Минул май. Прошел июнь. Лето достигло своего апогея. Все это время Ратникова и Маркова не покидала мысль о побеге. Ночи напролет, которые летом не длиннее воробьиного клюва, пленники обсуждали этот вопрос, но подходящего случая все не было.

Оружие раздобыла Оксана. Маленьким пистолетом иностранного производства ее отблагодарил за оказанную медицинскую помощь и уход раненый боевик. Оксана ему приглянулась как женщина, подарок считался знаком личной симпатии. Зная, что Сергею необходимо оружие, она приняла презент и спрятала его подальше от Азиза: сразу отдавать оружие пленным было опасно.

Запасные ключи от замка, запиравшего крышку «зиндана», Оксана, воспользовавшись отсутствием Азиза, отыскала в ящике с хозяйственным инвентарем. Сняв нужный ключ с проволочного колечка, остальные она положила обратно в ящик.

Утро июльского дня выдалось хмурым и дождливым. Непогода приостановила работу на стройке, поэтому Ратников с утра чистил хлев. Через небольшое оконце он выбрасывал на улицу спрессованные пласты коровьего навоза. Под монотонный шелест дождя работалось спокойно. Здесь, в отличие от стройки, не было дежурного надзирателя, подгонявшего злым окриком или пинком, не слышались оскорбления, на которые, впрочем, Сергей с недавних пор перестал обращать внимание. Душа капитана понемногу огрубела, издевательства боевиков перестали причинять острую боль.

С улицы послышался басовитый рокот. По звуку Сергей определил: бронетранспортер, и не ошибся.

БТР, урча и отбрасывая комья грязи, притерся к изгороди хозяйского дома. Из открывшегося люка вылезли четверо в камуфляжной форме и зашли во двор. Азиз встретил приехавших на крыльце, проводил в дом.

Наблюдая за ними, Ратников вспомнил, как через третий блокпост однажды проследовали два таких же новеньких, пахнущих заводской краской бронетранспортера и легковой «УАЗ», набитые бородатыми чеченцами в пятнистых комбезах. Из какого ущелья они вынырнули, было неясно, но все имели при себе удостоверения сотрудников чеченской милиции.

– На Грозный идем, нашим помогать, – пояснил их командир. Кого он подразумевал под «нашими», оставалось загадкой, но документы, подписанные высокими чинами Чеченской Республики, были в порядке, и российским милиционерам не оставалось ничего другого, как пропустить подозрительную колонну, доложив о ней в ГУОШ. Скорее всего, сегодня в гости к Азизу пожаловали такие же «наши».

Спустя полчаса рядом с бронетранспортером остановилась светлая иномарка, показавшаяся Ратникову знакомой. Приглядевшись, он различил номер – 22–34 ЧИК, и тотчас в сознании, как будто сработал затвор фотоаппарата: шоссе, «Малыш» и идущий на обгон серебристый «Форд» с этим же номером – номером дома и квартиры в Степногорске, где жил Ратников. Что-то мистическое было в таком совпадении, это не могло оказаться простой случайностью. Какую роль в его судьбе сыграла эта иномарка, Сергей не знал, но почувствовал, что неспроста, ох неспроста она вновь возникла в поле его зрения.

Время перевалило за полдень. Сергей отдыхал, сидя на корточках, прислонившись спиной к глинобитной стене сарая. Работу он выполнил, но идти обратно, в сумрак погреба, провонявший испражнениями из стоявшей в углу параши, ему не хотелось.

Дождь не переставал. Мгычка – называют такой дождик сибиряки, когда мельчайшие, невидимые капельки зависают в воздухе полупрозрачной кисеей.

Сергей увидел проходящую мимо Оксану. Голову ее покрывал привычный черный платок, в руке она держала медицинский саквояж. Очевидно, наступило время делать перевязки подстреленным боевикам.

Оказавшись неподалеку от Ратникова, она сделала едва уловимое движение рукой, вернее, одним указательным пальцем, направив его в сторону открытой двери хлева. Сергей ее понял. Прихватив вилы, он вошел в сарай, будто собираясь продолжить работу: мало ли что, вдруг за ним наблюдают?

Оконце, куда Ратников выбрасывал навоз, было отгорожено от соседнего дома глухим высоким забором из досок. Через минуту в нем показалось встревоженное лицо Оксаны.

