Не знаю, сколько продолжался этот бешеный бег, но Энний вдруг остановился в какой-то подворотне. Осторожно поставил меня на ноги и прислонился к стене. Пытался отдышаться, согнувшись и уперев руки в бедра. Потом все же разогнулся и хрипло произнес:

— Похоже, оторвались…

Ни слова не говоря, я обвила его шею руками и приникла к губам…

Раньше я и представить себе не могла, что решусь на такое — первой поцеловать парня. Хоть меня и считали бойкой, но все же я никогда себе не позволяла нарушать принятые традиции. А тут… Словно помутнение нашло, настолько сильно потянуло вдруг к Эннию. А его губы оказались такими приятными на вкус, такими чувственными…

Вскоре он уже жадно отвечал на мой поцелуй, прижимая меня к себе. А я позабыла обо всем: едва не закончившемся катастрофой вечере, том, что выгляжу, как гулящая девка, и собственно, так и веду себя. Все утратило смысл, сосредоточившись только на губах и объятиях мужчины.

Никогда со мной такого раньше не было!

Когда мы, наконец, отлепились друг от друга, я опустила глаза, с трудом переводя дыхание. Сердце едва не выпрыгивало из груди. А вместе с тем, как возвращался разум, приходило осознание — что он теперь обо мне подумает?! Если сейчас я посмотрю в его глаза и увижу там презрение или насмешку, просто умру!

— Хочешь, я покажу тебе одно место в городе, которое много для меня значит? — послышался тихий голос демонита.

Вздрогнув, я подняла голову и замерла, чувствуя, как погружаюсь в глубину самых прекрасных глаз в мире. И в них не было того, чего я опасалась. Напротив, непонятное чувство, от которого все во мне трепетало и сжималось.

— Хочу, — глухо откликнулась, а он подхватил меня на руки и понес куда-то.

Положив голову на его плечо, я вдыхала кажущийся безумно приятным запах его тела и наслаждалась каждой секундой. И сейчас вообще было плевать, что думали те, кто видел нас по дороге.

Ну и пусть все это выглядит так, словно богатенький красавчик несет куда-то вульгарную шлюху. Какая разница, что подумают эти ничего не значащие для меня люди и нелюди? Главное, я сейчас настолько переполнена удивительными волнующими ощущениями, что не могу думать больше ни о чем. Даже о том, что друзья наверняка уже выбрались из «Золотой чаши» и надо бы поспешить к Обители, пока никто не обнаружил нашего отсутствия. Все это подождет…

Энний принес меня к небольшому скверику, расположенному в самом центре города, но кажущемуся укромной тихой гаванью. Наверняка здесь замечательно гулять, когда хочешь побыть в одиночестве или наедине с тем, кто для тебя наиболее важен. Демонит осторожно поставил меня на землю и посмотрел на мерцающий при свете кровавой луны небольшой пруд.

— Днем здесь есть лебеди, — негромко сказал он.

— Может, когда-нибудь мы придем сюда и днем, — улыбнулась я, взяв его под руку и прижимаясь всем телом.

Он обнял меня и, слегка поглаживая по плечу, произнес:

— Это место всегда ассоциировалось у меня с матерью.

Я замерла, почувствовав скрытую боль в его голосе. А я ведь в сущности ничего о нем не знаю. Только то, что он сын главы одного из демонских кланов, поразительно красив и неравнодушен к азартным играм. Но что скрывается в глубине его души? Думаю, сегодня он привел меня сюда не просто так. Хочет приоткрыть передо мной часть своей жизни, о которой вряд ли рассказывает первому встречному. И от этого все внутри сжалось. Я боялась неуместным словом или жестом нарушить хрупкое доверие, возникшее между нами. И все же чувствовала, что сказать что-то нужно, пока он не пожалел, что вообще привел меня сюда.

— Где она сейчас? Твоя мать…

— Умерла, — слова прозвучали глухо и невыразительно, но я сильно сомневалась, что внутри Энний остался таким же спокойным.

— Если не хочешь, можем не говорить об этом… — тихо сказала я и нежно погладила его руку, лежащую на моем предплечье.

Вглядываясь в мерцающую рябь на воде пруда, демонит все тем же чуть отстраненным голосом заговорил:

— Она была дочерью торговца сукном… Отец заметил ее, когда однажды проезжал мимо их лавки. Ему ничего не стоило сделать так, чтобы скромная тихая девушка потеряла голову. Она очень его любила… Он же… Думаю, его просто привлекла ее красота. Мне говорили, я очень похож на нее…

— Тогда она и правда была красавицей, — прошептала я, как завороженная глядя в его задумчивое лицо.

— Только вот счастья ей это не принесло, — его черты исказились. — Глава могущественного демонского клана охладел к своей новой игрушке уже через несколько месяцев. А она осталась жить со своим позором. От нее отвернулись все. Мой дед-суконщик почти с ней не разговаривал, считая, что она опозорила его честное имя. Не знаю, жалела ли она о чем-то. Рядом со мной старалась никогда не показывать, что ей плохо или грустно.

