Большинство путеводителей по Лондону и другим городам строится по территориальному принципу, район за районом, улица за улицей. В этом заключается утилитарная польза данного жанра литературы. Я же решил скомпоновать материал в данном разделе по темам и интересам, показать историю и современность города через парки и старинные поместья, кино и футбол, литературу и театр, детей и животных, олимпийское наследие и русское присутствие. Эти прогулки – скорее не строго размеченные маршруты, а темы для исследований, к которым можно возвращаться снова и снова, дополняя и расширяя их новыми открытиями и познаниями.

В этой книге я сознательно обхожу вниманием достопримечательности из школьных учебников и глянцевых журналов, хотя нисколько не умаляю их исторических, архитектурных и культурных достоинств. Я предполагаю, что у читателей этой книги обязательная программа, скорее всего, уже позади, поэтому гораздо интереснее сосредоточиться на произвольной, разорвать шаблоны и открыть для себя что-то новое, проникнуть в лондонскую историю и современность на слой глубже. Я также старался включить в свои рассказы как можно больше мест с относительно свободным доступом и бесплатным или, по крайней мере, недорогим посещением. Лондон, несмотря на свою известную во всем мире дороговизну, предоставляет возможность открывать себя, тратя на это скорее время, интерес и усердие, чем деньги.

 

Лондонские парки

Благодаря художественной и публицистической литературе лондонские парки прославились далеко за пределами Лондона. В основном, когда говорят о лондонских парках, имеют в виду восемь Королевских парков (Royal Parks), среди которых – Кенсингтонские сады, Грин-парк, Сент-Джеймсский парк, Риджентс-парк, Ричмонд-парк и некоторые другие. Однако этим дело далеко не ограничивается, и в каждом районе имеются более мелкие, но не менее интересные муниципальные парки и скверы, а также частные сады и зеленые зоны, в которые можно попасть не всегда и не всем, но периодически такие шансы предоставляются.

В этой главе мы попробуем вместе с вами отыскать несколько интересных уголков в Королевских парках, а также отправиться в путешествие по малоизвестным паркам и скверам столицы.

Несколько слов о времени работы парков – оно зависит от сезона и продолжительности светового дня. Летом парки открыты дольше, зимой – меньше, при входе стоит обратить внимание на таблицу или часики со стрелками, которые указывают время закрытия, чтобы потом не пришлось перелезать через забор, как однажды довелось автору этих строк, загулявшемуся после заката в Кенсингтонских садах.

В Гайд-парке, когда уже кажется, что все исхожено, стоит поискать кладбище домашних животных, которое прячется за сторожкой у въезда в ворота Victoria Gate с улицы Bayswater Road. Кладбище существовало всего 20 с небольшим лет в конце XIX века, однако там успели захоронить около 300 домашних питомцев, в основном собак, и, читая эпитафии на миниатюрных могильных плитах, поневоле понимаешь, почему про британцев часто говорят, что они животных любят больше, чем детей.

На другой стороне Гайд-парка – между кафе у окончания озера Серпентайн и розовым садом – раскинулась целая березовая роща из деревьев этого рода, собранных со всего мира. Привыкшие к одному-двум типам берез, мы вдруг видим их во всем разнообразии – с разрезными листьями, красно-кирпичной корой и совершенно разными кронами. В Сент-Джеймсском парке стоит высмотреть пеликанов, которые живут на озере в центре парка – они происходят из России, первая пара птиц была доставлена в Лондон еще в конце XVII века в качестве подарка царя Алексея Михайловича королю Карлу II.

В Ричмонд-парке, помимо оленей, проката велосипедов и невероятного ощущения простора, никак нельзя пропустить две вещи. Во‑первых, это плантация Изабеллы (Isabella Plantation) – своего рода сад в парке, с красивейшими азалиями и рододендронами, которые цветут в мае, и множеством других прекрасных растений. Во‑вторых, это холм King Henry’s Mound, с которого, по не соответствующему действительности преданию, Генрих VIII ждал сигнала из Тауэра о казни его жены Анны Болейн. Сейчас на холме установлена подзорная труба, с помощью которой прямо по курсу через прорезь в кустах можно лицезреть купол собора Святого Павла, – завораживающая перспектива!

Побывав в Риджентс-парке, непременно стоит отыскать секретный сад к северо-востоку от круглой дороги Inner Circle. Официально он называется St John’s Lodge Garden, но в первый раз отыскать его не так просто. Зато когда отыщете – вам откроется тихий и немноголюдный уголок с регулярной планировкой, утопленными в выстриженных нишах кустов скамейками, благоухающими ирисами и розами, а также укромными уголками-альковами.

В Холланд-парк на западе Лондона кто-то приходит посмотреть на павлинов, кто-то – полюбоваться розами, кто-то – поиграть в футбол. Но особое внимание стоит обратить на оперные представления летом и на уникальный японский сад – Киото-гарден (Kyoto Garden) с самыми разными видами японских деревьев, прудом с жирными карпами, каменным мостиком через него, а также открытым в 2012 году минималистичным садиком Фукусима-гарден (Fukushima Garden) в память о жертвах природной катастрофы 2011 года.

А вот самый старый в Великобритании публичный японский сад спрятан позади бывшего Телевизионного центра ВВС (Television Centre) в районе Уайт-сити. Он был разбит в 1910 году и приурочен к проведению здесь крупной британо-японской выставки. К своему 100‑летию сад был обновлен и восстановлен, и теперь там можно найти и журчащий ручей с водопадом, и бордовые клены, и шелестящий на ветру бамбук, и сад камней – словом, все или почти все, как в Японии.

На берегу Темзы в районе Патни раскинулся Бишопс-парк (Bishop’s Park). Свое название он получил от располагавшейся здесь же резиденции епископа Лондона – Фулхэмского дворца (Fulham Palace). Сейчас полупустой дворец открыт для бесплатного посещения – посетителей встречает мрачноватый тюдоровский внутренний двор с кирпичными фасадами с характерным орнаментом, к которому уже были пристроены более поздние дополнительные помещения. Примечателен окруженный кирпичными стенами сад с разнообразием цветов и других растений. Окружающий же непосредственно территорию дворцовой усадьбы Бишопс-парк примечателен своими вековыми платанами – одними из самых высоких в Лондоне, неповторимыми видами на реку и мини-пляжем с мелким «лягушатником» для детей.

Каждый год в середине июня в Лондоне проходит Уикенд открытых садов‑скверов (Open Garden Squares Weekend), когда частные сады и скверы открывают свои обычно закрытые двери для посетителей, а публичные сады и парки придумывают дополнительные мероприятия и показывают свои укромные уголки.

Лондонские частные скверы (в буквальном переводе, сады-площади, garden squares) – явление довольно уникальное. Оно возникло в ходе планировки городской застройки состоятельных районов в XIX веке, когда дома строились по периметру прямоугольника, а в середине разбивался сквер, окруженный оградой. Доступ в сквер имеют только жильцы окрестных домов, у которых есть ключи от калитки. Внутренности этих скверов могут варьироваться – от простых газонов до замысловатых цветников, водоемов, оранжерей и детских площадок. Билет на Уикенд открытых садов позволяет посетить все входящие в программу зеленые зоны, однако лучше спланировать маршрут и рассчитать свои силы заранее.

В числе того, что можно посетить, – очень необычный сад, разбитый на нескольких баржах, пришвартованных у берега Темзы на южном берегу реки примерно в полукилометре к востоку от Тауэрского моста (точное название – Tower Bridge Moorings, вход с улицы Mill Street). Передвигаясь с баржи на баржу по шатким мосткам среди зарослей трав, цветов и кустиков, добираешься до импровизированного кафе, где можно выпить лимонад или чай с пирожным или печеньем, испеченным жильцами барж.

Еще один необычный по своей масштабности сад размещается на крыше здания по адресу 99 Kensington High Street. Это Кенсингтонский сад на крыше (Kensington Roof Gardens), который принадлежит группе компаний Virgin (о чем свидетельствуют развевающиеся флаги с соответствующим логотипом). Вход на крышу бесплатный, нужно лишь поинтересоваться на ресепшене (вход с боковой улицы Derry Street), открыто ли, поскольку пространство часто арендуют под частные мероприятия – от корпоративных приемов до вечеринок Женской теннисной ассоциации, где можно встретить и Серену Уильямс с Марией Шараповой. Поднявшись на лифте на самый верх здания, вы попадете в реальный ландшафтный сад, с настоящими деревьями, прудом с дюжиной фламинго, двориком с террасами в средиземноморском стиле, кирпичными перголами и рестораном. И все это – под открытым небом на высоте нескольких десятков метров над землей.

Ну а если вновь сойти на землю и переместиться в район Мэйфейр, то за помпезной улицей Маунт-стрит с ее частными картинными галереями и чинными ресторанами можно обнаружить небольшой тенистый парк Маунт-стрит-гарденс (Mount Street Gardens) с, пожалуй, рекордным количеством скамеек на квадратный метр – они здесь стоят просто длинными рядами вдоль практически всех дорожек. Сидя на одной из скамеек, можно любоваться разноцветными кирпичными домами вокруг и строить планы насчет собственного дома или квартиры мечты.

В Сити стоит не пропустить почти что незаметный парк, спрятавшийся в окрестностях улицы Литтл-Британ (Little Britain), прямо напротив Главного почтамта (General Post Office) с памятником Роуленду Хиллу (подробнее о нем в главе «Как ориентироваться в улицах и адресах»). Парк так и называется: Парк почтальона (Postman’s Park). Его главной достопримечательностью является сооруженная на рубеже XIX и XX веков стена почета в честь простых лондонцев, прославившихся своими личными поступками и героизмом. В основном чтили тех, кто погиб сам, спасая утопающих или жертв пожаров. Некоторым из героев было всего по 10–12 лет. Стена, состоящая из кафельных плиток-табличек под деревянным козырьком, также фигурирует в художественном фильме 2004 года «Близость» (Closer), который снимался в Лондоне и прославил несколько его интересных мест.

На севере района Мэрилебон есть несколько зеленых уголков. Но особый интерес представляет парк с названием «Сад покоя» (Garden of Rest), раскинувшийся на месте снесенной ныне церкви Святой Марии-ле-Борн, то есть церкви святой Марии на реке Борн – от нее и произошло впоследствии название района. Церковь простояла на этом месте с 1400 года, несколько раз перестраивалась и была окончательно демонтирована после Второй мировой войны. В ней в 1606 году женился Фрэнсис Бэкон, в 1788 году крестился лорд Байрон, а в 1803 году крестил свою дочь Горацию адмирал Нельсон. Сейчас же на месте церкви – небольшой парк, где сохранились могильные плиты, но атмосфера совсем не мрачная, скорее наоборот. Сюда приходят на ланч сотрудники соседних офисов, заходят посидеть на скамейках посетители окрестных магазинов.

Интересно, что под управлением Королевских парков находится и Бромптонское кладбище (Brompton Cemetery) в районе Челси, которое существует уже без малого 170 лет. Это одно из кладбищ так называемой «Великолепной семерки» Лондона, основанных в середине XIX века для того, чтобы справиться с быстро растущим количеством людей в городе. Сейчас здесь хоронят крайне редко, поэтому в основном Бромптонское кладбище – это мемориал в честь ровесников викторианской эпохи и начала ХХ века.

Каждый год на кладбище устраивается День открытых дверей. Да-да, не смейтесь на этом месте, ибо британцы к теме смерти и памяти относятся с гораздо большей легкостью и каким-то светлым позитивом. Старинные кладбища по своему предназначению ближе к паркам: здесь пролегают маршруты пробежек и прогулок, люди приходят сюда поразмышлять и почитать на скамейке, а кто-то и вовсе устраивает пикники.

В день открытых дверей эксурсоводы рассказывают о знаменитых людях, нашедших здесь свой последний приют и покой. Показывают ручных птиц и напоминают о фильмах, декорацией для которых стало кладбище. Например, здесь снимались вышедшие несколько лет назад на экраны фильмы «Громобой» Джеффри Сакса и «Шерлок Холмс» Гая Ричи.

Звезд мирового масштаба среди могильных надгробий вы здесь, пожалуй, не отыщете. Но тут покоятся основатель музея Виктории и Альберта и изобретатель рождественской открытки Генри Коул; предводительница британских суфражисток Эммелин Панкхерст; один из первых в истории мировой журналистики профессиональных военных репортеров, освещавших Крымскую войну (и коронацию Александра II в Москве), Уильям Говард Расселл и многие другие люди, имена которых не всем знакомы, но которые добились немалого в эпоху «золотого века» Британии.

Почти у самого входа – могила писателя Брэндона Томаса, автора пьесы «Тетушка Чарли», которая известна всем в России по снятому по ней фильму «Здравствуйте, я ваша тетя!». Надгробия на многих могилах выполнены по индивидуальным проектам, и в них чувствуется дух некоего викторианского имперского «арта». Также есть предание, что детская писательница Беатрикс Поттер, жившая неподалеку, часто гуляла по кладбищу и позаимствовала имена для многих своих героев с надгробных плит и памятников.

На Бромптонском кладбище покоятся основатель и первый глава футбольного клуба «Челси», территория которого примыкает непосредственно к кладбищу. В день открытых дверей можно попасть и в обыкновенно закрытые для посетителей катакомбы. Здесь за железными решетками гробы полуторавековой давности. В какой-то момент в среде творческой интеллигенции викторианской Англии вдруг возникла мода на открытые захоронения в катакомбах по примеру римских. Идея заключалась в том, чтобы почитатели памяти тех или иных людей приходили сюда и были «ближе» к усопшим в прямом и переносном смысле, читали над их гробами мадригалы и все такое. Мода быстро доказала свою непрактичность и негигиеничность, многие заготовленные в катакомбах ниши так и остались незаполненными.

Ну и завершить этот короткий, далеко не полный рассказ о лондонских парках снова хочется там, где мы его начали, – в Гайд-парке, а точнее, в его северо-восточном углу, недалеко от Мраморной арки. Действительно, еще со школы мы слышали, что есть в лондонском Гайд-парке такой знаменитый Уголок ораторов (Speaker’s Corner), куда может прийти любой желающий и сказать речь о том, что его волнует.

Чтобы увидеть в этом уголке ораторов, нужно прийти туда в полдень в воскресенье. Потенциальным ораторам необходимо иметь при себе любое возвышение, будь то ящик из-под апельсинов или стремянка из чулана. Но при ближайшем рассмотрении серьезных ораторов вы там не найдете. Там будут в основном маргинальные личности, которые станут вас «грузить» альтернативной религиозной проповедью либо просто изложением своего видения окружающего мира.

Однако так мирно тут было далеко не всегда. В 1855 году Гайд-парк стал центром лондонских беспорядков – рабочие протестовали против закона о запрете торговли по воскресеньям, когда у них был единственный выходной. Карл Маркс назвал их началом английской революции.

В 1866 и 1867 годах Лига реформ, поддерживавшая идею всеобщего избирательного права, организовала массовые митинги в парке, участники которых сожгли вековое дерево (на месте него сейчас мозаичный мраморный монумент), прозванное Деревом реформаторов. На его обугленном стволе впоследствии вывешивали объявления о демонстрациях, которые проходили на этом месте, как раз там, где сейчас и располагается Уголок ораторов.

Беспорядки и агитация за демократические реформы логично привели и к требованию права на самовыражение в Гайд-парке. Закон о регулировании деятельности парков 1872 года делегировал право определять место для подобных акций администрации парка, отобрав его у центрального правительства.

С тех пор на протяжении нескольких десятилетий Уголок ораторов стал традиционным местом для публичных выступлений и дебатов, а также главной площадкой для протестов и массовых собраний в Британии. По примеру Гайд-парка подобные уголки появились в нескольких парках Лондона и других городов страны.

Среди тех, кто в разные годы обращался с трибуны Уголка ораторов к лондонской публике, были Карл Маркс, Владимир Ленин, Джордж Оруэлл и другие. Однако в последние десятилетия, как я и говорил выше, Уголок ораторов в основном оккупируют малоизвестные личности, стремящиеся к самовыражению, он утратил свое значение общественно-политической трибуны.

 

Лондон литературный

Литературная история Лондона могла бы дать материала на целое собрание сочинений, поскольку Лондон на протяжении веков был и городом, где жили и творили писатели и поэты, и местом действия для многих литературных произведений. Рамки этой книги не позволяют охватить всего, что написано о Лондоне и в Лондоне, поэтому остановимся лишь на нескольких интересных и показательных примерах из «золотого» для литературы XIX века.

Толпы туристов и местных жителей, проходящих ежедневно по Вестминстерскому мосту, не всегда замечают небольшую металлическую табличку на парапете моста с текстом стихотворения английского поэта-романтика Уильяма Вордсворта, которое так и называется «Сонет, написанный на Вестминстерском мосту, 3 сентября 1802 года»:

Несмотря на дату в заглавии, считается, что поэта вдохновил вид, представший его взору ранним утром 31 июля 1802 года, когда они с сестрой Дороти выезжали из города и она сделала запись об этом в своем дневнике.

Надо отметить, что Вестминстерский мост, с которого любовался Лондоном Вордсворт, – это вовсе не тот мост, что находится на этом месте сейчас. Зеленый арочный мост был возведен на месте своего предшественника лишь в 1862 году. Совсем по-другому выглядел в 1802 году и Вестминстерский дворец, который еще не пережил пожара 1834 года. Однако несмотря на изменчивость реалий, слова поэта-романтика XIX века звучат вполне актуально и двести с лишним лет спустя.

Пожалуй, двумя главными летописцами Лондона XIX века были и остаются Чарльз Диккенс и Артур Конан Дойл, по романам и рассказам которых до сих пор можно в подробностях восстанавливать детали жизни разных периодов викторианской эпохи и прокладывать целые маршруты по городу. Несмотря на то что Диккенс родился в Портсмуте, а Конан Дойл – в Эдинбурге, оба они (особенно Диккенс) провели значительную часть своей жизни в Лондоне, сумев досконально изучить лондонскую жизнь, а самое главное – положить на бумагу свои наблюдения.

