– Вот и прекрасно, – ведьма кивнула. Выглядела она довольной, хотя все еще взволнованной. А Матвей, наконец, распрощался с ощущением, что горящее лицо вот-вот лопнет, и мог снова нормально видеть. – Признаться, я ожидала, что трудностей будет больше. Ты и Брульгром отлично сработались, и это безусловно поможет, когда наступит пора ему выполнить свою часть договора. Пока что нашему новому союзнику нужен покой и небольшое лечение. Пребывание в инквизиторской тюрьме, знаешь ли, не самым лучшим образом сказывается на здоровье, неважно, человек ты или представитель иного вида.

Климов сидел на том же самом столе в лаборатории Цитадели безумных некросов, пока что пребывая в теле Вольфганга, и время от времени поглядывал на собственное – неподвижное, с бледным лицом, питаемое эликсирами.

– Фурментис сейчас занят, поэтому придется подождать час или два, – ведьма прекрасно понимала, что больше всего Матвею хотелось вновь стать самим собой. – Ты можешь потратить это время с пользой. Разум Вольфганга сейчас в твоем полном распоряжении, почему бы не узнать побольше об инквизиторах? Я не могу быть уверенной, что в будущем ты не столкнешься с ними. И чем больше тебе будет известно о враге, тем легче его одолеть.

Матвей не ответил. Ему совершенно не хотелось копаться в чужой памяти. Его беспокоило иное, и для ведьмы не было секретом, что именно…

– Да, как ты помнишь, я и прежде отправляла в виртуальные миры живых людей. Их было пятеро, двое погибли, трое все еще здесь, на грани жизни и смерти. В том, что с ними случилось, отчасти и моя вина…

– Отчасти? – Климов прищурился, глядя на ведьму. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. – Вы украли их, заставили работать на себя, рисковать жизнью. Мучили, раскладывая живых людей на нули и единицы…

– Более того, наделяла их особыми умениями, что тоже малоприятно, – ведьма кивнула, явно не собираясь отрицать обвинений Матвея, но того не обескуражил этот ход. – Большая часть того, что ты думаешь обо мне, справедлива. По человеческим меркам я настоящее чудовище. Похищаю талантливых игроков, использую в качестве инструмента, причем очень грубо, а затем отправляю в утиль. И все ради каких-то туманных целей. Так это выглядит в твоих глазах, верно?

– Верно, – с нотками вызова ответил Матвей. Пережитые в инквизиторской тюрьме страх и боль требовали выхода. – Так оно и есть.

Ведьма неожиданно погрустнела. Некоторое время она глядела в никуда, потом еле слышно произнесла:

– Что же, пускать так и будет до поры, до времени. Я очень надеюсь, что именно с тобой закончу работу, потому что не хочу новых жертв. И очень надеюсь, что когда ты поймешь мой план, то изменишь свое мнение обо мне. Однако на данный момент твоя злость даже кстати, особенно если она в пределах разумного. А чтобы ты не терял голову, позволь провести небольшую экскурсию. Раз уж ты вспомнил о своих предшественниках…

Матвей догадался, что, а вернее – кого, хочет показать ведьма. Он одновременно и хотел увидеть их, и боялся. Наверное, похожие чувства испытывают больные в ожидании вердикта врачей.

– Идем, – ведьма направилась к комнате с диваном и вирт-капсулой. – У них давно не было посетителей, кроме меня, Брутуса и Мирона.

Спрыгнув со стола, Климов пошел за ведьмой. После череды телепортаций все еще мутило, в ногах ощущалась слабость. Да и сердце пока что билось чаще положенного.

Миновали бывшее логово отшельника Ксандра, поднялись по винтовой лестнице и оказались в том же коридоре, где располагалась комната Пиропсиха.

– Нам прямо, – сказала ведьма. – Когда будем проходить через дым, задержи дыхание.

