1

— Леха, шеф тебя хочет, — со своей обычной глуповатой усмешкой на ходу бросил Миша Курицын по кличке Цыпа. Раз в неделю он выдавал сногсшибательный репортаж о похождениях звезд шоу-бизнеса. И каждый раз редактор с ужасом ждал, что кто-нибудь из артистов подаст на газету в суд, но, кажется, звезды считали эти скандальные статьи бесплатной рекламой и относились к ним вполне благосклонно.

— Зачем я ему понадобился? — недовольно спросил Алексей. Ответа он не услышал, потому что Цыпа уже умчался куда-то в другой конец коридора.

Беседа с шефом совершенно не входила в планы Алексея. Он и так катастрофически запаздывал со сдачей материала, и новое задание было ему сейчас совершенно ни к чему. Да и вообще в это утро в редакции Алексей оказался совершенно случайно. У него сломался принтер, поэтому он пришел сюда распечатывать свою статью о режиссере и операторе подпольных порнофильмов.

«Многие юные девушки готовы сниматься у нас бесплатно, просто ради того, чтобы засветиться хоть где-то». На этом месте принтер отчаянно загудел и скомкал лист. Алексей выругался сквозь зубы, выкинул испорченную страницу в корзину и отправился в кабинет шефа.

В редакции газеты «Суперновости» Алексей Орлов работал уже около года. Когда-то он считал большой удачей то, что ему удалось попасть в штат газеты, где платили доллар за строчку. И то, что газета была бульварной и откровенно низкопробной, его совершенно не смущало. Наоборот, Алексей даже гордился тем, что он, инженер по образованию, юноша из хорошей семьи, смог писать забористые и откровенно непристойные репортажи. Но со временем все это ему отчаянно надоело. Он знал, что половина материалов откровенно выдумывается за редакционном столом, что большинство авторов — очень приличные неглупые люди, которые никогда бы не позволили своим детям-школьникам читать эти статьи. Алексей печатался под псевдонимом, который когда-то казался ему очень остроумным, а теперь совершенно безвкусным. Он подписывался «Дэни Секси» и приходил в дикую ярость, когда его новая подружка ласково звала его этим именем.

«Хорошие гонорары, непыльная работа, широкая известность в узком кругу бульварных журналистов, что тебе еще нужно? — иногда спрашивал себя Алексей. — Неужели работа по специальности? Сидел бы сейчас где-нибудь на телефонной станции в должности инженера и брал бы взятки за установку телефонов вне очереди. Это тебя бы больше устроило?»

— Вы меня звали? — спросил Алексей у Вадима Софрошкина, главного редактора газеты. Шеф сидел за своим столом, как всегда, обложенный кипой газет и распечаток статей. В руках у него была черная фаянсовая чашка. Над чашкой поднимались клубы пара. Вадим был настоящим фанатиком чаепитий. Даже летом, в жару, когда вся редакция глушила литрами ледяную колу, Вадим пил обжигающий крепкий чай, заваренный хитрым, только ему одному известным способом.

— Леша, привет! — лучезарно улыбнулся Софрошкин. Он придерживался американской манеры общения и улыбался всегда, по поводу и без повода. Даже автоответчик его домашнего телефона говорил бодрым и веселым голосом: «Привет, я уверен, что у вас все хорошо!» Алексей был уверен в обратном. Он считал, что Софрошкину глубоко наплевать на окружающих, он просто свято верил в свой имидж этакого жизнерадостного парня.

— Вадим, статья будет готова минут через сорок, — быстро произнес Алексей.

— Старик, не переживай, — успокоил его Вадим, — я знаю, что ты все сделаешь очень хорошо. Ты один из лучших наших авторов.

«Ему что-то от меня надо, — понял Алексей, — так просто Софрошкин хвалить не станет».

— Леш, для темы номера нужен материал о сексе по телефону. Нужен срочно, пока эту тему не перехватили другие газеты. Я хочу поручить этот репортаж тебе. — Ну хорошо, — довольно бодро произнес Алексей. За тему номера платили в полтора раза больше, и на гонорар от этой статьи он мог бы наконец свозить Ларису на выходные в Крым. Такой у его подружки явился каприз. В одном из модных журналов она прочитала, что уик-энд в Крыму — это круто, и с тех пор говорила об этом не переставая. — А когда надо сдавать материал? — спросил Алексей.

— Через две недели, — ответил Софрошкин, — тут есть одна небольшая проблема. В Москве существует только одна крупная фирма, которая оказывает секс-услуги по телефону. Находится она недалеко от гостиницы «Пекин» и скрывается под названием АО «Сезам». Дело в том, что директор этой фирмы, некто Смирнов, категорически отказывается идти на контакт с прессой. На мой взгляд, это довольно глупо, статья в нашей газете только прибавила бы его «Сезаму» популярности. Но договориться со Смирновым невозможно, даже и не пытайся. «Сезам» охраняют этакие квадратные мордовороты, так что проникнуть туда очень даже проблематично.

— Так как же мне быть? — озадаченно спросил Алексей.

— Настоящий журналист, — назидательно произнес Софрошкин, — может пролезть в вентиляционное отверстие.

— Или просочиться через канализацию, — подхватил Алексей, — вы это серьезно?