– Сережа, все кончено, – испуганно зашептала она. – Завтра вас увезут!

– Куда? – спросил Ратников.

– Не знаю. Азиз сильно ругался из-за вас, дом, говорит, еще не достроил. Ему сказали, что поступил приказ – собрать пленных на строительство укреплений. Бронетранспортер прибыл за вами.

Сергей еще не до конца успел осмыслить сказанное Оксаной, а в голове уже начал складываться план побега. Для всех них это был единственный и, похоже, последний шанс вырваться из неволи.

В том случае, если сообщение Оксаны соответствует действительности, пленных потом либо расстреляют, либо используют в качестве живого щита от федеральных войск. Смерть от чеченской пули ничуть не лучше смерти от пули российской. Выбора не было.

– Оксана, точно завтра?

– Утром.

– Ты согласна уйти вместе с нами?

– Да, Сережа.

– Собака?

– С Барханом общий язык я найду, не беспокойся.

– Уходить будем на БТР, Марков – водитель, он знает эту машину. Твоя задача – выяснить про охрану бронетранспортера. Думаю, что ночью часовых они там все-таки выставят.

Оксана понимающе кивнула:

– В какое время?

– Смотри по обстановке, когда они уснут, но не раньше двух часов ночи. Из вещей с собой брать ничего не нужно, не понадобится. Возьми только оружие.

Оксану могли случайно заметить, и Ратников приказал ей уходить. Напрасно рисковать, когда на карту поставлена жизнь, нельзя.

Через час Ратников вернулся в погреб и посвятил Маркова в свой план.

– Как мы выберемся из «зиндана», там замок и собака? – спросил механик.

– Оксана поможет, – кратко пояснил капитан. – Потом нам останется надеяться только на самих себя и фортуну. Ждать больше нельзя. Завтра будет поздно, Игорь.

– Как тебе удалось договориться с Оксаной?

Марков хотел подробно расспросить Сергея о русской женщине, но Ратников его перебил:

– Она уйдет с нами, больше ничего не спрашивай. Могу сказать одно: я ей верю, как самому себе. Если повезет – как-нибудь расскажу.

– Я въехал, капитан.

В их положении нужна была решительность. Решительность и удача. На этом строился весь план Ратникова. Любое непредвиденное обстоятельство в конечном итоге могло привести к провалу операции.

Единственное, что твердо знал капитан Ратников, – сегодняшней ночью им предстоит вступить в бой, им придется убивать людей.

Удивительно, но Сергей не чувствовал в себе угрызений совести, все сомнения умерли в нем в те страшные минуты, когда на шоссе полегли ребята из его взвода.

До наступления темноты пленники находились в возбужденном состоянии. Предстоящая ночь должна была стать судьбоносной.

Оксана с закрытыми глазами лежала на кровати в крохотной боковушке, чутко внимая звукам, доносившимся из комнаты. Там отдыхали боевики. После шумного ужина, сопровождавшегося неизменными возлияниями (хозяин гордился своим вином!), гости улеглись спать прямо на застеленном коврами полу гостиной.

Она слышала, как захрапел Азиз, его тембр отличался тонким присвистом, затем к нему присоединился кто-то из гостей, и вскоре гостиная наполнилась храпом полудюжины здоровых мужиков.

На светящемся циферблате часов стрелки показывали без четверти два.

«Пора!»

Она поднялась с постели, накинула на плечи легкий плащ и, едва сдерживая рвущийся из груди стук сердца, вышла на крыльцо.

– Кто там? – спросил из темноты Дораев, назначенный Азизом в караул. В его руке вспыхнул фонарь.

– Это я, Шамиль, – отозвалась Оксана, жмурясь от слепящего луча.

– Почему не спишь, женщина?

– Плохо мне стало, Шамиль. Голова кружится. Вина выпила, – пришлось соврать. – Затошнило вдруг, пойду подышу свежим воздухом.

Прижав ладонь ко рту, она торопливо прошмыгнула мимо часового.

В хлеву Оксана на ощупь отыскала спрятанные накануне пистолет, армейский штык-нож, сверток с мясом, предназначенный для четвероногого сторожа, и пакет с документами.

…Шел час за часом. Нервы Ратникова и Маркова были напряжены до предела. Наконец, они услышали тихий голос Оксаны.

