Свет в янтарных глазах нетира разгорался, охватывая собою все. Дорайна не могла отвести от них взгляд, погружаясь в умиротворенное сонное состояние. Веки налились тяжестью, нестерпимо хотелось закрыть их. Руки и ноги она и вовсе перестала чувствовать. Мягкий голос нетира ворвался в сознание, отпечатываясь в каждой клеточке слабеющего разума:

– Закрой глаза. Я посчитаю от одного до пяти. Когда произнесу «пять» твоя душа улетит отсюда. Единственной связующей нитью станет мой голос. Слушай его, подчиняйся ему. Когда я просчитаю в обратном порядке и скажу «один», ты проснешься. Дорайна, ты слышишь меня?

– Да, – невыразительным голосом произнесла она.

– Твоя душа выскальзывает из тела и устремляется ввысь, одновременно приобретая утраченные в земном теле знания. Чем дальше я считаю, тем сильнее ты открываешь разум. Один, два, три… четыре… пять! Дорайна, ты слышишь меня?

– Я слышу тебя, – отозвалась девушка.

– Где ты сейчас?

– Просто лечу… Не знаю, где. Здесь темно. Чувствую еще чье-то присутствие, но не вижу и не слышу ничего.

– Попробуй вернуться в прошлое. В раннее детство. Тебе три года. Что ты видишь?

– Маму. Она обнимает меня, заплетает волосы. Входит отец, я бегу ему навстречу. Он подхватывает меня на руки и кружит. Я смеюсь…

На лице Дорайны появилась беззаботная улыбка.

– Мойдера вижу… Он размахивает деревянным мечом и просит, чтобы отец поиграл с ним.

– Хорошо… Теперь тебе год. Что ты видишь?

– Вормия… Она осматривает меня. Мама смотрит на нее с беспокойством и спрашивает, что со мной не так. Говорит, что я пугаю ее. Наш пес Бурка забегает в дом. На шее веревка болтается. Оторвался… Он рычит на Вормию, бросается ко мне. Мама кричит, пытается отогнать его, но он оскаливает зубы. Я смеюсь и пытаюсь сказать им, что он не хочет ничего плохого. Просто боится за меня. Он говорит мне, что на дворе собралась толпа. Они кричат… говорят, что со мной что-то не так.

– Пес? Говорит тебе? – приподнял брови Биварий.

– Да. Я понимаю его. Остальные боятся того, что я издаю странные звуки и говорю с ним. Птицы… Слышу, как они галдят снаружи. Чувствую их беспокойство. Они слетелись отовсюду… Бурка! Они застрелили его! Отец застрелил из лука… Я плачу. Слышу крики людей, они убегают от обезумевших птиц. Я вижу их глазами. Глазами птиц…

– Ничего себе, – выдохнул Мойдер. – Я думал, мне это снилось… Я помню… Помню, о чем она говорит. Но был тогда совсем маленьким.

– Старейшина говорит, что меня нужно убить… Что я нечистый дух… Вмешивается Вормия. Она говорит, что попытается помочь… Вводит меня в транс. Так, как сейчас… Она внушает мне забыть о том, что скрыто во мне. Жить обычной жизнью… Когда я снова открыла глаза, то перестала слышать их… перестала видеть их глазами…

– Кто же ты, девочка? – прошептал Биварий. – Вернись в миг своего рождения… Что ты видишь?

– Не могу! – лицо Дорайны исказилось болью. – Он не пускает!

– Кто не пускает?

– А-а-а!

Она закричала так, что все вздрогнули, обхватила руками виски и стала раскачиваться.

Мойдер бросился к нетиру и схватил его за плечи:

– Прекращай это, слышишь?

– Мы почти добрались, – прерывисто воскликнул он.

– Я сказал: прекращай!

Из носа Дорайны хлынула кровь. Теперь уже черноволосый издал сдавленный возглас и рявкнул:

– Биварий, останови это!

Лысый судорожно сглотнул и кивнул:

– Дорайна, я считаю от пяти до одного. Когда скажу «один», ты проснешься… Пять, четыре, три, два… один.

Дорайна распахнула глаза, на мгновение полыхнувшие ярким синим светом. Сияние исчезло, девушка вернулась к реальности и завертела головой. Коснулась носа и с недоумением глянула на кровь на своих пальцах.

– Что со мной? – ее передернуло.

