В дальнейшем этот день сюрпризов не принес. Показания мальчишки, которого мы нашли довольно легко, подтвердили версию, изложенную Авелиной Дарби. Хотя, положа руку на сердце, я надеялась, что появятся доказательства того, что эта женщина врет.

Напрасно! То ли я заблуждаюсь насчет ее причастности к делу, то ли она настоящий виртуоз по части лжи.

Так что остаток дня прошел спокойно. Пока Вэйд мотался по другим делам, мне пришлось заниматься приведением в порядок бумаг. Но я не жаловалась. После всего, что напарник для меня сделал, готова была горы свернуть по его просьбе. Сомневаюсь, конечно, что моего энтузиазма хватит надолго, но пока храбро сражалась с ненавистными бумажками.

А вот ночь принесла неожиданности! Не успела я, вымотанная нудной монотонной работой, преклонить голову на подушку и погрузиться в спасительный сон, как тишина ночи взорвалась громким стуком в подъездную дверь.

Я даже не сразу поняла, что происходит. Некоторое время хлопала глазами, прислушиваясь к звукам просыпающегося дома. Потом, когда донеслось требование ночного гостя, обращенное к госпоже Мидиган — разбудить Вэйда — сон окончательно слетел.

Что-то случилось?!

Вскочила с кровати так резво, что со всего размаху налетела на столик и зашипела от боли в ушибленной ноге. Чертыхаясь, зажгла магический светильник и поспешила к креслу, где лежал халат. Времени одеваться поприличнее не было — уже слышались шаги на лестнице, а потом стук в дверь квартиры Вэйда и Марибет. Выскочила как есть — в накинутом поверх ночной сорочке халате и с распущенными волосами.

Увидела недовольную гномиху в сопровождении стража Департамента, который с хмурым видом застыл перед дверью Вэйда.

— Что случилось? — выдохнула, но ответить мне никто не успел.

Щелкнул замок, и на пороге появился напарник. Он тоже выглядел взъерошенным и сонным, в одних лишь штанах. Невольно вспомнила схожую сцену, когда сама вломилась к нему в неподходящий момент. Щеки слегка порозовели. Да и глаза помимо воли заскользили по обнаженному торсу мужчины, что вызывало внутри совершенно несвоевременные реакции. Томление и тепло внизу живота, от которого расходились волны по всему телу.

Торопливо перевела взгляд исключительно на стражника, чтобы не выдать себя ненароком.

— В чем дело, Крист? — спросил Вэйд, сбрасывая с себя налет сонливости. — Разве ты не должен приглядывать за Авелиной Дарби?

Непристойные мысли о привлекательности напарника мигом улетучились, сменяясь тревогой и предчувствием какой-то неприятной неожиданности.

— Именно поэтому я здесь! — откликнулся страж. — Решил не ждать утра. Подумал, что лучше сообщить вам немедленно.

— Входи, — Вэйд посторонился, пропуская сотрудника Департамента. — Пока буду одеваться, расскажешь.

Тут он заметил мою тушку, с интересом прислушивающуюся к разговору, и махнул рукой.

— Можешь тоже входить.

Дополнительного приглашения не потребовалось. Я едва пол не проломила, подбегая к заветной двери и боясь, что из-за малейшего промедления он передумает.

В квартире заметила заспанную Марибет, тоже в ночной сорочке и халате.

— Иди спать! — велел ей Вэйд. — Это ко мне.

— Ладно, — растерянно сказала девушка, скрываясь в спальне и прикрывая дверь.

Но отчего-то я не сомневалась, что станет подслушивать. Я бы на ее месте так и сделала, иначе от любопытства не заснула бы потом всю ночь.

Вэйд, не став заморачиваться с приличиями, начал одеваться на наших глазах, пока страж коротко посвящал в курс дела. Я же старалась смотреть только на говорившего — уж слишком волновало непристойное зрелище!

— Я, как вы и приказали, ошивался неподалеку от трактира. Если честно, думал, что зря теряю время. В течение дня не произошло ничего, что бы свидетельствовало о том, что тот малый опасен. Он просто выполнял работу вышибалы и торчал рядом с хозяйкой. Когда все улеглись спать, поначалу было тихо. А потом из дома раздался женский крик. Пришлось выбить дверь. На мой стук не отвечали, а действовать надо было быстро.