Диккенс признан первым и, бесспорно, величайшим мастером «городского романа». Его книги составили своеобразный атлас жизни столичного мегаполиса того времени. Диккенс был известен своей бессонницей, из-за которой он часто отправлялся на ночные прогулки по городу, во время которых смог приобрести энциклопедические знания о нем и его обитателях, подслушать их разговоры на разных наречиях и придумать новые сюжетные линии для своих книг.

Писатель постоянно обращался в своей общественной и литературной деятельности к различным «болевым» точкам города – от долговых тюрем и «потогонных» фабрик с использованием детского труда до бюрократии, для символического обозначения которой Диккенс придумал и по сей день использующийся термин «красная лента» (red tape) – в Англии в те времена красными лентами перевязывали официальные бумаги.

Со многими из этих явлений Диккенсу и его семье пришлось столкнуться лично. Его отец попал в долговую тюрьму Маршалси на юге Лондона в 1824 году за долг булочнику. Тюрьма была снесена еще в XIX веке, при жизни Диккенса, когда он заканчивал свой роман «Крошка Доррит», где как раз и фигурирует эта долговая тюрьма. Сейчас на ее месте стоит районная библиотека по адресу 211 Borough High Street, через дорогу – переулок Little Dorrit Court и небольшой зеленый скверик, названный в честь Крошки Доррит, а все, что осталось от тюрьмы, – это ее южная кирпичная стена, которая идет вдоль улочки Angel Place. На доме на углу улиц Chandos Place и Bedford Street близ Ковент-гардена установлена памятная доска: там после заключения отца в долговую тюрьму Диккенс подростком работал на фабрике по изготовлению ваксы.

Там же, в Ковент-гардене, сохранился дом, где писатель жил и издавал свой журнал «Круглый год» в последние десять лет перед своей смертью в 1870 году. На нижних этажах этого здания (26 Wellington Street) сейчас располагается достаточно посредственное кафе, названное именем Диккенса. А официальный музей писателя находится в доме по адресу 48 Doughty Street, где он прожил первые два года после своей женитьбы в конце 1830‑х годов.

Артур Конан Дойл прожил в Лондоне не так уж и много, переезжая с места на место по всей Великобритании в течение всей жизни, однако места, связанные с его пребыванием в Лондоне, можно легко найти благодаря памятным доскам. Одна из них установлена по адресу 2 Upper Wimpole Street в районе Мэрилебон, где Конан Дойл открыл свою офтальмологическую практику в 1890 году. Именно отсюда он начал писать рассказы о Шерлоке Холмсе для журнала Strand Magazine, сделавшие и писателю, и журналу мировое имя. Позже семья Конан Дойла переехала дальше от центра, в район Южный Норвуд, где поселилась по адресу 12 Tennison Road – дом сохранился до сих пор.

Еще одна важная памятная доска установлена на здании отеля Langham на улице Portland Place (напротив нынешнего здания Вещательного дома Би-би-си). Именно там 30 августа 1889 года ужинали Конан Дойл и Оскар Уайлд в компании управляющего редактора американского журнала Lippinscott’s Monthly Magazine Джозефа Стоддарта, который хотел познакомить американскую читающую публику с современными британскими авторами. В 1890 году именно в этом журнале увидели свет «Знак четырех» Конан Дойла и «Портрет Дориана Грея» Уайлда. Много лет спустя Конан Дойл в своих мемуарах назовет этот ужин «золотым вечером» своей жизни.

Недалеко отсюда Конан Дойл поселил и главных героев своих романов и рассказов – Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Дом под вымышленным номером 221B на самом деле сейчас находится по адресу 239 Baker Street, где располагается популярный у иностранных туристов, особенно из России и Азии, Музей Шерлока Холмса. Фанатам «шерлокианы» побывать там хотя бы раз стоит, остальным можно довольствоваться магазином на первом этаже, расположившемся в просторной гостиной, где в какой-то момент наряду с портретами известных британских актеров, в разные годы исполнявших роли Холмса в кино– и телепостановках, появился портрет и Василия Ливанова, сыгравшего знаменитого сыщика в советской версии «шерлокианы».

Долгие годы располагавшаяся по соседству штаб-квартира банка Abbey National (которому принадлежал адрес 221 Baker Street) держала в штате секретаря, отвечавшего на письма, адресованные Холмсу. Автор этой книги сам получил подобный ответ в 1991 году на фирменном бланке банка с адресом и профилем Шерлока Холмса. Впоследствии после многолетнего спора за право получать почту на этот адрес между банком и музеем оно все-таки перешло к музею, поскольку банк выехал из здания и оно было перестроено в жилые апартаменты.

Район Мэрилебон детально фигурирует в произведениях о Шерлоке Холмсе. Например, в рассказе «Голубой карбункул» содержится подробное описание маршрута от дома Холмса и Ватсона до рынка в Ковент-гардене, где герои разыскивали продавца рождественских гусей. «Четко и гулко раздавались по улицам наши шаги. Мы шли по Уимпол-стрит, Харли-стрит, через Уигмор-стрит, вышли на Оксфорд-стрит и через четверть часа были в Блумсбери, возле трактира «Альфа», скромного заведения на углу одной из улиц, ведущих к Холборну… Мы пересекли Холборн, пошли по Энделл-стрит и через какие-то трущобы вышли на Ковентгарденский рынок».

Близ Ковент-гардена и бывшей редакции журнала Strand Magazine по адресу 100 Strand располагается один из старейших ныне действующих ресторанов традиционной английской кухни «Симпсонс» (Simpson’s‑in-the-Strand) в здании отеля «Савой» (Savoy). Ресторан сам по себе легендарный – он считается колыбелью современных шахматных турниров (подробнее об этом в главе «Лондон олимпийский и спортивный»), а также особенной манерой подачи блюд, которая существует уже более 150 лет. Ресторан специализируется на жаренном на огне мясе, которое подвозят к столикам на серебряных тележках и нарезают прямо на глазах у гостей.

Существующий с 1828 года ресторан на протяжении многих десятилетий был также средоточием посиделок писателей и политиков, включая Диккенса и британских премьеров Бенджамина Дизраэли и Уильяма Гладстона, и местом заседания всевозможных литературных клубов. Писатели ценили здешнюю кухню, например, Пелам Вудхаус однажды назвал ресторан «умиротворенным храмом еды».

Конан Дойл сделал завсегдатаями этого ресторана и Холмса с Ватсоном. В рассказе «Знатный клиент» он приводит своих героев туда дважды: «В тот же вечер мы, как было условлено, встретились у Симпсона. Сидя за маленьким столиком у парадной витрины и глядя на Стрэнд, где ключом била жизнь, Холмс рассказал мне о некоторых событиях прошедшего дня». И затем: «Я вновь встретился с Холмсом лишь следующим вечером, когда мы опять обедали в нашем ресторанчике на Стрэнде».

Шерлоковедам интересно будет отправиться и в расположенный неподалеку – на углу улиц Northumberland Street и Craven Passage – паб «Шерлок Холмс» (The Sherlock Holmes). Когда-то в этом здании располагался отель «Нортумберленд» (Northumberland Hotel), да-да, тот самый, где останавливался во время своего приезда в Лондон сэр Генри Баскервиль и где были украдены два его ботинка.

Сейчас паб является местом паломничества почитателей знаменитого детектива и неофициальным музеем. Предметы для экспозиции были приобретены в 1950‑е годы после завершения мирового турне экспонатов проводившегося в Лондоне «Фестиваля Британии», и в сотрудничестве с потомками Конан Дойла был оформлен кабинет Шерлока Холмса. Здесь с неизменными склянками для химикатов и скрипкой соседствуют чучело головы «собаки Баскервилей» и кучка земли с Рейхенбахского водопада. В самом пабе можно выпить пинту эля «Шерлок Холмс», а все блюда в меню называются именами героев книг Конан Дойла или киноактеров, сыгравших Холмса в разное время, – от воскресного ростбифа доктора Ватсона и мясного пирога миссис Хадсон до супа Джереми Бретта и запеченного камамбера Роберта Дауни-младшего.

В современном фильме о Шерлоке Холмсе режиссера Гая Ричи появляется и заметное серое здание на улице Пэлл-Мэлл, спроектированное, кстати, тем же архитектором Чарльзом Барри, что и здание британского парламента. В нем располагается один из старейших лондонских джентльменских клубов – «Реформ-клуб» (The Reform Club), который в XIX веке был неофициальной штаб-квартирой Либеральной партии и оплотом литераторов. В XX веке он был явочным местом в шпионских романах Грэма Грина, в XXI веке дважды фигурировал в фильмах про Джеймса Бонда, но больше всего это здание известно по другому поводу. Членом «Реформ-клуба» был Филеас Фогг – главный герой книги Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней». Именно отсюда он отправился в свое кругосветное путешествие и сюда же вернулся спустя ровно 80 дней. С тех пор от «Реформ-клуба» стартовало немало экспедиций, повторяющих в той или иной мере вояж жюльверновского героя.

В районе Челси любителям английской литературы будет небезынтересно отыскать отмеченные круглыми синими досками дома, где в разное время жили Джером К. Джером (104 Chelsea Gardens, Chelsea Bridge Road), Агата Кристи (58 Sheffield Terrace) и Алан Александер Милн (13 Mallord Street).

 

Лондон медийный

В течение нескольких веков Лондон укреплял свою славу мировой медийной столицы. В 1702 году здесь появилась первая в Британии ежедневная газета «Дейли курант» (The Daily Courant); в XVI–XX веках расцвела и увяла «Империя Флит-стрит» (по одноименному учебнику историю британской печати учило не одно поколение студентов‑журналистов, включая мое); именно из Лондона в 1927 году начала вещание старейшая и самая большая в мире национальная телерадиовещательная компания – Британская вещательная корпорация Би-би-си (British Broadcasting Corporation, BBC).

Еще Шерлок Холмс говаривал, что «шрифт «Таймс» ни с чем не возможно спутать». Эта книга пишется шрифтом Times New Roman, который был создан в 1931 году как раз для одноименной газеты и хотя больше не используется ею, вошел в обиход у компьютерных пользователей разных стран. Лондонские СМИ в прямом и переносном смысле стали и остаются законодателями мод в медийном мире.

Медийная карта Лондона заслуживает внимания, даже если вы далеки от журналистики. Она интересна и с точки зрения истории, и с точки зрения архитектуры.

Перед тем как пройтись по знаменитой Флит-стрит, стоит свернуть в неприметный переулок Мэгпай-эллей (Magpie Alley), дословно – Сорочья аллея, ведь кому носить новости на хвосте, как не сорокам! На вымощенной плиткой стене здания здесь рассказана краткая история развития британской печати с датами и картинками всевозможных типов печатной прессы и курьезными цитатами о событиях минувших дней.

На самой Флит-стрит стоит обратить внимание на дом номер 46, на первом этаже которого теперь расположена французская пекарня Le Montmartre, но на фасаде до сих пор сохранились надписи о том, что находилось в этом здании раньше, а именно – London News Agency.

Чуть дальше вниз по улице, по левой стороне, друг за другом стоят два огромных, внесенных ныне в список архитектурных памятников здания – бывшие редакции газет «Дейли телеграф» (Daily Telegraph) в доме 135–141 и «Дейли экспресс» (Daily Express) в доме 120–129. Глядя на редакцию «Дейли экспресс», невольно поражаешься тому, насколько современным выглядит построенное в 1932 году здание из стекла и металла. Теперь в этих зданиях размещается американский инвестиционный банк Goldman Sachs.

Редакции стали покидать Флит-стрит в конце XX века, когда стало очевидно, что новые типографские мощности и разросшиеся редакции с множеством электронной техники нуждаются в больших помещениях. Эти переезды не всегда проходили гладко – в 1986 году в Лондоне возник многомесячный протест типографских работников, не желавших мириться с заменой своего труда офсетными печатными станками. Они возражали против переезда в новый медиа-комплекс в районе Уоппинг редакций газет «Таймс» и «Сан», принадлежавших медиа-магнату Руперту Мердоку. Конфликт, вошедший в историю как «Уоппингский диспут», наряду с забастовкой шахтеров 1984–1985 годов стал поворотной точкой во взаимоотношениях работодателей, профсоюзов и правительства Великобритании, которым в то время руководила Маргарет Тэтчер.

Последним с Флит-стрит выехало крупное информационное агентство Рейтер (Reuters), штаб-квартира которого теперь находится в деловом районе Кэнэри-Уорф. Некоторые редакции остались или впоследствии вернулись в центр Лондона, но не на Флит-стрит. Однако в районе этой улицы по-прежнему базируются некоторые менее крупные медийные, коммуникационные и издательские компании.

Рядом с Флит-стрит стоит и журналистская церковь Святой Бригитты (St Bride’s Church), отстроенная в своем современном виде после Великого лондонского пожара сэром Кристофером Реном (среди его церквей по высоте она уступает только собору Святого Павла) и похожая по своему внешнему виду на свадебный торт. Эта церковь по сей день популярна для различных церемоний – от свадеб до похорон – у представителей креативных индустрий. В 2009 году, например, здесь хоронили внука знаменитого основателя психоанализа Зигмунда Фрейда (и по совместительству брата художника Люсьена Фрейда), политика и журналиста сэра Клемента Фрейда.

Символично, что именно на Флит-стрит находится и Высокий суд Лондона (Royal Courts of Justice), олицетворяя собой как бы единение в поиске правды между третьей и четвертой ветвями власти. Чтобы посетить судебное заседание или просто побродить по запутанным коридорам старинного здания суда, не требуется предъявления никаких документов или предварительной записи. У здания почти постоянно дежурят репортеры, освещающие различные громкие дела. Одним из таких дел был процесс над основателем портала скандальных разоблачений Wikileaks Джулиана Ассанжа.

Сам Ассанж некоторое время жил в здании журналистского клуба Frontline Club на улице Норфолк-плейс (13 Norfolk Place) недалеко от вокзала Паддингтон. Там проводится немало различных журналистских и правозащитных мероприятий, имеется выставка артефактов, связанных с работой журналистов в зонах военных действий, начиная со времен Крымской войны. Клуб стал известен и тем, что в его стенах в 2006 году последний раз публично выступил Александр Литвиненко. Основатель клуба, бывший военный журналист-фрилансер Вон Смит одновременно был и поручителем Ассанжа. Впоследствии печально известный австралиец перекочевал в посольство Эквадора близ универмага «Хэрродс» (3 Hans Crescent), где его постоянно стали стеречь несколько дежуривших у здания полицейских.

Участвовавшая в публикации разоблачительных дипломатических донесений газета «Гардиан» (Guardian) сама родом не из Лондона, а из Манчестера. Однако Лондон стал ее вторым домом. С одной стороны, «Гардиан» известна своими левыми взглядами, с другой стороны – это одна из самых прогрессивных медийных организаций не только в Лондоне, но и далеко за его пределами. Несколько лет назад редакция «Гардиан» перебралась в новое стеклянное здание Кингс-плейс (Kings Place), на нижних двух этажах которого находится один из лучших в Лондоне концертных залов классической музыки, а также выставочное пространство для бесплатных экспозиций современных художников.

Также по инициативе «Гардиан» неподалеку от редакции, в здании бывшего железнодорожного товарного склада Midland Goods Shed недавно было устроено новое креативное пространство с различными выставками, кафе, площадками для дебатов и других событий. Таким образом, газеты стремятся освоить новое для них амплуа в электронно-мультимедийном XXI веке и вновь стать центром притяжения, каким когда-то были для Лондона кофейни, где читали вслух газеты и обсуждали последние новости (подробнее об этом в главе «Кофе и чай в жизни Лондона»).

Говоря о британских медиа, невозможно обойти вниманием Би-би-си, чей логотип является одним из самых узнаваемых и уважаемых в мире. Через пять лет после своего основания, в 1932 году, Би-би-си стала вести свои передачи из Вещательного дома (Broadcasting House) в районе Мэрилебон. Здание Вещательного дома представляет собой примечательный образец архитектуры арт-деко, построенный с учетом всех нужд радио. На его фасаде можно рассмотреть героев шекспировской «Бури», а после реконструкции в начале 2000‑х годов у здания появилось новое современное крыло с огромной студией. По вечерам здание подсвечено синим светом и выглядит весьма футуристично, а в декабре внутренний двор с названиями экзотических географических точек земного шара также украшает огромная рождественская елка.

Внутрь здания можно попасть двумя способами – либо записаться на официальную экскурсию, либо зарегистрироваться через интернет-сайт Би-би-си () на запись одной из передач, что само по себе является непередаваемым опытом погружения в магический мир звучащего слова.

Записи передач проходят не только в Радиотеатре главного здания Би-би-си. Студии разбросаны по окрестностям, и каждая из них примечательна по-своему: Королевская академия драматического искусства (RADA) близ Гудж-стрит, Шоу-театр (The Shaw Theatre) на Юстоне и особенно музыкальные студии в районе Майда Вейл (Maida Vale Studios), которые когда-то служили конькобежным катком, а в 1960‑е годы там записывались для Би-би-си легендарные The Beatles.

Особняком стоит здание на Олдвиче, известное как Буш-хаус (Bush House) и в течение 70 лет являвшееся штаб-квартирой Всемирной службы Би-би-си (BBC World Service). История его включает в себя немало славных страниц – от обращений французского генерала Шарля Де Голля в годы Второй мировой войны до знаменитых передач о западной музыке Севы Новгородцева на Русской службе Би-би-си в годы «холодной войны» и перестройки. Здание Буш-хауса, которое было построено в 1925 году как символ британо-американской торговли и считалось одним из самых дорогих на тот момент, принадлежит японскому владельцу и недавно после массивной реконструкции было передано под общежитие находящегося неподалеку Кингс-колледжа.