Красные клубы дышали сыростью и беспрестанно ворочались. Перед тем, как нырнуть в дым, Матвей не только перестал дышать, но и зажмурился. Так, в темноте, он сделал три десятка шагов, после чего услышал голос хозяйки убежища:

– Можешь выдохнуть и открыть глаза. Закрывать их, кстати, было необязательно, но подобная осторожность похвальна. Очень надеюсь, что она поможет тебе не попасть сюда.

«Сюда» оказалось светлым и просторным залом, который был отделан серым шершавым камнем и наполнен резкими запахами больницы. По куполообразному потолку скользили зигзаги молний, вдоль стен, как и в лаборатории, выстроились полки со склянками, горками порошков, пучками трав, инструментами.

А неподалеку от места, где остановились ведьма и Матвей, высился стеклянный шар, на три четверти заполненный зеленой водой. Та все время бурлила, заставляя заключенного внутри сферы человека двигать руками и ногами. Он был опутан шлангами, два выходили у него изо рта, тянулись к отверстиям в верхней части шара и соединялись со странным устройством, состоявшим из рамы, нескольких баллонов, сосудов, из которых торчали воронки, и трех светящихся кристаллов. Невероятно худое тело уродовали темные опухоли, не меньше трех десятков – на руках, ногах, шее, груди, животе.

– Мы вынуждены держать его без сознания и погруженным в сложнейший алхимический состав, который сдерживает рост опухолей и их… – ведьма помедлила, подбирая нужное слово: – аппетит. Это первый игрок, которого я похитила, и, думаю, тебе он знаком. Его зовут Ярослав Озеров.

Матвей знал этого питерского гейм-стримера и сам, если выпадала свободная минута, смотрел его видео. В основном Ярослав играл в постап и хоррор, но вряд ли мог предположить, что сама его жизнь превратится в кошмар.

– Я не хотела, чтобы так получилось, – в голосе ведьмы чувствовалось сожаление, и Климову очень хотелось верить, что оно искреннее. – Ярослав прекрасно справлялся с поставленными задачами, мужественно выдерживал процесс оцифровки. Именно благодаря ему мое нынешнее жилище обрело силу. То, что лаборатория Цитадели безумных некросов появилась в реальном мире – его заслуга. И логово ведуна-людоеда Ксандра я получила его стараниями. Как раз этот босс и погубил Ярослава. Один из его мощнейших ДОТов, Пожирающий Недуг, поразил моего помощника. Игровые зелья помогали лишь в виртуале, едва Ярослав вернулся, как начался кошмар. Он постоянно чувствовал боль и тошноту, его мучил страшный жар. Бедный мальчик высох буквально за пару дней, смотреть, как он худеет, было жутко. Потом появились опухоли. Они тянули из Ярослава жизнь, а я оказалась бессильна что-либо сделать. Тогда-то мне и пришлось заключить контракт с Ваннэраллами – народом, к которому принадлежит Брутус. Они славятся целительским искусством, однако даже мой рогатый помощник не смог вылечить Ярослава. Ему удалось лишь усыпить болезнь – вместе с больным. Разумеется, Брутус не отступает, он ищет способ помочь, проводит исследования, действует методом проб и ошибок. Но беда в том, что каждую его теорию приходится проверять на практике. Для этого мы приводим Ярослава в чувство, пускай и ненадолго. Однако даже это способствует тому, что болезнь заходит все дальше и дальше. Мы и проклятие Ксандра словно бежим наперегонки, и Ярослав достанется тому, кто окажется быстрее.

Матвей молчал, глядя на запертого в сфере человека. Вспоминал, каким он был на стримах, полным азарта, с подвешенным языком и всегда готовым к игровым сюрпризам. А став первым исполнителем ведьминых квестов, Ярослав превратился в растение, пожираемое болезнью, пришедшей из виртуального пространства.

«И он был не единственный», – напомнил себе Климов.