— Знаешь, почему я поручаю этот материал именно тебе? — Алексей молчал. — Потому что ты, насколько мне известно, закончил институт инженеров связи.

— И что теперь?

— А то, что ты должен явиться в этот «Сезам» под видом телефонного мастера и, не вызывая лишних подозрений, собрать материал.

— Вы думаете, если я надену спецовку, повешу на себя моток кабеля и возьму в руки амперметр, меня примут с распростертыми объятиями? — возмущенно произнес Алексей.

— Я не знаю, как ты это сделаешь! — еще более возмущенно ответил Софрошкин. — Я и плачу тебе за риск и фантазию. Статья поручена тебе, ты и думай, как добыть материал!

— А почему бы не придумать все с начала до конца об этом сексе? — сказал Алексей. — Зачем вообще куда-то лезть и дурить людям голову? Если они поймают меня, то неприятности будут у всей газеты.

— Вот именно! — в голосе Софрошкина послышалась угроза.

— Вот именно, — подхватил Алексей, — придумал же я материал о сексе с тараканами.

— Правильно, потому что такого секса не бывает в принципе, как и электрических чесалок для интимных частей тела, о которых ты писал в позапрошлом номере. А секс по телефону есть и даже процветает. Поэтому мы должны сделать правдивый материал, чтобы злопыхатели заткнулись и не болтали больше, что все статьи мы высасываем из пальца, сидя на своих кухнях. Короче, думай, ищи знакомых на телефонных станциях, делай что хочешь, но чтобы материал через две недели лежал у меня на столе. А пока можешь позвонить из моего кабинета в этот «Сезам». Поболтай с какой-нибудь девицей, хотя, может быть, она вовсе и не девица, а бабуля с тонким голоском. Это поможет тебе в работе, а заодно и подбодрит. Только не слишком растягивай удовольствие, — предупредил Софрошкин, — это очень дорого стоит.

2

Слух о том, что Леша Орлов будет заниматься сексом по телефону, моментально разнесся по редакции. И очень скоро в кабинет Софрошкина набились чуть ли не все сотрудники газеты, которые в этот момент оказались на своих местах. По многочисленным просьбам телефон включили на громкую связь. Стараясь не показать, что он отчаянно стесняется, Алексей набрал номер.

— Вы хотите поговорить с какой-то определенной девушкой? — спросил его ласковый женский голос.

— Я звоню вам в первый раз, — признался Алексей.

— Какие девушки вам больше нравятся, кого вам предложить?

— Блондинку проси, с большой попой! — раздался драматический шепот откуда-то из угла.

Алексей показал кулак любителю пышных блондинок и из вредности заказал стройную брюнетку. Вся редакция замерла в ожидании бесплатного развлечения.

— Мальчики, только онанизмом прошу не заниматься, — строго предупредила Ирина Евгеньевна, секретарша и педагог по образованию.

— А девочкам можно? — вставила Таня из отдела верстки, и тут же все услышали не лишенный приятности женский голос:

— Милый, ты очень вовремя! Помоги мне, пожалуйста, никак не могу справиться с этой застежкой. «Молния» заела.

— Где? — поинтересовался Алексей.

— На спине, в самом низу, — пояснила девушка, она поняла, что клиент явно не торопится, — эти новомодные платья невозможно застегнуть самой, нужна горничная. А лучше такой сумасшедший и страстный мужчина, как ты.

— Откуда ты знаешь, что я страстный и вдобавок сумасшедший? Может быть, я, наоборот, вялый и хладнокровный.

— Нет, у хладнокровного мужчины не может быть такого голоса. К тому же я вижу, как в твоих глазах вспыхивают искорки безумия. Так ты поможешь застегнуть мне платье или нет? — Изо всех сил изображая нетерпение, спросила девушка.

— Это ты так пытаешься соблазнить меня?

— Ну конечно, ведь ты за этим пришел ко мне.

— Я не уверен, — ответил Алексей и понял, что девушка на том конце провода недоумевает. — Оставь в покое свою «молнию», лучше расскажи мне о себе. Как тебя зовут?

— Меня зовут Алина, и я очень люблю иметь дело с такими, как ты, разочарованными мужчинами, которые скрывают сами от себя свои желания. Это меня возбуждает. Ведь я прекрасно знаю, чего ты хочешь.

— Ну и чего же?

— Я знаю, почему ты отказался застегивать мне платье. Потому что ты хочешь, чтобы я избавилась от него, но боишься в этом признаться. Я угадала? Ну конечно, смотри, я снимаю его. Я это делаю сама, без твоей помощи.

— Надеюсь, с бельем ты справишься так же лихо, — вставил Алексей.

— Еще бы, — подхватила незнакомка, назвавшаяся Алиной, — ведь одежда плавится от одного твоего взгляда. Да не стой же, как столб! — воскликнула девушка так натурально, что Алексею стало не по себе, — подойди же наконец ко мне и обними меня. Вот так, так же лучше, правда?

— Ну, если тебе так больше нравится, — нехотя буркнул Алексей. Он чувствовал себя полным идиотом. У девушки был приятный голос и милые насмешливые интонации, да и игра, которую она вела с ним, пришлась Алексею по вкусу. Но такое количество зрителей, вернее, слушателей совершенно выводило его из себя. Если бы он мог поговорить с ней наедине! А что бы он тогда сказал ей? Наверное, попытался бы вывести ее за пределы той роли, которую она так искусно играла. А пока… Пока он мог лишь поддакивать девушке и издавать глупые междометия, изображая удовольствие, желание, страсть.

