— Арха, не обижайся. Не смог сдержаться!

Демон, появившийся на пороге девичьей спаленки вслед за ее хозяйкой, почесал ногтем переносицу, делая вид, что ему крайне стыдно. Ведунье в раскаянье рогатого не слишком верилось. Поэтому в ответ она только раздраженно фыркнула, убирая брошенный на кровать плащ в шкаф.

Точнее, лекарка собиралась его убрать, но ей подло не дали этого сделать. Когда Арха проходила мимо хаш-эда, Дан просто сграбастал девушку рукой за талию, второй тихо и ненавязчиво закрывая за собой дверь. Не смотря на то, что прижимал он к себе ведунью только одной конечностью, ни малейшего шанса вырваться у ведуньи не было. Да, честно говоря, она не особо и пыталась.

— Ты что делаешь? — возмутилась Арха.

Хотя возмущение было наименьшим из чувств, которые она в данный момент испытывала.

— А на что это похоже? — приподнял бровь демон.

Лекарка затруднилась бы ответить, на что именно это было похоже. А вот дальше точно начался поцелуй. У Архи промелькнула мысль, что чем чаще она с целуется с рогатым, тем больше ей это нравится. И тем сильнее действо становилось похожим на то, что в романе описывали. Нет, бабочки в животе у ведуньи до сих пор порхать не начинали. Но вот связь с реальностью девушка теряла все быстрее. Вот и эта мысль была последней.

В реальность лекарку вернула рука. Чужая. Но на ее, ведуньи, груди. Не сказать, что это было неприятно. Скорее, несколько неожиданно.

— А сейчас ты что делаешь? — осторожно поинтересовалась Арха.

Не без удивления осознавая, что, собственно, она уже и не стоит, а вообще-то лежит. На собственной кровати. Пытаясь сообразить, что в данный момент ее больше смущает. Демон, нависающий над девушкой, или расшнурованные до пояса платье с рубашкой. Смущали-то оба факта, только лекарка не могла понять, который из них сильнее.

— А на что это похоже? — тихонько проурчал рогатый.

Получилось у него это здорово, как у большого кота. Низкое, утробное урчание у ведуньи вибрацией отдалось где-то в позвоночнике. От чего волоски на коже встали дыбом, а внизу живота начинался ворочаться тяжелый и очень горячий шар.

Арха робко попыталась вернуть одежду на место. Дан, не особо напрягаясь, перехватил руку лекарки. Глаза демона едва заметно, но светились, даже ресницы были подкрашены красным.

— Тебе не кажется, что смущаться уже поздно? — не без ехидства поинтересовался он. — Не буду отрицать, увиденное мне нравится и любоваться… видами не надоедает. Но ничего нового для меня здесь нет.

— Нет? — испуганно пискнула ведунья.

Он, поджав губы самым пакостным образом, отрицательно покачал головой, явно надо ней издеваясь.

— Если ты забыла, что я тебя мыл, то для меня это воспоминание будет самым драгоценным, — с серьезным видом оповестил ведунью демон.

— А-а-а… — протянула Арха, соображая медленно-медленно.

А ведь действительно — мыл. И не только мыл, но и вытирал, и в постель укладывал. И одето на ней в тот эпический момент было куда меньше, чем сейчас. То есть, вообще ничего. Но тогда этот факт как-то ускользнул от сознания девушки. Зато сейчас он надвинулся с неумолимостью все сносящего на своем пути шторма.

— Ой! — только и смогла выдать лекарка, ошалело хлопая ресницами.

— Откуда ты такая взялась, а? — прошептал хаш-эд, проводя пальцами по ее лицу, как будто был слепым. — Я бы лично твоего отца наградил за то, что ты есть, такая…

«Интересно, он сам понял, что сказал? Собирается наградить некоего шавера за то, что он твою мать изнасиловал? Мило!» — хмыкнул здравый смысл ведуньи, ненавязчиво, но решительно сдвигая в сторону мысль о ее крайне неприличном обнажении в присутствии Дана.

Да уж, такого комплимента можно было дождаться только от демона. Но у лекарки с нормальностью тоже наблюдались явные сложности. Потому что она просто таяла и от его шепота, и от его рук. И от слов тоже. Архе осталось только мурлыкать начать. С ним дуэтом.