– Ты прав, – ответила ведьма на его мысли. – Следующим был Эндрю Полсон, британская звезда киберспорта. Его здесь нет, и это, скорее всего, хорошо. Хотя смерть его была страшна и произошла по моей вине. Задание, на которое я его отправила, показалось мне довольно легким. Я уделила недостаточно времени его игровым характеристикам перед оцифровкой. И Болотный Король, рядовой босс одной из начальных локаций игры «Демонс Фьюри», которого Эндрю должен был победить, разорвал его. Ирония заключается в том, что у него была мечта – прожить жизнь в компьютерной игре. Эндрю оказался не совсем здоров психически, он не любил реальность. Виртуальные просторы, наполненные магией и приключениями, были ему куда ближе. И его мечта, в каком-то смысле, осуществилась: он встретил смерть там, где и хотел.

– Вряд ли он хотел, чтобы все закончилось так быстро, – заметил Матвей, мрачно глядя на ведьму. – Что произошло со вторым погибшим? Кто это был?

– Игорь Лисунов, старшеклассник, грезящий славой в международном игровом сообществе. Он был многообещающим геймером, погружался в две довольно популярные игры, в каждой был членом топовых кланов. Молодой, умелый, азартный, с очень горячим нравом. Это его и погубило. Я отправила Игоря на простейшее задание: разобраться с боссом и забрать пару зелий, которые с него выпадали. Но по дороге к цели он увидел традиционные забавы группы пэкашеров. Мой юный помощник ненавидел их, а потому, несмотря на все мои протесты, не смог пройти мимо. Эти шакалы изрубили Игоря, я смогла его вытащить – но не вылечить. Все, что мне удалось, – сделать так, чтобы он ушел без мучений, словно погрузился в сон, – последние слова ведьма почти прошептала.

«Она борется со слезами?» – Матвей был не то, чтобы удивлен, скорее растерян.

Из-за сферы, в которой спал Ярослав, показалась пара безголовых и многоруких бочонков – помощников Брутуса. Один подошел к ведьме, та наклонилась и как будто прислушалась, хотя существо не издавало ни звука. Климов догадался, что они общаются, читая мысли друг друга. Судя по всему, вести, принесенные созданием, не принесли ведьме радости.

– Похоже, список жертв оцифровки скоро пополнится, – сказала она, выпрямляясь и печально глядя на Матвея. – Пойдем, я познакомлю тебя с Ио.

Вслед за ведьмой и бочонками тот обошел сферу и увидел операционный стол, занятый девушкой с короткими фиолетовыми волосами. Она была одета в серую длинную ночную рубашку, на лице и руках Матвей увидел множество фиолетовых и синих пятен, словно кто-то, шутки ради, измазал Ио чернилами. Однако Климов сомневался, что произошедшее с девушкой имело хоть малейшее отношение к шуткам…

– Так и есть, – произнесла ведьма. Она остановилась возле стола и провела пальцами по щеке Ио. – Шутки здесь неуместны. Ее положение даже хуже, чем у Ярослава. Она тоже погружена в сон, однако это не останавливает действие яда, которым ее отравила Чумная химера. Очень агрессивная и опасная тварь, обитает в Проклятом граде…

– Да, я знаю, – прервал ее Матвей. – Локация игры, которая в переводе с английского называется «Больные Земли».

Пару лет назад Климов играл в эту игру – своего рода постапокалипсис, но на магической основе. Группа могущественных чародеев при помощи темного волшебства видоизменила самые страшные болезни, с которыми только сталкивалось человечество, и разожгла новую эпидемию. Большая часть живых существ превратилась в монстров, а выжившие – их роль досталась неписям и игрокам – оказались вынуждены бороться с чудовищами.

Чумная химера была достаточно сильным боссом, с солидным арсеналом проклятий и физических атак – когти и клыки у этой покрытой уродливыми наростами зверюги внушали уважение и дамажили очень ощутимо. Матвею в свое время пришлось собрать небольшой отряд из НПС, чтобы справиться с тварью. Идти на нее в одиночку было самоубийством, и ведьма не могла этого не знать.

