1

Лариса и Алексей сняли комнату в небольшом старом доме, минутах в десяти ходьбы от моря. Хозяйка дома — вдова лет пятидесяти с цепкими прозрачными глазами на очень загорелом лице — недовольно смерила взглядом Ларису, потом спросила у Леши, кем он работает.

— Я журналист, — ответил Леша, а потом пояснил: — Работаю в газете.

— В какой? — тут же спросила хозяйка.

— «Суперновости», — ответила за Лешу Лариса. — Знаете, это самая модная московская газета. Она и тут продается.

И как всегда, Алексею стало немного стыдно за то, что он работает в газете, которую сам считает бульварной и третьесортной. Похоже, хозяйка вполне разделяла его отвращение. Она сплюнула и с сильным украинским акцентом сказала:

— Как же, знаю, у меня сын с дочкой ее читают. А я бы такую газету даже в сортир не положила. Эх ты, журналист! Лучше бы написал, как нам пенсию по полгода не платят.

— Ты что, расстроился? — с изумлением спросила Лариса, когда они раскладывали вещи в своей комнате. Леша действительно выглядел очень грустным. — Да брось ты, просто бабка — старая ретроградка, она ничего не понимает. Об этих задержанных пенсиях пишут все, кому не лень. А твоя газета — единственная в своем роде!

Леша прекрасно знал, что все попытки разубедить Ларису обречены на провал. В конце концов, он приехал сюда отдыхать, а не грустить по поводу несовершенства собственной жизни.

Даже в Крыму Лариса не изменила своим московским привычками и продолжала спать до полудня. Леша вставал рано и, как примерный семьянин, шел на рынок покупать своей даме вишню и абрикосы. Он сам над собой посмеивался, когда бродил между рыночных рядов и пробовал сочные черно-красные ягоды.

«Я веду себя, как влюбленный болван, — думал он, — хотя на самом деле ни капельки не влюблен».

Просто Леша с детства привык к тому, что крымское утро должно начинаться с посещения рынка. А Лариса была уверена, что крымская ночь должна заканчиваться дискотекой. Бедняжка, она так надеялась блеснуть здесь своими стильными тряпками. И уж никак не рассчитывала, что именно с этой целью сюда съедутся москвички и киевлянки и привезут с собой моднейшие кофточки и кислотные брючки. В первый же вечер Лариса убедилась, что она ничем не лучше, хотя и не хуже остальных девушек. Она немножко повздыхала по этому поводу, потом поняла, что особенно огорчаться не стоит, и принялась развлекаться напропалую. Каждый вечер она тащила Лешу на очередную дискотеку, а когда он пытался отказаться от этой тяжкой повинности, обижалась.

— Неужели ты можешь отпустить меня одну в такое место? Там же масса самцов с голодными глазами. А вдруг меня уведут?

«Хорошо бы», — думал Леша и с вымученной улыбкой следовал за своей подружкой.

«Что ж, танцевать — это даже полезно, — утешал он себя, — ведь я так мало двигаюсь. Все за компьютером да за компьютером. А тут еженощная разминка. Если эти танцы не доконают меня окончательно, то я вернусь из Крыма в отличной физической форме».

Купаться Лариса не любила. Она с удовольствием часами лежала на пляже, предварительно вылив на себя почти все содержимое флакона с маслом для загара. Изредка, когда жара становилась совсем нестерпимой, она заходила в воду, несколько минут плескалась у берега и тут же возвращалась на свое цветастое полотенце.

— Ты ничего не понимаешь, — говорила она. — Я должна вернуться в Москву загорелой. И пусть всякие кретины твердят, что загар теперь не моден, я-то знаю, что к моим рыжим волосам очень пойдет золотистый цвет кожи.

— Кстати, о рыжих волосах, — Леша встревоженно взглянул на Ларису. — Учти, рыжие быстро обгорают. Ты бы побереглась.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское! — с пафосом отвечала Лариса. — К тому же я пользуюсь отличной косметикой. Если верить инструкции, обгореть я не должна.

К вечеру их второго крымского дня Лариса почувствовала сначала легкий озноб, затем головную боль, а потом поняла, что даже легкое прикосновение простыни причиняет ей мучительную боль.

— Ну вот, дозагоралась, — сокрушенно заметил Леша, — и даже хваленая косметика не помогла. Придется вымазать тебя кефиром с ног до головы.

— Это даже эротично, — простонала Лариса, — как в фильме «Девять с половиной недель».

— Ну если тебя это утешает, то да.

На следующий день Алексей на пляж отправился в одиночестве. В сущности, он даже был этому рад. Теперь никто не помешает ему заплывать как угодно далеко и плавать как угодно долго. Ему не придется то и дело подходить к Ларисе, чтобы намазывать ей плечи кремом и выслушивать ее жалобы, что он заставляет ее скучать и волноваться.