— Тебе тяжело, наверное?

— Мне тяжело, когда тебя нет, — заверила лекарка, закидывая руки ему на шею. — А с тобой мне хорошо. Ты такой большо-ой, те-еплый, гла-адкий. Как твои рога.

— Сомнительный комплимент, — хмыкнул Дан.

«Ха! Не только демоны на такое способны! Получите сдачу, всю, до медяка!». Арха ухмыльнулась, старательно передразнивая усмешку гвардейца и невинно тараща глазки.

Демон сгреб ее в охапку, перевернулся на спину, водрузив ведуньи на себя сверху. Девушка повозилась, устраиваясь удобнее. Вытянула одеяло и укрылась так, чтобы и рогатый не замерз. Для этого пришлось натянуть покрывало почти на голову. Но ее все устраивало.

Дан с любопытством наблюдал за манипуляциями лекарки.

— Ты такая забавная… как котенок, — задумчиво протянул он, путаясь пальцами у нее в волосах.

Девушка надулась. Постоянные сравнения ее со зверушкой начинали надоедать. А хаш-эд, помнится, даже как-то предложил бумажку к ниточке привязать! Арха тихо зарычала и кусанула за то, что ближе лежало. Получилось, что за грудь. И тут же заработала весьма увесистый шлепок по мягкому месту.

— А ну, женщина, лежи смирно! — рыкнул он. — А то разбудишь зверя, сама пожалеешь.

— Зайчика? — невинно поинтересовалась ведунья.

— Почему зайчика?

— Да это Шай утверждал, что он не ифовет, а пушистый зайчик.

Вообще-то, он как раз обратное утверждал. Но что не скажешь для красного словца?

— Это когда он тебе такое успел сказануть?

Выдал это демон таким тоном, что лекарка даже наружу вылезла. Глаза гвардейца были прищурены, губы плотно сжаты, скулы заострились. «У, как все запущено-то! Да мы, оказывается, еще и собственники. Надо бы спасать Шая, а-то как бы грозный хаш-эд ему что-нибудь не оторвал…» — во всю изгалялся здравый смысл ведуньи.

— Когда мы обсуждали его непреодолимую тягу к бабам, — ляпнула лекарка.

И только после этого поняла, что сказала, кажется, что-то не то. Архе показалось, что демон лицом потемнел. В буквальном смысле этого слова — кожа темнее стала, а глаза из темно-красных превратились в черные.

— Да-ан, — позвала ведунья лорда, собиравшегося впасть в бешенство. — Ты вот сейчас вообще о чем? Нет, я, конечно, понимаю, что Шай тот еще юбкодрал. Но если бы он меня интересовал, то шансов с ним… э-э-э… что-нибудь сделать у меня была куча. Я тебя несколько дней знаю. А его больше двух лет. Логику видишь?

— Вижу, — не слишком довольно ответил рогатый.

— Да и вообще, — Арха решила ковать железо, пока есть возможность, а то потом слишком горячо могло стать всем — и блондинистому гвардейцу в первую очередь. — Зачем мне какая-то шушера, если у меня есть самый лучший демон?

— Это ты сейчас про меня?

— А не ты ли мне доказывал, что самый лучший? Логичный, рациональный и так далее? — лекарка помахала рукой у него перед носом, изображая «так далее».

— Издеваешься?

Некая от природы ехидная ведунья повторила его же жест, сведя большой и указательный палец вместе, оставив между ними узкую щелку.

— Ты действительно лучший. На самом деле, — добавила Арха уже абсолютно серьезно, пристально глядя ему в глаза. — Я даже представить себе не могу того, кто будет хоть в чем-то лучше тебя.

Демон обнял ее крепче, заставляя опять лечь на него. Сердце у демона частило. Не поверил? Смутился? Тьма их поймет, этих лордов.

— Данаш, а можно спросить? — пробубнила Арха ему в грудь, прислушиваясь к быстрым, гулким ударам, от которых волоски на ее шее сами собой дыбом вставали.

