Матвей открыл глаза и увидел, как крышка вирт-капсулы поднимается с чуть слышным гудением. Двигалась она невероятно медленно – а вот сердце у Климова колотилось как безумное. В груди было холодно, на языке ощущался соленый привкус, мозг словно пронзили стальными спицами, и теперь те раскалялись.

Дождавшись, когда крышка остановится, Матвей приподнялся и увидел Алену. Девушка сидела рядом, в офисном кресле, смотрела на Климова и грустно улыбалась.

Тому понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: любимая жива, невредима и вроде бы даже не напугана. Поняв это, Матвей начал понемногу успокаиваться.

– Привет, Мэт, с возвращением, – тихо сказала Алена.

– П-привет, – растерянно ответил Матвей и обнаружил, что в горле пересохло. Сглотнул и сделал глубокий вдох. Сердцебиение утихомиривалось, страх сходил на нет, но вот голова… Однако с этим он разберется позже. Сейчас надо выяснить, что произошло и что будет дальше.

– На мой взгляд, ты очень неглупый парень и уже обо всем догадался.

Услышав за спиной мужской голос, Климов вздрогнул и обернулся.

Говорившим был мужчина лет сорока. Светловолосый, с изможденным скуластым лицом, одетый в бежевый костюм-тройку, он сидел на ведьмином диване, ссутулившись и уперев локти в колени. Встретившись с Матвеем взглядом, он поднялся, подошел к вирт-капсуле.

– Брутус сейчас немного занят, поэтому я сам помогу тебе, – с этими словами мужчина вытянул из вены на руке Климова иглу, по которой в его тело поступали растворы из склянок, висевших на стойке рядом с капсулой. Затем указательным пальцем прикоснулся к едва начавшей кровоточить ранке, и та мгновенно затянулась. – Вот так. Теперь можешь вылезти, и мы поговорим.

В словах незнакомца не было угрозы, однако Матвей все равно ощутил тревогу. Тем не менее, он выбрался из капсулы, подошел к Алене, взял за руку.

– Предлагаю вам сесть сюда, – мужчина указал на диван. – Мне предстоит многое рассказать и объяснить. И даже попросить прощения… – добавил он после небольшой паузы.

Озадаченный Матвей помог Алене встать, поддерживая под руку, дошел с ней до дивана. Как только оба сели, он почувствовал, как девушка прижалась к нему.

– Итак, – незнакомец встал около капсулы, задумчиво уставился в пол. – Как ты понимаешь, Матвей, Кларисса – это имя носила та, кого ты привык называть ведьмой – не смогла выкарабкаться. Мы пытались спасти ее, однако в то время, когда ты бился с боссом Рукоглавом, а затем собирал добычу в лаборатории, она уже была в агонии.

«Кларисса…» – имя ведьмы эхом прозвучало в мозгу Климова, вызвав смутное ощущение, что где-то тот уже слышал его. Однако попытка вспомнить лишь усилила головную боль, и Матвей оставил это. Тем более что незнакомец продолжал:

– К сожалению, создатель джунктров, колдун Логни, не стоит на месте и постоянно совершенствует свои детища, – при этом мужчина смотрел в никуда, и в голубых глазах Климов отчетливо видел тоску. – Когти той твари, что нанесла Клариссе удар, действительно несли в себе проклятие. Очень сильное, справиться с ним здесь, не имея под рукой необходимых зелий, оборудования, без помощи опытных чародеев-целителей было попросту невозможно. Поэтому в гибели ведьмы нет ничьей вины – кроме, разумеется, Логни и его чудовищ, – последние слова незнакомец произнес с нотками ненависти.

«Ведьмы больше нет, – мысленно произнес Матвей. Наверное, таким образом он хотел поскорее принять эту весть, осознать, что странная женщина с металлической ногой и проблесками безумия во взгляде темных глаз, причинившая ему немало боли, ушла навсегда. – Но мы с Аленой все еще тут. Что теперь будет с нами? Где Мирон? И кто вообще этот человек?»

