересная жизнь. Переехав, он познакомился с миром цифровых технологий и компьютерных игр. Последние особенно захватили Матвея, и по счастливому стечению обстоятельств он связал с ними жизнь. Благодаря играм он распрощался с нищетой и грязным промышленным городом, в котором родился. Виртуал помог ему стать известным, пустить корни в столице, найти любимого человека.

Вот именно… Климов сейчас должен находиться в «Киберполигоне», в Мираклинне. А этот дом, как и этот город, очень далеко. Тогда почему?.. Что происходит?..

Матвей по-прежнему глядел на картину из прошлого и понимал, что если не отыщет хотя бы предположения о том, почему оказался здесь, то попросту свихнется.

«Я не могу быть здесь, это факт, – начал он рассуждать. – Значит, меня здесь и нет. Я в полигоне, и его, скорее всего, атаковали. Но уже не гейм-хакеры, а взломщики посерьезнее. Получили доступ к вирт-капсулам, а значит и к мозгу игроков, к нервной системе, сознанию, памяти и так далее. Отсюда и все глюки, сначала в игре, потом… Наверное, игра выключилась, а эти умельцы начали компилировать воспоминания, причем не самые приятные, с ими же придуманной жутью, – Климов посмотрел на карлика. Тот топтался рядом и, вывернув руку, тер шерстяной нарост тыльной стороной кисти. – И если все так, то это довольно опасно. Неизвестные играют с разумом людей…»

Продолжить размышления не позволил уродец – он подошел к Матвею, несильно лягнул в голень и просипел:

– Хорош уже мозгами скрипеть, даже здесь слышно. Все равно без хозяйки ни до чего не докумекаешь. Пошли, ждет она тебя. И все объяснит.

Договорив, он двинулся по коридору.

Матвей с трудом оторвал взгляд от окна. Размышления наполнили его сознание страхом. Если они верны, то Климов беззащитен. Что самое странное, он на сто процентов ощущал себя в реальности: чувствовал холод, ломоту в костях, тяжесть в голове. Перед глазами не было никаких игровых показателей, не имелось возможности связаться с админами – Матвей надеялся, что те сейчас всеми силами стараются отбить натиск неизвестного врага.

– Чего ты там застыл? – в голосе обернувшегося карлика чувствовалась злость. Он кривил харю и сверкал глазами. – Сказано тебе: шевелись, хозяйка ждет.

Что делать? Подчиняться или действовать самостоятельно. И если действовать, то каким образом? Бежать? Драться? Матвей не видел в этом смысла, по крайней мере, пока. Уродец сказал, что его ждет какая-то хозяйка. Значит, в любом случае надо с ней увидеться. Возможно, тогда все станет хоть немного яснее.

Климов пошел к карлику. Тот удовлетворенно кивнул и сказал:

­– Нам сейчас на чердак. Хозяйка сказала, ты знаешь дорогу.

Матвей знал. А потому, поравнявшись с карликом, не остановился, а направился дальше. Слушая шаркающие шаги за спиной, он миновал коридор. Толкнул дверь на лестничную клетку – та поддалась с протяжным стоном.

Сама лестничная клетка больше напоминала помойку, и запах на ней стоял соответствующий. Поэтому Матвей решил не задерживаться и взялся за прутья чердачной лестницы. Посмотрев наверх, он изумился: люк на чердак был открыт, но за ним царила непроглядная темнота.

­– Лезь уже, – подал голос карлик. – Только посреди дороги столбом не вставай и не удивляйся ничему.

«Чему тут еще можно удивиться?..» – мысленно ответил Матвей.

Оказалось, что можно. Как только Климов добрался до люка, выяснилось, что за ним лестница не заканчивается. Он в нерешительности замер, на что уродец отреагировал мгновенно и злобно:

– Сказано тебе: лезь! Тем более что недалеко осталось.

Вопреки словам карлика, карабкаться пришлось еще не меньше десяти минут, и под конец Матвей начал выдыхаться. Но как только он вынырнул из моря черноты, то забыл об усталости.

Лестница привела Климова в просторный зал. Пол, стены и низкий потолок были выложены гладким черным камнем, по которому вились светящиеся зеленым линии – вместе они образовывали сплошной причудливый узор. Матвей видел несколько колонн, также источающих зеленое свечение, причем некоторые вращались и чуть слышно гудели. Под потолком летали белые шары – время от времени они трещали и разбрасывали искры. Вдоль стен выстроились столы и шкафы, где соседствовали книги, свитки, пучки трав, конечности, туловища, головы и даже целые чучела всяких тварей, посудины разных форм и размеров…

– Что, не ожидал? – просипел карлик, хрипло дыша: ему подъем тоже дался нелегко.

«Не ожидал» – еще мягко сказано. И не только потому, что это место не имело ничего общего с чердаком отслужившего свое детдома. Оно служило магической лабораторией в Цитадели безумных некросов, локации в одной «темной» фэнтезийной игре. Та была не особо популярна, но все изменилось пару месяцев назад, когда в СМИ появилась инфа об исчезновении этой самой лаборатории. На ее месте оказалась просто белая дыра, падая в которую игроки откатывались к биндпоинту. Кто-то считал, что это дело рук «КиберВендженсов», по мнению других сами разработчики, захотев попиариться, не придумали ничего лучше. Как бы там ни было, популярнее игра не стала. Наоборот: ее аудитория заметно сократилась, поскольку многие игроки оказались возмущены тем, что, с потом и кровью прорвавшись в святая святых Цитадели, не получили ровным счетом ничего.

Но каким образом в потерянной локации оказался Матвей? Он никогда не играл в ту игру, да и слышал о ней всего несколько раз. Возможно, за исчезновением лаборатории и странностями в Мираклинне стоят одни и те же люди. Но что тогда? Климов понял, что гадать бесполезно. Оставалось одно – позволить событиям развиваться дальше.

– Ты как, налюбовался? – осведомился карлик все так же зло. – Идти пора, хозяйка ждет.

Как только Матвей вслед за ним приблизился к тяжелым железным дверям, они открылись. Вышедшие навстречу твари заставили Климова отшатнуться.

Чуть впереди стучало копытами нечто человекоподобное, но заросшее бурой шерстью и рогатое, с серым скуластым лицом и выкаченными красными глазами. Увидев Матвея, существо оскалило мелкие острые зубы и хрюкнуло, отчего крючковатый нос чуть шевельнулся.

За ним, раскачиваясь на тонких ногах, следовало трое гораздо более странных созданий: бледные, влажно блестящие туловища-бочонки с ребристыми боками и множеством рук, сложенных как лапки у насекомых. Ни голов, ни глаз, ни ртов у них не было, и Климов очень не хотел, чтобы одна из тварей случайно натолкнулась на него, а потому переместился за спину карлика.

Рогатый, тем временем, приблизился к провожатому Матвея и остановился. Кивнув на парня, он издал несколько рычащих звуков с явно вопросительной интонацией. Уродец ответил тем же манером, вызвав у красноглазого еще одну усмешку-оскал.

– Ты… уж… поосторожнее… парень… – рыкающим голосом, с трудом выталкивая слова, произнес тот, глядя на Климова. – А то… замучился… вас… героев… латать…

Договорив, рогатый довольно хрюкнул и прошел мимо. Многорукие пошлепали за ним, а изумленный Матвей повернул голову, провожая странную четверку взглядом.

– Это наш целитель, если вдруг тебе интересно, – процедил карлик. – И на твоем месте я бы его послушался. Все, кто до тебя был, вечно израненные да отравленные возвращались. Снадобья литрами уходили. А результат один – рано или поздно все утилем становятся. И что-то я сомневаюсь, что с тобой будет иначе, – он злорадно зыркнул на Матвея. – И поздоровее видали…

Тот не ответил. Уродец хмыкнул, толкнул успевшие закрыться двери и прошел в следующее помещение.

Оно оказалось гораздо меньше и мрачнее. Тепло и свет здесь давал огонь, полыхающий в камине. Вдоль одной стены тянулись столы, на которых стояли погасшие мониторы и несколько ноутбуков. У другой ютилась старенькая модель вирт-капсулы – над ней летали радужные сгустки величиной с теннисный мяч. Из-под кресла торчали провода, соединенные с… уже знакомой Матвею многоротой тварью с щупальцами, только уменьшенной в сотни раз. Штекеры входили прямо в зубастые пасти.

Рядом с капсулой в стене была ниша, занятая маленьким диваном и винтовой лестницей из серого камня, ведущей наверх, в узкий прямоугольный проход.

– Жди здесь, – велел карлик, направился к лестнице и стал подниматься.

Вскоре он скрылся из виду, но почти тут же вернулся. За ним, неловко переставляя негнущуюся левую ногу, морщась от боли, спускалась женщина в джинсовом сарафане и длинной вязаной кофте. В полумраке ее седеющие волосы до плеч казались облепленными паутиной. Судя по лицу, женщине было не больше сорока, однако мука старила ее. В темных глазах время от времени мелькал огонек безумия.

Как только она оставила позади последнюю ступень и облегченно выдохнула, Матвей попятился.

– Зря, – глядя на него, произнесла женщина.

Подняв лицо к потолку, она что-то прошептала. Глаза на мгновение сверкнули красным. Наверху заскрежетало, и Матвей, задрав голову, увидел, что пара плит расходится, образуя люк. Из него, лязгая цепью, стала спускаться большая клетка. Остановилась она метрах в полутора от пола.

В клетке, уперев подбородок в колени, сидела Алена. Как только она увидела Матвея, схватилась за прутья и прижалась к ним лицом.

– Мэт! – воскликнула девушка. – Что происходит? Где мы?

Климов открыл рот, но понял, что не может ответить ни на один вопрос.

– Все будет хорошо, – пробормотал он, бросаясь к Алене и накрывая ее руки своими. – Не бойся. Я нас вытащу.

Женщина хрипло хохотнула.

– Какой самоуверенный молодой человек… Мне нравится. Только ты, Матвей Климов, не учитываешь одного – вы оба теперь мои. И будете делать то, что говорю я.

Матвей непонимающе уставился на нее. Женщина помрачнела, с трудом развернулась и дохромала до дивана. Тяжело дыша, села. Устроила негнущуюся ногу поудобнее, и Климов увидел, что это протез – металлический штырь со ступней, скрытой стоптанным ботинком. Судя по всему, ноги у женщины не было выше колена. Подробности, к счастью, скрывал сарафан.

– Мирон уже показывал фокус? – женщина кивнула на карлика. Матвей промолчал, вспоминая отвратительную сцену. – Да, он это дело любит. Впрочем, все перевертыши такие. Злобно-веселые…

Она замолчала, глядя на Климова.

«Видимо, это и есть хозяйка, – понял тот. – Но кто она на самом деле?»

– На самом деле, «она» – ведьма, – женщина одарила Матвея злой ухмылкой. – И далеко не слабая. Во всяком случае, способная вытянуть двух голубков из их виртуального гнездышка, – она уставилась на Климова испытующим взглядом, в котором читался вопрос: «понимаешь, что это значит?»

Матвей понимал, но не мог поверить, хоть и чувствовал, что на сто процентов находится в реале. А такого просто не могло случиться, поскольку его тело находилось в двух тысячах километров отсюда, защищенное вирт-капсулой.

– Ты рассуждаешь слишком логично. Пытаешься найти разумное объяснение, что очень по-человечески, но совершенно неправильно, – женщина с сожалением – Матвей не мог понять, искренним или надуманным, – покачала головой. – Хорошо. Я объясню все от и до, иначе ты так и будешь бродить в потемках рационализма, – она помедлила, видимо, собираясь с мыслями, решая, с чего начать.

Прошло около полуминуты, прежде чем назвавшаяся ведьмой заговорила:

– Ты ведь уже видел подобное существо? – кивок на многоротую тварь, обсасывающую компьютерные провода. – Это Форамен Спатиум, что в переводе с латыни означает «открывающий пространство». Имя отражает саму суть создания – оно способно создавать порталы между мирами. Но учти: речь идет о настоящей реальности, а не виртуальной. И «открывающий» живет и здравствует тысячи лет, позволяя тем, кто знает, как с ним обращаться, переходить из одного мира в другой. Но в последние годы Форамен Спатиуму нашлось еще одно, неожиданное применение. Оказывается, эти существа могут открыть дорогу не только в настоящий мир, но и в компьютерный. И мы, владеющие магией, не могли этим не воспользоваться. Вы, люди, жадные до чудес, создали невероятную силу. Для вас игры – всего лишь красочная история, приключения, приятное времяпровождение. В лучшем случае, профессия, как произошло с тобой. Однако ты даже не представляешь, какой потенциал кроется за тем, что ты, Матвей Климов, называешь «фантазией разрабов». Оружие, артефакты, существа, локации – все это обладает силой, потому что вы, люди, придумывали их, представляли, рисовали. Одним словом, вкладывали в них силы и душу, а это ценнейший ресурс. И мы можем использовать его, вытягивая предметы из игры, превращая этот упорядоченный набор нулей и единиц во что-то вещественное, обладающее поразительными свойствами.

Женщина прервалась, обвела рукой помещение.

– Это, – продолжила она, – логово отшельника Ксандра, могущественного ведуна-людоеда из мира Баумарры. Посредственная игра, ты в ней никогда не бывал. Но я перенесла эту локацию в реальный мир, как и лабораторию Цитадели безумных некросов. Оба этих места наделены силой, и я приумножила ее, получив прекрасное убежище, которое, к тому же, служит катализатором для моей магии. Это чародейство совершенно нового порядка. Цифромагия… Я получила возможность проводить ритуалы, о которых раньше и не думала. Создавать артефакты, обладающие новыми свойствами. Существ, – она кивнула на карлика, и тот злобно сверкнул глазами, – не описанных ни в одном бестиарии. И все это благодаря людской фантазии и жажде чуда. Конечно, далеко не все, что ты видишь в играх, способно стать магическим сокровищем в реальности. Доля, так сказать, контента с потенциалом, составляет всего пять-шесть процентов, и это делает его еще более лакомым куском.

– Но… – Матвей решился открыть рот. В горле пересохло, и первые слова дались очень трудно. – Зачем вам я и Алена?

Услышав свое имя, девушка тихо всхлипнула. Климов обернулся и увидел, что она из последних сил сдерживает слезы.

Он сам не знал, для чего заговорил, поскольку все еще был уверен, что происходящее – следствие хакерской атаки или чего-то подобного. Ведьмы, другие миры, игровые вещи, обладающие силой в реальности… Больше всего услышанное походило на сюжет новой игрушки.

– Терпение, – ответила женщина. – Со временем дойдем и до этого. Сейчас я хочу сказать о другом. Я – отнюдь не единственная ведьма и далеко не самая могущественная. У меня есть как союзники, так и противники. Более того, со множеством ведьм и колдунов я никогда не сталкивалась. Нас много. Мы объединяемся и воюем, убиваем и спасаем друг друга. И с появлением виртуальной реальности наша жизнь стала гораздо насыщеннее. Мы действуем в играх наравне с вами. Извлекаем в наш мир сокровища из игрового и наоборот: переносим в виртуал что-то реальное, способное помочь в достижении очередной цели. А целей множество, как и в жизни, – она блекло улыбнулась. – И у каждого они свои. Здесь, в настоящем, мы столетиями вынуждены были существовать скрытно. Но наполненные магией компьютерные миры освободили нас от этой необходимости. Хотя и там нужно быть аккуратными, потому как случается всякое. Только игроки и разработчики склонны считать результаты наших ошибок багами. И мы, если видим, что наследили, сами подчищаем за собой, но так, чтобы администраторы видели в исчезновении очередного бага свою заслугу.

Двери за спиной открылись, впустив рогатого в сопровождении безголовых бочонков. В руках целителя был черный сосуд с длинным горлышком, из которого поднимался светящийся оранжевым пар. Существо подошло к ведьме и с поклоном вручило сосуд. Та ответила легким кивком, и как только рогатый со свитой удалился, продолжила:

– Да, нам приходится быть очень осторожными даже там. Ты ведь наверняка слышал о силе, испокон веков противостоящей ведьмам и колдунам? Инквизиторская ложа дожила до наших дней. И вслед за предметом своей охоты отправилась в новые угодья. Недавно мне очень не повезло – пришлось противостоять сразу и этим псам, и одному своему заклятому другу. Сражение я проиграла, но смогла скрыться. И теперь вынуждена прятаться. Мне пришлось покинуть дом, в котором я жила уже очень давно, и устроиться здесь, в заброшенном приюте, где ты провел несколько далеко не самых счастливых лет. Я знаю, ты ненавидишь это место и вовсе не рад возвращению сюда, особенно сейчас, зная вкус богатства и славы. Поэтому оно и стало моим новым обиталищем. Ты сможешь вернуться к жизни, которую полюбил, только если окажешься полезен. И пребывание здесь лучше любого заклинания заставит тебя захотеть быть полезным…

Она прервалась и некоторое время собиралась с силами. Затем поднесла сосуд ко рту, немного отпила. Матвей даже не представлял, что за зелье принес рогатый, но действовало оно жутко: ведьма запрокинула голову, затряслась, словно в эпилептическом припадке. Ботинок, надетый на ногу-протез, стучал по каменным плитам пола. Климов рефлекторно попятился.

– Не боись, паря, сейчас лучше станет, – напряженно пробормотал карлик Мирон.

И оказался прав: приступ проходил. Вскоре ведьма смогла сесть и отдышалась.

– Неприятное зрелище, правда? – с горечью спросила она. – Но выбора не остается. Если бы не дрянь, которую готовит Брутус, я бы уже была пожрана проклятьем. Увы, не только инквизиции пришелся не по душе мой замысел, но и тем, кого я считала союзниками. И вот результат. Однако проклятье – еще не самое плохое. Хуже всего то, что мне закрыта дорога в игровые миры. Меня ищут везде, и стоит мне оцифроваться, к примеру, в той же Мираклинне, как сработает кое-какое заклинание. Благодаря ему о моем появлении узнают все, кто заинтересован в том, чтобы обо мне осталась только недобрая память.

Ведьма усмехнулась и вновь отпила из сосуда. На сей раз приступ длился дольше. Алена, которая тоже все видела и слышала, вновь начала всхлипывать. Матвей сильнее сжал ее пальцы. Они были теплыми, живыми, очень знакомыми, однако Климов не слишком обрадовался этому. Лучше бы он ощутил прикосновение как-то иначе: тогда у него появилось бы доказательство, что все происходит не наяву.

– Как трогательно, – отдышавшись, произнесла женщина. – Боюсь только, что побыть наедине вам удастся нескоро. Если вообще удастся. Во многом, Матвей, это зависит исключительно от тебя.

Она замолчала и посмотрела на Климова, ожидая вопросов, но тот промолчал.

– Поскольку дорога в виртуальные миры мне заказана, а работы предстоит немало, нужно было найти тех, кто станет там моими руками и ногами. Исполнителей, добытчиков из числа умелых игроков. Ты не первый, кто оказался здесь. Твои предшественники в определенной мере оправдали ожидания, хотя я рассчитывала на большее. Надеюсь, ты меня не разочаруешь, поскольку с одним, весьма серьезным испытанием ты и твоя любимая уже справились. Вас я вытянула из игрового мира, тогда как остальных просто похитила. Признаюсь, это было непросто и рискованно, ты и Алена вполне могли погибнуть или сойти с ума. Именно ваше сознание сыграло основополагающую роль. Оно было крючком, который, словно рыбу, извлек ваши тела из капсул и перенес сюда. Тут стоит отдать должное моему давнему другу, похитителю разума Фурментису. Он первый раз оказался в компьютерной игре, соответственно, и дело для него было новое. Но демон справился с задачей превосходно. Кстати, ты вызвал у него уважение. То, как ты сражался, весьма впечатлило его.

«Она имеет в виду арлекина», – понял Матвей, вспоминая, как шестирукое чудовище хлопало ему и показывало большие пальцы.

– Да, Фурментис именно тот, о ком ты сейчас думаешь, – с улыбкой кивнула ведьма. – Извини, что приходится залезать в твои мысли, но это облегчает мне задачу. У тебя много вопросов, и будет проще, если я сама решу, на какие стоит дать ответ. Сейчас, например, уместно объяснить, что за создания были в безымянном замке. Все они существуют в действительности. Я оцифровала их и отправила вместе с Фурментисом в Мираклинну, чтобы испытать тебя. Конечно, ты известен – и известность эта заслуженна, – но мне нужно было удостовериться, что я выбрала человека, способного справиться с работой. И ты не подвел. Принял вызов, несмотря на всю странность ситуации, и действовал с холодной головой. Но имей в виду: то, что ждет тебя дальше, гораздо сложнее… – она замолчала, с трудом поднялась и подошла к Матвею. Заглянула ему в глаза. – Вот мы и добрались до главного: для чего ты здесь. Наверное, у тебя уже есть догадки, – на несколько секунд ведьма прервалась, и Климов понял, что она вновь читала его мысли. – И они, в общем-то, верные. Тебе предстоит делать то же, что и всегда. Путешествовать по игровым мирам и выполнять задания. Только давать их будет не искусственный интеллект или другие игроки, а я. Тем ребятам, что были здесь до тебя, не повезло, и в этом моя вина. Я не хотела ждать, пока они создадут персонажей и разовьются до нужного уровня. А потому отправляла в виртуал их самих, наделяла определенными способностями, чтобы избежать долгой прокачки. Увы, это не сработало. Двое погибли, трое… – ведьма не стала договаривать.

Собравшись с духом, она вновь отпила зелья.

– Собственно, вот и все, что тебе пока что нужно знать, – сказала ведьма, когда припадок закончился. – Сейчас ты вернешься в палату, где очнулся. Она станет твоим домом на… – она помедлила, и Матвей не сомневался, что намеренно, – на неопределенный срок. Я должна завершить начатое, и ты, как уже было сказано, поможешь мне в этом от и до. А твоя без пяти минут невеста останется здесь. У меня найдется работа и для ее нежных рук. Захочешь забрать ее отсюда и вернуть туда, где вы оба счастливы, – старайся, шанс есть. Но тебе придется очень потрудиться.

Алена, услышав это, заплакала, и ведьма усмехнулась со злобным довольством.

Наверху что-то лязгнуло. Клетка с девушкой вздрогнула и стала подниматься, под рокот невидимых механизмов. Матвей был настолько растерян, что лишь молча проводил плачущую Алену взглядом. И только когда каменные плиты на потолке встали на место, оцепенение оставило его.

Ведьма собиралась с духом перед очередным глотком зелья.

– Сейчас ты свободен, – сказала она, так и не отпив. – Мирон проводит тебя назад.

 

Квест первый: «Вы теперь мои…» - 3

Вскоре Матвей вновь оказался в коридоре второго этажа.

– Дальше сам дорогу отыщешь, чай не маленький, – буркнул уродец. – Там тебе уже пожрать наверняка принесли.

Он развернулся и утопал к лестнице. Климов остался один.

Во всяком случае, так он думал. Из палаты, в которой он очнулся не больше часа назад, шаркая, вышла полная женщина с редкими рыжими волосами, в сером свитере и потертых джинсах.

Матвею хватило нескольких секунд, чтобы узнать Зою-Шишку, воспитательницу, которую опасались и ненавидели все его детдомовские друзья. Прозвище она получила за большую опухоль на правой стороне шеи. Климов был уверен, что воспитательница тяжело больна – возможно, отсюда и ее вечные недовольство и злость.

Что стало с ней, когда этот детдом закрыли, Матвей не знал – да и не хотел. А сейчас, спустя годы, и вовсе не мог подумать, что вновь увидится с этим почти полностью забытым человеком…

Несмотря на удивление, Климов не мог не отметить: что-то с его бывшей воспитательницей не так. То ли болезнь лишала ее сил, то ли Зоя-Шишка попросту пьяна. Она стояла в двух шагах от дверей, опустив голову и покачиваясь. Матвей понял, что не имеет ни малейшего желания подходить к ней и уж тем более говорить что-либо.

«Что делать?..» – размышлял он, наблюдая за воспитательницей, которая, казалось, вовсе не замечала, что в коридоре есть кто-то еще, кроме нее.

– Иди… ешь… ­– прогнусавила Зоя-Шишка, по-прежнему глядя в пол.

Матвей вздрогнул. Больше всего ему хотелось кинуться – прочь и со всех ног. Но он понимал, что побег ничего не даст: в этом городе ему нечего делать и некуда идти. К тому же он совсем не был уверен в реальности происходящего, а потому решил играть по правилам, пусть и навязанным.

Поэтому он собрался с духом и двинулся ко входу в палату. Зоя-Шишка так и стояла, покачиваясь.

«Она, скорее всего, и вправду пьяна, – подумал Матвей. – Детдом закрыли, она наверняка осталась без работы. Кому такая нужна?.. Вот и спилась».

Выглядело вполне логично, если бы не одно «но»: почему она до сих пор здесь? Этот простой вопрос укрепил веру Климова в нереальность происходящего – и вместе с тем усилил страх.

Матвей поравнялся с Зоей-Шишкой, и та подняла голову. Затянутые бельмами глаза почти сливались с серостью мерзко блестящего лица. Климов отшатнулся и стиснул зубы – кричать не хотелось.

«Мертвая», – чувствуя, как сердце наращивает силу и частоту ударов, подумал Матвей.

Он обошел бывшую воспитательницу, держась на расстоянии, и попятился к двери в палату. Он не собирался поворачиваться к Зое-Шишке спиной. Конечно, если верить женщине, представившейся ведьмой, то Климов сейчас весьма ценен и ему ничто не угрожает. Но все же…

Так, пятясь, он и вернулся в палату. Зоя-Шишка, к счастью, снова опустив голову, прошаркала следом.

Возле кровати обнаружился стол – Матвей едва не врезался в него, – накрытый газетой, на которой стояли тарелка с темной массой каши и двумя кусками хлеба и большая кружка.

Меньше всего Климов думал о еде, а потому просто залез на кровать и сел, упершись спиной в стену и подобрав ноги. Мертвая воспитательница осталась на пороге. Несколько секунд она ожидающе смотрела на Матвея, потом чуть прошла вперед и указала на стол.

Матвей продолжал сидеть. Он очень хотел остаться один и хорошенько обдумать происходящее.

«Уходи, – мысленно обратился он к Зое-Шишке, упершись взглядом в противоположную стену, отчего тучная фигура была видна лишь боковым зрением.

Та потопталась в палате еще около минуты. Потом покачала головой и стала неловко разворачиваться. Как только она вышла, Матвей закрыл глаза и вздохнул.

Следующие часы он провел в одиночестве. Сколько конкретно – сложно сказать. Климов то сидел на кровати, то лежал. Несколько раз выходил по нужде. Он прекрасно помнил, где в детдоме находится туалет. Тот и десять лет назад выглядел печально – старый кафель, бетонный пол, дырки вместо унитазов, две покосившиеся раковины, – а сейчас попросту превратился в декорацию для скверного фильма ужасов.

Потом, когда терпеть голод стало невмоготу, Матвей все же поел. Хлеб к тому времени начал черстветь, каша остыла и затвердела, поэтому вода, ледяная до ломоты в зубах, пришлась очень кстати.

Через некоторое время после того как Климов опустошил тарелку, вернулась Зоя-Шишка. Сначала она подкинула дров в печь, после чего, шаркая, приблизилась к столу, склонила голову и водила ею влево-вправо, будто что-то вынюхивала. Потом булькнула горлом, закивала, взяла посуду и торопливо покинула палату.

Вскоре стемнело. Матвей вновь улегся, закрыл глаза. И, что удивительно, провалился в сон.

Следующие пару дней ничего не менялось. Климов лежал, сидел, расхаживал по палате или выходил в коридор, посмотреть в окно на знакомый пейзаж, ел принесенную мертвой воспитательницей еду, очень похожую на ту, что давали в здешней столовой и думал, думал, думал… Мыслей было множество, они складывались в настоящий ментальный лабиринт, и Матвей никак не мог найти из него выход. Происходящее напоминало кошмарный сон, и, вполне возможно, таковым и являлось. Эта догадка пришла к Климову на третий день заточения.

Вероятно, в «Киберполигоне» случился сбой, и поскольку сознание Матвея находилось в прямом контакте с капсулой и, соответственно, с программами, то поломка сказалась на его рассудке.

«Может быть, – размышлял он, – я сейчас вообще в больнице. Валяюсь в коме и вижу кошмары, где реальность и прошлое переплетаются непонятно с чем».

Он часто видел странные сны и вполне допускал, что игровые миры способствуют этому, но не находил здесь ничего плохого. И вот теперь…

«Неужели доигрался?..» – Матвею стало страшно.

Что если его догадки верны? Вдруг он лежит в больнице и дышит через трубку, а врачи тщетно пытаются привести его в чувство? И что будет, если не приведут?

«Отключат», – невольно подумал он и представил, как это будет выглядеть.

В коридоре послышались шаги. Климов сел на кровати, ожидая Зою-Шишку, однако вместо нее в дверном проеме возник Мирон.

Карлик хмуро зыркнул на Матвея и процедил:

– Подымай задницу. Хозяйка ждет. Задание у нее для тебя.

Вновь Климов проделал путь сначала до игровой лаборатории, где в сопровождении многоруких бочонков над одним из столов колдовал рогатый целитель Брутус, а затем вошел в логово отшельника Ксандра.

Ведьма уже была там, и одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы понять: зелье, источающее оранжевый дым, не помогало. Женщину лихорадило, седые волосы были мокрыми от пота. Сама она сидела на диване и массировала культю, скрытую сарафаном. Металлический протез стоял рядом, прислоненный к каменной стене.

Мирон вскарабкался на высокое офисное кресло у стола с мониторами – те поливали белым светом небольшое пространство вокруг.

– Ты готов? – ведьма обращалась к карлику.

Тот кивнул и буркнул что-то невнятное. Женщина подалась вперед, взяла протез. Задрала полу сарафана, и Матвей увидел культю – черную и распухшую. Морщась от боли, ведьма стала прилаживать к ней железную ногу. Потом встала, вытянула руку, и на ладони возникла небольшая светящаяся сфера.

– Пойдем, – сказала она Матвею и приблизилась к мониторам.

Сияющая белизна на экранах сменилась картинкой: десятки огромных высохших деревьев утопали в темной, местами пузырящейся жиже. Кое-где между стволами плавали облака синего тумана. Длинные, изгибающиеся ветки соприкасались, образовывая переходы с одного дерева на другое. На стволах и самых толстых ветвях замерли фигуры – обезьяноподобные существа, но покрытые не шерстью, а бурой чешуей. Над каждой зеленела полоска жизни, и Матвей понял, что ведьма показывает игровую локацию.

– Да, ты угадал, – сказала ведьма. – Это игра, в которой тебе предстоит выполнить работу. Прямо сейчас мы любуемся Мглистыми топями. Знакомое название, верно?

Климов не ответил – ведьма и так знала, что права.

Мглистые топи… Поклонники «Калдт Гитт», шедевра от норвежских разработчиков, уже три месяца ждали, когда в игру добавят новую локацию. Именно там должно находиться средство, способное исцелить Хворую Матерь – богиню этой игровой вселенной. Сотни лет назад ее прокляли, она стала безумной и превратилась из защитника в разрушителя. Катаклизмы, следствие проклятья, один за другим обрушивались на бедный мир, подкидывая игрокам новые испытания. Однако полгода назад разрабы решили внести в «Калдт Гитт» неожиданный сюжетный ход: излечение богини посредством некоего артефакта, скрытого в специально созданной локации. Право первыми ступить на новые земли получили игроки пяти ведущих кланов, и как только кто-то из них достигнет цели, в игре откроется масса новых возможностей.

– Через трое суток Мглистые топи станут доступны, – продолжала ведьма. – Топовые команды в предвкушении. Но тем, кому достанется средство, способное освободить Хворую Матерь от безумия, должен стать игрок-одиночка. Ты.Артефакт, что находится в Мглистых топях, обладает невероятным потенциалом. Он нужен мне. Как видишь, я немного нездорова, – она горько усмехнулась. Зубы ведьмы стучали, ее знобило. – Проклятье внутри меня набирает силу, и снадобье Брутуса не в состоянии даже замедлить процесс. Нужно что-то гораздо сильнее.

Матвей не отрывал взгляд от мониторов, изучая Мглистые топи. Клан Багровых теней, в котором главенствовал его персонаж – следопыт Борн, – входил в топовую пятерку, и потому Климов всерьез рассчитывал собственноручно поменять ход истории в игровом мире «Калдт Гитт». Борн прошел немало испытаний и битв, заслужил уважение в большинстве других кланов, а статы позволяли ему помериться силами практически с любым противником, будь то босс либо высокоуровневый игрок. Матвею нравилась «Калдт Гитт», а потому он не жалел времени и сил, чтобы превратить Борна в настоящее произведение геймерского искусства.

«Что же, задание как раз для него…» – он представил следопыта – невысокого и легкого парня средних лет, в коричневой кожаной одежде, вооруженного луком и парой кривых сабель.

– А вот тут ты ошибаешься, – ведьма выдавила улыбку, и Матвей понял, что она продолжает читать его мысли. – Следопыт Борн не должен появиться в игре, потому что он довольно узнаваемая персона. И многим известно, кто скрывается за его виртуальной маской – Матвей Климов, звезда киберспорта, к сожалению, без вести пропавший. Представь, каково было удивление администраторов «Киберполигона», когда они обнаружили, что в открывшейся капсуле никого нет. Об этом тут же стало известно, в том числе и инквизиторам. У них возникли определенные подозрения, здесь нет сомнений. И если ты зайдешь в «Калдт Гитт» как следопыт Борн, то обратишь на себя много ненужных взглядов. Поэтому тебе предстоит создать нового персонажа и развивать его с оглядкой на предстоящую цель – Мглистые топи. Сейчас я покажу, что ждет тебя в новой локации. Смотри и делай выводы. Ты должен выполнить задание как можно быстрее. А чтобы у тебя не было соблазна пустить все на самотек и дать проклятью добить меня, я вынуждена напомнить об Алене. Твоя любимая по-прежнему здесь, и ей не позавидуешь, если ты провалишь задание…

 

Квест первый: «Вы теперь мои…» - 4

Матвей спешил к Слюдяной чаше – заброшенному карьеру, на дне которого располагались шахты, ведущие на болота. Именно оттуда на поиски средства для излечения Хворой Матери стартовали игроки клана Улыбающихся ассасинов. Его ребята из Багровых теней начинали путь в другой локации – Долине истуканов, но ведьма запретила Климову даже приближаться к кому-либо из соклановцев.

Он вновь выбрал следопыта, только прокачивал его, ориентируясь исключительно на квест в Мглистых топях – больше ловкости, скрытности, усиление ряда защитных характеристик, особенно резиста к огню, который очень пригодится в конце задания.

В игре он находился ровно трое суток. Безвылазно. После того как ведьма показала всех противников и все ловушки, что ждали в Мглистых топях, и маршрут до конечной цели, Климов лег в капсулу. Затем подошел Брутус, воткнул ему в вену иголку – та тонкой полупрозрачной трубкой соединялась с сосудом, в котором что-то бурлило.

«Сохранит… силы… пока… будешь… там…» – прорычал рогатый целитель, и Матвей перенесся в «Калдт Гитт».

Дальше началась погоня за левелом. Будучи Борном, Климов провел в игре много часов, хорошо изучил локации и повадки большинства врагов, а потому не обращал внимания на мелочь и сразу попер на сильных противников, стал брать сложные квесты. С другими игроками он общался постольку-поскольку – когда надо было что-то купить, продать или выполнить за награду в виде необходимой для похода в Мглистые топи вещи. Народ считал следопыта Экса мутным типом: вроде умелый игрок, вполне мог бы завоевать авторитет, вступить в сильный клан – например, Багровых теней, – а он только и делает, что качается да запасы собирает.

Самому Матвею было все равно. Да, он вроде бы занимался любимым делом, но чувствовал себя совершенно иначе – ни малейшего отголоска радости от побед, развития персонажа да и вообще от присутствия в наполненном волшебством игровом мире, ярком, хоть и суровом. Однако не было и страха, что он не успеет выполнить задание: сомнения по поводу реальности всего, связанного с ведьмой, не ослабевали.

Как бы там ни было, до Слюдяной чаши оставалось всего ничего. Вспомнились слова ведьмы, которые та произнесла, когда Матвей уже лежал в капсуле: «Просто беги к цели. Ничему не удивляйся и не смей задерживаться. Остальных желающих добраться до Мглистых топей я беру на себя».

Что она имела в виду?..

Продолжить размышления не позволил местный обитатель – гигантская слюдяная сороконожка. Тварь сагрилась, взревела и, извиваясь длинным, сложенным из глянцевых глыб телом, двинулась на Климова. У нее был довольно высокий уровень, и чтобы справиться с такой зверюгой потребовались бы время и ресурсы. Поэтому Матвей попросту скинул агр – все же не зря он выбрал следопыта – и побежал дальше, держась на расстоянии от сородичей сороконожки, которых при приближении к Слюдяной чаше становилось все больше.

Остаток пути не преподнес неприятных неожиданностей, и вскоре Матвей остановился на краю исполинской воронки, словно покрытой тонким слоем стекла.

«Ничего себе…» – он с изумлением скользил взглядом по уступам и дну карьера, где ожесточенно рубились сотни игроков и монстров.

Причем среди тварей были как обычные обитатели локации – сороконожки, големы, мертвецы-копатели, – так и уже знакомые по Мираклинне летающие карлики, сросшиеся головы на паучьих лапах и костяные шары. Только на сей раз тварей оказалось гораздо больше и сражались они в разы свирепее. Заметил Матвей и несколько новых чудовищ. Наравне с карликами летали огромные рогатые черепа с разинутыми пастями, из которых высовывались черные раструбы смерчей. А рядом с шахтами неистовствовали трое монстров-гигантов. Один был увеличенной в десятки раз копией многоруких бочонков, что сопровождали целителя Брутуса. Второй представлял собой каменную глыбу, покрытую мхом, с шестью костлявыми лапами, беспрестанно молотящими по земле. Пока Матвей изучал тварь, та успела расправиться с парой неосторожных игроков – милишником и магом. Третье чудовище – ком серо-розовой плоти – закрывало вход в шахты и атаковало ярко-зеленым дымом, вырывающимся из крупных пор. Его расстреливали магией трое чародеев, но безуспешно.

«Так вот о чем говорила ведьма, – понял Климов. – Она понимала, что у меня множество конкурентов и их нужно чем-то занять…»

Матвей не знал, как быстро игроки «Калдт Гитт» расправятся с оцифрованными ведьмой монстрами. Время было не на его стороне. А потому он рванул вниз. Сквозь крики геймеров и чудовищ, вспышки и грохот заклинаний, звон оружия…

На дно карьера Климов спустился удивительно быстро. Он оббегал места стычек, и в итоге ничего его не задержало.

– Братан! Помогай давай! – воин сорок седьмого уровня с уполовиненным ХП и перекошенным лицом перегородил дорогу. – Сам ведь видишь, какой беспредел тво…

Знакомая по Мираклинне струя отравы горчичного цвета окатила игрока. Тот упал, выпучив глаза и открыв рот. А Матвей отскочил и помчался дальше. Когда до шахт оставалось не больше двухсот метров, он бафнул себя на скорость.

Вот и троица гигантов. Те продолжали собирать кровавую жатву, и Климов понимал, насколько опасны твари. Причем если первых двух можно было проигнорировать, то с дымящей бандуриной этого не получится. Зазор между тушей и входом в шахты составлял от силы метра три.

«Значит, хотя бы от нее избавиться придется», – Матвей остановился и мрачно посмотрел на колышущуюся громаду.

Только вот удастся ли это?.. Климов не знал, как давно началась битва, но был уверен: каждый из монстров-великанов уже получил столько урона, что хватило бы всем «калдтгиттовским» боссам вместе взятым. А толку, судя по всему, никакого…

Как быть? Включаться в сражение, тратить запасы, которые собирал для похода в Мглистые топи? Сейчас это было непозволительной роскошью. Значит, придется прикинуться шлангом. Отойти в сторонку, наблюдать, ждать… Только вот насколько затянется ожидание?..

Как ни странно, ответ дал сам монстр. В гигантской утробе захрустело. Дым повалил из всех пор сразу, вынудив Матвея и ближайших игроков спешно отступить. Вслед за дымом стала сочиться зеленая жидкость. Туша затряслась. Хряск усилился, и наружу, словно из огромного улья или гнезда, полезли мелкие угреподобные твари в скользкой серой шкуре и с красными зубастыми пастями. Выбираясь на свободу, существа принимались верещать, а их бывшее вместилище оседало – словно сдувалось.

«Вот он, шанс!..» – мелькнуло в голове у Климова, и он рванул вперед.

И как раз вовремя. Серая мелочь кинулась в атаку. Не обращая внимания на вопли тварей, хлопки заклинаний, крики игроков и свист оружия, Матвей обогнул опустевшую груду плоти и вбежал под свод шахты. Еще не до конца веря в собственный успех, он вновь использовал баф на скорость и понесся вглубь подземных лабиринтов.

Усиления хватило на полкилометра. На этой дистанции повстречалось всего пятеро представителей местной нечисти – вооруженных кирками мертвецов-копателей, мимо которых Климов просто пробежал.

Вскоре укрепленный деревом и освещенный факелами тоннель повел вниз. Матвей перешел на шаг, а затем и вовсе остановился. Маленькие чудовища не представлялись сильными противниками, и Климов не был уверен, что оказался единственным, кому удалось прорваться в шахты. Поэтому лучше подстраховаться…

«Установлю несколько бомб», – решил он и стал готовить сюрприз.

Однако вскоре, когда Матвей уже продолжил путь, обнаружилось, что его старания были лишними: шахта повела влево, и навстречу вышло пятеро чудовищ – ростом под три метра, тощих, лохматых и черных. Руки с длинными когтистыми пальцами свисали до колен, глаза горели красным огнем. Климов сразу понял, что это оцифрованные посланники ведьмы – над шишковатыми головами с выдающимися вперед пастями, похожими на капканы, не было полосок жизни, – и напрягся, готовясь сражаться.

«Ну да, логично, – размышлял он, медленно отступая. – Шахты занимают огромное пространство, и оно тоже должно быть защищено от тех, кто не должен попасть на болота раньше меня».

Однако твари не собирались нападать. Лишь топтались, хрипло дышали и время от времени дергали костлявыми руками. Понаблюдав за ними пару минут, Климов решился приблизиться. Шаг за шагом он подошел к монстрам вплотную. Те словно и не видели его.

«Может, и в Чаше никто не причинил бы мне вреда?» – задумался Матвей, вспоминая как бежалпо карьеру. Если разобраться, все прошло на удивление легко и без потерь, хотя ведьма щедро населила локацию нечистью.

Что ж, если догадка верна, то тем лучше, пусть и попахивает читерством – с этой мыслью Климов прошел мимо лохматых истуканов и продолжил путь по шахтам.

Он переходил из тоннеля в тоннель, пересекал залы, наполненные примитивными механизмами из дерева и железа, время от времени бился с цифровыми обитателями шахт – мертвецами-копателями, бешеными химерами, похожими на кротов размером с быка, призраками, каменными сколопендрами, земляными элементалями, полупауками-полутроллями… Лохматые посланники ведьмы встречались на каждом отрезке пути, в самой большой группе Матвей насчитал девять тварей. Однако вели они себя так же спокойно, как и первая пятерка. Климов не знал, насколько они сильны, но все же решил не тратить ресурсы на усложнение жизни другим игрокам, сумевшим-таки проникнуть в подземный лабиринт.

«Интересно, прошел ли кто-нибудь? – размышлял он, взбираясь по скрипучей деревянной лестнице. – И что творится в других локациях?»

Логика подсказывала, что ведьма населила оцифрованными монстрами не только Слюдяную чашу, но и Долину истуканов и три другие локации, откуда стартовали оставшиеся три топовых клана. Что если там нашелся такой же везунчик, сумевший проскочить? Причем он может быть и не один, а это усложняет дело еще больше…

«Ладно, гадать не буду, – решил, наконец, Климов. – Только накручу себя, а голова должна оставаться холодной».

Большая часть пути осталась за спиной. Скоро Матвей попадет в Мглистые топи. Оставалось лишь схлестнуться с Диким Землероем – боссом уровня, ожидавшим игроков в большой зале.

К Землерою вели громадные каменные двери, покрытые пленкой слюды и охраняемые семеркой ведьминых прислужников. Как только Матвей приблизился, створки вздрогнули и, грохоча, стали расходиться. Будучи Борном, Климов трижды сражался с Землероем, благодаря чему знал об одном из самых сложных боссов «Калдт Гитт» если не все, то многое, а потому вошел в обиталище неприятеля, решив не тратиться на бафы: если действовать с холодной головой, поединок можно вывезти исключительно благодаря умению и статам.

Однако все получилось не так, как рассчитывал Матвей…

Началась битва обычно: Дикий Землерой – троллеобразная махина, из-за отсутствия ног передвигавшаяся на снабженной четырьмя колесами деревянной платформе, – зарычал из дальнего конца залы и, подобно горилле грохоча кулачищами по каменным плитам пола, устремился на непрошеного гостя.

Матвей поприветствовал его тремя бомбами. Все достигли цели, однако полоса троллевой жизни сократилась едва-едва.

«Странно», – мелькнуло в голове у Климова. Но раздумывать было некогда. Злобно рычащая дура нависла над ним, готовясь весьма ощутимо приложить кулаком.

В дело пошли перекаты. Один, второй, третий… Оказавшись на безопасном расстоянии и почти за спиной чудовища, Матвей взялся за лук. Пришла пора попотчевать серо-зеленую шкуру неприятеля отравленными стрелами, прибереженными специально для него.

Выпуская одну за другой, Климов, или следопыт-одиночка Экс, убедился, что решение вложиться в скорость стрельбы было правильным. Землерой заработал отравление довольно скоро. Полоса его ХП стала укорачиваться. Однако опять-таки медленнее, чем предполагалось.

«Ладно, подыхает – и хорошо…» – Матвей убрал лук. Взялся за сабли. Пришла пора затестить кое-какую новую фишечку…

Заклятье Пожирающей тьмы, после использования соответствующего свитка, обволокло клинки слоем клубящегося черного дыма, тем самым удлинив их раз этак в семь и превратив в подобие хлыстов. Метнувшись в сторону и оказавшись по правую руку от босса, Климов взмахнул саблями. На боку твари остались две борозды, наполненные чернотой. Отметины тут же начали расползаться, образуя причудливый узор. Землероево ХП стало проседать куда веселее. Это пришлось ему весьма не по душе.

Монстр припал к плитам пола. Заревел, выпуская один за другим три огненных смерча. Те устремились к Матвею, вынуждая отступать. Траектория движения у пылающих воронок была довольно хитрой. Вдобавок Землерой принялся молотить кулачищами, отчего со скрытого тьмой потолка посыпались сталактиты. В первый свой визит к безногому троллю Матвей попал под одну такую каменную сосульку – и это стоило ему сорока процентов здоровья. Так что за следующие полторы минуты следопыт Экс успел вдоволь накувыркаться.

Наконец смерчи исчезли. Землерой поумерил пыл, и Климов вновь подобрался к нему со спины. Весь левый бок твари почернел. Полоса жизни сократилась примерно на четверть.

«Могло быть и больше…» – Матвей помрачнел, опять удлиняя сабли при помощи свитка с темной магией.

Пока рычащая туша разворачивалась, он успел чиркнуть дымящимися клинками раза четыре. Этого хватило, чтобы через несколько минут у Землероя осталась лишь половина ХП и началась вторая стадия боя.

Тварь замерла, подалась вперед и одну за другой стала выплевывать огненные сферы. Климов насчитал двадцать четыре файербола. Все они зависли в разных концах зала.

«А в те разы было меньше. Штук шестнадцать…» – припомнил Матвей, напряженно скользя взглядом по сгусткам пламени.

Он прекрасно знал: стоит слишком приблизиться к любому из них – и будет «бум», после которого придется весьма старательно отхиливаться.

Землерою же не терпелось отомстить наглому человечку за весь понесенный урон. Монстр, наконец, взялся за свое единственное оружие – здоровенную кирку – и устремился на Климова, заставляя отступить – и ошибиться.

Только вот следопыт Экс не желал доставлять врагу такой радости. Да, он отступал, но не терял осторожности, лавируя между огненными ловушками. Попутно Матвей убрал сабли, взялся за лук. Увернувшись от очередного удара, скользнув в сторону, прицелился и выстрелил в один из файерболов на противоположном конце залы. Стрела вошла точно в центр огненной сферы. Та разлетелась сотнями раскаленных капель.

Следующие две-три минуты ушли на расстрел других шаров. Однако парочку Матвей оставил, потому как знал: избавься он от всех, Землерой опять «дыхнет» и придется начинать по новой.

В ход вновь пошли клинки. И хотя на второй стадии тролль был гораздо быстрее, ловчее и дамаговее, Климов опустошил его шкалу ХП довольно скоро.

Он отступил и стал ждать, когда противник исчезнет, оставив после себя традиционную горку ништяков. Однако вместо этого Землерой сгорбился, уперся лбом в сжимающие кирку кулаки…

«Та-ак…» – Матвей нахмурился, предчувствуя недоброе.

Низкий гул наполнил пространство залы. Тролль тяжело, со взрыком, задышал. Помирать он явно не собирался. Сквозь щели между плитами пола стали сочиться тонкие струйки светящегося оранжевым тумана.

Матвей инстинктивно попятился, наблюдая, как туман обретает форму фигур.

«Это игровые персонажи», – понял он, глядя на силуэты милишников, магов, следопытов…

Их набралось не меньше двух десятков. Все они медленно скользили к хрипящему боссу. Не прошло и минуты, как первые призраки попросту влились в почерневшую от действия темной магии тушу.

Матвей, понимая, что бой вовсе не закончен, подобрался.

Вскоре все светящиеся фигуры исчезли в троллевой утробе. Сам Землерой задрожал. Послышался мерзкий хряск разрываемой плоти.

Климов инстинктивно попятился. Спустя мгновение босс взревел. Так громко, что с потолка вновь посыпались каменные сосульки.

Уворачиваясь, Матвей пропустил момент, когда тролль выпрямился и поднял кирку, клин которой объяло оранжевым пламенем. «Бомбардировка» длилась не меньше десяти секунд, и, получив долгожданную передышку, следопыт Экс остановился возле стены и смог оценить метаморфозы, произошедшие с Землероем на третьей, никак не ожидаемой стадии битвы.

Из выпуклой груди тварюги выросла ее уменьшенная версия. Голова, туловище и две руки. И теперь обе морды скалились, злобно сверкали глазками и порыкивали, негромко, но весьма многообещающе.

«Открой мне свой разум…» – Матвей усмехнулся, вспомнив олдскульный кинобоевик про разборки на красной планете.

Впрочем, Землерою не было никакого дела до разума Климова. Монстр жаждал его крови. И попер в атаку…

Третий раунд выдался поистине эпичным и далеко не безболезненным. Землерой лихо рассекал по зале на своей платформе с колесами и орудовал киркой. Каждый удар по стене или полу сопровождался взрывом, что мешало ориентироваться. Но больше всего неприятностей доставлял вылезший из груди тролля гаденыш. Он выплевывал огненные сферы и смерчи, а когда Матвей пытался подобраться сбоку или сзади, начинал визжать, и это накладывало замедляющий эффект на целых десять секунд. Так что сабли и Заклятье Пожирающей тьмы оказались бесполезны. Приходилось вывозить исключительно за счет стрел и бомб, что растянуло сражение на час с лишним. Вдобавок Матвей все же попал под дамажащий «бум» огненных сфер, причем трижды, и истратил немало целебных зелий.

Тем не менее, он преодолел все трудности и вышел победителем. Благодаря выпавшему с тролля луту пополнил запасы хилок и огненных бомб, а также стал счастливым обладателем парочки свитков с заклинанием невидимости.

В дальнем конце залы Матвея уже ждал проход в тоннель, ведущий наверх, к Мглистым топям. Двигаясь по каменной кишке, освещенной редкими факелами, в мыслях он все еще бился с Землероем. Необычность положения, в котором оказался Климов, не помешала ему по достоинству оценить талант разработчиков «Калдт Гитт» в плане сюрпризов. В том, что третья стадия боя – дело рук норвежских игроделов, он не сомневался. Причем апгрейд Землероя товарищи программисты осуществили не раньше, чем за день-два до открытия доступа в Мглистые топи, иначе ведьма предупредила бы о новых смертоубийственных особенностях босса. А так выходит, что она сама об этом не знала.

«Она ведь наверняка наблюдает за мной, – размышлял Матвей. – Интересно, каково ей было, когда началась третья стадия? Я ведь вполне мог проиграть… Тут и растерянность, и отсутствие стратегии… Любой неудачный момент – и пришлось бы все начинать заново. А это время, которого у нее…»

От последней мысли зарождавшееся было в душе Климова злорадство сошло на нет, уступив место страху: не станет ведьмы, неизвестно, что случится с Аленой. Вспомнив, как напугана и подавлена была любимая, Матвей ускорился и спустя полминуты оставил тоннель за спиной. Он оказался в Мглистых топях, о чем тут же получил изобилующее восклицательными знаками сообщение-поздравлялку.

Некоторое время Климов оглядывал деревья-великаны, вокруг которых пузырилась темная жижа – отравленная, как предупредила ведьма. Кое-где неторопливо плавали облака синего тумана, больно бьющего молниями всякого, у кого осторожность идет после любопытства. На ветвях поджидали первые враги – нечто вроде обезьян, покрытых бурой чешуей. Все это – и даже больше – Матвей видел на мониторе, когда ведьма рассказывала об опасностях локации. Однако сейчас, когда следопыт Экс стал частью этого мрачного великолепия, он не мог не чувствовать трепет.

