Проснулась я полностью отдохнувшей. Не открывая глаз, потянулась и наткнулась рукой на что-то горячее и живое. Потянулась к нему, прижалась щекой, ощущая знакомый запах.

– Демьян, – промурлыкала, как кошка.

Приоткрыв веки, подняла голову и наткнулась на задумчивый взгляд темно-карих глаз.

– Привет…

– Привет, – с теплотой ответил он.

Тут же вспомнила то, что было ночью, и подозрительно спросила:

– Ты не уходил ночью? Все время был со мной?

– Нет, не уходил. И прекрасно выспался, – улыбнулся он. – Похоже, с тобой и впрямь все по-другому. Виновата только моя маниакальная подозрительность. Вчера мне показалось, что я не могу доверять тебя.

– Можешь… – стараясь, чтобы звучало как можно убедительнее, возразила я.

– Ты все еще хочешь быть со мной? Даже после того, что узнала?

– Хочу. И буду. Если, конечно, не прогонишь.

Он привлек меня к себе и скользнул языком ко мне в ухо. По коже пробежала волна мурашек, тело пронзило истомой. Я закинула ногу на его бедро, потерлась о его выпуклость. Он застонал и перевернул меня на спину. Закинул мои ноги себе на плечи и мощным толчком проник внутрь, вырвав у меня мимолетный крик. Затем задвигался мягче и медленнее, наполняя меня приятной тяжестью. Я стонала и подавалась к нему, желая, чтобы это никогда не заканчивалось. Хочу всегда ощущать его в себе, только с ним я становлюсь цельной. Без него внутри противная пустота, одиночество. И как я раньше могла жить так? Теперь мне сложно это представить. Мы кончили почти одновременно, а потом он отнес меня в ванную. Мы вместе принимали душ и снова занимались любовью. Никак не могли насытиться друг другом.

Когда мы, наконец, сделали перерыв, на часах уже была половина третьего дня. Мы перекусили тем, что было в холодильнике, а потом Демьян неожиданно сказал:

– Выбрось все, что покупал тебе он.

– Артур? – тут же поняла я. – Нет нужды. Я оставила все в его доме. С собой взяла только свои нищенские шмотки и свадебное платье, которое купил мне ты.

– Умница. – Его лицо просветлело. – Я дам тебе свою кредитку. Сходишь по магазинам и купишь себе все, что захочешь.

– Мне нужен только ты…

Он перегнулся через стол и чмокнул меня в нос.

– Я уже твой…

От этих слов все во мне превратилось в желе. Я подбежала к нему, села на колени и обвила руками шею. Покрывала поцелуями до боли родное лицо и шептала:

– Мой… мой… такой сладкий… любимый…

Он со смехом позволял мне проделывать все это, затем все же отстранился.

– У меня еще куча дел. Я и так весь день прохлаждался. Мои партнеры по бизнесу уже звонили.

– Ты не прохлаждался… – усмехнулась я. – Занимался очень нужным и полезным делом.

– С тобой я готов им заниматься дни и ночи напролет. Но, к сожалению, есть еще дела. А ты не скучай. Займись чем-то интересным. Шопинг, салон красоты или типа того.

– Когда ты вернешься? – вздохнула я, не желая отпускать его.

– Скорее всего, поздно вечером. Так что ложись в постель и не жди меня.

– Я все равно дождусь, – упрямо заявила я.

Он прильнул к моим губам, затем осторожно спустил с колен.

– Мне пора, детка.

Обреченно вздохнув, я наблюдала за тем, как он собирается. Надевает рубашку и костюм, золотые часы на запястье. Не хотелось расставаться с ним ни на минуту, но, к сожалению, в жизни этого мужчины существую не только я.

На прощание он отдал мне запасные ключи от его квартиры. Я прижала их к груди, как самое большое свое сокровище. А ведь так и есть. Для меня это были ключи от его сердца. Он дает понять, что у нас все теперь общее.