Леша заплыл сегодня особенно далеко от берега. Его раздражали купальщики, ему хотелось оказаться наедине с морем. Убедившись, что все, даже самые смелые пловцы остались далеко позади, Алексей расслабился, лег на спину и закачался на легких волнах. Он слушал мелодичный плеск и смотрел сквозь капли влаги на солнце и белые прозрачные облака.

А потом он неожиданно ощутил, что рядом кто-то есть. Алексей стремительно перевернулся и увидел женщину, безмятежно лежащую на спине, так же, как он, несколько мгновений тому назад. Он не смог устоять перед искушением немного похулиганить. Под водой подплыл к женщине, вынырнул рядом и безупречно вежливым голосом произнес:

— Не правда ли, сегодня чудная погода?

Раздался громкий всплеск, женщина нервно дернулась, и на Алексея взглянули два круглых от испуга аквамариновых глаза.

— В чем дело? — тяжело дыша, спросила женщина.

— Ни в чем, — все так же вежливо ответил Алексей. — Просто когда два человека встречаются в столь безлюдном месте, они обычно здороваются.

Женщина посмотрела на него, как на опасного сумасшедшего, и быстро поплыла в сторону берега, но Алексей не отставал от нее. В нем проснулся азарт охотника. Он плавал лучше незнакомки. Ему ничего не стоило держаться рядом с ней.

— Послушайте, что вам от меня нужно? — с мольбой в голосе спросила женщина. — Я не люблю на большой глубине беседовать с незнакомыми мужчинами. Если вы приличный человек, оставьте меня в покое, иначе это может плохо кончиться.

И тут Алексей ее узнал. Конечно, он видел ее только один раз, да и то в полумраке комнаты. Но этот голос он помнил очень хорошо. Сейчас, когда она была одновременно напуганна и разгневанна, в ее голосе появилось это знакомое придыхание, которым она по телефону обозначала страсть. Да, это Алина, женщина, фотографии которой он не отдал на поругание в газету, а хранил у себя дома. Кто бы мог подумать, что они встретятся здесь, в волнах Черного моря, в полукилометре от коктебельского пляжа! Леша разволновался почти так же, как женщина, чей покой он посмел нарушить.

— Извините, — сказал он, стараясь говорить как можно спокойнее, — я просто идиот. Это была самая худшая и самая глупая из моих шуток. Если хотите, я буду плыть рядом, но на почтительном расстоянии. Если нет, я готов от стыда убраться хоть в Турцию.

— В Турцию не надо, — ответила женщина уже спокойнее, — плывите где хотите, только ко мне не приближайтесь.

Леша следил за тем, как она доплыла до берега, как, слегка покачиваясь, вышла из воды. Он вышел следом и увидел, что купальщица подошла к деревянному лежаку, на котором загорал черноволосый мужчина.

«Ага, значит, она здесь не одна, — подумал Леша, — у нее есть друг. Это естественно. — Вдруг он почувствовал, что расстроился. — А все-таки нельзя упускать этот шанс, надо подойти познакомиться с ней, посмотреть на нее в «нерабочей» обстановке. А вдруг она меня узнает? Нет, это невозможно, — успокоил он себя, — в костюме монтера меня и мама узнала бы с трудом. К тому же эта Алина, или как там ее зовут на самом деле, на меня тогда почти не смотрела».

Поглядывая в сторону женщины и ее спутника, Алексей выждал некоторое время, потом купил рожок итальянского вишневого мороженого и пошел знакомиться.

— Это опять я, — лучезарно улыбаясь, сообщил он. — Позвольте в качестве возмещения морального ущерба предложить вам это мороженое. Если хотите, можете размазать его по моей физиономии.

Женщина улыбнулась, а ее черноволосый спутник поднялся с лежака и удивленно посмотрел на Алексея.

— Я посмел нарушить покой вашей дамы, когда она плавала, чем сильно напугал ее, — сказал Алексей. — Но мои намерения не были злодейскими, честное слово. Мне так стыдно, что я решил еще раз извиниться. Меня зовут Леша, — зачем-то добавил он.

— А меня Женя, — сказала «Алина», — а это Василий — мой друг. Вы действительно меня ужасно напугали, хотя и не сделали ничего плохого. Давайте ваше мороженое.

Алексей протянул рожок и почувствовал, что ему пора уйти. Василий смотрел на него крайне неодобрительно.

— Я из Москвы, — чтобы побыть еще немного рядом с Женей, начал рассказывать Алексей. — Приехал сюда с девушкой, но она перегрелась на солнце и осталась сегодня дома. — Он увидел, что взгляд Василия стал не таким настороженным. — Простите, не буду вам мешать, пойду посмотрю, как там моя Лариса, — Алексей улыбнулся и откланялся.

