Интерлюдия - 1

Карп кои, круглобокий, с золотистой чешуей, чуть заметно шевелил хвостом и грудными плавниками. Похоже рыбу вовсе не беспокоило, что она была заключена в водяную сферу, зависшую в полутора метрах над прудом, который был ее домом уже не один год. Могло даже показаться, что она с любопытством разглядывает мальчика лет восьми, с растрепанными светлыми волосами и горящими от азарта голубыми глазами, одетого в зеленую замшевую курточку и черные брюки с закатанными штанинами.

Он стоял на берегу, почти касаясь пальцами ног кромки воды, вытянув руки ладонями вверх, и чуть покачивался, как если бы старательно удерживал нечто невидимое, но тяжелое. Впрочем, в каком-то смысле так и было: использовать магический дар в таком возрасте – занятие очень и очень непростое. Тем не менее, несмотря на усилия, мальчик очень гордился собой.

Не выдержав, он обернулся к стоявшей чуть поодаль темноволосой и темноглазой девочке с бледным и немного испуганным лицом, одетой в форму прислуги – черное платье до колен с белым фартуком. На вид ей было лет шесть-семь.

– Ну как? – спросил мальчик. Он старался говорить ровно, но голос дрогнул: удерживать рыбу в шаре из воды с каждой секундой становилось все тяжелее.

– Очень здорово, – тихо и немного неуверенно ответила девочка.

– Вот такая рыбалка мне по душе, – заявил мальчик с нотками самодовольства, свойственными любому ребенку, который гордится своими достижениями. – Это тебе не часами с удочкой сидеть, глядя на поплавок. Скукотища…

Он подержал водяной шар с рыбой еще около минуты, после чего, совсем обессилев, отправил карпа восвояси. Кои, как ни в чем не бывало, приблизился к сородичам, ожидающим угощения неподалеку от берега. Девочка кинула в воду несколько кусков хлеба, и рыбины тут же потянулись к ним, вытягивая губастые рты.

Мальчик отошел от воды, посмотрел на подругу. Та ссутулилась и опустила голову, зная, что будет дальше.

– Давай, теперь твоя очередь, – мальчик положил ей руку на плечо, легонько подтолкнул к пруду. – Ты сможешь, это просто.

Девочка посмотрела на него с мольбой.

– Я не хочу, – прошептала она. – Боюсь. Вдруг получится, как в прошлый раз?

– В прошлый раз ты тоже боялась. А магия не терпит страха и неуверенности, так папа говорит. Давай, смелее.

Он вновь подтолкнул девочку, и той ничего не оставалось, кроме как приблизиться к воде. В конце концов, Миерруан был ее единственным другом. Остальные относились к маленькой служанке либо с пренебрежением, либо с неприязнью, а кое-кто даже с ненавистью. Больше всего та боялась, что однажды и Миерруан войдет в число «остальных», а потому не смела прекословить ему.

– Хорошо, я попытаюсь, – пролепетала она, чувствуя, как колотится сердце. Перед глазами возник несчастный енот: скрюченное в судорогах тело, облепленная пеной морда, вылезшие из орбит глаза. А ведь девочка всего лишь хотела при помощи магии перекрасить зверька в розовый – у Миерруана это получилось, хоть и не без труда. – Но только один раз. Если не получится, не заставляй меня больше, хорошо? Я не хочу как тогда…

– Как тогда не будет, – уверенно заявил маленький маг. – Енот был напуган, и его страх передался тебе. Так что это он виноват. А рыбы вообще не боятся, потому что глупые.

Девочка вздохнула. Ей очень хотелось, чтобы Миерруан оказался прав. Однако неуверенность лишь усиливалась. Хотелось кинуться прочь, добежать до особняка, в котором жили родители ее друга, и спрятаться – в конюшне или на кухне, поближе к маме… Но тогда Миерруан снова огорчится, и этого маленькая служанка боялась не меньше, чем очередной попытки использовать магический дар. Даже ее малых лет хватало, чтобы понимать: мальчишки – очень нетерпеливый народ. А она раз за разом испытывала терпение единственного друга…

«Надо постараться, – твердила себе девочка, глядя на рыб. Да, Миерруан прав: более спокойных созданий не сыскать. – Надо суметь…»

Она встала как раз в неглубокие следы, оставленные голыми ногами Миерруана. Вздохнула.

– Все получится, Кларисса, – подбодрил ее тот. – Ты сильная и способная. Нужно только научиться, и тогда папа больше не будет с тобой злым. Он поймет, что ты такая же как мы, и перестанет запрещать тебе дружить со мной.

Больше всего на свете девочка хотела, чтобы так и случилось. Она вытянула руки, сосредоточилась на одной из рыбин – может быть, на той самой, что познакомилась с магическим даром Миерруана…

– Вот так, – мальчик подошел, встал за левым плечом девочки. – Смелее.

«Хорошо… Я могу, – Кларисса представила, что заключает карпа в сферу из воды. Тот дернулся, хотел отплыть от берега, но невидимая преграда помешала ему сделать это. – У меня получится».

– Ты поймала его!.. – восторженным шепотом произнес мальчик. – Теперь поднимай. Это легко. Нужно лишь… ви-зу-а-ли-зи-ро-вать… – сложное слово, не раз слышанное от отца, он пока что мог произносить без ошибок лишь по слогам.

Кларисса, тем временем, вытянула из пруда водяной шар с рыбой внутри. Казалось, над поверхностью завис круглый аквариум с мягкими, чуть колеблющимися стенками.

Повторить трюк Миерруана оказалось нелегко, девочка прикладывала немало усилий, чтобы удерживать водяную сферу с кои в воздухе. Однако это притупило страх. У Клариссы получалось, и она понемногу успокаивалась.

– Ты смогла! Ты смогла! – Миерруан принялся напевать, а затем пустился в пляс, высоко задирая ноги и размахивая руками.

Поэтому он не видел, как рыба дернулась, словно от боли или страха, после чего заметалась в созданной магией тюрьме. Водяной шаг заколебался сильнее и начал терять прозрачность – из-за тысяч маленьких пузырьков, которые появляются, когда вода начинает закипать.

Кларисса поняла все сразу. Она опустила руки, отшатнулась от берега, и Миерруан, еще танцующий, налетел на нее. Карп, освободившись от плена, плюхнулся в пруд.

– Что такое? – мальчик замер, глядя на подругу.

– Я… опять… – от подступающих слез девочка могла только шептать, взгляд ее был прикован к рыбе.

Та покачивалась на поверхности кверху брюхом. Остальные кои отдалились от берега, словно почуяли беду. А солнце продолжало наполнять теплом зарождающийся безоблачный день, белеющие тут и там водяные лилии нежились под лучами светила, окружающая пруд зелень шепталась с легким ветром. Все вокруг было создано для того, чтобы радоваться жизни, но Кларисса принесла в этот мир смерть и боль – она прекрасно это понимала, чувствовала и мучилась не меньше, чем бедный карп, минуту назад метавшийся в сфере из закипающей воды.

– Не расстраивайся, – от прежней уверенности в голосе Миерруана не осталось и следа. – Ты просто перестаралась. В следующий раз…

– Не будет никакого следующего раза!

Оба ребенка вздрогнули и обернулись, услышав резкий, полный ярости голос.

Светловолосый мужчина лет сорока стоял под навесом ивовых ветвей. Одет он был в светлые бриджи, сорочку и зеленый жилет. Левую половину жесткого остроносого лица с бородой-эспаньолкой уродовал широкий розовый шрам, пустая глазница скрывалась под черной повязкой с причудливой серебряной вышивкой. Единственный глаз, голубой, как и у его сына, не отрывался от Миерруана, тонкие губы кривились – так бывало всякий раз, когда господин Руандэлл Корд, командир шестнадцатого боевого отряда инквизиторов, боролся с гневом.

– Папа… – пробормотал Миерруан, выходя немного вперед, чтобы загородить испуганную девочку.

– Ты опять ослушался, – холодно произнес господин Руандэлл, скрестив руки на груди и чуть задрав подбородок.

Мальчик промолчал. Отрицать очевидное было бессмысленно, оправдываться – еще хуже.

– Сколько еще раз ты должен понести наказание, чтобы, наконец, понять: тратить время на игры с… этой… – мимолетный, с брезгливостью, взгляд на Клариссу, от которого та съежилась, – глупо, недостойно и опасно?

– Но у нее тоже есть дар, – благодаря магической силе Миерруан чувствовал страх и боль подруги и потому, несмотря на то что боялся отцовского гнева, решил защищать ее. Он не понимал, почему папа, такой взрослый и сильный, столь жесток к беззащитной девочке-служанке, пытающейся совладать с собственными способностями. – Она такая же, как мы. Нужно только научить ее…

– Она никогда не станет такой, как мы… – тихо процедил господин Руандэлл. Это было куда страшнее, чем если бы он начал кричать. – То, что сидит в ней, – не дар, а проклятье, болезнь. Опасная и неконтролируемая. Не девчонка владеет магией – наоборот: магия владеет ей. Если бы не Кодекс…

Он не договорил, но этого и не требовалось. И Миерруан, и Кларисса много раз слышали продолжение оборванной фразы.

– А вдруг ты ошибаешься? – с нотками вызова спросил мальчик. Он понимал, что наказания не избежать. Терять было нечего, а Кларисса должна видеть: он на ее стороне. Это поможет ей хоть как-то… – У нее получается все лучше и лучше. Только в конце…

– Закрой рот!.. – рявкнул отец Миерруана. – И отправляйся в дом. Скажешь Зарзану, что я велел выучить и пересказать четырнадцатую главу Кодекса. Слово в слово. За каждую неточность – один удар розгами.

Мальчик побледнел, понимая, что его ждет очень тяжелый день. Он обернулся к Клариссе – та смотрела виновато, в глазах стояли слезы, щеки были мокрыми. Одними губами девочка прошептала «прости», и Миерруан, опустив голову, прошел мимо отца и по засыпанной мелким камнем тропке направился к особняку – громоздкому строению из серого камня с высоким крыльцом и башней с восточной стороны.

Кларисса осталась один на один с человеком, которого боялась больше всего на свете. Остальные же обитатели поместья считали его великим. От них девочка знала, что господин Руандэлл Корд сражается со злыми ведьмами, колдунами и чудовищами. Именно в боях он потерял глаз и приобрел множество шрамов. У него хватало причин ненавидеть тех, кому он призван противостоять, но Кларисса не понимала, причем здесь она. Маленькая служанка никому не желала зла и с радостью отдала бы магический дар в обмен на доброту со стороны окружающих.

– Я говорил тебе не приближаться к моему сыну, – сказал господин Руандэлл. – Ты ослушалась.

– Простите, – пролепетала девочка, опуская голову. У нее было оправдание: Миерруан сам отыскал ее сегодня утром и позвал играть на пруд. Однако Кларисса никогда не сказала бы об этом. – Я виновата.

– Разумеется. И понесешь наказание. Отправляйся убирать в псарне.

Перед мысленным взором девочки возник узкий проход с дощатым полом, по обе стороны которого тянулись вольеры. Там, куда отправлял ее господин Руандэлл, жили настоящие чудовища – два десятка черных, огромных и свирепых псов с особым чутьем. В поместье говорили, что животных выращивали в каких-то странных местах, зовущихся лабораториями, чтобы те были сильнее, больше, быстрее и чувствовали магию. Стоило Клариссе приблизиться к псарне – длинному каменному строению высотой в один этаж, и собаки впадали в бешенство. А теперь ей предстояло провести не меньше часа внутри: в полумраке, среди дурных запахов, рыка и огромных мощных тел, беспрестанно кидающихся на решетки вольеров в стремлении добраться до обладающей магическим даром девочки.

Кларисса не выдержала – заплакала, спрятав лицо в ладонях.

– Отправляйся немедленно, – распорядился господин Руандэлл, после чего отвернулся от девочки и направился к особняку.

…Ближе к вечеру Клариссу послали в лес за ежевикой. Неподалеку от имения инквизитора протекала речка с прозрачной водой, и по берегам росло немало кустов с темно-фиолетовыми ягодами.

Зеленое царство леса встретило девочку спокойствием и тишиной. После недавнего кошмара в компании беспрестанно лающих гладкошерстных зверюг, рвущихся к маленькой служанке, это место показалось ей раем. Кларисса шла, жадно вдыхая прохладный воздух, и понемногу успокаивалась. В правой руке она держала корзинку, в левой – кусок пирога с капустой, приготовленного матерью.

Кларисса видела, что ее мама, Джулайна, очень расстроилась, узнав об утреннем происшествии. Женщина прекрасно понимала: всему виной дар, впервые проявившийся в три года и приводящий ее дочь к неприятностям все чаще и чаще. Самой Джулайне магические способности девочки тоже не приносили ничего, кроме бед. Повсюду обреталось немало злых языков, из-за происшествий с Клариссой она была вынуждена то и дело краснеть и оправдываться перед господином Руандэллом, вымаливать у него прощение. Кларисса из долгожданного ребенка превратилась в обузу. Разумеется, Джулайна никогда не говорила этого и старалась скрывать, насколько вымоталась, но обладающая магическим даром девочка все прекрасно видела. И больше всего на свете хотела быть обычным ребенком, пускай и прислугой.

Кларисса уже добралась до ежевичных зарослей и начала срывать ягоды. Потревоженные ветви чуть слышно шелестели.

Как-то раз Миерруан собирал ежевику вместе с девочкой – и наполнил корзинку за считанные секунды благодаря магии. Он попросту выбирал ягоды покрупнее, а те сами отрывались от веток. Кларисса не сомневалась: попробуй она нечто подобное – и кусты тут же окажутся переломанными и мертвыми.

«Господин Руандэлл говорит правильно, – с горечью подумала маленькая служанка. – Этот дар как болезнь. А я заразная и делаю всем плохо».

В памяти всплыли бедный карп кои и енот. Если бы не Кларисса, они бы сейчас радовались жизни. Стало еще тоскливее, захотелось увидеть Миерруана, однако девочка понимала, что тому сейчас тоже несладко. Сама она едва читала, это занятие казалось ей очень трудным, а мальчику предстояло зубрить какой-то Кодекс, причем выучить все так, как написано в книге. Бедный… Кларисса бы никогда не справилась с подобным заданием…

– Не переживай. Пройдет не так много времени, и проклятый инквизиторский Кодекс станет для твоего друга самой главной книгой.

Негромкий женский голос раздался за спиной. Кларисса вздрогнула, едва не уронила корзинку и резко обернулась, с испугом глядя на говорившую.

Ей было лет тридцать пять. На бледном лице виднелась слабая улыбка, зеленые, чуть навыкате, глаза пристально изучали замершую от страха девочку. Рыжие волосы двумя толстыми косами спускались на грудь из-под капюшона черной накидки. Женщина была невысока, полновата, а за ее спиной в воздухе парили два птичьих скелета с фиолетовыми огнями в глазницах.

– Они нужны, чтобы укрыть нас, – пришелица почувствовала, что ее спутники пугают Клариссу. – Я рискую, находясь здесь, в двух шагах от жилища инквизитора, расправившегося с немалым количеством моих братьев и сестер.

«Это ведьма», – поняла девочка, знавшая, чем занимаются инквизиторы.

– Да, дорогая, ты довольно догадлива для своих лет. И, – женщина погрустнела, – настрадалась более чем достаточно. Просто удивительно, насколько легко они называют проклятьем и болезнью силу, которой пока что не дает раскрыться юный возраст и неопытность ее обладательницы… – она покачала головой. – Тебе уже не один год вбивают в голову, что ты уродка, а твоя сила способна приносить лишь горе, и ты начинаешь верить в эту ложь. Мне страшно подумать, что будет через несколько лет.

Кларисса молчала. Единственный, кто не считал ее дар проклятьем, был Миерруан. И вот появился еще один человек.

– Прости, Кларисса, я не представилась, – продолжила ведьма. – Меня зовут Вивьен. Мне уже восемьдесят шесть лет, и с раннего детства, как и ты, я знакома с унижениями и ненавистью, исходящими от окружающих. Это едва не погубило меня, мои способности, однако нашелся человек, который показал, что я куда лучше многих. И теперь я хочу стать таким же человеком для тебя.

Вивьен подошла к девочке, присела на корточки, заглянула в темные, все еще испуганные глаза.

– Здесь тебя ждут только горе, обиды и унижения. А там, откуда пришла я, – настоящие чудеса и друзья. Тебя научат управлять магией, ты перестанешь бояться окружающих и саму себя, перестанешь быть забитым зверьком. Все, что мне нужно, – твое согласие пойти со мной. Если ты готова, мои друзья, которые сейчас смотрят моими глазами, откроют портал, и мы вдвоем навсегда покинем это место. Конечно, ты больше никогда не увидишь маму и своего друга Миерруана, ко многому придется привыкнуть, что будет непросто. Я не могу увести тебя силой, хотя это было бы самым верным. Однако если ты войдешь в портал против своей воли, то превратишься в калеку, лишенную магического дара. Поэтому я вынуждена спросить: согласна ли ты покинуть это место, где твой жизненный путь начался столь неудачно?

Кларисса была настолько растеряна, что не могла вымолвить и слова. Уйти с этой женщиной? Больше никогда не увидеть маму и Миерруана? Она сама не заметила, как начала пятиться, и поняла это, лишь почувствовав колючие ежевичные ветки.

Лицо Вивьен стало еще печальнее.

– Что же, я ожидала этого, – тихо произнесла ведьма. – Нет ничего удивительного, что девочка твоего возраста хочет остаться с мамой, несмотря на все невзгоды. Тогда… Просто знай: все, что говорит Руандэлл Корд, – ложь. Твой дар – не проклятье, не болезнь. Любую из нас в начале пути преследуют неудачи, особенно если рядом нет наставника, призванного подсказывать и направлять. Ты ошибешься и заработаешь наказание еще не раз, но не вздумай загонять свою силу вглубь себя, не губи свои способности. Сейчас мы попрощаемся – но лишь на время. Пройдет еще несколько лет, и я приду вновь и еще раз предложу пойти со мной. Надеюсь, тогда твой выбор будет другим…

Как только ведьма договорила, неподалеку возникло облако черного дыма. Испуганная Кларисса вновь отпрянула, еще сильнее оцарапавшись, а женщина, бросив на нее прощальный, полный печали взгляд, скрылась в клубящейся тьме. Птичьи скелеты последовали за ней, и вскоре маленькая служанка осталась одна.

Колотилось сердце, ноги грозили вот-вот подогнуться, а в голове Клариссы бушевал настоящий ураган мыслей. Нескоро ей удалось сосредоточиться на собирании ягод, и когда корзинка, наконец, оказалась наполнена, на лес опустились сумерки.

 

Квест первый: Большой зуб - 1

Взяв квест, Матвей распрощался с Орландо – щуплым НПС-торговцем с лицом забулдыги, одетым в кожаный жилет на голое тело и белые штаны в синюю полоску, и вышел через пробоину в днище корабля, жарящегося под солнцем на песчаном берегу Хоттэргейта, самого крупного из островов, что составляли Архипелаг кровососов. Теперь ему предстояло отправиться в джунгли, добраться до затерянной в тропических зарослях деревеньки и истребить огромных мотыльков-вампиров, оккупировавших поселение. Учитывая, что играл Матвей за пироманта по имени Бруно, достигшего уже шестьдесят девятого уровня, название квеста «Задай жару летающим кровососам» обретало буквальный смысл.

Более необычного мага огня нельзя было и представить: кожаный шлем с закрывающими глаза круглыми линзами, матово-красными, кожаный плащ с высоким стоячим воротником, узкие штаны – опять-таки кожаные. А вместо волшебной перчатки или посоха – металлическая трубка с воронкой на конце, гофрированным шлангом соединенная прямо с сердцем пироманта. Именно из этого орудия и вырывались огненные потоки, разящие врагов налево-направо. Бруно не располагал километровым списком огненных заклинаний, прокачка пиромантии шла по трем направлениям: дальность огненной струи, тяжесть наносимого урона и уменьшение расхода маны. Остальные характеристики были традиционными – сила, ловкость, телосложение, интеллект и так далее.

Послышался рокот, Матвей повернул голову и посмотрел на соседний остров, представляющий собой давно потухший и обросший тропической растительностью вулкан. Над усопшим жерлом зависла вполне многообещающая туча, черная и тяжелая. Климов находился на Архипелаге кровососов уже не один день, а потому знал, что скоро «распогодится» не на шутку. Лило здесь как из ведра, и идти на врагов в такое ненастье с огненной магией было весьма высокоуровневым идиотизмом. Отправляться предстояло недалеко, Матвей вполне успеет выполнить квест до того, как тучу прорвет, а потому он решил поторопиться. Задание было очень важным и существенно приближало пироманта Бруно к цели, поставленной ведьмой. Поэтому он пересек пляж и нырнул под зеленую волну джунглей.

Он словно перенесся в другой мир, наполненный тяжелым влажным воздухом, свистом, стрекотом, уханьем, шипением. Здесь прочно соседствовали зеленый и бурый тона, таившие немало игровых сюрпризов, кое-где яркими фейерверками вспыхивали огромные бутоны: желтые, красные, оранжевые, синие, фиолетовые…

Пройдя по едва видимой тропке шагов сто, Матвей остановился. Достал из инвентаря металлическую флягу с пульверизатором и тщательно опрыскался. В нос ударил резкий кислый запах, Климов сморщился, в очередной раз подумав, что чем необходимее процедура, тем она неприятнее. Однако без Зелья-Отпугивателя соваться в глубь леса было очень чревато. Помимо крупных противников здесь обитало немало мелкой дряни – очень приставучих насекомых, нападающих целыми роями. Они наносили дамаг и навешивали солидную палитру из ДОТов. Разбазаривать довольно ограниченный запас маны, поливая гнусь огнем, Матвей считал глупостью, а потому основательно закупился всевозможными эликсирами еще до отправки на Архипелаг. А пиромантию здесь и так было на кого потратить, и первые серьезные противники не заставили себя долго ждать.

Сразу трое Демонических Лемуров, лопоухих тварей ростом около метра, спрыгнули с деревьев и зашипели. Выкаченные глаза с желтыми радужками и горящими алым зрачками глядели на непрошеного гостя с жадностью. Мохнатые лапы с длинными пальцами тянулись вперед. Как и большинство здешней фауны, эти существа были вампирами, вечно голодными и очень свирепыми.

Правда, троица не могла похвастаться солидностью уровня, и у Климова ушло не больше минуты на то, чтобы подпалить их черно-серые шкуры. Затем он забрал шерсть тварей, нижние челюсти, фрагменты головного и спинного мозга: все это было необходимо для главной задачи в «МонстерКрафт» – сотворения чудовищ-гибридов.

Игра от американских разрабов целиком и полностью принадлежала суммонерам, и каждый из них вдобавок владел одним из множества видов магии, который выбирал при создании персонажа. Ведьма, отправившая Матвея в «МонстерКрафт» с конкретной целью, велела ему выбрать пироманта, и за полторы недели в виртуале тот в очередной раз убедился в правильности ее решения. Ему пришлось иметь дело с водяными и лесными чудовищами, против которых огонь оказался очень хорош.

Матвей продолжил путь и вскоре столкнулся с еще одной компанией лемуров, куда более многочисленной, да и уровнем повыше. Но все это были «цветочки», а первой «ягодкой», по иронии судьбы, стала встреча с Плант-Спайдером – гигантским живым растением. Тварь имела восемь ног, сплетенных из лиан, тело состояло из нагромождения здоровенных бочкообразных бутонов, из которых несло мертвечиной. Место головы занимал большой рогатый череп с четырьмя горящими фиолетовым глазницами и внушительными клыками.

Легкомысленность в бою с таким противников жестоко каралась, и Матвей призвал на подмогу Конга и Бонга – двух боевых петов, работу над которыми он начал шесть дней назад. Это были гориллоподобные создания с шипастыми хвостами. Передние лапы заканчивались зазубренными лезвиями, отчего напоминали конечности богомола, а языки зверушкам заменяли длинные скорпионьи жала.

Подстраховав питомцев бафами, Климов сказал им «фас». Конг и Бонг быстренько навесили на Планта отравление и кровотечение, а пиромант Бруно в буквальном смысле поддал жару. На все про все ушло не больше трех минут, правда, тварь успела основательно задамажить петов. Бонг потерял половину запаса хитпоинтов, а Конг так и вовсе никогда еще не был так близок к провалу.

Разумеется, он бы воскрес, однако имелось одно «но»: созданная Матвеем химера потеряла бы последнюю приживленную к ней часть тела другого чудовища. В данном случае это были бы конечности-лезвия, дропавшиеся со Слепых Богомолов – весьма сильных и быстрых тварей, плюющихся ядом. Такие трофеи являлись нечастой находкой, бой с Плантом показал, что «обнова» очень ценна, и терять ее совершенно не хотелось.

«Ладно, все хорошо, что хорошо кончается», – рассудил Матвей. Он отхилил питомцев, забрал череп Планта и несколько бутонов, наполнил кровью моба пару фиалов и отправился дальше.

Рокот раздавался над кронами деревьев все чаще. Нужно было торопиться, поэтому Климов несколько раз менял маршрут, когда приближался к особенно сильным тварям: родственникам поджаренного Планта, Поселенцам – бывшим жителям деревни, превратившимся в бесцельно бродящие по округе серокожие мумии, и Чертовым Многоножкам – наполовину демонам, наполовину членистоногим трехметровой длины. Справиться с ними было можно, хоть и сложно, однако это заняло бы время и отняло часть маны, а она куда нужнее в битве с мотыльками.

Наконец тропка вывела Матвея на открытое пространство, занятое десятком одноэтажных деревянных домиков. Крыши, будто черепицей, были облеплены серыми телами насекомых-гигантов. На крыльях отчетливо виднелся рисунок: скалящийся череп.

«Штук по десять на каждом доме, – Матвей не спешил покидать зеленое укрытие джунглей, предпочитая для начала оценить обстановку. Сагрить врагов всегда успеется. – Значит всего не меньше сотни. А еще босс…»

Попотеть предстояло изрядно. И, вполне возможно, придется вновь задействовать Конга и Бонга. Желательно только оттянуть призыв петов до момента, когда появится возмущенный творящимся вокруг безобразием Мофман.

«Главное – самому до этого момента продержаться», – Матвей усмехнулся и развернул инвентарь, где хранился солидный запас коктейлей Молотова, прибереженных специально для предстоящего мероприятия.

Над головой снова загремело, и Климов понял: пора. Если начнется ливень, толку от его пиромантии будет ноль целых хрен десятых. А потому он вышел из зарослей, взял первую бутылку, поджег тряпицу, торчащую из горлышка, и швырнул снаряд на крышу ближайшего жилища.

Результат превзошел ожидания: пламя охватило всех мотыльков, и те оторвались от крыши и обезумевшими файерболами заметались по воздуху. Матвей же с довольным видом наблюдал, как сокращаются полоски жизни врагов.

«Великолепно», – заключил он, когда от первой партии здоровенных кровососущих насекомых остались лишь пепел и скромный лут.

Великолепно – да не очень: перед тем как сгореть, твари взбаламутили сородичей на двух ближайших домах. Те пока что не сагрились, лишь порхали в десятке метров над землей, но нападение на Матвея было вопросом ближайших секунд. Поэтому тот пробафался на скорость и выносливость и кинулся по периметру поселения, попутно поджигая коктейли Молотова и метая их на крыши домов, с которых мотыльки пока не поднялись. Беготня принесла неплохие плоды: Матвею удалось умертвить примерно половину от общего числа насекомых-кровососов. Однако остальные уже определили виновника всех бед и мерзко скрежетали, готовые покарать его. Так что пришла пора для пиромантии…

Отработанным за время пребывания в игре движением Бруно вскинул магический огнемет и принялся поливать врагов пламенем. Он двигался боком, вдоль стены деревьев, чтобы не пустить тварей за спину. Мана утекала быстрее, чем хотелось бы, но мотыльки горели вполне охотно, хоть и слабее тех, кого Матвей угостил коктейлем.

Не дожидаясь, пока синяя шкала опустеет, Климов прервал залп и бросился бежать, попутно юзая фиалы с маной. Один, другой, третий… А теперь можно вновь поиграть в дезинсектора с пламенным мотором в груди, причем в буквальном смысле.

Минут пять сражение шло по отработанной схеме: огненные потоки и беготня с пополнением маны. Матвей не мог не радоваться, что удавалось держать тварей на дистанции в четыре-пять метров.

«Так, глядишь, и хилиться не придется», – подумал он, выдавая очередную струю пламени.

Но когда мотыльков осталась пятая часть, халява закончилась. Мофман, человек-мотылек, повелитель монстров-кровососов, наконец, соизволил пробудиться и оказался очень разозлен творящимся вокруг безобразием.

Босс напоминал Джи-Крипа, только крылья у него были мотыльковые, а все тело покрывал толстый слой серой пыльцы. Мофман скалился, шипел и сверлил дерзкого игрока светящимися красными буркалами. Слишком уж опасным противником его считать не стоило: монстр атаковал когтистыми лапами, – довольно дамагово, однако Матвей не собирался переходить в ближний бой, – и извергал из глотки потоки ядовитой гадости, от которых не составляло труда увернуться. Если бы схватка происходила один на один, справиться с Мофманом было бы несложно. Однако оставалось еще штук двадцать мотыльков – и те после пробуждения босса становились куда быстрее и получали двойной резист к тому виду магии, которым обладал рискнувший сунуться в деревеньку игрок.

Почувствовав поддержку «начальства», мотыльки тут же кинулись в атаку. Огонь затормозил их, однако Матвей видел, что твари стали терять хитпоинты куда медленнее. А пока он оборонялся от мелочи, Мофман тоже решил заявить о себе.

Климов боковым зрением увидел кинувшегося на него монстра. Три переката подряд спасли его от когтей, но как только пиромант выпрямился, налетели мотыльки. Прилепились сразу двое, и игровой интерфейс запестрел сообщениями об уроне. Минус восемнадцать ХП… Минус тридцать девять… Минут шестьдесят один…

Крылатых сволочей пришлось отдирать от себя в буквальном смысле. А затем, не имея даже мгновения на передышку, откатываться, поскольку Мофман оказался очень настырным малым и не терял надежды пустить в ход когти.

«Пора выпускать Конга и Бонга, – с неохотой признал Матвей, на бегу пополняя запасы маны и хитпоинтов. – На два фронта в одного воевать – гиблое дело».

Петы подключились к сражению с большим энтузиазмом, и боссу стало чем заняться, пока Климов дожаривал остатки его летающего воинства. Гориллы хлестали Мофмана шипастыми хвостами, пронзали языками-жалами и секли шкуру монстра костяными лезвиями. Тот огрызался, и Конг с Бонгом тоже получали урон, однако Матвей разобрался со своим фронтом работы до того, как босс довел здоровье его питомцев до «критической массы».

Трое на одного – нечестно, зато эффективно, так что вскоре пиромант Бруно получил сообщение об успешно выполненном квесте, очередном уровне и еще нескольких приятностях. Также он стал обладателем запаса Пыльцы с тела Мофмана, его когтей и крыльев, отыскал в домишках несколько заначек с голдой и переждал под крышей пролившийся наконец-таки дождь.

Орландо встречал Матвея на прежнем месте, с распростертыми объятиями и щербатой, но радостной улыбкой.

– Спасибо, дружище! Ты оказался смелым парнем, очистил деревню от нечисти. Теперь я со своими ребятами смогу перебраться туда, и дела у нас пойдут на лад. Скоро жизнь на Хоттэргейте закипит не слабее, чем на том же Айлдооре. К тому же, – торговец понизил голос, наклонившись к Матвею, – ходит слушок, что в глубине острова золотая жила имеется. Но есть загвоздка: пролегает она аккурат возле гнезда Плантов, – он многозначительно посмотрел на Климова.

– Понимаю, – тот кивнул. Отказываться от задания он не собирался – мало ли, однако и брать сейчас не планировал, потому как впереди ждало куда более серьезное дело. – Не исключено, что спустя какое-то время я наведаюсь и туда. Однако сейчас пришла пора и тебе выполнить свою часть договора.

– Разумеется. С китобоями я договорился, они прибудут через четверть часа. Предлагаю потратить это время с пользой и взглянуть на мои товары.

Ничего интересного для Матвея в ассортименте Орландо не имелось, а потому тот выбрался из «магазина», решив заняться куда более важными делами – научить одного из петов летать.

Конг едва не погиб в схватке с Плант-Спайдером и заслуживал возмещения ущерба, так что Климов решил подарить «обнову» именно ему. Он расположился на песке в полусотне метров от корабля. Вызвал зверя, погрузил в транс и достал из инвентаря крылья Мофмана, его пыльцу, кровь, а также кровь Конга и несколько необходимых для предстоящей операции зелий.

Главной «изюминкой» «МонстерКрафт» являлась возможность создавать собственных петов-монстров, собирая их из различных частей убитых мобов. Игроки охотились на чудовищ, выполняли квесты, щедро раздаваемые неписями, за что получали деньги и ингредиенты, нужные для сотворения химер. Начинали, понятное дело, с мелочи, поскольку не могли похвастаться солидностью левела, и постепенно-постепенно шли вперед. Те, кто бродил по виртуальным просторам этой довольно молодой игрушки с самого ее запуска, были счастливыми обладателями настоящих гигантов, способных жечь, отравлять, растаптывать, разрубать и так далее. Собирались первые кланы, краем уха Матвей слышал, что на одной из самых высокоуровневых локаций скоро начнется война. Создавалось множество арен, где игроки могли проверить силы своих питомцев в бою и неплохо заработать. В общем, в «МонстерКрафт» шла обычная цивилизованная геймерская жизнь…

Много времени приживление огромных мотыльковых крыльев к волосатой спине экс-гориллы не заняло, и вскоре Матвей отошел, чтобы полюбоваться проделанной работой. Получилось, на его взгляд, неплохо, да и способность летать в виртуале никогда не бывает лишней.

Повинуясь приказу пироманта-суммонера, Конг поднялся в воздух и, шустро работая крыльями, завис на пятиметровой высоте. Затем облетел вокруг корабля, пронесся над водной гладью и вернулся к Матвею.

– Ну как? Нравится? – спросил тот, глядя в удивительно умные глаза.

Конг довольно оскалился, демонстрируя внушительные клыки.

Пока пиромант Бруно апгрейдил пета, появились те, кого он ждал. Неписи-китобои прибыли на маленьком дирижабле, который сейчас висел над берегом. Они были давними друзьями торговца Орландо, и тот любезно согласился припахать этих воздушно-морских волков для нужд Матвея в обмен на освобождение деревеньки от Мофмана и его чешуекрылых бестий.

Китобои спустили веревочную лестницу, и Климов полез в гондолу. Ему предстояло отправиться на охоту и добыть Водяного Единорога. По словам ведьмы, это похожее на нарвала животное станет «основой» для создания необходимого ей монстра.

Гондола больше напоминала металлический каркас лодки с высокими решетчатыми бортами и сетчатым дном. Вся она была обвешана самодельными талисманами: черепушками самых разных морских созданий, клыками, ракушками, кусками кораллов… На носу находилась гарпунная пушка, корму украшал неторопливо вращающийся винт, приводимый в движение небольшим мотором, заряженным магической энергией.

Экипаж состоял из четверых человек. Главным был смуглокожий капитан Лестер, сурового вида усач в пиратской треуголке с вышитым по центру гарпуном и с золотым кольцом в левом ухе, одетый, несмотря на жару, в темно-серый плащ.

Двое его здоровяков-помощников оказались близнецами: добродушные, но чуть глуповатые лица с веснушками, вязаные шапочки, рубахи без рукавов и темные штаны, протертые на коленях. Звали их Роул и Коул, и если бы не соответствующие надписи над головами, Матвей бы точно запутался, кто есть кто – настолько они были похожи. На поясах у обоих Климов увидел небольшие многозарядные арбалеты, которые стреляли особыми болтами с наконечниками, смазанными зельем, не позволяющим добыче китобоев уйти на глубину.

Последним членом воздушного экипажа оказалась женщина-колдунья очень необычный наружности. На бритой голове была вытатуирована рыбья чешуя, вокруг глаз – тоже татуировки, в виде треугольных плавников. Мочки ушей оттягивались под весом сережек-ракушек нежного сиреневого цвета. Поймав взгляд Матвея, чародейка, которую звали Марина, улыбнулась, показав сероватые акульи зубы, и набросила на голову капюшон зеленой мантии без рукавов.

«Интересная подобралась компания», – не мог не отметить пиромант Бруно.

– Так, стало быть, это ты Водного Единорога изловить собираешься? – хмурясь, пробасил капитан Лестер. – Дело непростое, сам понимаешь…

Матвей понимал, а потому отсыпал каждому китобою по шесть пиастров, тем самым повысив степень их дружелюбия.

– Вот это разговор, – эффект не заставил себя долго ждать: Лестер довольно осклабился. – Я слышал, ты Мофмана одолел, да еще и в одиночку. Отчаянный ты парень, значит. Это хорошо, потому как промысел трусов не терпит. Сейчас отправляемся. Лететь недалеко, но будь начеку. Пока мы до Хоттэргейта добирались, видели стаи Красных Летунов, а для них дирижабль – что тряпка для быка. Оборону держать придется. Ты, как посмотрю, поджигать мастак. Вот огнем тварей и встречай, если нападут.

Перед глазами всплыло сообщение о новом задании: «Оборонять дирижабль китобоев во время охоты», а сам экипаж тронулся с места.

Матвей глянул вниз, на пляж, с одной стороны теснимый зеленой волной джунглей, а с другой – омываемый волнами настоящими. Лежащий на песке корабль с пробитым днищем казался испорченной игрушкой. Орландо вылез наружу и теперь старательно махал руками, провожая китобоев в добрый путь.

«Надеюсь, так и будет», – подумал Матвей, с легким волнением ожидая встречи с Водным Единорогом.

В плане поимки чудовища вся ответственность лежала на команде неписей, Климову предстояло лишь помочь им добраться до предмета охоты целыми и невредимыми. С Красными Летунами ему пока что воевать не доводилось, но благодаря игровой вики Матвей знал, что твари довольно зловредны, берут не силой, а количеством.

– Приготовься, – пробасил Лестер. – Первая стая по левому борту. Приближается.

Полтора десятка полуметровых крылатых гремлинов летели к дирижаблю, вереща и хохоча. Матвей встретил их огненным залпом, и спустя пару мгновений первый монстр, изрядно обгоревший, полетел вниз – в прозрачную воду, под которой темнел лабиринт кораллового рифа, населенный всевозможной пестрой живностью.

– Так держать! – проревел за спиной Лестер.

Летуны падали в море один за другим, и вскоре вся стая «переехала» из одной стихии в другую. Климов пополнил запас маны и стал ждать следующую партию – та уже виднелась вдалеке и напоминала тучку мошкары.

Едва он расправился с ними, как Лестер громогласно возвестил, что видит Единорога. Матвей кинулся к противоположному борту и несколько секунд смотрел на медленно плывущее у поверхности животное.

Оно действительно напоминало нарвала – тело кита, витой рог, торчащий изо лба, однако было гораздо крупнее, никак не меньше пятнадцати метров в длину. Роул и Коул уже выцеливали зверя из арбалетов, а дирижабль постепенно снижался.

– Повеселимся!.. – рыкнул Лестер, хищно улыбаясь.

Вскоре опустились настолько, что Матвей мог во всех подробностях рассмотреть причудливый узор, разлитый по светлой шкуре Единорога. Однако долго любоваться чудесами виртуальной природы ему не удалось. Капитан китобоев скомандовал «Пли!», послышались щелчки, и в тушу водного великана вонзились первые арбалетные болты.

Из дыхала Единорога вырвался высоченный столб воды. Сам он вздрогнул и заметался, пытаясь скрыться под толщей воды, однако зелье действовало мгновенно.

– Теперь не уйдет! – Лестер азартно сверкнул глазами и в два шага оказался у пушки. Гарпун уже был заряжен, и Матвей заметил, что стержень у него частично сделан из кости.

– Это кость чародея Вэйлуса, первого китобоя, – заговорила Марина, увидев интерес Климова. – Согласно легендам, он в одиночку охотился на настоящих гигантов. Но было это в стародавние времена, и сегодняшние обитатели морей и океанов – все равно что дети по сравнению с их предками. Вэйлус погиб в схватке с Левиафаном – бессмертным чудовищем, богом всех подводных созданий. Моим предкам повезло отыскать останки Вэйлуса, и теперь они служат той же цели, которой чародей посвятил свою долгую, яркую и полную подвигов жизнь, – с каждой фразой в ее голосе слышалось все больше торжественности.

Матвей пропустил момент, когда в руках Марины оказался череп с голубыми огоньками в глазницах.

– Это череп Вэйлуса, а его кость является частью гарпуна. Между ними существует магическая связь, – продолжала морская колдунья. – Как только гарпун вонзится в тело Единорога, я смогу подчинить себе его волю и заставить зверя плыть к берегу. И уже там ты будешь волен делать с добычей все, что посчитаешь нужным.

«Неплохой способ охоты», – мысленно оценил Матвей.

– Однако не будем терять времени даром. Наш бравый капитан уже готов сделать выстрел.

Как только Марина произнесла это, Лестер выпустил гарпун из пушки, и тот, за пару мгновений преодолев остававшееся до кита расстояние, вонзился в спину Единорога возле дыхала. Тут же огни в глазницах черепа Вэйлуса стали ярче, а Марина, склонив голову, полушепотом начала читать заклинания.

Зверь, попав под власть магии, никак не отреагировал на боль. Повинуясь воле чародейки, он стал разворачиваться и вскоре поплыл в противоположном направлении – к берегу.

– Ты, парень, не зевай, – Лестер несильно пихнул Матвея локтем в бок. – Дело только наполовину сделано, а повсюду Летуны ошиваются. Для них кит первое лакомство, так что если не хочешь, чтобы эти твари твоей добыче шкуру попортили, будь добр – бди. Да и дирижабль от их когтей защищать по-прежнему надо.

Тут капитан китобоев оказался совершенно прав. Большая часть крылатых гремлинов отреспаунилась и теперь жаждала мести, а потому нападали твари куда более отчаянно. Парочка даже умудрилась зацепить Коула, хорошо хоть, что несильно.

Марина весь обратный путь была занята тем, что направляла Водного Единорога, погрузившись в транс. Она застыла посреди гондолы, опустив голову, и напоминала статую, беспрестанно бормочущую.

Наконец добрались до берега. Матвей спустился с гондолы и приблизился к Единорогу, по грудь зайдя в воду. Вблизи пятнадцатиметровое создание казалось настоящим исполином и внушало трепет. Тут же Климова окликнул Лестер и бросил острогу – теперь предстояло умертвить кита, чтобы забрать либо его сущность, либо несколько частей тела: рог, плавники, кровь и легкие. Поскольку ведьма велела сделать Единорога «фундаментом» для будущего чудовища, Матвею нужна была его сущность.

Убивать зверя, хоть и виртуального, оказалось непросто. Тем более что он, подчиненный магии Марины, просто лежал в воде и ждал своей участи. Климов куда больше привык наносить последний удар тем противникам, которые отчаянно сражались за свою жизнь и жаждали отнять ее у него самого. Однако пироманту Бруно все же пришлось пронзить сердце огромного морского животного, после чего сущность Единорога перекочевала в специальный нефритовый артефакт, формой напоминающий человеческое сердце. В точно таких же ждали своего часа Конг и Бонг.

– Славная была охота! – донесся сверху бас Лестера. Матвей поднял голову и увидел капитана, стоящего возле борта гондолы. – Если что, обращайся, здесь еще немало добычи!..

Капитан китобоев отвернулся, и дирижабль стал набирать высоту, после чего медленно поплыл к соседнему острову.

Как только Матвей выбрался из воды, пришло сообщение от ведьмы:

«Ну что же, пиромант Бруно, ты великолепно справился с заданием. Однако это только начало, поскольку мне нужно действительно уникальное существо. К счастью, здесь хватает мобов с потенциалом, в этом плане «МонстерКрафт» – настоящая сокровищница. Тебе предстоит выйти на охоту еще трижды. Но немного позже, сейчас нам необходимо улучшить твое материальное положение. Конг и Бонг засиделись в артефактах, поэтому тебе стоит дать им проявить себя в сражениях с питомцами других игроков. Сейчас я отправлю тебе координаты одной из самых подходящих в этом плане арен…»

 

Квест первый: Большой зуб - 2

Лозсвудские равнины, взятые в полукольцо поросшими лесом горами, были настоящим царством рудников, шахт и маленьких городков. В самом крупном, Оуптоке, располагалась арена, на которой сражались химеры, только вступившие на долгий и тернистый путь трансформаций. Конг и Бонг пока что принадлежали как раз к числу новичков, а потому НПС-владелец арены Айргуд – приветливый старичок с озорным лицом, одетый в темный костюм-«тройку», – с радостью принял петов Матвея в число участников предстоящего турнира.

До боев оставалось около часа, и Климов за это время основательно закупился хилками и зельями с бафами, истратив большую часть денежного запаса. Однако, в случае победы, расходы с лихвой окупались – победитель турнира получал четырнадцать тысяч пиастров. Для дальнейших планов пироманта Бруно этих денег вполне хватало.

«Надо постараться», – размышлял Матвей, приближаясь к арене – невысоким деревянным трибунам, образующим круг диаметром метров в семьдесят.

Конг и Бонг пока что находились в артефактах, а вот другие участники турнира вовсю хвастались собственноручно созданными питомцами. Климов видел огромного паука с тремя львиными головами и щупальцами кальмара, тролля, ниже пояса переходящего в тело мамонта с крабьими клешнями по бокам, четырехметрового ящера с крыльями гигантской летучей мыши и ядовитыми шипами на хвосте – и еще много всяких невиданных зверей, которых не встретишь даже на неведомых дорожках. Голоса, смех, крики, рык петов, тяжелое дыхание толпы – все это нервировало, притом что раньше Матвей не раз участвовал в подобных мероприятиях и находил в них особую прелесть. Однако это было до того, как безымянная, немного безумная и обладающая невероятной силой женщина решила сделать геймера Климова очередной своей марионеткой…

– Новенький что ли?

Матвея несильно толкнули в бок. Он обернулся и увидел игрока в кожаном шлеме с красными линзами, закрывающими глаза, длиннополом коричневом плаще и с металлической трубой в руках, соединенной гофрированным шлангом с левой стороной груди. Звали коллегу по пиромантскому цеху Ларсом, был он семьдесят первого уровня, а в петах у него оказался здоровенный – больше двух метров в холке – черный бык с головой горгульи, шипастой костяной броней, защищавшей круглые бока, и шестью суставчатыми отростками на спине. Собственные ноги ему заменяли лапы Бирюзовой Виверны, довольно-таки опасной тварюги.

– Да, первый раз на арене, – неохотно ответил Климов.

– Ну а зверье твое где? Или сам драться будешь? – Ларс хохотнул, отчего у Матвея стало еще меньше желания общаться.

Тем не менее, он ответил:

– Зверье спит пока. Призову перед боем, тут и так не протолкнуться.

– Что есть, то есть, – согласился Ларс.

Позади послышались крики, свист, аплодисменты. Матвей обернулся и увидел, что на арену идут трое игроков. Чуть впереди был маг воздуха – с благородным лицом эльфа и длинными платиновыми волосами, одетый в светло-серый костюм летчика начала двадцатого века. Справа от него шел чернобородый и кряжистый геомант в темно-коричневой плащ-палатке, а слева – заклинатель холода, голый по пояс и покрытый инеем. Лицо скрывалось под синим колпаком палача.

– Ну да, куда же без вас… – пробормотал Ларс, хмуро глядя на троицу. Пет-бык, словно почувствовав, что у хозяина испортилось настроение, угрожающе всхрапнул.

– Знакомые? – спросил Матвей, наблюдая за магом воздуха. Его звали Брут, он достиг сто тридцать третьего уровня – довольно солидно, а потому держался товарищ с хорошо видимым пафосом: задранный нос, покер-фейс, отсутствующий взгляд…

– Хуже геморроя такие знакомые. А ты что, их не знаешь?

– Впервые вижу, – равнодушно ответил Климов. – Но, судя по всему, птицы гордые.

– Еще как, – Ларс усмехнулся. – Местные звезды, блин. Мажоры. Главный у них, Брут, сынок какого-то сенатора-губернатора. Так что, сам понимаешь, деньги у него водятся – и в игру он вкладывает такие суммы, что я лет за десять едва заработаю. Постоянно нанимает неписей, охотится на самых редких существ и творит из них совсем уж уникальные гибриды. Народ говорит, у него уже целая ферма и кое-что даже на продажу идет – таким же богатеньким.

– Что он тогда здесь делает? Призовой фонд небольшой, Брут на той же продаже петов куда больше заработает.

– Заработать-то заработает, – Ларс скорчил кислую мину, – а ведь есть еще ЧСВ, и его тоже раскочегаривать надо время от времени. Нравится ему подтверждать статус непобедимого, великого и бла-бла-бла… Да и петов-новичков прокачать никогда не бывает лишним. Сам ведь знаешь, за первую победу плюс уровень, за вторую – плюс два и так по нарастающей. Вот и получается, что за один турнир пет-победитель апается на целых десять левелов. Нормальный такой прокач…

В ответ Матвей лишь кивнул, чувствуя себя все более неуютно. Он прибыл сюда исключительно за победой, и появление серьезного конкурента отнюдь не радовало. Неизвестно, что за «зверушку» припас мажор-Брут. Разумеется, состоящая из неписей судейская коллегия тщательно проверяла характеристики петов и все предназначающиеся им украшения, поскольку существовал определенный – и довольно узкий – коридор с нижней и верхней границами левела, мувсета и так далее. Конг выдерживал «золотую середину», а питомец Брута вполне мог быть сильнее, пусть и ненамного. Плюс – не стоило списывать со счетов боевой опыт самого мага воздуха. Все эти факторы усложняли дело, причем существенно.

Пару минут Матвей предавался мрачным мыслям и отвлекся, лишь получив сообщение:

«Знаю, что такой одаренный игрок, как ты, против читерства, однако иной раз необходимо сделать исключение. Сейчас как раз такой случай, поэтому, для нашего обоюдного спокойствия, я приготовила небольшой подарок. Открой инвентарь».

Климов сделал, как велела ведьма и обнаружил среди небольшого набора амулетов, колец, браслетов и прочей игровой бижутерии, предназначавшейся петам, новый предмет – ошейник из серого металла, украшенный черепами.

«Думаю, ты не будешь против, если я вручу Конгу небольшой предтурнирный подарок, – вновь написала ведьма. – Украшение уникальное, его действие рассчитано исключительно на один бой. Брут и в самом деле опытный суммонер, и у меня нет стопроцентной уверенности, что ты одержишь победу. Это твой самый серьезный конкурент, так что перед сражением с ним надень на Конга мой подарок. Думаю, эффект тебя приятно удивит».

Вскоре организаторы дали турниру старт. Участников оказалось ровно шестнадцать, сражение происходило по олимпийской системе, и вскоре Матвей вывел Конга на первый бой.

Ему противостояла Эльвира, остроухая чародейка-аэромант с фиолетовыми дредами. В качестве бойца она выставила здоровенный слоновий костяк, обвитый десятками ядовитых змей. На месте бивней сверкали голубыми разрядами электричества темные гибкие хлысты.

Зверь оказался очень неповоротливым, хоть и с приличным запасом хитпоинтов. Поэтому для шустрой гориллы, к тому же, способной летать, не составило труда справиться с петом дредоголовой. Матвею даже не пришлось хилить и бафать Конга, он лишь отдавал несложные команды, а весь поединок занял не больше двух минут.

После победы Матвей вышел в центр арены для рукопожатия, однако Эльвира, по-видимому, очень расстроенная поражением, лишь скривилась, показала средний палец и, демонстративно развернувшись, под зрительское «фу-у-у» покинула поле боя.

«Ладно, всякое бывает», – подумал Матвей, отчего-то очень сконфуженный, и вернулся на специальную трибуну для участников.

Для следующего поединка вызвали Ларса, и его бык еле одолел спрута с перепончатыми крыльями, щедро сдабривающего поле боя ядовитыми облаками. Причем пиромант создавал трудности сам себе. Видно, он разволновался, а потому постоянно дергал пета то в одну сторону, то в другую, приказывал атаковать и тут же уводил виртуального бедолагу в отступление. Матвей, глядя на это, невольно подумал: будь бык живым – наверняка взвыл бы волком…

Брута, разумеется, приберегли на сладенькое. Когда тот призвал пета, Матвею стало не по себе. Тварь представляла собой огромную черепаху без панциря, с полной зубов пастью и десятком костлявых лап, торчащих из спины. К тому же она обладала хорошей скоростью, внушительным запасом ХП и защитой. Так что расправа над противником – пауком с тремя львиными головами – стала для монстра не более чем развлечением.

– Все, можно домой валить, – пробурчал сидящий рядом с Матвеем Ларс. Со всех сторон доносился восторженный рев толпы, приветствующей первый успех Брута.

Упаднические настроения нового знакомого лишь усилили напряжение. Климов не был стопроцентно уверен в надежности оцифрованного ведьмой ошейника. После истории с великаном-оборотнем он перестал считать, что та держит все под контролем.

«Обидно, что ты столь невысокого мнения обо мне, – пришло сообщение от хозяйки убежища. – Впрочем, я сама виновата, поскольку действительно переоценила возможности Зелья Спящего Великана. Однако сейчас все иначе. Украшение, которое я поместила в твой игровой инвентарь, сработает так, как должно».

Матвей убедился в этом быстрее, чем ожидал, поскольку Конг вышел против питомца Брута в полуфинале. Перед этим горилла без проблем одолела тролля-мамонта, принадлежащего заклинателю молний Черчу, который после поражения решил повторить «среднепальцевый подвиг» Эльвиры. То ли они были хорошими друзьями, родственниками или парой, то ли Черч счел ее жест чрезвычайно остроумным. Желаемого эффекта игрок не получил, а Матвей в тысячный раз убедился, что проигрывать надо уметь – и вполне мог показать, как это делается, в полуфинальном бою…

«Что же, посмотрим, чем удивит ведьма», – подумал он, сковывая мощную гориллью шею металлическим ободом с черепушками.

Как только Климов сделал это, глаза Конга вспыхнули красным. Пет оскалился, зарычал и стал раскачиваться, выражая полную готовность вступить в очередной бой. И когда схватка началась, Матвей не узнал подопечного: тот двигался вдвое быстрее, нанося удар за ударом, выстреливая из пасти скорпионьим жалом. Очень скоро черепахоподобный монстр Брута заработал кровотечение и отравление, а его шкала жизни сократилась на треть.

Аэромант ничего подобного не ожидал. Однако, надо отдать ему должное, на действиях суммонера растерянность не сказалась. Он споро отхилил пета и навесил на него несколько бафов. Тот, воспрянув духом, пару раз весьма ощутимо зацепил Конга, так что Матвею тоже пришлось задействовать лечилки, но летающая горилла не оставила без ответа ни один удар. Пет Брута получал дамаг, и игрок постепенно начинал паниковать. На пафосной эльфийской физиономии проступила злость, время от времени аэромант скалился и шевелил губами, беззвучно произнося ругательства. Климову все это было только на руку.

Шокированные зрители наблюдали за поединком в полной тишине. Было слышно лишь рычание Конга и черепахи-монстра, чавкающие звуки ударов да перезвон от использования очередного пузырька с лечилкой или бафом. Бруту приходилось юзать вспомогательные средства куда чаще, но и это не спасло его питомца от гибели.

Первые несколько секунд после победы Конга ни зрители, ни другие участники не верили своим глазам. Аэромант тоже был растерян донельзя, однако сумел сохранить лицо и с достоинством принять поражение. Под рукоплескания собравшихся на арене игроков он сам подошел к Матвею и пожал руку. Правда, взгляд у Брута был очень недобрым…

– Ну ни фига себе! – подошедший сзади Ларс ощутимо толкнул Климова в плечо. Тот обернулся и увидел пироманта, лицо которого выражало крайнюю степень офигения с приличной примесью злорадства. Ничего, кроме раздражения, у Матвея это не вызвало. – Такого еще никто не делал!.. Ты первый, кто питомца этого мажора размотал!..

– Спасибо, – сухо ответил Матвей и вернулся на место.

Турнир продолжался. В следующем полуфинале участвовал Ларс, и пока его горгульеголовый бык бодался с соперником – огромной, лишенной перьев птицей с зазубренным клювом и руками великана вместо крыльев – Матвей то и дело ловил на себе пристальные взгляды Брута. Тот хмурился и время от времени переговаривался со своими спутниками.

«Уж лучше бы и он средний палец показал», – подумал Климов. Повышенное внимание аэроманта было закономерным, но все равно напрягало, и Матвей не исключал, что после турнира ему предстоит пообщаться с местной звездой.

Пока он размышлял, питомец Ларса каким-то чудом одолел соперника и вышел в финал. Тот явно не ожидал такого ни от себя, ни от пета, а потому вернулся в сектор для участников, будто как следует задамаженный пыльным мешком.

«Тем лучше, – решил Матвей, поздравив будущего противника. – Таких мы с Конгом одолеем без проблем».

Так и произошло. Запас хилок и бафов Ларс разбазарил еще в прошлых поединках, манера управления петом у него стала еще более сумбурной – видимо, пиромант никогда еще не доходил до финала и растерялся окончательно. Так что очень скоро Конг отправил быка «на мясокомбинат».

Затем Матвей мужественно выдержал череду поздравлений и церемонию награждения – к счастью, короткую. Получил сообщение от довольной ведьмы и покинул арену, готовый вернуться на Архипелаг кровососов, где предстояло сделать еще немало.

Однако вскоре его окликнули.

Климов остановился, Брут с товарищами подошли и обступили его с трех сторон.

«Вечер перестает быть томным…» – с досадой признал Матвей. Он не боялся, но влезать в разборки совершенно не хотелось.

– А ты молодец, – начал разговор Брут. Держался он так же надменно, что и до начала боев, словно и не было тех нескольких минут, когда он корчил рожи, глядя, как Конг расправляется с его петом. – Из дебютантов сразу в победители. Такое редко бывает, поздравляю.

– Спасибо, – равнодушно ответил Климов, глядя, как игроки выходят с арены. Невдалеке он заметил Эльвиру и Черча – те со злорадством наблюдали за разговором Матвея и мага воздуха, понимая, что скоро запахнет жареным.

– Да не за что, заслужил. Только, – Брут прищурился, глядя Климову в глаза, – хочу один момент прояснить… Что за цацку ты на свою шимпанзе в полуфинале напялил? Имбовая плюшка, как я погляжу. Как называется? Где взял?

Все, как и ожидал Матвей… Аэромант не был дураком и заметил, что Конг в бою с его петом стал куда бодрее. Хорошо хоть Брут не стал обращать на это внимание судей. Возможно, он посчитал, что жаловаться – ниже его достоинства, или, куда вероятнее, заинтересовался ошейником: такая вещь была бы полезна кому угодно. Как бы там ни было, реши Брут оспорить результаты боя – и пролетел бы Матвей с четырнадцатью тысячами пиастров…

– Я бы на твоем месте рассказал, – вновь заговорил петовод-мажор, когда пауза затянулась.

– Циркониевый браслет, – Климов хотел ответить с сочным грузинским акцентом, но в последний момент решил, что уж это точно будет чересчур.

– Чего? – Брут непонимающе вытаращился. – Что это за вещь? Откуда? С какой локации?

– Не с локации, а из рекламы «лихих» девяностых. Загугли, раз не знаешь, – Матвей придал лицу насмешливо-равнодушное выражение, хотя понимал, что топчется голыми пятками по остро отточенному лезвию.

– А-а, шутить изволим, – соображал аэромант быстро, удивление во взгляде практически мгновенно сменилось злостью. – Веселый парень, значит… Это хорошо, но не всегда. Нужно, чтобы обстановка к юмору была располагающая, а сейчас не тот случай.

Заклинатель холода, Винд, чуть приблизился и приподнял руку ладонью вверх. Над ней возникла маленькая сфера, сотканная из голубоватого света.

– Несмотря на проигрыш, у меня сегодня отличное настроение, – продолжил Брут. – Поэтому даю тебе еще один шанс. Расскажи, что за украшение ты дал своему пету перед боем с Тартлом?

«Думаю, пора тебе на время выйти из игры», – написала ведьма, и почти тут же в паре шагов справа возник портал.

Брут с приятелями не ожидали ничего подобного. Они отшатнулись, а Матвей, больше не тратя время на бессмысленные разговоры, нырнул в черноту.

 

Квест первый: Большой зуб - 3

Как обычно, перемещение из игры в реальность сопровождалось дикой болью, и, придя в себя в ведьмином убежище, Климов около минуты лежал, морщась и скрипя зубами.

– В любое другое время я бы посмотрела, как ты выкрутишься, однако сейчас конфликты чреваты потерей выигранных денег, – послышался немного насмешливый голос ведьмы. – А они тебе нужны.

Матвей сел в капсуле, мрачно посмотрел на нее, сидящую на диване.

– Помнится, вы говорили, что наша банковская система – очень хрупкая штука, и вы можете достать столько денег, сколько необходимо…

– Понимаю, к чему ты клонишь, – ведьма кивнула. – Тебе непонятно, почему я вынуждаю пироманта Бруно зарабатывать самостоятельно, в то время как могла бы обеспечить его всем необходимым извне. Да, я могу достать любую сумму, однако здесь следует соблюдать меру, чтобы не привлекать лишнее внимание. Денег у меня хватает, это правда. Но сейчас все они идут на подготовку, а твой персонаж движется с опережением графика. Так почему бы ему не потрудиться на поле боя? Заработать деньги куда благороднее, чем получить даром.

– Однако на ту штуку вы все же раскошелились, – заметил Матвей, имея в виду обруч, благодаря которому Конг с легкостью одолел питомца Брута.

– Она была у меня уже давно. Можно сказать, валялась просто так, и я рада, что смогла приспособить ее для дела.

Подошел Брутус, вытащил из руки Климова соединенную с капельницей иглу. Тот покинул вирт-капсулу и остановил на ведьме ожидающий взгляд.

– Как я уже сказала, твой персонаж в «МонстерКрафт» движется к цели очень неплохо. Поэтому я решила дать тебе передохнуть. Пару дней ты проведешь вне игры, увидишься с Аленой. Как-никак за окном весна, пора любви…

Ведьма едва заметно улыбнулась, и от улыбки этой повеяло грустью. Правда, Матвей не мог с уверенностью определить – настоящей или притворной.

Как бы там ни было, хозяйка убежища не обманула, и уже следующим утром Климов увидел любимую. Матвей и Алена обнялись, стояли так, посреди пустого и захламленного коридора, долго-долго, а потом сели на подоконник, свесив ноги наружу.

Снег полностью сошел, растительность неторопливо просыпалась после зимней спячки, однако зеленые тона вокруг были заметны едва-едва, отчего казались призрачными. Зато безоблачное небо вовсю дышало теплом, и даже соседство с серой громадой отвалов и дымящими трубами комбината не портило свежести и чистоты голубого купола.

– Знаешь, – заговорила Алена, задумчиво глядя вперед. – А весна здесь не так уж и плоха. Мне сейчас больше всего хочется прыгнуть вниз и кинуться бежать.

Матвей задумчиво покивал, с молчаливой радостью отмечая, что девушка, как и раньше, думает о том же, о чем и он сам.

– Я настолько соскучилась по небу над головой, что готова бежать и бежать, совершенно без устали. Была бы возможность… – тихо добавила она, спустя несколько секунд, и Матвей, почувствовав, что Алена загрустила, прижал ее к себе.

«И я бы бежал, – подумал он. – На самый край света. Главное – с тобой».

– Как ты думаешь, сколько еще это будет продолжаться? – Алена отстранилась и серьезно посмотрела на Матвея. – Ведьма без конца твердит о плане, о подготовке и прочем, но, мне кажется, ничего не двигается с мертвой точки.

– Если бы я только знал… – с нотками вины и злости одновременно ответил тот. – В лаборатории, которую ведьма построила под этим зданием, я видел три огромные клетки и аквариум. Они предназначены для каких-то гигантов. Возможно, поимка этих чудовищ и является ее конечной целью.

– Даже если так, и клетки, и аквариум до сих пор пусты. И совершенно неизвестно, сколько еще времени они будут пустовать… – Алена с тоской посмотрела на небо и прошептала, – и сколько еще раз тебе придется рисковать жизнью. Ведьма ведь… – она прервалась, всхлипнула, – не делает тайны из всего, через что тебе приходится проходить. Она рассказывала мне и про Аерариум, и про инквизиторскую тюрьму, и про оборотня. А я едва не сходила с ума, пока ждала, когда ты вернешься. И стоит подумать, сколько еще раз все это повторится… – слезы не дали ей договорить.

Матвей обнял Алену, прижал к себе, борясь с нахлынувшей волной гнева. Неспособность противостоять происходящему была сродни смертельной болезни. Он прекрасно понимал, что ведьму не одолеть ни силой, ни хитростью. Та превратила его в робота, выполняющего приказы, и от успеха зависела жизнь не только самого Матвея, но и Алены.

– Ио умерла два дня назад, – сказала Алена, успокоившись. Поймав удивленный взгляд Климова, она пояснила: – Та девушка-геймер с фиолетовыми волосами, что была здесь до тебя.

– Да, я помню. Ведьма оцифровала ее, отправила в Проклятый град, и там Ио встретилась с Чумной химерой. Но откуда ты о ней знаешь?

Девушка грустно улыбнулась.

– Я же говорила, у меня много работы. И мне часто приходится помогать ведьме в том зале. Уборка, принеси-подай… Тут все очень странное, абсолютно все, но помещение, где находятся Ярослав Озеров и Зозимос, хуже всего. Я его просто ненавижу. И очень боюсь, что однажды увижу в нем тебя… – она повернулась к Матвею, и тот вновь увидел в серых глазах слезы.

– Этого не произойдет, – как можно тверже ответил Климов. – Тех, кто был до меня, ведьма оцифровывала. А мне дает возможность создать персонажа, раскачать его и прочее.

– Я слышала это, и не раз, – Алена нахмурилась, покачала головой. За время плена у ведьмы ее волосы заметно отросли и стали виться. Матвей, хоть и был полон грустных мыслей, не мог не отметить, что это очень красиво. – Но ты уже трижды рисковал жизнью. И… если случится самое плохое, мне станет все равно, насколько сильна ведьма. Она получит сполна… – девушка прервалась, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов.

– Ничего подобного не случится, – повторил Матвей. Однако он совершенно не чувствовал уверенности в собственных словах, и от этого по коже у него пробежал мороз.