Лондон по праву может считать себя и «колыбелью» телевидения. Прежде всего благодаря настойчивым и не всегда успешным экспериментам шотландского инженера Джона Бэрда. Он жил и работал в доме на улице Фрит-стрит в Сохо (22 Frith Street), где сейчас установлена мемориальная доска в честь первой в мире демонстрации телевидения, хотя таких «первых» моментов в цепочке опытов Бэрда было немало.

Свой первый телевизор «пионер телевидения» Бэрд смастерил, в числе прочего, из коробки для шляпы, жестянки для чая, пары ножниц, иголок и линз от велосипедных фар. Весной 1925 года он в течение трех недель демонстрировал движущиеся силуэты посетителям универмага «Селфриджес», а осенью сумел передать «картинку» с изображением лица живого человека, которым стал 20‑летний конторский служащий Уильям Эдвард Тейнтон.

Бэрд пытался популяризировать свое изобретение через прессу. В редакции «Дейли экспресс» от него отшатнулись, как от сумасшедшего, но уже в январе 1926 года у себя дома он устроил публичный показ телепередачи для членов Королевского Института и репортера «Таймс». В 1928 году Бэрд произвел первую в мире передачу цветного изображения, а затем и стереоскопического. Он также осуществил первую в Британии передачу изображения на дальнее расстояние (из Лондона в Глазго) и первую трансатлантическую трансляцию, а также первую телепередачу на Би-би-си и первую телетрансляцию скачек в 1931 году.

В истории Би-би-си центральное место многие годы занимал Телецентр (Television Centre) в районе Уайт-сити (White City), где в течение более чем полувека – с 1960 по 2013 годы – снимались все самые популярные телевизионные передачи корпорации. Сейчас здание в форме гигантского вопросительного знака переоборудуется под элитное жилье, офисы и магазины, однако его основные детали будут сохранены.

Неподалеку от старого Телецентра расположен современный комплекс зданий Би-би-си под названием «Медиа-деревня» (BBC Media Village), он находится на месте бывшего олимпийского стадиона Лондона (подробнее об этом – в главе «Лондон олимпийский и спортивный»).

Примечательно и здание телеканала Channel 4 в районе вокзала Виктория (124 Horseferry Road). Перед входом в суперсовременный медиа-комплекс располагается современная скульптура в виде гигантской четверки, которая сделана то из зонтиков, то из светящихся изнутри коробок, то из металлических конструкций в цветах радужного флага.

 

Лондон театральный и кинематографический

Театральная жизнь Лондона бьет ключом на протяжении нескольких веков. В последние 100 лет к ней присоединилась и кинематографическая слава. Лондонские оперные, балетные и театральные постановки славятся во всем мире, а лондонские подмостки регулярно принимают на гастроли крупнейшие мировые труппы, включая российские.

Первые лондонские театры с королевским «патентом», то есть с разрешением на представления в жанре «разговорной драмы», выданным Карлом II сразу после реставрации монархии в 1660 году, – это Королевский театр в Ковент-гардене и Королевский театр на Друри-лейн. Расположенные в пяти минутах ходьбы друг от друга, в течение многих лет они были яростными конкурентами, переманивая друг у друга актеров и копируя постановки. Позднее к ним присоединился еще один Королевский театр, на улице Хеймаркет, который работал летом, когда остальные два были закрыты.

Театры в то время были настолько популярны у публики, причем самых разных классов и социальных слоев, что когда в 1809 году, после пожара в Ковент-гардене, его руководство подняло цены, чтобы покрыть расходы на реконструкцию, зрители в знак протеста устроили беспорядки, которые продолжались почти три месяца, после чего менеджер театра принес публичные извинения.

Театр в Ковент-гардене, который в XIX веке дважды перестраивался после разрушительных пожаров, со временем стал специализироваться на классическом искусстве оперы и балета, получив в 1892 году название «Королевский оперный дом» (Royal Opera House), которое носит до сих пор. Во время Первой мировой войны он служил мебельным складом, во время Второй мировой – танцевальным залом, где проводились музыкальные вечера для военных. Нынешнее здание – симбиоз старого и нового корпусов, которые также соединены витым стеклянным надуличным переходом с балетной школой в соседнем здании.

Театр на Друри-лейн перестраивался трижды и видел в своей истории и драмы, и комедии, и пантомимы (с участием именитого клоуна Джозефа Гримальди), ставшие особенно популярными в XIX веке, а с середины XX века он примкнул к другим театрам Вест-Энда и стал площадкой для крупных мюзиклов, которые идут на его сцене до сих пор. Сейчас он входит в сеть театров, которыми владеет компания композитора и продюсера Эндрю Ллойда-Уэббера.

Если Королевский оперный театр в Ковент-гардене ставит оперы на языке оригинала, то второй крупный оперный театр Лондона – «Колизей» (London Coliseum) – является домом для Английской национальной оперы (English National Opera), где оперы идут в переводе на английский язык.

Эта традиция выросла из деятельности известной своими филантропическими проектами художницы и суфражистки викторианской эпохи Эммы Конс, а также ее племянницы Лилиан Бейлис. В 1880 году они организовали в театре Old Vic на южном берегу Темзы близ вокзала Ватерлоо представления и лекции для выходцев из бедных слоев населения. Они были призваны приблизить искусство к народу. В дальнейшем усилиями Бейлис (ее именем сейчас назван один из ярусов театра Old Vic) и ее единомышленников были заложены основы для трех мощных театральных трупп – собственно Old Vic, балетной Sadlers Wells и Национального театра, возникшего после Второй мировой войны. К этой работе были привлечены ведущие театральные деятели того времени – Джон Гилгуд и Лоуренс Оливье. Со временем они обрели собственные площадки и до сих пор составляют костяк качественной лондонской театральной сцены.

Помимо этого, в Лондоне появилось немало других площадок, часто открытых экспериментам и новым именам – Almeida Theatre, Young Vic, Trafalgar Studios, Donmar Warehouse. Почти все заметные лондонские премьеры проходят на сцене этих и вышеперечисленных театров. В конце XX века был восстановлен и открыт для публики шекспировский театр «Глобус» (The Globe) на южном берегу Темзы, восстановленный по образцу XVI века, где стоячий партер открыт всем стихиям, а шекспировские пьесы не подвергаются столь серьезной интерпретации и осовремениванию, как в других театрах.

Параллельно с этим шло развитие более легкой и популярной музыкально-театральной культуры. На базе пабов в середине XIX века стали появляться мюзик-холлы, предлагавшие представления в жанре комедии и варьете, с музыкальными номерами и сочным юмором. Они быстро завоевали успех у публики и, пока их не убило появление радио, телевидения и популярной музыки в середине XX века, были хитом у массовой аудитории.

Под мюзик-холлы строилось множество новых театров, например, функционирующий и поныне Hackney Empire в районе Хакни, а также Coliseum на Сент-мартинс-лейн в центре Вест-Энда, куда в итоге после заката мюзик-холльной культуры въехала оперная труппа Sadlers Wells, которая стала называться Английской национальной оперой, а также Английский национальный балет.

Культура театров в пабах возродилась в 1970‑е годы в иной ипостаси – экспериментального драматического театра. Первой такой площадкой стал паб The King’s Head на улице Аппер-стрит в Ислингтоне, который тогда уже был форпостом креативных инноваций. Обычно такие заведения представляют собой небольшой камерный зал при пабе на 30–50 человек, где ставятся самые разные спектакли достойного качества. Из таких театров впоследствии вышло немало известных актеров.

Вест-Энд же остается средоточием музыкальных театров, где идут популярные спектакли и мюзиклы для широкой аудитории, в том числе иностранных туристов. Кто-то снобистски причисляет их к театральной культуре «второго сорта», но в профессиональном театральном сообществе любые жанры имеют право на жизнь, и в ежегодных театральных соревнованиях – включая самые престижные награды Olivier Awards – мюзиклы участвуют наравне с «серьезными» драматическими постановками.

Нужно сказать, что лондонские театры, в отличие от московских, по-другому организованы. Театры обычно не имеют собственного постоянного штата актеров, многие постановки делаются по принципу антрепризы – труппы, собранной на конкретный проект. Именно поэтому в одном зале или театре обычно идет один и тот же спектакль каждый день подряд в течение двух-трех месяцев, после чего его сменяет другая постановка. Так что если хочется увидеть любимую пьесу или любимого актера, нужно не пропустить конкретный период – анонсы предстоящего сезона обычно публикуются сильно заранее, и билеты лучше тоже покупать загодя, хотя часть билетов обычно придерживается и продается в день спектакля (подробнее об этом в разделе «Лондон для приезжих»).

Мюзиклы могут идти в одном и том же театре по нескольку лет, например, «Призрак оперы» идет в Театре Ее Величества (Her Majesty Theatre) уже почти 30 лет. Но рекордсменом лондонской сцены, бесспорно, является пьеса «Мышеловка» Агаты Кристи, которую бессменно показывают на одной площадке – в театре Сент-Мартин (St, Martins Theatre) – с 1974 года, а до этого она еще 22 года шла в другом театре, выдержав за 60 с лишним лет в общей сложности свыше 25 тысяч представлений. И каждый вечер зрителей просят не раскрывать другим концовку, чтобы поддерживать постоянный интерес к детективной истории всех времен и народов. Недалеко от театра, ближе к станции метро «Лестер-сквер», недавно установили памятник «королеве детектива» в виде книги с ее профилем и изображениями ее героев.

В течение многих лет в Ковент-гардене располагался Театральный музей, который потом влился в коллекцию музея Виктории и Альберта. Но недавно практически на том же месте появился лондонский Музей кино (London Film Museum), где собраны декорации и костюмы из разных фильмов, а также проводятся специальные выставки – от посвященных Чарли Чаплину до представляющих самую полную коллекцию автомобилей Джеймса Бонда.

Желанным местом для истинных киноманов является здание на южном берегу Темзы, бок о бок с Национальным театром, где располагается главный кинотеатр Британского киноинститута (BFI Southbank). Помимо ретроспектив британских и мировых режиссеров, он также является главной базой для ежегодного Лондонского кинофестиваля (London Film Festival) в октябре и Лондонского фестиваля гей-кино (BFI Flare) в марте. Еще одна причина, по которой сюда стоит прийти, – это уникальная медиатека BFI. Совершенно бесплатно в течение двух часов можно смотреть на индивидуальном экране и слушать через наушники документальные фильмы, кинохронику, отрывки из художественных и анимационных фильмов, составляющие «золотой» фонд британского и мирового кино.

Обычные кинотеатры в Лондоне в основном поделены на сети – артхаусную Curzon и более массовые Odeon, Cineworld и VUE. Всех их объединяет дороговизна билетов, особенно в прайм-тайм и выходные, но, чуть-чуть приглядевшись, можно найти варианты попасть в кино подешевле – выбирать время не в час пик, пользоваться скидкой 50 % по средам или приобрести безлимитную карточку-абонемент (если вы в Лондоне надолго).

В кинотеатрах все чаще появляются билеты с определенными местами, хотя во многих по-прежнему действует правило свободной рассадки. Есть еще «кинотеатр повторного кинофильма» – Prince Charles Cinema близ Лестер-сквер, где по сниженным ценам показывают фильмы, уже сошедшие с экрана в других местах, либо устраивают мини-ретроспективы. С точки зрения истории и архитектуры интересно попасть в кинотеатры, которые когда-то служили театрами, и это до сих пор заметно – например, кинотеатр Odeon на Шафтсбери-авеню с оригинальной скульптурой, изображающей эволюцию театра в течение веков, или Cineworld на Хеймаркете, где-то когда размещался Carlton Theatre, построенный в 1927 году.

Хороший шанс бесплатно увидеть лучшие фрагменты из самых популярных лондонских мюзиклов выпадает ежегодно в середине июня, когда в центре Лондона – в последние годы на Трафальгарской площади – проводится фестиваль West End Live, на время которого мюзиклы «выходят на улицу». В течение двух дней на сцене сменяют друг друга труппы разных театров. Это и развлечение само по себе (иногда еще и подарки от спонсоров дают!), и хорошая возможность рекламы для мюзиклов, которые тем самым привлекают новых зрителей, которые вслед за одним номером могут захотеть посмотреть и все шоу целиком.

Любителям истории различных видов искусства будет интересно обратить внимание на здание Гаррик-клуба (Garrick Club) по адресу 15 Garrick Street. Это один из старейших джентльменских клубов Лондона, где в разные годы состояли и до сих пор состоят практически все видные британские деятели кино, театра, литературы и изобразительного искусства. Он был основан в 1831 году и назван в честь английского актера Дэвида Гаррика. Девизом клуба являются слова Шекспира: «Весь мир – театр». До сих пор членами клуба могут быть только джентльмены, но леди допускаются в качестве гостей. Посторонним попасть внутрь клуба вряд ли удастся, если их не пригласит кто-то из членов. Однако по специальному разрешению исследователям позволяется работать в библиотеке клуба, где хранится обширнейшая коллекция рукописей и произведений искусства, связанных с историей театра. Именно в этом клубе когда-то произошла крупная ссора между Чарльзом Диккенсом и Уильямом Теккереем, которые помирились только много лет спустя.

Гораздо более умиротворенным местом для посещения является церковь Святого Павла (St Paul’s Church) прямо на площади Ковент-гарден-пьяцца. Церковь выглядит довольно необычно, у нее нет колокольни, и снаружи она скорее похожа на длинный дом с почти плоской крышей и портиком, чем-то перекликаясь со зданием расположенного напротив Ковент-гарденского рынка. Говорят, что архитектор Иниго Джонс получил задание от герцога Бедфордского построить здание «немногим лучше, чем сарай», а в ответ пообещал выстроить «самый красивый сарай в мире». Удалось ему этого добиться или нет – судить вам.

Под портиком церкви в середине 1660‑х годов состоялось первое представление уличного кукольного театра в Лондоне. Также под портиком начинается действие пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион». Но сама церковь получила известность как «актерская церковь» из-за своей близости к первым королевским театрам и давним связям с театральным миром. Здесь похоронены культовые актеры и композитор неофициального британского военного гимна «Правь, Британия» Томас Арн, установлены памятные доски в честь Вивьен Ли, Чарли Чаплина, Ноэля Кауэрда и Айвора Новелло. У церкви есть собственная актерская труппа, которая периодически ставит различные спектакли. Во дворе церкви когда-то находилось кладбище, где орудовали гробовщики, охотившиеся за телами для научных исследований. Нынешний тихий сад у церкви ничем не напоминает о тех бурных временах, за исключением оставшейся у входа синей будки охранников, похожей на машину времени «ТАРДИС» из телепередачи про «Доктора Кто».

Многие приезжают в Лондон, чтобы воочию увидеть места съемок любимых фильмов и сериалов, для которых город стал местом действия и «живыми декорациями». Обычно поклонники уже знают все места, связанные с тем или иным проектом. Также может помочь специальное приложение для смартфонов British Film Locations, разработанное при участии британской туристической организации Visit Britain.

Люди приходят на вокзал Кингс-кросс, где стоят в очереди к утопленной в стену багажной тележкой на платформе 9 ¾; исподтишка фотографируют здания спецслужб МИ‑5 и МИ‑6, которые фигурируют в фильмах о Джеймсе Бонде и телесериале «Шпионы» (Spooks); ищут знаменитую синюю дверь из фильма «Ноттинг-хилл» и место поединка героев Хью Гранта и Колина Ферта в фонтане Кенсингтонских садов из сиквела фильма про приключения Бриджит Джонс.

Но, пожалуй, самыми массовыми местами кинопаломничества в Лондоне в последние годы стали точки съемок культового мини-сериала Би-би-си «Шерлок» (Sherlock) с Бенедиктом Камбербэтчем. Существуют целые интернет-сайты (например, ), где серии подробно разбираются едва ли не по кадрам, а сами «шерлокологи» ежегодно съезжаются в Лондон на посвященные сериалу конгрессы. Но побывать на местах съемок можно и безо всяких конгрессов. Достаточно отправиться, например, к дому по адресу 187 North Gower Street, который в сериале исполняет роль дома 221 В по Бейкер-стрит с известным благодаря фильму кафе Speedy’s на первом этаже. Сюда регулярно стекаются толпы поклонников, особенно во время съемок очередного сезона (что происходит раз в два года).

Еще одно знаменательное место – это корпус больницы Святого Варфоломея (St Bart’s Hospital), с крыши которого Шерлок спрыгнул в конце второго сезона. Все окна здания и стекла телефонной будки близ этого места исписаны фразами из фильма и признаниями в любви и герою, и актеру, оставленными поклонниками со всего мира – от Бельгии до Индонезии.

Еще один истинно британский персонаж, ставший ролевой моделью для детей всего мира, – это Гарри Поттер. Необыкновенная популярность кинофраншизы подвигла создателей фильма, киностудию Warner Bros., передать после окончания съемок павильоны и декорации в Уотфорде близ Лондона под устройство целой «мини-Поттерландии». Добраться туда – уже целый квест, нужно ехать на поезде или Overground до станции Watford Junction, а затем пересаживаться на автобус-шаттл непосредственно до студии. Несмотря на кажущуюся «диснейлендовость» аттракциона, он тем не менее позволяет проникнуть в глубь сюжетов Джоан Роулинг и лучше понять различные стороны английской жизни, которые буквально и аллегорически описаны в книгах и воспроизведены в кинофильмах. Здесь можно и рассмотреть трехэтажный автобус, и пройтись по Косому переулку, и попробовать безалкогольное сливочное пиво, которым любили угощаться герои «поттерианы».