Невидимая Алина разошлась вовсю, чем доставляла немалое удовольствие притихшим журналистам. Судя по ее словам, они с Алексеем барахтались совершенно голые на лиловых шелковых простынях ее шикарной спальни. И Алексей вытворял с ней совершенно невероятные вещи, о которых Алина говорила с бесстыдными подробностями. Реальному Алексею, сидящему в джинсах и доверху застегнутой рубашке на столе с телефонной трубкой в руках, оставалось только краснеть, слушая о том, какой он пылкий и изобретательный любовник.

Между тем Софрошкин начал проявлять признаки явного нетерпения. Он нервно показывал на часы и чертил рукой в воздухе круги, что означало: «Закругляйся». Алексей в ответ мимикой и жестами показывал, что не может покинуть девушку в момент такого накала страстей.

Вдруг Алексей заметил какое-то движение среди своих коллег. Журналисты повернулись к нему спинами и что-то делали на полу. Через минуту они встали и, давясь от хохота, подняли лист ватмана с двусмысленной надписью: «Кончай!» Алексей фыркнул прямо в трубку, а потом не удержался и громко рассмеялся.

— Прости, я больше не могу, — между приступами хохота признался он своей собеседнице, — спасибо, мне давно уже не было так хорошо. — Алексей повесил трубку и запустил степлером прямо в самодельный плакат.

— Мальчики, надо быть серьезнее, — заметил Софрошкин, — взрослые люди, а ведете себя, как пятиклассники.

— Ну как, тебе понравилось? — спросил Дима Кубрик из отдела политических сплетен.

— А тебе?

— Забавно все это, но только знаешь, старик, — задумчиво проговорил Дима, — я совершенно не представляю себя в этой роли. Интересно, что доводит людей до такой жизни — звонить за бешеные деньги какой-то бабе, которая, может быть, страшна, как смертный грех, в то время как можно в любой момент найти себе девочку по вкусу.

— И притом совершенно бесплатно, — насмешливо подхватил Леша, — или, что еще лучше, с доплатой в виде изысканного ужина.

У Димы Кубрика была стойкая репутация альфонса, которой он совершенно не стыдился. Напротив, он считал своеобразным шиком ужин за счет девушки в одном из модных клубов, и на следующий день обязательно рассказывал в редакции, что и почем он ел.

— Наверное, человек должен почувствовать невероятное одиночество, чтобы решиться позвонить в «Секс по телефону», — задумчиво произнес Алексей.

— Ну, старик, я смотрю, тебя на философию потянуло, — сказал Дима. — Лучше скажи мне, как ты собираешься просочиться в эту контору. Говорят, тебе придется нарядиться телефонным мастером? Но ведь нужно, чтобы мастера еще вызвали.

— Вот именно! — сокрушенно проговорил Леша. Это задание поставило его в тупик. Он лишь из газетных статей знал о фотографах-папарацци, готовых ради удачных снимков просочиться сквозь любую щель. Леша знал также, что папарацци не жалели ни денег, ни времени, чтобы достичь своей цели. А у него было в распоряжении лишь две недели. — Пойдем лучше пить кофе, — предложил он Диме. — Если ты без денег, то я готов за тебя заплатить.

— Ну уж нет, — с достоинством отказался Кубрик, — от мужчин я подачек не принимаю.

3

Женя накинула на плечи недавно купленный пиджачок из шотландки в красно-серую клетку и вышла в коридор. Наступило время ее получасового перерыва. По сравнению с кабинками, где воздух порой плавился от страстных бесед, в столовой, куда отправилась Женя, было довольно прохладно.

Женя зашла в просторную комнату со стенами, обитыми панелями светлого дерева. Она налила кофе в фарфоровую чашку с сине-белым геометрическим узором, выбрала в холодильнике стаканчик даноновского йогурта с тропическими фруктами и взяла сандвич с тунцом. Женя села за стол, деревянный и светлый, под стать панелям, и раскрыла лежащий здесь журнал «Elle». В последнее время она пристрастилась к хорошо изданным журналам для хорошо обеспеченных женщин. Но ей не удалось насладиться чтением в одиночестве. Очень скоро к ней подсела Аня, девушка, которую Женя считала своей первой учительницей в области телефонного секса.

— Классный пиджачок, — вместо приветствия произнесла она, — сколько заплатила?

— Восемьсот тысяч, — ответила Женя, — разве дорого? Сделано в Англии, между прочим.

— Для Англии нормально, — авторитетно заявила Аня, — ну а как вообще дела? Были интересные собеседники?

— Да нет, — пожала плечами Женя, — ничего особенного, вот только последний клиент был какой-то странный, сначала никак не мог раскачаться, а потом вообще начал хохотать как сумасшедший. Такое ощущение, что он не секса от меня хотел, а чего-то еще.

— Такие бывают, — заметила Аня, отпив апельсинового сока из высокого бокала. — Этот твой странный клиент наверняка звонил на спор. Телефон был включен на громкую связь, а рядом сидели дружки, а может, и жена с тещей. Поэтому он сначала зажимался, а потом дружки начали ему подсказывать, жена строить рожи, вот он и развеселился.