Где-то полчаса после ухода Демьяна я бесцельно слонялась по квартире, находясь в каком-то странном возбужденном состоянии. Потом все же заставила себя одеться и выйти из дома. Бродила по освещенным солнцем улицам, наслаждалась ощущением полного счастья. Ноги сами принесли меня к автобусной остановке. Я доехала к дому тети Светы и запоздало подумала о том, что нужно было позвонить. Наверняка, тети нет дома.

Так и есть. Меня встретила пустая квартира и знакомая старомодная обстановка. Почему-то на глаза навернулись слезы. Я понимала, что наконец-то мои мечты сбылись. Теперь меня ждет новая интересная жизнь с любимым человеком, который еще и богат. Раньше я думала, что такое бывает лишь в сказке. Плакала я от жалости к той колючей, злобной девчонке, какой была раньше. Девчонке, которая не пускала никого к себе в душу, жила лишь жаждой мести и амбициями. Наверное, во мне и сейчас осталось что-то от нее. Даже до душевного скрежета тоскуя по матери, я не решалась позвонить ей. Все, что могла, урывками узнавать о ее жизни от других.

Втайне мечтала, что мать приедет сама, найдет именно те, нужные слова… Слова, что заставят меня возобновить наши отношения. Но она не придет. Если бы хотела, давно бы пришла. Наверное, до сих пор не простила меня. В глубине души шевельнулась мысль, что я сама виновата. Мать не раз звонила сюда, пыталась наладить отношения. Я просто не дала ей шанса. А потом она перестала звонить. Смирилась с тем, что меня никогда больше не будет в ее жизни. Ну почему она смирилась? Мне сейчас так хочется рассказать ей, как я счастлива. И даже попросить прощения. Теперь я понимала ее. Понимала, почему она так цеплялась за того несчастного парня. Я теперь сама испытывала то же самое.

Как раньше, я устроилась на диване с чаем и печеньем. Смотрела телевизор и ждала тетку. Почему-то здесь мне легче было ждать, чем в квартире Демьяна. Там все было такое роскошное и безликое, чужое. Я надеюсь, что когда-то мне перестанет так казаться. Тут же я снова оказалась дома.

Тетя пришла усталая и задерганная, но увидев меня, тут же забыла обо всем. И об учениках-оболтусах, неустроенной личной жизни, и вечной нищете.

– Клавочка! Милая, почему ты не позвонила? Я ведь поперлась в дом твоего жениха на свадьбу, а меня вытолкали взашей. Сказали, что не будет никакой свадьбы. Я не знала, что и думать.

Я ощутила укол совести. И правда, даже не подумала о том, чтобы сказать тете Свете, что никакой свадьбы не будет. Потупившись, произнесла:

– Я ушла от Артура.

– Он тебя обижал, да? – встревожилась тетя, мигом забыв о собственных переживаниях. – Вот знала я, что добра от этих богатеньких сынков не жди.

– Нет, тетя Света, он меня не обижал. Просто я не люблю его. И никогда не любила.

– Тогда зачем замуж за него согласилась выйти?

Тетя села на диван и придвинула к себе вазочку с печеньем. Когда она нервничала, ей всегда хотелось что-нибудь погрызть. Я устроилась рядом и обняла ее за плечи.

– Хотела красивой жизни.

Тетя понимающе вздохнула.

– А почему ж домой не пришла? Где ты была?

– У человека, которого люблю.

Тетины глаза превратились в блюдца, она поперхнулась печеньем и закашлялась. Я похлопала ее по спине. Выровняв дыхание, она обиженно пробормотала:

– Вот вечно ты ничего мне не рассказываешь. И кто он?

– Его зовут Демьян. Он известный художник.

По понятной причине о криминальных делах Демьяна рассказывать я не стала.

– Богема, значит, – протянула тетя. – Он хоть нормальный? А то они все там с приветом, творческие эти…

– Нормальный, – убежденно заявила я, хотя на щеки тут же наползла предательская краска. После ночных откровений назвать Демьяна нормальным можно было с трудом. – Я буду жить у него, теть. Ты за меня не волнуйся. Если нужно помочь с деньгами, то обращайся. Демьян не жадный, всегда поможет.