— Опять Тьмой клясться? — усмехнулся он где-то сверху.

— Да нет, я не думаю, что это прям такая тайна. Я хотела спросить. Вот это ваша идея с долгами. Ну, что их обязательно надо отдавать. Это только лорды на ней помешаны?

— С чего ты взяла? Нет, вообще-то, все дети Тьмы не должны долгов иметь, — он вопросу явно удивился. — Это же канон.

— Канон-то канон, только я в его смысл не слишком вдавалась. Ну, что он значит? Почему он весь такой обязательный?

— Когда уходишь во Тьму, нельзя оставлять незаконченные дела. Они тебя обратно тянуть будут. В Бездне и так несладко. Память-то о жизни остается. А если тебя что-то назад тянет, то еще тяжелее.

— То есть, в жизни нельзя оставлять ничего, чтобы твою совесть мучило? — любопытство опять заставило ведунью высунуть нос наружу.

— Сильные чувства вообще. Совесть, честь, ненависть. А у вас разве не так?

— У нас — это у детей Матери?

Рогатый кивнул.

— Нет, у нас совсем не так. Это вы уходите во Тьму навсегда. А мы возвращаемся, перерождаемся в новых телах, когда снова захотим вернуться к жизни.

— Вам проще, — задумчиво протянул демон.

— Наверное. А почему над этими долгами только лорды так трясутся? Вроде бы, условия равны для всех?

Дан задумался, пропуская волосы девушки сквозь собственные пальцы.

— Наверное, это уже традиция, — казалось, что он просто размышляет вслух. — Ведь изначально аристократия не была наследственной. В основном, вверх пробивались военные. А они умирали чаще, чем обычные жители. Поэтому и законы для них были строже.

— Постоянно забываю, что вы вроде как бессмертные, — проворчала Арха. — Если вас, конечно, чем-нибудь острым не ткнуть.

— Или не отравить, — согласился он, ухмыляясь, хотя девушка так и не поняла, что именно ему показалось смешным. — Да и болеем мы все чаще. Говорят, что раньше к нам вообще ни одна зараза, кроме черной чумы, не липла. Не то, что вы, люди. Бабочки-однодневки…

Он сам себя оборвал, как будто додумавшись до чего-то не слишком приятного. Легкая, чуть снисходительная улыбка, куда-то делась. Хаш-эд смотрел на ведунью пристально, серьезно. Даже руку из-под головы вынул. Обнял, крепко, так, что лекарка пискнула, прижал к себе.

— Действительно — недолго… — пробормотал Дан ей в макушку.

— Ты о чем?

Он вздохнул — грудь приподнялась и опала, и ведунья вместе с ней, будто на волне. Демон положил девушке ладонь на затылок, заставляя опустить голову. Арха снова ткнулась ему в грудь, но, собственно, не протестовала. Пахло от него просто потрясающе. То есть, у лекарки действительно начинала слегка кружиться голова, когда он был так близко. Наверное, что-то подобное испытывают кошки, когда учуют валерьянку.

* * *

— Арха, мне пора.

— Опять? — проскулила ведунья.

Ей было слишком хорошо и уютно, чтобы не высказывать недовольства. Не так уж часто девушке выпадало счастье просто с ним рядом побыть. Но, наверное, это действительно странно. Будучи знакомой с ним всего-то чуть больше двух недель, лекарка уже вздыхать начала о редких минутах пребывания вместе. Кажется, именно так и «теряют голову от любви», как в тех же романах писалось. Голова Архи была все еще при ней, а вот разум предпочитал прогуливаться отдельно.

— Извини, котенок, но у меня есть обязанности, от которых я отказаться не могу.

— Да понятно…

Ведунья скатилась с него, села на кровати, приводя одежду в порядок и стараясь на демона не смотреть. Не хотела она, чтобы он расстроенно-обиженную физиономию видел. Ведь Арха вправду все понимала и мешать ему не собиралась. Но и радоваться тому, что демон от нее постоянно куда-то убегал, сил в себе не находила.

— Ребенка я сегодня заберу. Его отвезут к моей кормилице. Она неподалеку в деревне живет, — сообщил демон, не спешивший с кровати вставать.