2

Лариса обладала такой невероятной волей к жизни, что уже на следующий день выбралась на пляж. Правда, теперь она предусмотрительно лежала в тени и прятала плечи под цветастой шелковой косынкой. Голосом капризной девочки она потребовала, чтобы Леша не бросал ее сегодня одну. И ему пришлось скучать рядом со своей подругой. То и дело он поглядывал по сторонам в надежде опять увидеть Женю. В конце концов Лариса спросила:

— Что это ты все время вертишь головой? Красивых девушек высматриваешь?

— Это тебе кажется. Ты тут самая красивая, — нашелся Алексей.

— Смотри у меня, — произнесла Лариса и уткнулась в переводной роман.

У Леши тоже была с собой книга, но читать ему не хотелось. Он лежал и почему-то думал о вчерашней встрече.

«Значит, ее зовут Женя, красивое имя. Я давно заметил, что женщины, носящие мужские имена, всегда необычные, часто очень привлекательные. Конечно, она не красавица в общепринятом смысле, но в ней есть… — Леша не сразу понял, как это выразить, — в ней есть порода, какая-то изысканность. Высокая, стройная, с красивыми глазами и слегка отстраненным выражением лица. Удивительно, как это мы одновременно оказались здесь! Хотя нет ничего удивительного. Это совпадение — не случайность. Я уверен, что мы еще встретимся. Я знаю, как она выглядит, где работает, в конце концов, я всегда могу ей позвонить. Черт возьми! За определенную плату я даже могу заняться с ней любовью. — И тут же Алексею стало грустно и стыдно. — Не с ней, — понял он, — всего лишь с Алиной, ее двойником. А Женя занимается любовью с этим черноволосым Васей. Интересно, кто он? — Даже в обычных плавках и темных очках он казался Алексею богатым человеком. — Интересно, знает ли он, чем занимается его подруга? Наверное, знает. Это от мужей скрывают подобные вещи, а любовникам можно о себе говорить всю правду».

— О чем ты так задумался? — услышал Леша возмущенный голос Ларисы. Оказывается, она уже несколько раз обращалась к нему, а он ничего не слышал. — Какой-то ты странный сегодня. Все где-то витаешь, не дозовешься тебя. Может, ты тоже на солнце перегрелся?

— Может быть, — Леша пожал плечами, — извини, а ты что хотела?

— Пойдем отсюда, — сказала Лариса, — от этого торчания в тени все равно нет никакого толку. Пойдем поедим чего-нибудь.

Алексей поднялся и послушно собрал купальные принадлежности в большой пластиковый пакет с изображением рождественского ангела в ореоле снежинок, который на фоне этого раскаленного пляжа выглядел особенно нелепо.

По дороге к кафе Лариса остановилась около лотка с газетами.

— «Суперновости», последний выпуск! — неожиданно выкрикнул продавец, зазывая покупателей. — Статья про секс по телефону с фотографиями сексуальных телефонисток.

— Ой, так это же твоя статья! — воскликнула Лариса так громко, что Алексей испуганно зашикал на нее. — Давай скорее купим! Смотри, как быстро разбирают газету. Так нам ничего не достанется.

Лариса энергично протиснулась к самому лотку, протянула деньги и громко сказала:

— «Суперновости», две штуки.

— А две-то нам зачем? — спросил Алексей, когда Лариса с победным видом и двумя газетами под мышкой подошла к нему.

— Пригодятся, — уверенно ответила та. — Можно один экземпляр подарить кому-нибудь с твоим автографом.

— Чушь какая! — возмутился Алексей. — Если хочешь читать — читай, но не вздумай трепаться, что рядом с тобой сидит автор главной статьи номера.

— Да пожалуйста, — нехотя согласилась Лариса. — Только странный ты какой-то — стесняешься, что работаешь в такой модной газете. Мог бы стать самым знаменитым человеком на этом пляже.

— Спасибо, давай-ка сменим тему. Кажется, ты хотела есть. Они сели за столик открытого кафе и заказали по порции спагетти с шампиньонами и салат. Спагетти им принесли неожиданно быстро, правда, небольшие порции никак не соответствовали стоимости. Лариса ела, уткнувшись в газету.

— Класс! — то и дело повторяла она. — Все-таки здорово ты пишешь, Леша. Даже не понимаю, как это у тебя получается так лихо. Вот это место мне особенно нравится. — Она положила вилку и начала читать вслух: — «Милый, переверни меня на спину. Подожди минуточку, я положу тебе ноги на плечи. Вот теперь давай, сильнее!» — Ты это сам сочинил или подслушал?

— Подслушал, конечно. Иначе зачем бы я, рискуя собственной шкурой, проникал в их логово? Подслушал, все записал на магнитофон, я же тебе рассказывал. Тут даже фотографии настоящие.