– Барханчик… хороший песик, хороший… – ласково приговаривала она, предлагая собаке добрый кусок свежей баранины и отвязывая от крышки люка поводок. Пес знал Оксану, не раз принимал из этих рук гостинцы, поэтому к ее ночному визиту отнесся спокойно. Поглаживая Бархана по спине, Оксана незаметно увлекала псину за собой. За сараем она захлестнула поводок за ствол чахлого дерева, кинула собаке кость с ошметками мяса – надолго хватит – и заторопилась обратно к погребу.

На полпути к «зиндану» Оксана остановилась и прислушалась. Все было спокойно. Дождь, надоедливо моросивший весь день, прекратился, лишь слабый ветерок играл верхушками деревьев. Из-за низко стелящихся туч, насыщенных влагой, ночь казалась непроглядно черной. По земле ощутимо тянуло бодрящим холодком.

Оксана отомкнула замок, через считаные секунды пленники оказались наверху.

– Часовых двое, – зашептала Оксана, передавая Сергею штык-нож и пистолет. – Один у крыльца, второй находится в БТРе. Видела, как вечером бронетранспортер заправляли горючим. Остальные спят.

– Хорошо, – проговорил Ратников, обдумывая дальнейшие действия.

К «бронику» не подобраться, прежде надо ликвидировать часового у крыльца, иначе он немедленно поднимет тревогу. Значит, надо убирать обоих. Стрелять нельзя, придется действовать ножом.

Надо спешить. Скоро в горах забрезжит рассвет.

Ратников и Марков в обход сарая по-кошачьи неслышно приблизились к дому. Замерли, впечатались спинами в стену. Всего несколько шагов отделяло их от крыльца и часового.

Дораев услышал приближающиеся шаги и отбросил в сторону окурок. Тот угодил в дождевую лужицу и, пшикнув, погас.

– Ты, Оксана? – спросил Дораев, стараясь придать голосу как можно больше теплоты. Ему хотелось удержать ее рядом с собой, немного поболтать и тем самым убить время, которого до конца смены оставалось еще очень много.

Луч фонаря уперся в грудь Оксаны.

– Убери свет, Шамиль, – кротко попросила она, прикрывшись ладошкой. – Ослепил совсем.

В этот момент на голову Дораева, обтянутую шапочкой-чеченкой, обрушилась тяжелая рукоять штык-ножа. Приняв легкую и почти мгновенную смерть, часовой беззвучно повалился на землю.

Марков поднял выпавший из его руки фонарь и передал его Оксане. Обыскали карманы, но, кроме увесистого китайского «ТТ» ничего не нашли. Подхватив труп под мышки, затащили его за угол дома.

На ликвидацию часового ушло не более минуты. Оставался еще один, в бронетранспортере, этот орешек мог оказаться покрепче.

БТР большой железной черепахой дремал у изгороди. Люки машины были плотно задраены, скрывая в металлическом брюхе боровшегося со сном Иссу, дублера механика-водителя.

Завернувшись в теплое одеяло, он сидел в водительском кресле. Вдруг ему показалось, что кто-то осторожно скребется по броне.

– Исса, – послышался женский голос. – Это я, Оксана.

За ужином молодой чеченец не раз ловил на себе многозначительные взгляды русской женщины, обслуживающей гостей Азиза.

«Понравился я ей, – подумал он тогда. – Что ж, грешно от такой отказываться».

Имей Исса в своем распоряжении эту ночь, он не преминул бы подбить к Оксане клинья, но приказ командира нарушил все его планы. Однако, будь Исса немного повнимательнее, он бы непременно заметил, что Оксана слегка кокетничала со всеми гостями (неизвестно, кто из них будет ночью охранять бронетранспортер, нужно было подать надежду каждому потенциальному «кавалеру»).

– Чего тебе, Сания? – переиначил Исса ее имя на мусульманский манер.

– Вина хочешь, Исса? Замерз, наверное, в своей железной кастрюле? Погреть тебя надо. Примешь гостью?

Чеченец довольно улыбнулся. Все русские бабы – проститутки, так говорят старшие, и они правы. Забавное приключение – поиметь русскую женщину в бронетранспортере, о подобных случаях он еще не слыхал. Исса будет первым!

– Сейчас открою, Сания, – проговорил он, ощущая нахлынувшее возбуждение. – Иди к люку.

