Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит, прислонившись головой к чему-то мягкому, пружинящему. Ломило виски, в животе ворочалась тошнота, тело казалось невероятно тяжелым. Андрей сглотнул, сморщился. Жажда крепкой сухой рукой держала за горло.

– Ага, наконец-то очнулся.

Голос. Хриплый, надтреснутый. Странно знакомый. Где бы Духов мог его слышать?

Андрей не без труда разлепил веки. Перед глазами все плыло, боль в висках усилилась.

– Вот и правильно. Приходи в себя, да поскорее. Надо возвращаться в убежище.

Зрение вернулось. Духов лежал под большим, задранным кверху куском земли. Туман синим светящимся одеялом укрывал тело. Невдалеке чавкала и колыхалась лужа оранжевой слизи. В стороне высился исполинский ствол. По скользкой темно-серой шкуре ползли вереницы разноцветных огоньков.

«Ползучий Бор», – шевельнулось в голове, и Андрей начал вспоминать.

Последний Портал… Беготня по проклятому лесу… Монстры, пожирающие друг друга… Тварь в озере, к которой Духов пошел сам… И человек… Спаситель…

Где он, кстати?

Духов стиснул зубы и повернул голову. Фигура в лохмотьях была неподалеку. Незнакомец сидел на корточках и разглядывал оружие – длинный зазубренный меч, сделанный, похоже, из кости. И кость эта могла принадлежать только чудовищу, рожденному в Ползучем Бору.

Выходит, спаситель Андрея сумел одолеть тварь. Да и вообще, судя по всему, он здесь давно.

Это казалось невероятным. Но в то же время вселяло надежду: значит, и у Андрея есть шанс выжить. Тем более незнакомец хочет взять его с собой.

Тот, заметив, что Андрей пошевелился, отложил оружие. На корточках подобрался к Духову, навис над ним.

Лицо незнакомца, изможденное и скуластое, заросло длинной, давно не мытой бородой. Левый глаз внимательно изучал Андрея. Правый заплыл и истекал розоватым гноем. Распухшие веки были усыпаны маленькими черными язвами. Тощее тело скрывалось под непонятного цвета хламидой, сшитой из кусков… Духов боялся даже думать, что послужило материалом для одежки. Наверняка шкура какого-нибудь чудища.

– Ну что? – незнакомец шевельнул бородой. – Встать и идти сможешь?

– Смогу, – сипло, с трудом, ответил Андрей.

Человек кивнул. Поднялся и протянул руку. Духов ухватился за нее и тоже встал.

Качнуло. Незнакомец шагнул, чтобы поддержать, но Андрей выровнялся сам.

– Досталось тебе… – сочувственно произнес спаситель. – Едва добычей Пожирателя не сделался. Как же тебя угораздило ему попасться?

– Пожирателя? – вместо ответа переспросил Духов.

– Пожирателя, – подтвердил незнакомец. – Хотя… еще не совсем Пожирателя. Он пока не дозрел. Неделя-полторы осталось. И тогда, – он вздохнул, покачал головой, – одним чудовищем будет больше. А вот если бы он тебя схватил, все случилось бы за пару часов. Твоя душа придала бы ему достаточно сил, чтобы родиться раньше срока.

Андрей похолодел. Ноги снова едва не подогнулись. Замутило. А перед глазами возникли Изверги, которых ему довелось увидеть. И первый, с щупальцами, выскользнувшими из груди, и второй, вместо лап у которого были костяные молоты. Если бы Пожирателю удалось схватить Духова, тот стал бы чем-то подобным. А душа досталась бы чудовищу.

– Ладно, – незнакомец подошел, положил ему руку на плечо. – Все кончилось благополучно. А сейчас идем. Стелла и так уже долго нас прячет, – он нахмурился и пробормотал еле слышно: – А сил у нее все меньше.

Духов не стал переспрашивать. Спаситель повернулся, подобрал меч, направился к дереву, и Андрей пошел за ним.

– Старайся все время держаться рядом, за спиной, – не оборачиваясь, произнес незнакомец.

Андрей тут же догнал его и стал идти след в след. Сейчас он больше всего боялся потерять человека, спасшего его от Пожирателя. Это было бы равносильно гибели.

А в голове гудело от вопросов. Кто этот человек? Сколько времени он живет в Ползучем Бору? Судя по всему, немало. Но как ему удалось выжить? Как он добывает пропитание и питье? Почему на него не действует отравленный воздух?

«Все это потом, – решил Андрей, боясь отстать от спасителя даже на шаг. – Сначала доберемся. Только вот куда?..»

Он не знал. Но не сомневался, что незнакомец ведет его в безопасное место. Заросший, одетый в шкуры чудовищ человек знал, что делает, – в этом Андрей уже убедился.

Поравнялись с деревом. По скользкому стволу сновали десятки маленьких светящихся тварей, похожих на креветок. Незнакомец остановился, достал из-за пазухи мешок, тоже сделанный из шкур. Подошел к дереву и молниеносным движением сцапал ближайшую креветку. Пойманное существо запищало, его сородичи брызнули в разные стороны.

– Питательные штуки, – сообщил незнакомец, пряча добычу в мешок. – Одной такой хватает на целый день. Разумеется, если правильно приготовить.

Он спрятал мешок под одежку и хотел отправляться дальше, как вдруг согнулся и стал кашлять. Совсем как Фабел.

«Все-таки достала его эта дрянь», – подумал Андрей, со страхом глядя на незнакомца.

Тот кашлял не меньше двух минут. Потом отхаркнул и, тяжело дыша, выпрямился.

– Однако… – прохрипел он и вымученно улыбнулся. – Третий приступ уже за последние пару часов. И с каждым разом все сильнее. Плохо дело.

От его слов по спине пробежал мороз. Духов не отрывал от незнакомца напряженного взгляда. Тот заметил это и усмехнулся.

– Чего ты? – спросил он. – Никогда о лающей болезни не слышал?

– Слышал, – одними губами отозвался Андрей.

– Ну вот. И ко мне эта зараза пристала. Уже гной отходит. Значит, недолго осталось. Хотя… Кто знает? Мы здесь полтора года, а кашель только месяца три как начался.

– По… почему? – выдавил Духов.

Незнакомец указал под ноги.

– Туман видишь? Он отравлен, и лающая болезнь возникает именно из-за него. Но здесь его намного меньше, чем на окраине Ползучего Бора. Значит, и яда меньше. А потому болезнь развивается медленнее. Правда, насколько медленнее, я не знаю. Но, – он снова кашлянул и грустно усмехнулся, – непременно выясню.

Андрею опять стало холодно и страшно. Он не понимал, как можно спокойно говорить о таких вещах. Потом обвел окрестности напряженным взглядом и убедился, что спаситель прав: здесь синей светящейся гадости намного меньше, чем на окраине.

– Идем дальше, – тот повернулся и закинул меч на плечо. – Я должен многое тебе рассказать, но не здесь. Стелла скоро лишится последних сил, и тогда мы окажемся беззащитными. А это может плохо кончиться.

Пару сотен метров прошли спокойно. Потом за Духовым и его спасителем увязались небольшие и странные твари. Длинные бледно-зеленые черви на шести паучьих ножках, с жалами на хвостах. Существа щелкали и догоняли, что не укрылось от незнакомца.

– Плохо дело, – пробормотал он, берясь за меч обеими руками. – Стелла впадает в забытье. Твари чуют нас, но пока не видят. Однако это ненадолго. Бежим.

Он устремился вперед. Андрей кинулся следом. Щелчки за спиной стали громче и чаще.

Незнакомец оказался очень быстрым и ловким. Он легко огибал пласты губчатой земли. Перескакивал светящиеся лужи. Духов еле поспевал за ним. А черви на ножках не отставали.