Каждое из ведьминых заданий могло стоить Климову жизни. А ведь, по ее собственным словам, это было только начало, подготовка… И у Матвея не имелось причин сомневаться, что теперь его ждет куда более серьезная и опасная работа. Значит, однажды Алена действительно может увидеть его в зале по соседству с Ярославом Озеровым и сатиром Зозимосом.

Матвей представил, как девушка смотрит на него, искалеченного, погруженного в беспамятство, как пятится, дрожа, прижимая пальцы к носу и рту…

Климов сглотнул, тряхнул головой и, проморгавшись, остановил взгляд на отвалах, за которыми укрывался город – такой же серый, как и шлаковые горы, грязный и населенный угрюмыми людьми. Однако сейчас Матвей посчитал бы за счастье очутиться там вместе с Аленой, жить в какой-нибудь убогой панельной пятиэтажке, позабыв о столице, известности и виртуальных мирах. Он бы воспринял как дар возможность ежедневно просыпаться в полседьмого утра от истеричных трелей будильника, толкаться в переполненной маршрутке или трамвае, чтобы доехать до комбината, где его бы ожидала какая-нибудь коксовая батарея, домна или вовсе канализация. А затем возвращаться домой, чтобы поужинать и заснуть под пьяные вопли дворового «электората». Еще полгода назад все это казалось Климову не жизнью, а убогим существованием. Однако в то время ему не приходилось коротать часы в заброшенном приюте, терпеть боль, будучи вырываемым из игры через магический портал, красться по населенным магами городам, время от времени всаживая в живот инъекции с зельем невидимости, пробираться по темным коридорам инквизиторской тюрьмы или гнаться за великаном-оборотнем, который способен одним движением размозжить противнику голову… В игре Матвей справлялся бы с такими заданиями полным азарта, но, перекочевав в реальность, они приносили лишь страх и боль.

«В виртуале каждый может быть героем, но жизнь возвращает все на свои места. А порой еще и извратит так, что происходящее сделает честь любому кошмару…» – с горечью подумал он.

Вырваться из кошмара… Вот все, чего хотел Матвей. Он каждый день прокручивал в голове варианты, как вместе с Аленой освободиться из плена ведьмы. Побег, клич о помощи в виртуале, отказ повиноваться, пока хозяйка убежища не отпустит хотя бы девушку… Ничто из перечисленного не было выходом. Возможно, стоило попросить помощи у инквизиторов, когда Матвей в теле Вольфганга попал в их тюрьму. Однако, даже если бы его и согласились выслушать, у ведьмы оказалось бы достаточно времени, чтобы уйти, перед этим навредив Алене или вовсе убив ее. Эта женщина рассчитала все очень точно, сделав любимую Матвея заложницей, и теперь тот был связан по рукам и ногам. Однако у Климова ни разу не возникло мысли освободиться от «пут» и спасаться самому. Во-первых, спасаться было бесполезно: ведьма обладала невероятными возможностями и легко отыскала бы Матвея в любом уголке земного шара. А во-вторых, он слишком сильно любил Алену и больше всего на свете мечтал создать с ней то, чего судьба лишила его в первые годы жизни, – семью. Вот и получалось, что пока у Климова был лишь один путь – безропотно выполнять указания ведьмы…

«Мне безумно жаль, но твоей любимой пора возвращаться к работе, – раздался в голове голос ведьмы, и Матвей вздрогнул. Алена с тревогой посмотрела на него. – Сегодня очень хлопотный день, Мирон занят и не может спуститься, поэтому будет лучше, если ты сам скажешь ей об этом».

Меньше всего Матвею хотелось отпускать Алену, да еще и говорить, что ей нужно идти. Но выбора не было.

Климов слез с окна, помог сделать то же самое любимой, и та, едва оказавшись в коридоре, неожиданно разрыдалась.

– Не хочу туда… – всхлипывала Алена, упираясь лбом в плечо растерянного Матвея. – Там снова будет… этот…

– Этот? – переспросил Климов. – Кто?

Алена лишь еще сильнее расплакалась и начала дрожать. Так продолжалось не меньше минуты, Матвей все это время стоял, обнимая девушку, а в душе крепли дурные предчувствия и страх.

– Ты можешь объяснить, что случилось? – осторожно спросил он, когда Алена успокоилась.

– Брульгром… – ответила она, не поднимая головы. Прерывисто вздохнула и продолжила: – Он… проявляет ко мне интерес. Ты понимаешь…

От услышанного сердце Матвея словно обдало порывом ледяного ветра. Самого Климова затрясло от страха и ярости, а перед глазами возникла тварь, толстая морда которой была покрыта похожими на усы отростками.

– Все время норовит приблизиться, – полушепотом говорила Алена, ежась, словно Брульгром и сейчас был рядом. – Разглядывает, словно я какой-то музейный экспонат. Пытается дотронуться. Я боюсь…

– Та-ак, – Матвею понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и понять, что делать дальше. – Пойдем-ка сходим к ведьме вместе.

Он взял девушку за плечи, аккуратно отстранил и двинулся к выходу на лестничную площадку. Пока шел, глазами искал среди накопившегося в коридоре мусора подходящую палку, желательно с гвоздями, или кирпич. Однако ничего путного не обнаружилось, да и подойдя к дверям, сам Матвей решил, что вооружаться было бы лишним. Алена почти неслышно двигалась за ним, прерывисто вздыхая.

Ярость и страх словно лишили Климова части сил. Руки и ноги едва слушались, пока он перебирал ими металлические прутья лестницы, в ушах шумело, а зубы были сжаты так, что в любое мгновение могли захрустеть и раскрошиться.

– Мэт, что ты задумал? – спросила поднимавшаяся следом Алена. – Связываться с ним очень опасно, это же маг. Черт… Не надо было рассказывать… Успокойся, пожалуйста, я сама разберусь…

– Я ни с кем не буду связываться, – в горле пересохло, и слова прозвучали сипло. – Просто поговорю с ведьмой. Твоя безопасность в ее же интересах.

В лаборатории из Цитадели безумных некросов копошились возле укрепленных на стенах полок многорукие бочонки, Брутус стоял неподалеку, скрестив руки, и наблюдал за подопечными. Увидев Матвея и Алену, рогатый целитель оскалился в улыбке, однако Климов никак не отреагировал на приветствие существа из другого мира. Широким шагом он пересек помещение с вращающимися колоннами и толкнул тяжелые железные двери, что вели в комнату с вирткапсулой и где состоялась его первая встреча с ведьмой.

Та словно ждала его – сидела на диване, с заинтересованным выражением на изможденном лице.

– Кажется, я вызывала только твою любимую, – произнесла она, и Матвей сжал кулаки. Ведьма прекрасно знала, почему он здесь, и это притворное недоумение приводило в ярость. – Чем же я обязана твоему визиту?

– Хватит играть, – процедил Матвей, борясь с желанием подойти и как следует встряхнуть ее. – Вам прекрасно известно, почему я здесь. Тварь, которую я вытащил из инквизиторской тюрьмы…

– Да-да-да… – перебила ведьма насмешливым тоном, – посягает на то, что принадлежит исключительно тебе. Классика жанра: два самца, а между ними представительница прекрасного пола…

– Это не смешно, – зарычал Климов, делая шаг ей навстречу. – Если эта мразь обидит Алену…

– Ты превратишься в яростного и всесокрушающего мстителя, – вновь закончила за него ведьма. Матвей видел, что происходящее забавляет ее, и от этого чувствовал себя бессильным. Но не собирался отступать. Он не возражал, когда отправлялся на задания, с которых вполне мог не вернуться, многократно терпел боль и страх, однако сейчас все зашло слишком далеко… – Только, позволь узнать, что ты собираешься делать? Брульгром – очень сильный колдун из Даггауна. Вспомни, как вы вместе выбирались из тюрьмы инквизиторов. Весь обратный путь был проделан благодаря ему. Брульгрому достаточно пошире открыть рот, сделать резкий выдох, и ты умрешь, как те стражники. Это будет недолго, но весьма и весьма мучительно. Тебе нечего противопоставить нашему гостю.

Матвей понимал, что ведьма права – еще до того, как решил подняться к ней, – и от осознания собственного бессилия хотелось выть.

Несколько секунд она внимательно изучала его, растрепанного, тяжело дышащего, с диким взглядом. Затем, все так же спокойно, вновь заговорила:

– Даггаунцы очень похотливы, это давно известный факт. Путешествия по мирам и похищение женщин для своих обширных гаремов – одно из любимых занятий сородичей Брульгрома. Однако, – голос ведьмы в одно мгновение стал жестким, – здесь ему не светит абсолютно ничего, что бы этот озабоченный толстяк себе не выдумывал. В моем деле он сыграет лишь эпизодическую роль, в то время как ты – едва ли не главное действующее лицо. Алена является твоим самым сильным мотиватором, и я умело этим пользуюсь – уж прости, но глупо отрицать очевидное. Именно поэтому девушка будет в полной безопасности. Я гарантирую, – она посмотрела Матвею в глаза. – Брульгром может воображать себе все, что угодно, однако грань он не переступит. К тому же, ему не так долго осталось гостить здесь. Скоро он выполнит свою часть договора, и тогда… Обсудим это потом.

– Хорошо, – тихо, с хрипотцой, проговорил Матвей, чувствуя, что вставшая позади Алена взяла его за руку. – Что-то подобное и я хотел услышать.

– Рада, что мы смогли договориться, – ведьма улыбнулась. – Однако, как я вижу, успокоишься ты еще нескоро, поэтому нечего тебе тратить время в палате, один на один с мрачными мыслями, коих в твоей бедовой голове куда больше, чем нужно. Отправляйся в игру, там тебя ждут несколько очень серьезных квестов.

 

Квест первый: Большой зуб - 4

Заспаунившись в «МонстерКрафт», Матвей первым делом вернулся на Архипелаг кровососов и, по совету ведьмы, собрал группу неписей-наемников, куда включил троих эльфов-лучников, пару разбойников внушительной комплекции и весьма свирепой наружности, энчантера, хилера и чернокожего карлика-петовода, в распоряжении которого имелся целый выводок плюющихся огнем созданий. В джунглях, особенно учитывая специфику предстоящего задания, пламя было едва ли не главным оружием: Климову предстояло добраться до золотой жилы, упомянутой Орландо, и уничтожить расположенное по соседству гнездо Плант-Спайдеров.

Сейчас отряд пироманта Бруно уже около часа прорубался сквозь гущу тропической растительности, время от времени истребляя местных обитателей – Лемуров, Плантов, Многоножек… В бою с тварями Климов предпочитал действовать самостоятельно, предоставляя неписям-напарникам роль благодарных зрителей, и прибегал к их помощи лишь в крайнем случае. Не потому, что боялся потерять кого-нибудь из отряда раньше времени, а просто чтобы выпустить пар.

В душе все еще бушевал ураган чувств, вызванных рассказом Алены. Ведьма обещала не допустить, чтобы с девушкой случилось плохое, и тут Матвей верил ей полностью.

«Хоть какой-то плюс от того, что я ее главный инструмент, – с горькой усмешкой подумал он. – Ведьма сделает все, чтобы я служил ей верой и правдой…»

Однако та тварь с покрытой сомовьими усами мордой напугала его любимую, причинила ей душевную боль, и это приводило Матвея в ярость. Детдом научил Климова ревностно оберегать свои немногочисленные сокровища, а Алена являлась для него смыслом жизни.

Они познакомились в Мираклинне, три с половиной года назад. Матвей к тому времени уже заработал популярность, и один интернет-журнал попросил его побродить по фэнтезийным просторам игры и сделать на нее обзор. Отказывать было неудобно, но игрушка оказалась скучной, и Климов хотел как можно быстрее набраться пищи для размышлений и закончить с работой. Поэтому он, еще недостаточно раскаченный, попер на довольно серьезное задание – разобраться с лагерем дроу неподалеку от маленького городка.

Очень скоро граф Мэттеус, юный маг-стихийник четырнадцатого уровня, обнаружил, что переоценил свои возможности, темные эльфы дали понять это с первых же минут сражения. Остроухие твердо вознамерились вернуть самонадеянного игрока к биндпоинту и, пускай и не без усилий, шли к поставленной цели. И пришлось бы Мэттеусу идти на второй заход – разумеется, после более тщательной подготовки, – если бы рядом не оказался небольшой отряд во главе со светлой чародейкой Иллоиной.

Они не прошли мимо и хорошенько объяснили дроу, что маленьких обижать нехорошо, а самого «маленького» после боя несильно пожурили за самоуверенность. Матвей в ту пору еще был полон гонора из-за собственной растущей популярности, самолюбие не позволяло ему просто поблагодарить подоспевших на выручку и отправляться дальше по своим скромным делам. Он считал долгом доказать, что и сам умелый игрок, а потому, когда Иллоина предложила присоединиться к Огненным Шмелям, согласился безо всяких раздумий.

И вскоре сам не заметил, как едва зародившийся клан стал для него ближе многих других, куда более сильных и многочисленных, а игра казалась уже не такой банальной. Что до Иллоины… Матвею казалось, что он знает чародейку много лет, что они друзья с раннего детства. Ни с кем другим он не находил такого невероятного взаимопонимания, притом, что ни разу не видел девушку вживую. А ведь под маской светлой чародейки вполне могла скрываться отнюдь не девушка. Когда Климов представлял, что сражается рука об руку, шутит, планирует очередной рейд и даже слегка флиртует с каким-нибудь пузатым бородачом в протертых на заднице семейниках, по коже бежал мороз.

Очень плавно мысли о том, кто такая Иллоина в реале, превратились в навязчивую идею. К счастью, до бессонницы и потери аппетита не дошло: как-то раз девушка обмолвилась, что тоже живет в Москве. Матвей предложил встретиться, и она согласилась.

Экспа в плане свиданий у Климова к тому времени уже имелась, однако никогда прежде перед встречей с девушкой его так не колошматило. Как оказалось: зря. Во-первых, Алена была очень красива – как раз той красотой, которую не требовалось подчеркивать косметикой и прочими женскими читами. А во-вторых, с самых первых минут они начали общаться так же легко, как и в Мираклинне.

Алена училась в Горьковском литинституте, обожала книги, подрабатывала корреспондентом и мечтала в будущем стать игровым сценаристом. Матвей до мозга костей был геймером, однако благодаря девушке очень скоро в его однокомнатной южнобутовской берлоге появилась книжная полка, а сам он взял привычку между погружениями в виртуал уделять чтению, по меньшей мере, полчаса.

Обзор на Мираклинну Матвей написал весьма достойный и вполне мог распрощаться с не самой интересной игрой. Однако Алена любила этот классический фэнтезийный виртмир, а Климов уже успел полюбить Алену. Поэтому Мираклинне всегда находилось место в его плотном игровом графике, маг-стихийник Мэттеус креп день ото дня, а клан Огненных Шмелей со временем прочно засел в топах. И именно там Матвей хотел сделать девушке предложение, но в самый ответственный момент в дело вмешались те силы, которым, по твердому убеждению Климова, было место исключительно в книгах, фильмах, играх, но никак не в реальности. Бескомпромиссно, точно волна цунами или бешено вращающаяся воронка торнадо, они обрушились на жизнь Матвея и Алены, сметая радость, уверенность в завтрашнем дне, свободу…

С такими мрачными мыслями Климов и довел отряд до гнезда Плантов. Оно представляло собой полузатопленный котлован двадцатиметровой глубины, на склонах которого дремало, зарывшись в землю так, что были видны только распространяющие вонь бутоны-бочки, полтора десятка тварей. Игра предусматривала возможность выпуливать чудовищ по одному, и это значительно упрощало дело, хотя времени предстояло потратить немало.

По команде Матвея остроухие лучники выпустили в ближайшего монстра с десяток стрел, разбудив его и лишив первых хитпоинтов. Плант вздрогнул, выкопался и восьмилапым танком попер на непрошеных гостей. Климов встретил его огненным залпом, разбойники взялись за сабли, подскочили к охваченной огнем туше и начали рубить. Ребята обладали хорошей скоростью и силой удара, эльфы тоже обстреливали противника очень энергично, поэтому вскоре с первым пауком-растением было покончено.

Та же участь ждала и дюжину следующих тварей, а вот дальше начались сюрпризы. Последние двое Плантов, куда крупнее остальных, оказались весьма инициативными ребятами. Они не стали ждать эльфийских стрел, сами выбрались из земли, стремясь отомстить за сородичей. А из воды на дне котлована показался босс – Лиановая Горгона, мать всех Плант-Спайдеров. Змеиное тело гигантской твари было сплетено из лиан, на уродливой башке росло два десятка бутонов-бочонков, из которых выстреливали потоки зеленого яда. Также чудовище атаковало ударами головы и время от времени пряталось под водой.

– Ну что, господин Хавенн, – обратился Матвей к темнокожему карлику-суммонеру, – ваш выход…

Тот, с до смешного серьезным видом, кивнул и призвал троих питомцев – огнедышащих птиц с золотым оперением, и те, описав над котлованом круг, атаковали Горгону пламенем. Матвей в это время уже старательно задавал жару одному из Плантов, заручившись поддержкой Конга и Бонга, а эльфы и разбойники разматывали его восьмилапого собрата. И Климов, и неписи закончили со своим «фронтом работ» почти одновременно и занялись последним противником.

Горгона к этому времени потеряла около двадцати процентов жизни и упорно пыталась восстановить справедливость, мечась по котловану и дамажа птиц Хавенна ядом, однако маг-хилер Крауч вовремя подлечивал пернатых огнедышцев, а молодой энчантер Рафл обеспечивал их повышенными скоростью, силой атаки и защитой. Подключившись к бою, Матвей, эльфы и разбойники, сменившие сабли на мини-арбалеты, не оставили боссу шансов.

Победа принесла неплохой лут в виде суммы, почти окупавшей затраты на наем неписей, трех бочонков-бутонов, из которых выстреливал яд Лиановой Горгоны – их можно было приживить к Конгу или Бонгу, и еще ряда вещей, не нужных Климову, но способных заинтересовать того же торговца Орландо. Однако главным было то, что расположенная рядом с гнездом золотая жила на некоторое время становилась безопасным для неписей-старателей местом. Теперь они могли намыть драгоценного металла, а Матвей, разумеется, не остался бы без процента, который в переводе на местную валюту составлял двадцать тысяч пиастров. Правда, чтобы приступить к последнему этапу ведьминого задания, требовалось в пять раз больше голды, но раз в двое суток гнездо плантов вновь становилось обитаемым, так что квест можно было повторять хоть до посинения.

К счастью, разобравшись с Плантами и Горгоной еще четырежды, Климов не посинел, хотя задание превратилось в совершеннейшую рутину уже после второго захода. Ведьма, чувствуя его настрой, посоветовала набраться терпения и заверила, что с Аленой все в порядке. Как бы там ни было, Матвей заработал заветные сто тысяч пиастров и мог приступать к следующему этапу – найму уже знакомой команды китобоев для поимки еще трех чудовищ, очень редких, сильных и обладающих впечатляющими габаритами, поскольку ведьме требовался «уникальный гибрид».

 

Квест первый: Большой зуб - 5

Неписи обрадовались встрече и приняли предложение об охоте с большим энтузиазмом. Несмотря на то, что команда Лестера звалась китобоями, воздушно-морские волки могли добыть любого обитателя здешних глубин. Уникальность существа зависела лишь от левела игрока-нанимателя.

– Ну что, друг пиромант, – капитан Лестер подмигнул Климову и хищно улыбнулся, – условия ты помнишь. Мы работаем, ты обороняешь. Дорога предстоит дальняя, так что Красные Летуны – не самая серьезная напасть.

Дирижабль отправился в путь, и вскоре Матвей начал раздавать «пламенные приветы» знакомым красномордым гремлинам с крыльями. С момента прошлого путешествия пиромант Бруно вырос на восемь уровней, так что Летуны превращались в обгорелые тушки и булькались в воду куда быстрее. Однако, как правильно подметил капитан Лестер, на сей раз место охоты располагалось гораздо дальше, и эти твари оказались не единственными желающими попробовать воздушное судно китобоев на зуб.

– Сейчас атакуют снизу! Приготовиться! – рявкнул Лестер, и Матвей мгновенно направил орудие к поверхности моря.

А спустя секунду синяя гладь буквально выстрелила парой двухметровых рыбин с вытянутыми зубастыми пастями. Благодаря грудным плавникам, больше похожим на крылья, они легко преодолели два десятка метров вверх и протаранили бы дирижабль, не встреть их Климов огненными потоками.

Игра тут же сообщила, что он только что разделался с Крылатыми Панцирниками довольно скромного семнадцатого уровня.

– Отлично! – торжествующе взревел капитан китобоев, а Матвей залил пламенем следующую тварь.

Теперь у него почти не было времени на передышку. И если Летунов он замечал еще издали, то Панцирники выпрыгивали из воды совершенно неожиданно. Вдобавок игра не позволяла угадать, сколько тварей и с какой стороны покажется в следующий момент, так что пиромант Бруно метался по решетчатой гондоле будто с шилом в одном месте. Китобои же накрепко вошли в образ сачков, однако после каждого умерщвленного моба подбадривали Матвея.

Так и добрались до места, где обитал первый объект охоты. Климов разделался еще с несколькими Летунами и Панцирниками, затем дирижабль опустился метров на пятнадцать.

– Сейчас прикормим нашего головонога, – Лестер присел рядом с деревянным рундуком, откинул крышку, и Матвей увидел, что тот битком набит рыбьими головами. – Марина поколдовала над ними чутка, так что спрут сразу опьянеет и будет куда сговорчивее. Давайте, ребятки, – обратился он к Роулу и Коулу, и китобои-близнецы начали кидать в воду угощение для монстра.

Работали они споро, рундук быстро опустел, а спустя пару минут под гондолой возникло темное, быстро растущее облако с толстыми и длинными хлыстами щупалец.

«А вот и спрут, – понял Климов, глядя в воду. Он уже мог прочитать название и статы монстра: – Императорский Осьминог, девяносто третий уровень. Очень солидная зверушка…»

– Арбалеты! – скомандовал капитан китобоев.

Роул и Коул отреагировали мгновенно: едва осьминог-гигант показался над поверхностью, как в него устремились напитанные магией Марины болты.

– Теперь не уйдет… – Лестер хищно оскалился, глядя, как по исполинской туше проходят волны судорог. Он уже стоял у пушки, взяв спрута на прицел.

– Я готова, – сообщила Марина, поглаживая череп китобоя Вэйлуса.

Пушка щелкнула, и гарпун вонзился в осьминога-«императора». Чародейка, получив власть над исполинским головоногом, направила его к Хоттергейту. Дирижабль развернулся, набрал высоту и медленно поплыл следом.

Благодаря магии Императорский Осьминог двигался не привычными для его сородичей рывками, а очень плавно, едва заметно шевеля вытянутыми щупальцами. Как и Единорог, этот монстр оказался настоящим гигантом – никак не меньше двадцати метров. Плыл он у самой поверхности, и прозрачная вода позволяла как следует рассмотреть чудо-улов. Серую шкуру спрута покрывал темный извилистый узор, десятки присосок чуть заметно светились голубым. Стоило представить, что такая махина выныривает перед кораблем, опутывает судно щупальцами и топит, как по спине пробегал очень неприятный холодок.

Однако долго любоваться добычей Матвею не пришлось, спасибо Летунам и Панцирникам. Почувствовав, что квест на поимку монстра почти выполнен, твари начали нападать куда активнее. Под конец, когда до острова оставалась пара сотен метров, Климов даже начал тревожиться: хватит ли маны?

Хватило, но впритык. И когда дирижабль, наконец, добрался до безопасной зоны, а для Матвея спустили веревочный трап, тот облегченно выдохнул.

Из-за размеров монстра китобои не смогли подвести его близко к берегу, и Климову пришлось добираться до него вплавь. Пронзив осьминога острогой, пиромант Бруно забрал его щупальца, глаза, кровь и чернила. Затем выбрался из воды и основательно закупился у Орландо фиалами с маной, хилками и взрывающимися болтами для арбалетов Роула и Коула.

– Смотрю, охота удалась? – торговец широко улыбнулся, хвастаясь отсутствием трех передних зубов. – Знатную зверюгу приволокли, ничего не скажешь…

Кивнув и попрощавшись, Матвей вышел на пляж. Дирижабль висел над водой, команда Лестера ждала пироманта Бруно: им предстояло путешествие на противоположный конец Хоттэргейта, прямиком в Проклятую топь.

– Скоро польет, – глава китобоев кивнул на тучи, что медленно наползали из-за соседнего острова с потухшим вулканом. Серо-лиловая клубящаяся громада время от времени подмигивала вспышками молний. – Так что полетим напрямик. Конечно, по пути тварей понацепляем, но эту куда лучше, чем возиться с Броненосцем под проливным дождем. В такую дрянь-погоду он становится гораздо сильнее.

Матвей кивнул, и дирижабль отправился в путь. Он медленно плыл над зеленым куполом джунглей, за спиной рокотал гром, а впереди виднелось несколько Невесомых Гнезд, в которых обитали Корлунги – очень опасные полуптицы-полуведьмы.

– Сейчас будет жарко, – предупредил капитан Лестер, серьезно глядя на Матвея. – С этими бешеными тварями очень сложно справиться, так что, парень, сосредоточься.

Радиус агра у Корлунг оказался более чем солидным. До первого гнезда было еще три десятка метров, когда его обитательница с диким визгом пулей вылетела выяснять, что за наглецы посмели нарушить границы ее территории.

Тварь с черным оперением и седовласой старушечьей головой имела двухметровый размах крыльев, впечатляющие когти на птичьих лапах, феноменальные скорость и маневренность и могла плеваться ядом. Запас хитпоинтов у нее был в разы больше, чем у Красных Летунов и Панцирников, а потому агрить сразу нескольких Корлунг Матвей не собирался. С такими созданиями лучше разбираться по одному, так что он велел Лестеру остановить дирижабль и приготовился обороняться.

Корлунга, не переставая верещать, уже летела на него, выставив лапы с растопыренными когтистыми пальцами. Морщинистое лицо с длинным горбатым носом было искажено злобой, глаза свирепо таращились.

Матвей встретил тварь огнем, и та, вспыхнув, резко нырнула вниз.

– Сейчас с другой стороны зайдет!.. – прокричал Лестер.

Так и вышло. Корлунга пролетела под дирижаблем, заложила вираж, и, когда та возвращалась, Климов вновь поймал ее огненным потоком. Полоска жизни ведьмы сократилась уже на две трети, сама она на бреющем полете пронеслась над деревьями и развернулась для очередной попытки атаковать.

– Так-то! – взревел Лестер, когда монстр бесполезной головешкой затерялся в джунглях, и остальные китобои поддержали капитана одобрительными возгласами.

Путешествие продолжилось, однако едва ли не через каждые пять минут дирижабль замирал, а Матвею приходилось сражаться с очередной Корлунгой. Следовавшая по пятам стихия оказалась очень нетерпеливой дамой – вскоре над экипажем возник темный навес грозового облака.

– Эх, не успеем, – сокрушался капитан китобоев, поглядывая то на небо, то в сторону Проклятой топи. – Польет дождь – намаемся…

Климова страдания Лестера лишь забавили, потому как он знал, что дождя при охоте на Броненосца просто не могло не быть: разрабы все-таки довольно коварные господа и предпочитают, чтобы игроки помучились, поминая создателей «МонстерКрафт» как можно более цветистыми речевыми оборотами. Да, скоро польет, благодаря чему босс Броненосец, представляющий собой огромного, закованного в костяную броню слизняка, превратится из вялого гиганта в настоящую машину для убийства неписей и неосторожных игроков. Пиромантия при битве с этим боссом имела эффект, но от него следовало отминусовать тридцать процентов. Матвей учел это и запасся солидным количеством отравленных бомб – и кое-чем еще.

Наконец добрались до Проклятой топи – открытого пространства, окруженного деревьями и затопленного буро-зеленой жижей. Едва Климов увидел Броненосца, мирно дремлющего посреди болота, как начался ливень.

– Тьфу ты, пропасть!.. – выругался капитан Лестер и сплюнул за борт.

«Интересно, сколько раз он уже это проделывал?.. – Матвей усмехнулся, глядя на раздосадованного китобоя. Марина и здоровяки-близнецы ничем не выражали своих чувств, однако лица у них были очень серьезные. – Броня слизняка-гиганта – ценная вещь, игроков, желающих добыть ее немало, а без китобоев сделать это очень тяжело».

Дирижабль, тем временем, повинуясь управлявшей магическим мотором чародейке, стал снижаться. Климов уже сжимал в руке ядовитую бомбу и смотрел на Броненосца – вытянутую пятнадцатиметровую громадину девяносто шестого уровня, покрытую слизью и упакованную в костяные щиты. Монстр мог сагриться в любую секунду…

Едва тот зашевелился, как Матвей запустил в чудовище первый снаряд и окатил его потоком пламени.

«Мда-а…» – мысленно протянул он, когда обнаружил, что огонь лишил Броненосца каких-то несчастных сорока четырех хитпоинтов. Оставалось еще двенадцать тысяч девятьсот пятьдесят шесть.

Босс окончательно проснулся, приподнял уродливую башку с шестью темными глазами на склизких стеблях и широкой, полной зубов пастью. Туда-то и угодили три следующие ядовитые бомбы, «подарив» Броненосцу отравление. Пожелав слизню-гиганту приятного аппетита, Матвей вновь взялся за огнемет.

Глаза были самым уязвимым местом твари. Более того, накопив достаточно урона, они взрывались, так что игроки получали возможность ослепить босса. После этого он терял две трети здоровья, правда, у него появлялась новая атака, очень имбовая, но неприятности лучше переживать по ходу их поступления.

Терпеть огненный душ дольше пяти секунд Броненосец не собирался. Тварь замотала башкой, разинула пасть.

– Марина! – крикнул Матвей, отскакивая от борта гондолы.

Дирижабль резко устремился вверх. Вокруг него образовался купол из дождевой воды. Мгновением позже стенки водяной сферы затрепетали от мерзкого визга огромного слизняка. Климов сморщился, когда сдавило виски, а перед глазами все начало двоиться, однако могло быть и хуже. Если бы Марина не успела докастовать заклинание, у всех членов экипажа, и у Матвея в том числе, очень ощутимо просело бы ХП. А так пиромант Бруно и неписи потеряли лишь десять процентов.

– А вы чего пялилки таращите! – рявкнул капитан Лестер на Роула и Коула. – Бездельники, чтоб вам Летуны на макушки нагадили!..

Заклинание потеряло силу ровно в тот момент, когда босс прекратил визжать, и воздушное судно стало опускаться.

– Бейте по глазам, – велел Климов близнецам-китобоям. – Взрывающимися. Нужно ослепить его.

Те взялись за арбалеты. Стрелками здоровяки-неписи оказались отменными, ни один снаряд не прошел мимо цели, и вскоре Броненосец потерял первый глаз – он взорвался с мерзким чавком, а монстр взревел и замотал башкой, намереваясь протаранить дирижабль. Климов воспользовался моментом и, метнув еще четыре бомбы, вновь навесил на тварь отравление. От первого та избавилась, истратив почти триста хитов.

«Ладно, и не с такими справлялись…» – подумал Матвей, пополняя ману и нацеливая огнемет на следующий глаз Броненосца.

Как только чудище успокоилось, Климов и Роул с Коулом мгновенно воспользовались шансом еще немного побыть садистами-окулистами. Однако довести дело до конца Броненосец не позволил: тварине очень не терпелось проораться, так что Марина вновь заставила дирижабль набрать высоту и защитила экипаж сферой из дождевой воды. К счастью, мана у чародейки восстанавливалась автоматически, и Матвею не пришлось тратить на нее драгоценные пузырьки.

Затягивать бой не хотелось, к тому же это было рискованно, так что Климов решил вытянуть из рукава очень ценный туз – Эликсир Одержимого Пироманта. Благодаря плюшке огненная магия Матвея становилась вдвое дамаговее, но увеличивала расход маны аж в три раза.

После этого дело пошло куда веселее: поток пламени почернел и стал намного более мощным. Роул и Коул поддавали жару взрывными болтами. Чародейка Марина уводила дирижабль вверх и заключала в водяной шар, когда Броненосец решал повторить звуковую атаку. Капитан Лестер же попросту превратился в ругающуюся время от времени декорацию, что, по мнению Климова, было существенной недоработкой создателей игры. Все-таки китобой являлся лидером группы воздушно-морских волков…

Однако бездействие капитана не помешало Матвею и неписям ослепить гигантского слизняка. Оставался последний, самый сложный рывок, поскольку тварь отнюдь не горела желанием продавать свою бронированную шкуру – тем более, задешево. Лишенные глаз стебли затрепетали и один за другим стали выстреливать синими разрядами электричества. Их ломаные линии на пару мгновений пронзали пространство, и если бы хоть одна молния попала в дирижабль, все пришлось бы начинать с самого начала.

Разработчики не позволили игрокам полагаться на воздухоплавательное мастерство Марины, иначе эта атака Броненосца была бы бесполезна. И пока тот старательно отыгрывал роль взбесившейся биоэлектростанции, Матвею пришлось взять на себя обязанности штурмана. Он наблюдал за боссом, отдавал чародейке короткие приказы: «вверх», «вниз», «влево», «вправо», «вперед» или «назад», а дирижабль демонстрировал феноменальную маневренность, уходя от смертоносных разрядов.

Едва Броненосец угомонился, как Климов взялся за огнемет. Запас взрывающихся болтов у Роула и Коула уже кончился, так что добивать монстра пироманту Бруно пришлось в одиночку. На каждую «огненную поливку» после использования Эликсира стабильно уходил один фиал с маной, однако и хитпоинты монстра таяли весьма охотно.

В итоге минут через десять Броненосец растерял очки здоровья и развалился посреди топи, подставляя не защищенное костяными пластинами брюхо под решающий удар.

– Ну ты, парень, и молодец, – просипел вдоволь наругавшийся капитан Лестер, вручил Матвею уже знакомую острогу и кивнул Марине, чтобы та снижала дирижабль.

Воздушный экипаж завис над монстром, Коул скинул веревочную лестницу, и Климов спустился прямо на побежденного противника. Пружинящее и покрытое скользкой слизью брюхо было не самой приятной опорой под ногами. Вдобавок со всех сторон полезли ходячие мертвецы, облепленные болотной жижей, – жертвы Броненосца, и с ними тоже предстояло разобраться, иначе босс напитался бы их жизненной силой, восстановил некоторое количество здоровья и безо всяких прелюдий организовал реванш, выстоять в котором у Матвея не было никаких шансов.

К счастью, действие Эликсира Одержимого Пироманта еще сохранялось, а грязнули-зомби не имели особого резиста к огню. Так что умертвить их оказалось делом трех-четырех минут. Затем, под одобрительные возгласы команды китобоев, Климов добил Броненосца, забрал с него костяные щитки, глаза, зубы, кровь и слизь. А когда он взялся за перекладины веревочной лестницы, пришло сообщение от ведьмы:

«Ты молодец, поздравляю с очередной победой. Наблюдать за тем, как ты сражаешься с виртуальными чудовищами, – сплошное удовольствие».

– Я польщен, – сухо ответил Матвей и задал главный, отравляющий тревогой вопрос: – Как Алена?

«С твоей любимой все в порядке, как я и обещала. К тому же, совсем скоро ты воочию убедишься в этом. Остался последний рывок, и как только ты одолеешь Огнеглазую Мурену и создашь необходимый мне гибрид, вернешься в убежище и первым делом увидишься с Аленой».

Как только Матвей оказался в гондоле, команда Лестера принялась поздравлять его с очередной победой.

– Ну что, дружище, – капитан китобоев весьма ощутимо хлопнул Климова по плечу, в то время как дирижабль набирал высоту, – теперь к этому крохобору Орландо, а дальше – на Сухой риф?

Матвей кивнул. Битва с боссом основательно подчистила его инвентарь на предмет фиалов с маной, дождь по-прежнему хлестал по земле упругими потоками, что ослабляло пиромантию товарища Бруно – действие Эликсира закончилось сразу после победы над Броненосцем. А обратный путь пролегал мимо гнезд уже воскресших Корлунг, и в таких условиях у птицеведьм имелись все шансы отомстить. Однако Климов предусмотрел это еще до отправки к Проклятой топи и раскошелился на Свиток Пространственной Бреши, открывающий портал в выбранную игроком точку, через который может пройти даже такая махина, как дирижабль с экипажем.

…На пляже, где располагался корабль-магазин Орландо, также лило, будто из ведра, и торгаш, сидя за прилавком и слушая непогоду, ворчливым тоном перемывал косточки всей небесной канцелярии. Однако намерение Матвея вновь забить инвентарь разными полезностями заметно улучшило настроение НПСа.

– Давай, парень, покажи гадине этой летающей. Только будь осторожен, уж больно сильна и хитра тварюга, – напутствовал Орландо отоварившегося Климова.

Пока Матвей закупался, дождь кончился, и на пляже обнаружилась пара небольших групп игроков. Те только что портнулись сюда, пока лишь собираясь осваиваться в коварных джунглях Хоттэргейта, и с интересом разглядывали летающее судно китобоев. Матвей залез в гондолу, кивнул Лестеру, и дирижабль, набрав высоту, направился к самому необычному инсту Архипелага кровососов – Сухому рифу. Именно там царствовала Огнеглазая Мурена, необходимая ведьме.

Очередное воздушное путешествие длилось полтора часа. За это время пиромант Бруно успел хорошенько прожарить полтора десятка стай Красных Летунов, около тридцати довольно крупных и свирепых экземпляров Панцирников и познакомиться с Лангустовыми Драконами – трехметровыми ракообразными с перепончатыми крыльями. Твари плевались ядом, щелкали угрожающих размеров клешнями, а украшенный причудливым узором панцирь обладал завидной огнестойкостью – в отличие от крыльев. На них-то Матвей и направлял огненные потоки, после чего лишенные возможности летать чудища булькались в воду.

Наконец впереди показалась, в буквальном смысле слова, глубокая овальная дыра в водной глади. Сухой риф был магической аномалией, которая представляла собой область открытого моря, свободную от воды, словно кто-то воздвиг вокруг нее огромный невидимый барьер. Все внутреннее пространство занимала пестрая громада-гора «подводного сада», с высоты кажущаяся вытянутым разноцветным пятном.

– Минут через пять будем на рифе, – объявил капитан Лестер, хмуро глядя на раскинувшееся прямо по курсу великолепие. – Ох и не люблю я это место, дрянное оно, даже хуже Проклятой топи. Вроде красиво, а мурашки по шкуре так и бегают. Как по мне, так все из-за магии черной, она тут подобно яду разлилась. Ты ведь, дружище-пиромант, помнишь, как Сухой риф образовался?

Матвей «помнил» – благодаря игровой энциклопедии.

Полтора века назад на Архипелаге кровососов появился молодой и талантливый маг Виваррайн. Он был искусен в ловле чудовищ и скрещивании их друг с другом, никто не сомневался, что Виваррайна ждет великое будущее. Однако вскоре создание химер наскучило чародею, и его разум оказался поглощен новой идеей – совершенствованием человека. Для этого Виваррайн собирался использовать уже привычные методы и в один прекрасный момент зашел слишком далеко: начал похищать людей для экспериментов.

Несколько магов объединились, чтобы остановить безумца. Его логово находилось на Хоттэргейте, неподалеку от гнезда Плант-Спайдеров. Чародеи наведались туда и обнаружили под землей лабораторию, где Виваррайн держал подопытных. Появление непрошеных гостей привело его в ярость, завязалась битва. Справиться с группой магов оказалось для Виваррайна сложной задачей, и он бежал, воспользовавшись зачарованным дельтапланом. Однако чародеи не собирались отпускать его, зная: тот лишь на время затаится, а когда решит, что опасность миновала, продолжит свои жуткие исследования.

Они кинулись в погоню и смогли достать Виваррайна только в открытом море. У них не оставалось иного выхода, кроме как убить его, однако чародей дорого продал свою жизнь. В момент смерти Виваррайна сработало мощнейшее заклинание, уничтожившее магов и превратившее все вокруг в аномалию: морские воды оказались отрезаны от этого места невидимым барьером, из глубины поднялся кусок бесплодного дна и – стремительно по меркам природы – стал обрастать кораллами и населяться странными созданиями, самым опасным среди которых была Огнеглазая Мурена, босс Сухого рифа.

«И очень скоро мы с ней сразимся», – Матвей оглядел команду китобоев – те с сосредоточенными лицами не отрывали глаз от цели. Дирижабль слегка покачивался на ветру, и всевозможные амулеты, развешанные на гондоле, тихо позвякивали.

Вскоре капитан Лестер дал команду на снижение. Риф приближался, одновременно и пугая, и вызывая восхищение. Это действительно была целая гора, со множеством углублений и пещер, не уступающая размерами шлаковым отвалам в родном городе Климова и будто бы состоящая из сотен пестрых деталек самых причудливых форм. Кое-где среди «конструктора» Матвей уже видел обитателей – наполовину людей, наполовину морских жителей.

Понятное дело, что разрабы вдохновлялись угрюмыми и пучеглазыми «рыбочеловеками» разной степени трансформации, придуманными знаменитым американским писателем первой половины двадцатого века, который подарил миру целый бестиарий «ужасающих и богомерзких» существ. Однако создатели «МонстерКрафт» пошли немного дальше: их гибриды получились более разнообразными и столь же яркими, как и сам Сухой риф. А отсутствие воды совершенно не мешало им передвигаться в пределах родной локации, потому как вся здешняя фауна умела летать, причем некоторые особи были очень быстры, что делало их серьезными противниками.

Матвей не собирался тратить время и ресурсы на ненужные сражения, поэтому дирижабль, преодолев невидимую границу магической аномалии, двигался медленно и время от времени делал большие крюки, чтобы не потревожить кого-нибудь из мобов. Так экипаж благополучно разминулся с парой крупных морских пауков с длинноволосыми человеческими головами, рыболюдом, чья чешуйчатая шкура переливалась всеми цветами радуги, и невероятно тощей фигурой с осьминожьими щупальцами на спине и головой, покрытой длинными черными иглами, как у морского ежа.

– Сколько же здесь жути… – время от времени повторял капитан Лестер с мрачным видом. – Поскорее бы дело сделать да уйти подобру-поздорову.

Матвей был полностью с ним согласен, но по другим причинам. Тревога за Алену, несмотря на заверения ведьмы о том, что все будет в порядке, лишь крепла. Возможно, ее подогревал гнев – перед мысленным взором Климова очень часто возникала покрытая длинными отростками морда Брульгрома, и Матвею больше всего хотелось вцепиться в нее и разорвать на части. Возможно, сказывалась усталость, ведь он опять провел в игре ненормально долгое время…

– Осторожно! – хриплый окрик Лестера в один миг разогнал мрачные мысли.

Климов понял, в чем дело, и схватился за огнемет одновременно. А спустя мгновение ударил потоком пламени в тварь, решившую закусить китобоями.

Это была ярко-зеленая трехметровая медуза с десятком костлявых рук вместо щупалец. Первый же огненный залп заставил ее замереть в воздухе и лишил трети хитпоинтов. Роул и Коул добавили дамага арбалетными болтами, Марина добила тварь заклинанием.

Следующей, кого заинтересовал дирижабль, стала пестрая людорыбина с острыми гребнями на спине и предплечьях. Как только Матвей уполовинил шкалу здоровья монстра, тот разинул пасть, откуда вылетело с десяток уменьшенных копий, таких же свирепых, как и «родитель». Они мигом рассредоточились и успели-таки немного подранить Роула, Марину и самого Матвея перед тем, как исчезнуть в потоке магического огня. А лишившийся потомства моб пришел в бешенство, став куда более быстрым и сильным, так что пироманту Бруно пришлось попотеть, прежде чем разделаться с этим обитателем Сухого рифа.

К счастью, этот бой оказался последним на пути к Огнеглазой Мурене, «квартировавшейся» в самой большой пещере на противоположной стороне коралловой горы.

Огромная серо-желтая тварь мирно дремала, высунув из жилища жуткую широкоротую башку. Размерами босс не уступал фуре, но при этом был очень быстр, обладал пятнадцатитысячным запасом хитпоинтов и помимо бросков, ударов хвостом и укусов с выпадами имел одну очень неприятную атаку.

– Ну что, повоюем… – Лестер хищно ухмыльнулся и кивнул Роулу и Коулу. – Давайте ребятки, разбудим тварюгу болтами.

Дважды просить близнецов не пришлось. Они нацелили на Мурену арбалеты, и в следующее мгновение в нее полетели напитанные замедляющей магией снаряды.

Чудовище сагрилось мгновенно. Вздрогнуло и разинуло пасть, а в больших глазах-пуговицах зажглось алое пламя. Затем Мурена гигантской лентой выскользнула из пещеры и устремилась к дирижаблю с явным намерением протаранить его.

Роул и Коул выпустили в монстра еще несколько болтов. Матвей прервал его атаку огненным залпом. Как и любая уважающая себя рыбина, Мурена боялась пламени и мгновенно шарахнулась в сторону, когда до экипажа оставалось не больше трех метров. Ей понадобилось секунд пять, чтобы развернуться, но для Климова с китобоями эта передышка оказалась очень ценна.

– Сейчас опять кинется!.. – проревел капитан Лестер – и оказался прав.

Близнецы всадили в серо-желтую башку еще несколько болтов, а Климову вновь удалось отпугнуть и задамажить Мурену пиромантией. Это повторялось еще трижды, благодаря чему босс потерял первые полтысячи хитпоинтов и немного сдал в скорости. И, видимо, поняв, что жалкие человечки не собираются становиться обедом подобру-поздорову, тварь решила использовать свой главный прием.

Огнеглазой эту рыбину звали неспроста: в круглых буркалах твари горело магическое пламя, и та умело пользовалась даром, гипнотизируя решивших покуситься на ее жизнь. Правда, попадали под чары исключительно неписи, превращаясь в покорных «овощей». Приказывать им что-либо, орать матом, хоть благим, хоть обыкновенным, или хлестать по щекам дабы привести в чувство было бессмысленно. Клин вышибают клином, а магию нейтрализуют магией. Единственным средством избавиться от гипнотических чар являлось Зелье Прозрения – очень ценный эликсир, продающийся у Орландо. Матвей выложил целых восемь тысяч пиастров за шесть пузырьков и искренне надеялся, что этого количества хватит, чтобы совладать с Муреной.

Та уже приготовилась «строить глазки»: замерла в полутора десятках метров от дирижабля, повернула голову и чуть вздрагивала, когда арбалетные болты Роула и Коула, пока еще находящихся в здравом уме и твердой памяти, вонзались в шкуру. Урона они наносили ничтожно мало, зато каждый делал летающую рыбину медлительнее – только благодаря замедляющей магии Марины у капитана Лестера появлялся шанс загарпунить босса. А Матвей, тем временем, достал из инвентаря Зелье Прозрения и теперь ждал момента, когда его нужно будет использовать.

Долго ждать не пришлось: глаз Мурены разгорелся, будто маленькое алое солнце, и спустя пару мгновений китобои замерли и ссутулились, не отрывая пустых взглядов от рыбьего буркала. Для закрепления эффекта босс попялился на неписей еще несколько секунд, после чего собрался для очередного броска.

Матвей понял: пора…

Со всей силы он шарахнул склянку с зельем об днище гондолы. Тут же воздушное судно затянуло серым дымом, а в ноздри шибанул мерзкий аммиачный запах. В носу начало драть, глаза стали слезиться, а Мурена не придумала ничего лучше, чем атаковать в такой неудачный момент.

Пока китобои очухивались, пиромант Бруно был единственной боевой единицей. Он шагнул навстречу летящей рыбине с разинутой пастью и жахнул из огнемета. Та замотала башкой, нырнула вниз и проскользнула под дирижаблем. Несмотря на плохую видимость и слезящиеся глаза, Климов не мог не отметить, что двигается тварь уже не столь стремительно, как в начале боя.

«Действуют болты», – с удовлетворением подумал он и оглянулся на экипаж.

Дым рассеивался – как и чары рыбы-монстра. Экипаж приходил в себя. Лестер тряс головой и бормотал под нос ругательства, Марина терла пальцами виски и пыталась проморгаться, а бравые близнецы Роул и Коул уже готовы были встретить врага арбалетными болтами.

И вскоре им представилась такая возможность…

Весь дальнейший бой напоминал корриду с перерывами на «сеансы гипноза». Мурена бросалась на дирижабль, Матвей дамажил и отгонял ее пламенем, братья-китобои продолжали замедлять чудовище. Чем дольше шло сражение, тем легче оно становилось: во-первых, Климов успел приноровиться к атакам босса, во-вторых, сам босс терял в скорости. Правда, был неприятный момент, когда Матвей истратил последнее Зелье Прозрения, а капитан Лестер еще был не готов поразить Мурену гарпуном. Если бы та вздумала вновь загипнотизировать неписей, все усилия оказались бы напрасны…

К счастью, этого не произошло. Роул и Коул довели-таки рыбину до нужной лидеру китобоев «кондиции», и тот соизволил сделать выстрел. Мурена попала под чары Марины, дирижабль двинулся в обратный путь. Как только босс оказался за пределами Сухого рифа, то лишился возможности летать, погрузился в воду и поплыл чуть позади воздушного судна. Матвею же вновь пришлось оборонять экипаж от уже знакомых тварей.

До хоттэргейтского пляжа добрались уже в сумерках. Китобои тепло попрощались с Матвеем, капитан Лестер даже пару раз шмыгнул носом и весьма неблагозвучно отозвался о морских ветрах, вызывающих «простуды всякие». Затем Климов спустился в воду, умертвил Мурену острогой и забрал ее шкуру, зубы и, самое главное, глаза – именно они были нужны ведьме.

Несмотря на приближающуюся ночь, на пляже было многолюдно, и пироманту Бруно пришлось потрудиться, чтобы отыскать подходящее место для создания гибрида.

«Итак, остался завершающий штрих, – пришло сообщение от ведьмы. – Объедини добытые тобой части монстров с телом нарвала – и можешь возвращаться».

Матвей призвал Единорога, погрузил его в транс и принялся за дело. Перво-наперво он заковал пета в костяную броню, добытую у гигантского слизняка. Чтобы «обновка» прижилась, Климову пришлось создать специальный раствор, в котором в определенных пропорциях содержались кровь и слизь Броненосца, кровь Единорога и еще несколько зелий-катализаторов. Затем он прирастил щупальца Императорского Осьминога к нарвальему брюху, а последним этапом операции стала пересадка глаз Мурены. Закончив, Матвей отошел на десяток шагов, чтобы оценить работу.

Выглядел Единорог жутковато: китовое тело, покрытое шипастыми костяными щитками, несколько щупалец, растущих из брюха и беспрестанно шевелящихся, горящие красным глаза, куда большие по размеру, чем были изначально, и длинный витой рог во лбу. Климов глядел на собственноручно созданного монстра и гадал, для чего ведьме могло понадобиться такое существо. Вспомнился огромный аквариум в подземной лаборатории. Наверняка хозяйка убежища поместит Единорога туда – до поры, до времени. Но что будет потом?..

«Ты узнаешь это довольно скоро, – пришел ответ от ведьмы. – Ты вновь блестяще справился с работой и можешь покинуть игру».

Едва Матвей дочитал сообщение, как неподалеку открылся портал в реальность. Заключив Единорога в артефакт, Климов подошел к облаку клубящейся тьмы и в очередной раз шагнул навстречу боли и настоящему.

 

Квест первый: Большой зуб - 6

В следующий раз ведьма вызвала Матвея только через десять дней. За это время он успел вдоволь намучаться от безделья, слоняясь по второму этажу приюта, валяясь на койке или пялясь в окно на тошнотный шлаково-трубный пейзаж. Как назло, накатила бессонница, сопровождавшаяся ломотой в висках, и спасали от нее только полеты на Эрнесте: долгое время Климов игнорировал подарок ведьмы, однако, когда пребывание в четырех стенах стало невыносимым, оседлал вырванного из виртуального пространства пета и покинул детдом.

Для начала Матвей сделал над заброшенной двухэтажкой несколько кругов – куда более широких, чем могло показаться необходимым, поскольку помнил, что убежище ведьмы имеет весьма внушительные габариты. Затем, осмелев и почувствовав слабый отголосок азарта, направил остроносую рыбину к шлаковым отвалам, где немного понаблюдал за работой огромных экскаваторов, самосвалов, погрузчиков и беспрестанно грохочущих сепарационных установок. Начавшийся дождь вынудил вернуться, однако даже полчаса под открытым небом избавили от головной боли, и в следующие несколько вечеров Климов повторял полеты на боевом товарище из Мираклинны. Он летал в центр города, по пригородным поселкам и спальным районам, вдоль реки и над горой, что прежде была щедрым источником железной руды, а теперь превратилась в огрызок, по обеим сторонам окруженный котлованами.

Вопреки собственному обещанию, ведьма позволила Матвею увидеться с Аленой лишь на девятый день после его возвращения из «МонстерКрафт». Климов видел: девушка чувствует себя виноватой из-за того, что рассказала о Брульгроме и заставила Матвея волноваться. Она старалась как можно чаще улыбаться, разговаривала беззаботным тоном и обо всяких пустяках. К сожалению, актрисой Алена никогда не была, однако Матвей, чтобы не расстраивать ее, не стал говорить об этом. Он подыгрывал девушке, изображая спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Притворство оказалось настоящим испытанием, и когда Алене пришлось вернуться к ведьме, Матвей чувствовал себя невероятно гадко. Он пообещал себе, что впредь не позволит ни себе, ни Алене играть во «все хорошо»…

А на следующее утро в палату явился Мирон со своей дежурной фразой: «подымай задницу, хозяйка ждет».

Вслед за карликом Матвей дошел до подвала, где уже был открыт проход, и стал спускаться в подземную лабораторию. Второе путешествие по узкой лестнице без перил оказалось таким же малоприятным, как и первое, так что, оказавшись внизу, Климов облегченно выдохнул.

Ведьма ждала его возле кристаллического «дерева». Едва Матвей подошел, она улыбнулась и чуть склонила голову, казалось, еще больше поседевшую.

– Как я могла видеть, ты немного заскучал, – сказала она. – Согласна, длительное безделье никому не идет на пользу, особенно если приходится коротать часы в четырех стенах. А еще я рада, что ты, наконец, решил обратить внимание на мой подарок – Эрнеста. Теперь он – живое существо, хоть и порожденное магией. У него тоже есть чувства и желания, Алена создала его для полетов, и я прошу тебя помнить об этом. Эрнесту необходимо проводить хотя бы час под открытым небом, так что не превращай своего друга в узника.

– Очень забавно слышать это от человека, который превратил в узников меня и Алену, а всех, кто был до нас, в калек и мертвецов, – процедил Матвей, со злой усмешкой глядя на ведьму.

– Что же, я никогда и не отрицала, что грешу двойными стандартами, – та в ответ беззаботно пожала плечами, и Климов разозлился еще больше. Ведьма почувствовала это и продолжила: – Давай не будем портить день такой пошлостью, как выяснение отношений. Он обещает быть очень насыщенным. По сути, нам предстоит сделать первый по-настоящему большой шаг на пути к достижению моей цели, как бы пафосно это ни прозвучало. И первым делом я хочу показать тебе очередной результат твоих трудов. Думаю, ты будешь впечатлен.

Ведьма развернулась и стала обходить ствол-кристалл.

– Двигай давай, – стоявший сзади Мирон несильно пнул Матвея в голень, и тот едва сдержался, чтобы не ответить.

«Когда-нибудь отвечу», – пообещал себе Климов, сжимая кулаки и двигаясь за ведьмой.

Хозяйка убежища оказалась права: Матвей не мог не впечатлиться, когда увидел «результат своих трудов». Безусловно, он знал, что нарвал-химера нужен был ведьме в реальности, однако видеть его вживую все равно оказалось удивительно.

Вытянутое пятнадцатиметровое тело кита с витым рогом во лбу, держащееся на толстых розовых щупальцах со светящимися присосками. Спина и бока закованы в серую костяную броню с шипами, а в неестественно больших глазах – алое пламя. Кроме того, на спине Единорога Матвей увидел большую конструкцию из стекла и металла, больше всего похожую на кабину с поднятым верхом. Она была пристегнута к ожившему пету наподобие седла. А вокруг нарвала замерло десятка полтора созданий, похожих на гибрид огромных жуков-светляков и жаб.

– Думаю, сейчас, после всех трансформаций, ему следует дать новое имя, – заговорила ведьма, задумчиво изучая кита. – Учитывая его предназначение… Ловец будет в самый раз. А эти создания, – кивок на жуков-жаб, – чей дом находится очень далеко отсюда, тоже окажутся весьма полезными. Там, куда мы отправимся, будет темно, а поскольку дело предстоит опасное, темнота нам отнюдь не на руку. Охотник не может быть слепым, так что источник света нам жизненно важен.

«Что она задумала?» – Матвею становилось все тревожнее. Он неоднократно успел убедиться: работа ведьмы всегда идет рука об руку со смертельной опасностью.

– Твое волнение объяснимо, но сейчас оно лишнее, – ответила та, прочитав мысли Климова. – Я уверена, что все пройдет благополучно, если не случится ничего незапланированного. А такая вероятность ничтожно мала, я несколько десятков раз просчитывала каждую мелочь.

– И что же нам предстоит? – напряженно спросил Матвей.

– Пускай до поры до времени это будет тайной. Сейчас же тебя ждет встреча со старым знакомым, правда, отнюдь не приятная. Поэтому я прошу: держи себя в руках и не наделай глупостей.

Матвею не пришлось складывать два и два, чтобы понять, кого имеет в виду ведьма. Кулаки сжались сами собой, а сердце словно превратилось в отбойный молоток.

– Вот это я и имею в виду. Успокойся. Учись держать собственные эмоции в узде. Да, сейчас здесь появится Брульгром – и он отправится вместе с нами. Если не случится ничего… – ведьма прервалась, и Климову стало еще больше не по себе, – экстраординарного, через час мы вновь будем здесь, и наш похотливый друг сможет считать свою часть сделки выполненной.

– Значит, он скоро уйдет отсюда?

– Именно. Однако об этом мы еще поговорим, позже. А сейчас… Просто веди себя спокойно и наблюдай. Тебе предстоит невероятное приключение, и будь я на твоем месте, то нашла бы силы, чтобы насладиться происходящим.

Матвей не нашел, что ответить. Лишь скрипнул зубами, когда открылся портал и оттуда вышли маленькая рогатая старушка с «открывающим пространство» в руках и высокая фигура в коричневом балахоне. Щекастая, усеянная отростками морда Брульгрома скрывалась под капюшоном, и Климов был рад этому: так можно представить, что перед ним вовсе не тварь, захотевшая обладать Аленой.

– Если тебе трудно сдерживать эмоции, я могу применить небольшое успокаивающее заклинание, – предложила ведьма, внимательно и немного тревожно наблюдая за ним.

– Не надо, – глухим голосом ответил Матвей и добавил со злой иронией: – Я буду вести себя хорошо.

– Вот и договорились. А теперь пора отправляться в путь.

Она подошла к старушке и Брульгрому, около минуты о чем-то говорила с ними, затем жестом подозвала Матвея. Колдун из другого мира, тем временем, ухватился за костяную броню на боках нарвала, вскарабкался наверх и залез в кабину.

– Ты следующий, – сказала ведьма, после чего приподняла подол сарафана, отстегнула протез и передала его старушке.

«Жуть», – Климов нахмурился, глядя на металлическую ногу.

– Да, я тоже не в восторге от того, что оказалась вынуждена добавить эту деталь в свой скудный гардероб, – с грустной улыбкой ответила ведьма. – Уже девять месяцев, как протез стала частью меня, однако я так и не привыкла к нему. И сомневаюсь, что вообще когда-нибудь привыкну.

Матвей посмотрел на ведьму, ощущая внутри отголосок сочувствия.

– Забирайся внутрь, – та кивнула на кабину, где ерзал, устраиваясь поудобнее, Брульгром.

Внутри конструкция оказалась едва ли на вдвое больше, чем виделась снаружи. Климов, уже без особого удивления, понял, что всему виной магическая игра с пространством, и устроился на невысоком пуфе, оббитом красным бархатом, подальше от даггаунского колдуна. Тот словно бы и вовсе не замечал, что у него появился сосед, и Матвей был этому рад: если бы тварь решила его поприветствовать, злость в душе вскипела бы с новой силой.

«Спокойно, – велел себе Климов, скользя взглядом по золотистым рунам, что тянулись по красному ковровому покрытию на полу кабины. – Эта тварь выполнит свою работу и уйдет. Больше она не напугает Алену – и, тем более, не тронет».

Краем глаза он заметил справа движение. Поднял голову и увидел, что ведьма, расставив руки и беззвучно шевеля губами, зависла в воздухе напротив кабины. Затем, медленно и чуть покачиваясь, она направилась вперед и вскоре опустилась на пуф между Матвеем и Брульгромом. Она тяжело дышала, лицо было мокрым от пота.

– Левитация всегда давалась мне особенно тяжело, – ведьма вымученно улыбнулась. – Как говорила моя бывшая наставница, все дело в том, что я слишком приземленная по своей натуре. Возможно, так оно и есть… – после небольшой паузы задумчиво добавила она. – Как бы там ни было, нам пора отправляться в путь.

Едва она договорила, как перед нарвалом растеклось черное облако. Огромное существо вздрогнуло и, тяжело сопя и помогая себе щупальцами, поползло к порталу.

– Нам предстоит дальняя дорога, поэтому перемещение обещает быть не очень приятным, – сказала ведьма. – Хотя, думаю, ты уже привык.

– Что есть, то есть, – Матвей нахмурился, а спустя мгновение заскрипел зубами от боли – извлеченное из виртуального мира создание нырнуло в портал.

 

Квест первый: Большой зуб - 7

Повсюду была вода. Справа, слева, впереди и сзади – лишь синяя гладь, слегка потревоженная мягкими движениями нарвала, да покачивающиеся зелеными поплавками жуки-жабы. На безоблачном небе – раскаленное пятно солнца, чей свет белым золотом растекался по едва заметным волнам.

«Мы посреди океана?» – Матвей встал и огляделся.

– Да, ты прав. Мы в Атлантическом океане, между южноамериканским и африканским континентами. И под нами восемнадцать километров до морского дна.

«Что?..» – Климов с недоуменным видом повернулся к ведьме.

– Вижу, ты удивлен, что вполне ожидаемо. Тем не менее, это факт. Марианская впадина и Бездна Челленджера в частности – не самые глубоководные места на нашей планете. Есть уголки морского дна, куда более близкие к центру земли, однако они надежно укрыты от глаз ученых и их невероятно современных приборов, – в голосе ведьмы чувствовалась ирония. – Ты ведь знаешь, что человек изучил лишь семь процентов мирового океана. Можно сказать, он только-только открыл эту удивительную книгу и перелистнул первую страницу. То есть – не добрался даже до завязки, а впереди еще развитие сюжета и кульминация. И я сомневаюсь, что человеку удастся хоть немного продвинуться вперед, по крайней мере, в ближайшие десятилетия, поскольку есть силы, которым невыгодно, чтобы о них узнали. Прямо под нами раскинулся довольно немаленький город, заключенный в своеобразный пространственный карман. Там живет древнее и многочисленное племя подводных магов, которым совершенно нет дела до всего, что происходит над этой чудовищной толщей воды. Они живут за счет даров подводного мира, совершенствуют его и оберегают от посторонних глаз. Гостеприимностью чародеи не отличаются, так что нам предстоит быть очень осторожными, даже при том, что опустимся мы, самое большее, метров на пятьсот и проведем под водой, как я надеюсь, очень непродолжительное время.

Матвей, даже несмотря на то, что ведьма устроила ему очередной «разрыв шаблона», ощутил тревогу и пробежался напряженным взглядом по водной глади. Та уже не казалась такой безмятежной. Восемнадцать километров воды – среды, совершенно не приспособленной для жизни человека, а под ней – обладающие невероятной силой и не желающие обнаруживать себя создания… Кто они?.. Похожи ли на людей, хотя бы внешне?.. Нижний уровень инквизиторской тюрьмы дал понять: чародеи имеют весьма разнообразный облик, порой очень далекий от человеческого. И таких, скорее всего – подсознательно, Климов боялся сильнее.

Ведьма, тем временем, сделала несложный пасс руками, и верх кабины стал опускаться. Вскоре над головой щелкнуло, загудело, стекло и металл чуть завибрировал от магии, а нарвал вздрогнул и стал погружаться.

С каждой секундой поверхность воды отдалялась, и напряжение сковывало Матвея все сильнее. Синева океана как будто давила, несмотря на надежную защиту кабины. Чтобы хоть немного успокоиться, Климов уставился на ближайшего жабожука, неторопливо шевелящего перепончатыми лапами.

– Расслабься, – мягко произнесла ведьма, для которой ни мысли, ни чувства Матвея не были тайной.

Становилось темнее, рос страх. Сейчас Климову было наплевать даже на то, что рядом сидит напугавший Алену ублюдок-маг. Все, чего он хотел, – вновь оказаться над водой, чтобы со всех сторон опять был воздух, которым можно наполнить легкие. Чувство незащищенности усиливалось с каждой минутой, а голову не покидали мысли, что ведьма вновь могла ошибиться. Вполне возможно, что пристегнутая к нарвалу кабина борется с тяжестью воды последние мгновения – и вот-вот сомнется, раздавив всех, кто в ней находится. Или вытащенное из игры существо умрет или, того хуже, перестанет подчиняться ведьме и устремится на глубину. Та уже ошибалась, и Матвей слишком хорошо помнил день, когда был вынужден, оседлав марлина Эрнеста, лететь за великаном-оборотнем и едва не погиб от его когтей. Уцелел он лишь благодаря чуду.

– Давай-ка все же я помогу… – ведьма подалась вперед, провела ладонью возле лица Матвея. Ее глаза вспыхнули красным, и спустя пару секунд Климов ощутил, как паника уходит. Мысли замедлили ход, очистились от ноток тревоги, сердцебиение было уже не таким диким.

Нарвал в это время погрузился уже на такую глубину, куда не проникал свет. Ведьма негромко произнесла пару странных фраз, и жабы-жуки, наконец, зажгли свои подбрюшья, разгоняя подводный мрак.

Матвей сразу понял, что их свечение имеет магическую природу: ни один, даже самый мощный прожектор не смог бы обеспечить под водой такую видимость. Нарвал словно оказался в огромной сфере из света.

– Согласись, так гораздо лучше, – с улыбкой сказала ведьма. – Благодаря моим помощникам мы сможем увидеть все, что происходит снаружи, на сотню метров в любую сторону.

Успокаивающее заклинание набирало силу, и Матвей лишь кивнул, чувствуя, как тяжелеют веки.

