13 декабря командующий ТуркВО{Туркестанский военный округ (ред. ).} генерал-полковник Ю. П. Максимов вызвал своего первого заместителя генерал-лейтенанта Ю. В. Тухаринова и приказал готовить войска. Тот вылетел в Термез, где расположился штаб создаваемой в спешном порядке 40-й армии. Ю. В. Тухаринов стал ее командиром, А. В. Таска- ев — начальником политотдела, JI. Н. Лобанов — начальником штаба, А. А. Корчагин возглавил разведку. Последние трое были тогда в звании генерал-майоров.

Документ генштаба:

«В течение последующих недель... в Туркестанском и Среднеазиатском военных округах было развернуто и доукомплектовано до полного штата около 100 соединений, частей и учреждений. Были развернуты управления 40-й армии и смешанного авиационного корпуса, четыре мотострелковые дивизии, десантно- штурмовая бригада, отдельный мотострелковый полк, артиллерийская бригада, зенитная ракетная бригада, части связи, инженерных войск, тыловые части и учреждения. Для доукомплектования развертываемых войск было призвано из запаса более 50 тысяч офицеров, сержантов и солдат и подано из народного хозяйства около 8 тысяч автомобилей и другой техники. Для ТуркВО и СаВО это было самое крупное мобилизационное развертывание в послевоенный период».

Такие вот силы готовили к вступлению в Афганистан. Вошли в декабре три дивизии — две мотострелковые (из Термеза и Кушки) и воздушно-десантная, а также — десантно-штурмовая бригада и два отдельных полка (в первой половине 1980-го эту группировку усилили еще одной мотострелковой дивизией и двумя отдельными полками).

Все делалось в спешке. Многие были призваны из запаса в Средней Азии: кому-то показалось, что с мусульманами лучше воевать самим мусульманам. Да и для скрытности действий так лучше. Призванных называли «партизанами» (в марте 1980-го их отправили домой). Ощущалась острая нехватка офицеров, особенно технических специалистов. Не хватало элементарного: палаток, печек, дров; солдаты ночами грелись у костров, С «гражданки» брали любые мало-мальски годные машины, вплоть до самосвалов и такси, на которых не успевали закрасить шашечки.

Для перехода границы через Амударью навели понтонный мост. Намучился же с ним инженерный полк!.. Река своенравная, берега неустойчивы. Понтоны то отходили от них, то садились на береговую мель...

Время «Ч» приближалось. Работники политуправления Туркестанского военного округа начали создавать в подразделениях агитационно-пропагандистские группы для работы с афганским населением. Подготовили «Памятку советскому воину-интернационалисту». Вот некоторые ее фрагменты:

«Советский воин! Находясь на территории дружественного Афганистана, помни, что ты являешься представителем армии, которая протянула руку помощи народам этой страны в их борьбе против империализма и внутренней реакции. ...Помни, что по тому, как ты будешь себя вести в этой стране, афганский народ будет судить о всей Советской Армии, о нашей великой советской Родине. Находясь в ДРА, соблюдай привычные для советского человека нравственные нормы, порядки, законы,., проявляй терпимость к нравам и обычаям афганцев.

По своему характеру афганцы доверчивы, восприимчивы к информации, тонко чувствуют добро и зло. На почтительное отношение они отвечают еще более глубоким уважением. И особенно они ценят почтение к детям, женщинам, старикам... Всегда проявляй доброжелательность, гуманность, справедливость и благородство по отношению к трудящимся ДРА.

Строго выполняй все предписания и советы врачей. Не употребляй воду из арыков, каналов и других водоемов — они могут быть рассадниками инфекционных заболеваний. Не приобретай разного рода вещи и ценности у афганцев за советские деньги. Не выменивай ничего и не продавай. Это категорически запрещено. Не посещай без служебной необходимости предприятия, магазины, базары, не пользуйся частным транспортом.

Необходимо помнить, что отдельные проступки и нарушения порядка наносят ущерб авторитету Советского государства, позорят честь и достоинство советского воина».

...Вечерело. К урезу воды подошел передовой батальон мотострелкового полка на боевых машинах, пехоты. Пограничникам вручены списки личного состава. Колонна вступила на понтонный мост. Одновременно границу пересекли самолеты военно-транспортной авиации с личным составом и боевой техникой воздушно-десантной дивизии и взяли курс на Кабул.

Заканчивался день 25 декабря 1979 года. В Москве в это время было 15 часов.

Поздней Юрий Владимирович Тухаринов, первый командарм 40-й армии, говорил журналистам:

— Конечно, я не представлял, что открывается длительная, растянувшаяся затем почти на десять лет так называемая афганская война. Мы думали, что наше пребывание в Афганистане будет недолгим и принесет облегчение дружественному народу.

Утром Тухаринов вылетел на вертолете в Кундуз, куда должна была прибыть наша мотострелковая дивизия. Встретил его Абдулла, старший брат Амина. Он отйечал за северные провинции Афганистана. Встретил довольно сухо, не вышел из-за стола, не поздоровался за руку. Разговор шел сугубо конкретный: где размещать прибывающие советские подразделения. Ни для него, ни для бывшего здесь же начальника оперативного управления Генштаба ДРА генерал- майора Бабаджана, ни, естественно, для Хафизуллы Амина и его окружения приход наших войск не был сюрпризом. Этого ожидали.

Другой вопрос, что X. Амин никак не предполагал, что жить ему оставалось считанные часы.