Я повертела перед лицом тети кредитку.

– А хочешь, по магазинам пройдемся? Тебе давно пора купить себе что-нибудь новое.

– Да ты что! – замахала руками тетка. – Вот еще выдумала.

– И слушать не хочу.

Меня уже охватило возбуждение. Я так мало радовала эту добрую бескорыстную женщину. Раньше мне даже не хотелось этого делать. Считала само собой разумеющимся, что она заботится обо мне, из кожи вон лезет, чтобы я ни в чем не нуждалась. А ведь это далеко не так. Вспомнив о родственниках Демьяна, я ощутила, как к горлу подступил ком. Далеко не всем так повезло в жизни. Я принимала все как должное, строила из себя оскорбленную принцессу. Теперь словно глаза открылись. Чувство к Демьяну вновь открыло все то хорошее и светлое, что спряталось в душе после смерти отца.

После долгих уговоров тетя все же согласилась, и я повела ее в модный бутик. При виде цен на бирках бедная женщина изумленно ахала и закатывала глаза. Чтобы купить хотя бы одну шмотку там, ей пришлось бы пахать несколько месяцев. Все же деньги значительно упрощают жизнь. Я порадовалась, что влюбилась не в какого-нибудь нищеброда, а успешного человека. Судьба все же благосклонна ко мне. Так я самодовольно думала тогда, не подозревая о том, что ждет впереди. Сейчас же наряжала тетю, радуясь, как ребенок. Потом сводила ее в салон красоты, где из моей бедной родственницы сделали, наконец, нормальную женщину.

Как все-таки макияж, прическа и дорогие шмотки меняют человека. Кардинально просто. Тетя помолодела лет на двадцать, у нее появились осанка и блеск в глазах. Даже заметила, что на улице на нее заглядывались мужчины. В довершение великолепного дня мы поужинали в дорогом ресторане. Когда я прощалась с тетей, у нее слезы стояли на глазах. Она порывисто обняла меня и сказала, что я подарила ей лучший день в жизни. Я сама растрогалась и пообещала себе, что никогда не оставлю тетю на произвол судьбы. Всегда буду помогать деньгами. В конце концов, она за последние годы стала мне матерью.

В квартиру Демьяна я вернулась в начале десятого, но его еще не было. Я нарядилась в купленный сегодня комплект шикарного нижнего белья и легла в постель. Пообещала себе, что не засну, дождусь своего любимого мужчину и устрою ему незабываемую ночь любви. Но время шло. Часы на тумбочке показали сначала 00.00, потом 01.00, а его не было. Ну что у него за работа такая? Поневоле мелькнула мысль о других женщинах, я поспешно отогнала его. В конце концов, я не выдержала и заснула.

Сквозь сон уже ощутила, как меня обнимают крепкие руки и прижимают к себе. Обвив руками любимое тело, окончательно успокоилась.

Проснулась от охватившего тело желания. Внизу живота все было влажно, я издавала стоны. Приоткрыв глаза, увидела склонившегося надо мной Демьяна, покрывающего мое тело нежными поцелуями. Вцепилась в его волосы, давая понять, что проснулась. Он поднял глаза и улыбнулся мне.

– Доброе утро.

– Оно будет и правда добрым, если ты закончишь то, что начал, – проворчала я, подаваясь к нему.

Его губы скользнули к моим бедрам, лаская их поцелуями. Я застонала, желая большего. Дерзкий язык скользнул внутрь меня, задвигался там, вызывая волны разливающего по телу возбуждения. Когда же он коснулся моего клитора, я взорвалась оргазмом – мощным и восхитительным. Все мое тело еще содрогалось, когда я притянула Демьяна к себе и впилась в его губы жадным поцелуем. Руки нащупали его возбужденный член, направили в себя. Он охотно скользнул внутрь, задвигался во мне, посылая моему телу волны нового наслаждения.

Когда все закончилось, я перевернула Демьяна на спину и вскочила сверху. Обвиняюще ткнув в его грудь пальцем, воскликнула:

– Ты где был?