— Странное развлечение, — пожала плечами Женя.

— А по-моему, вполне безобидное, бывает хуже, — ответила Аня. — Ты, кстати, в курсе, что сегодня у нас опять секс-учеба?

— Черт возьми! — воскликнула Женя. — Совсем забыла, я на семь часов записана к косметологу. И перенести уже не могу, там запись за неделю вперед.

— Так у нас начало же в восемь, как раз успеешь, — сказала Аня, — подумаешь, опоздаешь минут на пятнадцать. Ничего, тебе можно, ты у Смирнова на хорошем счету.

«Да, это так», — не без гордости подумала Женя. Она проработала в «Сезаме» уже полтора месяца. Сначала Женя была уверена, что Смирнов взял ее на работу только из жалости. Каждый день, сталкиваясь с ним, она вздрагивала и ждала, что он скажет ей:

— Извини, Женя, но хорошего — понемножку, поищи себе другую работу. Нам ты не подходишь.

Словом, Женя ждала повторения неприятного разговора в музее, после которого она оказалась на улице. Но, к огромному удивлению, Смирнов был ею вполне доволен. Он даже как-то позвонил Жене домой и сказал:

— Слушай, Женька, я всегда знал, что в тихом омуте черти водятся. Ты или должна сказать огромное спасибо своему бывшему мужу-тантристу, или у тебя самый настоящий талант. Даже жалко, что мы с тобой не того… Хотелось бы узнать, какая ты на самом деле, а не только по телефону.

— Вить, советую переменить тему, — перебила собеседника Женя. Она чувствовала себя польщенной, хотя изо всех сил скрывала это. — Ладно-ладно, не напрягайся, чтобы вступить с тобой в так называемые интимные отношения, — произнес Смирнов, — мне придется тебя уволить, а это совершенно не входит в мои планы. Так что, считай, испытательный срок ты выдержала досрочно. И в связи с этим я повышаю тебе зарплату. Теперь ты получаешь двадцать долларов в час в дневную смену и тридцать — в ночную. Довольна?

— Еще бы! — звенящим голосом произнесла Женя, она не смогла скрыть своей радости. Перемножив в уме несколько цифр, она поняла, что будет получать около полутора тысяч долларов в месяц. Сумасшедшие, в ее представлении, деньги!

— И как ты собираешься их тратить? — словно читая Женины мысли, спросил Смирнов. — Смотри не наделай с непривычки глупостей. Если хочешь, могу дать тебе совет.

— Давай, — согласилась Женя.

— Сходи к косметологу, только не в обычную парикмахерскую, а в дорогой, навороченный салон, желательно с французскими кремами и оборудованием.

— Ты считаешь, что мне это так необходимо? — упавшим голосом спросила Женя. Не очень-то приятно, когда мужчина намекает тебе, что твоя кожа оставляет желать лучшего.

— А то ты сама не знаешь, — безжалостно произнес Смирнов. — И уж лучше я скажу тебе об этом по-дружески, чем кто-нибудь другой. Ничего, не расстраивайся, современная косметология творит с женщинами настоящие чудеса. Сделают тебе пару масок, массаж, и выйдешь из салона обновленная и прекрасная. Завтра получишь аванс и — вперед.

— Но я хотела купить себе что-нибудь из одежды, — неуверенно произнесла Женя.

— Еще успеешь. Пойми, — уверенно говорил Смирнов, — лучше хорошо выглядеть, чем хорошо одеваться. Ну что, прав я или нет?

— Прав. — Жене пришлось согласиться и заняться поисками косметического салона.

Она внимательно изучила несколько хорошо изданных дамских журналов и остановила свой выбор на салоне «Элиза», который находился в очень удобном месте, как раз между домом Жени и ее новой работой.

Набирая номер салона, Женя вдруг подумала, что ни разу еще не записывалась по телефону — ни к парикмахеру, ни к косметологу, ни даже к зубному врачу. Когда девушка-секретарша спросила Женю, к какому мастеру она ходит и на какие процедуры, она обескураженно ответила:

— Я в первый раз и ничего о ваших процедурах не знаю.

— Ничего страшного, — ответила ей девушка, — все у всех когда-то бывает в первый раз. Ваш косметолог — Яна, приходите, мы ждем вас.

Косметолог Яна оказалась молодой, очень хорошо одетой женщиной, ни худой, ни полной, с пышными каштановыми волосами, которые волнами спускались на плечи, обтянутые дорогими трикотажными кружевами темно-лилового цвета. Короткая юбка открывала полные ноги с аппетитными круглыми коленями. Но совершенно неизгладимое впечатление на Женю произвело лицо Яны, вернее, состояние ее кожи. Она показалась Жене сияющей, чистой и гладкой, как у ребенка. На лице этой женщины, судя по всему, ровесницы Жени, не было ни одной морщинки! А может быть, их просто скрывал удачный макияж. Женя с завистью смотрела на красиво очерченные губы, покрытые ровным слоем терракотовой помады, на пушистые ресницы, обрамляющие большие зеленые глаза. Весь облик Яны дышал благополучием.

«Богатый муж, ребенок в частном детском саду, — решила про себя Женя, — работает не из-за нужды, а ради собственного удовольствия».