Распахнув боковой люк, он разглядел в темноте женскую фигуру.

– Забирайся быстрее.

Исса сгорал от нетерпения, но показываться в проеме не спешил. Оксана замешкалась, но только на один миг.

– Тоже мне – кавалер, помогите даме войти, – игриво попросила она.

– Давай, давай!

Положив под ноги автомат, чеченец протянул ей руку. В следующее мгновение Марков выдернул Иссу наружу, а находившийся по другую сторону люка Ратников нанес Иссе смертельный удар ножом в шею. Клинок насквозь пронзил горло боевика. Он конвульсивно задергался, схватился руками за рану и захрипел. Кровь брызнула фонтаном.

Возиться с ним было некогда, умирающего боевика впихнули обратно в бронетранспортер. Марков занял место механика-водителя, Оксана, как знающий маршрут проводник, села рядом с ним, в командирское кресло, Ратников занял место пулеметчика.

– Ну, Игорек, с богом! – выдохнул Сергей.

Марков нажал на кнопку стартера, двигатель отозвался мгновенно – глухо забубнил, отравляя ночной воздух вонючим выхлопом. Выжав сцепление, водитель включил скорость. Бронетранспортер, вздрогнув своим могучим телом, рванул по извилистой улочке селения.

Они уже находились на окраине, когда в небо полетели осветительные ракеты, затрещали вслед запоздалые автоматные очереди. Больше десяти минут форы боевики им не дадут, этого времени достаточно, чтобы организовать погоню. Беглецы понимали: потерю «броника» командиры боевикам не простят, те приложат максимум усилий, чтобы вернуть боевую машину, или, в крайнем случае, постараются уничтожить БТР вместе с пленниками.

Стремясь увеличить разрыв с преследователями, Марков насиловал мощный мотор бронетранспортера, заставляя работать на пределе все вложенные в него лошадиные силы.

Рассекая фарами предутреннюю темень, тяжелая машина застоявшимся скакуном летела по влажной от дождя проселочной дороге. За БТР тянулись отчетливые строчки колесных протекторов, указывая маршрут следования «броника». Для беглецов это было совсем некстати.

Вчера, накануне побега, Ратников предупредил Оксану, чтобы она вела их только хорошо знакомой дорогой. Пусть этот путь окажется длиннее, но зато надежнее. Потерять ориентацию и заблудиться – это было страшнее смерти.

Вот когда пригодилась Ратникову его любознательность, проявленная на заставе, где он все свободное время посвящал изучению подбитого бронетранспортера. Пулеметы угнанного БТР и того, что находился на заставе в качестве долговременной огневой точки, были аналогичными – крупнокалиберный КПВТ и обычный 7,62-миллиметровый пулемет Калашникова в танковом варианте. Снаряженных лент боевики в своем «бронике» держали в достатке, можно хоть сейчас открывать огонь.

Погоню обнаружили, когда отмахали километров сорок.

По указанию Оксаны, на полном ходу пронеслись по улице очередного села, еще находящегося в сонной неге и потому безлюдного, и вырвались в долину, испещренную морщинами оврагов.

Ратников через верхний люк внимательно следил за окружающей обстановкой. Ночной сумрак постепенно становился пепельно-серым. Рассвет был близок. Вдруг позади Сергей различил свет фар, прыгающий вверх-вниз. Стало понятно – это шли на большой скорости две машины, водители которых известными им одним тропами, позабыв о тормозных педалях, во что бы то ни стало стремились настигнуть уходивший от них бронетранспортер.

Ратников нырнул вниз.

– Игорь, «духи»! Поднажми!

– Вижу, – процедил сквозь зубы водитель и, не отрывая глаз от дороги, бросил:

– Идем на пределе, капитан! Держи их в поле зрения!

Сергей развернул башню на сто восемьдесят градусов и попытался поймать в прицел одну из машин преследователей. На ходу вести огонь по движущемуся по неровной дороге объекту чрезвычайно сложно – вероятность поражения цели ничтожно мала.

Машины тем временем поравнялись с бронетранспортером и шли параллельным курсом на расстоянии двухсот метров.

– Серега, почему не стреляешь?! Не жалей патронов! – перекрывая натужный рев двигателя, крикнул Марков. – Пощекочи им нервы!