– Я же говорил тебе, – усмехнулся он. – Работал.

– Так поздно?

– Так поздно, – как эхо, отозвался Демьян. – Солнышко, у меня особая работа. Не забивай себе голову.

– Ладно… – Я вздохнула и положила голову на его грудь. – А что мы будем делать сегодня?

– До полудня я свободен, а потом опять придется кое-куда съездить, – виновато сказал он.

Я издала разочарованный возглас и скатилась с него.

– Ну вот. Ты когда-нибудь бываешь свободен?

– Бываю. Но сейчас наклюнулось важное дело. Я не могу позволить себе бездельничать, – тоном, не терпящим возражений, заявил он. – Ты должна понимать, что само собой все это не появляется. – Демьян обвел рукой комнату.

– Да, я понимаю. Просто мне будет скучно без тебя.

– Сходи куда-нибудь… Да, кстати, я только сейчас понял, что у тебя нет машины. Нужно будет исправить это упущение, – произнес он, лаская мою грудь.

– Я даже водить не умею.

– Тогда для начала я к тебе приставлю одного из своих людей. Будет твоим личным шофером.

– Правда? Личный шофер?! – я захлопала в ладоши. – Это будет круто.

– Значит, на том и порешим. А теперь я хочу заняться с моей девочкой более интересными вещами. Я ведь прощен?

– Еще как прощен!

Я подтвердила свои слова сладким поцелуем и вскоре мы уже снова кувыркались на постели, наслаждаясь друг другом.

Я убедилась, что Демьян слов на ветер не бросает. Уже на следующее утро на парковке меня ждала шикарная красная машина марки БМВ. Разбиралась я в них плохо, но внешний вид вызвал у меня дикий восторг. Демьян представил мне шофера – парня лет двадцати восьми по имени Саня. Сам Демьян называл его Корнет, видно, кличка такая. Но я решила, что не стану так к нему обращаться. Ни к чему панибратничать с людьми Елецкого. Успела убедиться, что он дьявольски ревнив. Повода ему давать не собираюсь.

Саня оказался компанейским парнем, мы легко нашли с ним общий язык. Правда, я заметила, что он иногда как-то уж сильно задумчиво поглядывает на меня. Не хватало еще, чтобы глаз положил. Я понадеялась, что ему хватит ума не проявлять ко мне такого интереса хотя бы в присутствии Демьяна. Мы с шофером договорились, что я буду ему звонить, когда понадобятся его услуги. В остальное время он будет торчать где-то неподалеку. Ясное дело, что в квартиру Демьяна я его приглашать не стала.

В первый день мы объездили весь город. Мне так нравилось это новое ощущение хозяйки жизни, что я хотела как можно дольше продлить его. Только раз мое настроение немного померкло. Саня свернул не туда и вырулил прямо к салону Марго, который до сих пор стоял на прежнем месте. Только вывеску сменил. Наверное, что-то у меня с лицом не так стало, потому что Саня встревожено спросил:

– Вам нехорошо?

– Нет, все нормально.

Он снова окинул меня тем же задумчивым взглядом и поехал дальше.

Вечером, полная новых впечатлений, я ждала Демьяна. Устроила романтический ужин при свечах. Еду благоразумно заказала в ресторане, не доверяя своему кулинарному мастерству. Тщательно все сервировала, сама надела роскошное новое платье с соблазнительным вырезом. Демьяну же послала смс с просьбой сегодня постараться не задерживаться. Сказала, что буду ждать его до победного.

Он и правда пришел сегодня рано. Около восьми вечера. Правда, все оказалось далеким от моих ожиданий. Еще с момента, как Демьян вошел в квартиру, я ощутила напряжение. Будто что-то темное и зловещее повисло в воздухе. Невольно вспомнила его рассказ о детстве, когда ему показалось, что мимо пролетела смерть. Нечто подобное почувствовала и я.

