Этим утром, когда Аманда так настойчиво просила блинчиков, Дэвид сообразил, что она ничуть не собирается помогать детям семьи Стэнли в прохождении испытаний. Более того, мальчик заподозрил, что она специально старалась сделать так, чтобы испытания оказались как можно более трудными. Дэвид не понимал, почему ей так хочется все усложнять, но некоторые догадки по этому поводу у него уже появились. И они не имели никакого отношения к сверхъестественному.

В общем, так или иначе, Аманда сорвала планы Дэвида насчет завтрака, поэтому пришлось срочно придумывать что-то еще. Он решил подняться и задержать детей. Обычно они спускались к завтраку как только одевались, но сегодня брат загнал младших в свою комнату и прочитал им длинную лекцию, повторив все то, что уже сообщал накануне по поводу металлических предметов. Джени постоянно перебивала его и говорила, что она все это уже слышала, Эстер все время ныла, что хочет кушать, Блэр же и вовсе находился в прострации и глазел в окно. Дэвид не стал рассказывать детям о блинчиках, потому что, узнай они об этом, ему уже никакими силами не удалось бы задержать их в комнате даже на минуту, и об испытании они бы точно забыли.

Наконец, когда Дэвид был почти уверен, что Молли закончила готовить блинчики, он решил отпустить младших. Выйдя из комнаты, мальчик услышал голос мачехи:

— Дэвид, дети, где вы там? Блинчики остывают.

— Блинчики! — закричали Джени с близнецами и кинулись вперед брата вниз по лестнице с такой скоростью, что он чуть не свернул себе шею, пытаясь не дать им обогнать себя.

Дэвид остановился у двери, и Джени с шумом врезалась в него, за ней последовали еще два небольших толчка — это были Блэр и Эстер.

— Ну, наконец-то я всех их собрал, — сказал Дэвид, неспешно заходя на кухню. — Прости, что опоздали. Может, ты пойдешь рисовать, а я уж присмотрю за ними?

Как только Молли ушла, Дэвид убрал все столовые приборы с помощью полотенца, чтобы младшие ненароком по привычке не схватили их. Потом он намазал все блинчики маслом и джемом с помощью пластиковой ложечки, и дети принялись есть их руками. С джемом все было более-менее прилично, но Джени хотела блинчики с сиропом, и вот тут-то и началось самое страшное. Когда Дэвид после завтрака убирал на кухне, ему казалось, что все вокруг стало липким. Ну, разумеется, кроме столовых приборов.

До обеда все шло без происшествий, а на обед были сэндвичи и фрукты. На какое-то время даже выглянуло теплое солнышко, так что ноги Дэвида перестали напоминать гусиную кожу. Но впереди был еще ужин.

К моменту, когда отец уже должен был вернуться домой, Дэвид так и не придумал какого-нибудь достойного плана. В конце концов он решил: пусть каждый будет сам за себя. Отыскав младших на крыльце, брат сообщил им о своем решении.

— Значит так, — сказал он. — Я не могу придумать никакого выхода для всех нас. Я не могу найти пластиковые приборы, а Молли сказала, что если мы хотим гамбургеры, нужно было сказать ей об этом заранее, потому что на сегодняшний день она готовку уже распланировала. Поэтому вам придется самим придумать, как выйти из ситуации. Я пас.

— И что ты собираешься делать? — спросила Джени.

— Ну, единственное, что приходит мне в голову, — это попытаться есть руками, пока отец и Молли не видят, но, скорее всего, ничего из этого не выйдет. А если так, то я скажу, что у меня болит живот, и откажусь от ужина.

— Ты будешь голодать, — сказала Эстер.

— Нет, не буду. Во всяком случае, от одного пропущенного ужина я с голоду не умру, — ответил Дэвид, но Эстер все равно смотрела не него с недоверием. Малышка никогда не пропускала даже одного блюда, не говоря уж об ужине или обеде целиком, поэтому о голоде имела весьма смутные представления.

— Может, мне сказать, что у меня тоже живот болит? — предположила Джени. Для нее не представляло никакого труда отказаться от ужина, ее вообще всегда приходилось упрашивать съесть хоть что-то.