– Похоже, я переборщила с магией, – усмехнулась ведьма. – Но, возможно, оно и к лучшему. Как бы там ни было, сейчас мы займемся тем, ради чего опустились в эти воды, – она повернулась к Брульгрому. В темных глазах вновь вспыхнул красный огонь – и на этот раз он горел куда дольше.

«Обмениваются мыслями», – подумал Матвей, борясь со сном.

Вскоре Брульгром кивнул, встал с пуфа и опустился на колени, упершись руками в пол и опустив голову. Несколько секунд он не двигался, затем тяжело, с присвистом, задышал. По тучному телу пробегали волны дрожи, это было отчетливо видно, даже несмотря на просторное одеяние колдуна.

– Даггаун – это мир болот, рек, озер, морей, океанов и сотен островов, населенных сородичами нашего друга, – заговорила ведьма, наблюдая за Брульгромом. – А в водоемах – множество живых существ, от крошечных до настоящих гигантов. Все они являются предметом охоты для разумных обитателей Даггауна. Те проникают в разум будущей добычи, она откликается на зов и сама идет в руки к охотникам.

«Значит, сейчас Брульгром зовет кого-то», – понял Матвей, продолжая наблюдать за колдуном. Благодаря ведьминой успокаивающей магии, сейчас тот не вызывал у Климова ни ненависти, ни отвращения.

– Нет, пока он только ищет того, кто мне нужен, – ответила ведьма. – К счастью, цель очень заметная, так что поиск не должен отнять много времени.

Она оказалась права. Прошло не больше минуты, и Брульгром запел – дребезжаще, низко, на одной ноте, словно шаман из тундры.

– Скоро мы увидим нашу будущую добычу, – в голосе ведьмы отчетливо сквозило волнение. – Она уже всплывает.

Если бы не ее заклинание «от нервов», Климов бы начал паниковать, он прекрасно понимал это. На глубине в полкилометра, над подводным городом, населенным чародеями… Практически верхом на диком гибриде закованного в костяную броню кита и осьминога, извлеченном из виртуала… И в ожидании таинственного существа, которое уже поднимается к непрошеным гостям…

Брульгром продолжал тянуть дребезжащую ноту – казалось, ему вовсе не нужен был воздух, и вдобавок стал раскачиваться, все сильнее с каждой секундой.

– Я знаю, у тебя нет причин относиться к нашему помощнику с симпатией, – заговорила ведьма, – однако то, что он делает сейчас, достойно уважения. Проникнуть в разум создания, которое направляется к нам, сдерживать его ярость, его хищную натуру… Это невероятно тяжелый труд. Сомневаюсь, что мне удалось бы подобное. Большая удача, что Брульгром встретился на нашем пути. И во многом это случилось благодаря тебе, Матвей.

Тот промолчал, вновь вспоминая все, что пришлось пережить в инквизиторской тюрьме, затем повернулся к окну кабины.

И замер.

В первые пару мгновений Матвею подумалось, что к нарвалу подплывает подводная лодка, нос которой был сделан в виде жуткой акульей морды с широкой острозубой ухмылкой и едва видимыми на темной шкуре глазами. Однако, когда исполинская нижняя челюсть чуть заметно шевельнулась, Климов понял: перед ним живое существо. Оно приближалось медленно, как и положено полноправному хозяину, которому достаточно нескольких секунд, чтобы разделаться с пришельцами, если те поведут себя неподобающе. Или если просто возникнет такое желание…

– Вот и предмет нашей охоты, – ведьма пыталась укрыть волнение под торжественными нотками. – Мегалодон или, в переводе с латыни, «большой зуб». Считается вымершим, причем уже очень давно, однако вот он, живой и здравствующий, прямо перед нами. Согласись, это столь же удивительно, как и существование подводного города магов, раскинувшегося на дне океана.

Матвей молчал. Он попросту не знал, что ответить. Все его внимание было приковано к гигантской акуле, все мысли были заняты неторопливо приближающимся хищником-исполином. То ли ведьмино успокаивающее заклинание перестало действовать, то ли потрясение от встречи с огромной реликтовой акулой оказалось настолько сильным, что выветрило магию, но Климов чувствовал, что сердце вот-вот проломит грудную клетку. Кровь кипела от адреналина, тело отказывалось шевелиться, а глаза не отрывались от призванного Брульгромом монстра. Расстояние между гигантскими челюстями и нарвалом таяло с каждым мгновением, и Матвей был готов отдать все, лишь бы мегалодон остановился.

– Что же, настала пора для самого ответственного этапа, – сказала ведьма. – Думаю, ты уже понял, кому предназначается аквариум в моей подземной лаборатории. Да, нам предстоит поймать мегалодона и доставить в убежище.

«Поймать мегалодона… – эхом отозвалось в голове Климова. Он продолжал смотреть на подводное чудовище, понимая, что может запросто уместиться в его пасти, встав в полный рост. В памяти всплыла повесть «Старик и море», где главному герою понадобились не одни сутки, чтобы одолеть марлина. Та рыба тоже была огромна, однако сравнивать ее с доисторической акулой… Большей нелепости нельзя и придумать… – Как это возможно?..»

– При помощи цифромагии, мой дорогой друг, – по голосу чувствовалось, что ведьма улыбается. – Созданный тобой гибрид, обретший жизнь в реальности благодаря моей силе, предназначен специально для этой охоты. Впрочем, сейчас ты сам все увидишь, пока начинать, пока наш грандиозный улов не подплыл ближе, чем нужно.

Она договорила, и спустя пару мгновений нарвал, подчиняясь ее магии, медленно повернулся к мегалодону увенчанной витым рогом головой. Матвей словно окаменел: больше всего происходящее было похоже на то, что ведьма решила устроить битву подводных чудовищ. А значит, сейчас здесь начнется настоящий ад, и Климов окажется в его эпицентре…

– Ты, как всегда, предполагаешь худшее, – с укором произнесла ведьма. – Никакой схватки монстров не будет. Я неспроста велела тебе добыть щупальца Императорского Осьминога и глаза Огнеглазой Мурены и приживить все это к нарвалу. И первое, и второе обладают уникальными свойствами, поэтому они помогут нам взять мегалодона без боя.

Нарвал вновь повернул голову – так, чтобы видеть акулу-исполина одним глазом. И спустя мгновение око босса из «МонстерКрафт» загорелось красным, а мегалодон вздрогнул и замер в каких-то десяти метрах от кабины.

– Прекрасно. Как ты помнишь, Огнеглазая Мурена обладала гипнотической магией. Ты, вместе с ее глазами, передал этот дар Единорогу, а я многократно усилила его, когда цифровая сущность нарвала обрела плоть в реальном мире. Мегалодон уже попал под действие чар. Еще немного времени – и он станет абсолютно не опасным.

Матвей видел, что пересаженный Единорогу глаз Мурены продолжает светиться. Исполинская акула сохраняла неподвижность, чуть приоткрыв пасть, усеянную жуткими треугольниками зубов. На серо-белой морде Климов разглядел несколько длинных шрамов. Оставить такие отметины могли лишь не менее огромные, сильные и опасные создания.

– Что же, думаю, достаточно, – произнесла ведьма спустя пару минут, и Брульгром тут же замолчал. Он выпрямился, стоя на коленях, покачнулся и не без труда вскарабкался на пуф.

«Контроль над мегалодоном вымотал его», – понял Матвей, чувствуя, что нарвал вновь начинает шевелиться.

Гипнотический «подарок» Огнеглазой Мурены больше не светился, и Единорог поплыл к гигантской рыбе, погруженной в магический транс. Вскоре он завис над ней, развернулся голова к голове и опутал мегалодона щупальцами.

– Я немного усовершенствовала твой трофей, – сказала ведьма. – Присоски выделяют парализующий яд, и тот впитывается в тело нашей акулы. Все же я никогда прежде не охотилась на таких исполинов, так что осторожность не будет лишней. Однако все идет даже лучше, чем я предполагала. Мы можем всплывать.

Матвей почувствовал, что нарвал направился к поверхности, и облегченно выдохнул. Мегалодон сейчас находился под Единорогом, со своего места Климов видел лишь его бок и грудной плавник, по которому можно было легко пройти несколько шагов. Доисторический хищник оказался гораздо крупнее, чем извлеченное из игры существо пятнадцатиметровой длины.

«Насколько же он огромен?..» – Матвей нахмурился, пытаясь прикинуть размеры гигантской акулы.

– Нам достался довольно крупный экземпляр, – ответила на его мысли ведьма. – Его длина – двадцать два метра, вес – без малого шестьдесят тонн, а возраст – сорок семь лет.

В играх Матвею приходилось иметь дело и с гораздо более крупными существами. Однако осознать, что рыба таких размеров существует в реальности, было очень тяжело – несмотря на то, что она находилась лишь немногим дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.

Он подумал, насколько невероятно происходящее смотрится со стороны. Огромный нарвал, покрытый костяной броней, с неестественно большими алыми глазами и кабиной на спине, в которой сидели трое, оплетал щупальцами доисторическую акулу чудовищных размеров и вместе с ней медленно поднимался к поверхности в окружении амфибий-светляков. Это могло быть сценой из фильма или игры, сном, но никак не частью реальной жизни.

– В реальной жизни случаются и куда более невероятные события, – вмешалась в его размышления ведьма. – То, что нам предстоит в конце – как раз из их числа, а сегодняшнее приключение лишь разминка. Хотя и она стала серьезным шагом вперед.

Вокруг было уже не так темно, и жуки-жабы погасили свечение своих брюшков. До поверхности оставалось недалеко, однако, по ощущениям Климова, на каждый метр вверх приходилось не меньше десяти секунд.

– Так и есть, – подтвердила ведьма. – Мне, как и тебе, хочется поскорее вернуться под солнце. Когда дело почти сделано, нетерпение начинает терзать намного сильнее, чем в начале или даже на полпути. Это совершенно естественно.

Матвею не хотелось отвечать. Сонливость накатила с новой силой, веки словно стали свинцовыми, а мысли начали путаться.

Когда Единорог со своей невероятной ношей, наконец, показался на поверхности, Климов уже спал. И его сон не был потревожен даже очередным проходом сквозь портал.

 

Квест первый: Большой зуб - 8

Проснувшись, Матвей обнаружил, что лежит – в палате, поверх одеяла. На столе рядом стояла тарелка с кашей и хлебом и кружка воды. В дверях чуть покачивалась Зоя-Шишка, серолицая воспитательница-мертвячка. Увидев, что Климов больше не спит, она указала на еду, мерзко булькнув горлом, а затем неуклюже развернулась и вышла. Лишь тогда Матвей сел на кровати и сразу принялся за еду. После всего пережитого его мучил страшный голод.

Позавтракав, он встал. Подошел к зависшему в воздухе Эрнесту, погладил по серебристому боку. Из коридора донеслись шаги, и вскоре в дверях показался Мирон. Уродец, как обычно, побуравил Матвея злобным взглядом и лишь после этого заговорил:

– Ну и горазд же ты дрыхнуть. Почти два дня валялся. Давай за мной, хозяйка ждет.

Перевертыш привел Климова в подвал, к открытому проходу в подземную лабораторию.

– Понравилась рыбалка-то? – с усмешкой спросил он, прежде чем начать спуск по ступеням. – Улов вы, конечно, знатный приволокли, тут ничего не скажешь.

На этот раз путь вниз прошел легко. Либо после ловли мегалодона узкая лестница без перил и высота больше не казались Матвею испытанием, либо он попросту привык. Как бы там ни было, вскоре он подошел к ведьме – та стояла возле аквариума, в котором, оплетенная десятками шлангов и катетеров, проткнутая сотней иголок разной длины и толщины, питаемая магическими эликсирами и зельями из множества колб покачивалась в бурлящей воде гигантская доисторическая акула.

Сейчас она казалась Матвею еще крупнее и опаснее. Огромный черный глаз закатился, пасть была открыта, широкие темные полосы жаберных щелей беспрестанно двигались. Плавники, что спинной, что грудные, представлялись остро отточенными клинками, без труда прорезавшими толщу воды, а хвост мог одним движением разрушить любую преграду – в том числе и прозрачную стену аквариума. Вытянутое серо-белое тело буквально излучало то, чему Климов мог подобрать единственное определение: первобытная мощь. От осознания, что еще совсем недавно он видел этого монстра свободным от магического плена ведьмы, когда тот мог одним броском оборвать его жизнь, Климова передернуло, а по спине пробежала волна холода.

– Вижу, ты впечатлен не меньше, чем в первую встречу с этим невероятным существом, – заговорила ведьма, задумчиво разглядывая мегалодона. – Что же, логично. Однако сейчас у тебя нет ни малейшего повода для опасений и тем более страха. Тело нашего гиганта питают множество зелий, которые будет держать его в подобии сна, пока не придет время. Так что сейчас перед тобой, можно сказать, самый фантастический музейный экспонат, какой только может быть в этом мире.

Матвей не ответил. Мегалодон полностью завладел его вниманием, словно гигантской рыбе передался гипнотический дар Единорога.

«Интересно, кстати, а что с нарвалом? – Климов представил извлеченного из «МонстерКрафт» пета. – Наверняка тоже пребывает в каком-нибудь трансе или сне, дожидаясь очередного задания».

– Увы, нет, – ответила ведьма. – Рабочий ресурс Единорога был очень ограничен – его хватило лишь на то, чтобы добыть мегалодона. Вернувшись сюда, нарвал, к сожалению, превратился в бесполезную груду плоти, которая уже разложилась. Чем крупнее и сильнее вытащенное из виртуального мира существо, чем шире и уникальнее его возможности, тем меньше срок его жизни. Это один из непреложных законов цифромагии.

Матвей кивнул, чувствуя в душе отголосок сожаления. Все-таки нарвал появился, благодаря его стараниям.

– Не грусти, – ведьма улыбнулась. – Тем более, что сейчас ты увидишься со своей любимой. Она уже познакомилась с нашим новым постояльцем, и ее он тоже очень впечатлил.

Неподалеку возникло черное облако портала. Спустя пару мгновений оттуда вышла Алена. Девушка хотела кинуться к Матвею, чтобы обнять, но, увидев ведьму, сдержалась. Климов мгновенно ощутил злость: пребывание в плену хорошо выдрессировало и его, и Алену, научив держать в узде те чувства и порывы, которые они ценили больше всего. Матвей успел забыть, когда последний раз целовал любимую, поскольку не хотел, чтобы ведьма видела это. А уж о чем-то большем не шло и речи, и Матвею становилось все тяжелее подавлять желания собственного тела. Все-таки ему было лишь двадцать три года…

«Двадцать четыре», – мысленно поправил он себя, вспомнив, что апрель уже миновал.

– Я ненадолго оставлю вас, – сказала ведьма, когда Алена приблизилась. – Поболтайте немного.

Она отвернулась, похромала к кристаллическому «дереву», вокруг которого кружили существа с клювами колибри, и Матвей, наконец, смог обнять девушку.

– Как ты? – спросил он.

– Все в порядке, не беспокойся. Честно, – Алена отстранилась и посмотрела Климову в глаза.

– Что Брульгром? Он больше не лез к тебе?

Девушка покачала головой.

– Нет. Если мы и пересекаемся, то только в присутствии ведьмы. А при ней он не позволяет себе ничего лишнего. Ведьма держит слово.

– Хорошо, – пробормотал Матвей, не зная, правда ли сказанное Аленой или та опять просто успокаивает его. Спрашивать напрямую он боялся, поскольку не хотел обидеть любимую. Но чувства подсказывали, что на сей раз все действительно в порядке – насколько это вообще возможно…

– Это просто невероятно, – задумчиво произнесла Алена. Матвей проследил за ее взглядом и понял, что она имеет в виду мегалодона. – Я читала, что они вымерли около трех миллионов лет назад. Конечно, по интернету ходит немало слухов о том, что эту акулу видели и в наши дни, но ты сам понимаешь…

– Да, – Матвей согласно кивнул.

– И вот он здесь… Я была тут, когда вы с ведьмой вернулись. Видела, как в аквариуме, прямо в воде, открылся портал. Когда появились существо из игры, которое ты сделал, и эта громадина, я в первую минуту не поверила глазам. Смотрела и думала, что сплю.

– Было страшно?

– Немного. Но гораздо больше я испугалась, когда увидела, что ты без сознания. Ведьма и Брульгром вытащили тебя из той штуки, в которой вы сидели, и при помощи магии опустили на пол. В первую минуту… – Алена прервалась и заговорила гораздо тише, – мне показалось, что ты мертв. Но ведьма сказала, что это лишь усыпляющие чары. Потом появились мертвецы-гномы и отнесли тебя на второй этаж. А ведьма произнесла какое-то заклинание, и то существо из игры… оно… стало разлагаться буквально на глазах, прямо в аквариуме. В считанные минуты оно просто исчезло, даже костей не осталось…

– Один из непреложных законов цифромагии, – тихо, со слабой усмешкой процитировал Матвей недавно услышанную от ведьмы фразу.

– Что? – Алена озадаченно посмотрела на него.

Климов объяснил, и девушка задумчиво покивала.

– Да, скорее всего, это оно и было. Я заметила, что ведьма в принципе любит поболтать, совершенно не делает тайну из всего, что здесь происходит.

– Неудивительно, – Матвей с мрачным видом дернул плечом. – Вещи, которыми ведьма занимается, настолько невероятны, что ей незачем бояться свидетелей. Она прекрасно понимает: когда мы, наконец, будем свободны, то не побежим в полицию или еще куда-нибудь, чтобы рассказать обо всем, что здесь было.

– Думаешь, когда-нибудь мы будем свободны? – Алена пристально посмотрела на Климова.

– Разумеется, – как можно тверже, хотя и не чувствуя уверенности, ответил тот. – Ведьма сказала, что поимка мегалодона – серьезный шаг вперед. Он занял свое место в лаборатории, осталось еще три.

– Ты о клетках?

– Именно. Они здесь не просто так.

– Я понимаю, – Алена повернулась к пустующим громадинам, лицо ее помрачнело. – Значит, ей нужно добыть еще трех существ. Таких же огромных, как доисторическая акула, и наверняка таких же опасных. И тебе придется охотиться на них вместе с ведьмой.

– Это далеко не факт, – ответил Матвей. Выводы Алены ему очень не понравились, так что, отвечая, он пытался успокоить не только любимую, но и себя. – Там, под водой, я просто наблюдал. Ведьма сказала, что решила взять меня, для того чтобы развлечь. По ее словам, я заскучал… – хмуро добавил он.

И тут же пожалел об этом, заметив, что серые глаза Алены заблестели от слез.

– Заскучал… – шепотом повторила она, качая головой. – После всего, через что тебе пришлось пройти… Какая же она все-таки гадина…

– Тише, – Матвей рефлекторно сделал шаг вперед и прикрыл девушку, словно той грозила опасность. – Не стоит так говорить. Твои мысли ведьма читать не может, а вот мои – запросто. И сейчас она наверняка следит за нашим разговором.

– Ну и пускай, – с вызовом ответила Алена, вытерла слезы и посмотрела на Климова. Тот заметил, что ее глаза потемнели, став почти карими. Такое порой случалось, когда девушка была очень зла, и Матвей не один день ломал голову над причинами этого довольно пугающего явления, но так ни до чего не додумался. – Она вытворяет с нами все, что вздумается, и, поскольку далеко не дура, прекрасно понимает, как мы к ней относимся. Поэтому не думаю, что я ее удивила.

Матвей не нашел, что ответить. Однако тревога за то, что ведьма может наказать Алену из-за ее гневного порыва, не отступала.

«Не беспокойся, – зазвучал в голове голос хозяйки убежища. – Я прекрасно понимаю твою любимую и, окажись на ее месте, вела бы себя точно так же. Тебе очень повезло с Аленой, помни об этом».

– Я все пытаюсь понять ее, – задумчиво сказала Алена, и ее радужки вернули привычный серый оттенок. – Даже не представляла, что в мире может существовать настолько противоречивый человек. Я вижу, что она одинока, и порой возникает такое чувство, будто ей хочется, чтобы я стала ее дочерью. Ведьма иногда подолгу говорит со мной, просто рассказывает – о других мирах, о магии, об инквизиторах, иногда пускается в пространные рассуждения о дружбе и предательстве. А потом мягко, но настойчиво намекает, что я засиделась и мне пора идти работать. Еще я чувствую, что она завидует нам с тобой, и от этого становится страшно. Все-таки у нее не все в порядке с рассудком, так что ее зависть в один прекрасный момент может превратиться в злость. Это опасно и для тебя, и для меня.

– Не забывай, мы нужны ей, – ответил Матвей, думая о том, что настанет день, когда ведьма закончит свое дело.

У него не было причин сомневаться в опасениях Алены. Вдобавок он совершенно не представлял, как будет происходить прощание с ведьмой. Почему-то Климову не верилось, что та вызовет его к себе, где уже будет ждать девушка, улыбнется и скажет: «я добилась своего, можете быть свободны»…

– Пожалуй, то, что она нуждается в нас, – единственная… – Алена прервалась, подбирая нужное слово, и закончила с грустной улыбкой, – гарантия безопасности. Именно поэтому она не позволила Брульгрому добраться до меня. Мы добыча, а они хищники. Ведьма более сильная, Брульгром – более слабый. Вот и все…

Краем глаза Матвей заметил, что ведьма возвращается. Вскоре та подошла, одарила Алену немного виноватой улыбкой.

– К сожалению, тебе пора, девочка. У тебя сегодня еще немало работы, ты сама это прекрасно знаешь.

Алена промолчала. Лишь посмотрела еще раз на Матвея, после чего отвернулась и пошла к ангарам, над которыми, подобно статуям, сидели горгульи. Однако Климов знал, насколько эти «статуи» могут быть быстры, свирепы и опасны. Им понадобилось не больше часа, чтобы разграбить далекий, странный и очень красивый город Аерариум и уничтожить большую часть его жителей.

– Итак, – Матвей решил первым начать разговор, – мегалодон у вас. Брульгром выполнил свою работу. Что дальше? Вы сказали, что он уйдет.

– Так и будет, – ведьма кивнула. – Но, к сожалению, не завтра и даже не послезавтра. Попрощаться к нашим дорогим призывателем морских чудовищ не так-то просто. Мне придется составить план, проработать его до мелочей. И я не исключаю, что тебе тоже придется в этом поучаствовать.

«Все как всегда…» – подумал Матвей, чувствуя, как накатывает злость.

– Прости, – ведьма с виноватым выражением развела руками. – Я затеяла смертельно опасную игру, и чтобы избежать печального финала, приходится продумывать каждый шаг. Иначе я не добилась бы и десятой части того, что имею на сегодняшний день.

– Я должен радоваться за вас? – с вызовом спросил Климов.

– Нет, – ведьма с равнодушным видом пожала плечами. – Просто не забывай, что от тщательности подготовки, от того, удастся ли мне учесть каждую мелочь, зависит не только успех моего дела, но и твоя жизнь. Думаю, сейчас тебе лучше вернуться в палату. Но в ближайшие дни я вызову тебя, поскольку Брульгром действительно здесь загостился.

Матвей молча развернулся и направился к лестнице. Несмотря на сказанное ведьмой, на душе стало немного легче: вскоре Брульгром покинет это место, а значит хотя бы одной проблемой будет меньше.

«Но сколько их еще возникнет?..» – помрачнел Климов, начиная подниматься.

 

Интерлюдия - 2

Роскошная карета, бордовая, с позолотой, запряженная четверкой длинноногих вороных лошадей с заплетенными в косы гривами, остановилась возле высокого крыльца, ведущего к дверям в особняк господина Руандэлла Корда. Сам хозяин ждал гостя на ступенях, положив руку на плечо высокого светловолосого юноши, одетого, несмотря на жару, в черный костюм-тройку. На лице Миерруана, которому два месяца назад исполнилось шестнадцать лет, отчетливо читалось волнение, и тот пытался скрыть чувства, хмуря брови. Светлые волосы были зачесаны назад, голубые глаза – опять-таки из-за волнения – казались темнее чем обычно. А вот отец молодого мага испытывал гордость и вовсе не утаивал этого: стоял, высоко подняв подбородок, и не отрывал единственного глаза от кареты.

Дверца ее отворилась, и спустя несколько секунд оттуда показался лысый мужчина с длинной седой бородой и крючковатым носом, одетый в черно-зеленый инквизиторский мундир. На исчерченном морщинами и покрытом оспинами скуластом лице застыло добродушное выражение.

Он ловко спрыгнул на мощеную темно-красной брусчасткой площадку перед крыльцом, осмотрелся и направился к ступеням. Поднялся, обменялся рукопожатием с господином Руандэллом, кивнул Миерруану и вслед за отцом и сыном прошел внутрь особняка.

«Вот и все…» – подумала Кларисса. Она наблюдала за происходящим, стоя под горящей алым сенью старого клена и думая об одном: завтра Миерруан уедет – очень далеко и надолго.

Прибывший был директором академии, в которой готовили инквизиторов, и ее другу предстояло отправиться туда – на первые шесть месяцев обучения. Кларисса знала, что так будет, уже давно, готовилась к этому, однако лишь сейчас, увидев гостя, поняла: скоро Миерруан, единственный, кто относился к ней по-доброму, покинет родной дом. И поэтому юная служанка едва сдерживала слезы.

Она оставалась один на один с презрением, страхом и ненавистью окружающих. Конечно, сталкиваясь с этим из года в год с самого начала жизни, девочка привыкла к роли изгоя, однако Миерруан был тем лучом света, который не позволял ей полностью утонуть во тьме. А теперь у Клариссы не будет и его…

Словно в насмешку над ее горем, разлука пришлась на самый разгар бабьего лета. Солнце, почти три месяца скрывавшееся за тучами, будто бы стремилось додать то тепло и тот свет, которыми не успело поделиться за три прошедших месяца. Было по-июльски жарко, среди желтеющей листвы щебетал многоголосый птичий хор, легкий ветер заставлял деревья тихо шептаться, а застывшие в синем небе облака будто любовались поместьем инквизитора и раскинувшимся за ним лесом.

В последнее время Кларисса старалась как можно реже встречаться и разговаривать с Миерруаном, ссылаясь на обилие работы. Впрочем и у юноши день ото дня становилось меньше свободных часов, поскольку подготовка к обучению в академии инквизиторов была серьезным делом.

В то же время каждая минута, проведенная с сыном господина Руандэлла, была для Клариссы настоящим сокровищем. Миерруан был не только добр, но и красив, со временем из юркого и озорного мальчугана он превратился в прекрасного юношу – и часто приходил к юной служанке ночью, во снах. Совсем недавно Кларисса поняла, что любит его, и от этого стало еще больнее, поскольку она также понимала: у молодого мага из знатного рода, сына героя-инквизитора не может быть будущего с прислугой, которая, к тому же, как говорили окружающие, «грязная ведьма».

Находиться на территории поместья, стоя под кленом, становилось невыносимо. Лежащий на душе груз не давал покоя, Кларисса уже много дней не находила себе места. Она стала рассеянной, не могла толком справиться с самой простой работой, из-за чего все чаще вызывала гнев у остальной прислуги. И лишь в лесу девушка получала кратковременный покой, особенно вблизи речки, упрятанной в зеленых ежевичных зарослях.

Кларисса прекрасно помнила о встрече с Вивьен, о том, что говорила эта странная женщина, являющаяся смертельным врагом для отца Миерруана. Однако она до сих пор не определилась, верить ли словам ведьмы о ее даре, и, чтобы избежать бед, перестала его использовать – даже несмотря на пылкие уговоры своего единственного друга. Уже восемь лет Кларисса жила, не используя магию, но горя от этого едва ли стало меньше…

Лишь на полпути она осознала, что вновь идет к речке. До торжественного ужина в честь приезда главы инквизиторской академии оставалось около часа, горы грязной посуды, которую Клариссе предстояло вымыть, появятся еще позже, и девушка решила, что вполне может позволить себе немного побыть в лесу. В гуще желтеющей листвы по-прежнему щебетали птицы, свободные и счастливые. Юная ведьма подняла голову и вздохнула, подумав, что была бы вовсе не против превратиться в пернатого обитателя леса, чирикать вместе с беззаботными сородичами, порхать в теплом воздухе, пропитанном солнечным светом…

– На том же месте и почти в тот же час…

Этот голос Кларисса не могла не узнать, хоть и слышала его лишь единожды, восемь лет назад. Она остановилась и обернулась.

Вивьен, все такая же бледная, с рыжими косами и в черном балахоне, смотрела на нее и грустно улыбалась. Чуть позади, справа и слева зависли в воздухе птичьи скелеты.

– Все, как я и говорила: боль, унижения, презрение, страх, ненависть. Прожить даже месяц, когда тебя окружает лишь это, невероятно трудно, а ты существуешь так уже долгие годы. Ты привыкла, а потому сама не понимаешь, насколько устала быть изгоем. Я же, – улыбка исчезла, Вивьен всхлипнула, – прекрасно вижу это со стороны, и мне безумно жаль тебя.

Кларисса лишь опустила голову, не зная, что ответить.

– Но еще больше боли мне доставляет осознание того, что мы могли прекратить твои мучения много раньше, – продолжила Вивьен. – Если бы ты тогда пошла со мной… Но в тот раз ты была маленьким ребенком и руководствовалась исключительно своими желаниями, не задумываясь о том, что будет правильным. Сейчас ты повзрослела, поумнела, похорошела и убедилась, что я была права. И поэтому я даю тебе еще один шанс и предлагаю: пойдем со мной. Эта возможность будет последней.

«Что же делать?..» – слова Вивьен не стали для Клариссы неожиданностью. Да и сама встреча не вызвала особого удивления – возможно, потому что в душе девушки царила пустота. А может быть потому, что юная ведьма ждала ее…

Она по-прежнему не поднимала головы, поскольку боялась, что, встретившись взглядом с зелеными, чуть навыкате, глазами, попросту разрыдается. Следы подступали, душили, рвались наружу, кипели и обжигали. Кларисса видела Вивьен всего второй раз в жизни, но та была для нее самым родным, после Миерруана, человеком.

– Я прекрасно вижу все, что ты чувствуешь, – снова заговорила ведьма. – Ты очень хочешь пойти со мной, но боишься. Отринь страх. Иногда это союзник, не позволяющий совершить ошибку, но сейчас страх – твой смертельный враг. И если он победит, для тебя все будет кончено, причем очень скоро.

Кларисса, наконец, посмотрела на Вивьен – с непониманием. Та покачала головой, с тоской и болью в глазах.

– Позволь, я расскажу, что тебя ждет в самое ближайшее время. Через три недели тебе исполнится четырнадцать лет, и проклятый инквизиторский Кодекс больше не будет ограничивать власть Руандэлла Корда над тобой. Если бы не законы охотников на ведьм, он уничтожил бы тебя давным-давно. Твою жизнь спас один-единственный пункт из этой книги, в котором говорится, что инквизиторы не имеют права делать что-либо с детьми, обладающими магическим даром, пока тем не исполнится четырнадцать лет. Однако через три недели ты станешь беззащитна.

«Он… убьет меня…» – перед мысленным взором Клариссы появилось лицо господина Руандэлла, на котором одновременно читались ярость и торжество. Наконец-то он дождался…

– Нет, смерть, на мой взгляд, не так плоха, как то, что с тобой сделают, – Вивьен, догадавшаяся, о чем думала Кларисса, качнула головой и нахмурилась. – На следующий день после твоего четырнадцатилетия тебя отвезут в одно очень страшное место и подвергнут так называемому Обряду Отлучения. Эта адская процедура навсегда изменит тебя. Проводит ее специально обученный инквизитор-целитель. Тебя свяжут, уложат на кушетку, затем оттянут верхние веки и сквозь глазницы длинным и острым инструментом доберутся до твоего мозга и пронзят лобные доли, поскольку именно они отвечают за магические способности. Всего несколько движений, и ты окажешься навсегда отрезана от своего дара.

Кларисса похолодела. А спустя пару секунд ощутила, как заныли глаза и лоб. Ей стало дурно, закружилась голова, в горле встал противный ком.

– И это только полбеды, – с беспощадными нотками в голосе продолжала Вивьен. – Обряд Отлучения повредит и твой рассудок. Ты многое забудешь, станешь покорной, утратишь способность ясно мыслить. Превратишься в тихую юродивую, которая навсегда останется в одной из инквизиторских тюрем в качестве прислуги. Хороший подарок на день рождения, не правда ли?..

– Не хочу… – прошептала Кларисса, чувствуя, что щеки стали мокрыми от слез. Она очень боялась крови и боли – с тех пор, как, не сумев справиться с собственным даром, обрекла на страдания несколько живых существ, в том числе енота и карпа кои.

– Этой участи заслуживают только те, кто приложил руку к осуществлению Обряда Отлучения, – твердо произнесла Вивьен, продолжая хмуриться. – Но никак не девочка-подросток, видевшая в жизни ничтожно мало добра. Однако, к сожалению, реальность и справедливость часто стоят по разные стороны баррикад, и сейчас как раз такой случай. То, что тебя ждет Обряд Отлучения, неизбежно. Единственный способ спастись от этого – пойти со мной. Я и мои друзья сможем надежно укрыть тебя и научить многим чудесным вещам. Не думай, будто я не наблюдала за тобой все эти годы. Это не так, и мне очень грустно от того, что ты перестала использовать свой дар. В тебе скрыт огромный потенциал, ты можешь стать очень могущественной ведьмой, но это требует каждодневного кропотливого труда. И наверстать все, что ты упустила за восемь прошедших лет, будет невероятно трудно. Я понимаю, что магические способности не доставили тебе ничего, кроме горя, но здесь нет твоей вины. Ты с радостью отдала бы их в обмен на обычную жизнь. Вполне объяснимое желание, учитывая все, что тебе пришлось пережить. Но сейчас у тебя есть возможность взглянуть на свой талант не как на проклятие, а как на дар, чем, собственно, он и является. Высшие силы вручили тебе настоящую награду.

Кларисса молчала. Она по-прежнему не знала, что отвечать и, самое главное, как поступить. У нее не было причин не верить Вивьен, а это значило, что скоро в ее жизни все станет еще хуже. И девушка даже боялась представить – насколько. Однако ведьма предлагала решение – одномоментное, но требующее невероятной смелости.

«Хватит ли мне решимости?.. – Кларисса колебалась, чувствуя, что в душе бушует настоящая буря. – Это ведь так просто – согласиться… И в то же время так сложно…»

– Твоей маме хуже с каждым днем, – неожиданно сказала Вивьен. – Ты понимаешь, что ей осталось недолго.

Слова ведьмы подействовали на Клариссу, словно ведро холодной воды. Она вздрогнула, отвлекаясь от раздумий. Вивьен была права, Джулайна умирала.

Все началось три года назад, когда мама девочки-служанки стала мучиться от болей в животе. Недуг становился сильнее, не давал жертве спать, не позволял есть, за каждый прием пищи наказывая жестокой рвотой. Женщина начала худеть и сейчас представляла собой едва переставляющий ноги скелет, обтянутый желтой кожей. Беспрерывные страдания источили не только ее тело, но и душу. Джулайна озлобилась, и единственным человеком, на ком она могла отыграться, оказалась Кларисса. Мать еще до болезни воспринимала ее как обузу, а сейчас – попросту возненавидела. Девушка же одновременно и любила ее, и боялась. А еще понимала: конец близок.

– Ты права, – заговорила Вивьен. Она либо прекрасно понимала Клариссу, либо читала ее мысли, – очень скоро вам предстоит попрощаться. Джулайне остались считанные дни. Смерть твоей матери будет тяжела и страшна – и для нее, и для тебя, если откажешься пойти со мной. Беда действительно никогда не приходит одна. Теперь ты знаешь, что ждет тебя на четырнадцатилетие. Правда жестока, она будет мучить тебя и днем, и ночью, а кошмары, которые придут после того, как умрет Джулайна, многократно усилят муку. Но первый удар ждет тебя уже завтра, когда Миерруан отправится в инквизиторскую академию.

Кларисса слушала ведьму и словно тонула в трясине отчаяния. Прощание с Миерруаном… Смерть матери… Обряд Отлучения… За что ей столько пыток?..

– У тебя есть единственная возможность все изменить. Здесь и сейчас. Выбирай: жизнь или существование.

Едва Вивьен договорила последние слова, как слева возникло облако клубящейся тьмы. Кларисса помнила, что это портал, благодаря которому ведьма уйдет.

Навсегда…

– Я согласна, – никогда прежде юной служанке не было так тяжело произносить слова. Сердце колотилось, колени грозили подогнуться в любое мгновение, а все вокруг превратилось в буро-зеленую круговерть. – Я иду с вами.

– Безумно рада это слышать, – тихо, почти шепотом ответила Вивьен. Она подошла, взяла девушку за руку, взглянула той в глаза. – Ты только что спасла собственную жизнь, дорогая.

Кларисса робко улыбнулась и ощутила, что страх уходит. Видимо, ведьма использовала какое-то заклинание.

«Пускай…» – решила про себя девушка, чувствуя, что ей становится хорошо.

– Сейчас мы перенесемся в очень далекое отсюда место, – сказала Вивьен, не отпуская Клариссу. – Поскольку расстояние велико, переход через портал будет довольно болезненным. Приготовься.

Она повернулась к черному облаку, шагнула вперед и потянула бывшую прислугу инквизитора за собой. Кларисса, совершенно без тревоги, смотрела на клубящуюся тьму портала. А спустя пару мгновений вслед за Вивьен зашла внутрь.

Вивьен не обманула – путешествие сквозь пространство и вправду принесло сильную боль, однако для Клариссы это уже было пустяком.

 

Квест второй: Третий лишний - 1

Ведьма вызвала Матвея ранним дождливым утром. Когда он прошел в комнату с вирт-капсулой, та сидела на диване и массировала укрытую полой джинсового сарафана культю. Протез, прислоненный к каменной стене, стоял рядом.

Глядя на него, Матвей в очередной раз подумал, насколько жутко выглядит эта вещь: прячущаяся в старом ботинке стопа, длинный металлический штырь и воронка ложа из черного пластика…

– Позволь объяснить, – ведьма грустно улыбнулась. – Тебя пугает не сам протез, не его внешний вид, а то, что он, совершенно не живой, является частью тела живого человека. Разум всегда противится парадоксам, такова его природа.

Матвей промолчал. Да и не было смысла отвечать, когда ведьма видела его мысли, словно рыб в аквариуме.

– Однако давай перейдем к делу, – продолжила та. – Я придумала, как нам решить проблему с Брульгромом, а заодно вплотную приблизиться к следующему значимому шагу. Для этого ты отправишься в игру «Новадэйз Фэнтези». Сейчас я расскажу, что нужно будет сделать…

Ведьма говорила, Матвей слушал, иногда кивал. Ничего сложного в очередном виртуальном мире его не ожидало, хотя дел набиралось внушительное количество, и Климов не исключал, что вновь придется провести в вирт-капсуле больше недели.

«Ладно, первый раз что ли…» – решил он, мрачно усмехаясь.

Однако потом ведьма дошла до Брульгрома, и когда Матвей узнал, как она собирается решить проблему с даггаунским колдуном, то похолодел.

– Прости, но это единственный выход, – хозяйка убежища подалась вперед и развела руками. На лице читалось сожаление, однако Климов не исключал, что это лишь игра. – И Брульгром, и я выполнили свою часть договора. Теперь он свободен, а потому – опасен. Наш друг видел слишком много, ему известно расположение моего убежища, и я не могу быть уверена, что, просто отпустив его, не навлеку на себя лишние проблемы.

– Но почему именно так? Зачем столько сложностей? Не думаю, что вы бы не справились без моей помощи…

– Разумеется, справилась бы. Но есть один момент, который все перечеркивает. Тогда, в инквизиторской тюрьме, во время заключения договора, я пообещала Брульгрому, что позволю ему спокойно покинуть мое жилище. Это последнее условие, которое пока не выполнено и которое я не вправе нарушать, если не хочу проблем с… так сказать, высшими силами. Я уже говорила, что магические договоры следует выполнять от и до.

– Тогда что вам мешало включить в договор… – Матвей помедлил, подбирая нужное определение, – пункт о неразглашении? Чтобы Брульгром не имел права кому-либо что-либо рассказать об убежище.

– Такой пункт есть. Я не сомневаюсь, что наш загостившийся колдун будет молчать. Однако остается еще его память. Кто даст гарантию, что Брульгрома не схватят в самое ближайшее время, что над ним не поработают дознаватели? Для меня его разум закрыт. Да наш друг бы и не позволил мне рыться там и что-то менять. Поэтому – выход один, – ведьма многозначительно посмотрела на Матвея.

Тот нахмурился и опустил глаза. Впервые. Климов понимал, что выхода нет, что он не может не выполнить задание ведьмы…

– Хорошо, – сказал он, сжимая и разжимая кулаки. Ладони вспотели. – Я сделаю это. Но, – Матвей поднял голову, посмотрел на ведьму, стараясь придать лицу каменное выражение, – с одним условием. Вы отпустите Алену.

Несколько секунд ведьма молчала. Она была удивлена.

– Признаюсь, я ожидала, что ты начнешь торговаться чуть раньше, – хозяйка убежища усмехнулась, во взгляде читалось любопытство. – Но как бы там ни было, я не могу сделать того, о чем ты просишь.

– Отпустите ее, – твердо повторил Матвей. – А я помогу вам довести дело до конца, выполню любое задание…

– В твоей работоспособности я не сомневаюсь, уж поверь. Лишь поначалу, когда следовало тебя, уж прости, запугать, я использовала твою любимую как инструмент для шантажа. Разумеется, ты будешь делать все, что я скажу, от и до. В моем распоряжении сотни способов заставить тебя быть послушным. Но дело в том, что я не хочу к ним прибегать. Понимаю, в твоем представлении я чудовище, однако это не так. Мне знакомы такие вещи, как сочувствие, гордость, радость, боль, страх, отчаяние, – взгляд ее стал задумчивым и грустным, – любовь… Я не хочу причинять страдания тем, кто их не заслуживает. Мне приходилось делать это, и, уж прости за такой каламбур, для меня пытать было не меньшей пыткой.

Последние слова ведьма произнесла очень тихо. Матвею показалось, что память перенесла ее на долгие годы назад.

– Вам не придется пытать меня, – ответил он. – Я буду делать все добровольно, даже если придется… – Климов помедлил, помрачнев, – как с Брульгромом. Только отпустите Алену.

Ведьма ответила не сразу. Матвей не знал, действительно ли ей нужно было время для размышлений или она притворялась.

– Понимаешь, за то время, что Алена здесь, я успела как следует изучить ее характер. И могу точно сказать: она никогда не уйдет. Сама. Просто потому, что не пожелает оставлять тебя со мной один на один. Алена лишь выглядит хрупкой, но характер у нее невероятно сильный. И за тобой она хоть в огонь, хоть в воду. Тебе очень повезло с любимой, я уже говорила.

Климов был готов к такому и уже знал, что ответить. И впервые ему было настолько сложно говорить…

– Вы же можете обработать ее память. Сделать так, чтобы она забыла обо всем, что здесь происходило. И обо мне… Внушите Алене, что она никогда не знала меня, отправьте домой. Пусть она живет как обычный человек.

Повисла пауза. Ведьма пристально изучала Матвея, словно могла увидеть тот ураган чувств, что бушевал в его душе.

– Знаешь, – наконец сказала она, улыбаясь. Не злорадно, не насмешливо, а по-доброму, даже со смутным оттенком счастья. – В моей памяти есть своеобразная коллекция моментов, которые запомнятся мне на всю жизнь. Среди них есть ужасные, а есть прекрасные. Сейчас она пополнилась еще одним… гм… экземпляром, и это по-настоящему прекрасный момент, по крайней мере – для меня. Ты готов остаться один, чтобы твой единственный дорогой человек забыл о тебе и жил счастливо. Такое заслуживает восхищения.

– Значит, вы сделаете это? – спросил Матвей, чувствуя, что сердце заколотилось пуще прежнего. В ушах шумело, а на языке появился солоноватый привкус.

Улыбка сошла с ведьминого лица, та покачала головой.

– Нет. Прости. Я понимаю, что сейчас ты возненавидел меня еще больше. Однако мой отказ имеет свои причины.

– Хотите оставить себе прислугу? – процедил Матвей. Ведьма нисколько не ошиблась, заговорив о ненависти.

– Даже если я отвечу отрицательно, ты все равно не поверишь. Но дело не только в этом. Прежде всего, мне жалко разрушать такую прекрасную пару. Ты даже не представляешь, насколько вам повезло друг с другом, и я не хочу становиться преступницей…

– Вот как? – Климов зло усмехнулся. – Ну надо же…

– Хорошо, – устало ответила ведьма, – я не хочу становиться еще большей преступницей. Так тебя устроит? Да, я держу вас здесь против вашей воли, заставляю тебя чувствовать боль и рисковать жизнью, видеть много страшных вещей. Алена знает об этом и мучается не меньше. И я прекрасно понимаю, что происходящий с вами кошмар – целиком и полностью моя вина. Но пойми, наконец: все это временно. Ты нужен мне, чтобы закончить дело. Самое важное дело в моей долгой, но отнюдь не прекрасной жизни. Повторю в тысячный раз: как только я добьюсь своего, вы будете свободны. И ты хочешь отправиться на все четыре стороны, зная, что Алена, благодаря моей магии, не имеет понятия о твоем существовании? Только представь, сколько боли доставит тебе понимание этого… Как усилит твою ненависть ко мне… Я не хочу уродовать твою жизнь.

– Вы уже это сделали, – с мстительными нотками ответил Матвей. – И продолжаете, день ото дня…

– Ты прав, – ведьма посмотрела на капсулу, покачала головой. – Но я не хочу уродовать твою жизнь больше, чем необходимо. Понимаю, это звучит нелепо, жестоко и страшно, однако… Впрочем, оправдываться бессмысленно. Любое твое обвинение в мой адрес будет справедливым. Но вернемся к твоему вопросу… Вторая причина, по которой я не могу сделать то, о чем ты просишь, – это отсутствие доступа к разуму Алены. Безусловно, есть ритуал, благодаря которому я превращу ее сознание в открытую книгу. Однако он сложен и требует массы ресурсов и сил, а я сейчас не располагаю ни тем, ни другим.

– Или же просто не хотите, – вставил Климов. – Разумеется, вам ведь выгодно, что Алена здесь. Можно шантажировать меня.

– Ты прав лишь отчасти. Да, Алена служит для тебя главным мотиватором, но я вполне могла бы обойтись и без него.

– Ну так обойдитесь! – выкрикнул Матвей, сжимая кулаки. – Вам нужен исполнитель?! Так вот он я! При чем здесь Алена?!

– При том, что ты возвращаешься к ней. Ждешь встречи, возможности обнять, поговорить. Это едва ли не единственное, что удерживает тебя на грани, за которой лишь безнадежность и безумие. Любому человеку нужно, чтобы его кто-то ждал, чтобы было к кому возвращаться.

Появление Брутуса со столиком на колесах, на котором стояли склянки с эликсирами, соединенные с капельницами, стало для ведьмы прекрасным поводом сменить тему:

– К твоему погружению в игру все готово. Ложись в капсулу.

 

Квест второй: Третий лишний - 2

Спустя четверть часа невысокий, одетый в черную кожу, рога по имени Серый стоял на покрытой растрескавшимся асфальтом площадке. С трех сторон ее обступали невысокие бурые скалы, и дорога у разбойника была одна – к магическому заводу, который вырабатывал энергию для связи двух миров. Один представлял собой Землю будущего с ультрасовременными мегаполисами, а второй был наполнен чародейством и множеством фэнтезийных рас.

Волей создателей «Новадэйз Фэнтези» обе эти крайности перемешались, и в итоге получился щедро сдобренный волшебством постапокалипсис, где небоскребы, метрополитен со сверхзвуковыми поездами, солнечные электростанции, летающие автомобили и прочие грезы футурологов соседствовали с темными лесами, что служили домом всевозможным существам, замками – обиталищами чародеев, труднопроходимыми топями, горными грядами, пещерами и так далее.

Серый, он же Матвей Климов, посмотрел в скованное багровыми тучами небо, изучил весьма скудное содержимое инвентаря, состоявшее из пары хилок да запаса болтов для многозарядного и достаточно скорострельного арбалета и двинулся вперед. Спустя пару шагов в ухе тренькнуло, а перед глазами возникло сообщение о первом квесте – зачистке магического завода от прислужников Крогана, Проклинающего Миры.

Обладатель столь пафосного имени был могущественным колдуном, который едва не погубил Айулу, и обитателям этой магической вселенной не оставалось ничего иного, кроме как присоседиться к Земле будущего. Однако Кроган оказался упорным малым и прилагал все усилия, чтобы довести дело до конца. Раз за разом он насылал на симбиоз двух миров существ из своего поистине впечатляющего воинства, так что поклонникам «Новадэйз Фэнтези» всегда было чем заняться. А новички спаунились возле одного из множества магических заводов, в очередной раз попавшего под власть темных тварей Крогана, и быстренько проходили курс молодого бойца.

«Пора в бой», – сказал себе Матвей, вытаскивая из заспинных ножен пару сабель, и быстрым шагом, не таясь, направился к заводу, где ждали кровожадные мобы и плененные неписи-работники.

Сам завод представлял собой небольшой готический замок, упакованный в сложный каркас из металлоконструкций. Кое-где Климов видел темные цистерны, лестницы, мостки с сетчатым полом, несколько бетонных труб, из которых вырывалось малиновое пламя. Крыша была усеяна сотнями алых кристаллов, излучающих магическое свечение. А у входа уже поджидали первые враги – пара серых в темных пятнах чертей, именуемых Рядовыми бесами.

Сагрились рогатые товарищи, только когда Матвею оставалось преодолеть полтора десятка метров. Глаза чертей вспыхнули оранжевым, сами Рядовые заверещали и, наклонив рогатые головы, кинулись в атаку.

Еще при создании персонажа Климов успел вложиться в ловкость, а потому увернуться от прущей напролом нечисти не составило труда. Вскочив, Матвей в два шага оказался рядом с одним из чертей и в три взмаха саблями опустошил его шкалу здоровья.

Второй противник, поняв, что остался без напарника, мгновенно пришел в ярость и кинулся на Климова. Твари удалось разок зацепить его, благодаря чему Матвей обнаружил, что даже низкоуровневые враги здесь могут нанести серьезный урон: как-никак минус пятнадцать процентов хитов одним ударом…

Однако успех черта оказался недолгим – уже в следующую секунду сабли как следует попортили его серую шкуру. ХП моба скатилось в красный сектор, жизни у него осталось процентов пять-шесть, и Матвей завершил дело, располовинив рогатую башку рубящим ударом.

«Так-то», – подумал он, расслабляясь, но не спеша убирать клинки.

И правильно: долго любоваться на останки первых поверженных врагов ему не позволили. Полутораметровая стрекоза с головой опять-таки черта вылетела из открытого окна на втором этаже и едва не сбила Климова с ног. Тот спасся перекатом, тут же вскочил и принял боевую стойку, глядя, как монстр описывает дугу и готовится к новой атаке.

«Как будто в «МонстерКрафт» мне гибридов не хватило», – Матвей мрачно усмехнулся.

Стрекоза-черт, тем временем, снизилась, разинула пасть и, пролетая над Климовым, едва не окатила его струей светящейся голубой гадости. Серому вновь пришлось кувыркаться, а предназначавшаяся ему порция дряни расплескалась на асфальте и противно зашипела.

Все произошло в считанные мгновения, которых Матвею хватило, чтобы понять: сабли в борьбе с этим противником бесполезны, потому как летающая бестия предпочитала дальний бой. Гоняться за ней с клинками, прыгать, пытаясь зацепить, было идиотизмом. Рано или поздно настанет момент, когда Климов ошибется – и зашипит не хуже асфальта. Да еще и наверняка потеряет значительное количество хитпоинтов. Значит, пришла пора браться за арбалет.

Дальнобойная оружка роги в «Новадэйз Фэнтези» представляла собой настоящее чудовище. Длиной едва ли не в метр, но при этом на удивление легкий, арбалет имел барабан на десять болтов, оптический прицел и стрелял практически бесшумно, что для стелсера было очень и очень большим плюсом.

Первый же выстрел отнял у твари примерно пятую часть запаса жизни. Получив дамаг, стрекоза разъярилась и заметно прибавила в скорости, так что в следующие полминуты Матвею вновь пришлось показывать чудеса акробатики. Но как только противник отдалился, Климов выпустил еще два болта из положения на колене. Последний снаряд попал твари в голову, перед глазами мелькнуло сообщение о критическом уроне, а поверженный моб спикировал на асфальт, подобно маленькому истребителю с прозрачными крыльями.

«Так-то лучше», – Матвей выпрямился и, держа арбалет наготове, медленно пошел к стрекозе. За неполные десять минут в игре он уже понял, что даже на начальной локации зевать нельзя.

Моб уже превратился в горку лута – пять медяков, флакончик с едкой слюной, которой можно смазывать арбалетные болты и сабли, и крылья, являющиеся ингредиентом для нескольких зелий. А с чертей дропнулось по три медяка, по одному когтю и по паре пепельных бомб. Закинув все это добро в инвентарь, Климов направился к заводу.

Внутри царил настоящий хаос из дымящих и свистящих котлов, плюющихся горячим паром труб, вентилей, ревущих турбин, медленно крутящихся вентиляторов высотой в человеческий рост… Как все это было связано с россыпью кристаллов на крыше, да и вообще с поддержанием магической связи двух миров, Матвей не представлял. Возможно, игровая вики дала бы ответ, однако залезть в «учебник» Серому не позволили оккупировавшие завод черти.

Эти твари оказались покрупнее, вдобавок каждый противник норовил попасть в Климова из духового ружья. К счастью, дротики не были смазаны ядом, в противном случае у Матвея возникли бы серьезные проблемы, потому как противоядий он еще не налутал, а добряки-разрабы посчитали лишним снабжать игрока зельями в самом начале пути. Да и стрелками рогатые прислужники Крогана были никудышными, так что Матвею не довелось даже узнать, сколько хитпоинтов снимает одно попадание дротиком. Впрочем, он к этому и не стремился, а потому по максимуму использовал разбойничью ловкость, уворачиваясь от «колючих плевков» – именно так называлась атака мобов.

Нечисть нападала по двое, по трое, однако тварей оказалось не так много, как ожидал Матвей. Он готовился, что завод придется брать штурмом, аки Рэмбо, однако на деле самым сложным оказалось отыскать правильную дорогу. Не раз и не два Климов заходил в тупик, образованный наполнявшей особняк машинерией, расправлялся с охранявшими закуток чертями и поворачивал назад, шепотом и далекими от цензуры выражениями высказывая все мысли по поводу происходящего.

Попотеть пришлось лишь на двух отрезках пути, где у рогатых уродцев была «поддержка с воздуха» – в виде чертеголовых стрекоз. Агрились и те, и другие одновременно, и как бы Матвей ни старался сохранить собственную неприкосновенность, без дамага он из этих стычек не ушел. Четырежды летающие твари наносили урон едкой слюной, и потеря хитпоинтов оказалась весьма существенной. К счастью, с мобов начали выпадать хилки, так что разбойник Серый избежал участи быть отправленным на второй заход.

Вскоре он заработал левел ап. Зная, что встреча с боссом не за горами, Климов вложился в защиту и силу, после чего отыскал-таки вход в подвальные помещения завода и поспешил на рандеву с Рогатым Командиром.

Вид монстра внушал уважение. Не меньше двух с половиной метров роста, витые, направленные вперед рога, четыре красных горящих глаза, оскаленная острозубая пасть, две пары длинных и мощных рук с солидными когтями. И вся эта красота была упакована в толстую серую шкуру.

Главный черт, тяжело дыша и взрыкивая, медленно топал по пустым коридорам и время от времени останавливался возле клетки, в которой сидели тихо переговаривающиеся бедолаги-пленники. Матвей не торопился заявлять о своем присутствии. Действуя скрытно, он изучил траекторию босса и приготовил для него гостинец – смазанные едкой стрекозиной слюной арбалетные болты. «Приправа» прибавляла тридцать процентов к урону от выстрела, плюс был весьма существенный.

Дождавшись, когда Рогатый Командир повернется спиной, Климов выскользнул из-за угла и начал расстреливать врага. Четыре болта, один за другим, угодили в мясистый загривок. Шкала жизни укоротилась на одну пятую, тварь вздрогнула, заревела и развернулась. Однако кинуться в атаку Матвей ей не позволил – метнул пепельную бомбу прямо в уродливую харю. Взрыв почти не нанес монстру урона, однако его окутало серое облако.

Поняв, что босс застанен, Климов подскочил к нему с саблями наготове и немного порубил серую тушу. Оглушение длилось семь секунд, за это время Матвей снес ему еще восемнадцать процентов здоровья, после чего, не дожидаясь ответной атаки, устремился в ближайший коридор. Работники завода прекратили шушукаться и теперь, не щадя цифровых глоток, подбадривали «отважного героя, решившего дать отпор силам зла».

Сам герой нарезал круги, преследуемый здоровенной и разъяренной скотиной, слушал бешеный рык босса и думал, как действовать дальше. Несмотря на размеры, Рогатый Командир оказался быстрым парнем, Матвею никак не удавалось оторваться от него и уж тем более перехитрить и по-быстренькому организовать еще одну засаду.

«Ладно, будем действовать иначе, – решил он, в третий раз пробегая мимо клетки, в которой, подобно попугаям, талдычили ободряющие речи пленники. – Не зря же рогу выбирал…»

До следующего поворота оставалось метров шесть. Матвей, подгоняемый топотом и сопением противника, ускорился, но, преодолев это расстояние, не стал сворачивать. Он сделал несколько шагов по стене, почти достигнув потолка, после чего оттолкнулся и задним сальто перелетел через застывшего в изумлении босса. Пепельная бомба уже была у него в руке, и как только легкие кожаные сапоги разбойника Серого стукнули о бетон пола, снаряд полетел в черта-великана.

Вновь облако, вновь оглушение – и возможность немного подамажить саблями. А как только босс очухался, Матвей спешно откатился и выпустил пару арбалетных болтов.

Делать этого не стоило…

Рогатый Командир одним прыжком оказался возле Климова, навис над ним и отвесил такую оплеуху, что шкала здоровья тут же замигала красным. Не обращая внимания на сообщения о критическом уроне, Матвей вновь сделал несколько перекатов, после чего кинулся бежать. Лишь когда он убедился, что босс немного отстал, выделил несколько секунд на поправить здоровье.

Дальше бой шел по отработанной схеме: немного догонялок, заднее сальто от стены, бросок пепельной бомбы, работа саблями. Арбалет Матвей пока отложил. Успел уже убедиться, что жадность до добра не доведет.

Черт-здоровяк постепенно терял очки жизни, казалось, что победа не за горами, однако запас бомб у Климова был не резиновый, и когда он иссяк, тому пришлось здорово попотеть в честном ближнем бою. Босс со свистом рассекал воздух всеми четырьмя руками, пытался обрушиться на Матвея, точно профессиональный рестлер, растоптать его ударом ноги… Атак у рогатого было немало, он использовал их одну за другой, и для роги Серого каждая возможность полоснуть тварь в ответ превратилась в настоящий подарок. Поединок происходил как раз в том помещении, где сидели в клетке работники-неписи, и те галдели, уже откровенно требуя расправиться с чертом как можно скорее.

А противник вовсе не считал собственную жизнь – пускай виртуальную и многоразовую – товаром по акции, а потому не собирался продавать ее задешево. Так что «скорее» не получалось. Но все же Матвей, уже изрядно выдохшийся, нанес, наконец-таки, последний удар, и серая четырехрукая туша рухнула замертво. Вскоре она превратилась в шесть хилок, пять пепельных бомб, три серебряных монеты и ключ от клетки с пленниками.

Климов получил новый уровень, собрал лут и освободил неписей-работников – двух старцев-близнецов, длиннобородых, сгорбленных, беспрестанно ворчащих друг на друга, пухлого и неуклюжего стражника с виноватой щетинистой физиономией, вооруженного коротким мечом, и высокую светловолосую эльфийку в голубом рабочем комбинезоне, расстегнутом до состояния очень откровенного декольте. Встретившись с Матвеем взглядом, остроухая красавица по имени Ибрамаэль кокетливо заулыбалась.

«Вот радости-то подросткам от разрабов», – усмехнулся тот про себя.

– Наконец-то мы дождались человека, достаточно отважного, чтобы дать отпор прислужникам врага всего сущего, Крогана, Проклинающего Миры, – заговорил один из старцев, выступая вперед. Звали его Альтур. – Благодарим тебя, спаситель. Если бы не ты, это чудесное, наполненное магией место вскоре перестало бы действовать, что привело бы к катастрофе и гибели тысяч ни в чем не повинных существ!

– Рад, что смог помочь вам, – ответил Матвей. – Но теперь и я прошу о помощи. Мне нужно попасть в Армальт.

– Понимаю, – вступил в разговор брат-близнец Альтура – Вельтур. Он приблизился к Климову, слегка поклонился. – Ты спас наши жизни, и теперь мы просто обязаны помочь тебе. Идем. Ты отправишься в город прямо отсюда. За заводом находится канатная дорога, протянутая прямо до Кошачьего плато.

Не дожидаясь ответа, Вельтур двинулся к лестнице наверх. Матвей в сопровождении остальных неписей пошел следом. Однако, покинув подвальные коридоры, старцы заохали-заахали и бросились к оборудованию – поворачивать вентили, регулировать давление, проверять трубы, котлы и так далее. Магический завод представлял собой очень сложный организм, требующий постоянного внимания и контроля. Пленившие неписей черти, понятное дело, не были обучены управляться с машинерией, и пока работники коротали время в клетке, едва не произошла авария.

– Мы проводим тебя к фуникулеру, Серый, – почти пропела Ибрамаэль, мягко взяв Матвея под руку. – Нашим многомудрым изобретателям нужно время, чтобы привести здесь все в порядок. Это довольно скучно, а с места, где начинается канатная дорога открывается потрясающий вид. Почту за честь показать тебе его.

Остроухая красавица не обманула. С обратной стороны завода был обрыв, заполненный клубами разноцветного тумана. Бордовые, зеленые, оранжевые, синие облака светились, ворочались, подминая под себя соседние, опутывали друг друга, вытягиваясь подобно змеям. И над всем этим, закрепленная на нескольких толстых тросах, чуть покачивалась кабина фуникулера в виде золоченой драконьей головы с распахнутой клыкастой пастью, служившей входом, и глазами-иллюминаторами.

«Да-а, впечатляет», – Матвей скользнул взглядом по тросам – те исчезали в тумане примерно в семидесяти метрах от обрыва.

Вскоре появились старцы-близнецы, оба взлохмаченные и перепачканные чем-то черным, похожим на мазут.

– Садись в кабину, храбрый воин, – сказал Вельтур, подходя к небольшому коробу с кнопками и рычагами, вмурованному в площадку возле железной драконьей башки. – Сейчас мы отправим тебя вниз. Но помни: Кошачье плато – очень опасное место, даже для умелого бойца. Обитающие там твари свирепы, хитры и никогда не бродят поодиночке.

Климов, благодаря ведьме уже знавший о прелестях следующей локации, чуть заметно кивнул и залез в кабину, где устроился в мягком бархатном кресле. Спустя несколько мгновений послышался гул, драконья голова вздрогнула и медленно поехала вперед – прямиком к клубящемуся разноцветному туману.

 

Квест второй: Третий лишний - 3

Пока Матвей ехал, успел раскидать заработанные при последнем левел апе пять очков. Два он вложил в выносливость, столько же в защиту и одно в силу.

Само путешествие на фуникулере длилось около четверти часа, и за это время Климов вдоволь налюбовался на игру цветных клубов тумана. Наконец беспрестанно движущаяся, не осязаемая, но дышащая сыростью палитра начала становиться прозрачной. Перед глазами высветилось сообщение с названием локации: «Кошачье плато», а спустя пару мгновений Матвей увидел пункт назначения.

Плато напоминало бурую, чуть изогнутую спину гиганта, решившего устроиться на ночлег между десятком небоскребов весьма причудливых форм. Было здесь и подобие известного лондонского «Огурца», только выше раза в два, и исполинская стеклянная «ракета», и здание, похожее на подбоченившийся человеческий силуэт… И все это на фоне темно-синего, щедро усыпанного звездами неба. Даже то, что высотки были основательно потрепаны магическим катаклизмом, не портило впечатления, а буро-зеленый массив дубовой рощи, окружавшей плато, делал пейзаж еще более сказочным.

«Красота…» – Матвей не мог не признать, что разработчики «Новадэйз Фэнтези» выложились по максимуму.

Однако вскоре он заметил и ложку дегтя – раскиданные по плато темные фигуры врагов. Их было не меньше полусотни, и по рассказам ведьмы, твари, с которыми предстояло познакомиться, были куда опаснее чертей на магическом заводе.

Вскоре драконья голова замерла на краю плато. Матвей вылез из клыкастой пасти, держа арбалет наготове, и выцепил первого монстра.

Плато было территорией Диких Котов, которые представляли собой лопоухих кошек-сфинксов со сморщенными мордами, горящими зеленым глазами и телосложением шимпанзе, но размером со взрослого человека. Пока что твари не обращали на Климова внимания – смотрели кто куда, припав на все четыре лапы.

«Это хорошо, – отметил Матвей, готовясь выстрелить. – Есть возможность агрить по одному».

В следующее мгновение арбалет тихо щелкнул, отправляя болт в цель. Тот с тихим чавком пронзил бок ближайшего кошака, и тварь, вздрогнув и заурчав, поднялась на дыбы. Матвей выстрелил вновь – на этот раз попав под подбородок. Кот пришел в бешенство и с яростным мявом кинулся на обидчика. К счастью, один.

Климов уже готов был встретить его саблями. Увернувшись от атаки когтистыми лапами, он зашел коту сбоку и нанес несколько ударов, укоротив его полосу здоровья больше чем на треть.

«Не так уж вы и страшны», – подумал он, отскакивая от моба, который снова вознамерился атаковать.

Сражение происходило в двух шагах от края плато, биться в таких условиях – все равно что в смирительной рубашке, но это было меньшим злом. Матвей знал, что радиус агра у кошаков очень солидный, и против нескольких зверюг сразу у него попросту не оставалось шансов. Так что уж лучше в смирительной рубашке…

Однако с одной тварью Климов справлялся вполне достойно. Вскоре Дикий Кот издал предсмертный хрип, медленно завалился на бок и исчез, оставив пять медяков, две хилки и собственный глаз – ценный ингредиент для разных зелий. А Матвей, собрав лут, сагрил следующего зверя.