— Хочу, чтобы вы привели мою кожу в порядок, — со смущенной улыбкой произнесла Женя, — делайте со мной что хотите. Деньги у меня есть, так что отдаюсь полностью в ваши руки.

Яна уложила Женю на мягкую, покрытую розовой махровой простыней кушетку, направила свет лампы ей на лицо и испустила серию сокрушенных вздохов.

— Что, все так плохо? — стараясь казаться невозмутимой, спросила Женя.

— Ну, как вам сказать? — замялась Яна.

— Да говорите прямо! Ведь затем я к вам и пришла.

— И очень правильно сделали, хотя было бы лучше, если бы вы пришли лет этак пять или шесть назад. Правда, тогда салона нашего еще не было. Женщинам с вашим типом кожи надо пораньше начинать следить за своим лицом. — Не переставая говорить, Яна намазала Жене лицо каким-то густым кремом. Потом велела ей закрыть глаза и начала водить по ее лицу небольшим вращающимся диском.

— Что это? — изумилась Женя.

— Пилинг, — объяснила Яна, — эта щетка очищает ваше лицо от омертвевшей кожи. У вас очень истощенная, обезвоженная кожа. Или вы в последнее время плохо питались и мало отдыхали, или у вас было очень много стрессов.

— Пожалуй, и то, и другое, и третье, — задумчиво произнесла Женя, вспоминая, как она экономила на еде, как нервничала и огорчалась из-за малейшего пустяка и как летом вынуждена была сидеть в пыльном городе, так как ехать отдыхать ей было не на что. — Но ведь теперь все изменится к лучшему? — спросила она, думая не только о состоянии собственной кожи.

— Конечно! — бодро ответила Яна. — Надо только регулярно ходить на процедуры, и вы сами увидите, какие чудесные превращения произойдут с вами. Я так поняла, с деньгами у вас все в порядке?

— Сейчас да, — ответила Женя.

Яна проявила деликатность и не стала спрашивать, откуда у не доедавшей и не отдыхавшей совсем недавно женщины взялись деньги на страшно дорогие косметические процедуры. Женя, разумеется, делиться с Яной подробностями своей жизни не стала, поэтому остаток сеанса прошел в ничего не значащей светской болтовне.

4

С этого дня Женя стала постоянной посетительницей салона «Элиза». Охранник встречал ее голливудской улыбкой, а девушка-администратор предлагала кофе в миниатюрной белой чашечке. Яна кивала ей как старой знакомой и называла ее не иначе как Женечка. Жене все это нравилось, как могла понравиться скучающему ребенку новая игра. Женю развлекал этот новый мир, вход в который раньше был ей заказан, мир хорошо одетых и пахнущих дорогими духами людей, мир светских сплетен и глянцевых журналов.

Но самое главное, что уже после первого визита к косметологу Смирнов затащил Женю в свой кабинет и возбужденно прошептал:

— Потрясающе! Хорошеешь на глазах. Была у косметолога? — Женя просияла и радостно кивнула. — А ведь это я тебя туда отправил — уверен, что через месяц мужчины начнут с тобой знакомиться на улице.

— Ты думаешь, я очень этого хочу? — насмешливо спросила Женя.

Каждые два дня Женя в предвкушении новых волшебных перемен вытягивалась на розовой махровой простыне. Сильные пальцы Яны, кремы и маски знаменитой французской фирмы творили с ней чудеса. Жене казалось, что с нее сползает злая маска усталости и обреченности и на свет появляется ее настоящее лицо. Теперь Женя могла смело глядеть на свое отражение в любом, даже очень хорошо освещенном зеркале. Женина кожа разгладилась, морщинки и круги вокруг глаз стали почти совсем незаметны, губы сделались ярче, а в глазах заиграл аквамариновый свет.

«Я и не подозревала, — думала Женя, — что молодость и красоту тоже можно купить за большую, но вполне определенную сумму. Как странно устроен мир, и я продолжаю узнавать о нем самые невероятные вещи!»

— Ну, Женечка, как дела? — ласково спросила ее Яна в этот раз. — Нам осталось еще две процедуры, а потом вы сможете ходить ко мне где-то раз в десять дней, чтобы поддерживать уже достигнутое.

— Отлично, — ответила Женя, — у меня сразу станет больше свободного времени. А то ни на что, кроме работы и косметики, меня не хватает.

— Ну, это уже немало, — сказала Яна, — кстати, я даже не знаю, где вы работаете. Или это секрет?

Женя пришла в некоторое замешательство, но все же ответила:

— Да нет, почему же? Я искусствовед. — А потом, заметив недоверчивый взгляд Яны, добавила: — Ну да, у искусствоведов обычно нет денег на дорогие косметические процедуры, но я получила грант от одного иностранного фонда. У меня очень узкая и редкая специальность. Знатоков искусства Древнего Ирана очень мало, и таких, как я, ценят. Вот и меня оценили, правда, не сразу. Но лучше поздно, чем никогда. — Женя увлеклась, и на несколько мгновений ей показалось, что все это случилось с ней на самом деле.