«Я в Мглистых топях, – повторялось у него в мозгу. – Первый…»

Да, первый. Но за спиной – толпа стремящихся сюда же, а потому следовало торопиться…

 

Квест первый: «Вы теперь мои…» - 5

Матвей продвигался по Мглистым топям уже больше получаса. Особых проблем за это время не возникло, но теперь он в полной мере осознал, что без подсказок ведьмы поход за средством для исцеления Хворой Матери стал бы одним из самых сложных испытаний из всех, какие ему доводилось преодолевать.

Разрабы придумали немало удовольствий, способных вернуть игроков в точку респауна. Во-первых, передвигаться можно было только по деревьям, потому как болотная жижа почти мгновенно навешивала отравление. Так что оставалось только посочувствовать игрокам, не раскочегарившим хорошенько собственную ловкость.

Бездумные прыжки с дерева на дерево здесь также карались: некоторые ветки были миражами – ступишь на такую и полетишь в жижу со всеми сопутствующими радостями в виде урона от падения и тошнотного ДОТа. К тому же, чем глубже в болота, тем больше синего тумана, плюс другие опасности… Так что передвигался Матвей очень медленно и тщательно приглядываясь. Ведьма подсказала, как определить ненастоящую ветку – такая будет слегка покачиваться. А чтобы убедиться окончательно, достаточно просто кинуть на нее камешек. Мираж исчезает от малейшего прикосновения.

Приглядываться, пусть и тщательно, в Мглистых топях недостаточно. Нужно было еще и прислушиваться – на предмет едва различимого жужжания. И если игрок услышал «ж-ж-ж», то лучше выбрать другой путь, потому как оно неспроста. А те, у кого опять-таки любопытство верховодит над осторожностью, через пять-шесть шагов познакомятся с обитателями улья-невидимки – роем мерзких крылатых тварей, диким гидридом комара, шершня и краба длиной сантиметров в тридцать. Каждая образина по отдельности сносит немного, но беда в том, что по отдельности их не бывает. Налетают монстры всем скопом в два десятка особей, этакие воздушные пираньи… Махать мечом и уворачиваться в схватке с ними бессмысленно и опасно – ветки, конечно, толстые, но не настолько, чтобы заниматься на них акробатикой. Зато насекомые-здоровяки хорошо горят, и огненная магия придется весьма кстати. У Матвея имелся неплохой запас свитков с огненными заклинаниями, однако разбазаривать его на таких противников он считал глупым и всякий раз, услышав жужжание, менял маршрут.

А вот с чешуйчатыми обезьянами ему пришлось помериться силами. Низкоуровневые твари проблем не доставили, в отличие от врагов «постарше». Те плевались коричневым дымом, от которого секунд десять все плыло перед глазами, лихо орудовали когтистыми лапами и вдобавок, отрастив хвосты с жалами, не упускали возможность уколоть и отравить. Во время одного из таких замесов, аж с тремя особями, Климов едва не навернулся с дерева.

Но, пожалуй, самая главная опасность поджидала игроков снизу. Кое-где из жижи торчали гигантские костлявые лапы, обходить которые следовало за полсотни метров минимум. Иначе исполинская конечность выстрелит вверх и схватит неосторожного путника. Хватка у пальцев железная, ХП сразу просядет на треть. И это только полбеды. Как только схваченный начнет трепыхаться, из жижи вынырнет здоровенная голова без глаз, носа и ушей, зато с зубастой пастью, и сделает «кусь», неизменно ведущий к респауну. За полчаса пути Матвей насчитал девять лап.

Однако опасности для опытного игрока – дело привычное. Куда больше душевного дискомфорта доставляло ощущение, что он нечто вроде микроба, которого изучают сразу тысячи микроскопов. Климов знал, что приключения топовых кланов в Мглистых топях будут транслироваться во всех уголках планеты, и боялся представить, какие страсти сейчас бушуют в зрительских рядах. Клановые болельщики наверняка клянут следопыта-одиночку, невесть как прорвавшегося в Топи, на чем свет стоит, обзывают читером и так далее…

А ведь зрительский хейт – только полбеды. Климова гораздо сильнее заботили разрабы. Вот уж кто точно сейчас сидит на норвежском аналоге валидола и лупит по клавишам, пытаясь понять, что происходит. По-хорошему, самое правильное, что могли сделать администраторы «Калдт Гитт» – отключить сервер, и Матвей каждую секунду ждал, что его путешествие по Мглистым топям закончится.

Однако, шаг за шагом, минута за минутой, он приближался к цели и вскоре понял, что дошел. Деревья расступились, образовав круг, в центре которого возвышался покрытый травой островок, диаметром шагов в тридцать. Клочок земли находился под охраной четверых элитных мобов, похожих на касаток, но с мощными лапами вместо грудных плавников и хвоста.

Чудища обладали завидным числом хитпоинтов и запасом прочности, били сильно, но со средней скоростью. Главная проблема была в том, что сагрятся они все вместе, аки мушкетеры, которые один за всех и все за одного. Так что по очереди и исподтишка разобраться с ними не получится. Задача для игрока-одиночки весьма и весьма сложная, если не иметь стратегии. Но Матвей продумал ход битвы со стражами острова еще в первый день погружения в игру. И теперь, заюзав один из свитков невидимости, начал готовиться…

Сражение предстояло вести издалека и свысока, что давало массу преимуществ. Но над местом для маневров следовало поработать, расчистить его от нежелательных сюрпризов в виде веток-фантомов и невидимых ульев. Это заняло еще минут двадцать. К несчастью, неподалеку торчала из жижи костлявая лапа, что не позволяло Климову сделать над островком полный круг. Когда ведьма рассказывала о локации, гигантской конечности на мониторе не наблюдалось.

«Что ж, учтем…» – Матвей, готовый начать бой, взялся за лук и пустил стрелу в ближайшую касатку.

Раненая тварь взревела, ее собратья отозвались секунды через четыре. Этого хватило, чтобы Матвей наградил первого монстра парочкой бомб. Пламя разлилось по черной блестящей шкуре. Климов же спрятался за ствол и стал наблюдать за полоской жизни амфибии.

С одной стрелы отравление не навесить. Выстрелил Матвей лишь для привлечения внимания. А вот огонь сделал свое дело. Особого резиста против этой стихии чудовища не имели, а потому первый пациент лишился сразу десяти процентов ХП.

«Неплохо, – оценил Матвей. – Попотеть и побегать, конечно, придется, но могло быть и хуже».

Словно пытаясь поспорить, раненая касатка встала на дыбы и плюнула сгустком серо-желтой слизи, отравляющей и замедляющей. Климов кувыркнулся на ветке и перескочил на ближайшее дерево – подальше от костлявых пальцев.

«По-хорошему, мне и полкруга хватит для маневров», – прикинул он, уворачиваясь еще от двух сгустков. Это уже другие твари решили вступиться за родственника.

Мысль приободрила. Матвей сосредоточился на том, чтобы разорвать дистанцию. Когда это удалось, развернулся, выцепил подранка и пустил в него пять стрел.

«Супер», – кивнул сам себе Климов, увидев, как над черной тушей замигала фиолетовая надпись «Отравление».

Значит, в ближайшие полминуты чудище будет подыхать добровольно, без всяких вмешательств.

Когда квартет амфибий приблизился, Матвей угостил отравленного монстра еще двумя бомбами. Враги ответили сгустками слизи, вынуждая отступить.

В горячке боя Климов не заметил, что костяная ловушка уже недалеко. Еще чуть-чуть – и он бы достиг точки невозврата. Дальше скакать по ветвям надо было в обратном направлении.

Использовав баф на скорость, Матвей совершил рывок. Касатка, тем временем, избавилась от отравления, и в дело вновь пошли стрелы и лук.

Вот так, перебегая от одного конца широкой дуги до другого, стреляя и кидаясь бомбами, Климов покончил с первой твариной. Когда она отправилась в «цифровое небытие», то, по задумке разработчиков, отдала свою жизненную силу собратьям, сделав их быстрее, живучее и дамаговее на пятнадцать процентов. А если бы те получили до ее гибели какой-либо урон, то их ХП восстановилось бы полностью, даже из красного сектора. Матвей благодаря ведьме знал об этом, и потому атаковал только одного противника.

А сейчас пора было браться за следующего…

Умерщвляя вторую касатку, следопыт Экс придерживался той же тактики: отбежать на безопасное расстояние, пострелять из лука, пока тварь не заработает ДОТ, покидаться бомбами… И вскоре мобов осталось двое, а смерть сородича приплюсовала к их статам еще двадцать процентов.

Тут-то и начались сложности, о которых ведьма, видимо, не успела узнать: почувствовавшие собственную силушку монстры принялись валить деревья, вынуждая Матвея отступать от островка.

«Разрабы в своем репертуаре, – подумал он, не чувствуя однако особой досады. – Придумывают что-то новенькое в последний момент».

Тем не менее, на этом этапе сражения попотеть пришлось изрядно. Причем геморроя добавили чешуйчатые обезьяны, обретавшиеся неподалеку, и пара ульев. А один раз Климов, с просевшим до семнадцати процентов здоровьем, едва не ухнул в жижу, но основательно прокаченная ловкость выручила.

С третьей тварью он расправился не меньше чем за двадцать минут. Наконец касатка подохла, благодаря чему последняя получила еще плюс тридцать процентов к характеристикам. Таким образом она стала почти вдвое мощнее по сравнению с началом боя.

«Она теперь мало чем уступает какому-нибудь боссу из начальных локаций, – подумал Матвей, увернувшись от сгустка дебафящей гадости. – Но зато она одна».

Выгадав момент, Климов навесил на касатку отравление – теперь для этого требовалось десять стрел. Оставалось всего две, а бомб – пять, но Матвея такие обстоятельства не напрягали. Запасы удалось растянуть даже дольше, чем он рассчитывал. А теперь пришла пора подключать тяжелую артиллерию. Причем тяжелую как для противника, так и для самого Матвея.

Огненный Клич Виверны… Мощнейшая пиромагия в мире «Калдт Гитт». Добыть заветный свиток можно было только в одном месте – Пепельном каньоне, где и обитали крылатые бестии, пышущие пламенем. Матвей провел там весь второй день подготовки, расправляясь с местными зверюгами, качаясь и надеясь, что «уж вот с этой-то точно дропнется…» Дропалось крайне редко, тем не менее усердие принесло плоды, и сейчас Климов был обладателем семи свитков с заклинанием Виверны.

Снимало оно очень и очень знатно, однако дамажило и того, кто его использовал, если юзер не являлся магом-пиромантом. Матвей прекрасно понимал, что сейчас хилки полетят одна за другой, но был готов к этому. Как-никак до цели оставался всего лишь один, последний рывок…

Касатка буйствовала, желая добраться до человечинки. Деревья под натиском ее ударов одно за другим с жутким треском валились в болото. Все же Матвею удалось найти подходящее место для первой атаки. Он использовал свиток, после чего дыхнул огнем.

Здоровье проседало со скоростью примерно три процента в секунду. Попавшая под огненный душ тварь заверещала, замахала лапами. Климов не без удовлетворения отметил, что полоса жизни моба сокращается куда веселее, чем у его отравленных и закиданных бомбами собратьев.

«Хорош», – скомандовал Матвей сам себе, когда ХП осталось двенадцать процентов.

Он запрыгал с ветки на ветку, стремясь оказаться как можно дальше от монстра, чтобы спокойно привести себя в порядок и подготовиться для следующей атаки. На все про все ушло не больше минуты, и когда тварь, чей запас здоровья сократился на четверть, подгребла мстить, Климов встретил ее во всеоружии.

Чтобы расправиться с последним чудищем, потребовалось еще четыре огненных залпа. И лишь после того, как враг исчез, Матвей ощутил, насколько вымотался. Трое с лишним суток в игре… Безвылазно… Никогда прежде он не зависал в виртуальном мире дольше, чем на десять-одиннадцать часов.

«Ладно, осталось чуть-чуть, – сказал себе Климов, глядя на клочок суши. Как только он расправился с последним врагом, покрывавшую островок траву охватило голубое свечение. – Тем более опасности больше нет. Надо просто дойти и взять…»

В горячке боя касатки устроили нехилый лесоповал. Некоторые деревья, наполовину утонув в жиже, лежали почти вплотную к островку, и Матвей добрался до земли, не промочив ног и, что самое важное, не заработав отравления. Противоядия у него имелись, а вот хилки закончились. При этом шкала ХП была в желтом секторе.

Едва Климов ступил на островок, как в глазах запестрели сообщения о том, какой он весь из себя крутой и бла-бла-бла… Также следопыт Экс поднялся аж на три уровня и заработал кучу местных денег и всяких полезных вещей. Представив, как бы он сейчас ликовал, находясь здесь под акком Борна, с друзьями-соклановцами и при обычных обстоятельствах, Матвей лишь слабо усмехнулся. Силы утекли вместе с хитпоинтами последнего моба. Причем такое уже случалось – и не единожды: одержав долгожданную победу, идя за призом, Климов чувствовал опустошение. Он не знал, почему так происходит. Возможно, его душа слишком прикипала к предваряющим награду испытаниям…

Как бы там ни было, Матвей шел к цели – растущему в центре островка белому светящемуся грибу высотой в полтора метра. Под широкой шляпкой виднелось остроносое, почему-то кажущееся болезненным лицо с широко расставленными глазами и маленьким тонкогубым ртом. Худые руки нечто прижимало к ребристым бокам и чуть заметно шевелило пальцами. Грудины не было, и Климов видел, как во вскрытой грудной клетке бьется сердце существа – ценнейший артефакт мира «Калдт Гитт», способный исцелить Хворую Матерь от безумия.

Как только он остановился рядом с грибом, игра задала вопрос: «Взять сердце Великого белого знахаря?»

«За этим и пришел…» – мысленно ответил Матвей, выбирая утвердительную команду.

Как только сердце оказалось в его руках, лицо Великого белого знахаря исказила ярость. Существо оскалилось, заверещало. Островок пошатнулся.

«Вам удалось добыть средство, способное исцелить создательницу этого сурового мира! Идите же и спасите ее, если вам хватит сил, ловкости и отваги, чтобы одолеть последнего врага и выбраться из Мглистых топей!»

Матвей был уже на стволе одного из поваленных деревьев, когда дочитывал сообщение. За спиной яростно визжал Великий белый знахарь. По болотной жиже шли волны – клочок суши, на котором рос чудо-гриб, ходил ходуном.

В несколько прыжков Климов забрался на ветки – как можно выше. Затем обернулся. Разумеется, ведьма предупредила о том, что будет, когда сердце гриба окажется в руках Матвея. Но увиденное все равно не могло не впечатлять…

Островок был верхушкой… но не айсберга, а монстра – еще одного босса, Великого белого знахаря. Тварь, представлявшая собой что-то вроде паука, слепленного из останков обитателей болота, обладала гигантским запасом ХП и чудовищной силой. У Матвея попросту не было шансов справиться с таким противником в одиночку – монстра создавали с расчетом на группу сильных и основательно упакованных игроков.

«Итак, сердце гриба у меня, – размышлял он, перепрыгивая с ветки на ветку и оглядываясь в ожидании. – Что дальше?..»

Великий белый знахарь пока что не атаковал – лишь разминал конечности. Но бой мог начаться в любое мгновение…

Облако черного клубящегося дыма возникло над одной из веток, метрах в тридцати от Матвея. Климов рванул туда – к созданному ведьмой порталу.

Сзади затрещало. Это босс принялся валить деревья, намереваясь достать дерзкого игрока. Но поздно… Допрыгав до облака, Матвей нырнул в черноту. Он был готов к боли…

И все же, когда магия ведьмы вырвала его из игрового мира, Климов едва не задохнулся.

 

Квест первый: «Вы теперь мои…» - 6

Он обнаружил себя, лежащим в вирт-капсуле с откинутой крышкой. Боль грызла мозг, вены горели огнем, от тошноты перехватывало дыхание.

– Долго возился, паря… – грубый голос. Мирон. – Но достал, молодец. А теперь давай сюда…

Тень карлика показалась на самой границе поля зрения. Показалась – и тут же исчезла. Через несколько секунд на ее месте возникла рогатая морда Брутуса.

– Целый и… невредимый… – вытолкнул целитель, изучая Матвея. – Хорошо… Сейчас… станет… легче…

Он поднял лапу, в которой был зажат шприц с длинной и толстой иглой, наполненный чем-то мутно-зеленым. Климов напрягся, ожидая новой боли, но тут сверху донесся хриплый, полный страдания вой.

Брутус задрал голову.

– Прости… герой… – он убрал шприц и отошел от капсулы. – Придется тебе… самому… выкарабкиваться… Там... более важные... дела...

Несколько секунд Матвей слушал стук копыт целителя, пока тот поднимался к ведьме.

«Ее дела совсем плохи, – понял Климов, по-прежнему не двигаясь: ему казалось, что стоит шевельнуть хоть пальцем, как голова взорвется – но перед этим его вывернет наизнанку.

Вой не стихал, а вскоре Матвей услышал и рыкающий голос Брутуса. Тот скорее всего читал заклинания: в издаваемых им звуках прослеживался странный ритм. Однако ведьма продолжала страдать, и слушать это было настолько жутко, что Климов заставил себя выбраться из вирт-капсулы.

«Вот… Встал же – и не умер…» – попытался он приободрить самого себя, глядя, как пол под ногами ходит ходуном.

Когда головокружение сошло на нет, Матвей оттолкнулся от капсулы и сделал несколько шагов к выходу из логова ведуна-людоеда Ксандра.

Ведьма выла по-прежнему, боровшийся за ее жизнь Брутус читал заклинания все яростнее – казалось, он тоже обезумел.

«А ведь Алена может быть там, с ними», – от этой мысли Матвей содрогнулся.

Представив, что девушка видит весь ужас, творящийся сейчас на втором этаже, Климов замер. Несколько секунд ушло на то, чтобы развернуться, затем он пошаркал к винтовой лестнице.

Матвей понимал, что ему туда нельзя. Возможно, двери в покои ведьмы запечатаны магией, которая, в лучшем случае, отшвырнет его, будто котенка… Возможно, никаких дверей нет, но едва он поднимется, как Брутус, Мирон или сама ведьма убьют непрошеного гостя заклинанием или еще как-нибудь… Возможно, на него не обратят внимания и он подойдет к Алене, возьмет ее за руку, хоть немного успокоит… Возможно, Алены там вовсе нет…

«Как много этих возможно…» – Матвей сморщился – каждая покоренная ступенька усиливала боль в голове.

Он поднялся совсем немного, когда дорогу перегородил Мирон.

– А тебе чего здесь надо?.. – со злобным оскалом прошипел карлик. – Не слышишь что ли – хозяйке совсем худо. С тобой сейчас никто возиться не будет. Сам очухаешься, не маленький. Сгинь, – с последним словом Мирон толкнул Климова. Несильно, но тот все равно едва не потерял равновесие.

Он вернулся к вирт-капсуле, остановил взгляд на многоротой твари, которую ведьма называла Форамен Спатиум. Та чуть заметно сокращалась, словно сердце, и обсасывала входящие в зубастые пасти штекеры.

Неожиданно ведьма перестала выть. Закашлялась. Потом начала хохотать, хрипло, захлебываясь.

Матвей опустился на корточки, несмотря на боль, стиснул голову ладонями. Вспомнились слова Мирона о том, что он долго возился.

«Может быть, даже слишком долго, – подумал Климов. – Ведьме плохо, она вполне может умереть. Что тогда будет с Аленой и со мной?»

Строить предположения было бессмысленно, это лишь убивало остатки сил. Тошнота и жжение в венах понемногу ослабевали, сменившись нарастающей сонливостью.

Матвей знал, что погружение в игру посредством вирт-капсулы не является сном. По мнению специалистов, это больше походило на гипноз или медитацию.

«Получается, я не спал трое с лишним суток», – вывод совсем не порадовал Климова.

Хохот над головой замолк. Теперь было слышно лишь Брутуса. С каждой секундой рогатый целитель рычал все тише.

Или засыпающему Матвею так только казалось…

…Проснулся он в палате. Голова была тяжелой, мышцы ныли, словно после нехилых физических нагрузок. На столе рядом стояли привычные кружка с водой, черствеющий хлеб и каша. В дверях слегка пошатывалась Зоя-Шишка. Увидев, что Матвей пришел в себя, мертвая воспитательница указала на еду, развернулась и исчезла в коридоре.

Есть Климов не хотел, но и лежать не собирался. Он сел, отчего все вокруг слегка качнулось.

Предстояло многое обдумать, и Матвей понимал, что вопросов будет гораздо больше чем ответов, однако тут вошел Мирон…

Как обычно хмурый, карлик приблизился к столу, глянул из-под насупленных бровей и буркнул:

– Очухался…

Матвей промолчал. Разговаривать с уродцем хотелось меньше всего. К тому же, раз Мирон пришел – значит, не просто так.

Понимая, что ответа не дождется, карлик засопел.

– В общем, успел ты, – заговорил он, спустя полминуты. – Но едва-едва. Так что хозяйка сейчас лечится. А тебе пока отдыхать можно.

С этими словами Мирон неуклюже развернулся и вышел. Подождав немного, Матвей тоже покинул палату.

В коридоре стало заметно холоднее, а глянув в окно, Климов увидел, что город, который он ненавидел, окутало первым снегом.

 

Интерлюдия - 2

Из материалов информагентств:

«Спустя два дня после ЧП, произошедшего во время трансляции, главный разработчик игры «Калдт Гитт» Ларс Айсен наконец-то прокомментировал ситуацию.

По его словам, в игре произошел сбой, в результате чего монстры, созданные специально для локации «Мглистые топи», появились в локациях «Слюдяная чаша», «Долина истуканов», «Сад сладкой смерти», «Красный лес» и «Перевал вурдалаков». Кроме того, по причине сбоя изменились алгоритмы мобов. Именно поэтому они стали «практически неубиваемыми». Разумеется, из-за возникших неполадок администраторы «Калдт Гитт» были вынуждены прервать трансляцию. Как бы там ни было, господин Айсен заверил, что неполадки будут устранены и в скором времени представители топовых кланов отправятся в долгожданное путешествие по Мглистым топям, чтобы изменить ход истории одной из популярнейших игровых вселенных.

Однако дизайнер Акира Ито, являющийся создателем большинства мобов «Калдт Гитт» и покинувший команду разработчиков месяц назад, выступил вчера с сенсационным заявлением. Он обвиняет Ларса Айсена во лжи и утверждает, что в локации «Мглистые топи» игроков ожидали совершенно другие противники.

– Я не имею понятия, откуда в Слюдяной чаше и других локациях появились те чудовища, – утверждает господин Ито. – Ни я, ни мои коллеги по «Калдт Гитт» не имеем к ним никакого отношения. Мы никогда не работали ни над чем подобным.

По его мнению, правильнее всего говорить о саботаже. В качестве виновников Акира Ито видит опытных гейм-хакеров, возможно даже, «КиберВендженс».

– Им удалось взломать защиту «Калдт Гитт», после чего они по своему обыкновению населили локации практически неубиваемыми противниками, – комментирует ситуацию господин Ито. – А Ларс Айсен нашел этих мобов сильными и интересными и теперь утверждает, что они – плод работы его команды. Ничего удивительного в том, что он пытается сохранить лицо, я не вижу. Однако присвоение чужих трудов, пусть и нелегальных, очень рискованно, поскольку теперь перед его коллегами-дизайнерами стоит непростая задача: сделать тех существ частью Мглистых топей, причем в чудовищно короткие сроки. В противном случае разочаруются тысячи игроков, а господина Айсена можно будет с полным правом обвинить в голословии.

Сейчас фанаты «Калдт Гитт» разделились на два лагеря. Один верят Ларсу Айсену и считают, что столь резкие заявления Акиры Ито обусловлены его уходом из команды создателей популярнейшей игры. Другие придерживаются точки зрения японского дизайнера, напоминая, что у господина Айсена уже были судебные разбирательства из-за обвинений в плагиате».

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 1

– Бедная… – Матвей обнял Алену. Крепко, как никогда раньше.

Девушка всхлипнула и снова расплакалась. Климов не стал говорить ничего утешительного или просить ее успокоиться. Он знал: вместе со слезами уйдет хотя бы малая часть того ужаса, что пришлось пережить его любимой.

Еще полчаса назад он совершенно не ожидал увидеть Алену. Матвей сидел в палате возле печки и смотрел на огонь, когда услышал шаги. Ему не хотелось ни вставать, ни даже оборачиваться, поскольку он был уверен, что это Зоя-Шишка тащит очередную порцию мерзкой еды. Но спустя пару мгновений что-то изнутри словно толкнуло Матвея. Он резко развернулся, замер на четвереньках и не сразу поверил глазам, когда вместо дородной мертвячки в дверном проеме появилась тонкая светловолосая фигурка Алены.

– Мэт… – прошептала та, не решаясь войти.

Справившись с растерянностью, Матвей поднялся, подбежал к девушке, и, как только обнял, она больше не смогла сдерживать слезы. В тот момент она была так беззащитна, что Климову стало страшно. Алена прижималась к нему, дрожа и рыдая – и именно тогда Матвей окончательно осознал: все это происходит на самом деле. Никакого сбоя в «Киберполигоне» не случалось. Его и Алену похитили – как раз те силы, с которыми пара привыкла сражаться в виртуальной реальности. Только теперь слово «виртуальная» было лишним.

Девушка успокоилась на удивление быстро. Матвей усадил ее на кровать, и оба по очереди рассказали, через что им пришлось пройти. Выслушав Алену, Климов понял, что его приключения в Мглистых топях – не более чем детское развлечение. Девушке же пришлось стать служанкой ведьмы. Алена носила ей еду и зелья, приготовленные Брутусом, мыла ее, смазывала культю снадобьями, убиралась в ведьминых покоях… И, разумеется, видела все ее мучения.

Самое страшное началось в тот день, когда Матвей добыл сердце Великого белого знахаря. Ведьме резко стало хуже, проклятие сделало ее безумной. Она металась по кровати, в холодном поту, то рыча, то воя, то захлебываясь хохотом. Порой она начинала выкрикивать странные слова, а один раз Алену едва не убило пущенное в приступе ярости заклинание. Брутус прикладывал все силы, чтобы сдерживать пожираемую магическим недугом женщину. У Алены не было и минуты, чтобы присесть: она без конца металась между покоями ведьмы и лабораторией, исполняя поручения рогатого целителя или карлика Мирона.

В том помещении, где находилась вирт-капсула с погруженным в игру Матвеем, колдовал над мониторами высокий человек, голая голова которого была покрыта татуировками, а глаза пылали красным огнем. Он следил за передвижениями персонажа Климова и не позволял – Алена не могла сказать, с помощью магии или хакерских навыков – администраторам «Калдт Гитт» отключить сервер. Именно он создал портал из игры в реальный мир, когда сердце босса Мглистых топей оказалось в руках Матвея.

Вытащенный из виртуала артефакт тут же забрал Мирон. Брутус хотел было помочь Климову быстрее прийти в себя, но тут у ведьмы начался очередной приступ, и целителю пришлось немедленно заняться хозяйкой убежища.

Как только Матвей покинул игру, человек с красными глазами выключил компьютеры и вслед за Брутусом поднялся к ведьме – насколько поняла Алена, им предстояло преобразовать сердце Великого белого знахаря таким образом, чтобы оно обрело нужную силу в реальном мире. Девушка хотела остаться с Матвеем, но Мирон не позволил, сказав, что она может понадобиться.

Борьба за жизнь ведьмы продолжалась почти сутки. Брутус и красноглазый чародей превратили сердце босса в огромное подобие амебы с пятью щупальцами, тело которой было покрыто светящимися пентаграммами. Она парила в двух метрах над полом, излучая тепло и… силу. Как только Алена приблизилась к ней, вся усталость почти мгновенно сошла на нет. Ослабел и страх от происходящего. Но самое главное – успокоилась ведьма. Она прекратила кричать и биться, впав в транс. После этого, подчиняясь магии Брутуса, амеба обвила ведьму отростками и стала высасывать пожиравшее ее проклятие. Рогатый целитель и безволосый чародей по очереди читали заклинания, направляя силу измененного сердца в нужное русло. Это отнимало огромное количество сил и у того, и у другого. Оба выглядели так, словно боролись с осязаемым и могучим соперником. Красноглазый тяжело дышал и обливался потом, Брутус рычал и скрипел зубами. Несколько раз Мирон давал им отпить из большого желтого сосуда.

Про Алену словно забыли. За все время, пока ведьму избавляли от проклятия, девушка не получила ни одного приказания. Однако она так и не решилась покинуть покои и ждала, забившись в угол.

Так протекали часы. Амеба уменьшалась, силы Брутуса и красноглазого мага таяли, но те не могли позволить себе отступить и довели дело до конца. Когда Алене позволили уйти в ее каморку, ведьма крепко спала – и сон ее продлился больше двух дней. Девушка в это время выполняла обязанности обычной прислуги: убиралась, готовила Мирону, Брутусу и лысому чародею.

Потом ведьма пришла в себя. Рогатый целитель обследовал ее при помощи магии и сказал, что все получилось, однако на восстановление сил уйдет немало времени. Ведьма и сама это чувствовала, а потому еще три дня провела в постели. Алена же была при ней в качестве сиделки и не могла не отмечать, как быстро та выздоравливала. Хозяйка убежища была довольна и решила наградить девушку – позволить ей увидеться с Матвеем.

Услышав все это, Климов вздохнул, не выпуская Алену из объятий. Несколько секунд он сидел молча, собираясь с духом. Потом, наконец, решился спросить о том, что тревожило больше всего:

– Скажи, пожалуйста… Они… не обижали тебя? Не унижали? Ведьма, Мирон, Брутус… Никто не сделал тебе… ничего плохого?

– Не волнуйся, – Алена подняла голову, посмотрела на Матвея и улыбнулась уголками губ. – Все хорошо, насколько это возможно. Да, мне трудно, я выматываюсь, иной раз даже на пару минут некогда присесть. Но со мной обращаются нормально, как… как с домработницей. Тебе куда хуже.

Алена отстранилась и обвела палату полным сочувствия и боли взглядом. Покачала головой.

– Почему тебя держат здесь? – шепотом, из-за подступающих слез, спросила она. – Неужели они не могут найти хоть немного лучшее место?

Матвей поджал губы. Объяснять не хотелось, но и оставлять вопрос любимой без ответа он не мог.

– Ты ведь помнишь, что говорила ведьма, когда только похитила нас? Она считает, что ненависть к этому месту поможет мне лучше справляться с заданиями. И возможно, она права, – немного подумав, добавил он.

Видя, что Алена готова снова заплакать, Климов заговорил как можно тверже:

– За меня не волнуйся. Тут не так плохо, как кажется на первый взгляд. Скажи… – он решил схитрить, чувствуя, что заверения бесполезны, – Мирон не показывал тебе фокус?

Маневр удался – Алена удивилась.

– Фокус? Какой?

– Неважно, – у Матвея отлегло от сердца.

Раз злобный карлик отказал себе в удовольствии напугать девушку, значит, Алена не покривила душой, пытаясь успокоить Климова, когда говорила, что никто ее не обижает.

– Я до сих пор… – Алена нахмурилась, глядя на огонь в печке, – не могу принять, что все это происходит на самом деле. Это как кошмарный сон. И я все жду, жду, жду, когда он закончится.

– Да, – тихо ответил Матвей. – У меня точно так же. Я ведь только сейчас, когда тебя увидел, осознал, что нахожусь в реале. А до этого… чего только не предполагал. И атаку хакеров на «Киберполигон», и сбой в серверах…

– Но что дальше? Как долго нас будут держать здесь?

– Я не знаю. Прости, – Климов ощутил вину за собственное бессилие. – Ведьма говорила, что ей надо завершить дело. Для этого и нужен игрок. Значит, рано или поздно она добьется своего, и тогда… – он прервался, осознав, что совершенно не представляет, какая участь ждет его и Алену после того, как ведьмин план удастся. Почему-то Климову совершенно не верилось, что им просто так дадут уйти. Однако говорить об этом не стоило: – И тогда мы будем свободны.

– Послушай, не надо так делать… – в голосе Алены чувствовалось возмущение. – Не считай меня глупой и не пытайся напрасно успокаивать. Я точно так же, как и ты, не знаю, что будет потом. Но понимаю: просто так, с миром и на все четыре стороны, нас не отпустят. И надо что-то делать.

– Прости… Но я не знаю, что нам делать, в этом-то и беда. Бежать бесполезно – за нами наблюдают каждую секунду.

– Ты уверен?

– На сто процентов. Иначе ведьма не оставляла бы меня так – одного в пустом здании с дырами вместо окон. То же самое и в игре. Даже если меня отправят в знакомый мир, где куча друзей, я не смогу маякнуть, что мы с тобой в беде. Поэтому не буду и пытаться, иначе станет только хуже.

– Значит, нам остается только делать, что говорит ведьма, и ждать, – пробормотала Алена, побледнев. – Ждать непонятно чего…

– Правильно рассудила, деваха, – просипел появившийся в дверном проеме Мирон. – Дело делайте, а мыслей лишних чтобы в ваших головах не появлялось. А то худо будет, – он многозначительно посмотрел на Матвея. Потом хлопнул в ладоши, потер одну о другую. – Свидание закончено, между прочим. Намиловались – и хватит. Хозяйка ждет, – последней фразой он обращался к Алене.

Та, незаметно для карлика, на секунду крепко сжала руку Матвея и встала с кровати. Вышла она, не оборачиваясь, и Климов был благодарен за это: нечего лишний раз травить душу взглядами и ободряющими улыбками.

– Хорошая девка, – Мирон довольно оскалился, чувствуя, как ярость мгновенно охватила Матвея. – Старательная, понятливая, шустрая. Так что фокус я ей показывать не буду, не боись.

Злорадное выражение физиономии карлика неожиданно сменилось задумчивостью – и как будто печалью.

– Не такой уж я и мерзавец, как тебе кажется, – пробормотал Мирон, глядя в никуда.

Спустя пару мгновений он встряхнулся и крякнул. Хмуро зыркнув на Матвея, произнес:

– Тебе тоже, кстати, недолго бездельником валяться осталось. Завтра-послезавтра хозяйка вызовет. Задание у нее новое.

…Карлик не соврал: на следующий день Матвей вновь стоял в логове Ксандра, смотрел на винтовую лестницу и ждал, когда спустится ведьма. Мирон уселся на корточки возле многоротой твари и проверял, надежно ли та держит штекеры вирт-капсулы. Возле мониторов, пока выключенных, был высокий человек с татуировками на безволосой голове и красными светящимися глазами – видимо, о нем и говорила Алена. Матвей поглядывал на него краем глаза, чародей же рассматривал Климова без всякого стеснения, чуть задрав подбородок. Находиться под взглядом таких странных глаз было очень неуютно. Матвей старался не показывать виду, хотя не сомневался, что лысый чувствует его состояние.

Ведьма спустилась минут через пять. Прихрамывая, дошла до дивана, села и только тогда посмотрела на Матвея. Тому показалось, что волосы ведьмы еще больше побелели, а черты лица заострились. Ничего удивительного в этом не виделось, особенно если вспомнить, в каком состоянии она пребывала перед тем, как отправить Климова в «Калдт Гитт». Но сейчас не было ни лихорадки, ни страха смерти в глазах. Ведьма выглядела как человек, одолевший тяжелую болезнь, идущий на поправку и про себя радующийся этому.

– Думаю, ты удивишься, – начала она, устраивая поудобнее металлическую ногу, – но… спасибо. Ты один из тех, кто помог мне задержаться в этом мире еще на какое-то время. Я не боюсь смерти, но уход сейчас означал бы двойное поражение. А мне необходимо закончить дело – слишком много сил и времени уже потрачено на него. И сейчас пришла пора продолжать.

Ведьма перевела взгляд с Матвея на красноглазого мага, коротко кивнула. Климов обернулся как раз в тот момент, когда чародей включал мониторы – просто проведя перед ними ладонью. Один тут же загорелся, и стала видна игровая локация: устланный серым пеплом склон, темные угловатые глыбы, тощие человекоподобные фигуры мобов, полностью покрытые панцирем окалины.

– Ты не был в этой игре, но слышал о ней, – сказала ведьма. – И всерьез подумывал попробовать свои силы в «Брокен Ворлд».

Матвей кивнул. «Брокен Ворлд», или «Бэвка», как называли игру российские геймеры, появилась чуть меньше года назад и очень быстро завоевала сердца миллионов поклонников по всему миру. Предыстория игровой вселенной была такова: похожая на Землю планета оказалась раздроблена исполинским сгустком темной магии на множество осколков – каждый представлял собой отдельную локацию, связанную с другими магической сетью. Таких мини-миров насчитывалось не меньше сотни, игроков ждали тысячи противников, неписей, боссов, артефактов, данжей, кастлов и так далее, а потому фаны виртуальных миров изо дня в день и все азартнее штурмовали территории «Брокен Ворлд».

– Сегодня ты отправишься в эту игру и начнешь развиваться. Твоя первая цель – найти игрока в локации Край раскаленного пепла. Его зовут… – ведьма прервалась, улыбнулась, – Пиропсих. Ты должен завоевать его уважение, а это будет очень непросто, поскольку Пиропсих – поистине сильный игрок. И признает он только равных.

– Раз он вам нужен, для чего посылать в игру меня? – удивился Матвей. – Ваш арлекин Фурментис доберется до него гораздо быстрее…

– Он нужен не столько нам, сколько тебе. Без помощи этого игрока ты не сможешь выполнить главное задание – вынудить лидера одного влиятельного клана сразиться с тобой. Но об этом позже, поскольку пока что я сама вижу весь замысел лишь в общих чертах. Сейчас я хочу, чтобы ты посмотрел на Пиропсиха в деле.

Засветился второй монитор, и Матвей увидел того, о ком говорила ведьма. Одетый в серые шкуры, покрытый оранжевыми узорами татуировок, вооруженный чем-то вроде глефы, клинок которой был объят светло-зеленым свечением, персонаж по имени Пиропсих атаковал здоровенную четвероногую зверюгу со впечатляющих размеров пастью и покрытой ожогами шкурой. Тварь рычала, выдыхала раскаленные пары и время от времени норовила достать игрока лапой – разумеется, снабженной нехилыми когтями. Но тот ловко уворачивался от атак и уверенно выбирал моменты для ударов. Не прошло и пары минут, как полоска жизни моба стала оранжевой. После этого чудище заметно прибавило в скорости и ярости, однако Пиропсиху от этого оказалось ни холодно, ни жарко.

«Молодец парень», – подумал Матвей, чувствуя, что и сам не прочь познакомиться с таким умелым геймером.

– Я рада, что задание тебе интересно, – произнесла ведьма. – Пиропсих – это маг, пользующийся силой Дыхания Зеленого бога. Она наиболее противопоставима огненной стихии, породившей всех противников локации, в которой наш игрок обитает подобно туземцу-одиночке. Твой будущий друг не по одному разу умертвил каждого монстра Края раскаленного пепла вообще и Завулканья в частности, выполнил все квесты и изучил этот клочок мира «Брокен Ворлд» от и до. Он больше не преследует никаких игровых целей, у него сотни нераспределенных очков характеристик, совершенно ему не нужных. Каждый день Пиропсих заходит в игру и просто наслаждается атмосферой – сражается, смотрит на виды, порой вступает в стычки с другими персонажами, которым случилось набрести на его жилище. Представь себе Робинзона Крузо, не желающего покидать остров, не нуждающегося в Пятнице, и ты получишь представление о том, кто такой Пиропсих.

– Интересно, – пробормотал Матвей, наблюдая за «робинзоном». Тот покончил с тварью и теперь спешил наверх, к жерлу вулкана, продвигаясь по узкой тропке среди глыб.

– Для кое-кого из игроков он уже стал частью самого опасного района карты Края раскаленного пепла, этакой живой достопримечательностью. Тот, кому удалось бы скриншотнуться с Пиропсихом, получил бы немало игровых денег и ценных вещей, – ведьма усмехнулась. – Беда лишь в том, что запечатлять себя с кем-либо Пиропсих не желает. И готов расправиться со всяким, кто будет приставать к нему с подобной просьбой. Его и самого убивали множество раз, для пэкашеров он был и остается лакомым куском…

Матвей невольно сжал кулаки. Он весьма и весьма не любил игроков-беспредельщиков.

– Не беспокойся, – ведьма либо уловила его настроение, либо опять занималась мыслечтением. – Для Пиропсиха гибель от кого-нибудь из этих шакалов – не более чем еще одно развлечение. Также он любит наблюдать за другими игроками, дошедшими до Адского Вулкана и Завулканья. И если кто-то, по его мнению, действительно достоин уважения, Пиропсих всегда скажет об этом. Хотя он осчастливил таким образом очень немногих.

Намек ведьмы был понятен: Матвею необходимо оказаться среди «осчастливленных», а для этого придется постараться.

«Что ж, – подумал он. – Я готов».

– Вот и прекрасно. Сейчас ты погрузишься в игру. Советую выбрать тяжелого персонажа, хоть ты и не очень любишь таких. Но сейчас у тебя определенная цель, и танку будет проще ее достигнуть.

«Тяжелый – так тяжелый», – Климов пожал плечами и повернулся к вирт-капсуле.

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 2

Закончив с проверкой инвентаря, Матвей повернулся к Джозу и Хмурому. На лицах обоих приятелей читалась печаль.

– Слышь, Клайм, а может, ну ее, эту пепельницу? – спросил Джоз, имея в виду локацию, в которой обитал Пиропсих. – По крайней мере, до поры до времени. Оставайся с нами, Брауберг вечером хочет упырей пошинковать, в Гнилой чаще. Твоему участию все только рады будут.

Визард осклабился, демонстрируя полный рот золотых зубов. Зрелище было не особо приятным, но Климов ощутил теплоту: Джоз привязался к его персонажу – рыцарю Клайму – с первой встречи.

Тогда маг был на волосок от возвращения к биндпоинту, а двое его товарищей уже отвалились, оставив после себя светящиеся красным надгробные плиты. Благодарить за все это полагалось весьма зловредную тварь двадцать первого уровня – Мстительного Гончего Скорби, высоченного моба в красном балахоне, под капюшоном которого прятался бургистый ком головы с дюжиной щупалец вместо лица. Противник был хорош в рукопашке, но главный его козырь – Атака Пожирающей Скорби, пожалуй, являлось одним из самых необычных заклинаний за всю историю игр с полным погружением. Отчасти оно относилось к ДОТам, потому как в течение определенного времени отнимало у игрока здоровье, а вторым его дном было то, что попавший под него в буквальном смысле чувствовал отчаяние, причем настолько сильное, что у бедолаги опускались руки. Тут уже не до махания мечом или кастования: придавленному невидимой, но тяжелой плитой депрессняка оставалось лишь наблюдать, как Гончий разделывает его виртуальную тушку полуметровыми когтями. Избежать этого или хотя бы смягчить эффект позволяла прокачка характеристики под названием «Эмоциональная Стабильность».

Но Джоз в то время был еще совершенно низкоуровневой зеленью, а потому огребал от Гончего только так. Матвей, которому на тот момент удалось натрудить всего два левел-апа, понимал, что ввязываться в такой махач глупо. Он вообще шел по своим делам – исследовать Высохшее Озеро по заданию одного пучеглазого чародея-водяного, а кратчайший путь лежал как раз через овраг, где группа Джоза решила попробовать свои силы в бою с Гончим. Но увидев несчастного визарда, прессуемого мерзкой тварью, решил не оставаться в стороне.

Первым делом он запулил в Гончего бомбой. Тварь, у которой оставалось три четверти ХП, после этого потеряла еще пятнадцать процентов. А пятисекундное оглушение позволило Матвею подбежать и рубануть монстра мечом.

Джоз, к счастью, не замер, растерянно лупая глазами. Сориентировался он быстро, и к тому моменту, как Гончий очухался, навесил на Климова пару бафов – на защиту и скорость.

Благодаря мечу Матвея и магии Джоза, монстр был повержен. Победа далась нелегко, но именно это испытание стало началом дружбы Климова с Отрядом Бесшабашных, включавшим в себя Джоза и двух его приятелей – варвара Хмурого и рогу Брауберга.

Эти трое подростков грезили собственным светлым будущим в игровом мире, и Матвей, глядя на ребят в деле, вполне допускал, что они могут добиться успеха – особенно если поумерят пыл. У пацанов оказалось множество геймеров-кумиров, причем Климов занимал среди них далеко не последнее место. Больше всех об игровых подвигах Матвея любил порассуждать Брауберг. И рыцарь Клайм, слушая вошедшего в раж рогу, с трудом сохранял серьезное лицо благодарного слушателя – приукрашивал тот мастерски. А после нескольких совместных мероприятий – фарма, зачистки трех данжей и боя с Восьминогим Зодчим – Брауберг неожиданно заявил, что Клайм ничем не хуже Матвея Климова.

«Что ж, держу марку, значит», – подумал тогда Матвей.

Поскольку ребятам надо было ходить в школу, в игру они заходили не дольше чем на два часа ежедневно. Климов же не мог воспользоваться логаутом, пока не доберется до Пиропсиха, а потому пахал не слабее папы Карло и постоянно удивлял Джоза, Хмурого и Брауберга скорым развитием своего персонажа.

– Ты прям волшебник. Или читер, – заявил однажды Хмурый. Компания направлялась наводить шороху в Заброшенном порту. – Мы как ни зайдем, а ты уже тут. Причем всегда либо на пару уровней поднявшийся, либо с новым скиллом, либо еще с каким-то сюрпризом.

В ответ Матвей лишь пожал плечами и ответил, что это не так сложно, когда времени вагон. Ребята поглядели на него с завистью, отчего Климову стало тоскливо.

Знали бы они правду…

Те ежедневные два часа, что Отряд Бесшабашных находился в игре, были для него отдушиной, позволяли хоть ненадолго забыть, что он стал рабом сил, которым невозможно противостоять в реальности. Но Матвей понимал: скоро придется прощаться.

Край раскаленного пепла был непростой локацией, выжить там могли только подготовленные игроки, а уровни в «Брокен Ворлд» добывались гораздо тяжелее, чем в той же «Калдт Гитт». Однако время шло, и Климов, наконец, понял, что его статов и инвентаря хватит для визита в локацию, ставшую для Пиропсиха вторым домом. На то, чтобы рыцарь Клайм дозрел, потребовалось две недели непрерывной игры.

Две недели… Цифра внушала страх. Когда Матвей в очередной раз напоминал себе, что находится в игре целых четырнадцать суток – без сна, еды и прочих нужд, – то перед глазами невольно возникала картина: лежащий в вирт-капсуле скелет, обтянутый желтой кожей и очень дурно пахнущий. Да, целитель Брутус постоянно вливал в вены Климова какие-то эликсиры, но что если его снадобья не смогут защитить от всех последствий такого долгого пребывания в виртуале?.. Каким Матвей придет в себя?.. Он старательно гнал мрачные мысли, но это было столь же бесполезно, как бороться с наступлением ночи или противостоять ходу времени.

Для Отряда Бесшабашных новость о намерении Климова отправиться в Край раскаленного пепла стала неприятным сюрпризом. Ребятам для этой локации нужно было еще подрасти, а Матвей не мог ждать.

Чтобы расставание не было таким грустным, Климов приготовил для друзей подарки. Визард Джоз получил Медальон Мудрого Отшельника, дающий двадцатипроцентную вероятность крита. Варвар Хмурый стал счастливым обладателем увесистой дубины, вместо традиционных шипов усеянной ядовитыми клыками Гигантской Кобры – довольно-таки непростого босса из локации Лес баньши. А рогу Брауберга Матвей осчастливил солидным набором ядов и отмычек. Ништяки явно прибавили ребятам энтузиазма, и троица принялась наперебой благодарить, выражая восторги далеко не самым цензурным образом.

На следующий день Матвей в компании Джоза и Хмурого отправился к Портальному Духу – существу, которое перемещало между локациями игроков, не достигших сотого уровня. Разумеется, не за так: нужно было выполнить несложный квест, чаще всего на истребление не особо жирной нечисти. Климову, чтобы воспользоваться услугами Духа, пришлось почикать дюжину Жалящих Слизней, в изобилии населявших Высохшее озеро. Брауберг тоже хотел проводить Матвея, но аккурат перед расставанием накосячил в школе и вместе с родителями был на поклоне у директрисы, которую очень эмоционально именовал «мышь толстая».

Портальный Дух обитал за погостом неподалеку от Квайета – средневекового городка, самого крупного населенного пункта в локации Чистое небо. Пока Матвей с друзьями приближался к Духу, тот успел переместить двоих одиночек и группу. Игроки исчезали в клубах фиолетового тумана, под негромкий рокот.

Джоз и Хмурый, не желая показывать грусти от расставания, нарочито громко и азартно обсуждали предстоящее шинкование упырей в Гнилой чаще.

Наконец, подошли к Портальному Духу. Это существо было ожившим воплощением той силы, что сотни лет назад превратила планету в сложнейшую систему островов-локаций. Высоченный призрак, сотканный из синего тумана, с четырьмя руками и черными дырами на месте глаз распространял вокруг себя холод и запах озона.

Матвей сдал квест и повернулся к друзьям. Джоз опять продемонстрировал золотой оскал, Хмурый задумчиво кусал губы, а Портальный Дух принялся за дело.

Холод усиливался, из-под земли потянулись языки лилового тумана и стали обволакивать Климова. Перед глазами у него все поплыло, на несколько мгновений он ощутил себя невесомым.

Когда это ощущение прошло, Матвей уже был в Крае раскаленного пепла.

Неподалеку плавал в воздухе еще один Портальный Дух – намного выше, более темный и с шестью руками. Ради интереса рыцарь Клайм подошел изучить расценки на телепортацию.

Серьезность списка впечатляла. Чтобы переместиться на менее высокоуровневые локации, нужно было либо зачистить пять пещер у подножия Малого вулкана, либо принести череп Лавовой Анаконды, либо добыть семь Закаленных Реликвий. С более высокоуровневыми локациями дело обстояло еще веселее. Дух мог портнуть туда только тех, кому удастся справиться со всеми мини-боссами или тремя любыми боссами, обитающими в Завулканье – дальней части карты, где как раз и обитал Пиропсих. Причем, если телепортировалась группа, условия должен был выполнить каждый ее член. Впрочем, был и альтернативный вариант – раскачаться выше сотого уровня. И неизвестно, что получится быстрее…

«Что ж, учтем», – Матвей закрыл «прейскурант на услуги» Духа и продолжил осматриваться.

В трех сотнях шагов ждали гостей южные ворота Пепельного Града, крупнейшего из трех населенных пунктов локации. За стенами из красного кирпича были видны крыши и башни, на сторожевых вышках несла службу стража-непись. Справа, километрах в десяти от города коптил небо Малый вулкан. Потеки оранжевой лавы были отчетливо видны на темно-серых, почти черных склонах. За ним возвышался Бурлящий вулкан – увеличенная копия Малого и гораздо более опасное место. Там встречались те же враги, что и на первом вулкане – Лавовые Анаконды, Обугленные Нелюди, Слепые Пантеры, – но все они были на тридцать процентов живучее и дамаговее. Также на склонах Бурлящего поджидали и новые твари: Огнедышащие Рогачи, Скорпы, Базальтовые Великаны и Огнеморфы.

Однако все эти опасности меркли по сравнению с тем, что ждало игроков, рискнувших покорить Адский вулкан. Малый и Бурлящий на его фоне смотрелись, будто озорные сыновья возле титана-отца, беспрестанно ревущего и заливающего небо дымной чернотой. В его жерле мог бы уместиться весь Пепельный Град, а тамошние монстры имели еще плюс пятнадцать процентов к жизни и наносимому урону.

За ним располагалась местность, называемая Завулканьем, – настоящий хаос из лавовых рек, озер и беспрестанно перемещающихся базальтовых островов. Игроки туда особо не стремились: ништяков в Завулканье немного, хотя подняться в уровнях за счет геноцида местной фауны можно было вполне прилично.

У Матвея же там имелось особое дело. Анализируя собственные статы, он пришел к выводу, что добраться до Пиропсиха у него получится, в лучшем случае, через неделю. Оптимизма подсчеты не прибавили. Наоборот: от мыслей о трехнедельном погружении в игру на душе стало еще тяжелее.

«Ладно, – сказал он себе, – пора готовиться».

Первым делом рыцарю Клайму следовало сменить доспехи. Еще тусуясь с Отрядом Бесшабашных он накопил на сет Бравого Огнеходца, купил его, и теперь одежка ждала в хранилище, расположенном в центре Пепельного Града. Что касается выбора оружия, то Матвей решил сперва посоветоваться с опытными игроками-танками, успевшими облазить склоны всех трех вулканов и нарубить внушительное количество монстров. В общем, пока что у него была одна дорога – в город, и Климов уверенным шагом двинулся к распахнутым воротам.

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 3

Все оказалось сложнее, чем предполагал Матвей. Чтобы более-менее уверенно чувствовать себя на склонах Адского вулкана и островах Завулканья, ему пришлось раскачиваться в Крае раскаленного пепла полторы недели. Огнеходческий шмот оправдал себя в полной мере, закаленный тьмой клеймор рубил порожденных лавой чудовищ просто прекрасно, большинство новообретенных товарищей не отказывали в помощи, непись щедро раздавала квесты, но экспа капала, будто из пипетки, да и всеми необходимыми амулетами, свитками и прочим Климов обзавелся с большим трудом.

За это время он успел умереть семь раз. Пять – благодаря рядовым монстрам Бурлящего вулкана, один – в бою с Королем Базальтовых Великанов, сильным и хитрым боссом, и еще один – когда наткнулся на группу довольно высокоуровневых пэкашеров.