Его стройная темная фигура выросла на пороге гостиной. Взгляд темных, как угли, глаз буравил насквозь. У меня язык прилип к гортани. Несколько секунд не решалась ничего сказать. Мне показалось, что я один на один с медведем. А бежать некуда. И я могу лишь смотреть ему в глаза и пытаться не показывать страха. Иначе все, мне конец. И все же я сумела выговорить:

– Демьян, что-то случилось?

– Ничего, – мягким бархатным голосом сказал он и двинулся внутрь.

Сел в кресло напротив. Взял с журнального столика, на котором я накрыла ужин, бутылку вина, неспешно открыл. Передернув плечами от пронизавшего ни с того ни с сего холода, я наблюдала за ним. Демьян налил мне вина в бокал и протянул. Я ухватилась за него, словно за соломинку, сжала в руке. Он наполнил свой бокал и произнес тост:

– За женщин! За их умение вешать нам лапшу на уши.

– Демьян…

Я не донесла бокал до губ и уставилась на него.

– Ты о чем?

– Может, сама расскажешь? Так будет лучше.

– Я не понимаю, о чем ты.

– Значит, от меня ты требовала откровенности. Сама же все это время водила меня за нос. Шлюха!

Он с силой отбросил бокал. Тот ударился о стеллаж и с гулким звоном разбился. Во все стороны плеснуло темно-красное вино. Я оцепенела, не зная, что делать или говорить. Вообще не понимала, что происходит. Лихорадочно пыталась понять, кто и где мог что-то наговорить ему про меня. Когда мы расстались сегодня утром, все ведь было нормально.

– Почему ты не пьешь? – прошипел он. – Пей, сука! За тебя ведь тост.

– Я н-не хочу.

Я попыталась отставить бокал, но он не позволил. В мгновение ока оказался рядом, схватил мою руку так, что я заорала от боли. Прижал бокал к моим губам.

– Пей, тварь!

– Демьян…

Я захлебнулась вином, которое он влил в меня, стоило открыть рот. Отфыркиваясь, осушила все до дна. Часть вина пролилась по подбородку на шею и новое платье. Он, как завороженный, наблюдал за мной. Затем грубо прильнул к губам, слизывая остатки вина.

– Проклятая шлюха! – выдохнул Демьян мне в рот. – Я все равно хочу тебя. Даже такую. Грязную, ничтожную тварь.

– Демьян, пожалуйста… – По моему лицу градом катились слезы. – Не надо… За что ты так?

Послышался треск разрываемой материи. Он сорвал с меня платье, затем рванул за лифчик. Вскоре и от него остались жалкие обрывки. Впился зубами в сосок, я взвыла от боли. Он потянул за него, затем разжал челюсти. Его рука забралась мне в трусики, он просунул внутрь меня два пальца, стал вводить ими внутри.

– Вот как ты любишь, да? Грубость… Когда с тобой обращаются, как с дерьмом.

Даже сейчас, даже в таком зверином состоянии, я хотела его. Все внутри меня увлажнилось, капитулируя перед этим дьяволом в человеческом обличье. Он швырнул меня на диван, перевернул на спину и сжал в ладонях мои ягодицы. Раздвинул их. Я почувствовала его член, упирающийся мне в зад.

– Сегодня я трахну тебя так. Как мерзкую похотливую сучку.

Я завыла, когда он врезался в меня. Тут же вспомнился страшный вечер на даче у мажоров, когда меня точно так же трахали. Как кусок мяса, резиновую куклу. Но даже тогда не было так больно. Говорю сейчас не о физической боли. Больнее то, что так поступал со мной он. Разрывал меня на части, терзал, не заботясь о том, что я при этом чувствую. Я хваталась за подлокотник дивана, выгибалась и пыталась вырваться. Напрасно. Хватка у Демьяна была железная. Излившись меня, он поднялся и сбросил меня на пол. Пнул ногой под ребра. Рыдая, я подтянула колени к груди. Смотрела на него взглядом побитой собаки и не понимала, за что.

Демьян застегнул брюки и уселся на диван. Неспешно наполнил мой бокал и поднес к губам. Отхлебнув глоток, бросил:

– Корнет мне все рассказал. Он узнал тебя. На твое несчастье, у этого малого фотографическая память. Если он видел кого-то, то уже не забудет. За это и ценю. И за многое другое. Он предан мне, как собака.