— Да, именно так это и случается, — подхватила Яна, накладывая в это время Жене на лицо термомаску, — со мной произошла примерно такая же история. Я после курсов работала в обычной парикмахерской. Ну, кто ко мне ходил? Домохозяйки из соседних домов, время скоротать. Муж у меня к тому времени уже стал очень хорошо зарабатывать, у него своя фирма. Покоя не давал: бросай это дело, никому оно не нужно. Женщина должна заниматься домом и детьми. Он у меня русский, но вырос на Кавказе, там у них очень строгие обычаи насчет поведения женщины. Но я, — продолжала Яна, — всегда чувствовала, что косметология — это мое, что я в этой области способна на очень многое. Обычная парикмахерская не для меня. А потом случилось то, что я до сих пор считаю чудом. Однажды я пошла на семинар косметологов, и меня там заметила одна женщина. Вам ее имя ничего не скажет, но она считается чуть ли не лучшим косметологом в Москве. Мы с ней разговорились, она пригласила меня учиться у нее, а потом помогла устроиться в этот салон. А теперь меня приглашают и на телевидение, и мастер-класс я иногда устраиваю. Даже мой муж успокоился и больше не пристает ко мне с разговорами, чтобы я бросала работу.

Женя слушала и завидовала. Ей тоже хотелось увлеченно, а главное, искренне рассказывать кому-нибудь о своих профессиональных успехах.

Женя расплатилась с администратором, и дверь салона мягко захлопнулась за ней. Женя с тревогой взглянула на маленькие изящные часики, которые когда-то давно подарила ей бабушка. С тех пор они ни разу не бывали в ремонте и шли безукоризненно точно. Ровно восемь вечера. Если ей удастся быстро поймать такси, она как раз успеет к началу секс-учебы.

Секс-учебой девушки службы «Сезам» называли собрания, которые Виктор Смирнов устраивал почти каждую неделю. Он считал, что его подчиненные должны постоянно повышать, как он выражался, свой сексуальный уровень. Виктор приобрел страшно дорогой телевизор с огромным плоским экраном и видеосистему «домашний кинотеатр». Это оборудование стояло в небольшом зальчике, где всегда царил полумрак.

Торопясь, Женя поднялась по лестнице, стук ее каблучков заглушал толстый ворс ковра. Она приоткрыла дверь в конце коридора и увидела привычную картину. У стены мерцал экран, а на расставленных рядами низких и мягких стульях сидели девушки. За всем этим внимательно наблюдал Виктор Смирнов. Он опять напомнил Жене строгую учительницу, которая следит за тем, чтобы ее шустрые ученицы вели себя смирно, не вертелись и не болтали во время просмотра учебного фильма.

Стараясь не смотреть в сторону строгого начальника, Женя проскользнула на свободное место, вытянула ноги, вздохнула и сосредоточила взгляд на экране. Там творилось нечто невообразимое. Мужчина с членом совершенно невероятных размеров забавлялся с тремя пышногрудыми девицами. Жене стало стыдно, и она отвела глаза. Но когда сидишь в полутемной комнате, прямо перед огромным телевизором, на котором мелькают разноцветные картинки, сопровождаемые бурными вздохами, так и тянет взглянуть на экран, узнать — что же там будет дальше. Смирнов считал, что просмотры порнофильмов горячат девушкам кровь и дают пищу их сексуальной фантазии.

А Женя во время этих «сеансов» чувствовала лишь собственную ущербность. Ведь у нее до сих пор никого не было. Да, она стала лучше одеваться и хорошо выглядеть. Она купила себе духи в стиле «унисекс», которые понравились ей своим терпким и необычным ароматом. Ну что с того? Для кого она все это делает? Каждый день она повторяет заученные вздохи, слова страсти и любви, а потом отправляется спать в свою пустую квартиру.

Женя опять взглянула на экран. Фильм близился к развязке. Мужчина удовлетворял одновременно двух девиц, а третья помогала себе сама. Кожа на напряженных мышцах героев лоснилась, потные волосы прилипли ко лбу, показанные крупным планом рты были полуоткрыты, из них вырывались хриплые вздохи. И Женя почувствовала, как в ней, совершенно помимо ее воли, пробуждается желание. Она тоже захотела близости с мужчиной, с любым мужчиной, лучше бы с незнакомым, молчаливым и страстным брюнетом.

«Отдаться ему молча, а потом, когда все закончится, так же молча встать и уйти, бросив на прощание холодное «спасибо», — подумала Женя, и в это время экран погас, а в комнате зажегся свет. Женя огляделась, многие девушки сидели с такими же, как у нее, напряженными лицами, блестящими глазами и раскрасневшимися щеками. Она поняла, что на многих фильм подействовал точно так же, и ей опять стало стыдно.

«Фу, какие глупости, — разозлившись на саму себя, подумала Женя, — я словно голодный человек, которому показали красивую фотографию бифштекса. Нельзя так поддаваться своим инстинктам«.

Женя поднялась, резко одернула короткую юбку, кивнула на прощание оживленно беседующим девушкам, которые пока не собирались расходиться, и быстро направилась к выходу.

— Женя, куда же вы? — остановил ее Смирнов. — Вы разве забыли, что у нас всегда после просмотра фильма проходит обмен мнениями?

— Вить, пусти, не могу больше, — наплевав на субординацию, пробормотала Женя, — и днем, и вечером все об одном и том же. Хочу домой, почитать что-нибудь человеческое.

— Я бы посоветовал тебе кое-что другое, — вполголоса насмешливо произнес Смирнов, — ну да ладно, иди, если тебе так невмоготу.