Гонка продолжалась уже пять минут. Андрей чувствовал, что выдыхается. Вернулся страх.

К щелканью прибавилось рычание. Духов быстро обернулся и охнул. Вслед за ним бежали не только черви, но и новые твари, похожие на красно-коричневых рогатых осьминогов.

– Потерпи еще немного! – крикнул незнакомец. – Мы почти добрались!

Андрей стиснул зубы и поднажал. Он верил, что скоро окажется в безопасности. Впервые за несколько часов. И это стоило любых усилий.

Зловещие звуки за спиной становились громче. Духов каждую секунду ждал, что какая-нибудь тварь догонит и бросится на спину.

Незнакомец обогнул очередную стружку пористой земли и стал спускаться в низину. В полусотне метров росло дерево. У корней темнела странная, обтянутая шкурами конструкция. Подобие шалаша величиной с половину повозки, в которой Андрей ездил к окраине Ползучего Бора.

«Вот оно, убежище», – догадался Духов.

Приблизившись, он с испугом обнаружил, что каркасом для убежища служит огромный скелет. Между кусками шкур проглядывали ребра, кости, части хребта. Изучая конструкцию, Андрей не сразу заметил, что звуки погони стихли. Незнакомец перешел на шаг, и Духов решился оглянуться. Твари метались неподалеку. Они будто хотели перейти невидимую границу, но что-то мешало им.

– Прекрасно, – выдохнул незнакомец. – Теперь они нас не достанут. Стелла наверняка уже без сознания, но сейчас это не играет роли. Ее проклятье само отбивает тварям чутье.

Андрей понял только главное: он наконец-то оказался в месте, где хоть на какое-то время можно не бояться порождений Ползучего Бора. Остальное сейчас было неважно.

– Устал? – спросил спаситель, как только Духов поравнялся с шалашом. Под ним обнаружился узкий и темный лаз. – Это ничего. Зато теперь ты… – он помедлил и с грустью договорил: – Теперь ты дома.

Дома…

Горечь вытеснила облегчение. Андрей посмотрел в черное нутро лаза. Теперь это его новый дом.

«Не хочу!..» – он стиснул зубы и с трудом подавил всхлип.

– Пойдем. Нам о многом нужно поговорить, – повторил незнакомец. Он опустился на корточки и, раскачиваясь влево-вправо, направился к лазу.

Андрей обвел лес тоскливым взглядом и, встав на четвереньки, полез следом за спасителем.

– Будь осторожнее, – донесся из темноты хриплый, надтреснутый голос. – Не упади, когда долезешь.

Сопение. Шорох. Несколько пятен оранжевого света.

– Давай, вперед, – вновь заговорил хозяин убежища. – Еще чуть-чуть.

Губчатая земля пружинила под ладонями и коленями. Духов хотел в очередной раз переставить руку, но не нашел опоры. В груди полыхнул испуг, и Андрей ойкнул от неожиданности.

– Руку, – прямо перед лицом возникла косматая тень. Крепкие сухие пальцы ухватили за локоть, несильно потянули. – Теперь спускайся.

Андрей повернулся боком, сел и свесил ноги.

– Можешь спрыгивать, – сказал незнакомец.

Духов спрыгнул и огляделся. Он находился в большой яме, укрытой навесом из огромных костей и шкур. Оранжевый свет исходил от нескольких студенистых комьев, разложенных вдоль стен. Справа, в углублении, Андрей увидел широкую костяную пластину, заваленную подобием инструментов и посуды – тоже сделанных из костей. Неподалеку, прямо на полу, валялась вскрытая туша со множеством лап, щупалец и черным клювом. Из длинного разреза тянулись разноцветные жгуты внутренностей. Слева темнел еще один лаз. Оттуда ощутимо тянуло гнилью.

– Ты пока осматривайся, а я проведаю Стеллу, – незнакомец отошел от Андрея. Приблизился к столу, взял длинную, похожую на рогатину штуку и наколол один из светящихся комков. Получилось нечто вроде факела.

Держа его перед собой, хозяин убежища наклонился и нырнул в лаз. Из черной дыры донеслось бормотание…

А потом стон. Тяжелый, надрывный, он заставил Андрея остолбенеть.

«Кто там? – гадал он, глядя на лаз. – Еще одна тварь? Только живая?»

Снова стало страшно. В голову закралась нехорошая мысль: что, если незнакомец привел его сюда вовсе не для того, чтобы спасать? Может, он хочет убить Духова?

Убить и съесть…

Андрей попятился. Оглянулся на лаз, ведущий наружу. Надо уходить, пока хозяин убежища возится с… кем-то.

Он уже двинулся к дыре, когда из другого хода показался незнакомец. Тот выпрямился, выдохнул, покачал головой. Потом стряхнул светящийся ком с рогатины. Посмотрел на Духова.

– Как я и думал, – пробормотал он. В старческом голосе чувствовались горечь и тоска. – Стелла сегодня постаралась и потеряла много сил. Теперь ей надо отдыхать.

Андрей растерялся. Он глядел на незнакомца и не знал, что делать. Тот не внушал страха. Это был просто уставший человек, чудом выживший там, где выжить невозможно.

– А кто там у вас? – осторожно спросил Духов. – Какое-то чудовище?

– Чудовище… – бесцветно повторил хозяин убежища. У него затряслись плечи, и Андрей понял, что незнакомец борется со слезами. Но почему? – Нет, там не чудовище. Там Стелла. Моя дочь.

Такого Духов не ожидал. Он не знал, что сказать и что сделать. Мог лишь стоять с открытым ртом.

Незнакомец прерывисто втянул носом воздух, тряхнул головой, словно хотел освободиться от гнета тяжелых мыслей. Хлопнув в ладоши, он потер руки и проговорил:

– Со Стеллой я тебя познакомлю позже. Во-первых, ей надо отдыхать, во-вторых, ты должен понимать, что с нами случилось, и быть готовым увидеть мою дочь. Но для начала я хотел бы выслушать твою историю. Кстати, мы пока так и не познакомились…

– Меня зовут Андрей, – представился Духов. Страх ушел, уступив место любопытству. Сейчас незнакомец расскажет, как ему и его дочери удалось выжить в Ползучем Бору. – А вас?

Хозяин убежища шевельнул бородой. Кажется, он болезненно сморщился.

– С тех пор, как я здесь, мне не нужно имя. Зови меня просто – Отшельник.

Андрей растерянно кивнул. Ему показалось, что он обидел своего спасителя.

– Итак, Андрей, расскажи, за что ты попал в Ползучий Бор.

– Меня приговорили к Последнему Порталу, – ответил тот, вспоминая вихрь света.

– Это и так понятно, – кивнул Отшельник. – Мы сейчас в самом сердце проклятого леса. Дойти сюда от окраины или с гор невозможно. Расстояние велико, а опасности, как ты убедился, на каждом шагу. Я понимаю, что тебе тяжело вспоминать все, что случилось в Степной Обители, но все же прошу рассказать…

– Хорошо, – кивнул Духов и начал говорить.

Разумеется, он умолчал о другом мире, где был студентом и пошел на интервью с писателем. Андрей рассказывал, что родился и вырос на внешнем витке Степной Обители, что стал Шкурником. Отшельник стоял в двух шагах, щурился и кивал. А Духов говорил. Про Пожирателя, про кошмар, который тот устроил, про трусливого Фрона, про погибших. И становилось легче. Андрей долго держал все это в себе, а сейчас выговаривался и точно смывал страшные воспоминания. Очищался.

Когда дошел до встречи с Шэрон на торгашеском витке, говорить стало трудно – из-за слез. Потом, вспоминая о суде, почувствовал злость.