— Хорошо, Джени, — сказал Дэвид, — пусть у тебя болит живот. Тебе это явно больше подходит. А я придумаю что-нибудь другое.

Настроение у него было довольно кислое, ведь сегодня на ужин Молли готовила отбивные из баранины, а это была его любимая еда.

Тут на крыльцо вышла Аманда, и Дэвид сменил тему разговора. Он решил, что лучше не открывать ей планов на вечер. Но девочка стала бесцельно бродить вокруг крыльца, поэтому когда Дэвиду пришла в голову новая идея — и на этот раз действительно хорошая, — ему пришлось подождать, прежде чем поделиться ею с детьми.

Ужин начался весьма неудачно. Отец только что вернулся с работы, и (а это ясно каждому, кто попадал в подобные ситуации с родителями) это означало, что наступило самое неподходящее время вести себя неподобающим образом. Тем более если дети собираются безобразничать все разом.

Все трое детей опоздали к столу. Взрослые потребовали, чтобы они помыли руки перед едой, и, конечно, дело осложнилось из-за проблемы с металлическими кранами. Остальные в это время сидели за столом, и отец уже начал раздражаться, когда наконец-то Джени и Блэр зашли на кухню, после чего Молли встала и закрыла дверь, чтобы не было сквозняка. Она уже вернулась за стол, как вдруг в дверь постучали. Отец нахмурился и спросил:

— Эстер, это ты?

— Да, это Тессер, — ответила Эстер через дверь.

— Ну так входи же!

Через несколько секунд Эстер закричала:

— Я не могу!

Дэвид подумал, что она вполне могла бы обернуть дверную ручку юбкой и открыть дверь, но тут же вспомнил, что сегодня на ней были штанишки. Он взял салфетку и пошел сестре на помощь.

— Сядь на место, Дэвид, — сказал отец, отодвинул стул, направился к двери и резко открыл ее. Эстер с невинным видом вошла в кухню, в то время как отец покрутил ручку в одну и в другую стороны и проверил язычок замка.

— Ручка вполне исправна, Эстер, — сказал отец. — Ты не забыла повернуть ее перед тем как открывать дверь?

Эстер посмотрела на отца широко открытыми глазами, и Дэвид затаил дыхание. Сестра помотала головой и ответила:

— Нет.

— Не повернула? — спросил Джеффри Стэнли. — Ну так в другой раз не забудь, ладно? Сначала поверни ручку, потом толкни дверь.

Через минуту Молли попросила Дэвида достать масло и только сейчас обратила внимание на его купальные шорты. Вообще в семье Стэнли запрещалось сидеть в купальной одежде за столом. Отец решил напомнить об этом Дэвиду, и тут Дэвид перебил его и объяснил, что собирался играть с детьми у поливалки, но день так и не разгулялся, и пришлось отказаться от этой затеи.

— Немудрено, — ответил отец. — Джени, да в чем дело, в конце концов?!

Джени орудовала за столом обычными приборами, но на руках у нее были большие пушистые рукавицы из кроличьего меха. Эти рукавицы ей подарили на Рождество, но она никогда их не носила, потому что они были очень толстые и неудобные. Казалось, что ложку она держала в огромном белом шерстяном шаре, а на лице сиял чудовищный оскал — таким образом она не касалась губами ложки и ела непосредственно зубами.

Девочка широко улыбнулась отцу, при этом ее глаза и лицо с ямочками на щеках буквально сияли, как в рекламных роликах зубной пасты.

— Папа, у меня ручки замерзли, — сказала она кокетливо. — У меня весь день ручки мерзнут. Я, наверное, простудилась. — С этими словами она ненатурально, но очень громко хлюпнула носом.

Отец посмотрел на Дэвида, затем снова на Джени. Тут Молли рассмеялась, и отец тоже слегка улыбнулся, качая головой.

— Должно быть, у тебя своя собственная погода, — сказал он.

— Да уж, действительно, — сказала Молли, положила Блэру еду в тарелку и передала ему. — Очень переменчивая.