Женя быстро спустилась по лестнице и, сердито толкнув дверь, оказалась на улице.

5

«Девять вечера, а еще так светло, — подумала Женя, — уже целый месяц лета пробежал, а я даже не заметила. Все время какие-то дела, дела. Никогда бы не подумала, что эта новая жизнь меня так захватит».

Женя вдруг поняла, что уже очень давно не держала в руках книгу. В последний месяц она открывала лишь журналы, массу журналов, посвященных моде, косметике и интерьеру. Женя твердо решила привести в порядок не только свой гардероб и свою внешность, но и свою квартиру. На днях в модном и дорогом магазине она приобрела ткань для занавесок и тут же отнесла ее в ателье.

«Раньше я бы сказала, что это самая настоящая блажь — подшивать занавески в ателье, — подумала Женя, — но если теперь я могу это себе позволить, то почему бы и нет?»

Женя спешила домой, ей хотелось укрыться за толстыми стенами своего старого дома, заняться чем-нибудь очень будничным, например, повесить новые занавески вместо старых, донельзя пропыленных и местами истончившихся почти до дыр.

Она все еще чувствовала себя взбудораженной после просмотра фильма. Женя сама не понимала, почему вид обнаженных людей, занимающихся любовью, подействовал на нее так сильно. Ведь она каждый день говорила почти о том же самом со многими мужчинами и оставалась совершенно спокойной. В этом и было ее главное отличие от остальных девушек. В беседы с клиентами Женя вкладывала свою фантазию, изобретательность, но совсем не вкладывала свои чувства.

Изголодавшиеся по женщинам клиенты были для Жени всего лишь бесплотными голосами, которые не будили в ней никаких эмоций. Вот если бы ей встретился настоящий, реальный мужчина с сильными руками, блестящей кожей, от которой исходит запах страсти и дорогих духов…

— Девушка, вы спешите? — услышала Женя негромкий низкий голос и от неожиданности вздрогнула. Она задумалась и шла, ничего не замечая вокруг. Голос незнакомца подействовал на нее так, как если бы она резко наткнулась на что-то. Несколько мгновений понадобилось Жене, чтобы вернуться к реальности.

Перед ней стоял высокий широкоплечий мужчина в джинсах и льняном джемпере с выпуклым узором. Был он коротко стрижен, темноволос, с резкими чертами лица и глубоко посаженными темными глазами. Он внимательно смотрел на Женю и ждал ответа. Женя опешила от подобной бесцеремонности.

— Да, я спешу, — холодно ответила она и сделала два шага в сторону от брюнета. Почему-то он внушал ей смутное опасение, уж очень уверенно держался этот незнакомец, словно только и занимался тем, что останавливал девушек на улице.

— Позвольте спросить — куда? — продолжал он спрашивать.

— Это мое частное дело! — возмущенно ответила Женя, но тут мужчина улыбнулся так хорошо, что Женя тоже не сдержала улыбку и почему-то сказала: — Спешу повесить занавески.

— Я понимаю, что это занятие не терпит отлагательства, но все же…

— Что «все же»? — уже спокойнее спросила Женя. Она внимательно посмотрела по сторонам, увидела множество людей вокруг и немного успокоилась. Пока они беседуют на людной улице, ей ничто не грозит.

— Все же, может быть, вы захотите провести этот вечер не так буднично, — с легкой улыбкой произнес мужчина, — меня, кстати, зовут Василием, а вас?

— Женя, — нехотя ответила она, — но у меня, кстати, нет привычки знакомиться с мужчинами на улице.

— У меня тоже, — ответил Василий, — значит, сегодня с нами это произошло в первый раз. Не волнуйтесь, Женя, у меня нет никаких коварных планов на ваш счет. Все очень просто. Я собирался со своей дамой пойти сегодня в ресторан и даже заказал столик. А у нее в последний момент изменились планы. К сожалению, это случается с ней довольно часто, настолько часто, что наводит меня на некоторые мысли… Но это не важно. Так вот, — продолжал Василий, — я оказался в положении дурака с помытой шеей. Освободил вечер, домой идти неохота, а одному в ресторан — как-то глупо. И тут, как это принято говорить, я встретил вас. Вы шли с таким видом… — Василий замолчал, подыскивая нужные слова.

— С каким? — заинтересованно спросила Женя. Чем дальше, тем меньше опасений вызывал у нее этот брюнет. Напротив, эта встреча даже показалась ей неожиданным и любопытным приключением.

— Вы показались мне одинокой и одновременно очень замкнутой, не знаю, может быть, я не прав? — неуверенно произнес Василий. Они продолжали стоять на тротуаре. Мимо проносились машины, парами и поодиночке проходили люди. Легкий ветерок шевелил Женины волосы, недавно уложенные в новую прическу. Женя обескураженно молчала. Мужчина, остановивший ее, сначала показался ей простым уличным ловеласом, она никак не ожидала, что он с ходу пустится в рассуждения о ее одиночестве.

— Кто вы такой? — прямо спросила Женя и почти не удивилась, когда услышала в ответ:

— Врач-психиатр. Хотите, покажу документы?

— Да, — твердо ответила Женя.

— Я так и думал, что вы не откажетесь удостовериться, — сказал Василий и протянул Жене темно-синюю твердую книжечку.