Последняя смерть была особенно болезненной: Матвей возвращался в Пепельный град с нехилым лутом – сердцем Огнеморфа, двумя десятками пламенных рубинов, тремя черепами Обугленной Нелюди и пятью фиалами с ядом Скорпов, и в итоге все это – плюс доспех, оружие, немалое количество ценных эликсиров, цацек и денег – досталось шайке некоего роги Файрманна. «Брокен Ворлд» не прощала ошибок, позволяя вирт-гопникам обобрать жертву до нитки…

К счастью, на помощь пришла Бригада Скаута, варвара-весельчака, с которым Матвей успел сходить в три успешных рейда. Его компания как раз пополнилась новеньким рыцарем, которому требовались хорошие доспехи и оружка. Файрманн клюнул на живца, благодаря чему Климов смог вернуть сет Бравого Огнеходца и двуручник. Остальное, увы, пэкашеры к тому времени распродали и прогуляли в «Тепло-Теплее-Горячо» – полутаверне-полуборделе на восточной окраине Пепельного града.

Как бы там ни было, сейчас рыцарь Клайм шел на встречу с искусным игроком-петоводом по имени Твен. В инвентаре у него мирно полеживал Ошейник Внезапного Таланта – очень редкий артефакт, который дропался с Черного Рогача. Плюшка предназначалась призываемым существам и давала плюс двадцать к любой выбранной владельцем зверушки характеристике и семипроцентный резист к огню, что в Крае раскаленного пепла имело особую ценность.

Твен ждал неподалеку от западных ворот, ближайших к вулканам. Высокий маг-суммонер в сером балахоне как раз накладывал бафы на одного из своих питомцев – огромного нетопыря сто восемнадцатого уровня. Тварь чуть раскачивала уродливой безносой башкой, закрыв глаза и тихо урча. Полурасправленные крылья со сложным багровым узором чуть подрагивали. Длина каждого была никак не меньше пяти метров. К гладкой и широкой спине чудовища крепилось двухместное седло.

«Полетим с комфортом», – усмехнулся про себя Матвей.

Он подошел к Твену, но тот лишь кивнул, продолжая усиливать маунта. Глаза суммонера блуждали по видимым только ему окнам интерфейса, губы шевелились, навершие посоха, представлявшее собой черный кристалл, время от времени разгоралось красным. Так продолжалось не меньше двух минут. Затем Твен повернулся к Климову, подмигнул.

– Ну что, карета подана, – произнес он, указывая на нетопыря. – Как тебе?

– Супер, – Матвей достал Ошейник, протянул петоводу. – А вот и проездной.

Тот бережно взял артефакт, несколько секунд вчитывался в характеристики, чуть заметно кивая.

– Достал-таки, – пробормотал он, затем поднял глаза на Климова. – Тяжело было?

Тот неопределенно повел плечами. Бой с боссом – это всегда непросто, но Матвей к поединку с Черным Рогачом подготовился основательно, так что обошлось без чрезвычайностей.

Ошейник тем временем сковал короткую шею нетопыря, и Твен занялся распределением очков.

– Так-с. Разделю-ка я, пожалуй, поровну, – рассуждая вполголоса, он потирал подбородок, проглядывая статы монстра. – Десятка уйдет в стамину… И столько же в скорость, – пробежавшись пальцами по виртуальной клавиатуре, петовод посмотрел на Климова и коротко объявил: – Можем отправляться.

Нетопырь, повинуясь команде хозяина, выпростал крыло, и Матвей, будто по трапу, взобрался к нему на спину и устроился в седле.

– Пристегнуться не забудь, – напутствовал Твен, залезая следом и располагаясь впереди.

Спустя полминуты маунт поднялся в воздух и полетел к вулканам. Согласно договору, суммонер должен высадить Климова на северном склоне Адского вулкана, ближе к полюбившимся Пиропсиху базальтовым далям и лавовым рекам.

Нетопырь скользил метрах в семидесяти над серой от пепла землей. Кое-где Матвей видел крошечные фигурки игроков и мобов. А вот малый вулкан с высоты почему-то казался больше. Серо-черная, плачущая лавой и дымящая громада словно бы росла, причем сразу во все стороны. Климов, глядя на нее, не мог отделаться от мысли, что каменная броня вот-вот не выдержит напора раскаленной крови здешней земли и разлетится, выпуская килотонны оранжевой смерти.

Когда три четверти пути остались за спиной, Твен призвал еще пятерых летающих тварей – огромных, ощетинившихся иглами ядовито-зеленых мух, конечности которых заканчивались длинными зазубренными лезвиями.

«Кислотный Слепень, – любопытства ради Климов навел целеуказание на одного из петов. – Сто четырнадцатый уровень. Атаки: Кислотные шары, Разъедающий поток, Сверхбыстрая резня, Неторопливая смерть. Сопротивляемость к огню – пятьдесят семь процентов. Бонусы: плюс тринадцать к скорости и плюс восемнадцать к урону при атаке существ, порожденных огненной стихией. Неплохая такая тварюшка, натаскана специально для здешних мест…»

Остальные Слепни были примерно того же уровня и с такими же характеристиками, плюс-минус несколько единиц.

– Хочу немного на Малом пофармить, раз уж все равно здесь, – пояснил Твен, заметив интерес Матвея.

Не прошло и двух минут, как Кислотные Слепни атаковали первого моба – Слепую Пантеру. Именно с такой тварью, только гораздо более прокачанной, сражался Пиропсих, когда ведьма рассказывала о задании. Зверюга померла очень быстро, причем чтобы разделать ее понадобилось всего два Твеновых пета. Следующими стали несколько представителей Обугленной Нелюди, местного аналога зомби, а на десерт Слепни получили Лавовую Анаконду – длинный змеиный костяк, местами покрытый окалиной, а кое-где светящийся оранжевым.

– Оп-па, еще триста семьдесят очков – и новый уровень, – обернувшись, сообщил довольный Твен. – Глядишь, через недельку, наконец, на Бирюзовый Архипелаг свалю. От пепельницы этой уже тошнит, если честно.

Матвей понимающе кивнул, хотя его тошнило не от самой локации, а от того, что он находится здесь безвылазно без малого четыре недели.

«Почти месяц…» – отчаяние придавило так, что на несколько мгновений стало трудно дышать.

Полет-фарм, тем временем, продолжался. Слепни умертвили еще пару Анаконд и десяток Нелюдей. Затем Малый вулкан остался позади, его дальний склон постепенно перетек в равнину, и Матвей увидел Магма-вилладж – деревеньку, где останавливались игроки, собравшиеся покорять Бурлящий вулкан. Он и сам провел там немало времени, выполнил несколько квестов, завел дружеские отношения с парой торговцев, несколькими персонажами и игроками. Однако любоваться сложенными из базальта домами в один-два этажа, довольно хаотично разбросанными по бесплодной земле с высоты в семь десятков метров – совсем другое дело.

– Впечатляет? – Твен вновь обернулся, и Климов кивнул. – Согласен. А теперь подарок фирмы – бреющий полет!

Прежде чем Матвей успел что-либо сообразить, нетопырь спикировал и на скорости, от которой захватывало дух, пронесся над самыми крышами – черными и плоскими. Кто-то из игроков, находившихся на улице, засвистел и стал аплодировать. Суммонер задрал голову и расхохотался, а затем резко направил маунта вверх.

Матвей поневоле вспомнил Мираклинну и своего тамошнего любимца Эрнеста. Он и сам любил, оседлав марлина, летать над фэнтезийными далями и время от времени показывать фигуры высшего пилотажа. Ощущения это дарило незабываемые.

А вот и Бурлящий вулкан. Твен решил облететь вокруг восточного склона и по пути еще немного пофармить. Первой жертвой Слепней стал Огнедышащий Рогач – пятиметровое человекоподобное существо со множеством острых наростов на голове, передвигающееся на четвереньках и плюющееся огненными сгустками. Экземпляр попался жирненький, и воздушному флоту Твена пришлось потрудиться. Зато петовод получил-таки долгожданный уровень. После этого были еще три Рогача, несколько Анаконд, десяток Нелюдей и Огнеморф – здоровенная махина, собранная из пылающих костей, очертаниями напоминающая бульдозер, но с лапами вместо гусениц.

– Приближаемся к Поселению отчаянных, – объявил Твен и, чуть помедлив, скомандовал: – Газы!

Понятное дело, что противогазов в «Брокен Ворлд» не существовало – их заменяло Зелье Безопасного Вдоха, очень нужная вещь вблизи Адского вулкана и Завулканья. Самый опасный инст Края раскаленного пепла выбрасывал в виртуальный воздух много дряни, и игроки, не имеющие от нее защиты, понемногу теряли ХП, а также становились медленнее и слабее. Спасало от этой напасти вышеназванное зелье. Оно дропалось с Огнеморфов и Базальтовых Великанов, обитающих на склонах Бурлящего вулкана, и одна мензурка давала сто процентов защиты от отравляющих выбросов на целых два часа. Вещь не являлась особо редкой, но ценилась на вес золота.

Матвей вслед за Твеном «принял на грудь», после чего нетопырь ускорился. До цели оставалось всего ничего.

Адский грохотал и дымил, видимость вокруг пышущей жаром громадины, способной потягаться размерами с Эверестом, была заметно хуже. Реки лавы устремлялись вниз, сливаясь, огибая здоровенные валуны, образуя озера в ущельях, щедро исчертивших тело вулкана. А там, где было относительно безопасно, игроков ждали монстры.

Матвей пожирал глазами все вокруг, понимая, что далеко не каждому улыбается удача полюбоваться этим видом с высоты нетопыриного полета. Однако воздушное путешествие подходило к концу, и вскоре Твен уже выискивал место, где можно было бы оставить пассажира.

Тогда-то Климов и увидел внизу одетую в шкуры и покрытую оранжевыми татуировками фигуру игрока.

Пиропсиха…

Отшельник сражался с Огнеморфом у самого подножия вулкана, и дела у него, похоже, шли не очень. Шкала жизни была заполнена лишь на треть, а пылающий бульдозер напирал, вынуждая игрока пятиться и защищаться.

Матвей понял сразу – это шанс, упускать который нельзя. Он резко подался вперед, хлопнул Твена по спине.

– Я здесь сойду! – прокричал, кивая на бодающегося с Огнеморфом Пиропсиха. – Помогу заодно!

Нетопырь, подчиняясь команде суммонера, заложил вираж и полетел к месту сражения.

– Уверен? – Твен обернулся, глядя с сомнением. – Опасное дело…

Матвей лишь кивнул, спешно переназначая точку привязки. Затем стал один за другим юзать свитки с бафами. Скорость, защита, сила…

– Пролети над тварью, – закончив, сказал Климов, отстегнулся от седла, вытащил меч и привстал. На то, чтобы план дозрел, понадобились мгновения. Риск был велик, Матвей волновался, понимая, что права на ошибку у него нет.

Твен догадался о задумке Климова. Покачал головой.

– Если что, я не виноват, – предупредил он, направляя нетопыря прямиком на Огнеморфа.

Пятнадцать метров. Десять… Пять…

Пора!..

Климов выбрал Огнеморфа целью. Прыгнул и тут же рубанул мечом, снеся чудовищу пятнадцать процентов ХП. Благодаря успешному удару, прыжок с высоты примерно второго этажа никак не сказался на здоровье самого рыцаря Клайма.

– Красавчик! – послышалось сверху восклицание Твена.

Задирать голову и искать суммонера глазами не было времени. Климов откатился от твари. Вскочил. Выставил перед собой меч и стал обходить Огнеморфа по кругу.

Монстр не ожидал атаки сверху, что дало Пиропсиху несколько драгоценных мгновений передышки, и тот смог привести себя в порядок.

– Ты откуда такой резкий нарисовался? – недоуменно и вместе с тем сурово осведомился отшельник, атакуя Огнеморфа зачарованной глефой.

– Сверху, – просто ответил Матвей. Затем кинулся рубить костяной бульдозер с другой стороны.

Вдвоем они быстро укоротили шкалу жизни чудища до минимума, и Климов знаком предложил Пиропсиху нанести последний удар.

– Не-а, – мотнул тот головой. – Бей сам. Это твоя победа. Раз на раз он бы меня добил.

Матвей пожал плечами и прикончил тварь, получив триста семнадцать очков опыта. Вскоре и он вслед за Твеном поднимется еще на уровень…

Пиропсих, тем временем, сел на ближайший валун, положив глефу со светящимся клинком на колени. Поскреб бороду и поднял глаза на Климова.

– Тупая ситуация получилась, – заговорил он. – Гулял я, в общем, никого не трогал, а тут эти, – отшельник указал вправо. Матвей повернулся и шагах в пятидесяти увидел семь красных надгробий. – Закурить попросили…

«Пэкашеры», – понял Климов.

– Ну, я им объяснил, что сам за ЗОЖ, вот ребята и обиделись. Потрепать особо не смогли, но запасы у меня просели. А последний идиот, визард недоделанный, все пытался издали меня задамажить. Вот и зацепил тварюшку. И сам от нее окочурился, и на меня натравил.

Матвей понимающе кивнул. Мысли в голове бурлили не слабее, чем лава в утробе вулкана. Он не просто нашел мага и заговорил с ним. Климов, можно сказать, спас отшельника, хотя гибель на игровом поле и была обычным делом. Однако впечатление рыцарь Клайм произвел, первый шаг сделан. Главное – не облажаться теперь. Пиропсих не должен потерять интерес к свалившемуся с неба танку.

– Неплохо рубишься, кстати, – произнес маг-одиночка. – Ну и появился тоже весьма эффектно. Хотя сначала я подумал, что ты с этими шакалами, на подмогу к ним прилетел. Уже помирать приготовится, а тут – на тебе, спасение с небес. Ты тимуровец что ли?

– Приходится иногда, – Матвей пожал плечами. К счастью, он знал, кто такие тимуровцы, поэтому впросак не попал.

Пиропсиху его ответ пришелся по душе. Пару секунд тот смотрел на Климова, потом запрокинул голову и расхохотался.

– Слушай, а ты молодец… Клайм. Развеселил. В гости хочешь зайти?

Стараясь не показывать растерянности, Матвей кивнул.

– Только с условием, – строго предупредил Пиропсих. – Никаких скриншотов, а то к биндпоинту улетишь.

– Я понял, – ответил Климов и вслед за отшельником двинулся вниз по склону.

Перед глазами всплыло сообщение о том, что он находится в локации «Завулканье», но Матвей поспешно закрыл его, любуясь фантастическим видом.

Яркие ленты лавовых потоков то сужались, то расширялись, ворочая базальтовые глыбы разных форм и размеров. На некоторых едва уместилась бы пара человек, площадь других позволяла отстроить на них солидных габаритов особняк с мини-парком – только сперва нужно было очистить пространство от высокоуровневой игровой фауны. Вдалеке виднелись настоящие острова с горами и пещерами, которые служили домом для боссов Завулканья.

Пока Климов осматривался, Пиропсих ушел вперед и перепрыгнул на небольшой кусок базальта. Спохватившись, Матвей бафнул себя на скорость и ловкость и кинулся следом.

Пиропсих, казалось, знал каждый квадратный метр Завулканья, и Климову пришлось изрядно попотеть, чтобы двигаться за ним след в след и не отставать. Однако и в движениях отшельника чувствовалась осторожность: иногда тот останавливался, чтобы осмотреться, а цифровых обитателей обходил стороной. Он все больше отклонялся на восток и спустя минут сорок обернулся.

– Почти пришли, – объявил Пиропсих. – Вон там, – он указал на особенно большой базальтовый остров с горой, размерами не уступающей Малому вулкану, – живет Заклинатель Лавы. Ну и я, можно сказать, на чердачке койку для себя держу.

– Ты живешь рядом с главным боссом локации? – переспросил ошеломленный Климов.

– А что такого? Место тихое, народ нечасто появляется. К тому же, их интересует пещера Заклинателя, а на вершине горы и делать-то нечего. Ни лута, ни врагов…

«А ведь верно, – подумал Матвей. – Хочешь что-то спрятать – положи на самое видное место. Или сам там обоснуйся».

Восхождение заняло еще час. Наконец, вылезли на небольшую площадку, на которой стояло жилище Пиропсиха – сложенное из тщательно отесанных кусков базальта подобие иглу.

– Люблю парадоксы, – заявил маг, наблюдая за Климовым, который с интересом изучал его дом. – Обычно такие штуки строят там, где холод собачий, а у нас наоборот – жарища.

– Оригинально…

Пиропсих хохотнул и хлопнул Матвея по плечу.

– А теперь оглянись. Хорош видок?

«Хорош», – мысленно отозвался Климов, глядя вниз.

Он понимал, почему одиночка выбрал именно это место для строительства жилища. Вся локация была как на ладони. Внизу кипело Завулканье, лавовые реки омывали подножие ярящегося Адского. Мобы казались букашками, однако все равно хорошо различимыми, и Матвей не сомневался, что Пиропсих провел не один час, наблюдая, как сражаются монстры и игроки.

– Такой вот у меня пентхаус, – самодовольно произнес отшельник. – Да еще и 3D кинотеатр с самым большим за всю историю кинематографа экраном. Тут иной раз такой эпик посмотреть можно… Хотя сегодня ничего не будет, понедельник – день тяжелый. Игроков мало, кто на работе, кто на учебе, соответственно, и грандиозностей ожидать не приходится. Пойдем, покажу тебе свою берлогу.

Внутри базальтового иглу оказалось неожиданно светло – благодаря нескольким большим колбам, заполненным лавой.

– Зачаровал, – пояснил Пиропсих и неожиданно окунул руку в один из сосудов. – Она теперь совершенно не горячая, зато света, как видишь, дает нормально. Можешь сам попробовать.

Было страшновато, но Матвей не собирался давать слабины, а потому тоже погрузил пальцы в ближайшую колбу. И спустя пару мгновений убедился, что Пиропсих не врал.

– А вот моя сокровищница, – маг подошел к огромному сундуку, откинул крышку. – Можешь пошариться немного. У меня сегодня акция: всем атакующим Огнеморфов с воздуха пять абсолютно любых вещей из моих закромов в подарок!

Расхохотались оба.

– Смелее, – подбодрил затем Пиропсих, видя нерешительность Матвея. – Кроме шуток – выбирай пять плюшек, которые нравятся. На стоимость не смотри.

Обижать хозяина отказом было нельзя, и Климов взялся за изучение содержимого сундука. И, мягко говоря, охренел…

Во-первых, сундук оказался на две с половиной тысячи слотов. Во-вторых, почти все ячейки были чем-то заполнены. А в-третьих это «чем-то» представляло собой наиболее редкие артефакты, трофеи, свитки, зелья, материалы, виды оружия, шмотки, драгоценности и украшения вселенной «Брокен Ворлд» и обеспечивало немалый капитал не только в игре, но и в реальной жизни.

– Говорю сразу, моя фамилия в реале – не Плюшкин. Если не знаешь, кто это, – Николай Васильич и «Мертвые души» в помощь, – заговорил Пиропсих, когда вызванная изумлением Матвея тишина слишком уж затянулась. – А собираю я все это с определенной целью. О ней, уж извини, сказать не могу. Личное. Да ты выбирай, выбирай…

Матвей кивнул. Что же, если предлагают, надо брать…

Спустя пять минут раздумий и подсчетов, он стал обладателем Доспеха Карателя, Кровавого Клеймора – за три с лишним недели он привык к двуручному оружию, и менять его сейчас было глупо, – Медальона Скорой Регенерации, Свитка Зеркальной Подмоги, позволяющего десять раз призвать тройку собственных двойников, и комплекта из двадцати отравляющих бомб.

– С оглядкой на будущее затарился, – сказал Пиропсих, изучив выбранные Климовым ништяки: тот действительно пока не дотягивал по уровню ни до оружки, ни до шмота. – Молодец, одобряю. Ну а раз такое дело, немного тебя подтяну, чтобы вещи впору пришлись. Ты ведь в пепельницу за этим, собственно, и пришел, правильно?

Матвей кивнул, с трудом веря в собственное везение.

– Вот и договорились. Организую тебе фарм-сафари. Согласен?

Климов был настолько растерян, что не знал, как ответить, а потому, чувствуя себя совершенным идиотом, вновь мотнул головой вверх-вниз.

Пиропсих заржал.

– Картина называется: привалило счастье, и хрен пойми, что с ним делать! – отсмеявшись, он неожиданно посерьезнел. – Ты не парься. Я если пообещал, то слово сдержу. Кого другого на три буквы послал бы уже давно, а вот ты… Не похож ты на остальных. Вопросов тупых не задаешь, кривое чувство юмора напоказ не выставляешь. И что главное, не навязываешься. Не люблю я прилипал, бесят.

– Понимаю, – тихо сказал Матвей.

Еще залезая в вирт-капсулу, он решил действовать максимально ненавязчиво. Показанное ведьмой видео дало понять: Пиропсих предпочитает слову дело. И Климову несказанно повезло, что первые минуты встречи с отшельником прошли практически молча, но с хорошо видимым результатом в виде умерщвленного монстра.

– Но это, уж извини, завтра, – добавил Пиропсих и неожиданно помрачнел. – Сейчас мне пора. В реал… – последнее слово он произнес едва ли не с ненавистью, и Матвею стало не по себе.

Маг-одиночка, видимо, почувствовал, что переборщил с эмоциями. Усмехнувшись, он хлопнул Климова по плечу:

– Не обращай внимания. Давай, переназначай биндпоинт на мою избушку, и часиков через десять встречаемся здесь же.

Как только Матвей сделал то, о чем говорил Пиропсих, перед глазами всплыло сообщение от безымянного пользователя.

«Молодец, первая часть задания выполнена. Можешь выйти из игры».

«Ведьма», – понял Матвей, чувствуя, как челюсти сомкнулись, подобно половинкам капкана, а в груди стало очень холодно.

Через минуту-полторы он увидит, как почти месячное пребывание в игре сказалось на его физической оболочке. Поневоле Климов вспомнил, что он далеко не первый пленник ведьмы. Та сама рассказывала, что двое похищенных ею игроков погибли, а трое… Ведьма не договорила, значит, не исключено, что с ними случилось что-то гораздо более страшное, чем смерть…

«Вдруг и меня ждет что-то… такое же?..» – страх усиливался.

– Ну, бывай, я отчаливаю, – прервал мрачные раздумья Пиропсих. – Через десять часов жду, не забудь.

Матвей нашел в себе силы кивнуть и вслед за хозяином базальтового иглу выбрал функцию «Выйти из игры»…

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 4

Почувствовав, что покинул виртуальную реальность, Климов резко сел. Крышка капсулы, к счастью, уже успела подняться, и он не протаранил стекло лбом.

– Да тихо ты, бешеный!.. – злобно рыкнул стоявший рядом Мирон.

Матвей не обратил на карлика ни малейшего внимания. Тяжело дыша, он оглядывал себя, шевелил руками и ногами, прислушивался к ощущениям. Ничего необычного, кроме паники, дичайшего сердцебиения и волчьего голода, Климов не чувствовал. Но так могло лишь казаться – он ведь только-только покинул игру. Боль, слабость или дурнота могли нахлынуть в любое мгновение…

– Тебе не стоит беспокоиться на этот счет, – послышался голос ведьмы.

Матвей вздрогнул, обернулся и увидел ее, сидящую на диване. Если судить по внешнему виду, ведьма шла на поправку: она уже не казалась такой худой и бледной, из-под глаз исчезли черные мазки синяков. Единственное, от чего ей уже не избавиться, – это от седины и металлической ноги…

– Те растворы, что вливал в твои вены Брутус, снабжают организм всем необходимым, – продолжала ведьма. – Также благодаря им твой мозг работал, как ему и положено: днем бодрствовал, ночью отдыхал. Ты мог бы провести в игре несколько лет, и это не принесло бы тебе ни малейшего вреда.

Выбравшись из вирт-капсулы, почувствовав твердые плиты пола, Матвей еще раз оглядел и ощупал себя. Его руки не превратились в сухие ветки, живот не прилип к позвоночнику, ноги с привычной легкостью держали тело в вертикальном положении. Никакой слабости или боли…

«Почему тогда я чуть не умер в прошлый раз, в Мглистых топях, когда прыгнул в портал?» – озадачился Матвей.

– Ты сам ответил на свой вопрос, – в голосе ведьмы чувствовалось веселье. – Портал. Ты не воспользовался логаутом, а был попросту вырван из игры. Это действительно малоприятно, и тебе, увы, еще не раз предстоит пройти через подобное. Порталы требуются, чтобы вытянуть из виртуального мира необходимую вещь, точнее – ее цифровую сущность. Это что-то вроде души неодушевленного предмета, уж прости мне такой каламбур. И уже здесь, в реальном мире, я или мои помощники заселяем цифровую сущность в заранее подготовленную оболочку, обрабатываем с помощью магии и получаем необходимый артефакт. Или существо, – помедлив, добавила ведьма и посмотрела на Мирона.

На пару мгновений уродливую рожу карлика исказила гримаса ненависти.

– Сложнее всего перетащить в реальный мир игровую локацию, – продолжала ведьма. Матвею показалось, что она увлеклась. –Это кропотливая работа, которая занимает не один день. А подготовка к ней может затянуться на несколько месяцев. Необходимо учесть количество и качество материалов для строительства, поскольку превратить неосязаемую цифру во что-то вещественное попросту невозможно. Кроме того, нужно выбрать подходящее по энергетике место и настроить магические потоки так, чтобы построенное убежище или лаборатория действительно обрели силу, а не стали просто красивой декорацией. Словом, это такая же сложная задача, как… – она на секунду задумалась, – как пересадить человеку голову.

Дослушав, Матвей невольно огляделся. Камин, ниша с диваном и винтовой лестницей, радужные сгустки, что кружились над вирт-капсулой… Еще недавно все это было лишь набором нулей и единиц. А сейчас…

– Да, так сразу это и не осознаешь, – сказала ведьма. – Но у тебя еще будет время, работы нам предстоит немало. К тому же, скоро мы будем значительно расширяться.

Климов промолчал. К голоду прибавилась жажда, и он невольно вспомнил Зою-Шишку с ее детдомовской кормежкой. Сейчас он бы набросился на еду с яростью хищника.

– Немного терпения. Еще пара минут, и ты вернешься в палату, – мыслечтение ведьмы уже не удивляло и почти не доставляло душевного дискомфорта. – Но сначала поговорим о твоем задании. С первой частью ты справился весьма успешно и эффектно. У тебя есть шанс стать Пиропсиху другом. Насколько я знаю, еще ни для одного игрока он не становился учителем. Поэтому тебе надо постараться и оправдать его ожидания. И когда ты достигнешь этой цели, то должен будешь выведать у Пиропсиха, что связывает его с Нэвиллом, главой клана Демоноборцев.

Матвей удивленно посмотрел на ведьму.

– Что такое? – спросила та, заметив его недоумение.

– Я не понимаю… Зачем отправлять меня в игру и тратить время, если вы можете в любой момент похитить Пиропсиха и прочитать его воспоминания?

Ведьма улыбнулась, а Матвей, осознав, что именно только что предложил, почувствовал себя предателем. Стыд стеганул по душе, будто кнутом.

– Приятно, что ты столь высокого мнения о моих способностях… Да, предложенный тобой метод позволяет сэкономить время. Похитить Пиропсиха не проблема. Мои помощники наблюдали за ним в реальной жизни, и, судя по тому, что они рассказывают, в любви нашего героя к играм и ненависти к реалу нет ничего удивительного. Тебя я пока в эту тайну не посвящу, уж извини. Мне нужно, чтобы ты не потерял даже малую долю интереса к этой личности. Что касается чтения мыслей… Тут далеко не все так просто. Это одна из самых редких способностей, как в нашем мире, так и во многих других, причем я сейчас отнюдь не об играх. Разум каждого живого существа – словно книга, открыть которую можно лишь заплатив. А плата высока, она представляет собой сложнейший ритуал, и сейчас я не в том состоянии, чтобы проводить его вновь.

– Но ведь мои мысли вы читаете, – напомнил Климов. Спустя мгновение, он угрюмо добавил: – Почти все время…

Ведьма рассмеялась. Абсолютно беззлобно, будто добрая тетушка, оценившая шутку племянника.

– Да, ты прав. Но я уже говорила, что так проще объяснять. Твои мысли я могу читать постоянно и без усилий, поскольку книга твоего разума принадлежит мне. Я заплатила за нее и вправе листать страницы так, как мне угодно.

«Вправе…» – эхом отдалось в мозгу, и Матвей засопел от гнева.

– Но я не буду злоупотреблять этим правом, не беспокойся, – заверила ведьма, чувствуя его состояние. – Вернемся к Пиропсиху. Его разум закрыт для меня, пока я не внесу плату. И как я уже сказала, сейчас у меня нет внутренних ресурсов для… покупки. Конечно, существуют другие способы получить интересующую меня информацию. Мы можем навестить нашего героя, показать ему несколько фокусов поэффектнее. И когда он осознает, что магия существует не только в виртуале, сделать ряд предложений, от которых невозможно отказаться, – в ее голосе чувствовалась ирония. – Скорее всего, так и придется поступить. Но позже, когда ты выяснишь все, что нужно. Мне сейчас совершенно не до этого – я уже сказала, нам предстоит расширяться. Это кропотливая работа, требующая времени, сил, ресурсов. Напомню: чуть больше месяца назад я едва не покинула этот мир. Удержаться было непросто, сейчас я восстанавливаю силы и параллельно вынуждена руководить десятками созданий, занятых в работе над убежищем. Причем некоторые из них, если тебе интересно, являются пришельцами из цифровых миров. Поэтому отшельник – твое задание. Завоюй его доверие и подведи к разговору о вожде Демоноборцев. Возможно, это окажется даже сложнее, чем первый этап, тебе придется сыграть своеобразную шахматную партию. Сейчас я отправляю тебя вниз, там ждет твоя любимая. Поговори с ней, поешь, отдохни и начни обдумывать задание. Потом ты вернешься сюда и вновь погрузишься в «Брокен Ворлд». Пиропсих обещал тебе фарм-сафари, и ты должен доказать, что он не зря решил потратить время на рыцаря Клайма.

…В коридоре второго этажа Матвей действительно увидел Алену. Девушка сидела на подоконнике спиной к нему, но, услышав шаги, обернулась. Несколькими мгновениями позже Климов уже утопал в ее объятиях.

– Наконец-то она разрешила тебе вернуться… – дрожа и всхлипывая, шептала Алена. – Почти четыре недели… Я каждый день видела, как ты лежишь… там… Словно в гробу…

От собственный слов она расплакалась еще сильнее, и Матвей минут пять потратил, успокаивая ее, заверяя, что все в порядке.

– Я всего лишь был в игре, – тихо твердил он, слегка покачивая девушку, словно пытаясь убаюкать. – Просто дольше, чем обычно. Но она сказала, что в этом нет ничего плохого. Эликсиры Брутуса не позволят мне ослабнуть. Лучше расскажи, как ты.

– Все по-прежнему, – Алена немного успокоилась, пожала плечами, глядя в окно. Было пасмурно и ветрено, вдалеке, на серой громаде отвалов, белели редкие мазки снега.

«Осень здесь не меняется, – с оттенком ненависти подумал Матвей. – Такая же холодная и голая».

– Хотя… – девушка задумалась. – Последние две недели здесь гораздо оживленнее. Ведьма словно готовится к чему-то. Постоянно принимает посетителей, а несколько дней назад у нее появились новые работники.

– Тоже игроки?

– Нет. Они… вообще не люди. Низкорослые, очень широкие и мускулистые. Будто гномы. Не меньше пятидесяти, и у всех совершенно мертвый взгляд, кроме их главного.

– А ведь это действительно могут быть гномы, – сказал Матвей, вспоминая услышанное после возвращения из «Брокен Ворлд». – Ведьма вытащила их из игры и превратила в своих слуг.

«Если это так, то она вселила цифровые сущности гномов в чьи-то тела, – от этой мысли ему стало плохо. – Тела обычных людей… У которых были семьи, дела, мечты…»

Вслед за дурнотой накатила еще одна волна ненависти – на этот раз смешанной со страхом. Эта женщина с металлической ногой, внешне больше всего похожая на городскую сумасшедшую, обладает невероятной силой, ставит перед собой множество непонятных обычному человеку целей и ради их достижения готова на все…

«Деревья рубят – щепки летят…» – невольно подумал Климов.

– Но гномы – не главное, – вновь заговорила Алена. – Позавчера в лаборатории появился колдун с несколькими чудовищами. Они были похожи на кротов, только огромные, больше тигра…

– Кроты… – Матвей прищурился. – Знаешь, ведьма говорила мне, что хочет расширяться. Видимо, для этого ей и нужны кроты-гиганты и гномы. Одни копают, другие строят…

Неожиданно Алена снова расплакалась.

– Что такое?.. – растерянный Климов поспешил обнять ее.

Поначалу девушка просто давилась слезами, не в силах произнести ни слова, потом, чуть успокоившись, прошептала:

– Какая разница, чего она хочет… Зачем нам говорить об этом?.. Мне важно другое – что будет с нами?

– Ты права, именно это главное, – Матвей отстранил Алену, поцеловал в лоб, потом посмотрел ей в глаза. Серые, опухшие от слез и бесконечно родные. – Но если мы поймем, чего она добивается, каковы ее цели, методы и так далее, это поможет нам освободиться и вернуться домой. Она – наш враг, мы ведем с ней войну, пускай совершенно не похожую на войну в привычном смысле… И чем больше мы узнаем о противнике, тем выше шансы одержать победу.

Он прекрасно понимал, что для ведьмы этот разговор – не тайна, но нарочно говорил как можно громче и увереннее, потому что преследовал лишь одну цель – поддержать Алену, дать ей уверенность и надежду, пускай даже все его слова и были не более чем воздухом.

Узнать и понять планы ведьмы… Да куда проще едва научившемуся говорить малышу вникнуть в суть работы серверов того же «Киберполигона»…

Чем больше Матвей думал об этом, тем яростнее грызла его душу безнадега – неосязаемый, но злобный зверь с мощными челюстями.

– Хватит тискаться, – послышался сиплый голос Мирона. Климов обернулся и увидел карлика – тот замер возле лестничной клетки. – Тебе, деваха, к хозяйке пора. Работать надо.

Когда Алена ушла, молча, опустив голову, Матвей медленно добрел до палаты. Он очень редко плакал – даже здесь, много лет назад, будучи беззащитным ребенком, не знакомым с радостями жизни в семье. Хотелось часто, но Климов не позволял себе, потому что в детдоме слезы были признаком слабости. Потом, когда он покинул эти стены, ушло и желание плакать. С годами оно почти стерлось из памяти, но сейчас напомнило о себе вновь, вернулось, готовое согнуть, сломать, втоптать в этот скрипучий пол, заваленный мусором и покрытый грязью…

Климов понимал: если поддаться – полегчает. Хотя бы на время… Но сжимал кулаки, не позволяя слезам политься, не желая доставлять ведьме удовольствия видеть его сломленным, опутанным колючей проволокой безысходности.

«Мы не выберемся, – он дошаркал до палаты, сел на кровать. Рядом стояла кружка с водой, тарелка, в которой темнели давно остывшая каша и несколько кусков хлеба. – И будем прислуживать ей до конца жизни…»

Климов попросту не видел других вариантов. Ни он, ни Алена больше не были хозяевами самим себе. Разум Матвея уже принял это, но душа отвергала – яростно, мучительно, доставляя боль…

Вновь напомнили о себе голод и жажда. Справившись с накатившей волной слез, Климов подсел ближе к столу.

Отвыкший работать желудок болезненно сжимался, и Матвей заставлял себя есть не торопясь. Попутно он ощущал, что с каждой минутой веки все больше наливаются свинцом. Мысли начали путаться, и, покончив с едой, Климов упал поверх одеяла и вырубился.

Мирон разбудил его пинком под колено и, как всегда злобно, объявил, что «хозяйка ждет». Матвей поднялся, чувствуя, что совершенно не выспался, и поплелся вслед за карликом.

Ведьма уже ждала его возле капсулы. Молча, не глядя на хозяйку убежища, Климов залез в напичканный электроникой и соединенный с существом из другого мира саркофаг.

– Вижу, отдохнуть тебе не удалось, – сказала ведьма, окидывая его изучающим взглядом. – Не переживай. В ближайшие дни, пока Пиропсих помогает рыцарю Клайму раскачиваться, ты будешь в игре не дольше девяти часов в сутки, причем с перерывом на обед.

Матвей не ответил, устраиваясь поудобнее и глядя на темные плиты потолка. Он вспомнил, как две из них разъехались, выпуская клетку, в которой сидела Алена. Вспомнил, сколько страха и непонимания было в ее глазах. Вспомнил, что чувствовал в тот момент сам…

– Таким образом ты лишь делаешь хуже самому себе, – ведьма подошла, склонилась над ним. – Я вижу, тебя мучает безысходность. Если я скажу, что, добившись цели, одержав победу, отпущу тебя и твою любимую, ты мне не поверишь. Напрасно. Когда я осуществлю задуманное, вы с Аленой будете свободны, я даю слово. А слово ведьмы нельзя нарушить. В противном случае ее ждут очень неприятные последствия.

Климов продолжал молчать, глядя в потолок и ожидая, когда опустится крышка капсулы.

– Не веришь… Что же, это твой выбор. Продолжай мучить сам себя, – она пожала плечами, чуть качнув головой. На несколько секунд Матвею показалось, что ведьма действительно была опечалена, что она не играла. – И еще… Алена рассказывала тебе про гномов. Это действительно непись, извлеченная из игры, но я вселяла их не в живых людей. Моим помощникам пришлось обчистить несколько моргов здесь и в близлежащих городах. Знай, когда душа покидает тело, ей становится все равно на дальнейшую судьбу своей физической оболочки. Закопают ли ее в землю, отдав на корм червям, сожгут ли, чтобы хранить в урне… Тем, кто отправляется на небеса или в преисподнюю, это уже безразлично. А пышные похороны, длинная череда ритуалов и прочее их лишь забавляет.

– Вы пытаетесь оправдаться? – спросил Матвей, приподнявшись и глядя в темные, с отблеском безумия глаза ведьмы.

– Глупости. Я просто хочу разложить в твоей бедовой голове по полочкам то, что сейчас пребывает в страшном беспорядке и может помешать тебе в работе. Твои отчаяние и ненависть ко мне постепенно выходят из-под контроля, пускай даже ты сам этого еще не осознаешь. Я пытаюсь помешать этому, но пока мои усилия напрасны. Что же… Пиропсих ждет тебя, поэтому отправляйся в игру.

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 5

Отшельник сдержал слово. Спустя полторы недели после знакомства персонаж Матвея заметно прибавил в характеристиках, обзавелся недешевыми и крайне полезными плюшками и чувствовал себя в двух самых опасных инстах Края раскаленного пепла, будто рыба в воде.

Поначалу маг и рыцарь истребляли мобов, затем переключились на мини-боссов, а после – на самых сильных и грозных обитателей Адского вулкана и Завулканья.

Особенно Матвею запомнилась битва с Огнеморфом-Исполином, по мнению Пиропсиха, третьим по силе боссом. Обитающее в огромном пещерном зале на западном склоне Адского вулкана чудовище было размером с трехэтажный дом и обладало семидесятитысячным запасом хитов и внушительным списком неприятных сюрпризов. Больше всего хлопот Климову и отшельнику доставили Огненные Столбы, по велению босса вырывающиеся из трещин в полу, стенах и потолке. А под конец, когда твари оставалось попрощаться с десятью тысячами хитпоинтов, она призвала Пламенеющих Гончих – гораздо более серьезных родственников монстра, подружившего Матвея с Отрядом Бесшабашных. Шесть одетых в красные балахоны фигур первым делом дружно надавили на мозги Климова и Пиропсиха, вызывая приступ пирофобии. Однако Эмоциональная Стабильность у обоих уже была далеко не на ясельном уровне. Поэтому они не застыли, опустив оружие, трясясь и испуганно озираясь. И все же Матвей подстраховался, впервые использовав Свиток Зеркальной Подмоги. Четверка танков и маг быстренько расправились сначала с Гончими, а потом добили и самого супер-Огнеморфа.

Призрачные двойники пригодились и в следующей битве – со Смоговой Медузой. В персональном рейтинге Пиропсиха этот босс, жаждущий геймерской крови на скрытом в дыму базальтовом плато, занимал почетное второе место, уступая лишь соседу отшельника – Заклинателю Лавы.

Восемьдесят семь тысяч хитов. Такое же количество маны. Атаки молниями. Солидный спектр ДОТов, плюс невозможность нормально дышать, из-за чего Зелье Безопасного Вдоха приходилось пить каждые семь минут… Даже учитывая поддержку трех рыцарей-призраков, головняков хватало с избытком, а потому Матвею пришлось раскошелиться и нанять отряд неписей-наемников, состоявший из пары рог, танка, тройки визардов, энчантера и двоих магов с очень интересным скиллом – они могли высасывать ману из босса и питать ею других бойцов, пользующихся магией. Обошелся отряд в девяносто тысяч золотых, но траты того стоили. К тому же, Пиропсих признался, что когда сам ходил покромсать Медузу, окружал себя куда большим числом виртуальных помощников.

Умерщвление летающего студня, похожего на НЛО с двумя десятка щупалец и полусотней метров в диаметре, заняло не меньше часа. Отшельник, как более опытный боец, уже встречавшийся с Медузой, руководил остальными и при этом успевал самостоятельно дамажить тварь. Зачарованная Дыханием Зеленого бога глефа так и летала в умелых руках Пиропсиха, врубаясь в тушу в те моменты, когда магия визардов притягивала монстра к земле. Тут же подключались забафленные с головы до ног роги с их сверхскоростными и кроворазбрызгивающими комбо, Матвей, его двойники и танк-непись. Победа далась не особенно тяжело, но Климов понимал: успех был основан на тщательной подготовке.

В перерывах между сражениями Пиропсих помогал ему раскидывать поинты, причем настолько грамотно, что Матвей не мог не удивляться. Казалось, маг-одиночка и сам в свое время играл за рыцаря. Еще он видел, как тот все больше увлекается, помогая раскачивать Клайма. Пиропсихом овладели самый настоящий азарт и жажда деятельности, так что для разговоров по душам не оставалось времени. Наблюдавшую за всем из реала ведьму это забавляло, но было понятно, что скоро она начнет терять терпение.

Несколько дней назад, выйдя из игры и вернувшись в палату, Климов обнаружил на кровати планшет. В памяти гаджета было несколько роликов о подвигах Нэвилла и функция, позволяющая наблюдать за ним в реальном времени. По меркам «Брокен Ворлд» лидер клана Демоноборцев представлял собой настоящую машину для убийства: рыцарь двести семьдесят третьего уровня, с головы до пят закованный в эпический шмот, да еще и обладатель уникального оружия – меча Демонического Праотца. Огромный клинок, зазубренный с одной стороны, давался в руки лишь перешагнувшим двухсотый уровень и раньше принадлежал сильнейшему боссу игры, который легко и просто обломал не один десяток рейдов.

Одно время по игровым просторам «бэвки» понемногу ползли слухи, что крылатая и рогатая сволочь огромных размеров, обитающая в Замке алчных теней, и вовсе неубиваемая. По мере того, как очередная волна смельчаков-геймеров разбивалась об этот относительно живой утес, молва расходилась все дальше. Тогда-то и появились Нэвилл с демоноборцами – первый полноценный клан в еще только набирающей обороты игровой вселенной. Ребята доказали, что Праотец вполне себе способен терять ХП, и, пусть не без труда, но опустошили шкалу жизни монстра. Последний удар наносил Нэвилл, и как только побежденный, но еще живой босс упал на колени, он подозвал игрока и, изъясняясь до жути пафосным слогом, как и подобает столь значимой виртуальной персоне, признал его силу и передал в наследство свой меч и прочее движимое и недвижимое имущество. Так Демоноборцы и оказались хозяевами Замка алчных теней и, по сути, большей части локации Пустоши страданий, в центре которой и возвышалось обиталище почившего Праотца.

После этого на счету Нэвилла было еще немало подвигов, однако сейчас матерый игрок стал голимым управленцем. Он все время проводил в тронном зале, распределяя деньги Демоноборцев, силы для очередного рейда, вел переговоры с другими кланами, организовывал ивенты, но сам принимал в них участие лишь в качестве дорогого украшения. Да, победитель Праотца действовал очень грамотно, придраться к нему Матвей не мог, однако странно было видеть этакого терминатора, очутившегося на политическом поле брани. Хотя подобное случалось – в реале: достаточно вспомнить Калифорнию начала нового тысячелетия…

А вот пара приближенных кланлида оставались людьми дела. Суммонер Як и охотница Гвина стояли во главе большинства рейдов, и Матвей не раз вместе с Нэвиллом слушал их доклады об успешных мероприятиях.

Впрочем, Климову было за чем понаблюдать и в реальности. Расширение ведьминого убежища набирало обороты и судя по всему имело впечатляющие масштабы. По несколько раз в день к заброшенному детскому дому подъезжали грузовики с кирпичом, шлакоблоком, сэндвич-панелями, металлоконструкциями и так далее. Кое-что сразу шло в дело, но большая часть складировалась в коридорах первого и второго этажей – для преобразования, которое проводили красноглазый маг, пятеро существ, как две капли воды похожих на Брутуса, низенькая старушка с коричневым сморщенным лицом и четырьмя рогами на лысой голове и глава группы извлеченных из виртуала гномов, тоже обладающий чародейскими умениями.

Они поливали стройматериалы разноцветными эликсирами, посыпали порошками, читали над ними заклинания, превращая в нечто большее, наверняка обладающее уникальными свойствами. Серые и красные бруски кирпичей чернели, становились гладкими, будто мрамор, и покрывались сложным золотым узором рун. Металл начинал светиться, как если бы раскалился докрасна, однако жара от него не чувствовалось. Несколько раз, когда привозили штабеля настоящего бронестекла, преобразованием занималась сама ведьма. Почти сутки она беспрерывно трудилась, а гномы, подобно роботам, ходили туда-сюда, забирая то, что уже было напитано магией. Насколько понял Матвей, новое помещение строилось под зданием детского дома.

Трижды он видел Алену, но мельком, потому что девушка была очень занята – ведьма щедро раздавала поручения. Она явно торопилась, и Климову тоже следовало поспешить…

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 6

Надев Доспех Карателя, взяв Кровавый Клеймор, Матвей посмотрел на Пиропсиха.

– Ну-ка, поворотись-ка, сынку, – тот прищурился и с деланным старанием принялся изучать Климова с ног до головы. – Ох и смешной же ты… Да шучу-шучу. Нормальный шмот, в таком хоть на поле брани, хоть в каморку сра… Хоть в театр, в общем.

Матвей прекрасно понимал причину напускной веселости друга. Персонаж Климова достиг двести шестидесятого уровня, все боссы Края раскаленного пепла, кроме Заклинателя Лавы, были повержены, и завтра Пиропсих и рыцарь Клайм отправляются, как выразился отшельник, «настучать последнему босецкому промеж промежностей». А после – конец фарм-сафари и прощание, которому маг-одиночка, судя по всему, совсем не радовался.

– Ну что, завтра на том же месте, в тот же час? – Пиропсих уселся на базальтовую глыбу перед иглу и уставил задумчивый взгляд на просторы Завулканья. – Конечно, придется раскошелиться, но без подмоги Заклинатель из нас столько шавермы настругает, что всем мобам по кусочку достанется…

– Да, – Матвей кивнул. Чувствовал он себя очень неловко: ему было жаль товарища и в то же время задание ведьмы так и оставалось невыполненным. А время утекало…

– Ничего, думаю, с первого захода одолеем. А дальше… – отшельник повернулся к Матвею. – Какие планы у тебя? Не вечно же со мной тут в сильного и независимого мужчину играть…

Решение сверкнуло в мозгу вспышкой молнии. Вот он, шанс!..

– Я вообще хотел, – начал Климов, стараясь говорить как можно естественнее, – к Демоноборцам податься. Сильнейший клан, лидер – герой, которого все уважают. Живая легенда…

– Ай-й… – Пиропсих презрительно скривился, махнул рукой.

– Чего? – Матвей сделал удивленное лицо. Постарался, по крайней мере. – Демонический Праотец. Не слышал что ли? Нэвилл его завалил.

Маг усмехнулся. С грустью.

– Завалить-то он его завалил. Но вопрос в другом… Блин, это тайна вообще-то, я обещание дал…

Удерживать на лице маску удивления и непонимания, когда сердце колотится как очумелое, нелегкая задача. Климов прикладывал все усилия, чтобы выглядеть естественно. А Пиропсих напряженно думал, борясь сам с собой. Больше всего происходящее напоминало охоту на пугливого и чуткого зверя: его уже видно в прицел, остается нажать на спусковой крючок, но одно неверное движение – и несостоявшаяся добыча скроется среди деревьев. Поэтому Матвей просто ждал, лишь гадая: повезет или нет?

– С другой стороны, – пробормотал отшельник, начесывая бороду, – он Нэвилла в такую хрень превратил, что будь «бэвка» реальностью, наш герой стал бы генералом диванных войск с пивным животом. Такого я представить не мог, и сейчас тупо злость берет…

Пара минут молчания. Потом Пиропсих поднял взгляд на Матвея.

– Если я кое-что расскажу, обещаешь, что это навсегда останется тайной? Чтобы не было фигни: знают двое – знают все?

Климов кивнул. Внутреннее напряжение нарастало, электрическим током бежало по нервам…

– Хорошо. Тебе – расскажу, – Пиропсих глубоко вдохнул, выпятив грудь, замер на несколько секунд. Затем выдохнул и заговорил: – Тот Нэвилл, который победил Праотца, и сегодняшний – это два совершенно разных человека. В буквальном смысле. Нэвилла создал я, и он был героем, пока я играл за него. Потом… Потом у меня в реале возникла проблема – как оказалось, решаемая, но далеко не за спасибо. В то время один богатенький товарищ уже вовсю канифолил мне мозги, уговаривая продать акк в «бэвке». И если бы денежный вопрос не встал так остро, я бы слал этого мажора и дальше. Но… Хрен знает, наверное, так сложились звезды.

– А клан? Неужели твои ребята не помогли бы?

– Этот вариант я даже не рассматривал. Мои проблемы – за пределами игры, да и демоноборцам на тот момент было не до благотворительности. Мы одолели Праотца, захватили его замок, выкупили и начали обживаться. А это недешевое удовольствие, сам знаешь. Плюс рейды, плюс наращивание сил… Да еще у меня на тот момент было особенно хреново на душе. Для клана опасно, когда лидер в таком состоянии, поэтому я и решил сложить полномочия. Денег от продажи Нэвилла хватило с лихвой, только вот чувствовал я себя после этого вторым Иудой. Мне кажется, ты понимаешь, каково расставаться с созданным тобою персонажем. Да еще вот так расставаться – продавать…

Матвей кивнул. Слова были лишними.

– После этого и появился Пиропсих. Еще играя за Нэвилла, я полюбил Край раскаленного пепла. Для жителя маленького городка, расположенного за Полярным кругом, здесь просто рай. Вот я и создал свою маленькую идиллию. Что касается сегодняшнего лидера Демоноборцев, то в слове «лидер» первую букву надо заменить на «п». Все, что он делает, это сидит на заднице и раздает указания. И я, глядя на него, ощущаю себя предателем еще больше.

Несколько минут оба молчали. Пиропсих глядел в одну точку, Матвей переваривал услышанное. Сказать, что он особенно удивился, было нельзя. У него уже появлялись определенные догадки, наконец, нашедшие подтверждение.

– Вот такая у Нэвилла печальная история. Герой, которого предали и оставили покрываться пылью… – тихо проговорил отшельник.

Климов не сомневался: если бы игра позволяла генерировать слезы, щеки и борода мага уже стали бы мокрыми.

…Первое, что он услышал, покинув игру, были аплодисменты. Ведьма стояла возле капсулы и хлопала, улыбаясь и проницательно глядя на Матвея.

– Тебе удалось запрыгнуть в последний вагон отправляющегося поезда. Браво, – сказала она и отошла, позволяя Климову вылезти. – Теперь, можно сказать, дело за малым. Осталось вынудить Нэвилла сразиться с тобой, и я уже вижу, как это сделать. Могу обрадовать: тебе больше не придется играть в разведчика, все оставшиеся мотивационные моменты я беру на себя. Тебе же остается готовиться к бою. Одолей Нэвилла и принеси в реальный мир меч Демонического Праотца. Это твоя главная и последняя цель.

Несколько секунд Матвей переваривал услышанное. Потом удивленно посмотрел на ведьму.

– Вытянуть меч из игры? Только и всего? Ради этого я больше месяца нырял в «Брокен Ворлд»? – он чувствовал странную смесь удивления, непонимания, обиды и злости.

Ведьме всего-навсего нужна была виртуальная железяка. С ее возможностями она могла стать ее обладательницей уже тысячи раз. Достаточно открыть портал в игру – и… И все…

– Если бы добыча артефактов из цифры была столь легким занятием, мне бы не понадобились ни ты, ни твои предшественники, – ответила ведьма на размышления Климова. – Однако существуют определенные правила, пренебречь которыми невозможно. Позволь, я начну издалека… Не так давно, хотя твои непутевые родители в то время еще даже не знали друг о друге, одна женщина написала историю. Ее, женщину, вполне справедливо будет считать ведьмой, потому что она умела разжигать чувства людей силой своих слов, особенно написанных. И история стала очень популярной – в каждом уголке земного шара. Я не могу сказать, знала ли эта женщина о своей силе. Вполне вероятно, что нет. Но даже если и так, то она подсознательно описала многие моменты из жизни обладающих магическим даром людей абсолютно верно. Конечно, были ошибки, были прикрасы, но это ведь придуманная история, так что давай простим ее. Тем более, что сейчас нас интересует момент, достоверный на сто процентов. Главными героями ее книг стали маги, пользующиеся… – она помедлила, – определенным инструментом. У каждого мага он был свой, и именно инструмент выбирал себе владельца. Однако исключения присутствуют во всем. Существовал особенный инструмент, который покорялся тому, кто сможет победить его нынешнего хозяина в честном бою. Такой своеобразный переходящий приз, очень и очень ценный – в случае победы. И абсолютно бесполезный, даже опасный, если завладеть им против правил. Например, украсть, – ведьма многозначительно посмотрела на Матвея. – Вижу, ты понимаешь, куда я клоню. Пример с этими инструментами лишь один из множества. Есть ряд правил, которые я вынуждена соблюдать, если хочу, чтобы добытая вещь служила мне именно так, как должно. И чаще всего это правило силы. Вытянутые из игры гномы и еще ряд существ были побеждены на просторах вирт-миров твоими предшественниками. Лаборатория Цитадели безумных некросов и логово отшельника Ксандра также достались мне с боем, пусть воевала и не я сама. И меч Демонического Праотца не станет исключением. Если просто вытянуть его цифровую сущность посредством портала, а затем вселить ее в оружие здесь, ничего не произойдет. Железяка останется железякой, хоть и остро отточенной и опасной. А нужных мне свойств она не приобретет. Совсем другое дело, если меч преподнесет мне тот, к кому он перешел по праву победителя. Именно поэтому ты и должен одержать верх над главой клана Демоноборцев. Только так я смогу вытащить из игры полноценное оружие.