Не меньше получаса ему потребовалось, чтобы очистить местность от мобов. Правда, с каждым разом дело шло все легче. Во-первых, Климов приноровился к атакам тварей, а во-вторых, чем меньше оставалось кошаков, тем больше у роги Серого оказывалось пространства для маневров.

Последние три зверя охраняли завалившийся на плато небоскреб, который был единственной дорогой дальше. Но Матвей не спешил спускаться и сперва тщательно пошерстил верхнюю часть здания. Усилия принесли плоды: в хаосе обломков, раскуроченной офисной мебели, обрывков бумаг и погибшей оргтехники, среди мумифицированных трупов Климов нашел несколько тайников с ценными плюшками. Так он стал счастливым обладателем сапог Лихого Роббера, дающих плюс три к ловкости, пары свитков с бафами на стамину, Змеиное кольцо, на один пункт повышающее резист к ядам, и небольших запасов съестного. До респауна Диких Котов оставалось не больше двух минут, бодаться с ними заново Матвей совершенно не хотел, а потому поспешил скрыться в темном нутре обрушившегося небоскреба и начать спуск.

Еще на магическом заводе Климов понял, что разработчики «Новадэйз Фэнтези» любят испытывать терпение игроков в плане поиска правильной дороги, и сейчас, грубо говоря, настало время для «второго акта». Путешествие к первому этажу полуразрушенного небоскреба стало не меньшим испытанием, чем битва с мобами. Лифты, разумеется, не работали, однако несколько отрезков пути Матвей все же преодолел именно в шахтах, спускаясь по тросам или металлическим лестницам. Лестницы обычные имелись, но лишь эпизодически – большая их часть превратилась в груду обломков, и для разбойника Серого каждая возможность просто поперебирать ногами ступени была настоящим подарком. Чаще всего ему приходилось блуждать по помещениям, выискивая в царящем там бардаке дыру в полу, через которую он спрыгивал на следующий этаж. А пару раз Матвей был вынужден спускаться по стене снаружи небоскреба. Высота на тот момент оставалась более чем приличная, от каждого взгляда вниз, на разбитую дорогу, сквозь которую прорастали великаны-дубы, захватывало дух, а опору создавали лишь выбоины в бетонных плитах, да гнутые металлоконструкции.

Однако все это было лишь половиной беды. Небоскреб лишь казался необитаемым, а на самом деле служил пристанищем для призраков погибших при обрушении. Тонкие завывающие фигуры, окутанные синим туманом словно лохмотьями, встречались едва ли не на каждом третьем этаже. Они медленно плыли по воздуху, оглядывая все вокруг желтыми светящимися глазами, протягивая вперед серые костлявые руки. Воевать с ними не имело смысла, привидения служили испытанием на стелс. Невероятно глазастые и слухастые, они перемещались из коридора в коридор, из комнаты в комнату, плавно огибая горы мусора и перевернутую мебель, в поисках тех, кому повезло выжить. Таких счастливчиков левитирующие обитатели небоскреба ненавидели больше всего, и если игроки попадались им на глаза, призраки мгновенно устремлялись в атаку. Со скоростью хищной птицы они налетали на жертву, проходили сквозь ее тело, снося не меньше семидесяти процентов хитпоинтов, после чего на некоторое время исчезали. Благодаря «природной» разбойничьей скрытности Серый успешно избегал встреч с привидениями, а вот какому-нибудь тяжу, бряцающему доспехами и оружием, можно было только посочувствовать.

Впрочем, именно медленное продвижение помогло Матвею еще больше обогатиться за счет припасенных тайников. К моменту, когда он добрался до первого этажа, в кошельке у него приятно позвякивало около сотни медяков, двадцать серебряных и семь золотых монет. Коллекция амулетов пополнилась еще несколькими экземплярами, для роги, к сожалению, бесполезными, но вполне перспективными в плане продажи. Но особенно Климова порадовала последняя находка – набор пистонов, которые можно закрепить на арбалетных болтах. При попадании они взрывались, нанося дополнительный урон и оглушая.

«Вот это отличная вещь», – Матвей довольно кивнул, убирая ништяк в инвентарь.

Но долго радоваться ему не позволили. Оказавшись на первом этаже, Климов искренне надеялся, что возня с паркуром, наконец, закончится. Не тут-то было: он шерстил по всем коридорам и помещениям не меньше десяти минут, но так и не нашел лазейки наружу. А несколько провалов в полу прозрачно намекали, что дальнейший путь лежит через подземную парковку.

«Ладно, может, хоть там такого бардака не будет», – Матвей в последний раз с досадой оглядел некогда роскошный, а сейчас погруженный в разруху вестибюль и прыгнул вниз.

Парковке досталось ничуть не меньше. Асфальт вздымался огромными пластами, кое-где темнели провалы, а глядя на машины, любой автостраховщик напихал бы себе под язык с полкило валидола. Сгоревшие, покореженные, перевернутые – одним словом, металлолом.

Матвей опасался, что пробираться придется по темноте, однако на парковке оказалось неожиданно светло – благодаря плавающим в воздухе полупрозрачным оранжевым сферам. Возможно, кто-нибудь обрадовался бы, посчитав это подспорьем, но вот Климова наличие светящихся пузырей только напрягло. Они были верным признаком того, что впереди враги.

«А может и босс, – размышлял Матвей. Он изучал местность, присев между вставшим почти вертикально куском асфальта и перевернутым, некогда сине-белым фургоном. Когда ведьма рассказывала о задании, многих моментов она касалась лишь поверхностно, и путешествие вниз по небоскребу было как раз одним из них. Так что Климов понятия не имел, что ждет дальше. – Все-таки давненько никого, кроме рядовых врагов не было. На месте разрабов я бы срочно исправлял ситуацию».

Понаблюдав за обстановкой еще пару минут, Матвей встал и медленно, держа сабли наготове, двинулся в сторону выезда с парковки. Предчувствие, что скоро здесь станет жарко, крепло с каждым шагом.

Он преодолел метров десять, прежде чем услышал впереди шепоток. Замер, обводя взглядом каждое из множества возможных мест для засады.

Перешептывалось явно не меньше пяти тварей. Успели ли они заметить Матвея? Тот не знал. Был шанс, что обитателям парковки пока не известно о непрошеном госте, и это давало определенные преимущества.

Пригнувшись, Климов на цыпочках приблизился к очередной машине – завалившемуся на бок и покрытому вмятинами темно-зеленому седану, и в этот момент шепоток сменился мерзким и очень свирепым визгом.

Матвей тут же отскочил, держа сабли наготове, а решившие больше не таиться твари повыскакивали из укрытий. Семеро зеленокожих кряжистых Подземных Троллей с большими горбатыми носами, горящими красным точками глаз и широкими пастями стали медленно приближаться, образуя вокруг Климова полукольцо. Тот попятился, готовясь отразить атаку.

И враги не заставили себя долго ждать. Ближайший монстр запрыгнул на машину и, использовав ее в качестве трамплина, кинулся на Матвея. Климов увернулся и, тут же подскочив к троллю, рубанул. Удар получился критическим, противник лишился не меньше восьмидесяти процентов хитов, и следующим взмахом сабли рога Серый завершил дело.

Оставшиеся тролли тут же ринулись мстить за товарища. Поначалу, уворачиваясь от норовящих задамажить чудищ, Матвей решил: дело плохо. Однако после первой пары контрударов он увидел, что противники слабы. Обитающие на плато кошаки были куда опаснее. Приободрившись, Климов смело и быстро разделался с зеленокожей компанией.

Но едва последний уродец пал, как все вокруг содрогнулось от злобного рева, а в следующее мгновение относительно свободный и целый участок парковки возле нескольких наваленных друг на друга наподобие пирамиды машин, под которыми темнела большая радужная лужа горючего, словно взорвался. Матвей кинулся к ближайшему авто, спасаясь от поднявшихся в воздух кусков асфальта и земли, прижался спиной к приоткрытой передней двери и закрыл голову руками. К счастью, в него ничего не прилетело, но расслабляться было рано.

«Похоже, долгожданный босс пожаловал», – подумал Климов, слушая тяжелое рокочущее дыхание нового противника.

Он отлип от дверцы, на четвереньках подполз к переднему бамперу и осторожно выглянул.

Так и есть. Босс – Отец Подземных Троллей. Настоящий гигант, судя по всему поджидавший в расположенной под парковкой канализации, почуял, что нехороший игрок Матвей Климов обижает его детишек, и решил вмешаться. Он попросту пробил башкой путь наверх и теперь скалился, сверля разбойника Серого маленькими красными глазками.

– Извини, друг, но нечего тут профессора Доуэля косплеить. Тем более что сходства никакого… – пробормотал Матвей, поднимаясь и выходя из-за машины.

Как только он это сделал, Отец Подземных Троллей разинул пасть. Невероятно широко – при желании Климов мог бы пройти к нему в глотку, не нагибаясь. Правда, самой глотки видно не было: между здоровенных, закругленных зубов медленно вращалась воронка, сотканная из фиолетового тумана и усыпанная десятками маленьких огней.

«Это еще что за фокусы?.. – Матвей попятился, держа сабли наготове. – Похоже на портал».

Выскочившие из утробы босса тролли подтвердили его правоту. Их было трое, и все разом кинулись в атаку. После боя с семью тварями одолеть вдвое меньшую группу не составило труда. Однако стоило последнему зеленокожему превратиться в мертвый труп, как из пасти босса вывалилось еще пятеро мобов. Климов расправился и с ними, а главный тролль «выплюнул» уже семерых. При этом сам он, похоже, не собирался влезать в драку и терять очки здоровья – смерть детишек никак не отражалась на его полосе жизни.

«Этак они будут до бесконечности переть, – размышлял Матвей, рубясь с рычащими, взвизгивающими и норовящими достать когтистой лапой уродцами. – И все в больших количествах».

Последняя мысль Климову очень не понравилась. Чтобы справиться с семеркой, пришлось попотеть, а если с каждым разом тварей будет больше и больше… Рано или поздно он вернется к точке привязки. Конечно, она недалеко, в вестибюле, но осадок-то в душе все равно останется, а проблема так и будет нерешенной.

«Нет уж, надо что-то делать с самим боссом», – сделал вывод Матвей, расправляясь со следующей партией троллей, состоящей уже из десяти особей.

Сократив количество врагов до трех, Климов отступил. Несколькими кульбитами нарастил дистанцию, вскочил на крышу ближайшего авто – оранжевого спорткара – и нацелил арбалет на Отца Подземных Троллей.

«В пасть тебе что ли бить?» – мысленно обратился он к чудовищу.

Тролль по-прежнему не двигался, держа пасть разинутой. Чувствуя, что детишки гиганта уже близко, Матвей выпустил в глотку босса пару болтов.

Ноль эффекта…

Однако досадовать было некогда: зеленые коротышки не могли смириться с тем, что разбойник Серый оставил их без внимания.

Понимая, что босс не выпустит очередную партию троллей, пока не будет убит последний из предыдущей, Климов расправился еще с двумя уродцами. По одному они почти не представляли опасности, так что оставшийся моб на время получил что-то вроде временной гарантии неприкосновенности. Матвей увел его подальше, а затем вновь кинулся к машине, с которой стрелял в тролля-великана, и выпустил в него еще три болта – на сей раз в глаза.

Все, чего удалось добиться, – заставить босса поморгать и угрожающе взрыкнуть. А в плане нанесения урона усилия Матвея не принесли совершенно никаких плодов.

«И что делать?» – думал он, вновь заманивая тролля-малыша в дальний угол парковки.

Спустя десять-пятнадцать секунд Климов опять попирал сапогами оранжевый спорткар, пытаясь понять, как одолеть босса. Он скользил взглядом по безобразной зеленой морде в поисках слабого места. Глаза, здоровенный горбатый нос, разинутая пасть, в которой вращалась фиолетовая воронка портала… Куда бить?..

Свирепый визг тролля за спиной отвлек от раздумий. Матвей чуть повернул голову, понимая, что сейчас опять придется уводить назойливого моба, остановил взгляд на пирамиде из машин – и на разноцветной луже бензина, растекшейся в двух шагах от Отца Подземных Троллей.

«Вот оно…» – в груди екнуло, когда Климов понял, насколько очевидным было решение проблемы.

В следующее мгновение он уже занимался двумя делами сразу: устанавливал пистоны на арбалетные болты и отступал подальше, уворачиваясь от атак тролля. Затем бодрой рысью Матвей вернулся к уже полюбившемуся гоночному авто, на сей раз собираясь использовать его в качестве укрытия, поскольку ожидался большой «бум», и нацелил арбалет на бензиновую лужу.

Чтобы поджечь ее хватило одного выстрела. Пистон взорвался с громким хлопком, едва болт попал прямо в центр горючего «водоема». Тут же заполыхало, а затем уже распластавшийся за спорткаром разбойник Серый услышал череду оглушительных взрывов, от которых все вокруг содрогнулось, и ощутил волну жара. Пламя разогнало царивший на парковке полумрак, полупрозрачные светящиеся сферы заметались под потолком, а бегущий в очередную атаку тролль замер, глядя мимо Матвея. Несколько мгновений он напоминал корявую статую, затем плюхнулся на колени, уперся лбом в асфальт и стал медленно раскачиваться влево-вправо. Именно благодаря этому Климов понял, что с боссом покончено.

Он поднялся, повернулся к тому месту, где торчала голова тролля-великана. Сейчас она полыхала, как и нагромождение автомобилей, а пламя гудело, словно подпевая собственной лихой пляске и пытаясь дотянуться до потолка. Игра «поздравила» Матвея с победой над Отцом Подземных Троллей, он получил сразу два уровня и десяток золотых.

«Негусто, – отметил Климов, по-прежнему наблюдая за танцем огня. – За такую тварь можно было и что-нибудь поэпичнее выдать…»

Словно в ответ на его мысли, сзади послышался тихий тоскливый вой.

Вспомнив об уцелевшем тролле, Матвей резко обернулся и выхватил сабли. Осиротевший моб по-прежнему изображал молящегося юродивого, но, будто почувствовав, что на него смотрят, поднялся. Посмотрел на рогу Серого и стал медленно приближаться.

«А вот это уже не очень хорошо, – тот нахмурился, приняв боевую стойку. – Похоже, веселье только начинается».

Действительно, вторую стадию в битве с боссом еще никто не отменял. Вполне возможно, что тролль-папа перед гибелью передал отпрыску свои силы. Если все так, то сейчас начнется очень крутой замес…

Тролль остановился в пяти шагах. Несколько секунд он пристально изучал Матвея, а затем… поклонился.

Просто сказать, что Климов удивился, значило бы обиженно промолчать. Сынишка умерщвленного босса отвешивает поклоны убийце… Матвей не сталкивался ни с чем подобным за всю геймерскую карьеру.

А тролль, тем временем, не поднимая головы, заговорил, негромко и сипло:

– Приветствую тебя, господин. Ты проявил отвагу, силу и ум, сражаясь с моими братьями и моим отцом, вышел из схватки победителем, и теперь я обязан служить тебе.

Словно чувствуя удивление разбойника Серого, игровая система отправила несколько сообщений, прочитав которые тот понял, что к чему. Оказывается, после победы над Отцом Подземных Троллей его уцелевшие дети становились кем-то вроде петов игрока, справившегося с боссом. Они помогали в сражениях, могли отправляться на разведку и даже давать скрытые квесты. Правда, отреспауниться после гибели они могли лишь пять раз, после чего игрок прощался с зеленокожими и длинноносыми напарниками навсегда.

«Получается, можно было собрать небольшую армию, – сделал вывод Матвей. – Рубишь троллей, босс телепортирует их в еще большем количестве. А когда решаешь, что достаточно, валишь его – и получаешь войско… Здорово придумано. Поэтому и лута с тролля-папаши кот наплакал».

Несильно кольнула досада: знай Климов обо всем заранее, так вполне мог обзавестись десятком низкорослых соратников. Впрочем, думать об этом было уже поздно.

Тролль по-прежнему смотрел на него, и Матвей почувствовал, что нужно продолжать разговор.

– Как тебя зовут? – спросил он, поскольку над бугристой головой по-прежнему значилось малосодержательное: «Подземный Тролль».

Тот кашлянул и, прежде чем ответить, вновь слегка поклонился.

– Мой господин сам должен дать мне имя, поскольку я целиком и полностью принадлежу ему. И я приму это имя с радостью и буду гордо носить его.

«Понятно…» – Климов качнул головой и задумался. В душе все до сих пор кипело после горячки боя, перед глазами вставал то босс – вернее, его голова, – то погибшие сородичи тролля-пета, единственного выжившего. Можно сказать, последнего…

– Вот что, – твердо сказал Матвей, поняв, как назовет новообретенного виртуального товарища. Сцена битвы перед мысленным взором сменилась образом Алены с книгой Фенимора Купера. – Отныне ты будешь зваться Ункасом.

– Благодарю тебя, господин, – в голосе тролля заметно прибавилось торжественности. – Ты выбрал мне прекрасное имя.

Климов кивнул и повернулся к пылающей пирамиде из автомобилей. Голова босса догорела и исчезла, а темнеющая дыра в асфальте, судя по всему, была единственной дорогой дальше, поскольку выезд с парковки оказался завален обломками потолка, не выдержавшего взрыва.

– Могу ли я спросить, куда лежит дальнейший путь моего господина? – с очередным полупоклоном спросил Ункас.

– К Южному аэровокзалу, – ответил Матвей. – Мне нужно встретиться с одним эльфом-дельцом, по имени Эрри, и, если повезет, немного поработать на него.

– Путь неблизкий, – заметил тролль, с задумчивым видом потирая едва выступающий подбородок. – И полный опасностей.

Климов согласно кивнул. Потоптать игровые просторы «Новадэйз Фэнтези» и впрямь предстояло основательно. Армальт, город, в котором Матвей оказался, по площади был сравним с тремя Токио. Учитывая, что сейчас Климов был на северо-западной окраине…

– Уверен, дела моего господина не терпят отлагательств и тратить драгоценные часы в дороге и ненужных сражениях – непозволительная роскошь, – заговорил Ункас. – Поэтому я помогу тебе. Эти полные нечистот и кишащие свирепыми тварями подземные ходы, – он кивнул в сторону пролома, ведущего в канализацию, – могут вывести нас за пределы города – прямо к поселению дружественного мне племени Озерных Троллей. Сейчас у них беда: неведомое чудовище решило сделать один из водоемов своим домом и теперь отравляет воду. Многие, особенно дети, страдают от неизвестной хвори.

– Предлагаешь мне разделаться с чудовищем? – спросил Матвей.

Тролль тут же просиял:

– Проницательность моего господина не знает границ! Если ты одолеешь это гадкое создание, что принесло Озерным Троллям столько бед, то станешь лучшим другом их племени. У Зулзуга, вождя, есть летательный аппарат, который доставит нас к Воздушному кварталу, откуда до Южного аэровокзала не больше часа пути.

Тут же перед глазами Климова высветилось сообщение о скрытом квесте «Помощь Озерным Троллям», и тот с довольным видом принял его.

– Похоже, мне очень повезло с помощником, – сказал он Ункасу, и тот запыхтел с самым счастливым видом. – А теперь давай отправляться. Похоже, у твоих озерных друзей и впрямь серьезная беда, так что медлить нельзя.

– Совершенно верно, господин, – тролль несколько раз кивнул, а затем устремился к дыре в асфальте, из которой совсем недавно торчала здоровенная башка его родителя.

 

Квест второй: Третий лишний - 4

Путь по канализационным тоннелям оказался долог, но его нельзя было назвать щедрым на неприятности. Да, шлепать по карнизу вдоль потока мутной и зловонной воды – удовольствие сомнительное, однако игры иной раз преподносят куда более мерзкие испытания.

Локация была обиталищем Крысолаков – полуметровых грызунов с человекоподобными телами, и Зубастых Ящериц – крупных буро-зеленых рептилий. Время от времени попадались Колючие Скелеты – костяки погибших здесь людей, гномов, эльфов и других разумных существ, обросшие длинными острыми шипами до такой степени, что напоминали прямоходящих дикобразов.

По большей части Матвей справлялся с тварями сам, лишь в сражениях со Скелетами прибегая к помощи Ункаса. Тролль был слабоват, а возможность прокачать его отсутствовала. Учитывая, что впереди ждали куда более сильные враги, Матвей понимал, что долго зеленый коротышка не протянет. Тем не менее, он исправно отхиливал Ункаса, если тому случалось попасть под оплеухи мобов.

Тоннели, как водится, образовывали настоящий лабиринт, и чем больше Матвей сворачивал вслед за троллем, тем яснее понимал, что без такого провожатого намучился бы здесь основательно. Ункас же был в своей стихии и уверенно топал впереди, пропускал ненужные ответвления и безошибочно определял те, которые приближали его и Климова к выходу.

У самого выхода пришлось попотеть, поскольку охранялся он боссом – Ракочеловеком. Двухметровая гуманоидная фигура, защищенная хитиновой броней и снабженная внушительными клешнями, вынырнула из бурой воды и завизжала так, что здоровье Матвея просело на пятнадцать процентов, а полоса жизни Ункаса так и вовсе сократилась почти на треть.

«Воплями подамажить, значит, любим, – заключил Матвей, встретившись взглядом с большими и темными сферами глаз, что чуть шевелились на бледном скуластом лице. – Спасибо, что заранее предупредил, учтем».

У него оставалось еще семь болтов с пистонами, и первые два, попав в цель, укоротили шкалу здоровья Ракочеловека на семнадцать процентов. Вдобавок, взрывы оглушили обитателя канализации, и Климов, в два прыжка оказавшись рядом, немного пошинковал безобразную морду саблями и отнял у монстра еще двадцать процентов жизни.

«Хорошо идем», – отметил он, спустя секунд пять, когда вынужден был уворачиваться от раскрытых и норовящих ухватить клешней.

После шести-семи выпадов босс замер и глубоко вдохнул.

– Назад! Быстро! – скомандовал Матвей Ункасу, понимая, что будет дальше.

Вдвоем с троллем они спешно отступили, и вторая звуковая атака монстра не возымела эффекта.

Поочередно используя то арбалет, то сабли, Климов одолел босса. Троллю ввязываться в схватку он не позволял. Разумеется, пять жизней – это неплохо, но даже кошки с девятью не рискуют понапрасну, а Ракочеловек был для Ункаса очень серьезным противником.

С него дропнулось пять серебряных монет, одна золотая, хитиновые пластины, усы, кольцо, дававшее пятипроцентный резист к звуковым атакам, и ржавый ключ. Также Матвей получил еще один уровень и на месте распределил очки, вложившись в силу, ловкость и защиту.

– Мой господин в очередной раз доказал, что ему нет равных в бою, – с традиционным поклоном произнес Ункас, желая засвидетельствовать победу Матвея. – Впереди нас ждет еще немало опасностей, но я уверен, что все они будут по плечу моему господину.

– Спасибо, – с добродушной усмешкой ответил Климов. Торжественная преданность тролля-непися не могла не забавлять. – Только можно одну просьбу?..

– Все, что угодно моему господину.

– Вот как раз об этом, – Матвей приблизился к троллю, присел, положил ему на плечо руку. – Хватит меня господином называть. В этом мире я Серый, и это имя мне больше по душе.

– Как будет угодно… Серый, – Ункас внимательно посмотрел на Климова, явно надеясь на одобрение, и тот не стал разочаровывать это создание, пусть оно и было всего лишь визуализированным набором нулей и единиц.

«А так ли на самом деле? – задался он вопросом, вспоминая Джи-Крипа, Эрнеста, химеру, при помощи которой ведьма поймала доисторическую акулу-исполина. – Что если и Ункас может обрести жизнь в реальном мире?»

Только сейчас Матвей осознал, что никогда больше не сможет относиться ко всему, что существует на игровых просторах, как к чему-то неодушевленному. Любая деталь виртуального пейзажа, любое существо могли, как выражалась ведьма, обладать потенциалом благодаря разработчикам, вложившим в их создание душу, и от этого знания в душе возникало очень странное чувство – смесь радости, тоски и страха.

«Игры – все равно что ящик Пандоры, – думал Климов, сквозь трубу выбираясь под долгожданное, по-прежнему усыпанное звездами небо. Труба выходила на берег неширокой, поросшей камышом реки, и мутная, дурно пахнущая канализационная вода смешивалась с речной. – Здесь наверняка можно найти и лекарство от какого-нибудь тяжелейшего заболевания, вроде рака, болезни Альцгеймера или СПИДа, и оружие, способное устроить апокалипсис».

«Жуткая лотерея, не правда ли? – пришло сообщение от ведьмы. Почему-то Матвей этому вовсе не удивился. – Твой ход мыслей абсолютно верен. Дай топор умелому дровосеку – и проживешь в тепле всю зиму. А если инструмент окажется в руках психопата, не избежать трагедии».

«И кто же вы? – мысленно отозвался Климов, сжимая кулаки. – Умелый дровосек или психопат?»

«Не думаю, что есть смысл отвечать сейчас, поскольку это будет голословием. К тому же, твое неверие – все равно что кривое зеркало, в котором ты видишь все не так, как есть на самом деле. Но я надеюсь, что, как только осуществлю задуманное, ты прозреешь».

Дочитав сообщение, Матвей лишь горько усмехнулся: очень удобный способ уйти от ответа – обвинить в чем-либо того, кто задал вопрос…

Затем он повернулся к Ункасу.

– Ну что, друг, веди дальше.

Тролль легко поклонился и первым двинулся вдоль берега.

– Неподалеку должна быть переправа, – сообщил он, оборачиваясь.

Матвей кивнул и, пойдя за Ункасом, стал осматриваться.

Канализационные тоннели увели его довольно далеко от окруженного небоскребами плато – их вершины были едва видны за кронами дубов, образовывавших густой лес, что брал начало в сотне метров от пригорка, из которого и выходила канализационная труба. Все пространство между пригорком и опушкой леса представляло собой жуткого вида свалку: обгоревшие остовы автомобилей, куски стен с торчащей арматурой, обломки мебели, бутылки, тряпки… В небе кружили десятки здоровенных серых ворон, а среди мусора копошились тощие бледные фигуры, передвигающиеся на четырех конечностях. Приглядевшись, Климов обнаружил, что у тварей, вполне справедливо, но банально прозванных Мусорщиками, не было глаз, а носы представляли собой беспрестанно шевелящиеся хоботки.

«Ориентируются по запаху, – понял он. – Ищут съестное».

Смотреть на них было неприятно, и Матвей повернул голову, изучая противоположный берег. За камышами тянулся небольшой луг, на котором застыли волкоподобные фигуры мобов. Затем начинался поросший редкими раскидистыми деревьями холм. На вершине Климов заметил четверых игроков, расправлявшихся с боссом – здоровенной ярко-красной змеей с перепончатыми крыльями и растрепанной человеческой головой. Мысленно пожелал ребятам удачи и ускорился, догоняя Ункаса.

– Давай поторопимся, Серый, – произнес тот. – До переправы не так далеко.

Вскоре река повернула немного влево, и на берегу, в отдалении от свалки, Климов увидел длинное одноэтажное строение без окон. Единственная дверь была закрыта на очень большой замок.

«Не отсюда ли ключик?» – подумал он, вспоминая лут, что выпал с клешнерукого босса.

Вскоре подошли к зданию. Матвей достал из инвентаря ключ, вставил в замок и, когда тот щелкнул, понял, что не ошибся.

– Давай зайдем, – сказал он Ункасу. – Может быть, отыщем что-нибудь ценное.

– Как угодно, Серый, – с поклоном ответил тролль. – Желаешь, чтобы я пошел первым и все разведал?

– Пожалуй, нет. Я сам, – Климов прекрасно помнил об уязвимости Ункаса и ограниченном запасе его жизней и был уверен, что в будущем такой помощник очень пригодится. Так что рисковать им сейчас, на начальном этапе игры, не стоило. – Жди снаружи. Если возникнет опасность, дай знать.

Внутри оказалось светло, благодаря чадящим факелам, и несильно пахло рыбой. С потолка свисало десятка три металлических крюков, на некоторых, нанизанные на глазницы, слегка покачивались скелеты довольно крупных рыбин – в длину они были не меньше пары метров. Вдоль стен стояли деревянные ящики, а в правом углу Матвей заметил широкий металлический стол, заставленный пробирками, колбами, горелками… Над столом крепилась полка, на которой стояла прозрачная банка, наполненная оранжевыми светящимися шариками.

«А вот это может быть интересно», – подумал Климов. Убедившись, что опасности пока нет, он подошел к столу, поднялся на цыпочки, достал до полки и взял посудину.

Благодаря высветившемуся перед глазами системному сообщению Матвей узнал, что содержимое банки – Икра Плотоядных Жаб. И едва он успел задаться вопросом, почему такая наверняка ценная вещь находится без присмотра, как факелы потухли.

Однако темно не стало – только теперь свет исходил от высокой призрачной фигуры растрепанного старика в лохмотьях, что загораживал выход. На бородатой физиономии застыла весьма коварная ухмылка. «Ученый Ихтио» – гласила надпись над седой взлохмаченной головой.

«Вот теперь все в порядке», – мысленно усмехнулся Матвей, понимая, что скоро будет жарко.

Ункас маленькой зеленой кометой ворвался внутрь. Подскочил к старику-призраку, хотел было нанести пару ударов, однако когтистые лапы не могли причинить бесплотному телу вреда. Зато Ихтио вполне мог попортить петову шкуру и не преминул продемонстрировать это. Одного взмаха руки оказалось достаточно, чтобы швырнуть тролля к Климову. Бедолага врезался лбом в стену рядом со столом, и это стоило ему двадцати шести процентов ХП. Матвей рефлекторно шагнул влево, загораживая виртуального товарища.

Старик хрипло хохотнул.

– Больше всего на свете я не люблю глупцов и воришек, – произнес он, насмешливо глядя на Климова. – А вы, судя по всему, относитесь и к тем, и к другим.

– С чего ты взял? – возразил Матвей. Игровой опыт подсказывал, что раз товарищ Ихтио склонен поболтать, этим стоит воспользоваться.

– Ну как же? Ворвались без спроса в мое жилище, начали хозяйничать. А когда я дал знать о своем присутствии – попытались напасть.

– Серый, позволь я покажу этому летающему негодяю, что бывает с теми, кто обвиняет тебя в глупости и воровстве! – Ункас очухался после столкновения со стеной и теперь жаждал мести.

– Не спеши, – Климов выставил перед ним руку, не отрывая глаз от старика-призрака. Разговоры разговорами, но напасть тот мог в любое мгновение. – Мы не знали, что это твое жилище. Я добыл ключ в схватке с Ракочеловеком, и он подошел к замку на двери.

Злая ухмылка на бородатом призрачном лице сменилась удивлением.

– Вы одолели ту тварь в канализации? Серьезно?

Матвей кивнул.

Призрак чуть опустился, отвел глаза. Вид у него стал задумчивым.

«Похоже я попал в точку, рассказав о боссе», – подумал Климов.

Ихтио молчал еще несколько секунд, потом заговорил, ни к кому особенно не обращаясь, словно позабыв о непрошеных гостях:

– Удивительно. Чудовищу хватило нескольких мгновений, чтобы растерзать меня – ученого, который знает о подводных обитателях едва ли не все. А двое бродяг, лишь один из которых принадлежит человеческой расе, одолели тварь. Что же, значит, теперь я отомщен и должен поблагодарить вас за это, – старик посмотрел на Матвея и Ункаса, слегка склонил голову. – Признаюсь, вы не так просты, как кажется на первый взгляд. Тот сосуд, что ты держишь в руках, – кивок на склянку с Икрой Плотоядных Жаб, – теперь он твой. В нем полтора десятка созданий, ждущих своего часа. Едва икринки окажутся в воде, как у тебя появится очень свирепое войско, способное нанести серьезный урон даже самому сильному врагу.

«Похоже, я только что выполнил скрытый квест», – понял Матвей.

– Однако… – продолжил Ихтио, и Климову очень не понравился его тон, – я не могу отпустить вас просто так. Для дальнейшего существования, пусть и такого жалкого, призрачного, мне необходима жизненная сила других существ. Ты человек, поэтому уйдешь отсюда целым и невредимым, а вот с твоим другом все будет не столь просто, – на полупрозрачном лице появилась плотоядная ухмылка. – Ему придется довольно дорого заплатить за встречу со мной.

Климов скрипнул зубами. У него было подозрение, что покинуть обиталище призрака-ученого просто так не получится. И, как оказалось, он не ошибся: чтобы продолжить путь, Ункасу придется отдать одну из своих пяти жизней.

– Хочу предупредить заранее, – продолжал Ихтио. – Выражать свое несогласие с моими условиями смертельно опасно. Пытаться применить силу – и вовсе глупо.

– Ничего страшного, Серый, – произнес тролль, выступая из-за спины Матвея. – Служить тебе – мой долг, и я с радостью пожертвую собой, чтобы ты смог продолжить путь.

С этими словами Ункас медленно направился к Ихтио. Матвей смотрел на него и чувствовал, что внутри все кипит от бессилия. Сражаться с тем, кто уже мертв и, к тому же, бесплотен – бесполезно. А сбежать не выйдет: как только призрак заявил о своем присутствии, дверной проем окутала розовая пелена магического барьера.

«Ладно, – успокаивал он себя. – Минус одна жизнь из пяти – не так уж и страшно. Зато получу Плотоядных Жаб».

Матвей уже понял, для чего те пригодятся.

– Вот и славно, – тем временем произнес Ихтио, поднимая тролля на один уровень со своим лицом. Полуметровая нескладная фигурка на фоне высоченного призрака казалась беззащитной. – Я рад, что вы не оказались дураками и не начали сопротивляться. Больно не будет, обещаю, – последние слова он произнес, обращаясь к Ункасу. К счастью, говорил погибший ученый серьезно, без издевки.

В следующее мгновение глаза его засветились красным. Тролль задрожал, всхлипнул. Матвей сжал кулаки, глядя, как тот становится прозрачным, словно тоже превращается в призрака. Однако длинное одноэтажное строение, заполненное рыбьими скелетами, принадлежало лишь одному духу, и вскоре Ункас полностью растворился в воздухе. Как только это произошло, перед глазами Климова высветилось сообщение о новом уровне.

– Прекрасно, – произнес Ихтио, облегченно выдыхая. – Теперь я продлил свою жизнь еще на некоторое время. Конечно, жаль твоего друга. Мне кажется, он был славным троллем, смелым и преданным. Не то, что большинство других представителей его племени.

– Это так… – медленно процедил Матвей. – Ты сказал, что я могу идти.

– Верно, – призрак повернулся к выходу, провел в воздухе рукой, и магический барьер исчез. – Ты свободен. Надеюсь, удача станет верной спутницей на твоем, несомненно, нелегком пути.

Климов не ответил. Прошел мимо призрака, не глядя на него, приблизился к дверному проему…

– Позволь предупредить, – неожиданно произнес Ихтио. Матвей замер, обернулся. – Не доверяй водяным. Более лживых тварей нельзя и представить.

– Я запомню это, благодарю, – Климов кивнул и вышел.

 

Квест второй: Третий лишний - 5

Ункас ждал в паре десятков шагов от жилища призрака. Увидев Матвея, он просиял и кинулся навстречу. Тот не мог не улыбнуться, чувствуя, как в душе поднимается волна тепла.

– Привет, дружок, – Климов присел на корточки, когда донельзя довольный тролль оказался рядом. – Ты уж прости, что так вышло, ладно?..

На большеносой физиономии застыло удивление.

– Ты о чем, Серый? Я помню лишь, что мы зашли внутрь. Ты взял эту банку, – он кивнул на посудину с Икрой Плотоядных Жаб. – Потом погасли факелы, появилась какая-то призрачная фигура… А дальше темнота, и очнулся я уже здесь…

Ункас с настороженным и одновременно виноватым видом посмотрел на Матвея.

– Получается, там появился враг, а я, вместо того чтобы помочь тебе одолеть его, потерял сознание…

Он сгорбился, отвел глаза и покачал головой.

– Я недостоин сопровождать тебя, – пробормотал тролль. Матвей чувствовал, что из красных, едва видимых глаз вот-вот польются слезы. – Потерял сознание, как только возникла опасность. Я ничтожный трус и слабак…

Ункас присел на корточки, обхватив голову руками.

«Получается, он ничего не помнит», – понял Климов. Почему-то от этого вывода у него полегчало на душе.

Однако тролля нужно был срочно успокаивать, пока тот не погрузился в виртуальный вариант депресняка.

– Вот что… – начал Климов, положив руку на узкое плечо Ункаса. – Никакой ты не трус и не слабак. Тварь, что появилась там, – кивок на длинное строение, – невероятно сильна. И она рождена, чтобы уничтожать тех, кто хоть немного отличается от человека – эльфов, гномов, водяных. Но больше всего она ненавидит троллей, – он выдумывал на ходу, но не испытывал особых угрызений совести. – Одно ее появление для большинства означало бы мгновенную смерть, однако ты лишь потерял сознание. И это говорит о том, что ты невероятно силен. Возможно, ты самый сильный тролль в этом мире.

– Ты действительно так считаешь? – Ункас поднял голову. Во взгляде читалось недоверие, но и надежда.

– Да, я так считаю. Потому что это факт.

Несколько секунд тролль переваривал услышанное. Затем встал и объявил с важным видом:

– В таком случае, я имею полное право и дальше сопровождать тебя, Серый. Мы двинемся в путь, как только ты будешь готов.

– Я уже готов, – Матвей усмехнулся. – Давай поторопимся, мне не терпится помочь твоим озерным друзьям.

Двинулись дальше, вниз по течению, и вскоре дошли до переправы – нескольких торчащих из воды деревянных свай разрушенного моста, соединенных досками и кусками металлической обшивки. Охранялась переправа пятью Поющими Водяными – похожими на троллей существами, только покрытыми чешуей и с хорошо видимыми жабрами на коротких шеях.

– Приветствуем вас, путники, – вперед вышел самый крупный, по-видимому, вожак, зовущийся Далузом.

– Здравствуйте, – Матвей подошел к нему, с неудовольствием отмечая, что все водяные вооружены – острогами, трезубцами, духовыми ружьями. О предупреждении призрака Ихтио он вспомнил сразу же, стоило увидеть мобов.

– Осмелюсь предположить, что вы желаете воспользоваться нашей переправой? – продолжил Далуз. Говорил он чересчур доброжелательно. – Что же, мы рады помочь путникам, однако помощь наша не бесплатна. Вороний Царь, подлая и хитрая тварь, верховодящая над крылатыми падальщиками, украла принадлежащий нам мешок с сокровищами. Гнездо чудовища расположено не так далеко, и мы были бы очень признательны, если бы вы потратили немного времени и вернули то, что принадлежит нам. К тому же, в обиталище Вороньего Царя найдется немало вещей, полезных и вам.

– Что же, помочь честным жителям этого мира – наш долг, – с хорошо различимым сарказмом ответил Матвей, принимая задание «Вернуть украденное».

– Вот и прекрасно. Как только добудете наши сокровища, возвращайтесь. Мы будем вас очень ждать, – добавил Далуз, широко ухмыляясь.

«Несомненно», – мысленно усмехнулся Климов.

…Гнездо Вороньего Царя представляло собой подобие арены, только вместо трибун здесь были горы мусора. А сам босс оказался весьма отвратительного вида тварью: огромная воронья голова, костлявое туловище с редкими серыми перьями, вымазанное чем-то блестящим и гадко пахнущим, и шесть птичьих лап, на которых монстр передвигался подобно пауку. От крыльев остались лишь кости, торчащие из спины. Едва Матвей и Ункас зашли на территорию босса, как эти отростки мгновенно нацелились на них.

– Ну что, как насчет пободаться? – обратился Климов к Вороньему Царю, держа наготове арбалет. У него еще оставался запас едкой слюны, дропнувшейся с чертеголовых стрекоз на начальной локации, и перед тем, как нарушить уединение босса, Матвей накрафтил болтов с сюрпризом. – Только чур я первый атакую…

Одновременно с последними словами Климов надавил пальцем на спусковой крючок. Раз, другой, третий. Снаряды устремились к цели и один за другим вонзились в покрытую черными перьями шею. Так босс потерял первые сто шестьдесят шесть хитпоинтов. Учитывая, что всего их было четыре тысячи, результат оказался очень даже неплохим.

– Браво, Серый! – воскликнул стоявший за спиной Ункас. Троллю не терпелось кинуться в атаку, но Матвей строго-настрого запретил пету ввязываться в бой, рассчитывая справиться с далеко не самым серьезным противником самостоятельно. Решение далекое от логики, но Климову совершенно не хотелось смотреть, как зеленокожий коротышка в очередной раз расстается с жизнью. Да и тратить на него, задамаженного Вороньим Царем, хилки было не рационально.

«Ты у меня разведчиком будешь. А с тем, чтобы делать монстрам больно, я и сам справлюсь», – мысленно обратился он к Ункасу, жалея, что его нельзя было оставить за пределами места обитания босса. Хорошо хоть имелась возможность приказать троллю заниматься исключительно защитой себя-любимого: держаться за спиной Климова, уворачиваться, отбегать на безопасное расстояние…

Однако пора возвращаться к хозяину гнезда, который, очень недовольный, что его побеспокоили, решил всерьез взяться за непрошеных гостей. Вороний Царь пригнулся, разинул клюв, и из луженой птичьей глотки донесся рев.

Тут же у Матвея все поплыло перед глазами. Босс, воспользовавшись его состоянием, устремился вперед с намерением атаковать лапами. Климов бросился в сторону и лишь чудом избежал урона. Сделав пару перекатов, он выпрямился, отыскал взглядом Ункаса. К счастью, тот оказался шустрым малым и тоже спасся от атаки Вороньего Царя.

Земля под ногами все еще покачивалась, но уже не так сильно. Выстрелив «едкими» болтами еще трижды, Матвей взялся за сабли и пошел на сближение с боссом. Тот скакал, подобно разъяренному быку, мотая клювастой башкой в надежде зацепить и нанести урон. И делал все настолько хаотично, что разбойник Серый вывозил целым и невредимым лишь благодаря интуиции. Сам он намеревался приблизиться к противнику и, держась сзади или сбоку, пустить в ход клинки.

Удалось это лишь через пару минут, и за это время Матвей трижды чуть было не откатывался к биндпоинту. Било птице-чудище очень имбово и непонятно, зацепляя то клювом, то лапами, то задницей, то всем вместе. Сохранять холодную голову в таких условиях стоило немалых усилий, но Климов справился и понемногу, удар за ударом, начал мстить. Сабли сносили куда больше, чем сдобренные едкой слюной болты, так что вскоре полоса жизни Вороньего Царя сократилась вдвое и началась вторая стадия сражения.

Для Матвея она ознаменовалась очень неприятным сюрпризом: босс обрел возможность летать, благодаря чему пополнил спектр атак еще несколькими. Он поднимался в воздух и со всей дури обрушивался на Климова. Выручала того лишь присущая роге и уже неплохо прокачанная ловкость. Несколько раз Вороний Царь принимался кружить над гнездом-ареной – все с тем же жутким ревом, и Матвею приходилось кувыркаться не хуже, чем цирковому акробату, чтобы не попасть под дезориентирующие звуковые волны. Но самым поганым было то, что стоило Климову подобраться к боссу и нанести три-четыре удара, как тот взмывал в воздух – и все приходилось начинать заново. Вдобавок к обиталищу монстра слетелось с полсотни ворон, которые с неумолчным карканьем носились туда-сюда. Нападать они не нападали, но выбешивали изрядно.

Однако, когда Матвей добил-таки Вороньего Царя, каждая из птиц превратилась в медную монету, и вскоре все они перекочевали в кошелек Климова. За победу над боссом тот получил три золотых, Линзы Зоркости – маленький бинокль с костяным корпусом, пять пепельных бомб, шесть хилок и принадлежащий Водяным мешок с сокровищами.

– Да уж, пришлось попотеть, – произнес Матвей подошедшему Ункасу, попутно распределяя очки навыков после левел-апа – три в силу и по одному в ловкость и защиту.

– Битва была очень впечатляющей, – торжественно ответил тролль с привычным поклоном. – Ты совершил очередной подвиг, Серый, и он не будет забыт.

Климов улыбнулся, глядя на спутника. Точнее – уже на друга.

Разумеется, в играх постоянно приходится взаимодействовать с неписями, и Матвей сдружился с десятками цифровых обитателей самых разных игровых вселенных. Многие вели себя точно так же, как и Ункас: кланялись, восхищались едва ли не каждым шагом игрока, а любую победу считали легендарным подвигом. Поведение для НПС вполне закономерное, оно всегда забавляло, однако тролль делал это как-то по-особенному естественно и трогательно.

Хотя так могло только казаться, потому что сам Матвей, мягко говоря… одичал. Одиночество, плен, жуткие воспоминания об уже выполненных заданиях ведьмы и страх перед новыми испытаниями… Все, что свалилось на Климова, разрушало его изнутри. Матвей истосковался по самой обыкновенной доброте, а потому с жадностью впитывал ее, излучаемую набором нулей и единиц, которому он самолично дал имя.

– Ну что, Ункас, пора обратно, – сказал он, поворачиваясь к выходу с арены. Мрачно усмехнулся. – Отчитаемся перед заказчиками да переправимся.

– Серый, позволь кое-что сказать, – уже на ходу проговорил Ункас. – Мне не нравятся Далуз и его дружки. Поющие Водяные – известные обманщики и подлецы, так что, вполне возможно, нас ожидает новая битва.

– Да, я тоже так думаю, – кивнул троллю Матвей, проверяя, легко ли выходят из ножен сабли.

Охраняющие переправу твари не стали тянуть кота за хвост. Едва узнав, что Вороний Царь пал, а сокровища у Матвея, все пятеро поперли в атаку. Однако явно не рассчитали силы, и сражение не затянулось надолго. Климову хватало четырех-пяти ударов, чтобы расправиться с каждым из водяных, а Ункас из-за его спины поносил коварных мобов весьма изысканными выражениями. В общем, расчистка переправы от Поющих Водяных оказалась несложным и веселым делом.

Вскоре Матвей и Ункас оказались на противоположном берегу и двинулись к холму, на котором не так давно компания игроков билась с крылатой змеей. Идти по прямой не получалось, спасибо обитающим тут и там Степным Шакалам. Сражаться с ними не хотелось, вот Климов и ходил зигзагами.

Охраняющая холм змееподобная тварь уже возродилась и, засев между двух высоких и раскидистых сосен, ждала новых смельчаков. Матвей, глядя как та покачивает растрепанной человеческой башкой с черными глазами, остановился в раздумьях – затевать бой или нет? В итоге, заметив на лице Ункаса смесь нетерпения и тревоги, решил, что ввязываться в очередное сражение не стоит, хотя за победу он бы получил очередной уровень. А потому вместе с троллем Климов двинулся по склону подальше от крылатой змеи.

– Скоро мы будем на месте, – негромко произнес Ункас, старательно вытягивая шею, словно хотел как можно быстрее углядеть что-то за устилающей холм травой.

«Не беспокойся, друг, обязательно поможем твоим озерным родичам», – мысленно ответил Матвей.

Вскоре перед глазами высветилось сообщение о том, что Климов зашел на территорию Долины пяти озер, а со склона открылся весьма живописный вид на саму локацию.

Водоемы образовывали полукруг, в него была заключена россыпь хижин, которые, по всей видимости, служили жилищем для Озерных Троллей. Четыре озера, взятые в зеленое кольцо зарослями камыша и ивняка, притягивали взгляд глубокой синевой, завораживали. Матвею хотелось устроиться на холме и любоваться ими. Но пятое, крайнее слева, буквально дышало смертью: матово-черная вода, кое-как укрытая рваным покровом серого тумана, голые ветки ив по берегам вперемежку с сухими, обломанными и пожелтевшими камышовыми стеблями. На свободных от погибшей растительности участках берега Климов видел множество дохлых рыбин.

– Вот и источник всех бед, – пробормотал он, гадая, что за тварь поселилась в озере. В том, что она сильна, у Матвея не было сомнений: он прекрасно видел разницу между водоемом, попавшим под власть темной магии, и «здоровыми». Весьма и весьма существенную разницу…

– Да, Серый. И если никто не вмешается, в самом ближайшем будущем поселению Озерных Троллей придет конец, – голос Ункаса стал глухим от волнения. – В этих водах полно яда, и бедные жители поселения раз за разом вливают их в себя.

– Но зачем? У них ведь есть четыре чистых озера. Поселение небольшое, запаса воды вполне хватает…

– Все верно, Серый, воды для жителей поселения достаточно. Однако Озерные Тролли должны раз в неделю делать по глотку из каждого озера. Это дань уважения духам, населяющим водоемы. Те позволяют троллям жить по соседству, помогают выращивать и ловить рыбу, которая является для племени единственным источником пищи.

– Понятно, – задумчиво пробормотал Матвей. В общем-то, примерно на такой ответ он и рассчитывал, поскольку понимал, что все сюжетные линии в игре должны быть логичными и соответствующими духу фэнтезийного мира. – Выходит, с сильной тварью нам предстоит столкнуться, раз ее не смогли одолеть даже озерные духи.

– Ты, как всегда, совершенно прав, Серый. Недавно я услышал, что духи, населяющие то озеро, сходят с ума. И только такой герой, как ты, сможет вернуть все на свои места, – Ункас забежал вперед, повернулся к Матвею и серьезно посмотрел на него. – Без тебя Озерные Тролли не справятся с напастью и будут вынуждены продолжать вливать в себя воды, ставшие смертельным ядом. И хуже всего, что яд этот действует очень медленно, доставляя несчастным чудовищные муки. Страдают и взрослые, и дети…

– Все будет хорошо, – твердо сказал Матвей. – Мы победим тварь, и ты мне в этом поможешь.

Услышав последнюю фразу, Ункас просиял и ускорился. До поселения Озерных Троллей оставалось не больше пятисот метров. Справа и слева по-прежнему ждали возможности напасть Степные Шакалы, и Климов, которому надоело рисовать сапогами круги на полях, зарубил парочку, получив с каждого по медной монете, нижней челюсти и облезлому хвосту.

Обитающие на озерах неписи заметили его и Ункаса издали и собрались возле первых хижин. Всего троллей оказалось около полусотни, от спутника Матвея они отличались только цветом шкуры – темно-синим, как вода в принадлежащих им озерах. И то, что с ними что-то не так, было видно сразу: коротышки шатались, кого-то бил озноб, другие кашляли, дети беспрестанно хныкали и ерзали на руках родителей.

Как только Климов и Ункас приблизились, вперед выступил самый крупный тролль – вождь Зулзуг, голову которого украшала корона, сделанная из рыбьих костей. На Матвея он смотрел настороженно, исподлобья.

– Подожди минуту, Серый, – сказал Ункас. – Я расскажу ему, зачем мы пришли.

Он подошел к Зулзугу, обменялся с ним несколькими фразами. Вождь Озерных Троллей явно сомневался, пару раз бросал на Климова задумчивые взгляды. Но в итоге кивнул, хотя было видно, что он заставил себя сделать это. Затем вместе с Ункасом приблизился к Матвею, поклонился.

– Приветствую тебя, смельчак, и благодарю за то, что не прошел мимо нашего горя, – начал Зулзуг и рассказал все то же, что Климов слышал от Ункаса, только в еще более мрачных красках.

«Нелегкая у вас жизнь, – подумал Матвей, оглядывая племя Зулзуга. Тролли вызывали сочувствие. – Постоянное страдание с редкими перерывами на радость, когда очередной игрок справляется с засевшим в озере боссом…»

– И если ты найдешь способ избавить нас от проклятой твари, наша благодарность будет безмерна! – весьма торжественно закончил глава поселения.

– Я помогу вам, – коротко ответил Матвей. – Обещаю.

– Тогда не будем медлить. Уже завтра мы должны в очередной раз совершить Обряд Испития, и я боюсь, что несколько моих сородичей не переживут еще одной порции отравленных вод. Пойдем, я провожу тебя к озеру и буду рядом, пока ты сражаешься с чудовищем.

Зулзуг повернулся и пошел к хижинам, Матвей и Ункас двинулись за ним, а остальные тролли расступились. На Климова они смотрели с тревогой и надеждой. Один тролленок улыбнулся, помахал короткой ручонкой и тут же закашлялся.

Жилища троллей, сложенные из веток и укрытые здоровенными кусками вяленой рыбы с крупной серой чешуей, были разбросаны по долине как попало. Из некоторых доносились кашель, стоны и плач.

– Они совсем плохи, – произнес Зулзуг. – Настолько, что не нашли в себе сил поприветствовать отважившегося вступить в схватку с неведомым чудовищем.

– Как оно выглядит? – спросил Матвей, попутно просматривая инвентарь: хилки, бафы, арбалетные болты, пепельные бомбы, съемные пистоны… Запас едкой слюны почти истощился, но снарядов на пять еще хватало.

– Мы не знаем, – вождь Озерных Троллей развел руками. – Просто однажды ночью над долиной разыгралась страшная буря. Молнии безостановочно расчерчивали небо лиловыми зигзагами, гром гремел так, словно в гуще грозовых облаков шла самая настоящая война. Потом был сильный плеск. Я вышел из хижины и увидел, как по озерной глади расходятся волны, словно туда упало нечто большое и тяжелое. К утру гроза утихла, а озеро стало болеть. Воды почернели, устлались туманом. Множество подводных обитателей не выдержало соседства с неизвестной сущностью. Их трупы до сих пор разлагаются на берегу.

«Что есть, то есть, запашок тут и впрямь…» – чем ближе подходили к озеру, тем острее Матвей ощущал мерзкий запах тухлятины.

Вскоре дошли до берега, заваленного трупами довольно крупных рыбин, похожих на карпов, ершей и сомов, над которыми гудел целый рой мух. Вода была неестественно черная, совершенно утратившая прозрачность и неподвижная. Климов, понимая, что озеро остается спокойным последние минуты, ощутил привычное волнение-предвкушение, какое накатывало перед каждой битвой с серьезным противником.

«Сейчас увидим, кто здесь поселился», – он извлек из инвентаря подарок старика-призрака Ихтио и дал Ункасу установку на самозащиту, ставя в памяти галочку, что тролля надо будет вооружить при первой же возможности.

На берегу был небольшой участок, свободный от рыбьих трупов, и Матвей, подойдя к кромке воды, высыпал Икру Плотоядных Жаб в озеро. Оранжевые сферы с темными силуэтами зародышей одна за другой исчезали в черной непрозрачной глади. Вскоре банка опустела. Климов подошел к троллям, взял наизготовку арбалет и стал ждать.

Спустя секунд двадцать вода в центре озера забурлила. Пошли волны, а туман серыми клочьями рванул во все стороны.

«Начинается…» – Климов напрягся, понимая, что босс вот-вот покажется – и тот не стал разочаровывать Матвея.

Огромная русалка-зомби с темно-серой кожей, пустыми глазницами, провалом носа и жадным оскалом безгубого рта прорезала взволнованную воду, вынырнув по пояс. К костлявому телу цеплялось два десятка ярко-зеленых жаб, вгрызающихся в мертвую плоть. Шкала здоровья над Мертвой Матерью Русалок медленно, но верно укорачивалась, сам босс, теряя драгоценные хитпоинты, размахивал руками и дико визжал.

Матвей нацелил на мертвую русалку арбалет, выпустил три «едких» болта. Все они угодили в покрытую редким волосом голову, заставив тварь на несколько мгновений замереть.

«Двадцать три процента, – оценил Климов нанесенный выстрелами дамаг. – Неплохо для начала».

Русалка, наконец, поняла, кто виновник всех ее бед. Уставила на Матвея пустые глазницы и, подавшись вперед, с воем устремилась к берегу. Под водой, поднимая сильные волны, работал хвост, костлявые руки колотили по поверхности озера, тело с хорошо видимыми ребрами по-змеиному извивалось. Однако, когда до Климова оставалось метров семь, чудище замерло.

«Та-ак, сейчас что-то будет…» – понял тот, готовясь уворачиваться.

А тварь запрокинула голову, несколько раз булькнула горлом, после чего резко наклонилась вперед и обдала Матвея потоком зеленой дряни. Ядовитая ли она, едкая ли, парализующая или еще какая – Климов так и не узнал, поскольку был уже далеко от места, куда угодил русалочий «сюрприз». Под взволнованный клекот двух троллей он сделал каскад привычных для роги перекатов, оказавшись по правую руку от Мертвой Матери Русалок и готовясь контратаковать.

Однако та не позволила ему такой роскоши. Едва Матвей вскинул арбалет, как чуть не попал под размашистый удар и вновь был вынужден уклоняться. А русалка продолжала орудовать ручищами в попытках достать, разворачиваясь вслед за перемещающимся по берегу Климовым. Плотоядные Жабы одна за другой отваливались от монстра.

«Нефигово спамит», – отметил тот, когда тварина, нанеся ударов двенадцать, наконец-то отдалилась от берега.

Матвей сделал несколько шагов к воде, попутно соединяя пистоны с арбалетными болтами. И как только он оказался рядом с рыбьими трупами, русалка расхохоталась. В тот же миг несколько рыбин взорвались, основательно задамажив Климова – как-никак минус шестьдесят три процента ХП – и навесив на него отравление. Причем ДОТ оказался премерзким: жрал по три единицы жизни в секунду, а висел целых полторы минуты. Противоядий у Матвея не было, так что пришлось восполнять продолжающуюся потерю здоровья хилками. И все это – под градом ударов Мертвой Матери Русалок. Выносливости у нее оказалось будь здоров, вторая атака получилась еще более долгой и яростной, а как только тварь закончила махать руками, то сразу же выстрелила из пасти очередным потоком зеленой гадости.

Лишь после этого Матвею удалось поймать момент для выстрела. Пара болтов с пистонами вошла в длинную тощую шею. Взрыв отнял у русалки-мертвячки еще тридцать шесть процентов запаса здоровья, а благодаря оглушению тварь распласталась возле берега, подставив голову под рубящие удары сабель. Ими Климов «скромсал» еще сорок три процента жизни. До победы оставался всего один удар, однако русалка, не поднимая головы, вновь захохотала…

Взрыв еще нескольких рыбин. Шкала здоровья Матвея опять превратилась в огрызок и замигала красным, а отравление принялось пожирать драгоценные хитпоинты.

«Да сколько же можно-то?..» – мысленно прорычал он, спешно отдаляясь от берега, возле которого поднявшаяся тварь опять начала буйствовать, и отлечиваясь. Пузырьков оставалось всего пять, и Климов утратил уверенность, что сможет одолеть босса с первого захода.

Он не предпринимал никаких попыток атаковать, пока не прекратилось действие отравляющего ДОТа. Только отхиливался, и когда, наконец, избавился от яда, полоса жизни у него была вдвое короче нормы, а в инвентаре не осталось ни одного лечебного зелья.

«Теперь уж точно права на ошибку нет», – он зарядил арбалет и нацелился на Мертвую Матерь Русалок, которая наблюдала за ним пустыми глазницами.

Выстрел оказался победным. Тварь запрокинула голову, над которой больше не краснела шкала здоровья, и с диким воем начала метаться вдоль берега, становясь прозрачной.

Перед глазами Климова запестрели привычные сообщения-поздравлялки о победе, получении нового уровня и награде в три золотых. С Мертвой Матери Русалок же не выпало ничего, кроме пяти пузырьков с желчью.

«Что-то негусто», – Матвей, чувствуя удивление и легкую досаду, покачал головой, подбирая более чем скромный лут.

Однако вскоре выяснилось, что огорчаться было рано. Зулзуг подошел к нему и, после традиционной пафосной речи, осведомился, чем его племя может отблагодарить «славного героя». Климов сказал, что ему нужно попасть в район Южного аэровокзала, и вождь Озерных Троллей с радостью согласился подбросить его и Ункаса до Воздушного квартала, после чего умчался готовить летательный аппарат, а Матвею позволил побродить по поселению. Как только не стало русалки-мертвячки, озеро за считанные мгновения приобрело положенный вид, а тролли один за другим повыздоравливали. Синекожие коротышки обступили Климова и надарили различных полезностей: хилок, зелий-противоядий, амулетов с небольшими защитными эффектами или слегка поднимающих какую-либо характеристику и так далее.

Но больше всего Матвея порадовала новость о лавке тролля-оружейника Трайдра. Она находилась под землей, на опушке начинающегося за озерами леса. Сам тролль, весьма почтенного возраста и дряхлой наружности, почти не покидал собственноручно сделанного магазинчика, однако знал о происходящем в поселении не хуже, чем Зулзуг.

– Поприветствовать храбреца – честь для меня, – просипел Трайдр, когда Матвей и Ункас спустились в его владения. Те представляли собой просторную ярко освещенную нору, заваленную саблями, мечами, кинжалами, всевозможными булавами, топорами, секирами, луками и арбалетами. – Выбирай все, что душе угодно, я уступлю вдвое дешевле.

В итоге Климов купил для своего зеленокожего напарника маленький арбалет и кинжал, а также пополнил запас болтов, пепельных бомб и приобрел несколько динамитных шашек.

Отоварившись, Матвей с Ункасом вернулись к вождю Озерных Троллей, который, сменив корону из рыбьих костей на байкерский шлем, уже ждал их возле здоровенного красно-черного трицикла, к которому были прикреплены крылья дельтаплана. Как только пассажиры устроились, Зулзуг завел агрегат и вырулил к длинной полосе ровной и голой земли, что тянулась вдоль стены деревьев.

– Приготовиться, – не оборачиваясь объявил он сквозь приятный рокот мотора. – Сейчас будем взлетать. Не успеете оглянуться, как окажемся на месте!

С этими словами глава Озерных Троллей дал по газам…

 

Квест второй: Третий лишний - 6

За свою геймерскую карьеру Матвей совершил немало воздушных путешествий. Он бороздил просторы Мираклинны на летающей рыбине, несколько раз оседлывал драконов, гигантских нетопырей, грифонов, птиц-великанов и даже птеродактилей в других играх, парил на дирижаблях, рассекал на космических глайдерах и так далее. Однако полет под синим, усыпанном звездами небосклоном на гибриде трицикла и дельтаплана в компании пары троллей стал одним из самых запоминающихся.

Мир «Новадэйз Фэнтези» было необычен и прекрасен. Как только взлетели, Матвей увидел окруженное разрушенными небоскребами плато, на котором его совсем недавно поприветствовали Дикие Коты, реку, соседствующую с горами мусора, и лес. Буквально под ногами, в полусотне метров, синели озера троллей, а среди хижин расхаживали крошечные фигурки коротышек.

Вскоре Зулзуг направил трицикл к другому лесу, что начинался за поселением его сородичей, и волшебный транспорт, набрав скорость, понесся над зеленым морем крон.

Его пересекла исполинская трещина в земле, на склонах которой чудом удерживались в горизонтальном положении многоэтажки, что придавало ей сходство с зубастой пастью. В глубине трещины алели раскаленные потоки лавы и метались тени мобов-летунов.

Затем трицикл пролетел над сияющими куполами электростанции, окруженной радужной стеной из огромных кристаллов. Рядом с ней замерла вросшая в почву статуя длиннобородого воина в доспехах и с алебардой, высотой в полсотни метров, увитая ползучими растениями с лиловыми цветами. У ног каменного гиганта шло сражение: группа игроков рубилась со стаей обросших бурой шерстью оборотней.

Дальше шла высоченная горная гряда. Судя по всему, поднялась она на месте Армальтского даунтауна и была сплошь покрыта обломками небоскребов, асфальта, раскуроченными машинами… Благодаря игровой энциклопедии Матвей знал, что руины представляют собой сложнейший многокилометровый лабиринт и являются одной из самых популярных локаций «Новадэйз Фэнтези». Притом что звалась она очень просто – Муравейник.

Восточный склон горной гряды нырял в Шепчущее море, из которого поднимались три острова. Над первым беспрестанно ворочались темные тучи, поливая холодным дождем густой хвойный лес – там игроков поджидало множество когтистых, зубастых, шипастых и очень свирепых сюрпризов, охраняющих весьма ценные сокровища.

Все пространство второго острова занимал небольшой средневековый городок, где навоевавшийся народ расслаблялся, отоваривался или набивал кошельки.

Третий остров представлял собой практически безжизненную равнину – испытания ждали в подземной цитадели, куда вели врата в виде огромной крокодильей головы с распахнутой пастью. Матвей подозревал, что и ему придется туда наведаться после того, как он начнет сотрудничать с остроухим дельцом Эрри, однако сейчас его путь лежал в противоположную от острова сторону.

Трицикл Зулзуга был далеко не единственным транспортом, рассекающим воздушные просторы над Армальтом. В полутора сотнях метров пятерка игроков на летающих глайдерах сражалась с существом, похожим на огромного морского конька, презревшего и родную водную стихию, и силу земного тяготения. Тварь, несмотря на внушительные размеры, оказалась очень подвижной, быстро поворачивалась то вправо, то влево и вдобавок выдыхала потоки зеленого пламени. До этого на пути встретилось несколько цеппелинов, патрульная платформа с вооруженными неписями – стражами порядка, пара самолетов и длинный деревянный корабль с зачарованными парусами, охваченными голубым свечением. Словом, небо над мегаполисом было очень оживленным пространством, и Зулзугу приходилось быть внимательным, чтобы не столкнуться с экипажем других воздухоплавателей.

Трицикл наискось пересек горную гряду, и Матвей, наконец, увидел свою цель – кусок земли размером с несколько футбольных полей, держащийся в воздухе благодаря трем десяткам полупрозрачных торнадо, что крутились возле его краев. Все его пространство занимали различные аттракционы: карусели, американские горки, шатры фокусников, аквапарк, зеленый лабиринт и даже замок ужасов. Правда после слияния двух миров они стали не более чем декорациями, среди которых игроков поджидали настоящие испытания в виде рядовых врагов, нескольких элитных мобов и двух боссов.

Однако перед тем, как попасть в Воздушный квартал, Зулзуг должен был пролететь над еще одним, далеко не самым приятным местом – Болотом кровососов. Грязно-желтая топь начиналась сразу за горной грядой и захватывала полтора десятка кварталов. Согласно игровой легенде, как только она появилась, множество высотных зданий ушли в глубь почти по крыши, и теперь те торчали над болотной жижей квадратными и прямоугольными островами, которые были соединены самодельными мостками из обломков и населены нечистью, похожей на облепленных тиной скелетов. Однако главная опасность ждала в воздухе – в виде полутораметровых комаров, которые могли подниматься на достаточную высоту для того, чтобы сагриться на трицикл Зулзуга, а тот и так летел на максималках.

К счастью, большая часть гнусов-переростков оказалась занята странствующими по крышам игроками, а потому Матвею и Ункасу пришлось потратить всего пару десятков болтов, чтобы расправиться с теми кровососами, что встретились на пути. Какой-либо защиты и внушительного запаса хитпоинтов твари не имели и умирали с трех попаданий. Вдобавок Климова очень порадовала меткость тролля-напарника – тот пустил мимо цели лишь один болт.