— Вот будет скандал! — выпалила Лариса. — Представляешь, что начнется, когда на фирме прочтут газету.

— Уже прочли, — ответил Леша, — сюда же газета попадает уже после Москвы. Шеф поэтому и согласился отпустить меня в Крым, чтобы я здесь пересидел горячие деньки, пока «Сезам» будет переругиваться с «Суперновостями».

Лариса опять вернулась к газете. Она читала про себя, но время от времени особенно понравившиеся ей пассажи зачитывала вслух. Алексей слушал ее, но его голова была занята другим.

«Интересно, видела ли Женя этот номер? — гадал он. — Вообще-то она не похожа на читательницу моей газетенки. Но здесь ее так усиленно рекламируют. Она вполне могла идти мимо того крикливого лоточника, услышать его призывы и купить газету. Все-таки здорово, что у мне хватило ума и такта не отдавать в печать ее фотографии. А ведь она умная женщина, — подумал он, — и вполне может догадаться, кто автор этой скандальной статьи. Да и не только она, ее шеф Смирнов тоже, кажется, не дурак. Как бы из-за всех этих дел у Сашки Горелова не было неприятностей».

Алексей огляделся вокруг. Чуть ли не каждый второй отдыхающий держит в руках его газету. Он испытывал странное чувство. С одной стороны, ему было стыдно, что вот он, умный, тонкий и талантливый Алексей Орлов, продался в это бульварное издание. А с другой стороны — чертовски приятно, что его статьи так популярны, что все эти люди толкались возле лотков, тратили свое время и деньги, чтобы прочитать то, что написал он, Леха Орлов, простой инженер-телефонист.

«А все-таки, где же Женя? — с тревогой подумал Леша. — Неужели мы с ней больше не увидимся здесь, в Крыму?»

3

В этот момент Женя дремала в кресле самолета. Они улетали из Крыма. В их последний коктебельский день Василий неожиданно загрустил.

— Что-то у меня тяжело на душе, — признался он Жене, — и знаешь, я не способен в таком состоянии больше суток трястись в поезде. Давай-ка домой полетим на самолете.

— Конечно, если ты так хочешь, — поспешила согласиться Женя. Она не стала спрашивать Василия, в чем причина его грусти. Женя боялась, что в ответ Василий опять начнет раскрывать перед ней свою душу. Жене совершенно не хотелось наблюдать за тем, как сильный и уверенный в себе мужчина на ее глазах превращается в слабого, терзаемого страхами и сомнениями человека.

Им удалось достать билеты на коммерческий рейс. Эти билеты стоили так дорого, что самолет летел полупустым. Зато стюардесса предложила им спиртные напитки и изысканные закуски. Женя выпила белого вина и закусила его бутербродом с белой рыбой, таким тонким ломтиком, что вкус ее и вовсе не ощущался.

А потом Женя заснула с мыслью, что отдых кончился, что она возвращается в Москву на не слишком приличную, но зато высокооплачиваемую работу. Женя купила в дорогу газету, но совсем не «Суперновости», а наоборот — «Аргументы и факты». Статью же Алексея Орлова ей предстояло прочитать позже.

…В тот злополучный день Смирнов увидел «Суперновости» сразу же утром. Газету положила ему на стол секретарша, большая любительница «желтой прессы».

— В чем дело, Наташа? — недоумевая, спросил Смирнов. — Зачем вы подсунули мне эту газетенку?

— А вы почитайте, — пряча ехидную улыбку, ответила Наташа, — тогда сами все поймете.

— Пойму что? — не унимался Смирнов.

— Что мы прославились на всю страну.

Стоило Смирнову взглянуть на первую полосу, как он все понял. «Жрицы телефонного секса» — тема номера, — зазывал читателя жирный красный заголовок. В бешенстве Смирнов перевернул страницу, раздался треск рвущейся бумаги. На второй полосе он увидел фотографии своих девушек. Они сидели в раскованных позах с телефонными трубками в руках. Подписи под фотографиями были одна возмутительнее другой: «На грани оргазма», «Поимей меня голосом» — и другие в таком же духе.

Смирнов вскочил, распахнул дверцу мини-бара и залпом осушил стакан ледяной минеральной воды. Чтобы немножко успокоиться, он сделал несколько дыхательных упражнений, которым научился на курсах аутотренинга. Потом собрался с силами и прочитал статью от начала до конца.

Если бы этот текст не касался Смирнова столь непосредственно, он бы, пожалуй, ему даже понравился. Чувствовалось, что автор умный и наблюдательный человек, к тому же — с чувством юмора. Смирнову всегда были симпатичны такие люди. Кроме того, в статье ничего плохого не говорилось ни о фирме, ни о девушках, работающих в ней. Напротив, автор с присущей ему иронией убеждал читателя, что служащие «Сезама» самоотверженно выполняют трудную, но совершенно необходимую работу. Он сравнивал их с клапаном в котле, полном кипятка. Если клапан время от времени не открывать, то котел может просто разорваться от внутреннего напряжения. Автору статьи можно отдать должное хотя бы за то, что он повторил любимую мысль Смирнова: «Секс по телефону — самый безопасный вид секса в наше опасное время».