Матвей молчал, переваривая услышанное. Он понимал, о какой истории идет речь, благодаря книголюбке-Алене. Его и самого надолго зацепили события, описанные в семи томах, но Климов никогда не думал, что хоть что-то из прочитанного может иметь отклик в реальной жизни. Он привык четко разграничивать сказку и реальность, отчего происходящее сейчас едва ли не сводило его с ума.

– Отправляйся отдыхать, – прервала раздумья Матвея ведьма. – Мне же предстоит довольно далекий путь. В одно очень холодное место.

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 7

Никогда Климов не видел Пиропсиха настолько погруженным в собственные мысли. Друг залогинился, кивнул уже ждавшему его рыцарю Клайму и сел на глыбу рядом с жилищем.

Заговорил он лишь спустя две-три минуты:

– В общем, план такой… Идем мочить Заклинателя, затем ты апаешься и опустошаешь мои закрома – там полно свитков и бафящего барахла, без которых ты Нэвилла не завалишь.

У Матвея отвисла челюсть, и отшельник поспешил объяснить:

– Сегодня ночью я принимал гостей, и у нас был очень серьезный разговор. Как я после него крышу на месте удержал – хрен знает. Чудо, в общем. Но сейчас не об этом. У тебя, вернее – уже у нас, есть дело, которое надо завершить. По плану вопросов нет?

– По плану – нет, – ответил Климов. Подумав, он тихо спросил: – Как ей это удалось? Что она показала?

– Много чего, – усмехнулся Пиропсих. Его чуть заметно трясло. – Если бы я мог себя ущипнуть, то к этой минуте уже был бы как шарпей, с отвисшей шкурой, – помолчав еще немного, он посмотрел на Матвея. – И давно ты?

– Что?

– Работаешь на… на них. Как ты вообще к ним попал?

Климов нахмурился, уставившись на жаркие дали Завулканья. Он не хотел вспоминать ни арлекина, ни бой на Каменном кальмаре, ни боль, ни пробуждение в заброшенном детдоме, ни остальное, что пришлось пережить, будучи исполнителем ведьминой воли. Но сейчас Пиропсих стал для него не просто другом, а, можно сказать, братом по несчастью, и Матвей рассказал все.

– Ну а ты? – спросил он, закончив с воспоминаниями. – Как она заставила тебя?..

– Не заставила, – Пиропсих мотнул лохматой головой. Взгляд его стал задумчивым. – Она предложила мне… Предложила будущее, – он сделал паузу, но, понимая, что надо объяснить, продолжил: – Посмотри на нас, на всех, кто часами сидит в виртуале. Кто мы здесь? Бойцы круче некуда, могущественные маги, девки такие ходят, что когда на них смотришь, в штанах все дымиться начинает… А кто мы в реале? Заметил, что игроки практически не говорят об этом? Нас тянет к маскам. Но для кого-то это просто блажь, а кто-то не имеет другого способа хоть как-то скрасить собственное существование. И я, увы, отношусь ко второй категории. Здесь я Пиропсих, крутой маг-отшельник, беспрестанно нагинающий то жутких и сильных тварей, то пэкашеров, бесстрашно скачущий через раскаленные реки лавы. И так далее. Но стоит мне нажать долбанную кнопку логаута, как я становлюсь самим собой. Егором, двадцативосьмилетним скрюченным дистрофиком, способным шевелить лишь пальцами на руках, шеей и лицевыми мышцами. Обузой для моей еще молодой матери, которая хочет простого женского счастья, но вынуждена быть сиделкой при собственном беспомощном и бесполезном сыне…

Матвей стоял с остекленевшим взглядом, переваривая услышанное. Да, он догадывался, что в реале у Пиропсиха не все в порядке, но чтобы настолько… К тому же, агрессивная откровенность друга обескураживала, затапливая разум растерянностью.

– Все началось, когда мне было лет пять, – продолжил отшельник. – Сначала стало сложно вставать с пола, потом подниматься по ступенькам, бегать и так далее. К семи годам у меня изменилась походка, я стал часто падать, а в восемь лет и вовсе перестал ходить. Только тогда мать принялась таскать меня по врачам – от терапевта до генетика. Последний, собственно, и поставил диагноз. Болезнь оказалась очень редкая, поражающая только мальчиков. И неизлечимая. Процесс был запущен, можно сказать, с рождения, замедлять его было поздно, а обратить вспять и вовсе невозможно. Из года в год я терял то, что другие считают данностью и совершенно не ценят. Умение ходить, передвигаться ползком, удерживать себя в сидячем положении, двигать руками и ногами… Мне тяжело жевать, опорожнять кишечник и мочевой пузырь, потому что девяносто процентов моих мышц совершенно бесполезны. Собственное тело стало мне тюрьмой, как бы банально это ни звучало. А игра хоть на несколько часов позволяла почувствовать свободу. Когда я только начинал играть, то и подумать не мог, что мои персонажи станут настоящими героями, особенно Нэвилл. Знаешь, он меня многому научил и даже… – Пиропсих помедлил, тяжело сглотнул, – в какой-то степени заменил отца, который ушел после того, как мне поставили диагноз. Странно, да? Считать отцом набор нулей и единиц, да еще и созданный лично тобой… Как бы там ни было, я некоторое время чувствовал себя очень счастливым. Но четыре месяца назад болезнь нанесла очередной удар. Все это время мое тело деформировалось, ноги и руки скрючивало. Мне и на кровати-то было больно лежать, а в вирт-капсуле тем более. И в один прекрасный момент я обнаружил, что крышка капсулы не закрывается – мешают колени. Несколько дней я был в отчаянии. Лежал, глядел на свои гребанные оглобли и проклинал их. Потом зарылся в инет и нашел мастера, который смог бы переделать капсулу так, чтобы скрюченный и костлявый уродец смог в ней нормально уместиться. Думаю, дальше рассказывать смысла нет, два и два ты сам сложишь, верно?

– Верно, – эхом отозвался Матвей, чуть заметно кивая.

– Так я предал Нэвилла и стал Пиропсихом. Мастер не подвел, и я мог бы радоваться, но… Двадцать восемь лет – это практически верхняя планка срока жизни для людей с моим диагнозом. Да я и сам чувствовал, что осталось недолго. Честно признаюсь, до твоего появления я заходил в игру и, – он встал, подошел к краю площадки и обвел локацию рукой, – и прощался со всем этим.

– Значит, она пообещала, что продлит тебе жизнь? Надолго? – спросил Климов.

Пиропсих обернулся, глаза его блеснули.

– Лучше. Гораздо лучше. Она вылечит меня. Разумеется, как только меч Демонического Праотца окажется в реальном мире. Так что, коллега, давай поторопимся. Сейчас покопаемся в моих закромах, потом краткий инструктаж – и вперед.

…Бой с Заклинателем Лавы оказался тяжелее, чем рассчитывал Матвей, – даже с учетом мини-армии из двух десятков наемных неписей, на покупку которых пришлось потратить двести кусков золотых. Большую часть составляли остроухие маги-стихийники из локации «Вьюжные равнины». Также Климов и Пиропсих наняли по двое энчантеров, хилеров, танков и уже показавших себя чародеев, которые перекачивали ману из босса в союзников рейд-лидера.

Логово Заклинателя представляло собой образцово-показательный филиал ада с раскаленными реками и базальтовыми берегами, а сам босс имел облик толстенного левитирующего мертвеца-великана, серая разлагающаяся туша которого сочилась лавой. Сто пятьдесят тысяч хитов и столько же маны, атаки гигантской раскаленной булавой, магия, способная зажарить до состояния шашлыка кого угодно – таковым был сильнейший монстр Края раскаленного пепла…

Непрошеных гостей он встретил заклинанием, вызвавшим лавовый ливень. Пиропсих едва успел защитить рейд магическим куполом. Как только раскаленные осадки прекратились, в дело вступили стихийники, ответив практическим тем же. Они скастовали над боссом черную, дышащую зимним холодом тучу, и Заклинатель попал под обстрел градин величиной с кулак. Ледяные снаряды не только дамажили, но и обладали обездвиживающим эффектом. Босс, рыча и брызжа обжигающей, а следовательно – наносящей урон слюной, опустился, предоставив Матвею, неписям-танкам и Пиропсиху возможность порубить его серую тушу.

Действие заклинания длилось ровно минуту. Этого хватило, чтобы лишить монстра первых семи тысяч хитов. Потом туча растворилась, и Заклинатель не преминул мгновенно отомстить. Его магия заставила лаву вскипеть, отчего воздух стал заметно горячее, а у всех членов рейда тут же просели ХП и мана – на целых двадцать процентов. Босс тем временем вновь поднялся в воздух и начал атаковать булавой.

Каждый удар сопровождался мини-землетрясением и взрывом. Осколки базальта вперемешку с горячим паром летели во все стороны. Троим стихийникам буйство монстра стоило жизни. Еще несколько выхватили дамаг в семьдесят-восемьдесят процентов. Однако они, как и те, кто отделался всего лишь легким испугом, продолжали обстреливать противника из луков, хилеры спешно отлечивали раненых, а Пиропсих разил Заклинателя магией Дыхания Зеленого бога – с выставленных вперед ладоней отшельника один за другим срывались сгустки зеленого света. Перед боем он заюзал-таки свой поистине феноменальный запас очков и теперь наверняка мог бы войти в сотню сильнейших игроков «Брокен Ворлд». Каждое попадание стоило боссу ста пятидесяти хитпоинтов.

Вскоре остроухие стихийники созрели для очередной атаки чарами холода. Они убрали луки, начали колдовать, и над Заклинателем набрякла чернотой еще одна туча. Под обстрелом градин чудовище вновь распласталось на базальте, подставляясь под удары оружием. Мечи, топоры и окутанная зеленым свечением глефа Пиропсиха снесли боссу еще шесть с половиной кило ХП – можно было повторить и предыдущий результат, но туча провисела над мертвяком-великаном на десять секунд меньше: сказалась гибель троих неписей. Матвея такое положение дел не устроило, и он тут же потратил четырнадцать с половиной тысяч золотых на воскрешение эльфийских магов.

Следующие полчаса сражение шло по отработанной схеме: обездвиживание босса, рубка, а затем, когда магическая туча растворялась, – дальний бой. Так шкала жизни Заклинателя Лавы опустела на треть. Это заставило его основательно вознегодовать и заметно прибавить в скорости, уроне и защите. И это еще полбеды: все участники рейда на этой стадии боя теряли пять уровней со всеми вытекающими…

Впрочем, схема продолжала работать, хотя Матвею пришлось еще трижды раскошелиться, чтобы сохранить отряд в полном составе, причем последняя плата за воскрешение ударила уже по бюджету Пиропсиха. Но спустя час с небольшим, когда наступил финальный этап сражения, рог игрового изобилия сыпанул очередной порцией сложностей.

Во-первых, уровень каждого члена рейда упал еще на пять пунктов, во-вторых, сам Заклинатель прибавил в статах на двадцать процентов, а в-третьих, то тут, то там стали открываться порталы, выпуская черных летающих спрутов, плюющихся лавой. Твари не были особенно сильными и дамаговыми, но брали количеством и, что главное, отвлекали от основной цели. Поэтому Матвей перенаправил часть неписей истреблять исключительно головоногих гадов. Тем самым количество атакующих Заклинателя уменьшилось, автоматически делая сражение сложнее и дольше…

Пять раз хиты рыцаря Клайма скатывались в красный сектор, и от улета к биндпоинту его спасал внушительный запас хилок и калейдоскоп бафов – энчантеры добросовестно отрабатывали свой цифровой хлеб. Пиропсих же, до встречи с Матвеем успевший дважды зарубить Заклинателя, практически не получил урона. А вот число виртуальных наемников к концу боя уполовинилось.

Тем не менее, гигант-зомбарь оказался повержен. Как только серая туша растворилась, к победителям вернулась отминусованная в ходе боя десятка уровней, а Матвей, как рейд-лидер, получил еще плюс два и почетное звание Легенды Края раскаленного пепла, которое прибавило ему пятьсот очков славы. С Заклинателя выпала Раскаленная булава – ее стоимость отбивала половину голды, затраченной на покупку неписей, несколько побрякушек, тоже недешевых, и всевозможные свитки: бафящие и дебафящие, лечащие и калечащие…

– Нормально сработали, – оценил Пиропсих перед тем, как покинуть логово босса.

Вскоре вернулись на площадку, где стояло жилище отшельника. Тот, по обыкновению, присел на камень, окинул взглядом просторы Завулканья и рокочущую громаду Адского. За время фарм-сафари Матвей успел изучить некоторые привычки друга и теперь явственно видел, как встреча и разговор с ведьмой изменили Пиропсиха. Если раньше тот вел себя подобно вальяжному льву, главе прайда, то теперь казалось, что внутри мага беспрестанно крутится и бьется током динамо-машина. Впрочем, ничего удивительного здесь не было.

Климов даже не пытался представить, какие страсти сейчас бушуют в душе Егора. Еще вчера он был осужденным, над которым работала болезнь-палач. Не спеша, но методично, она превращала жертву в немощный обрубок, и уже близка была минута последнего удара, но тут в ход неторопливой и мучительной казни вмешалась сторонняя сила, способная не только отгородить несчастного от мучителя, но и… повернуть время вспять, свести на нет все многолетние старания экзекутора.

«По крайней мере, так это выглядит в теории», – продолжая наблюдать за Пиропсихом и хмурясь, думал Матвей.

– Так-с, – тот хлопнул себя по коленям, поднялся. – Следующий шаг. Сейчас мы очень и очень заинтригуем нашего легендарного Нэвилла. Так, что он сам будет нас ждать и подпрыгивать от нетерпения…

Пиропсих скосил глаза, мгновением позже его пальцы забегали по виртуальной клавиатуре. На то, чтобы написать сообщение, у отшельника ушло не меньше минуты.

– Ну вот, – сказал он, закончив. – Теперь сидим и ждем ответочку.

– Что ты написал? – спросил Матвей.

Пиропсих усмехнулся.

– Почти что челобитную. Каким бы бюрократом ни был нынешний начальник моих ребят, он наслышан о странном, но очень сильном типе, что живет в Завулканье. И совсем не прочь, чтобы Пиропсих присоединился к клану Демоноборцев. Еще до встречи с тобой я получал от него приглашения, но отвечал игнором. А сейчас сам обрадовал его мессагой, что я и один мой товарищ, высокоуровневый и неслабо упакованный рыцарь, хотим вступить в партию. Так что сидим и ждем ответа.

Глава Демоноборцев не заставил себя долго ждать. Минуты через полторы Пиропсих получил сообщение, довольно осклабился и возвестил, что «господин засранец-самозванец ждет нам завтра в тринадцать нуль-нуль по Москве».

– Я больше чем уверен, что он из нашего появления сенсацию сделает, – добавил отшельник, задумчиво щурясь и кривя губы в ухмылке. Растительность на лице так и шевелилась. – А то как же: самая загадочная личность в игре, уж пардон за мою французскую скромность, явилась ко двору… Народу набежит немало, тут сомневаться не приходится. И нам это даже на руку.

– Почему? – спросил Климов, пытаясь изобразить заинтересованность.

На деле же ему не передалось и сотой доли азарта, завладевшего другом. Он не ощущал ни желания отправляться в Замок алчных теней, ни сражаться с «засранцем-самозванцем», тем более на глазах толпы игроков. Пиропсих сказал, что чувствовал себя предателем, когда продал своего персонажа. Теперь Матвей будто бы оказался на его месте, и мысль о том, что выбора нет, совершенно не успокаивала. Наоборот: злила, заставляла погружаться в омут беспомощности.

«Вот так… – мрачно думал он. – И продавать никого не надо. Достаточно просто умолчать…»

Покинув игру, Климов довольно равнодушно отнесся к похвалам и поздравлениям ведьмы. Ноги сами доставили его в убогое, обогреваемое «буржуйкой» обиталище. Пока шел по коридору, Матвей смотрел перед собой, но боковым зрением все равно видел круговерть снежных хлопьев за пустыми оконными рамами. Зомби-гномы по-прежнему расхаживали туда сюда, возились с материалами для строительства, изредка переговаривались низкими булькающими голосами. Алены на втором этаже не оказалось, и впервые Матвей был рад этому, отчего чувство вины стало еще сильнее.

В палате он сразу улегся на койку, отвернулся к стене, прижав ноги к животу, и закрыл глаза.

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 8

– Вот и мои собственноручно отвоеванные пенаты, – возвестил Пиропсих, не отрывая полного азарта взгляда от громады Замка алчных теней. – Блин, чувствую себя прям главгероем одного жутко толстого и щедрого на интриги романа. Приближается кульминация, сейчас изобличу всех негодяев и отправлюсь в закат. Не хватает только моря, корабля и юной красавицы-албанки.

Матвей кивнул, хотя и не понимал, о каком романе шла речь. Все его внимание было приковано к огромному строению. За свою геймерскую жизнь он повидал немало замков, храмов, цитаделей и дворцов, кое-что из игровой недвижимости даже успел превратить в свою собственность. Однако сейчас все равно не мог не впечатлиться.

Впереди, примерно в тысяче шагов, высился настоящий город-крепость: сложнейший комплекс из башен, надземных галерей, стен, мостов… Бликовали радугой купола магической защиты, флаги трепетали на шпилях. Фигурки чародеев и воинов, охранявших замок, были едва видны, а игроки, толпившиеся у запертых пока что ворот в ожидании Пиропсиха, казались сплошной массой, пестрой и беспрестанно движущейся. Центральная башня, где главенствовал Нэвилл, будто бы служила опорой светло-сиреневому, затянутому сетью сияющих магических путей небосводу.

Матвей и Пиропсих портнулись в Пустоши страданий около полутора часов назад. Дорогу к Замку алчных теней пришлось прорубать: местной фауне – плюющимся кислотой горгульям, безглазым носорогам на восьми паучьих ногах и вооруженным косами мертвецам – было очень интересно, с какого района новоприбывшие товарищи. Четырежды друзья помогали группам других игроков, и сейчас те следовали за магом и рыцарем, держась на почтительном расстоянии.

– Ну что, айда войско взбунтуем, – Пиропсих ухмыльнулся, не отрывая взгляда от замка. – Царь-то ненастоящий…

Когда до ворот оставалось около трех сотен шагов, перед Климовым и Пиропсихом открылся портал, из которого появились шестеро демоноборцев: пара рыцарей, пара магов, рога и анимаг – ассасин, способный превращаться в какого-либо зверя. Этот, светловолосый, с желтыми горящими глазами, судя по татуировке на плече, перекидывался в леопарда. Да и имя у него было соответствующее – Лео.

Он-то и начал разговор.

– Уважаемые Пиропсих и Клайм, – легкий поклон, – от лица нашего кланлида Нэвилла мы рады приветствовать вас в локации Пустоши страданий. Позвольте сопроводить вас в Замок алчных теней и представить нашему предводителю.

– Ну-у, – Пиропсих почесал затылок, чересчур старательно изображая на бородатом лице задумчивость. – За исполнительность пять с плюсом, за артистизм – четверочка, содержание – дохленькая такая троечка. Ну да так уж и быть, сопровождайте, – он шагнул вперед, раскинул руки, закрыл глаза и разинул рот.

Лео, явно растерянный, переглянулся с соклановцами. Матвей тоже не знал, что делать. Он был не в том расположении духа, чтобы подыгрывать Пиропсиху, да и не совсем понимал, зачем друг так фиглярствует.

– Ладно, – отшельник перестал изображать статую, усмехнулся, пристально глядя на Лео. Матвей догадался, что анимаг – давний знакомый Пиропсиха, и того забавляет официальный тон парня. – У нас ведь тут серьезное мероприятие… А посему, господа конвоиры, прошу дальше по сценарию.

Пару мгновений Лео собирался с мыслями, потом заговорил:

– Итак, давайте отправимся в замок. Мы можем попасть к нашему лидеру посредством портала, либо…

– Давайте «либо», – перебил Пиропсих. – Пройдемся пешочком, на людей посмотрим, себя покажем. Не люблю я порталы, укачивает меня в них. А начинать сотрудничество с поблевушек прямо перед троном будущего начальства – вообще ни разу не комильфо.

Анимагу стоило немалых усилий сохранить невозмутимый вид.

– Прекрасно, – сказал он. – Тогда отправимся в путь. Нэвилл был очень обрадован вашим предложением, однако не стоит заставлять его ждать слишком долго.

– О да, я понимаю. Великий государь… все в трудах да в трудах… – Пиропсих притворно вздохнул. – А молоко за вредность так и не выдают…

Договорив, он двинулся в путь. Климов слегка поклонился демоноборцам и пошел за другом. Спустя секунд тридцать в ухе пиликнуло – пришло сообщение.

«Ты на мои чудачества внимания не обращай, – писал Пиропсих. – Мне тут предстоит почти что стенд-ап устроить, вот и разминаюсь. Ты же сосредоточься на бое с Нэвиллом, окай?»

Матвей ускорился, поравнялся с другом и чуть кивнул, когда тот скосил на него глаза.

«Бой с Нэвиллом, – Климов свел брови, глядя на приближающийся замок. Еще каких-то полторы-две минуты, и они с Пиропсихом окажутся внутри. – Испытание будет нелегкое».

Перед отправкой в Пустоши страданий отшельник до отказа заполнил его инвентарь хилками и всевозможными бафами, вручил все самое лучшее, что имелось в его гардеробе. Однако оба понимали, что разница в уровнях – довольно-таки серьезный фактор и рыцарю Клайму придется попотеть, несмотря на максимальную упакованность. Да и шмот Нэвилла отнюдь не из секонд-хэнда.

В любое другое время Матвей бы мандражировал, но сейчас не чувствовал вообще ничего. Безнадежность превратила его душу в пустыню.

Наконец дошли до каменных ступеней, ведущих к стальным воротам высотой с трехэтажный дом. Каждую створку украшал герб демоноборцев – рука в латной перчатке, держащая меч, на который была нанизана уродливая скалящаяся башка с четырьмя рогами. Справа и слева от ступеней толпились игроки: в глазах пестрело от начищенных до блеска доспехов, мантий всех цветов, плащей, балахонов, остроконечных шляп, посохов, копий. То тут, то там Климов замечал петов – как обычных зверей, вполне земной наружности, так и довольно оригинальных созданий: с щупальцами, в костяной броне, с несколькими головами…

Изнутри Замок алчных теней впечатлял не меньше. Матвей и Пиропсих в сопровождении демоноборцев переходили из одного коридора в другой, пересекали богато обставленные залы, шли мимо всевозможных хранилищ, библиотек, тренировочных площадок, лабораторий, поднимались и спускались – по лестницам, как винтовым, так и обычным, и вставая на парящие в воздухе плиты, которые двигались то вверх, то вниз по темным вертикальным туннелям. Со стен скалились барельефы-демоны, по пути то и дело встречались члены главенствующего в Пустошах клана и непись весьма свирепой наружности, перешедшая в распоряжение демоноборцев после победы над Праотцом.

До тронного зала дошли минут за десять. Это было огромное помещение, выложенное плитами из гладкого желто-серого камня, высокие окна начинались от пола, далекий, покрытый рунами потолок удерживали резные колонны, составленные из черепов разных тварей, населяющих локацию. В каждой из сотен глазниц горел красный огонек. Перед троном алело кровавое пятно – все, что осталось от Демонического Праотца, первого хозяина замка.

Второй же, вернее – третий, прохаживался перед троном, сложенным из обугленных костей. Громоздкие доспехи делали этого светловолосого воина с жестким, украшенным парой глубоких шрамов лицом, едва ли не великаном. Меч, так необходимый ведьме, покоился за спиной. Гостей Нэвилл пока что словно не замечал.

«Положение обязывает», – Матвей слабо усмехнулся, шагая по правую руку от Пиропсиха.

Главу клана охраняли трое демоноборцев. Суммонера Яка и охотницу Гвину Матвей уже видел, когда наблюдал за Нэвиллом через ведьмин планшет. Третьим оказался визард с серой кожей, длинными усами и зеленым ирокезом.

«Паул, двести пятидесятый уровень», – прочитал Климов его статы.

На выставленных вдоль стен скамьях сидело около полусотни гостей из числа демоноборцев, представителей дружественных им кланов и гейм-прессы.

Как только Пиропсих и Клайм вошли в зал, все они встали и начали аплодировать. Отшельник тут же выскочил вперед и шутливо раскланялся.

Да, Нэвилл действительно решил сделать из появления Пиропсиха сенсацию, но он и не догадывался, что скоро все пойдет не по его сценарию…

Кланлид, наконец, обратил свой суровый взор на вошедших – когда те приблизились к пятну демонической крови.

– Можете быть свободны, – обратился он к Лео, и анимаг покорно кивнул.

– Чой-то?.. – неожиданно вклинился Пиропсих. – Пусть останутся чайку попить. Зря что ли сапоги топтали, нас встречая?

Нэвилл нахмурился, перевел мигом потяжелевший взгляд на отшельника.

– При всем уважении… – процедил он, – в стенах завоеванного мной замка распоряжаться я предпочитаю самостоятельно. Я безмерно рад, что два таких серьезных игрока решили пополнить ряды моего клана, но вынужден напомнить: есть такая вещь как субординация.

– Есть-то она есть, да только к нам она пока не относится. В клан жеж мы еще не вступили.

Глава демоноборцев скрипнул зубами.

«Началось…» – Матвей ощутил, как внутри, подобно мощному ДОТу, разливается напряжение.

– Верно, – совладав с эмоциями, согласился Нэвилл. – Однако, насколько я помню, целью вашего визита является как раз вступление в мой клан.

– Теоретически – типа того, – Пиропсих довольно ухмыльнулся. – Только вот… схитрожопил я с письмишком. Ностальгия замучила. Захотелось друзей давних увидеть, – произнося это, он многозначительно посмотрел на удивленных Лео, Яка и Гвину. Переведя взгляд на Нэвилла, растерянного и постепенно поддающегося гневу, отшельник печально качнул головой и с укором продолжил: – Совсем ты их замучил, бюрократ окаянный, а дела я тебе совсем не для этого передавал…

Кланлиду хватило секунды, чтобы сообразить. Отшатнувшись, он выпростал руку и, указывая на Пиропсиха и Матвея, рявкнул:

– Убить! Живо!

Один из рыцарей, Баз, двести пятидесятый уровень, шагнул вперед, одновременно выхватывая меч.

– А ну-ка цыц, о единственный и неповторимый обладатель жопы с ручкой! – крикнул Пиропсих, принимая боевую стойку. Глефа уже была у него в руках.

Баз застыл, удивленно глядя на мага. Тот с грустью усмехнулся.

– Что, давненько тебя так начальство не величало? Соскучился поди?

Не дожидаясь реакции бойца, Пиропсих повернулся к Матвею.

– Давнишняя, но забавная история. Когда мы только-только как клан жить начали, решили устроить нескольким новичкам испытание-посвящение. Суммонеры наколдовали всякого зверья, помощнее, в одном из данжей, ловушек до кучи понаставили. И ребята должны были этот марафон преодолеть. Баз первым оказался, поэтому, помимо респекта с уважухой, удостоился еще и приза. Нефиговый такой амулет, под моим руководством крафтили. Хорошо ХП и стамину поднимал, только вот, – маг усмехнулся, – название и внешний вид не особо приглядные. Шутейку оценили, а позже к Базу соответствующее прозвище присобачилось. Длинновато, конечно, и пафосно, но народу нравилось.

Рыцарь стоял, не меняя позы. Лишь переводил полный недоумения взгляд с Нэвилла на Пиропсиха. Выглядело это забавно, хотя Матвей ощущал к оказавшемуся меж двух огней игроку и нечто вроде сочувствия.

Глава демоноборцев же ничего подобного не испытывал. С трудом сдерживая ярость, он шагнул к Базу и рявкнул прямо в ухо:

– Ну-ка живо выполняй приказ!..

Тот отшатнулся, явно не зная, что делать. Выручил Пиропсих – миролюбиво посмотрел на Нэвилла, подошел и похлопал по закованному в сталь плечу.

– Да ладно тебе горланить. Предлагаю вечер воспоминаний замутить. Много нового узнаешь о клане, который ты типа создал, – он ухмыльнулся, убрал глефу, потер ладони. Потом с притворным старанием заозирался, словно искал кого-то, после чего спросил: – А где Рярикю? Опять, небось, по данжам со своим Асисяем гоняет?

– Она в рейде… – растерянно вставила Гвина. Охотница щурилась, изучая Пиропсиха, словно старалась увидеть что-то, сокрытое за образом бородача в татуировках. – В Рифовом лабиринте…

– Понятно, – Пиропсих кивнул, добродушно усмехаясь. – Никогда без дела не сидит… Рярикю, – он повернулся к Матвею, наставительно подняв указательный палец, – это душа клана Демоноборцев. Юная, но очень умелая суммонерша. Ее наставница не даст соврать, – кивок на Гвину. – Вся наша контора, и я в том числе, не одну неделю потратили, чтобы узнать, откуда у нее такое странное имя. Пришлось даже пари заключить и сжульничать, чтобы она проиграла. Только ей об этом не говорите, – Пиропсих с делано суровым видом погрозил поднятым ранее пальцем, – а то натравит на меня свой тяп-ляп из хромосом, а он наверняка уже левелов на пятьдесят раскабанел. Ну так вот… Почему Рярикю… Папка у нее – человек с весьма специфическим чувством юмора. И пока она совсем мелкая была, звал ее ляликом. А однажды, уж не знаю, какая муха или тля его укусила, решил произнести это на японский манер – так и получилось прозвище Рярикю. И прилепилось к ней всерьез и надолго. Ей самой оно очень по душе, потому что папка для Рярикю – самый лучший друг. А Асисяй… Тут все немного печальнее. Это ее первый домашний любимец, собака непонятной породы. Уже несколько лет как она резвится на облаках, а Рярикю назвала в ее честь своего первого пета – тоже весьма загадочного вида зверозадницу, помесь лисицы, волка и медведя в рыже-белых тонах.

Матвей, растерянный донельзя, смог лишь кивнуть. Рядом гневно сопел, но не решался действовать дальше Нэвилл. За спиной шептались гости. Демоноборцы смотрели то на кланлида, то на отшельника. Пауза затянулась секунд на тридцать, потом вперед выступил Як.

– Я знаю только одного человека, – он помедлил, прищурился, не отрывая глаз от Пиропсиха, – способного чесать языком в таких количествах. И о том, что известно очень немногим…

Пиропсих ухмыльнулся.

– Ну? Признал, наконец-таки? Это я еще не рассказывал, как Стифлер подбил тебя сходить в бордель с типа Зельем Величайшего Соблазнителя…

– И не надо, – поспешил перебить суммонер, сдерживая улыбку. Но тут же стал серьезным. – Однако ты понимаешь, что сейчас должен объяснить очень и очень многое.

– Чего же тут непонятного? – Пиропсих опустил голову, чуть заметно качнул ей и пробормотал: – Предал я – и вас, и себя…

– Я не желаю, чтобы эта история стала достоянием общественности! Она касается только двоих – тебя и меня! – Нэвилл громыхнул доспехами. Во взгляде, обращенном на Пиропсиха, читались злость и страх. – Мы заключили договор, я выполнил свою часть на сто процентов! Ты же – нарушил его!.. И теперь у тебя будут проблемы, потому что, как ты помнишь, все оформлено юридически!..

– Да хоть эротически!.. – передразнил Пиропсих. – И без тебя знаю, что подставляла из меня весьма топового уровня. Но терять мне нечего, так что считай, что договор наш в уборной остался, с коричневой печатью по центру. Здесь мои ребята, и они имеют право знать. А за себя не переживай, будешь и дальше предводительствовать. Я ни на что не претендую. И справедливости ради скажу: клан ты поднял достойно, пускай и мечом не машешь…

– Хорошо, что ты понимаешь хотя бы это. Демоноборцы – самый сильный клан в игре. Само название «Брокен Ворлд» ассоциируется с нами. Ты начал эту работу, я же преумножил ее во сто крат! – последние слова Нэвилла были обращены не к Пиропсиху, а к остальным игрокам – соклановцам и гостям. Матвея кланлид словно не видел. – Этот человек, раньше исполнявший роль Нэвилла, не добился бы таких результатов. У него нет качеств лидера, качеств управленца. Махать мечом – это уже давно не главное в виртуальном пространстве. Каждый игрок, состоящий в клане Демоноборцев, имеет реальный доход и с уверенностью смотрит в будущее. И все это благодаря мне, моему перфекционизму!

– Перфекци… онанизму, – вставил Пиропсих, но без прежнего азарта.

Матвей видел, что теперь, когда друзья отшельника узнали правду, чувство вины, мучившее экс-кланлида, стало сильнее в тысячи раз.

– Он говорит правильно, – тихо продолжил Пиропсих. – Если бы я остался в роли Нэвилла, то двигался бы в другом направлении. Вы бы не получили того, что имеете сейчас. Я искренне рад за вас, хотя не могу не беситься, глядя, как созданный мной герой мнет булки на троне.

– Но почему ты ушел? – подала голос Гвина. – Все ведь было хорошо…

– У клана – да. Но, увы, есть еще реал. А там лично у меня все не так радужно. Проблему могла решить только крупная сумма денег, и этот вот товарищ, – кивок на Нэвилла – высказавшись, тот немного успокоился, – оказался очень кстати. Мы действительно заключили официальный договор на передачу моего аккаунта – все в традициях сынков высокопоставленных и юридически подкованных шишек. Потом я дал своему преемнику подробнейший инструктаж по поводу поведения в клане, состряпал для него речь, которую вы наверняка помните. Про то, что надо двигаться дальше, верной дорогой идете, товарищи, и бла-бла-бла, а я буду сидеть и пальчиком направление указывать. Не сомневаюсь, что многие из вас очень удивились, но это хоть как-то смягчило тот факт, что под личиной Нэвилла появился другой человек. Иначе, мне кажется, вы бы почувствовали подмену.

– Да, мы помним этот период, – согласилась Гвина. – Он был очень странным, нам не хватало тебя, готового биться. Но как лидер ты… то есть, он… – было видно, что охотница растеряна, – в общем, в этом плане вопросов не было.

– Именно поэтому я прошу вас ничего не менять, – Пиропсих подошел к ней, положил руку на плечо. – Да, для сегодняшнего Нэвилла «бэвка» – в первую очередь, бизнес, но с ним вы не пропадете.

– Что же, – глава клана Демоноборцев решил, что пришло время возвращать ситуацию под свой контроль, – в голосе его отчетливо слышались деловые нотки, – раз мы во всем разобрались, считаю необходимым кое-что напомнить. Сегодняшнее наше собрание с привлечением прессы и представителей дружественных кланов посвящено вступлению Пиропсиха и этого довольно сильного рыцаря, – наконец-то Нэвилл одарил Климова взглядом, – в наши ряды.

– А вот тут, извиняй, все же мимо кассы, – Пиропсих качнул головой. – У нас с уважаемым Клаймом цели немного другие. Сегодня, – глаза мага хитро блеснули, он снова возвращался в образ, – мы планируем лишить тебя девственности.

Повисла пауза.

– Но не простой, а в плане боевых навыков, испорченные вы мои, – добавил он спустя пару мгновений, оглядываясь с наигранным укором. – Мой дорогой друг весьма окреп в Крае раскаленного пепла, стал легендой этой локации. И теперь он готов помериться силами с главой самого влиятельного клана нашей любимой игровой вселенной.

– То есть ты хочешь, чтобы я сразился с ним? – Нэвилл был удивлен, но пытался скрыть это за пренебрежением.

Некоторое время он задумчиво изучал Матвея, а тот застыл, холодно глядя на «изучателя».

– Для чего это Клайму – понятно. Но вот мне какая выгода от этого боя?

– Могу загнуть, как минимум, три пальца, – ответил Пиропсих и загнул первый: – Для начала, это интересно. Хватит уже этой железяке, – кивок на меч Демонического Праотца, – без дела висеть. Тебя ждет настоящее ПВП, новые непередаваемые ощущения. Вдруг понравится, втянешься… Экипирован ты так, что слюни зависти водопадом льются, левел тоже в твою пользу. Риска почти никакого. Да даже если и проиграешь, тут же возродишься прям вот на этом самом месте. А вот в случае отказа – и это уже во-вторых – ты потеряешь уважение. Придется подставлять рожу под тухлые помидоры и яйца. В сложившейся весьма щекотливой ситуации это не просто невыгодно, но и опасно. Даже для такой финансово обеспеченной персоны.

Нэвилл и сам это понимал. Выражение лица кланлида стало еще жестче. Он двигал нижней челюстью и буравил Матвея таким взглядом, словно именно тот был виновником всех неприятностей, свалившихся на его голову.

– Ну и третье… – Пиропсих выдержал торжественную паузу. – Сейчас вас всех ждет сюрприз. Не знаю, зачем я это сделал, может, предчувствие, может, что-то еще… Как бы там ни было…

Он не договорил, подошел к трону. Достал из инвентаря темно-красный свиток, раскрыл и активировал. Воздух в зале завибрировал, трон вздрогнул и отъехал метра на полтора влево. На его месте в воздухе слегка покачивалось нечто длинное и острое, похожее на кинжал без рукояти и охваченное красным свечением.

– Тайничок-с, – возвестил Пиропсих, подбирая предмет. – Прямо под, извиняюсь, филейной частью главы клана Демоноборцев. Дискомфорта или каких-то колющих ощущений не было? – он ехидно покосился на Нэвилла, удивленного и злого: еще бы, не знать о тайнике, находящемся так близко, что достаточно протянуть руку…

Однако тот никак не отреагировал на вопрос отшельника.

– Это, – продолжил Пиропсих, когда трон встал на место, – клык Демонического Праотца. Очень ценный артефакт, способный вызывать фантом босса. И фантом этот – что-то вроде боевого пета. Разумеется, он далеко не так силен, как сам Праотец, но тоже неплохо дамажит. К тому же, у него предусмотрена возможность прокачки. Ну как, нравится няка? – он вытянул руку и покрутил клыком перед лицом Нэвилла, будто вкусняшкой. – И она станет твоей, если победишь моего друга. Но до тех пор, уж извиняй, она полежит у него в инвентаре.

С этими словами Пиропсих передал артефакт Матвею.

– Я согласен, – торжественно произнес Нэвилл, скрещивая руки, отчего доспехи слегка бряцнули. – Давайте определимся с местом битвы и временем.

Отшельник усмехнулся и качнул лохматой головой.

– Вот ты адепт органайзера… А как же спонтанность? Авантюризм? Импровизация? Все произойдет здесь и сейчас, – последнюю фразу он произнес неожиданно твердо. – И вот еще одно условие: в случае победы Клайм забирает меч Демонического Праотца.

Нэвилл застыл, явно не ожидая таких новостей. На Пиропсиха он смотрел, будто на сумасшедшего.

– Ты сам понимаешь, насколько нелепо твое условие? Насколько немыслимо? Этот меч – символ величия клана Демоноборцев…

– Именно поэтому он у тебя за спиной постоянно, словно очень длинный галстук в состоянии эрекции? Нет уж, есть люди, которые могут найти ему более достойное применение. Однако если тебе до сих пор не понятно, то это условие обсуждению не подлежит. Побеждает Клайм – меч переходит к нему. Разумеется, ты можешь отказаться. Просто скажи перед всей этой почтенной публикой: нет, я не хочу биться. И проблема с мечом решена. Только за ней придут другие, гораздо более серьезные, касающиеся того, за что ты так трясешься. Я сейчас про уважение, авторитет и, конечно же, величие. В данном случае – твое персональное.

Нэвилл не нашелся с ответом. Его загнали в угол – возможно, впервые в жизни, и Матвей представлял, какая буря эмоций сейчас бушует за этим брутальным аватаром.

– Итак? – Пиропсих дал понять, что пора принимать решение.

Кланлид демоноборцев молчал еще пару мгновений. Потом очень тихо процедил:

– Я буду биться.

Климов, поняв, что сейчас начнется именно то, ради чего он оказался в Замке алчных теней, подобрался. Сердце забилось – как всегда перед важным боем. Кровавый Клеймор словно бы сам оказался в руках, защищенных латными перчатками. Не сводя глаз с противника, Матвей спиной вперед стал отступать к центру зала.

– Вот и замечательно… – Пиропсих потер ладони, затем запрыгнул на трон и встал в полный рост. – Господа! Я понимаю, что вы собрались здесь по совершенно иному поводу. Но то, что начнется буквально через минуту гораздо интереснее. Поэтому настоятельно рекомендую подсуетиться и замутить тотализатор. Что касается вас, уважаемые бойцы… Хилки и бафы можете хоть жопой есть, но никаких петов. Все исключительно раз на раз.

Нэвилл больше не обращал внимания на отшельника. Он достал меч – громадину из черной стали с широким клинком под два метра длиной, зазубренным с одной стороны, – и полностью сосредоточился на Матвее. «Брокен Ворлд» отлично визуализировала эмоции игроков, и Климов видел, насколько противнику не по себе.

«Его неопытность – мой козырь», – настраиваясь, мысленно проговорил он.

Пиропсих задрал голову, выкрикнул «гонг!»

– Поехали… – прошептал Матвей.

Следя, чтобы противник оставался на расстоянии, он принялся бафаться. Скорость, сила атаки, выносливость, защита…

Нэвилл, высоко подняв меч, кинулся вперед. Взмахнул оружием – раз, другой… Во время третьего удара на клинке вспыхнули красные символы, а сталь объяло серым дымом. Пиропсих рассказывал об этой особенности меча: каждый третий удар был опасен не только уроном, но и весьма мерзким дебафом, искажающим зрение. Все вокруг стало бы черно-белым, размытым, пошло бы волнами… Разумеется, воевать в таких условиях гораздо сложнее.

К счастью, Матвей успел отступить. Сам он не торопился переть танком, несмотря на соответствующий тип персонажа. Опыт опытом, но разницу в уровнях никуда не деть. Тут преимущество на стороне противника.

А тот, даже не дождавшись, когда восстановится стамина, вновь атаковал. И махал клинком, пока не выдохся. Матвей не мог этим не воспользоваться – кинулся вперед и снес Нэвиллу первые хиты. Причем последний удар получился критическим, и полоса жизни противника укоротилась процентов на двадцать.

– Йеху-у-у! – Пиропсих подпрыгнул на троне и замахал руками. – Давай, дружище Клайм! Бей бюрократа! Ты знаешь, что мне за это обещано!

Климов застыл, точно попав под парализующее заклинание. Лишь повернул голову, глядя на друга. Торжествующего, полного надежды…

«Ложной надежды», – поправил Матвей сам себя.

Горечь жгучим ядом обволокла сердце. Только сейчас он понял, насколько безоговорочно друг верил в данный ведьмой шанс.

«Внимание! Вы получили критический урон!»

Сообщение… Словно пощечина. А Нэвилл уже опускал меч для очередного удара. Третьего, дебафящего – Матвей видел непрекращающееся скольжение дыма по чудовищному клинку.

– В сторону! – рявкнул Пиропсих.

Климов успел – в последний момент. Перекатился, и демоноборец рубанул воздух. А Матвей, вновь оказавшись на ногах, отступил и отхилился.

Одного крита от Нэвилла хватило, чтобы снести сорок семь процентов ХП. Больше подставляться нельзя…

– Вот так! Сосредоточься! – неистовствовал отшельник. – Мы здесь не для того, чтобы налажать! Я жить хочу!

Жить…

Матвей вновь отступал, глядя на спамящего ударами кланлида. Вот оно, отсутствие боевого опыта во всей красе – максимум затрат, минимум эффективности…

Атаковал Нэвилл яростно, явно желая показать, кто здесь хозяин.

«Да пожалуйста, сколько угодно, – выносливость противника вновь скатилась практически в ноль. Климов использовал несколько бафов, приблизился и начал рубить. – Плевать, каким путем ты пришел к успеху. Я ничего не имею против тебя. Но мне нужен твой меч…»

Нужен ли?.. А зачем?.. Принести ведьме, чтобы она дала несчастному умирающему парню Егору второй шанс?

«Это лишь официальная версия. Обещание. Для таких, как она, это ничего не значит…» – Матвей вернулся к обороне.

А Нэвилл, чье здоровье было почти уполовинено, снова попер. Он напоминал боксера, который проигрывает и рвет жилы, стремясь нагнать по очкам, а при наилучшем раскладе и нокаутировать. Но пока все было без толку – слишком предсказуемо, чересчур нерационально.

И за это глава демоноборцев расплачивался хитпоинтами…

Возможно, в реале Нэвилл и вправду занимается боксом. Или каким-нибудь боевым искусством. Или хоккеем. Или шахматами. Он может заниматься чем угодно, поскольку невероятно богат – в первую очередь, тем богатством, которое держится не на денежном фундаменте. Нэвилл здоров и свободен, перед ним открыты все дороги. Он может выйти и погулять с друзьями, когда вздумается. Ему не приходилось видеть любимую в клетке, плачущую и до смерти напуганную… Или звать кого-то, если зачесался подбородок, потому что сам решить эту «проблему» не в состоянии… Или терпеть жуткую боль, будучи вырванным из игры посредством магического портала… Или проклинать свои костлявые скрюченные ноги за то, что не позволяют уместиться в вирт-капсуле…

Но главное – он не был обязан выполнять работу, достойную описания в мрачном и жестоком фантастическом романе. И выполнять лишь затем, чтобы быть нужным как можно дольше, поскольку от этого зависела его жизнь.

Матвей провел еще одну результативную атаку, и Нэвилл, наконец, догадался использовать лечащие зелья. Шкала здоровья восстановилась почти полностью – это было досадно, но не критично. Климов уже успел увидеть, что боец из соперника никакой. Так что завладеть мечом Демонического Праотца было лишь вопросом времени.

«А что потом? – спросил себя Матвей после очередного удачного комбо. Оценив способности Нэвилла, он решил, что можно действовать не столь осторожно, как в начале боя. – Все просто: я вернусь к ведьме, в приют, чтобы ждать очередное задание. А когда выполню и его, все повторится. Затем еще раз. И еще…» – одновременно с последним «еще» он снова атаковал.

Нэвилл, понимая, что проигрывает, все больше суетился, и Климов пользовался каждой его ошибкой. Пиропсих, глядя на схватку, выражал собственное ликование воплями практически не переставая.

А ведь ему после победы Матвея придется гораздо хуже. Он выйдет из игры, возможно, впервые за долгое время вернется в реал без привычной, вызванной мучениями ненависти. Полный надежды, Егор станет ждать возвращения ведьмы, обещавшей чудо. Сначала с нетерпением и радостью. Потом с волнением, которое вскоре сменится тревогой. А после и тревогу потопит безжалостной цунами отчаяния…

Климов не допускал даже мысли о том, что ведьма сдержит слово. С ее властью пренебречь обещаниями – ничтожный пустяк. Поэтому он вернется в реал, чтобы и дальше быть исполнителем ее воли, а Егор будет еще несчастнее, чем до встречи с Матвеем.

«Мы всего лишь средства, – размышлял Климов, продолжая опустошать шкалу жизни Нэвилла. – Я, Егор, Алена… Все, кто был до нас… Мы инструменты, которые используют, пока есть надобность. А когда нужда в инструментах отпадает, их относят на помойку».

Смотреть на полного азарта друга было очень больно. Частью своей души Матвей желал открыть Пиропсиху правду. И в то же время понимал, что у него на это попросту не хватит духа. Вдобавок – за это он себя просто ненавидел – нужно завершить дело.

«Я тоже использовал его, – Матвей скрипнул зубами. Нэвилл, чье ХП скатилось уже в красный сектор, вновь спамил. Он скалился, таращил глаза, кидался вперед – и ошибался, ошибался, ошибался… – Он был моим средством для достижения цели. Я ничем не лучше ведьмы».

Безнадежность, будто жестокое солнце пустыни, высушило все остальные чувства. Голова Климова была абсолютно пуста – и, скорее всего, именно это помогло ему одолеть главу демоноборцев, причем почти без проблем. Он не чувствовал знакомой горячки боя, действовал подобно механизму и потерял всякий счет времени. Когда на месте здоровяка в доспехах возник светящийся красным томбстоун, ему показалось, что с момента начала поединка прошло не больше минуты.

Аплодисменты, радостные крики Пиропсиха, пулеметная очередь из сообщений о победе, изменении в отношениях с кланом Демоноборцев, получении нового опыта и лута – все это было на заднем плане, а Матвей словно завис в вакууме, сотворенном безнадежностью.

«Вот я и выполнил очередное задание, – равнодушно думал он, ожидая респауна Нэвилла, чтобы получить меч Демонического Праотца. – Пора возвращаться в исходную точку. Теперь моя жизнь состоит только из этого…»

Пиропсих, продолжая радостно вопить, соскочил с трона. Исполнил короткий танец, полный неприличных движений, и полез обниматься к растерянным демоноборцам.

Матвей приблизился к ним и заставил себя принять поздравления как подобает. Вскоре вернулся глава клана. Первым делом он поклонился Климову – и тот не мог не признать: Нэвилл умеет принимать поражения достойно.

– Ты показал себя классным бойцом, – торжественно и во всеуслышание произнес он, протягивая меч Демонического Праотца – оружие лежало на закованных в сталь ладонях. – И заслужил награду. Я уверен, что отдаю этот клинок в достойные руки, и потому делаю это с легким сердцем. А еще, рыцарь Клайм, я предлагаю вступить в ряды коего клана. Нам всегда нужны опытные и искусные воины.

Пока Матвей думал, как бы помягче отказать, неподалеку в воздухе появилось черное пятно портала в реальность. Все вокруг тотчас спохватились, готовые отразить неожиданную угрозу…

– Товарищи, без паники! – поспешил объявить Пиропсих. Глаза мага-отшельника сияли, и Матвей с горечью подумал, что вряд ли друг был так счастлив когда-либо раньше. – Это… так сказать… такси за моим протеже прибыло. За приглашение в клан, конечно, спасибо, – он усмехнулся, глядя на Нэвилла, сохраняющего торжественный вид, – но у него еще дел невпроворот, пора отбывать.

Матвей понял, что пришла пора для одного из главных вопросов.

– Ты со мной? – он повернулся к Пиропсиху, молясь, чтобы тот ответил утвердительно, но совсем в это не веря.

Отшельник покачал головой. Это не удивило, просто усилило боль.

– Нет, я пока что останусь. Во-первых, с ребятами надо хорошенько потолковать, все-таки давно не виделись. Во-вторых, решить проблемы с их предводителем. А для смягчения конфликта отдай ему клык Праотца. Повел себя товарищ более чем достойно, и награда будет справедлива. Возможно, я все-таки вступлю в клан, соскучился я по этому месту, – он с любовью огляделся. – Ну и к тому же… она сказала, что нужно подождать.

«Понятно…» – Матвей чуть заметно кивнул сам себе, сжимая челюсти.

Значит, он видит друга последние мгновения. Больше всего ему хотелось запомнить Пиропсиха именно таким – веселым и полным надежды. Но это было равносильно предательству.

«Давай… – Климов тяжело дышал. Он разрывался на две части. – Не будь трусом… Не будь предателем… Скажи!..»

«Тебе пора бы уже прибыть», – сообщение от неизвестного пользователя.

Отчего же? Очень даже известного… От ведьмы…

Именно это и подтолкнуло Матвея.

– Давай отойдем, – тихо сказал он, беря Пиропсиха под руку. Отвел шагов на десять. – Послушай… Я раньше должен был сказать, но не мог. Тогда бы ты был вправе отказаться, и она что-нибудь сделала бы с Аленой…

– Я правильно понимаю?.. – отшельник прищурился, чуть заметно улыбаясь, – Ты хочешь сказать, что мне на уши понавешали предвыборных обещаний? Что же, я допускал такой вариант и был к нему готов. А одуревшего от счастья песеля включил, чтобы тебя воодушевить, потому как ты должен был получить эту эпическую железяку, – кивок на меч Демонического Праотца. – Я хоть и инвалид, но далеко не дурак. Понимаю, что с ее властью вполне можно поматросить и бросить куда более важную шишку, чем калека, живущий в крошечном холодном городишке.

Матвей покивал, опустив голову. Слова друга ничуть не утешали.

– Даже если и так, все равно было весело. До твоего появления я просто играл и ждал конца, надеясь, что все случится именно тогда, когда я буду в вирт-капсуле, – продолжал Пиропсих. – А после встречи с этой женщиной я перестал бояться смерти. Никогда не думал, что несколько часов могут так взорвать мозг… Магия, параллельные миры, ритуалы… Раз есть все это, значит будет и что-то после того, как я, наконец, расстанусь со своей дефектной оболочкой. Так что теперь мне не страшно, а интересно. К тому же, ты ведь не можешь быть уверен в своей правоте. Вероятность, что обещание будет выполнено, все-таки есть, причем немаленькая – фифти-фифти. А теперь дуй в портал. Мне же, – он обернулся к ожидающим его Нэвиллу и остальным, – предстоит светские беседы вести. Давай, удачи тебе, – отшельник протянул руку.

Климов пожал ее и направился к пятну черноты, за которым скрывались боль и реальность.