Какое-то время ужин проходил спокойно. Отец рассказывал Молли о полевой экспедиции, в которую собирался отправиться, и оба так увлеклись разговором, что не замечали происходящего за столом. Это, конечно, было к лучшему, потому что за столом творились действительно странные вещи.

Дэвид стал осуществлять свой план, который придумал в последнее мгновение; при этом он не сводил глаз с отца и Молли. За каких-нибудь полминуты ему удалось полностью избавиться от содержимого тарелки. Как раз перед ужином он положил в карман небольшой полиэтиленовый пакетик для овощей и сейчас, пока никто не видит, достал его и переложил туда весь свой ужин. Он решил спрятать пакетик с едой, чтобы поужинать позже, в своей комнате. Конечно, ему не очень-то нравилось, что мясо перемешается с гарниром, но это лучше, чем вовсе остаться голодным. Теперь, когда ужин лежал в пакете на коленях Дэвида, у мальчика появилась возможность поглядеть, как справляются с испытанием младшие.

Джени, похоже, неплохо навострилась управляться с приборами руками в варежках. Дэвид удивился, как это ему самому не пришла идея надеть рукавицы или перчатки. Впрочем, если бы все последовали приему Джени, план бы не сработал. Ей-то, пожалуй, сойдет с рук еда в рукавицах и с этим страшным оскалом, потому что она постоянно делает какие-то чудные вещи. Но если бы все вели себя таким образом, скандала не миновать.

Эстер подцепляла горошек с помощью чего-то похожего на лопатку. Приглядевшись, Дэвид понял, что это была лопатка из ее кукольного домика. К счастью, всё в этом домике было из пластика. Из лопатки действительно получилась неплохая ложка, за тем лишь исключением, что в нее умещалось не более двух горошин за раз.

Блэр и вовсе ел руками. Дэвид понял, что не пройдет и минуты, как отец заметит такое поведение и положит ему конец, однако тот довольно долго не обращал на Блэра внимания. Они с Молли были так увлечены разговором, что несколько минут вообще не видели ничего происходящего вокруг.

— Но Джефф, — говорила Молли, — как же мы будем целых три недели одни без тебя?

Блэр уже почти прикончил свою порцию картофельного пюре, Джени изо всех сил старалась нарезать отбивную, что было довольно непросто с рукавицами на руках, а Дэвид стал ощущать, что пюре у него на коленях довольно чувствительно греет ногу, как вдруг Аманда со стуком поставила стакан на стол.

— Ну, я не обязан соглашаться на это, — говорил отец, — но это ведь дополнительно оплачивается…

Он замолчал и посмотрел на Аманду. Все посмотрели на Аманду.

— Я чуть стакан не разбила, — сказала она.

Отец кивнул и уже было перевел взгляд обратно на Молли, но, к несчастью, заметил то, чего не должен был видеть.

— Дэвид, — спросил он, — где твой ужин? Тебе что, забыли положить?

— Да нет, — ответил Дэвид, — не забыли… Просто… просто я всё уже съел. Я сегодня очень проголодался.

— Да уж, я вижу. Добавки хочешь?

— Не-ет, папа, — ответил Дэвид, ерзая на стуле, потому что нога, на которой лежал гарнир из картофельного пюре, начала буквально гореть. — Я уже наелся, спасибо.

— Ты что же, с костями ел? — внезапно спросила Аманда.

Джени бросила на нее яростный взгляд.

— Да, с костями, — сказала она. — Он съел косточки. У Дэвида сильные зубы.

Дэвид через силу улыбнулся.

— Так получилось, что у меня костей в отбивной не было. Видимо, удачный кусок попался.

Отец посмотрел на Дэвида вопросительно и тут заметил нечто куда более преступное. Чтобы собрать с тарелки весь горошек, Блэр закатывал его в комочек из картофельного пюре, наподобие снежка, после чего засовывал все это в рот липкими жирными пальцами.

— Блэр! — воскликнул Джеффри Стэнли. — Что происходит?

Блэр проглотил кусок, облизал пальцы и сглотнул. Затем он улыбнулся, с серьезным видом посмотрел на отца и сказал:

— Я ем руками.