И все же Смирнов был вне себя от возмущения. Как этот мальчишка, подписывающийся мерзким псевдонимом Дэни Секси, посмел проникнуть в его святая святых? Как сумел просочиться сквозь охрану, сквозь всевидящие глаза видеокамер?

«Нет, меня подставил кто-то из своих, — решил Смирнов, — но кто? Судя по слогу, писал эту статью мужчина. Мужчины у меня работают в охране. Но у охранников хорошо с мускулами и плоховато с мозгами — охранник не способен написать такую статью. Есть у меня еще электрик, который приходит время от времени и проверяет связь между пультом и кабинками. Но я его уже давно не приглашал. Связь», — еще раз повторил про себя Смирнов, и тут его осенило.

— Какой же я идиот! — воскликнул он так громко, что его секретарша рассмеялась за стенкой. — Это же монтер с телефонного узла. Я позволил им обвести себя вокруг пальца, я вел себя, как глупый доверчивый мальчишка!

Он все понял. План проникновения был разработан очень тщательно и остроумно. Сначала липовые счета за международные разговоры, которые фактически вынудили Смирнова пригласить человека с телефонного узла. И этот мнимый монтер оказался подсадной уткой, шпионом вражеского лагеря. А он, Смирнов, сам устроил ему экскурсию по «Сезаму», сделал все возможное, чтобы эта статья появилась в свет. Теперь его девушек смогут узнать на улице, мужья и любовники изойдут ревностью, в конечном счете все шишки свалятся на него, Виктора Смирнова.

Виктор вызвал к себе в кабинет менеджера Марину. Женщина была уже в курсе последних событий — «суперновость» по «Сезаму» разлетелась мгновенно. В отличие от шефа Марина держалась на удивление спокойно.

— Как вам это нравится? — спросил Смирнов, указав взглядом на газету.

— Если честно, то статья вовсе не плоха, — заметила Марина. — Разве вы так не считаете?

— Я не литературный критик! — гневно воскликнул Виктор. — И не собираюсь обсуждать с вами достоинства и недостатки этого текста. Меня возмутил сам факт. Этот мальчишка, не знаю, как там его по-настоящему зовут, фактически раскрыл мою профессиональную тайну, вломился без разрешения на мою территорию! Знаете, что я намерен сделать?

— Знаю, — с легкой усмешкой ответила Марина, — подать на газету и на автора статьи в суд.

— Вот именно, — произнес Виктор, — я их разорю. Пусть возмещают мне моральный и материальный ущерб.

— Позвольте вас спросить, — еще более спокойным тоном произнесла Марина, легкая улыбка скользнула по ее бледным губам, — в чем заключается нанесенный вам и вашей фирме ущерб? Этот парень фактически сделал вам отличную рекламу, причем совершенно бесплатно. Он напечатал фотографии девушек, но не открыл их лица. Клиент получил еще одну, ужасно соблазнительную приманку. Теперь нас ждет обвал звонков. А если вы подадите в суд на газету, — продолжала Марина, — то сделаете рекламу ей, а заодно заработаете репутацию склочника. Вам это надо?

— Значит, вы думаете, что в суд подавать не стоит? — вопросом на вопрос ответил Смирнов.

— Конечно, — сказала Марина, — по крайней мере, спешить не надо. В конце концов решать вам. Я всего лишь посоветовала.

— Спасибо за совет, — первый раз за все время разговора улыбнулся Виктор. — Сразу видно, что мы выросли в стране советов. Я подумаю.

4

Виктор думал целый день, и целый день все девушки «Сезама» гадали, какое решение примет шеф. К концу дня Смирнов все же вынужден был признать правоту Марины. Это было нелегко. Самолюбие Смирнова пострадало дважды, ведь правильное решение ему подсказала женщина, и к тому же его подчиненная.

«Ничего, — убеждал себя Виктор, — настоящий лидер должен обладать гибким умом и стараться избегать конфликтов. Лишний скандал мне совершенно ни к чему, а лишняя реклама никогда не помешает. Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, — это полностью проигнорировать статейку и продолжать работать, как будто ничего не случилось. — Виктор на мгновение задумался. — Но ведь они использовали меня! — Он почувствовал, как ярость снова начинает овладевать им. — А если я ничем не отвечу им, меня будут считать слабаком и размазней. Нет, что-то я все же должен предпринять».