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 9

Пять дней спустя ведьма вызвала Матвея наверх. Когда тот вошел в логово Ксандра, она одарила его взглядом, в котором соседствовали насмешка и сожаление. Затем дохромала до дивана, на котором лежал длинный черный футляр.

– Тебя ожидает последняя часть задания, – сказала ведьма, усаживаясь. – Все довольно просто. Вы с Мироном прогуляетесь до канализационного люка в старом парке, ты залезешь внутрь, после чего попадешь в одно очень необычное место. Там тебя будет ждать еще один провожатый. Он покажет дорогу к статуе, и ты должен обрубить ей крылья. Здесь, – она прикоснулась к футляру, – лежит инструмент, с помощью которого ты это сделаешь. Взгляни.

Ведьма щелкнула замками, подняла крышку.

– Подойди и достань то, что внутри, – велела она.

Матвей приблизился и увидел, что в футляре лежит меч Демонического Праотца – уменьшенный и немного видоизмененный: клинок полуметровой длины из черного стал пепельно-серым, костяной эфес с искусной резьбой чуть заметно светился голубым.

– Вот он, трофей, добытый тобой в игре и обретший жизнь в реальности, – с нотками торжественности проговорила ведьма. – Это оружие досталось тебе в честной схватке и теперь оно по праву твое. Однако воспользоваться им ты сможешь лишь единожды. Сегодня, когда лишишь статую крыльев.

Осторожно проведя пальцами по клинку, Климов взялся за рукоять. Достал меч – тот бы почти невесомым.

– Вот и прекрасно. Сейчас ты отправишься в путь. Но перед этим – еще одна, очень важная вещь, – ведьма поднялась, подошла к столу с мониторами и взяла шкатулку, обитую красной тканью. – Там, куда ты отправишься, очень не любят чужаков. Поэтому тебе придется стать невидимкой, в буквальном смысле. Здесь, – она подняла крышку, и Матвей увидел что-то, больше всего похожее на шприц: длинная, сантиметров пятнадцать, игла соединялась с пузатой колбой, заполненной чем-то ядовито-зеленым, – находится средство, которое поможет в этом. Когда ты окажешься там и придешь в себя, перво-наперво используй зелье. Укол придется делать в живот, это будет очень болезненно, но быстро. Просто загони иглу на всю длину, а заклинание впрыснет необходимую дозу.

Климов ненавидел уколы. Помрачнев, он отступил.

– Извини, но без этого ты не сделаешь там и трех десятков шагов. Кроме того, действие зелья со временем ослабевает, так что придется сделать несколько уколов. Тут пятнадцать доз, этого должно хватить с лихвой. Запомни: всякий раз, когда почувствуешь ломоту и тебя начнет бросать в жар, нужно делать новый укол. От первых признаков до полного прекращения действия зелья чуть больше минуты. Поэтому не медли, иначе будешь убит.

«Убит, – эхом отозвалось в мозгу. – Но… как же респаун?»

– Респаун – это привилегия, которой ты обладаешь в виртуальной реальности, – прочитала его мысли ведьма. – А ты на сей раз отправишься отнюдь не в игру. Довольно вопросов, тебе пора в путь. Как только выйдешь из убежища, увидишь Мирона и ту, кого называешь Зоей-Шишкой, – она даст тебе теплую одежду.

Матвей принял от нее шкатулку и футляр с мечом, после чего вышел из покоев ведьмы.

…Мертвячка-воспитательница действительно топталась на крыльце, держа на вытянутых руках черный пластиковый пакет, в котором оказались темно-синий пуховик и вязаная шапка. Одевшись, Матвей подошел к Мирону – карлик принял вид дворняги и, недобро зыркнув на Климова, потрусил вперед.

Путь лежал к трамвайной линии, а затем вдоль нее, мимо лабиринта из гаражей, расположенного в низине. Был солнечный, но морозный день, и Климов, впервые за долгое время оказавшись под открытым небом, жадно оглядывался. Все было знакомо: темный массив покрытых рубероидом гаражных крыш, закованная в лед река с россыпью фигурок, сидящих возле лунок, дымящие трубы комбината, прямоугольные корпуса цехов за высоким бетонным забором, жилые дома с противоположной стороны… Будучи воспитанником детдома, он много раз ходил по этой дороге в более населенные районы города.

До первых «хрущевок» добрались минут за двадцать. Дальше Мирон свернул в первый попавшийся двор и ускорился. По прикидкам Климова, до парка, который десять лет назад представлял собой бесхозную и заросшую территорию, на которой ржавело около десятка аттракционов, было не больше пары километров.

Псина уверенно семенила вперед, и вскоре Матвей увидел парк.

«Все как и прежде», – отметил он, оглядывая голые деревья, зябнущие в снегу, черные прутья кустарника, раскиданный повсюду мусор…

Мирон не собирался ждать и потрусил вдоль теплотрассы, покрытой жестяными листами, из-под которых, словно бледно-желтые внутренности, торчали пласты стекловаты. Впереди показался бетонный короб высотой метра полтора, с открытым канализационным люком наверху. Перевертыш добежал до него, уселся и ожидающе уставился на Матвея.

– Мне туда? Внутрь? – спросил тот и впервые увидел, как собака кивает.

Запрыгнув на короб, Климов заглянул внутрь люка, дышащего теплом и сыростью. В круглую кирпичную глотку были вделаны металлические скобы, образующие лестницу, и Матвей, спрятав шкатулку со шприцем за пазуху, нырнул в темное нутро и стал спускаться. Футляр с мечом усложнял задачу: приходилось брать его то одной рукой, то другой, то придерживать под мышкой. Тяжелый воздух канализации с трудом лился в легкие, было жарко, Климов начал потеть. А ступени-скобы все не кончались…

Когда воздух завибрировал, Матвей в первые мгновения подумал, что ему это кажется из-за усталости. Однако вибрация усиливалась, дышать становилось все тяжелее, потемнело в глазах. Запаниковав, Климов вцепился в прутья, но неведомая сила одним рывком подхватила его и понесла спиной вперед. Все, что он успел, – лишь покрепче ухватить футляр.

Потом был удар обо что-то твердое, но не настолько сильно, чтобы перехватило дыхание. Матвей понял, что сидит, скорее всего, возле стены, упираясь в нее плечами и затылком, но по-прежнему ничего не видел.

«А если ослеп?» – со страхом подумал он.

Такое вполне могло быть. Магия ведь тоже не защищена от сбоев…

Следующая минута была очень долгой и тяжелой. Матвей тряс головой, тер глаза, пытался проморгаться. От тщетности усилий его трясло, сердце колотилось как безумное.

Потом зрение стало возвращаться, и когда Климов оказался вновь способен видеть четко, то обнаружил, что полулежит, привалившись к кирпичному забору между стенами двух каменных строений, расположенных друг от друга в паре метрах. А в десятке шагов впереди, возле выхода из тупика, топталось нечто – несколько слепленных в единое целое и покрытых длинными бурыми волосами черепов разной величины на трех жилистых лапах.

«Наверное, это и есть второй провожатый», – поднимаясь, понял Матвей.

Он хотел было подойти к странному существу, но, сделав пару шагов, замер. Нужно было кое-что сделать…

Сердце вновь заколотилось, когда он достал из-за пазухи шкатулку и откинул крышку. Теперь игла казалась еще длиннее и толще, все внутри налилось тяжестью, в животе закололо, словно Климов уже воткнул шприц. Ядовито-зеленый цвет содержимого колбы тоже не радовал.

«Придется, – убеждал себя Матвей, вытаскивая шприц. – Иначе погибну. Если ведьма предупреждала об опасности, значит, так оно и есть…»

Он опустился на колени. Расстегнул куртку и задрал низ толстовки. Глубоко вдохнул и приблизил конец игры к животу.

Существо впереди продолжало шлепать лапами по бледно-серым камням мостовой, то забегая чуть вперед, то возвращаясь.

«Давай, – Матвей смотрел на тварь, собираясь с духом. – Чем быстрее, тем лучше. Просто движение рукой…»

Оно принесло такую боль, что перехватило дыхание. Казалось, в животе одномоментно возник клубок змей, изрыгающих кислоту на внутренности Климова. К счастью, длилось это не дольше трех-четырех секунд.

Придя в себя, Матвей вытащил иглу, убрал шприц в шкатулку и выпрямился. Затем подошел к трехлапой твари и увидел, что в каждой глазнице горит маленький красный огонек.

– Ну, привет, – прошептал он, и существо, словно отозвавшись, потопало вперед.

Выбравшись из тупика, Матвей чуть помедлил, чтобы оглядеться. И замер, задрав голову: небо было розовым и каким-то… матовым, словно осязаемым. Ни солнца, ни звезд Климов не увидел.

«Что это за место? – он нахмурился. – Ведьма сказала, что я отправлюсь не в игру. Нигде на Земле нет такого неба. Значит…»

Разум пока отказывался принимать только что сделанный вывод – даже несмотря на то, что жизнь Климова последние два месяца состояла исключительно из похожих открытий. Он оторвал взгляд от неба и пробежался глазами по улице, на которой стоял, – неширокой, застроенной красивыми домами высотой в два-три этажа, облицованными светлым камнем, в тон мостовой. Возле каждого рос клен, словно факел, объятый пламенем красно-желтой листвы. В полусотне шагов улица резко ныряла вниз – туда-то, неуклюже переваливаясь, и направлялся жуткий провожатый Матвея.

«Пора в путь, – решил он, устремляясь за существом легкой трусцой. – Чем скорее закончу, тем меньше уколов придется делать».

От осознания, что он находится в другом, но реально существующем мире, слегка кружилась голова. Было страшно, Климов чувствовал себя чем-то чужеродным и каждую секунду ожидал, что сработает нечто вроде защитного механизма, который уничтожит его.

Вместе с тем, он не мог не признавать, что попал в очень красивое место. Каждый дом был настоящим произведением искусства – с колоннами, лепниной, статуями, огромными окнами в тончайших, едва видимых рамах.

Улица влилась в широкую круглую площадь, центр которой украшал большой, отделанный темным мрамором фонтан. Посреди него высилась настоящая скульптурная композиция – с лупоглазыми рыбинами, рогатыми сатирами и трехголовым демоном-гигантом посередине. Из открытого рта каждой фигуры устремлялся поток воды фиолетового цвета.

Здесь Матвей увидел первых жителей этого места. Троих мужчин, одетых словно британские джентльмены середины позапрошлого столетия, и… существо под четыре метра ростом – с гладкой безухой головой, едва выдающимся носом, узкой полосой рта и четырьмя черными овалами глаз. Кожа у существа была серой, массивное тело с круглым животом и шестью тонкими руками держалось на двух жилистых ногах, по-птичьи сгибающихся назад. Они стояли на противоположной стороне площади, о чем-то разговаривали, и серокожий гигант принимал в беседе самое активное участие: он жестикулировал, время от времени мотал огромной башкой.

В играх Матвей видел гораздо более странных созданий, причем там чаще всего приходилось с ними сражаться. Здесь же его не должны были видеть, однако осознание того, что все происходит на самом деле, внушало страх. Климов боялся даже троицу людей.

Вдобавок… возникло ощущение, что он заболевает. Жар, ломота – пока только лишь в ногах, но Матвей помнил, что говорила ведьма: укол нужно делать при первых же признаках.

Колоть во второй раз, когда Климов знал, что его ждет, было тяжелее. Вдобавок приступ боли оказался примерно вдвое дольше. Придя в себя, Матвей обнаружил, что трехлапый проводник успел отковылять на довольно большое расстояние и был готов скрыться за поворотом узкой улочки, берущей начало от площади. Поэтому он кинулся бегом, на носочках, чтобы не привлекать внимание топотом.

Как только Климов нагнал провожатого, тот свернул в проход между домами, в конце которого обнаружились ведущие вниз ступени. И, в общем-то, весь дальнейший путь пролегал именно по подворотням, узким переулкам, вдоль заборов и глухих стен, если таковые попадались. Так что Матвей видел город, можно сказать, лишь боковым зрением, но все равно не мог не восхищаться его красотой.

Почти каждое здание можно было смело называть дворцом, остроконечные крыши и башни тянулись к небу и казались аппликациями на розовом фоне. Немного чужеродно выглядели цилиндрические строения без окон и дверей, с плоским верхом, облицованные зеленым камнем и покрытые сплошным сложнейшим узором из пентаграмм. Вдоль некоторых улиц тянулись скверы, засаженные кленами, вдоль других пролегали каналы с невероятно прозрачной водой, в которой беспрестанно шевелились ленты водорослей и плавали пучеглазые золотые рыбы трехметровой длины.

Чем дольше Климов шел, тем чаще встречал людей – мужчин в старинных костюмах, преимущественно серых, и женщин в бордовых балахонах. Пару раз он замечал сородичей шестирукого гиганта, а один раз вынужден был укрыться между парой домов, когда по довольно узкой улочке проехала двуколка, запряженная огромной птицей, похожей на бескрылого грифа. Пассажиром был невероятно толстый темнокожий человек, одетый в жилет на голое тело.

За следующие полчаса ему четырежды пришлось колоть зелье, и с каждым разом времени на то, чтобы прийти в себя, требовалось все больше.

«Видимо, эта дрянь накапливается внутри», – хмурясь, подумал Матвей.

Улица, по которой он следовал за жутким провожатым, перешла в огромный парк с прозрачным, заселенным золотыми рыбами-гигантами озером и зеленым лабиринтом размерами с футбольное поле. В дальнем конце парка обнаружилась ротонда – Климов еще издали заметил, что ее центр занимала статуя с крыльями.

«Похоже, я у цели», – он приободрился и, ускорившись, обогнал трехлапого.

Однако, когда Матвей добрался до ротонды и обнаружил то, о чем ведьма предпочла умолчать, вся бодрость сошла на нет.

Статуя была живой.

Она представляла из себя невысокое худое существо с лысой, в мелких вмятинах головой и тоскливым взглядом маленьких, чересчур широко посаженных глаз. Создание обнимало себя, словно пытаясь защититься, и шумно, тяжело вдыхало. Расправленные перепончатые крылья чуть заметно вздрагивали при каждом вдохе. Худые ноги были вмурованы в каменный пол ротонды.

Матвей стоял и смотрел то на существо, то на футляр, в котором ждал своего часа меч Демонического Праотца.

«Мне придется это сделать, – от мысли все внутри сжалось и похолодело. – Иначе назад можно не возвращаться. А запас зелья в шприце скоро кончится – и тогда смерть…»

Крылатый пленник ротонды застонал и начал дрожать, когда Климов достал добытое в игре оружие. Даже там, на просторах виртуального вымысла, ему не доводилось причинять боль беззащитным. А теперь…

Ломота стала вынужденной отсрочкой пытки. Матвей укололся, перетерпел, шипя и морщась, затем выпрямился.

– То, что ты сделаешь, – непоправимо, – голос-шелест исходил из едва шевелящихся губ создания. – Чары сойдут на нет, здесь все будет разрушено. Я уже чувствую… их. Они хотят прорваться, жаждут убивать.

Матвей заставил себя не удивляться тому, что будущая жертва способна говорить, не обращать внимания на сказанное и полностью очистить голову от мыслей хотя бы на какое-то время.

И это время нельзя было упускать…

Как только зазубренная сторона клинка коснулась основания крыла, на сером металле вспыхнули символы. Климов рассек кожу и кость, почти не чувствуя сопротивления. Существо в ответ лишь тихо застонало. То, с каким смирением оно принимало боль, не могло не пугать, но Матвей, не обращая на это внимания, не позволяя себе осмыслить только что сделанное, лишил узника ротонды второго крыла.

– Что же, – прошептал тот, опуская голову. – Теперь здесь все беззащитно…

Вверху зарокотало. Земля под ногами вздрогнула, заставив покачнуться. Климов посмотрел на небо и ахнул – матовое полотно розового цвета покрывалось трещинами и кое-где уже осыпалось, уступая место черноте.

Краем глаза он заметил, как трехлапый проводник устремился прочь из парка, и, выронив меч, кинулся следом. Матвей понимал: случилось что-то непоправимое, а потому пора удирать. Чем быстрее, тем лучше…

Добежав до выхода из парка, он еще раз посмотрел на небо. Розовый купол продолжал разваливаться, осколки падали на землю, крошась по пути.

А еще вниз стремилось три-четыре десятка крылатых силуэтов…

«Как не вовремя…» – Климов скрипнул зубами, когда ощутил жар и ломоту.

Он свернул с дорожки, укрылся под ближайшим кленом – тот терял огненный наряд, лист за листом. Укололся, перетерпел и бросился за успевшим отдалиться существом, что служило ему компасом и было единственным шансом на возвращение домой.

Жители города уже знали о беде и готовились встретить летающего врага. Матвей пробежал мимо мужчины и женщины, перед которыми приземлилась крылатая тварь – огромная горгулья с закрепленным на груди подобием сейфа. Времени смотреть на битву не было. Климов несся вперед, подгоняемый ревом монстра и странным свистом, словно кто-то запускал фейерверки. Последнее, что он услышал перед тем, как свернуть в узкий переулок – полный страха и боли вопль.

Пробегая мимо одной из цилиндрических башен, так бросавшихся в глаза по пути к статуе, он обнаружил, что стены пробиты. Изнутри доносились рычание, грохот, звон стекла. К разрушенному строению спешили четверо людей. Матвей заметил, что ладони бежавшего впереди старика с пышными бакенбардами и повязкой на глазу были окутаны красным сиянием.

«Это маг, – понял он. – И остальные, вероятно, тоже».

Теперь становилось понятно, почему ведьма считала невидимость столь необходимой…

Гонка продолжалась. Черепа торопливо перебирали лапами. Климову приходилось прикладывать все усилия, чтобы не отстать. Он старался не замечать пикирующих тварей, криков, рева, звона разбивающихся окон. Внушал себе, что запах дыма и дрожь земли, усиливающаяся с каждой минутой, – всего лишь иллюзия. Как и завалившаяся набок карета… Как и мертвое тело возле стены, терзаемое когтями летающего чудовища… Как и женщина, которую теснили в угол сразу две горгульи…

Происходи все в игре, Матвей на свой страх и риск остановился бы помочь. Но осознание того, что вокруг реальность, обострило инстинкт самосохранения настолько, что Климов был способен только бежать.

Небо стало полностью черным, на улицах заметно потемнело. Матвей пробежал большую часть обратного пути, когда почувствовал, что пришла пора для новой дозы зелья. Миновав очередную цилиндрическую башню, от которой осталось лишь основание, он забежал за угол дома, присел под окном и достал шприц.

Взрыв – громкий и неожиданный – выбил стекло, опалил макушку огненным жаром. Вскрикнув, Климов потерял равновесие, упал. Пальцы, сжимавшие колбу с зельем, непроизвольно сомкнулись. Тут же их рвануло болью от вонзившихся осколков.

«Только не это…» – в доме, в двух шагах, полыхал пожар, но Матвей лишь растерянно смотрел на руку, залитую кровью и зеленой дрянью, шипящей и жгущей кожу.

Бежать… Это был единственный способ спастись. Климов не знал, кого ведьма считала для него более опасным – жителей или крылатых чудищ. Но сейчас и те, и другие заняты. А потому – шанс есть…

Жар и ломота усиливались. Не обращая на них внимания, Матвей поднялся. Выбрался на улицу и побежал – вжав голову в плечи, готовый к нападению каждую секунду.

И желающие расправиться с ним не заставили себя долго ждать. Дорогу перегородил мужчина с окровавленным лицом, в порванном сюртуке и покрытых сажей брюках. Пару мгновений он удивленно рассматривал Матвея. Потом прокричал что-то яростное на незнакомом языке. А когда выставил вперед ладонь, охваченную синим пламенем, Климов понял, что дело плохо…

Ближайшим укрытием был труп горгульи. Матвей метнулся в сторону и распластался по мостовой, спрятавшись за крылатой тушей – размерами та не уступала медведю.

Мертвый монстр выдержал магическую атаку. Лишь вздрогнул и чуть отъехал назад. Разозленный неудачей чародей выругался. Обежал труп и навис над Матвеем. Испачканное кровью лицо с яростными глазами напоминало жуткую маску.

«Вот и все…» – Климова словно парализовало.

Он смотрел на своего будущего палача и чувствовал: через секунду-другую произойдет непоправимое. Просить о пощаде было бессмысленно. То, что сделал Матвей, пусть и по незнанию, привело к катастрофе, и казнь – справедливая кара. Он ни на секунду не сомневался, что жители города знают, кто виноват в случившемся, поскольку чувствовал: он здесь чужой на все сто процентов…

Крылатая тень упала сверху. Магу не хватило доли секунды, чтобы завершить задуманное. Горгулья подхватила его, подняла на полсотни метров. А затем швырнула, словно надоевшую куклу.

Матвей избавился от оцепенения, лишь когда несчастный ударился о мостовую и перевернулся. Горгулья, тем временем, исчезла за крышами.

«Бегом!» – рявкнул он сам на себя и понесся за проводником, едва видимым впереди.

Он бежал, словно под обстрелом. Каждую секунду ожидал адской боли от попавшего в него заклинания… Или железной хватки когтей очередной горгульи… Или взрыва, который собьет с ног…

Однако все стычки людей и монстров происходили в стороне. Лохматые черепушки опять вели Климова закоулками, очень умело – и совершенно безошибочно. Страшно было подумать, что бы случилось, если бы провожатый исчез, показав путь лишь до ротонды.

«Я бы здесь и пяти минут не протянул», – Матвей сглотнул, но тут же облегченно выдохнул, обнаружив, что вернулся в тот самый тупик, в котором все началось.

Сейчас между стенами домов клубилась знакомая чернота портала. В груди все еще жгло пламенем адреналина, и потому Климов, хоть и знал, что будет больно, без лишних мыслей кинулся прочь из города, который погубил…

 

Квест второй: Обрубленные крылья - 10

– Ну, ты очухался, наконец?.. – злобно пробурчал Мирон, глядя на Климова, сидящего на бетонном коробе возле канализационного люка и пытающегося отдышаться.

– Пошел ты, – огрызнулся тот, удивившись сам себе: обычно Климов испытывал к карлику отвращение и страх, но сейчас уродец вызывал лишь раздражение.

Возможно, это из-за ужаса произошедшего. Матвей прекрасно понимал, что сделал – пусть и не по своей воле. Где-то очень далеко – а, возможно, и невероятно близко – сейчас умирали люди. Жители очень красивого города, о котором Климов не знал совершенно ничего, даже названия. Страх за собственную жизнь постепенно отступал перед тяжелейшим чувством вины, и это была очень мучительная перемена.

– Ты сейчас сам у меня в такое место пойдешь, скот… – тихо и грозно прорычал Мирон. – Не забывай, ты всего лишь шавка.

«Шавка – это ты», – мысленно ответил Матвей, помня о втором облике перевертыша.

Меньше всего ему сейчас хотелось находиться рядом с уродцем. Душа стремилась к единственному человеку, который бы понял все, что Климов чувствовал после пережитого, – к Алене. Возможно, ведьма, довольная его успехом, позволит увидеться с девушкой…

Соскочив с короба, Матвей, не дожидаясь, пока Мирон превратится в пса, направился к выходу из парка.

Дорога к заброшенному детдому не заняла много времени. Однако, добравшись, Матвей понял, что встречу с Аленой придется, по меньшей мере, отложить. На площадке перед приютом кипела работа.

Ведьма, кутаясь в бурую шубу, стояла возле крыльца в обществе десятка гномов-зомби и глядела на закатное небо с серыми мазками облаков. Неподалеку двое в черных кожаных плащах, цилиндрах и масках, напоминающих морды скалящихся демонов, пытались остановить кровотечение у горгульи, водя над развороченным плечом ладонями и скороговоркой произнося заклинания на неизвестном языке. Крылатая тварь хрипела, из зубастой пасти капала слюна и вылетали облака пара. Верхние конечности вздрагивали, словно их сводило судорогой. Покрытый пятнами темно-зеленой крови сейф валялся на боку чуть в стороне.

Неожиданно в воздухе расползлось черное пятно портала, откуда спустя пару мгновений вылетела еще одна горгулья. Описав круг, она приземлилась возле крыльца, открыла дверцу сейфа и села на собственный хвост, свернутый толстым кольцом.

Гномы тут же заковыляли к прибывшей, выстроились в очередь, и каждый достал что-то из металлического нутра и понес внутрь детдома.

– Это то, что ты обычно называешь добыванием лута, – сказала ведьма, по-прежнему глядя вверх. – Сегодня, благодаря тебе, я, можно сказать, добралась до золотой жилы. Ценнейшие эликсиры, зелья, порошки, артефакты… Несмотря на то, что ты заставил меня поволноваться… – она помедлила и посмотрела на Матвея, явно намекая на раздавленный шприц, – я очень довольна.

Матвей молчал. Он хотел или увидеть Алену, или не видеть вообще никого.

– То место, которое ты так успешно уничтожил, – ведьма прекрасно понимала, что он сейчас чувствовал, а потому решила растревожить рану еще больше, – являлось одним из самых крупных хранилищ-лабораторий в десяти ближайших к нам измерениях. Его обитатели – маги, живущие и работающие там. У меня давние счеты с большинством из них, и, не без твоей помощи, я, наконец, сумела отомстить.

«Отомстить… – эхом отдалось в мозгу Матвея. – Значит, убить…»

– Увы, – ведьма виновато развела руками, явно забавляясь. – Ты неглуп, но все равно не сможешь представить масштабы и серьезность всего, с чем мне приходится иметь дело. Здесь в отношении врагов нельзя обойтись полумерами.

Пока ведьма говорила, открылось еще два портала, выпуская горгулий. Те, по примеру предшественницы, передали добычу низкорослым мертвецам и вновь отбыли в то место, из которого Матвею чудом удалось спастись.

– Ты наверняка заметил круглые башни без окон и дверей, пока гулял по Аерариуму – так называется этот город… – продолжала ведьма. – Именно их сейчас и потрошат мои любимцы. Ты открыл им дорогу к хранилищам, лишив Аерариум самого главного защитного слоя. Через него почти невозможно прорваться. Но когда одно невероятно усталое и измученное создание лишилось крыльев, – она многозначительно посмотрела на Климова, – охранные чары рассеялись. А тот, кто против собственной воли был их источником, обрел долгожданный покой. Это существо использовали много десятилетий, оно тратило и тратило свои силы. Под конец оно лишилось рассудка, потому и просило тебя повернуть назад, потому как непрекращающееся мучение стало смыслом его жизни. Сегодня твои действия стали причиной многих смертей. Но одна была избавлением.

Матвей молча отвернулся. Ему было мерзко слушать эти красивые речевые обороты, служившие оберткой для лжи.

– А ты остаешься верен себе, – продолжала ведьма, неожиданно зло. – И это внушало бы уважение, если бы твоя верность не имела столько общего с глупостью. Однако… Признаюсь, ты меня разочаровал и даже разозлил. В «Брокен Ворлд» тебе удалось сработать идеально – ровно до самого последнего момента. Если бы ты, приняв меч, просто нырнул в портал, то вышел бы из игры стопроцентным победителем.

– Я открыл своему другу правду! – выкрикнул Матвей, глядя на сугробы и сжимая кулаки. Ненависть к ведьме, подогретая страхами, которые он унес из города магов, усилилась во сто крат. – Я не трус!

– Ты не трус. Ты дурак, – ответ был очень тихим. – И открыл ты не правду, а свои домыслы. Как бы там ни было, ты меня разозлил. А злить ведьму – опасное занятие, которое не остается без последствий. Сейчас отправляйся к себе, но не надейся увидеть Алену. У твоей любимой есть более важные занятия, чем утешать глупцов.

Окинув ведьму яростным взглядом, Матвей взбежал на крыльцо и скрылся в темном нутре заброшенной двухэтажки. Напоминание о Егоре причинило новую боль.

«У него тоже обрублены крылья, – глаза жгло от слез, ноги с тихим стуком считали ступени. – Как у того существа…»

Безумно хотелось увидеть Алену, и мысль, что ни Матвей, ни его девушка не были вольны распоряжаться собой, терзала сердце зубьями ржавой пилы.

 

Интерлюдия - 3

Выдержка из ежемесячного дайджеста интернет-журнала «ВиртНьюс»:

«…И под занавес – конечно же, о скандалах. Самым ярким в этом плане событием прошедшего месяца все игровое сообщество дружно называет случившееся в «Брокен Ворлд».

Оказалось, что глава клана Демоноборцев, самого влиятельного в «Бэвке», – очень обеспеченный самозванец, и он попросту купил аккаунт Нэвилла у другого игрока, который как раз и создал известного всем рыцаря, одолевшего Демонического Праотца. Позднее этот игрок вернулся в «Брокен Ворлд» и вновь стал знаменитостью – но уже в роли мага-отшельника Пиропсиха.

До сих пор неизвестно, что вынудило Пиропсиха открыть правду и заставить лже-Нэвилла сразиться со своим спутником – рыцарем Клаймом. Однако бой, который большинство очевидцев называли не иначе как «избиение младенцев», состоялся, после чего Клайм забрал меч Демонического Праотца и отбыл посредством очень странного портала. Создатели игры не смогли объяснить появление черного пятна, в котором исчез рыцарь. Всем поклонникам «Брокен Ворлд» известно, что переходы между локациями осуществляются либо при помощи НПС, прозванных Портальными Духами, либо благодаря Свиткам Перемещения, использование которых допускается, когда игрок «дорастет» до сотого уровня.

Как бы там ни было, Нэвилл-второй, как в шутку стали называть сегодняшнего кланлида демоноборцев, потерял меч, но сумел сохранить уважение и пост. А Пиропсих обрадовал всех новостью о готовности вернуться в созданный им клан.

Однако с тех пор прошло две недели, и за это время самый загадочный маг «Брокен Ворлд» ни разу не заходил в игру. Возможно, он просто ждет, когда шумиха вокруг произошедшего в Замке алчных теней сойдет на нет. Друг Пиропсиха, одолевший Нэвилла-второго, также больше не появлялся на цифровых просторах «Бэвки».

Тем не менее, мы надеемся, что эта поистине интригующая история получит продолжение, и обещаем первыми рассказать обо всех новостях относительно клана Демоноборцев, Пиропсиха и Клайма.

Оставайтесь с нами!»

 

Квест третий: Оцифрованные - 1

Ранняя весна принесла в небольшой промышленный город серость, сырость и слякоть. В одном из спальных районов, под навесом остановочного комплекса, основательно обклеенного объявлениями и исписанного маркерами и краской, дрожал от холода лохматый дворовый пес средних размеров. Рядом развалился на лавке бомж в вонючем засаленном пуховике и разных ботинках. Обветренная физиономия, левая часть которой представляла собой один сплошной синяк с кровавыми корками, заросла бородой. Из-под рваной вязаной шапки торчали темные лохмы. Не подбитый глаз был закрыт, но Матвей Климов лишь притворялся спящим.

Он ждал сигнала от Мирона.

Редкие прохожие, особенно те, кто пришел на остановку ждать свою «маршрутку», косились на бездомного с явным неодобрением. Группа подростков сочла невероятно остроумным кинуть под лавку петарду. Матвей, почуяв кислый запах пороха, понял, в чем дело, и лишь вздрогнул, когда раздался хлопок и загоготала убегающая шпана. А вот перевертыш как следует набрехался.

Минуты текли одна за другой, Климов начинал замерзать.

«Скорее бы уже», – подумал он, ежась и чувствуя спрятанный за пазухой баллон – раньше в нем была коричневая краска, а сейчас очередное ведьмино снадобье.

Наконец, спустя примерно полчаса, Матвей услышал собачий рык. Открыв глаз, он увидел, что Мирон медленно приближается к невысокому рыжеволосому парню в сером пальто и очках с небольшими квадратными линзами. Он скалился, спрятав хвост меж задних лап, и чуть заметно дрожал, готовый напасть.

«Пора…» – одним движением Матвей поднялся с лавки, попутно выхватывая баллон.

На то, чтобы сделать пять шагов, направить баллон на недоумевающего парня и нажать на распылитель, понадобились считанные мгновения. Когда все было сделано, Климов развернулся, не обращая внимания на удивленные возгласы жертвы и ругань пары свидетелей столь странной сцены, и вместе с Мироном помчался в кварталы. Вдвоем они пробежали несколько дворов и выбрались к трамвайной остановке.

Кондукторша, дико накрашенная тетка борцовских габаритов, была явно не в восторге от парочки бродяг, но выгонять Матвея и его питомца не стала. Лишь взяла деньги, всучила билет и больше не обращала на бездомного внимания все полчаса, что он провел в вагоне.

Вернувшись в приют, Климов вслед за Мироном, который вновь принял облик уродливого карлика, поднялся в покои ведьмы.

– Почему бы мне не оставить тебя в таком виде и не показать Алене? – прищурилась та, гадко улыбаясь, когда Матвей рассказал, что задание выполнено. – Заодно проверим, крепки ли ее чувства. Вдруг она любит только высоких и крепких парней, которые, к тому же, известны и далеко не бедны?..

– Я сделал все, что требовалось… – тихо рыча, повторил Климов и сжал кулаки.

– Да-да, конечно. Не переживай, я просто пошутила.

Ведьма провела ладонью над головой Матвея, произнесла длинную скороговорку заклинания на неизвестном языке. Глаза ее сверкнули красным, и Климов ощутил, как от макушки до пяток прокатилась волна тепла.

– Пожалуйста. Теперь ты вновь вполне симпатичный молодой человек.

Матвей оглядел сначала руки – вдруг те все еще грязные и задубелые, с желтыми ногтями? Затем, убедившись, что это не так, ощупал лицо. Никакого чудовищного синяка и коросты, хотя борода с усами были: все же последний раз он брился еще до «Киберполигона»…

– Опять твое неверие… – хмурясь, ведьма покачала головой. Развернулась и дохромала до дивана. Матвей уставился на вирт-капсулу, соединенную с «открывающим пространство» – многоротой тварью, увеличенную копию которой он сразил в Мираклинне, казалось, многие годы назад. – Вижу, ты загрустил. Впрочем, для пленника это вполне естественное душевное состояние. Однако сейчас ты удивишься. А еще, надеюсь, тебе станет хотя бы немного стыдно. Пойдем…

Она встала и начала подниматься по винтовой лестнице. Растерянный Климов пока не двигался с места.

– Идем же, не бойся, – позвала ведьма, преодолев полвитка.

«Все равно другого выхода нет», – Матвей дернул плечом и последовал за ней.

Лестница привела в узкий коридор длиной не меньше полусотни метров, обрывающийся заслоном из клубящегося красного тумана. Темно-серый мрамор пола отражал огни круглых светильников, что висели на стене по левую руку. По правую – тянулась вереница дверей без ручек. На каждой горел зеленым символ, везде разный.

– Заклинания, особенно когда создаешь их сам, – лучшая защита от взломщиков, – произнесла ведьма, встав рядом с Климовым.

Только сейчас тот обнаружил, что она ниже его на целых полторы головы. Худая, изможденная, потерявшая ногу, – при всем этом ведьма обладала такой силой, что могла вырывать людей из виртуальной реальности, забрасывать в иные миры, наделять игровой контент настоящей силой…

– Парадокс, правда? – еще она могла читать мысли Матвея, поскольку, как рассказала сама, «купила» его разум посредством ритуала. – Как бы там ни было, нам в третью дверь. Тебя ждет один хороший знакомый, которого ты не видел ни разу в жизни.

«Что?..» – Матвей нахмурился, а ведьма направилась к указанной двери.

Знакомый, которого он ни разу не видел… На самом деле, таких было много, ведь любая игра – это маскарад с аккаунтами-личинами. Климов общался с сотнями игроков, однако о том, кто они есть и как живут в реале, не имел понятия.

Хозяйка убежища, тем временем, накрыла символ на двери левой рукой. Спустя пару секунд дверь совершенно бесшумно открылась, выпустив в коридор поток яркого света.

– Пойдем. Он будет рад тебя видеть.

«Он? – мысленно переспросил Матвей, следуя за ведьмой. – Неужели…»

За дверью оказалась небольшая комната без окон, в бежевых тонах. Противоположную от входа стену занимали полки, заставленные колбами, горшками, кусками бумаги, на которых высились горки разноцветных порошков. Вся верхняя полка была занята пучками трав.

Рядом на кровати, с согнутыми под одеялом ногами лежал светловолосый парень. Бледный до серости, с черными кругами под глазами и при этом – с полным жизни взглядом.

– Ого, а вот и Клайм пожаловал! – говорил он немного невнятно, но радостно. – Тебе привет от Нэвилла!

«Егор?» – растерянный Матвей хотел произнести это вслух, но лишь подумал.

– Да, перед тобой тот, кого ты уже не ожидал увидеть из-за собственного неверия, – с легким укором произнесла ведьма. – Егор, или Пиропсих, поскольку это имя ему больше по душе, здесь почти неделю. Его болезнь очень серьезна и сложна в излечении, поэтому сейчас Брутус занят тем, что поддерживает в нем жизнь. Однако, думаю, я нашла средство, как помочь и подарить твоему другу полноценное тело. И ты в этом поможешь, потому что скоро придет время для одного очень сложного эксперимента.

– Все ж таки ошибочка у тебя вышла, – Егор хитро прищурился. – Но это даже хорошо. Видишь, как я тут устроился? Почти как в санатории. Лежу, до потолка доплюнуть пытаюсь, микстурками разными булькаю. Хорошо хоть без уколов и клизм обходится.

– А как же… – Матвей не знал, почему из всех возникших вопросов первым задал именно этот, – твоя мама?

Пиропсих помрачнел.

– Мама моя сейчас оплакивает мою псевдо-смерть. Когда меня забирали, взамен оставили труп-мираж, который несколько дней назад похоронили. Жестоко, да, но… так будет лучше для всех. Мама у меня сильная, переживет. Во многих вещах ей скоро будет гораздо легче. Время вылечит.

– Настоятельно рекомендую брать пример с твоего друга, – сказала ведьма. – Он не засоряет разум дурными мыслями, надеется на лучшее и правильно делает.

Матвей не ответил, пытаясь совладать с бушевавшим в голове ураганом. Он стоял в логове ведьмы и смотрел на Егора, с которым уже успел проститься навсегда.

– Неужели твои мысли наконец-то оказались в нужном русле? – в голосе хозяйки убежища сквозили едва уловимые нотки ехидства. – Быть может, ты все-таки поверишь и в то, что вы с Аленой будете свободны, как только мой замысел осуществится? Это было бы очень кстати.

Климов молчал. За дни, проведенные в заброшенной палате, наедине с самим собой, он настолько свыкся с тем, что стал узником… Мысли об этом попросту вросли в его разум, и выдирать их придется с трудом и болью.

– Понимаю, тебе нужно время. Ты сам себя загнал в угол и сейчас понятия не имеешь, что делать. Возможно, станет легче, если я повторю: ты здесь не навсегда. Помоги мне завершить дело – и можешь быть свободен. Я признаю, что тебе придется много рисковать, причем жизнью. Те задания, которые ты выполнил ранее, покажутся детскими забавами по сравнению с ожидающей тебя работой. Однако, думаю, – ведьма посмотрела на Пиропсиха, – в ближайшее время у тебя появится напарник.

Егор, услышав это, радостно оскалился и коварно хихикнул:

– Ногебаторством позаниматься – это я завсегда!..

Матвей пока попросту боялся принять надежду.

– А что насчет Алены? – тихо спросил он.

– Твоя любимая – прекрасная хозяйка. Конечно, она занята с утра до вечера, многие из ее новых обязанностей сложны и кажутся странными, но обходятся с ней здесь гораздо лучше, чем с Золушкой. Я бы позволила вам повидаться, но сейчас она как раз занята. Тем не менее, у вас будет время, не переживай. А сейчас твоему другу нужен отдых.

Ведьма положила руку на плечо Климову, намекая, что пора уходить.

– Покеда! – на прощание воскликнул Егор. – Я бы помахал, но не могу. Пока не могу…

Как только Матвей вслед за ведьмой спустился в логово Ксандра, то увидел Мирона. Буравя ведьму мрачным взглядом, тот тихо проговорил:

– Он нашел… Ждет, когда можно будет действовать.

– Прекрасно, – отозвалась ведьма, устраиваясь на диване. – Ты можешь идти к себе, – сказала она Матвею.

Однако долго побыть наедине с собой Климову не удалось. Спустя полчаса после того, как он уселся на койку и начал обдумывать произошедшее, в проходе возник карлик.

– Пойдем наружу, – велел он, привычным движением расчесывая волосяной нарост на спине.

Смеркалось, отчего громада шлаковых отвалов на противоположном берегу выглядела жутко – напоминала исполинского монстра с беспорядочно разбросанными светящимися глазами редких огней. Дым из многочисленных труб вливался в серое полотно туч, дышавших на город сыростью. Детдом – заброшенная двухэтажка, ставшая хранилищем для такого количества секретов, что впору было свихнуться, – темнела за спиной Мирона, ведьмы и Матвея, вставших возле крыльца.

«Мы кого-то ждем, – размышлял Климов. – Но кого?»

– Сейчас ты все увидишь, – ответила на его мысли ведьма. – У тебя сегодня просто вечер встреч со старыми знакомыми. Еще двое прибудут с минуты на минуту.

Ведьма не ошиблась: вскоре на площадку перед детдомом опустилось нечто человекоподобное, но с крыльями. Оно крепко держало кого-то мычащего и отчаянно пытающегося вырваться.

Не узнать летуна Матвей не мог – он победил этого мини-босса из американской игрушки «Янки Мэджик» на прошлой неделе.

При обычных обстоятельствах Климов вряд ли когда-нибудь попал бы в мир Америки второй половины девятнадцатого столетия, наполненный черной магией и всевозможными тварями. «Янки Мэджик» относилась к числу так называемых «клубных игр», то есть с ограниченным числом аккаунтов, доступных невероятно богатым и очень важным персонам. Как, например, тот парень, что купил у Пиропсиха акк Нэвилла. И то вряд ли он получил бы местечко под виртуальным солнцем Штатов, поскольку для этого требовалось гражданство США.

Или, как в случае с Матвеем, кто-то обладающий совершенно иным могуществом…

Игрушка впечатляла. Ее «строгали» без малого шесть лет, но затраченное время оправдывало себя полностью. В распоряжении вип-игроков оказался весь североамериканский континент: города, ранчо, прерии, горы, леса, реки и озера. Этот мир был наполнен услужливыми неписями и целым сонмом врагов – от банальных живых мертвецов до весьма редких персонажей типа Вендиго, Баньянов или Йети.

Матвей начал путь в «Янки Мэджик», заспаунившись в городке, который был очень схож названием с культурной столицей России, располагался в штате Миссури и прославился благодаря одному мальчишке-хулигану, придуманному Марком Твеном. Он выбрал роль полицейского Мэтта, вооруженного парой револьверов, и не успел даже осмотреться, как пришлось пустить оружие в ход – спасибо компании Чертей, словно из табакерки выскочивших из адского портала, какие беспрестанно открывались по всей игровой территории и служили источником доброй половины местного бестиария.

Падали Черти – привычного вида рогатые твари с хвостами и свиными рылами – с пары выстрелов, однако патронов было впритык. А из-за того, что Матвей был единственным живым игроком на начальной локации, первые часы все это дело напоминало «сурвайвл», причем отнюдь не онлайн. Да и за все время пребывания в «Янки Мэджик» Климову удалось пересечься и обделать несколько делишек лишь с десятком геймеров. Сдружиться ни с кем не получилось – ребята оказались чересчур пафосными, поэтому, как бы парадоксально это ни прозвучало, куда больше удовольствия Мэтт получил, общаясь с НПС.

Взять, к примеру, судью Тэтчера – весьма видную персону в городке, ставшем для Матвея стартовой локацией. Этот одетый с иголочки господин с аристократичным лицом сделал Климова едва ли не героем, когда тот отыскал его дочь Ребекку в Пещерах-без-возврата – внушительном комплексе темных подземных ходов.

В пещерах обитали Летучие Мыши с полутораметровым размахом крыльев, слепые, но прекрасно слышащие Мертвецы, Шумные Духи, которые мешали стелсить или обороняться от первых двух видов врагов. Сами полтергейсты не дамажили, убить их тоже было нельзя, но имелась возможность на время прогнать благодаря Распятию – артефакту, подаренному судьей Тэтчером. Стоило навести крест на лохматую образину с красными глазищами, парящую над головой, беспрестанно визжащую и толкающуюся, как та исчезала и не появлялась от трех до семи минут, в зависимости от левела. Этого времени вполне хватало, чтобы нашпиговать свинцом нетопырей и зомби, собрать лут – когти, клыки, револьверные патроны или горючую смесь для факела – и двигаться дальше.

В локации обитали три босса, и первый, Проклятый Утопленник, поджидал в озере, расположенном в большом зале. Тварюга представляла собой четырехметровый гибрид ходячего мертвеца и спрута, активно работала щупальцами и плевалась ядом. Вдобавок на поле битвы, словно магнитом, тянуло Шумных Духов, и под конец полицейский Мэтт их просто возненавидел. С самим же Утопленником он разобрался довольно легко – выгадывая удачные моменты и стреляя по сталактитам. Падая, те дамажили босса куда сильнее пуль.

Следующим на очереди оказался Стонущий Полоз, пятидесятиметровый червяк, к склизкому телу которого приросло полтора десятка зомби. Мертвецы, посредством магии, делали тварину неуязвимой, и сначала Климову пришлось расхэдшотить их, а уже затем шпиговать пулями самого Полоза. И первое, и второе оказалось непростым делом, потому как, несмотря на габариты, противник был очень подвижен, часто шел на таран, нанося значительный дамаг, а затем скрывался в ближайшем тоннеле. Поэтому к моменту, когда на месте гигантского паразита осталась горка достаточно ценных ништяков, Матвей успел вдоволь набегаться, настреляться, накувыркаться, нахилиться и наматериться.

Но куда больше попотеть пришлось, убивая третьего босса – Призрачного Дудочника. Тварь представляла собой безликое привидение в плаще и цилиндре, в длинных пальцах которого беспрестанно наигрывала заунывные мелодии вырезанная из кости дудка. Согласно игровой легенде, именно эти звуки оживляли населивших темные тоннели покойников и призывали Шумных Духов.

Сам по себе Дудочник был практически беззащитен – он умирал, стоило выставить перед гладкой рожей распятие. Но подобраться к боссу можно было, лишь разобравшись с его «телохранителем» – грозного вида мертвецом-индейцем по имени Джо. Этот зомби много чем отличался от обычных: повышенный запас хитпоинтов, подвижность и ловкость, которым позавидовал бы любой ниндзя, хитрость и свирепость. Плюс томагавки: Джо метал их часто и точно, из-за чего здоровье Матвея то и дело проседало то до оранжевого, то до красного секторов. Хилки улетали, будто семечки, патроны тоже, причем частенько Джо уворачивался от выстрелов, а Дудочник четырежды отхиливал индейца.

На то, чтобы одолеть его, понадобилось около получаса, а когда Климов изгнал и призрака-музыканта, с потолка пещеры опустилась клетка, в которой сидела Ребекка. Глядя на это, Матвей не мог не вспомнить свою первую встречу с ведьмой и Алену в роли пленницы. Воспоминание заметно ослабило радость победы…

Сдав квест и получив множество наград в виде лута, повышения уровня, очков славы и вороного коня-маунта Гекльберри, полицейский Мэтт покинул городок.

Путь его лежал к Гранд-Каньону, служившему обиталищем для Джи-Крипов – летающих человекоподобных монстров, где и предстояло найти и сразить мини-босса, так необходимого ведьме. Задание было срочным, поэтому в игре Матвей провел три с лишним недели без права логаута. За это время он пересек штаты Миссури, Канзас, Колорадо и захватил кусочек Юты, после чего, наконец, попал в Аризону. Где-то он передвигался верхом, иной раз, если выпадала возможность, пользовался дилижансами или поездами. И везде для одиночки с парой револьверов, винтовкой и Распятием находилась работа.

Это были и банальные задания вроде помочь фермерствующей неписи избавиться от серокожих когтистых тварей, поселившихся в кукурузных полях, или принести побрякушку, оставшуюся у мертвого ковбоя, отважно доедаемого Вурдалаками, или вместе с жителями крохотного городишки дать отпор воинствующим индейцам… И достаточно серьезные – убить в колорадских горах племя Йети, огромных, лохматых, длинноруких да еще и обладающих магическими умениями вроде Замедляющей Порчи или создания фантомов, разобраться с Королем Баньянов – безумным и уродливым великаном, чей здоровенный топор трижды едва не отправил Климова к биндпоинту, и так далее…

Но самым серьезным испытанием, пожалуй, стала битва с Паровым Монстром – отвратительной красно-розовой биомассой, похожей на паука, тело которого, будто броней, было защищено вросшими в него обломками паровоза. В одиночку одолеть эту махину, превратившую в руины крошечный ютский городок, попросту не представлялось возможным, и Матвею сначала пришлось хорошенько потрудиться, чтобы собрать внушительный отряд из НПС. Сражение вышло поистине эпичным, чудовище яростно колотило лапами, отчего сотрясалась земля, время от времени наклоняло подобие головы, из которой торчала паровозная труба, и выдувало клубы бурого ядовитого дыма.

Пули против членистоногого гиганта были бесполезны, поэтому в ход шли бомбы – черные шары с фитилями, а также бочонки с порохом. Их сбрасывали с трех воздушных шаров, зависших над Паровым Монстром, и как только очередной впечатывался в склизкую тушу, Матвей стрелял.

После смерти босса выяснилось, что Климов – первый игрок, одолевший тварь, и весть об этом тут же разлетелась по всем уголкам «Янки Мэджик». Другие игроки завалили его сообщениями, предлагая дружбу, жвачку, барабан и щенка бульдога, но Матвей отвечал игнором, поскольку до Гранд Каньона к тому времени оставалось всего ничего.

Виртуальная версия этой исполинской трещины в земле значительно отличалась от реала. Здесь над Каньоном всегда висели желтые тучи, по стенам тянулись лестницы, мосты и подобия хижин, сложенные из костей, дно скрывалось под красным светящимся одеялом тумана. В округе жили Черти, Проклятые – более сильные и быстрые зомби, Снэйкеры – отвратительные здоровяки без рук и голов, чьи тела стали гнездом для змей, и Многоножки длиной до пяти метров. А сам Гранд Каньон был царством Джи-Крипов, очень сильных и опасных врагов устрашающей наружности.

Поскольку Климову был нужен конкретный экземпляр, по Каньону он передвигался очень осторожно, не агря собратьев предмета своей охоты, и ждал сообщения от ведьмы – та сказала, что даст знать, когда Матвей доберется до нужного Джи-Крипа.

Так и получилось. Тварь обитала на большом выступе и охотно приняла бой, когда Мэтт принялся палить из револьверов – специальными пулями, над которыми прочел молитвы Последний Пастырь, священник-НПС из Денвера. Климов не очень любил сражаться с летающими противниками, когда сам не имел возможности подняться в воздух, а потому поединок вышел напряженным. Джи-Крип то взмывал в воздух, то пикировал. Уворачиваться от когтистых лап оказалось невероятно тяжело – почти каждая атака моба заканчивалась тем, что Матвей получал урон. Однако и сам летун терял хитпоинты, а потому, пускай отнюдь не быстро, но оставил после себя горку лута, среди которого была и необходимая ведьме вещь – череп чудовища.

Заполучив артефакт, Матвей уже привычным образом, с дикой болью, оказался вырван из игры, и сейчас, спустя семь дней, вновь смотрел на побежденную тварь, получившую вторую жизнь в реальности.

И там, и здесь это было чудовище ростом в два с половиной метра. Лысая голова с выпуклым лбом, маленькими глазками, заостренными ушами и острозубым оскалом. Мощное тело отличалось от человеческого шириной плеч, длиной рук и наличием хвоста с костяным жалом треугольной формы. Из спины вырастали два перепончатых крыла.

– Благодаря тебе я обрела очень ценного помощника-ищейку. Быстрого, решительного и хитрого, – сказала ведьма, тоже глядя на Джи-Крипа.

Пойманный тварью человек продолжал биться и мычать – видимо рот у него был забит кляпом.

– И сегодня он впервые вышел поохотиться – на того самого паренька, которого несколько часов назад обрызгал из баллона псих-бездомный. Однако паренек этот не так прост. В нем есть магическая сила, которую уже пару лет старательно направляют в нужное русло мои главные враги. Инквизиторы.

Изумленный Матвей вспомнил рыжеволосого очкарика, на которого рычал Мирон. Больше всего тот напоминал студента, но никак не инквизитора…

– Да, в какой-то мере он студент, – кивнула ведьма. Джи-Крип сложил крылья и не двигался с места, ожидая указаний. Добыча продолжала барахтаться в железных объятиях чудища. – И сейчас у него… гм… первая практика. Псы, на службу к которым он поступил, подозревают, что в этом городке объявилась сильная ведьма. Да-да, – она усмехнулась, чувствуя нарастающее удивление Климова, – я имею в виду себя. Не спорю, события принимают опасный оборот, надо было действовать быстро, и с твоей помощью это получилось. Охотник сам стал добычей, что даст мне массу преимуществ. Для начала я проведу ритуал, с помощью которого получу доступ к его памяти. А дальше буду действовать по обстоятельствам.

Хромая, она приблизилась к Джи-Крипу. Глаза ведьмы блеснули красным, и вытянутое из игры чудовище рыкнуло, повернулось ко входу в детдом и, не выпуская парня-инквизитора, потопало внутрь. Матвей молча проводил его взглядом.

– Ты пока можешь быть свободен, – обратилась к нему ведьма. – В ближайшие два-три дня заданий точно не будет.

Матвей не ответил и не сдвинулся с места – на него опять накатила волна осознания того, насколько все происходящее невероятно. Это могло быть сном, сюжетом фильма, игры или книги, но никак не реальностью. И все же…

Он повернулся в сторону жилых районов. Совсем недавно там объявился крылатый монстр, вытянутый из игры, и похитил человека. Неужели этого никто не заметил?..

