Саулин уже не спала, когда Мойдер пулей влетел в карету и рухнул на тюфяк рядом с принцессой. Девушка сладко потянулась, повернулась набок и взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.

– Ты чего такой всклокоченный?

– Лучше не спрашивай, – процедил парень, прижимая руки к горящим щекам. Девушка продолжала пытливо смотреть на него, и он не выдержал: – Правитель едва не убил меня!

– Да ты что? – тонкие брови вздернулись, но во взгляде мелькнуло недоверие. – Что случилось? И, главное, когда вы успели столкнуться? Рань-то какая!

– Нийен учит меня верховой езде по утрам, – неохотно пояснил Мойдер. – Давно хотел научиться. Решил, надо воспользоваться моментом. Парень чувствует себя мне обязанным за спасение. Вот и попросил его, чтобы он перестал меня по-другому благодарить.

– Ты называешь это «благодарить»? – прыснула принцесса в кулачок, но тут же состроила невинную гримаску. – Прости-прости, не буду смеяться. Рассказывай дальше. Он тебя точно верховой езде учил?.. Это теперь так называется?

Ее губы подозрительно дрожали и Мойдер смерил девушку уничтожающим взглядом.

– Так вот… – решив не обращать внимания на издевки, продолжил парень. – В этот раз нас застукал правитель.

Принцесса уткнулась носом в подушку, послышались всхлипывающие звуки.

– Хватит ржать! – он с трудом удержался от порыва стукнуть ее в бок. – Я думал, что все, конец. Выгонят меня с позором.

Девушка повернула к нему красное от смеха лицо.

– За что?

– Ну как… – Он почесал затылок. – Я типа опозорил себя. Женщина занималась мужскими делами.

– У вас в Лесовке точно все пришибленные, – заключила она, посерьезнев. – Конечно, у нас тоже не одобряется, когда женщина лезет в мужские дела. Но считать это позором?.. Да и что плохого в том, чтобы уметь кататься верхом? Я вот умею. Просто не люблю. Да и положение заставляет в карете передвигаться.

Челюсть Мойдера отвисла, потом медленно вернулась в обратное положение.

– Э-э-эх… – вздохнул он.

– Чего ты?

– Права была Дорка. Нужно было ей в большой мир идти. Может, и оценили бы… А теперь кто знает, где она.

– Ну вот, завел привычную песню, – поморщилась девушка. – Найдешь ты свою Дорку. Попросишь батюшку моего. Он точно не откажет.

Она закусила нижнюю губу, скрывая улыбку.

– После сегодняшнего? Не думаю…

– Да что он тебе сказал такого? Чего ты паникуешь?

– Вроде ничего такого не сказал… Даже пообещал, что сам научит. Но взгляд у него был такой…

– Какой? – подалась вперед принцесса.

– Страшный… Он еще так прижал меня, что чуть ребра не хрустнули! Видно, сердился сильно… Ну ты чего?..

Принцесса каталась по тюфяку, держась за живот, и хохотала до слез. Только минут пять спустя смогла выдавить из себя внятную мысль:

– Похоже, батюшка времени не теряет. Ох и научит же он тебя!.. Верхом кататься…

– Что-то не понимаю я твоих намеков. Что смешного тут вообще? – нахохлился Мойдер и даже отвернулся от нее.

– Я бы объяснила, но хочу растянуть удовольствие… Посмотреть, до чего дойдет все, – послышался насмешливый голос Саулин.

– Ты бы поднималась уже, – сухо проговорил парень. – Уже все встали. Скоро в путь.

Принцесса ухмыльнулась и села на тюфяке.

– Уже встаю. Хочу к реке сходить искупаться. Пойдешь со мной?

Вся досада Мойдера на ее издевки сменилась смущением.

– Зачем?

– Ну, ты же моя служанка, – протянула девушка. – Вдруг мне нужно будет спинку потереть… Чего уставился так?

– Слушай, – вскипел он. – Я понимаю, конечно, что ты меня за мужика не считаешь. Но это уж ни в какие рамки. Это для всех я девица, ты ж то знаешь правду.