Смирнов подумал еще немного. Он пришел к выводу, что газетчики просто делали свое дело, а вот телефонисты совершили должностное преступление. Ведь у липового монтера было и удостоверение, и оборудование, значит, журналист имел какие-то знакомства на телефонном узле. Смирнов решил отыскать тех, кто помог журналисту, и обрушить на них весь свой гнев.

Смирнов понял, что, если он отложит задуманное на завтра, его ярость может улетучиться. Поэтому он спустился вниз, сел в свой автомобиль и доехал до здания Миусского телефонного узла. Здесь и у него были кое-какие знакомства. Ведь именно благодаря договоренности с телефонистами клиенты Смирнова получали на дом счета после разговоров с девушками. И телефонный узел неплохо зарабатывал на этом. Так какого же черта они так его подставили!

Этот вопрос, только в еще более резкой форме, Смирнов и задал Александру Горелову, главному инженеру телефонного узла. Разговор происходил в кабинете Горелова, откуда тот предусмотрительно выслал секретаршу. В принципе Горелов был готов к этому визиту. Он уже успел внимательно прочесть статью и испытал что-то вроде гордости за то, что помог этому материалу появиться на свет. Ему даже было немного обидно, что Леха не сделал в конце приписку типа: «Автор благодарен Александру Горелову за помощь в сборе информации». Конечно, ни он, ни Леха не могли себе такого позволить. Но ничего, теперь Орлов у него в долгу, и ему-таки придется прыгнуть с парашютом, хочет он того или нет. Горелов блаженно улыбнулся, предвкушая предстоящее приключение, и тут явился разъяренный Смирнов.

Его гневную тираду Горелов выслушал молча. Потом предложил гостю сесть и так же молча достал из стенного шкафа бутылку коньяку и две рюмки. Смирнов просто задохнулся от возмущения.

— За кого вы меня принимаете? — севшим голосом спросил он.

— За нормального человека и прекрасного бизнесмена, — спокойно ответил Горелов. — Жизнь — это игра, разве вам никто этого не говорил? Сначала ваш ход, потом ход противника, потом опять ваш ход. Только в отличие от шахмат игроков не двое, а непредсказуемое количество. Вы играете со своими клиентами и ежедневно обыгрываете их на кругленькую сумму, я сыграл с вами. И моя игра, кстати, была вполне безобидной, что-то вроде детских пряток. По-моему, вам надо отнестись к этому философски или, по крайней мере, с юмором. Разве не так? — Горелов взглянул на своего ошарашенного гостя.

Речь телефонщика и тон, которым она была произнесена, совершенно ошеломили Смирнова. Он чувствовал себя загнанным в угол. Он не предполагал, что разговор примет такой оборот. Он был готов к тому, что Горелов начнет отчаянно отпираться, прикидываться обманутым дурачком, возмущаться наглой выходкой мнимого монтера. Смирнов никак не ожидал, что главный инженер не только не станет отрицать свою причастность к подготовке статьи, но и подведет подо все это философскую базу.

— Вы все это говорите серьезно? — Смирнов продолжал задавать нелепые вопросы и от этого чувствовал себя полным идиотом.

— Вполне, да вы садитесь, садитесь, — уговаривал его Горелов. Виктор криво усмехнулся и все же сел, более того, он даже взял рюмку, в которую Горелов уже налил коньяк.

— Все это так глупо, — признался он.

— Да ничего глупого, — успокоил его Горелов, — давайте выпьем за ваше дело. — Мужчины сдвинули рюмки и выпили. — Я просто восхищаюсь вами. И тем, что вам удалось создать эту службу, и тем, что вы сделали ее процветающей, и тем, что вы продолжаете сохранять монополию на этом рынке. Ведь на Западе как? Множество мелких фирм такого рода, все грызутся друг с другом, услуги предоставляют некачественные. А у вас совсем другое дело. — Горелов как бы невзначай опять разлил коньяк. — Я сам иногда слушаю ваши разговоры. Нет-нет, вы только не подумайте, что я часто этим занимаюсь. Изредка, ведь служебное положение это позволяет, вот и трудно бывает удержаться. Особенно, когда на душе погано, женщина какую-нибудь подлянку подкинет, или такое настроение, что просто никого видеть не хочется. А вот послушаю, как ваши девочки работают, и сразу настроение повышается… Это же великая вещь! Вот все говорят: телефон доверия, телефон доверия. Да какой, к черту, телефон доверия! Ну, может быть, старушке какой-нибудь он и нужен. А если у молодого здорового мужика все валится из рук, все мысли только о крюке и веревке, то ему не телефон доверия нужен, а женщина. А если он сидит в депрессии где-нибудь в Чертанове, — Горелов увлекался все сильнее и сильнее, а Смирнов слушал его с не меньшим увлечением, — то где ему, спрашивается, искать женщину? Идти к соседке, толстой бабе в засаленном халате? Звонить девочкам по вызову? И вот приедет какая-нибудь наглая девка и привезет с собой порцию спирохет и гонококков. Нет, потенциальный самоубийца должен позвонить вашим девочкам. Вот кто приголубит, ободрит, вселит силы жить дальше. Разве я не прав? — Смирнов кивнул. — И журналист, между прочим, — продолжал Горелов, — полностью разделяет ваши чувства. Тем более что я девочек видел только на фотографиях, а он видел их, как я вас. Красавицы, говорит, все как на подбор. Могли бы работать фотомоделями, а они, пряча свою красоту, работают чистым словом. Да что я вам рассказываю! Вы же сами это знаете лучше меня.