Помню, как мама гуляла здесь со мной. Когда я стал чуть старше, мы вместе кормили лебедей. Она говорила со мной обо всем на свете. Хотя я не все тогда мог понять. Думаю, она все же болезненно воспринимала свое одиночество, невозможность поговорить по душам хоть с кем-то. И я стал для нее всем миром… Помню, как лет с пяти начал спрашивать ее об отце. О том, кто он такой и почему не с нами. Это единственное, о чем она ни разу не говорила…

Он умолк и я решилась сказать:

— Наверное, ты очень ее любил…

— Трудно не любить того, кто был для тебя всем. Единственное, что я слышал от остальных — ублюдок, незаконнорожденный, отродье… Дед в мою сторону и не смотрел, считая главным виновником того, что случилось.

— Понимаю… Люди жестоки… У нас в поселении так же.

Я вздохнула, вспомнив о том, что и сама косо смотрела на незамужних девушек, принесших в подоле.

— Отец появился в моей жизни, когда мне было семь. Случайно увидел нас с мамой на улице. Она застыла посреди дороги, а я все понять не мог, что произошло. Вертел головой, дергал ее за платье, спрашивал. А потом увидел всадника в богатой одежде и бархатном плаще. Помню, как мне захотелось покататься на лошади и с каким восторгом я смотрел на животное. А потом услышал в голове мысленное обращение: «Как тебя зовут, мальчик?» Сам не знаю, как, но смог так же мысленно ответить. Не понимал, кто же ко мне обращается, пока не поймал пристальный взгляд всадника.

Тот больше ничего не сказал и уехал. Но тем же вечером пришли посланцы от моего отца и предложили за меня хорошие деньги. Мать валялась в ногах у деда, умоляя не отдавать меня. До сих пор слышу ее плач, стоит вспомнить об этом… И как он отпихнул ее ногой, словно паршивую собаку, а потом схватил меня и швырнул слугам моего отца. «Я бы и даром отдал этого щенка! Но так хоть прок будет». Видел, как он взял деньги, с довольным видом их пересчитывал. Как выла мать, словно раненая волчица, и пыталась отнять меня из рук двух огров. Ты видела этих молодчиков и знаешь, на что они способны… Она ничего не могла сделать… Я тоже плакал, потому что плакала она. Тогда еще не понял, что произошло. Не понял, что отец посчитал меня достойным своего покровительства. Но при этом его не заботило, хочу ли я сам принимать его.

— Какой ужас!

По моим щекам скатывались слезы, а сердце щемило от боли, которую я невольно испытывала. Бедная женщина! Представляю, каким страшным ударом оказалось для нее лишиться единственного смысла в жизни. Своего ребенка.

— В замке отца я получил все, о чем только мог мечтать. Меня одевали, как маленького лорда, купили мне пони, учили ездить верхом, драться на мечах, танцевать, развивать свой магический потенциал. У меня были братья, которые сразу меня приняли и баловали. Даже мачеха оказалась совсем не злой. Она обожала меня, говорила, что я самый красивый малыш, какого она только видела…

Поначалу меня ничто не радовало, я плакал, звал настоящую мать, просил вернуть домой. Но постепенно привык и все реже вспоминал о ней. Воспоминания вернулись, когда меня как-то повезли в город, где у отца тоже есть дом. Мне было тогда четырнадцать. И я был уже совершенно другим человеком. Свысока смотрел на всех тех, о чьем расположении раньше мог лишь мечтать. И все же сердце екнуло, когда мы проезжали по смутно знакомой мне улочке.

Прежде чем меня успели удержать, остановился у лавки суконщика и забежал внутрь. В голове стоял образ прекрасной темноволосой женщины с синими глазами. До безумия хотелось ее увидеть… Дед узнал меня сразу. Я заметил это по его взгляду — настороженному, хмурому. Но заметив за моей спиной братьев, склонился в почтительном поклоне и угодливо поинтересовался, что нужно благородным господам. Помню, как дрожащим голосом спросил его о маме и получил жестокий ответ: «Да ее вот уже семь лет как на свете нет. Отмучилась. Может, и хорошо. Все равно она никому не нужна была». Семь лет… Уже позже я упросил одного из братьев узнать подробности. Она умерла сразу после того, как меня у нее отняли… Утопилась вот в этом пруду…

Я вскрикнула и зажала рот рукой, чувствуя, как по спине прокатилась вереница мурашек.

— Бедный мой! — прежде чем вообще поняла, что делаю, обхватила голову Энния и начала покрывать лицо исступленными поцелуями. — Мой хороший…

Он мягко отстранился и покачал головой.

— Это было давно… Да, тогда мне было очень больно. Но я смог это пережить.