Будто расслышав слова Маркова, из машин открыли автоматный огонь, но для бронированной техники обычная пуля что слону – дробина (лишь бы не в глаз!). Очереди одна за другой уходили в «молоко», отдельные пули звонко щелкали по броне и со свистом рикошетили в светлеющее утреннее небо.

Бронетранспортер, наконец, разразился длинной очередью из крупнокалиберного КПВТ, пули вспахали землю перед вишневым джипом. Такой ответ бывших пленников показался боевикам серьезным предупреждением – достаточно одной точной очереди, чтобы отправить преследователей к праотцам. Джип взревел и рванулся вперед, выходя из-под обстрела. Было видно, каких трудов стоило водителю удержать машину, не опрокинуться на богатом сюрпризами бездорожье.

Рассвело. Порывы утреннего ветра разорвали вечерние тучи, обнажив причудливые лоскуты нежно-голубого неба. Но беглецам было не до красот природы – джип, вырвавшись вперед, оставил на хвосте бронетранспортера серебристый «Форд», за баранкой которого в бессильной ярости кусал губы маленький Вахит. На заднем сиденье Акрам торопливо готовил к бою гранатомет. Управившись, он приказал Вахиту:

– Притормози!

Не дождавшись полной остановки машины, Акрам выскочил, припал на колено, целясь по топливным бакам бронетранспортера.

Выстрел!

Неточно. Граната взметнула вверх земляной столб, не долетев до цели несколько метров.

Выругавшись, Акрам прыгнул в машину:

– Гони!

Внимание Сергея было сосредоточено на вишневом джипе, представлявшим бóльшую опасность, чем «Форд».

Хлесткие очереди Ратникова подгоняли джип вперед. С неимоверной для такой дороги скоростью он мчался по ухабам, стараясь увеличить разрыв между взбунтовавшимися пленниками.

Остановить броневик двумя легковыми машинами – задача не из легких, это не беззащитный грузовик расстрелять. В сложившейся ситуации противопоставить «бронику» боевики могли только ручные гранатометы, но самого главного – времени для подготовки операции и фактора внезапности – у них не было.

Джип оторвался от БТР метров на четыреста.

– Сейчас десант выбросят. Гранатометчиков! – заорал Марков. Как в воду глядел!

Вишневое пятно автомобиля внезапно замерло. Из него высыпали четверо боевиков и залегли в траве. Джип, забирая вправо, пошел дальше и укрылся за небольшим лесом.

«Из четверых гранатометы имеют двое», – отметил Ратников.

– Капитан! – Марков показал рукой на лесок, за которым затаился джип. Сергей, понял его маневр, согласно кивнул в ответ.

До залегших в траве боевиков оставалось метров триста, когда бронетранспортер круто отвернул с грунтовки и по неровному полю понесся к лесу. Оставшийся позади «Форд» был неопасен – на такой дороге конкуренции БТР он не составит.

С момента начала боя Оксана находилась рядом с Ратниковым и, как опытный второй номер, подавала ему пулеметные ленты. Их запас позволял не думать о возможной нехватке патронов. Сергей вел огонь поочередно из двух пулеметов, делая короткие паузы, необходимые для заправки новой ленты. Длинные очереди, гулявшие над головами боевиков, прижимали их к земле и не давали вести прицельный огонь. Редкие взрывы гранат были безадресными, а увеличивающееся с каждой секундой расстояние было на руку беглецам – черные столбы разрывов поднимались в стороне от бронетранспортера.

Водитель джипа не глушил двигатель и был готов в любой момент пуститься в дальнейшую погоню. Вдруг в зеркале заднего вида возникла зеленая туша бронетранспортера. Внезапность его появления парализовала волю шофера, он был очень молод и очень хотел выйти живым из этой мясорубки. Отстреливаться было поздно, водитель, забыв в салоне оружие, опрометью бросился в спасительные заросли.

БТР промчался мимо джипа, очередь из КПВТ превратила машину в пылающий костер.

Сергей радостно засмеялся и беглым взглядом окинул окрестности. Рядом, рукой подать, тянулась полоса искусственных лесонасаждений – густой кустарник вперемежку с тонкими деревцами. Лесопосадка шла перпендикулярно грунтовке.