Я не осмелилась снова спросить, о чем он. Тихонько всхлипывая, ждала, что он скажет дальше.

– Я крышую один бордель. Заведует им некая Марго. Ты знаешь, о ком я.

Все во мне похолодело. К горлу подступила горечь, меня вырвало прямо на роскошный белый ковер. Демьян брезгливо поморщился, но достал из кармана пиджака платок и швырнул мне. Я вытерла рот и ошалело уставилась на него. Только сейчас поняла, как глупо и бездарно разбила все свои надежды на счастье. Ну зачем мне понадобилось связываться с проституцией? Чего мне не хватало? Легких денег хотела? А что в итоге? Теперь для каждого, кто узнает об этой стороне моей жизни, я буду мусором. Дерьмом, через которое хочется переступить и забыть.

– Саня был одним из тех, кто приехал на дачу разбираться, когда несколько мажоров решили пустить в расход шлюх. Выволок тебя, как мешок мусора.

Господи, он словно читает мои мысли. Как же это больно! Еще больнее, чем когда я думаю о себе так сама.

– Те мажоры тогда отвалили прорву денег, чтобы я забыл об этом инциденте. И я забыл. Ты и твои подруги – грязь под ногами. Одной больше, одной меньше. Думали и тебя в расход пустить, но Марго убедила меня, что ты сможешь держать язык за зубами. Что молчишь?

– Демьян, я тогда сразу ушла из борделя. Поверь, я жалею, что связалась тогда с Марго. Я была совсем девчонкой.

Сама понимала, как жалко звучат эти оправдания.

– Я пустил в свою жизнь последнюю шлюху, – словно не слыша меня, процедил Демьян. – Хуже того, у меня возникала мысль, что я хотел бы сделать тебя своей женой. Идиот.

– Пожалуйста, прости меня.

Я бессильно и по-детски разревелась, закрыв лицо ладонями.

– Заткнись! – взревел он.

Я попыталась, но ничего не получилось. Тогда он вскочил, схватил меня за плечи и швырнул к стене. Ударившись спиной, я вскрикнула и сползла на пол.

– Т-ты хоч-чешь, чтобы я уш-шла? – заикаясь, пролепетала я.

– Хрена с два ты уйдешь!T! – рявкнул он и ударил кулаком о стену рядом с моей головой. – Корнет будет молчать, ясно? А ты… Только попробуй наставить мне рога. Уничтожу!

Я не верила своим ушам. Он все равно хочет, чтобы я осталась? Даже несмотря на то, что узнал?! В его взгляде читалась такая ненависть, что мне стало страшно. Зачем я ему теперь? Ведь все его чувства ко мне исчезли. Полыхнувшая в глазах страсть показала мне, что я ошибаюсь. Никуда не исчезли. Просто все стало так сложно… Он ненавидит меня, но в то же время хочет… А я… Я готова на все, чтобы остаться с ним. Пусть бьет, пусть унижает, я все стерплю. Когда-нибудь он поймет, что я уже не та, что раньше. Простит и снова посмотрит тем… прежним взглядом.

Отвесив мне затрещину, он ушел в мастерскую. Я же ползала по полу и выла, как раненый зверь. Пыталась понять, что мне делать дальше. Как вести себя так, чтобы не провоцировать его на новую агрессию. Поднялась на нетвердых ногах и стала убирать учиненный им разгром. Потом двинулась в ванную, долго откисала в горячей воде с пеной. Смывала с себя боль и унижение, вернее, пыталась. Никуда они не делись. В какой-то момент вернулась прежняя я – гордая и знающая себе цену. Она пыталась убедить меня уйти. Прямо сейчас. Оставить этого человека. Но сама мысль об этом причинила еще худшую боль, чем удары Демьяна. Не могу. Я стала зависимой от него. Слабой, жалкой самкой, думающей лишь о том, кто привязал к себе словно веревкой.