– Разумеется, нет, – ответила ведьма на его мысли. – Мастерство обладающих магией во многом зависит от их умения скрываться. На Джи-Крипа наложено немало заклятий, защищающих его от нежелательных или же попросту случайных взглядов. То же относится и к моему нынешнему обиталищу. Оглянись. Что ты видишь?

Климов посмотрел на заброшенную двухэтажку с облезлыми стенами и черными дырами окон.

– То же самое видят и все остальные, – продолжала ведьма. – А хочешь посмотреть, как оно выглядит на самом деле?

Спустя пару мгновений, не получив ответа, она приблизилась к Матвею и протянула руку с явным намерением положить ладонь на его голову. Тот машинально отступил.

– Не бойся, это не будет больно. Я просто покажу то, что вижу сама.

Спустя пару мгновений Матвей ощутил прикосновение ведьминых пальцев к макушке. Тут же в голове стало тепло, словно после бега, а перед глазами возникла фантастическая картина…

Сама двухэтажка никуда не делась, однако она как будто вросла в черное строение без окон, ребристые стены которого словно бы были сделаны из льда. Оно тянулось в стороны на полсотни метров, примерно на столько же вверх и заканчивалось тремя чуть искривленными, похожими на гигантские сталагмиты башнями. Их вершины укрывало ярко-зеленое облако, беспрестанно меняющее очертания и озаряемое вспышками молний.

– И это только то, что расположено над землей, – сказала ведьма, отнимая руку от головы Матвея, и тот мгновенно перестал видеть черное здание. – Несколько крупных и очень важных помещений стали продолжением подвала. Однако для обычного человека ничего этого нет. Он увидит лишь заброшенный детдом на пустынной границе между жилой территорией и промзоной. И у его даже мысли не возникнет приблизиться и исследовать его – об этом тоже позаботились чары. Думаю, тебе понятно, что в создание убежища вложено немало времени, ресурсов и сил. Именно поэтому я бы не хотела покидать его раньше времени, но появление щенка-инквизитора – тревожный звонок. Нужно разобраться с ним, причем как можно скорее.

Последние пару фраз ведьма говорила скорее себе, чем Матвею, и, словно позабыв о нем, похромала к крыльцу. Мирон, невнятно бормоча, двинулся за хозяйкой, и Климов остался один.

Темнело, воздух пропитывался ночным холодом. Со стороны комбината доносился рокот, тучи над ним были подсвечены оранжевым. Матвей стоял, глядя в никуда и размышляя о том, что волновало больше всего.

Ведьма перенесла Пиропсиха в убежище, хотя вполне могла забыть о нем, получив желаемое. Быть может, и Климову она не врала? Что если она действительно отпустит его и Алену, как только завершит свое дело?

Больше всего на свете Матвею хотелось, чтобы так и было. Но он не позволял себе верить в это: как любой сирота он прекрасно знал, насколько бывает больно, когда умирает очередная надежда, разбившаяся о жестокость и ложь реальной жизни…

 

Квест третий: Оцифрованные - 2

Ведьма вызвала Матвея спустя три дня – тот видел, что она взволнована, хоть и пыталась это скрыть.

– Тебя ждет очень серьезное задание, – объявила она, усаживаясь на диван. – Существует такая популярная игра, «Ландруна», классический мир меча и магии, ставший вторым домом для двадцати с лишним миллионов геймеров. Они создают союзы и развязывают войны, влюбляются, открывают новые локации, бьются с виртуальными врагами… Все как всегда, за исключением одной небольшой особенности. В «Ландруне» есть место, куда не попадет ни один игрок, далекий от реального чародейства. Это крупнейшая оцифрованная тюрьма, которой заведуют инквизиторы и где содержатся неугодные им ведьмы и колдуны. Сейчас там находится тот, кто может быть мне очень полезен, и ты должен освободить его и доставить сюда.

Матвей чуть заметно покивал и перевел взгляд на вирт-капсулу, почему-то закрытую.

– Нет-нет, – снова заговорила ведьма. – На сей раз тебе не придется создавать игрового персонажа и прокачивать его до определенного уровня, чтобы выполнить главный квест. Как я уже сказала, для игроков путь в эту локацию заказан. Поэтому в «Ландруну» отправишься ты сам. Причем – находясь не в своем теле.

Напрягшись, Климов сжал кулаки и стиснул зубы. Перед глазами возник образ рыжеволосого паренька-очкарика в пальто…

– Верно. Ты умеешь складывать два и два, – ведьма довольно кивнула. – И сейчас ты совершенно прав. Доступ в эту тюрьму есть только у инквизиторов, кем и является наш недавний гость. Так что мне придется немного потеснить его сознание, чтобы освободить место для твоего. Безусловно, это будет очень странное соседство, но ничего не поделаешь. Он будет спать, а ты сможешь читать его память и руководить действиями его тела, будто оно твое собственное.

– А как же мое тело? – хрипло спросил Матвей.

– С ним все будет в порядке, – ведьма достаточно беззаботно пожала плечами. – Брутус позаботится о нем: наполнит нужными эликсирами, которые замедлят метаболизм практически до нуля. Можно сказать, что ты будешь законсервирован, причем без всякого вреда для рассудка, нервной системы и внутренних органов. Подобное бывало уже не раз, когда ты надолго погружался в игру. Как видишь, последствий никаких. Ну что, ты готов?

Матвей не счел нужным отвечать – вопрос был риторическим.

– Вот и прекрасно. Тогда пойдем. Фурментис был очень рад узнать, что ему предстоит еще одна встреча с тобой. Как раз он и перенесет твое сознание во временное пристанище, – пояснила ведьма, когда Климов с изумлением посмотрел на нее, услышав об арлекине – похитителе разума.

Сам Матвей не слишком обрадовался новости о том, что над ним будет колдовать многорукий демон с птичьим черепом вместо головы, одетый в шутовской наряд.

Однако выбора не было…

Вслед за ведьмой он прошел в лабораторию Цитадели безумных некросов, миновал несколько вращающихся и гудящих колонн, глядя на светящиеся шары, что парили под потолком. Возле одного из столов в дальнем конце зала Климов увидел Фурментиса, все в том же облике арлекина, Брутуса и Мирона. На самом столе лежал молодой инквизитор.

– Это не займет много времени, но будет достаточно неприятно, – произнесла ведьма.

Матвей сглотнул. Если она признавала, что процедура будет «достаточно неприятной», то впереди ждала настоящая пытка. Да и само задание не могло не пугать.

«Попасть в игру вживую… Оцифрованным… Превращенным в нули и единицы… Как это будет?..» – Матвей понимал: гадать бесполезно, еще немного – и он все узнает, вне зависимости от того, хочет он этого или нет.

Фурментис увидел Климова и тут же подлетел к нему, совершенно бесшумно, словно ярко наряженный призрак. Тот невольно попятился.

– Не стоит. Ты ему нравишься, – заметила ведьма. – Поэтому, я уверена, он будет очень осторожен, перекладывая сокровище из одного сосуда в другой.

Матвей понял, что под «сокровищем» ведьма имела в виду его сознание. В груди все сдавило, когда он подошел к столу и увидел рыжего инквизитора. Парень занимал лишь половину широкой каменной столешницы, был бледен и либо спал, либо его погрузили в беспамятство. Климову больше верилось во второй вариант.

«Я стану им», – он сжал челюсти и перевел взгляд на Мирона и Брутуса – карлик был угрюм и задумчив, а рогатый целитель сосредоточенно разглядывал мутное содержимое большой колбы, которую сжимал в когтистых пальцах.

– Тебе придется лечь рядом, – негромко сказала ведьма. – Лучше закрой глаза и постарайся расслабиться. Главное – не сопротивляйся, когда Фурментис… – она помедлила, подбирая подходящее слово, и Климову стало жутко, – приступит.

Матвей не помнил, как устроился бок-о-бок с инквизитором. Лишь заметил, что Брутус куда-то отошел, но почти тут же вернулся, толкая перед собой металлическую конструкцию на колесиках. Больше всего та напоминала несколько соединенных поперечными перекладинами стоек для капельниц. На ней было закреплено с десяток больших и маленьких сосудов, в которых дымили, булькали или шипели разноцветные растворы. От каждого сосуда шел прозрачный катетер с иглой.

«Опять исколют всего», – Матвей нахмурился, чувствуя, как заныли руки.

Вскоре и ему, и инквизитору загнали в вены по три-четыре иголки. Как только колдовские эликсиры попали в кровь, Климова замутило. Перед глазами все поплыло, окружающее пространство сжималось, перекручивалось и растягивалось, словно резиновая игрушка в руках чересчур любопытного ребенка.

Потом за дело взялся Фурментис…

Как только одна из лап демона опустилась на голову Матвею, того пронзило дикой болью. Климов всхлипнул, выгнулся и застыл – большую часть мышц сковало судорогой. Перед глазами было черным-черно, воздух приходилось буквально заглатывать, а арлекин, казалось, ворочал его мозг, будто гнилой зуб щипцами. При этом Матвей слышал рыкающий голос Брутуса и невнятное бормотание ведьмы – оба читали заклинания. Он не мог с уверенностью сказать, сколько длилась пытка: время для него перестало быть упорядоченным потоком мгновений, однако закончилось все совершенно неожиданно и в один момент.

Освободившись из плена боли, Климов рывком сел, отчего проколотые вены отозвались жжением. Не обращая на это внимания, он хотел протереть глаза, но пальцы нащупали прохладную и гладкую преграду – линзы очков.

«Все получилось, – понял Матвей. – Я в чужом теле».

– Прекрасно, – произнесла ведьма.

Климов повернул голову и увидел ее – та стояла чуть поодаль и пристально разглядывала Матвея.

– Ты, конечно, сейчас не в себе, причем буквально, – она хохотнула. – Но не узнать тебя все равно невозможно. Это вечно настороженное выражение на лице ни с чем не спутаешь.

Матвей не ответил. Он повернул голову, опустил глаза и увидел… себя – темноволосого, бородатого, жилистого, в толстовке с закатанными рукавами и потертых джинсах. Лицо было бледным, сквозь приоткрытые веки виднелись белки, дыхание улавливалось едва-едва.

– Волноваться совершенно не о чем, – сказала ведьма, чувствуя настроение Матвея. – Твое тело получает все необходимое, здесь оно в полной безопасности. Я бы дала тебе пару дней, чтобы пообвыкнуть, но времени нет, прости. Нам необходимо сделать дело, после чего вернуть этого птенчика в гнездо. Целым, невредимым, с обработанной памятью и на сто процентов уверенного, что никакой ведьмы здесь нет. Поэтому оцифровка тебя ждет прямо сейчас.

Подошел Брутус, отсоединил капельницы и залепил ранки чем-то фиолетовым и вязким. Несколько секунд Климов сидел, глядя на худые руки рыжеволосого очкарика. Разумом Матвей понимал, что они чужие, но чувствовал их как свои.

– Пой… дем… – вытолкнул Брутус, несильно ухватив его за плечо.

Матвей встал, и Фурментис облетел вокруг него, после чего растворился в воздухе, оставив после себя сноп красных искр, которые исчезли, как только коснулись пола.

Ведьма и Мирон, тем временем, подошли к стене между парой стеллажей с пучками трав, всевозможными сосудами, горками костей, десятком книг и фигурок из дерева и глины. Хозяйка убежища сделала несколько пассов руками, и в стене образовался проход с арочным сводом.

– Нам туда, – не оборачиваясь, сказала Климову ведьма.

За проходом располагалось просторное тускло освещенное и заполненное синим туманом помещение, центр которого занимала причудливая конструкция. Это было нечто вроде опутанной проводами карусели с полуразобранными вертикальными вирт-капсулами вместо сидений, а осью служила стеклянная кабина. Одна стена помещения оказалась полностью занята мониторами, возле другой обсасывал кабели «открывающий пространство». Рядом с многоротой тварью, скрестив руки, стоял красноглазый чародей с татуировками на лысой голове.

– Это святая святых убежища, – сказала ведьма, как только Матвей немного осмотрелся. – Устройство, которое ты видишь, позволяет погружаться в игру самому, а не создавая виртуальную куклу-аккаунт. Вот он, результат союза компьютерных технологий и магического искусства, – последнюю фразу она произнесла с хорошо различимыми нотками торжественности.

Бритый наголо маг приблизился к мониторам, и те включились сами собой. Почти тут же послышался гул, на «карусели» из вирт-капсул зажглось полтора десятка огней, а туман пришел в движение.

– Пока завершаются последние приготовления, я покажу, кого ты должен освободить, – заговорила ведьма, глядя на чародея – тот колдовал над мониторами, по которым бежали ряды символов. – А заодно открою для твоего разума память юноши, чье тело ты одолжил. Повернись ко мне и закрой глаза.

Как только Матвей сделал это, ведьма сжала его виски ладонями. В тот же миг перед мысленным взором возникла картина: тесная камера за решетчатой дверью, длинная деревянная лавка в центре, на которой, опутанное цепями, лежало человекоподобное существо. Оно было одето в коричневый балахон, скрывающий все, кроме лица – щекастого, с выпуклыми жабьими глазами, широким ртом и множеством отростков, похожих на сомовьи усы.

– Как ты видишь, пленник не человек, – ведьма говорила, не отнимая рук от головы Климова. Вернее – парня-инквизитора. – А потому находится он в особом отделении тюрьмы, на минус третьем уровне. Доступ туда есть не у каждого, однако наш юноша – счастливчик, поскольку ассистирует господину Главному дознавателю. Поэтому он прекрасно ориентируется в тюремных коридорах, и необходимый маршрут ты возьмешь из его памяти. Она сейчас открыта для тебя, ты можешь смотреть его воспоминания, будто это фильм с полным погружением. Попробуй узнать что-нибудь, загляни внутрь себя…

Матвей сам не понял, как это получилось. Просто в памяти одна за другой стали всплывать сцены из прошлого – и о каждой он мог рассказать столь же подробно, как если бы сам все пережил.

Прогулка по цветущему саду со светловолосой женщиной, которая была матерью парня-инквизитора – его, кстати, звали Вольфганг и родом он был из Австрии… Посиделки в домашней библиотеке с отцом – рыжеволосым и худощавым, тоже носящим очки… Занятия с господином Мортимером – толстым магом-инквизитором с седой кудрявой шевелюрой и густыми бакенбардами… А также встречи с немногочисленными друзьями, вечера за стопками книг, участие в допросах чародеев и колдуний, неугодных инквизиторам, коридоры магической тюрьмы и многое-многое другое… Воспоминания обрушились на разум Матвея, словно волна цунами.

Одновременно с этим он чувствовал себя вором-медвежатником, проникшим в чужое жилище. Всего за несколько минут он успел узнать о Вольфганге столько же, сколько знал о самом себе. Впору было свихнуться…

– Ничего, это пройдет, – успокоила ведьма. – Теперь слушай внимательно. Инквизиторы ожидают от Вольфганга первого доклада через два дня. Соответственно, сейчас в тюрьме его никто не ждет, поэтому ты не должен попасться на глаза никому в черно-зеленой форме – это дознаватели. Обычных стражников не бойся, они не в курсе инквизиторских дел. Избежать встречи с ними не получится, так что просто веди себя естественно. Ты все понял?

– Ф-фсе, – хрипло выдавил Матвей, отмечая, что голос у Вольфганга выше, плюс – чувствовался акцент.

– Вот и прекрасно. Тогда приступим.

Ведьма подошла к красноглазому магу, тот посмотрел на нее и кивнул. Почти тут же кабина, занимавшая место в центре «карусели», поднялась на пару метров.

– Становись под ней, – велела ведьма Матвею. – Сейчас ты отправишься в «Ландруну».

Тот выполнил приказ, и стеклянный цилиндр опустился, накрыв его, словно жука. В то же мгновение вирт-капсулы стали вращаться, а туман заскользил по наружной стороне прозрачных стен.

«Поехали…» – с отголоском иронии подумал Матвей.

И почти тут же едва не рухнул – от боли. Она была в разы сильнее, чем когда ведьма вырывала Климова из игры посредством портала или когда Фурментис переселял его сознание в тело Вольфганга. Казалось, каждый нерв тщательно прожаривали на раскаленной сковороде…

Туман за стеклянной преградой становился гуще – и одновременно с этим усиливалась боль.

Матвей все же не выдержал, опустился на колени. В глазах потемнело, все тело тряслось. Зубы не стучали лишь потому, что Климов с силой сжимал челюсти.

Вспышка яркого голубого света ослепила. В тот же миг боль стала стремительно сходить на нет, и когда Матвей вновь смог видеть, то обнаружил, что сидит в густой траве, покрывающей пологий холм. Шел дождь, воздух был свеж и сладок, неподалеку слышались голоса, звон оружия и низкий утробный рык.

«Я в «Ландруне», – понял Матвей, поднимаясь.

Битва шла в полутора сотнях шагов, между подножием холма и первыми елями, образующими сине-зеленое море, что тянулось вдаль. Ожившее дерево, метров пяти высотой, сражалось с группой игроков – милишником, который путался в ножищах моба и время от времени рубил здоровенным двуручником, чародеем, пулявшимся огненными сгустками розового цвета, и остроухой лучницей, что держалась на расстоянии и пускала в неприятеля одну стрелу за другой.

Климов решил потратить несколько минут, чтобы прийти в себя, и стал наблюдать за сражением. Память Вольфганга подсказала, что дело происходит в Пасмурных лесах, одной из начальных локаций, где народ, в основном, фармит и наращивает левел. До цели было около получаса ходьбы, для монстров и игроков оцифрованный инквизитор оставался невидимкой благодаря специальным чарам, наложенным теми, кому служил рыжеволосый. Еще Матвей обнаружил, что, оказавшись в игре, сменил серое пальто и джинсы на подобие китайского национального костюма ханьфу в черно-зеленом исполнении.

Матвей чувствовал себя очень неуютно. Во-первых, он еще не свыкся с тем, что находится в чужом теле, что его сознание «бок-о-бок» с сознанием плененного ведьмой парня. А во-вторых, было попросту страшно оказаться в игре самому, не прячась за собственноручно созданного персонажа. Климов не видел никаких игровых показателей – привычных столбиков, заполненных хитпоинтами или маной, иконок инвентаря, заклинаний и так далее. А из того, что он слышал от ведьмы, можно было сделать безрадостный вывод: любая ошибка оцифрованного в виртуальном мире грозит реальными проблемами. Если он навернется с дерева, то сломает ногу – и никакие хилки не срастят кости. Если попадет в трясину, то захлебнется – раз и навсегда, поскольку биндпоинт для живых людей не предусмотрен. И подобных «если» здесь множество…

«Особенно, когда доберусь до тюрьмы, – Матвей помрачнел еще больше. – Там я буду среди врагов, и в случае чего меня не пощадят».

Живое дерево, тем временем, оказалось повержено, и троица игроков, собрав лут, углубилась в лес. Климову тоже пора было идти – чем раньше он попадет в инквизиторскую тюрьму, тем быстрее сможет выполнить ведьмино задание. Благодаря памяти Вольфганга он знал, куда держать путь, и стал спускаться с холма. Дошел до первых деревьев, свернул налево и двинулся вдоль опушки. Вскоре дорогу перегородил другой энт, и Матвей все же обошел монстра по широкой дуге: безусловно, вероятность, что моб сагрится, равнялась нулю, но так было спокойнее.

За следующие десять минут он стал свидетелем еще двух сражений с живыми деревьями и одного с медведем-зомби, причем мертвый зверь явно выигрывал: атаковавший его чародей суетился и получал одну порцию дамага за другой.

«Нет, на такого нужно группой, – машинально подумал Матвей, когда медведь добил-таки бедолагу. – Или с уровнем на порядок выше».

Впереди показались развалины небольшого храма, населенного призраками. За ним располагался глубокий кратер, оставшийся, согласно игровой легенде, после эпичной битвы светлых и темных сил. Он служил домом для гоблинов – в «Ландруне» они представляли собой низкорослых горбунов с серо-зеленой кожей и длинными носами. На дне кратера брали начало пещеры, в которых обитали тощие и бледные вурдалаки и огромные мокрицы. И там же, на дне, был потайной ход, ведущий в инквизиторскую тюрьму.

В руинах бились игроки, гоблинам тоже было чем заняться, поэтому двигался Матвей очень осторожно: да, для мобов и игроков он оставался невидимкой, но это не защищало от заклинания или стрелы, пущенных мимо цели. Никогда прежде Климов не чувствовал себя таким уязвимым, даже в логове ведьмы.

Спустившись, он сразу увидел серую каменную глыбу, придавившую поваленное дерево. Беда была в том, что неподалеку несколько остроухих геймеров с саблями и луками наседали на особо упитанного гоблина, помимо оружия имевшего в арсенале и магию. Так что Матвею пришлось ждать, пока эльфы расправятся с нечистью. Случилось это довольно скоро, и как только вдохновленные победой игроки ринулись навстречу новым подвигам, Климов побежал к цели.

В высоту глыба была не меньше двух метров, отпечаток левой ладони на шероховатой поверхности виднелся очень отчетливо. Матвей невольно представил, сколько народу прикладывало свои пятерни к этому следу, надеясь на чудо, а потом уходило, не понимая: «какого фига?..»

«Знали бы они правду», – подумал Матвей, протягивая руку.

Вольфганга посвятили в инквизиторы чуть меньше двух лет назад. Он прошел несколько обрядов, одним из которых было изменение линий на ладони. Благодаря памяти парня Климов узнал, что это оказалось сродни пытке: ему пришлось опустить руку в банку со специальным эликсиром, который жег не слабее кислоты, а пара чародеев в это время читала заклинания. Длилось все около пяти минут, Вольфганг, не отрываясь и не мигая, смотрел в глаза матери, которая, казалось, испытывала ту же боль, что и он. Зато в результате он получил своеобразную «карту доступа» во многие тайные места, где работали инквизиторы.

Укрытая в «Ландруне» тюрьма была в их числе, и как только Матвей приложил к отпечатку ладонь, часть глыбы исчезла, открыв узкий проход. Метра три-четыре пришлось протискиваться боком, после чего Климов оказался в каменном коридоре, освещенном огненными шарами, искрящими под потолком.

До входа в тюрьму оставалось не больше сотни шагов…

 

Квест третий: Оцифрованные - 3

Матвей преодолел это расстояние быстро и с колотящимся сердцем. Он помнил наказ ведьмы выглядеть естественно и старательно пытался придать себе спокойный вид.

Коридор окончился тяжелыми воротами, покрытыми ржавчиной, отчего железо походило на обожженную плоть. Створки соединялись круглым замком с углублением в форме ладони. Справа и слева на невысоких постаментах несли молчаливую службу каменные львы с раскрытыми пастями, готовые испепелить зеленым пламенем любого, кому здесь не место. Пол между зверями был покрыт копотью.

Чувствуя, что страх и не думает ослабевать, Матвей приложил ладонь к углублению. Каждую секунду он ожидал, что из львиных пастей вырвется магический огонь. Однако прошло три-четыре секунды, и в замке что-то щелкнуло, после чего створки чуть приоткрылись.

Отступать было некуда, и Климов толкнул ворота.

За ними перпендикулярно предыдущему тянулся еще один коридор, куда более мрачный. Освещен он был все теми же искрящими шарами, но здесь они находились в пастях всевозможных чудовищ, чьи головы украшали стену, противоположную воротам. Покрытые чешуей, костяными пластинами или же просто уродливыми наростами, рогатые, многоглазые, косматые – казалось, они внимательно изучали вошедшего, понимали, что с ним не все так просто и были готовы дать знать об этом многоголосым ревом.

Еще напротив ворот располагалась ниша, где несли дежурство трое стражников в легких доспехах. И с питомцами: здоровенными, метра полтора в холке, двухголовыми псами с вытянутыми, словно у крокодилов мордами.

«Надо же, – подумал Матвей, узнав «собачек». – Инквизиторы, оказывается, тоже не прочь задействовать оживленных мобов».

Это были Крокодоги, большие любители устраивать проблемы фанатам «Химер-Лэнда» – неплохой, но недооцененной игры от исландских разработчиков. Матвею она запомнилась богатым бестиарием всевозможных гибридов и приключенческой атмосферой старых фильмов вроде «Крокодила Данди» или «Индианы Джонса»: ему вообще было по душе культурное наследие конца прошлого века.

Но все это словно осталось в иной жизни – теперь существование Матвея состояло из ведьминых заданий, тяжелых, не всегда понятных и смертельно опасных.

Стражники к появлению инквизитора отнеслись спокойно, лишь слегка вытянулись. Крокодоги словно бы вовсе не заметили прибывшего. Климов сделал несколько шагов вперед, слегка поклонился и, стараясь говорить уверенно и немного торжественно, произнес:

– Магия – лишь во благо.

Как подсказала память Вольфганга, это был древний девиз инквизиции.

Стражники ответили дружным хором, один из монстро-псов слегка заворчал, и Матвею пришлось приложить немало усилий, чтобы никак не отреагировать на рык. Он повернул налево и двинулся по коридору – тот плавно изгибался и вел к невидимым пока ступеням на нижние уровни, именуемые «Последним приютом». Там содержали, пытали, допрашивали и, чаще всего, казнили самых опасных обладателей магического дара и пришельцев из иных миров. Если бы Климов выбрал противоположное направление, то вскоре дошел бы до лестницы на верхние этажи, где располагались камеры для «мелочи», промышляющей приворотами, гипнозом, сглазами и другими неопасными по инквизиторским меркам делишками. Также там были служебные помещения дознавателей, лаборатории, судебный зал, казармы стражников и вольеры для их двухголовых питомцев.

Вскоре он спустился и дошел до второго поста стражи возле входа в «Последний приют». После традиционного приветствия-девиза стражник, высокий, с острыми скулами и длинным носом, подозрительно осведомился:

– Тебя вызвал господин Оксберг? Будешь помогать на допросе?

Матвей кивнул. Благодаря памяти Вольфганга он знал, что тот обладает уникальным магическим даром, сродни детектору лжи. Поэтому для инквизиции парень был очень ценен, его способности значительно сокращали время допросов, и высшие инквизиторские чины прочили ему успешную карьеру.

У стражника больше не было вопросов, Крокодок так и вовсе смотрел мимо Климова, и тот, приложив ладонь к очередному магическому замку, заставил раскрыться створки ворот в святая святых тюрьмы.

«Господин Оксберг здесь, – размышлял Матвей, перебирая ногами по ступеням, ведущим на нижние уровни. – Значит, вместе с ним секретарь и три-четыре стражника. Надо быть внимательнее».

Конечно, не факт, что господин Главный дознаватель и по совместительству наставник Вольфганга находится именно на минус третьем уровне. Однако это не повод расслабляться. Неопределенность усложняет дело, Климову было бы гораздо проще, если бы он знал точное местонахождение инквизитора.

Перед глазами возник невысокий, но очень крепкий пожилой человек с белыми волосами и маленькими глазками, которые удивленно раскрылись: он никак не ожидал увидеть в тюремных коридорах своего столь перспективного воспитанника.

«Но замешательство продлится недолго, – Матвей миновал минус первый уровень и одновременно с этим «узнавал» о господине Оксберге, изучая память рыжего парня. – Самое большее – пару секунд, реакция у него отменная. Затем он, скорее всего, применит обездвиживающие чары и, лишь убедившись, что я не представляю угрозы, начнет разбираться, что к чему».

Стало жутко, но Климов все равно был рад, что узнал о присутствии дознавателя на нижних уровнях.

«Придется постелсить», – подумал он, нервно усмехаясь и проходя мимо ворот на минус второй уровень.

Оставался всего один лестничный пролет…

Благодаря Вольфгангу Матвей выяснил, что каждый нижний уровень площадью примерно с пару футбольных полей и представляет собой несложную систему параллельных коридоров, по обеим сторонам которых располагаются камеры и комнаты для допросов. Там были стражники – каждый патрулировал два-три коридора, а потому у Климова имелись все шансы проскочить и вовсе незамеченным. Конечно, ведьма сказала, что у стражников не должно возникнуть вопросов или подозрений, потому как Вольфганг – частый гость на нижних уровнях, но все равно лучше не попадаться им на глаза. Они были вооружены, обладали простейшей боевой магией, и при каждом находилась жуткого вида зверюга, способная разорвать человека за считанные мгновения.

Вот и вход на минус-третий уровень. Рядом с уже привычными воротами располагалась ниша – боевой пост пары стражников с Крокодогами. Поприветствовав их по инквизиторскому обычаю, Матвей открыл ворота и прошел туда, где томился в камере необходимый ведьме союзник, пришелец из другого мира.

 

Квест третий: Оцифрованные - 4

Благодаря соседству с разумом Вольфганга Матвей знал, что отправляется в страшное место. Однако, лишь увидев все собственными глазами, понял, насколько оно страшное.

Источником света на этом тюремном уровне служили горящие магическим пламенем костяки монстров, заключенные в клетки, что на цепях свисали с далекого потолка. Отовсюду доносились сопение, рычание, хохот, всхлипы, бормотание, визг… Воздух, приправленный сотней самых мерзких запахов, был тяжел, влажен и с трудом лился в легкие.

Только войдя, Матвей сразу же увидел стражника. К счастью, тот двигался вглубь одного из коридоров и был уже на значительном расстоянии, а потому не заметил вошедшего. Климов выбрал соседний проход и, чуть пригнувшись, торопливо, но бесшумно устремился к камерам. Он знал, куда идти, пытался не глядеть по сторонам, но узники словно притягивали взгляд. Возможно, так и было, ведь каждое из заключенных здесь созданий обладало магическим даром. Они чувствовали страх рыжеволосого паренька в очках и форме инквизитора и не упускали возможности хоть как-то отплатить одному из палачей. Причем к такому выводу пришел Вольфганг – еще в свой первый месяц работы помощником дознавателя, и Матвей не видел причин думать иначе.

Обитатель первой же камеры приковал к себе внимание на долгих полминуты. Высокое человекоподобное создание было распято на цепях и сверлило Климова двумя парами глаз. Лысая голова без ушей, покрытая безобразным узором ожога, фиолетовая кожа, два коротких хоботка на месте рта. Иссушенное голодом тело с трудом удерживалось на кривых ногах с распухшими суставами – те были покрыты язвами и щелкали при каждом движении.

Камеру напротив занимало совершенно иное существо – гибрид краба и косматой старухи, все четыре руки которой заканчивались металлическими крючьями. Поймав взгляд Матвея, она разинула впалый черный рот в злобном оскале и заклекотала. Потом попыталась было протянуть к нему руки, но тут же остановила себя – по решетке без конца плясали желтые зигзаги молний, чуть слышно потрескивая и распространяя запах гари. Климов понимал: инквизиторы основательно позаботились о том, чтобы тварь оставалась взаперти, но не мог избавиться от ощущения беззащитности, стоя под безумным взглядом.

В соседней камере сидел человек. Почти. Кожа у него была свинцового цвета, глаза светились голубым огнем, а на голове темнела россыпь маленьких треугольных рожек. Шею украшало ожерелье из костей, весь его костюм составляли жилетка и кожаные штаны. На руках и ногах чуть слышно позвякивали кандалы: заключенный беспрестанно раскачивался и что-то шептал. На Матвея он не обратил ни малейшего внимания, чему тот был очень рад.

Зато старуха-краб, хоть Климов и исчез из ее поля зрения, продолжала клекотать.

«Валить надо отсюда, – слушать ее было жутко. – И побыстрее».

Полностью сосредоточив мысли на задании, Матвей направился вперед, глядя на каменную кладку коридора. Плевать, что за твари находятся справа и слева. Нужно просто дойти до цели, а затем покинуть это место…

Череда камер прервалась поперечным проходом длиной метров семь, и Климов свернул вправо, чтобы перейти в соседний коридор. Благодаря Вольфгангу он знал, что нужный ведьме узник находится в одной из дальних камер. Однако дело осложнялось тем, что неподалеку располагались комнаты допроса, где вполне сейчас мог быть господин Оксберг.

Как только проход закончился, Матвей прижался к стене и выглянул. В паре десятков шагов был стражник в сопровождении Крокодога, к счастью, удалявшийся, и Климов решил подождать, пока тот не отойдет подальше. Однако…

Тварь, сидевшая в камере, возле которой он остановился, видимо очень ревностно относилась к своей территории. Она представляла собой огромную мохнатую гусеницу с шестью паучьими лапами и мордой гориллы и пришла в ярость, поняв, что человечек в черно-зеленой одежде не торопится оставлять ее наедине с собой. Рев монстра перекрыл все звуки, исходящие от других пленников.

Это привлекло внимание стражника.

Тот обернулся и, потянув за собой пса, отправился проверять, что к чему. Матвей же, мысленно выругавшись, метнулся к тому коридору, который рассчитывал покинуть.

«Ладно, коротким путем не получилось, пойдем длинным, – он обошел тварь, очень похожую на оборотня, – та тянула когтистые лапищи, просунув их меж прутьями решетки. – Зато обо мне до сих пор неизвестно никому, кроме стражников снаружи».

Последняя мысль заставила Климова замереть. Только сейчас до него дошло, что план освобождения готов лишь наполовину. Да, он сможет без проблем добраться до нужной камеры. Да, легко отопрет магический замок и проведет узника до выхода с уровня. Но что потом? Как пройти мимо постов стражи? Ведьма ничего об этом не говорила.

«Наверное, она откроет портал, – подумал Матвей, облегченно выдохнув. – И мы перенесемся сразу в убежище».

«Увы, мои силы не столь велики, чтобы открывать порталы в подобных местах, защищенных сотнями заклинаний».

Голос ведьмы прозвучал в голове так же отчетливо, как если бы она стояла рядом и отвечала вслух. Произошло это настолько неожиданно, что Матвей вздрогнул, обернулся, но, разумеется, никого не увидел – кроме похожей на крылатую мумию твари в ближайшей камере.

«Признаться, я рассчитывала, что ты задашься этим вопросом немного раньше, – продолжала та. – Но, видимо, сказался шок от переселения в другое тело и последующая оцифровка. Как бы там ни было, повторюсь: я не смогу открыть портал. Тебе и нашему будущему союзнику придется выбираться своими силами. Однако у меня есть план. После того, как ты доберешься до цели и откроешь камеру, вам предстоит устроить небольшой саботаж. Но об этом потом. Сейчас поторопись – ты ведь помнишь, что господин Оксберг может быть где-то здесь. К сожалению, я не могу подсказать, так это или нет, поскольку вижу все лишь твоими глазами».

Узнав, что ведьма в каком-то смысле рядом, Матвей немного успокоился. В случае чего она подскажет, что делать. С этими мыслями он продолжил путь.

Ему удалось добраться до нужной камеры незамеченным. Пленник так и лежал, прикованный к лавке цепями. Он чуть приподнял голову, когда Матвей приблизился, и злобно зашипел. Климов попятился и едва не уперся спиной в решетку соседней камеры, где стоял на коленях старик – своих рук у него не было, но из огромного горба, покрытого бородавками, тянулись четыре призрачные конечности, тонкие, с длинными пальцами.

«Не бойся, – заговорила ведьма. – Нашего нового друга можно понять. С инквизиторами у него свои счеты, ведь те уничтожили всю его семью. Но нам это только на руку: он очень постарается, чтобы освободиться. А поскольку произойдет это благодаря мне, он выполнит кое-какую работу. Открой камеру, подойди к нему и положи ладони ему на голову. Сейчас мы немного побеседуем, и ты выступишь в качестве ретранслятора для наших мыслей. Это не больно, но будет кружиться голова. Постарайся перетерпеть и не разорвать контакт. Мне сейчас тоже приходится прикладывать немало усилий, чтобы держать связь».

Камера оставалась закрытой благодаря все тому же замку в форме ладони. Как только раздался щелчок и скрип отворяемой двери, узник зашипел еще яростнее и забился. Матвей не сомневался: тот понимал, что попытки освободиться тщетны. Пришельцем из другого мира руководила ненависть.

Стоило Климову подойти, как усоподобные отростки встопорщились.

«А вдруг они ядовитые?..» – с опаской подумал тот, глядя, как пленник вращает выпуклыми глазами – зрачки представляли собой бесформенные мутные пятна серого цвета на красном фоне склер.

«Не бойся, – ответила ведьма. – Это всего лишь свидетельство возраста и силы у данного вида созданий. А теперь приложи руки к его голове. Давай удивим нашего будущего союзника».

Едва Матвей сделал это, как перед глазами все поплыло, а спустя несколько мгновений закованное в цепи существо прекратило биться. Около минуты оно лежало, будто оцепенев, потом шевельнулось и заурчало, отчего у Климова усилилось головокружение. Кожа у пленника оказалась шершавой, словно чешуя вяленой рыбы, держать ладони на его висках было неприятно, но лишь благодаря этой своего рода опоре Матвей сохранял равновесие. Беззвучный диалог ведьмы и узника длился не меньше пары минут.

«Все прекрасно, – сказала ведьма. – Как и ожидалось, мы с Брульгромом нашли общий язык. Можешь отпустить его и освободить от цепей».

Цепи также держались на магическом замке, и вскоре Брульгром получил долгожданную свободу. Встав и выпрямившись, он сцапал Матвея за плечи и несколько секунд пристально разглядывал. Потом коротко прошипел, дернул головой, что, должно быть, означало кивок, развернул Климова к выходу и чуть подтолкнул.

«Теперь вам предстоит попасть в святая святых тюрьмы, к Источнику, – вновь заговорила ведьма. – Там ты увидишь, что инквизиторы подразумевают под казнью».

Вольфганг не был в самом Источнике, но знал, где тот находится. Путь туда не принес проблем, Матвей и Брульгром пару раз видели стражу, но опять-таки издали. Почему-то присутствие спутника, обладающего магией, не только не успокаивало, но и усиливало страх. Существо вело себя мирно, следовало за Климовым, полностью полагаясь на него, но тот каждую секунду ждал нападения.

«Твои опасения напрасны, – поспешила успокоить ведьма. – Как минимум, по двум причинам. Во-первых, вытащить его отсюда и предоставить убежище могу только я. А во-вторых, пока мы с ним беседовали, то заключили договор. Я помогаю ему сбежать, он, в качестве платы, оказывает мне одну услугу. И нарушение этого договора очень чревато для того, кому вздумается его нарушить. Так что сосредоточься на предстоящих задачах».

Ко входу в Источник вели широкие каменные ступени, исчерченные светящимися пентаграммами. Не меньше рисунков было на железных створках ворот, защищавших святая святых тюрьмы. Справа и слева от ступеней стояли двое стражников с Крокодогами. Псы негромко порыкивали, видимо, чувствуя Матвея и Брульгрома, засевших в полусотне метров.

«И как быть?..» – Климов был растерян.

Находись он в игре, рядом бы непременно обнаружилась какая-нибудь «отвлекалка» в виде бутылки или гремящего мусора, которую можно было швырнуть подальше и, тем самым, вынудить стражу покинуть пост. Но происходящее здесь и сейчас не имело с игрой ничего общего.

Ведьма ответила не сразу, видно, ей тоже потребовалось время, чтобы обдумать проблему.

«Мне нужно поговорить с Брульгромом», – сказала она, и Матвей, поняв намек, обхватил шершавую голову спутника ладонями.

«Разговор» длился не дольше минуты, после чего ведьма вновь обратилась к Климову:

«Сейчас вы разделитесь. Стражу Брульгром возьмет на себя, а ты проберешься к Источнику и разрушишь его. Я объясню, как это сделать».

Едва она договорила, как Брульгром исчез – и почти тут же появился, но уже возле стражников. Пару мгновений те пребывали в замешательстве. Затем, словно по команде, спустили Крокодогов. Со злобным рявком чудища кинулись на добычу. Но узник, вновь исчезнув, оказался за спиной одного из охранников. Разинув рот, он выпустил бурое облако, и стражник, кашляя и хрипя, повалился на пол. А Брульгром в это время был уже рядом с напарником несчастного. Он сделал все ровно то же самое, однако оставались еще псы…

Двухголовые твари в разы превосходили людей в скорости и ловкости. Это понимал и Брульгром, а потому он преследовал цель не убить их, а увести подальше от входа в Источник. Матвей едва успел осознать, что стража мертва, а бывший пленник и Крокодоги скрылись в коридорах.

«Вперед!» – голос ведьмы подтолкнул в спину, и Климов, больше не таясь, побежал к воротам.

Взлетев по ступеням, он замер, чувствуя, что из запертого помещения идут вибрации и гул.

«Не удивляйся, там мощнейший генератор магической энергии, – по голосу ведьмы было понятно, что она напряжена. – Не теряй времени, тревога может быть объявлена в любое мгновение».

Вновь Матвей приложил ладонь Вольфганга, измененную инквизиторской магией, к очередному замку и, услышав щелчок, толкнул створки ворот.

«Приготовься. Увиденное мало кому нравится», – предупредила ведьма.

 

Квест третий: Оцифрованные - 5

Источник представлял собой просторное помещение, больше всего похожее на анатомический театр. Здесь было жарко, дрожащий от магических потоков воздух с трудом лился в легкие, свет давала зеленая полусфера, занимавшая большую часть потолка, и ее уменьшенные копии, расположенные на стенах. Они чередовались с отверстиями, из которых толстыми черными змеями тянулись пучки проводов – те спускались по ступеням, разделявшим зрительские трибуны на сектора, и соединялись с кристаллами высотой в человеческий рост. Кристаллы, которых было не меньше десяти, беспрестанно переливались радугой и окружали… Матвей не смог сразу подобрать правильных слов, чтобы описать то, что занимало центр Источника и, видимо, служило его главной частью.

«Ну как, нравится? – с горькой иронией спросила ведьма. Имея полноценный доступ к разуму Климова, она прекрасно понимала, что он сейчас чувствует. – Казненные инквизиторами продолжают жить, но уже в иной форме, соединившись в одно целое со своими собратьями по несчастью. А эти псы вовсю пользуются их силой для защиты этого места и множества других целей».

Подобное Источнику Матвей видел только в играх – мрачных, жестоких, замешанных на хорроре. Это был хаос из плоти, где конечности утопали в петлях кишечника, головы, как похожие на человеческие, так и принадлежавшие совершенно иным созданиям, соседствовали с бьющимися сердцами, легкими или костями… Все это оказалось сшито, соединено при помощи железных скоб и болтов, утыкано трубками, через которые подавались всевозможные растворы, бурлящие в двух десятках прозрачных цилиндров.

«Инквизиторы способны поддерживать жизнь Источника до бесконечности, заменяя лишь отдельные части, – заговорила ведьма. – Безусловно, его содержание требует затрат, но то, что он дает взамен, невероятно ценно. А мучения тех, кто составляет Источник, – обстоятельство, которым можно пренебречь. Так было до сегодняшнего дня, однако… Думаю, ты понимаешь, что нужно сделать…»

– Понимаю, – прошептал Матвей, не отрывая взгляда от беспрестанно хрипящей, стонущей и ворочающейся жути, размерами не уступающей двухэтажному дому.

«Прекрасно. Ничего сложного делать не придется, нужна лишь грубая сила. Ты должен всего-навсего разбить сосуды с эликсирами, что питают этого созданного инквизиторами монстра. Но будь осторожен: некоторые жидкости едки, а тело Вольфганга должно оставаться в целости и сохранности».

Следующую минуту Матвей занимался разрушительством. Подходил к очередному сосуду, толкал ногой и тут же отскакивал, чтобы содержимое не попало на него. Разбивалось стекло, расплескивались жидкости, что давали жизнь монстру, сотворенному инквизиторами. Само чудовище, не получая нужных веществ, начало агонизировать. Оно хрипело, визжало, дергало конечностями и колыхалось. А Климов действовал подобно роботу – и был бы очень рад хоть немного побыть бездушным механизмом, лишь бы не чувствовать ужас, вызванный происходящим.

Как только он уничтожил последний цилиндр, в анатомический театр ворвались трое стражников. Матвей застыл, глядя, как те пускают Крокодогов вперед, как псы несутся к нему…

Первая тварь уже была рядом. Раскрыла пасти, прыгнула…

Кто-то схватил Климова. В следующее мгновение у того перехватило дыхание. На долю секунды потемнело в глазах. Вслед за этим накатила дурнота, однако она не помешала Матвею осознать, что он вновь в тюремном коридоре – Брульгром держал его едва ли не под мышкой.

Едва Матвей понял, что спасен, как бывший узник буквально швырнул его на пол и исчез. Его не было секунд пятнадцать, которых Климову хватило, чтобы справиться с тошнотой, восстановить зрение и понять: вокруг царит хаос.

Большая часть камер была открыта, а их оказавшиеся на свободе обитатели вовсю мстили инквизиторам. В трех десятках шагов огромное человекоподобное нечто со слоновьим хоботом и грубой серой шкурой, одетое лишь в набедренную повязку, развлекалось тем, что колотило стражника о решетку. Тот был без чувств, возможно, уже мертв, отчего напоминал большую тряпичную куклу. Еще дальше Матвей видел вспышки заклинаний, слышал крики, рев и грохот. Пол отчетливо вибрировал.

Сзади зашипели. Климов вздрогнул, обернулся. К нему подбирались самые жуткие сиамские близнецы, каких только можно представить.

Это были две твари ростом около полутора метров, представлявшие собой помесь жабы и человека, которые срослись боками. Они имели три ноги, четыре руки и две уродливых головы, голых и блестящих. Выпуклые глаза светились желтым, из широких зубастых пастей все еще доносилось шипение.

Однако Матвей не успел толком испугаться – вернулся Брульгром.

«Сейчас тебе будет не очень приятно, – предупредила ведьма. – Приготовься…»

Одновременно с этим существо схватило Климова. Рывком поставило на ноги. Развернуло лицом к себе.

А затем разинуло пасть и окатило его мутной зеленой дрянью.

На коже словно заплясал огонь. Матвей взвыл. Зажмурился и хотел было стереть жгучую гадость, но Брульгром, крепко держа его, вновь переместился.

«Прости, но так нужно, – продолжила ведьма. – Пленные получили свободу, повсюду вспыхивают бои между ними и инквизиторами. И если последние увидят Вольфганга, то сразу поймут, что подозрения по поводу ведьмы были верны. Также для них не составит труда догадаться, кто виновен в том, что сейчас здесь происходит. Конечно, мой список преступлений немал, но мне не хотелось бы пополнять его похищением инквизитора и уничтожением Источника. Как бы там ни было, если эти псы нападут на мой след, мне придется спешно искать новое пристанище, что сейчас совершенно некстати. Слюна Брульгрома ядовита, но не смертельна. Попав на кожу, она вызывает жжение и отеки. Лицо нашего дорогого гостя распухнет, что сделает его неузнаваемым».

Климов уже почувствовал, что ведьма права: кожа продолжала гореть, правда, уже не так сильно, и как будто натягивалась. Перед глазами все плыло, держать их открытыми становилось все труднее. А Брульгром продолжал телепортироваться.

Следующие четверть часа Матвей не понимал, что происходит. Он будто бы попал в бурный поток, который швырял его из стороны в сторону. Брульгром перемещался, время от времени оставлял полуослепшего Климова, но почти тут же возвращался для очередного прыжка сквозь пространство. Рев, рык, крики, хлопки заклинаний, грохот, звон разбитого стекла преследовали беглецов на каждом отрезке пути.

Пару раз в голове Матвея звучал голос ведьмы. Она объяснила, что Брульгром заметает следы: Климов прошел через несколько постов стражников, те видели его, и инквизиторам ничего не стоит просмотреть их воспоминания и опять же – увидеть Вольфганга. Поэтому бывший пленник и вынужден «отлучаться», чтобы убить очередного тюремщика в доспехах.

«Это рискованно, но необходимо, – сказала ведьма. – Мы не можем оставить никого, кто видел бы, что Вольфганг был в тюрьме. Ты прекрасно справился со своей частью задания. Теперь предоставь потрудиться Брульгрому, он выведет вас из тюрьмы, а я открою портал».

Матвей не смог бы ничего больше сделать при всем желании. От постоянных перемещений его едва не выворачивало, зрение ухудшалось с каждой минутой, а лицо грозило вот-вот взорваться.

Неожиданно стало заметно светлее. Воздух посвежел, звуки битвы как будто остались за спиной.

«Поздравляю, – теперь в голосе ведьмы чувствовалось облегчение. Брульгром в это время еще дважды телепортировался. – Вам удалось покинуть тюрьму. Даже если кто-то из инквизиторов или стражников это заметил, у них сейчас есть чем заняться. Портал будет в паре километров отсюда, дай мне поговорить с Брульгромом».

Матвей извернулся, приложил ладони к вискам существа. Выслушав указания ведьмы, тот продолжил рывками перемещаться по игровому пространству, отчего Климов уже едва не терял сознание. А когда на него обрушилась лавина знакомой боли, он понял, что покинул «Ландруну».

 

Квест третий: Оцифрованные - 6

– Вот и прекрасно, – ведьма кивнула. Выглядела она довольной, хотя все еще взволнованной. А Матвей, наконец, распрощался с ощущением, что горящее лицо вот-вот лопнет, и мог снова нормально видеть. – Признаться, я ожидала, что трудностей будет больше. Ты и Брульгром отлично сработались, и это безусловно поможет, когда наступит пора ему выполнить свою часть договора. Пока что нашему новому союзнику нужен покой и небольшое лечение. Пребывание в инквизиторской тюрьме, знаешь ли, не самым лучшим образом сказывается на здоровье, неважно, человек ты или представитель иного вида.

Климов сидел на том же самом столе в лаборатории Цитадели безумных некросов, пока что пребывая в теле Вольфганга, и время от времени поглядывал на собственное – неподвижное, с бледным лицом, питаемое эликсирами.

– Фурментис сейчас занят, поэтому придется подождать час или два, – ведьма прекрасно понимала, что больше всего Матвею хотелось вновь стать самим собой. – Ты можешь потратить это время с пользой. Разум Вольфганга сейчас в твоем полном распоряжении, почему бы не узнать побольше об инквизиторах? Я не могу быть уверенной, что в будущем ты не столкнешься с ними. И чем больше тебе будет известно о враге, тем легче его одолеть.

Матвей не ответил. Ему совершенно не хотелось копаться в чужой памяти. Его беспокоило иное, и для ведьмы не было секретом, что именно…

– Да, как ты помнишь, я и прежде отправляла в виртуальные миры живых людей. Их было пятеро, двое погибли, трое все еще здесь, на грани жизни и смерти. В том, что с ними случилось, отчасти и моя вина…

– Отчасти? – Климов прищурился, глядя на ведьму. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. – Вы украли их, заставили работать на себя, рисковать жизнью. Мучили, раскладывая живых людей на нули и единицы…

– Более того, наделяла их особыми умениями, что тоже малоприятно, – ведьма кивнула, явно не собираясь отрицать обвинений Матвея, но того не обескуражил этот ход. – Большая часть того, что ты думаешь обо мне, справедлива. По человеческим меркам я настоящее чудовище. Похищаю талантливых игроков, использую в качестве инструмента, причем очень грубо, а затем отправляю в утиль. И все ради каких-то туманных целей. Так это выглядит в твоих глазах, верно?

– Верно, – с нотками вызова ответил Матвей. Пережитые в инквизиторской тюрьме страх и боль требовали выхода. – Так оно и есть.

Ведьма неожиданно погрустнела. Некоторое время она глядела в никуда, потом еле слышно произнесла:

– Что же, пускать так и будет до поры, до времени. Я очень надеюсь, что именно с тобой закончу работу, потому что не хочу новых жертв. И очень надеюсь, что когда ты поймешь мой план, то изменишь свое мнение обо мне. Однако на данный момент твоя злость даже кстати, особенно если она в пределах разумного. А чтобы ты не терял голову, позволь провести небольшую экскурсию. Раз уж ты вспомнил о своих предшественниках…

Матвей догадался, что, а вернее – кого, хочет показать ведьма. Он одновременно и хотел увидеть их, и боялся. Наверное, похожие чувства испытывают больные в ожидании вердикта врачей.

– Идем, – ведьма направилась к комнате с диваном и вирт-капсулой. – У них давно не было посетителей, кроме меня, Брутуса и Мирона.

Спрыгнув со стола, Климов пошел за ведьмой. После череды телепортаций все еще мутило, в ногах ощущалась слабость. Да и сердце пока что билось чаще положенного.

Миновали бывшее логово отшельника Ксандра, поднялись по винтовой лестнице и оказались в том же коридоре, где располагалась комната Пиропсиха.

– Нам прямо, – сказала ведьма. – Когда будем проходить через дым, задержи дыхание.

Красные клубы дышали сыростью и беспрестанно ворочались. Перед тем, как нырнуть в дым, Матвей не только перестал дышать, но и зажмурился. Так, в темноте, он сделал три десятка шагов, после чего услышал голос хозяйки убежища:

– Можешь выдохнуть и открыть глаза. Закрывать их, кстати, было необязательно, но подобная осторожность похвальна. Очень надеюсь, что она поможет тебе не попасть сюда.

«Сюда» оказалось светлым и просторным залом, который был отделан серым шершавым камнем и наполнен резкими запахами больницы. По куполообразному потолку скользили зигзаги молний, вдоль стен, как и в лаборатории, выстроились полки со склянками, горками порошков, пучками трав, инструментами.

А неподалеку от места, где остановились ведьма и Матвей, высился стеклянный шар, на три четверти заполненный зеленой водой. Та все время бурлила, заставляя заключенного внутри сферы человека двигать руками и ногами. Он был опутан шлангами, два выходили у него изо рта, тянулись к отверстиям в верхней части шара и соединялись со странным устройством, состоявшим из рамы, нескольких баллонов, сосудов, из которых торчали воронки, и трех светящихся кристаллов. Невероятно худое тело уродовали темные опухоли, не меньше трех десятков – на руках, ногах, шее, груди, животе.

– Мы вынуждены держать его без сознания и погруженным в сложнейший алхимический состав, который сдерживает рост опухолей и их… – ведьма помедлила, подбирая нужное слово: – аппетит. Это первый игрок, которого я похитила, и, думаю, тебе он знаком. Его зовут Ярослав Озеров.