– Так я и очутился здесь, – подвел итог Андрей. – И почти сразу на меня бросились твари. Пришлось много бегать и прятаться. Было страшно, думал, в любую секунду от отравленного воздуха умру или нападет какое-нибудь чудовище.

Отшельник вздохнул и с сочувствием посмотрел на Духова.

– Досталось тебе, – пробормотал он и запустил пальцы в космы. – Знаешь, наши истории очень похожи. Но, прежде чем я начну рассказывать, хочу еще кое-что спросить… – он кашлянул, словно не знал, как начать. Потом собрался с мыслями и задал вопрос: – Я ведь наблюдал за тобой до того, как ты попался Пожирателю. И мне показалось, что ты… как бы… сам пошел к чудовищу. Пласты земли ведь создавали хорошую защиту. Тварь еще не родилась, она бы не покинула озеро и не смогла бы тебя достать.

– Все правильно, – тихо сказал Андрей. – Я… – он помедлил: в голове опять закружился ураган мыслей, что полнили разум перед тем, как Духов пошел к Пожирателю, – хотел, чтобы все… кончилось побыстрее. Я не знал, сколько пробуду в Ползучем Бору, как долго и насколько мучительно буду умирать. Поэтому и решил… – он поднял на Отшельника взгляд.

Отчего-то стало стыдно. Андрей вдруг почувствовал себя слабаком. Он ведь даже не пытался бороться – просто сложил лапки. А Отшельник не отчаялся, не сдался. И научился жить в проклятом лесу.

– Значит, я не ошибся, – пробормотал тот. – Осуждать тебя не берусь. Чтобы поступить так, как поступил ты, нужны и силы, и смелость. На такое не каждый решится.

Слова Отшельника должны были утешить, но лишь сильнее ранили.

– Ты не первый, кого я встречаю в Ползучем Бору. К Последнему Порталу приговаривают нередко. И Стелла чувствует, когда в лесу появляется человек. Она словно видит его, знает, где он находится, куда идет. Я несколько раз пытался спасти кого-нибудь из приговоренных, но не успевал. Чудовища оказывались быстрее. Смотреть, как твари разрывают добычу, как несчастные кричат от ужаса и боли, невыносимо. Честно скажу, когда я увидел, что Пожиратель тащит тебя в озеро, то подумал, что это конец.

Андрея прошиб пот. Может, от слов Отшельника. Может, от жутких картин собственной гибели, возникших перед глазами.

Отшельник немного помолчал, потом спохватился:

– Вот я дурак старый стал! Ты ведь, наверное, проголодался? Да и жажда мучит?

Духов кивнул, а хозяин убежища метнулся к костяной пластине, заменявшей стол. Схватил наточенный осколок кости, подошел к вскрытой туше и отсек кусок зеленой кишки. Вернулся к столу, кинул кусок в костяную чашку. Стал давить.

Андрей понял, чем ему придется питаться и утолять жажду, и его замутило.

«Это будет непросто, – подумал он, борясь с тошнотой. – Но придется. Иначе загнусь».

Голод пропал – от неприятного зрелища, – но жажда и не думала ослабевать.

– Вот, – Отшельник повернулся, держа чашку в вытянутых руках. – Выпей.

Духов осторожно, борясь с дрожью, взял посудину. Заглянул и увидел густую мутно-зеленую жижу. В горле тут же раздулся противный комок.

– Ничего, – понимающе произнес хозяин убежища. – Она не такая противная, как кажется. И вреда для желудка от нее не больше, чем от пей-еды. А той ты за свою жизнь нахлебался достаточно.

Андрей решился. Зажмурился и пригубил зеленой гадости. Она оказалась похожа на прохладный безвкусный кисель. Духов сделал пару глотков и с удивлением обнаружил, что жажда ушла.

– Лучше? – добродушно спросил Отшельник.

Андрей кивнул, протягивая опустевшую чашку.

Хозяин убежища вернул ее на стол, уселся на краешек и пробормотал:

– Ну а теперь я должен рассказать о себе и Стелле. Мы жили на одном из внутренних витков Степной Обители. Мать Стеллы умерла при родах, я воспитывал дочь сам. Работал в лаборатории, изучал Ползучий Бор и населяющих его существ. Гнильцов. Ты, наверное, думаешь, что Гнильцы – вредные и опасные твари? В общем-то, так и есть. Они безмозглы и свирепы, могут убить. Однако как предмет для исследований Гнильцы весьма полезны. Их внутренности служат компонентами многих снадобий и материалов, которыми повсеместно пользуются жители Степной Обители. Взять ту же пей-еду: в ней содержатся органы Гнильцов. Я изучал их и надеялся, что эти маленькие твари осуществят мою мечту, – откроют, как раз и навсегда избавиться от Ползучего Бора. Шкурники ведь только сдерживают ростки проклятого леса. С каждым годом он отвоевывает все больше пространства. И когда-нибудь доберется до Степной Обители. Это будет катастрофа. Я всей душой не желал, чтобы это произошло.

– Понимаю, – выдавил Андрей.

Отшельник в ответ грустно улыбнулся и продолжил:

– Я работал каждый день и всегда брал дочку с собой, поскольку присматривать за ней было некому. Можно сказать, она выросла в лаборатории. Как стала постарше, начала мне помогать. Подносила растворы, инструменты, бегала с поручениями. Вместе с нами работал Фрон. Мы неплохо ладили. Кто-то даже называл наши отношения дружбой. Так и было – пока моя девочка не начала превращаться в девушку. Я знал, что Фроны очень похотливы. Во многом они неполноценны, однако мужская сила у них велика. Стелла хорошела, и Фрон обратил на нее внимание.

Андрей почувствовал, как напрягаются мышцы. Он вспомнил Шэрон, и сердце заколотилось.

– Первое время я не придавал этому значения. Фрон был добр с моей девочкой, когда та была еще ребенком. Стелла называла его дядей. Я доверял ему и воспринимал заигрывания, как шутку.

Духов понял, что не хочет, чтобы Отшельник продолжал. Внутри клокотала злость. А перед глазами мелькали уродливые хари с желтыми опухолями во лбах.

– Стелла была очень красива, и Фрон часто говорил ей комплименты. Спрашивал про поклонников, а та лишь смущалась. У нее ведь никого не было, Стелла все время находилась рядом, помогала мне. А Фрон расходился. Комплименты становились пошлыми. Тогда-то я и насторожился. Однажды Стелла подошла ко мне и пожаловалась, что Фрон все время норовит прикоснуться к ней. Она была напугана, и я решил поговорить со своим… – Отшельник помедлил, мрачно усмехнулся, – напарником. Разговор вроде бы получился. Фрон кивал, опустив голову, пообещал больше ничего такого не делать. Он выглядел виноватым, однако во взгляде была злость. Некоторое время я ни о чем не беспокоился. Фрон прекратил донимать Стеллу – он вообще ее не замечал. Правда, наши отношения перестали быть дружескими. Мой лобастый напарник стал злым, начал придираться по мелочам. Мы часто спорили, и мне приходилось уступать, поскольку Фрон являлся представителем власти. Я понимал, что все дело в нашем разговоре о Стелле, и уже смирился с потерей друга, – он снова прервался, кашлянул. Андрей напрягся, ожидая, что Отшельник согнется в приступе, но обошлось. Тот продолжил: – Главное, что Фрон оставил мою девочку в покое. По крайней мере, я так думал. Пока однажды мне не пришлось отлучиться из лаборатории и оставить дочь и Фрона вдвоем…

Андрей заметил, что Отшельник мелко дрожит. Он чувствовал, как от хозяина убежища исходят волны гнева и душевной боли. Духову и самому было плохо, он догадывался, чем все закончится. Но не решался прерывать, поскольку понимал: Отшельнику нужно выговориться. Вряд ли он раньше рассказывал кому-нибудь свою историю.