– Кто-то очень не хочет, чтобы ты вспомнила, – проговорил Биварий. – Вспомнила, кто ты есть. Я не знаю, чего нам удалось добиться. Удалось ли снять завесу с твоих способностей. В любом случае лучше подождать до утра. Ты устала.

Она кивнула и подавила зевок:

– Так спать хочется.

Кильдер протянул ей платок, и она механически вытерла кровь с лица. Потом легла на плащ, подложив под голову котомку, и тут же уснула. Остальные еще некоторое время наблюдали за ней, потрясенные услышанным и увиденным. Потом тоже легли спать.

***

Дорайна снова парила в пустоте, казавшейся живой. Барахталась в ней, будто в липком тумане, пыталась выбраться. Пустота забивала ноздри, мешала дышать. Чья-то сильная рука схватила за плечо и потащила наверх. Дорайна вдохнула невероятно чистый воздух и не могла надышаться им. В глаза полыхнуло светом, белым и ярким. На несколько мгновений она ослепла, а когда снова могла видеть, различила облака. Небо голубое и ясное – на много фаринов вокруг. Дорайна парила в его высоте, вокруг пролетали клочья облаков.

Посмотрела вниз и замерла от восхищения. Там, на земле простирался город – ослепительно яркий, сказочный. Над ним парили колесницы, летающие сами по себе, словно пробужденные волшебством. В них сидели люди. Они разговаривали, смеялись, вели себя так, будто ничего особенного вокруг не происходит, будто привыкли видеть эти чудеса каждый день.

Дорайна полетела туда, город выростал на глазах. Она уже могла различить каждый камешек мостовой и лица людей, идущих по улицам. Везде чисто, богато, роскошно. Встречаются и бедно одетые люди, но по ним видно, что не местные. Вжимаются в стены, округлившимися глазами озираются вокруг.

Незримая сила потащила Дорайну за собой и втолкнула в открытое окно великолепного трехэтажного дома. От роскошного убранства покоев у Дорайны захватило дух. Золото, расписные потолки, мраморные статуи. В центре всего этого колыбель, сверкающая белизной. Оттуда доносится смех ребенка. Над колыбелью склонилась женщина в серебристом платье, с длинными светлыми волосами. Она ловит крохотные ручки ребенка и мягко сжимает их. У Дорайны отчего-то сжалось сердце, а к горлу подступил ком. Ей нестерпимо захотелось, чтобы женщина повернулась к ней. Хотелось увидеть ее лицо.

За спиной послышался мужской голос, от которого у Дорайны кровь застыла в жилах. Она уже слышала этот голос…

– Ты хотела видеть меня, любовь моя?

Девушка не решалась посмотреть на того, кто стоял за спиной. Женщина обернулась и Дорайна не смогла подавить вскрик. Впрочем, его никто не услышал. Сейчас она была всего лишь бесплотной тенью. Лицо женщины – почти точная копия ее собственного.

Неужели?.. Девушка боялась поверить озарившей догадке. Этого не может быть. Воображение играет с ней. Ее мать – обычная легурка. Никак не это прекрасное создание, словно излучающее сияние.

– Я ждала тебя, – грустный мелодичный голос женщины задел за живое.

– Ты готова, дорогая? Я увезу тебя прямо сейчас. Тебя и нашу дочь. Ты будешь жить ничуть не хуже, чем сейчас. Я создам для тебя дворец, равного которому не будет. Вокруг будет великолепный сад, где ты сможешь гулять с нашей малышкой. И я смогу навещать тебя чаще.

Женщина медленно покачала головой.

– Я не для того позвала тебя… Не спала всю ночь, долго думала. Это мой мир. Я не могу бросить его. Моя жизнь оборвется здесь, в Адарине. Я – его принцесса, это мой долг.

– Лаена, я не дам тебе умереть, слышишь?

По спине Дорайны пронесся порыв ветра, и вскоре она увидела высокую мужскую фигуру с золотистыми кудрявыми волосами, метнувшуюся к женщине. Он обнял ее, прижал к себе и долго не отпускал. Она беззвучно плакала, уткнувшись в его плечо. Потом решительно отстранилась и проговорила:

– Это мой выбор… Ты говорил, что дашь мне полную свободу. Я в любой момент смогу отказаться от тебя… Так вот, этот момент настал.

– Ты понимаешь, что сегодня ночью Адарин исчезнет с лица земли? – с мукой в голосе отозвался он. – И все, кто здесь останутся, исчезнут вместе с ним?