 

Лондон музейный

С 2001 года в Лондоне, как и в остальной Британии, большинство национальных музеев бесплатны. Это позволяет осматривать их коллекции не «галопом по Европам», а не торопясь, вдумчиво и постепенно, возвращаясь снова и снова. Многие платные музеи позволяют использовать билеты повторно в течение целого года – это тоже дает шанс исследовать новое и обновить в памяти увиденное во время предыдущих посещений.

В этой главе мы не будем рассматривать большие, и без того разрекламированные музеи, сосредоточимся на нескольких менее известных, но не менее интересных для всей семьи, отдавая предпочтение бесплатным или недорогим.

Любителям естественной истории и медицины непременно стоит посетить музей Wellcome Collection на Юстон-роуд близ одноименного вокзала. Это часть всемирно признанного научного фонда Wellcome Trust, который занимается исследованием здоровья. Экспозиция на стыке истории, медицины и искусства рассказывает о методах лечения и познания человеческого тела. Здесь можно увидеть целый арсенал старинных медицинских приспособлений – от протезов ног до чепчиков для исправления формы головы.

Незаслуженно малоизвестен и Музей Хорнимана (Horniman Museum) на востоке Лондона, в районе Далич, известный своей обширной коллекцией чучел животных, экспонатов из области естественной истории и антропологии, а также музыкальными инструментами. Музей был открыт в самом начале XX века и размещается в оригинальном здании из желтого камня.

Музей Фарадея (Faraday Museum), который располагается в здании Королевского института (Royal Institution) в Мэйфейре, раскинулся на трех этажах, где аутентичная электромагнетическая лаборатория Фарадея соседствует с современными нанотехнологиями, где можно поучаствовать в физических опытах и узнать о десяти химических элементах, открытых в этом здании. Единственное неудобство в том, что музей не работает по выходным.

Также только по будням можно попасть в Музей Банка Англии (Bank of England Museum) – второго по возрасту центрального банка в мире (после шведского Риксбанка), где доступно рассказано об основных принципах экономики и финансов, об истории денег и платежных инструментов, а также можно собственноручно оценить вес золотого слитка, прикованного цепью к одной из витрин.

Литературные и музыкальные памятники, такие как «Библия» Гутенберга 1455 года, первое фолио Уильяма Шекспира и рукописная нотная запись оратории Георга Генделя «Мессия», доступны для бесплатного осмотра в холле Британской библиотеки (British Library) по соседству с вокзалом Сент-Панкрас. Коллекцию исторических документов и государственных бумаг, включая Книгу судного дня (Domesday Book) – первую полную перепись английских земель и владений, можно увидеть в экспозиции Национальных архивов (National Archives) на юго-западе Лондона, в районе Кью.

В здании бывшей богадельни (больше похожей на огромную усадьбу в тени высоких платанов), построенном в XVIII веке для гильдии железняков по завещанию бывшего лорда – мэра Лондонского Сити и главы этой гильдии сэра Роберта Джеффри, ныне размещается Музей Джеффри (Geffrye Museum) в районе Хокстон, посвященный истории интерьеров лондонских домов. Проходя по длинной анфиладе комнат, словно на машине времени проносишься сквозь шесть веков лондонской истории, наложенной на изменение домашнего быта. За домом – сад, устроенный по тому же принципу и показывающий эволюцию британских представлений в этой области с течением времени.

Застывший слепок дома XVIII века предлагает своим гостям дом Денниса Сиверса (Dennis Severs’ House) близ рынка Спиталфилдс. Зрители словно попадают внутрь трехмерной картины или «театра погружения», исследуя помещения дома, как будто только что оставленные хозяевами. Все нужно делать в полной тишине, чтобы не нарушить таинство экспириенса.

Музей сэра Джона Соуна (Sir John Soane Museum) известен своими причудливыми тесными интерьерами и коллекцией классического искусства, собранной архитектором Джоном Соуном в собственноручно спроектированном доме. К музею часто выстраивается очередь, поскольку помещение маленькое, а заранее места забронировать нельзя. Иногда по вечерам устраиваются специальные туры при свечах.

Джон Соун также спроектировал здание Даличской картинной галереи (Dulwich Picture Gallery), которая является первой в мире специально построенной галереей для показа изобразительного искусства.

Наряду с Королевской галереей (Queen’s Gallery), которая позволяет увидеть предметы из Королевского собрания искусства (Royal Collection), интересную возможность взглянуть на обширную коллекцию произведений искусства, находящихся во владении государственных институтов, предоставляет Правительственная коллекция искусства (Government Art Collection). Эти произведения искусства украшают кабинеты британских министров и послов по всему миру. Однако в отличие от Королевской галереи сюда необходимо бронировать бесплатную экскурсию заранее.

Увидеть редкую картину Караваджо «Карточные шулеры», а также многочисленные артефакты, связанные с историей крестовых походов и рыцарства, можно в музее Ордена Святого Иоанна (The Museum of The Order of St John) близ Фаррингдона. Орден рыцарей-госпитальеров в течение нескольких столетий квартировал на Мальте, где в свое время жил и легендарный художник-бунтарь. Музей входит в ассоциацию лондонских музеев здоровья и медицины наряду еще с двумя десятками больших и малых музеев. Имя Святого Иоанна и эмблему в виде мальтийского креста носит лондонская служба «Скорой помощи» St John’s Ambulance.

В истории Лондона нередко бывали случаи, когда богатые собиратели искусства после своей смерти завещали коллекции нации. Так случилось, например, с коллекцией сэра Роберта Уоллеса, представителя влиятельной династии маркизов Хертфордских, который умер в конце XIX века, оставив стране обширную коллекцию европейской живописи и других видов искусства. Она была размещена в одном из семейных особняков и открыта для публики. Среди экспонатов – миниатюрные портреты трех российских монархов – Елизаветы Петровны, Екатерины II и Александра I.

Своеобразным подарком нации стал и словарь английского языка, составленный в середине XVIII века жившим в Лондоне литератором и лингвистом Сэмюелем Джонсоном. Узнать о том, как складывалась его жизнь и работа, как ему помогали нервные расстройства, можно в доме-музее Джонсона (Dr Johnson’s House), спрятавшемся в узких переулках к северу от Флит-стрит. На площади перед музеем – статуя любимого кота Джонсона по кличке Ходж, сидящего на словаре хозяина с парой устричных раковин. В то время устрицы были весьма дешевы и считались пищей простых людей и даже домашних животных. Прохожие часто кладут в раковины монетки «на счастье».

Современный Лондон также является музеем под открытым небом, инсталляции и объекты искусства разбросаны по всему городу. Каждое лето близ галереи Серпентайн на границе Кенсингтонских садов и Гайд-парка вырастает футуристический павильон, созданный современным архитектором. Проекты год от года соревнуются в оригинальности, но призваны также быть практичными и полезными для людей.

Любители современного искусства охотятся за новыми злободневными произведениями уличного художника Бэнкси, которые появляются то тут, то там в разных местах Лондона, чаще всего на востоке и северо-востоке. Еще одним городским арт-проектом последних лет стали металлические носы, которые закрепил на самых разных зданиях Лондона в 1997 году художник Рик Бакли. Изначально их было около 35, сейчас осталось не больше десятка. Самый известный из них находится на стене Арки Адмиралтейства при въезде с Трафальгарской площади на Мэлл. Еще семь штук разбросаны по району Сохо. Со временем эти носы обросли разнообразными городскими легендами. Например, того, кто найдет все семь носов Сохо, ждет невероятная удача.

 

Русский Лондон

В последние пару десятилетий к британской столице прочно приклеились названия «Москва-на-Темзе» и «Лондонград». Считается, что Лондон стал прибежищем для опальных олигархов и политиков, популярным местом жительства для бизнесменов средней руки и их семей, желанной точкой для учебы в частных школах и университетах. Как мы уже рассмотрели в разделе «Лондонские обитатели», эти мифы не всегда и не полностью соответствуют реальности.

Тем не менее «русский след» в Лондоне действительно заметен. В разных главах этой книги я постарался собрать примеры незримых связей, казалось бы, самых английских реалий с Россией, будь то экспонат в музее или дизайн станции метро.

В этой главе мы постараемся проследить историю русского присутствия в Лондоне и отразить наиболее занимательные сюжеты, связанные непосредственно с Россией. Надо сказать, что подробных и интересных исследований на эту тему уже существует немало. Полезными источниками информации могут послужить книги «Русский Лондон» Сергея Романюка и «Русское присутствие в Британии» под редакцией Оксаны Моргуновой и Натальи Макаровой.

Русские эмигранты в Лондон никогда особенно сильно не стремились, зато в последние века полтора этот город неизменно попадает в топ мест, где обосновывались известные эмигранты, которые были не в чести у властей и часто слыли опасными бунтарями. Сначала это был Александр Герцен, потом Владимир Ленин, а в последние годы – Борис Березовский, Ахмед Закаев, Александр Литвиненко и другие.

Как такового русского района в Лондоне так и не сложилось. Исторических причин на это, скорее всего, две: малая численность мигрантов в целом и их разобщенность. Эмигранты прежних волн вспоминают, что те, кто побогаче, селились в Найтсбридже и Кенсингтоне, те, кто победнее, – в Фулхэме. Препятствием для объединения могли стать политические или религиозные взгляды. Многие не ходили, например, в основанный в 1954 году Пушкинский дом, считая его слишком «левым». Несмотря на официальное объединение Русской православной церкви Московского Патриархата и Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ) в 2007 году, многие прихожане, особенно старшего поколения, относятся друг к другу с недоверием, и до сих пор не урегулированы все разногласия по вопросам церковной собственности. Наряду с церковью в Найтсбридже на улице Эннисмор-гарденс, которая размещается в здании бывшей англиканской церкви, в начале 2000‑х годов на деньги РПЦЗ был построен и открыт храм в русском стиле в районе Чизик – его хорошо видно с шоссе, которое ведет из аэропорта «Хитроу» в центр города.

Мигранты последней волны не слишком сильно нуждаются в русской диаспоре, поскольку уезжали добровольно, а не вынужденно и интегрируются в британское общество легче. Тем не менее множество различных русскоязычных клубов по интересам возникает само собой: среди молодых профессионалов, студентов, мам и так далее, вплоть до лондонского клуба «Что? Где? Когда?» и поэтического фестиваля «Пушкин в Британии».

Пионером среди самых высокопоставленных гостей Лондона стал молодой царь Петр I, который прибыл в Англию из Голландии в самом конце XVII века, чтобы учиться корабельному делу и организации флота. Петр с небольшой свитой жил в Лондоне инкогнито по нескольким адресам, включая не существующую ныне Норфолк-стрит на берегу Темзы у вокзала Чаринг-кросс. На доме 14 по улице Букингем-стрит (Buckingham Street) висит памятная доска, указывающая на то, что когда-то здесь был дом, где Петра I даже навещал король Вильгельм III, пришедший в ужас от смрада, который стоял в доме, а в довершение всего на него прыгнула обезьяна, которую Петр привез с собой. Ответный визит Петр нанес уже в Кенсингтонский дворец.

После этого Петр и его свита переместились в Гринвич, а точнее в Дептфорд, близ верфей, где английское правительство сняло им частный дом, который гости оставили в совершенно разбитом и испорченном состоянии. Комиссия под руководством самого Кристофера Рена подсчитывала убытки, которые в итоге составили немалую сумму в 320 фунтов стерлингов (в современных деньгах это около 25 тысяч фунтов), заплаченных владельцу дома государственной казной.

В ознаменование 300‑летия пребывания Петра I, которое отмечалось в 1998 году, в Дептфорде (сейчас это преимущественно жилой район) на берегу Темзы был открыт памятник работы скульптора Михаила Шемякина, изображающий царя в довольно оригинальном виде, а на кресле рядом с ним может присесть любой желающий.

В XIX и XX веках в Лондоне с визитами бывали почти все российские цари, включая последнего – Николая II, который был известен своим исключительным внешним сходством с королем Георгом V, приходившимся ему кузеном. В последнее свое посещение Британии в 1909 году Николай в Лондон не поехал по настоянию британской полиции, опасавшейся покушения на русского царя, и его принимали на острове Уайт.

Примерно в это же время в Лондоне под фамилией Рихтер жил человек, которому причудливой судьбой было предписано сменить Николая II во главе российского государства, – Владимир Ульянов (Ленин).

Впервые Ленин приехал в Лондон вместе с супругой Надеждой Крупской в апреле 1902 года и прожил здесь ровно год, снимая квартиру неподалеку от Британского музея, где тогда размещалась Британская библиотека, в которую Ленин ходил читать труды Карла Маркса. Позже Ленин возвращался в Лондон еще несколько раз, в том числе для участия в съездах Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) в 1905 и 1907 годах. В дореволюционные годы в Лондоне жили и будущие советские министры иностранных дел Георгий Чичерин и Максим Литвинов.

На площади Перси-серкус (Percy Circus) на доме 16, где он жил в 1905 году, установлена мемориальная табличка Ленину как «основателю С.С.С.Р.». Неподалеку от этого места (116 Cloudesley Road) находится паб «Корона» (The Crown), в котором, по легенде, Ленин встречался с молодым Сталиным, когда тот приезжал в Лондон в том же 1905 году.

Мало кто знает, что в 1942 году, в разгар союзнического братства СССР и Великобритании, в Ислингтоне был открыт мемориал Ленину работы архитектора-эмигранта Бертольда Любеткина. С началом «холодной войны» он был демонтирован, а бюст Ленина был передан в районный музей, где его можно увидеть и сейчас.

В лондонской Мемориальной библиотеке Маркса, которая действует до сих пор, сохранилась фреска, где Ленин и другие деятели мирового коммунистического движения возвышаются над поверженным зданием британского парламента. Тут же находится и музей газеты «Искра», выпускавшейся в Лондоне в 1902–1903 годах.

Еще одним изданием, выходившим в Лондоне, но известным прежде всего в России, была газета «Колокол», которую за полвека до ленинской «Искры», издавал писатель и философ Александр Герцен в основанной им в британской столице Первой русской типографии. Его авторитет и влияние на русскую общественную мысль были значительными, и правительства Николая I, а затем Александра II неоднократно пытались повлиять на британские власти в связи с этой «подрывной» деятельностью.

Герцен жил в Лондоне в течение 12 лет – с 1852 по 1864 год, сменив при этом 19 адресов! Одну мемориальную табличку можно отыскать на доме по адресу 61 Judd Street в районе Блумсбери, где располагалась Вольная русская типография, другую – по адресу 1 Orsett Terrace неподалеку от Паддингтона, где Герцен прожил в Лондоне дольше всего – с 1860 по 1863 год. В этом же доме жил и давний друг и соратник Герцена Николай Огарев. Здесь до них дошли новости об отмене крепостного права в России, здесь их посещали и Лев Толстой, и Федор Достоевский, и Иван Тургенев, и другие известные деятели.

Многие исторические фигуры российского происхождения нашли в Лондоне свой последний покой. На кладбище Патни Вейл (Putney Vale Cemetery) похоронен проживший долгую жизнь в Лондоне бывший глава Временного правительства Александр Керенский. В колумбарии Голдерс-грин в окружении двух лебедей покоится урна с прахом балерины Анны Павловой, а мемориальными досками в Финчли и Челси отмечены дома, где жили и умерли балерины дягилевской труппы Тамара Карсавина и Серафима Астафьева. На уже упоминавшемся нами Бромптонском кладбище захоронены митрополит Антоний (Сурожский), которого чтят во многих странах мира и который до сих пор остается символом русского православия в Британии, а также София Буксгевден, фрейлина последней российской императрицы Александры. Она чудесным образом спаслась из послереволюционной России, кружным путем оказалась в Англии, прожила еще много лет в Лондоне и написала три тома воспоминаний о своей жизни с императорской семьей.

На другом кладбище «Великолепной семерки» – Кенсал-грин (Kensal Green Cemetery) – захоронен прах русского священника и дипломата Якова Ивановича Смирнова, который 200 лет назад исполнял обязанности дипломатического представителя России в Британии, одновременно служил настоятелем церкви при посольстве и был зачинателем «публичной дипломатии».

На Хайгейтском кладбище, где похоронен Карл Маркс, также покоится и скончавшийся в 2006 году от загадочного радиоактивного отравления Александр Литвиненко. А на северной стороне парка Линкольн-иннс-филдс установлена скамейка с мемориальной надписью в честь умершего в Лондоне от рака в 2007 году поэта и переводчика Ильи Кормильцева.

Российские посольства в Лондоне на протяжении истории дипломатических отношений между двумя странами размещались в разных местах. Сейчас посольство занимает три здания на престижной улице Кенсингтон-палас-гарденс (Kensington Palace Gardens, или, как ее сокращенно иногда называют, KPG). Самым примечательным из них является здание резиденции посла (дом номер 13). Особняк неподалеку от Кенсингтонского дворца был построен в 1852 году в стиле неоготики для пятого графа Харрингтона и ранее носил название Harrington House. Он был передан посольству СССР в 1930 году с согласия тогдашнего владельца, предпринимателя и главы еврейской общины Великобритании сэра Льюиса Ричардсона.

Ричардсон, который родился в Бирмингеме, значительную часть жизни провел в Южной Африке, где основал одно из самых крупных в мире предприятий по экспорту страусиных перьев. Именно поэтому особняк внутри и снаружи украшен скульптурными композициями с изображениями страусов. Внутри здания собрана обширная коллекция произведений русского искусства, включая живописные полотна и фарфоровые вазы. Зимний сад посольства в 1945 году стал свидетелем визита тогдашнего премьера Уинстона Черчилля, который лично приехал поздравить советского посла с победой во Второй мировой войне.