И Ратников, и Марков понимали, что сил для нападения на БТР у боевиков оставалось еще достаточно и, конечно, они используют все возможности, чтобы уничтожить его вместе с русскими пленными.

Перебравшись к водителю, Сергей коротко объяснил ему план дальнейших действий. Успех зависел от того, как быстро они вернутся на дорогу, чтобы поменяться с бандитами ролями и напасть первыми.

Сознавая, что именно сейчас на карту боя может быть нанесен последний штрих, Марков резко надавил газ, и бронетранспортер, проламывая «зеленку», на предельной скорости понесся к точке «А», где, по замыслу капитана, должна произойти последняя встреча с боевиками.

Акрам увидел, что БТР уходит вправо, и понял: русские стороной обойдут засаду и через несколько километров вернутся на грунтовку. Только по ней они смогут попасть к своим. Проводив взглядом скрывшийся за кромкой леса БТР, Вахит на полном ходу остановил машину.

Акрам тотчас распахнул дверцу.

– Быстро в машину! – крикнул он поднявшимся из травы бандитам.

Их было трое. Четвертого все-таки настигла пуля Ратникова. Он лежал на спине, глядя в голубеющее небо немигающим, потускневшим взглядом.

Дымный столб поднимался над лесом. Скрипя зубами, посылая в адрес русских проклятия и угрозы, Акрам дождался последнего боевика, прихватившего гранатомет убитого, и «Форд», не тратя попусту драгоценных секунд, рванул вперед по дороге.

«Ничего, – успокаивал себя Акрам. – Неизвестно, в чью пользу окажется расклад, карты сданы, но они еще на руках. Впереди есть удобное место, он достойно встретит русских и сполна расквитается с ними. Только на этот раз пленных не будет».

Акрам слишком поздно заметил неумолимо надвигающуюся из «зеленки» громаду бронетранспортера. БТР, словно разъяренный бугай, боднул «Форд» в правый бок, легко, как пустую консервную банку, опрокинул его, перевернул вверх колесами и протащил по земле добрый десяток метров. Из искореженного салона автомашины вывалились два боевика и тут же попали под безжалостные колеса железного монстра.

От жуткого зрелища Оксана зажмурилась и зажала ладонями уши. Видеть и слышать такое для нее было невыносимо.

– Получайте, гады! А-а-а!!! – орал Марков.

Смотреть на механика-водителя без содрогания было невозможно. Глаза его светились безумием, голова и руки тряслись – сказывалось нечеловеческое напряжение последних часов.

– Игорь, остановись! Там уже одни трупы! – голос Ратникова тонул в реве мотора.

Наконец БТР остановился.

– Сдай назад, – приказал Сергей. – Я пойду взгляну, а ты садись за пулемет, мало ли что…

Ратников поднял автомат Иссы, проверил магазин и выбрался из бронетранспортера. «Форд» был изуродован до неузнаваемости. Внутри – кровавое месиво из человеческих тел, Сергей немного постоял, будто хотел убедиться, что все действительно кончилось.

– Простите, ребята, – прошептал он чуть слышно. – Как смог, я отомстил за вас.

Проглотив подступивший к горлу ком, Ратников собрался было вернуться в БТР, но тут голова Акрама, находившегося в искореженном салоне, еле заметно дернулась, Ратников встретил осмысленный взгляд. Посеревшие губы умирающего разомкнулись, издав неясный звук. Во взгляде Акрама не было мольбы о пощаде, в нем сквозила ненависть к милицейскому капитану.

Сергей вскинул автомат. Короткая очередь довершила работу, оборвав жизнь бывшего майора КГБ.

По пути к БТРу Ратников запнулся о валявшийся на дороге портфель, машинально поднял его и забрался в «броник».

Кинул трофей в угол и попросил Маркова:

– Помоги!

– Что? – не понял Игорь.

Сергей показал на труп Иссы.

– Сколько он кататься с нами будет?

Выкинув убитого возле изувеченного «Форда», стали выезжать на грунтовку.

– Горючего хватит? – спросил Ратников.

– А сколько еще километров? – поинтересовался Игорь.

Оксана прикинула пройденное расстояние.

– Километров шестьдесят-семьдесят…

Зная единственную дорогу, Оксана вела их к Малиновской.

– Тогда, капитан, не волнуйся, топлива хватит, – успокоил Сергея механик.