— Что там произошло? — хмуро спросил Вэйд.

— Вышибала пробрался в спальню хозяйки и пытался ее изнасиловать.

Я в ужасе прикрыла рот ладонью. Сказанное не желало укладываться в голове. Неужели ошибалась, и на самом деле бедная женщина всего лишь невинная жертва, а искренний, грубоватый Барт, что мне все-таки нравился, отъявленный негодяй?!

— В общем, я успел вовремя, — сказал страж. — Причем, когда приложил вышибалу кулаком, он вдруг будто очнулся. Начал озираться по сторонам и словно бы не понимал, как вообще там оказался. Похоже, у парня серьезные проблемы с мозгами! Женщина, естественно, была в шоке от случившегося.

— Какие действия ты предпринял? — осведомился Вэйд, застегивая последние пуговки на камзоле.

— Отвез вышибалу в Департамент. Поместил в допросную камеру. Думал, возможно, вы без отлагательств захотите взять у него показания. Или следовало все же отправить в тюрьму, а уже с утра сообщить? — неуверенно добавил он.

— Нет, ты все сделал правильно, — возразил напарник. — А Авелина Дарби?

— Она сказала, что ей страшно оставаться в трактире. Там, помимо нее, только кухарка и слуга. Она не считает их хорошей защитой. В общем, пришлось и ее взять с собой. Поместили пока в приемной господина Бидера, до ваших дальнейших распоряжений.

— Ладно, с этим тоже разберемся. Нужно послать кого-то за госпожой Свон. Если у этого малого проблемы с психикой, без целителя не обойтись!

— Сделаю, — страж поднялся с места.

— Пойдем, — Вэйд двинулся к двери, похоже, уже забыв обо всем, кроме того, что касалось расследования.

В том числе и о том, что тут присутствует нечто вроде предмета мебели. Моя скромная персона.

— А я? — вскочив на ноги, с самым решительным видом уставилась на него. — Я тоже поеду!

Напарник чуть скривился и отмахнулся, как от надоедливой мухи.

— Иди спать! Завтра прочтешь показания.

— Нет! — осмелилась возразить. — Мы это дело вместе расследуем!

Глаза Вэйда недобро прищурились. Он явно уже хотел сказать нечто нелицеприятное или напомнить о том пункте нашей сделки, где объявил себя чуть ли не императором. Но что-то в моем взгляде остановило. Видимо, понял, что в этот раз рискну ослушаться и, если не возьмет с собой, попрусь в Департамент сама. Посреди ночи, еще и пешком. И по дороге с моей «удачливостью» обязательно вляпаюсь в неприятности.

— У тебя есть пять минут на переодевание, — процедил Вэйд. — Мы ждем внизу. Не успеешь — сама виновата! Нет времени с тобой возиться. Но чтобы в этом случае и носу не казала из дома. Иначе, поверь, сильно пожалеешь!

— Успею! — не став возмущаться из-за угрозы и тона, я кинулась к двери.

Ворвавшись в квартиру, наскоро сбросила халат и ночную сорочку, натянула платье и, на ходу застегивая пуговицы, побежала обратно. Думаю, управилась даже раньше, чем за пять минут!

Вэйд, ожидающий рядом со служебным экипажем, в котором уже сидел страж по имени Крист, окинул нечитаемым взглядом и махнул рукой, чтобы залезала внутрь.

Пока мы ехали, я лихорадочно приводила в порядок растрепанные волосы, собирая хотя бы в косу. Поймав взгляд Вэйда, вдруг замерла, а щеки вспыхнули жаром. Уж больно пристально он меня разглядывал. Как-то оценивающе. И от этого мое бедное сердечко едва из груди не выпрыгнуло. Страж же оказался более деликатен и смотрел в окно, давая мне возможность привести себя в порядок.

Пальцы дрожали, когда я все же доплела косу и застегнула последние две пуговки, к которым Вэйд буквально прирос взглядом. Неужели я не ошибаюсь, и это зрелище вызвало в нем особый интерес? Типично мужской и недвусмысленный?