Вскоре болото осталось позади, Зулзуг приблизил трицикл к летающему острову и посадил возле карусели под пестрым куполом и с классическими сидениями-лошадьми. Прощание вышло недолгим: вождь Озерный Троллей в очередной раз поблагодарил за спасение водоема и всего племени, после чего заверил, что «отважный герой Серый всегда может рассчитывать на помощь моего народа». Затем он вновь оседлал свой воздухоплавательный чудо-агрегат и вскоре растворился в виртуальном небе «Новадэйз Фэнтези».

Матвею и Ункасу же предстояло добраться до противоположного края Воздушного квартала, где находился телепорт, способный перенести их к Южному аэровокзалу. Локация была населена Орками, также здесь обитала троица Огров, а замок ужасов стал домом для местного босса – Косматого Великана. Сейчас у Климова не было ни времени, ни желания затевать сражения, поэтому вместе с троллем он окольными путями и почти не встревая в сражения добрался до высоченной арки, внутри свода которой сверкали зеленые молнии и, уплатив Стражу Портала, невысокому белобородому чародею, три золотых, перенесся в локацию эльфа Эрри.

 

Квест второй: Третий лишний - 7

– Ну что же, похвальное намерение, – остроухий делец потер заросший серой щетиной второй подбородок, еще раз окинул Климова взглядом красных заплывших глазок, после чего икнул и вновь откусил от гамбургера. Около минуты он старательно жевал, затем проглотил и продолжил: – Однако ты должен понимать: доверие необходимо заработать. Ко мне каждый день приходят десятки таких же бродяг, предлагающих, – он усмехнулся, – взаимовыгодное сотрудничество. Даешь им задание, снаряжаешь, а в итоге – ничего. Либо исчезают, показывая, какие они «порядочные», либо гибнут. Это печально, конечно же… Вот был человек, а вот уже нету… Но убытки-то мне никто не покроет. Поэтому, дружище, не обессудь: сначала проверка, а уже потом будем думать дальше. Ну как, по рукам?

– По рукам, – ответил Климов, пожимая пухлую эльфийскую ладонь.

Эрри довольно кивнул и сложил руки на распиравшем клетчатую рубашку животе.

– Тогда слушай задачу, – продолжил он и пошевелился, отчего офисное кресло жалобно пискнуло под немалым весом хозяина. – Шепнули мне недавно на ухо, что на Одержимой стройке спрятан сундучок с очень ценным артефактом – Черепом Воздушного Капитана. И артефакт этот наделен особой силой. Он излучает… – Эрри прервался, задумчиво почесал лысину, – что-то вроде поля, попадая в которое Воздушные Пираньи немного замедляются.

Матвей взглянул в широкое окно, выходящее на покрытое трещинами серое поле аэродрома. Среди неподвижных самолетов – некоторые были разрушены или обгорели – носились по воздуху бурые шары с зубастыми пастями. Это и были упомянутые эльфом твари. Двигались они по сумасшедшим и совершенно не предсказуемым траекториям, и пока Матвей с Ункасом бежали к зданию аэровокзала, то успели несколько раз основательно выхватить от летающих зубастиков. Убивать их было весьма проблематично, так что Климов, как и большинство игроков, предпочел просто пробежать через территорию Воздушных Пираний.

– Замедлить тварей – хорошая идея, – сказал Матвей, вновь поворачиваясь к стиснутому креслом эльфу-дельцу.

Его «контора», как выражался сам НПС, расположилась в фастфудной забегаловке – единственном уцелевшем после пожара помещении аэровокзала. Кухня продолжала работать, благодаря чему остроухий беспрестанно жевал то бургеры, то наггетсы, то картошку-фри, сдабривая все это газировкой и молочными коктейлями. Игроки тоже могли поправить ХП и немного прибавить опыта при помощи фастфуда, но, разумеется, не бесплатно, а цены в заведении Эрри кусались не слабее Воздушных Пираний. Разумеется, предусматривались скидки, но основаны они были на долгом и плодотворном сотрудничестве с раздобревшим эльфом. Ходили слухи, что особой популярностью меню пользовалось у представительниц прекрасного пола. В принципе, это было логично: когда еще дама сможет вдоволь наесться всякой вкусной гадости без вреда для фигуры?

Однако главным образом к эльфу обращались за работой и чтобы поторговать. Эрри был одним из самых значимых торговцев в «Новадэйз Фэнтези». Множество сгоревших помещений аэровокзала он приспособил под склады, где хранились зелья, оружие, шмот, артефакты… И именно у остроухого находился предмет, без которого Матвей не смог бы выполнить одну из двух основных задач в игре.

– Во-от, – Эрри наставительно поднял указательный палец. – Рад, что ты это понимаешь. Задание несложное, Одержимая стройка тут недалеко. Так что бери своего друга – и отправляйтесь. Принесешь Череп Воздушного Капитана, значит, парень ты серьезный, дела с тобой делать можно.

Приняв квест на поиск артефакта, Матвей подошел к Ункасу, который засматривался на всевозможные бургеры, аппетитной шеренгой выставленные на прилавке. Легонько подтолкнул к выходу в зал ожидания, тоже пострадавший от пожара.

– Мы отправляемся на задание? – с хорошо различимым энтузиазмом осведомился тролль.

– Верно, – Матвей кивнул, с улыбкой посмотрел на спутника. – И такой шустрый помощник, как ты, мне очень пригодится.

Ункас, услышав последние слова, раздулся от гордости и заметно ускорился. Босые ноги так и шлепали по серым в черную крапинку плитам пола.

…Путь до Одержимой стройки лежал через канализацию, оккупированную, помимо крысолаков, еще и Красноглазыми Кобольдами – сутулыми большеухими карликами, обросшими длинной шерстью, настолько жесткой, что ее можно было принять на иглы дикобраза.

Подземные тоннели являлись родной стихией Ункаса, так что проблем с выбором правильной дороги не возникало. Тролль уверенно топал вперед, время от времени останавливался и вместе с Матвеем отстреливался от кобольдов. Причем весьма умело: Климов не раз думал, что если бы зеленокожего коротышку можно было прокачать, из него получился бы очень сильный помощник.

Пару раз на пути встречались другие игроки, но чаще Матвей просто слышал шум сражений в одном из ответвлений канализации. Судя по всему, в тоннелях обитали родичи Ракочеловека – время от времени до Климова доносились очень знакомые визги. Внутренне разбойник Серый уже приготовился к тому, что и на его на пути возникнет человекоподобная тварь, закованная в хитиновую броню и вооруженная нехилых размеров клешнями, однако этого не произошло, и вскоре Матвей и Ункас уже карабкались по металлической лестнице к люку, расположенному возле Одержимой стройки.

Локация была названа так странно неспроста. Она служила обиталищем для Одноглазого Шамана, босса, в подчинении у которого находилось полтора десятка бесплотных демонов, чьей задачей было охранять множество артефактов-сокровищ, принадлежащих «начальству». Ништяки имели немалую ценность и ждали игроков в недостроенных зданиях, строительных вагончиках, среди земляных гор, штабелей бетонных плит, стекла, металлоконструкций…

Словом, Одержимая стройка представляла собой настоящее эльдорадо для любителей полутать, однако вынуждала рыцарей, разбойников, чародеев и прочий геймерский люд применять максимум стелсерских навыков. В противном случае можно было очень быстро растерять очки жизни под колесами или гусеницами разъезжающей по локации строительной техники, управляемой как раз демонами Одноглазого Шамана. Согласно задумке разрабов, сами по себе демоны не могли причинить игрокам вреда. Зато, вселившись в какой-нибудь самосвал, грейдер или каток, нечисть с удовольствием дамажила – и, чаще всего, смертельно.

Колодец вывел Матвея и Ункаса прямиком к дыре в заборе, что огораживала стройку. Стоило им выбраться, как Климов услышал шум работающих двигателей. Каким образом машины, ставшие вместилищем для демонов, разъезжают по локации с привычным ревом моторов, Матвею было непонятно. Скорее всего, создатели «Новадэйз Фэнтези» решили, что так будет страшнее.

«Быть может, даже вдохновились рассказом «короля ужасов», – усмехнулся Матвей, вспоминая, с каким напряжением читал о хаосе, творящемся на маленькой американской бензозаправке в разгар вызванного кометой своеобразного апокалипсиса.

Как бы там ни было, Климову предстояло выполнить квест, и он вместе с Ункасом пролез в дыру. Перед глазами всплыло сообщение с названием локации, а рядом с проломом в заборе обнаружилась высокая куча щебня. Она-то и стала первым укрытием, за которым Матвей провел минут пять, ожидая, пока «одержимый» демоном желтый мини-погрузчик не укатится вниз по склону неглубокого котлована. Машина была охвачена хорошо различимым в свете пасмурного дня розовым свечением, а над крышей возвышалась призрачная голова с рогами и весьма грозной пятиглазой мордой.

Едва погрузчик скрылся, Климов и Ункас на полусогнутых выскользнули из-за горы щебня и, пригибаясь и озираясь, добрались до следующего места, где можно было отсидеться – кабины поваленного башенного крана. По пути обнаружилось, что ожившая техника – не единственная опасность: на всей территории локации росли огромные божьи одуванчики с бурыми, покрытыми чешуей стеблями и бутонами, достигающими метра в диаметре. Тролль прошел буквально в нескольких шагах от одного такого «цветочка», и тот словно взорвался. Два десятка пушинок окутали зеленокожего беднягу, закружились вокруг него, сгорая и нанося урон. В итоге шкала жизни Ункаса стала короче едва ли не вдвое.

«Очаровательно», – мысленно проворчал Матвей, отхиливая виртуального товарища.

Местоположение необходимого Эрри артефакта было отмечено на карте, и Климов медленно, но верно приближался к тайнику. Он и Ункас благополучно разминулись с парой самосвалов, катком и грейдером – над кабиной каждой машины была видна свирепая и жуткая морда демона, и вскоре засели возле бетонных плит к каких-то пятидесяти метрах от пятиэтажки-недостроя, в которой и находился Череп Воздушного Капитана. А прямо перед ними нарезала круги бетономешалка в компании здоровенного погрузчика с колесами едва ли не в человеческий рост и катка, тоже далеко не маленького.

«Видимо, придется в обход», – с досадой подумал Матвей. Ему не хотелось тратить лишнее время на такой банальный квест из оперы «принеси-подай».

Словно в ответ на его мысли, слабо вскрикнул Ункас. Климов обернулся и обнаружил, что тролль потерял около трети хитов. Однако не успел он удивиться, как в плечо вонзился болт, заряженный магией молнии, что стоило ему семнадцати процентов ХП.

На то, чтобы отыскать взглядом стрелка, ушла пара секунд. Трое игроков – рога с арбалетом, чародей-энчантер и здоровяк-горец – лежали среди железных бочек на крыше строительного вагончика позади бетонных плит, за которыми прятались Матвей и Ункас. Увидев, что Климов смотрит на него, разбойник – звали его Ультман, достиг он пока что девятого уровня – ухмыльнулся и вновь прицелился.

«Сволочи», – скрипнул зубами рога Серый, понимая, что к чему.

Троица вынуждала его и Ункаса покинуть засаду и сагрить на себя «автодемонов», чтобы самим благополучно проникнуть в недостроенное здание. Словно подтверждая его мысли, Ультман прислал сообщение: «Вылезайте по живее ато так и будим дамажить».

– Лучше бы в школе книжки читали… – пробормотал Матвей, понимая, что иного выхода, кроме как свалить, сейчас нет. Дружки Ультмана, энчантер Старк и горец Фукс, тоже были девятого уровня. Сам Климов дорос до тринадцатого, но против троих разница в левелах погоды не делала. Да и позиция у компании Ультмана была куда выгоднее. – Ну да ладно, еще пересечемся…

С этими словами он бафнул себя и Ункаса на скорость, после чего, приказав троллю следовать за ним, перемахнул через плиты.

Бетономешалка взревела с новой силой, венчавшая крышу злобная демоническая морда оскалилась. Колеса, мгновенно набрав обороты, взрыли землю, отчего машина окуталась облаком бурой пыли – однако тут же вынырнула из него и помчалась на непрошеных гостей. Вслед за ней к Матвею и Ункасу устремились погрузчик и каток.

Бежать к пятиэтажке было самоубийством – машины превратили бы Климова и тролля в цифровые лепешки, едва те оказались бы на полпути. Однако, к счастью, метрах в сорока от плит пролегала траншея, и Матвей, под свист и ржач компании Ультмана, бросился туда. Спрыгнул на трубы и присел, слушая яростный рев моторов бетономешалки, погрузчика и катка. Баф еще держался, поэтому, убедившись, что с Ункасом все благополучно, Климов понесся вперед. Чуявшие добычу демоны-машины ехали следом, по левую руку, и Матвей видел призрачные головы монстров поверх земляных насыпей, окружавших траншею.

Та несложным лабиринтом опутывала всю стройку, так что вскоре Матвею и Ункасу попался первый поворот, который позволил уйти от преследования – у каждого одержимого авто был свой ареал обитания, и нарушать его границы машины-чудовища не могли. Правда, сама траншея оказалась отнюдь не безопасным местом, поскольку стала домом для Земляных Големов, слепленных из грязи карликов метрового роста, с длинными руками. Твари оказались неожиданно сильны, да и нападали минимум по двое, поэтому при первой же возможности Климов и Ункас покинули траншею.

Удачно разминувшись с самосвалом, они добрались-таки до нужной пятиэтажки. Тайник с артефактом, оказавшимся небольшой черной черепушкой с торчащими из висков перепончатыми крыльями, был на третьем этаже и охранялся семеркой Земляных Големов. Сражаясь с ними, Матвей чудом не погиб, а тролль потерял еще одну жизнь: стрелял зеленокожий коротышка метко, а вот в ближнем бою от него почти не было проку.

Словом, поход на Одержимую стройку доставил весьма и весьма. Хорошо хоть обратный путь обошелся без происшествий, и вскоре донельзя довольный толстяк-эльф пожимал Матвею руку и поздравлял с успешным прохождением проверки и зачислением в ряды своих «квестовыполнителей».

Таким образом, в следующие две недели Климов гонял исключительно по заданиям Эрри. Они были самыми обычными: поиск артефакта или тайника с каким-нибудь сокровищем, убийство чудовищ или кого-либо из неписей, имевших несчастье перейти разъевшемуся остроухому дорогу, освобождение пленных, к которым у Эрри имелся интерес, помощь цифровым обитателям одной из локаций, которую атаковали монстры… Левел Матвея рос стремительными темпами, кошелек разбухал от золотых монет, инвентарь пополнялся полезными плюшками, а репутация становилась все образцовее. Спустя пять дней после квеста с Черепом Воздушного Капитана небольшой клан под названием Оркодавы принял Климова в свои ряды, а тролль Ункас стал в компании игроков кем-то вроде «сына полка». Ребята в клане оказались нормальными, и преданность зеленокожего коротышки Матвею их по-доброму забавляла.

Также Климову довелось еще раз пересечься с Ультманом и его дружками. Вторая встреча состоялась в более выгодных для Матвея условиях, и он объяснил ребятам, что такие фокусы, как тогда на Стройке, вытворять нехорошо. Те проявили завидную понятливость, так что дело обошлось без виртуальных надгробий.

Однако деготь, причем в количестве куда большем, чем ложка, тоже имел место быть: за время, что Матвей работал на Эрри, Ункас потерял еще две жизни. Третью смерть тролль встретил в Муравейнике, вместе с Климовым отбиваясь от стаи Гнилозубых Падальщиков. Твари представляли собой помесь паука и лишенной шерсти обезьяны, а клыки, которых в широких пастях было весьма внушительное количество, оказались смазаны ядом. Сопротивляемость Ункаса была практически нулевой, заработав отравление, он начал очень скорыми темпами терять здоровье, и Матвей, занятый рубкой монстров, не успел снять ДОТ и отхилить друга.

Следующим, кто умертвил тролля, стал огромный босс-питон Аак с костяной булавой на конце хвоста, обитающий в подземной цитадели, в которую вели врата в виде крокодильей морды. Локация была царством рептилий – от мелких летающих ящериц, нападающих стаями в два десятка особей, и до гигантов, вроде упомянутого питона и куда более серьезных тварей. Здоровенной змеюке хватило одного удара хвостом, чтобы буквально смести Ункаса. Тут же перед глазами Климова высветилось системное сообщение, гибель товарища привела его в ярость, и он разделался с питоном еще до того, как тролль отреспаунился.

После этого игра словно потеряла часть красок. Матвей надеялся дойти до цели в компании зеленокожего непися, которого считал уже настоящим другом, однако, учитывая, что впереди его ждало непростое путешествие и очень серьезная битва, понимал: шансы Ункаса выжить в последнем квесте очень малы. С другой стороны, это могло быть и к лучшему. Время в игре подходило к концу, и с троллем все равно пришлось бы скоро прощаться. Климов понимал, что перед ним лишь набор алгоритмов, но все равно чувствовал: оставлять Ункаса так – напрасно ожидающим, когда разбойник Серый вновь заспаунится – было сродни предательству. Матвей ругал себя, но не находил сил, чтобы изгнать это глупое чувство.

Тролль стал ему настоящим другом. Нередко Климов, сам не зная зачем, рассказывал пету обо всем, что с ним случилось после Мираклинны. Тот слушал, часто кивал и время от времени отвечал чем-то вроде: «Ты проявил невероятное самообладание, Серый. Именно так и следует поступать настоящему воину».

Разумеется, Матвей делился с Ункасом воспоминаниями не ради подобных похвал. Просто он устал держать все в себе. Во втором детдоме, том, куда его и остальных ребят перевели из аварийной двухэтажки, с ним часто работал психолог – мужчина средних лет, с негромким голосом и внимательным взглядом. По его словам, говорить было очень важно, эмоции должны получать вербальный выход. В те редкие встречи с Аленой Матвей старался не грузить девушку, позволяя выговариваться ей самой. Теперь же, обретя пускай даже ненастоящего слушателя, Климов словно бы наверстывал упущенное. Вдобавок, чем ближе был конец ведьминого задания, особенно вторая часть, тем прочнее становились путы страха – и вины.

Матвей прекрасно помнил Аерариум и все, что случилось в магическом городе. Из-за него. Да, можно было по сто раз на дню твердить, что действовал он не по своей воле, что, обрубая живой статуе крылья, даже не представлял, какими будут последствия… Все так, но легче от этого не становилось. Долгое время в голове Климова действовало нечто вроде защитного механизма, который словно заключил мысли и воспоминания об Аерариуме в своеобразную ментальную тюрьму. Но сейчас, когда Матвею предстояло вновь сделать нечто похожее, вдобавок – зная о том, к чему приведут действия, чувство вины вырвалось на свободу и раз за разом накатывало жестокими волнами. А перед глазами возникали то черные трещины на розовом куполе неба, то разбитые окна, из которых вырывались клубы дыма, то крылатые тени монстров-горгулий, то мертвые и растерзанные тела чародеев… И от осознания, что Климов приложил к этому кошмару руку, накатывал такой ужас, что хотелось съежиться и исчезнуть.

А Ункас оказался благодарным слушателем. Глядел на Матвея красными глазами, чуть заметно кивал и вставлял скудные реплики, лишь когда возникала пауза. Временами Климову казалось, что если бы он не получил такого помощника, то попросту свихнулся бы на половине пути по виртуальным просторам «Новадэйз Фэнтези». Разумеется, он понимал, что Ункас – не единственный, кто слушает. Ведьма следила за Матвеем, тут не было сомнений, но тот даже радовался этому: пусть знает, через что приходится проходить тем, кого она выбрала своими марионетками.

Страх перед предстоящим усиливался с каждым выполненным квестом. И выйдя на финишную прямую, Климов чувствовал, что вполне может спасовать. Да, он ненавидел Брульгрома, однако теперь, когда развязка была близка…

Ведьма чувствовала его состояние и, судя по всему, тревожилась. Поэтому около получаса назад, когда Матвей и Ункас справились с очередным квестом Эрри – разборкой с небольшим отрядом темных эльфов-разведчиков, прислала сообщение:

«Мне не нравится твой настрой. Я понимаю, что задание нелегкое. Однако если ты не справишься, возникнут проблемы, которые аукнутся и тебе, и Алене. Именно об этом ты и должен думать. Поторопись, Брульгром готов покинуть убежище, так что все необходимо будет закончить через пять-шесть часов. Я уже говорила, но напомню вновь: права на ошибку у тебя нет. Поэтому будь добр: заработай еще несколько очков навыков и вложи их в меткость».

Пять-шесть часов… Если ведьма думала, что ее послание сможет ободрить Матвея, то просчиталась. Он лишь сжал кулаки, чувствуя, как от страха внутренности сворачиваются в тугой узел.

А ноги несли его к зданию Южного аэровокзала, похожему на огромную крышку от рояля из стекла и металла. За ней, поддерживаемый несколькими торнадо, ждал игроков здоровенный пласт земли под названием Воздушный квартал, по летному полю безостановочно носились хищные зубастые шары-монстры. Череп Воздушного Капитана действительно замедлял их, но беда в том, что спустя четверть часа после доставки артефакта Эрри, он возвращался на Одержимую стройку. А сам квест был для желающих поработать на толстяка-эльфа проверкой, типа «годен – не годен».

Матвею казалось, что он прошел эту проверку многие годы назад. Его путь в «Новадэйз Фэнтези» приближался к концу. Это знал и остроухий НПС, поскольку, выполнив задание на Стройке, Климов рассказал, какую конкретно цель преследует, после чего Эрри составил для него своеобразную «культурную программу», состоящую из квестов. Она позволяла максимально быстро подготовиться к той самой конкретной цели – и в плане левела, и в плане экипировки. Сейчас Матвей уже сделал последний штрих, а потому шел к эльфу не просто доложить об успехе и получить очередной ништяк. Он шел прощаться.

– Ну что, славно мы с тобой поработали, я считаю, – произнес Эрри, как только Климов вернулся в его наполненный запахом фаст-фуда «офис». – Теперь пришла пора для награды. Идем.

Впервые на памяти Матвея эльф покинул кресло – стоя он казался еще толще – и, переваливаясь, направился к выходу. Климов и Ункас двинулись следом.

Остроухий привел их в одно из приспособленных под склад помещений, где хранились шмотки и оружие, и спустя минут пять внешний вид Матвея заметно преобразился. Эрри подарил ему спецсет для разбойника, позволяющий без лишнего урона разгуливать по Разъедающей долине. Костюм состоял из кожаных куртки и штанов, дубленых при помощи нескольких защищающих от радиации зелий, и маски с воздушными фильтрами. Ункас тоже приоделся, причем куда колоритнее: его эльф-делец нарядил в подобие водолазного костюма одной из самых первых моделей – громоздкого и с круглым, больше похожим на аквариум шлемом.

– Отлично, – остроухий отошел, чтобы оценить «обновы». – Теперь отправляйтесь в подвал, Рубэн переправит вас в Долину.

Упомянутый Эрри НПС уже ждал Матвея и Ункаса. Это был сухонький старичок-маг с хитрыми и блестящими глазами, одетый в серый балахон и вооруженный посохом с магическим шаром из агата. Рубэн умел открывать двери сквозь игровое пространство «Новадэйз Фэнтези», благодаря чему переправлял игроков в большую часть локаций. И Разъедающая долина была одним из тех мест, куда обладающий магией непись мог забросить Климова.

Игровой портал не имел ничего общего с облаками черного дыма, которые создавала ведьма. В игре межпространственный переход представлял собой нечто вроде большого овального зеркала с мутным серым стеклом. И, разумеется, игроки при телепортации не испытывали никакой боли, поскольку происходило все в мире, далеком от реальности.

С такими мрачными мыслями Матвей и попрощался с Южным аэровокзалом. Скорее всего – навсегда…

 

Квест второй: Третий лишний - 8

Разъедающая долина представляла собой череду кратеров, окруженную кольцом ядовитого дыма, зеленого и светящегося. Именно поэтому попасть сюда можно было только при помощи портала. Небо над локацией давило беззвездной чернотой, ветер поднимал клубы серо-желтой отравленной пыли, а повсюду сияли пораженные радиацией останки драконов. Десятки скелетов некогда грозных и гордых созданий теперь служили домом для множества мутантов, похожих на гномов – большеголовых, хромых, покрытых язвами и совершенно диких.

Каждая отдельная тварь дамажила несильно, однако нападали они целыми стаями, и потому продвигались Матвей и Ункас неторопливо, стараясь не агрить уродцев-мобов. Их ждали куда более серьезные противники.

Именно в Разъедающей долине обитали НПС «с потенциалом», как выражалась ведьма. Эльфы-Драконоловы, охотники и укротители летающих и огнедышащих ящеров – после слияния двух миров именно они представляли для людей наибольшую угрозу, и те нанесли по месту, которое остроухие избрали своим домом, несколько ядерных ударов. Те смогли отчасти защититься с помощью магии и избежали гибели. Однако Долина превратилась в отравленную смертоносным излучением территорию. Драконы умирали один за другим, их останки становились домом для мелких тварей, сумевших приспособиться к новым условиям, а бессмертные эльфы из года в год теряли благородный облик.

Но мастерство в поимке драконов, в изобилии населяющих виртуальные просторы «Новадэйз Фэнтези», осталось с ними, и множество игроков стремилось в Разъедающую долину, чтобы нанять Драконоловов. Для этого требовалось заслужить их уважение, что можно было сделать лишь одним способом – одолеть лидера неписей Лариата в поединке. Именно за этим Матвей и направлялся в Разъедающую долину. Сразиться, победить – и извлечь эльфов-Драконоловов из игры.

Их домом был огромный шатер, покрытый драконьими шкурами, рядом с которым лежал огромный череп летающего ящера с красными огнями в овальных глазницах. Едва Матвей и Ункас приблизились, как почуявшие гостей остроухие один за другим стали выходить из шатра. Лариат, как и положено, показался последним – уже когда Климов в компании тролля подошел совсем близко.

При взгляде на эльфов пробирал мороз. Изможденные, худые, с желтой, покрытой радиационными ожогами кожей, раздутыми лимфоузлами и практически без волос, вооруженные саблями, копьями и луками, они волком смотрели на Матвея. Он был человеком, а у Драконоловов накопилось предостаточно причин, чтобы не любить людское племя.

Тем не менее, Лариат выступил вперед и поприветствовал рогу Серого поклоном.

– Что привело двух странников в этот проклятый край? – дребезжаще спросил предводитель эльфов. – Все здесь пропитано смертью и болью, так что у вас должны быть очень веские причины.

– Так и есть, – Матвей ответил на поклон. – Мне необходимо изловить дракона, и, как я слышал, лучше вас в этом деле помощников не найти.

Лариат слабо рассмеялся.

– Надо же, наша слава еще живет. Что же… Мы всегда готовы помочь, однако для начала нам необходимо убедиться, достоин ли ты нашей помощи. Для этого тебе и твоему спутнику предстоит сразиться со мной. Согласен ли ты на такое условие?

– Согласен, – коротко ответил Матвей, и эльф удовлетворенно прикрыл глаза.

Обернувшись к своим, он кивнул, и те образовали вокруг Лариата, Климова и Ункаса подобие арены радиусом в полсотни шагов. В руках главного остроухого уже были сабли, в глазах поблескивало фиолетовое пламя, а сам он принял боевую стойку.

Спустя пару мгновений сражение началось…

Лариат наклонился и кинулся в атаку. Приблизившись к Матвею вплотную, взмахнул саблями. Тот увернулся и ударом своего клинка снес противнику первые хитпоинты. Только пока что это было каплей в море – запас жизни у эльфа, несмотря на проживание в хреновой экологической обстановке, оказался более чем приличным.

Следующие несколько минут Матвей и Лариат присматривались друг к другу. Атаковали, уворачивались, нападали, отступали. Эльф лишился десяти процентов ХП, а Климов опустошил первый пузырек с отхиливающим зельем. Ункас тоже не стоял без дела – несколько раз он попал в Драконолова взрывающимися болтами, и разбойник Серый пользовался трехсекундным оглушением для нанесения урона.

Затем Лариат решил использовать второе свое оружие – Разящую Лапу, посох в виде драконьей конечности с тремя когтистыми пальцами, с которых срывались молнии, дамажащие весьма и весьма ощутимо. От них можно было только уворачиваться, и около минуты Матвей только и делал, что выдавал вокруг босса один кульбит за другим. При этом приходилось быть очень внимательным и не приближаться к «барьеру» из других Драконоловов, иначе те агрились и били, кто копьем, кто саблей, и защититься от их ударов не представлялось возможным.

К счастью, вскоре Лариат вновь взялся за клинки, и Матвей, осмелев, снес ему еще двадцать процентов запаса жизни – не без помощи Ункаса, который старательно удерживался позади остроухого и расстреливал его взрывающимися болтами. Долгое время троллю удавалось воевать «в тылах», однако бесконечно это продолжаться не могло: вместо того, чтобы выполнить серию рубящих ударов, предназначающуюся Матвею, Драконолов отступил, развернулся и парой движений саблями укоротил полосу ХП Ункаса аж на три четверти.

При взгляде на мигающую красным коротенькую черточку над головой тролля, защищенной нелепым водолазным шлемом, Климову стало страшно. Он не желал терять Ункаса так же сильно, как и проигрывать Лариату.

А эльф, тем временем, решил развить успех. Тролль, теснимый боссом, отступал – к образовавшим круг и замершим Драконоловам…

– Стой! – крикнул Матвей, но было поздно: один из остроухих пронзил коротышку копьем. Острие вышло из груди Ункаса, и в то же мгновение пет начал становиться прозрачным.

Сохраняя боевую стойку, Климов изо всех сил стиснул пальцами рукояти сабель и заскрипел зубами. А глаза его не отрывались от собранного из нулей и единиц существа, ставшего за время в игре настоящим другом. Он смотрел на Ункаса последние секунды, а когда тот превратился в надгробный камень, полупрозрачный и чуть светящийся зеленым, Лариат вынудил его вспомнить, что сражение еще не закончено.

Без помощи стреляющего тролля дело пошло куда тяжелее. Эльф почти не давал возможности нанести удар, однако Матвей пользовался каждым шансом отнять у противника драгоценные хитпоинты. И, пускай с трудом, но подвел бой ко второй стадии.

Она почти ничем не отличалась от начала поединка. Единственное – эльфы встали теснее, что значительно сократило пространство для маневров. Но это уже едва ли было проблемой: Матвей успел изучить атаки Лариата. Трудности возникали лишь в те моменты, когда остроухий брался за Разящую Лапу и требовалось уходить от молний, но так, чтобы не приближаться к грозящим задамажить «зрителям». Четырежды Климов все-таки попадался на копья и клинки, и за ошибки приходилось щедро платить хитами. К счастью, он основательно запасся и лечилками, и бафами, что помогло ему одержать победу – пускай не быструю и далеко не безболезненную. Горечь, вызванная гибелью, Ункаса с каждой минутой все сильнее сжимала горло.

Поверженный Лариат опустился на четвереньки, почти упершись лбом в землю. Несколько секунд он оставался неподвижным, затем над его головой вновь возникла полоса ХП, а сам он встал и подошел к Матвею. Поклонился.

– Ты доказал, что достоин нашей помощи, и мы готовы отправиться с тобой на охоту, – произнес он. – Отныне и до того момента, пока необходимый зверь не окажется у тебя в руках, мы подчиняемся тебе безоговорочно.

– Спасибо, – тихо ответил Матвей, глядя на то место, где не стало Ункаса.

Эльф проследил за его взглядом, опустил голову.

– Твой друг сражался храбро. Жаль, что он не пережил эту битву. Желаешь ли ты попрощаться с ним, перед тем как мы двинемся за добычей?

Климов кивнул и медленно подошел к надгробному камню. Присел на корточки, а перед глазами возникло сообщение, где говорилось, что он может сделать на томбстоуне эпитафию и тогда памятник останется здесь навсегда. Подумав, Матвей вывел на виртуальной клавиатуре:

«Здесь пал смертью храбрых Ункас из рода Подземных Троллей. Он был мал, однако его храбрость и верность не знали границ».

Как только он закончил, надгробный камень перестал просвечивать и превратился в прямоугольник из светло-серого гранита, а набранные Климовым слова засияли алым.

«Мне очень грустно, что твой друг не увидел, как ты в очередной раз одолел противника, – написала ведьма, едва Матвей выпрямился и направился к Драконоловам. – Я бы с удовольствием подарила Ункасу жизнь в реальном мире, но увы: он не обладает необходимым для этого потенциалом. В отличие от двух десятков родичей того, кого ты столь эффектно одолел несколько минут назад. И теперь пришла пора извлечь их из игры. Лариат и его эльфы подчиняются твоим приказам. Сейчас я открою портал, и ты велишь им пройти сквозь него. Остальное – моя забота. Однако ты должен помнить об еще одном, не менее важном деле».

– Все я помню… – прошептал Матвей, чувствуя, как завладевшее им опустошение сменяется страхом.

Вскоре возле эльфийского шатра возникло облако черноты, и эльфы-Драконоловы один за другим отправились в портал, чтобы обрести жизнь в реальном мире.

 

Квест второй: Третий лишний - 9

Спустя три часа Матвей был уже в совершенно другой части «Новадэйз Фэнтези», в локации под названием «Заброшенный карьер». Следуя указаниям ведьмы, он отыскал на полпути к дну нагромождение из нескольких здоровенных темно-серых глыб, где сидела горгулья, оцифрованная хозяйкой убежища.

Завидев Климова, тварь рыкнула и открыла закрепленный на груди металлический ящик, в котором обнаружилась банка с густым желтым зельем. Как только Матвей забрал ее и смазал несколько арбалетных болтов, горгулья взмыла в воздух и исчезла в разлившемся над карьером черном пятне портала. А Климов, устроив среди глыб засаду, стал ждать.

Встреча с горгульей лишь обострила внутреннее напряжение и чувство вины: именно этой твари и ее сестрам Матвей открыл дорогу в Аерариум, обрубив крылья живой статуе. Именно из-за него монстры дорвались до жителей магического города и вдоволь попировали. И то, что Климов не знал, каким кошмаром все обернется, то, что действовал он не по своей воле, никак не могло ослабить душевную боль, которая становилась сильнее с каждой минутой. Матвею было страшно и горько, а впереди ждало очень серьезное испытание.

Он посмотрел на арбалет, заряженный теми самыми болтами, смазанными ведьминым зельем. Очень скоро они полетят в цель.

В живую цель…

«Немедленно прекрати себя накручивать! – на памяти Матвея ведьма впервые использовала восклицательные знаки при отправке сообщений в игру. Видимо, всерьез переживала, что все может пойти не так, как задумано. И Климов действительно не исключал такой вероятности. – Эти железяки лишь вонзятся в толстую шкуру нашего бывшего друга, не причинив ему никакого вреда. И ты прекрасно знаешь, для чего они нужны».

Да, Матвей знал. Свернув сообщение, он повернулся и в сотый раз остановил взгляд на сине-белой металлической туше экскаватора-гиганта, расположенного в полусотне шагов и окруженного пятью Когтеруками – местными мобами. Твари представляли собой большеголовых серокожих гуманоидов, длинных и худых. Каждая имела по две пары рук с длинными зазубренными когтями. Монстрам хватало двух-трех ударов, чтобы обеспечить неосторожному игроку кровотечение.

Эти чудовища в изобилии населяли Заброшенный карьер – огромную темную рану, прогрызенную человеком на теле земли. С высоты птичьего полета она напоминала чуть скошенную восьмерку длиной больше трех километров, исчерченную горизонтами, на которых замерли гигантские самосвалы, экскаваторы, погрузчики и бульдозеры вперемежку с фигурками мобов.

Именно здесь должен появиться Брульгром, прошедший процедуру оцифровки и рассчитывающий встретиться с чародеем, способным перенести даггаунского колдуна на родину – быстро и безопасно.

«Приготовься. Мы готовы перенести Брульгрома в игру. Через считанные минуты он будет здесь. Напомню: он защищен заклинаниями, поэтому я единственная, кто сможет его видеть. Ты должен выстрелить, прицелившись в условленную точку, по моей команде. Не раньше и не позже, не ниже и не выше».

Помрачневший Матвей отыскал глазами на ржавеющем боку экскаватора эмблему – значок доллара на пирамиде из овальных камней. Именно она станет его мишенью.

«Точно, – подумал Климов, понимая: до момента, которого он боялся с самого захода в игру, оставались минуты. – Я просто стреляю в мишень, нарисованную на этой здоровой железяке с ковшом. И ничего больше. Нужно только дождаться сигнала и пустить болт – как я делал уже сотни раз».

«Наконец-то ты начал рассуждать здраво, – пришел ответ от ведьмы. – Увы, зная твой характер, могу сказать, что долго это не продлится. Но постарайся дотерпеть хотя бы до конца задания. Брульгром вот-вот появится».

Климов прижался плечом к одной из глыб, взял эмблему на прицел. Нужно было лишь дождаться следующего сообщения от ведьмы и чуть двинуть пальцем, прижатым к спусковому крючку. Вот и все. Более пустякового дела нельзя и придумать.

«Брульгром здесь. Идет к тебе. Секунд через двадцать будет возле экскаватора, так что приготовься».

Матвей заставил себя вспомнить Алену и весенний день, когда девушка рассказала об интересе со стороны твари, которая только что проникла в «Новадэйз Фэнтези». Ее страх, боль и отчаяние были почти осязаемыми, а Климов в тот момент чувствовал себя абсолютно беспомощным.

«Никакой я не беспомощный», – он заскрипел зубами, понимая, что команда от ведьмы поступит с секунды на секунду…

«Давай!»

Климов выстрелил. Арбалет отозвался привычным щелчком. Болт со свистом преодолел полсотни шагов и вонзился… в пустоту. Послышалось шипение, и спустя пару мгновений Брульгром перестал быть невидимым. Все в том же балахоне с накинутым капюшоном, он крутился юлой, стараясь вытащить болт, засевший в районе левой лопатки.

А Когтеруки, до этого момента и не подозревавшие, что на их территории появился непрошеный гость, зарычали и всем скопом кинулись на столь внезапно возникшую добычу.

Матвей ненавидел Брульгрома. Но не желал смотреть, как мобы расправляются с лишившимся защиты колдуном – пришельцем из другого мира. Он зажмурился, отвернулся, прижавшись спиной к глыбе и не выпуская арбалет из вмиг одеревеневших пальцев.

«Ты превосходно справился, – закрытые глаза не помешали увидеть пришедшее от ведьмы сообщение. – Проблемы под названием Брульгром у нас больше нет. Можешь возвращаться».

За спиной, в пятидесяти метрах, все еще слышалось отчаянное шипение даггаунского колдуна, жадное рычание виртуальных чудовищ и чавканье. Лишь через полминуты, когда эта симфония смерти перестала звучать, оцепенение оставило Матвея. Он открыл глаза, выглянул и увидел на земле возле экскаватора большое темное пятно и рваные, бесформенные куски того, что осталось от Брульгрома. Выполнившие свою часть дела Когтеруки медленно разбредались каждый на свое место.

Вскочив на глыбу, Климов заорал и швырнул арбалет в экскаватор. Едва тот упал, чуть не угодив в останки оцифрованного и погибшего существа, Матвей принялся лупить кулаками по ближайшему темно-серому куску породы.

«Вы потеряли шесть очков здоровья… – запестрели перед глазами сообщения. – Вы потеряли пять очков здоровья… Вы потеряли восемь очков здоровья… Вы потеряли…»

 

Интерлюдия - 3

– Ты справилась идеально.

Вивьен подалась вперед, опершись локтями о широкий дубовый стол, на котором почти не было свободного места. Повсюду – колбы с зельями и законсервированными частями тел всевозможных созданий, куски бумаги с горками разноцветных порошков, крохотные скелеты, артефакты самых причудливых форм – некоторые излучали слабое сияние.

Впрочем, и помещение, избранное ведьмой в качестве рабочего кабинета, не отличалось простором. Утопающее в полумраке, душное, больше всего оно походило на каморку с каменными стенами и полом, однако Вивьен находила в тесноте особую прелесть. Как она объясняла Клариссе, гораздо проще оставаться сосредоточенной именно в замкнутом пространстве. Впрочем, та, даже несмотря на то, что шла с рыжеволосой ведьмой рука об руку уже двадцать лет, не могла понять, как Вивьен могла концентрироваться, будучи окруженной несколькими десятками маленьких, но жутких созданий.

Они шипели, скрипели, стрекотали, подвывали и рычали. Со стен, с заставленных книгами, свитками и различными емкостями полок, с пола и потолка на Клариссу смотрели разноцветные огни их глаз – красные, зеленые, фиолетовые, синие, желтые… Некоторые существа напоминали уменьшенных бескрылых горгулий, другие были похожи на чертей, змей, пауков, нетопырей, сороконожек… Над головой, вокруг металлического обруча с десятком свечей, с печальными вздохами медленно скользили трое призраков, у ног Вивьен клацал челюстями двухголовый скелет полуметровой высоты. Справа и слева от ведьмы Кларисса видела знакомые птичьи костяки, держащиеся в воздухе благодаря магии.

Сама она никогда не смогла бы работать в таком хаосе…

– Впрочем, – после недолгой паузы продолжила Вивьен, ленивым движением отгоняя от лица маленького спрута с перепончатыми крыльями и скорпионьим хвостом, – другого я и не ожидала. Ты самая одаренная моя ученица, несмотря на то… – она вновь помедлила, нахмурившись, – что вполне могла загнать дар в темницу собственного страха перед окружающими.

– Не будем об этом, – тихо ответила Кларисса, опустив голову. – Ты знаешь, я не люблю вспоминать прошлое.

– Прости. Я все никак не смирюсь с тем, что такая сильная ведьма, как ты, потеряла несколько лет. Однако стоит вспомнить, какими темпами ты принялась наверстывать упущенное… – Вивьен не закончила и улыбнулась.

Кларисса смутилась, словно вновь стала четырнадцатилетней девочкой, оказавшейся невероятно далеко от всего привычного – и гнетущего, и начавшей изучать искусство магии. Сейчас, спустя два десятка лет, она понимала, что Вивьен ничуть не лукавит, говоря про «наверстывание темпов». Ученицей бывшая служанка в доме инквизитора и впрямь была прекрасной, хоть первые шаги и дались очень нелегко – из-за страха, неуверенности, стыда. Кларисса слишком долго считала, что ее дар несет только беды. И оказалась потрясена, услышав первую похвалу – для нее это стало тоже чем-то сродни волшебству. Ну а дальше, будто избавившись от оков, девушка-ведьма устремилась вперед.

Одну за другой она штудировала книги, посвященные всем аспектам магического искусства: изготовлению зелий, боевым заклинаниям, чарам скрытности, воздействию на разум других существ, путешествиям сквозь пространство, целительству, работе с артефактами… Применяла усвоенное на практике, все больше уверяясь в собственных силах. Знакомилась с обитателями других миров, как разумными, так и теми, что описаны в многочисленных бестиариях – некоторые из них были безобидны, других приходилось укрощать.

Кларисса-ведьма крепла, и задания становились сложнее. Спустя всего три года после бегства из поместья Руандэлла Корда она совершила то, что в ее ковене посчитали подвигом, – освободила нескольких ведьм, оказавшихся в даггаунском гареме. Клариссе противостояли сразу трое колдунов, способных мгновенно перемещаться в пространстве и выдыхать ядовитые пары. Однако против вызванных юной ведьмой чар огненной стихии похотливые твари выстоять не смогли.

Еще через пару лет вместе с Вивьен Кларисса попала в жуткий умирающий мир, большая часть обитателей которого превратилась в чудовищ. Беспрерывно отбиваясь от вечно голодных тварей, ведьмы отыскали вход в подземные катакомбы, где находилось хранилище с очень ценным артефактом. Благодаря той статуэтке – четырехрукого длинноволосого чародея из напитанной магией бронзы, удерживающего над головой базальтовый купол – им удалось ослабить отряд инквизиторов, отыскавших одно из убежищ ковена Вивьен, и разделаться с врагами.

Именно Кларисса создала целый набор эликсиров, с помощью которого смогла исцелить обладающее магией племя наполовину людей наполовину рептилий, заполучив их в союзники.

Именно Клариссе удалось усилить способности «открывающих пространство», неприятного вида тварей с щупальцами и зубастыми пастями, и значительно упростить путешествия из одного мира в другой.

Именно благодаря составленному Клариссой заклинанию ведьмы получили возможность обмениваться мыслями, находясь в разных мирах.

И именно благодаря Клариссе ее ковен во главе с Вивьен праздновал сейчас очередную победу. Пожалуй, одну из самых значимых…

Они прибыли в этот мир совсем недавно – и очень вовремя. Он оказался охвачен войной, каждый день тысячи человек гибли в муках, и аура смерти, невидимым пологом накрывшая все вокруг, стала подпиткой для сестер Клариссы и нее самой.

Многое здесь напомнило Клариссе о том мире, в котором родилась она сама. Здесь тоже жили люди, полагающие, что все вокруг принадлежит исключительно им. Они называли себя «землянами», знали о ведьмах, колдунах, рассуждали о существовании иных миров, призраков, чудовищ, магии… Однако для землян это было лишь поводом поговорить, а те, кто действительно обладал даром, оставались в тени. Большинство же шло по тяжелому и невероятно странному, по мнению Клариссы, пути, именуемому «техническим прогрессом». Земляне создавали машины, тяжелые, огромные, дышащие горькими дымами, беспрестанно грохочущие… И якобы призванные облегчить людям жизнь. Да, отчасти это и в самом деле было так: машины давали возможность путешествовать по воздуху и воде, извлекать из недр земли необходимые ресурсы, строить надежные дома, жить в тепле, изготавливать одежду… И все бы ничего, если бы земляне время от времени не обращали технический прогресс против самих себя. И, как уже было сказано, Вивьен, Кларисса и их ковен прибыли на Землю как раз в один из таких периодов.

Всевозможные машины – ползущие по полю боя, проносящиеся над ним по воздуху, бороздящие водные просторы – ревели, плюясь заключенной в тяжелые железные сосуды огненной смертью. Клариссе, к тому времени успевшей пройти немало магических сражений, возня людей и механизмов казалась невероятно грубой, примитивной и грязной. А особое отвращение у нее вызвал человек, который развязал эту войну.

Настоящий сумасшедший с длинной черной челкой и нелепым квадратом усов точно под носом, окруживший себя моральными уродами… Лающий с трибуны психопат, вечно дергающийся, с неизменно холодными глазами, одержимый бредовыми идеями о «высших расах», «чистоте крови», «великой единой империи»… Он никогда бы не добился и десятой доли того, что привело на планете Земля к всеобщему кошмару, без помощи сил, которые в этом мире было принято называть «потусторонними». Опьяненный собственным успехом, этот человек очень скоро стал считать магию своей собственностью, однако Кларисса не словом, а делом дала понять, что он ошибается.

Несмотря на помощь чародейства, он проигрывал, поскольку решился напасть на очень сильный народ – самоотверженный, с открытой душой, горячим сердцем, готовый сделать невероятное. У него оставался один-единственный шанс переломить ход войны: в одном очень далеком мире нежилось под двумя солнцами озеро, многократно увеличивающее силы тех, кто вошел в его воды. Несколько чародеев, с которыми фюрер заключил договор, почти открыли его войскам дорогу к волшебному водоему, однако Кларисса, встав во главе собственной небольшой армии, куда входили самые разные создания, не позволила им завершить начатое. В итоге победа досталась тем, кто ее действительно заслуживал, а таинственное озеро стало частью владений ковена Вивьен.

Теперь же ведьма всего тремя словами оценила работу своей любимой ученицы, и Кларисса не могла не испытывать гордость.

– Благодаря твоей победе мы сделали серьезный шаг вперед, – продолжала Вивьен. – Чудесный водоем, к которому ты проложила безопасную дорогу, заметно увеличит наши силы. Жаль только, что омовение можно совершить лишь раз. Тем не менее, сейчас сразу несколько могущественных ковенов изъявили желание объединиться с нами, и это тоже очень и очень ценно. Твой труд послужил первотолчком для исторических для нашего вида событий, и я с радостью могу объявить тебе о создании Союза шести ковенов, который возглавлю лично. И здесь целиком и полностью твоя заслуга.

– Благодарю тебя, это просто прекрасно, – Кларисса счастливо улыбнулась. Если бы почти три десятка лет назад ей, маленькой девочке, напуганной тем, что из-за ее магии погиб карп кои, кто-нибудь сказал, что она повлияет на исход войны, втянувшей в себя целый мир, Кларисса восприняла бы эти слова как издевку, желание причинить ей еще большую боль. Но теперь… – Я очень рада, что все получилось, однако сейчас нам предстоит немало работы.

– Ты права. Мы явились в этот мир недавно, но я планирую остаться здесь на весьма долгий срок. Безусловно, магический покров на Земле слабоват, а здешние ведьмы и колдуны напоминают беспризорных детей. Зато и инквизиторских псов не так много, да и те, что есть, очень неопытны. Идеальное место для проведения одного… – Вивьен помедлила, подбирая нужное определение, – достаточно глобального эксперимента. Если все получится, этот мир станет полностью нашим. Однако работа займет не одно десятилетие, и чтобы осуществить задуманное, нам придется избороздить просторы множества миров, сотни раз действовать методом проб и ошибок, рисковать, ломать голову над трудноразрешимыми задачами… Именно для этого нам и нужны союзники. Силами только нашего ковена мы бы не справились, даже несмотря на наши очень долгие жизни.

– Что же это за работа? – несмотря на усталость, Кларисса была готова и слушать, и действовать. Вивьен являлась для нее матерью, подругой и единомышленницей в одном лице, и бывшая девочка-служанка никогда не пожалела бы сил, чтобы следовать за ней, за ее планами, за ее мечтами.

Вивьен улыбнулась, но как-то… хищно.

– В двух словах не расскажешь. К тому же, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать – так, кстати, говорят обитатели этого мира. Поэтому я предлагаю закончить разговоры и, несмотря на то, что ты нуждаешься в отдыхе, кое-куда отправиться. Не так давно мне удалось раздобыть настоящее сокровище. Над ним нам и предстоит поработать.

С этими словами она встала, отчего обитающая в каморке нечисть зашипела-заголосила еще больше, и подошла к свободному участку стены, выложенному из выпуклых каменных глыб. Приложила к шершавой серости ладони, закрыла глаза. Послышался щелчок, камни задрожали и сместились таким образом, что образовалась небольшая ниша, в которой разевал зубастые пасти и шевелил щупальцами Форамен Спатиум.

Вскоре Вивьен открыла портал, и Кларисса, глядя на черное облако, не могла не вспомнить свое первое путешествие сквозь пространство. Да, это было больно, но вместе с тем захватывало дух – от радости перед осознанием, что она стала свободна, и ожидания встречи с чем-то совершенно новым. Воспоминание о том, как Кларисса покинула родной мир и дом инквизитора Руандэлла Корда, всегда всплывало в памяти, стоило ей увидеть непроглядную тьму портала.

– То, что я хочу показать тебе, в каком-то смысле находится прямо у нас под ногами, – Вивьен с улыбкой обернулась к любимой ученице. – Однако попасть туда можно лишь с помощью «открывающего». Я понимаю, за два десятка лет, что ты выполняешь свое предназначение, тебе довелось повидать немало созданий весьма жутких и даже мерзких на вид. Однако то, что ты увидишь через несколько минут все равно может шокировать. И тем не менее, повторюсь: это величайшее сокровище, и просто невероятная удача, что оно попало в наши руки…

 

Квест третий: Пламенный Рокот - 1

– Как ты себя чувствуешь?

Матвей отвернулся и стиснул зубы. Какой смысл отвечать, если ведьма и так видит все, что творится у него в душе?

Настолько плохо ему не было еще никогда. В ушах почти беспрерывно звучало шипение Брульгрома и влажный хряск терзаемой мобами плоти. С тех пор как он помог ведьме избавиться от даггаунского колдуна прошла неделя – семь дней наедине с собой, с воспоминаниями о том, что сделал. Лишь во время трех коротких встреч с Аленой Матвей немного отвлекался. Судя по всему, девушка не знала об участи Брульгрома, считая, что ведьма просто отправила Климова за эльфами-Драконоловами, и тот был благодарен хозяйке убежища за молчание. Если бы Алене стало известно о событиях в «Новадэйз Фэнтези» от и до, это дало бы ей множество новых поводов для переживаний – и, Матвей не сомневался, чувства вины.

– Как бы там ни было, справился ты превосходно, хотя у меня имелись опасения на этот счет, – ведьма поудобнее устроилась на диване, не отрывая изучающего взгляда от стоящего возле вирт-капсулы Климова. – Все-таки ты прекрасно знал, что последует за выстрелом, и вполне мог спасовать в последний момент. Я рада, что этого не случилось.

«Уж лучше бы не знал», – хотел ответить Матвей, но промолчал, тут же поняв: если бы он понял весь замысел ведьмы лишь после того, как Брульгром утратил невидимость и Когтеруки сагрились на колдуна, охвативший его ужас был бы гораздо сильнее. А так ведьма предоставила Климову почти неделю в игре, чтобы он «привык» к тому, что придется сделать.

– Еще я вижу, что ты так и не понял, для чего мне понадобилось задействовать тебя, чтобы избавиться от Брульгрома. По-твоему, все можно было сделать гораздо проще – отправить его в игру без заклинания невидимости, – продолжала ведьма. – Повторюсь еще раз: у нас был договор, согласно которому я обеспечиваю ему безопасное перемещение в Даггаун. Это и оцифровка, и заклинания, укрывающие Брульгрома от кровожадных мобов, и появление чародея, обязанного переправить нашего покойного друга в его мир.

– Я не видел никакого чародея, – тихо, почти шепотом произнес Матвей.

– Да, но он был. Правда, явился уже после того, как ты покинул игру, и, поняв, что встреча и переправка не состоятся, почти тут же отбыл. Я сделала все, чтобы обеспечить Брульгрому возвращение в родной мир. Соблюла все условия, поскольку расхлебывать последствия из-за нарушения условий нашего с ним договора, практически на полпути к осуществлению моего плана, мне совершенно не хочется. Устранение даггаунского колдуна было очень сложной работой, мне пришлось предусмотреть сотню мелочей. К примеру, я понимала, что Брульгром будет настаивать, чтобы я переправила его домой прямо из убежища. Поэтому, еще когда вы с ним прорывались к выходу из инквизиторской тюрьмы, мне пришлось повредить имеющихся здесь «открывающих пространство» так, чтобы при их помощи стало невозможно создавать порталы в несколько ненужных мне миров. И Даггаун вошел в их число.

Матвей посмотрел на ведьму, в очередной раз поражаясь ее хитрости и изворотливости. Он понимал: те, кто встанут на ее пути или же просто перестанут быть полезными, практически обречены. А это значило, что у него и Алены нет шансов вернуться к прежней жизни.

– Таким образом, я предложила Брульгрому единственный способ вернуться в его родной мир – отправиться в игру и встретиться с чародеем, который откроет портал. Собственно, так почти что и случилось, – продолжала ведьма с печальной улыбкой. – Я выполнила все условия нашего с ним договора, моя совесть чиста, – при этих словах в душе Матвея вспыхнул гнев. – И в том, что в дело вмешался кое-кто… посторонний, моей вины нет. Разумеется, если говорить формально. Ты стал непредусмотренным фактором, а от таковых не застрахован никто, так что никакой ответственности за гибель нашего дорогого Брульгрома я не несу.

«Вот так и заключаются сделки с дьяволом, – чувствуя привычные безнадежность и горечь, подумал Матвей. – Можно тысячу раз прошерстить все условия, но в итоге все равно остаешься обманутым».

Ведьма, прочитав его мысли, усмехнулась:

– Поверь, до дьявола мне очень далеко. И если ты опять примеряешь все на себя и свою любимую, то напрасно. С вами я не поступлю так, как поступила с Брульгромом.

– Придумаете что-нибудь новое? – стараясь говорить с презрением, поинтересовался Матвей.

– Нет, – ведьма просто пожала плечами, невозмутимо глядя на него. – Как только мой план осуществится, вы с Аленой отправитесь домой и проживете долгую и счастливую жизнь. Ни я, ни другие обладатели магического дара или игроки не помешают вам быть вместе многие годы. Я клянусь.

– Вы считаете, что после всего, через что вы заставили нас пройти, мы сможем жить как раньше? Из-за вас мне пришлось стать убийцей! – Климов не выдержал – заорал, сжав кулаки. – Уже дважды!..

Ведьма не испугалась. Лишь погрустнела и опустила голову. С полминуты она сидела молча, под яростным взглядом тяжело дышащего Матвея. Потом, не поднимая на него глаз, произнесла тихо и безжизненно:

– Прости. Я бесконечно виновата перед тобой, перед Аленой и перед всеми, кто был до вас. И вряд ли смогу искупить вину. Возможно, тебя хоть как-то утешит то, что твоя работа невероятно важна. От нее зависит судьба этого мира.

Матвей нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

– К сожалению, пока я не могу вдаваться в подробности, поскольку обещала хранить свой план в тайне до самого конца. Однако, если говорить в общем и целом, скоро на Землю придет большая беда. Лишь немногие знают об этом, а предотвратить катастрофу могу только я. Однако без цифромагии и тех, для кого виртуальные миры – родная стихия, мне не удастся справиться с поставленной задачей. Тебе приходится тяжело, я превратила твою жизнь в ад, но все это – не ради моей безумной прихоти. Да, я вынудила тебя обречь на гибель жителей Аерариума и колдуна из Даггауна. Но обречь на гибель и убить – все же разные вещи, я постаралась свести к минимуму твое участие в этих трагедиях. Поверь, я хотела смертей не больше, чем ты.

Матвей не знал, что ответить. Горечь, боль и отчаяние после заключительной части квеста в «Новадэйз Фэнтези» полностью завладели сознанием, и даже слова ведьмы о том, что он помогает ей спасти мир, не воспринимались как что-то серьезное – и уж тем более правдивое.

– Как бы там ни было, нам нужно продолжать, – после небольшой паузы произнесла ведьма и поднялась.

Климов нахмурился и повернулся к вирт-капсуле. Сейчас он опять уляжется в этот напичканный электроникой гроб, неизвестно насколько, позволит рогатому целителю Брутусу вливать в себя неведомые эликсиры и перенесется в очередную вселенную, рожденную компьютерными технологиями…

– Увы, на сей раз все несколько сложнее, – ответила ведьма на его мысли. – Настало время для очередного очень серьезного шага, второго этапа охоты на тех, кто нужен мне для осуществления плана. Я непроста велела тебе извлечь в реальность остроухих обитателей «Новадэйз Фэнтези». Они уже готовы выполнить свое предназначение, и сейчас мы все вместе отправимся в путь. Иди за мной, – с этими словами она направилась к выходу в лабораторию Цитадели безумных некросов, толкнула тяжелые двери.

Там, возле каменных столов, окруженные многорукими бочонками в сопровождении Брутуса, стояли Драконоловы. Не узнать их было невозможно: два десятка изможденных, с явными признаками лучевой болезни и распухшими лимфоузлами эльфов выглядели точь-в-точь как в игре. Они стояли, будто восковые фигуры, а в глазах горело алое пламя.

«Для чего их нужно было копировать от и до? – недоумевал Матвей, вслед за ведьмой приближаясь к остроухим. – Ожоги, опухоли… Неужели нельзя было обойтись без этого, сделав их просто эльфами?»

– Можно, однако понадобились бы дополнительные ресурсы. А тратить их на один только внешний облик – не более чем расточительство, – сказала ведьма. – Поэтому особый упор я сделала на их физические качества и навыки. Там, куда мы отправимся, и то предприятие, которое нам предстоит… – она нахмурилась и покачала головой. – Мне нужны сильные и решительные бойцы с особыми умениями, а то, как они выглядят, совершенно не важно. К тому же, то, что тебя смущает, – лишь внешние проявления, а сами Драконоловы превосходно себя чувствуют и рвутся в бой, хоть и не показывают этого.

– А чтобы добыть для их цифровых сущностей тела, вы опять грабили морги…

– Верно, – просто ответила ведьма, с делано виноватой улыбкой. – Помнится, мы с тобой уже обсуждали этот вопрос.

Как только дошли до группы Драконоловов, Брутус повернулся к ведьме, слегка поклонился и вручил объемистый кожаный мешок с лямкой. Та закинула его на плечо, окинула эльфов внимательным взглядом – остроухие, казалось, даже не заметили ее появления: все так же сохраняли неподвижность, лишь красное свечение в глазах стало немного ярче.

– Ты там… поосторожнее… – обратился к Матвею рогатый целитель, скалясь в довольно хищной улыбке. – В опасное… место… отправляетесь…

Климов промолчал, а ведьма приблизилась к открытому участку каменной стены между парой стеллажей, на которых ждали своего часа пучки трав, глиняные статуэтки, горки костей, сосуды и книги. Несколько пассов руками – и Матвей вновь увидел арочный проход в помещение, где располагался аппарат для оцифровки.

– Нам предстоит непростое путешествие, состоящее, вдобавок, из нескольких этапов, – ведьма обернулась к Климову, и тот увидел, как посерьезнело ее лицо. – Для начала мы все отправимся в игру «Мьелльвард», где немного прогуляемся по ее густым лесам…

– Постойте… – перебил Матвей, с непониманием глядя на ведьму. – Вы ведь говорили, что не можете появляться в играх.

– Верно. Стоит мне появиться хоть в «Мьелльварде», хоть в любой другой игре, как сработает заклинание, которое позволит врагам обнаружить меня. Я прекрасно помню об этом. Однако у нас будет достаточно времени, чтобы добраться до цели и отправиться дальше. Я лишь кажусь убогой, однако моя сила до сих пор при мне. И те, кто охотится на меня, знают об этом и не будут понапрасну рисковать. Охотникам всегда необходимо подготовиться, прежде чем идти на опасного зверя, – последние слова ведьма произнесла с хорошо различимой тоской, поджала губы, а по изможденному лицу пробежала тень боли и горечи.

Матвею стало не по себе. Хозяйка убежища вызывала сочувствие, и Климов ощущал его, хотя понимал, что причин сопереживать этой женщине у него попросту нет. Вновь заломило виски, череп будто сжало невидимым, но очень прочным обручем.

«Опять…» – Матвей скрипнул зубами: головная боль все больше становилась его верной спутницей.

Это понемногу пугало, поскольку Климов не понимал ее причин. Возможно, виной был постоянное нервное напряжение. Или пребывание в ведьмином убежище – оно ведь насквозь пропитано магией, и Матвей не исключал, что та влияет на здоровье обычного человека подобно радиации. А может дело в ненормально долгих игровых марафонах. Климов понимал, что даже двое суток в вирткапсуле – невероятный стресс для организма, а он уже не единожды зависал в виртуале целыми неделями, питаемый неизвестными веществами. Да и про ту дрянь, которую Брутус вливал в его вены, тоже не стоило забывать. Конечно, благодаря растворам Матвей оставался жив и здоров без еды и воды. По словам ведьмы, эликсиры позволяли проводить в игре невероятно долгое время, однако Климов вполне допускал, что кое-чего рогатый целитель и хозяйка убежища могли не сказать. Называлось это кое-что «побочными эффектами», и головная боль могла быть только внешним проявлением, в то время как главная проблема зрела внутри.

«Если продолжится – расскажу ей, – решил Матвей, глядя, как эльфы один за другим проходят в потайную комнату. – В конце концов, в ее интересах, чтобы инструмент прослужил как можно дольше…»

– Идем, – все Драконоловы перешли в заполненное синим туманом помещение, и ведьма поманила Матвея туда же. Тот нехотя подчинился.

В комнате оцифровки ничего не поменялось: центр занимала «карусель» из полуразобранных вирт-капсул со стеклянной кабиной по центру. Возле мониторов, занимавших целую стену, Климов увидел красноглазого чародея с татуировками на бритой голове. На противоположной стороне чуть заметно шевелился Форамен Спатиум.

– Сейчас всем нам предстоит переместиться в игру, – в голосе ведьмы чувствовалось волнение. Матвей понимал, что та всерьез тревожилась – и неспроста, поскольку собиралась в открытую заявить врагам о своем присутствии в виртуальном пространстве. И сколько бы она ни говорила о том, что все продумала, риск, причем смертельный, оставался всегда. – Сначала оцифруются наши остроухие помощники, потом ты. А последней буду я, – тихо, с хорошо различимым напряжением добавила ведьма.

Вскоре первый эльф – глава Драконоловов Лариат – оказался в стеклянной кабине. Закружились вирт-капсулы, ожил синий туман, и вскоре извлеченный из одной игры НПС перенесся в совершенно другой виртуальный мир. Матвей не знал, наделила ли ведьма эльфов чувствами. Если да, то держался Лариат превосходно: ничем не показал, какую адскую боль ему пришлось вытерпеть, прежде чем оказаться в игре.

Точно так же спокойно и безмолвно в мир Мьелльварда переправились и сородичи Лариата. Матвей, понимая, что теперь его очередь, медленно подошел к устройству для оцифровки.

– Сейчас будет не так больно, как в первый раз, – мягко сказала ведьма. – С каждой новой оцифровкой тело все больше привыкает к этому противоестественному процессу.

«Противоестественному… – мысленно повторил Климов и болезненно скривился. – Умеет же она утешить…»

– Прости, – ведьма выдавила смешок. – Иногда мое многословие становится моим врагом.

Матвей не ответил. Спустя полминуты он уже стоял в центре «карусели», глядел на круговерть вирт-капсул и тумана, готовился к боли. И она пришла…

То ли Климов попросту забыл, какие муки доставила первая оцифровка, то ли ведьма ошиблась или слукавила, чтобы успокоить, но перемещение в игру получилось невероятно болезненным. Матвею казалось, что он погрузился с головой в наполненную кислотой ванну и сделал вдох, впуская разъедающую смерть внутрь. Больно было настолько, что он оказался не в силах даже закричать. Лишь зажмурился и почувствовал, как по щекам текут слезы.

 

Квест третий: Пламенный Рокот - 2

Когда боль ушла, Матвей уже был в игре. Лицо оставалось мокрым, а глаза закрытыми. Ноги чуть подгибались.