– Я до сих пор будто вижу тот кошмар, – голос у Отшельника стал высоким и прерывистым. – Вот я вхожу в лабораторию, вот говорю, что вернулся. А в ответ – крик Стеллы. Я тогда бросился вперед и увидел, что Фрон зажал мою дочь в углу и тянется к ней уродливой мордой. В руке у него была плеть-огневуха. Стелла, вся заплаканная, отворачивалась, пыталась оттолкнуть Фрона. Но бесполезно – тот ведь гораздо сильнее. Я кинулся к ним, ухватил Фрона за воротник, оттащил. А он начал орать и размахивать плетью, пытаясь задеть меня. Пару раз ему это удалось. Боль оказалась адская, я едва не потерял сознание.

Андрей поджал губы, вспоминая наказание. Заныла спина.

– На шум сбежались из других лабораторий. И люди, и Фроны. Мой напарник быстро сообразил, что к чему, и стал призывать на помощь. Мол, мы со Стеллой сошли с ума и хотели его убить – вот он и защищался плетью-огневухой. Разумеется, ему поверили. Прибыли Дымовики, схватили меня и дочь, посадили в клетки и отправили в зал суда. Там нас даже слушать не стали. Обвинили в покушении на убийство представителя власти и приговорили к Последнему Порталу.

«Все, как было и у меня», – подумал Андрей, чуть заметно качая головой.

– Приговор привели в исполнение немедленно, и мы со Стеллой оказались здесь. Голые, безоружные, без еды и питья. Стелла плакала, прижималась ко мне, просила, чтобы я отвел ее домой. Я только кивал, понимая, что не решусь объяснить ей, что дома больше нет. Но и лгать я не мог. Поэтому мы просто пошли наугад. По пути встречались твари, однако нам удавалось спрятаться. Моих знаний о Ползучем Боре оказалось достаточно, чтобы избегать нападений. Я знал, что в сердце проклятого леса воздух не такой отравленный, и предполагал, что мы сможем прожить здесь несколько лет. Все будет хорошо, успокаивал я себя, мы не в такой уж и страшной беде… Не могу сказать, думал ли я так в самом деле или просто пытался не поддаться ужасу. В одном я был уверен полностью: я должен защищать свою девочку. Любыми средствами и любой ценой. Мы шли, я осматривался, пытаясь выбрать место для будущего убежища. Время от времени приходилось укрываться. Уверенность в том, что мы выживем, крепла, пока на нас не напал Пожиратель. Огромная, ощетинившаяся кусками серой коросты гусеница на двух мощных лапах, усеянных шипами. Чудовище ревело, шевелило множеством отростков. Я понимал, что оно родилось совсем недавно, не поглотило еще ни одной души и было гораздо слабее и меньше Пожирателей, которые нападали на Степную Обитель. Мне доводилось видеть нескольких монстров, настоящих исполинов, но тогда я находился под защитой стен внутреннего витка. Тот, по сравнению с ними, казался Гнильцом, однако никогда прежде я не испытывал такого ужаса и не чувствовал себя настолько беспомощным и беззащитным…

Отшельник замолчал. Подошел к стене, сел, обхватил колени. Андрей ждал, понимая, что торопить нельзя. Прошло не меньше минуты, прежде чем Отшельник собрался и продолжил рассказ:

– Пожиратель кинулся на нас. Схватил Стеллу, начал заглатывать. Смотреть, как моя дочь кричит и медленно исчезает в чудовищной утробе, было невыносимо. Я кинулся на Пожирателя, тот взмахнул лапой и отшвырнул меня. Навалилась чернота. Когда я пришел в себя, Стеллы уже не было. Пожиратель стоял рядом и вздрагивал. Переваривал мою девочку. От этой мысли я обезумел и снова бросился на тварь. Мне удалось проскочить под лапами, вцепиться в куски коросты, покрывающей тело чудовища. Между пластинами была мягкая плоть. Я, все еще не понимая, что делаю, впился в нее зубами, стал мотать головой, рвать. По мне текла кровь монстра, тот метался и ревел от боли. Несколько раз я едва не падал – удерживался лишь чудом. И продолжал грызть. Рана расширялась, я стал помогать себе руками…

Отшельник дрожал все сильнее. Он переживал тот ужас заново, и Андрею стало страшно за него. Вдруг он не выдержит – разорвется сердце?.. Но Отшельник рассказывал дальше. Голос его зазвучал глухо, дребезжаще:

– Я проделал в теле Пожирателя дыру, пролез внутрь чудовища. Мне нужно было добраться до сердца и остановить его – тогда монстр умрет. Я барахтался среди скользких внутренностей, цеплялся за кости. Ничего не видел и не слышал, продвигался на ощупь. И добрался до огромного пульсирующего комка. Тогда я был не в себе, и сердце Пожирателя вдруг представилось мне Фроном – моим бывшим напарником, домогавшимся Стеллы. Приступ ярости помог мне разорвать жилы, на которых держалось сердце. Пожиратель умер, а я продолжал копошиться в его проклятой утробе, чтобы найти и вытащить Стеллу. Несколько раз заканчивался запас воздуха, и я выбирался наружу, вдохнуть. А потом опять нырял в нутро Пожирателя. Каждая новая попытка заканчивалась неудачей, я все больше отчаивался. Но все же нашел свою девочку и вытянул наружу. Стелла была без сознания, но живая. Я, наверное, тоже лишился чувств. Потом очнулся и долго не мог понять, что произошло. Смотрел то на выпотрошенное чудовище, то на себя, с ног до головы вымазанного его кровью, и пытался поверить, что сам убил Пожирателя. Голыми руками. Поверил, но с трудом и не сразу. Стелла к тому времени еще не пришла в себя, а я огляделся и понял, что нашел неплохое место для убежища. И начал работать. Вычистился, выломал у Пожирателя ребро – оно стало моим первым инструментом. Неделю я почти не спал. Разделывал тушу, копал, отгонял тварей. Стелла, наконец, очнулась, но была слишком слаба, чтобы помогать. Постепенно она набиралась сил, а убежище приобретало свой теперешний вид. Мы питались мясом Пожирателя, пили сок из его внутренностей. Кости чудовища пошли на новые инструменты, посуду и подобие мебели, кожа – на одежду.

Андрей посмотрел на съежившегося у стены Отшельника. В невысоком, худом, изможденном человеке совсем не чувствовалось силы. То, что он совершил, казалось невероятным.

– Как же вы… – пробормотал Духов. Мысли путались. – Пожиратели… Они ведь гиганты. Тот, который на нас напал… У него одно туловище метров сорок. А еще щупальца, клешни…

– Пожиратель, которого ты видел, очень старый и сильный. Он поглотил немало душ – а именно души дают чудовищам мощь. Благодаря душам Пожиратели могут менять форму, становятся великанами. Напавший на нас, как я уже говорил, был новорожденным. Стелла – его первая добыча. А потому он был мал и слаб. Разумеется, если сравнивать с другими Пожирателями. И все же мне невероятно повезло… – Отшельник опустил голову. Его все еще знобило. – Иной раз кажется, что это было только страшным сном. Потом… смотрю вокруг и понимаю, что кошмары ни при чем. Хотя почти каждое Сновременье вижу, как кидаюсь на чудовище и грызу его. Наверное, это уже навсегда. Клеймо на разуме, – он грустно усмехнулся. – Убежище было готово, и я уже думал, что худшее позади. Но тут моя дочь начала меняться. Она стала раздражительной, угрюмой, агрессивной. Поначалу я не беспокоился. Понимал, как нелегко ей привыкнуть к новой жизни. Надеялся, пройдет со временем. Однако становилось только хуже. Временами Стеллой овладевало безумие. Она ругалась, обзывала меня последними словами. Я даже представить не мог, что моя девочка знает такие грязные выражения. Несколько раз она набрасывалась на меня. Потом успокаивалась, впадала в забытье, а когда приходила в себя, не помнила ничего.