Нервное напряжение постепенно спадало. Марков стал чрезмерно разговорчив – болтал без умолку.

– Слышь, капитан, – обратился он к Ратникову, – тогда, в «зиндане», ты обещал рассказать, как тебе удалось договориться с Оксаной. Выполняй свое обещание.

Сергею и без его напоминания нужно было ввести Маркова в курс дела.

– Что рассказывать? Весь секрет в том, что мы с Оксаной – муж и жена, – ответил он.

Поймав на себе взгляд Оксаны, он добавил:

– Бывшие, правда. Разошлись пять лет назад, а вот теперь снова встретились. Сын у нас есть.

Механик-водитель опешил:

– Иди ты…

– Вот так, – пожал плечами Ратников. – На твоем месте я бы тоже не поверил.

– Как же вас угораздило, ребята? – продолжал интересоваться Марков.

Ратников помолчал, а затем ответил:

– Жизнь, Игорек, она и не такие коленца выкидывает. Всякое случается. Надеюсь, тебе не надо объяснять, почему и как мы бежали из плена вдвоем? Лишнего никому знать не следует.

– Обижаешь, капитан. Я Оксану теперь до самой смерти помнить буду, жизнью ей обязан. Пусть она по возрасту и не дотягивает до моей матери, но все равно второй мамой буду ее звать. Вот эта отметина не позволит забыть.

Марков поднял вверх правую руку с обрубком указательного пальца.

Наклонившись, Сергей поднял портфель, найденный у разбитого «Форда». Щелкнув замком, откинул клапан, заглянул внутрь и от удивления присвистнул. Портфель был наполовину забит пачками российских денег. Пошарил глубже – ничего, кроме банкнот. Достал одну пачку. Каждая купюра достоинством в сто тысяч. Кинул деньги обратно в портфель.

«День выдачи зарплаты у боевиков? Или мы их кассира прихлопнули?» – подумал он.

– За поворотом будет Малиновская, – не оборачиваясь, сообщила Оксана. Она по-прежнему сидела в командирском кресле, справа от Маркова, и указывала дорогу.

– Притормози, Игорь, – попросил Ратников.

Бронетранспортер устало замер на обочине. Впереди виднелись строения станицы. Еще два-три километра, и они будут у своих.

Как юрист, Сергей понимал, что по закону деньги должны быть переданы государству, но что-то в глубине подсознания мешало ему принять такое решение. Портфель с содержимым – не клад, значит, им ничего не причитается. Выходит, они деньги отдадут за «спасибо», за рукопожатие высокого чиновника?

В конце концов, эти деньги они не украли, никого не ограбили. Ведь компенсировать плен в денежном эквиваленте родное государство не станет и новый палец Маркову не купит, не говоря уж о том, что им еще долго придется вытравливать из памяти следы пребывания у боевиков.

Недолго в душе Ратникова боролись совесть и закон. Чаша весов качнулась в сторону совести.

Сергей взял из портфеля несколько пачек и передал Маркову.

– Спрячь. Думаю, на гражданке деньги лишними не будут.

– Откуда бабки, Сергей? – Марков не переставал удивляться зигзагам судьбы.

Приподнятое настроение, овладевшее механиком после всего пережитого, не покидало его.

– Ты что, и в плену взятки брал? Надо же… Мент, он и в Африке – мент, – беззлобно пошутил он.

– Перестань. Пойди лучше погуляй на улице, посмотри на природу.

Ратников отсчитал себе десять пачек, рассовал их по карманам и передал портфель с оставшимися деньгами Оксане.

– Я не знаю, сколько там, но на первое время должно хватить. Прошу тебя, Ксана, уезжай из Краснодара. Забирай Пашку и уезжай, пока я не передумал. Купите в любом захолустье домик и переждите там годик-другой. Все образуется, поверь мне. Помни, что ты и Пашка для меня самые дорогие люди.

Ратников взял в ладони лицо любимой женщины и поцеловал ее в губы.

– Прости меня, Сережа, – говорить Оксана не могла – душили чувства.

– Давно простил, глупая, – прошептал ей на ухо Сергей. – Помнишь, что я сказал тебе насчет стен моего дома?

Оксана согласно кивнула, размазывая слезы по грязным щекам. Лицо ее с печатью страдания, чумазое, но такое родное оставалось для него единственным и неповторимым. Неужели нужно пройти все круги ада, окунуться с головой в кровь и грязь, чтобы заново обрести счастье?

