Ночей бессонных бесконечен ряд, как волн седых в провинции у моря. Опять читаю строчки все подряд о Горбунове, с тихой дрёмой споря. Там Горчаков – основа всех основ, их унисон от скуки только средство, хоть диалоги не заменят снов. Простак и циник – грустное соседство. Их голоса звучат из темноты, всегда со мной – захочешь, только свистни: «Находчивость – источник суеты». "Я не уверен в этом афоризме". «Душа не ощущает тесноты». "Ты думаешь? А в мертвом организме?" Но обойдемся, впрочем, без имён, ведь в сумраке неразличимы лица. Живут в больнице. Впрочем, это фон того, что утром явно растворится. В бессоннице моей незримый знак, хоть и порой бывает с нею тесно. А их люблю всегда за просто так и потому, что с ними интересно. Мой трезвый быт расширился весьма, вот голоса ко мне взывают снова. Согласен с ними, - мир сошёл с ума. И этот факт возьмём мы за основу. 2015

Как страшно жить порой среди людей, которым всё на свете безразлично, которые смеются так цинично… Среди глупцов, невежд и торгашей похожа жизнь на сказочный мираж, что манит нас в песках немой пустыни. Рукой умелой созданный пейзаж манит соблазнами.                     Смотри, – слепыми мы идём, не поднимая головы. Но где ж оазис с пальмами? Увы… 2009

Милый друг, ты что, не знаешь, что мы в жизни только тени? Ты в бесцельности блуждаешь, в царстве снов и милой лени. Милый друг, ты что, не видишь, что наш мир всегда бездушен? Пусть судьбу ты ненавидишь, вечный сон тобой заслужен. Милый друг, ты что, не понял, ‑ в этой жизни нету счастья. Жизнь – напрасная погоня за деньгами, славой, властью. 2009

Шелест крови, шепот тайны ночью долгой говорят: «Ты пришел сюда случайно, ты живешь на свете зря. Ты волнуешься, не спится? Не волнуйся – это бред; что задумано – свершится. В этой жизни счастья нет. Царству смерти нет границы. Мир бездушный далеко. Посмотри – мелькают лица нескончаемых веков. И над нами два проклятья: навсегда и никогда…» - Шепчет вещие заклятья за окошком шум дождя. 2009

Меня обвиняют за гаерский тон. Под звуки воды неисправного крана читателям разным моральный урон привык наносить без труда филигранно. Не лучшая тема – депрессии дно. Но это всего лишь немое пространство кусочка души, где всегда так темно... И нету для сердца спасенья, лекарства. Теория Дарвина просто смешна. Тоска, беспокойство – друзья человека. И было, и будет. Проходят века, но те же: ночь, улица, дождь и аптека... 2016

Дело не в том, но и дело не в этом, – дело в другом, только в чём – не пойму. Может, виной слишком жаркое лето? Может, не всё измеримо уму? Бродят по солнцу какие‑то пятна, тает асфальт, выгорает трава. Дни исчезают, куда – непонятно. Я их считаю, но помню едва. Тучи проходят, спеша в отдаленьи, где‑то потоп, проливные дожди. Я же застрял между скукой и ленью: трудно представить – что ждёт впереди. Может, засыплет песками Сахара, вместо машины – двугорбый верблюд, лица черны от налета загара… И миражи из тумана встают. 2010

Читая снова Мандельштама, я понял вдруг, как хрупок мир: как трепет свеч в безмолвье храма вдали от хора звездных лир. Он жалкий, маленький комочек, песчинка в вихрях вещества. Среди мерцанья ярких точек заметен он едва‑едва. Здесь, равновесие нарушив, Гордится этим человек: зима – теплей, а лето – суше и всё сильней разливы рек. Бушуют часто ураганы, земля трясётся, негде жить. И даже развитые страны Не в силах это прекратить. Что дальше будет? Очень просто: всё смоет бурная вода. И мы, – непрошенные гости уйдём отсюда навсегда. 2010

Мне снился сон, и в нём текла вода, ручьём прозрачным в поле извиваясь; и айсберги, - громады изо льда, что безуспешно с климатом сражались. Под солнцем ярким таяли они. И расширяло море с радостью владенья; и, как дитя, не чувствуя вины, сметало всё, не зная сожаленья. А под водой, в заброшенных домах, кипела жизнь с повадками морскими, - без суеты, без зависти, впотьмах, и без границ – неслышно и незримо. Безмолвие, забвение, покой... А дни идут без счёта – год за годом. Пусть наверху бушует шторм порой, здесь тишина – под безразличным сводом. А быт налажен, нечего делить, живи свободным, рассыпайся в пену. Не надо жаждать  - надо просто быть, постичь свободы истинную цену. Мне не понять, что значит этот сон, к чему вода, какая тут примета? Но как же долго длился ночью он, и может быть когда-нибудь и где-то... 2010

Сей год не удачен вполне: всё лето дожди полосами. А где‑то жара и в огне леса золотятся кострами. Нигде равновесия нет. Пора обращаться к истоку. Недвижны узоры планет, и тучи уходят к Востоку. На Западе буйствует гром. Удушливый вечер печален. Но я как всегда не о том… Не помню, что было в начале. 2011

"Не искушай чужих наречий", что в них от сердца, для ума? Тоску лишь только небо лечит своим простором, да зима скует морозами заботы и даст возможность отдохнуть. Зимой в деревне нет работы: снег все замёл и труден путь. А в голых ветках стылый ветер о чём‑то жалобно поёт, да в небе солнце тускло светит, без сил пробить на речке лёд. И всюду холод, всюду стужа. И не понять: зима виной иль зачерствели наши души: тьма – впереди, тьма – за спиной… 2010

И змеится с тех пор здесь тоска, и кишат в головах злые мысли. Всё другое, - проходят века, жизнь идёт, только мало в ней смысла. Ночь, рассвет, догорает фитиль, скоро солнце опять заалеет. Может мы – придорожная пыль? Может кто-то нас просто жалеет? А вокруг миллиарды планет, только солнце другое там светит. Хорошо там, где нас ещё нет, ну а здесь – прежний царь лишь в ответе. 2010

Звёздною ночью при полной луне долго я ей любовался часами. Слышно, как сердце стучит в тишине, тонкую нить протянув между нами. Мучает тайно, покой не даёт это сиянье луны серебристой. Словно она нашу Землю ведёт к цели неведомой трассой лучистой. Путь тот далёк, вереница веков где-то уже растерялась в дороге. А впереди – бесконечность часов с космосом дальним в немом диалоге. Здесь безграничность диктует закон, время меняя в свободном пространстве. Части вселенной звучат в унисон, замыслом чьим-то придя к постоянству. Протуберанцы свиваются в жгут, солнце багровое дерзко венчая. А за ним россыпью буйно цветут яркие звёзды, в созвездья сплетаясь. Мчимся и мчимся в космической мгле между галактик и звёздных пульсаций. Сколько ещё нашей грешной Земле в поисках счастья бесплодно скитаться? 2017