Вопросы возникали в голове один за другим, создавая хаос, усиливая страх.

Светловолосый человек некоторое время молчал, потом посмотрел на Матвея и грустно улыбнулся.

– Я не имею доступа к твоему разуму, однако прекрасно вижу в твоих глазах один из главных вопросов. Тебя интересует, кто я такой. Позволь дать тебе подсказку, уверен, ты догадаешься сразу, хоть и будешь немало удивлен.

Незнакомец подобрался. Лицо его приобрело угрюмое выражение, рот скривился. А спустя мгновение мужчина злобно зыркнул на Матвея и выплюнул:

– Подымай задницу, хозяйка ждет!

Климов словно окаменел. Конечно, внешний вид и голос у произнесшего до боли знакомую фразу были совершенно иными, однако та темная сила, та злость, с которыми он говорил, остались прежними.

– Вы… Мирон? – спросил Матвей, спустя несколько секунд, в течение которых он растерянно глядел на светловолосого.

Тот грустно улыбнулся.

– На самом деле, мое настоящее имя звучит несколько иначе – и непривычно для жителя Земли. Меня зовут Миерруан Корд. Я прибыл сюда из того же мира, что и Кларисса, и большую часть своей жизни отдал служению инквизиции. При этом мы с Клариссой знаем друг друга с детства. Можно даже сказать, что мы были друзьями.

Климов не знал, что сказать. Переглянулся с Аленой и увидел, что та озадачена не меньше.

– Однако в юности наши пути разошлись. Я родился и вырос в семье инквизиторов и, поскольку обладал магическим даром, попросту не мог не пойти по стопам отца. Кларисса же выбрала другую дорогу. С точки зрения инквизитора – совершенно неправильную. Однако по моему личному мнению она спасла себе жизнь. И где-то в глубине души я даже рад, что Клариссе встретились те, кто смог ей помочь. Как бы там ни было, долгие годы мы ничего не слышали друг о друге. Однако в один прекрасный день Кларисса напомнила мне о своем существовании и попросила встретиться. К сожалению, встреча эта закончилась не так, как мы хотели. В этом не было моей вины, однако Кларисса так не считала. Ей пришлось немало перенести, я был свидетелем ее мук, а потом случилось так, что я стал пленником Клариссы. Ее рассудок к тому времени пошатнулся, и она превратила меня в Мирона – злобное существо, способное превращаться в собаку и призванное служить… «хозяйке», – последнее слово Миерруан произнес с хорошо различимой горечью. Матвею очень хотелось верить, что это не игра, однако он по-прежнему был очень напряжен и напуган – случившимся с ведьмой и неизвестностью. – Я был жесток и груб с тобой, – инквизитор посмотрел на Климова. – Прости. Это прозвучит как оправдание, однако я был во власти заклинаний, которые вызывали во мне неконтролируемые приступы злости. Я унижал тебя, обзывал, бил – и при этом всей душой противился этому, – он покачал головой, сглотнул. – Так Кларисса мстила мне за то, через что ей пришлось пройти, – как она считала, по моей вине. Однако перед тем, как уйти, она простила меня. И вернула в прежний облик. Мне очень хочется верить, что Кларисса сделала это не только для того, чтобы я продолжил ее дело.

«Вот мы и подошли к главному, – Матвей напрягся. – К тому, что будет дальше».

– Кларисса говорила тебе, что от успеха ее плана зависит судьба этого мира. Она ничуть не лукавила и не преувеличивала. То, что она делала, действительно очень важно, и ее работу необходимо продолжить.

– Значит, теперь задания мне будете выдавать вы? – спросил Матвей, чувствуя, как вновь учащается сердцебиение и нарастает головная боль. Он едва сдерживался, чтобы не сморщиться.

Миерруан покачал головой.