— А кто этот ваш журналист? — спросил успокоившийся и изрядно подобревший Смирнов.

— Ну, имя его я вам по понятной причине назвать не могу. Но это очень порядочный молодой человек, — начал Горелов.

— Ага, — перебил его Виктор, — как же, порядочный, обманул меня…

— А что ему оставалось делать? — повысив голос, спросил Горелов. — Ведь вы скрываетесь от общественности, не идете на контакт с прессой. А зря. Как может подумать обыватель? Раз секс по телефону, раз женщин не видно — значит, там сидят какие-нибудь уродки с приятными голосами и хорошо подвешенными языками. Вы, наоборот, должны всем демонстрировать своих девочек, чтобы все видели, какие они обаятельные и привлекательные. Но, естественно, при этом нужно сохранять ореол недоступности и анонимности. И журналист, между прочим, был вполне корректен в этом смысле. У всех девушек на фотографиях лица показаны лишь наполовину. Так что вряд ли их кто-то узнает.

— Ну, допустим, — вынужден был согласиться Смирнов, — допустим, вы правы. Может, мне стоит сделать свою фирму более открытой, выставлять своих девушек в разных идиотских ток-шоу, нанять штатного психолога, чтобы он учил девушек снимать стресс у клиентов? Над всем этим стоит подумать. Но все же, как вы могли меня так обдурить? Прислать мне счета за разговоры с каким-то невероятным Гондурасом. Я даже не знаю, где это.

— И я не знаю, — рассмеялся Горелов, — но согласитесь, это было остроумно.

— Остроумно, — невесело согласился Смирнов. Он опять выпил и только потом подумал: «Черт возьми, я же за рулем. Придется брать такси…»

5

Алексей и Лариса улетели из Крыма тем же рейсом, что Женя с Василием, только на два дня позже. Накануне отъезда Лариса заявила, что находиться в Крыму больше недели нельзя — можно умереть со скуки. Это был тот редкий случай, когда Алексей согласился со своей подругой. Конечно, если бы Лариса была более приятной собеседницей или разделяла его любовь к пешим прогулкам и долгим купаниям, все могло бы сложиться иначе.

А так Алексей чувствовал себя после совместного отдыха страшно усталым. Ему не терпелось вернуться домой. Он соскучился по собаке и по работе. Хотя Алексей довольно часто сетовал на то, что пребывает в постоянной суете, ему нравилась беспокойная жизнь журналиста. Каждое новое задание он воспринимал как препятствие, которое ему необходимо преодолеть. А когда жизнь превращается в постоянное преодоление препятствий, — скучать некогда.

Лариса надеялась, что из аэропорта они поедут к ней, но Леша проявил стойкость и не поддался на уговоры. Он посадил девушку в такси, а сам после автобуса сел в метро и добрался до своей окраины.

Квартира встретила его полной темнотой и тишиной. Обычно, стоило Алексею только выйти из лифта, как он уже слышал нетерпеливое повизгивание собаки. Сейчас Ясна была у мамы, и первым делом Алексей позвонил родителям.

— Мама, здравствуй, я только что вернулся, — сказал Леша, — как там у вас дела?

— Здравствуй, Алеша, — ответила мама, — если под делами ты подразумеваешь собаку, то с ней все в порядке. Ест нормально, спит тоже, разговаривать еще не научилась. Мы даже успели съездить с ней на дачу к моим знакомым. Она там целый день по лесу носилась, вне себя от радости. От тебя ведь не дождешься выезда на природу. Ты ведь только целуешься с ней и в любви признаешься.

— Ладно, ладно, — засмеялся Алексей, — все и так знают, что ты образцовая мамочка, а я никудышный папаша. Завтра я ее заберу.

— Ну а сам-то как отдохнул? — спросила мама.

— Неплохо, привез тебе композицию из местных ракушек. На базаре местном она выглядела так кричаще безвкусно, что я не мог ее не купить.

— Спасибо, сынок, у меня уже на полке целая коллекция безумных предметов, которые ты привозишь мне из своих поездок.