Приведем фрагмент из воспоминаний офицера-политработника, ныне генерал- майора Леонида Ивановича Шершнева, в числе первых вступившего в ДРА.

— Нас встречали с любопытством, вполне дружелюбно, без всякой настороженности. В Ташкургане на первый импровизированный митинг собралось несколько тысяч афганцев. Ни трибуны, ни усилителей; мы старались говорить как можно громче, и тут же наши слова переводились на дари. Афганцы слушали с вниманием, одобрительно кивали. «Теперь будут мир и покой»,— говорили местные жители.

Самое трудное было объяснить, почему и зачем мы вошли в Афганистан. Амина старались не упоминать. Чувствовалось: его режиму жить недолго. Поэтому формулировали так: «Вошли по просьбе законного правительства ДРА».

Ташкурган, Баглан... В Баглане колонну встретили воины афганской пехотной дивизии; выстроились шпалерами и аплодировали. Снова митинг, долгий, в пределах часа. Происходил он в расположении афганской дивизии. Наших солдат и офицеров осыпали лепестками роз, под колеса и гусеницы машин бросали бумажные цветы.

Заночевала колонна за Багланом. Утром 27 декабря прилетел на вертолете первый заместитель министра обороны СССР С. Л. Соколов. Тем временем наша передовая дивизия получила приказ с максимальной скоростью двигаться в Кабул. Спустя несколько часов по радио услыхали «Обращение к народу» Баб- рака Кармаля. (Потом я узнал — оно было заранее записано на пленку и зачитывалось из радиостанции с нашей территории.) С Амином покончили. Никаких митингов больше не было. На полных оборотах стремительно шли в направлении Кабула.

Собственно военные действия начались с того, что усиленная воздушно-десантная дивизия генерал-майора Ивана Рябченко захватила ключевые политические и военные объекты в Кабуле. Лояльно относившиеся к Амину офицеры были бессильны что-нибудь предпринять. Ничто не могло спасти режим.

В своей книге «Война в Афганистане» Марк Урбан пишет: «26 декабря вечером начальник Генштаба вооруженных сил Афганистана позвонил подполковнику Алауддину, командиру 4-й танковой бригады. По словам Алауддина, «он потребовал, чтобы мы немедленно на танках двинулись в Кабул для защиты режима Амина. В самой бригаде создалась довольно беспокойная обстановка. Мы немедленно созвали патриотически настроенных офицеров. Было решено изучить обстановку и не предпринимать каких-либо шагов, которые могли бы нанести вред целям Апрельской революции...

...27 декабря начался последний этап операции. К вечеру парашютисты двинулись к центру Кабула. В 19.15 местного времени они вошли в министерство внутренних дел и разоружили его сотрудников. Другая группа... достигла дворца Дар-уль-аман на южной окраине Кабула»,

Звуки боя во дворце Амина были слышны в городе. В 20.45 кабульское радио передало сообщение о том, что Бабрак Кармаль возглавил правительство ДРА и попросил советской военной помощи. Советские парашютисты, прибывшие в здание кабульского радио, объявили персоналу: «Мы пришли, чтобы спасти революцию».

Ко времени, когда Кармаль обратился к нашей стране за помощью, от 15 до 20 тысяч советских солдат и офицеров уже находились на территории Афганистана.

Спустя сутки, 28 декабря, «Правда» опубликовала «Обращение к народу» Бабрака Кармаля, не вполне понятное тем, кто получал информацию только из советских газет. В обращении, в частности, говорилось, что «после жестоких страданий и мучений наступил день свободы и возрождения всех братских народов Афганистана. Сегодня разбита машина пыток Амина и его приспешников — диких палачей, узурпаторов и убийц...» Далее говорилось, что «Великая Апрельская революция, свершившаяся по нерушимой воле героического афганского народа, а также с помощью победоносного восстания революционной армии Афганистана, ...вступила в новый этап. Разрушены бастионы деспотизма, кровавой династии Амина и его сторонников — этих... наемников мирового империализма во главе с американским империализмом... Соотечественники! Вперед по пути полного уничтожения узурпаторов, самозванцев, эксплуататоров и вредителей! Смерть кровожадным угнетателям... аминам!..»

Более всего, наверное, удивили словосочетания «кровожадный угнетатель», «наемник мирового империализма» применительно к Амину. Тому самому, которого еще совсем недавно Л. И. Брежнев приветствовал в связи с его приходом к власти.

На следующий день «Правда» публикует «Обращение правительства Афганистана».

«Правительство ДРА, принимая во внимание продолжающееся и расширяющееся вмешательство и провокации внешних врагов Афганистана и с целью защиты завоеваний Апрельской революции, территориальной целостности, национальной независимости и поддержания мира и безопасности, основываясь на Договоре о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 г., обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной политической, моральной, экономической помощи, включая военную помощь, о которой правительство Демократической Республики Афганистан ранее неоднократно обращалось к правительству Советского Союза.

Правительство Советского Союза удовлетворило просьбу афганской стороны».

Далее шли «Сообщения из Кабула». Состоялось заседание Политбюро ЦК Народно-демократической партии Афганистана, генеральным секретарем ЦК единогласно избран Бабрак Кармаль. Он же стал председателем Революционного Совета, премьер-министром, главнокомандующим вооруженными силами ДРА.

Кабульское радио сообщало, что революционный суд за преступления против народа Афганистана приговорил X. Амина к смертной казни. Приговор приведен в исполнение.