— Это я отлично вижу, — сказал отец. — Мне бы очень хотелось узнать, почему ты ешь руками.

Блэр наморщил лоб и задумчиво склонил голову. Он всегда так делал, перед тем как ответить на вопрос. Но сейчас Дэвид отчетливо видел, что отец не в настроении долго ждать, как обычно бывало, когда он говорил с Блэром.

— Почему я ем руками? — переспросил брат.

— Вот именно, — сказал отец, и голос его стал напряженным, как будто сейчас разорвется бомба.

Блэр снова наморщил лоб и очень, очень медленно проговорил:

— Потому… что… я должен… есть руками.

— Что это значит — «ты должен»? Почему ты должен?

В голосе отца появились пугающие надтреснутые нотки, и с минуту все сидели неподвижно и смотрели на него. Даже Аманда бросила взгляд на отца, быстрый взгляд, такой же, каким смотрела Джени, перед тем как перепрыгнуть через три клетки в настольной игре.

Тут Молли взяла отца за руку.

— Джефф, — сказала она, — так что там насчет твоей экспедиции?

Отец посмотрел на нее, потом снова на Блэра.

— Прекрати немедленно, Блэр, — сказал он. — И больше никогда не смей есть руками.

Блэр кивнул и перестал есть вовсе. К счастью, он почти закончил ужин, поэтому через несколько минут, когда Джеффу позвонили по телефону, а Молли подавала десерт, смог быстро вылизать свою тарелку.

Пока отца и мачехи не было рядом, Дэвид шепотом попросил Джени, чтобы та помогла Эстер, потому что если бы Эстер так и ела своей кукольной лопаткой, она бы до утра не управилась. Джени, как обычно, перестаралась. Она взяла ложку в ручку, одетую в рукавицу, изобразила на лице страшный оскал и показала Эстер, как не касаться губами металлической ложки. Зачерпнув чуть ли не половину содержимого тарелки, она начала кормить Эстер, и они управились почти за полминуты. Малышка, напуганная до смерти оскалом сестры, послушно открывала рот, не успевая даже прожевать предыдущую ложку. Она никогда не отличалась плохим аппетитом, но сегодня просто превзошла себя. Через минуту, когда Молли спросила, хочет ли Эстер кекс, та поперхнулась, и лицо ее начало синеть.

Молли закричала:

— Джефф, Эстер задыхается!

Отец вбежал в кухню из холла. Пока они с Молли поднимали Эстер руки и хлопали ее по спине, остальные успели расправиться с кексами и были готовы встать из-за стола.

Дэвиду показалось, что испытание в виде ужина было пройдено вполне успешно. Оно действительно оказалось трудным, каждый справился с ним по-своему, и всем в конечном итоге всё удалось.

Мальчик думал, что всё прошло весьма неплохо, пока Джени не спросила отца, можно ли всем выйти из-за стола. Отец, сидя с Молли за чашкой кофе, ответил:

— Да, конечно, можно.

Больше он ничего не сказал, но его тон не понравился Дэвиду, и теперь всё произошедшее виделось ему совсем в другом свете. Он начал думать, что ужин стал особенным испытанием для всех них, причем для всех по-разному. Когда Аманда чинно выходила из кухни, на лице у нее было такое выражение, что Дэвид невольно начал думать, не специально ли она выбрала именно такое задание.

Этим вечером, когда он как обычно обдумывал прошедший день перед сном, ему на ум пришли некоторые мысли о действительных намерениях людей.

Он решил, что Аманда в самом деле всерьез верит в магию, и не важно, что у нее было на уме, когда она предложила детям семьи Стэнли войти в мир оккультизма. Он также подумал, что у него у самого, пожалуй, тоже имелись несколько тайных идей по поводу того мира, в который приглашала его Аманда. Причем об этих идеях он никому никогда не говорил и даже самому себе боялся до конца признаться в их существовании.

В одном он был уверен на все сто процентов: он выдержит все испытания, какие бы ни придумала Аманда, а потом… ну, потом посмотрим, что из этого получится.