К Авелине Дарби мы поехали прямо с утра, хотя Вэйд и ворчал по поводу того, что у него куча других дел. Но как оказалось, я могу быть очень убедительной, если захочу! Капала ему на мозги до тех пор, пока не согласился, хоть и высказал все, что думает, о моем шиле в одном месте.

Еще заходя в трактир, подметила немаловажную деталь. То, как Авелина командует работниками, снующими по еще пустому залу. Куда только подевались мягкость и неприспособленность к жизни?

Впрочем, едва она заметила нас, как весь ее вид неуловимо изменился. Изображая на лице вселенскую печаль, хозяйка трактира поспешила навстречу.

— Как же тяжело мне дается управление всем этим! — пожаловалась она. — Приходится кричать на всех, а я к этому не привыкла. Ох, простите, что сходу обрушила на вас свои проблемы… Приветствую вас, господа дознаватели! Надеюсь, вы с хорошими новостями? Их в последнее время в моей жизни так мало… — Авелина страдальчески вздохнула.

— А что вы считаете хорошими новостями? — не выдержала я, криво усмехаясь.

— Разумеется, чтобы убийца моего мужа получил по заслугам! — выдохнула Авелина, взглянув с легким недоумением. — Особенно после того, что он пытался сделать со мной.

— Барт Мидар подписал чистосердечное признание, так что теперь остаются формальности, — вмешался Вэйд. — Можете не беспокоиться по этому поводу. Думаю, больше нет необходимости в приставленном к вам страже.

— Да, но я вам очень благодарна, что защитили бедную слабую женщину! — она с благодарностью улыбнулась напарнику. — Если бы не наши доблестные стражи порядка, страшно представить, что бы со мной произошло!.. Вам нужны еще какие-то мои показания? — осторожно спросила, пытаясь понять цель нашего визита.

— Нам нужно нечто другое, — возразил Вэйд. — Мы могли бы пройти туда, где обсудили бы все без посторонних глаз?

— Разумеется, — женщина радушно махнула рукой в сторону двери возле барной стойки.

Мы прошли в уже знакомый кабинет господина Дарби и устроились на стульях, пока хозяйка располагалась за столом.

— Может, хотите чаю или кофе? — предложила она.

— Нет, благодарю. Хотелось бы решить вопрос побыстрее. У нас еще много других дел, — отрезал Вэйд, покосившись на меня с явным намеком.

Я поняла, что честь шокировать хозяйку трактира целью нашего визита он возлагает на меня. Раз уж это я выдвинула такое бредовое предположение!

— Есть кое-какие обстоятельства, что вынуждают нас устроить вам небольшую проверку, — ринулась я в бой.

— Проверку? — брови Авелины взметнулись. — Вы о чем?

— Поведение Барта Мидара выглядит странно, и этому могут быть разные объяснения.

— Он сумасшедший! Вот и все объяснение! — изображая праведное негодование, сказала Авелина. — Простите за эту вспышку, но я вся на нервах, — она беспомощно посмотрела на Вэйда. — Хочу поскорее покончить с этим неприятным делом, продать трактир и уехать туда, где не будет таких тяжелых воспоминаний.

— Не думаю, что пока вы можете уехать, — нахмурилась я. — Расследование еще не закончилось.

— Но разве вы не нашли виновного? — Авелина смотрела на нас взглядом растерянного олененка.

— Я не уверена, что главный виновник именно Барт. В том, что вашего мужа убил он, сомнений нет. Но Барт мог это сделать не по своей воле.

— Постойте! — глаза женщины расширились от потрясения. — Хотите сказать, что подозреваете меня в сговоре с этим негодяем?

Она тяжело задышала, откинувшись на спинку кресла и едва ли не теряя сознание. Хотя что-то мне подсказывало, что это всего лишь игра.

— Вам плохо? — участливо спросил Вэйд. — Может, воды?

— Н-нет, все в порядке, — сдавленно проговорила женщина. — Просто это уже слишком! — из ее глаз выкатилось несколько слезинок. — Как вы могли подумать, что я к этому причастна? Или этот негодяй такое заявлял?!

— Нет, — напарник бросил на меня предостерегающий взгляд, пока не ляпнула еще что-то в том же роде. — Барт Мидар сказал, что сам организовал и совершил убийство. У нас нет причин подозревать вас.

— Тогда в чем дело? — она растерянно смотрела на него. — И разве ваша напарница не менталист? Почему она подозревает меня в подобном? Неужели ей показалось, что я лгу?

— Нет, — неохотно признала. — И все же хотелось бы убедиться окончательно.