Он снова наблюдал за лекаркой, как будто она делала невесть что интересное.

— У тебя была кормилица? — поразилась девушка, глядя на него через плечо.

Наверное, ничего удивительного в этом не было. Про то, что леди сами детей не кормят, Арха слышала. Ее скорее поразил тот факт, что Дан вообще мог когда-то быть младенцем. Как-то не ассоциировался он у ведуньи с милым, розовощеким, агукающим детенышем. Наверное, она бы скорее поверила, что лорд непосредственно из Тьмы вылез таким, каким сейчас был: с рогами, красными глазищами, усами и родинкой на скуле.

— Была, — усмехнулся он, кажется, угадав, о чем девушка думала, — она даже и сейчас еще не старая для бессы. Я ее частенько навещаю.

У Архи случился ступор. Рогатого, который навещает свою кормилицу в деревне, ей было представить еще сложнее, чем Дана-младенца. Хотя, работала же здесь старушка, которую и сама ведунья иначе как «нянюшка» не называла. Может, не так уж далека лекарка от истины оказалась?

— Данаш, а вот та служанка, которая тут была… Ну, такая, старенькая… Она тебя не нянчила в детстве?

Арха попыталась жестами объяснить, что она имеет ввиду. Кажется, получилось эмоционально, но не очень выразительно. Впрочем, хаш-эд явно понял, о ком девушка говорит.

— Нянчила. Когда я гвардейцем стал, Мтая согласилась в городской особняк переехать, а Хаша в деревне осталась. Говорит, что в городе ей дышать нечем. А ты как догадалась?

— Да чего там догадываться то? — фыркнула прозорливая ведунья. — У нее на лице написано большими буквами, что она няня.

— Ведающая, — усмехнулся демон, потянулся и поцеловал легко, ласково.

И как-то так, что лекарка мгновенно поняла — отведенный им на сегодня лимит закончился.

— Дан, я в клинику съезжу, ладно? Мне с девчонкой, которую ты санитаркой пристроил, поговорить надо.

— Хорошо, я предупрежу Ирраша, — легко согласился лорд.

Даже как-то подозрительно легко. Архе казалось, что ей придется долго уговаривать демона и приводить горы аргументов. Она была уверена — рогатый всерьез намеревался запереть ведунью в доме. Девушка закусила нижнюю губу, соображая, где и что она упустила.

— А можно не Ирраша? — робко поинтересовалась Арха.

— Нельзя, — припечатал демон.

Улыбнулся, тронул губами лоб Архи и исчез за дверью. Даже не подозревая о том, что лекарка может быть и не согласной с его мнением. Раз лорд Харрат сказал, что ее сопроводит шавер, значит, так он и будет. Какие тут могут быть возражения?

И в том, что ее мнением тут действительно никто не интересуется и интересоваться не собирается, ведунья убедилась, стоило ей к воротам выйти. Там лекарку уже ждали и отнюдь не Ирраш. Точнее, шавер тоже присутствовал. Но кроме него имелось еще четверо — четверо! — вооруженных до зубов демонов. И охрана была набрана из тахаров, о чем недвусмысленно намекал не только исполинский рост, но и характерные, как будто из камня вырезанные, но не до конца отесанные, лица.

Они и без амуниции выглядели бы жутко. Так еще и под одинаковыми светло-серыми с голубой каймой плащами тускло поблескивали стальные нагрудники с выгравированным щитом. Головы охранничков украшали рогатые шлемы. Причем формой этот декор удивительно походил на рога самого Дана. На перевязях у демонов в открытую висели мечи, хотя в столице ношения оружия, длиннее кухонного ножа, было запрещено.

Ведунье, глядя на них, стало не только плохо, но еще и холодно. Стоило только представить, каково им внутри этой груды железа, да еще и на морозе.

— Ну, долго пялиться будешь? — поинтересовался у лекарки неизменно вежливый Ирраш. — Или ты передумала ехать? Тогда, будь добра, сообщи мне об этом.

Арха помотала головой. Ехать, конечно, ей расхотелось напрочь. Но, к величайшему сожалению ведуньи, кроме ее желаний, существовало еще такое противное слово, как «надо».

