Лишь бы ворчать… Только сердце устало. Родина есть и её вдруг не стало. Солнце сияло, но скрылось за тучей. Карлик горбатый забился в падучей. Тут тараканы сквозь узкие щели выползли дружно, наметили цели и растащили – до капли, до крошки всё из избушки на курячьих ножках. Двинулись дружно тяжёлые танки, хлынули деньги в распухшие банки. Будто бы в шапке они – невидимке. Лихо взымают с меня недоимки. Я же, замызганный житель обочин, вижу прекрасно, как мир стал непрочен. Стал он какой-то козлино-звериный. Поздно искать неурядиц причины. Вот, существую с улыбкой безверья, тихо печалясь за запертой дверью. Вьюжит позёмкой в степи дикий ветер. Вырвались вдруг из меня строчки эти. 2017

Люди, люди – что же с вами? Поменялись вы местами со зверьём, одев их маски, без приказа, без указки. Трудно жить без револьвера офигенного размера в мире столь материальном, безнадёжно аморальном. Нет ни счастья, ни покоя. И вонючею трухою оказалась жизни фаза. Но ведь нет противогаза. Как холопу прокормиться, словно я лесная птица; словно я не звук – а эхо, отблеск, тень былого смеха. Вот, строчу из пулемёта строчками в лицо блокнота; кипячусь, да толку мало. Просто вдруг обидно стало. 2017

Забрали всё. В измученной стране прошёл тайфун чудовищный и буйный. И брат - как враг, явившийся извне, войной наполнил праздники и будни. А сердце спит, – не радо ничему. Как странно кровь во мне похолодела. Мир превратился в мрачную тюрьму, где усыпляют разум мой умело. И только совесть яростно бурлит, как будто ищет ясного ответа: ну почему очередной бандит опять остатки пилит от бюджета? И сколько нужно им ещё украсть, чтоб родине закрыть навечно веки? Но что сильнее, чем над жертвой власть... Причём тут Бог? Всё дело в человеке. 2017

Ушла эпоха в топоте сапог, покорна бесшабашной воле. Мы преступили чрез порог, хлебнув восторг свободы вволю. Идём вперед и скажет Бог: «Я создал мир не для раздоров. Вы все сыны моей земли. И в полусумраке соборов вы память обо мне блюли. Я дал вам крест – тяжёлый, скорбный. И будет к небу рваться этот крест, чтобы потом на месте лобном ему рыдали все вослед. Но как, и где, и почему же свернули вы с пути ко мне... Вам Божий Сын уже не нужен? И вы довольны всем вполне? Погрязши в похоти, разврате и в суете бесцельных дней, живёте вы в борьбе, разладе с собой и совестью своей. Как волки в ненасытной стае вы, в сердце ненависть тая, мечтаете о светлом рае, безмерно деньги возлюбя. Да будет рай вам, но в пустыне, - в бесплодной, выжженной земле. Неотвратимый путь гордыни вас приведёт туда. Во мгле, царящей там - не ночь, а вечность навеки суждено блуждать всем тем, кто потеряв души сердечность, в пороках ищет, пламенея, страсть». ………………………………………………………………… Так говорила мне звезда, что ярко светит нам с восхода, в субботу – крайний день поста, не помню уж какого года. 2009

Мольфаров много развелось, на них и спрос сейчас особый. Я бы им верил, только злость владеет всей моей особой. Пока всё плохо. За спиной остался спуск, войдя в привычку. Спасенье есть, но за стеной... Кто знает где – пишите в личку. Хоть денег нет, но всё же танк нашел бы в недрах военторга и в небо стрельнул просто так, визжа от счастья и восторга. И пусть снаряд тот попадёт кому-то в лоб. Ну, вместо кули. Возможно так народ поймёт, что он никто – обычный жулик. 2016

Я родился на Майдане за полгода до войны, без сомнений, колебаний вставши в строй, где все равны. Управляли всем умело "Кролик", "Порох" и "Боксёр". Тут и шины – прямо в дело, вихрем поднятый костёр. Мы же верили вам, братцы, дали силу, дали власть. Завтра будем разбираться, как смогли вы так упасть. Остановка, окончанье... Это что – уже конец? Безучастное сиянье обманувшихся сердец? Тот Майдан не повторится. Он ушёл, оставив след. Ну, а новый разгорится. Приготовьтесь дать ответ. 2016

В наше время не всё решают погоны. В Интернете нельзя поставить заслоны, он уютен как сон в родной колыбели и направит тебя на нужные цели. Или можно смотреть с женой зомбоящик, только главное – это делать почаще. Я хотел бы уехать на берег Крыма: там, где чайки кричат, пролетая мимо; там, где волны скрывают след парохода безразлично в которое время года; и водой родниковой наполнив чайник, под Луной исчезнуть в пустоте бескрайней. Говорят – там теперь ни воды, ни света, но зимы вовсе нет и долгое лето, свежий воздух, тепло, не летают пули. Я поеду туда не сейчас – в июле. Там, на пляже, смешавшись с горячей толпой, буду ждать – вдруг проснётся Архангел с трубой. 2016