Веселость Саулин исчезла, лицо приняло надменное выражение. Вскинув остренький подбородок, она процедила:

– Неужели, ты считаешь, что я и впрямь позволила бы тебе наблюдать за тем, как я купаюсь? Тебе – ничтожному слуге?!

– Я не слуга, – прищурился Мойдер. – И мне надоели твои издевательства. Сегодня вечером, когда действие зелья кончится, я уйду отсюда.

Саулин опустила глаза. Видно было, с каким трудом ей дались следующие слова:

– Послушай, я не хотела тебя обидеть. Ляпнула, не подумав.

– Нет, в этот раз ты была честна, – с горечью возразил Мойдер. – Я вообще не понимаю, почему до сих пор здесь. Сколько было удобных моментов, чтобы уйти. Да и я тебе не нужен. О тебе есть кому позаботиться.

С этими словами он вылез из кареты. Принцесса что-то крикнула вслед, но он не услышал. В ушах стоял надрывный гул, сердце переполняла горькая обида.

Она права, он для нее лишь слуга и всегда таким останется. Даже если все наладится и нетир отступится от своих притязаний, правитель подыщет ей нового мужа. Мойдер чувствовал, что не сможет наблюдать за тем, как другой мужчина назовет ее своей, будет обнимать тонкий стан, целовать надменные пухлые губы, ласкать длинные черные волосы. А хуже всего будет увидеть, как в раскосых глазах появится страстное чувство к ее избраннику.

Парень не мог больше себя обманывать. Роль друга-защитника никогда не сможет его полностью удовлетворить. И чем дольше он находился рядом с принцессой, тем сильнее увязал в гамме разнообразных чувств, причиняющих ему самую настоящую боль.

День тянулся томительно долго. Чтобы не сидеть с принцессой в карете, Мойдер даже упросил возницу позволить ему устроиться рядом. Тот не возражал, радуясь нежданному собеседнику. Правда, в этот раз попутчик из Мойдера получился аховый. Из головы не выходила принцесса и безобразная сцена, разыгравшаяся между ними. На попытки завязать разговор он отвечал невпопад и вскоре возница оставил его в покое.

Во время привалов Саулин не раз делала шаги к примирению, была непривычно ласкова. Он отвечал почтительно вежливо, но холодно, давая понять, что решения не изменит. Раз ему даже показалось, что видит на ее фарфоровом личике слезы. Решил, что привиделось. Не было у принцессы повода для расстройства.

Хорошо хоть правитель держался отстраненно, а то перед ним Мойдеру тяжело было бы разыгрывать спокойствие. Что-то в нем чувствовалось такое, что выводило из равновесия. Может, из-за тяжелого взгляда? Парень не мог чутко сформулировать, что его беспокоило в нем. Нийен тоже не лез с разговорами. Ему, бедняге, сегодня все время попадало от правителя. Тот постоянно выказывал парню недовольство.

Мойдер подумал о том, что успел уже привыкнуть к попутчикам и не раз будет вспоминать об этом путешествии. Но для себя уже точно решил, что для него оно закончится сегодня ночью. Пусть будет нелегко, но как-то доберется до Лесовки. Легурцы нигде не пропадут!

Ночью, когда все, кроме часового, улеглись спать, Мойдер залез в карету. Принцесса и не думала ложиться. Сидела на тюфяке, обхватив колени руками и подтянув их к груди. Выглядела такой трогательно-печальной, что у него сердце защемило. Решил, что запомнит ее именно такой, а не злобной язвительной фурией, какой она показывалась намного чаще.

– Дай мне мою одежду, – попросил он.

Саулин замотала головой.

– Тогда я сам возьму.

Мойдер выдвинул из-под сиденья дорожный сундук, порылся в нем и выудил свернутую одежду.

– Я буду кричать! – вырвалось у принцессы. – А когда на мои крики прибегут, все расскажу. Что ты обращенный мужчина и хотел напасть на меня.

Его губы презрительно изогнулись.

– Кричи. Раз так желаешь моей смерти.

Девушка опустила глаза, из-под полукружия темных ресниц выкатилось несколько слезинок.