– К сожалению, все гораздо сложнее. Одному мне не справиться, а значит я вынужден буду обратиться к своим, к инквизиции. Признаюсь, это будет очень непросто. Меня ищут, вполне возможно, что считают беглецом и изменником, поэтому мне предстоит достаточно малоприятных встреч и процедур. Мой разум вывернут наизнанку, возможно даже, что будут пытать. Но и без этого трудностей хватит с лихвой. Слишком уж многое предстоит объяснить, слишком многих я должен убедить в правоте и правдивости своих слов, – последнее Миерруан произнес очень тихо, задумчиво и с тоской. Несколько секунд он сидел, погруженный в раздумья, потом тряхнул головой и посмотрел на Матвея и Алену. – А вас, дорогие мои, на некоторое время придется спрятать.

– Из-за инквизиторов? – спросила девушка.

Миерруан кивнул:

– Верно. Согласно инквизиторскому Кодексу, все, кто помогал находящимся вне закона ведьмам и колдунам, являются их сообщниками, вне зависимости от того, добровольно они действовали или по принуждению. Так что вам грозит большая опасность.

«Прекрасно…» – Матвей похолодел, вспомнив инквизиторскую тюрьму: камеры с монстрами, охранников, сопровождаемых Крокодогами, Источник. Меньше всего он хотел бы возвращаться в это жуткое место.

– Ваше положение усугубляется еще одним моментом, о котором Кларисса предпочла умолчать. То, что я сейчас скажу, очень удивит вас обоих. Тем не менее, это правда, – инквизитор серьезно посмотрел на Матвея и Алену, девушка напряглась и еще сильнее прижалась к Климову. – В вас обоих есть магический дар, просто он спит. Возможно, если бы не встреча с Клариссой и все, что за этим последовало, ваши способности никогда бы не пробудились, вы бы прожили жизнь, совершенно не подозревая о них. Однако судьба распорядилась иначе. И беда в том, что с точки зрения инквизиторов обладание магией – отягчающее обстоятельство. Они сочтут вас опасными.

Климов переглянулся с Аленой и понял, что девушка поражена и напугана не меньше, чем он сам. Да, в «Покрове безумия» Матвей представил себе не одну страшную картину собственного будущего в случае ведьминой смерти. Но даже подумать не мог, что все будет… так.

– Тем не менее, я постараюсь убедить инквизиторов, что вы не являетесь преступниками. Пока не знаю как, но приложу к этому все силы, обещаю. Вы ни в чем не виноваты, вам через многое пришлось пройти… – Миерруан не договорил и покачал головой, опустив взгляд.

– А у вас получится? – осторожно спросила Алена. Матвей чувствовал: ей страшно, однако девушка никак не показывала, что творилось у нее в душе.

– Очень на это надеюсь. Все-таки я далеко не последний человек в инквизиции. По крайней мере, был когда-то, – он горько усмехнулся и продолжил: – Но спасти вас – это только полдела. Простите, что повторяюсь, но план Клариссы очень важен. Если не помешать тем, кому она противостоит… противостояла, то Земле в ее сегодняшнем виде придет конец. Я больше чем уверен, что инквизиторы сочтут ее замысел чудовищным. Будет прекрасно, если они смогут предложить альтернативу, но я в этом очень сомневаюсь. Поэтому мне придется убедить их продолжить то, что начала Кларисса.

Матвей смотрел на Миерруана с растерянностью. Он никак не мог поверить, что видит того, кто еще недавно скрывался под личиной отвратительного и злобного существа. А оказывается, это инквизитор – и друг детства ведьмы. Впору было свихнуться…

«Убедить инквизиторов продолжить дело, начатое тем, кто является их главным врагом, – Матвею стало страшно от того, насколько серьезную задачу поставил перед собой этот светловолосый человек, обладающий магическим даром. – Возможно ли это?»