Да нет, вряд ли! Просто решил вывести меня из себя в своей привычной бесцеремонной манере. Эта мысль слегка отрезвила, и я поджала губы, с вызовом откинув косу за спину и встречая взгляд Вэйда. Некоторое время мы молча пялились друг на друга и, к моему удивлению, первым не выдержал напарник. Нахмурившись, отвернулся к окну, оставляя меня в полной растерянности.

Я даже обрадовалась тому, что до Департамента недалеко. Воздух внутри экипажа был словно раскален от напряжения. Или мне так казалось, поскольку я никак не могла выбросить из головы тот взгляд Вэйда.

Но стоило экипажу остановиться, как напарник вновь стал собранным и холодным, думающим лишь о делах. Криста он отправил за Оливией Свон, а сам двинулся внутрь.

Первым делом пожелал допросить Авелину Дарби, которую мы нашли в приемной. Кто-то из стражей приготовил для нее чай, и женщина сидела, сжавшись в кресле и обхватывая чашку обеими ладонями. Платье на ней было надето кое-как, явно наспех. Волосы находились в беспорядке, но она даже не пыталась придать им приличный вид. Казалось, женщина пребывает в прострации и мало воспринимает действительность. Впервые я почувствовала к ней симпатию и жалость.

— Как вы? — спросила, подходя ближе и обращая на себя ее внимание.

Она вздрогнула от звука моего голоса и обратила на меня отрешенный взгляд.

— Уже лучше, спасибо…

— Если хотите, я дам вам в сопровождение кого-то из стражей, — сказал Вэйд с нотками сочувствия. — Он доставит вас домой и останется в трактире. Показания мы можем снять и утром.

— Нет, спасибо, — Авелина замотала головой и закусила губу. Потом выдавила: — Хочу побыстрее с этим покончить. Пусть его запрут где-то, где он меня не достанет!

— Хорошо, — кивнул Вэйд и сел за стол Марибет, решив, видимо, провести допрос прямо здесь.

Я села напротив Авелины и привычно перестроила зрение. Лишь на мгновение успела уловить нечто странное, чего в данной ситуации уж никак не ожидала. Едва уловимая эмоция, напоминающая злорадное торжество.

Уже в следующую секунду это исчезло, и нахлынул, как всегда, мощный поток совершенно другого: страх, стыд, желание поскорее разобраться с неприятной и тяжелой ситуацией. Но готова поклясться, что то злорадство не почудилось, а было настоящим!

Прежние подозрения вернулись с удвоенной силой. Но уловить что-то еще в том же роде никак не получалось. И пока Вэйд вел допрос, я даже толком не вслушивалась в смысл произносимых слов.

Авелина всем своим видом вызывала жалость. Всхлипывая, рассказывала о том, как испугалась, когда Барт ворвался к ней в спальню. Но я не верила ни единому ее слову, несмотря на то, что мой ментальный дар подтверждал их правдивость!

Снова и снова пыталась ухватить разгадку, брезжущую на периферии сознания, но никак не желающую обретать ясность.

— Сначала он сказал, что хочет стать моим мужем, помочь мне управляться с трактиром и всеми делами. Когда я возразила, что не собираюсь в ближайшее время выходить замуж и вообще хочу продать трактир, он рассвирепел. Заявил, что я буду принадлежать ему даже против воли. Накинулся, как дикий зверь… Начал срывать ночную сорочку и… Мне сложно об этом говорить… Он был такой сильный. Я ничего не могла сделать! Только кричать и пытаться высвободиться…

Вэйд с сочувственным видом кивал и задавал уточняющие вопросы. Я же не могла отделаться от мысли, что перед нами гениальнейшая актриса! Но доказательств не было, и я вынуждена была молчать и терзаться догадками: почудилась ли мне та, другая эмоция, или все же имела место.

Наконец, допрос Авелины Дарби закончился, и она в сопровождении охраны, которую выделил Вэйд, покинула Департамент. А мы отправились в допросную, где ожидал Барт Мидар.

Помещение представляло собой средних размеров комнату, где были лишь стол и несколько стульев вокруг него, причем все привинчено к полу. Видимо, чтобы у подозреваемых не возникло соблазна пошвыряться мебелью. Одна из стен была особенной — я об этом знала из экскурсии, которую как-то проводили для студентов Академии. Благодаря магическому амулету она была прозрачной снаружи и обычной изнутри. С той стороны, где была прозрачной, находилось еще одно помещение, из которого удобно следить за допросом в случае необходимости. Сейчас наверняка там сидит пара стражей, готовых вмешаться в любой момент, если Барт окажется опасен.