Открыв глаза, Климов обнаружил, что стоит, окруженный Драконоловами, на берегу широкого ручья. Повсюду – деревья с замшелыми стволами, утопающие в зелени подлеска, темные и мокрые каменные глыбы, а над головой дышало прохладой затянутое серыми тучами небо. Неподалеку начинался холм, на котором ждали игроков мобы – обросшие листвой человекоподобные существа с древесной корой вместо кожи и похожими на корни руками. Издалека доносились звуки битвы: звон клинков, крики, хлопки заклинаний, рев петов…

«Вот я и снова в игре. Живой, – напряженно подумал Матвей, разглядывая неподвижных эльфов. Глаза их по-прежнему горели красным огнем, так что Климов не мог определить, куда смотрят остроухие – на ручей, лес или же на него. Стоять в компании не совсем живых созданий было жутко. – Скорее бы ведьма переместилась…»

Та не заставила себя долго ждать, появившись совершенно беззвучно, просто возникнув, словно запоздавшая с прогрузкой текстура. Матвей понял, что перенесся в Мьелльвард точно так же, и от этого стало еще больше не по себе.

– Итак, – ведьма улыбнулась, но Климов видел: она не на шутку встревожена. – У нас есть около четверти часа на безопасное перемещение по игре. Обо мне уже знают и наверняка сейчас спешно собирают отряды ищеек.

– Инквизиторы? – спросил Матвей, двигаясь за ведьмой, которая уже отправилась вдоль ручья, вверх по течению – как раз туда, откуда доносились звуки сражения. Эльфы, окружив ее и Климова, молча работали ногами.

– И инквизиторы, и кое-кто еще. Я уже говорила: тех, кто хочет, чтобы обо мне осталась только недобрая память, весьма и весьма много. А вот число моих союзников уменьшается день ото дня, – она качнула головой и горько усмехнулась. Поправила висящий на плече мешок и едва не потеряла равновесие – все-таки идти по лесу с металлическим протезом вместо ноги было очень непросто.

– Давайте я понесу, – Матвей протянул руку к мешку.

– Держи, – ведьма остановилась, вручила тому ношу. – И… спасибо…

Климов не ответил, чувствуя, что хозяйку убежища предложение помочь удивило ничуть не меньше, чем его самого.

Мешок оказался тяжел, внутри что-то позвякивало, и Матвей пошел осторожнее. Там могло быть что-то опасное, однако спрашивать об этом у ведьмы Климов не решился.

– Не тревожься, – произнесла ведьма, прочитав его мысли. – Ты несешь заготовки оружия, предназначенного нашей маленькой эльфийской армии. Им предстоит очень непростая охота, а потому и снаряжение должно быть уникальным. Все как в игре, – на последней фразе она улыбнулась, но с хорошо заметной нервозностью.

Путь перегородило поваленное дерево, оккупированное тремя мобами. Твари напоминали оборотней полуметрового роста, покрытых пепельно-серой шерстью и с темно-красными крыльями летучей мыши.

– Не будем их тревожить, – тихо сказала ведьма и вместе с эльфами и Матвеем обошла опасное место по широкой дуге.

Звуки сражения все приближались, и вскоре Климов увидел само поле боя – небольшую поляну с выжженной травой, на дальнем краю которой вращался голубой, мерцающий сотнями искр смерч. Матвей никогда не погружался в Мьелльвард, но был наслышан об этой игре и знал, что крутящаяся воронка является входом в своеобразную пространственную нишу, где игроков поджидает босс. Разработчики щедрой рукой разбросали подобные штуки по цифровым просторам Мьелльварда, однако виртмир набирал популярность, градус конкуренции среди геймеров возрастал и стычки за право сразиться с тем или иным монстром раньше соперников возникали все чаще – и как раз подобная сцена предстала перед отрядом ведьмы.

Две группы игроков схлестнулись в поединке. С одной стороны Матвей увидел одетого в шкуры варвара, рыцаря-танка, здоровяка, очень похожего на орка, и суммонера, который управлял тройкой четырехкрылых и клювастых петов леопардовой окраски. Им противостоял более многочисленный отряд, возглавляемый, судя по всему, высокой и гиперсексуальной воительницей. Рыжеволосая, почти не обремененная одеждой девица лихо размахивала здоровенным тесаком с гудящим и светящимся лезвием, на котором то и дело вспыхивали руны. Противником она выбрала оркоподобного гиганта, и опустошать шкалу его хитпоинтов красавице помогала пара разбойников, юрких, в коричневой одежде и с невидимыми под капюшонами лицами. С танком бился его собрат по классу, на варвара наседали еще один рога и, судя по всему, некромант – бледный тип в черном балахоне, на котором были нарисованы черепа со светящимися глазницами. А уже упомянутый суммонер отбивался от мага-пироманта, двоих гоблинов с кинжалами и приземистого человекоящера, вооруженного зазубренным клинком из кости и время от времени плюющегося чем-то едким. Чуть поодаль Климов заметил энчантера, молодого, с парой зеленых ирокезов, сжимающего в руках магические кристаллы.

– Что, знакомо? – тихо, со слабой улыбкой спросила ведьма, остановившись в десятке метров от края поляны.

«Не стоит здесь задерживаться», – Матвею было не по себе. Он понимал, что ни игроки, ни мобы не видят ведьмин отряд, однако оставались еще заклинания, случайно пущенные мимо, поскольку в Мьелльварде не предусматривалось целеуказание. Вдруг в следующую секунду кто-нибудь из Драконоловов, или Климов, или сама ведьма поймают файербол или что-нибудь некромантское? Последствия будут куда серьезнее, нежели обычная потеря очков здоровья…

– А вот за это не переживай, – снова прочла его мысли ведьма. – Нас укрывает надежная сеть из защитных заклинаний. Перед погружением сюда я провела тщательную подготовку, так что никаких неприятных сюрпризов возникнуть не должно. Однако на рожон лезть все равно не стоит, нечего растрачивать магию просто так.

Матвей в ответ лишь кивнул и вслед за ведьмой, окруженный эльфами, отправился дальше.

– Возможно я тебя удивлю, но настоящие магические битвы очень похожи на те, что происходят в виртуальной реальности, – вновь заговорила ведьма. – Основная ударная сила, защита, поддержка раненых, передача энергии, чтобы заклинания выходили более мощными, призыв существ из других измерений… Но есть и весьма серьезные отличия, – Матвей шел немного впереди, однако по голосу ведьмы почувствовал, что та помрачнела. – Самое главное – отсутствие респауна. Маги чаще всего погибают раз и навсегда. Да и искалеченное тело очень редко удается вернуть в прежний вид и возвратить ему прежние функции. Особенно если теряешь руку… или ногу…

Последние слова ведьма произнесла почти шепотом, и Климов понял, что она имеет в виду себя. Получается, хозяйка убежища потеряла ногу в сражении с другими обладателями магического дара.

– Не совсем так, – ответила ведьма на его размышления. – Когда тебя загоняют, будто дикого зверя… Вряд ли это можно назвать сражением. Но ты прав, ногу у меня отняли собратья по чародейскому ремеслу. И, что доставляет мне еще большую боль, это сделали те, кому я долгое время безоговорочно доверяла. Те, кто спас меня от участи еще в четырнадцать лет превратиться в живую куклу, лишенную дара и беспрекословно выполняющую любое поручение хозяев-инквизиторов…

Матвей передернул плечами. От рассказа ведьмы стало не по себе. Только сейчас он задумался, что у нее тоже есть прошлое – возможно, еще более горькое, чем у самого Климова. Отсутствие ноги, изможденный вид, хорошо различимое порой безумие… Все это ведь неспроста.

– Рада, что ты начинаешь понимать, – в голосе ведьмы сквозила печаль. – До цели осталось не так долго, может, пара месяцев. И если все пройдет так, как задумывалось изначально, ты получишь ответы на большинство вопросов, которые сейчас не дают тебе покоя. Возможно даже, – она усмехнулась, – тебе в чем-то станет стыдно передо мной. Впрочем, для меня это уже не будет играть никакой роли…

Последние слова ведьмы лишь усилили растерянность, и Матвей не ответил. Он попросту не знал, что сказать.

Поляна со сражающимися игроками осталась позади, звуки битвы стихли. То ли ведьма, Климов и эльфы отошли на достаточное расстояние, то ли разборка попросту закончилась. Как бы там ни было, ручей все так же нес свои виртуальные воды, деревья высокими молчаливыми стражами охраняли временный покой локации, а уже знакомые древолюды ждали игроков. На противоположной стороне Матвей заметил разоренный хутор. Окна огромного трехэтажного сруба чернели пустотой, от колодца с журавлем и вовсе почти ничего не осталось, а во дворе, среди обломков и мумифицированных трупов, застыли мобы, похожие на снежных людей трех с лишним метров ростом, истыканные стрелами и обвешанные железными челюстями капканов.

– Мы почти пришли, – сообщила ведьма и указала вдаль – на словно прорвавшуюся сквозь землю скалу, похожую на скошенную серую пирамиду. У основания темнел вход в пещеру, откуда и вытекал ручей. – Если выражаться привычным тебе языком, то там наш первый чекпоинт.

До цели дошли минуты за три. Вход сторожили два высоченных серолицых мертвяка, вооруженных косами. Приблизившись к ним, ведьма вытянула руку, и оба стража исчезли, оставив после себя светящиеся горки лута.

– Это, конечно, нечестно, – ведьма с улыбкой обернулась к Матвею, – но нам ведь и очки опыта копить ни к чему, верно? Зато вход теперь свободен.

Пещера оказалась неглубокой, большую ее часть занимало озеро, освещенное изнутри голубыми кристаллами и населенное то ли водяными змеями, то ли похожими на угрей рыбинами. Под сводом горели алые огоньки нетопыриных глаз – самих тварей Матвей насчитал три десятка. А на противоположном берегу стоял огромный сундук, справа и слева от которого, подобно часовым, сияли гранями все те же кристаллы, что были и под водой.

– Там, – ведьма кивнула на сундук, – находится Кристальная Корона, одно из самых примечательных сокровищ Мьелльварда. Множество игроков грезят о том, чтобы стать обладателями этой вещицы. Однако никто из них не догадывается, что тут спрятано нечто куда более интересное, причем оно не относится к игровому контенту, поскольку принадлежит к реальному миру. И доказывает: чудеса, ради которых тысячи людей по всему земному шару укладываются в вирт-капсулы и погружаются в игровые вселенные, существуют на самом деле. Стоит лишь протянуть руку.

Последние слова она договаривала, подходя к небольшой ноздреватой выпуклости на стене пещеры, после чего действительно протянула руку и коснулась приметного места. В глазах ведьмы блеснул красный огонь, и тут же часть стены исчезла, открыв нишу, в которой открывал зубастые пасти и шевелил щупальцами «открывающий пространство».

«Как?.. И ради этого мы оцифровывались?..» – Матвей ничего не понимал: у ведьмы в убежище есть несколько подобных тварей, способных открывать порталы между мирами. Она могла задействовать любую, чтобы попасть в нужное место.

– Увы, на сей раз ты ошибаешься, – заговорила ведьма, изучая «открывающего». – Есть миры, в которые почти невозможно попасть, и открыть туда дорогу может лишь особый экземпляр Форамен Спатиум. Перед нами именно такой. Да, он ограничен связью лишь с одним миром, но это в то же время делает его уникальным. Мне пришлось заплатить немалую цену за него, и теперь, – она повернулась к Матвею, посмотрела ему прямо в глаза, – я могу вернуться домой.

«Домой? – Климов опешил. – В другой мир?»

– Верно, – ведьма кивнула, довольная эффектом. – Я прибыла сюда несколько десятилетий назад. Вместе с сестрами думала обосноваться здесь надолго, однако, – она развела руками, – не сложилось. Тогда я еще не знала, что планирует моя наставница, а потому служила ей верой и правдой и даже, – горькая усмешка, – в какой-то мере спасла Землю. Однако вскоре над ней нависла новая угроза. Мои бывшие союзники готовятся… кое к чему, и я должна не допустить, чтобы их план осуществился. Так что у меня, можно сказать, контрплан, – ведьма снова усмехнулась, но почти тут же стала серьезной. – Нам пора отправляться, дело предстоит очень сложное. Тем более что кое-кто из ищеек уже здесь…

Матвей похолодел, и почти тут же в голове возникла мысль, которая напугала его еще больше.

– Послушайте, – он подошел к ведьме, встревоженно посмотрел на нее. – Раз те, кто на вас охотится, уже здесь, значит, рано или поздно они доберутся и сюда.

– Верно, – ведьма кивнула и приступила к созданию портала.

– Но ведь тогда они смогут обнаружить «открывающего» и переместиться в ваш мир вслед за нами.

Облако тьмы, как обычно, возникло совершенно бесшумно. Эльфы словно по команде стали заходить в портал один за другим.

– А вот тут ты ошибаешься, – хозяйка убежища повернулась к Климову с хитрой улыбкой. – Как только мы все окажемся очень далеко отсюда и портал закроется, Форамен Спатиум погибнет, превратится в бесполезную и дурно пахнущую массу. Безусловно, мои преследователи поймут, что это «открывающий», однако большего определить не смогут. И главное – не узнают, в какой именно мир я отправилась.

На это Матвей мог лишь задумчиво покивать, а засевшая внутри тревога немного утихла.

Эльфы, тем временем, уже исчезли в портале. Лариат на сей раз вошел во тьму последним.

– Теперь твоя очередь, – ведьма легонько подтолкнула Климова к клубящейся черноте.

Тот сделал несколько шагов вперед и вскоре, благодаря навалившейся на него невыносимой боли, понял, что мир, в котором родилась ведьма, расположен очень и очень далеко.

 

Квест третий: Пламенный Рокот - 3

Песчаный берег, залитый ярким и жарким летним солнцем. Шелестящие заросли камыша справа и слева. Синее, усыпанное сотнями бриллиантов-бликов полотно реки, которая соседствовала с широким подсолнуховым полем, за которым, подобно серо-белому миражу, высилась далекая горная гряда с заснеженными вершинами.

«А тут все как дома», – подумал Матвей, как только пришел в себя после перемещения и осмотрелся.

– Совершенно верно, – согласилась ведьма, со слабой и немного грустной улыбкой глядя на Климова. – Наши миры имеют немало схожих черт. Однако есть и различия. Здесь ты не найдешь заводов-исполинов, автомобилей, компьютеров и других проявлений научно-технического прогресса, который на Земле воспринимается как дар, что, на самом деле, очень и очень спорно. Зато о магии и существовании тех, кто по твердому убеждению землян встречается только в сказках, мифах и фантастических произведениях, тут знают абсолютно все. Ты не удивишь здешних обитателей историями о великане-оборотне, инквизиторской тюрьме, населенной всевозможными чародеями, магических поединках, проклятьях и так далее. Однако предел тому, что в твоем мире считается необычным, есть даже тут. И компании из одноногой ведьмы, странно одетого юноши и двадцати эльфов, выглядящих так, словно попали под воздействие сильнейшей черной магии, здесь сильно удивятся. А где удивление, там и слухи, которые обязательно доползут до ушей тех, с кем мне лучше не пересекаться.

– И что же в таком случае делать? – спросил Матвей. Он не был особенно растерян или напряжен, поскольку чувствовал, что ведьма абсолютно спокойна. Возвращение в родной мир словно бы придало ей дополнительные силы.

– Наведение морока – отдельный вид магического искусства. Я посвятила его изучению и совершенствованию не один год и, что греха таить, всегда рада продемонстрировать этот свой талант. Сейчас ты и Драконоловы образуете круг. Немного магии – и мы все будет выглядеть иначе, более привычно для этого мира.

Остроухие выполнили безмолвный приказ ведьмы, обступив ее. Матвей втиснулся между двумя эльфами – те были почти на голову выше – и замер в ожидании.

– Должна предупредить: процедура предстоит малоприятная, но ты должен сохранять полную неподвижность, иначе морок ляжет не так, как нужно, – ведьма серьезно посмотрела на Климова, дождалась кивка и приступила к чародейству.

Воздух вокруг эльфов и Матвея задрожал, будто раскалившись, однако жара не было. Зато спустя пять-шесть секунд пришел зуд. Чесалось все тело, глаза и даже носоглотка. Климов стиснул челюсти, борясь с яростным желанием основательно пройтись ногтями по рукам, ногам, животу и спине.

– Полная неподвижность!.. – строго напомнила ведьма. Она медленно разворачивалась вокруг себя, совершая руками плавные пассы. Глаза горели красным огнем.

К зуду прибавилась ломота, а в глазах стало темнеть. Вскоре Матвея обступила непроглядная чернота, и даже воздух, казалось, загустел и с трудом лился в пылающую огнем носоглотку.

К счастью, долго пытка не продлилась. И как только Климов вновь смог видеть, зуд и ломота почти мгновенно сошли на нет. Облегченно выдохнув, Матвей покачал головой и замер, глядя на окруживших его созданий.

Ростом около метра, кривоногие, покрытые густой зеленой шерстью, длинноносые, пухлогубые и с широко посаженными выпуклыми глазами, похожими на совиные. Тонкие руки с широкими ладонями и едва видимыми пальцами существа держали сложенными на выпуклых животах. Вдобавок, у каждого имелся хвост – длинный, голый и с кисточкой. Климову при взгляде на преобразившихся эльфов становилось не по себе: слишком уж силен был контраст между их настоящим обликом, болезненным и жутким, от которого так и веяло безысходностью, и тем забавным и в чем-то даже нелепым, приобретенным благодаря ведьминым чарам.

– Этот народ называется арьеджалы. Мирные существа, обладающие магией, способной укреплять все, чего она коснется, – произнесла ведьма. Она тоже заметно преобразилась: стала выше, волосы посветлели и теперь были уложены в сложную прическу. Однако вместе с этим хозяйка убежища постарела лет на пятнадцать – на обретшем добродушное выражение лице основательно прибавилось морщин. А сарафан сменился на черное платье с длинными рукавами и высоким горлом. – Именно поэтому арьеджалам всегда рады на стройках. Их магия делает прочнее и фундаменты, и стены, и крыши. Здания, построенные с участием этого народа, гораздо долговечнее, им практически не страшны стихийные бедствия.

«Значит, меня тоже превратили в нечто подобное», – Матвей опустил глаза, чтобы рассмотреть себя, но не увидел ни коротких кривых ног, ни зеленой шерсти, ни круглого живота. Ведьма сохранила ему человеческий облик, поменяв только одежду: вместо джинсов и толстовки, которые уже очень давно требовали стирки, на Климове были просторные серые штаны и длинная рубаха из хлопка, а вместо кроссовок – нечто вроде сандалий.

– Что касается тебя, то я поменяла лишь цвет волос, сделав твою изрядно отросшую шевелюру и бороду рыжими. И украсила лицо веснушками, чтобы оно не казалось слишком уж мрачным и напряженным, – сказала улыбающаяся ведьма. – Ну а теперь о деле. В пяти часах ходьбы находится Нильброкс, довольно большой город, в котором и живет нужный мне маг, способный превратить заготовки, – она кивнула на мешок, висящий на плече Матвея, – в полноценное и уникальное оружие. Нам несказанно повезло: в Нильброксе полным ходом идет строительство крупнейшего музея магии, а потому присутствие арьеджалов вполне закономерно. Сейчас там десятки представителей этого народа.

– Но ведь с нами ненастоящие арьеджалы, – возразил Матвей.

– Верно. Однако это не играет роли. Как ты видишь, все они похожи друг на друга как две капли воды и, уверяю, от настоящих совершенно не отличаются. Что до магии арьеджалов… Она не понадобится. Я уже говорила, что Нильброкс – крупный город. Там есть на что посмотреть, и для местных жителей наши остроухие помощники будут выглядеть группой арьеджалов, заработавших выходной и отправившихся изучать достопримечательности. Я выступлю в роли сопровождающего мага-переводчика, без которого арьеджалы, говорящие на очень сложном языке, не смогли бы общаться с представителями других видов. Ну а ты будешь кем-то вроде прораба.

Матвей задумчиво покивал, а ведьма, объявив, что пора в путь, забрала у него мешок и подошла к реке. Поставив мешок возле самой кромки воды, она достала маленькую, будто игрушечную лодку.

– Согласись, пять часов пешим ходом – это долго и утомительно, – ведьма с довольной улыбкой обернулась к Климову. – Однако магия поможет нам преодолеть путь до Нильброкса гораздо быстрее и с большим комфортом.

С этими словами она опустила лодку в воду, несильно оттолкнула ее от берега. Та закачалась, а ведьма вытянула руки, словно хотела при помощи чар притянуть ее обратно. Но вместо того, чтобы возвратиться, лодочка стала увеличиваться и буквально за полминуты достигла размеров настоящей лодки, в которой было достаточно места и для ведьмы, и для Матвея, и для Драконоловов.

– Магия пространства – одно из самых увлекательных направлений чародейского искусства, – сказала ведьма. Глаза ее сверкнули красными огнями, а эльфы-арьеджалы один за другим стали забираться в лодку.

Вскоре Климов с ведьмой тоже оказались внутри и поплыли – видимо, опять при помощи магии: лодка выбралась на середину русла, сама развернулась, после чего плавно заскользила вдоль стены камышей, за которой высились ивы и березы. Подсолнуховое поле черно-желто-зеленой равниной проплывало мимо. На другом берегу начинался лес, приветствующий лодку шелестом листвы и радостными трелями пернатых обитателей.

Все это было настолько не похоже на обстановку, которая окружала Матвея в последние месяцы, что у него закружилась голова и перехватило дыхание. Только сейчас он понял, насколько отвык быть свободным, и позволил себе хоть на время забыть, что находится в чужом мире, где ведьма скоро начнет новое сложное и наверняка опасное дело. Климов с жадностью вслушивался в плеск воды и щебетание птиц, мечтал в буквальном смысле захлебнуться прохладной свежестью воздуха и ловил оголодавшим взглядом каждую деталь окружающего пейзажа.

– Мне радостно, что тебе удалось немного насладиться здешними красотами и простором, – спустя примерно полчаса заговорила ведьма. Подсолнуховое поле за это время сменилось чередой деревенек, после которых Матвей увидел вдалеке город, окруженный высокой каменной стеной с небольшими коробами бойниц. – И оттого мне вдвойне грустнее сообщать, что эта часть пути подходит к завершению. Сейчас нам предстоит проникнуть в Нильброкс, и сделать это необходимо тайно, для чего придется пройти через одно малоприятное место.

Едва она договорила, как лодка замедлилась. Впереди, метрах в пятнадцати, Матвей увидел кое-что странное: вода словно вздымалась, образуя едва видимый гладкий купол.

– Хорошо, что ты умеешь плавать, – сказала ведьма, поднимаясь. – На дне под нами находится каменный колодец. Он соединяется с подземным ходом, который идет прямо до Нильброкса. Так мы попадем в город, минуя стражу и инквизиторов, несущих службу у городских ворот.

Закончив, она подошла к борту лодки, а в следующее мгновение нырнула в воду, словно профессиональный пловец. Все произошло настолько неожиданно, что в первые пять-шесть секунд Матвей растерянно моргал, глядя на круги, расходящиеся по реке. А эльфы-арьеджалы повставали с мест и вслед за ведьмой, один за другим, стали покидать лодку. Та раскачивалась все ощутимее.

Поняв, что вскоре останется один, посреди реки и в совершенно чужом мире, Климов тоже встал и, протиснувшись между парой Драконоловов, замер, глядя на воду. Плавать он действительно умел – и любил. Однако никогда прежде так не волновался перед нырком.

Холодная ли вода? Далеко ли до колодца? Хватит ли дыхания? Матвей не знал ответа ни на один вопрос. Немного успокаивало лишь то, что вода была очень чистой – Климов видел, как чуть покачиваются водоросли и блестят серебристыми боками рыбки.

«Ладно, – решил он спустя пару секунд раздумий. – Чем быстрее – тем лучше».

С этой мыслью он и прыгнул из лодки.

От холода захватило дух, Климов забарахтался и едва не растерял запас воздуха. Лишь усилием воли заставил себя успокоиться и огляделся.

Колодец находился прямо под ним, метрах в трех-четырех. Эльфы-арьеджалы по одному исчезали в круглом черном зеве, рядом с которым плавали мелкие существа, похожие на чертей, но покрытые зеленой чешуей и с жабрами.

«Жуть, – Матвей нахмурился и, чувствуя, что в груди начинает давить, вынырнул за новой порцией воздуха. После чего опять погрузился под воду и без лишних раздумий, как можно скорее устремился к колодцу.

Едва он достиг цели, как холодные объятия воды исчезли. Климов полетел в черноту, но почти тут же врезался во что-то мягкое, скользкое и словно состоящее из крупных волокон.

– А вот и наш опоздавший, – произнесла невидимая во мраке ведьма, и в тот же миг невдалеке появилась светящаяся голубым сфера размером с футбольный мяч.

Тьма рассеялась, и Матвей смог оглядеться. Он лежал на куче водорослей, а ведьма, окруженная двумя десятками зеленых пучеглазых коротышек с хвостами, с изучающей улыбкой смотрела на него, стоя в начале сложенного из камня тоннеля с узким арочным сводом. Круглый источник света завис над ее вытянутой рукой.

Климов встал, отряхнулся и, поеживаясь от холодной воды, что пропитала одежду, подошел к ведьме.

– Использовать «открывающих пространство» вблизи Нильброкса и тем более в нем самом – большой риск, поскольку инквизиторы научились определять появление порталов. Сами они перемещаются сквозь пространство другими способами, – ведьма развернулась и направилась вглубь тоннеля. Матвей и Драконоловы пошли следом. – Как и те обладатели дара, к которым у представителей закона нет претензий. Вот и получается, что у ведьм и колдунов «вне закона», – она покачала головой, усмехнулась, – не так много возможностей попасть в город. Тоннель, по которому мы сейчас идем, существует уже полтора столетия, и он является одним из немногих мест, не известных инквизиторам. Не будь его, нам пришлось бы гораздо труднее, а все предприятие стало бы в разы опаснее.

Климов нахмурился, но промолчал. Ведьма постоянно твердила, что у нее множество врагов, а инквизиторы – одни из главных. И не так давно Матвей лично убедился, что те, кто призван следить за порядком среди обладателей магического дара, очень опасны. Методы же их работы так и вовсе были далеки от безобидных. Климов не раз и не два вспоминал жуткое рукотворное существо, служившее сердцем инквизиторской тюрьмы, и был уверен, что всю оставшуюся жизнь при слове «источник» будет вспоминать нагромождение живой плоти посреди похожего на анатомический театр помещения, откуда он едва унес ноги.

«Без Брульгрома я бы там погиб», – Матвей помрачнел, вспоминая толстое существо, лицо которого было покрыто усоподобными отростками. Тогда, в инквизиторской тюрьме, они действовали сообща, преследовали одну цель: спастись. Часто после такого становятся друзьями навек…

– Не угнетай самого себя, – сказала ведьма, чуть замедлившись. – Если тебе интересно, даггаунцам незнакомо понятие дружбы. Это довольно жадные и эгоистичные сущности, которые никогда не упустят возможности отыграться на слабом. Угнетение тех, кто не может дать отпор, предательства, удары в спину – вот суть Брульгрома и его сородичей.

«Я ведь тоже стрелял ему в спину, – мысленно ответил Матвей, вспоминая, куда угодил арбалетный болт – под левую лопатку даггаунского колдуна. – Пусть и не знал этого до последнего момента».

– Не сравнивай себя с ним, между вами нет абсолютно ничего общего, – в голосе ведьмы чувствовались строгие нотки. – Да, ты посодействовал тому, чтобы Брульгрома не стало. Однако это был приказ, ослушаться которого ты попросту не мог. Точно так же на любой войне: командир приказывает, солдаты выполняют. Причем, заметь, изо дня в день. К тому же, ты лишь разрушил магическую защиту. А всю грязную работу сделали цифровые монстры, которым никогда не обрести силу в реальном мире, поскольку они не обладают необходимым потенциалом.

– Как будто от этого легче, – процедил Матвей. Узкий каменный тоннель дышал сыростью. Сфера над ведьминой ладонью была единственным источником света, но его хватало, чтобы видеть все на полтора десятка метров вперед. Магия бесшумно касалась стен, на которых беспрестанно шипели мелкие твари, представляющие собой нечто среднее между рептилией и насекомым типа богомола, и пола, усыпанного мелкими костями. – Вы не слышали, как он умирал…

– Согласна, тебе пришлось пройти очень тяжелое испытание, – ответила ведьма. – Но если бы ты не справился, последствия могли быть очень печальными. И для тебя, и для меня, и, следовательно, для всей Земли. Повторю: мой план очень важен. Твой мир пережил немало войн, но ни одна из них не принесла столько бед, сколько могут принести те, кому я противостою.

– Однако ни одно спасение мира не обходится без жертв, – со смесью горькой иронии и сарказма вставил Матвей.

– Увы, это действительно так, – ведьма ускорилась, когда коридор повел вправо. Климов отметил, что благодаря мороку та перестала хромать. – Даже хирургу, прежде чем добраться до источника болезни, приходится повредить скальпелем немало здоровых тканей. В вашем мире по этому поводу есть циничная, но очень точная поговорка: цель оправдывает средства.

Климов не нашел, что ответить. Он уже не раз убедился, насколько искусно ведьма умеет заговаривать зубы.

Тоннель кончился приставной деревянной лестницей, потемневшей от сырости, возле которой дежурили двое худых коротышек с коричневой кожей и желтыми глазами. Они были одеты в грязные хламиды и вооружены копьями с зазубренными наконечниками. Увидев процессию во главе с ведьмой, охранники скорчили злобные гримасы и, приняв боевую стойку, выставили оружие.

Ведьму это нисколько не смутило. Она, совершенно не боясь, что низкорослые стражи могут ударить, подошла к ним и произнесла несколько фраз на незнакомом языке, полном шипящих. Те переглянулись и с легким поклоном отступили к стене.

– Два десятка метров наверх, и мы окажемся в Нильброксе, – объявила ведьма, обернувшись к Матвею. – Правда, в далеко не самом богатом и безопасном его районе со сложно выговариваемым названием, которое в переводе на твой язык означает что-то вроде «затопляемый угол». Все дело в том, что река, по которой мы недавно путешествовали, огибает город, и этот район расположен как раз на берегу. По весне случаются паводки, весьма сильные. Разумеется, мало кому хочется жить в таком месте, поэтому убежище здесь находят либо люди-преступники, либо те, по чьим следам идут инквизиторские псы. И как раз там живет маг-оружейник, способный снарядить наш остроухий отряд Драконоловов.

С этими словами она первая взялась за перекладины лестницы и стала подниматься. Матвей, подождав немного, понадежнее закинул за спину кожаный мешок с заготовками оружия и последовал за ней.

«Драконоловы получат оружие, и мы отправимся на охоту, – мрачно подумал он, прекрасно понимая, кого намеревалась изловить ведьма: одно название отряда эльфов говорило о многом. – Сначала огромная доисторическая акула. Теперь – летающий ящер-великан…» – воображение нарисовало настоящее чудовище в черной чешуйчатой броне, с перепончатыми крыльями и глоткой, из которой вырывался мощнейший поток смертоносного пламени. Климов даже не мог толком понять, что пугает его больше – предстоящая охота на летающего монстра или сам факт того, что монстр этот существует в действительности.

– Подумай лучше о том, – донесся сверху голос ведьмы, – что в последний раз жителю Земли посчастливилось увидеть настоящего дракона несколько сотен лет назад. Так что ты присутствуешь при, не побоюсь этого слова, исторических событиях.

Матвей понимал, что ведьма права. Одна лишь новость о том, что мегалодон живет и здравствует в наши дни, стала бы для его мира величайшим событием. А сейчас хозяйка убежища намеревалась пополнить свою коллекцию чудовищ-исполинов еще одним экземпляром, еще более фантастическим…

«И он будет не последним, – напомнил себе Матвей, а перед глазами возникли три гигантские клетки, ждущие монстров-постояльцев в подземной лаборатории. – За драконом последуют еще два существа. Кто это будет?..»

– Всему свое время, – ответила на его размышления ведьма. – Мы с тобой прекрасно сработались, что бы ты там себе ни думал. Поэтому, шаг за шагом, я доберусь до конца. Признаюсь, мне очень хочется, чтобы вы с Аленой увидели мою победу и поняли: я не то чудовище, каким кажусь, – в ее голосе чувствовалась знакомая грусть. – Это, в какой-то мере, служит мне дополнительным стимулом.

Лестница привела в наполненное тьмой помещение с кислым воздухом и скрипучими полами. Ведьма вновь зажгла сферу голубого света, и Матвей обнаружил, что стоит в небольшой комнатушке с покрытыми штукатуркой стенами, на которых было нарисовано красным множество причудливых символов.

Эльфы-арьеджалы по одному появлялись из прямоугольного отверстия в полу, и скоро весь отряд ведьмы оказался в сборе.

– Сейчас мы вновь окажемся под открытым небом, – с нотками волнения сказала та, после чего подошла к ближайшей стене и приложила к ней ладони. – Мне не доводилось бывать здесь уже очень давно, однако я не думаю, что «затопляемый угол» претерпел какие-либо изменения.

Послышался рокот, и часть стены просто растворилась, образовав узкий прямоугольный проход.

Оказавшись снаружи, Матвей уже без особого удивления обнаружил, что проход зияет в сером постаменте высотой от силы метра полтора и понял: тут вновь не обошлось без пространственной магии. От занимавшей постамент статуи остались лишь ноги в ботфортах, все это располагалось на небольшой мощеной булыжником площади, окруженной домами в два-три этажа. Серые, с многократно латанными стенами и темными окнами, они казались необитаемыми и словно стыдливо жались один к другому. Впереди, справа и слева брали начало узкие извилистые улочки, в воздухе витала смесь не самых приятных запахов, а небо на фоне окружающей серости казалось еще более ярким и чистым.

– Очень похоже на городок в какой-нибудь фэнтезийной игре, верно? – спросила ведьма, с улыбкой наблюдая за Матвеем.

Тот не мог не согласиться. Благодаря виртуальному пространству он побывал в десятках подобных городков, населенных эльфами, орками, магами и множеством других существ, порожденных фантазией разработчиков. И оттого оказаться в таком месте вживую было вдвойне удивительно.

– Однако не будем терять время. Тальдр, маг-оружейник, способный мне помочь, живет довольно далеко отсюда. Мы проникли в Нильброкс без проблем, так что не будем гневить удачу промедлением.

С этими словами ведьма направилась вперед, и Матвей с эльфами-арьеджалами двинулся следом.

«Затопляемый угол» оказался серым и однообразным лабиринтом, состоящим из извилистых вонючих улочек, которые казались необитаемыми. А те жители, что встречались на пути, не вызывали ничего, кроме опаски.

Первым, кого увидел Матвей, было высоченный полуголый субъект с пепельно-серой кожей, под которой светилась оранжевая паутина сосудов, и выпирающими ребрами. Там, где должны быть уши и глаза, кожа бугрилась, черногубый рот блестел от слюны. Однако, несмотря на слепоту и глухоту, житель «затопляемого угла» уверенно шел навстречу, держа на цепи огромного черного пса-поводыря с облезлой мордой.

Затем была компания из четверых пьяниц в лохмотьях и с красными мордами. Они еще издали заметили ведьму в сопровождении эльфов-арьеджалов и решительно направились к ней, однако на полпути замерли, развернулись и поспешили обратно.

«Магия против гопников», – слабо усмехнулся Матвей, поняв, что ведьма использовала какое-то отпугивающее заклинание.

Пару раз на пути попадались городские сумасшедшие, тихо бормочущие, либо яростно спорящие сами с собой. Однажды путь преградил настоящий гигант, очень похожий на огра и вооруженный здоровенными тесаками. Две-три секунды он изучал ведьму красными глазами, потом поклонился и отошел к стене ближайшего дома, давая дорогу. Но больше всего Климова настораживали личности, похожие на разбойников, наемников или воров. Выглядели они точь-в-точь как в играх: куртки с капюшонами, короткие мечи, сабли или кинжалы на поясах, спрятанные за масками лица… Компания покрытых зеленой шерстью коротышек с забавными хвостами совершенно не вписывалась в окружающую действительность. Климов подумал, что пораженные радиацией эльфы в пропыленной одежде и с жесткими, покрытыми ожогами лицами смотрелись бы здесь куда естественнее.

– Отчасти ты прав, но только если судить по внешнему виду, – ответила ведьма на размышления Матвея. – Эльфы действительно существуют, однако выглядят немного иначе, и в этом мире о них мало кто знает. Зато арьеджалы – довольно известное племя. И то, что наша группа, увлекшись экскурсией по Нильброксу, случайно забрела в трущобы, никого не удивит. Такое уже случалось и, к счастью, заканчивалось благополучно. Ну а мы, наконец, пришли.

С этими словами она остановилась у обшарпанной двухэтажки, стиснутой с двух сторон более высокими, но такими же требующими ремонта домами. Крыльцо в три ступени вело к деревянной двери, облепленной грязью. Ведьма поднялась и постучала.

Несмотря на то, что строение казалось необитаемым, открыли довольно быстро. На пороге возник бритоголовый карлик в коричневом сюртуке, бриджах, но без обуви. Он недобро покосился на ведьму и пробасил что-то на неизвестном языке. Та ответила коротко и спокойно, после чего коротышка еще больше помрачнел и отошел, давая гостям дорогу в дом.

– Добро пожаловать в мастерскую Тальдра, – сказала ведьма. – Это поистине удивительное место. Ты, конечно, видел нечто подобное, и не раз, но исключительно в играх. А для большего эффекта… давай-ка кое-что сделаем…

С этими словами ведьма подошла к Матвею, приложила руку к его лбу.

– Сейчас будет немного больно, но это быстро пройдет, – предупредила она, и в темных глазах блеснул знакомый красный огонь.

Голова тут же вспыхнула болью, Климов сморщился и скрипнул зубами. Однако спустя пару секунд все прошло, и он с непониманием посмотрел на ведьму.

– Как ты заметил, здешние жители общаются на незнакомом тебе языке. И только что я это исправила. Теперь ты будешь понимать речь обитателей Нильброкса. Нам с Тальдром предстоит о многом поговорить, и я посчитала, что не очень хорошо, если наш диалог останется для тебя лишь длинной чередой непонятных слов. В конце концов, ты полноправный участник нашей… гм… экспедиции. Ну а теперь давай войдем, негоже заставлять хозяина ждать гостей, когда двери уже открыты.

Ведьма первая вошла в дом, Матвей, пропустив пару ближайших эльфов-арьеджалов, последовал за ней.

Узкий полутемный коридор встретил странным запахом. Справа и слева темнели прямоугольники дверей, впереди, метрах в семи была еще одна, приоткрытая. Карлик стоял возле нее и с мрачным ожиданием смотрел на ведьму.

За дверью оказалась ведущая вниз лестница, довольно длинная – никак не меньше пятнадцати метров. На потолке светились три похожих на пентаграммы рисунка.

– Хозяин этого жилища очень обеспокоен собственной безопасностью, – пояснила ведьма, кивнув на светящиеся фигуры. – Впрочем, на то немало причин. Недавно ему крепко досталось, и в этом есть моя вина. Так что не удивляйся: Тальдр примет нас отнюдь не радушно.

Спустились, и карлик отодвинул тяжелый засов на еще одной двери – массивной и обитой железом. Та открылась с протяжным скрипом, и Матвей увидел ярко освещенное помещение.

– А вот и святая святых обиталища нашего оружейника, – произнесла ведьма, вслед за коротышкой проходя дальше.

«Святая святых» оказалась просторным залом, в котором было собрано немало причудливых конструкций. В центре стояло несколько человекоподобных механизмов: металлические костяки, вместо внутренностей – пружины, шестеренки, рычаги… Вдоль одной стены в несколько рядов тянулись полки, заставленные всевозможными механизмами и деталями самых разных форм и размеров. Другая стена была отдана под холодное оружие – алебарды, копья, сабли, мечи, глефы чуть заметно светились, видимо, удерживаясь на кирпичной кладке благодаря магии. С противоположной стороны висели мушкеты, пистолеты и ружья, а на полу стояло три пушки, между которыми высились горки из черных ядер. Ну а дальний угол помещения занимал длинный верстак, на котором почти не оставалось свободного места от все тех же деталей, инструментов. Также Матвей заметил немало колб с разноцветным содержимым, горки порошков на кусках бумаги, а по краям верстака было прикручено трое тисков – одни держали копье с длинным, чуть изогнутым наконечником, двое других пока только ждали возможности ухватить что-нибудь железными «челюстями». И именно возле верстака стоял на четырех металлических лапах тот, ради кого ведьма проделала столь долгий путь.

Замотанное бинтами туловище было заключено в похожий на клетку каркас, от которого и тянулись довольно длинные конечности. Те, что не служили существу опорой, замерли в воздухе. Климов не без напряжения смотрел на поблескивающие пальцы, крючья и клешни. Лицо мага-оружейника напоминало человеческое, но лишь отчасти: слишком выпуклый лоб, острые скулы, выступающий вперед подбородок. А в глазах горел желтый огонь.

– Не ожидал, что ты припрешься спустя такой короткий срок, – от ненависти, с которой Тальдр обратился к ведьме, Матвею стало не по себе. – Я отнюдь не успел по тебе соскучиться.

– Тут уж ничего не поделать, – та с делано виноватым видом развела руками, улыбнулась. – Мне понадобилась твоя помощь, и вот я здесь.

– Это понятно и без твоих гнусных объяснений, корыстная тварь!.. – с еще большей злостью выплюнул маг-оружейник.

Матвей с изумлением смотрел на ведьму, лицо которой не выражало ни смущения, ни злости, ни тем более страха – на нем читалось одно лишь любопытство.

Видимо, почувствовав эмоции Климова, та обернулась к нему с вежливой улыбкой.

– Как я и говорила, теплого приема мы не удостоились. Однако Тальдра можно понять. Некоторое время назад мы с ним угодили в одну переделку…

– Переделку?! – завизжал хозяин мастерской. И без того некрасивое, нечеловеческое лицо исказила гримаса ярости, он сделал несколько шагов навстречу ведьме, словно хотел кинуться на нее. Металлические лапы застучали по полу, и Матвей невольно отступил. – То, что мы едва не погибли, ты называешь переделкой?! Из-за тебя я стал таким! Превратился в огрызок!..

Лишенное рук и ног тело затряслось. Климову показалось, что Тальдр вот-вот разрыдается, но тот сдержался.

– Мне жаль, что так произошло, – тихо, уже без напускной вежливости и доброжелательности, сказала ведьма. – Но моей вины в этом нет. Ты согласился пойти со мной, на нас напали. И тебя, и меня могли убить, и то, что тебе досталось больше, – лишь воля судьбы. К тому же, не забывай: если бы не я, ты остался бы там.

На это Тальдр не нашел, что ответить. Видимо, ведьма была права, однако признание ее правоты лишь усилило ярость мага-оружейника, но тот не дал чувствам выхода и перешел к делу:

– Что тебе надо?

– Рада, что прелюдия закончена, – вновь с улыбкой ответила ведьма и повернулась к Матвею, протянув руку. Тот передал ей мешок. – Я должна поймать Пламенного Рокота. Они, – кивок на эльфов-арьеджалов, – помогут мне в этом. Однако ты не хуже меня понимаешь: необходимо оружие. Уникальное и надежное. Поэтому я и обратилась к тебе.

– Льстить у тебя никогда не получалось, – с нотками брезгливости ответил Тальдр и ухватил лямку мешка лапой с клешней. – Однако дело ты затеяла более чем серьезное. Все, кто пытался изловить этого дракона, сгорели в его же пламени. Не боишься, что твоих славных помощников, прячущихся под личинами арьеджалов, ждет та же участь? Судя по их внешнему виду, они и так прошли немало испытаний.

– Не обращай внимания на внешний вид. Я основательно поработала над их бойцовскими и охотничьими качествами.

– Опять эта ваша… цифромагия, – последнее слово Тальдр будто выплюнул, лицо брезгливо скривилось. – Пользуетесь плодами тех, кто о настоящей магии может только мечтать…

– Помнится, еще полтора года назад ты был совершенно иного мнения о том, чтобы пользоваться дарами виртуальных трудов. Однако потом кое-что произошло, и…

– Заткнись! – маг-оружейник сорвался на визг, взгляд его стал абсолютно диким. – Не смей напоминать, иначе я вас вышвырну!..

– Не вышвырнешь, – ведьма спокойно качнула головой. – Ты мне должен. И прекрасно знаешь о последствиях нарушения нашего с тобой договора. Так что прекрати брызгать ядом ненависти и берись за дело. У нас ограниченный запас времени, и тратить его понапрасну я не собираюсь.

Тальдр злобно скривился, но не ответил. Вернулся к верстаку, положил мешок и стал извлекать содержимое. Матвей, наконец, увидел будущее оружие Драконоловов.

Восемь копий с двумя изогнутыми наконечниками, острия которых почти соприкасались, что делало их похожими на клешню. Пара арбалетов с барабанами, точь-в-точь как тот, что был у Климова в «Новадэйз Фэнтези». Шесть кистеней с очень длинными цепями и рогатыми черепами вместо шаров. Последним, что достал из мешка Тальдр, было четыре лассо.

– Интересный набор, – задумчиво пробормотал маг-оружейник. Недавней ярости словно и не бывало. – А теперь давай подробнее, что именно ты хочешь?

Вместо того, чтобы заговорить, ведьма подошла к Тальдру, положила ладонь на выпуклый лоб. В очередной раз Матвей увидел, как темные глаза вспыхнули красными огнями, а лицо хозяина мастерской стало еще более задумчивым.

– Нелегкую ты для меня работенку припасла, – пробормотал он, спустя секунд десять. – Понадобится время. Часов пять-шесть точно…

– Понимаю, – ведьма довольно кивнула. – Мы готовы подождать, однако не советую затягивать. Все-таки я сильно рискую, находясь в своем родном мире.

– Ты всегда рискуешь. И тянешь за собой других, – угрюмо, но без прежней ненависти ответил Тальдр. – Я начинаю прямо сейчас. Альз отведет вас в комнату для гостей.

То, что маг-оружейник назвал комнатой для гостей, оказалось пустым темным помещением с полукруглым окошком почти под потолком. На скрипучем полу обнаружилось полтора десятка набитых соломой матрасов, от которых чуть заметно несло гнилью.

– Гостеприимством наш друг не отличался никогда, – задумчиво произнесла ведьма, оглядывая комнату. Эльфы-арьеджалы один за другим устраивались на матрасах. – Но оружейник он блестящий, так что потерпеть неудобство определенно стоит.

– Что с ним случилось? – спросил Матвей, стоя возле двери.

Некоторое время ведьма молчала, и он подумал, что та не собирается отвечать, однако…

– Это не самая приятная история. Полтора года назад мы с ним отправились в один крошечный, но опасный мирок, чтобы добыть кое-какую вещь. Достаточно ценный артефакт, благодаря которому мое убежище сейчас функционирует как положено. К тому времени я уже довольно давно скрывалась и от инквизиторов, и от своих бывших союзников. Один из последних, колдун по имени Логни, узнал о нашей с Тальдром вылазке. Он был первопроходцем в искусстве цифромагии, не боялся экспериментировать. У него множество убежищ, по сравнению с которыми мое – жалкий сарай, а также весьма сильная и жуткая армия, очень разнообразная, по ней можно составлять целый бестиарий. Причем многие из существ появились как раз благодаря виртуальному пространству, а последней его… разработкой, – ведьма усмехнулась, – стали невероятно быстрые солдаты-джунктры. Ты ведь помнишь игру «Стим Революшн», царство паропанка, грохочущих фабрик, дирижаблей, гомункулов, причудливых механизмов?..

Матвей кивнул. Года полтора-два назад он пробовал свои силы в упомянутом ведьмой виртуальном мире, однако паропанк оказался не его стихией – Климову были ближе темное фэнтези и хоррор. Однако, несмотря на это, он не мог не признавать, что игра получилась очень и очень качественной.

– Там есть локация, называется Свалка. Настоящий город, но с горами мусора вместо домов, между которыми тянутся узкие и извилистые тропки. На Свалке можно отыскать немало сокровищ, однако беда в том, что они хорошо охраняются. Механические солдаты, оживленные при помощи Черного пара, регулярно портят игрокам нервы. Они невероятно быстры и сильны, этакие ниндзя из металла. И, что важно, обладают потенциалом.

– Значит, этот ваш Логни извлек механических солдат из игры и создал из них армию?

Ведьма помрачнела и качнула головой.

– Не совсем так. Логни одержим экспериментами. Ему стало интересно, что будет, если объединить человеческую плоть с вытащенными из игры механическими солдатами. Он провел немало опытов и в итоге создал джунктров. Это почти люди, но все суставы в их теле – от мобов. Логни придал им, суставам, дополнительную подвижность и силу, так что в итоге получились еще более опасные бойцы.

«Жуть…» – Матвей помрачнел, пытаясь представить, как выглядят джунктры. Воображение рисовало оживших покойников, серых, в трупных пятнах, однако, в отличие от классических зомби, невероятно быстрых.

– Ты немного ошибся, – продолжила ведьма, прочитав его мысли. – Логни превращал в джунктров не покойников, а живых людей. У него есть целый госпиталь, где в операционных создаются солдаты для его армии. Колдун регулярно заходит в игру, извлекает отреспаунившихся механических солдат, потом похищает людей и… – она не стала договаривать, позволяя Матвею самостоятельно доосмыслить страшную правду.

Некоторое время сидели в тишине. Климов, несмотря на то что за последние месяцы пережил столько всего, что хватило бы на полноценную и весьма страшную книгу, чувствовал дурноту. Пытался переварить услышанное, но сознание желало вывернуться наизнанку, исторгнуть рассказанное ведьмой, забыть раз и навсегда…

– И вот, когда мы с Тальдром уже готовились праздновать успех, появился Логни с отрядом джунктров. Мне удалось уничтожить большую часть этих жутких солдат еще в самом начале сражения, однако уцелевшие добрались до нашего мага-оружейника. Им понадобилось не больше минуты, чтобы, в буквальном смысле, расчленить его, – голос ведьмы стал дребезжащим, а взгляд пустым. Климов понял, что вспоминать пережитое для нее – тяжелое испытание. – Я успела разделаться с джунктрами до того, как Тальдр истек кровью, а затем спасла ему жизнь. Но перед этим, – горькая усмешка, – мы с магом-оружейником заключили договор: я вытаскиваю его, а он оказывает мне услугу, когда придет время.

– Поэтому мы и здесь, – пробормотал Матвей.

– Верно. Мне предстоит поймать дракона и доставить в убежище. Думаю, даже ты, далекий от настоящей магии человек, понимаешь, насколько сложна задача. Справиться с ней могут только те, у кого есть необходимое мастерство, пускай даже они извлечены из виртуального пространства. Я основательно поработала наш нашим отрядом эльфов, превратила их в поистине уникальных созданий. И оружие для них нужно создать соответствующее, а с этой задачей лучше Тальдра никто не справится.

– Но он ненавидит вас. Как я понял, винит в случившемся.

– Верно. Он всегда отличался отвратительным нравом, эта черта присуща многим талантливым существам. А то, что случилось с Тальдром, перевернуло его жизнь навсегда. Так что и характер у него стал еще более дрянной, а чтобы ему было хоть немного легче жить, наш искалеченный оружейник нашел виноватого – меня. Отчасти он прав: именно по моей просьбе мы отправились в тот мирок, где на нас напали. Однако я даже не подозревала об опасности и до сих пор не могу понять, откуда Логни стало о нас известно.

– А вы не боитесь, что с оружием будет что-то не так?

Ведьма улыбнулась и покачала головой.

– Нет. Мы с Тальдром заключили магический договор, и он обязан выполнить условия. Точно так же было с Брульгромом.

– Вот именно, – напоминание о даггаунском колдуне вовсе не порадовало Матвея. – С Брульгромом вы тоже заключили договор. И согласно этому договору, тот сейчас должен находиться в своем родном мире.

– Понимаю, куда ты клонишь. Безусловно, в большей части магических договоров можно найти лазейку, однако для этого нужна хитрость. А Тальдр совершенно ею не наделен. Да, он способен создать настоящее сокровище, однако не сможет обвести вокруг пальца даже десятилетнего ребенка. Что уж говорить о такой ведьме, как я, – хозяйка убежища негромко рассмеялась.

«Это верно…» – помрачнев, подумал Матвей.

Обмануть ведьму едва ли возможно. А вот она может обхитрить кого угодно – и именно поэтому ей нельзя верить.

– Опять ты за свое, – с нотками грусти сказала ведьма. Она подошла к стене, встала под окошком и покачала головой. – Я ведь уже говорила: как только мой план осуществится, ты и Алена вернетесь домой и проживете долгую и счастливую жизнь. Конечно, для тебя мои слова – не более чем сотрясание воздуха, однако я говорю правду. И план мой нужен как раз для того, чтобы такие прекрасные пары как вы с Аленой, а еще земные дети, мужчины, женщины и старики продолжали жить в привычном мире. Я понимаю, что сейчас доставляю тебе одни лишь мучения, заставляю рисковать жизнью, терпеть страх и боль…

– Но все это ради высшей цели…

– Несмотря на весь твой сарказм, ты прав, – спокойствие, с которым отвечала ведьма, вызывало растерянность. В ее словах не было злости или убеждающих ноток. Она говорила так, словно признавала давно известный и неоспоримый факт. Если это была актерская игра, то очень искусная – настолько, что Матвею больше всего на свете хотелось поверить сказанному.

– Ты не прекратишь сомневаться до самого конца. Не исключаю, что и следующие годы ты проживешь, так сказать, ожидая подвоха. Ничего удивительного я не вижу, учитывая твое прошлое. Тебя предали в самом начале пути – предали те, кто дал тебе жизнь. Это чудовищная душевная рана, которая может кровоточить до самой смерти.

– Не будем об этом, – тихо, но твердо сказал Матвей.

– Как тебе угодно…

Оставшиеся часы в комнате для гостей провели молча. Эльфы-арьеджалы неподвижно сидели на матрасах, напоминая причудливых кукол, Матвей устроился в углу, а ведьма время от времени прохаживалась вдоль стен. Потом вернулся Альз и проводил их обратно в мастерскую.

– Все готово, – процедил явно довольный собой Тальдр и указал на разложенное на полу оружие. Теперь копья, лассо, кистени и арбалеты были обычного размера и чуть заметно светились желтым.

Некоторое время ведьма изучала то, с помощью чего предстояло поймать дракона, потом тихо произнесла:

– Ты, как обычно, справился с работой прекрасно.

– Надеюсь, мы в расчете? – маг-оружейник нахмурился.

– Разумеется.

– Тогда можешь оказать мне одну услугу? Последнюю… Покинь мое жилище и никогда больше здесь не появляйся. Ты не тот человек, с кем хочется иметь общие дела.

– Что же, – ведьма улыбнулась и кивнула эльфам-арьеджалам. Те подошли к оружию и стали разбирать его. – Не хотелось бы прощаться на такой ноте, но ничего не поделаешь. Больше я не напомню тебе о своем существовании, даю слово.

– Безумно рад это слышать. Раз мы закончили, отправляйтесь за Альзом. Он выведет вас к подземной реке, где ждет лодка.

 

Квест третий: Пламенный Рокот - 4

Вновь путешествовали по воде, однако на это раз судно оказалось гораздо больше, а на корме было оборудовано нечто вроде палатки, в которой ведьма спрятала оружие и где сидели эльфы-арьеджалы.

Нильброкс остался за спиной полчаса назад, река несла лодку вдоль готового уснуть леса. С востока, словно вытесняя солнце, надвигались тучи – серое, предвещающее бурю полотно дышало прохладным ветром, заставляя листву и камыши тревожно шелестеть.

– На твоем месте я бы поспала, – сказала ведьма, сидящая на носу. – Плыть предстоит всю ночь, затем нас ждет довольно продолжительная прогулка по лесу, после которой…

Она прервалась, и Матвей понял, что до охоты на дракона всего ничего. Ему стало не по себе, внутренности словно задеревенели, и сглотнул он с большим трудом.

«Какой уж тут спать…» – подумал Климов.

Однако чистый лесной воздух чужого мира и легкая качка сделали свое дело. Едва стемнело, как Матвей действительно заснул – впервые за долгое время без особого труда и по-настоящему крепко.

Утро выдалось пасмурным и прохладным, моросило. Ведьма, несмотря на дождь, все так же сидела на носу, задумчиво глядя в воду. Увидев, что Матвей проснулся, она повернула голову и тихо сказала, что водная часть путешествия подходит к концу.

– Если все пройдет благополучно, часа через три уже будем дома, – вскоре добавила она, при помощи магии направляя лодку к берегу.

«Дома…» – эхом отозвалось в голове Матвея, а сам он представил палату в заброшенном приюте.

Ведьма, если и прочитала его мысли, то никак не отреагировала.

Вскоре лодка остановилась. Матвей, понимая, что пора вылезать, встал и осмотрелся. Его окружал обычный, разделенный рекой лес, каких полно и на Земле. Так что представить, что где-то здесь обитает дракон, было очень сложно.

– Ты совершенно прав, – ответила ведьма, выбираясь на поросший высокой травой берег. – Впрочем, здесь драконов никогда и не водилось. Зато им принадлежит целый материк, расположенный довольно далеко.

– Что тогда мы делаем здесь? – с удивлением спросил Матвей, глядя, как вооружившиеся эльфы-арьеджалы покидают лодку. С копьями, арбалетами, кистенями и лассо, покрытые зеленой шерстью коротышки смотрелись очень странно: они совершенно не были похожи на воинов, способных одолеть огромного крылатого ящера.

– Собираемся отправиться в одно тайное место, из которого сможем перенестись туда, куда нужно, – ведьму, похоже, забавляли растерянность и непонимание Климова. – Я вижу, что многие мои действия кажутся тебе нелогичными. Однако, учитывая особенности нашей с тобой работы, мне приходится быть очень осторожной и часто использовать обходные пути. И сейчас вновь такой случай.

«Ладно, она знает, что делает, – решил Матвей. – Ошибаться не в ее интересах».

– А вот это очень правильное замечание, – ведьма довольно улыбнулась. – Пора отправляться, но перед этим давай-ка избавимся от морока. Ненужных глаз здесь нет, а быть в своем собственном облике куда приятнее.

Договорив, она вновь велела Климову и Драконоловам встать кругом. Затем опять были зуд и ломота, к счастью, не затянувшиеся надолго, после чего Матвей обнаружил себя стоящим в компании высоких, извлеченных из игры неписей с острыми ушами и радиационными ожогами. Невольно он поймал себя на мысли, что не согласен со словами ведьмы про облик и «приятнее».

Однако та оставила его мысленный комментарий без внимания и первой двинулась к деревьям. Эльфы молча последовали за ней, и Матвею ничего не оставалось, кроме как тронуться с места.

Лес в родном мире ведьмы ничем не отличался от земного. Те же березы, осины и сосны, замшелые у основания, тот же подлесок, те же бурые пирамиды муравейников, тот же шорох листвы. По-прежнему моросил дождь, было холодно и тревожно – Матвей мог думать лишь о том, что каждый шаг приближает его к встрече с драконом.

«Как ведьма назвала его? Пламенный Рокот?..» – он нахмурился, слушая тихое журчание невидимого за деревьями и кустами ручья. Само имя или прозвище дракона говорило о том, что встретиться предстоит с очень сильным и опасным зверем, и Климов поймал себя на мысли, что вовсе не хочет, чтобы эта встреча состоялась.

А ведь если бы все происходило в игре, он бы сейчас не находил себе места от предвкушения. Впрочем, ничего удивительного: в виртуальном мире всегда можно воскреснуть или вылечиться при помощи специального зелья. Здесь же…

– Я прекрасно понимаю твои чувства, – произнесла идущая чуть впереди ведьма. Эльфы взяли ее и Матвея в полукольцо. С оружием наготове, они напоминали телохранителей. – И сама волнуюсь не меньше. Однако я успешно справлялась с гораздо более серьезными испытаниями. Поэтому не накручивай себя, не думай о плохом. Скоро тебя ждет зрелище – такое же фантастическое, как и поимка мегалодона. А затем ты как следует отдохнешь и встретишься с Аленой.

Матвей промолчал, оглядывая мокрый от дождя, полутемный лес.

Шли еще около получаса, пока дорогу не преградил овраг с крутыми склонами и каменной глыбой на дне.

– Вот мы и у цели, – ведьма шла впереди, но по голосу Климов понял, что она улыбается. – Форамен Спатиум – не единственный инструмент для перемещения в пространстве. Сейчас ты увидишь еще один способ.

Помня, какой болью сопровождается телепортация, Матвей напрягся.

– А вот это совершенно напрасно, – почувствовав его состояние, продолжила ведьма. – На этот раз все будет совершенно безболезненно. Нам не понадобится ни малоприятного вида тварь, ни черные облака, в которые нужно нырять… Впрочем, немного терпения, и ты сам во всем убедишься.

Выбрав наиболее пологий склон, ведьма стала спускаться. Пара остроухих поддерживала ее под руки, остальные просто скатились и замерли на дне, ожидая указаний. Матвей поспешил к ним.

Ведьма, тем временем, подошла к глыбе, приложила к ней ладони. Секунд двадцать ничего не происходило, затем здоровенный камень начал становиться прозрачным и вскоре исчез, открыв темную дыру, в которой Климов увидел начало веревочной лестницы.

Яма оказалась довольно глубокой, и, преодолев спуск вслед за ведьмой и Драконоловами, Матвей оказался в просторном подземном зале, освещенном оранжевыми сферами – те были стиснуты зубастыми челюстями жутких статуй, похожих на прямоходящих рептилий. В центре зала он увидел круглую каменную плиту, на которой негромко тикало устройство, похожее на часы, но с картой вместо циферблата и с шестью стрелками. На одном из четырех материков, в южной части, горела красная точка.

«Наверное, здесь мы и находимся», – подумал Матвей.

– Ты совершенно прав. Это устройство для перемещения создали инквизиторы, им не по нраву терпеть боль при дальних путешествиях, да и прибегать к помощи «открывающих» – темных тварей, для них… – ведьма прервалась, подбирая нужные слова. – В общем, они считают себя выше этого, притом что в использовании осужденных колдунов и ведьм для своих целей не видят ничего зазорного. Достаточно вспомнить инквизиторскую тюрьму и Источник. Вот уж где двойные стандарты представлены во всей красе… Как бы там ни было, подобные устройства, – кивок на «часы», – используются во множестве миров. Завладеть одним из таких – большая удача для неугодных инквизиторам чародеев, и около семидесяти лет назад одному колдуну удалось выкрасть этот экземпляр. Разумеется, сейчас возможности перемещателя ограничены, поскольку он вырван из весьма обширной сети таких же устройств. Однако открыть дорогу в нужное нам место сможет.

Договорив, ведьма склонилась над перемещателем. Некоторое время она просто смотрела на устройство, что-то обдумывая, потом принялась вращать стрелки – те поворачивались с приятным стрекотом. Матвей внимательно следил за действиями ведьмы, эльфы вновь напоминали глядящие в никуда статуи. Светящиеся сферы в челюстях уродливых изваяний засветились ярче.

– Это не так-то просто, – пробормотала ведьма, продолжая изменять положение стрелок. – Нужно учесть множество моментов: погодные условия, количество тех, кто войдет в пространственную брешь, их магические способности, принадлежность к той или иной расе, наличие и свойства артефактов… Я работаю с этим устройством всего в третий раз, поэтому предлагаю набраться терпения.

Матвея слова ведьмы совершенно не порадовали. Да, поимка мегалодона прошла благополучно, однако другое воспоминание – о великане-оборотне – ясно давало понять: хозяйка убежища может ошибиться. Та наверняка знала, о чем Климов думает, но не ответила, занятая устройством. Она колдовала над «часами» не меньше пятнадцати минут, прежде чем…

Брешь в реальности возникла совершенно бесшумно. Это была дыра в пространстве, размером с обычный дверной проем, но неровная, постоянно колеблющаяся, и сквозь нее Матвей видел место, куда предстояло переместиться – кусок серой каменистой равнины под пасмурным небом.

– Наконец-то, – ведьма облегченно выдохнула и отошла от устройства. – Признаюсь, я ожидала, что будет проще. Однако дело сделано, и это главное. Нам осталось войти в брешь, словно это обычный портал, созданный «открывающим пространство».

 

Квест третий: Пламенный Рокот - 5

– Это Драгралл, самый северный кусок суши, – рассказывала ведьма, пока Матвей осматривал однообразный серый пейзаж. Повсюду валялись внушительные глыбы, из твердой почвы торчали изогнутые каменные «клыки» – одни были Климову по пояс, другие достигали высоты трехэтажного дома. Вдалеке к тяжелым грозовым облакам тянулись скалы с заснеженными вершинами. Вокруг было тихо, безветренно, отчего казалось, что место это совершенно необитаемо. – Кто-то называет его островом, другие считают, что Драгралл – полноценный континент. Но нам важно другое: здесь живут те, без кого мой план не осуществить. Огнедышащие драконы, принадлежащие к семейству, названному Пламенным Рокотом. Не самые крупные летающие ящеры, но отличающиеся свирепым нравом. А магическая энергия, что содержится в их огне, придает ему дополнительную силу.

Матвей не ответил. Все его мысли были заняты предстоящим испытанием – поимкой дракона.

«Мы на его территории, и он может появиться в любую секунду, – думал он, скользя напряженным взглядом по безжизненному пейзажу. – Как это будет? И насколько скоро?»

– Довольно скоро, – прочитала его мысли ведьма. – И, уж прости, не без твоей помощи.

Матвей не успел обернуться. Ноги подкосились, он рухнул на твердую каменистую почву и почувствовал, что больше не может шевелиться. Тело будто сковало. Все, что оставила ему ведьмина магия, – это способность слышать, видеть, чувствовать, дышать и думать.

– Мне нужна наживка, – Климов лежал на боку, а ведьма стояла сзади. – И ты прекрасно справишься с этой ролью. Думаю, ты понимаешь, почему я не стала предупреждать заранее.

«Понимаю», – мысленно, эхом ответил Матвей, пытаясь осознать только что произошедшее.

Наживка… Для дракона… Он…

Сердце, казалось, разбухло до такой степени, что стало давить на легкие. Воздуха отчаянно не хватало. То ли из-за ведьминых чар, то ли из-за охватившего Матвея ужаса. Он по-прежнему лежал с открытыми глазами, но видел не серую равнину, лишенную растительности. Перед глазами повторялась и повторялась жуткая сцена: нанизанный на крючок червяк исчезает в пасти хищной рыбины.

«Я – червяк…» – от этой мысли затошнило.

– Прекрасно, – послышался напряженный голос ведьмы. – Твой страх очень силен, наверняка Пламенный Рокот уже почуял его и летит сюда.

Странный звук, похожий на отдаленный гром, был ей ответом. Несколько находившихся в поле зрения Матвея эльфов стали пятиться, держа оружие наготове.

«Он летит», – понял Климов, чувствуя, что от ужаса его вот-вот вывернет наизнанку. Ведьма лишила его возможности двигаться, однако желудка ее магия не коснулась.