– Ты чего? – Он присел рядом и неловко коснулся ее щеки, вытер горячие капли. – Мы же оба знали, что уйти мне придется. Если не сейчас, то потом. Я думал, тебе все равно. Ты мне здорово помогла и я никогда этого не забуду. Знаю, что на самом деле ты добрая…

– Я? Добрая? – Она оттолкнула его руки и с вызовом взглянула на него слегка покрасневшими глазами. – Ошибаешься. Во мне мало того, что ты называешь добротой. Мне плевать на всех. Кроме, пожалуй, отца.

– Тогда ты легко переживешь мой уход, – заметил Мойдер. – Прощай, принцесса.

– Не смей меня бросать!

– Я не бросаю. Бросить можно близкого человека. Разве мы близкие люди?

В ее глазах мелькнуло странное чувство, сменившееся злостью.

– Убирайся. Я сама тебя прогоняю, слышишь?!

Он не ответил. Накинул сверху плащ, спрятал под него сверток с одеждой и вылез из кареты. Изнутри тут же послышались приглушенные рыдания. Мойдер повел плечами и стиснул зубы.

Он больше не купится на ее слезы, грош им цена. Плачет она явно не о нем, а о том, что лишилась одной из своих игрушек.

Когда парень проходил мимо костра, его окликнул часовой:

– Мойдра, ты куда?

– Не спится что-то. Прогуляюсь немного.

– Далеко не заходи. Еще заблудишься. Да и мало ли кто в этих местах по ночам может шляться.

– Не беспокойся за меня, не пропаду, – уголками губ улыбнулся Мойдер. – Даже лук с собой возьму на всякий случай.

Мойдер двинулся к повозке с припасами и вытащил один из луков, повесил за спину. Охранник снова уставился на огонь, парень же окинул лагерь взглядом в последний раз и двинулся к реке.

Когда часовой уже не мог его увидеть, сменил направление движения и вышел к дороге. Двинулся в обратном направлении тому, куда они ехали. Решил, что спросит, как попасть в легурские земли, едва кого-то встретит по пути. Можно было, конечно, заночевать в укромном месте, а не брести незнамо куда в потемках. Но Мойдер хотел пройти как можно дальше от лагеря, а то вдруг еще принцесса и правда поднимет переполох. На лошадях его нагонят без труда, нужно увеличить расстояние между ним и возможными преследователями как можно больше.

Поначалу, погруженный в тягостные размышления о ссоре с принцессой и всем, что с ним произошло за эти дни, он мало что замечал вокруг. Лишь через полчаса уловил подозрительные звуки позади. Словно кто-то крадется за ним, стараясь двигаться как можно бесшумнее. Мойдер постарался ничем не выдать, что слышит преследователя, но шаг прибавил.

Оказавшись возле ближайших к дороге деревьев, юркнул в просвет между ними и притаился. Сам же снял с плеча лук и направил в сторону дороги. Спустя минуту на освещенное луной пространство вышла маленькая фигурка. Она в растерянности остановилась, озираясь по сторонам. Мойдер медленно опустил лук и со свистом выпустил воздух из легких. С губ готовилось сорваться непотребное ругательство, но сердце защемило от непонятного чувства.

Какого нечистого духа Саулин поперлась за ним? – вертелось в голове. Возможное объяснение казалось нереальным, но другого у него не было.

Мойдер уже хотел выйти из укрытия и окликнуть глупую девчонку, как вдруг обмер на месте. Из-за деревьев напротив выскочили два громадных по сравнению с девушкой сулуэта и набросились на нее. Саулин успела издать жалобный писк, потом затрепыхалась в крепких руках. Утратив способность мыслить здраво, Мойдер выскочил из-за деревьев и бросился на помощь. Запоздало вспомнив о луке, направил его на нападающих:

– А ну пустите ее, сволочи!

– О, еще одна девка! – послышался грубый гогот позади него.

Прежде, чем успел отреагировать, чей-то кулак опустился на затылок. В глазах помутнело, Мойдер рухнул на темную дорогу и отключился.