Хотя вид вышибалы уж никак не подходил под это определение! Во-первых, на него надели наручники, сковывающие движения. Во-вторых, он казался растерянным и поникшим, утратившим всю свою привычную самоуверенность. Карие глаза смотрели прямо перед собой, будто он находился в не меньшей прострации, чем Авелина недавно. И почему-то в случае Барта я не сомневалась, что это как раз настоящее. Даже зная о том, что он едва не совершил, не могла воспринимать его как мерзавца-насильника. Сама не знаю, почему, но мое чутье буквально вопило о том, что такое его поведение неспроста.

В комнате находилась и Оливия Свон. Она стояла позади арестованного и совершала над его головой какие-то пассы. На наше появление целительница не отреагировала, сосредоточенная на работе.

Мы с Вэйдом тихонько уселись за стол, не мешая ей, и молча ждали. Наконец, Оливия опустила руки и посмотрела на нас.

— Что можете сказать по поводу провалов в его памяти? — спросил Вэйд. — Он чем-то болен?

— Черные пятна есть, но чем они вызваны, трудно сказать однозначно. Это может быть как психическая болезнь, так и что-то иное. Впрочем, следов воздействия лекарственных препаратов, вызывающих агрессию и провалы в памяти, я не заметила. Ментального сканирования же, разумеется, сделать не могу. Не мой профиль.

Вэйд тут же устремил взгляд на меня:

— А ты?

Я торопливо замахала руками.

— Нет-нет, я могу только повредить! Нужен кто-то поопытнее.

Напарник разочарованно пожал плечами.

— Ладно. Тогда что можно сделать нашими силами?

— Я восстановила пробелы в его памяти, — сообщила Оливия. — Это все, что смогла для него сделать. Теперь он помнит то, что совершал в сумеречном состоянии сознания. Но первоисточник недуга определить не смогла. Так что вполне может быть, что приступы повторятся. Я даже не знаю, что их провоцирует.

— И на том спасибо, — сказал Вэйд. — Вы можете идти, госпожа Свон. Дальше сами справимся.

Женщина кивнула и вышла.

— Господин Мидар, — обратился напарник теперь уже к Барту. Тот даже не поднял взгляд на него, будто находился не здесь. — Вы меня слышите? — повысил голос Вэйд.

— Что мне нужно подписать? — раздался усталый, будто надтреснутый голос обвиняемого. — Давайте уже покончим с этим.

— Что именно подписать и с чем покончим? — сухо уточнил напарник.

— Признание. Или что там полагается, — равнодушно откликнулся Барт.

— Признание в чем? — продолжал настаивать на конкретике Вэйд.

— В убийстве Натана. И в… — вот тут на его лице впервые после нашего прихода проявились эмоции. Оно исказилось в болезненной гримасе.

— Так это все же вы убили господина Дарби? — выдохнула я, ошарашено глядя на вышибалу.

— Да, — подтвердил он, поднимая на меня потухшие, какие-то неживые глаза.

Мой дар мигом подтвердил, что в его словах не было лжи.

— Но ведь раньше вы утверждали, что не убивали! — напомнила я. — И тоже говорили правду!

— Я этого раньше не помнил, — криво усмехнулся Барт. — Теперь помню. Наверное, я с ума сошел, раз со мной такое происходит. Лучше запереть меня где-нибудь, где никому не причиню вреда. — Тут его усмешка сменилась искренним страданием. — Если бы я знал, что могу причинить вред… — он запнулся, но я и так поняла, что осталось недосказанным. Вред Авелине. Похоже, именно это волновало его больше всего. То, как он повел себя с женщиной, которую любит. — Я бы сам сдался, — закончил он и устало потер громадными ладонями виски. — Ей будет лучше без меня…

— Почему вы убили господина Дарби? — перевел разговор на менее эмоциональную для обвиняемого тему Вэйд.

— Он не заслуживал жить, — глухо откликнулся Барт. — Я хотел освободить Авелину от него. Та ночь показалась мне удачной.

— Из-за чего удачной?