Русские географические названия в Лондоне попадаются и в центре, и на окраинах. В районе Бейсуотер, неподалеку от российского посольства, есть улицы Москоу-роуд (Moscow Road) и Сент-Петерсбург-плейс (St Petersburgh Place). К посольству они отношения не имеют, а были названы так во время застройки этого района в конце 1810‑х годов. Земли эти принадлежали издателю и печатнику Эдварду Орму, в честь которого названа площадь Орм-сквер (Orme Square) в этом же районе. По одной версии, улицы были названы в ознаменование бизнеса, который Орм вел с Россией, по другой, они получили свои имена в честь визита Александра I в Лондон после победы над Наполеоном. Один из домов на улице Москоу-роуд – постороенный в конце XIX века Red Lodge – несколько лет назад приобрел российский бизнесмен Омар Муртузалиев, но в начале 2013 года здание серьезно пострадало в результате сильного пожара.

На востоке Лондона когда-то располагался Русский док (Russia Dock), куда поступала мягкая древесина из России и стран Северной Европы. Сейчас в этих краях находится парк Russia Dock Woodland, а окрестные улицы носят соответствующие названия: помимо Russia Dock Street здесь имеются Onega Gate и Odessa Street.

Несколько топонимов в Лондоне связаны с Московией (Muscovy), также на улице Кромвелль-роуд в районе Эрлс-корта имеется особняк с названием Moscow Mansions, а в Челси на улице The Vale стоит похожий на избушку из русских сказок дом под названием Russian House. Если верить риелторам, его интерьеры якобы навеяны мотивами русских дач, а помимо пяти спален и гостиной в доме есть сад и мини-кинотеатр. Дом стоимостью в 16 миллионов фунтов за последние несколько лет дважды появлялся на лондонском рынке недвижимости.

Артистический след в Лондоне оставил художник русского происхождения Борис Анреп. Его мозаики можно увидеть и в Банке Англии, и в Национальной галерее, и в церкви близ площади Лестер-сквер, где они соседствуют с рисунками Жана Кокто. Во многих работах Анрепа, включая мозаику на полу Национальной галереи, присутствует образ поэтессы Анны Ахматовой, с которой они когда-то были влюблены друг в друга, а Ахматова посвятила Анрепу более 30 стихотворений.

В послевоенную эпоху, которая ознаменовалась четырьмя десятилетиями «холодной войны», необычным приятным исключением в отношениях между СССР и Великобританией стал визит в Лондон летом 1961 года первого космонавта Юрия Гагарина, которого встречали толпы людей на улицах и принимала на ланч молодая королева Елизавета II. В 2011 году в Лондоне появился памятник Юрию Гагарину, который простоял почти два года у здания Британского совета, а потом был перенесен в Гринвич и установлен рядом со зданием планетария, неподалеку от знаменитой Гринвичской обсерватории и нулевого меридиана.

Новейшая история ознаменовалась приходом в Лондон популярных российских брендов и открытия целого ряда связанных с Россией заведений. К существующим уже несколько десятилетий русскому магазину «Калинка» на улице Куинсуэй (Queensway) и ресторану «Борщ и слезы» в Найтсбридже добавились открытые уже в 2010‑х рестораны Novikov, MariVanna и «Жан-Жак», а также уверенно занявший свое место на винном рынке Лондона магазин Евгения Чичваркина Hedonism Wines в Мэйфейре. В дополнение к книжному магазину «Русский мир» на Гудж-стрит появился русский отдел во флагманском магазине сети Waterstones на Пиккадилли (сама сеть принадлежит интеллигентному медиа-олигарху Александру Мамуту).

Также в 2010‑х в Лондоне появилась галерея Calvert 22, посвященная современному российскому и восточноевропейскому искусству, а одноименный фонд занимается поддержкой российских креативных индустрий и выпускает англоязычный онлайн-журнал о современной России Calvert Journal. Неподалеку от галереи находится и лондонский филиал популярной московской сети заведений «Циферблат», где посетители платят за время и могут пользоваться всеми удобствами для проведения деловых встреч и свободного времени.

 

Детский Лондон

Многие из нас заочно познакомились с Лондоном именно в детстве. Кто-то учил «топики» про достопримечательности Лондона, кто-то читал книги или смотрел фильмы про Питера Пэна и Мэри Поппинс, а чуть попозже – про троих в лодке, не считая собаки, или про Шерлока Холмса. Во всех этих произведениях Лондон и его окрестности служат колоритным фоном, а его реалии наряду с героями стали хорошо знакомы людям во всем мире.

Приехав в Лондон, родители с детьми найдут немало уже как будто давно знакомых им мест, с которыми наверняка захочется познакомиться, но теперь уже вместе. Возможно, им будет сложно составить конкуренцию современным развлечениям, начиная от тематических парков, вроде Legoland, что близ Виндзора, или какого-нибудь магазина игрушек, типа Hamleys или Disney на тошнотворно многолюдных Риджент-стрит и Оксфорд-стрит.

Но дети во все времена любили чудесные истории и интересные приключения, и я уверен, что многие описанные в этой главе места придутся им по вкусу, стоит лишь только их немного заинтересовать.

Так или иначе детские тропинки приводят в Кенсингтонские сады (Kensington Gardens). Помимо одноименного дворца, где есть специальная программа для детей, в саду недавно соорудили популярный у детей извилистый лабиринт из кустов, здесь находится, пожалуй, самая известная детская площадка в Лондоне, открытая в 2000 году и названная в честь покойной принцессы Дианы – Princess Diana Memorial Playground. Она оформлена по мотивам книжек о Питере Пэне, а центром ее служит огромный деревянный пиратский корабль. За год эту площадку посещает до 70 тысяч детей, она одинаково хорошо подходит для ребятишек разных возрастов и физических возможностей. Неподалеку от нее находится волшебный старый дуб Элфин-оук (Elfin Oak), которому 900 лет и от которого уже мало что осталось, но стараниями скульптора Айвора Иннеса в начале XX века старый ствол с дуплами и корявыми наростами стал «резиденцией» маленьких гномов, фей, эльфов, фигурки которых вместе с детьми можно отыскивать одну за другой.

На этом истории про Питера Пэна в Кенсингтонских садах не заканчиваются, а лишь только начинаются. На берегу озера Серпентайн установлен памятник героям книги сэра Джеймса Барри, который одно время жил неподалеку оттуда – буквально через дорогу от парка (мемориальную доску на его доме отыщете по адресу 100 Bayswater Road). Первая статуя, изображавшая Питера Пэна и его друзей, была сооружена в парке по инициативе самого писателя в 1912 году в качестве подарка-сюрприза для городской детворы и, несмотря на самовольную установку, осталась в парке, а ее копии появились еще в шести городах мира. На обсаженной платанами центральной аллее невольно ощущаешь себя одним из героев фильма «Чудесная страна» (Finding Neverland) про жизнь писателя и его персонажей, который здесь же и снимался.

Ну а если захочется увидеть тот самый дом, в котором жил главный герой книги и откуда он вылетал через окно, чтобы попасть к феям в Кенсингтонские сады, надо отправиться к югу от парка вниз по улице Глостер-роуд (Gloucester Road), где до сих пор стоит изящный особняк (дом номер 133) с балкончиками и тем самым слуховым окном под крышей. Именно здесь жил Барри в то время, когда познакомился с семьей Ллевеллин-Дэвис, чьи дети и послужили прототипами его героев, и начал писать книгу.

Недалеко от метро «Расселл-сквер» (Russell Square) располагается детская больница Грейт-Ормонд-стрит (Great Ormond Street Hospital), которой Барри завещал права на свою книгу о Питере Пэне и доходы от них. В 2007 году 70‑летний срок защиты авторских прав истек, но больнице разрешено получать доходы с новых интерпретаций романа. Поэтому в 2006 году больница инициировала написание продолжения книги под названием «Питер Пэн в багровых тонах», автором которой стала Джеральдина МакКофрин. Напротив больницы – огромная детская игровая площадка, вход на которую родителям разрешен только в сопровождении детей.

В Южном Кенсингтоне находится мировая штаб-квартира скаутского движения – Дом Бадена-Пауэлла (Baden Powell House). В 2007 году движение, которое было задумано ветераном англо-бурской войны, полковником Робертом Баденом-Пауэллом для воспитания в детях необходимых жизненных умений и навыков, отметило свое столетие. С годами количество детей и подростков, желающих вступить в ряды скаутов, не уменьшается. В мире на сегодняшний день насчитывается без малого 32 миллиона скаутов (причем больше половины из них в Индонезии), а в самой Британии – около миллиона. Скауты стали прототипом советских пионеров, которых успешно пережили, сохранив при этом цель воспитания молодежи не на принципах идеологии, а на идеалах взаимопомощи, отваги, любви к приключениям.

Построенное в 1961 году современное здание, которое среди самих скаутов известно как «Би-Пи хаус» (по инициалам основоположника), в течение 40 лет было штаб-квартирой скаутского движения и хранилищем многих его исторических артефактов. Сейчас здание служит конференц-центром и общежитием для путешествующих по миру скаутов. У входа в него частенько толпятся группы детей разных возрастов в скаутской униформе с нашивками, в шляпах и непременных разноцветных галстуках на шее. Для публики открыта выставка в фойе здания, а на его углу установлена единственная гранитная статуя в Лондоне, изображающая чем-то похожего на Махатму Ганди усатого полковника Баден-Пауэлла.

Через дорогу от здания – Музей Естествознания (Natural History Museum) и Научный музей (Science Museum), где с детьми можно провести целый день. В эти музеи можно возвращаться не раз и не два, благо они бесплатные, а коллекции периодически дополняются специализированными выставками. Весной и летом здесь непременно стоит попасть в павильон с живыми тропическими бабочками, проследить все тайны их жизни и даже, если повезет, стать для них «аэродромом», куда они присядут отдохнуть.

Сбоку от Музея Естествознания есть неприметный с виду уголок дикой природы, который тоже открыт для посещения и является маленькой экологической станцией в самом центре города, куда можно попасть на экскурсию, где вам даже дадут возможность специальным локатором «учуять» летучих мышей и покажут много интересных вещей.

Однако ничуть не менее занимательными станут визиты в менее «заезженные» и многолюдные места, такие как музей Хорнимана в Даличе, музей Фарадея в здании Королевского института в Мэйфейре или «Уэллком-коллекция» на Юстон-роуд (о них подробнее в главе «Лондон музейный»).

На самой границе Кенсингтонских садов и Гайд-парка расположен фонтан имени принцессы Дианы, открытый в 2004 году и призванный отразить все стороны характера покойной принцессы с помощью струящихся и бурлящих с разной скоростью и интенсивностью потоков воды. После того как в фонтане отладили дренаж и сделали гранит менее скользким, он стал популярным местом именно у детей, которым разрешено плескаться и бегать прямо в ручьях воды в любое время года.

Если пройти вдоль озера Серпентайн к юго-восточному углу Гайд-парка, который официально так и называется «Угол Гайд-парка» (Hyde Park Corner), то в исключительно приятном розарии обнаруживается фонтан в виде скульптуры мальчика с огромной рыбой. Работа скульптора-прерафаэлита Александра Мунро тем не менее носит название «Мальчик с дельфином» и считается, что именно она вдохновила писательницу Памелу Трэверс на создание образа «мраморного мальчика» Нелея – героя одной из глав книги про Мэри Поппинс.

Вообще, надо сказать, что статуи самых различных животных – реальных и мистических – разбросаны по всему Лондону. Составлены целые справочники, где животные классифицированы по видам и районам, а поиски их превращаются в самые настоящие зоо-квесты, в результате которых можно не только посидеть на спине у бронзовых львов на Трафальгарской площади, но и отыскать, например, гигантского золоченого кузнечика на шпиле старого здания Лондонской биржи, перекочевавшего туда с фамильного герба сэра Томаса Грешема – лондонского торговца, основавшего эту биржу в середине XVI века.

Вместе с детьми будет интересно посетить и памятник животным на войне, который стоит прямо на улице Парк-лейн (Park Lane). Возведенный под девизом «У них не было выбора», он воздает дань всем животным, которые в разные годы использовались людьми во время войн – от слонов и лошадей для перевозки людей и грузов до почтовых голубей и светлячков, с помощью которых читали карты в темноте.

Раз уж речь зашла о животных, в голову приходят мысли о посещении Лондонского зоопарка (London Zoo). Это не такая уж и плохая идея, тем более что там есть на что посмотреть и детям, и взрослым (включая вольер для птиц, спроектированный зятем королевы лордом Армстронгом-Джонсом, зал, где показывают ночных животных и их повадки, а также недавно открывшуюся новую экспозицию лемуров). Однако семейный поход в зоопарк может вылиться в кругленькую сумму, а животных там не так и много, к тому же общение с ними происходит через барьер или на приличном расстоянии.

Поэтому неплохим альтернативным способом увидеть интересных животных будет посещение одной из бесплатных лондонских городских ферм, где живут пони, козы, овцы, свиньи, куры, гуси, утки и другие домашние животные и птицы, с которыми можно «пообщаться» напрямую, погладить и покормить их.

На ферме Freightliners Farm в Парадайз-парке рядом с метро «Хайбери и Ислингтон» (Highbury and Islington) можно также увидеть, как растет артишок, и «усыновить» одно из животных, которое продолжит жить на ферме, но будет под персональной семейной опекой «усыновителей». Ферма Hackney City Farm в районе Хакни также держит осликов, кроликов и морских свинок. Тут дети и взрослые могут узнать больше о пчеловодстве, а также поучаствовать в мастер-классах по мозаике и изготовлению керамической посуды.

Ферма Mudchute Farm на полпути между Кэнэри-Уорф и Гринвичем также предлагает уроки верховой езды (бронировать нужно заранее и за отдельную плату) и массу бесплатных развлечений. Помимо стандартного списка мелких домашних животных, здесь также живут коровы и ламы, работает детская площадка и кафе, а взрослые будут вознаграждены и прекрасными видами на город.

Что касается диких животных, то кроме достаточно экзотических оленей в Ричмонд-парке и надоедливых голубей, против которых ощетиниваются пластиковыми и металлическими иголками карнизы домов и памятники, самыми распространенными обитателями Лондона являются лисы, белки и попугаи. Распространение их тесно связано с развитием города, и в полной мере дикими их уже назвать нельзя.

Лисы кормятся из мусорных баков и урн, ближе к полуночи выходят «на промысел» и шмыгают по пустынным улицам и задним дворам домов, а поздней зимой и ранней весной оглашают окрестности криками, похожими на смесь голоса чайки, лая собаки и плача ребенка. Периодически в прессу просачиваются наводящие ужас истории о лисах, забравшихся в дома и покусавших людей, но в целом они довольно пугливы и быстро ретируются при приближении к ним.

Серые белки, живущие в лондонских парках, попали на Британские острова из Северной Америки и быстро вытеснили «коренных» рыжих белок в дальние уголки страны. В городах они перестали бояться людей, клянчат у них корм, зарывают его в землю, чтобы тут же забыть, а заодно вредят цветникам. Во многих парках в последние годы установили таблички, запрещающие кормить серых белок.

Как попали в Лондон во второй половине XX века зеленые попугаи – до сих пор остается загадкой. Существуют самые невероятные версии: то ли их привез в Британию и выпустил на волю музыкант Джимми Хендрикс, то ли они вылетели из случайно открытого контейнера с партией птиц в аэропорту «Хитроу», то ли улетели во время съемок фильма на киностудии в Илинге, то ли сбежали из поврежденного вольера во время урагана 1987 года. Раньше попугаи жили в основном на юго-западе Лондона, однако их популяция стабильно растет, и теперь их можно заметить даже в Кенсингтонских садах.

 

Лондон Олимпийский и спортивный

Лондон на сегодняшний день является единственным городом в мире, который трижды принимал у себя Олимпийские Игры современности – в 1908, в 1948 и в 2012 годах. Каждая из Олимпиад была ознаменованием своей эпохи и преображала облик как Лондона, так и олимпийского движения в целом.

От Олимпиады 1908 года в британской столице мало что осталось. Она проходила в районе Уайт-сити, который назван в честь сооруженного там в начале XX века выставочного комплекса из зданий, облицованных белым мрамором. Там проходили крупные зарубежные выставки, посвященные Франции, Японии, Австралии и США, там же был построен и олимпийский стадион, просуществовавший в разных видах – от футбольного стадиона до стадиона для собачьих бегов – до 1980‑х годов.

С этим стадионом связана любопытная история, объясняющая, почему олимпийская дистанция марафона в 42 километра была в 1908 году удлинена на 195 метров. Дело в том, что финиш марафона должен был проходить прямо у королевской ложи стадиона, однако для этого потребовалось добавить к дистанции дополнительный отрезок – в то время это было сделать легче, чем сейчас, и олимпийская марафонская дистанция с тех пор имеет такую «неровную» длину.

На месте стадиона теперь располагается Медиа-деревня Би-би-си. В ее дальнем углу, однако, находится стена почета олимпийцев Игр‑1908, в числе которых и первый российский олимпийский чемпион – Николай Панин-Коломенкин, который именно в Лондоне выиграл «золото» в фигурном катании (тогда оно входило в программу летних Игр, ибо зимних еще не существовало). Здесь же в гранитную мостовую вмонтирована и бронзовая полоса, символизирующая финишную линию того самого марафона.

Игры 1948 года стали символом послевоенного возрождения Британии и остального мира, и в то же самое время символом экономии и скромности в организации. Не было построено никаких новых объектов, центром Олимпиады стал футбольный стадион «Уэмбли» на северо-западе Лондона, где уложили легкоатлетические дорожки, плюс еще два десятка существующих спортивных сооружений в разных районах британской столицы. Одним из последних сохранившихся до наших дней в практически неизменном виде объектов Олимпиады‑1948 является велодром в районе Херн-хилл на юге Лондона, который в 2010 году, в канун третьей лондонской Олимпиады, был спасен от закрытия еще как минимум на 15 лет.

Легкоатлетический трек, к слову сказать, впоследствии был перенесен в спортивный клуб Eton Manor на востоке Лондона, где более полувека спустя, по иронии судьбы, прошла Олимпиада 2012, а на месте теперь уже бывшего клуба разместились вспомогательные спортивные объекты.