Матвей знал этого питерского гейм-стримера и сам, если выпадала свободная минута, смотрел его видео. В основном Ярослав играл в постап и хоррор, но вряд ли мог предположить, что сама его жизнь превратится в кошмар.

– Я не хотела, чтобы так получилось, – в голосе ведьмы чувствовалось сожаление, и Климову очень хотелось верить, что оно искреннее. – Ярослав прекрасно справлялся с поставленными задачами, мужественно выдерживал процесс оцифровки. Именно благодаря ему мое нынешнее жилище обрело силу. То, что лаборатория Цитадели безумных некросов появилась в реальном мире – его заслуга. И логово ведуна-людоеда Ксандра я получила его стараниями. Как раз этот босс и погубил Ярослава. Один из его мощнейших ДОТов, Пожирающий Недуг, поразил моего помощника. Игровые зелья помогали лишь в виртуале, едва Ярослав вернулся, как начался кошмар. Он постоянно чувствовал боль и тошноту, его мучил страшный жар. Бедный мальчик высох буквально за пару дней, смотреть, как он худеет, было жутко. Потом появились опухоли. Они тянули из Ярослава жизнь, а я оказалась бессильна что-либо сделать. Тогда-то мне и пришлось заключить контракт с Ваннэраллами – народом, к которому принадлежит Брутус. Они славятся целительским искусством, однако даже мой рогатый помощник не смог вылечить Ярослава. Ему удалось лишь усыпить болезнь – вместе с больным. Разумеется, Брутус не отступает, он ищет способ помочь, проводит исследования, действует методом проб и ошибок. Но беда в том, что каждую его теорию приходится проверять на практике. Для этого мы приводим Ярослава в чувство, пускай и ненадолго. Однако даже это способствует тому, что болезнь заходит все дальше и дальше. Мы и проклятие Ксандра словно бежим наперегонки, и Ярослав достанется тому, кто окажется быстрее.

Матвей молчал, глядя на запертого в сфере человека. Вспоминал, каким он был на стримах, полным азарта, с подвешенным языком и всегда готовым к игровым сюрпризам. А став первым исполнителем ведьминых квестов, Ярослав превратился в растение, пожираемое болезнью, пришедшей из виртуального пространства.

«И он был не единственный», – напомнил себе Климов.

– Ты прав, – ответила ведьма на его мысли. – Следующим был Эндрю Полсон, британская звезда киберспорта. Его здесь нет, и это, скорее всего, хорошо. Хотя смерть его была страшна и произошла по моей вине. Задание, на которое я его отправила, показалось мне довольно легким. Я уделила недостаточно времени его игровым характеристикам перед оцифровкой. И Болотный Король, рядовой босс одной из начальных локаций игры «Демонс Фьюри», которого Эндрю должен был победить, разорвал его. Ирония заключается в том, что у него была мечта – прожить жизнь в компьютерной игре. Эндрю оказался не совсем здоров психически, он не любил реальность. Виртуальные просторы, наполненные магией и приключениями, были ему куда ближе. И его мечта, в каком-то смысле, осуществилась: он встретил смерть там, где и хотел.

– Вряд ли он хотел, чтобы все закончилось так быстро, – заметил Матвей, мрачно глядя на ведьму. – Что произошло со вторым погибшим? Кто это был?

– Игорь Лисунов, старшеклассник, грезящий славой в международном игровом сообществе. Он был многообещающим геймером, погружался в две довольно популярные игры, в каждой был членом топовых кланов. Молодой, умелый, азартный, с очень горячим нравом. Это его и погубило. Я отправила Игоря на простейшее задание: разобраться с боссом и забрать пару зелий, которые с него выпадали. Но по дороге к цели он увидел традиционные забавы группы пэкашеров. Мой юный помощник ненавидел их, а потому, несмотря на все мои протесты, не смог пройти мимо. Эти шакалы изрубили Игоря, я смогла его вытащить – но не вылечить. Все, что мне удалось, – сделать так, чтобы он ушел без мучений, словно погрузился в сон, – последние слова ведьма почти прошептала.

«Она борется со слезами?» – Матвей был не то, чтобы удивлен, скорее растерян.

Из-за сферы, в которой спал Ярослав, показалась пара безголовых и многоруких бочонков – помощников Брутуса. Один подошел к ведьме, та наклонилась и как будто прислушалась, хотя существо не издавало ни звука. Климов догадался, что они общаются, читая мысли друг друга. Судя по всему, вести, принесенные созданием, не принесли ведьме радости.

– Похоже, список жертв оцифровки скоро пополнится, – сказала она, выпрямляясь и печально глядя на Матвея. – Пойдем, я познакомлю тебя с Ио.

Вслед за ведьмой и бочонками тот обошел сферу и увидел операционный стол, занятый девушкой с короткими фиолетовыми волосами. Она была одета в серую длинную ночную рубашку, на лице и руках Матвей увидел множество фиолетовых и синих пятен, словно кто-то, шутки ради, измазал Ио чернилами. Однако Климов сомневался, что произошедшее с девушкой имело хоть малейшее отношение к шуткам…

– Так и есть, – произнесла ведьма. Она остановилась возле стола и провела пальцами по щеке Ио. – Шутки здесь неуместны. Ее положение даже хуже, чем у Ярослава. Она тоже погружена в сон, однако это не останавливает действие яда, которым ее отравила Чумная химера. Очень агрессивная и опасная тварь, обитает в Проклятом граде…

– Да, я знаю, – прервал ее Матвей. – Локация игры, которая в переводе с английского называется «Больные Земли».

Пару лет назад Климов играл в эту игру – своего рода постапокалипсис, но на магической основе. Группа могущественных чародеев при помощи темного волшебства видоизменила самые страшные болезни, с которыми только сталкивалось человечество, и разожгла новую эпидемию. Большая часть живых существ превратилась в монстров, а выжившие – их роль досталась неписям и игрокам – оказались вынуждены бороться с чудовищами.

Чумная химера была достаточно сильным боссом, с солидным арсеналом проклятий и физических атак – когти и клыки у этой покрытой уродливыми наростами зверюги внушали уважение и дамажили очень ощутимо. Матвею в свое время пришлось собрать небольшой отряд из НПС, чтобы справиться с тварью. Идти на нее в одиночку было самоубийством, и ведьма не могла этого не знать.

– Ио была не одна. Она, как и ты, воспользовалась услугами цифровых обитателей «Больных Земель». Просто ей следовало действовать намного осторожнее. Ты сражался с химерой и прекрасно понимаешь, чего от нее ждать. Любая ошибка может стать фатальной. Так и произошло в случае с Ио. На самом деле ее зовут Ира Орлова, и она, кстати говоря, твоя большая поклонница.

Последние слова ведьмы лишь усилили боль. Матвею меньше всего хотелось видеть своих поклонников такими – погруженными в магический сон, сжираемыми ядом, медленно расстающимися с жизнью. Как и любого другого человека.

– Только лишь человека? – спросила ведьма с горькой усмешкой. – Пойдем, я покажу тебе третьего обитателя этого зала.

Только сейчас Матвей заметил несколько ширм, образующих подобие полукруга. За ними, скорее всего, и находился тот, о ком упомянула ведьма.

– Игры привлекают не только людей, обладающих магическим даром, но и иных существ, – продолжила она, вместе с Климовым двигаясь к ширмам. – Зозимос – давний поклонник виртуальных пространств, он начал играть еще до того, как обнаружилось, что часть игрового контента обладает силой и в реальности. Он принадлежит к роду Сатиров, козлоногих и рогатых демонов плодородия, впервые упомянутых в греческой мифологии. Сатиры очень живучи, обладают способностью быстро залечивать даже серьезные раны, и я надеялась, что такой помощник будет более успешен нежели человек. И все шло хорошо, пока ему на хвост не сели те, кому я, по собственной глупости, доверяла долгие годы. Зозимоса едва не разорвали, его пришлось собирать почти что по частям. Однако именно у него больше всего шансов выжить, только вот я не уверена, что он будет таким же, как раньше. Слишком уж тяжелые ранения…

Обошли ширмы, и Матвей, наконец, увидел того, о ком рассказывала ведьма.

Витые, чуть изогнутые рога, бурая грива волос, почти человеческое лицо, все в ожогах и жутких шрамах. На глазах – повязка со следами крови. Большие красные кляксы были и на белом покрывале, под которым пряталось тело создания.

Услышав шаги, Зозимос чуть повернул голову и дернул губами. Ведьма положила ладонь на выпуклый, мокрый от пота лоб, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов.

– Он настоящий боец, – прошептала она, вернувшись к Матвею, – тот держался поодаль. – С твоего позволения я не буду убирать покрывало, незачем смотреть на его шрамы и раны, они жуткие. Сейчас Зозимос мало чем отличается от чудовища Франкенштейна, разве что козлиными ногами.

Ведьма замолчала, кусая губы и думая. Климову не нужно было «покупать» ее разум, чтобы понять: мысли у хозяйки убежища были мрачные.

– Собственно, Зозимос и стал последней каплей, если можно так выразиться. Я устала от этого конвейера трагедий и решила не торопиться. До цели еще далеко, сделать предстоит немало, но к оцифровке я буду прибегать лишь в крайнем случае.

Она повернулась, посмотрела Матвею в глаза своим темным, чуть безумным взглядом.

– Я очень рада, что ты вернулся целым и невредимым. Конечно, ты был не в своем теле, но если бы с Вольфгангом что-то случилось, умерли бы вы оба.

Мирон появился совершенно бесшумно. Подошел к ведьме, та наклонилась, и карлик несколько секунд шептал ей в ухо.

– Прекрасно, – дослушав, ведьма кивнула и повернулась к Матвею. – Фурментис справился с делами и готов вернуть тебя в твое тело.

…Шестирукий арлекин завис над столом с телом Климова, и когда тот вслед за ведьмой и Мироном вернулся в лабораторию, зааплодировал.

– Он тоже рад, что ты благополучно справился с заданием, – заметила хозяйка убежища.

Матвей не ответил. Он улегся рядом с собственным телом, подождал, пока появится Брутус и установит капельницы, после чего закрыл глаза и приготовился к очередной порции боли.

 

Интерлюдия - 4

Из материалов информагентств:

«Несколько дней назад в игровом мире «Ландруна» произошло странное явление: в локации под названием «Пасмурные леса», на краю большого кратера, появилось похожее на небольшой замок здание. По словам игроков, оно оказалось обитаемо и там шло сражение между магами в черно-зеленой одежде и множеством разнообразных существ, которых ранее в этой игре не наблюдалось.

Около пятидесяти человек из числа геймеров, сочтя появление замка сюрпризом от разработчиков, кинулись штурмовать новый инст. Однако чародеи, судя по всему, высокоуровневые мобы, не позволили никому из игроков пройти дальше ворот – им хватало одного заклятия, чтобы расправиться с очередным игроком.

Спустя примерно полчаса замок исчез так же неожиданно, как и появился. Сейчас поклонники «Ландруны» строят догадки, и наиболее вероятная – неудачное испытание разработчиками новой области «Пасмурных лесов». Игроки заинтригованы, они с нетерпением ждут дальнейшего развития событий или хотя бы комментариев от создателей игры. Однако компания «ВиртуалСпейс», разработавшая «Ландруну» пока что воздерживается от общения с прессой».

 

Квест четвертый: Роковые ошибки - 1

До цели оставалось всего ничего, каких-то сто метров по узкой извилистой тропке, зажатой деревьями – черными, мертвыми и уродливыми. Впрочем, вся локация «Лес вечных сумерек» была мрачной и неприветливой, рассчитанной на любителей темного фэнтези и хоррора. Здесь обитали обросшие светящимися грибами ведьмы, дамажащие несложными заклинаниями, слепые, но очень слухастые великаны с костяными кулачищами и громоподобным замедляющим ревом, всякая мелочь, вроде зомбированных зайцев, барсуков и лисиц. Оживленные черной магией волки и медведи считались уже элитными мобами, но больше всего хлопот доставляли Граунды – огромные комья земли, из которых торчали руки, ноги, туловища и головы мертвецов разной степени разложения. Твари активно использовали конечности в ближнем бою, а издали атаковали, выстреливая острыми осколками костей.

К счастью, огненные заклинания Матвея, вернее – пироманта Игниса, достигшего сто одиннадцатого уровня в рекордно короткие сроки благодаря двум неделям беспрерывной игры, – позволяли расправляться с этими обитателями Леса быстро и эффективно. Граундов Климов брал исключительно на себя, поскольку не хотел, чтобы монстры умертвили кого-нибудь из его отряда неписей, за который пришлось выложить немалые деньги.

Отряд был невелик, состоял из пары иноземцев – типичных ниндзя, мастеров катаны и умелых метателей отравленных сюрикенов, остроухого и зеленокожего мага воды и почтенного старца-энчантера Виталиса, большого любителя рассказывать об истории Бальстарры, страны, на виртуальных просторах которой Матвею предстояло выполнить очередное ведьмино задание.

Сейчас до цели оставалось каких-то два рывка, но Климов был очень измотан. Лишь желание поскорее выбраться из виртуала давало ему силы двигаться дальше.

Четырнадцать суток назад он появился вблизи захудалого городишки на восточной границе Бальстарры и был способен лишь бросаться файерболами. Весь первый день он провел на окраине, по заданию крестьян-НПС очищая поля от крысолаков, ящериц, неспособных летать ворон и саранчи полуметровой длины. Там же, ближе к полуночи пиромант Игнис схлестнулся с первым боссом – Пугалом, одержимым темным духом. Огненная магия против набитого соломой монстра оказалась как нельзя кстати. Тому не помогли даже впечатляющая скорость и два серпа, нехило дамажащих и вызывающих кровотечение.

На следующий день Климов присоединился к паре таких же «новобранцев» и начал осваиваться на городском погосте, поджигая обретающуюся там мертвечину. Его спутники, рога Дэн и мушкетер Фемистоклюс, первыми сагрили местного босса – классического Лича. Разборка получилась напряженной, Дэн откатился к биндпоинту, когда до победы оставалась пара минут. Так что Матвею и Фему пришлось дожидаться, когда этот отчаянный голодранец вернется, чтобы вместе обследовать данж, открывшийся после упокоения обладающего магией скелета-переростка.

В подземелье обитали все те же зомби, только поздоровее, а в конце игроков поджидал огромный паук, для которого ходячие мертвецы были лучшим лакомством – разумеется, после игроков. Однако на этот раз членистоногому пришлось и поголодать, и поделиться ништяками, выпавшими с его умерщвленной тушки.

Далее пути Климова с рогой и мушкетером разошлись. Дэн оказался студентом, а Фемистоклюсу пора было на работу – как он выразился, «слябы по клетям катать». Выросший в промышленном городе Матвей прекрасно понимал, о чем речь. Сам он отправился в леса, расположившиеся на восточной границе Бальстарры, – для очередного ведьминого задания требовался примерно девяностый уровень, а Климов к тому моменту достиг лишь восьмого.

Рядом с лесами располагалось немало селений, где жила щедрая на квесты непись, а потому эта область пользовалась у игроков популярностью. Там Матвей провел следующие пять дней, довольно плодотворных.

В первую очередь, он хорошенько проапался за счет истребления Диких Моховиков – обезьяноподобных существ с внушительными зубами и когтями, шерсть которым заменял сине-серый мох, очень ценимый местными мастерами в изготовлении зелий. Благодаря фарму Климов значительно усилил файерболы и освоил несколько новых заклинаний: Огненные Хлысты, Пламенеющий Выдох, Сжигающий Круг. Поскольку пиромантия была главным инструментом Игниса, большую часть поинтов он закидывал в интеллект, но не обходил вниманием силу, выносливость, ХП и другие характеристики.

После этого, когда Матвей уже более-менее твердо стоял на ногах, пришла пора для заданий посерьезнее. Так он оказался в числе игроков, защитивших одну из деревень от нашествия Коварных Моховиков, более мощных и хитрых тварей. Действовали слаженно, несмотря на то что большинство игроков были знакомы друг с другом едва-едва, и это очень порадовало Климова.

Монстры перли, рыча, передвигаясь то на двух лапах, то на четырех. Кидались на людей, совершая впечатляющие прыжки. Их встречали клинками, копьями, стрелами и магией, причем Матвею довелось поработать в связке с тремя другими пиромантами, и вместе они скастовали Огненную Тюрьму – большую клетку с прутьями из чистого пламени. В ловушку угодило не меньше пятнадцати тварей, их гибель стала одним из самых ярких моментов битвы.

Немало хлопот доставили Моховики-Шаманы: их чародейство вызывало из земли колючие стебли, которые опутывали игроков, обездвиживая и навешивая отравление. Рубить, замораживать или жечь растительность было бесполезно. Единственный способ избавиться от напасти – уничтожить уродливый и беспрестанно визжащий череп, что украшал посох, который служил главным магическим инструментом каждому Шаману. Лишившись орудия, те впадали в бешенство и атаковали, уже ничем не отличаясь от рядовых противников.

Ну а кульминацией сражения стал приход Вождя Моховиков. Громогласно рычащая зверюга, раз в десять крупнее обычных тварей, что делало ее гораздо мощнее, но медлительнее, в первые же минуты убила немало игроков, размахивая куском сухого дерева с полыхающими корнями и плюясь огненными сгустками. Игра была не тем местом, где клин вышибают клином, Матвей прекрасно это понимал и юзал свою пиромантскую магию лишь с целью заагрить босса, позволяя другим дамажить монстра сталью и заклинаниями, более действенными против огня.

После этого пиромант Игнис выполнил еще пару квестов – разборка с опасно подобравшимися к селению людоедами и запечатывание портала в Темные Просторы, откуда очень активно лезли серые и тощие твари с десятком конечностей. Благодаря этому Матвей достиг тридцать третьего уровня и, по совету ведьмы, связавшуюся с ним через игровые сообщения, отправился в одиночное путешествие по лесам – к немалому огорчению нескольких игроков, объединившихся в клан после победы над Моховиками.

Поросшие мхом монстры уже не представляли угрозы, но Климов углублялся в дебри и встречал все больше новых противников. Три-четыре раза он был на волосок, когда затевал сражения с большими группами каннибалов – любители человечинки с оскаленными и окровавленными рылами, одетые в волчьи шкуры и вооруженные костяными топорами, оказались очень быстры и свирепы. А Проклятый цветник так и вовсе покорился ему со второго раза.

Овраг двухсотметровой длины, единственный путь к Гномьим копям, мог бы стать заветной мечтой любого флориста. Однако красота огромных бутонов всевозможных форм и размеров, что пестрым ковром покрывали склоны, таила в себе коварство: при приближении игрока они выстреливали ядовитой пыльцой. А некоторые служили домом для очень своеобразных фей, похожих на крошечных зомби со стрекозиными крыльями и очень острыми зубами. Нападали твари стаями и действовали подобно оголодавшим пираньям.

И цветы, и зомбо-феи очень хорошо горели, но в первый раз Матвей переоценил собственные силы – на полдороге кончилась мана. Так что ему пришлось еще некоторое время позависать в окрестностях Проклятого цветника и пофармить. Труды увенчались успехом: Климов дорос до сорок седьмого уровня и смог овладеть начальной формой Волны Убийственного Пламени.

Заклинание и проложило ему щедро украшенную горелыми цветами дорогу к боссу – трехметровому мертвецу, поросшему плюющимися отравой бутонами. Пиромантия оказалась идеальным вариантом, Матвей как следует отомстил мобу за неудачу, орудуя Огненными Хлыстами.

Затем он отправился к низкорослым бородачам – как выяснилось, весьма вовремя: те нуждались в помощи. Рудники, что принадлежали гномам, оккупировала многочисленная нечисть, из-за чего плавильни, расположенные рядом с поселением «фэнтезийных металлургов», простаивали уже долгое время. На выручку к ним собралось немало игроков, которые с радостью приняли пироманта Игниса в свои ряды.

Вскоре здоровенный котлован, на дне которого брали начало несколько шахт, превратился в поле боя. Всевозможные уродцы, похожие кто на гоблинов, кто на орков, кто на упырей, уже считали себя полноправными хозяевами рудника и сражались, не жалея собственных цифровых жизней. Им противостояли представители практически всех игровых классов «Бальстарры»: воины, охотники, чародеи-стихийники, иноземцы, гномы, эльфы, суммонеры… Дело происходило ночью, и тьму то и дело озаряли вспышки заклинаний, ревели петы, звенело оружие, перекрикивались игроки, верещали гибнущие мобы.

Рубка длилась недолго и закончилась победой, благодаря чему гномы вскоре запустили плавильни. Новость об этом тут же разлетелась по игровым просторам, локация стала популярным местом для желающих прикупить новый доспех или оружку, а все участники битвы получили статус «Почетный гость» и пожизненное право заказывать у бородачей с хорошей скидкой. Матвей не упустил возможности обновить броню и приобрел сет, рассчитанный как раз на пироманта: одежка давала неплохие плюсы к защите, причем не в ущерб подвижности.

В дальнейший путь он вновь отправился один – стремясь к заветному левелу и той локации, где предстояло выполнить ведьмино задание. Однако, когда казалось, что цель уже близка, ведьма сообщила плохие вести: необходимым ей предметом завладел клан с весьма идиотским названием – Смеющиеся Кровопускатели. Судя по услышанному от ведьмы, ребята увлекались пэкашерством, и это в разы усложняло дело.

В итоге ведьме пришлось менять план, после чего Матвей еще немного подкачался и провел переговоры с тамошним лидером – некромантом Менгелем. Тот согласился принять пироманта в клан, но не за просто так, поэтому сейчас, в компании четверых неписей, Климов шел выполнять свою часть договора.

Последний отрезок пути сквозь Лес вечных сумерек оказался свободен от нечисти. Вскоре деревья расступились, открыв озеро с черной водой, окаймленное зарослями камышей.

– Что же, мой дорогой друг Игнис, мы добрались до цели, – торжественным голосом произнес Виталис. – Именно здесь трагически оборвалась жизнь легендарного чародея, главы Ордена Добродетели, мастера Виртуса. Проклятое племя чернокнижников схватило его, подвергло пыткам, настолько изощренным, что разум несчастного пленника помутился. Чудовищные муки открыли злу путь к его сердцу, сделав Виртуса смертельно опасным. Даже для тех, кто пленил мага.

Слушая старца-энчантера, Матвей скользил взглядом по неподвижной водной глади. Та напоминала огромных размеров плиту из гладкого черного камня, по которой было разбросано два с лишним десятка маленьких плотиков. А ближе к противоположному берегу находилась цель квеста – бревенчатый плавучий дом в два этажа, из боковых стен которого торчали длинные костяные лапищи.

Виталис, тем временем, продолжал:

– Чернокнижники не нашли ничего лучше, кроме как бросить обезумевшего Виртуса в эти холодные черные воды. Однако несчастный не получил долгожданного освобождения от мук. Зло продолжало поддерживать в нем жизнь, превращая чародея в нечто ужасное. Теперь это монстр, обретающийся в жилище, которое ты видишь и в которое тебе предстоит зайти. Но будь осторожен, тишина здешних вод обманчива. На глубине притаились чудовищные стражи, и они готовы уничтожить любого, кто осмелится бросить Виртусу вызов.

Матвей задумчиво покивал, повернулся к членам своего отряда и остановил взгляд на паре иноземцев. Гостям с востока предстояло взять на себя роль камикадзе и агрить упомянутых Виталисом «чудовищных стражей». Обитающие в озере твари получали от Виртуса магическую подпитку и были бессмертными, пока босс оставался жив. Поэтому Матвей не строил иллюзий насчет того, что ниндзя дотянут до победы, но надеялся, что стараниями энчантера они продержатся как можно дольше.

Как только иноземцы запрыгнули на первый плот, все вокруг перестало быть неподвижным…

Первым делом вздрогнул и заскрипел сам плавучий дом. Из черного дверного проема донесся жуткий хохот, от которого по озеру пошла рябь. А затем костлявые лапищи поднялись и тут же грохнули по воде.

Неписи в это время продолжали перескакивать с плота на плот и были уже метрах в пятнадцати от берега. Виталис полностью сосредоточился на паре ниндзя, делая тех более быстрыми, ловкими и выносливыми. Маг воды приступил к своей задаче: утихомириванию волн, поднявшихся из-за буйства плавучего дома.

Матвей же пока стоял и наблюдал, как костяные лапы бьют по воде. Ему предстояло изучить весь мувсет, чтобы не попасться в самый ответственный момент. Он знал, что Виртус способен одним ударом сбросить игрока в воду – и возможности вновь взобраться на плот и повторить попытку не будет: помимо стражей в озере обитали десятки призраков-утопленников, которые тут же утянут ко дну.

Однако, несмотря на то что все внимание Климова было сосредоточено на доме, он все равно не пропустил появления тех, из-за кого вполне мог даже не приблизиться к обиталищу Виртуса – семиметровых щук-зомби с белой светящейся чешуей.

Всплыли сразу все четыре твари. Сейчас они кружили рядом с иноземцами. Узкие гибкие спины на фоне черной воды были видны просто прекрасно. Камикадзе замерли на соседних плотах, готовые пустить в ход сюрикены. А чудовищное жилище продолжало бить лапами и хохотать.

Одна из щук, наконец, выпрыгнула, разинув обросшую щупальцами пасть и расправив остатки плавников. В глазницах темнели студенистые комки, кое-где на туше виднелись ребра. Иноземец, которого она хотела атаковать, сделал боковое сальто и распластался на соседнем плоту. В этот же момент рыба-монстр обрушилась в воду, подняв тучи брызг и волны.

Маг воды выкрикнул заклинание, нацелив на озеро навершие посоха, представлявшее собой жабью голову. Глаза зеленокожего вспыхнули синим. Над поверхностью прокатилась волна колеблющегося воздуха, заставив озеро немного успокоиться.

Иноземцы в это время начали агрить щук сюрикенами. Твари больше не выпрыгивали, лишь поднимали над водой головы и устремлялись вперед, желая сцапать ниндзя, но тем пока что удавалось вовремя перескакивать с плота на плот.

«Хорошо, – Матвей с напряжением следил то за ними, то за плавучим домом. Еще минута, может, чуть больше, и иноземцы уведут щук на достаточное расстояние. Тогда Климов сможет начать непростой путь к обиталищу Виртуса. – Продержитесь подольше…»

И тут же, словно в ответ на его мысли, сразу две рыбины выпрыгнули из воды. Первая обрушилась на тот плот, где стоял один из иноземцев, вторая – на тот, куда НПС хотел перескочить. Шансов выжить у ниндзя попросту не было…

– Зашибись, – прошипел Матвей, понимая, что дальше медлить нельзя.

– Поторопись, мой друг, иначе страшная гибель этого отважного воина окажется напрасной, – тут же вновь завел пафосную шарманку Виталис. – Моя светлая магия поможет тебе в достижении цели.

Энчантер наставил на Климова открытые ладони, и спустя пару мгновений тот ощутил прилив сил: хотелось бежать, одним махом оставляя за спиной препятствия, какими бы сложными и опасными они ни были…

«Вот они, бафы», – подумал Матвей и запрыгнул на ближайший плот.

Несмотря на старания мага воды, качка оказалась неслабой. Вдобавок плоты намокли и стали скользкими. Так что Климов не задерживался ни на одном дольше пяти-шести секунд. Он знал, что подобные испытания лучше проходить как можно быстрее, тем более что энчантер Виталис поддерживал вполне неслабо.

Рыбины полностью сосредоточились на оставшемся иноземце. Тому приходилось очень несладко, твари почти не давали передышки, вынуждая непися-камикадзе выполнять один акробатический кульбит за другим. И все на маленьких, скользких и беспрестанно раскачивающихся плотах. При этом ниндзя еще умудрялся метать сюрикены, чтобы щуки не отвлеклись на Матвея.

Тот, медленно, но верно, приближался к плавучему дому. Наблюдение за лапищами, пусть и недолгое, оказалось полезным: теперь Климов мог предсказать, какая конечность ударит в следующий момент – и каким именно будет удар.

Рыбы-монстры потопили второго иноземца, когда Матвею оставалось преодолеть всего лишь три десятка метров, и тут же устремились к новой цели.

Климов замер на очередном плоту. Повернулся к чудовищам и метнул пару сгустков пламени в ближайшую живую торпеду. Рыбина заметалась, ушла на глубину, а Матвей расстрелял файерболами оставшуюся троицу и кинулся дальше.

Огонь был первым делом против порождений водной стихии, однако щуки оставались невосприимчивы к урону благодаря магии Виртуса, и Климову удалось их только отпугнуть.

«Насколько проще было бы с летающим маунтом», – Матвей усмехнулся, боковым зрением отмечая, что гигантские хищницы вновь плывут к нему.

Да, дело упростилось бы в разы. Беда только в том, что разработчики прикладывали все усилия, чтобы жизнь в Бальстарре не казалась медом. Поэтому вся виртуальная живность, подвластная игрокам, была запрограммирована таким образом, что становилась неуправляемой, едва оказавшись на берегу озера.

Щуки приближались, и Климов решил использовать Пламенный Заслон – широкий огненный полукруг, который держался на воде около десяти секунд. Этого времени ему хватит, чтобы добраться до буйствующего и хохочущего плавучего строения.

Оранжевый огонь осветил озеро. Рыбины дернулись в разные стороны, а Матвей устремился вперед. Но вскоре замер, поскольку добрался до места, где костяные лапы могли зацепить.

Рассудив, что в дальнейшем сможет выкроить время на пополнить ману, Климов установил еще два Заслона, справа и слева. Затем присел, наблюдая за мотающимися туда-сюда конечностями. Пришла пора ловить момент…

Очередной перерыв между ударами совпал с исчезновением огненных барьеров. Злобные плавучие бестии рванули к Климову. Тот перепрыгнул на следующий плот – оставалось всего два, и вот он, черный прямоугольник входа, из которого доносился оглушающий хохот.

Прыжок… Плот закачался. Матвей поехал вбок и опустился на четвереньки, чтобы не свалиться в воду. Выровнялся, приготовился к последним двум рывкам…

Жуткая башка рыбины-гиганта преградила путь и ухватила раскрытой пастью последний плот.

«Только не это…» – Климов едва не попятился, глядя на щуку. Та мотала головой, пытаясь заглотить связанные друг с другом бревна, которые были последней ступенью на пути пироманта Игниса к цели.

Теперь же ему оставалось лишь принять поражение, помереть, отреспауниться и попробовать снова. Или…

«Все равно нечего терять», – Матвей все-таки прыгнул – прямо на морду твари.

Он успел ощутить ладонями холодную и скользкую шкуру и тут же бросил себя дальше – распластавшись в воздухе, выставив руки. В следующее мгновение Климов оказался в воде, но сумел уцепиться за порог. Пальцы сомкнулись на разбухшем от воды дереве. Мышцы рук потянули тело вперед и вверх. Внутрь плавучего дома.

 

Квест четвертый: Роковые ошибки - 2

Первые несколько секунд ушли на то, чтобы осознать: Матвей добрался до обиталища босса. Он не провалился внутрь щучьей башки, не растерял хиты, не откатился к биндпоинту. И благодарить за это стоило старательных разработчиков и самые современные компьютерные технологии, что использовались при создании «Бальстарры». В плане реалистичности игра занимала лидерские позиции и, как только что выяснил Климов, позволяла игрокам ходить по головам мобов в буквальном смысле.

Но расслабляться было рано, дело пока что оставалось незаконченным. Встав, Матвей восполнил запас маны, и в тот же миг скопившуюся внутри дома темноту разогнали вспыхнувшие факелы, закрепленные на бревенчатых стенах. Пол под ногами закачался – на второй стадии боя, когда игрок оказывался внутри, дом прекращал бить воду лапами и начинал перемещаться по озеру, словно заправский пловец. Сделано это было с одной целью – усложнить жизнь удачливому геймеру.

– Неплохо придумано, – тихо произнес Матвей, обращаясь к Виртусу.

По-прежнему хохочущий босс представлял собой вросшую в пол огромную голову старика. Кожу покрывали ожоги и шрамы. Редкие седые лохмы, кровавые обрубки вместо ушей, выкаченные глаза без зрачков и радужек, но с причудливым узором из черных сосудов – да, чернокнижники славно повеселились, мучая несчастного чародея. Неудивительно, что тот открыл сердце злу.

Словно в ответ на размышления Климова, пришло игровое сообщение:

«Внимание! Вы проявили ловкость, отвагу и хитрость, пройдя мимо чудовищных созданий, стерегущих покой монстра, что прежде был легендарным магом, главой Ордена Добродетели, мастером Виртусом! Проклятые чернокнижники подвергли его невероятным мучениям, и страдания несчастного продолжаются и поныне! Будьте сильны, совершите подвиг и подарите этой проклятой душе долгожданный покой!»

Как только Матвей закрыл сообщение, Виртус перестал сотрясать воздух хохотом. Он высунул длинный красный язык, который тут же принял очертания человеческой фигуры – с торсом, головой с уродливым лицом, застывшим в злобном оскале, и двумя руками, заканчивающимися костяными клешнями. Именно эту тварь, обладающую семидесятитысячным запасом хитпоинтов, Климову и предстояло умертвить.

Виртус боялся огня, именно поэтому ведьма и велела выбрать пироманта. Первые же пущенные во врага файерболы принесли ощутимый успех, но Матвей, все еще на адреналине после приключения с гигантскими щуками-зомби, не желал делать передышку. Он вызвал Огненные Хлысты и провел несколько комбо, после чего использовал Пламенеющий Выдох.

Тварь громко и мерзко визжала, и когда Климов прервался, чтобы пополнить ману, исторгла из глотки струю черного яда. Прием дамажил очень сильно, как и все остальные немногочисленные атаки, а потому, чтобы не угодить под отравляющий душ, Матвей сделал несколько перекатов. Пространство плавучего дома позволяло выполнять акробатические трюки, пиромант Игнис был хорошо прокачан в плане ловкости и стамины и не позволил обезумевшему чародею запятнать себя наносящей урон гадостью.

Вскоре Климов вновь смог атаковать. Он использовал уже проверенные заклинания, уворачивался, когда Виртус пытался его отравить или достать клешнями. Четырежды боссу это удавалось, отчего хиты Матвея сразу же скатывались в красный сектор, и приходилось срочно отлечиваться, потому как второй удар стал бы фатальным. Сам пиромант Игнис сносил понемногу, но часто. В общем-то, вся первая стадия боя сводилась к долбежке и перерывам на уклонение от атак. Но потом…

Примерно через четверть часа монстр замер. Выгнулся и заверещал, расставив руки, которые стали удлиняться. На боках вспухли бугры. Сквозь них прорвались еще две конечности – с зазубренными костяными лезвиями. В ту же секунду часть факелов на стенах погасла, отчего стало заметно темнее, а из щелей потянулся густой зеленый туман.

Пол рванул из-под ног особенно сильно. Матвей чудом удержал равновесие и был вынужден уходить перекатами – трансформировавшийся босс устремился к нему, раскрыв клешни и нацелив лезвия. Промах вывел тварь из себя, она злобно зарычала, мотая башкой, и чуть отдалилась. А Климов встал, вызвал Огненные Хлысты и начал лупить монстра.

Туман густел, ухудшая видимость, плавучий дом заметно ускорился, отчего сохранять равновесие стало куда труднее. Магия Матвея теперь служила не только оружием, но и основным источником света.

Он почти завершил очередное комбо Хлыстами. Но в этот момент тварь нырнула обратно в пасть гигантской головы. Климов переключился на файерболы. Швырнул несколько прямо в слепые глаза Виртуса, и тот разинул рот, выпуская основную цель.

До конца поединка это происходило еще трижды. Сложности второй стадии добавили Матвею сосредоточенности, и он ни разу не попал под удар. Однако вымотался основательно: дом закладывал виражи как раз в те моменты, когда пиромант Игнис готовился к атаке, сбивая, заставляя терять равновесие, или когда приходилось уходить от ударов клешнями или лезвиями.

Тем не менее, Климов победил – он оказался седьмым игроком, которому это удалось, за что получил сразу три уровня и немало бонусов. Но главной его целью был артефакт, дропнувшийся с босса. Мозг Мученика, невероятно ценная для некроманта вещь. Менгель особо не распространялся насчет нее, но от ведьмы Матвей узнал, что плюшка служит главным ингредиентом зелья, которое позволит кланлиду стать кем-то вроде очень мощного энчантера для призываемой им нежити.

Забрав Мозг, он выбрался наружу и застыл на первом плоту, оглядываясь. Озеро вновь было неподвижным, щуки-гиганты плавали на поверхности кверху брюхом, а из глубин один за другим поднимались призраки утопленников – полупрозрачные зеленые фигуры магов, рыцарей, иноземцев, иных существ. Все они ненадолго задерживались для поклона Матвею, после чего взлетали и растворялись в затянутом серыми тучами небе.

Теперь перемещаться по озеру было совершенно безопасно, и Климов некоторое время прыгал с плота на плот, собирая с щук Сердца Рыбы-Стража, зубы и щупальца, которые тоже предназначались Менгелю. Затем выбрался на берег и получил сообщение от ведьмы:

«Ты молодец. Теперь вернись к гномьим плавильням. В лесу неподалеку тебя будет ждать мой посыльный. Он передаст кое-что. Без этой вещи идти в логово Менгеля опасно».

– К плавильням – так к плавильням, – пробормотал Матвей, после чего задействовал свиток перемещения.

 

Квест четвертый: Роковые ошибки - 3

Поселение гномов стало еще более многолюдным, жизнь здесь просто кипела. Повсюду были видны группы игроков всех мастей, неписи расхаживали с деловым видом, кое-кто был готов дать квесты. Увидел Климов и несколько новых зданий – мастерские и постоялые дворы. Плавильни, расположенные в стороне, непрерывно коптили небо, изнутри доносился рокот.

Портнувшись, Матвей едва успел осмотреться и сделать десяток шагов, как услышал громогласное: «Кого я вижу!» и тут же оказался стиснут в стальных объятиях приятеля-рыцаря под ником «Череп-Паха». Пока шла битва за рудник, пиромант и танк сражались бок-о-бок, и с тех пор Паха считал Игниса, как он сам выражался, «боевым братом». Это был шумный парень со взрывным характером, но бесконечно преданный друзьям.

– У меня сегодня вечер встреч просто! – рыцарь, наконец, отпустил Матвея и глядел на него сияющими глазами. – Сначала эти братья-акробатья вернулись, Анор и Лондо, теперь ты… А поднялся-то как нехило, сто тринадцатый уровень. Завидую, завидую…

По мнению Климова, особо завидовать было нечему: Череп-Паха и сам ушел недалеко, сейчас он достиг девяносто седьмого уровня.

– Зато гляди, какие у меня обновы, – он громыхнул закованным в сталь кулаком о нагрудник. – Не зря мы гномам на выручку подрядились, работать они умеют. Да и место с каждый днем все популярнее становится, сюда уже из центра Бальстарры наведываются. Их сразу видно, пафосные, черти. Ну и пускай, зато скоро здесь настоящий город будет, это я тебе со стопроцентной уверенностью вангую. А мы с ребятами, как клан, неподалеку планируем обосноваться. Есть тут одно местечко, замок Орочьего Лорда, вот, думаем наведаться. Давай с нами? Огневая поддержка лишней никогда не будет.

Договорив, Череп-Паха ожидающе уставился на Матвея. Огорчать этого темноволосого бородача с азартным блеском в глазах не хотелось, но Климов вынужден был покачать головой.

– Сейчас никак. Я вообще здесь проездом, – он усмехнулся. – Нужно кое-что из тайника в лесу забрать, а потом сразу на север двигаю.

Хотелось добавить: «может, как-нибудь в другой раз», однако Климов прекрасно понимал, что другого раза не будет. Он выполнит ведьмино задание, наконец-то выйдет из игры и, скорее всего, больше никогда сюда не вернется. Уже несколько месяцев как виртуальные миры стали для него будто бы чужими. Матвей словно отчасти перестал быть геймером. Да, он погружался в игры, сражался, выполнял квесты – но делал все это не по своей воле, а потому чувствовал себя лишним, едва ли не багом…

– Эх, жалко, – огорчился Череп-Паха. – А далеко твой тайник? Давай вместе сходим, потрещим хоть. Расскажешь, где был, чего видел, кого нагнул…

– Тайник рядом, но лучше я сам, – ответил Матвей, отчего ощущение «лишнести» только усилилось. – Тороплюсь, меня на севере ребята ждут, так что извини.

Рыцарь погрустнел еще больше. Задумчиво поскреб затылок и пробормотал:

– Ну ладно, двигай, раз такое дело… Только в лесу поаккуратнее. Те твари, которых мы из рудника выбили, похоже, готовятся к матчу-реваншу. Постоянно вокруг поселка с целыми группами сталкиваемся. Плюс разрабы добавили новых монстров. Нехило так дамажат, да и ХП у них прилично.

Матвей пообещал учесть это и, распрощавшись с Пахой, направился в сторону плавилен и рудника. Ведьма отметила на его карте одну из близлежащих пещер, где и ждал посыльный. По пути Климову пришлось подпалить несколько достаточно сильных экземпляров из числа нежити и встретиться с чудовищами, о которых упоминал танк.

Черные чешуйчатые спруты пятиметровой длины напали втроем, когда до пещеры оставалось всего ничего. Они выстреливали из клювов кислотой и намеревались нанести урон щупальцами с зазубренными кромками. Но благодаря тому, что Матвей мог вести бой на расстоянии, старания тварей не увенчались успехом. Хотя времени и маны на то, чтобы разделаться с ними, ушло немало.

Ведьминого посыльного не узнать было невозможно – Климов уже встречался с этими зубастыми созданиями, когда проходил шахты в «Калдт Гитт». Монстр сам подошел к нему и протянул глиняный сосуд, исчерченный символами и запечатанный чем-то похожим на застывшую смолу.

«Ты должен разбить это, как только попадешь в замок Менгеля и встретишься с ним самим, – пришло сообщение от ведьмы. – Я не знаю, действительно ли Смеющиеся Кровопускатели собираются принять тебя в клан или нет. Вполне допускаю, что тебя убьют, как только ты отдашь некроманту Мозг Мученика. Поэтому держи трофей при себе до последнего. А теперь отправляйся».

…Небольшой замок, скорее даже особняк, в котором обосновался клан Менгеля, представлял собой классический образец готической архитектуры: стремящиеся к мрачному небу острия башен, стрельчатые окна, лепнина, изображавшая существ малоприятной наружности, стены из темного камня…

За этим недружелюбным зданием пряталось кладбище, служившее своеобразными казармами нежити, подчиненной кланлидом Кровопускателей.

Матвей портнулся в полусотне метров от кованых ворот, отправил Менгелю сообщение: «Мозг Мученика у меня. Готов встретиться, как и договаривались», прикрепил к нему скриншот с трофеем, после чего пошел к замку.

Вход охраняли два вурдалака – серокожие твари с безухими головами, внушительными челюстями и длинными жилистыми руками. Одеты они были в красные мантии с черным узором на груди – символом клана, в котором угадывалась видоизмененная свастика.

Едва Матвей приблизился, двери открылись, и по ступеням спустился рога семьдесят пятого уровня под ником Крюгер. В такой же мантии, что и вурдалаки, он прятал нижнюю часть лица под кожаной маской, а в руках держал пару кинжалов.

«Не очень гостеприимно», – Матвей напрягся, вспоминая, о чем писала ведьма.

Однако показывать тревогу было нельзя, и потому он с невозмутимым видом уставился на рогу, ожидая, когда тот заговорит. Кровопускатель, скорее всего, ждал того же от Климова, но первым не выдержал игры в гляделки.

– Ты что ли шнягу приволок, которую Менгель заказывал? – говорил он нарочито развязно, и Матвей понял, что под личиной разбойника скрывается обычная школота.

– А ты знаешь, сколько эта шняга стоит? – с насмешкой и вопросом на вопрос ответил он.

– Да мне без разницы. Давай сюда и жди. Шеф сейчас проверит, а то вдруг ты нам фуфло решил подсунуть.

Да, судя по всему, ведьма была права: стоит лишь передать этому сопляку Мозг Мученика, как тут же налетит толпа Кровопускателей с неписями – и останется от пироманта Игниса надгробный камень. Хотя и без ее предупреждения Матвей бы сроду не повелся на такой очевидный развод. Поэтому он поднял руку ладонью вверх, вызвал самый маленький файербол и кинул на Крюгера тяжелый взгляд.

– Мозг Мученика я передам лично в руки Менгелю. Так что либо веди меня к нему, либо – до свидания. Плюшка очень ценная, желающих приобрести найдется немало. Смекаешь?

Рога не успел ответить, его опередило сообщение от кланлида:

«А ты молодец, не обломался, нам как раз такие и нужны. Считай, что проверку прошел, сейчас Крюг тебя проводит».

Похожую мессагу получил и разбойник. Сердито засопев, он буркнул:

– За мной двигай, – после чего развернулся и толкнул массивные двери, ведущие в замок Смеющихся Кровопускателей.

Внутри он оказался таким же мрачным. Вслед за рогой Климов прошел в просторный вестибюль с мраморным полом в черно-серую клетку. Освещен он был масляными лампами, которые сжимали в когтистых лапах тощие нетопыри, покачивающиеся в воздухе и беспрестанно машущие крыльями. На стенах висели картины: всевозможные твари, адские пейзажи, различные пентаграммы… По обе стороны вестибюля Матвей увидел двустворчатые двери, охраняемые неписями-троллями.

Напротив входа в замок была лестница, ведущая на второй этаж, под которой пряталась неприметная, окованная железом дверь. Подошли к ней, Крюгер по-особому постучал. Щелкнул замок, дверь открылась и в вестибюль высунулась остроухая голова с ирокезом и красными глазами.

«Маргж, орк, семьдесят третий уровень», – «познакомился» с игроком Матвей.

– Это к Менгелю, в клан к нам хочет, – рога кивнул на Климова. – Проведи.

Вслед за новым провожатым Матвей двинулся по узкому темному коридору, уходящему под уклон вниз. Он окончился аркой, заполненной сизым туманом, который растворился, как только Маргж и пиромант Игнис подошли.

– Заходи, дорогой, не стесняйся, – холодный, чуть насмешливый голос Менгеля нельзя было не узнать. В первый раз Матвей и лидер Кровопускателей беседовали неподалеку от кладбища. Теперь же некромант пустил Климова в святая святых замка – свою лабораторию. – Ты ведь уже почти наш человек.

Последнюю фразу он тоже произнес насмешливо, и Матвей напрягся.

Лаборатория представляла собой просторное помещение с кирпичными колоннами, к каждой из которых было привязано по несколько скелетов. Центр занимали три деревянных стола, на которых ютились всевозможные склянки, тряпицы с горками разноцветных порошков, горелки, кости и части тел. Все то же самое Климов увидел и на полках, закрепленных вдоль стен.

Сам хозяин лаборатории – бледный светловолосый эльф с черными кругами вокруг горящих багровым глаз, одетый в подобие массивной рясы с клановой символикой, стоял возле одной из колонн, скрестив руки на груди и с интересом разглядывал вошедшего пироманта. Позади него застыли трое: еще один орк, танк со свирепой обожженной физиономией и длинноволосый суммонер, у ног которого сидела маленькая горгулья. Все они были чуть выше семидесятого уровня, а глава Кровопускателей достиг сто восемьдесят шестого. Так что, если начнется замес, то шансов у Матвея попросту нет…

– Значит, добыл Мозг Мученика? – Менгель медленно пошел к Климову. – Молодец, порадовал, вещь очень нужная. Но не томи: показывай.

«Ты знаешь, что делать», – пришло сообщение от ведьмы.

Матвей знал. А потому достал из инвентаря не серый комок в извилинах, а отданный зубастым ведьминым посланником сосуд.

– Это еще… – договорить кланлид не успел, как-либо среагировать – тем более.

Исчерченная символами посудина грохнулась о камень пола и разлетелась на десятки осколков, выпустив семь маленьких белых огоньков. Те поднялись в воздух, закружились, а все пространство лаборатории наполнилось оглушительным визгом.

– Сука!.. – крикнул кто-то из Кровопускателей, а в Матвея полетела стрела из серого тумана – пущенное Менгелем заклинание.

Климов откатился назад. Выпрямился и понял, что больше его не атакуют. Кланлиду и его приближенным было чем заняться: огни превратились в косматых длинноруких призраков, одетых в рваные платья. И сейчас они, по-прежнему визжа, яростно расправлялись с игроками. Те стремительно теряли хитпоинты, так что не прошло и минуты, как посланные ведьмой летающие бестии прикончили всех четверых и устремились прочь из лаборатории – видимо, за новыми жертвами. Матвей застыл в одиночестве, перед четырьмя томбстоунами, слушая удаляющийся визг призраков.

«Превосходно, – написала ведьма. – Теперь у тебя есть время, чтобы найти Дыхание Спящего Великана – могущественное зелье, необходимое мне для одного дела. Отыщи его и возвращайся».

– Но ведь они скоро воскреснут, – Климов кивнул на надгробные плиты Кровопускателей.

«О них больше не беспокойся. После смерти от моих слуг им понадобится куда больше времени, чтобы возродиться. Вдобавок, когда это, наконец, произойдет, всех членов клана ждет неприятный сюрприз: уровень каждого Кровопускателя будет равен единице. И вновь раскачаться они не смогут. Мои летающие бестии позаботились об этом, поскольку не только умертвили собравшийся в этом замке сброд, но и сбили часть алгоритмов их персонажей, как раз отвечающих за развитие».

Матвей на удивление быстро переварил написанное ведьмой, что, впрочем, было ожидаемо: учитывая все ранее пережитое – порталы из игры в реальность, путешествие в другой мир, оцифровку…

– Но не слишком ли это жестоко? – спросил он, пока не трогаясь с места.

«Помнишь, я рассказывала об Игоре Лисунове, старшекласснике, который погиб? Это случилось в Бальстарре, и убили его как раз Менгель и его прихвостни. Разумеется, они не знали, что Игорь был оцифрован, однако незнание не освобождает от ответственности, да простится мне такая банальность. Вдобавок, уж поверь, Смеющиеся Кровопускатели – публика, далекая от благородства, таких притягивает друг к другу, поэтому они и сбиваются в стаи».

«Игорь Лисунов… – разумеется, Матвей помнил рассказ ведьмы о погибшем в игре парне. – Он был в этой игре. Значит, здесь уже находились нужные ведьме артефакты, существа или еще что-то».

«Не удивляйся, такое случается довольно часто. На наличие потенциала у контента влияет не популярность игры или время ее существования. Тут все на сто процентов зависит от разработчиков, их вдохновения, стремления вложить душу в ту или иную деталь. Об этом я уже говорила в нашу самую первую встречу. А теперь найди зелье и возвращайся».

Поиски Дыхания Спящего Великана не заняли много времени, и как только сосуд с узким длинным горлышком оказался у Матвея в руках, посреди лаборатории возникла клубящаяся чернота портала в реальность.

 

Квест четвертый: Роковые ошибки - 4

Матвей сидел возле печки и смотрел на огонь. С тех пор, как он вышел из «Бальстарры», прошло три дня, наполненных бездельем и одиночеством, а потому очень долгих.

Безделье и одиночество… По мнению Климова, именно это погубило героя одного депрессивного классического романа, который он прочел по настоянию Алены около года назад. Питерский студент, автор теории, что разделяла людей на «наполеонов» и «дрожащих тварей» сам признавался: бросив университет и прекратив давать уроки детям, он целыми днями лежал, отдавшись на растерзание собственным мыслям.

Да, побыть одному и подумать иногда бывает жизненно необходимо, иной раз это все равно что лекарство. Однако любое лекарство имеет дозу. Стоит принять больше – и наступит отравление…

– Действительно, в твоем случае опасность отравиться собственными мыслями очень велика, – в голосе ведьмы чувствовалась насмешка.

Матвей вздрогнул и обернулся. Она стояла в дверях, изучая его темными, чуть безумными глазами и со слабой улыбкой.

– Что же, если безделье доставляет тебе столько мучений, я придумаю, чем помочь. Не очень, знаешь ли, хочется повторить судьбу несчастной Алены Ивановны…

Договорив, ведьма прошла в палату и стала осматриваться. Затем присела на край кровати.

– Конечно, твое жилище далеко от роскошного, но мне доводилось коротать время в куда более неприятных местах. Я достаточно изучила твой характер и знаю, как ты ненавидишь этот дом. Ты готов своротить горы, лишь бы вернуться к той жизни, которую построил сам и где у тебя все хорошо. А правильная мотивация способна творить чудеса.

«Почему она здесь?» – недоумевал Матвей, все еще сидя возле «буржуйки» и глядя на хозяйку убежища.

Ни разу еще она не заходила к нему в палату: когда ей требовалось видеть Климова, она всегда посылала за ним Мирона. Вряд ли ведьма пришла просто поговорить по душам, и ее появление не могло не настораживать.

– Расслабься, ничего страшного тебя не ждет. По крайней мере, в ближайшую неделю уж точно, – ведьма снова усмехнулась. – Просто сейчас мне предстоит провернуть одну сделку, и я подумала, почему бы тебе не поучаствовать в качестве наблюдателя? И, судя по тому, о чем ты размышлял до моего прихода, для тебя это может оказаться полезным, поможет развеяться. Поднимайся, пойдем.

Она встала с кровати, направилась к выходу, и Матвею ничего не оставалось, кроме как пойти следом.

– Как ты помнишь, недавно здесь было не протолкнуться от моих работников, – заговорила ведьма, медленно проходя по коридору. – За последние месяцы убежище значительно расширилось. Под этой рассыпающейся двухэтажкой сейчас огромное помещение, наполненное магической энергией, и я хочу показать тебе его.

Спустились на первый этаж, затем в загроможденный мусором и заполненный вонью подвал. Матвей сразу заметил, что участок пола в центре очищен и на нем начерчена пентаграмма. Ведьма подошла к ней, наклонилась и приложила ладонь к нескольким символам.