– Да, я понимаю… И готова погибнуть с моим народом… Позвала тебя только для того… – ее голос сорвался, она повернулась к колыбели. – Спаси нашу дочь… Пусть она живет обычной жизнью. Пусть тень Адарина никогда не коснется ее. Лучше, чтобы она не знала ничего. Так будет легче для нее. Принцесса проклятого богами города… Не нужно, чтобы она знала об этом.

Дорайна изо всех сил зажала рот рукой, чтобы не закричать. По щекам градом катились слезы.

Может ли такое быть? Она – принцесса города, о котором слагают легенды.

Бесплотной тенью скользнула девушка мимо мужчины и женщины и остановилась возле колыбели. Взглянула на лежащую в ней малышку с голубыми глазенками. Девочка улыбалась и махала ножками и ручками.

– Это я?.. – прошептала Дорайна, протягивая руку к ребенку.

Пальцы прошли сквозь тело девочки, и она тут же их отдернула. Обернулась к своим настоящим родителям и, наконец, решилась взглянуть в лицо мужчины. Он смотрел прямо на нее, словно знал, что она здесь. Мужественное привлекательное лицо с небольшой бородкой, пронзительные синие глаза, излучающие сияние. Он улыбнулся ей, затем снова посмотрел на женщину, стоящую перед ним.

– Я сделаю, как ты хочешь, любовь моя. Тебе не стоит тревожиться за судьбу нашей малышки. Я всегда буду защищать ее.

– Тогда я спокойна…

Вихрь подхватил Дорайну и вынес из окна, взметнув в воздух.

Небо потемнело, затянувшись грозовыми тучами. На Адарин обрушился ливень, какие земля еще не знала. Громовые раскаты сотрясали землю, она стонала от распирающей изнутри силы. Дорайна видела высокую фигуру мужчины, прижимающего к груди белый сверток. Он стремительно удалялся от гибнущего города. А в проеме окна, освещаемом вспышками молний, застыла светловолосая женщина. По прекрасному лицу катились жемчужные капли, на лице застыли одновременно обреченность и умиротворение.

– Мама, – прошептала Дорайна, затем закричала это в полную силу: – Мама! Мамочка! Пожалуйста, нет! Пожалуйста, не бросай меня…

Адарин содрогнулся, застонав, когда из недр земли к нему потянулась чудовищная пасть. Сминаемые гигантскими челюстями дома, мечущиеся в поисках спасения, кричащие люди, умоляющие безжалостных богов сжалиться над ними. Многие пытались спастись на колесницах, но ни одна из них не поднялась в воздух.

Боги покинули Адарин, лишив своей силы. Обреченный город поглотила Бездна. Челюсти сомкнулись, прожевав добычу и навсегда погребя великий мир, равного которому не было и не будет.

Дорайна уже не видела ничего, глаза застилала пелена слез. Чьи-то руки схватили ее за плечи и потянули за собой. Когда она вновь обрела способность видеть, вокруг был знакомый лес. Поляна, на которой она училась стрельбе из лука. Неподалеку – старый дуб, в его дупле девушка устраивала тайник. Она всхлипнула и подошла к нему, провела ладонью по грубой коре. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто стоит за спиной.

– Итак, ты мой отец, – глухо проговорила она.

– Да, – просто ответил он.

Девушка обернулась и встретилась взглядом с пронзительно-синими глазами.

– Зачем ты показал мне все это? Она… мама же не хотела, чтобы я знала…

– Хочу, чтобы ты была счастлива, девочка… – мягко сказал он. – Ты любишь того, кого все считают выше тебя по положению. Это разделяет вас. Теперь ты знаешь, что по праву рождения стоишь наравне с ним. Расскажи об этом, открой свою тайну, а я смогу подтвердить твои слова. Ты станешь счастливой. Это я обещал твоей матери.

– Значит, ты отдал меня в легурскую семью, – помолчав, произнесла девушка. – Почему именно им?

– Лес – близок мне больше, чем что-либо. Так я мог всегда быть рядом и оберегать тебя. Оставил тебя рядом с селением и, оставаясь невидимым, наблюдал за тем, что будет. Легурцы принесли тебя в поселение, не зная, что с тобой делать. Та, кого ты так долго считала матерью, полюбила тебя, едва взяв на руки. Никто не возражал, что ты станешь ее приемной дочерью. К сожалению, тот, кто от природы не такой, как все, рано или поздно это проявит. В тебе открылась сила, и это их напугало.