— Как я могу доказать вам, что непричастна к этому ужасу?

Она выглядела искренней и готовой на все, лишь бы мы поверили. И ее эмоции говорили о том же. Так почему моя убежденность в том, что Авелина самым натуральным образом издевается над нами, крепнет с каждой секундой?

— Возьмите этот кристалл в руки, — не желая дальше слушать ее пафосные речи, я подошла к столу и протянула магический артефакт.

С виду обычный белый камушек. Но в руках человека, имеющего магический дар, он окрашивался в определенный цвет, в зависимости от направленности силы. Более того, способен точно показать магический потенциал.

Глаза Авелины расширились, и она еще более обескуражено взглянула на нас.

— Вы считаете, что я маг?

— Просто возьмите кристалл, — сухо потребовала.

На мгновение показалось, что в глазах женщины сверкнула насмешка. Но это длилось так недолго, что не могла бы в этом поклясться. Дрожащей рукой она взяла камень и сжала в ладони.

— Не знаю, почему вы так решили, — устало сказала она, — но я сделаю, как вы хотите. Хотя, будь у меня дар, моя жизнь сложилась бы куда удачнее. О таком я могу лишь мечтать, — вздохнула Авелина.

Некоторое время мы с Вэйдом смотрели на камень, окутавший сжимающую его руку белым цветом. Кристалл сканировал ауру женщины так, как не смог бы лучший маг. Никакая защита не поможет обмануть эту вещицу!

Вспомнила, как во время проверки перед поступлением в Академию точно так же держала в руке кристалл. И как он постепенно окрашивался в голубой цвет — знак того, что я обладаю даром мага-менталиста. И как потом на кристалле появились цифры, измеряющие резерв. Достаточно было всего минуты, чтобы камень сказал обо мне всю правду, без прикрас.

Прошло гораздо больше минуты, а рука Авелины продолжала светиться белым. Вэйд все больше мрачнел. Я же, непонятно на что надеясь, наблюдала за процессом.

— Сколько еще держать? — робко спросила женщина.

— Этого достаточно, — решительно прервал Вэйд тягостную сцену, ставшую свидетельством моего провала. — Благодарим вас за помощь, госпожа Дарби. И простите, что побеспокоили.

— Всегда рада помочь, — откликнулась она, отдавая камень. — Так я могу теперь уладить свои дела и уехать?

— И все же я просила бы вас пока остаться, — сама не знаю, почему продолжала упорствовать, даже имея перед глазами явное доказательство того, что была не права.

Авелина слегка прищурилась, и в ее голосе впервые появились жесткие нотки:

— Это только ваше пожелание или требование Департамента?

— Я один из дознавателей, которому поручили вести расследование этого дела. Так что для вас это одно и то же, — заявила, поднимаясь вслед за напарником.

Мы скомкано попрощались и вышли. Спиной я прямо-таки чувствовала, как буравит затылок взгляд Авелины.

— Вижу, даже факты тебя не убедили в том, что она ни при чем, — хмыкнул Вэйд, когда мы покинули трактир.

— Что-то тут все равно не так! Нутром чую!

Он только покачал головой, явно не разделяя моих подозрений.

Когда мы вернулись в кабинет, я, вместо того чтобы заняться разбором документов, взяла листок бумаги и начала рисовать портрет Авелины. Заметив, чем я занимаюсь, Вэйд едва не взорвался.

— Позволь узнать, что ты делаешь?

— Хочу разослать это по другим Департаментам в разных городах. Пусть проверят по архивам и скажут, нет ли у них какой-нибудь информации по этой женщине.

— То есть ты теперь хочешь еще кучу людей отвлекать от работы и заставить заниматься непонятно чем?

— Я просто чувствую, что права! — умоляюще посмотрела на него. — Не могу это объяснить с точки зрения фактов, но почти уверена, что настоящий виновник — Авелина Дарби!

— С Бидером будешь разбираться по этому поводу сама! — рявкнул Вэйд, которого я уже, похоже, достала своим упрямством. — Прикрывать тебя больше не собираюсь!

Странно, но даже это не заставило отступить. А еще я твердо понимала, что если хочу стать настоящим дознавателем, то не должна лишь безропотно выполнять приказы напарника. Мое чутье подсказывало, что в этом деле что-то нечисто. И я намерена добиться правды, несмотря ни на что. Пусть даже весь мир ополчится против меня!

Так что, не обращая внимания на то, что Вэйд после последней фразы начал самым натуральным образом игнорировать, я отнесла лист бумаги с портретом в приемную. Попросила Марибет размножить с помощью магического копировального устройства и отправить по всем Департаментам запрос. Только потом с чистым сердцем занялась другими делами.