Вернулся страх. Андрей посмотрел в черную дыру лаза, откуда несло гнилью.

– Стелла страдала, плакала, – рассказывал Отшельник. – Умоляла простить ее. Я видел, что она в отчаянии. Мы оба не понимали, что с ней творится, и это мучило больше всего. Вслед за приступами ярости пришла новая беда: Стелла стала терять человеческий облик. Волосы выпадали целыми прядями, на коже вздувались волдыри. Они лопались, но раны не заживали. Стелла исхудала и ослабла, прием пищи превратился для нее в пытку. Стоило ей съесть хоть немного, как еда тут же возвращалась наружу. Затем пришли боли. Стелла выла и металась, билась, словно в припадке. Изменений было все больше, и я понял, в чем причина.

– В Пожирателе? – осторожно спросил Андрей.

– Верно. Черная магия чудовища оставила на моей дочери отпечаток. И Стелла превращается в Изверга. Медленно, мучительно. Если бы она осталась в утробе Пожирателя, все произошло бы гораздо быстрее. Я был глупцом, когда кинулся на монстра. Желание спасти дочь ослепило меня, лишило способности мыслить. Я не спас Стеллу, а только отсрочил ее страшную участь и обрек свою девочку на страдания, которых могло и не быть…

Он всхлипнул и сжал кулаки. Андрей словно окаменел. Никогда прежде он не чувствовал себя таким растерянным. Наверное, надо было что-то сказать. Успокоить Отшельника, утешить. Но Духов не знал как. Все слова, что возникали в голове, отдавали фальшью.

– Ты прости, – выдавил Отшельник, шумно сглатывая. – Я расчувствовался. Но жить, зная, что твой самый родной человек мучается по твоей вине, видеть его страдания… Хуже наказания не придумаешь…

– Понимаю, – хрипнул Андрей.

– Стелла продолжала меняться. Сейчас в ней нет почти ничего от человека. Я не знаю, сколько времени займет полное превращение в Изверга, сколько ей еще мучиться… Много раз я думал прекратить ее страдания. Даже подходил к ней с этой штукой, – Отшельник кивком указал на зазубренный меч, – и понимал, что не смогу. Наверное, я трус и слабак, – вновь горькая усмешка.

– Нет, – одними губами произнес Духов. – Не говорите так.

– Не знаю, – Отшельник пожал плечами. – Понимаешь, я жду. Жду, когда Стелла станет Извергом. Чудовищем, которое может только уничтожать. Я буду его первой жертвой. Я уже решил. Я хочу этого. Наверное, такой исход лучший…

Андрей похолодел. Кинул еще один быстрый взгляд на темный провал лаза. Безумно хотелось верить, что там находится человек, а не монстр.

– Но когда это произойдет – неизвестно. Стелла продолжает меняться, становится частью Ползучего Бора – такой же, как Пожиратели, Изверги, Гнильцы. У нее появились необычные способности: она чувствует лес, знает обо всем, что происходит поблизости. Она словно видит тварей и защищает от них и меня, и себя. Окружает невидимым коконом, который отбивает монстрам чутье. Самое сложное для Стеллы – укрывать меня, когда я покидаю убежище. Это отнимает много сил, и потом она долго лежит в беспамятстве. Еще Стелла чувствует, когда в лесу появляются люди, приговоренные к Последнему Порталу. Я уже говорил, что несколько раз пытался спасти кого-нибудь, привести сюда. Дорогу к ним указывала моя дочь. Когда она ведет меня, возникает странное чувство. Будто кто-то невидимый находится сзади, подталкивает в спину, а время от времени кладет руки на плечи и мягко поворачивает. И чем дольше мы здесь, тем сильнее становятся способности Стеллы. Наверное, я должен радоваться, ведь это помогает нам с дочкой выжить. Но, – он помедлил, вздохнул и договорил: – отдаляет ее от меня. Вот, в общем-то, и все. Пройдет несколько часов, прежде чем Стелла проснется. Тебе бы тоже не мешало поспать.

«Наверное», – Андрей кивнул и понял, что давно клюет носом.

– Хорошо. Я сейчас, – Отшельник поднялся, направился к лазу, что вел наружу. – Принесу тебе постель.

Он скрылся, а Духов поежился. Знать, что он находится под землей, рядом с получеловеком-полумонстром, было неприятно и жутко. Андрей стоял, глядел на дыру, из которой лился запах разложения, и прислушивался. Больше всего он боялся, что Стелла проснется, а Отшельник еще будет отсутствовать.

К счастью, этого не случилось – хозяин убежища вернулся довольно быстро. Он принес нечто вроде спального мешка, сшитого из темно-зеленых кусков.

– Вот, – Отшельник расправил мешок на полу. – Устраивайся и отдыхай. А я поработаю немного, – он прищурился и посмотрел на вскрытую тушу монстра.

– А из нее Гнильцы не появятся? – спросил Андрей, тоже с опаской косясь на чудище.

– Нет. В этом можешь быть уверен. Еще в Степной Обители я успел познакомиться с подобными тварями. И научился предотвращать появление Гнильцов.

Андрей кивнул и осторожно улегся поверх мешка. Шкуры, из которых тот был сшит, оказались холодными, жесткими и шершавыми.

Заснул Духов, едва сомкнув веки.

* * *

– Андрей, пора просыпаться.

Духов пошевелился и почувствовал, что Отшельник несильно толкает его в плечо. Он разлепил веки, проморгался и привстал на локте.

– Подъем, – сказал Отшельник и повернулся к столу из широкой кости. Там что-то лежало. – Сейчас оденешься, и я познакомлю тебя со Стеллой. Уверен, она будет рада. Ты единственный, кого удалось спасти, благодаря ее новым способностям.

Хозяин убежища повернулся и протянул темную хламиду – точь-в-точь как была у него самого. Андрей принял одежду с неохотой: напяливать то, что раньше было тварью Ползучего Бора, было противно. Но он понимал, что не может оставаться голым.

– Неплохо, – Отшельник оглядел одевшегося Андрея, кивнул. – Теперь ты выглядишь, как настоящий житель Ползучего Бора.

От последней фразы Духов помрачнел.

– Ну что? Пойдем к Стелле, – хозяин убежища серьезно посмотрел на Андрея, произнес шепотом: – Хочу еще раз напомнить, она потеряла человеческий облик и выглядит почти как Изверг. Очень прошу: не пугайся или хотя бы не показывай, что напуган. Это ранит мою девочку.

– Хорошо, – одними губами прошептал Андрей, чувствуя, как перехватывает дыхание.

«Если он так предупреждает, значит, все и в самом деле плохо», – подумал Духов, сглатывая. В ногах появилась дрожь, сердце застучало, в груди стало жарко.

– Тогда идем, – Отшельник взял костяную рогатину, наколол светящийся оранжевый ком. – Я первый, ты за мной.

Он нырнул в лаз, а Андрей нетвердой походкой направился за ним.

– Здравствуй, Стелла, – в хриплом голосе Отшельника чувствовалось тепло. – Пришла в себя? Прекрасно. А у нас наконец-то гости. Тот парень, про которого ты говорила… Я вытащил его и доставил сюда.

– Я-а зна-аю, – послышался низкий, ноющий ответ.

Духов остолбенел. Посмотрел на лаз и понял, что не сможет двигаться дальше.

– Хочешь увидеть его? – спросил Отшельник.

Андрей трясся и, услышав растянутое «да-а», попятился.

– Андрей, – позвал хозяин убежища. – Иди сюда. Стелла хочет познакомиться с тобой.