«Российский центр психоанализа, — прочитала Женя, — Голышев Василий Васильевич, врач высшей категории».

— Не думала, что психоаналитики проводят вечера в ресторанах, — сказала Женя, возвращая документ. — Я принимаю ваше приглашение.

— Очень хорошо, — ответил Василий и направился в сторону Патриарших прудов. — Я давно заметил, что у большинства людей превратное представление о психиатрах, — продолжил он этот разговор, когда они сидели за столиком, покрытым хрустящей скатертью нежно-бирюзового цвета. — Почему-то принято считать, что мы проводим время или в обществе своих сумасшедших пациентов, или в кабинете, обложившись толстенными фолиантами. Как будто мы не люди, — обиженно говорил Василий. — Я, например, люблю рок-музыку, джаз, вкусную еду, общество милых дам.

Женя рассеянно слушала этот монолог. Василий говорил любопытные вещи, но Жене было интереснее смотреть по сторонам. Они сидели в небольшом зале, декорированном сетями, связанными из толстых зеленых нитей. На сетях висели рыбацкие поплавки, полые шары из разноцветного стекла. Тарелки были выполнены в виде массивных раковин, а официантки пытались быть похожими на русалок. В этом ресторане готовили блюда из даров моря, и Женя озадаченно смотрела в меню. Названия блюд не говорили ей ничего, а колонка цифр справа внушала благоговейный трепет.

— Что вы будете заказывать? — спросил подошедший официант.

Василий вопросительно посмотрел на Женю, а Женя в свою очередь на Василия.

— Что вы думаете об эскарго? — спросил Василий.

Женя неопределенно пожала плечами, она слабо представляла, что это такое.

— Полагаюсь на ваш вкус, — с достоинством произнесла она, и Василий сделал заказ.

Официант вернулся на удивление быстро. Эскарго оказалось виноградными улитками, приготовленными с чем-то вроде сухарей. Жене они совершенно не понравились, как, впрочем, и остальные блюда. Даже изысканная посуда, красивые названия и высокие цены не могли отбить запах тины, которым, как казалось Жене, пропиталось все в этом дорогом и модном ресторане. Она честно пыталась есть и поддерживать при этом светскую беседу, но у нее это плохо получалось. Наконец Василий не выдержал:

— Женя! Ну не мучайтесь, не ешьте, если вам не нравится. А то я чувствую себя настоящим злодеем. Оторвал вас от занавесок, притащил сюда. Сказали бы сразу, что не любите дары моря.

— Я и сама этого не знала, — честно призналась Женя.

— Лучше бы я пригласил вас в «Макдональдс».

Женя представила себе сочный гамбургер с соленым огурчиком, и ей мучительно захотелось съесть что-нибудь нормальное.

— «От жажды умираю над ручьем», — с улыбкой процитировала она Франсуа Вийона.

Василий подозвал официанта. Он с недоумением выслушал новый заказ, а потом принес бифштекс с жареной картошкой и помидорами. Жене было ужасно стыдно, но она с жадностью накинулась на еду.

— А сейчас я пойду домой, — предупредила она Василия за кофе.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил он.

— Наверное, я обманула ваши ожидания? — спросила Женя.

— Да нет, у меня не было никаких ожиданий. Просто я терпеть не могу есть в одиночестве. Могу я себе позволить хоть небольшой каприз?

Женя взглянула на Василия и подумала, что у него самого сейчас вид замкнутый и одинокий. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и молча курил. Жене показалось, что он смотрит куда-то в глубь себя. Наверное, если бы она захотела, Василий рассказал бы ей, почему он не любит одиночество и еще множество других интересных историй о себе самом. Но Женя чувствовала непонятную отчужденность. Она позволила Василию проводить ее до дома, где они довольно холодно простились.

— Спасибо за компанию, — сказал ей на прощание Василий, — вот возьмите. — И он протянул ей визитную карточку.

— Вы думаете, что мне может понадобиться психиатр? — с легкой усмешкой спросила Женя.

— Нет, может быть, еще раз захотите разделить со мной трапезу, — немного печально ответил Василий и удалился.

Женя поднялась на второй этаж, вошла в квартиру и в задумчивости опустилась в кресло. Ее взгляд рассеянно скользил по комнате. «Как все глупо, — думала она, — стоило мне подумать о том, чтобы встретить мужчину, и — пожалуйста, он уже тут как тут. Словно кто-то услышал и принял мой заказ. И какой мужчина — красивый, одинокий, богатый и умный, да еще психоаналитик. Этого джентльменского набора хватило бы по меньшей мере на троих. А тут все в одном человеке. И что? Ничего», — сама себе ответила она. Жене хотелось пить. Она прошла на кухню, налила воды из холодного чайника и сделала несколько жадных глотков. Она была зла на себя. Только что она упустила великолепный шанс. Хотя почему упустила? Визитная карточка лежала в ее сумочке, и Василий ясно дал понять, что с радостью встретится с Женей еще раз. Но только Жене это было совсем не нужно. Этот мужчина оставил ее холодной, Женя сама не знала, почему. Наверное, со всеми своими достоинствами он показался ей слишком хорошим, словно он был мужчиной, сошедшим со страниц журнала, или одним из тех бесплотных голосов, с которыми она общалась каждый день — по телефону.