– Ио была не одна. Она, как и ты, воспользовалась услугами цифровых обитателей «Больных Земель». Просто ей следовало действовать намного осторожнее. Ты сражался с химерой и прекрасно понимаешь, чего от нее ждать. Любая ошибка может стать фатальной. Так и произошло в случае с Ио. На самом деле ее зовут Ира Орлова, и она, кстати говоря, твоя большая поклонница.

Последние слова ведьмы лишь усилили боль. Матвею меньше всего хотелось видеть своих поклонников такими – погруженными в магический сон, сжираемыми ядом, медленно расстающимися с жизнью. Как и любого другого человека.

– Только лишь человека? – спросила ведьма с горькой усмешкой. – Пойдем, я покажу тебе третьего обитателя этого зала.

Только сейчас Матвей заметил несколько ширм, образующих подобие полукруга. За ними, скорее всего, и находился тот, о ком упомянула ведьма.

– Игры привлекают не только людей, обладающих магическим даром, но и иных существ, – продолжила она, вместе с Климовым двигаясь к ширмам. – Зозимос – давний поклонник виртуальных пространств, он начал играть еще до того, как обнаружилось, что часть игрового контента обладает силой и в реальности. Он принадлежит к роду Сатиров, козлоногих и рогатых демонов плодородия, впервые упомянутых в греческой мифологии. Сатиры очень живучи, обладают способностью быстро залечивать даже серьезные раны, и я надеялась, что такой помощник будет более успешен нежели человек. И все шло хорошо, пока ему на хвост не сели те, кому я, по собственной глупости, доверяла долгие годы. Зозимоса едва не разорвали, его пришлось собирать почти что по частям. Однако именно у него больше всего шансов выжить, только вот я не уверена, что он будет таким же, как раньше. Слишком уж тяжелые ранения…

Обошли ширмы, и Матвей, наконец, увидел того, о ком рассказывала ведьма.

Витые, чуть изогнутые рога, бурая грива волос, почти человеческое лицо, все в ожогах и жутких шрамах. На глазах – повязка со следами крови. Большие красные кляксы были и на белом покрывале, под которым пряталось тело создания.

Услышав шаги, Зозимос чуть повернул голову и дернул губами. Ведьма положила ладонь на выпуклый, мокрый от пота лоб, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов.

– Он настоящий боец, – прошептала она, вернувшись к Матвею, – тот держался поодаль. – С твоего позволения я не буду убирать покрывало, незачем смотреть на его шрамы и раны, они жуткие. Сейчас Зозимос мало чем отличается от чудовища Франкенштейна, разве что козлиными ногами.

Ведьма замолчала, кусая губы и думая. Климову не нужно было «покупать» ее разум, чтобы понять: мысли у хозяйки убежища были мрачные.

– Собственно, Зозимос и стал последней каплей, если можно так выразиться. Я устала от этого конвейера трагедий и решила не торопиться. До цели еще далеко, сделать предстоит немало, но к оцифровке я буду прибегать лишь в крайнем случае.

Она повернулась, посмотрела Матвею в глаза своим темным, чуть безумным взглядом.

– Я очень рада, что ты вернулся целым и невредимым. Конечно, ты был не в своем теле, но если бы с Вольфгангом что-то случилось, умерли бы вы оба.

Мирон появился совершенно бесшумно. Подошел к ведьме, та наклонилась, и карлик несколько секунд шептал ей в ухо.

– Прекрасно, – дослушав, ведьма кивнула и повернулась к Матвею. – Фурментис справился с делами и готов вернуть тебя в твое тело.

…Шестирукий арлекин завис над столом с телом Климова, и когда тот вслед за ведьмой и Мироном вернулся в лабораторию, зааплодировал.

– Он тоже рад, что ты благополучно справился с заданием, – заметила хозяйка убежища.

Матвей не ответил. Он улегся рядом с собственным телом, подождал, пока появится Брутус и установит капельницы, после чего закрыл глаза и приготовился к очередной порции боли.