«Давай, – приказал себе Духов, сжимая кулаки. Он понимал, что придется сделать это, и отчаянно пытался набраться решимости. – Она не чудовище! Она мне жизнь спасла!»

Зачем-то задержав дыхание, Андрей встал на четвереньки и полез в дыру. За ней оказалась еще одна яма, поменьше. Отшельник сидел на корточках и держал в вытянутой руке рогатину с комом. Оранжевый свет падал на Стеллу – та полулежала, привалившись к стене.

В дочери Отшельника не осталось почти ничего человеческого. Лысую голову покрывали желто-зеленые волдыри. На костлявых руках – большие открытые раны. Пальцы удлинились, суставы распухли и почернели. Еще одна рана была на животе. Из нее торчали две короткие, похожие на паучьи, лапы. Время от времени они вздрагивали, и изможденное лицо Стеллы сковывало гримасой боли. Левой ноги не было выше колена. Правая оказалась раза в три толще: розовая, увитая толстыми венами.

Андрей с трудом отвел от Стеллы взгляд, посмотрел на Отшельника. Тот кивнул – видимо, остался доволен тем, как Духов отреагировал на облик его дочери.

Знал бы хозяин убежища, каких усилий Андрею это стоило…

– Вот и наш спасенный, – обратился Отшельник к Стелле. – Его зовут Андрей. В Степной Обители он был Шкурником.

– Андре-ей? – низко, с трудом ворочая языком, растягивая слова, переспросила Стелла.

Она повернула голову. Из волдырей выстрелили десятки черных червячков, и дочь Отшельника взвыла от боли. Громко, резко и страшно.

Духов словно окаменел. Хотелось бухнуться на четвереньки, нырнуть в лаз и убраться подальше. А потом разогнаться и врезаться лбом в ближайшее дерево. Вышибить из головы все воспоминания об искалеченной проклятьем девушке… Но он стоял и смотрел на Стеллу, молясь, чтобы маска спокойствия оставалась на лице и дальше.

Черви, извиваясь, втянулись обратно. Наверное, ушла и боль, потому что Стелла облегченно прикрыла глаза.

– Я жда-ала тебя, – произнесла она и чуть заметно кивнула. – Зна-ала, что ты прибу-удешь.

– Как я уже говорил, Стелла чувствует, когда в лесу появляется приговоренный к Последнему Порталу, – сказал Отшельник, поворачиваясь к Андрею.

Стелла замычала, мотнула головой и, снова вскрикнув, приподнялась.

– Не в это-ом дело. Андре-ей не про-осто так зде-есь. Его сюда отпра-авили.

– Верно, – кивнул Отшельник. – Отправили. Последним Порталом.

– Да нет же-е! – злобно взвизгнула Стелла. Она оскалилась, в глазах загорелась ярость.

Андрей не выдержал и шагнул назад.

– Его, – Стелла с трудом вытянула руку, указала на Духова уродливым пальцем, – вообще не до-олжно быть в это-ом мире. Он прише-елец. Посла-анник.

В груди что-то оборвалось. Андрей вытаращился на Стеллу, не зная, что думать и что говорить.

– Чего смо-отришь? – та прищурилась, ухмыльнулась. – Ра-азве я не пра-ава? Ско-олько ты зде-есь? Меся-ац?

– Откуда ты знаешь? – с хрипом выдавил Духов. Сердце трепетало, будто флаг на сильном ветру.

– Зна-аю. Просто зна-аю…

Отшельник встал, подошел к Андрею. Прошептал на ухо:

– Наверное, мы рано. Стелла еще не отдохнула, и теперь у нее бред.

– Нет. Не бре-ед. Он, – безобразный палец вновь указал на Духова, – зна-ает, о чем я. Ве-ерно?

Сил нашлось лишь на то, чтобы кивнуть. Андрей был в смятении.

Стелле известно, что он прибыл из другого мира. Того, который в последнее время все больше казался Духову выдумкой. Но все же… тот мир существует!

Существует!

– Существу-ует, – с неуклюжим, резким кивком подтвердила Стелла. – А вот существу-ует ли все вокру-уг – больша-ая загадка. Но в любо-ом случа-ае тебе придется выпо-олнить свой долг.

– Долг? – переспросил Андрей.

– Да. Долг освободи-ителя. Мы все умира-аем. Весь этот мир. Чаша Жи-изни ста-ала Чашей Сме-ерти. Она наполня-ается ядом. Ме-едленно. Мучи-ительно. И ты долже-ен прекра-атить все это. Разбе-ей Чашу Сме-ерти. Ра-азбуди Спя-ащего Ко-олосса-а. То-олкни его сердце. Он просне-ется, по-одвинется и освободи-ит тебе доро-огу домой.

– Кто такой Спящий Колосс? – Духов чувствовал, что вот-вот спятит. Голову кружило от урагана мыслей. В душе кипели надежда, радость, растерянность и страх. Он ощущал себя смертельно больным, которому сказали, что нашли лекарство, способное раз и навсегда одолеть недуг, и теперь протягивают заветную пилюлю.

Главное, чтобы пилюля не оказалась пустышкой…

– Спя-ащий Коло-осс винова-ат во всем. Во-олна Безуми-ия из-за него. Разбу-уди его. То-олкни-и его се-ердц-ц-ц…

– Толкнуть его сердце? Как это?

– Ты пойме-еш-шь. Когда уви-идишь.

Андрей посмотрел на Отшельника, надеясь, что тот объяснит слова Стеллы. Однако хозяин убежища и сам ничего не понимал. Он щурился и не отрывал от Духова напряженного взгляда.

– Не удивля-айся, отец, – заговорила Стелла. – Он пра-авда из дру-угого мира. И попа-ал сюда не по свое-ей воле. Его отпра-авили к нам. Это сделал тот, кто созда-ал зде-есь все. Что-обы верну-уться, он долже-ен освобо-одить нас. Разбу-удить Спя-ащего Ко-олосса. Сдви-инуть его. И у-уйти-и…

– Ты понимаешь, о чем она говорит? – спросил Отшельник, все еще глядя на Андрея.

– Отчасти, – тихо ответил тот. – Я обманул вас, сказав, что всю жизнь прожил на внешнем витке. Простите… На самом деле, я здесь около месяца.

– Так и есть, – подтвердила Стелла. – Он был у челове-ека, кото-орый созда-ал Ча-ашу Жизни и при-идумал Спя-ащего Ко-олосса. И этот челове-ек отпра-авил его сюда.

– Зачем? – Отшельник находился на распутье между верой и неверием.

– Что-обы он понял что-то.

«Как проживать события», – Андрей вспомнил Кагановского. Его мутный и одновременно цепкий взгляд.

– Я понял то, что должен был понять, – произнес он. – И готов вернуться. Давно готов. Скажи, как это сделать?

– Я уже ска-азала. Спя-ащий Коло-осс. Ты долже-ен разбуди-ить его.

– Как? И где искать этого Колосса?

– Он дале-еко. Но есть коротка-ая до-орога. Пра-авда, до нее тоже небли-изко. По-ортал в Степно-ой Оби-ители. На са-амом верху. У обма-анщика.

«На самом верху, – мысленно повторил Андрей. – Это же в покоях Азэса-Покровителя».

– Пра-авильно, – Стелла вновь кивнула, и Духова передернуло: он понял, что она прочитала его мысли. – По-ортал там, где живет обманщи-ик.

– Почему ты называешь Азэса-Покровителя обманщиком? – Андрей понятия не имел, почему из всех гудящих в голове вопросов задал именно этот.

– По-отому что так и есть. Ты по-оймешь, когда увиди-ишь его. Ко-огда добере-ешься до него.

«Когда доберешься до него… До Азэса-Покровителя, который живет в Степной Обители… Но ведь это нереально. Степная Обитель бесконечно далеко, а повсюду чудовища».