Спустя секунд десять весь рисунок засветился, хозяйка убежища выпрямилась и отошла к Климову. Исчерченный участок пола словно размылся и задрожал – казалось, он превратился в голограмму, по неосязаемой поверхности которой бежали помехи. Матвей невольно сделал шаг назад.

– Ничего страшного, – сказала ведьма. – Просто открывается проход.

Вскоре проход действительно открылся, и Климов увидел ведущие вниз ступени из темного гладкого камня. В подвале стало заметно теплее, смрад как будто отступил.

– Идем, – ведьма первая направилась к лестнице. – Сейчас ты увидишь место, где я надеюсь завершить дело, за которое взялась.

Помещение под заброшенным детским домом было огромным: в наполненном магией пространстве вполне мог бы уместиться целый жилой квартал. Потолок прятался за толстым слоем плотного серого тумана, отчего казалось, что над исполинским залом вот-вот разразится гроза. Лестница не могла похвастаться шириной, перила отсутствовали, и Матвей, медленно спускаясь вслед за ведьмой, чувствовал себя очень неуютно, особенно когда глядел вниз, на далекий пол, хотя раньше никогда не боялся высоты.

– Это магия, – не оборачиваясь, произнесла ведьма. – Она дестабилизирует нервную систему неподготовленного человека, уж прости меня за столь научные выражения. Сейчас мы спустимся, и тебе станет полегче.

Ведьма оказалась права: едва последняя ступенька осталась позади, как страх ушел, и Матвей, наконец, смог осмотреться. Увиденное попросту ошеломляло, он словно погрузился в игру – настолько фантастической была окружающая обстановка.

– Отчасти ты прав, – сказала ведьма. – Я смогла построить это место исключительно благодаря дарам с виртуальных просторов. Реальность и цифра стали здесь одним целым, образовав уникальное магическое поле. Хотя обустройство еще продолжается, и тебе как игроку придется выполнить немало заданий, чтобы моя подземная лаборатория работала должным образом.

Они шли к высившейся в центре конструкции, больше всего напоминающей дерево из кристаллов. Стволом служил темно-синий минерал огромных размеров, почти достигающий потолка, из него во все стороны тянулись раскаленные докрасна металлические штыри, на которых переливались золотом маленькие кристаллы-листья. Вокруг «дерева» беспрестанно вращались шары фиолетового пламени – они образовывали спираль, которая начиналась у пола и заканчивалась около верхушки. Два десятка летающих существ, похожих на бледно-зеленых безногих призраков с длинными изогнутыми клювами, будто у колибри, то приближались к таинственному устройству, то отдалялись.

– То, на что ты сейчас смотришь, является сердцем этого места, – продолжила ведьма. – Могущественный источник магической энергии, подобные ему есть лишь в цитаделях чародеев, что расположены в одном очень далеком от нас мире, отнюдь не виртуальном. А летающие вокруг него создания, сами того не ведая, следят, чтобы нужные мне силы вырабатывались без сбоев. Их нельзя назвать разумными, магия манит этих существ, словно свет – мотыльков. Однако они прекрасные индикаторы, и, если что-то пойдет не так, их призрачные тела окрасятся в более темные тона.

Справа от «дерева» Матвей увидел нишу, похожую на неглубокий овальный бассейн. В длину он был не меньше тридцати метров, в ширину – около пятнадцати. По дну и стенам расползалась сложнейшая вязь символов, начерченных желтым, черным, синим и белым.

– А это, – ведьма кивнула на нишу, – я называю колыбелью.

Рядом с ней, вплотную к гладкой серой стене, стояли три огромные клетки – решетчатые короба размерами не уступали трехэтажному дому. Сверху каждого было нечто вроде большого антрацитово-черного черепашьего панциря с причудливым ребристым узором и несколькими прозрачными кристаллами. От панцирей, сквозь толстые прутья, тянулись вниз длинные розовые щупальца.

«Они для… кого-то, – понял Матвей, глядя на клетки. – Но что за гиганты здесь были? Или будут?..»

– Будут, – ответила ведьма. – И, я надеюсь, довольно скоро, причем не без твоего участия. Но пока лучше проявить терпение, тем более что для первого постояльца приготовлено особое место.

Договорив, ведьма указала на гигантский аквариум, расположившийся слева от кристаллического «дерева». В высоту он почти достигал потолка, а в длину был не меньше семидесяти метров. Именно на него ушло бронестекло, над которым несколько месяцев назад колдовала хозяйка убежища. Благодаря ведьминой магии прозрачные пластины приобрели голубой оттенок и словно бы сплавились одна с другой. В аквариум спускалось несколько гибких шлангов, протянутых через отверстия в стене, и они заставляли бурлить наполнявшую его воду.

«Всего четыре места, – Матвей задумался. – Для четверых гигантов. Кто это может быть?»

На ум тотчас пришли всадники Апокалипсиса – Чума, Война, Голод и Смерть. За последние месяцы Климов навидался столько, что теперь вполне допускал их существование. Тогда получалось, что ведьма намеревается пленить их. Но для чего?

«Чтобы устроить конец света…» – ответ сам собой возник в мозгу, и все внутри похолодело.

Ведьма рассмеялась.

– Ты в своем репертуаре, Матвей Климов. Вечно строишь догадки, теории, одна ужаснее другой, и тем самым усложняешь себе жизнь. Оглянись, – она обвела огромное помещение рукой, – и подумай, сколько геймеров сейчас хотели бы оказаться на твоем месте, столкнуться с магией не в вымышленных мирах, а в настоящем.

– Да, а еще жить в заброшенном доме, питаться дрянью, что приносит мертвая воспитательница, быть практически рабом и рисковать жизнью, – парировал Матвей.

– Верно, сейчас ты находишься в довольно… суровых условиях, тут я не буду спорить. Как и доказывать, что твои мысли о конце света, – бред, достойный фантазии законченного параноика. Можешь строить какие угодно догадки, дело твое. Но лучше бы ты насладился нашей своеобразной экскурсией. Идем дальше.

Обошли кристаллическое «дерево», и Матвей смог как следует осмотреть дальнюю часть зала. У противоположной стены он увидел несколько серых приземистых ангаров, которые чередовались с большими железными раструбами, наполнявшими помещение свежим прохладным воздухом. Возле каждого ангара сидел страж – химера с телом огромной ящерицы и черной львиной головой. Вдоль стены над ангарами шел широкий карниз, на котором замерли горгульи. Те самые, что атаковали город-хранилище, в котором Матвей обрубил крылья живой статуе. Не зная зачем, Климов принялся считать тварей и обнаружил, что их двадцать семь.

– Это мой импровизированный Аерариум, – произнесла ведьма, глядя на ангары. – Думаю, такое сравнение справедливо, тем более что большая часть хранящегося здесь – сокровища, добытые благодаря тебе. Большая, но не вся. В крайнем хранилище ждет своего часа предмет предстоящей сделки, и настала пора показать его тебе.

Она хлопнула в ладоши, глаза ее на несколько мгновений засветились красным, и в полутора десятках шагов образовалось черное облако портала. Матвей, хорошо помня, какой болью сопровождался каждый переход, сделал шаг назад.

– Не переживай, как я уже сказала, сегодня тебе предстоит быть лишь наблюдателем. Портал предназначен для моих помощников.

Ведьма имела в виду мертвецов-гномов. Низкорослые бородачи с серой, покрытой пятнами кожей и бессмысленным взглядом, одетые в лохмотья, выходили из портала один за другим и замирали перед хозяйкой, ожидая приказов. Последней появилась уже знакомая Матвею маленькая старушка, чья лысая голова была украшена четырьмя рогами.

Ведьма кивнула ей, и старушка направилась к ангарам. Гномы, волоча ноги и покачивая лохматыми головами, шли за ней.

– Думаю, сейчас ты уже не удивишься, если я скажу, что великаны существуют на самом деле. Разумеется, они не такие большие, как любят описывать сказочники, но все же это великаны – огромные, грозные и очень сильные. Не так давно выяснилось, что они подвержены вирусу ликантропии. И в прошлом году ко мне в руки попал один великан-оборотень. Это очень ценная добыча, я не раз слышала предложения продать его или обменять, но отвечала отказом, поскольку взамен получила бы далеко не то, что мне сейчас нужно. Однако две недели назад появился очередной желающий заполучить оборотня-гиганта, готовый дать за него достойную цену. Сегодня у нас с ним сделка, и ты уже сыграл в ней не последнюю роль.

Ведьма замолчала, видимо, предлагая Матвею самому догадаться, что она имеет в виду. Но у Климова не было ни одного предположения.

– Хорошо, я намекну: что ты извлек из «Бальстарры»?

– Дыхание Спящего Великана, зелье.

– Именно. Оно обладает сильнейшим усыпляющим воздействием. Великан-оборотень обладает весьма буйным нравом. Здесь он содержится в специальном колодце, прикованный цепями, а над головой у него решетчатая крышка со множеством шипов. Приглашать тех, кому он нужен, сюда я не собираюсь, обмен произойдет вне стен убежища. Следовательно, ликантропа придется усыпить перед тем, как вывезти наружу. Этим-то мы сейчас и займемся. Идем.

Рогатая старушка и гномы остановились у ворот крайнего справа ангара и смотрели на медленно приближающихся ведьму и Матвея. Как только они подошли, химера с тихим рыком попятилась, а хозяйка убежища при помощи заклинания заставила створки открыться. Почти тут же в нос ударил тяжелый запах зверя и нечистот, а из темного нутра донесся яростный рев и звон цепей.

– Таким образом мой питомец приветствует каждого гостя, – ведьма с улыбкой повернулась к Матвею. – В организме великанов вирус ликантропии действует несколько иначе, нежели в человеческом. Люди-оборотни превращаются в зверей, когда наступает полнолуние, а великаны – всякий раз, когда приходят в ярость. Довольно ограниченное пространство колодца, цепи, да и существование в качестве пленника вообще не лучшим образом сказывается на душевном состоянии. Так что за все эти месяцы я лишь дважды видела его в облике великана. И то на очень короткое время.

Оборотень продолжал буйствовать, и меньше всего Матвею хотелось входить в наполненный вонью ангар. Однако деваться было некуда.

Едва ведьма переступила порог, как закрепленные на стенах факелы разогнали тьму. Ангар оказался почти пустым – лишь возле темного провала колодца, закрытого решеткой, высилась груда мяса да стоял столик, на котором Матвей увидел знакомый сосуд с зельем, извлеченным из игрового мира Бальстарры.

Ведьма не стала тянуть, взяла Дыхание Спящего Великана и приблизилась к краю колодца. Ударила ребром ладони по запечатанному горлышку, отчего верхушка отлетела к стене и разбилась. Оборотень ответил на это оглушающим ревом – в замкнутом пространстве ангара звуки казались еще более жуткими.

– Пора спать, мой дорогой, – обратилась ведьма к сидящему в колодце чудовищу, вытянула руку и, наклонив сосуд, стала медленно выливать содержимое.

Зелье было густым и почти черным. Попадая в колодец, оно шипело и наполняло его серым паром, что приводило оборотня в еще большее бешенство. Спустя полминуты сосуд опустел. Ведьма отбросила его и начала произносить заклинания. Голос ее стал сиплым, а слова на незнакомом языке звучали отрывисто и зло.

Матвею все больше становилось не по себе, однако вскоре он обнаружил, что оборотень стал затихать. Пар полностью заполнил обиталище монстра, однако не поднимался выше какой-то невидимой границы.

Неожиданно ведьма прервалась и пошатнулась, однако не успел Климов испугаться, как она взяла себя в руки, продолжила колдовать и не останавливалась, пока не довела дело до конца. Несколько секунд она стояла, опустив голову, чуть покачиваясь и тяжело дыша. Потом выпрямилась и повернулась к Матвею с вымученной улыбкой на бледном и блестящем от пота лице:

– Очень сильный экземпляр попался. Я начинаю опасаться, что продешевила. Как бы там ни было, сейчас он погружен в сон и готов отправиться к новым хозяевам.

Несколько мертвых гномов подошли к колодцу, убрали крышку. Пар стремительно рассеивался и, как казалось Матвею, забирал с собой тяжелый звериный запах. Или у самого Климова попросту притупилось обоняние.

Снизу послышалось лязганье металла, словно ожил состоящий из огромных шестеренок и цепей механизм.

– Сейчас ты увидишь великана-оборотня, – сказала ведьма, все еще выравнивая дыхание. – Спящий, конечно, не столь интересен, но зато на него можно любоваться, не опасаясь быть разорванным на части.

Дно колодца оказалось платформой, которая подняла зверя. Матвей ожидал увидеть гору мышц, заросшую черной шерстью, однако оборотень был худ, хоть и огромен, и лежал на боку в позе эмбриона. Шерсть, рыжая и мокрая, росла пучками, ярко выделяясь на фоне зеленоватой шкуры. Больше всего ее обнаружилось на лобастой голове с уродливой вытянутой мордой. Из открытой клыкастой пасти текла темная слюна. Глаза оставались полуоткрытыми, и Климов видел черные склеры и кромки красных радужек.

Грохот заставил его отвлечься от разглядывания монстра. Повернувшись к выходу, он обнаружил, что гномы закатывают в ангар большую платформу на колесах. Понимая, что она предназначается для оборотня, Матвей отошел к стене, давая низкорослым мертвецам дорогу. Те остановили платформу возле неподвижной туши, обступили великана и стали возиться с цепями, освобождая его.

– Признаюсь, за все время у меня не было более исполнительных помощников, – ведьма приблизилась к Матвею, глядя на гномов. – Они готовы работать круглыми сутками, подпитываясь лишь несложным коктейлем из зелий. Если бы компьютерные игры с полным погружением были изобретены раньше, все мы сейчас жили бы в совершенно ином мире.

Матвей молчал, наблюдая, как гномы не без труда взгромождают обмякшую тушу оборотня на платформу. Наконец им это удалось, и ведьма легонько подтолкнула Климова к выходу.

– Нам сейчас наружу. До прибытия гостей остались считанные минуты. Статус хозяйки оставляет за мной право немного опоздать, но я не хочу злоупотреблять им.

Вновь оказавшись в зале, Матвей отыскал глазами узкую лестницу, что поднималась в подвал заброшенного детдома. Потом обернулся и посмотрел на снабженную колесами платформу с неподвижным оборотнем. Гномы прикладывали немало усилий, чтобы толкать ее, и было совершенно непонятно, как они собираются вытаскивать груз на улицу.

– Не беспокойся, все предусмотрено, – ответила на его мысли ведьма и кивнула рогатой старушке, ожидавшей у входа в ангар.

Та ответила легким поклоном, после чего посеменила к соседнему хранилищу. Скрылась внутри – но почти тут же появилась, и в руках у нее был Форамен Спатиум, многоротая тварь с щупальцами, способная открывать порталы в иные миры, как настоящие, так и виртуальные.

– Сейчас все мы переместимся на площадку перед твоим любимым приютом, – ведьма одарила Матвея улыбкой и протянула ладони к «открывающему пространство», словно хотела взять существо.

Однако она так и не дотронулась до него. Глаза ведьмы сверкнули красным, после чего щупальца «открывающего» затрепетали, словно на сильном ветру. Зубастые пасти раскрылись еще шире, и из них хлынули потоки черного дыма.

«Вот так и создаются порталы», – понял Матвей, глядя, как черные неосязаемые змеи сливаются в непрерывно клубящееся облако.

Обычно оно не превышало пары метров в высоту и ширину, однако на сей раз портал оказался гораздо больше. Климов не нашел в этом ничего удивительного: учитывая, кого предстояло переместить из подземного зала…

«И все же… Насколько это все невероятно», – он обвел взглядом кристаллическое «дерево», огромные клетки, гигантский бассейн, затянутый серым туманом потолок.

Сколько времени, ресурсов и сил понадобилось бы обычным людям, чтобы сотворить хотя бы внешнее подобие созданного ведьмой места? Воображение тут же нарисовало несколько экскаваторов, полтора десятка грузовиков, бульдозеры, бетономешалки… Как ведьма смогла обойтись без этого? Да, она использовала строительные материалы, преобразовывала их при помощи магии. Да, Алена рассказывала, что ведьме помогали твари, похожие на гигантских кротов. Неужели эти создания сумели вырыть такой гигантский котлован? И куда, в таком случае, делась земля? Матвей не видел никаких отвалов рядом с детдомом, а они, судя по всему, должны быть огромными.

– Есть миры, где обычная наша земля ценится дороже золота, – ответила ведьма, продолжая готовить портал. – К тому же, много копать не пришлось. Те создания, о которых тебе рассказывала Алена, лишь разрыхлили грунт. А затем я отправила его порталом очень далеко, благодаря чему получила немало ценных зелий в обмен и необходимое для лаборатории пространство. Что касается непосредственно строительства, тут мне помогали гномы и другие существа.

– Но откуда у вас столько денег? Я помню, какое количество строительных материалов привозили к детдому…

– Для опытной ведьмы достать нужную сумму никогда не было проблемой, – она равнодушно пожала плечами. – Ваша банковская система – очень хрупкая штука.

«Ну да, мог бы и догадаться», – подумал Матвей, усмехаясь.

Вскоре портал был готов. Первыми в черноту нырнули гномы и платформа с оборотнем, затем ведьма и Климов. Он ожидал привычной дикой боли – когда сводило мышцы, а кости готовы были лопнуть, однако в этот раз телепортация принесла лишь несильную дурноту.

«Может, это зависит от того, куда я переношусь?..» – задумался Матвей.

– Ты совершенно прав, – сказала ведьма. – Перемещаться между мирами, как настоящими, так и виртуальными, довольно болезненно. В пределах одного мира – уже не настолько. И чем ближе расположены пункт А и пункт Б, тем меньше неприятных ощущений тебя ждет. А теперь давай поприветствуем наших гостей…

Как и говорила ведьма, они очутились на площадке перед детским домом. И их уже ждали. Глядя на троицу «гостей», Климов тут же вспомнил инквизиторскую тюрьму: там он видел родича пришельцев, похожих на мумии с перепончатыми крыльями. Росту в них было не меньше двух с половиной метров, из одежды, несмотря на все еще холодную погоду, – лишь длинные юбки из материала, похожего на бледно-желтую кожу. Позади них работали крыльями четыре огромные летучие мыши, каждая держала в лапах по небольшому ларцу с замком-самоцветом.

Ведьма подошла к крылатым мумиям, поклонилась и заговорила – видимо, на их языке, шипящем и резком. Пришельцы ответили тем же манером, и Матвей не мог понять, дружелюбно они настроены или враждебно. Судя по спокойному лицу ведьмы, все шло хорошо, однако находиться в компании летающих существ жуткой наружности было как минимум неуютно.

Переговоры длились недолго, и вскоре мумии расступились, позволяя ведьме приблизиться к летучим мышам. Она не стала открывать ларцы, ей оказалось достаточно поводить перед ними руками, чтобы убедиться: все в порядке. Груз перекочевал в руки гномам, и те скрылись в пока что открытом портале, а ведьма и пришельцы подошли к платформе с великаном-оборотнем.

Монстр словно ждал этого – в одно мгновение он оказался на ногах, запрокинул голову и взревел. Оборотень был огромный, макушкой он достигал окон второго этажа и казался жуткой статуей на фоне пасмурного весеннего неба. Затем, спустя пару секунд, он опустился на все четыре конечности и обвел окружающих полным ярости звериным взглядом.

Матвей попятился. Посмотрел на ведьму – и не мог не заметить растерянность и страх на ее лице. Та замерла, будто не верила в то, что происходит. Мумии, тем временем, расправили крылья и взлетели. Они готовились атаковать чудовище магией. По длинным тонким пальцам пробегали яркие розовые молнии. Однако пустить чародейство в ход им не удалось…

Оборотень не стал ни на кого нападать. Он просто соскочил с платформы и длинным прыжком перемахнул через забор. А затем кинулся бежать в сторону шлаковых отвалов и вскоре словно растворился на пустыре, покрытом островками нерастаявшего снега.

Мумии опустились, обступили ведьму, и вновь завязался шипящий разговор. И на этот раз пришельцы были явно недовольны: на иссушенных скуластых лицах отчетливо читалась злость, они жестикулировали, то и дело указывая тонкими руками туда, где скрылся оборотень.

Напряженный, Матвей наблюдал за ними, гадая, что будет дальше. Возникла шальная мысль: что если сейчас начнется сражение и мумии убьют ведьму? Тогда он и Алена обретут свободу и смогут вернуться домой…

«Или, разобравшись с ведьмой, эти твари прикончат и меня», – Климов неохотно признал, что такой исход куда более вероятен.

Однако дальше слов, хоть и совершенно для него непонятных, не зашло. Ведьма, судя по всему, заверила гостей, что сможет решить проблему, отошла от них и приблизилась к Матвею.

– Сейчас отправляйся к себе, – велела она. – Но скоро тебя вызовет Мирон. Готовься, задание будет очень сложное и опасное.

Полный дурных предчувствий, Климов двинулся внутрь заброшенного приюта.

 

Квест четвертый: Роковые ошибки - 5

Мирон явился спустя часа полтора. Матвей переваривал произошедшее, глядя на огонь. Точно так же он сидел до прихода ведьмы и начала всей этой истории. Конечно, и тогда его терзали мрачные мысли, но не было страха. После несостоявшейся сделки ведьма сказала, что Климова ждет очень сложное и опасное задание. Учитывая случившееся перед детским домом…

– Подымай задницу, хозяйка ждет, – поприветствовал Климова дежурной фразой карлик.

Вскоре тот стоял в логове ведуна-людоеда Ксандра перед напряженной ведьмой и ждал, когда та заговорит.

– Я допустила ошибку, хотя и не понимаю, как такое могло произойти, – начала ведьма. – Тем не менее, условия сделки не выполнены, и создания, которых ты называешь про себя крылатыми мумиями, очень недовольны. Однако они дали мне шанс все исправить, и ты сыграешь здесь главную роль. Тебе предстоит нагнать беглеца и обездвижить при помощи вот этого инструмента, – она взяла с дивана гарпун, зазубренный наконечник которого был охвачен голубым свечением. – А отыскать его поможет тот, кто уже однажды проявил себя и доставил ко мне юного инквизитора Вольфганга.

«Джи-Крип», – понял Матвей.

– Верно. И сейчас вы отправитесь в путь. Поскольку твой напарник-ищейка передвигается по воздуху, тебе тоже необходимо будет лететь. И я приготовила сюрприз. Идем наружу.

…Оказавшись на крыльце, Матвей не поверил глазам: неподалеку от платформы на колесах, чуть покачивая длинноносой головой, висел в воздухе марлин Эрнест.

– Меньше всего ты ожидал увидеть здесь своего виртуального товарища из игры «Мираклинна», – ведьма не спрашивала, а утверждала. – Тем не менее он здесь, и благодаря Алене. Помнишь, я рассказывала, каким образом появляется игровой контент с потенциалом? Все просто: в него надо вложить душу, всем сердцем стремиться к тому, чтобы он получился именно таким, каким хочет видеть его создатель. Конечно, Алена – не разработчик, а всего лишь игрок. Однако марлина создавала именно она – для тебя. Любовь этой девушки невероятно сильна, и вот результат.

Матвей спустился с крыльца, подошел к рыбине, провел рукой по серебристому боку – прохладному и шершавому.

– Разумеется, полеты в реальности – это далеко не то, что в играх. Поэтому я наложила на Эрнеста несколько заклятий, благодаря которым ты не упадешь. Однако все равно настоятельно рекомендую быть осторожным. А вот и твой напарник…

Джи-Крип опустился неподалеку, сложил крылья и уставился на Матвея маленькими злобными глазами, скалясь и хрипло дыша. Затем подошел к платформе и около минуты тщательно ее обнюхивал.

– Он отыщет оборотня и вступит с ним в бой, – продолжала ведьма. – Разумеется, против великана у него нет шансов. Задача Джи-Крипа – задержать его, чтобы у тебя была возможность использовать гарпун. Постарайся сделать это побыстрее, поскольку мне не хотелось бы терять такого ценного помощника. Чем больше ран он получит, тем меньше вероятность, что я смогу его спасти.

Вскоре Джи-Крип выпрямился, расправил крылья и одним мощным взмахом оторвался от земли, зависнув метрах в четырех.

– Пора, – сказала ведьма и легонько подтолкнула Матвея к Эрнесту.

Рыбина снизилась, чтобы Климов смог взобраться ей на спину.

«Получится ли?» – Матвей вовсе не чувствовал уверенности: одно дело рассекать на летающем марлине в игре и совершенно другое – в реальности. От одного лишь осознания, что он сейчас полетит на маунте, голова шла кругом.

– Смелее, – подбодрила ведьма. – Представь, что ты снова в Мираклинне.

Обхватив спинной плавник Эрнеста, Матвей оседлал марлина, и тот слегка покачнулся. Ощущение было очень знакомым.

– Прекрасно. А теперь отправляйтесь, – ведьма вручила Матвею гарпун. – Управлять Эрнестом самостоятельно тебе не придется. Благодаря заклинаниям он будет следовать за Джи-Крипом. Твоя задача – не промахнуться, когда вы отыщете оборотня. Удачи…

Джи-Крип развернулся и, набрав высоту, полетел в сторону отвалов. Эрнест плавно тронулся с места и направился за ним.

Первые десять минут полета Матвей одолел с колотящимся сердцем и словно окаменев. Он глядел только на остроносую голову маунта, боясь, что даже движения глазами окажется достаточно, чтобы потерять равновесие и полететь вниз. За это время успели миновать шлаковые горы, один из поселков, цементный завод и теперь летели через поля – к деревеньке, куда Климов пару раз сбегал, будучи воспитанником детдома, чтобы искупаться в озере.

Марлин летел очень плавно, точь-в-точь как в Мираклинне, и благодаря знакомому чувству Матвей начал успокаиваться. Сам он словно прирос к серебристой живой торпеде – видимо, тут не обошлось без ведьминых чар.

«Все не так уж и страшно, – подумал он, после того как решился выпрямиться и оглядеться. Земля оказалась близко, от силы метрах в пятнадцати. – Но ведь надо еще найти и обезвредить оборотня…»

Перед глазами возник монстр, застывший на платформе с колесами. Он ревел, задрав голову и раскинув передние лапы. Огромный, жуткий и смертельно опасный. Меньше всего Матвею хотелось снова видеть чудовище.

А уж тем более охотиться на него…

«Не волнуйся, – зазвучал в голове голос ведьмы. – Я буду следить за происходящим твоими глазами и скажу, когда придет пора действовать. Тебе останется лишь метнуть гарпун».

Полет продолжался. Матвей уже видел впереди россыпь домишек и темное пятно озера. По латанной-перелатанной дороге, разделяющей деревню на две части, двигалось несколько легковушек, автобус и лесовоз. Невольно подумалось: насколько шокированы были бы сидящие в машинах, если бы увидели крылатого здоровяка Джи-Крипа и его, Климова, оседлавшего остроносую рыбину двух с половиной метров длиной. Наверняка кто-нибудь от изумления потерял бы контроль над своим транспортом и устроил аварию, как в лучших традициях фантастических фильмов.

Однако Матвей прекрасно понимал, что ничего такого произойти не может. Ведьма наверняка наложила немало чар, чтобы укрыть его, марлина и летуна от посторонних глаз. А вот великана-оборотня вполне могли увидеть. Главное, чтобы чудовище ни на кого не напало.

«Судя по всему, он напуган, – размышлял Матвей. – Неудивительно: проклятье-болезнь, плен у ведьмы, чужой мир… Значит, он будет искать укромное место, чтобы прийти в себя. А мы с Джи-Крипом не позволим ему этого, загоним в угол, что сделает его еще опаснее».

Вывод был вполне логичный и пугающий. Вдобавок Матвей не понимал, в чем причина всего произошедшего. Ведьма ошиблась? Переоценила свои силы? Климов помнил, как она прервалась и покачнулась во время усыпления оборотня. Видно, это было нелегким делом…

«Причину будем искать после, – ответила ведьма. Резко и напряженно, отчего у Матвея заломило виски. – Сначала нужно поймать оборотня и доставить обратно в убежище».

Судя по тому, насколько стремительным оказался побег оборотня, тварь очень сильна и быстра. Климов даже представить не мог, какое расстояние монстр уже успел преодолеть и сколько еще продлится погоня. А о том, чем дело окончится, он боялся даже думать, поскольку перестал верить, что ведьма держит все под контролем.

Попавшая на лицо вода заставила отвлечься от размышлений. Матвей взглянул вверх, на холодную серость неба, и понял, что начался первый в этом году дождь.

«Еще лучше…» – он покачал головой и вновь уставился на Джи-Крипа.

Летун рассекал воздух в паре десятков метров, расправив крылья. Под ним проносились деревенские дома с безлюдными дворами, и почти в каждом остервенело лаяли собаки.

«Ведьма укрыла нас от людей, но животные все чувствуют», – Матвею стало не по себе от ощущения собственной приобщенности к потустороннему.

Миновали деревню, и Джи-Крип чуть поменял направление, нацелившись точно на заброшенную ферму – несколько длинных одноэтажных строений, где раньше содержали скот, и площадку с останками комбайнов, тракторов и прочей ставшей металлоломом техники.

«Неплохое место, чтобы спрятаться», – оценил Матвей. Что-то подсказывало, что именно на старой ферме и кончится погоня, однако это отнюдь не радовало.

Летун приземлился на крышу одного из коровников. Распластался и пополз, с грозным рыком втягивая воздух. Эрнест завис над ним и медленно двигался следом.

«Похоже вы у цели, – заметила ведьма. – Будь готов».

Матвей взял гарпун наизготовку. Рука тряслась, и он вовсе не был уверен, что сможет поразить цель. Особенно если учесть, насколько она быстра, страшна и свирепа.

Заброшенная ферма, затаившийся оборотень, ищейка жуткой наружности и охотник на летающем маунте. Все это напоминало квест, но в действительности не имело с игрой ничего общего: у Матвея не было ни хилок, ни возможности респауна. А потому вместо азарта он испытывал ужас.

Джи-Крип зарычал сильнее. Одним ударом когтистой лапы проломил крышу и нырнул в образовавшуюся дыру. В тот же миг раздался рев оборотня, а сам он выскочил наружу через пустой оконный проем и кинулся к стоянке брошенной техники.

«Началось…» – Матвея затрясло.

Летун отстал от него буквально на несколько секунд. Крылатая тень метнулась за великаном и сцепилась с ним, как только тот запрыгнул на один из комбайнов.

«За ними!» – от крика ведьмы в голове словно шарахнула молния.

Марлин серебристой стрелой устремился к противникам – те свалились с комбайна и теперь яростно рычащим клубком катались по снегу и грязи. Матвей не представлял, как выцепить великана. В игре ему помог бы таргет, но…

Оборотень прижал летуна и одним ударом снес лысую лобастую башку. Та разлетелась, словно взорвавшись изнутри, и во все стороны брызнуло темным.

Матвей понял: или сейчас, или… Он завис как раз над монстром, благодаря чем не требовалось ни тщательно прицеливаться, ни прикладывать особых усилий для броска. Нужно было лишь метнуть гарпун…

Что Климов и сделал…

Сияющее острие вонзилось чудовищу между левой лопаткой и хребтом. Оборотень прекратил терзать тело Джи-Крипа, замер. По жилистому, поросшему рыжей шерстью и измазанному грязью телу прошла волна дрожи.

«Давай же, падай…» – заклинал Матвей, сидя на марлине и глядя на чудовище.

Однако оборотень не упал. Медленно, рокоча глоткой, он развернулся. Глаза, черные, с красными огнями радужек, отыскали Климова. Вытянутую морду исказил оскал. А затем монстр прыгнул.

Последнее, что увидел Матвей, были когтистые лапы и разинутая, полная зубов пасть. Потом он погрузился в омут тьмы.

 

Квест четвертый: Роковые ошибки - 6

– Прекрасно сработано, мастер Януш. Вы подчинили оборотня своей воле очень вовремя. Наша дорогая Кларисса увидела, как чудовище прыгает на юношу, после чего их сознания разъединились, что говорит лишь об одном: незадачливый охотник погиб в когтях монстра. Однако вот он – целый и невредимый, лишь обездвиженный заклятьем, и не имеющий ничего против, чтобы в его памяти немного покопались. А за последнее время, надо сказать, там скопилось немало ценных сведений. Мастер Кодзима, временной карман готов?

– Еще в тот момент, когда мастер Януш сымитировал гибель Матвея. Сами понимаете, господин Григорий, промедли мы хоть на мгновение – и Кларисса начала бы что-либо подозревать. Все же она очень умна, хоть и безумна, да простится мне такой каламбур.

Матвей услышал смех. Видимо некто, названный «господином Григорием», оценил каламбур.

– Временной карман продержится четверть часа, – добавил мастер Кодзима.

– Очень хорошо. Тогда не будем медлить.

В голове стало тепло, Климов понял, что кто-то из говоривших – вероятнее всего господин Григорий – начал изучать его память.

«Кто эти люди? Что им нужно?» – он попытался открыть глаза.

Не получилось. Как и шевельнуть ногой, рукой или хотя бы пальцем. Даже дышать оказалось тяжело. Матвей был неподвижен, беззащитен и все больше поддавался страху. А его разум, тем временем, продолжали изучать, и спустя пару минут господин Григорий вновь заговорил:

– Однако, друзья, я увидел немало удивительного. Перво-наперво, могу с уверенностью сказать, что наш юноша и его любимая обладают магическими способностями, пусть и латентно. Кларисса похитила их очень специфическим методом, и обычные люди такого бы просто не выдержали. Само собой, она не посчитала нужным сообщить об этом Матвею и Алене, поскольку они нужны ей в качестве слуг. Однако наша дорогая ведьма не может не знать об их потенциале и наверняка планирует использовать обоих в… своем замысле.

– В чем ее замысел? – послышался еще один голос, в котором явственно слышались нотки злости. – Что задумала эта ненормальная?..

– К сожалению, сейчас это остается тайной, – ответил господин Григорий. – Кларисса очень осторожна и не будет посвящать в свои планы даже тех, кто нужен ей для достижения цели. Это все равно, что объяснять молотку, для чего он должен забивать гвозди. Матвей просто исполнитель. И, – он помедлил, после чего продолжил с нотками тревоги и сожаления: – уже шестой по счету. Его предшественников постигла весьма печальная участь, это Кларисса не стала от него утаивать.

– То есть, доказательств собрано достаточно? – вновь злой голос.

Матвею казалось, что его обладатель искренне надеется на положительный ответ – и ответ этот послужит для него поводом к действию.

«Кларисса… Ведьму так зовут…» – мысли путались, однако Климов все равно не мог не чувствовать удивление.

Да, он знал, что у ведьмы должно быть имя. И вместе с тем она с самого первого дня оставалась для Матвея безымянной хозяйкой убежища – обладательницей невероятной силы, жестокой, полной непонятных планов, не совсем здоровой как физически, так и душевно. Но теперь, когда он узнал имя ведьмы, та стала… как будто более живой – конкретно для самого Климова.

– Доказательств хватало еще до того, как этот молодой человек оказался у нас. Список преступлений Клариссы велик, – ответил господин Григорий.

– Тогда чего мы ждем?! – вскричал обладатель злого голоса. Матвей чувствовал его ярость, негодование и стремление действовать. – Мои бойцы готовы захватить нору этой крысы хоть сейчас! Они ждут лишь вашего приказа!..

– Боюсь, мой дорогой Игорь, вашему боевому отряду придется подождать. Если мы схватим Клариссу сейчас, то выиграем битву, но это не приблизит нас к победе в войне.

– Что вы имеете в виду? Эта проклятая ведьма почти у нас в руках…

– Безусловно. Мы можем избавиться от очень сильного врага. Однако Кларисса – не единственный наш противник и не самый опасный. А если не гнать коней, если сделать все грамотно, эта ведьма поможет нам, пусть и против своей воли. Кого вы видите перед собой, мастер Игорь?

– Мальчишку, – с хорошо различимым презрением ответил тот, и Матвею стало не по себе. – Мальчишку, ставшего причиной многих бед. Разрушение Аерариума и уничтожение Источника в инквизиторской тюрьме, что расположена в Ландруне, – его рук дело. Это он помог Брульгрому сбежать, и как бы тот ни старался замести следы, убивая одного стражника за другим, двое все-таки уцелели. Как вы знаете, господин Григорий, только благодаря их памяти мы смогли понять, что случилось с Вольфгангом. Он побывал в плену у Клариссы, ведьма использовала его тело, чтобы этот… – пауза и наверняка кивок на Климова, – смог проникнуть в тюрьму и освободить проклятого даггаунского колдуна. Но мы бы никогда не узнали об этом, если бы все стражники, видевшие Вольфганга, погибли.

– Да, мастер Игорь, Брульгром совершил роковую ошибку, и это оказалось нам на руку, – согласился господин Григорий. – Счастливая случайность…

– Однако я не думаю, что подобные случайности ждут нас и в дальнейшем. Везение не бесконечно, и полагаться на него могут только глупцы, но никак не высшие чины инквизиции. Наш долг – действовать, а не ждать у моря погоды.

– Вы абсолютно правы, дорогой Игорь. Однако действовать можно по-разному. Вам ближе грубая сила, мне – хитрость, и это будет гораздо более выигрышный вариант. Безусловно, мы можем сейчас обработать этого молодого человека в соответствии с хорошо знакомым вам протоколом, а потом захватить убежище Клариссы и оставить от ведьмы только недобрую память. Но… давайте я просто открою вам то, что увидел в памяти Матвея Климова. Уверен, у вас появится множество вопросов, и если мы атакуем Клариссу немедля, то либо узнаем ответы на них много позже, либо не узнаем вовсе.

Несколько минут было тихо. Потом Матвей услышал голос мастера Игоря, и удивления в нем оказалось гораздо больше, чем ярости:

– Что с ней случилось? Кто превратил эту ненормальную в калеку? Мы бы знали, если бы это сделал кто-то из инквизиции…

– Вот видите, – ответил господин Григорий. Климов не сомневался, что тот улыбается. – Вы едва ознакомились с воспоминаниями нашего пленника, но уже получили немало пищи для размышлений. А теперь примите во внимание то, что, на мой взгляд, является главным. Во-первых, Кларисса разорвала отношения с Союзом шести ковенов. И я почти уверен, что именно они искалечили ее и вынудили скрываться. Союз – наш главный враг, поэтому мы обязаны понять, что стало причиной разлада между ковенами и ведьмой. Наблюдение за Клариссой позволит нам это, так что нападать на нее сейчас попросту глупо.

– То есть, захвата сегодня не будет? – глухим от злости голосом уточнил мастер Игорь.

– Увы, друг мой. Ваши бойцы обязательно проявят себя, но позже. Насколько позже – я, к сожалению, пока не могу сказать. Однако позвольте мне продолжить… Во-вторых, у Клариссы есть цель. Большинство заданий, на которые она отправляет Матвея, как раз направлены на ее достижение. Наша дорогая ведьма всегда играла по-крупному. И сейчас, когда она сама признает, что задуманное требует кропотливой и долгой работы, у меня нет причин сомневаться в грандиозности ее планов. Взгляните на ее убежище, на масштабы, на тщательность подготовки. Кларисса делает что-то по-настоящему серьезное…

– И наверняка опасное, – перебил мастер Игорь. – Именно поэтому мы должны действовать. Слишком велик риск опоздать, и если Кларисса осуществит задуманное, это может погубить и наш мир, и многие другие. Вы готовы взять на себя такую ответственность, господин Григорий?

– Вот по этой причине вы ни разу не одержали победу в наших с вами шахматных поединках, – мягко ответил господин Григорий.

– Причем тут шахматы? – в голосе мастера Игоря сквозило изумление.

– Вы слишком торопитесь, стремитесь к развязке там, где еще не выстроены все комбинации. Неужели вы не видите, что Кларисса в начале пути? Только сегодня она провела для своего пленника экскурсию по своей новой лаборатории, но работа в ней еще не началась. Путь от старта до финиша может затянуться на месяцы, если не на годы. Устрани мы Клариссу сейчас, и ее планы навсегда останутся для нас тайной.

– Да с чего вы взяли?! – мастер Игорь почти кричал. – Неужели вы думаете, что я не смогу развязать этой проклятой ведьме язык?!

– Сможете, – спокойно и просто ответил его собеседник. – В вашем мастерстве дознавателя я не сомневаюсь ни на миг. Боюсь только, что Кларисса не будет сидеть и ждать, пока вы доведете ее до такой степени отчаяния, когда она будет счастлива открыть вам все свои секреты. Она не боится смерти и владеет заклинанием саморазвоплощения, которое применит не колеблясь. Тогда от нее не останется даже трупа – как и от всех ее помощников: я больше чем уверен, что уничтожающая магия распространится и на них. Кларисса умеет заметать следы. По крайней мере, так было раньше. Однако теперь она ослабла, совершает ошибки, которые могут стать для нее роковыми. Ее сегодняшний промах предоставил нам прекрасный шанс, и мы обязаны этим воспользоваться. Я не могу точно сказать, почему великан-оборотень не был усыплен. Возможно, ведьма ошиблась, когда решила, что Дыхание Спящего Великана, игровой предмет из игры «Бальстарра», обладает потенциалом в реальности. Возможно, она неправильно приготовила или использовала зелье. Как бы там ни было, чудовище сбежало и утянуло за собой очень ценный ключ. Его, – господин Григорий имел в виду Матвея – тому не требовалось видеть инквизитора, чтобы понять это.

– Мальчишка – всего лишь марионетка в умелых руках Клариссы.

– Именно поэтому он и ценен. Он продолжит выполнять задания ведьмы, но при этом станет кем-то вроде двойного агента, причем сам того не подозревая. Мастер Януш, мне понадобится все ваше искусство заклинателя разума.

– Я готов, – отозвался тот. – Что именно от меня требуется?

– Многое… Во-первых, как вы сами понимаете, нужно обработать память нашего молодого человека таким образом, чтобы Кларисса не узнала о нас и нашем разговоре. А во-вторых, мне требуется непрерываемый канал к разуму Матвея. Но опять-таки – скрытый от ведьмы. Благодаря этому мы всегда сможем увидеть все, что происходит с Матвеем, его же глазами. Он станет неким «зондом», если можно так выразиться.

– Понимаю. Это не проблема, но… Вы не хуже меня знаете, что подобная обработка разума имеет последствия. Месяцев через восемь у Матвея начнутся страшные головные боли, приступы эпилепсии, галлюцинации. Он станет агрессивным и закончит дни в сумасшедшем доме.

– Да, мне известно об этом, – с нотками сожаления ответил господин Григорий. – Увы, без жертв в нашей войне не обойтись. Но там, где пострадает он один, могли бы пострадать очень многие. Это не оправдание, а лишь констатация факта. Мастер Януш, приступайте. Временной карман скоро исчезнет.

Матвей мог лишь безропотно принять то, что инквизиторы намеревались с ним сделать. Наверное, он должен был испытывать ужас, однако вместо него пришла ярость. Эти псы, как называла их ведьма, должны были бороться со злом, но на деле оказались не лучше тех, кого считали своими врагами…

Мастер Януш, тем временем, взялся за дело. Разумеется, это было больно, однако обездвиженный Матвей не мог даже сжать челюсти или сморщиться, хоть как-то отреагировать на мучение.

– Все готово, господин Григорий, – послышался голос заклинателя разума через некоторое время. – Можете проверить.

– Сейчас, мастер Януш, сейчас… Так…

Вопреки ожиданиям, Климов больше ничего не чувствовал. Кроме злости и отчаяния, но это были его ощущения.

– Все прекрасно работает, – вскоре сказал господин Григорий. – Как вы понимаете, юноша слышал весь наш разговор. Сейчас он очень зол, что вполне справедливо. Однако это не проблема, мой дорогой Матвей Климов, – тот не ожидал, что инквизитор обратится к нему напрямую. – Сейчас мы сотрем из вашей памяти все, что вы услышали. Поверьте, иной раз лучше не знать о приближающейся беде, и вы – как раз такой случай. Безусловно, когда начнутся последствия, вам придется страдать не только от их физических проявлений, но и от непонимания происходящего. Однако знание и ожидание станут не меньшей мукой, и мы избавим вас от этого.

Если бы Матвей мог, он бы с удовольствием открыл глаза и плюнул этому человеку в лицо. Однако ему не дали даже увидеть, как тот выглядит. И ведьма, и инквизиторы свободно распоряжались Климовым, и у того не было иного выхода, кроме как смириться с участью инструмента, полезной игрушки, средства…

Это была его последняя мысль перед тем, как мастер Януш принялся обрабатывать его разум.

 

Квест четвертый: Роковые ошибки - 7

Очнулся Матвей от холода и головной боли. Он лежал на рыхлом весеннем снегу, под первым дождем и едва ли не бок-о-бок с обездвиженным оборотнем. Тот скалился, вздрагивал, распластавшись на животе, а из спины торчала рукоятка гарпуна.

Климов сел, и все вокруг покачнулось. К горлу подкатила тошнота, но он сдержался, стиснув зубы.

«Это он меня вырубил, – Матвей кинул взгляд на оборотня, нахмурился. Затем принялся осматривать себя, боясь обнаружить раны или переломы. Не было ни первого, ни второго, и Климов облегченно выдохнул. – А ведь мог и разорвать».

Последнее, что он помнил перед тем, как погрузиться в беспамятство, – летящий на него монстр. А потом – все… Получается, великан лишь задел Матвея, сбил со спины Эрнеста. Скорее всего, падение и стало причиной того, что Климов потерял сознание.

«Ладно, с этим разобрались, – Матвей отыскал глазами марлина. Рыбина, держась на высоте полутора метров, чуть помахивала хвостом неподалеку от комбайна – того самого, с которого пораженный гарпуном оборотень кинулся на Климова. Смеркалось, и вытянутое серебристое тело Эрнеста казалось призрачным. – Но что дальше?»

Открывшийся в десяти шагах портал стал ответом. Черное облако растеклось вширь не меньше чем на пять метров, из него вышли ведьма, Мирон, Брутус, пара крылатых мумий, а затем пятерка гномов-зомби выкатила платформу на колесах. Матвей заставил себя подняться, отчего голова, казалось, вот-вот затрещит.

С неба лило, в деревенских домах начали зажигать свет, и вышедшие из портала смотрелись особенно жутко. Больше всего Климову хотелось развернуться и кинуться прочь. Однако он понимал, что это бессмысленно и опасно, а потому дождался, когда подойдет ведьма.

– Заставил же ты меня поволноваться… – произнесла она, окидывая Матвея мрачным взглядом. – Дай-ка я проверю, все ли в порядке.

Ведьма обхватила его голову ладонями, прикрыла глаза. Пару минут Климов смотрел на ее худое лицо с шевелящимися губами и ждал. По позвоночнику, рукам и ногам прокатывались волны тепла, боль в висках понемногу уходила.

– Тебе очень повезло, – наконец, сказала ведьма. Она отступила на пару шагов. – Я не могла представить, что оборотень настолько силен и не сразу попадет под действие парализующей магии. Видимо, – она обернулась к замершим неподалеку мумиям – те расправили крылья и укрылись ими, будто плащами, защищаясь от дождя, – нужно было требовать за него гораздо большую плату.

Ведьма усмехнулась, и Матвею безумно захотелось ударить ее. Со всего размаху, так, чтобы она упала в кашу из снега и грязи.

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Я прекрасно понимаю: всего несколько минут назад ты мог расстаться с жизнью. И очень рада, что этого не случилось. Я увидела, как оборотень летит на тебя, а затем наши сознания разъединились. Это вполне могло означать, что ты погиб или тяжело ранен. Поэтому я немедленно вызвала Брутуса и отправилась сюда.

«Ага, а еще здесь находится очень ценный товар…» – мысленно ответил Матвей, взглянув на великана-оборотня.

– Разумеется, это тоже, – с нотками стали в голосе ответила ведьма. – Сделка едва не сорвалась, мои гости встревожены. Все, чего они хотят, – как можно скорее получить чудовище, тем более что за него уже внесена плата. Поэтому они тоже здесь.

Она обернулась на гномов, глаза вспыхнули красным, и мертвые коротышки подкатили платформу к лохматой туше оборотня. Мумии двинулись следом, на безобразных лицах Матвей видел настороженность. Впрочем, после случившегося на площадке перед приютом, – ничего удивительного.

– Наверное, мне стоило сразу использовать парализующую магию, – продолжила ведьма, наблюдая, как гномы взгромождают монстра на платформу. – Но это сказалось бы на бойцовский качествах оборотня и, соответственно, на цене. А там, куда ему предстоит попасть, сила является главным. Его новые хозяева держат арену для гладиаторских боев, и остаток жизни великана-ликантропа пройдет именно там. Уверена, желающих сразиться с таким чудовищем окажется более чем достаточно. Однако, учитывая сложившиеся обстоятельства, часть платы за него я была вынуждена вернуть покупателям.

Климов промолчал. Он подошел к Эрнесту и погладил по серебристому боку.

– А это прекрасное создание, – ведьма кивнула на марлина, – я оставляю в полном твоем распоряжении. Ты заслужил награду. Можешь взять его с собой в палату и совершать полеты всякий раз, когда возникнет такое желание. Благодаря чарам вы оба будете невидимы.

Матвей лишь кивнул, благодарить ведьму он не собирался. После всего произошедшего ему хотел остаться в одиночестве.

– Сейчас мы отправимся назад, и ты обретешь долгожданное уединение, не переживай, – сказала ведьма, прочитав его мысли. – Мне же предстоит немало работы. Нужно понять, что стало причиной случившегося. Скорее всего, я ошиблась, когда решила, что Дыхание Спящего Великана обладает необходимыми свойствами. Это было бы самое простое и наилучшее объяснение.

Оборотень, тем временем, оказался на платформе, и крылатые мумии принялись исследовать его при помощи магии. Из тонких пальцев потянулись нити оранжевого света, опутали покрытую шерстью и грязью тушу. Видимо, это было неприятно или даже больно – великан зарычал.

Матвей попятился. Приключений с этой тварью ему хватило на сотню жизней вперед.

– Не переживай. Заклятье, заключенное в гарпун, будет действовать еще очень долго. Это старая добрая магия, которая не имеет ничего общего с миром компьютерных игр. Как показал сегодняшний опыт, иной раз лучше воспользоваться проверенными средствами.

Мумии закончили с проверкой, одна подошла к ведьме и выдала череду шипящих звуков. Та в ответ довольно кивнула и сказала Матвею:

– Все в порядке, нам удалось уладить… возникшее недоразумение. Можно возвращаться в убежище. В ближайшие дни ты будешь отдыхать, увидишься с Аленой. Однако после этого настанет пора для по-настоящему серьезной работы. С подготовкой закончено, пришло время взяться за осуществление моего плана…

 

Интерлюдия - 5

Из материалов информагентств:

«К сожалению, судьба известного российского геймера Матвея Климова и его девушки Алены Скворцовой до сих пор остается неизвестной. Напомним, пара исчезла из «Киберполигона им. Д. Куплинова» осенью прошлого года. К поиску Матвея и Алены были подключены все необходимые службы, однако усилия не увенчались успехом.

Как оказалось, исчезновение Матвея и Алены – не первый подобный случай. Нам стало известно, что за последние пять лет по всему земному шару исчезли девяносто три геймера, причем среди них есть довольно знаменитые личности, такие как звезда киберспорта из Великобритании Эндрю Полсон, японский геймер Хаку Акихиро, представитель Америки Лесли Сент-Браун, российский стример Ярослав Озеров и т.д. К их поиску были подключены полиция, лучшие детективы и даже экстрасенсы. И если представители традиционных методов поиска пропавших лишь разводили руками, то последние выдали немало версий произошедшего, одна удивительнее другой. Эксперты-ясновидящие винят в исчезновениях маньяков, ноосферу, геймеров-сектантов, мстительные души умерших, переместившиеся в виртпространство, сами игры, способные утянуть внутрь себя тех, для кого вымышленный мир стал значимее настоящего. Однако наиболее невероятную теорию выдвинул российский экстрасенс Велимир Остроглазов:

– Игровые талисманы, зелья, артефакты, оружие и даже существа могут обрести силу в реальном мире. Это открытие перевернуло жизнь множества земных ведьм, колдунов и существ из других измерений: они вышли на охоту в виртуальное пространство. То, что принято называть игровым контентом, стало лакомым куском для обладателей магического дара. Кто-то из их числа добывает нужные сокровища самостоятельно, другие предпочли или были вынуждены использовать для этих целей профессиональных геймеров. Союз реального чародейства и виртуального подарил нам нечто совершенно уникальное – цифромагию. И именно она является причиной восьмидесяти процентов исчезновений игроков. К сожалению, им приходится много рисковать, поэтому некоторых геймеров уже нет в живых, а другие сейчас находятся на грани жизни и смерти».

Многие называли заявление Велимира Остроглазова не иначе как бредом. Однако запомнят его надолго, поскольку оно – последнее в жизни ясновидящего. Через пару дней после того, как он пообщался с прессой, экстрасенса нашли мертвым недалеко от его дома в подмосковной деревне. По мнению врачей, смерть была вызвана остановкой сердца. Остроглазову было сорок три года.

Неизвестно, есть ли связь между последним заявлением ясновидящего и его смертью. По мнению нашей редакции – нет, поскольку мы считаем, что теория о «цифромагии» является не более, чем пиар-ходом, ведь в последнее время Велимир Остроглазов, в недалеком прошлом достаточно медийная личность, терял популярность.

Как бы там ни было, судьба пропавших игроков остается неизвестной, и можно выстроить еще множество предположений. Однако уже сейчас видно, что игры с полным погружением, появившиеся всего тринадцать лет назад, начинают обрастать легендами. Впрочем, с мирами, ожившими благодаря богатой фантазии разработчиков, не может быть иначе».

***

Друзья, если вам понравилась книга, поддержите ее комментарием и лайком. Возможно, именно благодаря вам она найдет еще нескольких читателей:)

Ссылка на продолжение истории: https://author.today/work/36260