– Это ты подсказал Вормии, что делать? – догадалась Дорайна.

– Я руководил каждым ее действием.

– Кто же ты? – не выдержала она.

– Ты так и не поняла, девочка? – улыбнулся он. – В тебе моя сила, разве ты ее не чувствуешь? Ты чувствуешь растения, пробуждаешь в них целительную силу. Ты понимаешь животных, а они повинуются тебе. Лес – твои владения, он никогда не причинит тебе вреда…

– Не может быть… – одними губами произнесла Дорайна. – Ты – Лесной правитель?

– У меня много имен… – откликнулся мужчина. – Разве так важно, как меня называют?.. С твоей матерью я был просто человеком… мужчиной, любящим свою женщину, мать своего ребенка.

– Почему ты не спас ее? – с укором сказала девушка. – Не унес силой? Она была бы жива!

– Когда-то я пообещал ей… Я буду с ней до тех пор, пока она этого хочет.

– Она не знала, что творит… – Дорайна упала на колени и яростно ударила кулаком о землю. – Как ты мог просто наблюдать за тем, как она умирает?

– Я и не смог, – его лицо дернулось от боли. – Просто ушел… Но ты не представляешь, что я пережил тогда…

Некоторое время они молчали, пристально глядя друг на друга. Затем Адилак подошел к дочери и помог ей подняться.

– У тебя все может быть по-другому, если ты этого захочешь. Теперь ты знаешь, что на самом деле это ты оказываешь честь своему избраннику, а не он тебе. Ты – дочь бога и правительницы Адарина. Если он посмеет считать тебя недостойной себя, я ему просто шею сверну, – рявкнул он.

– Я не стану рассказывать ему об этом, – прошептала она.

– Почему?

– Не хочу, чтобы он любил меня за что-то. Если любит по-настоящему, сможет наплевать на условности. Если же нет…

– Ты – достойная дочь своей матери, – усмехнулся Адилак. – Жаль, ты не знала ее. Для нее никогда не было важным положение или богатство. Принцесса многим помогала, не гнушалась сама принимать участие в делах просителей. Они приходили в Адарин со всего мира. Она не любила церемоний и не требовала почестей… Она была необыкновенной… – Его голос стал мечтательным. – Я любил наблюдать за ней. Был счастлив, когда она гуляла по лесу, оказываясь в моих владениях. Тогда старался, чтобы каждая птица и дерево приветствовали ее, проявляли всю силу моей любви к ней.

– Как она узнала, что ты – бог?

– Я долго не признавался ей. Впервые предстал перед ней в облике обычного человека. Явился среди других просителей, наплел душещипательную историю… Она полюбила меня не за мое могущество… Может, поэтому я любил ее так, как еще никого никогда не любил… Признался во всем только тогда, когда узнал о воле верховных богов. О том, что Адарин должен исчезнуть с лица земли. Боги тоже жестоки и завистливы, как и некоторые люди. В последнее время адаринцев почитали почти как богов. Это вызвало недовольство. Решили преподать урок людям… – в голосе Адилака прозвучала горечь. – Я явился к Лаене в своем настоящем виде. Таким, каким ты меня видишь сейчас. Она сначала испугалась. Потом посмотрела на меня так, будто видела впервые… Мне казалось, что сердце обжигает огнем от этого взгляда…

– Она не захотела спастись одна, – сдавленно произнесла Дорайна. – Зная, что остальных ждет смерть.

– Да… А спасти никого ей бы не позволили. Другие боги и так проявили недовольство, что я признался ей.

Дорайна помолчала, потом робко взяла его руку, сжала в своей.

– Спасибо, что рассказал мне…

– Делай с этим знанием, что хочешь. Твоя жизнь в твоих руках, – вздохнул Адилак. – Знай одно, я всегда буду рядом и поддержу тебя.

Она спрятала лицо на его груди, а он ласково провел по ее волосам…

Когда Дорайна открыла глаза, утреннее солнце серебрило верхушки деревьев. Остальные еще спали. Она села и подтянула колени к груди. Долго и пристально смотрела на спящего Амнея. Наконец, губы девушки тронула слабая улыбка.

– Все зависит от тебя, принц, – беззвучно прошептала она. – Только от тебя…