Надежда стала таять. Это оказалось невыносимо больно.

Даже если он каким-то чудом доберется до Степной Обители, что делать дальше? Никто ведь не впустит его в крепость. И уж тем более не отведет к покоям Азэса-Покровителя. Обманщика, как назвала его Стелла.

– Не пережива-ай, – сказала она. – Ты добере-ешься. Но об этом мы будем гово-орить позже.

Закончив, Стелла откинула голову, с трудом сглотнула и закрыла глаза. Отшельник поднялся, подошел к Андрею.

– Пойдем, – он опустил рогатину, и тень почти полностью укрыла изуродованную девушку. Духов ощутил, как напряжение уходит. – Ей надо отдыхать. Она и так потратила сегодня много сил. А нам с тобой есть о чем поговорить.

Вернувшись в большую яму, Андрей уселся на спальный мешок.

– Простите, что обманул вас, – пробормотал он, опустив глаза. – Я… Просто я не знал, как сказать, кто я и откуда. Вы бы посчитали меня сумасшедшим.

– Понимаю, – отозвался Отшельник. – Не переживай, зла я на тебя держать не стану. Перед тем, как я отправился за тобой, Стелла сказала, что ты очень важен, что я не должен позволить тебе погибнуть. Она знает что-то, чего не знаем мы. Во все это сложно поверить, но… За время, что мы со Стеллой провели здесь, я навидался столько всего и теперь готов поверить во что угодно.

Андрей лишь кивнул. Надежда на спасение нахлынула с такой силой, что он боялся действительно сойти с ума.

* * *

Он жил в убежище Отшельника и Стеллы уже неделю. Понемногу привыкал к жилищу, выкопанному в отравленной земле, к останкам Пожирателя над головой, исполинским деревьям и тварям, населяющим Ползучий Бор. Первое время Духов не выходил из убежища и только наблюдал за работой Отшельника. Тот почти никогда не сидел на месте: отправлялся на охоту за обитателями проклятого леса, возвращался и разделывал добычу, потом толок, перетирал и высушивал внутренности чудовищ. В такие минуты лохматый, одетый в обрывки человек напоминал колдуна, готовящего зелья.

От подобных мыслей становилось не по себе, однако прежние страх и отчаяние ушли. Теперь Андрей точно знал, что тот мир, откуда он пришел и куда так хочет вернуться, существует. А все, окружающее его сейчас, – морок.

«Просто страшный сон», – не единожды говорил себе Духов. Дома ему нравились кошмары – Андрей считал их безопасным приключением.

Конечно, временами накатывали сомнения. Но Андрей тут же отметал их и злился на себя. Слова Стеллы подарили надежду, и Духов не желал даже думать, что с этой надеждой вдруг придется распрощаться.

Вскоре Отшельник начал брать Андрея на «вылазки», как называл он походы в Ползучий Бор. Поначалу было страшно. Духов все пытался внушить себе, что и он, и Отшельник защищены способностями Стеллы, однако удалось это лишь после пятой «вылазки». Хозяин убежища тогда поймал странную тварь: большую серо-коричневую тушу со множеством беззубых ртов на туловище и единственной длинной суставчатой лапой, заканчивающейся костяным лезвием.

Единственное, что пугало по-настоящему, – состояние Отшельника. Лающая болезнь становилась сильнее едва ли не с каждым часом. Приступы были чаще и дольше, после них Отшельник несколько минут приходил в себя. Он старался не разговаривать, чтобы не закашляться, объяснялся в основном жестами.

«Только бы он протянул подольше», – думал Андрей, представляя, что будет, если Отшельник умрет.

Он понимал, что тогда всем надеждам на возвращение конец. Без лохматого и изможденного человека Духов долго не протянет. А еще Стелла… Неизвестно, сколько ей осталось до полного превращения в Изверга.

Андрею оставалось лишь молиться.

Пару раз Отшельник брал на «вылазки» и Стеллу. Для этого он изготовил из костей странную, похожую на сани конструкцию. Увидев дочь Отшельника снова, Духов содрогнулся. В Ползучем Бору оказалось светлее, чем в убежище, и Андрей смог лучше рассмотреть Стеллу.

Спину девушки уродовал горб, покрытый толстой ноздреватой коркой серо-коричневого цвета. Время от времени из горба доносилось урчание, и Стелла в такие моменты вытягивалась, скованная судорогами. Из раны на животе с шевелящимися паучьими лапами лился запах разложения.

Духову было омерзительно смотреть на Стеллу. Он понял, что не воспринимает ее как человека, и от этой мысли стало еще гаже. Что-то похожее Андрей чувствовал, когда оглядывал комнату Кагановского и взгляд остановился на зеленом ведерке… Только сейчас чувство брезгливости и вины за эту брезгливость оказалось во сто крат сильнее.

Отшельник брал Стеллу не просто так: она приманивала нужных тварей. Порождения Ползучего Бора шли к ней, будто заколдованные. Почти все они походили на красные, коричневые или же серые куски плоти, вооруженные щупальцами и шипами. Андрей не мог глядеть на «охоту» спокойно. Твари ползли, подпрыгивали, рычали, визжали, пищали и скрипели. Стелла раскачивалась и гудела на одной ноте, а Отшельник готов был закашляться от любого чересчур резкого движения.

«Они – часть этого безумия, – думал Духов, наблюдая за хозяином убежища и его дочерью. Потом оглядывал себя, одетого в шкуры тварей, и неохотно добавлял: – И я тоже».

После «вылазок» у Стеллы случались приступы ярости. Когда Андрей в первый раз стал свидетелем этого кошмара, то едва не упал в обморок. Все произошло, когда из ямы, где лежала дочь Отшельника, донесся протяжный стон. Хозяин убежища оторвался от работы и кинулся к лазу. Оказавшись рядом со Стеллой, принялся сбивчиво успокаивать, но вскоре его взволнованный голос потонул в полном злобы реве. Духов тогда сжался, а потом бросился наружу. Он готов был бежать от жилища Отшельника без оглядки и вновь оказаться один на один с тварями Ползучего Бора, лишь бы не слышать, как человек превращается в чудовище. Но не побежал – наверху Андрей начал успокаиваться, а потому уселся рядом с навесом из костей и шкур Пожирателя и стал ждать. Спустя минут десять появился Отшельник. Он скорбно посмотрел на Духова, одними губами прошептал «прости…» и вернулся в убежище. Андрею в тот момент стало безумно горько и стыдно.

…Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от тяжелых мыслей, посмотрел на Отшельника. Тот потрошил небольшое существо с клешнеобразным туловищем и пятью трубчатыми отростками, заменявшими конечности. Эту тварь тоже приманила Стелла.

Из лаза, что вел к дочери Отшельника, донеслось низкое мычание. Андрей напрягся: приступы ярости начинались именно так. Отшельник оторвался от работы, с тревогой посмотрел на Духова, потом устремился к Стелле.

Оставшись один, Андрей сжался. Он ждал, когда из темной дыры хлынет поток яростных воплей, но слышал лишь голоса. Хозяин жилища о чем-то говорил с дочерью.

Отшельник вернулся спустя пару минут. Он напряженно посмотрел на Андрея, жестом велел подняться.

– Нам надо спешить, – выдавил он и стиснул зубы, когда кашель рванулся наружу. От натуги у Отшельника заслезились глаза. Несколько раз вдохнув, он продолжил: – Стелла только что сказала, что тот Пожиратель, который едва не убил тебя, дозрел. Он может набрести на наше убежище, тогда конец всему. Мы должны идти. Вместе со Стеллой. Моя девочка отгонит его-о…

Он закашлялся. Духов попятился, растерянно глядя на Отшельника. Тот замахал руками.