— Тогда хватит хлопать глазами и залезай! — рявкнул шавер.

— Куда? — робко поинтересовалась девушка.

Ушастый мотнул головой, указывая себе за спину. Лекарка по широкой дуге обошла его конягу, чувствуя, как четыре пары глаз наблюдают за каждым ее движением. И, Тьма их всех побери, их Арха тоже забавляла! Но это еще не было достойным поводом оказываться слишком близко к животине Ирраша, которая мягкостью характера могла поспорить со своим хозяином.

Но когда Арха ее увидела, все мысли из головы ведуньи как ветром выдуло. Лекарка как-то сразу поняла, что перед ней именно она, а не он. Лошадка была черной и красноглазой, как и чудовища демонов. Только гораздо ниже и изящнее. Увидев девушку, она переступила ногами, точь в точь как танцовщица. Тряхнула узкой, изящно вылепленной мордой, плеснув по воздуху иссине-черной гривой.

— Красавица, — только и смогла выдохнуть Арха.

Кобылка кивнула, словно полностью соглашаясь с ней.

Ведунья не была большим знатоком лошадей. Да и вообще она этих чудовищ откровенно боялась. Но эта кобылка была настоящим порождением самой Тьмы, а не животным. И лекарка ни сколько не сомневалась, что разума у нее гораздо больше, чем у всех окружающих их демонов вместе взятых.

— Ее зовут Ведьма, — прогудел невесть откуда взявшийся за спиной Архи тахар, заставив лекарку взвыть от испуга.

Ухмыльнувшись щелью рта, он бесцеремонно облапал ведунью за талию и усадил в седло.

— Вы с лошадьми то не очень, как я знаю, да, мистрис? Тогда просто держитесь, а лошадка за нашими конями послушно пойдет.

Арха только кивнула, чувствуя, как от испуга рот мгновенно наполнился резким привкусом меди. И боялась она отнюдь не лошадь.

— Ведьма на Ведьме, — криво усмехнулся шавер.

Лекарка вернула ему кислую улыбку, демонстрируя, что демонический юмор она оценила по достоинству.

* * *

Если в прошлый раз во время поездки в сопровождении гвардейцев девушка чувствовала себя привязанной к позорному столбу. То это путешествие ей навевало нездоровые ассоциации с «ведьмовской дорогой». Самой Архе эту процессию никогда наблюдать не доводилось, но рассказывали о ней много, а воображение у ведунью было живое.

Происходило это все примерно следующим образом. Обвиненных в ереси и приговоренных к сожжению из тюрьмы направляли в городскую ратушу, где в зале Суда Тьмы им зачитывали окончательный приговор. А оттуда уже перевозили на площадь Правосудия. А от ратуши до площади дорога едва ли не через всю столицу петляла.

Так вот, приговоренных везли в такой деревянной клетке, стоящей на телеге. Чтобы все добрые жители Ахара могли не только налюбоваться еретиками, но и высказать им свое «фи!». Естественно, что такая процессия собирала много любопытных. Поэтому по бокам, спереди и сзади телеги с клеткой ехали охранники — городская стража.

Арха, конечно, сейчас перемещалась верхом, а не на телеге. На голове у нее был капюшон плаща, надвинутый по самый нос, а не ведьмовской колпак. Да и тахары в цветах рода Роос и с его же гербами на панцирях мало напоминали расхлябанных городских стражников. Но оживление у прохожих процессия вызывала повышенное. В лекарку разве что гнилыми овощами не кидали, как в еретиков. Зато пальцами показывали вовсю.

Только Тьма знает, за кого они принимали ведунью. Леди, в те редкие моменты, когда они по какой-то надобности выбирались в город, передвигались, естественно, с охраной. Но только верхом они не ездили, тем более в районе Веселых Висельников. Кареты придумали достаточно давно, а портшезы и того раньше. Как раз для того чтобы нежная дама черни себя не демонстрировала. Ну, за одно, и зад о седло не натирала.

В общем, эта поездка сожрала у Архи нервов больше, чем вся предыдущая неделя. Поэтому когда впереди показалось здание клиники, лекарка вздохнула свободнее.