Олимпийские и Паралимпийские Игры 2012 го-да с самого начала были заявлены как первые в истории «зеленые», компактные и задуманные на многие годы вперед. Игры‑2012 были призваны дать импульс развитию отстававшего и считавшегося традиционно депрессивным восточного Лондона. В Стратфорде развернулась самая масштабная единовременная стройка во всей его истории, которая подняла цены на жилье, помогла очистить от промышленного загрязнения водоемы и почву, оставив после себя первый за последнее столетие новый большой парк, созданный в британской столице. После Олимпиады ему было присвоено имя королевы Елизаветы и он открылся для посещения и проведения различных массовых мероприятий. Это современный ландшафтный парк с лужайками и каналами, детскими площадками и удобной уличной мебелью на фоне прославившихся на весь мир в 2012 году сооружений – Олимпийского стадиона, Аквацентра, велодрома и футуристической инсталляции «Орбита».

Самой важной мантрой лондонских Игр стало слово «наследие». Практически все объекты строились с прицелом на последующую трансформацию, как только завершатся соревнования и отыграют победные гимны. Олимпийский стадион на 80 тысяч мест уменьшился более чем вдвое, чтобы стать домашним стадионом футбольного клуба «Вест-Хэм», где также будут проводиться легкоатлетические соревнования, в частности чемпионат мира 2017 года. Другие объекты Олимпийского парка были либо переоборудованы под местные нужды, либо разобраны и перенесены в другие места. Олимпийская деревня превратилась в жилой район, где соседствуют апартаменты класса «люкс» и доступное жилье, построенное по самым современным экологическим стандартам.

Говоря о других видах спорта, которые ассоциируются с Лондоном, конечно, нельзя не упомянуть футбол. Как минимум четверть клубов английской Премьер-лиги родом из Лондона. В Лондоне также находится главный футбольный стадион страны – «Уэмбли», на котором проводятся ключевые национальные и международные матчи сборной Англии и финальные матчи клубных турниров. В начале 2000‑х годов стадион был кардинально перестроен и увенчан огромной белой аркой, которая видна за много километров вокруг. Реконструкция стадиона стала притчей во языцех из-за многочисленных задержек и перерасходов средств.

Футбольные фанаты со всего мира приезжают, чтобы посетить стадионы лондонских клубов «Челси» («Стамфорд-бридж»), «Арсенал» («Эмирейтс»), «Тоттенхэм» («Уайт-харт-лейн»), «Фулхэм» («Крейвен-коттадж»), «Вест-Хэм» («Аптон-парк»), «Куинс Парк Рейнджерс» («Лофтус-роуд»).

Стадион «Крейвен-коттадж» был построен на берегу Темзы в районе Фулхэм еще в конце XIX века и с тех пор мало изменился. Поражают его узкие дверцы для прохода зрителей и общая компактность, даже миниатюрность, не характерная для современных футбольных комплексов. В бытность владения клубом арабского бизнесмена Мохамеда аль-Файеда перед входом на стадион была установлена статуя Майкла Джексона.

На стадионы «Эмирейтс» и «Уэмбли» устраиваются специальные экскурсии, которые магическим образом оканчиваются в сувенирных магазинах, где продаются всевозможные сувениры с футбольной символикой и где можно получить сертификат побывавшего в культовом футбольном месте. А те, кто интересуется историей футбола, могут отправиться в Хайбери-сквер (Highbury Square). До 2006 года здесь находился старый стадион «Арсенала» – «Хайбери». Сохранившиеся красно-белые здания трибун в стиле арт-деко были инкорпорированы в новые современные жилые комплексы, а на месте самого поля ныне устроен сквер.

Еще одно интересное место, связанное с историей «Арсенала», – это уже упоминавшийся Королевский арсенал в Вуличе. Именно там, рядом с пабом The Dial Arch, установлен монумент в виде футбольного мяча, где рассказана история команды, сколоченной в конце XIX века работниками местных оружейных заводов и названной в честь Королевского Арсенала.

Из других популярных лондонских спортивных сооружений стоит назвать регбийный стадион «Твикенхэм» (где вне сезона также проходят концерты) и крикетные площадки «Лордс» и «Овал». Регби и крикет необыкновенно популярны в Англии, и крупные соревнования захватывают всю страну, а на улицах и в пабах Лондона ажиотаж не меньше, чем во время футбольных состязаний.

Теннисный Лондон представлен прежде всего масштабным спорткомплексом в Уимблдоне, а также небольшим клубом Queens в районе Баронс-корт, где проводится один из «травяных» турниров в преддверии Уимблдона. Уимблдонский спорткомплекс интересен не только в те две недели в середине лета, когда тут проходит один из четырех турниров «Большого шлема».

Здесь находится музей тенниса, открытый круглый год, где выставлены главные трофеи Уимблдона – кубок и «салатница», а также интересные теннисные артефакты, включая бело-золотое платье Марии Шараповой и ее кроссовки. В посещение музея также входят и туры по самому спорткомплексу, в ходе которых выпадает редкая возможность и заглянуть в раздевалки спортсменов, и посидеть в зале для пресс-конференций, и пройти по подземным тоннелям под кортами.

В XIX веке Лондон также стал местом, где зародились современные шахматные турниры. Это случилось в ресторане «Симпсонс» на Стрэнде (о нем подробнее в главе «Лондон литературный»). Здесь устраивались шахматные состязания, о чем до сих пор напоминают клетки с фигурами над входом в ресторан, а также шахматная доска с именами участников турниров и выставка предметов, связанных с историей шахмат в Simpsons, в вестибюле ресторана.

Еще один примечательный «чесс-артефакт» находится в холле гостиницы Sheraton Park Lane на улице Пиккадилли. Это памятная доска в честь поединка за мировую шахматную корону, который разыгрывался в этом отеле в 1986 году между двумя извечными соперниками – советскими гроссмейстерами Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым.

Для тех же, кто хочет сам сыграть в шахматы под открытым небом, в Холланд-парке приготовлена огромная клетчатая доска с фигурами ростом с ребенка.

 

Лондон с высоты

Практически все приезжающие в Лондон обращают внимание на бесконечную череду самолетов, с полутораминутными интервалами идущих на посадку в крупнейшем столичном аэропорту «Хитроу» (Heathrow) прямо над городом. Зачастую знакомство или долгожданная встреча после разлуки с городом происходит именно с борта самолета.

Лондон – одна из немногих столиц мира, дающих возможность авиапассажирам насладиться панорамой города с высоты. Прибывающие могут с удовольствием отыскивать знакомые достопримечательности – здание парламента, огни Пиккадилли-серкус, Букингемский дворец, футбольные стадионы «Стамфорд бридж» и «Крейвен-коттадж», оранжереи ботанического сада Кью-гарденс и даже собственные дома.

Особенно завораживающее зрелище открывается тем, кто идет на посадку в лондонских аэропортах вечером 5 ноября и в ближайшие к этому дню выходные, когда в Британии отмечается Ночь Гая Фокса и повсюду устраиваются фейерверки и горят огромные костры (подробнее об этом празднике рассказано в разделе «Лондон круглый год»).

В отличие от Рима или Москвы, Лондон практически никогда не называют городом на холмах, несмотря на то что он действительно стоит на холмах, откуда зачастую открывается великолепная перспектива разных районов Лондона. Среди таких естественных смотровых площадок – Примроуз-хилл к северу от Риджентс-парка, где тусуется продвинутая молодежь и откуда смотрят фейерверки; Парламент-хилл в Хэмпстеде, где запускают воздушных змеев и валяются на траве; холм, на котором стоит Королевская обсерватория в Гринвиче и откуда видно сразу два лондонских финансовых центра – Сити и Кэнэри-Уорф; а также два холма с телебашнями, названные в честь возведенных там в XIX веке викторианских «народных» дворцов – Александра-палас на севере и Кристал-палас на юге города. С холма Кэмпден-хилл когда-то был виден Виндзорский замок, о чем напоминает название паба The Windsor Castle на улице Кэмпден-хилл-роуд, однако теперь о холмистом прошлом этого района и соседнего с ним Ноттинг-хилла напоминают лишь резко спускающиеся вниз улицы.

Если же говорить о точках обзора, сооруженных человеком, то самой старинной и известной из них, безусловно, является Монумент в лондонском Сити. Он уже встречался нам в рассказе о Великом лондонском пожаре 1666 года, в ознаменование ликвидации которого и был сооружен в середине 1670‑х годов по проекту сэра Кристофера Рена.

Уникальность этой колонны в том, что она полая, с лестницей внутри, по которой можно забраться на огороженную решетчатой клеткой миниатюрную смотровую площадку с неплохим видом на Сити, Темзу и ее южный берег. Вскоре после возведения Монумента на него взбирался Петр I, побывавший в Лондоне в конце XVII века, о чем осталась запись в журнале путешествия: «Были… на столбе, с которого весь город знать». По свидетельствам историков, с колонны царь «видал весь город; он рассматривал его в зрительную трубу, и у предводивших его расспрашивал о всем с великою подробностию».

Не обошел вниманием Монумент и Николай Карамзин, так описавший его в своих «Письмах русского пушественника»: «Верст за пять увидели мы Лондон в густом тумане. Купол церкви св. Павла гигантски превышал все другие здания. Близ него – так казалось издали – подымался сквозь дым и мглу тонкий высокий столп, монумент, сооруженный в память пожара, который некогда превратил в пепел большую часть города».

С точки зрения практической пользы имеет смысл купить двойной билет на Монумент и на галереи Тауэрского моста и тем самым попасть внутрь еще одного легендарного лондонского сооружения и взглянуть на него с новой, менее стереотипной стороны. Экскурсия внутрь моста раскрывает тайны его постройки и работы (до сих пор мост разводят несколько раз в день для прохода высоких судов – расписание подъема висит на самом мосту и обновляется в Интернете). Кроме того, недавно в галереях между башнями моста сделали стеклянный пол, добавляющий экстремальных ощущений посетителям, под ногами которых оказывается пропасть в несколько десятков метров над Темзой. Две точки – монумент и мост – перекликаются между собой, так как их можно увидеть одну с другой.

Также выстроенный после Великого пожара новый собор Святого Павла высотой 111 метров, спроектированный тем же сэром Кристофером Реном, в течение двух с половиной столетий оставался самым высоким сооружением Лондона. Взобраться на купол собора, несмотря на всю туристичность и относительную дороговизну этой затеи, все же стоит, не только ради вида с вершины купола, но и ради посещения «Галереи шепотов» с ее уникальной акустикой.

Ну а если платить не хочется или не дружите с высотой, можно просто прийти в собор во время одной из служб и бесплатно пройти внутрь, чтобы насладиться величественностью и высотой здания изнутри. Мне однажды повезло попасть на службу, где англиканский священник рассказывал про Серафима Саровского, а сам собор в то время украшали четыре полотна русского художника Сергея Чепика.

Перехватившая в 1960‑е годы у собора первенство по высоте 190‑метровая телекоммуникационная башня BT Tower в первые годы своего существования также предлагала посетителям уникальный опыт – в дополнение к созерцанию видов со смотровой площадки ужин во вращающемся ресторане Top of the Tower. Однако после того, как в 1970‑х годах в туалете ресторана североирландские экстремисты взорвали бомбу, доступ широкой публики на башню был закрыт. В настоящее время она иногда открывается для корпоративных приемов и презентаций, а светящиеся панели на вершине башни используются не только для рекламы, но и, например, для торжественных объявлений о рождении королевских наследников.

Рекорды высоты новых небоскребов в Лондоне в наши дни обновляются и снова побиваются чуть ли не каждый год, и многие новостройки почитают за честь придумать что-то, что привлечет посетителей, стремящихся оказаться на высоте.

Совершенно бесплатно можно подняться на смотровую площадку торгово‑офисного центра, выстроенного прямо рядом с собором Святого Павла. Она не самая высокая в Лондоне, но оттуда открываются замечательные виды на сам собор и на галерею «Тейт Модерн» на другом берегу реки, и там же находится модный ресторан и бар Madison.

Некогда самый высокий небоскреб лондонского Сити – Natwest Tower, ныне называющийся Tower 42 – оригинального черного цвета и в проекции напоминающий многогранный логотип банка Natwest, имеет на 42‑м этаже бар Vertigo 42, где можно выпить шампанского за стойкой, обращенной к огромным стеклянным окнам – если повезет с направлением, то вид будет шикарный. Бар работает только по будням, и места нужно бронировать заранее, за несколько дней.

Построенные и открытые уже в нынешнем десятилетии небоскребы в Сити – Heron Tower и Walkie-Talkie – также предлагают своим посетителям развлечения «с видом». Это вкусный и дорогой японский ресторан Sushisamba на 38‑м и 39‑м этажах Heron Tower со стеклянными стенами и полом, там необходимо бронировать столик за две-три недели. И это целый садово‑ресторанный комплекс на вершине небоскреба по адресу 20 Fenchurch Street, прозванного Walkie Talkie за его форму (именно она стала причиной наделавшего много шума несколько лет назад инцидента, когда в солнечные дни стеклянные конструкции превращались в подобие линзы и чуть ли не поджигали окрестности).

Попасть в «Небесный сад» (Sky Garden) можно совершенно бесплатно, но места забронированы на много недель вперед. Зато чуть ли не на завтра можно забронировать столик для завтрака и попасть в тот же самый сад с панорамным балконом, а заодно выпить кофе с булочкой по цене обычного лондонского кафе. Тут же есть и ресторан для более основательного обеда или ужина, откуда тоже имеется доступ в сад с настоящими пальмами, цветами и альпийскими горками.

На востоке Лондона, помимо уже упоминавшейся в главе про лондонский транспорт канатной дороги, стоит окунуться в весьма необычный экспириенс и взойти на крышу сооружения, которое сейчас называется O2 Arena, а раньше звалось «Купол тысячелетия» (Millennium Dome). На вас оденут специальное обмундирование, и вы начнете восхождение на купол, похожий на инопланетную станцию, попутно осматривая окрестные виды. Чем-то похоже на восхождение на знаменитый мост через Сиднейскую бухту, но, может, чуть менее высоко и чуть менее экстремально.

Еще одна возможность взглянуть на Лондон с необычного ракурса – это посещение возведенной к Олимпиаде 2012 года 115‑метровой футуристической инсталляции под названием «Орбита» (ArcelorMittal Orbit) в Олимпийском парке. Это самая высокая доступная всем желающим точка в восточном Лондоне (если не считать небоскребов Кэнэри-Уорф, куда широкой публике доступ закрыт).

Автором дизайна этого монументального сооружения стал один из самых успешных современных британских художников индийского происхождения, член Королевской академии искусств и лауреат престижной Тернеровской премии Аниш Капур. Темно-красная структура в виде извилистой спирали из переплетенных олимпийских колец кому-то напоминает трассу для «американских горок» а кому-то – кальян. Ажурная инсталляция словно перекликается с похожей по структуре белой 134‑метровой аркой стадиона «Уэмбли», расположенного на западе Лондона. Подняться на смотровую площадку можно на лифте, а спуститься вниз – по замысловатой винтовой лестнице.

Как бы мы ни старались обойти вниманием в этой книге самые «раскрученные» достопримечательности Лондона, для колеса обозрения «Лондонский глаз» (London Eye) все-таки невозможно не сделать исключение. Ставшее поистине символом Лондона XXI века (во время открытия в канун 2000 года оно называлось «Колесо тысячелетия»), оно по-прежнему является самым высоким в Европе, но уже не в мире. Сменившее несколько спонсоров (от British Airways до Coca Cola), оно остается самой популярной платной достопримечательностью Лондона – ежегодно его посещают около 3,5 миллионов человек.

В течение почти полутора десятилетий London Eye также являлся самой высокой обзорной точкой Лондона, пока пальму первенства у него в 2013 году не перехватил 310‑метровый небоскреб «Осколок» (The Shard) на южном берегу Темзы. Несколько верхних этажей здания будут отданы под галереи и смотровые площадки – как закрытые, так и открытые изменчивой лондонской погоде. Путешествие на самую высокую точку Лондона – View from The Shard («Вид с Осколка»), однако, не из дешевых: при бронировании онлайн взрослый билет обойдется в 25 фунтов, а при покупке на месте – в 30 фунтов. Сложно сказать, стоит оно того или нет, но при хорошей погоде запоминающееся приключение обеспечено. При этом в дополнение к самому виду с небоскреба посетителям предлагается целый ряд высокотехнологичных и познавательных приключений.

Сразу на входе их встречает стена с высказываниями известных людей о Лондоне и коридор-галерея с портретами знаменитых британцев прошлого и настоящего в необычных ситуациях. Например, мэр Лондона Борис Джонсон чистит ботинки бывшему мэру Кену Ливингстону, королева Елизавета II катится рядом с королевой Елизаветой I на самокатах с любимыми собаками, Уильям Шекспир и Чарльз Диккенс гребут в одной лодке, а Маргарет Тэтчер и Карл Маркс рассекают по улице на велосипеде-тандеме.

Радиус обзора в ясную погоду может достигать 40 миль (64 километра). А если вам вдруг не повезет и видимость наверху будет нулевой, владельцы аттракциона обещают разрешить вам бесплатно прийти в другой раз. Для полноты обзора зрителям предлагается воспользоваться «рассказоскопами» (Tell-scopes), которые могут не только наводиться на объекты внизу, но и дополнять виды рассказами о достопримечательностях и предлагать сравнить их облик в разное время дня и ночи.

Также в здании находится самый высокий туалет, в котором все стены стеклянные и вид потрясающий, а снизу все равно никто не увидит. Тут же самый высокий магазин Лондона, где продаются сувениры, связанные с The Shard. Среди них – меховые лисята, прототипом которых стал лис, поселившийся на строительной площадке и даже умудрявшийся забираться на высокие этажи здания. Строители дали ему прозвище Ромео и подкармливали его до тех пор, пока ветеринарная служба не увезла его в питомник и затем не выпустила обратно в естественную среду обитания.