— Я узнал, что муж Виниллы — шлюшки Натана, сейчас в городе. Подозрение могло упасть на него. Да и еще люди Бешеного Лиса угрожали хозяину. Мне показалось, что момент самый подходящий.

— Но вы решили это тогда, когда сами не вполне себя осознавали? — удивился Вэйд.

— Это словно и не я был вовсе, — вздохнул Барт. — Как будто во мне две личности уживались. Я помню те размышления на этот счет, в чем-то созвучные с моими тайными желаниями. Как будто одновременно и я, и не я убивал тогда Натана.

— А орудие убийства?

— Я его спрятал в том же состоянии, — вздохнул он. — Потом думал, что кинжал у меня украли. Видимо, уже тогда желал отвести от себя подозрения.

— Где сейчас орудие убийства?

— Я его выбросил сразу после того, как убил Натана. В реку.

— Ясно, — кивнул Вэйд. — Что ж, теперь вам остается подписать показания и ждать судебного разбирательства.

— А можно и я задам вопрос? — вмешалась я.

Не могла отделаться от ощущения, что что-то тут все равно не так.

— Разумеется, — равнодушно сказал Барт, а напарник с интересом уставился на меня, ожидая продолжения.

— Как давно появилась эта самая вторая личность? Ведь теперь вы можете четко это вспомнить. Сразу после того, как вы оставили службу?

— Нет, — подумав, сказал вышибала. — Где-то полгода назад.

— То есть, вскоре после того, как вы познакомились с Авелиной Дарби? — уточнила, прищурившись.

Барт медленно кивнул и нахмурился.

— Что вы хотите этим сказать?

— Пока сама не знаю, — протянула я. — Но вам самому не кажется это странным?

Барт нахмурился. Ему явно не понравились мои намеки на то, что любимая женщина может быть причастна к его состоянию.

— Понимаю, к чему ты клонишь, — вмешался Вэйд. — Но ведь Оливия сказала, что никаких подозрительных препаратов ему не давали.

— Есть и иной способ вынудить человека сделать что-то против его воли, а потом заставить забыть, — возразила я. — К примеру, то же ментальное воздействие. Конечно, подобное запрещено. Очень сложно сделать все так, чтобы не повредить при этом разум и не оставить следов. Но менталист высокого уровня на это способен!

— Только вот проблема в том, что Авелина Дарби не маг, — резонно заметил напарник. — Следы магической ауры, конечно, можно скрыть. Есть определенные амулеты. Но маг высокого уровня все равно заметит колебания.

Он не стал продолжать, но я и так поняла, что хотел сказать. Вэйд — архимаг. От таких трудно скрыть изменения в ауре подобного толка. Такое прокатило бы со мной, но не с ним. И он тоже не увидел в Авелине магических проявлений.

— Есть еще один способ проверки, — хмуро сказала. — Применить кристалл, измеряющий уровень магической энергии. Такой, какой используют при приеме в Академию магии.

— Хорошо, мы это сделаем, — пожал плечами Вэйд. — Хотя, извини, но твое упорство в подозрениях против бедной женщины выглядит уж слишком предвзятым!

Я и сама это понимала, но не выходила из головы та самая, одна-единственная эмоция, что не укладывалась в логическую цепочку.

— Авелина тут ни при чем! — заявил Барт, напряженно следивший за нашим разговором. — Это я во всем виноват!

— И все же мы должны быть уверены до конца, — возразила я.

Покончив с допросом обвиняемого, мы покинули Департамент. Барту предстояло ожидать дальнейшего разбирательства в тюремной камере.

— Ты можешь внятно объяснить, почему подозреваешь Авелину Дарби? — помолчав, спросил напарник, пока мы шли к служебному экипажу.

— Сама толком не знаю, — вздохнула я. — Но не могу отделаться от впечатления, что она всех очень умело водит за нос. И что Барт всего лишь стал ее жертвой.

Вэйд покачал головой.

— Что ж, если кристалл завтра покажет наличие у Авелины магического дара, я, возможно, соглашусь с тобой. Но что-то сильно сомневаюсь! Говорил уже тебе, что заметил бы, если бы в ней был магический дар.

Может, я и правда так хочу найти доказательства вины этой женщины, потому что с самого начала ее заподозрила? Вот и пытаюсь подтвердить правдивость своей версии! Пребываю в плену иллюзий настолько, что даже ментальный дар играет со мной шутки подсознания. И та эмоция злорадства могла лишь почудиться.