Не прошло и часа, как в наш кабинет заглянула Марибет. От тревоги и сочувствия в ее глазах я ощутила, как по спине побежал холодок.

— Что-то с моим запросом? Неужели уже появились результаты? — спросила у девушки.

— Нет, я пока еще не отправила. Извини, куча другой работы. На почту схожу позже. Тебя Бидер вызывает. И он очень… ну просто очень зол!

Я нервно сглотнула и посмотрела на напарника в поисках поддержки. Но тот даже головы не поднял, работая над документами. Делал вид, что его происходящее совершенно не касается.

— Ты не знаешь, что случилось? — голос прозвучал жалко. Я не могла понять, чем еще успела провиниться.

— К нему пришла посетительница. Они о чем-то поговорили, потом он вызвал тебя.

— Она все еще у него? Ты знаешь, как ее зовут? — уже подозревая худшее, хмуро спросила.

— Да, у него. Кажется, она представилась госпожой Дарби.

— Проклятье! — вырвалось у меня, а Вэйд поднял голову и саркастически изогнул брови.

Мол, я же предупреждал, что ничем хорошим это не закончится. Но даже словечка поддержки не сказал, вредина такая! Вместо этого опять уткнулся в бумаги, предоставляя отдуваться самой.

Стараясь не выдавать страха, я двинулась за Марибет в приемную.

Чувствуя себя так, словно иду на казнь, вошла в кабинет начальника Департамента. Поразилась тому, каким он, оказывается, может быть предупредительным, если речь не идет обо мне. Сидел за чайным столиком напротив Авелины Дарби, всхлипывающей и утирающей слезы платочком, и с самой мягкой улыбкой утешал.

Впрочем, его лицо при виде меня тут же изменило выражение. Взгляд стал колючим и жестким, не предвещающим ничего хорошего. Мне даже не предложили сесть. Господин Бидер поднялся и начал расхаживать по кабинету, бросая в мою сторону едкие реплики:

— Не соблаговолит ли уважаемая госпожа дознаватель сообщить, по какой причине преследует ни в чем неповинного человека? Является к ней с нелепыми обвинениями. Подвергает необоснованным проверкам. Запрещает покидать город, хотя виновник преступления найден, и расследование уже закончено? Да, разумеется, госпожа Дарби потребуется в качестве свидетеля на суде, но она вполне может приехать по запросу из нового места жительства.

Авелина благодарно смотрела на него, кивая в такт словам.

— Милочка, — сменил тон господин Бидер, глядя на меня с брезгливостью и презрением, — кем вы себя возомнили?! Или в вашу головенку взбрела мысль, что можете поживиться за счет чужого горя? Госпожа Дарби говорила, что в ваших словах ей почудились подобные намеки. Хотели взятку? Так вот, не знаю, как в Таросе, где вы жили раньше, но я не потерплю в своем Департаменте нечистых на руку дознавателей!

Я настолько возмутилась, что даже не сразу подобрала слова в свою защиту. Потом глухо воскликнула:

— И в каких же словах госпоже Дарби почудились такие намеки? Пусть приведет дословно! Учитывая, что со мной рядом находился напарник, он может подтвердить нелепость подобных обвинений!

— Допускаю, что бедной женщине могло такое просто показаться, — снисходительно сказал господин Бидер. — Она уже не знала, что и думать по поводу такого вопиющего поведения!

— Я просто считала, что все следует тщательно проверить, — сухо объяснила. — Если госпоже Дарби показалось нечто иное, прошу простить. Но я всего лишь выполняла свою работу.

Взгляд Бидера показался убийственным. В нем явно выражалось все, что он думает по поводу моей работы.

— Вас оправдывает разве что неопытность и глупость, — жестко отрезал он. — Но я не потерплю повторения чего-то подобного! Если от госпожи Дарби снова поступит обвинение в том, что вы ее преследуете, приму соответствующие меры. Вы меня поняли?

— Да, — откликнулась, чувствуя, как в висках пульсирует кровь.

Хуже всего, что теперь проклятая Авелина даже не пыталась скрывать реальных эмоций. Будто насмехаясь надо мной. Пользуясь тем, что Бидер на нее не смотрит, издевательски улыбалась.

Вид ее настолько преобразился, что я поражалась. Куда только подевалась невинная трепетная овечка?! Жесткая, уверенная в себе, хитрющая, как лиса, четко знающая, что и зачем делает!

Теперь я нисколько не сомневалась в том, что она и правда виновата. Не знаю, как устроила, как умудрилась скрыть свой дар, но сделала это! Только вот никто не желает верить моим догадкам.