Вновь словно бы загремело. Гораздо ближе.

– А вот и предмет нашей охоты, – опять, как тогда – под водой, произнесла ведьма. – Не ожидала, что он явится так быстро. Ты прекрасно постарался, Матвей. Теперь дело за эльфами и мной…

Рокот. Климов понял, что звуки эти вырываются из глотки дракона. И что сам крылатый ящер уже совсем близко.

Ужас стал еще сильнее, хотя Матвею казалось, что он и так был на пределе.

Спустя мгновение дракон опять зарокотал – на этот раз прямо над головой Климова, скользнув по нему огромной тенью, обдав ветром от крыльев. Матвей не мог видеть чудовище, однако чувствовал исходящую от него мощь.

И тут же слух атаковало множество звуков. Треск, словно вызванный электрическими разрядами… Свист… Хлопки… И рокочущий рев дракона – на сей такой силы, что и внутренности Матвея, и земля под ним словно бы завибрировали.

– Нам повезло, – голос ведьмы едва слышался. – К нам прилетел довольно молодой экземпляр. Ярости и силы ему не занимать, но вот охотничьего опыта… Думаю, все пройдет даже проще, чем я рассчитывала.

Видимо, эти слова должны были успокоить Матвея. Однако этого не случилось, поскольку в его сознании отложилось лишь про ярость и силу. Хотелось съежиться и раствориться, но обездвиживающая магия не коснулась лишь глаз Климова. И когда тот не без труда скосил глаза так, чтобы взглянуть на небо, то увидел Пламенного Рокота.

Ревущий дракон попал в поле зрения всего на несколько секунд. Это был черный монстр с перепончатыми крыльями, четырьмя когтистыми лапами и длинным хвостом, конец которого украшала шипастая костяная булава. Несмотря на ужас, Матвей не мог не отметить, что Пламенный Рокот – настоящий гигант: в длину никак не меньше пятнадцати метров. Однако открытие это вовсе не порадовало.

Хотелось зажмуриться, но Климов не решался закрыть глаза. Ему казалось, что пока он видит хоть что-то, то более защищен…

– Ты и так защищен, – сквозь звуки битвы и рев огромного ящера вновь прорвался голос ведьмы. – Неужели ты думал, что я просто обездвижу тебя и оставлю лежать, а сама направлю все силы на борьбу? Жаль только, что ты упал столь неудачно. Тебе ведь практически ничего не видно. Давай-ка это поправим…

Неведомая сила, мягкая, излучающая тепло, перевернула Матвея на спину, и тот снова увидел Пламенного Рокота.

Тот закладывал вираж в сотне метров, а с клешневидных наконечников копий преследующих его Драконоловов одна за другой срывались золотистые молнии, разя ящера в бока, брюхо и крылья. Копейщикам помогали арбалетчики: в огромную летающую тушу почти беспрестанно летели болты – красные, словно раскаленные. Однако, врезаясь в чешуйчатую броню, они просто исчезали.

Те остроухие, кому достались лассо и кистени, пока не вступали в битву, стоя возле замершей неподалеку ведьмы. Она водила руками по воздуху, то ли управляя эльфами, то ли готовя какое-то невероятно сложное заклинание.

Дракон развернулся. На мгновение замер, приняв почти вертикальное положение и выставив задние лапы. Несколькими взмахами крыльев набрал высоту и с оглушительным рокотом выпустил в эльфов поток оранжевого с черным огня.

Ведьма вздрогнула и замерла с вытянутыми руками. Казалось, всю ее невысокую фигуру сковало единым, невероятно сильным спазмом. А драконье пламя растеклось по невидимому куполу, не причинив эльфам вреда.

Неудача привела Пламенного Рокота в ярость. Он взревел и устремился вниз, намереваясь достать остроухих лапами или хвостом. Но созданная ведьмой защита все еще держалась, и для дракона она оказалась непреодолимой преградой. Едва тот натолкнулся на невидимый барьер, как заревел еще громче, словно ощутив боль, и поспешил отдалиться, отчаянно работая крыльями. В тот же миг эльфы контратаковали, разя закованного в черную чешуйчатую броню монстра молниями и болтами.

«Пока что все идет просто прекрасно, – возник в голове голос ведьмы. – Та магическая сила, что представлена в виде молний, ослабляет дракона. Болты тоже непростые – они представляют собой заклинания, которые не позволяют ему набрать высоту. Нечто похожее использовали твои хорошие знакомые – китобои из «МонстерКрафт», только там они не позволяли добыче уйти на глубину, а не скрыться в небе. Впрочем, Пламенный Рокот не сможет улететь при всем желании. Та магия, которую я задействовала на тебе, сводит нашего прекрасного хищника с ума, заставляет презреть даже инстинкт самосохранения. Поэтому он раз за разом будет предпринимать попытки добраться до тебя, однако повсюду будет наталкиваться на магическое сопротивление. В конце концов, истощится даже его невероятный запас силы, и тогда я с полным правом смогу сказать: дракон наш…»

Пока ведьма «говорила», Пламенный Рокот прорвался сквозь шквал молний и болтов – и устремился к Климову. Крылатая громада приближалась с каждым мгновением, от ужаса и осознания собственной беспомощности у Матвея перехватило дыхание. Взгляд его не отрывался от хищной морды с полураскрытой пастью, в которой были очень хорошо видны острые желтые зубы, от горящих алым глаз, от ноздрей, выпускающих клубы черного дыма… Мощь летящего зверя давила, словно невидимая, но невероятно тяжелая плита.

Дракон был уже совсем рядом, когда ведьма переместилась ближе к Климову и вновь вскинула руки. Монстр завис, выставил лапы, словно хищная птица, готовая ухватить мышь. Однако магический барьер не позволил Пламенному Рокоту добраться до Матвея и ведьмы. Ящер натолкнулся на преграду, вновь взревел от боли и ярости. А спустя мгновение с оглушительным рокотом выдохнул поток пламени, который устремился прямо на Климова.

Лет восемь назад Матвей вместе с друзьями-детдомовцами побывал на экскурсии в доменном цеху. Ребят привели на литейный двор, где шел очередной выпуск чугуна. Желтая река расплавленного металла текла прямо под мостком, на котором стояли подростки, и жар от нее шел такой, что Матвею казалось, будто он находится не на созданном людьми производстве, а над жерлом вулкана. Однако сейчас, под огненным душем, рвущимся из глотки живого чудовища, ему было горячее в разы, и спастись от этого своими силами не представлялось возможным…

К счастью, подоспели эльфы с копьями и арбалетами. Дракон отвлекся на врагов, и невидимый купол, созданный магией ведьмы, избавился от покрова оранжево-черного пламени. Климов жадно вдохнул, чувствуя, что все тело стало липким от пота. От мысли, что крылатый гигант, возможно, еще не раз попытается достать его или зажарить, Матвея затошнило.

Пламенный Рокот, тем временем, видимо, обезумел от боли и устремился к далеким горам. Драконоловы бегом кинулись за ним, и как только тот пролетел пару сотен метров и развернулся, продолжили разить ящера молниями и болтами.

«Ты прекрасно держишься, – послышался в голове голос ведьмы. – Думаю, еще четверть часа, и добыча будет полностью нашей».

Так и случилось. Однако перед этим Пламенный Рокот еще четырежды подлетал к Матвею, пытался добраться до него, после чего в вызванном неудачей приступе ярости, выдыхал огненные потоки. От гула пламени закладывало уши, одежда Климова насквозь пропиталась потом, а грудь ныла от дикого сердцебиения. Защищавшая то его, то эльфов ведьма теряла силы, Матвей видел это и все больше поддавался страху. Хозяйка убежища являлась единственной, благодаря кому можно было рассчитывать на благополучный исход, и Климов, по-прежнему парализованный заклятьем, молился, чтобы она дотянула до конца.

И ведьма дотянула. Молнии и арбалетные болты сделали свое дело – Пламенный Рокот обессилел настолько, что потерял возможность летать. Он приземлился, распластал крылья и, шатаясь, сотрясая землю при каждом шаге, с грозным горловым рокотом в очередной раз попер на Матвея.

Тут в дело вступили оставшиеся Драконоловы, вооруженные кистенями и лассо. Вместе с копейщиками и арбалетчиками они окружили крылатого гиганта. Не прошло и десяти секунд, как петли арканов затянулись на мощных лапах, и веревки стали светиться. Пламенный Рокот взревел и, повернув голову, дыхнул огнем. Все произошло неожиданно, и ведьма едва успела защитить свое остроухие войско.

Те эльфы, что были вооружены арканами, стали расходиться в стороны, натягивая веревки, и вскоре дракон лег на брюхо. Копейщики и арбалетчики по-прежнему атаковали ящера, но теперь им помогали и кистеньщики: раз за разом на голову Пламенного Рокота обрушивались удары закрепленных на цепях черепов, в глазницах которых разгорелось алое свечение.

Дракон продолжал терять силы. Он уже даже не полз, не пытался извернуться и дыхнуть огнем, а лишь поворачивал голову, рокоча глоткой.

«Вот и все, – обратилась к Матвею ведьма. – Мы можем праздновать очередную победу».

Ощущение скованности во всем теле исчезло, Климов понял, что хозяйка убежища вернула ему способность двигаться. Он перевернулся на бок, затем встал на четвереньки. Мир перед глазами покачнулся, голова закружилась, вновь захотелось вывернуться наизнанку, однако пустой желудок лишь болезненно сжался. Матвей стоял, опустив голову, глядя перед собой, на каменистую землю, и слушал рокот, доносящийся из драконьей глотки. Судя по тому, что звуки становились все тише, могучее существо слабело с каждой секундой.

– Поднимайся, – он пропустил момент, когда ведьма оказалась рядом. Поднял голову, взглянул на нее – мокрую от пота, осунувшуюся, вымотанную и дрожащую.

Победа над драконом стоила ей немалых сил, однако это не отменяло того факта, что…

Злость охватила Климова, словно огонь, в очередной раз вырвавшийся из глотки летающего чудовища. Он заставил себя встать и вновь взглянул на ведьму, до боли сжав кулаки.

Вцепиться ей в горло… Повалить… Прижать коленом к земле… И бить, бить, бить, чтобы брызги крови летели во все стороны… Никогда прежде Матвей не испытывал такого безумного желания расправиться с кем-то. Даже когда Алена рассказала о домогательствах Брульгрома, он был в гневе, но голова оставалась холодной.

– Я прекрасно понимаю все, что ты чувствуешь, – с грустью и усталостью произнесла ведьма, опуская голову. – Последний час был для тебя очень непростым, и в этом моя вина. Однако тебе лишь кажется, что ты мог погибнуть. На самом же деле я держала все под контролем от и до. Да, тебе было страшно и временами очень горячо, но ты ничем не рисковал.

– Почему вы мне ничего не сказали? – процедил Матвей. Злость отступила, но едва-едва.

Ведьма посмотрела ему прямо в глаза.

– Мне нужен был весь твой страх. Как я уже говорила, для дракона это чувство – словно свет для мотылька или кровь для акулы. Только благодаря тебе я смогла приманить его и… Дальше ты все видел сам.

Матвей заставил себя разжать кулаки. Сердце все еще стучало как безумное, ноги были ватными. Ярость никуда не делась, но хотя бы перестала главенствовать над разумом.

– И что теперь? – угрюмо осведомился Климов, по-прежнему глядя на ведьму. Повернуть голову и посмотреть на поверженного дракона он пока не решался.

– Сейчас я усыплю его при помощи магии, и мы вернемся в убежище, – ответила ведьма. Чуть помедлив, она улыбнулась. – Самый сложный этап мы уже преодолели, остались только необходимые мелочи, с которыми я справлюсь сама. Тебе же я предлагаю отдохнуть, ты это вполне заслужил.

С этими словами она повернулась и направилась к Пламенному Рокоту, а Матвей, наконец, решился посмотреть на ведьмину добычу.

Огромный летающий ящер, закованный в броню из черной чешуи, был в буквальном смысле распят на земле. Глаза по-прежнему светились красным, из ноздрей вырывались редкие облачка темного дыма. Голову украшали оранжевые рога, по хребту тянулись шипы того же цвета. Четверо эльфов все еще натягивали веревки опутавших драконьи лапы арканов, остальные стояли неподалеку, готовые вновь вступить в бой, если чудовище решит еще раз показать свой грозный нрав.

Ведьма остановилась возле летающего гиганта и вновь начала совершать руками пассы. Матвей, чувствуя слабость в ногах, отыскал взглядом глыбу побольше, дошаркал до нее и уселся.

«Мы только что поймали дракона, – от этой мысли голова шла кругом. – Настоящего. И я был наживкой».

Вновь накатил гнев, но уже не такой сильный – сказывалась усталость. За все время битвы с Пламенным Рокотом Матвей не пошевелил и пальцем, однако вымотался так, словно провел долгие часы в какой-нибудь каменоломне, возле мартеновской печи или на лесоповале. Глаза начали слипаться, сердцебиение вернулось к спокойному ритму, однако в ушах все еще звучал рокочущий рык крылатого исполина.

«Итак, ведьма сделала ровно полдела, – подумал Климов, вспоминая огромные клетки в подземной лаборатории. – Ей нужны еще два чудовища. Кто это будут?..»

Он не знал. И боялся представить – и их внешний вид, и то, через что ведьма заставит пройти его самого ради поимки этих гигантов.

Хозяйка убежища, тем временем, перестала водить руками по воздуху, а дракон закрыл глаза. Сейчас он казался мертвым, однако эльфы по-прежнему не сводили с него сосредоточенных взглядов. Матвей, сам не зная зачем, встал и пошел к ним.

– Сейчас нам откроют портал, – как только он приблизился, ведьма обернулась с усталой улыбкой. А в темных глазах стояли слезы. – Прости меня за то, что тебе пришлось пережить, – она перешла на шепот, – и сегодня, и до этого. Я безмерно виновата перед тобой. То, через что ты вынужден проходить, – это настоящий ад.

Матвей промолчал. Находиться рядом с плачущей и раскаивающейся ведьмой было неуютно. Больше всего ему сейчас хотелось остаться одному и провалиться в сон, самое меньшее – на сутки.

Облако клубящейся тьмы, как обычно, возникло совершенно бесшумно. Оно было огромным – как раз таким, чтобы переместить дракона из одного мира в другой. Однако Матвей не представлял, как ведьма собирается транспортировать такую тушу. Крылатый ящер длиной в полтора десятка метров… Климов не мог даже приблизительно определить, сколько весит такая громадина.

– По сравнению с тем, что мы уже сделали, пронести Пламенного Рокота сквозь портал – сущие пустяки, – ответила ведьма на его мысли. В руках у нее словно из ниоткуда возник пузырек с коричневой жидкостью, запечатанный пробкой. Ведьма открыла его, залпом выпила содержимое. – Это вытяжка из спинного мозга существа, живущего в очень далеком мире. Зовется оно хигнауром и обладает невероятными телекинетическими способностями. Сейчас я получила силу хигнаура, правда, на очень короткий срок – не больше пяти минут. Однако этого хватит с лихвой.

Эльфы расступились, а ведьма вновь повернулась к дракону, вытянула руки ладонями вверх. Матвей отметил, что пальцы у нее дрожали, но вскоре забыл об этом, поскольку дракон оторвался от земли и медленно, хвостом вперед, поплыл в портал. Не прошло и полуминуты, как крылатый гигант скрылся в черноте.

– Вот и готово, – ведьма довольно улыбнулась. – Теперь наша очередь. Пора возвращаться на Землю.

Метрах в пятидесяти возникло еще одно пятно черноты.

Ведьма тут же насторожилась. Лицо потемнело, приобрело жесткое выражение.

– Матвей, иди в портал, – тихо, но необычайно твердо произнесла она, не отрывая глаз об разлившейся неподалеку тьмы. – Немедленно.

«Что-то не так», – понял Климов, чувствуя, как в груди полыхнул страх.

Он сделал лишь пару шагов, когда из портала показались… они…

Пять фигур в одних лишь серых балаклавах и набедренных повязках. С лиловой кожей, словно все тело каждого пришельца представляло собой сплошной кровоподтек. И с очень странными конечностями: человеческие плечи, предплечья и кисти, а также бедра, голени и стопы были соединены друг с другом какими-то железными устройствами, состоящими из шестеренок, пружин и стержней. Пальцы на руках заканчивались длинными лезвиями.

«Это джунктры…» – Матвею хватило доли секунды, чтобы вспомнить рассказанное ведьмой в подвале оружейника Тальдра.

– Быстро иди в портал… – никогда прежде он не слышал в голосе ведьмы такого напряжения. И понимал: сейчас надо выполнять ее указания от и до…

Но едва он шевельнулся, как вся пятерка рукотворных чудовищ кинулась вперед. Абсолютно беззвучно, в два прыжка, они преодолели расстояние в полсотни метров. Не успел Матвей осознать, что враги гораздо ближе, чем мгновение назад, как первые два Драконолова упали обезглавленными. Спустя секунду отряд эльфов потерял еще троих…

«В портал… В убежище… Быстро…» – страх подтолкнул вперед. Климов кинулся к пятну клубящейся тьмы.

До цели было не больше дюжины шагов… Каких-то три-четыре секунды, если бегом… Но Матвей не успел.

Жилистая лиловая фигура с искусственными, невероятно подвижными и сильными суставами преградила путь. Левая рука уже была занесена для удара.

Что-то толкнуло Матвея в бок за долю секунды до того, как измененная цифромагией конечность устремилась к нему. Климов упал, но тут же развернулся и застыл, глядя на пронзенную железными когтями ведьму.

Та приняла удар без единого звука. Просто раскрыла рот и вытаращила глаза, словно монстр не только ранил ее, но и лишил возможности дышать.

Однако когда лезвия вышли из ее груди, ведьма не смогла сдержать стон. И удержаться на ногах ей тоже не удалось. Хозяйка убежища распласталась у ног джунктра, и тому ничего не стоило нанести еще один удар. Последний…

Молния, сорвавшаяся с копья одного из уцелевших Драконоловов, не позволила монстру добить ведьму. Тот развернулся и устремился на нового противника. А Матвей, не теряя больше ни секунды, вскочил и бросился к ведьме.

– А ведь все складывалось так удачно… – прохрипела та и улыбнулась.

– Все будет хорошо, – твердо ответил Климов и поднял ведьму, чем вызвал у нее еще один стон.

Вокруг шла резня. Джунктры лиловыми молниями метались от одного эльфа к другому и стремительными взмахами когтистых лап обрывали их жизни. Остроухие защищались, однако силы были неравны…

– В портал… – прошептала ведьма. Матвей видел, что она стремительно теряет силы. Кровь текла и из нанесенных когтями ран, и изо рта хозяйки убежища.

Облако беспрестанно колеблющейся черноты встретило привычной и очень сильной болью. Но впервые Климов плевать на это хотел, поскольку на руках у него лежал человек, которому было гораздо больнее.

 

Интерлюдия - 4

«Какое же неуютное место… – Кларисса шла по этому миру уже около получаса, но напряжение не ослабевало. Путь ее лежал через каменное плато, словно паутиной покрытое неширокими руслами, по которым бежала падающая с небес вода. И если бы не магический покров, защищающий ведьму, ее тело давно бы превратилось в сплошную язву: здешние тучи, охваченные зловещим изжелта-зеленым сиянием, плакали очень злой влагой, жадной до плоти. – Однако насколько оно подходит для того, кто не хочет быть обнаруженным…»

Несмотря на кислотные дожди, которые почти не прекращались, здесь была жизнь. Тут и там Кларисса встречала обитателей этого сурового мира: каждое существо представляло собой нечто вроде серого мозга, состоящего из трех полушарий, с длинными суставчатыми лапами и волочащимся хвостом-рудиментом. Вдалеке ведьма видела более крупных созданий – груды темной влажной плоти величиной с одноэтажный дом ползали при помощи разных по длине конечностей и время от времени издавали жутковатые гудящие звуки. Ни первые, ни вторые твари не представляли для нее опасности, однако находиться в этом мире все равно было очень неуютно.

«Но выбора нет, – в очередной раз напомнила себе Кларисса, обновляя магический покров, защищающий от едкой воды. А затем перед мысленным взором ведьмы вновь возник заключенный глубоко под землей кошмар, показанный Вивьен. У наставницы ушел не один час, чтобы посвятить Клариссу в свои дальнейшие планы, и никогда прежде той не бывало так жутко: от задуманного, от того, что предстояло сделать, и от фанатичного азарта, с которым говорила глава Союза шести ковенов. План Вивьен настолько разнился со всем, чему та учила Клариссу до прихода на Землю, что сейчас бывшая служанка в доме инквизитора чувствовала себя попросту обманутой. Именно поэтому она и захотела во всем разобраться, пускай и весьма немалой ценой… – Кроме Зеррлайда мне не поможет никто».

Из мрака выступили черные каменные глыбы и остатки скал, образующие небольшой лабиринт. Поняв, что цель близка, Кларисса облегченно выдохнула и ускорилась.

До статуи – уродливого существа, сгорбленного, с хорошо видимыми ребрами и бугристой головой – она добралась за пару минут. Остановилась, вытянула руку и создала брешь в защищающем ее магическом покрове. Ладонь тут же намокла, зашипела и полыхнула болью. Спустя мгновение-другое на коже появились первые кровоточащие язвы.

«Все-таки он ненормальный, – Кларисса сморщилась и приложила руку к впалой груди статуи. – Вполне можно было придумать другой способ, чтобы войти».

«Ну а что ты хочешь от ненормального, девочка? – послышался в ее голове насмешливый голос. Классический – и оттого мерзкий – баритон. – Не забывай, ты на моей территории, и правила здесь устанавливаю я. Критиковать будешь, когда окажешься дома, а здесь, будь добра, уважай волю хозяина. Особенно если приходишь без предупреждения. Хотя… надо признаться, сюрприз очень приятный».

«Началось…» – с омерзением подумала Кларисса, глядя, как статуя отодвигается, открывая проход к винтовой лестнице, ведущей под омываемую кислотным дождем землю.

Жилище Зеррлайда после суровой атмосферы планеты, на которой оно располагалось, казалось совершенно другим миром – тихим, невероятно комфортным, утопающим в роскоши. Кларисса не раз слышала, что маг-провидец любит побаловать себя, и теперь убедилась в этом воочию.

По гладкому малахитовому полу вился сплошной черно-зеленый узор, кое-где укрытый дорогими коврами. Стены сияли позолотой, а под украшенным лепниной потолком разносилось негромкое птичье пение. Всевозможные комоды, тумбы, пуфы, столы, кресла, лакированные или инкрустированные драгоценными камнями, костями редчайших существ из самых разных миров, мрамором и даже магическими материалами, занимали едва ли не каждый метр в многочисленных комнатах. Взгляд Клариссы то и дело натыкался на скульптуры, статуэтки, вазы, артефакты, жужжащие «перпетуум мобиле» в разных исполнениях…

«Нравится у старины Зеррлайда? – негромко, но с хорошо различимой усмешкой осведомился невидимый пока хозяин. – Присаживайся, где удобнее, девочка. Ты застала меня не в самый удачный момент, и мне нужно привести себя в порядок».

Напряженная ведьма устроилась в ближайшем кресле и уставилась перед собой. Однако вскоре ее одиночество нарушил один из слуг мага-провидца – одетый во фрак коротышка со сморщенной бледной кожей, худой и с бельмами на обоих глазах. Кларисса знала, что это существо, как и его многочисленные собратья, мертво, а Зеррлайд управляет ими при помощи силы мысли. Перед собой маленький слуга нес поднос, на котором стояло блюдо с фруктами и два наполненных вином бокала. Слегка поклонившись Клариссе, коротышка поставил поднос на столик и поспешил оставить ведьму наедине с собой.

Однако вскоре показался и сам хозяин подземного убежища – рыхлокожий толстяк в красной мантии и позолоченных туфлях с острыми, задранными кверху носами. Раздутую, словно у гидроцефала, голову украшали светящиеся голубым татуировки – сложнейшая вязь извивающихся линий, которые точь-в-точь повторяли извилины обладающего невероятной силой мозга Зеррлайда. Выкаченные глаза, слезящиеся, воспаленные, не отрывались от Клариссы, и от того, с какой жадностью хозяин жилища смотрел на нее, ведьму передернуло.

– Ну-ну, будет… – тот, наконец, перешел на обычную речь. – Никто не заставлял тебя приходить, это исключительно твой выбор, девочка. Хотя, признаюсь, твой визит стал для меня полной неожиданностью. И сейчас меня гложет любопытство, мне не терпится узнать, что стало причиной твоего появления здесь?

– Сначала договор, – твердо, не обращая внимания на слова Зеррлайда, сказала Кларисса.

Толстяк вздохнул, старательно, но фальшиво изображая горечь. Затем устроился в кресле напротив ведьмы.

– Ты уверена, что хочешь опошлить договорами такой многообещающий вечер? – он ухмыльнулся, вызвав у Клариссы вспышку гнева. Маг-провидец оказался даже еще более мерзким, чем рассказывали сестры-ведьмы.

– Договор… – процедила Кларисса, не отрывая от хозяина темных, блестевших злостью глаз.

– Что же… Условия?..

– Никто, кроме тебя и меня, не должен узнать об этой встрече. Никогда, – ведьма чеканила каждое слово.

– А строгость тебе к лицу, – вновь ухмылка, от которой так и веяло жадностью. – Становишься еще более прекрасной, желанной… Что касается условий договора… Принимается, ничего сложного и невыполнимого я не вижу. Наша встреча останется тайной для всех обитателей всех существующих миров. Клянусь.

Кларисса кивнула, поняв, что первый отрезок очень скользкого и мерзкого пути пройден и настала пора для самого главного.

– Как я понимаю, ты хочешь воспользоваться моим даром? Заглянуть в будущее? – спросил маг-провидец.

– Верно.

Зеррлайд задумчиво покивал, потом взял бокал с вином, отпил.

– Прекрасный напиток, – произнес он, причмокнув губами. Клариссу при взгляде на них затошнило. – Очень рекомендую, снимает напряжение после первого же глотка. А ты напряжена сверх меры, девочка.

– Это не имеет значения.

– Еще как имеет, поскольку за мои услуги придется расплачиваться, – Зеррлайд многозначительно посмотрел на Клариссу. – Я не люблю, когда блюдо, которым я лакомлюсь, слишком жесткое.

Держать в узде ненависть к сидящей перед Клариссой твари становилось все сложнее. Ведьма прикладывала немало усилий, чтобы выглядеть спокойной.

– Я обязательно учту это, – негромко, иначе голос бы дрогнул, ответила она. – А теперь давай ближе к делу. Пришла пора увидеть, за что мне предстоит расплачиваться.

– Как угодно, – маг-провидец чуть наклонил голову, прикрыл глаза. – Рассказывай, что привело тебя ко мне?

Кларисса посмотрела на него с непониманием.

– Рассказывать? Зачем? Для тебя моя память и мой разум – открытая книга, и мы сэкономим время, если ты просто возьмешь оттуда все, что нужно.

– Верно. Однако дело в том, что я не хочу экономить время, уж прости. Находиться в обществе прекрасной молодой ведьмы, слушать ее чарующий голос… Что еще нужно старому и одинокому магу-провидцу для счастья? Так что ты сама расскажешь мне все, о чем хочешь узнать, – последнюю фразу Зеррлайд произнес неожиданно твердо, и Кларисса поняла, что спорить здесь бессмысленно.

– Хорошо… – она выдохнула и начала свой длинный рассказ.

Маг-провидец слушал, не перебивая, время от времени кивал, ухмылка исказила его и без того некрасивое лицо всего лишь трижды. Кларисса говорила не меньше четверти часа, и когда закончила, желание узнать о том, к чему приведет план Вивьен, стало еще сильнее.

– Любопытно, – пробормотал Зеррлайд, потирая сдвоенный подбородок. – Значит, ты хочешь увидеть последствия…

– Верно. Ты сможешь показать их мне?

Хозяин роскошного жилища самодовольно хмыкнул.

– Изучить будущее в рамках всего лишь одного столетия? Нет ничего проще. Но сначала я хочу кое-что понять… Земля – крайне неперспективный для колдунов и ведьм мир. Есть она, нет ее… Особой разницы я не вижу. Тем более что Вивьен не собирается уничтожать планету, а просто хочет ее… гм… видоизменить. Так зачем?.. Почему ты хочешь сохранить этот мало кому нужный клочок населенного довольно примитивной жизнью пространства? Ты уже сделала первый шаг на пути предательства наставницы и сестер. Для чего? Они вырастили тебя, помогли пробудить силы, стать настоящей и очень сильной ведьмой. И, должен сказать, твоя благодарность весьма специфична…

Кларисса опустила голову, уставившись на бокал с вином. Она тысячи раз задумывалась над тем, что именно толкает ее пойти против Вивьен. И пришла к выводу совсем недавно – и именно этот вывод укрепил ее уверенность в том, что наставнице надо помешать.

Земля… Действительно, примитивный мирок с точки зрения любого обладателя сильного магического дара… Он едва заметен на фоне других, где идут войны, создаются новые заклинания и артефакты, где колдуны и ведьмы объединяются в союзы, пробуждают могущественные силы, чтобы служить им или использовать в собственных целях. Многие из знакомых Клариссе чародеев относятся к Земле с презрением – совсем как обитатели инквизиторского поместья к маленькой девочке-служанке, которую некому было научить управляться с магическим даром. Молодая ведьма понимала, что сравнивать себя с целым миром глупо, но гулко стучащее сердце твердило об обратном.

– Довольно интересный и необычный ход мыслей, – произнес Зеррлайд, и Кларисса поняла, что ее мотивы больше не являются для мага-провидца тайной. Почему-то от этого на душе стало еще тяжелее. – Верно говорят про вас, людей: все ваши проблемы родом из детства…

– Быть может, мы уже приступим к делу? – перебила Кларисса, с гневом глядя на собеседника.

Тот скорчил миролюбивую гримасу и поднял руки.

– Прошу прощения. Просто разговор с прекрасной дамой для меня – одно из самых больших удовольствий. Люблю побаловать себя, это, знаешь ли, полезно. Однако действительно пора заняться твоим вопросом. Идем.

С этими словами Зеррлайд поднялся, подал руку Клариссе. Пальцы у мага-провидца оказались горячими и потными, отчего все внутри у ведьмы затрепетало от отвращения. Хозяин жилища наверняка чувствовал ее состояние, но не подал виду. Возможно, не хотел портить себе настроение, или затевать выяснение отношений, или – Кларисса считала, что это наиболее вероятно, – просто получал огромное наслаждение от происходящего.

Как бы там ни было, вслед за Зеррлайдом она миновала несколько не менее роскошных комнат и очутилась в полутемном помещении, где не было ничего, кроме стоящей в центре ротонды.

– Прошу, – маг-провидец пропустил Клариссу вперед. – Сейчас мы попадем в святая святых моей обители. Там побывали очень немногие, так что запомни этот момент.

Ведьма промолчала. Как только Зеррлайд встал рядом, ротонда вздрогнула и стала опускаться – очень плавно и совершенно бесшумно. У Клариссы закружилась голова, и хозяин жилища самодовольно хмыкнул.

Спустя полминуты ротонда остановилась: она доставила Зеррлайда и его гостью в полутемный зал. Вдоль стен исполняли причудливый и жуткий танец сотканные из серого тумана фигуры. Они сливались друг с другом, превращаясь в бесформенные облака, из которых через несколько мгновений начинали вытягиваться конечности. Те переплетались, утолщались и укорачивались, образуя подобие голов или новых туловищ, в них возникали бреши…

– Если слишком долго смотреть за их движениями, можно потерять сознание, – тихо проговорил наблюдавший за Клариссой маг-провидец. – Это духи времени, которых мне удалось пленить. Именно они дают мне силы для того, чтобы приоткрывать завесу будущего.

Он вышел из ротонды и приблизился к подобию алтаря, сложенного из костей и увенчанного большим черепом, глазницы которого прятались под уродливым наростом. Кларисса знала, что ей необязательно подходить, и решила остаться в ротонде. Находиться рядом с магом-провидцем было неприятно. А еще она не хотела, чтобы тот видел ее волнение.

«Сейчас все станет ясно. И если моя правота подтвердится…» – Кларисса не знала, что будет в таком случае, – и больше всего боялась именно подобного исхода. Тогда она останется совсем одна, а множество сегодняшних союзников превратятся во врагов…

От последней мысли на глазах молодой ведьмы выступили слезы. Снова одна против всех… Для Клариссы не было ничего хуже этого.

Зеррлайд, тем временем, начал ритуал. Он порезал обе ладони ножом, приложил их к черепу. Духи времени заметались, однако магия не позволяла им приблизиться к провидцу и помешать тому заглянуть в будущее. Вместо этого бесплотные пленники были вынуждены отдавать чародею свои силы, благодаря которой тот и узнавал то, что таилось в грядущем.

Вскоре Зеррлайд загудел на одной ноте и стал раскачиваться. Руки словно приросли к черепу, раздутая голова клонилась то вправо, то влево. Клариссе меньше всего хотелось наблюдать за магом, однако и взгляда от него она не могла отвести. А сердце билось все чаще…

Ритуал не занял много времени – от силы минут десять. Ведьма поняла, что Зеррлайд заканчивает, когда духи времени замедлили свой жуткий танец.

«Сейчас я все узнаю…» – волнение постепенно перерастало в самый настоящий страх.

Маг-провидец отнял руки от черепа, отвернулся от алтаря и, чуть покачиваясь, двинулся к ротонде. По толстым щекам катились кровавые слезы, губы были облеплены пеной, что делало морду Зеррлайда еще более безобразной. Однако сейчас Кларисса не испытывала к нему омерзения. Она хотела лишь одного – узнать…

– Я увидел, что ждет землю в случае, если Вивьен добьется своего, – тихо произнес толстяк, заходя в ротонду. – Сейчас мы вернемся в комнату, и я покажу тебе все.

Путь наверх показался ведьме вечностью, а скрывать чувства становилось все сложнее. Наконец она вновь очутилась в кресле, а маг-провидец навис над ней.

– Не буду произносить длинных речей. Лучше, если ты сама все увидишь, – сказал он и приложил порезанные руки к голове Клариссы.

…Одна жуткая картина сменялась другой. Ведьма не могла не признать, что по сравнению с тем, что показывал Зеррлайд, недавняя война, тяжелой болезнью расползшаяся по довольно большой части Земли, казалась едва ли не пустяком. Боль и страх, словно адский кокон, охватили всю планету – и случилось это по вине тех, кому Кларисса была безоговорочно верна последние два десятка лет, кого считала своей семьей.

Видение закончилось, маг-провидец отнял руки от головы ведьмы, отошел. А та сидела, глядя в никуда, напоминая статую. Лишь бегущие по щекам слезы давали понять, что перед Зеррлайдом живой человек. Тот не отрывал от Клариссы своего лягушачьего взгляда, однако впервые в нем не было насмешки или похоти. Чародей смотрел с сочувствием, искренним, настоящим.

– Зачастую осознание собственной правоты не доставляет нам ничего, кроме боли, – задумчиво сказал он, делая еще пару шагов назад. – Мне жаль, что сейчас случилось именно это.

– Спасибо, что показал мне будущее, – дребезжащим голосом ответила Кларисса. Открыть рот и произнести слова было невероятно тяжело. Как и дышать, как и видеть все вокруг, как и пытаться принять то, что через несколько десятилетий сотворят те, кого Кларисса любила всем сердцем. – Теперь я хотя бы избавилась от сомнений и ложных надежд.

– Рад, что оказался полезен. Я понимаю, тебе сейчас многое нужно обдумать, прийти в себя… Поэтому я не тороплю. Побудь наедине с собой, сколько нужно, и приходи ко мне, когда решишь, что готова.

Кларисса кивнула и вскоре осталась в одиночестве.

«Снова я одна, – с горечью подумала ведьма, сдерживая новый поток слез. Жилище Зеррлайда было не тем местом, где Кларисса могла позволить себе слабость, – даже несмотря на вроде бы искреннее сочувствие хозяина. – И снова против всех».

Так и есть, но за исключением одной маленькой детали: Кларисса давно перестала быть беспомощной и робкой девочкой, теперь она ведьма, сильная и умная. У нее достаточно времени, чтобы помешать Вивьен: та задумала слишком глобальный проект, на осуществление которого уйдет несколько десятков лет.

«Я буду бороться, – пробуждающаяся в душе решимость постепенно вытесняла горечь. – И одержу победу. Земля останется такой, какая она сейчас. И никакие…»

Перед глазами вновь возникли жуткие картины, показанные Зеррлайдом. Картины, которые вполне могут стать реальностью… Клариссе пришлось зажмуриться, чтобы отгородиться от видения, однако она понимала, что грядущий ужас еще не раз придет к ней во снах.

«Пусть так, – решила она, тяжело дыша. – Это даст мне еще больше сил для борьбы».

И вскоре ей предстояло сделать первый шаг. Кларисса уже знала: шаг этот будет очень рискованным и вместе с тем… долгожданным. Уже очень давно она не видела человека, которому собиралась рассказать о планах своей – теперь уже бывшей – наставницы. Встреча с ним была очень опасной затеей, однако никаких других вариантов ведьма пока не видела. Союз шести ковенов день ото дня набирал силу, и противостоять ему мог лишь равный противник.

«Хоть посмотрю, каким он стал», – с грустной улыбкой подумала Кларисса.

Желание действовать усиливалось, вытесняло отчаяние. Ведьме захотелось как можно скорее покинуть жилище Зеррлайда и мир, в котором оно находится. Но для этого предстояло расплатиться с хозяином…

«Чем раньше это начнется, тем быстрее закончится, – борясь с заново накатившим отвращением, решила Кларисса. – Нечего сидеть без дела».

Взгляд ее упал на бокал с вином. Недолго думая, ведьма протянула к нему руку, взяла и осушила одним глотком. После чего встала и пошла благодарить мага-провидца за оказанную услугу.

 

Квест четвертый: Что дальше?.. - 1

«Наконец-то…» – Матвей выдохнул и отошел от поверженного противника-моба, прозванного Косарем, – здоровенной зомбоподобной твари с серой кожей, кровавой дырой на месте морды и двумя острыми серпами, примотанными колючей проволокой к культям.

Впрочем, все враги в «Покрове безумия», малоизвестной и непопулярной игре от литовских разработчиков, выглядели достаточно трешово, да и сам виртмир легко характеризовался простым русским словом «крипота». Это был своеобразный постапокалипсис, где причиной катастрофы стало всеобщее безумие, превратившее все вокруг в сплошную жуть, населенную премерзкими созданиями. Здесь отсутствовали игровые классы и какие-либо ивенты, а главной задачей для немногочисленных поклонников «Покрова» оставалось одно – выживание. Игра была очень щедра на сюрпризы в виде ловушек, засад монстров, проклятий, ДОТов и дебафов, снимались которые единственным возможным способом – выполнением определенного квеста.

Около получаса назад Матвей стал «счастливым» носителем звания «Пробуждающий ярость». Это проклятие придавало нападавшим на него монстрам дополнительные силы, и Климов уже успел ощутить разницу «до и после»: сражались твари действительно гораздо активнее, а сам он уже дважды откатывался к биндпоинту. Впрочем, проклятие «Пробуждающего ярость» было необходимостью, поскольку без него Матвей не смог бы попасть в нужный инст – Острог проклятых безумцев, представляющий собой темно-серую башню, похожую на Пизанскую, только больше раза в четыре. Сейчас он находился в каких-то двадцати шагах от входа, но чтобы добраться до дверей, предстояло справиться еще с тремя Косарями.

«Ладно, поехали», – он отхилился, достал лук: агрить тварей лучше по одной, поскольку даже пара мобов доставляла весьма и весьма.

Стрела вонзилась в проломленную башку ближайшего Косаря. Тот вздрогнул, повернулся влево-вправо и, определив, наконец, где находится обидчик, помчался мстить.

Матвей сменил лук на Чумной клинок – здоровенный и довольно редкий меч-двуручник из черного металла и с костяной рукоятью. На самом клинке, по всей длине, скалились черепа, глазницы светились зеленым и чуть заметно истекали ядовитым дымом.

Как только Косарь добежал, Климов взмахнул оружием и одним ударом укоротил полосу жизни монстра примерно на четверть. Тот заверещал, отшатнулся и заработал еще два удара, правда, послабее. Зато костлявую фигуру окутало фиолетовое свечение – вернейший признак того, что тварь получила отравление.

Приободрившись, Матвей увернулся от нескольких довольно хаотичных и дерганых атак противника. Поймав момент, вновь поразил монстра клинком. Затем еще раз, и еще…

«Так-то», – Косарь распластался на неестественно черной земле, и Климов довольно выдохнул.

С двумя оставшимися врагами он расправился тем же манером и, наконец, смог взбежать на широкое крыльцо – к массивным дверям, на створках которых было вырезано немало игровых обитателей самой малоприятной наружности.

Двери открылись, едва Матвей приложил к ним ладони, а перед глазами всплыло сообщение с названием инста. Вдобавок он получил очередной – уже тридцать шестой – уровень и быстренько, прямо на пороге, вложил очки в силу и ловкость. Чумным клинком он обзавелся совсем недавно, статы соответствовали мечу, но по минимуму, а рубиться предстояло чаще чем хотелось бы.

Очередные противники уже ждали Климова в разрушенном и утопающем в полумраке вестибюле с колоннами, щедро украшенном лепниной.

Боровы-стражи – свиньи, размером с коня-тяжеловоза, угрожающе рычали. Из покрытых ожогами туш торчало немало стрел, клинков и даже копий. Обе твари держались на шести птичьих лапах и водили из стороны в сторону безглазыми рылами, чуя непрошеного гостя.

Матвей шагнул вперед и устремился к ближайшему монстру. Тот взревел, кинулся на игрока, однако почти тут же затормозил, мерзко визжа и тряся башкой – брошенная Климовым аммиачная бомба угодила точно в вымазанный кровью пятак. Благодаря Мирону Матвей знал, что Боровы-стражи выполняют роль сторожевых псов и нюх у чудовищ не слабее собачьего. С одной стороны это было преимуществом, с другой – недостатком, своеобразной «ахиллесовой пятой». И вонючее облако от взорвавшейся бомбы, окутавшее свинью, подействовало на нее не хуже, чем какое-нибудь оглушающее заклинание.

Климов же запаха не ощущал вовсе, а потому смело подскочил к мобу и в три удара снес ему семьдесят пять процентов ХП. Добить оглушенного Борова не позволил его напарник – тот устремился вперед с явным намерением протаранить Матвея. Двигалась свинина, несмотря на габариты, очень быстро, и увернулся Климов лишь в самый последний момент.

Перескочив через нагромождение каменных обломков, он извлек из инвентаря еще одну бомбу. Чудовище к этому времени уже успело развернуться и рвануло в очередную атаку. Однако вонючий «подарок» застанил Борова.

А Матвей, проглотив Пилюлю силача, подскочил к монстру и принялся дамажить мечом. Благодаря бафу, Климову хватило все тех же трех ударов, чтобы Боров завалился на бок и исчез, оставив десять стрел, костяной кинжал, пару изумрудов и противоядие.

Со вторым свинтусом Матвей справился без проблем. Едва тот подох, наверху загрохотало, и в вестибюль опустилась каменная платформа на цепях. Матвей запрыгнул на нее, встал на чуть выступающий вверх камень, и лифт начал подниматься.

«Слишком медленно», – Климов качнул головой и заскрипел зубами. Внутреннее напряжение, терзавшее его уже две с половиной недели, накатило с новой силой.

Две с половиной недели… Это время превратилось для Матвея в безумную гонку по виртуальным мирам с редкими перерывами, которые он проводил в палате, в ожидании, когда Мирон вновь зайдет, мрачно зыркнет и процедит: «не помогло…»

Ведьма опять боролась за жизнь. Джунктр нанес ей страшную рану, и, насколько понял Климов из коротких разговоров с карликом-перевертышем, когти чудовища были то ли смазаны ядом, то ли несли в себе что-то вроде проклятия.

Как только Матвей с раненой ведьмой на руках вернулся в подземную лабораторию, та впала в беспамятство. Рядом, в двух шагах от кристаллического «дерева», возвышалась громада погруженного в сон Пламенного Рокота, вокруг которого суетились гномы-мертвецы, Мирон, рогатая старушка и красноглазый маг. Однако едва они увидели, в каком состоянии хозяйка убежища, как тут же забыли о летающем ящере-исполине. Климова отправили в палату, а спустя несколько часов явился карлик. Он сказал, что ведьма плоха и Матвею предстоит отправиться в игру, чтобы добыть средство, способное ей помочь.

Так Климов создал персонажа-вора в небольшом виртуальном мире под названием Глумдейл, где обчистил склад с зельями в замке одного из самых крупных кланов. Игроки, пока он хозяйничал в подвальных закромах, были заняты сражением со стаей горгулий, почему-то совершенно неубиваемых, так что для Матвея все прошло благополучно. Однако ни один из трех исцеляющих эликсиров «с потенциалом» не помог хозяйке убежища. Как и несколько средств, которые Мирон и остальные ведьмины помощники отыскали в других, реально существующих мирах.

Тогда Климов отправился в «Больные Земли» – ту самую виртуальную вселенную, которая погубила девушку-геймера Ио. Там он выступил в роли мага-некроманта, одолел нескольких боссов и попал в ученики к алхимику-НПС. Однако воспитанником Матвей оказался неважным: при первой же возможности он расправился со старцем и извлек из игры Кристалл Исцеления.

Через несколько часов оказалось, что он тоже совершенно бесполезен…

И вот теперь, уже девятый день, Климов путешествовал по игровым просторам «Покрова безумия» – не только криповому, но и весьма хардкорному миру. Левел-апы здесь добывались потом, кровью и довольно частыми респаунами. Тем не менее, Матвей, хоть и медленно, но продвигался, несмотря на то что вымотан был уже донельзя.

Если бы две с половиной недели назад кто-нибудь сказал Климову, что вскоре его будущее окажется еще более туманным, тот бы не поверил. Однако…

Матвей не представлял, что будет, если ведьма умрет. Почему-то ему не верилось, что остальные обитатели убежища – Мирон, красноглазый чародей, Брутус и рогатая старушка – отпустят его и Алену на все четыре стороны, признав, что ведьмин план невозможно воплотить в жизнь. Никто из них не скажет что-нибудь, типа «всем спасибо, все свободны». Они не давали Климову никаких клятв – хотя и в обещание хозяйки убежища тот не особо-то верил. Однако пока ведьма была жива и занималась подготовкой, у Матвея имелась хоть какая-то временная гарантия безопасности для себя и Алены, ведь он играл важную роль.

«А если ее не станет, если Мирон и все остальные свернут то, что она начала, я перестану быть нужным, – лифт довез лишь до второго уровня башни и остановился. Впереди был арочный проход, ведущий в коридор, где ждали монстры и тайники с лутом – по большей части, совершенно бесполезным для Матвея. – А учитывая, сколько мы с Аленой видели, сколько нам пришлось узнать… Боятся ли чародеи свидетелей?..»

Климов не знал. Сейчас он вообще не представлял, что ждет его в реальности. И никогда прежде неизвестность не вызывала у него такого страха.

Вот и коридор – серая каменная кишка, плавно уводящая влево. С одной стороны – узкие прямоугольники окон, расположенные едва ли не под потолком. С другой – камеры. Некоторые уже открыты, и освободившиеся Узники тихонько порыкивали, приветствуя игрока.

Матвей мрачно смотрел на этих здоровяков с неестественно желтой глянцевой кожей, покрытой кровью, и торчащими из туловищ, рук и ног крючьями с обрывками цепей. Головы мобов были скованы ржавыми шипастыми шлемами с единственной прорезью – для рта.

– «Черный дельфин» отдыхает… – пробормотал Климов, делая пару шагов и целясь в ближайшего противника из лука.

Тот сагрился, устремился к Матвею, выставив голову, словно разъяренный бык. Климов шагнул в сторону, и как только противник приблизился, рубанул мечом, отминусовав монстру шестнадцать процентов запаса жизни.

«Прочные ребята…» – отметил он, уворачиваясь от здоровенных кулаков Узника: тот, несмотря на внушительные габариты, оказался быстр, ловок и, к тому же, обладал хорошим запасом стамины. Проклятие «Пробуждающего ярость» тоже оказывало влияние, поэтому, чтобы одолеть монстра, Матвею пришлось потрудиться.

Каждая минута могла стать судьбоносной, Климов прекрасно это понимал, а потому не позволил себе и десятисекундной передышки: собрав с Узника лут, он поразил выстрелом из лука следующую тварь.

Так, шаг за шагом, Матвей и продвигался по тюремному коридору. Он быстро изучил повадки мобов, и на каждого нового противника уходило все меньше времени. Однако Климов не мог отделаться от мысли, что топчется на месте. В то время как в реальном мире ведьма могла уже умереть.

Собственное отчаянное желание спасти эту странную женщину, обладающую невероятной силой, удивляло Матвея. Она столько раз заставляла его испытывать боль и страх. Ее нельзя было назвать иначе, кроме как врагом. А сейчас ведьма мучилась сама. Климов даже представить не мог, сколько страданий могут доставить магические ранения, но не чувствовал даже отголоска злорадства. Он попросту не хотел, чтобы хозяйке убежища было больно, и всем сердцем желал найти средство, способное вытянуть ее из могилы.

Еще Матвей прекрасно понимал, что удар джунктра предназначался ему. Зачем ведьма оттолкнула его и подставилась сама? Из простого человеческого желания спасти? Или не хотела, чтобы такой ценный инструмент как геймер Матвей Климов отслужил свое раньше времени?

Матвей не знал. Раз за разом мысли приводили его то к первому мнению, то ко второму, и это сводило с ума. Он был уверен лишь в одном – ведьма переоценила свои возможности. Климов прекрасно помнил слова хозяйки убежища: осуществление плана не по силам никому, кроме нее, и поэтому сейчас ведьма должна очень дорожить собственной жизнью. Значит, она считала, что когти джунктра не причинят особого вреда, что ей по силам оправиться после удара? Получается так, но лишь в том случае, если действовала ведьма с холодной головой. Скорее всего, она не знала, что пронзившие ее железяки смазаны ядом или пропитаны магией.

«Вот и поплатилась за свою самоуверенность…» – Матвей разрубил последнего Узника и толкнул тяжелую дверь, за которой располагалась каменная лестница-спираль на следующий этаж.

Там ждали все те же Узники, только с большими запасом хитпоинтов, защитой и силой. Вдобавок они были вооружены: кто цепями, кто металлической трубой, кто фрагментом тюремной решетки, которая использовалась и как щит, и как колюще-распарывающее.

Матвей, глядя на противников, заскрипел зубами. Больше всего ему хотелось тупо пробежать мимо этой толпы, однако в Остроге спидран был бесполезным делом – дверь на следующий этаж открывалась лишь в том случае, если игрок зачистил предыдущий участок локации.

«Ладно, хрен с вами, – он прицелился в ближайшего Узника – как раз с куском решетки. – Раньше начнем – раньше закончим».

Моб сагрился, поединок начался, и Климов очень быстро прочувствовал разницу между этим монстром и его предшественниками.

«Раз так, тогда бафнемся», – решил он, проглатывая еще одну Пилюлю силача, и, увернувшись от атаки, рубанул мечом.

Матвей атаковал и защищался. Наступал и отходил, не позволяя монстру задамажить. Безусловно, запас лечилок у него был внушительный, но впереди ждал Рукоглав – босс инста. Судя по отзывам, чудовище было очень сильным и опасным, Климов не исключал, что первый заход может закончиться возвращением к биндпоинту, и мысли об этом усиливали панику, ведь в любой момент он мог получить от Мирона сообщение о смерти ведьмы.

«И что будет тогда?» – в тысячный раз задался он самым главным вопросом.

Наилучшим исходом, на который и хотелось надеяться, было прощание с убежищем ведьмы и всеми его обитателями и возвращение домой. Но вместе с тем Матвей понимал, что даже в этом случае ни его жизнь, ни жизнь Алены больше никогда не будут прежними. После всего что они узнали, увидели и пережили… Это ляжет на их плечи тяжким грузом, нести который обоим предстоит до самого конца.

Климов совершенно не представлял, как будет засыпать и просыпаться, толкаться в метро, ходить по улице и уж тем более ложиться в вирт-капсулу, зная, что мир гораздо шире, что магия столь же реальна, как и компьютерные технологии, что в любой момент какому-нибудь чародею или ведьме понадобится игрок-исполнитель – и их выбор вновь падет на него. Или Алену…

Вдобавок нельзя было исключать и того, что на Матвея уже идет охота: джунктры непроста появились в родном мире ведьмы – ее преследовали, за ней наблюдали. И Климов не сомневался, что наблюдатели обратили внимание на него в том числе. А раз так, то их не могло не заинтересовать, что двадцатичетырехлетний парень, не обладающий магическим даром, делает в ведьминой компании…

Последний вывод лишь усилил страх. Матвей разделался с очередным Узником, и оглядел тюремный коридор. Позади уже никого не было, лишь чуть подсвечивался ненужный лут, оставшийся от поверженных мобов. А впереди ждали те, с кем Климову еще только предстояло сразиться – всего восемь закованных в ржавые и шипастые шлемы голов. Однако если предположение об интересе со стороны врагов ведьмы верно, в любой момент поблизости может расползтись черное облако портала, из которого вынырнет какая-нибудь тварь вроде Фурментиса и утянет Матвея к тем, кто натравил на хозяйку убежища джунктров. Или же это произойдет в реальности, причем необязательно скоро: не исключено, что через год или даже больше.

«Если к тому времени я буду свободен, – напомнил себе Климов. – Или хотя бы жив».

И это умозаключение тоже было верным: после нападения джунктров и без того туманное будущее Матвея стало… Он даже не мог подобрать определения, в голове царил хаос, а душу терзало отчаяние. Ничего подобного Климов не испытывал даже в детском доме, когда его жизнь тоже состояла из немалого количества сложных периодов. В то время он хотя бы был хозяином самому себе.

«А теперь я инструмент, – тяжелые мысли мешали сосредоточиться, и Матвей выхватил немалый урон от очередного Узника. Спешно отступив, он проглотил капсулу-лечилку. ХП восстановилось на восемьдесят три процента, и Климов продолжил бой. – Инструмент, который может остаться без владельца. И если это действительно произойдет, его или выкинут, или передадут другому хозяину, или утилизируют…»

Последнее слово, прозвучавшее в разгоряченной голове, вызвало у Матвея тошноту. Хотелось опустить руки, сесть и уставиться в одну точку, и Климов поражался тому, что находил в себе силы и продолжал прорубаться к цели. Впрочем, именно от того, сможет ли он выполнить очередной квест зависело невероятно много вещей. Матвей даже не представлял, сколько именно.

«Ведьма говорила, что ее успех повлияет на судьбу этого мира, – размышлял он, попутно спасаясь перекатами от прущего в атаку Узника. – Получается, в скором времени случится нечто вроде апокалипсиса. И если она умрет сейчас, если случится чудо и нас с Аленой отпустят, если все это правда… Пожить долго и счастливо нам не удастся».

Вот и еще одна причина, чтобы вытащить ведьму с того света…

Каково ей? Матвей не мог отделаться от ощущения, что вернулся к самому началу своего пребывания в ведьмином плену. Проклятье, с которым она тогда сражалась, причиняло ей невероятные страдания, а под конец, по рассказам Алены, начался просто кошмар. Вдруг и сейчас то же самое? Вдруг хозяйка убежища вновь впала в безумие, стала опасным зверем, загнанным в ловушку? Вдруг Алене приходится опять ухаживать за ней, рискуя собственной жизнью, испытывая сильнейший страх, наблюдая жуткие сцены ведьминой борьбы за жизнь?..

Новая волна отчаяния заставила зарычать. Климов нырком ушел из-под тяжелого мобовского кулака и вонзил меч в выпирающее брюхо противника. Получился крит, а поскольку здоровье у Узника и так было очень далеким от идеала, на втором этаже Острога стало еще одним врагом меньше.

Оставались двое, вскоре Матвей одолел и их. Затем поднялся по следующей винтовой лестнице – на третий этаж, где получил еще один левел-ап, вложился в защиту и двинулся навстречу новым врагам, которые были куда серьезнее Узников.

Разработчики не стали заморачиваться с названием для новых мобов и нарекли их просто, но точно: Даблы. Выглядели они и угрожающе, и мерзко, поскольку представляли собой сросшихся боками и держащихся на трех ногах Узников. Две головы в шипастых шлемах, четыре руки с распухшими до невероятных размеров кулаками, запас хитпоинтов, вдвое больший, чем у предшественников – и все это в количестве полутора десятков экземпляров.

Матвей мысленно выматерился, глядя на них и понимая, что на этом этаже придется задержаться весьма и весьма надолго. В то время как… Мысль об умирающей ведьме подтолкнула вперед, и Климов взялся за дело.

Схватка с первым же Даблом дала понять, что он переоценил противников. Да, их силе, защите и здоровью можно было позавидовать, но вот в скорости и маневренности новые твари заметно проигрывали Узникам. Дабл рычал, разворачивался то вправо, то влево, норовил зацепить кулачищем, однако ловкий и выносливый персонаж Матвея всегда оказывался на шаг впереди и вновь и вновь наносил удары мечом. Как только он уполовинил полосу жизни моба, тот заработал отравление, и вскоре Климов смог мысленно поздравить себя с первой победой на третьем этаже Острога проклятых безумцев.

Не расслабляясь, не теряя ни секунды, он сагрил следующего Дабла, и все повторилось. В любое другое время Матвей бы порадовался, но сейчас ему хотелось одного: чтобы марафон по этой довольно-таки посредственной игре, наконец, завершился.

Он не понимал, почему выбор Мирона пал именно на «Покров безумия». Неужели в таких масштабных, популярных и интересных вселенных как, например, те же «Мираклинна» или «Брокен Ворлд» не нашлось ни одного исцеляющего зелья или артефакта с потенциалом, а в какой-то малоизвестной, однообразной и плохо проработанной – пожалуйста?.. Как такое может быть? Каким образом ведьма и ее помощники вообще находят предметы, оружие и даже неписей и мобов, способных обрести силу в реальности? И почему одна крупица игрового мира обладает необходимыми свойствами, а другая – даже при том, что создавал ее тот же человек, – нет?

«Цифромагия в сложности не уступит даже ядерной физике, – Матвей покачал головой, продолжая прокладывать дорогу к выходу с этажа. – А значит и ошибок не избежать…»

Именно это пугало Климова больше всего. Уже дважды он добывал лекарство, и оба раза безрезультатно. Что если и «Покров безумия» – лишь напрасная трата времени?

«А вдруг Мирон вовсе не хочет, чтобы ведьма выкарабкалась?.. – мысль возникла настолько неожиданно, что Матвей замер – и тут же поплатился сорока пятью очками здоровья: Дабл, жизни у которого оставалось на два удара, не мог не воспользоваться представившейся возможностью задамажить. Понимая, что если тварь разовьет успех, не избежать биндпоинта, Климов спешно отступил и заюзал лечилку. Шкала с хитами заполнилась и вернула зеленый цвет, а Матвей приготовился отразить очередную атаку рычащего чудовища, но вместе с этим продолжал думать о карлике и хозяйке убежища: – Он ведь ненавидит ее, это понятно с первого взгляда».

Все верно. Коротышка мог лишь играть роль верного слуги, выполнять ведьмины приказы и так далее. А на самом деле все это время он ждал подходящего момента, чтобы предать, нанести удар в спину.

«Если это так, то, возможно, сейчас Мирон лишь изображает бурную деятельность, – задамаживший Матвея Дабл пал, и тот сагрил следующего. – А меня вынуждает тратить время попусту».

Все время пребывания в ведьмином убежище Климов был сосредоточен лишь на будущем своем и Алены. О том, что связывает ведьму и Мирона, почему тот служит ей, хотя не испытывает к «хозяйке» ничего, кроме ненависти, Матвей если и задумывался, то очень поверхностно. Однако сейчас, видимо, пришла пора хорошенько над этим поразмыслить.

«Если Мирон задумал предать и погубить ведьму, все очень плохо, – сделал вывод Климов, защищаясь от атак Дабла. – Карлик еще та злобная тварь, и если ведьма умрет, он вполне может стать главным в ее убежище. Не исключено, что у него есть какие-то свои планы и цели. Или он вообще заодно с теми, кто напал на нас с ведьмой. Вдруг все случилось именно из-за него?»

От этой мысли Матвей похолодел. Но почти тут же признал, что вывод маловероятен. Будь так – враги ведьмы уже вовсю хозяйничали бы в ее убежище, а она сама рассталась бы с жизнью еще две недели назад. С другой стороны, не исключено, что карлик связан с ведьмой договором, согласно которому не может причинить ей прямой вред. Поэтому сейчас он идет окольными путями, бездействует и ждет, когда все будет кончено. И уже потом…

«Но ведь у него был шанс, – Климов продолжал мучить себя размышлениями. – Еще осенью, когда ведьма, потеряв ногу, тоже боролась с проклятием. Хотя… Возможно, тогда она не была настолько беспомощной, как сейчас».

Наконец третий этаж оказался зачищен, и Матвей, вновь апнувшись, поднялся на следующий – предпоследний. Там ждали те же Даблы, только усиленные. На то, чтобы разделаться с ними, у Климова ушло около двадцати минут, мобов он изучил уже достаточно, так что те не доставили особых проблем. Однако впереди был еще один, самый сложный этап…

 

Квест четвертый: Что дальше?.. - 2

На пятом этаже башни, отданном под лазарет, царила разруха. Казалось, он попал под бомбардировку: полностью открытый пасмурному небу, от палат остались куски стен, повсюду валялись обломки, раскуроченная мебель, всевозможное медицинское барахло, многоглазые хирургические лампы. Лишь дальняя часть этажа была очищена от хлама, поскольку именно там ждали игроков пара элитных мобов, названных Сшитыми Близнецами, и босс Рукоглав.

Свита самого главного монстра в Остроге выглядела жутко. Оба чудовища представляли собой что-то вроде человеческой многоножки, но покрытой трупными пятнами и шрамами, закованной в броню и с тремя головами каждое. Вдобавок твари были вооружены: в руках у них Матвей видел шипастые дубины, остро заточенные куски металла, топоры, серпы и даже пару копий. Он понимал, что возможностей отхватить урона представится немало, к тому же, сагрятся монстры вдвоем. Немного успокаивало лишь одно: противники довольно медлительны.

«Главное – не торопиться», – сказал себе Климов и, взяв меч наизготовку, устремился к тварям.

Едва он приблизился, как затянутое тучами небо угрожающе рыкнуло громом, и напоминающие огромных уродливых кукол монстры вздрогнули. Заревели и, тяжело топая, практически синхронно поперли на Матвея. Вскоре тот провел первую серию колющих и рубящих ударов и понял, что битва затянется. Климов знал, что большинство игроков навещали Рукоглава, как минимум, втроем или раскошеливались на неписей-наемников. У Матвея же не было времени ни подружиться с кем-нибудь, ни собрать денег на виртуальных помощников.

«Справлюсь и сам», – подбодрил он себя, вновь атакуя.

Монстры теряли хитпоинты очень неохотно, и Климов с трудом сдерживал панику. В убежище умирала ведьма, сам он гнался за шансом, способным спасти ей жизнь, однако на пути вставали и вставали препятствия в виде жутких и живучих тварей. Матвею казалось, что на спине у него тяжким грузом висит бомба с часовым механизмом. Идет отсчет, слышен писк таймера, однако посмотреть сколько часов, минут или, возможно, лишь секунд осталось до взрыва, попросту невозможно. Это сводило с ума. Климов не раз и не два пробовал полностью сосредоточиться на очередном поединке, однако страх все равно сбивал концентрацию, дурные мысли лезли и лезли в голову.

«Надо просто делать», – твердил он себе, пытаясь в тысячный раз очистить разум от мусора, мешающего двигаться к цели.

На некоторое время это удалось, и Климов разделался с первым Близнецом. Второй был уже изрядно задамажен, и, даже несмотря на то, что смерть брата прибавила ему ярости, сил и быстроты, покончить с ним для Матвея не составило труда. Если бы еще на сражение не уходило драгоценное время…

«Ладно, остался финальный этап», – Климов глубоко вдохнул и повернулся к Рукоглаву. Тот пока спал, сгорбившись, сидя на корточках, у самого края башни. Однако скоро он почувствует, что Сшитые Близнецы погибли, встанет и попрет мстить.

Так и случилось. Серая тварина четырехметровой высоты, с широкими плечами и обрубком шеи, на котором черной коркой запеклась кровь, выпрямилась. Кисти монстра срослись, образовав подобие многоглазой головы, а вместо зубов были когтистые пальцы. На сомкнутых запястьях позвякивали намотанные толстым слоем цепи.

Окружающий босса участок пространства, свободного от обломков, темнел многочисленными выщерблинами – в эти места били молнии, когда начиналась битва. И они играли в сражении немаловажную роль: просто так бить Рукоглава было бессмысленно, поскольку его защищала магия, нейтрализовать которую могло только электричество. Вдобавок молнии оглушали чудовище, позволяя игроку безнаказанно кромсать его в течение пятнадцати секунд на первой стадии боя и десяти на второй.

Над головой громыхнуло. Матвей, не отрывая от босса напряженного взгляда, использовал специальный магический спрей, благодаря которому отравляющие свойства Чумного клинка удваивались. Затем проглотил еще одну Пилюлю силача и, сочтя, что на этом приготовления закончены, решительным шагом направился к Рукоглаву.

Босс принял бой очень охотно. Тяжело топая, устремился на Матвея с явным намерением отправить в нокаут ударом огромного локтя. Климов увернулся и поспешно сделал несколько шагов назад, попутно оглядывая окружающие его следы от молний. Он знал, что атак у босса не так много, однако тот любил поспамить, выдавая один удар за другим. В это время любую из выщерблин могло охватить фиолетовое свечение – верный признак того, что скоро туда ударит молния. И если Матвею не удастся вовремя заманить Рукоглава к нужному месту, тучи выстрелят электричеством вхолостую, после чего снова придется уворачиваться, отступать, следить за атаками чудовища и одновременно с этим оглядываться в поисках новой светящейся выщерблины.

«Не бой, а издевательство, – Климов покачал головой, ускользая от босса, который решил было припечатать его к полу ударом ноги. – Нет чтобы просто порубиться…»

Да уж, кроме как крипотой разрабы-прибалты испортили игру еще и тем, что во многих моментах откровенно перемудрили – видимо, в погоне за оригинальностью. Однако лучшее, как известно, – враг хорошего, и Матвею после проведенного в этом виртмире времени очень хотелось пройтись по стройным рядам создателей «Покрова» с подзатыльниками и далекими от цензуры комплиментами.