Стоп! Я резко остановилась, широко распахнув глаза и уставившись прямо перед собой. Со свистом выдохнула, чувствуя, как сердце подпрыгнуло в груди. Вот оно! Мысль, которую никак не могла ухватить за хвост.

Иллюзия! Обрывки знаний, почти забытых, по крупицам начали восстанавливаться в памяти.

Вэйд что-то говорил, удивленный моим странным поведением. Я же сосредоточилась на том, чтобы додумать возникшую догадку до конца.

Ментальная иллюзия! Один из преподавателей Академии когда-то рассказывал об этом виде воздействия. Нас ему не учили, это считалось запретными знаниями. Да и нужно было владеть достаточно высоким уровнем силы, чтобы применять его в совершенстве. Иначе иллюзию можно просчитать на раз-два. Настоящие эмоции и мысли проскользнут наружу.

Преподаватель просто вскользь рассказывал о том, что по-настоящему научиться этому невозможно. Нужно иметь сильный врожденный талант и в дальнейшем просто доводить до совершенства. Приводил примеры магов древности, владевших таким даром. И рассказывал, что из них получались лучшие дипломаты и шпионы. Человек подменяет настоящие эмоции другими — и пробиться к истинным практически нереально! Причем делает это без особого труда. Тем, у кого нет врожденного дара, приходится предельно концентрироваться, чтобы сохранить иллюзию. И как результат — едва концентрация ослабевает, иллюзия падает. У этих же виртуозов все не так!

Но хуже всего, что кое-кто из них умеет внушать эмоции и другим людям — тем, у кого низкий уровень защиты от ментальной магии. Если еще при этом менталист владеет хотя бы элементарными навыками внушения, он легко может сделать из человека послушную марионетку. Поскольку, внушив абсолютное доверие, легко заставить раскрыться настолько, что даже не потребуется грубое вторжение в мозг для проведения самых различных манипуляций.

Я торопливо рассказывала все это Вэйду, глядя на него горящими глазами и уже почти не сомневаясь, что мы имеем дело с магом-иллюзором.

Напарник выслушал меня со слегка приподнятыми бровями. Когда же я закончила, одной лишь насмешливой фразой обрубил мою радость от разгадки:

— Все это, конечно, очень интересно. Но ты снова совершаешь ту же ошибку. Подводишь любые теории, самые невероятные, под одну лишь версию. Все ведь может объясняться иначе! Воины, активно участвовавшие в боевых действиях, порой и правда имеют проблемы, вернувшись в мирную жизнь. Вспышки немотивированной агрессии, другие расстройства. Все вполне может быть именно так, как выглядит. Барту оказалось некуда вымещать негативные последствия всего, что ему пришлось пережить за время службы. Вот это и вылилось в такие приступы, когда он выплескивал свою злость, а потом сам этого не помнил. И пока нет ни одного доказательства, что Авелина виновна. Только твои домыслы.

— Но мы все же проверим ее? — немного разочарованная реакцией Вэйда, проговорила.

— Проверим, — кивнул он. — А теперь, не знаю, как ты, но я хотел бы хоть немного поспать.

В отличие от него, мне спать не хотелось. Я бы даже предпочла прямо сейчас поехать в трактир «Красный кабан» и подвергнуть Авелину проверке. Но понимала, что это уже слишком. Для всех, кроме меня, эта женщина — несчастная жертва, которую едва не изнасиловали и которая пребывает в шоке! А тут я заявлюсь с какими-то дикими обвинениями. Причем такими, что услышь их тот же Бидер, имел бы полное право поставить еще один пунктик в списке того, почему я не подхожу на эту должность.

Ведь это уже слишком: утверждать, что простая женщина, безобидная и звезд с неба не хватающая, владеет уникальным магическим даром, встречающимся настолько редко, что об этом мало кто вообще слышал! Обвинять ее в том, что сама подстроила нападение на мужа и саму себя только потому, что она мне не нравится…

Нет, тогда меня точно пинком под зад вышвырнут из Департамента!

Со вздохом поплелась за Вэйдом к экипажу. Придется ждать завтрашнего дня и надеяться на то, что проверка подтвердит мои подозрения.