– Вижу, тебе моя цель тоже кажется чем-то невыполнимым, – Миерруан вновь усмехнулся, на сей раз добродушно, однако почти тут же опять уставился в никуда. – Но иного пути нет. А вас, пока я буду пытаться совершить невероятное, нужно спрятать, как уже сказано. В очень надежное и далекое место.

– Опять другой мир? – спросил Матвей.

– Верно, другой мир. И тебе он хорошо знаком под названием Флеадор, – инквизитор многозначительно посмотрел на Климова, и тому хватило пары секунд, чтобы понять.

– Вы хотите оцифровать нас и отправить в игру.

– Да. Вы попадете в локацию для новичков, которая называется Долина хрустальных ручьев. В самой дальней ее части Кларисса создала надежное укрытие. Там практически нет лута и мобов, а потому игроки наведываются в те места крайне редко. К тому же вы вчетвером будете защищены заклинаниями.

– Вчетвером? – одновременно спросили Матвей и Алена.

– Именно так. С вами в виртуальное пространство отправятся Егор и Зозимос. Твой друг по «Брокен Ворлд», Матвей, нуждается в постоянном уходе и приеме лекарств. Я буду слишком занят, чтобы заботиться о нем. А Зозимос… К счастью, сатиры действительно живучи, и он выкарабкался. Однако сейчас он находится в столь же опасном положении, что и вы. Вдобавок, он не человек, а для инквизиторов это еще один повод, чтобы отнестись к нему с недоверием.

Климов задумчиво покивал, взглянул на Алену, бледную, сосредоточенную, и почувствовал, как сжалось сердце. Теперь и его любимой придется пройти через ту дикую боль, которая сопровождает оцифровку. Меньше всего Матвей хотел, чтобы она когда-либо испытала нечто подобное.

– Я понимаю, как все это неожиданно, странно и страшно, – вновь заговорил Миерруан, – однако нам нужно торопиться. Убежище укрыто многочисленными заклинаниями, поддерживать которые могла только Кларисса. Пока что они работают, но очень скоро все здесь окажется беззащитным. И необходимо чтобы к тому времени сюда прибыли инквизиторы. В противном случае велика опасность, что убежищем Клариссы заинтересуются другие колдуны и ведьмы. Иной раз они хуже падальщиков.

Меньше всего Матвею хотелось связываться и с инквизиторами, и с магами-падальщиками, поэтому он и Алена встали, по-прежнему держась за руки.

– Еще один серьезный момент, – Миерруан вытащил из внутреннего кармана пиджака статуэтку нетопыря со сложенными наподобие плаща крыльями. Глаза-рубины чуть заметно светились. – Эту вещь я вручаю тебе. Она очень важна, береги ее, держи все время при себе. Без нее план Клариссы невозможно будет осуществить.

– Почему вы даете ее мне? – удивился Матвей, тем не менее, принимая статуэтку. Сделана она была из шершавого и странно теплого камня. – Я ведь просто… – он осекся, вспомнив о словах инквизитора про магический дар. Однако сейчас, когда впереди столько трудностей, Климов попросту не находил в себе силы, чтобы переварить еще и эту невероятную новость. Ею его разум займется позже. – Я ведь просто человек. Гораздо правильнее спрятать ее где-нибудь в надежном тайнике. Вы ведь маг и наверняка можете создать такой.

– Могу, однако сейчас на это нет времени. К тому же, у тебя в руках мощный магический артефакт, которому нужна подпитка. Верно, Матвей, – Миерруан чуть улыбнулся, прочитав вопрос на лице Климова, – эта вещь будет тянуть из тебя силы. Но очень понемногу, так что беспокоиться не о чем. Ну а теперь давайте отправляться в игру, медлить опасно.

В дверях, ведущих в лабораторию Цитадели безумных некросов, Матвей обернулся. Окинул взглядом вирт-капсулу, соединенную с «открывающим пространство», стол с мониторами, винтовую лестницу и диван. От мысли, что ведьма по имени Кларисса никогда больше не появится в этой комнате, почему-то стало очень больно и горько.