Рукоглав, тем временем, еще трижды попробовал достать Климова. Тот уворачивался и вскоре, наконец, увидел, что одна из выщерблин неподалеку засветилась фиолетовым.

«Наконец-то… – Матвей кинулся к нужному месту и встал ровно напротив босса. Посмотрел на уродливую громадину, стискивая костяную рукоять меча обеими руками. – Ну давай… Фас…»

Монстр кинулся вперед и, едва наступив на окутанный фиолетовым сиянием след, тут же попал под разряд молнии. Оранжевые росчерки электричества заплясали на серой туше, сам босс съежился и застыл.

Климов в два прыжка оказался рядом и начал рубить. Ступор босса, как и было обещано, продлился пятнадцать секунд, и за это время Матвей снес ему всего лишь шесть процентов здоровья.

«Да вы охренели!.. – он прыгнул влево, когда тварь очухалась, и отбежал, увеличивая расстояние. Желание пройтись по рядам разрабов лишь усилилось – однако вместо подзатыльников Климов бы с удовольствием порадовал этих идиотов полноценными оплеухами. – Нет у меня столько времени, с тварями вашими возиться!..»

Однако следующие десять минут боя дали понять, что не все так плохо. Выщерблины вспыхивали практически одна за одной, а молнии били всякий раз, когда босс наступал в ловушку. Вдобавок монстр довольно скоро заработал отравление, и это тоже стало хоть небольшим, но подспорьем.

Сам Матвей хиты не терял вовсе, поскольку Рукоглав оказался очень предсказуемым противником. Правда, на второй стадии он прибавил в скорости, да и молнии застанивали его на меньшее время. Однако, пока длился бой, Климов сумел отключиться от тяжелых мыслей.

Смерть чудовища ознаменовалась получением очередного – уже совершенно не нужного Матвею – уровня и появлением ряда ништяков, к которым Климов тоже отнесся равнодушно. Все, чего он ждал, – это появление портала в секретную часть лазарета, скрытую в другом слое реальности. Там находилось средство, способное снять с Матвея проклятие Пробуждающего ярость, и солидный запас зелий. Именно одно из них – Суспензия из мозга Демона-Долгожителя – и могло помочь ведьме.

«Теоретически, – напомнил себе Климов, подходя к открывшемуся, наконец, порталу. В этой игре межпространственные переходы представляли собой что-то вроде зубастой пасти, вокруг которой беспрестанно двигалось множество лап с длинными когтистыми пальцами. – Если только Мирон снова не ошибся или намеренно не отправил меня понапрасну тратить время».

Страх и напряжение вернулись, накинулись с новой силой. Климов знал, что до возвращения в реальность остаются считанные минуты. Вернувшись в убежище, он отдаст добычу карлику-перевертышу и уйдет в палату, где вновь потянутся мучительные часы ожидания. Так было уже дважды.

«Пускай сейчас все будет иначе», – Матвей убрал меч в заспинные ножны и, скрестив пальцы, нырнул в портал.

Секретная часть лазарета встретила каменной лестницей без перил, состоящей из полутора десятков крутых ступеней. Сама лаборатория оказалась круглым помещением с железным решетчатым полом и кафельными стенами. Свет здесь давали четыре хирургические лампы, под которыми стояли прозекторские столы – на одном Матвей увидел вскрытого Узника.

В лаборатории, как и в лазарете, царила разруха: поваленные металлические шкафы, разбросанные тут и там инструменты, приборы, кюветы, всевозможные склянки. Некоторые были чуть подсвечены – они-то и представляли собой добычу для игроков.

«Ладно, хватит любоваться», – Матвей спустился и начал собирать светящиеся предметы.

Ему попадались целебные зелья и бафы, почти сразу отыскалась эссенция, нейтрализующая проклятие Пробуждающего ярость. Климов взял ее, и перед глазами высветилось сообщение о выполненном квесте. Вскоре он нашел и Суспензию, которая могла спасти жизнь ведьме.

Как только нужная вещь оказалась в инвентаре, Матвей отошел к лестнице и стал ждать облака черноты. Однако Мирон почему-то не торопился открывать портал. Прошла минута, другая, и Климову стало очень тревожно.

«Что происходит? – думал он, не сходя с места. – В убежище ведь знают, что я выполнил задание. Они наверняка беспрерывно следили за мной с того самого момента, как я оказался в Остроге. Почему тогда не создают портал?»

Вернулись самые плохие мысли – о смерти ведьмы, предательстве Мирона или других обитателей убежища. Матвей не знал, что делать, и очень хотел надеяться, что карлик просто отвлекся от мониторов, по которым следил за его продвижением по игре, но скоро вернется и откроет переход в реальность. Однако время продолжало бежать вперед, а о Климове словно забыли.

Тот не выдержал и стал мерить лабораторию шагами, слушая стук сапог по металлу и глядя перед собой. От лестницы к дальней стене – и обратно. И с каждым кругом страх все возрастал.

Разумеется, можно было напомнить о себе: просто выйти из игры, отыскать Мирона. Сообщить ему, что задание выполнено, вновь заспауниться в лаборатории и уже дождаться портала. Скорее всего, так и придется поступить. Коротышка наверняка будет злобствовать из-за самодеятельности Матвея, но это вполне можно пережить.

Однако не факт, что в убежище все спокойно. Если Мирон действительно предатель и действовал не один, то там сейчас вполне могли быть непрошеные гости. Возможно даже – те, кто натравил на ведьму джунктров, причем в компании самих чудовищ. Возвращаться из игры в такой момент…

«Да в какой момент?.. – Матвей оборвал собственные мысли. От отчаяния кулаки сжались сами собой. – Если все так, то уже без разницы, в какой момент возвращаться. Тем более что я все равно там, просто в капсуле, отключенный от реальности. А это гораздо опаснее…»

И еще в убежище оставалась Алена. Одна против ведьминых врагов.

Именно эта мысль и заставила Климова открыть панель управления. Кнопка логаута по традиции находилась в верхнем правом углу…

«Сейчас все выяснится», – сердце застучало, голову словно сжало металлическим обручем. Невольно подумалось, что череп вот-вот затрещит.

Однако Матвей не успел выйти из игры, поскольку получил сообщение от неизвестного пользователя:

«Все кончено. Портал не нужен. Возвращайся так».

 

Квест четвертый: Что дальше?.. - 3

Матвей открыл глаза и увидел, как крышка вирт-капсулы поднимается с чуть слышным гудением. Двигалась она невероятно медленно – а вот сердце у Климова колотилось как безумное. В груди было холодно, на языке ощущался соленый привкус, мозг словно пронзили стальными спицами, и теперь те раскалялись.

Дождавшись, когда крышка остановится, Матвей приподнялся и увидел Алену. Девушка сидела рядом, в офисном кресле, смотрела на Климова и грустно улыбалась.

Тому понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: любимая жива, невредима и вроде бы даже не напугана. Поняв это, Матвей начал понемногу успокаиваться.

– Привет, Мэт, с возвращением, – тихо сказала Алена.

– П-привет, – растерянно ответил Матвей и обнаружил, что в горле пересохло. Сглотнул и сделал глубокий вдох. Сердцебиение утихомиривалось, страх сходил на нет, но вот голова… Однако с этим он разберется позже. Сейчас надо выяснить, что произошло и что будет дальше.

– На мой взгляд, ты очень неглупый парень и уже обо всем догадался.

Услышав за спиной мужской голос, Климов вздрогнул и обернулся.

Говорившим был мужчина лет сорока. Светловолосый, с изможденным скуластым лицом, одетый в бежевый костюм-тройку, он сидел на ведьмином диване, ссутулившись и уперев локти в колени. Встретившись с Матвеем взглядом, он поднялся, подошел к вирт-капсуле.

– Брутус сейчас немного занят, поэтому я сам помогу тебе, – с этими словами мужчина вытянул из вены на руке Климова иглу, по которой в его тело поступали растворы из склянок, висевших на стойке рядом с капсулой. Затем указательным пальцем прикоснулся к едва начавшей кровоточить ранке, и та мгновенно затянулась. – Вот так. Теперь можешь вылезти, и мы поговорим.

В словах незнакомца не было угрозы, однако Матвей все равно ощутил тревогу. Тем не менее, он выбрался из капсулы, подошел к Алене, взял за руку.

– Предлагаю вам сесть сюда, – мужчина указал на диван. – Мне предстоит многое рассказать и объяснить. И даже попросить прощения… – добавил он после небольшой паузы.

Озадаченный Матвей помог Алене встать, поддерживая под руку, дошел с ней до дивана. Как только оба сели, он почувствовал, как девушка прижалась к нему.

– Итак, – незнакомец встал около капсулы, задумчиво уставился в пол. – Как ты понимаешь, Матвей, Кларисса – это имя носила та, кого ты привык называть ведьмой – не смогла выкарабкаться. Мы пытались спасти ее, однако в то время, когда ты бился с боссом Рукоглавом, а затем собирал добычу в лаборатории, она уже была в агонии.

«Кларисса…» – имя ведьмы эхом прозвучало в мозгу Климова, вызвав смутное ощущение, что где-то тот уже слышал его. Однако попытка вспомнить лишь усилила головную боль, и Матвей оставил это. Тем более что незнакомец продолжал:

– К сожалению, создатель джунктров, колдун Логни, не стоит на месте и постоянно совершенствует свои детища, – при этом мужчина смотрел в никуда, и в голубых глазах Климов отчетливо видел тоску. – Когти той твари, что нанесла Клариссе удар, действительно несли в себе проклятие. Очень сильное, справиться с ним здесь, не имея под рукой необходимых зелий, оборудования, без помощи опытных чародеев-целителей было попросту невозможно. Поэтому в гибели ведьмы нет ничьей вины – кроме, разумеется, Логни и его чудовищ, – последние слова незнакомец произнес с нотками ненависти.

«Ведьмы больше нет, – мысленно произнес Матвей. Наверное, таким образом он хотел поскорее принять эту весть, осознать, что странная женщина с металлической ногой и проблесками безумия во взгляде темных глаз, причинившая ему немало боли, ушла навсегда. – Но мы с Аленой все еще тут. Что теперь будет с нами? Где Мирон? И кто вообще этот человек?»

Вопросы возникали в голове один за другим, создавая хаос, усиливая страх.

Светловолосый человек некоторое время молчал, потом посмотрел на Матвея и грустно улыбнулся.

– Я не имею доступа к твоему разуму, однако прекрасно вижу в твоих глазах один из главных вопросов. Тебя интересует, кто я такой. Позволь дать тебе подсказку, уверен, ты догадаешься сразу, хоть и будешь немало удивлен.

Незнакомец подобрался. Лицо его приобрело угрюмое выражение, рот скривился. А спустя мгновение мужчина злобно зыркнул на Матвея и выплюнул:

– Подымай задницу, хозяйка ждет!

Климов словно окаменел. Конечно, внешний вид и голос у произнесшего до боли знакомую фразу были совершенно иными, однако та темная сила, та злость, с которыми он говорил, остались прежними.

– Вы… Мирон? – спросил Матвей, спустя несколько секунд, в течение которых он растерянно глядел на светловолосого.

Тот грустно улыбнулся.

– На самом деле, мое настоящее имя звучит несколько иначе – и непривычно для жителя Земли. Меня зовут Миерруан Корд. Я прибыл сюда из того же мира, что и Кларисса, и большую часть своей жизни отдал служению инквизиции. При этом мы с Клариссой знаем друг друга с детства. Можно даже сказать, что мы были друзьями.

Климов не знал, что сказать. Переглянулся с Аленой и увидел, что та озадачена не меньше.

– Однако в юности наши пути разошлись. Я родился и вырос в семье инквизиторов и, поскольку обладал магическим даром, попросту не мог не пойти по стопам отца. Кларисса же выбрала другую дорогу. С точки зрения инквизитора – совершенно неправильную. Однако по моему личному мнению она спасла себе жизнь. И где-то в глубине души я даже рад, что Клариссе встретились те, кто смог ей помочь. Как бы там ни было, долгие годы мы ничего не слышали друг о друге. Однако в один прекрасный день Кларисса напомнила мне о своем существовании и попросила встретиться. К сожалению, встреча эта закончилась не так, как мы хотели. В этом не было моей вины, однако Кларисса так не считала. Ей пришлось немало перенести, я был свидетелем ее мук, а потом случилось так, что я стал пленником Клариссы. Ее рассудок к тому времени пошатнулся, и она превратила меня в Мирона – злобное существо, способное превращаться в собаку и призванное служить… «хозяйке», – последнее слово Миерруан произнес с хорошо различимой горечью. Матвею очень хотелось верить, что это не игра, однако он по-прежнему был очень напряжен и напуган – случившимся с ведьмой и неизвестностью. – Я был жесток и груб с тобой, – инквизитор посмотрел на Климова. – Прости. Это прозвучит как оправдание, однако я был во власти заклинаний, которые вызывали во мне неконтролируемые приступы злости. Я унижал тебя, обзывал, бил – и при этом всей душой противился этому, – он покачал головой, сглотнул. – Так Кларисса мстила мне за то, через что ей пришлось пройти, – как она считала, по моей вине. Однако перед тем, как уйти, она простила меня. И вернула в прежний облик. Мне очень хочется верить, что Кларисса сделала это не только для того, чтобы я продолжил ее дело.

«Вот мы и подошли к главному, – Матвей напрягся. – К тому, что будет дальше».

– Кларисса говорила тебе, что от успеха ее плана зависит судьба этого мира. Она ничуть не лукавила и не преувеличивала. То, что она делала, действительно очень важно, и ее работу необходимо продолжить.

– Значит, теперь задания мне будете выдавать вы? – спросил Матвей, чувствуя, как вновь учащается сердцебиение и нарастает головная боль. Он едва сдерживался, чтобы не сморщиться.

Миерруан покачал головой.

– К сожалению, все гораздо сложнее. Одному мне не справиться, а значит я вынужден буду обратиться к своим, к инквизиции. Признаюсь, это будет очень непросто. Меня ищут, вполне возможно, что считают беглецом и изменником, поэтому мне предстоит достаточно малоприятных встреч и процедур. Мой разум вывернут наизнанку, возможно даже, что будут пытать. Но и без этого трудностей хватит с лихвой. Слишком уж многое предстоит объяснить, слишком многих я должен убедить в правоте и правдивости своих слов, – последнее Миерруан произнес очень тихо, задумчиво и с тоской. Несколько секунд он сидел, погруженный в раздумья, потом тряхнул головой и посмотрел на Матвея и Алену. – А вас, дорогие мои, на некоторое время придется спрятать.

– Из-за инквизиторов? – спросила девушка.

Миерруан кивнул:

– Верно. Согласно инквизиторскому Кодексу, все, кто помогал находящимся вне закона ведьмам и колдунам, являются их сообщниками, вне зависимости от того, добровольно они действовали или по принуждению. Так что вам грозит большая опасность.

«Прекрасно…» – Матвей похолодел, вспомнив инквизиторскую тюрьму: камеры с монстрами, охранников, сопровождаемых Крокодогами, Источник. Меньше всего он хотел бы возвращаться в это жуткое место.

– Ваше положение усугубляется еще одним моментом, о котором Кларисса предпочла умолчать. То, что я сейчас скажу, очень удивит вас обоих. Тем не менее, это правда, – инквизитор серьезно посмотрел на Матвея и Алену, девушка напряглась и еще сильнее прижалась к Климову. – В вас обоих есть магический дар, просто он спит. Возможно, если бы не встреча с Клариссой и все, что за этим последовало, ваши способности никогда бы не пробудились, вы бы прожили жизнь, совершенно не подозревая о них. Однако судьба распорядилась иначе. И беда в том, что с точки зрения инквизиторов обладание магией – отягчающее обстоятельство. Они сочтут вас опасными.

Климов переглянулся с Аленой и понял, что девушка поражена и напугана не меньше, чем он сам. Да, в «Покрове безумия» Матвей представил себе не одну страшную картину собственного будущего в случае ведьминой смерти. Но даже подумать не мог, что все будет… так.

– Тем не менее, я постараюсь убедить инквизиторов, что вы не являетесь преступниками. Пока не знаю как, но приложу к этому все силы, обещаю. Вы ни в чем не виноваты, вам через многое пришлось пройти… – Миерруан не договорил и покачал головой, опустив взгляд.

– А у вас получится? – осторожно спросила Алена. Матвей чувствовал: ей страшно, однако девушка никак не показывала, что творилось у нее в душе.

– Очень на это надеюсь. Все-таки я далеко не последний человек в инквизиции. По крайней мере, был когда-то, – он горько усмехнулся и продолжил: – Но спасти вас – это только полдела. Простите, что повторяюсь, но план Клариссы очень важен. Если не помешать тем, кому она противостоит… противостояла, то Земле в ее сегодняшнем виде придет конец. Я больше чем уверен, что инквизиторы сочтут ее замысел чудовищным. Будет прекрасно, если они смогут предложить альтернативу, но я в этом очень сомневаюсь. Поэтому мне придется убедить их продолжить то, что начала Кларисса.

Матвей смотрел на Миерруана с растерянностью. Он никак не мог поверить, что видит того, кто еще недавно скрывался под личиной отвратительного и злобного существа. А оказывается, это инквизитор – и друг детства ведьмы. Впору было свихнуться…

«Убедить инквизиторов продолжить дело, начатое тем, кто является их главным врагом, – Матвею стало страшно от того, насколько серьезную задачу поставил перед собой этот светловолосый человек, обладающий магическим даром. – Возможно ли это?»

– Вижу, тебе моя цель тоже кажется чем-то невыполнимым, – Миерруан вновь усмехнулся, на сей раз добродушно, однако почти тут же опять уставился в никуда. – Но иного пути нет. А вас, пока я буду пытаться совершить невероятное, нужно спрятать, как уже сказано. В очень надежное и далекое место.

– Опять другой мир? – спросил Матвей.

– Верно, другой мир. И тебе он хорошо знаком под названием Флеадор, – инквизитор многозначительно посмотрел на Климова, и тому хватило пары секунд, чтобы понять.

– Вы хотите оцифровать нас и отправить в игру.

– Да. Вы попадете в локацию для новичков, которая называется Долина хрустальных ручьев. В самой дальней ее части Кларисса создала надежное укрытие. Там практически нет лута и мобов, а потому игроки наведываются в те места крайне редко. К тому же вы вчетвером будете защищены заклинаниями.

– Вчетвером? – одновременно спросили Матвей и Алена.

– Именно так. С вами в виртуальное пространство отправятся Егор и Зозимос. Твой друг по «Брокен Ворлд», Матвей, нуждается в постоянном уходе и приеме лекарств. Я буду слишком занят, чтобы заботиться о нем. А Зозимос… К счастью, сатиры действительно живучи, и он выкарабкался. Однако сейчас он находится в столь же опасном положении, что и вы. Вдобавок, он не человек, а для инквизиторов это еще один повод, чтобы отнестись к нему с недоверием.

Климов задумчиво покивал, взглянул на Алену, бледную, сосредоточенную, и почувствовал, как сжалось сердце. Теперь и его любимой придется пройти через ту дикую боль, которая сопровождает оцифровку. Меньше всего Матвей хотел, чтобы она когда-либо испытала нечто подобное.

– Я понимаю, как все это неожиданно, странно и страшно, – вновь заговорил Миерруан, – однако нам нужно торопиться. Убежище укрыто многочисленными заклинаниями, поддерживать которые могла только Кларисса. Пока что они работают, но очень скоро все здесь окажется беззащитным. И необходимо чтобы к тому времени сюда прибыли инквизиторы. В противном случае велика опасность, что убежищем Клариссы заинтересуются другие колдуны и ведьмы. Иной раз они хуже падальщиков.

Меньше всего Матвею хотелось связываться и с инквизиторами, и с магами-падальщиками, поэтому он и Алена встали, по-прежнему держась за руки.

– Еще один серьезный момент, – Миерруан вытащил из внутреннего кармана пиджака статуэтку нетопыря со сложенными наподобие плаща крыльями. Глаза-рубины чуть заметно светились. – Эту вещь я вручаю тебе. Она очень важна, береги ее, держи все время при себе. Без нее план Клариссы невозможно будет осуществить.

– Почему вы даете ее мне? – удивился Матвей, тем не менее, принимая статуэтку. Сделана она была из шершавого и странно теплого камня. – Я ведь просто… – он осекся, вспомнив о словах инквизитора про магический дар. Однако сейчас, когда впереди столько трудностей, Климов попросту не находил в себе силы, чтобы переварить еще и эту невероятную новость. Ею его разум займется позже. – Я ведь просто человек. Гораздо правильнее спрятать ее где-нибудь в надежном тайнике. Вы ведь маг и наверняка можете создать такой.

– Могу, однако сейчас на это нет времени. К тому же, у тебя в руках мощный магический артефакт, которому нужна подпитка. Верно, Матвей, – Миерруан чуть улыбнулся, прочитав вопрос на лице Климова, – эта вещь будет тянуть из тебя силы. Но очень понемногу, так что беспокоиться не о чем. Ну а теперь давайте отправляться в игру, медлить опасно.

В дверях, ведущих в лабораторию Цитадели безумных некросов, Матвей обернулся. Окинул взглядом вирт-капсулу, соединенную с «открывающим пространство», стол с мониторами, винтовую лестницу и диван. От мысли, что ведьма по имени Кларисса никогда больше не появится в этой комнате, почему-то стало очень больно и горько.

 

Квест четвертый: Что дальше?.. - 4

Матвей и Алена шли за инквизитором по просторному залу с черными полом, стенами и потолком и вращающимися колоннами, источающими зеленое свечение, мимо столов и шкафов, на полках которых хранилось множество магических вещей. Вокруг одного из столов, ближнего к тому участку стены, что представлял собой тайный проход в комнату для оцифровки, стояли многорукие бочонки в сопровождении рогатого целителя Брутуса. А на самом столе кто-то лежал.

Приблизившись, Матвей увидел, что это красноглазый чародей с татуировками на голове. Лицо превратилось в жуткую маску ожога, подбородок и шея были покрыты высохшей кровью.

– Все из-за него, – с хорошо различимой ненавистью произнес Миерруан, увидев, что Матвей и Алена с испугом и недоумением смотрят на покойника. – Он предал нас с Клариссой, выдал ее Логни. К сожалению, мы обнаружили изменника слишком поздно. Пока ты был в игре, он пытался довершить то, чего не удалось джунктрам. Мне пришлось защищать Клариссу, случился магический поединок, и всем нам очень повезло, что победителем вышел я. Иначе…

Он не договорил, но Матвей и так понял: одолей красноглазый инквизитора, и сейчас убежище принадлежало бы тому самому Логни или кому-нибудь еще более опасному. Алена сделала те же выводы – Климов почувствовал, как любимая судорожно сжала его руку.

Миерруан, тем временем, кивнул Брутусу. Тот, встретившись с Матвеем взглядом, привычно оскалился, а затем, в сопровождении бочонков, направился в помещение с вирт-капсулой.

– Сейчас они приведут Егора и Зозимоса. А вы пока слушайте внимательно… Безусловно, я отправляю вас в локацию, где опасности сведены к минимуму, однако расслабляться все равно нельзя. Флеадор – это мир магии, и если в вас попадут заклинанием, даже случайно и самым пустяковым, последствия могут быть очень серьезными.

– Мы понимаем, – тихо, но твердо произнесла Алена. – И я, и Матвей видели, что случилось с Ярославом Озеровым, Ио и Зозимосом. Очень жаль, что выкарабкался только последний.

– Постойте… – вмешался Матвей, с непониманием глядя на Миерруана. – В самом деле… А как же Ярослав?

Инквизитор печально покачал головой.

– К сожалению, для него уже ничего нельзя сделать. Очень скоро он отправится за Ио, Эндрю Полсоном и Игорем Лисуновым. Мне очень жаль…

Климов не нашел, что ответить, лишь сжал кулаки.

– Скажу еще раз: чтобы не повторить их судьбу, вам нужно быть очень осторожными. Если вы видите или слышите, что неподалеку от вашего убежища появились игроки, прячьтесь внутрь. Дом защищен заклинаниями невидимости – впрочем, такую же защиту получите и вы с Зозимосом.

– А как же Егор? – нахмурился Матвей.

Миерруан помрачнел.

– Егор очень слаб, и его организм может не выдержать дополнительной магической обработки. Я наделю твоего друга лишь самым необходимым: он сможет дышать в игровом мире, есть, спать, справлять естественные надобности. Кстати, о последнем… Егору нужна будет помощь. Вы готовы ее оказывать?

– Готов, – твердо ответил Климов.

– Также он должен принимать много снадобий. Какие именно – он помнит сам, но вместе со всем необходимым ты получишь еще и зачарованные часы с будильником. Сигнал будет срабатывать всякий раз, когда придет пора для очередного приема лекарств. Все нужно делать строго по часам, от этого зависит жизнь Егора.

– Я понимаю. И сделаю все, что нужно.

– Прекрасно. Следующий момент – еда. Я дам вам с собой немного припасов, но их хватит, самое большее, на два-три дня. После этого вам самим предстоит добывать пищу. Ты много времени провел во Флеадоре и знаешь, что даже игровым персонажам в этой игре необходимо добывать себе пропитание. Добычи там немало: рыба, птица, мелкие животные, а еще ягоды и фрукты. Готовить вы будете точно так же, как делали бы это в реальности. Впрочем, думаю, главным по этой части станет Зозимос. Он любит охотиться и, к тому же, великолепный кулинар, – договорив, Миерруан улыбнулся.

Некоторое время молчали. Потом Матвей решился задать один из самых главных вопросов:

– Сколько времени нам предстоит провести оцифрованными?

Инквизитор помрачнел, качнул головой, и Климов понял, что не услышит ничего хорошего.

– Простите, но точно я не могу сказать. Постараюсь вытащить вас оттуда недели через две. Быть может, раньше, но это маловероятно.

Матвей услышал, как сглотнула Алена, и обнял ее. Смотрел он в пол.

«Две недели минимум, – думал Климов, чувствуя, как накатывает отчаяние, и всеми силами стараясь не поддаться ему. – В совершенно другом мире и ожидая непонятно чего…»

Он уже приготовился к тому, что впереди будут очень нелегкие дни, однако куда больше боли доставляла другая мысль: Алене тоже придется пройти это испытание.

Миерруан вздохнул и заговорил вновь:

– Я понимаю, Мирон был злобен и скуп на добрые слова. К счастью, он остался в прошлом, и я могу сказать, что восхищаюсь вами обоими. В других мирах явно недооценивают силу воли и мужество землян. Вы с Аленой доказали это личным примером.

– При чем здесь я? – по голосу слышалось, что Алена, несмотря на то что было напугана предстоящим, удивилась. Климов поднял на нее глаза и увидел, что та с непониманием смотрит на инквизитора. – Все ведь делал Матвей. Погружался в игры, оцифровывался, отправлялся в другие миры, рисковал жизнью, чувствовал боль… – последние слова она произнесла почти шепотом. – Ведьма… Кларисса не делала тайны из всего, чем ему приходилось заниматься.

– Верно, Матвей сделал невероятно много, раз за разом проходил через тяжелейшие испытания. Но и тебе приходилось очень нелегко. Бесконечные поручения, одна тяжелая работа за другой, все время на ногах. К тому же, ты была вынуждена увидеть немало страшных и неприятных вещей. Чего стоит одна лишь борьба за жизнь Клариссы, когда Матвей извлек из «Калдт Гитт» сердце Великого белого знахаря.

– Давайте не будем об этом, – тихо попросила Алена, и Матвей покрепче обнял ее.

– Хорошо, прости. Это не те воспоминания, которыми хочется дорожить, просто ты не должна недооценивать себя. Знаете… Как и любая женщина, Кларисса мечтала о детях. И однажды, совсем недавно, за несколько дней перед охотой на Пламенного Рокота, призналась, что была бы счастлива, если бы ее дети походили на вас.

Матвей не знал, что на это ответить. По-хорошему, он не должен был испытывать к ведьме ничего, кроме ненависти. Та похитила его и Алену, превратила их жизнь в кошмар, а теперь ушла, оставив их в окружении наверняка еще более серьезных трудностей и опасностей. Однако Климов чувствовал, что ему жалко ведьму. Та была изгоем, хоть и обладающим невероятной силой, рисковала жизнью, не раз делала то, чему противилась сама, раз за разом испытывала боль, получала страшные раны, одна из которых и свела ее в могилу. Матвей не сомневался, последние дни ведьмы не приносили ей ничего, кроме страданий, и от этого чувствовал в душе горечь.

Климов совершенно ничего не знал о своих родителях – ни кем они были, ни почему бросили его. Сам он считал, что всему виной слабость и трусость. С каждым годом Матвей думал о людях, подаривших ему жизнь, все реже, однако ненависть к этим двум причинам, из-за которых он оказался сиротой, лишь крепла. Он презирал тех, кто был не способен проявить в нужный момент достаточно сил, терпения и отваги.

Ведьму… Клариссу никак нельзя было назвать слабой или трусливой. Та сама шла навстречу опасным испытаниям, одерживала одну победу за другой, ломала каждое препятствие, возникающее на пути к цели. За это Матвей не мог не уважать хозяйку убежища.

– Простите, я, наверное, говорю много лишнего, – задумчиво сказал Миерруан. – Но вам предстоит нелегкое испытание, и я хочу вас подбодрить. Тем более что до сегодняшнего дня вы не видели от меня ничего, кроме злобы.

– Все в порядке, – ответил Матвей. – Но мне кое-что не понятно. Кларисса не раз отправляла в игру других существ. В ту же «Калдт Гитт», чтобы задержать игроков из пяти топовых кланов. И существа эти были практически неубиваемыми…

– Кажется, я знаю, куда ты клонишь. Тебя удивляет, почему я ограничиваюсь лишь предупреждениями и просьбами о том, чтобы, находясь в игре, вы были осторожны?

Матвей кивнул.

– Ты мыслишь в правильном направлении. При оцифровке человека действительно можно наделить рядом умений, которые помогут в виртуальной реальности. Однако их список очень ограничен, и неуязвимость или хотя бы повышенная защита туда не входят. Человек – очень хрупкий организм, в отличие от тех же горгулий и уж тем более монстров-гигантов, которых ты видел в Слюдяной чаше. Но даже для них наделение такими свойствами – очень серьезное вмешательство, меняющее их организм. Если этих чудовищ вернуть в настоящее, долго они не проживут, слишком серьезны внутренние трансформации. Так что вы отправитесь в игру лишь под чарами невидимости и еще несколькими заклинаниями, благодаря которым ваши тела будут функционировать должным образом.

Климов переглянулся с Аленой, вновь задумчиво покивал.

Тем временем, вернулся Брутус в компании бочонков. Он катил перед собой обычное кресло на колесах, в котором полулежал Егор – такой же бледный, с теми же кругами под глазами, одетый в серую длинную рубаху. Светлые волосы парня заметно отросли и начали виться. Сам он, несмотря на изнуренный вид, улыбался, глядя на Матвея.

Последним шагал Зозимос. Даже на расстоянии Матвей видел, что тело существа покрыто жуткими шрамами, а сам сатир хромал.

«А ведь ему пришлось пережить куда более серьезные испытания, чем мне», – подумал Климов, наблюдая за идущим вперед Зозимосом. Выглядел тот точь-в-точь как на картинах: рога, внушительных размеров уши, густая рыжая шевелюра. Верхняя часть тела не отличалась от человеческой, а нижняя, заросшая бурой шерстью, больше подошла бы козлу.

– Вот и ваши спутники, – сказал Миерруан. – Очень надеюсь, что вы все поладите.

Матвей лишь чуть заметно кивнул, с горькой усмешкой подумав: ничто так не объединяет, как общая беда.

– Я вас категорически приветствую! – воскликнул Егор, когда Брутус остановил кресло возле Миерруана и Матвея с Аленой. – Лицезреть моего дорогого друга, отважного рыцаря Клайма, да еще в компании прелестной спутницы… Просто бальзам на мою грешную душу!

Климов не мог не улыбнуться, после чего подошел и пожал худую, почти невесомую руку с неподвижными пальцами.

– Привет, Пиропсих, – сказал он. – Как ты тут?

– Да норм все, – Егор чуть шевельнул головой, на лице читалась задумчивость. – Лежал вот, лекарства за обе щеки трескал. Ну а теперь, я так понимаю, на природу нужно выбраться. Шашлыки там всякие и прочая рыбалка. Главное, чтобы в огороде копаться не заставили, не люблю я это дело, – он усмехнулся, однако Матвей видел, что друг напряжен.

«Егор знает, – понял Климов. – Знает, что ведьмы больше нет. А она была единственной, кто мог помочь ему».

Представив, сколько сил Егору приходится тратить, чтобы скрывать отчаяние под маской жизнерадостности, Матвей почувствовал, как сдавливает горло. Получить драгоценный подарок в виде надежды на полноценное будущее, а затем в одночасье лишиться его… Климов боялся даже представить, какая внутренняя боль сейчас терзала друга.

Тем временем Зозимос тоже приблизился к остальным. Посмотрел на Матвея, поклонился.

– Я очень радоваться, что наконец-то познакомиться с тобой, – произнес он громким певучим голосом. – Кларисса рассказывать о тебе, пока быть жива. Алена тоже много говорить про тебя, волноваться, когда ты быть на заданиях. Ты очень счастливый, что встретить такую спутницу жизни, верную и добрую.

– Спасибо, Зоз, – смутившись, пробормотала Алена.

– Не удивляйся, Матвей, – заговорил инквизитор, кладя руку на плечо сатиру. – Твоя девушка ухаживала за Зозимосом, и когда он пришел в себя, они быстро подружились.

Климов кивнул и протянул Зозимосу руку.

– Мне тоже очень приятно тебя видеть, – сказал он, вспоминая, каким был сатир еще несколько месяцев назад – находящимся в беспамятстве и укрытым окровавленной простыней. – Я рад, что ты выжил.

– Благодарить тебя, – Зозимос ответил на рукопожатие.

– Прекрасно, – Миерруан подошел к участку стены, за которым располагалась комната оцифровки, приложил к камню руку, и через несколько секунд открылся проход. – А теперь приступим к делу. Сила защитных заклинаний тает, мне нужно как можно скорее связаться с инквизиторами, но перед этим, как уже сказано, вы должны перенестись в игру.

– Это я люблю, – Егор улыбнулся. – Давайте переноситься. Только главное, чтобы не в «Тетрис» какой-нибудь или «Энгри Бердс».

– Первым пойдет Зозимос, – продолжал инквизитор. – Затем ты, Егор.

– Заметано, – ответил тот.

– Однако тебя перед оцифровкой придется погрузить в сон. Твой организм ослаблен болезнью, а переход в виртуальный мир – серьезное испытание для тела.

– В сон, так в сон. Только если буду храпеть, не обессудьте.

Миерруан улыбнулся и кивнул Брутусу.

Рогатый целитель подошел к Егору, снял большой заплечный мешок из черной кожи и вытащил стеклянный пузырек с синей жидкостью.

– Один… глоток… – сказал он, откупоривая склянку и приставляя горлышко к губам парня. – И через… пять минут… будешь спать…

Егор отпил, пожевал губами.

– А теперь давайте оцифровываться, – инквизитор первым прошел в помещение с «каруселью» из вирт-капсул. Провел над мониторами ладонью, и те разом включились. Клубы синего тумана пришли в движение, а стеклянная кабина поднялась с тихим гулом. – Зозимос, прошу.

– Встретиться в игре, – сказал сатир Матвею и Алене и, дождавшись кивка, похромал к «карусели».

Матвей прекрасно помнил, насколько это больно, а потому не стал смотреть, как Зозимос вновь отправляется туда, где однажды уже едва не погиб.

«Конечно, он был в другой игре, не во Флеадоре, – напомнил себе Климов, слушая гудение агрегата. – Но что это меняет, когда пребывание в любом виртмире смертельно опасно?..»

Вскоре Зозимос исчез. Егор к этому времени уже заснул, и Брутус отнес его к «карусели» и положил на платформу под стеклянной кабиной, а кожаный мешок с припасами устроил рядом. При взгляде на худого и скрюченного парня, лежащего на боку, окруженного хаосом из проводов и полуразобранных вирт-капсул, Матвей помрачнел. Смотрелась эта картина очень жутко, особенно когда синий туман вновь задвигался.

Спустя несколько минут Егор перенесся в игру, и Климов понял, что сейчас настанет самый тяжелый момент.

– Алена, теперь твоя очередь, – тихо сказал Миерруан.

Меньше всего Матвею хотелось отпускать девушку к этому проклятому, похожему на аттракцион устройству, причиняющему боль. Все еще держа Алену за руку, он прошел с ней несколько шагов, но инквизитор окликнул его:

– Матвей, не стоит подходить слишком близко, это может быть опасно.

Хотелось огрызнуться, но Климов сдержался. Алена повернулась к нему со слабой улыбкой, освободила руку из его пальцев.

– Не волнуйся, я справлюсь, – сказала она, и Матвей кивнул, стараясь не показывать своих чувств.

Алена встала на платформу, затем опустилась кабина, и вирт-капсулы опять пришли в движение. Они вращались все быстрее и быстрее, Климов знал, что как раз в этот момент начинается боль, которая будет только нарастать. Однако Алена держалась так, словно ничего не происходило: стояла, смотрела на Матвея и чуть заметно улыбалась.

«Насколько же ты сильна… – подумал тот, чувствуя, что глаза готовы закипеть от слез. Он не хотел смотреть, как девушка исчезает, однако и отвернуться не мог – это стало бы предательством. – Держись… Пожалуйста…»

Лишь под конец Алена поджала губы и нахмурилась – и спустя пару мгновений просто исчезла. А Матвей, несмотря на то что был готов к этому, запаниковал. Когда круговерть капсул прекратилась, он вплотную подошел к опустевшей кабине, разогнав туман, обернулся к Миерруану, яростно посмотрел на него.

– Отправляйте меня. Немедленно!

– Сейчас все будет, – ответил тот, и стеклянная часть «карусели» начала подниматься, освобождая платформу. Климов не стал дожидаться, пока та остановится наверху – слишком уж медленно она двигалась, – а потому поднырнул под нее и замер, готовый к оцифровке. – Не волнуйся. Несмотря на то, что процесс сопровождается сильной болью, он совершенно безопасен.

«Быстрее!» – вместо ответа мысленно прорычал Матвей.

Климову показалось, что прошли долгие часы, прежде чем устройство в очередной раз заработало, отправляя его в игру под названием «Флеадор».

Переход получился отнюдь не безболезненным, но, по сравнению с предыдущими двумя, Матвею не казалось, что он рассыпается на молекулы, хотя, скорее всего, так и происходило. Стремление увидеть Алену, убедиться, что она действительно в порядке, – вот что терзало гораздо сильнее. И когда в глазах потемнело, Климов воспринял это с благодарностью, поскольку знал: через несколько мгновений будет вспышка голубого света, а затем он окажется в игре, рядом с любимой.

 

Квест четвертый: Что дальше?.. - 5

Так и произошло. Аппарат для оцифровки перенес Матвея прямо к новому убежищу – потемневшему от времени срубу с пустыми окнами и двускатной крышей. Строение ютилось на крошечной поляне, пестрой от цветов, а сразу за домом начинался густой ельник, над которым проплывали кучевые облака.

Алена стояла в двух шагах, спиной к Матвею, и удивленно оглядывалась. Климов подбежал к ней, обнял.

– Все в порядке? – тихо спросил он спустя несколько секунд, отстраняясь и заглядывая в серые глаза девушки.

Та улыбнулась и кивнула.

– Да, все хорошо, просто… как-то необычно. Я понимаю, что в игре, но в то же время здесь настолько реально.

«Это потому, что мы сами стали частью игры», – подумал Матвей, чувствуя, что напряжение понемногу отступает.

– Тебе было очень больно? – спросил он.

– Было больно, – Алена не стала ничего скрывать, заверять, что все в порядке, и Климов был очень рад этому. – Но, как видишь, я выдержала. Уж не обижайся, – девушка прищурилась с хитрой улыбкой, – но в плане терпения женщины куда сильнее.

«Что есть, то есть», – Матвей задумчиво кивнул, поневоле вспоминая ведьму. Ему было известно лишь о малой доле того, через что пришлось пройти хозяйке убежища, однако даже этих крупиц хватало понять: справиться с выпавшими Клариссе испытаниями мог только невероятно сильный человек.

Из дома, тем временем, вышел Зозимос, вооруженный острогой. Приблизившись к Матвею и Алене, сатир улыбнулся.

– Радоваться, что вы благополучно переместиться, – сказал он. – Егор спать несколько часов, я уложить его в доме. Припасы есть, но я хотеть наловить рыбы, – с этими словами он кивнул, глядя куда-то позади Матвея.

Тот обернулся и увидел, что за поляной течет неширокая речка с прозрачной водой.

– Я пойти за рыбой. Вы пока оставаться вдвоем, поговорить и прийти в себя.

– Спасибо, Зоз, – ответила Алена, а Матвей благодарно улыбнулся сатиру и кивнул.

Тот слегка поклонился и пошел к поросшему осокой берегу. Некоторое время Матвей и Алена молча наблюдали за ним. Потом, когда Зозимос зашел в воду и взял острогу наизготовку, девушка тихо произнесла:

– С ума сойти можно, правда? Трое людей и существо из мифов оказались в виртуальном мире. А в это время в реальности инквизитор пытается спасти их.

– Да, ты права. Такое может быть только в книге или фильме, – ответил Матвей, вспоминая Миерруана – высокого и худощавого человека со светлыми волосами и голубыми глазами, который еще совсем недавно был низкорослым уродцем с огромным, покрытым шерстью наростом на спине.

«Сможет ли он помочь нам? И, главное, захочет ли? – от последней мысли Климов помрачнел. – Вдруг инквизитор преследовал лишь одну цель – избавиться от нас? Вот он и зашвырнул меня, Алену, Егора и Зозимоса в игру. Навсегда…»

К горлу подкатил ком, Матвей с трудом сглотнул, чувствуя, как на душе становится все тревожнее. Миерруан отправил их в довольно красивое и спокойное место, однако с каждой секундой Климову все больше казалось, что он попал в тюрьму.

«Ладно, нечего себя стращать раньше времени, – решил Матвей после секундных раздумий. – Время покажет, а от нас сейчас практически ничего не зависит».

Последний вывод совершенно не порадовал, однако ничего иного, кроме как смириться с этим, не было. Матвей повернулся к Алене, обнял и прижался губами к виску девушки, зарывшись носом в мягкие светлые волосы.

– Все это, конечно, очень странно, – сказал он, – но давай считать, будто мы просто выбрались на природу с новыми друзьями. В каком-то смысле ведь так оно и есть.

– Ты прав, – Алена посмотрела на Матвея и улыбнулась. – Егор, или Пиропсих, как он сам любит себя называть, веселый парень, несмотря на болезнь. А Зозимос… Поначалу мне было жутковато находиться с ним рядом. Все-таки он не человек. Но это быстро прошло. Он добрый, думаю, ты тоже с ним подружишься.

– Было бы здорово. Не каждый профессиональный геймер может похвастаться знакомством с созданием, которого большинство считает лишь персонажем древнегреческой мифологии, – Климов перевел взгляд на Зозимоса, который выцеливал очередную рыбину. Две, похожие на форель, только с золотистой чешуей, уже были на берегу.

«Интересно, как мы будем их есть?» – задумался Матвей. Года полтора назад он частенько бороздил просторы Флеадора и помнил, что без кулинарных скиллов в этой игре не обойтись. Однако одно дело готовить и есть виртуальную добычу, будучи под личиной собственноручно созданного персонажа, и совсем другое – находясь в игре самому, оцифрованным.

От того, сколько вещей и моментов предстоит выяснить, кружилась голова. Находиться в игре, но не видеть показателей ХП, маны и прочего, не иметь доступа к кнопке логаута, понимать, что в случае чего не будет возможности отхилиться… Все это сводило с ума. Несмотря на то, что до Флеадора Матвей уже дважды переносился в игры, именно сейчас он чувствовал наиболее сильное напряжение. Впрочем, иначе и не могло быть, ведь там, в реале, сейчас решалась судьба и самого Климова, и Алены, и Егора, и Зозимоса. Причем будущее всех четверых зависело от очень могущественных и опасных людей – обладающих магической силой, привыкших истреблять тех, кто встает на пути, способных превратить своих жертв в нечто жуткое и отвратительное… Источник и то дикое нагромождение живой плоти совершенно разных созданий, собранных воедино, что давало силу инквизиторской тюрьме, против воли возникло перед глазами Матвея.

«Ладно, нечего хоронить себя раньше времени, – он вздохнул, чувствуя, что дурные мысли усиливают головную боль. А ведь Климов надеялся, что в игре она его не достанет… – Вполне возможно, что все будет хорошо. Миерруан кажется неплохим человеком, сами мы ничего не можем сделать, так что остается только надеяться…»

– Пойдем, посмотрим дом, – голос Алены вывел из задумчивости. – Я еще не успела туда зайти.

– Да, пошли, – Матвей кивнул, и оба направились ко входу в сруб.

Он состоял из двух комнат, в каждой из которых обнаружилось по два топчана, и кухни с длинным столом, парой лавок и очагом. Егор, укрытый толстым шерстяным одеялом, спал. Кожаный мешок с провизией и его снадобьями стоял, прислоненный к бревенчатой стене. Маленькие окошки не пропускали много света, отчего внутри царил полумрак, полы чуть слышно поскрипывали при каждом шаге. В воздухе витал легкий приятный запах еловой смолы.

– Мне кажется, жить можно, – заключила Алена. Помолчала, потом грустно добавила: – По крайней мере, здесь куда лучше, чем в той палате, куда тебя поселила Кларисса.

С этим Матвей не мог не согласиться. К заброшенному приюту он не испытывал ничего, кроме отвращения.

Так Климов, Алена, Зозимос и Егор и начали жить во Флеадоре. И это был один из самых странных периодов в жизни Матвея. Казалось, он действительно просто выбрался с друзьями на природу, о том, что все происходит в игре, не напоминало практически ничего. Лишь однажды на поляне перед срубом появилась группа геймеров, за которыми гнались Лесные Коты – низкоуровневые, но все же довольно опасные для новичков Флеадора мобы. Пока шло сражение, Матвей с любимой и друзьями отсиживались на чердаке и, благодаря этому случаю убедились, что сруб действительно защищен заклинаниями невидимости: игроки, расправившись с кошаками, быстро убрались в лес. А если бы они увидели дом, то непременно исследовали бы его на предмет лута.

«Одной проблемой меньше», – заключил тогда Матвей.

Как и говорил инквизитор, Зозимос взял большую часть работы на себя. Он ловил рыбу, охотился на птиц и занимался готовкой. Также сатир действительно оказался потрясающим кулинаром, каждое его блюдо исчезало в тарелок в считанные минуты. А в свободные часы Зозимос часто рассказывал истории из собственной долгой жизни.

Ему довелось побывать во множестве миров и даже поучаствовать в войне против могущественного колдуна, способного подчинять своей воле демонов. Война эта почти полностью уничтожила клан, к которому принадлежал Зозимос, и долгое время тот был одиночкой – наемником и вором. Потом нужда заставила его вернуться на Землю, залечь на дно. И как раз в это время началась эра игр с полным погружением. Виртмиры захватили сатира, он понял, что можно заниматься привычными делами и неплохо зарабатывать, совершенно не рискуя собственной шкурой, однако тут на его жизненном пути встретилась Кларисса.

Матвей прекрасно помнил слова ведьмы о том, что даже если Зозимос выкарабкается, то никогда не будет прежним. Он не знал, каким сатир был до трагедии, однако мог сказать со всей уверенностью: более жадной до жизни и деятельной личности ему встречать еще не доводилось.

Возможно, именно схватка со смертью научила Зозимоса ценить каждую прожитую минуту. Но Матвею почему-то казалось, что сатир был таким и раньше – и именно это помогло ему отвоевать собственную жизнь у костлявой.

Егор оказался просто в восторге от соседства со сказочным созданием, и они с Зозимосом поладили с первых же минут. Сам Пиропсих не отставал от товарища: беспрестанно шутил, травил геймерские байки, нередко вспоминал «Брокен Ворлд» и свои приключения с рыцарем Клаймом. Причем все очень старательно приукрашивал и сдабривал далекими о цензуры приколами.

В мешке, помимо съестных припасов, обнаружился покрытый позолотой будильник, который через определенные промежутки времени выдавал разные мелодии. Это значило, что Егору пора было принимать то или иное лекарство. Сам он уже давно запомнил соотношение сигналов и снадобий и на первых порах подсказывал Матвею, какой пузырек или баночку нужно в очередной раз откупорить, после чего тот или давал Пиропсиху необходимую пилюлю, или набирал в ложку какой-нибудь эликсир, или брал одну из многочисленных мазей – от пролежней, для расслабления мышц и так далее.

Климов не мог не замечать, как мгновенно менялся Егор всякий раз, когда подходило время принимать помощь. Он мрачнел, к лицу приливала кровь, а взгляд темнел от тоски и отчаяния. Это было не столь заметно во время лечебных процедур или еды, однако после справления естественных надобностей…

Мыл Пиропсиха тоже Матвей. Разумеется, ничего приятного в этом занятии не находилось – равно как и катастрофического. Но вот Егор, каждый раз оказываясь на берегу после туалета, словно каменел. Он тяжело дышал, скрипел зубами и наверняка изо всех сил сдерживал слезы, пока Климов приводил его в порядок. И тот не знал, как убедить друга, что во всем этом нет ничего постыдного.

Настроение Пиропсиху заметно улучшали прогулки с Зозимосом: сатир брал того на руки и на пару часов отправлялся или вдоль берега реки, или в лес, но недалеко и старательно обходя мобов – Лесных Котов, Земляных Карликов и Пернатых Падальщиков.

В один из таких моментов Матвей и Алена воспользовались уединением, и Климов не без удивления обнаружил, что ощущения при близости не отличаются от тех, что они испытывали в реале. Притом, что виртуальный секс все равно не мог сравниться с настоящим – еще до знакомства с Аленой у Матвея был опыт с неписями и геймерами-девушками.

«Наверное, удивляться не стоит. Все-таки сейчас в игре именно мы, не защищенные масками персонажей, – сделал вывод Климов. – Поэтому нам и надо есть, мыться, спать. И прятаться от мобов…»

Чем дольше он вместе с Аленой, Зозимосом и Егором оставался оцифрованным, тем больше возникало мрачных мыслей. А когда две недели ожидания истекли, а Миерруан так и не появился, Климов и вовсе начал поддаваться панике. Во Флеадоре время текло так же, как и в реальности, поэтому с подсчетом проведенных в игре дней проблем не было.

Матвей тщательно скрывал чувства, хотя и понимал, что это бессмысленно, ведь любимая и друзья переживают не меньше. А мысли о том, что он допустил ошибку, поверив светловолосому человеку с голубыми глазами, представившемуся инквизитором, преследовали все настойчивее.

«Повелся, как дурак, – мрачнел Климов всякий раз, когда накатывало отчаяние. С каждым новым днем, проведенным в игре, это случалось все чаще. – Поверил, что расколдованный Мирон стал белым и пушистым…»

Да, вернувшись из «Покрова», узнав, что ведьма умерла, Матвей был растерян и напуган. Поэтому разум и не работал как надо, став мягким, словно глина, из которой инквизитор и слепил то, что необходимо ему.

«А инквизитор ли? – задавался Климов следующим вопросом. – Да и с чего я вообще взял, что раньше этот человек был Мироном? Услышал коронную фразу?.. Да, получилось похоже, практически один в один. Но достаточно ли такого доказательства?»

С другой стороны, что он мог поделать? Тягаться силами с магом было бессмысленно и смертельно опасно. Оставалось только подчиниться, что Матвей и сделал. А вот спас ли он тем самым свою жизнь или загнал себя, Алену, Егора и Зозимоса в еще большую западню…

Это оставалось неизвестным.

«Что там сейчас происходит?» – все чаще задавался Климов вопросом, думая о реальности, городе, в котором родился, и заброшенном приюте.

Вариантов ответа было множество. Если Миерруан действительно являлся инквизитором, то в убежище наверняка хозяйничают охотники на ведьм и чародеев. Но что с ним самим?

«Он был готов к допросам и даже пыткам, – размышлял Матвей. – Но вдруг инквизиторам и этого показалось мало?»

В таком случае все очень и очень плохо. Миерруан был единственным, хоть и призрачным шансом на спасение. И то, только если допустить, что рассказанное им – правда, а Климов с каждым днем сомневался в этом все сильнее.

«Мы одни против всех, – от этой мысли по коже пробегал мороз. – Как и ведьма, еще совсем недавно».

Сейчас Матвей искренне жалел, что Клариссы больше нет – и потому что ощущал к ведьме отголоски сочувствия, и потому что с ней было в тысячу раз проще и понятнее. Конечно, она не посвящала Климова в детали своего плана, многие ее задания представляли собой настоящую проверку на прочность и одновременно игру со смертью. Однако хозяйка убежища постоянно твердила: как только она достигнет цели, Матвей и Алена будут свободны. Ради этого Климов и рисковал, хотя понимал, что ведьма вполне могла обманывать.

Теперь же Матвею казалось, что он, любимая и друзья вовсе лишены будущего. И то, что Миерруан не появился в положенный срок, только усиливало это ощущение.

«Может, он просто избавился от нас? – возникло очередное предположение, от которого Климов похолодел. – Забросил в игру, зная, что мы никогда отсюда не выберемся».

Если так, то теперь весь мир Матвея, Алены, Егора и Зозимоса сжался до размеров поляны со срубом, речного берега и небольшой части леса. У Робинзона Крузо и то было куда больше места, чтобы развернуться, к тому же он спасся, пускай и спустя целых двадцать восемь лет. А у Климова и его друзей, скорее всего, такого шанса не окажется вовсе, поскольку необитаемый остров – это одно, а крошечный кусочек виртуального пространства – совсем другое.

«Вот так и выглядит идеальное пожизненное заключение, – все чаще думал Матвей. – Хотя… пожизненное ли? Вполне может быть, что заклинания, защищающие нас, со временем потеряют силу, и мобы узнают о нашем присутствии».

В памяти тут же прорисовывался огромный карьер, располагавшийся в «Новадэйз Фэнтези», и расправляющиеся с Брульгромом виртуальные твари. Конечно, здесь куда безопаснее, противники очень слабы, но все же Матвей меньше всего хотел проверять собственные силы в схватке с цифровыми монстрами.

Перспектива провести остаток жизни в игре приводила в отчаяние. Климов не строил иллюзий насчет того, что, оказавшись во Флеадоре, стал бессмертным. Ему по-прежнему были нужны сон, еда, походы в туалет. Организм работал точно так же, как и в реале, а значит и старение никто не отменял.

Несколько дней назад Матвей решился поделиться с Аленой всеми страхами и предположениями, что мучили его после оцифровки. К счастью, девушка отнеслась к словам Климова спокойно. Вопреки опасениям, она даже не заплакала, лишь грустно улыбнулась.

– Знаешь, – сказала она после недолгих раздумий. – Все могло быть куда хуже. Мы вместе, рядом друзья. У нас, можно сказать, свой дом. Здесь очень красиво, к тому же, всегда лето. Значит, мы не умрем ни от голода, ни от холода. Так что мы практически как Адам и Ева – оказались в подобии райского сада.

Слова Алены немного ослабили бурю в душе Матвея, однако ненадолго. Он не верил, что инквизиторы позволят ему, любимой и Егору с сатиром спокойно существовать, даже бесконечно далеко от реального мира. У Климова пока не получалось переварить сказанное Миерруаном о том, что он и Алена наделены магическим даром. Матвей никогда не чувствовал в себе ничего сверхъестественного, за девушкой тоже странностей не замечалось – кроме одной: когда она очень злилась, глаза мгновенно темнели. Не исключено, что Миерруан врал насчет магических способностей – просто чтобы запугать еще больше. Но если нет, то для инквизиторов двое обладателей дара, к тому же помогавших ведьме-преступнице, добыча очень и очень лакомая. И поэтому Матвей очень боялся, что в один прекрасный день по поляне перед срубом растечется чернота портала, из которой вынырнет отряд чародеев в черно-зеленых одеждах и с Крокодогами на поводках.

Однако время текло, но ничего не происходило. Лишь к мучившей Климова головной боли прибавился еще один тревожный симптом: время от времени у него начинало двоиться в глазах.

«А вот это уже совсем нехорошо», – думал Матвей после каждого приступа. Длились они недолго – две-три минуты, но все равно заставляли паниковать. Он очень жалел, что не успел поговорить о недомогании с Клариссой, и сейчас чувствовал себя попросту беззащитным – особенно если учесть, что в случае чего никто не окажет помощь ни самому Климову, ни кому-либо из его друзей.

Когда он думал об этом, накатывали отчаяние и злость. Матвей начинал ненавидеть ведьму: та похитила его и Алену, сделала рабами, оправдываясь тем, что должна спасти этот мир, однако в итоге попросту умерла…

«Вы не имели права так делать!..» – не раз мысленно кричал Климов, представляя изнуренную женщину с сединой в волосах и темным, чуть безумным взглядом.

Он понимал, что ничего глупее нельзя было и придумать, но…

Матвей, Алена и Егор с Зозимосом сидели на берегу и смотрели на заходящее солнце, когда возле сруба возникло черное пятно портала. Как обычно, переход образовался совершенно бесшумно, и оттого Климову стало еще страшнее.

«Вот оно…» – Матвей вскочил и едва не упал: перед глазами все поплыло, голова готова была затрещать, а ноги подкашивались от волнения. Алена и друзья были позади, но Климов спиной чувствовал, что и они напряжены до предела.

Спустя пару мгновений из портала вышел Миерруан, одетый в традиционную черно-зеленую форму инквизиторов. Несмотря на страх, Матвей не мог не отметить, что бывший помощник Клариссы похудел, а под глазами проступили тени. По всей видимости, и для него эти две с лишним недели прошли очень непросто.

– Здравствуйте, – сказал Миерруан, сделав несколько шагов вперед. На скуластом лице возникла виноватая улыбка. – Простите, что заставил вас ждать и волноваться дольше, чем предполагалось. Инквизиторскому корпусу Земли пришлось принять немало трудных решений. И одно из важнейших связано с вами. Поэтому пойдемте, пора возвращаться домой. Нам предстоит долгий и серьезный разговор…

 

Интерлюдия - 5

– Я всегда знал, что ты сильна, но чтобы настолько… – господин старший дознаватель покачал головой, с жадным интересом глядя на Клариссу, лежащую в центре Пленяющего Круга и неспособную пошевелиться. – Можно сказать, я восхищен.

Ведьма заставила себя усмехнуться – на большее просто не оставалось сил. Она тоже не сводила глаз с инквизитора – мерзкого толстого старика с длинной бородой и волосами, заплетенными в косу. Кларисса старалась смотреть только на него, хотя в каменном коробе пыточной стояли еще трое, и больше всего боялась, что ее взгляд соскользнет на того, из-за кого она оказалась здесь. Тогда бы ведьма точно не выдержала – вся боль, которую она вытерпела за три с лишним недели в инквизиторской тюрьме, прорвалась бы наружу потоком горьких слез.

«Предатель… – чувствуя, что готова в очередной – сотый или уже тысячный? – раз сдаться, уступить слабости, Кларисса попыталась вновь разжечь внутри огонь ненависти. – Стал таким же, как и все они… Впрочем, неудивительно, за столько-то лет».

Долгожданная встреча, на которую Кларисса решилась еще в роскошной норе Зеррлайда, обернулась кошмаром. Миерруан пришел не один, и ее схватили. Парализовали магией и доставили сюда – в небольшой холодный зал, выложенный камнем, с крошечным оконцем, начерченным на полу Пленяющим Кругом и клеткой, в которой урчал от голода Фаринкс. Жуткая тварь, похожая на многолапого оборотня с четырьмя витыми рогами на громадной башке, желала только одного – добраться до лакомого куска живой плоти, неподвижно лежащего буквально в десяти шагах. Но мешала передняя стенка крошечной камеры, в которой сидел монстр, представляющая собой решетку из толстых прутьев, которая могла подняться лишь в одном случае: если Кларисса уснет. Поэтому ведьма уже больше двадцати дней не смыкала глаз. Инквизиторы называли это «пыткой бессонницей», и заканчивалась она всегда одинаково – гибелью пытаемого в когтях и зубах Фаринкса. А то, как скоро это случится, зависело от способности пленника противостоять сну.

Кларисса понимала, что ее силы уже на исходе…

Впрочем, одной лишь «пыткой бессонницей» внимание инквизиторов к ее персоне не ограничивалось. Долгие часы ведьма терпела одного заклятье, призванное развязывать языки, за другим. Она лишь делала вид, что ей все нипочем, но понимала: пытки не пройдут бесследно. Уже сейчас разум Клариссы претерпел немало изменений. Временами начинали путаться мысли, ей хотелось то заплакать, то расхохотаться, то вступить с пытающим ее бородатым ублюдком в какой-нибудь философский диспут или побеседовать с ним на самые интимные темы…

Не меньше, чем разум, страдало и тело. Ни один человек не смог бы выдержать три с лишним недели без еды, воды и сна. Последний раз Кларисса видела себя в зеркало перед тем, как отправиться на встречу с Миерруаном. Ей хотелось, чтобы ставший инквизитором друг детства оценил ее красоту. Теперь же перед ним лежала источающая вонь испражнений живая мумия, неспособная пошевелиться, начинающая сходить с ума, но по-прежнему цепляющаяся за жизнь. Одним словом, существо…

«Не хочу, чтобы он видел меня такой», – думала Кларисса, увлекаемая очередной волной душевной боли.

Да, теперь она ненавидела того, с кем так стремилась встретиться – все-таки Миерруан ее предал, пришел не один, а со сворой таких же псов, каким стал и сам. Но вместе с тем продолжала любить, и теперь это чувство доставляло еще больше мук.

А инквизитор оказался превосходным актером. В те мгновения, когда Кларисса все-таки останавливала на нем взгляд, ей больше всего на свете хотелось поверить, что растерянность и сострадание, написанные на благородном лице с точеными скулами и голубыми глазами, настоящие. Это было желание ведьминой души, но разумом та понимала: Миерруан притворяется. Правда, непонятно зачем… Предал и теперь жалеет?

Глупо…

– Да, Кларисса, я восхищен твоим упорством, – вновь заговорил толстяк-дознаватель. – Но вместе с тем оно меня очень огорчает. Ты сама назначила нашему дорогому господину Корду встречу, наверняка намеревалась сообщить нечто важное, а теперь упрямишься. Я, конечно, понимаю, пути женской логики неисповедимы, но… Неужели у тебя возникли настолько веские мотивы передумать, что наш с тобой разговор остается совершенно неконструктивным уже больше трех недель?

«Возникли!.. – мысленно огрызнулась Кларисса, чувствуя, как вновь накатывает тот самый неконтролируемый гнев, которым ее «наградили» здесь, искалечив разум. Усилием воли она подавила вспышку и глубоко вдохнула. Ей не позволяли есть, пить и спать, но хотя бы, к счастью, не лишили воздуха. По крайней мере – пока, несмотря на то что пытка удушьем у инквизиторов была довольно распространенным методом. – Возникли… Теперь я ничего не скажу».

Она действительно хотела раскрыть планы Союза шести ковенов, но услышать о них должен был лишь один человек – Миерруан. И если бы тот выполнил все обещания, которые дал Клариссе перед встречей, то инквизиторы сейчас вовсю бы готовились штурмовать обитель Вивьен, однако… Теперь, после предательства, она ничего не расскажет. Даже господину старшему дознавателю не хватит всего его искусства, чтобы развязать ведьме язык.

«Осталось уже недолго, – твердила себе Кларисса, готовясь к очередной магической пытке: глаза толстяка вспыхнули желтым, значит, сейчас начнется… – Нужно продержаться…»

Спустя мгновение боль поселилась в каждой клеточке ведьминого тела. Время для Клариссы остановилось, и она не могла сказать, сколько длилась пытка – несколько секунд или несколько часов. А потом, когда боль начала затихать, Кларисса была почти счастлива, поскольку понимала: хотя бы некоторое время она будет свободна от физических мук.

– Упрямая девка, – господин старший дознаватель брезгливо скривился. – Хотя… – глаза его злобно блеснули, на губах заиграла коварная ухмылка, – какая ты теперь девка? Уверен, если бы ты увидела, во что превратилась, то попросту бы завыла. Из-за собственного непонятного упрямства ты превратила себя в абсолютно жалкую… гм… форму жизни…

«А ты знаешь, куда бить, – мысленно обратилась Кларисса с толстяку, закусив губу от боли – иной, но такой же сильной. Все-таки инквизитор был абсолютно прав. – Но даже этим ты не принудишь меня к откровенному разговору».

– Ладно, – в голосе старика появились сварливые нотки. – На сегодня достаточно. Идемте, – это уже было обращено к Миерруану и двум другим инквизиторам.

Вскоре Кларисса и Фаринкс остались вдвоем.

Безумно хотелось спать, тело ломило от магических атак дознавателя, душу терзало отчаяние. Ведьма, наконец, позволила слезам политься, но плакала совершенно бесшумно – просто тратила драгоценную влагу, которой в ее теле и так оставалось катастрофически мало.

«Надо держаться, – повторяла она про себя. – Надо держаться. Осталось недолго…»

Неожиданно пыточная содрогнулась. Послышался низкий гул, на который чудовище за решеткой ответило яростным ревом. И почти тут же Кларисса услышала крики и хлопки – инквизиторы вступили в бой.

– Наконец-то… – ведьма сама удивилась тому, что отыскала в себе силы прошептать. Однако двигаться она по-прежнему не могла – и сможет еще нескоро, но это было поправимым делом. Теперь…

Кларисса прекрасно понимала, что, собираясь встретиться с Миерруаном, очень и очень рискует. И потому не могла совершить этот шаг, не подстраховавшись. Все-таки в доступном ей многообразии миров немало обитателей, заинтересованных в дружбе с сильной ведьмой, но совершенно равнодушных к Вивьен и ее планам. А еще – не боящихся разворошить одно из инквизиторских гнезд.

Да, расторопностью новые союзники Клариссы не отличались. Впрочем, их можно понять: все-таки нападение на тюрьму – дело серьезное. Как бы там ни было, они здесь, а это значило, что скоро ведьма будет свободна.

«А вот кое-кто теперь станет моим пленником», – подумала Кларисса, представляя человека, которого безумно любила и столь же люто ненавидела.

***

Друзья, если вам понравилась книга, поддержите ее комментарием и лайком. Возможно, именно благодаря вам она найдет еще нескольких читателей:)