Сооружение небоскреба в Лондоне вызвало в свое время немало общественных споров и дискуссий. Его силуэт просматривается практически из любой точки города, что вызвало озабоченность граждан и организаций, занимающихся сохранением исторического наследия британской столицы. В какой-то момент ЮНЕСКО рассматривала постановку лондонского Тауэра в список объектов всемирного наследия, находящихся под угрозой. По сходной причине, кстати, небоскреб Leadenhall Building, прозванный в народе «Теркой для сыра» (The Cheesegrater), был спроектирован с наклоном, чтобы минимизировать заслон исторической перспективы Лондона с видом на собор Святого Павла.

Однако авторы проекта и городские власти сумели убедить всех в том, что «Осколок» принесет столице больше пользы, чем вреда. Теперь остроконечный силуэт вошел в число самых узнаваемых лондонских достопримечательностей вместе с часовой башней Биг-Бен, собором Святого Павла, колесом обозрения London Eye и башней The Gherkin.

В течение нескольких месяцев после окончания строительства The Shard пребывал в статусе самого высокого здания Европы, однако в конце 2012 года пальму первенства у него перехватил 339‑метровый небоскреб «Меркурий Сити Тауэр» в деловом районе Москва-сити.

Общая рекомендация для всех точек обзора Лондона с высоты – это постараться попасть туда на закате, когда над городом спускаются сумерки и постепенно зажигаются городские огни. Это самое романтичное и лучшее для фотоснимков время, когда за короткий период город совершенно преображается буквально на глазах. Дневное время тоже вполне подходящее, а вот в темное время суток вы увидите только россыпь из мириадов огней, а вот масштаб и детали как-то потеряются.

 

Лондон авиационный

В Лондоне и его окрестностях целых шесть аэропортов, которые принимают рейсы гражданской и частной авиации со всего мира и дают немало возможностей для плейнспоттинга (наблюдения за самолетами), ставшего популярным хобби среди жителей столицы. Плейнспоттинг стал популярным в Британии еще со времен Второй мировой и «холодной» войны, когда правительство предписывало гражданам на всякий случай следить за подозрительными самолетами в небе. Постепенно это переросло в хорошо организованное и технически продвинутое хобби, которое при этом доступно всем желающим. Поощряется это и тем, что в Лондоне и Британии плейнспоттинг как явление не ограничен какими-то законами или правилами и не считается потенциальной угрозой безопасности авиасообщения.

Так что тем, кому хочется своими глазами вблизи увидеть взлетающие и садящиеся самолеты в британской столице, стоит отправиться поближе к лондонским аэропортам, откуда можно наблюдать лайнеры во всей красе.

Самый большой поток самолетов, конечно же, в главных воздушных воротах Лондона – аэропорту «Хитроу» на западе британской столицы, однако точки для наблюдения там нужно выбирать с учетом направления взлета и посадки самолетов – обычно оно меняется каждый день утром и в 15.00 в зависимости от ветра и необходимости чередования взлетно-посадочных полос для снижения шумовой нагрузки на близлежащие жилые районы.

На огромной лужайке недалеко от станции метро Hatton Cross (если перейти дорогу и пройти вдоль шоссе мимо автозаправки до пересечения с улицей Myrtle Avenue) постоянно дежурят десятка два заядлых плейнспоттеров. Узнать их можно по мощным биноклям и фототехнике, а также по спискам прибывающих рейсов, с которыми они сверяются, хотя сейчас все чаще это делается с помощью приложений для смартфонов (например, Plane Finder или RadarBox24). Авиалюбители попроще приходят на лужайку с детьми и корзинками для пикников. В «Хитроу» можно за час увидеть весь парад современного западного авиапрома: от небольших региональных самолетов Bombardier до гигантских аэробусов А380, прибывающих в Лондон со всего земного шара.

А вот куда не стоит идти, чтобы полюбоваться на самолеты, так это на последний этаж автостоянки у терминала 3 в «Хитроу», как делают некоторые. Оттуда действительно открывается неплохой вид, но долгое нахождение там привлекает сотрудников безопасности аэропорта, которые могут начать задавать вопросы. Если же у вас там припаркована машина или вы просто выходите на несколько минут взглянуть на панораму аэропорта и не обвешаны при этом фотокамерами и биноклями – проблем возникнуть не должно.

Недавно в «Хитроу» появилась и официальная смотровая площадка. Правда, доступна она только пассажирам, вылетающим из терминала 4, но поскольку «Аэрофлот» и «Трансаэро» используют именно этот терминал, у пассажиров российских авиакомпаний есть неплохие шансы. Площадка оригинально оформлена и оснащена биноклями.

Из других приятных мест, чтобы отдохнуть, понаблюдать за самолетами и сделать неплохие фото, стоит назвать просторный и зеленый задний двор отеля Premier Inn (15 Bath Road) со столами и скамейками, куда можно даже заказать напитки из гостиничного бара, а также небольшой парк в деревне Лонгфорд (Longford), куда довольно просто добраться автобусом от терминала 5 «Хитроу» (маршруты 81 и 423, остановка Heathrow Close). Приятный сюрприз – автобусы в прилегающей к аэропорту зоне возят пассажиров бесплатно. Сама деревенька также очень живописная, с парочкой местных пабов и утопающими в цветах домиками. Кстати, через несколько лет ее может не стать, если британские власти одобрят вариант расширения аэропорта «Хитроу» на северо-запад.

Еще одна деревенька – Хармондсворт (Harmondsworth) – неподалеку от «Хитроу» также может пострадать при планируемом расширении аэропорта. Она ведет свою историю еще с англосаксонских времен, и побывать там стоит по двум причинам. Во‑первых, чтобы познакомиться с тем, как местные жители ведут кампанию за сохранение исторического наследия, которому грозит развитие современного технического прогресса. Во‑вторых, чтобы увидеть один из необычных образцов этого исторического наследия.

Как это ни странно, это не особняк, не церковь и даже не «романтические руины», а огромный амбар. Ему почти 600 лет, он был выстроен в 1425–1427 годах по распоряжению Уинчестерского колледжа как часть местной фермы, которая снабжала его продовольствием. Амбар с массивными дубовыми колоннами и балками, поддерживающими крышу, почти все время служил по назначению, пока в 2011 году его не выкупила организация English Heritage, чтобы сохранить для потомков. Здание длиной в 58 метров, шириной в 12 и высотой в 11 скорее походит на собор, чем на хозяйственный сарай. Британский придворный поэт-лауреат сэр Джон Бетчеман когда-то назвал его «собором Миддлсекса». Бетчеман на протяжении своей жизни посвятил немало времени спасению находившихся под угрозой исторических зданий, включая железнодорожный вокзал Сент-Панкрас (St Pancras), где в 2007 году ему поставили памятник – тот самый бронзовый человек в шляпе, который смотрит вверх и с которым так любят фотографироваться пассажиры вокзала.

Другая доступная возможность полюбоваться самолетами прямо в черте города – это лондонский аэропорт Сити (London City Airport). Несмотря на название, он находится не в старинном деловом районе, а на востоке, в районе доков. Туда несложно добраться на легком метро DLR. Поскольку этот аэропорт рассчитан в основном на бизнес-пассажиров, в субботу и в воскресенье утром рейсов может быть мало или вообще не быть, поэтому лучше перед поездкой свериться с расписанием на сайте аэропорта.

Лучшая точка для наблюдения – это крытая галерея, которая идет вдоль набережной канала и автомобильной парковки, буквально в пяти минутах ходьбы от самого терминала, где можно перекусить и попить чаю. Взлетно-посадочная полоса со всех сторон окружена водой, а взлеты и посадки небольших самолетов европейских авиакомпаний происходят поочередно. Приятным органолептическим дополнением станет запах патоки из расположенного по соседству сахарного завода Tate&Lyle. Еще одна неплохая точка для обзора – это мост через один из доков близ выставочного центра ExCel.

На обратном пути из аэропорта еще стоит сделать остановку на станции легкого метро «Понтун-док» (Pontoon Dock) и прогуляться по ландшафтному парку между спускающихся уступами жилых домов к Темзе. Именно здесь на реке в 1980‑х годах были установлены специальные современные заграждения против наводнений – Thames Barrier.

Другие лондонские аэропорты, расположенные дальше от столицы, менее приспособлены для наблюдения за самолетами, но при желании и там можно найти удачные точки. В «Гэтвике» (Gatwick), например, садящиеся самолеты прекрасно видно с платформ железнодорожной станции, а в «Лютоне» (Luton) достаточно просто выйти из здания аэровокзала, и все маневры самолетов перед взлетом и после посадки будут как на ладони. Бонусом в «Лютоне» на фоне однотипных лоукостеров станут прибытия самолетов частной авиации.

Отдельного визита заслуживает бывший аэропорт в Кройдоне (Croydon Airport), который более 30 лет служил главными воздушными воротами Лондона. Первый в мире специально построенный для этих целей международный пассажирский терминал сейчас является офисным зданием, но многие помещения закрытого еще в середине XX века аэропорта сохранены в качестве музея. Здесь можно узнать о том, как раньше перед полетом взвешивали не только багаж, но и пассажиров, примерить на себя наряды пилотов и путешественников 1930‑х годов, рассчитать необходимый запас топлива и координаты самолетов в диспетчерской рубке. Музей открыт в первое воскресенье каждого месяца.

 

Лондон королевский

Вестминстерский дворец (Westminster Palace), где сейчас заседает парламент, изначально был королевской резиденцией и де-юре на протяжении нескольких веков продолжал ей считаться, хотя фактически монархи часто жили в других местах, например, дворце Плацентия в Гринвиче или Ричмондском дворце. Король Генрих VIII, который, к слову сказать, родился во дворце Плацентия, выстроил для себя дворец Брайдуэлл (Bridewell Palace) на месте средневекового постоялого двора на берегу реки Флит, рядом с церковью Святой Бригитты (о ней подробнее в главе «Лондон медийный»).

Дворец был построен по проекту могущественного и приближенного к королю кардинала Томаса Вулси. Здесь в 1528 году проходили предварительные консультации папской делегации по поводу возможности развода Генриха VIII с Екатериной Арагонской. Впоследствии дворец был передан на нужды города, долгое время в нем размещалась тюрьма, и со временем название «Брайдуэлл» стало нарицательным для других тюрем в Лондоне и за его пределами.

Сам же Генрих VIII в 1530 году экспроприировал у впавшего в опалу кардинала Вулси находившуюся по соседству с Вестминстерским дворцом резиденцию Йорк-плейс. На ее основе был возведен массивный и не имевший себе равных Уайтхоллский дворец (Whitehall Palace), на территории которого был и теннисный корт, и площадка для петушиных боев, и площадь для рыцарских поединков. Дворец стоил огромных денег и на долгие годы стал главной королевской резиденцией в Лондоне.

Позднее к нему добавятся Сент-Джеймсский дворец (St James Palace), построенный на месте бывшего лепрозория, и дворец Хэмптон-корт недалеко от Лондона, также конфискованный у кардинала Вулси. И если эти дворцы дошли до наших дней и по-прежнему используются, то Уайтхоллский дворец сгорел в 1698 году и больше не был восстановлен. На момент своего уничтожения это был самый большой и самый сложный дворцовый комплекс в Европе с полутора тысячами комнат, который больше напоминал маленький город, нежели единое здание.

До наших дней от Уайтхоллского дворца дошел только великолепный Банкетный зал (Banqueting Hall), построенный в 1622 году по проекту архитектора Иниго Джонса. Впоследствии по распоряжению короля Карла I он был украшен расписным потолком кисти Питера Пауля Рубенса, где в аллегорической форме восславляется отец Карла, король Яков I, при котором английская монархия все больше стала склоняться к абсолютизму.

По иронии судьбы именно перед этим зданием в 1649 году Карл I был казнен революционерами, упразднившими монархию более чем на десять лет. Над входом в Банкетный зал, который теперь служит музеем и сдается под разные приемы и конференции, установлен бюст Карла I, которого, по преданию, вывели на виселицу через одно из окон. Каждый год 30 января, в день казни короля, в Банкетном зале проводится мемориальная служба.

На месте, где проходили теннисные матчи и петушиные бои, сейчас здание канцелярии кабинета министров со знаменитой комнатой для брифингов «А» (Cabinet Office Briefing Room A – COBRA), где проходят экстренные заседания правительства во время чрезвычайных ситуаций. На площади для рыцарских турниров впоследствии был устроен плац для находящихся по соседству казарм Королевской конной гвардии (Horse Guards Parade), где ныне встречают зарубежных королей и президентов во время их государственных визитов в Лондоне и где устраивается ежегодный парад в честь дня рождения монарха (подробнее о нем – в главе «Лондон круглый год»).

Дворец Хэмптон-корт и Кенсингтонский дворец стали использоваться как королевские резиденции после Славной революции 1689 года, которая окончательно установила в Англии конституционную монархию и поставила во главе государства дуумвират в лице супружеской пары Вильгельма и Марии Оранских. Астматик Вильгельм предпочитал Кенсингтонский дворец всем остальным, поскольку он был расположен далеко от водоемов, которые вредили его здоровью. В Кенсингтонском дворце родилась будущая королева Виктория, восшествие которой на престол в 1837 году ознаменовало и смену официальной королевской резиденции, в роли которой утвердился Букингемский дворец. Первоначально построенный как аристократический особняк герцога Букингемского, он был приобретен еще королем Георгом III в 1761 году для его супруги, королевы Шарлотты, и даже носил название «дом королевы». Однако умереть Шарлотте было суждено во дворце Кью под Лондоном, где впавший под конец жизни в безумство король и его семья проводили немало времени.

Король Вильгельм IV предпринял неудачную попытку избавиться от Букингемского дворца, переведя туда парламент после пожара 1834 года, парламентарии отказались. Тогда дворец был расширен и достроен при участии архитектора Джона Нэша и с тех пор является официальной резиденцией британских монархов. Именно там живут королева Елизавета II и ее супруг, герцог Эдинбургский Филип.

При этом де-юре официальной резиденцией королевского двора остается Сент-Джеймсский дворец, где располагаются многочисленные вспомогательные подразделения, например, королевская часовня, пресс-служба принцев Уильяма и Гарри, королевская филателистическая коллекция или маршал дипломатического корпуса. Все иностранные послы в Лондоне считаются официально аккредитованными при Сент-Джеймсском дворе. В Сент-Джеймсском дворце по-прежнему живут несколько членов королевской семьи, так же как и в Кенсингтонском дворце. Принц Уэльский Чарльз и его супруга Камилла переехали в Кларенс-хаус, особняк, некогда принадлежавший любимой бабушке Чарльза, королеве-матери Елизавете.

Виндзорский замок под Лондоном является самой длительно действующей королевской резиденцией в мире. Он был построен еще при Вильгельме Завоевателе, а со времен правившего в начале XII века Генриха I стал постоянно действующей резиденцией монархов. Там же находятся захоронения около сорока царственных особ, включая королей Генриха VIII, казненного Карла I, а также всех монархов, начиная с Георга III. Замок серьезно пострадал от пожара в ноябре 1992 года, который королева Елизавета назвала «годом ужасов» (annus horribilis) для королевской семьи. Кроме того, в этот год распались браки трех ее детей. Сама Елизавета очень привязана к Виндзору и проводит там все больше времени, а не только пасхальные каникулы, как раньше. До сих пор ее нередко можно встретить на конной прогулке в Виндзорском парке – даже преклонный возраст не сломил ее любви к лошадям и верховой езде.

Дворец Хэмптон-корт, пожалуй, лучшее место для выезда за город в хорошую погоду, особенно летом. Туда удобно добраться и на поезде, и на машине. Он стоит на берегу Темзы, причем берега в этом районе естественные, а не заключенные в каменную оболочку гранитных набережных. Над водой склоняются деревья и шумит трава, над цветами вьются пчелы и бабочки. По реке медленно идут лодки, баржи и старомодные колесные пароходы. Все это сразу буквально переносит на страницы книги Джерома К. Джерома «Трое в лодке не считая собаки», действие которой частично разворачивается именно в Хэмптон-корте. Королевский дворец, который ныне являет собой эклектичный микс изначальной тюдоровской части с ее мрачными холодными залами и массивной барочной пристройки работы Кристофера Рена, открыт для исследования и ознакомления с самыми разными сторонами жизни королевских семей. Здесь можно увидеть тюдоровскую кухню в действии и понаблюдать за матчем (real tennis, старинная разновидность тенниса) на закрытом корте.

С одной стороны дворца – полузаросший сад в традиционном английском стиле (сюда можно попасть без обязательной покупки входного билета во дворец), рядом с которым знаменитый лабиринт из зарослей тиса, где можно за небольшую плату побродить, отыскивая выход по правилу левой или правой руки. С другой стороны – регулярный парк, устроенный приехавшими из Голландии королями Вильгельмом и Марией, которые во многом привнесли с собой культуру возделывания луковичных растений и прочие континентальные садовые новшества. Здесь же – удивительнейшее зрелище не только для Англии, но и для всего мира: самая старая и самая большая на Земле виноградная лоза, которой уже почти 250 лет и которая ежегодно приносит 200–300 килограммов виноградных гроздьев. В августе – сентябре урожай распродается посетителям дворца.

Хэмптон-корт ежегодно становится площадкой для проведения двух крупных событий – музыкального фестиваля и цветочного шоу. Музыкальный фестиваль собирает в июне эстрадных и оперных звезд со всего мира – в разные годы здесь выступали сэр Элтон Джон, Эрик Клэптон, Лайза Миннелли, Хосе Каррерас, Андреа Боччелли и многие другие.