– Быстре-е… – с трудом сказал хозяин убежища. – При… готовь все для Стеллы. Я… сейчас-с…

Андрей, наконец, вышел из оцепенения и кинулся наружу. Нырнул под навес, достал «сани», в которых ездила Стелла. Там же взял вырезанный из кости цилиндр, наполненный зеленой слизью, и намазал мерзким содержимым полозья.

Из лаза донеслись кашель и стон. Спустя пару секунд показался Отшельник. Он повернулся, вытащил Стеллу и усадил на «сани».

– Вперед! – прохрипел Отшельник, давясь кашлем и трогаясь с места.

– Надо то-оропиться, – произнесла Стелла. Она лежала, откинув голову, и скалилась от боли. Две лапы, торчавшие из раны на животе, шевелились. В горбу опять урчало, волдыри на голове пульсировали.

Отшельник кашлял, разбрызгивая кровавый гной, но бежал так, что Андрей еле поспевал следом.

Рев.

От неожиданности Духов охнул и чуть не влетел в лужу розовой слизи, светящуюся под очередным пластом земли.

– Еще немно-ого, – Стелла попробовала приподняться и взвыла, когда из волдырей выстрелили черные червяки.

Невидимый пока Пожиратель снова взревел. Потом послышался плеск.

«Уже близко», – понял Андрей, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

Не прошло и минуты, как впереди показалось знакомое зеленое озеро. Пожиратель уже был на поверхности: скользкая буро-зеленая грушеподобная туша с гроздьями светящихся шишек, множеством отростков и лап, окружающих пасть. Справа и слева от монстра клубился озаряемый молниями туман.

– Чуть не опозда-али, – прогундосила Стелла, приподнимая костлявые израненные руки. – Теперь спрячьте-есь и не меша-айте.

– Туда, – Отшельник указал на два соседствующих пласта земли. К счастью, он перестал кашлять и теперь пытался отдышаться. Бороду покрывали брызги кровавого гноя.

Андрей пригнулся и побежал к укрытию. От новой волны рева он чуть не растянулся на отравленной земле. Оказавшись за большой пористой стружкой, Духов выглянул.

Пожиратель безумствовал, поднимая тучи брызг. Лапы, окружавшие пасть, вздрагивали. Грозди светящихся шишек пульсировали.

Съежившись, Андрей посмотрел на Стеллу. Та лежала на «санях», разевала рот и мотала головой.

«Ей очень плохо и больно», – подумал Духов, и ему стало страшно.

Вдруг Стелла не выдержит: умрет или превратится в Изверга? Тогда и ему с Отшельником конец.

Отгоняя плохие мысли, Андрей повернулся к Пожирателю. Туман сгущался, обволакивал тушу. Молнии вспыхивали все чаще.

Всхлип.

Это Отшельник. Он сидел на корточках, сжимал зазубренный меч, глядел на Пожирателя и плакал. Духов понял, что тот вспоминает чудовище, едва не убившее Стеллу, превратившее девушку в монстра…

Пожиратель безумствовал. Щупальца показались над водой и огромными темными хлыстами рассекали воздух. Туман укутывал безобразную фигуру. Молнии с треском складывались в серебряные узоры.

Стеллу то трясло, то выгибало, то скрючивало. По изуродованному телу девушки будто пропускали ток. Андрей переводил напряженный взгляд с нее на монстра, и его страх усиливался.

Он не знал, что будет дальше. По силам ли Стелле отогнать чудовище? Духов видел, что между ней и Пожирателем идет борьба. Вот только кому достанется победа?

Медленно текли минуты, но ничего не менялось: Пожиратель бился, наполовину скрытый зеленой водой, Стелла дергалась на «санях».

«Сколько еще?» – размышлял Андрей. Он мечтал лишь об одном: оказаться в убежище Отшельника и отрубиться. Однако вместо этого продолжал сидеть за пластом отравленной земли, смотреть на огромную тварь и вспоминать, как чуть не стал ее добычей. Первой душой.

Взгляд невольно соскользнул на искалеченную девушку. И Духов стал бы таким, не подоспей Отшельник. От этой мысли затошнило.

Стелла завизжала. Выгнулась. Из разинутого рта выплеснулся желтый фонтан. Пожиратель взревел. Туман, укрывающий чудовище, стал сгущаться. Молнии вспыхивали все чаще.

Дочь Отшельника визжала, не переставая. Хозяин убежища дернулся – хотел кинуться к ней, но удержал сам себя и еле слышно завыл от отчаяния.

Влажный хруст. Оглушительный до дурноты.

Сотканный из тумана кокон, укутывавший Пожирателя, взорвался длинными синими клочьями. Те разлетелись в стороны, а монстр стал выбираться из озера.

Под щупальцами, опоясывающими буро-зеленую тушу, обнаружилось пять костлявых лап, усыпанных фиолетовыми пузырями. Лапы вздрагивали и подгибались, точно вес чудовища был им не по силам.

Стелла начала рычать. Она мотала головой, билась, отчего могла в любое мгновение слететь с «саней». Изо рта девушки все еще вытекала желтая жижа.

Пожиратель выбрался из озера и сделал первые шаги по отравленной земле.

«Уйди! – заклинал монстра Андрей. – Вали отсюда!»

Стелла завыла. Перевернулась на бок, и Пожиратель… попятился. Чудовищные лапы больше не дрожали. Щупальца, извиваясь, тянулись вперед. Заревев, тварь хлестнула темными конечностями по воздуху. А потом двинулась прочь.

– У-у нее получилось, – прохрипел Отшельник, поворачиваясь к Андрею. Запавшие глаза были мокрыми и лихорадочно блестели. Борода вздрагивала.

– Получилось, – пробормотал Духов, со страхом глядя на Отшельника.

– Тогда скорее! – тот вскочил. – Заберем мою девочку – и домой!

Не дожидаясь ответа, Отшельник кинулся к дочери. Андрей осторожно, но торопливо пошел за ним.

Стелла все еще лежала на боку. Трясучка почти исчезла – девушка лишь изредка вздрагивала и скулила. Черные черви извивались над волдырями, в горбу урчало, лапы терзали края раны на животе.

– Едем!.. – выкрикнул Отшельник. Он хотел добавить что-то еще, но закашлялся, развернул «сани» и помчался к убежищу.

Сзади, словно в знак прощания, послышался рев Пожирателя.

На половине пути к жилищу у Стеллы начался приступ ярости. Она рычала, плевалась, пыталась что-то сказать. Тянула к отцу изувеченные руки, норовила соскользнуть с «саней». Отшельник хрипел и, не обращая на дочь внимания, несся вперед. Андрей задыхался от бега и ужаса и чудом не отставал.

Наконец, впереди показался каркас из костей Пожирателя. Отшельник позволил себе немного замедлиться. Остановив «сани» возле лаза, он подхватил бьющуюся Стеллу. Та взвизгнула от ярости, вцепилась отцу в волосы. Попыталась укусить, но ее вырвало, и желтая дрянь попала на Отшельника.

– Убери здесь все, – хрипло бросил тот, укладывая дочь на землю.

Они скрылись. Андрей поставил «сани» на место, уселся перед лазом, поджав ноги. Из дыры в земле доносились бессвязные вопли, полные ярости.

Сердце пока не думало утихомириваться, словно опасность не миновала. В животе скользким комом ворочалась тошнота. Голова будто оказалась в стальном обруче, который медленно и мучительно сжимался.

«Вот и еще один кошмар Ползучего Бора пережил, – мрачно усмехнулся Духов. – А сколько их впереди?..»

Страх отступал. На его место пришла усталость. Глаза закрывались сами собой, мысли путались. В теле почти не осталось сил.

Завалившись набок, Андрей зажмурился и отключился.