Эта тварь выйдет сухой из воды, а Барт проведет остаток своих дней в тюрьме, а то и отправится на виселицу. Всего лишь за то, что стал чужой марионеткой!

Интересно, сколько еще жертв на ее совести? Сомневаюсь, что бедняга-трактирщик единственный.

А еще четко поняла, что позволить ей праздновать легкую победу не собираюсь. Пусть меня и выпрут из Департамента, не отступлю!

Не знаю, что прочла Авелина по моему лицу, но улыбаться перестала. Ее глаза недобро сузились.

— Можете идти, — бросил мне господин Бидер, и я на негнущихся ногах вышла из кабинета. Подошла к столу Марибет, смотрящей на меня с сочувствием, и глухо сказала: — Пожалуйста, отправь те портреты в самое ближайшее время.

— Хорошо, — растерянно отозвалась Марибет.

Она хотела что-то спросить, но я развернулась и двинулась к выходу.

На ходу обдумывала сложившуюся ситуацию и пыталась просчитать, что Авелина станет делать дальше. Несомненно, захочет как можно скорее продать имущество и уехать. А вот в том, что кто-то потом сумеет ее отыскать, сильно сомневаюсь! Сменит имя, начнет новую жизнь и продолжит обстряпывать свои темные делишки.

Вывод из всего этого один — не позволить ей покинуть город, пока не придут ответы из других Департаментов.

Что буду делать, если запросы не принесут результатов, пока старалась не думать. Буду решать проблемы по мере их поступления. А главная проблема у меня сейчас — не допустить, чтобы Авелина уехала!

— Как все прошло? — снизошел до обращения ко мне Вэйд, когда я вошла в наш кабинет.

— Мне запретили заниматься дальше этим делом, — отстраненно ответила. — Велели оставить в покое Авелину Дарби.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил напарник.

— Останавливаться я не собираюсь, — откликнулась, поднимая на него глаза.

Теперь, когда приняла решение, страх куда-то улетучился. Я четко понимала, какие могут быть последствия этого шага, но еще знала, что если отступлю — это будет значить одно. То, что Бидер прав, и дознаватель из меня никакой!

Мои слова явно удивили Вэйда. Настолько, что некоторое время он рассматривал меня как-то по-новому. И я не могла понять, нравится ли ему то, что видит.

— Не беспокойся, тебя в это втягивать не буду, — кривовато усмехнулась. — Могу я отлучиться на часок из Департамента? — продолжила, уже зная, что буду делать.

— Зачем? — насторожился напарник.

— Нужно навестить одного нашего общего знакомого.

На немой вопрос Вэйда ответила:

— Бешеного Лиса.

Напарник нахмурился.

— Только не говори, что собираешься его натравить на эту женщину!

— Вовсе нет, — возразила я. — Но вот попросить его устроить так, чтобы она хотя бы несколько дней не смогла никуда уехать из города, вполне могу. Разумеется, не причиняя ей физического вреда. На этот счет можешь не беспокоиться!

— Мне все это не нравится, — мрачно заметил Вэйд.

— А я и не прошу тебя вмешиваться! — упрямо вздернула подбородок.

— Ладно, поехали, — вздохнул напарник, поднимаясь.

— Нет. Уже сказала, что тебя впутывать не буду, — заявила, жестом его останавливая. — Сама справлюсь. Тем более что Лис сам предлагал мне помощь.

— Ты не пойдешь туда одна! — рявкнул Вэйд.

— Пойду! — я усмехнулась. — Пора уже учиться обходиться без нянек!

Обескураженный напарник хотел что-то сказать, но я не дала ему такой возможности. Выскочила из кабинета прежде, чем он взорвался справедливым возмущением.

Впрочем, догонять меня Вэйд не стал. Видать, решил, что раз я такая упрямая, возможные неприятности послужат мне хорошим уроком. Хотя, может, считал, что в решающий момент просто испугаюсь соваться в «Лисью нору» одна.

Но всю меня охватывали такой азарт и желание добиться справедливости, что я засунула сомнения куда подальше.

Мне нравилось чувствовать себя человеком, способным на то, что раньше привело бы в ужас. Это новое ощущение заставляло кровь быстрее струиться по жилам. Никогда еще не чувствовала себя такой живой, как сейчас, когда впервые ощутила себя хозяйкой собственной жизни! Той, что принимает решения не по необходимости или желания от чего-то убежать, а потому что делает осознанный выбор вопреки всему. Потому что готова отстаивать то, во что верит!