Ратников с силой грохнул кулаком по борту бронетранспортера и крикнул, стараясь скрыть за грубостью саднящую боль в груди:

– Ямщик, давай на облучок, погоняй савраску!

– Не кричи, капитан, не глухой, – отозвался Марков. – Один момент, и мы дома.

На часах было восемь утра. На окраине Малиновской БТР остановился, Сергей вышел проводить Оксану. Минуты прощания всегда тягостны…

– Обо мне не беспокойся, к обеду я буду в Моздоке, – сказала она. – С документами и при деньгах – это не проблема.

– Не задерживайся. Купи приличную одежду – и в поезд. Постарайся сегодня же покинуть Моздок, – напутствовал ее Ратников. – В общем, решай сама. Я буду тебя ждать. Всегда.

Оксана ткнулась губами в небритую щеку Сергея, повернулась и пошагала в станицу.

Спустя несколько минут неизвестный бронетранспортер, не отвечающий по рации, был остановлен предупредительной очередью караула.

Полк забурлил, словно большой муравейник. Солдаты, как эстафетную палочку, передавали друг другу доброе известие. Случаев успешного побега российских солдат из чеченского плена не припоминали даже кадровые офицеры.

Накормив недавних пленников, полковник Махонин вместе со старшими офицерами выслушали сбивчивый и эмоциональный рассказ Ратникова и Маркова об обстоятельствах побега. Имя Оксаны в повествовании не упоминалось, как и «зиндан», в котором содержались пленные. Утаив малую толику истины, они тем самым сделают добро женщине, которой обязаны своим спасением. Эта женщина не совершала тяжких преступлений против России и на той стороне оказалась по воле злого рока.

Ухаживала за ранеными боевиками? Да, виновата, но не настолько, чтобы отбывать за это срок за колючей проволокой рядом с убийцами и насильниками. Нет, правда была на их стороне…

Полковник Махонин связался со штабом бригады, находившейся в Ханкале, затем вызвал Ратникова, закончившего излагать свою одиссею на бумаге.

– Капитан, – сообщил он. – Из Ханкалы в Моздок вылетает вертушка. Могут подбросить тебя к твоему начальству, в ГУОШ.

– Спасибо, товарищ полковник, – поблагодарил Ратников.

Махонин крутанул ручку полевого телефона.

– Кашина на связь! – бросил он в микрофон. – Кашин? Приготовь комплект нового обмундирования. Размер?

Он отнял трубку от уха.

– У тебя какой размер? – спросил полковник. – В таком рванье перед командирами не предстают. Смотреть страшно.

– Был пятьдесят второй, а теперь и сорок восьмого достаточно, – ответил Сергей.

– Обувь?

– Сорок третий.

Полковник слова поднес трубку к уху.

– Кашин? Размер сорок восьмой, третий рост. Сапоги – сорок третий. Звание – капитан. Организуй все в темпе. Да, подкинь еще парочку майорских звезд. Все. Я жду.

Встретив недоуменный взгляд Ратникова, пояснил:

– Полагаю, майорские звезды скоро пригодятся. Тебе и Маркову ордена положены, дорогой ты мой капитан.

Махонин подошел к Ратникову и крепко обнял его.

– Ну, будь здорова, милиция. Слышишь?

Где-то вдалеке явно слышался рокот «вертушки».

Через час с небольшой зеленой лужайки, раскинувшейся в непосредственной близости от полка, поднялся военный вертолет. Пилот уважил просьбу Ратникова и на самой малой высоте прошелся над тринадцатой заставой. Заложив вираж, он взял курс на Моздок.

Под бронированным брюхом вертолета проплывали дома и люди, чудом сохранившиеся виноградники и бахчи, которыми щедра кавказская земля – многострадальная, прошитая пулями, истерзанная разрывами мин и снарядов.

Доколе ей, горемыке, терпеть?

Для Ратникова война закончилась.

Но ему было неведомо, что пройдет совсем немного времени, и на этой земле с новой силой заполыхает всепожирающее пламя новой войны; грядет пришествие другого огнедышащего чудовища, в мерзкой пасти которого безвестно сгинут новые тысячи человеческих судеб.

Господи, доколе?..