И тут девушке впервые пришло в голову, что весь ее план летит во Тьму из-за такой малозначительной детали, как отсутствие денег. Ведунья даже полагающийся расчет у Дана не забрала. Но для воплощения в жизнь придуманного плана этих средств и не хватило бы. А собственные сбережения лекарки пропали вместе с теми, кто ее квартиру разгромил.

— Слушай, Ирраш, у тебя деньги есть? — мрачно поинтересовалась Арха таким тоном, словно не у него просила, а требовала вернуть давно просроченный долг.

Просто девушку от подобной просьбы саму всю перекорежило. Не привыкла она занимать, тем более у лорда, да к тому же настолько малоприятного.

— Зачем тебе деньги? — невозмутимо поинтересовался шавер.

— А твое какое дело? — окрысилась Арха. — Сложно на вопрос ответить?

— Это ты у меня денег просишь, а, значит, я имею полное право знать, куда ты их собираешься потратить, — не моргнув своими желтыми глазищами, пояснил ушастый. — И если ты намереваешься прикупить какой-нибудь ерунды, типа ленточек и духов, это одно дело. А если деньги тебе нужны для того, чтобы влезть в очередное дерьмо — другое.

— Тебе жалко что ли? — проскулила ведунья, потому что ленточки и духи ее действительно интересовали мало.

— Значит, второе, — хмыкнул Ирраш, — Нет, денег мне не жалко. Тем более что деньги не мои, а Дана. Он выделил на твои хотелки. Но повторю для убогих: одно дело оплачивать твои шмотки и совсем другое…

— Я поняла.

Чувство было такое, словно ведунья в выгребной яме искупалась, а потом еще и по площади Императора голой прошлась. Хотя, конечно, ничего нового шавер, вроде бы, не сказал. Только вот Арха не задумывалась, на какие средства Шай с Тхия оплатили в «Серебрянном городе» кучу ее тряпок. Девушка тогда просто приняла происходящее как должное — и все. Вот вам и гордая самостоятельная личность. Обычная содержанка.

Ведунье самой от себя стало противно.

— И сколько тебе нужно? — вдоволь насладившись молчанием лекарки, поинтересовался ушастый.

Искушение сказать, что ей ничего не нужно, было велико. Да вот только стоило ли весь огород городить, если Арха не могла через собственную гордость переступить? Тем более что не замечать ее, эту самую гордость, приходилось далеко не в первый раз.

Ведунья же жила в доме Дана, между прочим, под одной крышей с его будущей женой. Которая, как и все окружающие, считала лекарку не только его любовницей, но еще и собственностью демона. И Арху это не смущало. Как и, например, уже не смущало то, что девушка напилась до полного изумления. Или то, что хаш-эд ее голую созерцал. Так не поздно ли плакать по потерянной гордости?

— Империалов пять, — ответила ведунья неохотно, — но только мелкими монетами. Лучше всего медью.

— Это целый мешок получится, — опять хмыкнул шавер, косо глянув на лекарку.

Но ничего больше добавлять не стал, только что-то тихо сказал одному из охранников. Тот коротко кивнул и развернул своего коня в обратную сторону.

— Что ты на меня пялишься? Я с собой тележку с мелочью не вожу. Придётся подождать, пока он пару-другую меняльных лавок объедет.

Арха только кивнула, с трудом выдавив из себя не слишком уверенное: «Спасибо…». Казалось, что тахары, окружающие ее, понимающе ухмыляются. Хотя, скорее всего, это ведунье ее паранойя нашептывала. Ничего же сверхъестественного не произошло. Подумаешь, любовнице лорда деньги понадобились!

* * *

— Стрис, у тебя ухудшение мозгов приключилось? Может тебе травки какие надыть? Я в миг приволоку, — малышка хлюпнула носом и привычно утерлась рукавом, глядя на Арху с откровенной жалостью.

— Я понимаю, что это сложно и небыстро, но не просто же так прошу. Я вам заплачу, — не смотря на горячее сопротивление девочки, лекарка упорно пыталась убедить чудо-ребенка в необходимости помочь ближнему своему.