Алексей положил трубку, улыбнулся и наконец-то почувствовал себя дома. Завтра он привезет собаку, и жизнь войдет в привычный ритм. К тому же он так долго общался с Ларисой, что теперь может себе позволить несколько дней не видеть ее.

Алексей принял душ и выпил чаю с несколькими сухими крекерами, которые случайно завалялись в кухне на полке. Некоторое время он сидел, уставясь в выключенный телевизор, а потом открыл ящик письменного стола и достал конверт. Извлек из него несколько фотографий. На снимках была Женя.

Алексей еще раз вспомнил ее голос, его профессиональный тембр. Они встречались всего пару раз, но он уже увидел ее и перепуганной, и разгневанной. Ему нестерпимо захотелось поговорить с ней. Алексей посмотрел на телефон.

«Может, позвонить? — раздумывал он. — Но только не для сексуальной беседы, хотелось бы поболтать по-человечески, и не с Алиной, а с Женей. И потом, это же безумие — платить сумасшедшие деньги за разговор с женщиной. Да ее и на работе может не быть. А что, если просто позвонить в этот «Сезам» и узнать ее расписание? Ведь за это, наверное, денег не возьмут».

Алексей уже почти решился набрать номер, как телефон зазвонил сам. На миг у него возникла безумная мысль, что сейчас он услышит голос Жени. Но в трубке раздался хриплый бас Александра Горелова. Горелов не был любителем длинных преамбул. Свой разговор он начал так:

— Старик, с тебя причитается.

— За что? — спросил Леша. — У тебя из-за меня были неприятности на работе?

— Могли бы быть, — уточнил Горелов, — кабы не моя находчивость и умение вести беседу. Пока ты грел задницу в Крыму, меня посетил небезызвестный тебе Смирнов. Он вломился ко мне в кабинет, разъяренный аки лев. Готов был сожрать меня с потрохами, а наш телефонный узел сровнять с землей.

— Ну и что ты с ним сделал?

— Я просто поговорил с ним, мы выпили коньяку и расстались почти друзьями.

— Но как тебе это удалось?! — изумился Алексей.

— Настоящий талант словами не объяснишь, — самодовольно заметил Горелов, — если я останусь без работы, попрошусь к Смирнову. Мой телефон будет дымиться от звонков одиноких женщин. Я понял, что могу уболтать кого угодно. Это и к тебе относится.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Алексей.

— Старик, не прикидывайся дурачком, — строго сказал Горелов, — ты обещал мне составить компанию, когда я поеду прыгать с парашютом.

— О Господи, — только и произнес Алексей, — может, ты найдешь себе кого-нибудь поталантливее?

— Нет, Леха, слово мужчины — закон. Я свое обещание выполнил, теперь дело за тобой. Неужели боишься? Ведь ты же мужчина, к тому же — Орлов. С такой фамилией стыдно бояться.

— А что, — спросил Алексей, — если бы моя фамилия была Зайцев, ты бы от меня отвязался?

— Зайцев, Червяков — все едино, — хохотнул Горелов, — это тебя бы все равно не спасло. Давай лучше готовься к предстоящему прыжку.

— Как? — с ужасом спросил Алексей, он сразу представил себе какие-то неимоверные физические упражнения, которые должен выполнить для того, чтобы успешно прыгнуть с парашютом.

— Морально, Леха, морально, — ответил Горелов, — чтобы не опозориться, чтобы никому не пришлось выпихивать тебя из самолета коленом под зад. В субботу поедем на аэродром. Конечно, сначала будет страшно. Зато потом, Леха, знаешь, как мы сами себя зауважаем!

Это было слабым утешением. «Конечно, — говорил себе Алексей, — приятно ощущать, что ты смог преодолеть свой страх, но эта радость, видимо, приходит потом. А сначала все-таки надо решиться на поступок». Ситуация осложнялась тем, что Леша с детства боялся высоты. Глубины совершенно не боялся, а высоты страшился просто панически. Алексей вспомнил, как в школе в его компании было принято совершать вылазки на крыши многоэтажек. Он всегда давал своим одноклассникам повод для насмешек, потому что держался точно по центру крыши, не решаясь даже близко подходить к краю. А ведь это была крыша, твердая поверхность.

А тут ему предстояло прыгнуть из самолета в пустоту. Алексей попытался вспомнить, с какой высоты прыгают парашютисты, и ему стало нехорошо. Как ни старался, он не мог представить себя совершающим этот безумный поступок.

— Готовиться! — сокрушенно произнес он вслух. — Горелову легко сказать. Не понимаю, как тут можно готовиться. Чем больше я думаю об этом дурацком прыжке, тем поганее становится у меня на душе. Уж лучше вообще ни о чем не думать, а положиться на случай. Если уж Горелову так нужно, чтобы я прыгал вместе с ним, пусть сам заботится о том, как выпихнуть меня из самолета!