Цветочное шоу проводится в самом начале июля и является «младшим братом» цветочного шоу в Челси, устраиваемого Королевским обществом садоводов в мае. Однако в отличие от Челси на выставку цветов в Хэмптон-корте легче достать билеты, там больше территория и меньше народу, а качество и количество экспонатов не хуже, чем в Челси. Официально цветочное шоу в Хэмптон-корте – это крупнейшая по площади выставка подобного рода в мире. Если более известное и проводящееся уже столетие в Челси шоу носит скорее международный и светский характер, то в Хэмптон-корте сильнее выражен традиционный английский компонент с садами, посвященными то женам Генриха VIII, то героям произведений Шекспира.

Практически во все королевские дворцы и резиденции – действующие и исторические – можно попасть, несколько сэкономив при этом на дорогих билетах. Государственные апартаменты Букингемского дворца и меняющиеся ежегодно специальные выставки о жизни королевской семьи открыты для посещения в августе-сентябре, когда королева Елизавета II проводит «отпуск» в Шотландии. Эта традиция первоначально появилась после пожара в Виндзорском замке, чтобы собрать средства на его восстановление, но теперь стала постоянным событием.

Сам Виндзорский замок открыт круглый год, и билеты в него действительны в течение года. Кларенс-хаус можно посетить в августе. А пять исторических королевских дворцов – Кенсингтонский, Хэмптон-корт, Банкетный зал, Лондонский Тауэр и дворец Кью – управляются специальным фондом и предлагают комплексный абонемент, который действует в течение года.

 

Лондонские поместья и предместья

Лондонская история не заканчивается на центральных районах, которые плавно переходят в спальные, как во многих других городах. В силу логики своего формирования, которую мы рассматривали в начале этой книги, Лондон со временем вобрал в себя районы, которые когда-то были его предместьями и жили своей интересной жизнью. Гринвич, Бромли, Кройдон, Уимблдон, Ричмонд, Хэрроу – сегодня это вовсе не пригороды, это, по меньшей мере, предместья Лондона, в каждом из которых есть что посмотреть и узнать из истории Англии и ее столицы. В черте города оказались богатые усадьбы и аристократические поместья, загородные резиденции и охотничьи угодья, прибежища художников и ученых. Многие из них были переданы бывшими хозяевами в управление крупных организаций по охране культурно-исторического наследия – English Heritage и National Trust.

Сравнительно недалеко от популярных прогулочных троп Хэмпстеда находится симпатичный купеческий дом постройки XVII века – Фентон-хаус (Fenton House). В нем собрана коллекция старинных клавишных инструментов, многие из которых до сих пор способны извлекать из себя звуки, а также многочисленные фарфоровые статуэтки. Некоторые экспонаты напоминают об истории семьи Фентонов, которые сделали бизнес на торговле России с Англией через Ригу, которая тогда была частью Российской Империи. Одна из дочерей владельца усадьбы – Маргарет Фентон – родилась в Риге, выросла в Лондоне, затем вышла замуж за английского купца Эдварда Клайва Бейли в Челтнэме, переехала с ним в Санкт-Петербург, где и умерла через семь лет, а ее муж – еще 20 лет спустя, и оба они похоронены сейчас на протестантском кладбище в Смоленске.

Фентон-хаус окружен необыкновенным обнесенным стеной садом, где весной цветут поля рябчиков, а в конце сентября устраивается Яблочный день, когда гостей угощают яблоками тридцати сортов из сада, которому уже 300 лет, а также медом из яблоневого цвета.

С «ботаническим» уклоном и поместье Чизик-хаус (Chiswick House) в одноименном лондонском районе, которое несколько лет назад пережило масштабную реставрацию. Ежегодно в феврале-марте здесь проходит лондонский фестиваль камелий, цветущих на рубеже зимы и весны. Старейшую в Британии и в мире за пределами Азии коллекцию этих растений собрал в 1820‑е годы 6‑й герцог Девонширский (также известный как «герцог-холостяк», потому как он никогда не был женат), который был страстным любителем садоводства и цветоводства.

Собрание камелий было размещено в огромной 100‑метровой застекленной оранжерее с куполом, поскольку в то время считалось, что камелии боятся морозов. Однако в английском климате они вполне хорошо себя чувствуют и цветут в открытом грунте.

Деревца камелий пережили несколько поколений владельцев поместья, однако в 1980‑е годы, в период упадка и запустения Чизик-хауса, коллекция едва не погибла от болезней и вредителей, однако Международное общество любителей камелий сумело спасти ее и привести в надлежащее состояние.

Сейчас в оранжерее собраны свыше 30 образцов камелий, возраст некоторых из них – почти два века, а некоторые являются прямыми потомками растений, посаженных при 6‑м герцоге Девонширском. Камелии всевозможных оттенков белого, розового, красного цветов и их комбинаций относятся к разным сортовым вариациям одного вида – камелия японская (Camellia japonica) – и цветут в разное время с февраля по март.

Еще дальше на запад Лондона, на полпути от центра к аэропорту «Хитроу» раскинулось поместье Остерли-парк (Osterley Park). Примечательна уже одна дорога к нему от станции метро «Остерли» (Osterley) – великолепного образца станционной архитектуры 1930‑х годов – через тихий жилой район и широкое поле, обрамленное вековыми деревьями, над которым «этажеркой» садятся самолеты.

Усадьба состоит из обширного парка, который приятно будет обойти в качестве моциона по периметру, наблюдая за постоянно меняющимся природным ландшафтом, и выйти в конце концов к монументальному особняку Остерли-хаус (Osterley House) в форме правильного квадрата с четырьмя башенками по углам. Первый дом на этом месте был построен торговцем и финансистом сэром Томасом Грешемом, который помогал управлять государственной казной трем детям короля Генриха VIII, которые успели побывать на престоле друг за другом – Эдварду VI, Марии I и Елизавете I. Он также уже встречался нам на страницах этой книги в качестве основателя Королевской биржи в Лондоне.

Впоследствии дом перешел во владение семьи банкиров Чайлдов, графов Джерсийских, и подвергся существенной перестройке (однако конюшни, где сейчас размещается кафе, остались со времен XVI века). Остерли-хаус «сыграл» роль Букингемского дворца в фильме 2009 года «Молодая Виктория» (Young Victoria) о первых годах царствования знаменитой британской императрицы. Во время Второй мировой войны он служил базой для подготовки добровольческого корпуса, а после войны был передан в управление National Trust. Среди экспонатов – портреты членов семьи Чайлд и шикарная коллекция мебели работы шотландского дизайнера Роберта Адама, который прославился как создатель собственного стиля оформления аристократических и даже королевских интерьеров в XVIII веке.

В одном из залов Остерли-хауса хранится посмертная маска российского императора Александра I, привезенная из Петербурга в 1826 году Артуром Уэлсли, 1‑м герцогом Веллингтонским, героем наполеоновских войн, который представлял Британию на похоронах царя, а через два года стал премьер-министром Великобритании. Герцог Веллингтонский был награжден маршальскими жезлами восьми стран, включая Россию (став единственным иностранцем, который был удостоен подобной почести при Александре I).

В 1965 году именно российский маршальский жезл был похищен из дома-музея герцога Эпсли-хаус (Apsley House) на углу Гайд-парка и так и не был найден. Кстати, дом-музей достоин отдельного посещения для знакомства с жизнью легендарного военачальника и политика первой половины XIX века, на правление которого пришлись эмансипация католиков, основание лондонского Кингс-колледжа и кардинальная реформа парламента, призванная ликвидировать печально известную систему «гнилых местечек» и более репрезентативно отразить начатую промышленной революцией тенденцию урбанизации Британии.

На юго-западе Лондона, в районе Твикенхэм, находится бывшее имение, принадлежавшее сыну другого премьер-министра Великобритании, сэра Роберта Уолпола, правившего примерно за столетие до герцога Веллингтонского. Хорас Уолпол прославился не только как историк, собиратель и покровитель английского искусства, но и как основатель жанра готического романа. Сюжет вышедшего в 1764 году романа «Замок Отранто» (The Castle of Otranto), действие которого происходит в эпоху первого крестового похода, был во многом навеян Уолполу-младшему строительством его собственного поместья в стиле готического замка, получившего название Строберри-хилл (Strawberry Hill).

Белоснежный замок причудлив не только снаружи, но и изнутри – в его интерьерах соединены идеи, почерпнутые из многих других сооружений – от Вестминстерского аббатства до гробниц старинных английских королей, а в создании интерьеров принимал участие уже знакомый нам Роберт Адам. Уолпол даже основал в усадьбе мини-типографию и открыл вход в поместье для посетителей по билетам – довольно революционное начинание для того времени. Коллекция искусства и интерьеры были распроданы через полвека после смерти самого Уолпола разорившимся новым владельцем поместья, и теперь хранители усадьбы собирают эти предметы – одно из зеркал, например, было недавно найдено в подвале британского Казначейства.

Если пойти от Строберри-хилл вдоль Темзы на восток, вскоре попадешь в места, связанные еще с одним известным именем английской словесности – поэтом XVIII века Александром Поупом, автором сатирических стихов и переводчиком Гомера. В Твикенхэме стоял его дом – Вилла Поупа (ныне не сохранившийся), а сам он нашел свой последний приют в приходской церкви Святой Марии.

Перейдя узкий пешеходный мост через Темзу, оказываешься на речном острове со странным названием Остров пирога с угрем (Eel Pie Island), издавна служившем прибежищем представителей артистических профессий. В 1960‑е здесь размещался музыкальный клуб, где выступали группы The Rolling Stones и The Who. Сейчас здесь – жилые домики, похожие на дачные, и лодочные клубы.

Прогулявшись еще ниже по течению реки, попадаешь в Йорк-хаус (York House) с его садами, соединенными изящным каменным мостом над дорогой. Миновав паб «Белый лебедь» (The White Swan), оказываешься у Орлеанского дома (Orleans House), где в начале XIX века нашла свое прибежище семья вынужденного уехать из наполеоновской, а затем вновь из уже постнаполеоновской Франции представителя Орлеанского дома Луи-Филиппа, будущего короля страны. Его свергнут в ходе революции 1848 года, и он снова вернется в Британию, где и окончит свои дни. От поместья, где жила семья Луи-Филиппа, осталась лишь необычная восьмиугольная башня и бесплатная художественная галерея, где проходят выставки, посвященные местной истории и искусству. Еще дальше на восток расположился открытый для посещения Марбл-хилл-хаус (Marble Hill House), построенный в XVII веке графиней Саффолкской, любовницей короля Георга II, где он ее периодически посещал, вдали от глаз всевидящей и всезнающей лондонской знати.

Неподалеку – последний сохранившийся в первозданном виде пешеходный паром через Темзу, а там и рукой подать до Хэм-хауса (Ham House) – поместья XVII века, построенного Яковом I для его сыновей и прекрасно сохранившимся до наших дней. Хэм-хаус «играл» роль Кенсингтонского дворца в уже упоминавшемся нами фильме «Молодая Виктория», а также дважды служил для съемок кинолент с Кирой Найтли, включая фильм режиссера Джо Райта «Анна Каренина». В саду поместья растет самый большой в Англии куст «держи-дерева» – растения, из которого, по преданию, был сплетен терновый венец Иисуса Христа.

Чуть выше на берегу реки также стоит фабрика Королевского Британского легиона по изготовлению красных бумажных маков, которые носят в ноябре в память о погибших в войнах (подробнее об этом – в разделе «Лондон круглый год») и собственно Ричмонда, где приятно оказаться в любой день и любую погоду, но особенно приятно – весной и летом, когда можно сидеть на набережной с бокалом и наслаждаться жизнью в компании таких же гедонистов.

По духу и по внешнему виду Ричмонд чем-то похож и на соседний Уимблдон – разве что Темзы поблизости не хватает. Если подняться от станции «Уимблдон» направо вверх по улице (если повезет, то летом на тротуаре можно наткнуться на жука-оленя – они там водятся), то буквально сразу попадешь на уютные улицы, которые даже называются по-уютному – Уимблдонская деревня (Wimbledon Village). В июне-июле дома здесь оккупируют теннисисты и их команды, приезжающие на одноименный теннисный турнир (о нем подробнее в разделе «Лондон круглый год»). В остальное время года здесь заметно тише, и можно спокойно насладиться и неторопливой трапезой, и походами по местным магазинчикам и лавкам.

Чуть дальше лежит огромная зеленая пустошь, местами переходящая в настоящий лес – Уимблдон-коммон (Wimbledon Common). На перекрестке перед ней нужно сделать выбор, достойный Ильи Муромца.

Если пойти налево, попадешь в бывшую усадьбу Каннизаро-парк (Cannizaro Park), главный дом которой превращен в отель, а окружающий его парк с прудами открыт для публики. Усадьба, где когда-то бывали в качестве гостей и король Георг III, и вышеупомянутый нами герцог Веллингтонский, названа по имени одного из ее прежних владельцев, сициалианца Фрэнсиса Платамоне, который впоследствии унаследовал титул герцога Каннизаро.

Если пойти прямо через лес, то попадешь в музей ветряной мельницы, построенной здесь еще 200 лет назад, которую в свое время отстояли и превратили в музейный комплекс местные жители. В доме при мельнице в начале XX века жил Роберт Баден-Пауэлл – именно здесь была написана значительная часть его скаутского учебника для мальчиков.

Если пойти направо, то в глубине жилого района внезапно вырастет настоящий тайский буддистский храм. Внутри – расписанные в 1980‑е годы стены со сценами из жизни Будды, в которые вклинились современники вроде Маргарет Тэтчер и матери Терезы. Снаружи, в саду – таблички с мудрыми изречениями.

На юго-восточной окраине Лондона, фактически уже в графстве Кент, близ аэродрома частной авиации Биггин-хилл, находится усадьба Даун-хаус (Down House), которая получила мировую известность благодаря британскому ученому, основоположнику эволюционной теории Чарльзу Дарвину. Добираться туда долго – на поезде, а потом на автобусе, но, поверьте, оно того стоит. Можно, кстати, совместить с посещением аэропорта, где периодически проводятся дни открытых дверей и разнообразные зрелищные мероприятия.

Поместье, ныне превращенное в музей, Дарвин купил после женитьбы на Эмме Веджвуд, представительнице «фарфоровой» династии. Здесь он прожил большую часть своей жизни и написал практически все свои научные работы, включая самую знаменитую – «О происхождении видов».

К 200‑летию ученого в 2009 году музей был реконструирован, первый этаж был воссоздан и теперь выглядит таким, каким он был при Дарвине, а на втором размещена экспозиция о его научной карьере и ее значении для мировой науки.

Дарвина знали и уважали в России в самые разные времена с момента публикаций его основополагающих трудов. В советское время эволюционная теория стала особенно популярной, так как она помогала оправдывать государственную политику атеизма. Но несмотря на это, никак не ожидаешь обнаружить в доме-музее Дарвина экспонаты, связанные с Россией.

Те, кто знает русский язык, не смогут упустить из виду экспонат в одной из витрин – письмо в большом пожелтевшем конверте, подписанном размашистым почерком с завитками. Это письмо Дарвину от генерал-губернатора Туркестана Констатина Петровича Кауфмана, датированное 9 мая 1879 года. Генерал-губернатор отдаленной провинции Российской империи откликнулся на газетное объявление от имени ученого и послал ему образцы семян разных сортов пшеницы.

Другим интересным экспонатом с отечественными корнями является большая медаль из сплава томпак, кстати изобретенного лондонским часовщиком. Это разновидность латуни темно-коричневого цвета. Медаль была отлита на Ленинградском монетном дворе в 1959 году и была приурочена к 150‑летию со дня рождения Дарвина и 100‑летию выхода его книги «О происхождении видов».

Помимо надписей на русском языке и характерного профиля Дарвина с окладистой бородой, на медали нанесено изображение парусника «Бигль», на котором он в молодости совершил свое кругосветное плавание.

В разных залах музея собрано множество экспонатов из самых разных стран, включая самые экзотические уголки Южной Америки, Африки, Океании.

Таким образом, замыкается своеобразный круг – с одной стороны, влияние Дарвина и его теории распространилось на весь мир, а с другой – свидетельства этого признания со всего мира, включая Россию, теперь можно увидеть в доме-музее ученого.

Особый интерес вызывает обширный сад при усадьбе – своеобразная научная лаборатория под открытым небом, в которой воспроизведены различные эксперименты Дарвина. В оранжерее собрана большая коллекция экзотических растений. Обязательно стоит пройти по стопам Дарвина по «Песчаной дорожке» (Sandwalk) вдоль периметра усадьбы. Он гулял здесь практически каждый день, производя моцион и обдумывая свои научные труды.

Также на юго-востоке, в Гринвиче, расположился дворец Элтхэм-палас (Eltham Palace), которым официально владеет британская корона, но королевские особы там давно не живут. Дворец сейчас находится под управлением English Heritage.

Изначально он был построен епископом Даремским, Энтони Беком, но затем, в начале XIV века, дарован королю Эдуарду II и в течение почти двух столетий служил королевской резиденцией. Здесь проводились рыцарские турниры и приемы в честь зарубежных гостей. В XVII веке несколько комнат во дворце отдали художнику Антону ван Дейку. Дворец сильно пострадал во время гражданской войны в Англии и пришел в запустение, практически превратившись в руины.

В нынешнем виде он возродился в 1930‑е годы, когда перешел в управление Стивена и Вирджинии Курто – основателей лондонского Института искусств Курто. Они воссоздали большой зал дворца, добавив к нему залы в стиле арт-деко. Домашний лемур Курто – Маджонг – имел собственную комнату на втором этаже и лаз в полу в оранжерею на первом этаже. После Второй мировой войны тут размещался военный учебный корпус, и только в начале 1990‑х годов замок был открыт для посещения. Из самых старых сохранившихся построек стоит обратить внимание на мост XV века, переброшенный через ров.