— Да ты не о том! Скока народу-то в столице? Это ж всех перетряхнуть надо! — она выразительно пожала плечами и сплюнула на пол.

— Не плюйся. В больнице должно быть чисто, — машинально одернула ее ведунья, судорожно раздумывая о том, как убедить упрямую малявку.

Действительно, работу-то ей Арха предлагала не самую легкую. Но вполне посильную. По крайней мере, ведунья так считала.

— Кстати, тебя как зовут?

Действительно, вопрос пришелся как нельзя кстати.

— Меня не зовут, я сама объявляюсь. А кличут меня Ирушей.

Малышка ухмыльнулась, продемонстрировав отсутствие передних зубов. То ли коренные еще у бесенки не выросли, то ли их уже успели выбить.

— Послушай, Ируш, всю столицу проверять и не надо. Она должна жить где-то тут, неподалеку, — начала лекарка, больше сама с собой вслух рассуждая, чем ребенку задачу объясняя.

Конечно, для того чтобы младенца подсунуть, клинику мистрис Шор могли выбрать потому, что она лучшая в столице. Но это было маловероятно. Тащить новорожденного через весь город, тем более, зимой, идея не из самых удачных. Да и вряд ли император или принц будут содержать свою любовницу в богатых кварталах. Но и в трущобах им делать нечего.

Зыбкость собственных догадок Арха понимала прекрасно. Все ее домыслы строились на том, что ребенок родился от постоянной любовницы, а не от случайной девицы. Последнее тоже было вполне возможным. Но о подобном даже думать не хотелось. Потому что в таком случае ведунья вообще не представляла, как искать эту гипотетическую мать. Кроме того, если от лорда забеременела девка на одну ночь, то как бы ее нашел тот, кто все это затеял? Но, в целом, лекарка больше на удачу надеялась, чем на логику.

— И, скорее всего, живет она в маленьком, но собственном доме, а не снимает комнату, — иначе, опять-таки, есть риск нарваться на слишком любопытных соседей. — Сама она выходит редко, но у нее есть одна служанка. Может быть две, но это вряд ли. И, главное, она человек, понимаешь? Даже если она из дома носа не показывает, слухи среди соседей все равно ходят.

— Ну, ежели так… — малышка задумалась, видимо, что-то прикидывая. — Тады можно и пошукать. А быстро ль тебе ее найти-то надыть?

— Очень быстро, Ируш, — проникновенно заверила ее Арха и даже руки к груди прижала. — Очень-очень быстро. Лучше всего прямо сегодня.

— Эка, — девчонка почесала в затылке, — Ну, тадыть я побегла.

Ведунья пожелала малявке удачи и шепотом объяснила, где она потом сможет найти лекарку. Ирраш, стоявший в стороне, подозрительно покосился на перешептывающихся заговорщиц, но ничего не сказал. Видимо, шавер решил просто стать на сегодня тенью Архи и не оставлять ее одну ни на минуту. Поэтому и лишнего любопытства не проявлял. Мол, все равно эта наглая девица никуда не денется вместе с ее секретами.

А вот тут ушастый сильно ошибался. Нет, он всерьез намеревался пойти вместе с ведуньей в больничную уборную. Но лекарка его решению активно воспротивилась. Убедившись, что в этом помещении шансов создать хотя бы видимость уединения действительно нет, шавер с ее доводами согласился, и остался за дверью.

А подлая ведунья, вместо того чтобы неотложными нуждами заняться, просто открыла дверь кладовки, которую желтоглазик тщательно исследовал, и перелезла через поломанные швабры, дырявые ведра, лысые метлы. Откинула в сторону мешковину на стене, вынула из рассохшейся рамы доску, только на первый взгляд намертво приколоченную, и оказалась в переулке.

Иногда плохо не быть постоянным пациентом. Вот Шай про этот лаз знал, а ушастый мышей не словил. Ну и сам виноват. Честно говоря, Арха даже представить себе боялась, что шавер ей устроит, когда найдет. Хотя, кто девушке голову первым оторвет — Ирраш или Дан — было под большим вопросом. Но, пожалуй, ее это волновало мало. Какая разница, кто именно во Тьму отправит? Результат-то один.