В его взгляде появилось что-то жесткое, что почему-то напугало.

Впервые я глубже заглянула в душу внешне легкомысленного мальчика, чьим единственным достоинством многие считали лишь красоту. Но что скрывается в нем на самом деле? Как же хотелось, чтобы он открылся мне до конца!

— Ты ненавидишь отца за то, что он так поступил с ней? — спросила, пытливо вглядываясь в его лицо. — Наверняка ты считал, что это он виноват в смерти твоей мамы.

— Ненавижу? — Энний, казалось, удивился и слабо улыбнулся. — Думаю, я давно утратил способность испытывать такие сильные чувства… Сам не знаю, почему вообще рассказал все это тебе.

Он мотнул головой, будто прогоняя наваждение, а в моей голове вдруг возник яркий образ. Сама не понимаю, что это было, но все казалось настолько живым и реальным, что я будто на несколько секунд перенеслась куда-то.

Видела заброшенную неухоженную могилку на кладбище. Стоящего у нее красивого темноволосого мальчика, по щекам которого безудержно катились слезы. А потом вдруг что-то произошло и слезы иссякли. В васильковых глазах появилось что-то жесткое и непримиримое. В мальчике будто что-то сломалось и одновременно родилось нечто новое. Бросив на могилку последний взгляд, он отвернулся и решительно двинулся прочь. Губы стиснуты, взгляд полыхает странным жестким блеском.

Я невольно содрогнулась, чувствуя, как вместо живого человеческого тепла от него теперь исходит холод и безразличие. Неужели трагедия с матерью сломала тогда Энния? Сделала из чувствительного милого ребенка совершенно другое существо. Но какое? И что теперь движет им?

— Тея! Тея! Что с тобой? — послышался обеспокоенный голос и я будто вынырнула на поверхность.

Вместо яркого образа спешащего с кладбища ребенка увидела прекрасное лицо демонита. Что со мной только что было? Вспомнила, как Эрбин говорил, что со временем я смогу считывать с других воспоминания. Неужели именно это и произошло сейчас? И как относиться к тому, что увидела? Знала одно — пусть даже Энний ожесточился на весь мир тогда и запретил себе на самом деле привязываться к кому бы то ни было, уже то, что он привел меня сюда, говорит о многом. Не все еще потеряно. Я смогу достучаться до его сердца, укрытого ледяной броней, снова растопить и заставить чувствовать. По крайней мере, как же мне хотелось это сделать!

— Все в порядке. Просто голова закружилась, — солгала я и осторожно взяла его за руку. — Я благодарна тебе за то, что привел меня сюда… Открыл часть того, что для тебя важно.

Он улыбнулся, но я ничего не смогла прочесть в выразительных васильковых глазах.

— Пойдем, нужно возвращаться к Обители. Асдус с Криспиной наверняка уже там.

И хоть мне и не хотелось этого делать, пришлось согласиться.

Я то и дело всматривалась в профиль Энния, идущего рядом со мной, и пыталась понять, о чем он думает. Только бы не жалел о том, что привел меня сюда, рассказал о себе так много.

Услышала спокойный голос:

— Не беспокойся, я ни о чем не жалею.

И я даже не стала переживать о том, что он прочел мои мысли. Хотелось сейчас быть перед ним такой же открытой, каким был он передо мной несколько минут назад.

Выйдя из сквера, мы поймали наемный экипаж и вскоре уже ехали к Обители. Всю дорогу я держала Энния за руку, чувствуя, что ему это сейчас нужно. Хотя, может, больше это было нужно мне. Ощущала, как с каждой секундой мое чувство к нему все усиливается, как вязну в нем, будто проваливаясь в зыбучие пески.

Как жаль, что я не могу проникать в чужой разум так, как это делают другие. Насколько проще было бы сейчас. Понять, нравлюсь ли я ему так же сильно.

Стоило нам выйти из экипажа, а тому отъехать, воздух перед воротами задрожал, материализуясь в фигуру рыжего. Надо же, он даже это умеет! Я в восхищении застыла. Асдус недовольно покосился на наши с Эннием соединенные руки и проворчал:

— Долго же вас где-то носило!

— Спешили, как могли, — улыбнулся демонит.

Меня удивило то, как пристально они уставились друг на друга, будто ведя недоступный мне мысленный разговор. А может, так и было? Снова ощутила досаду из-за своих ограниченных возможностей.

— Где Криспина? — нарушила я молчание.

— Я уже провел ее в Обитель, — Асдус обратил взгляд на меня и очаровательно улыбнулся. — Жду только вас.

— Как тебе удалось убежать от огров? — спросила я, внимательно оглядывая его на предмет физических повреждений. Но помимо местами порванной одежды ничто не указывало на то, что демон участвовал в драке.

Да, похоже, регенерация у местной нечисти и правда на высшем уровне!

— Детка, ты прямо обижаешь, — Асдус хмыкнул. — Бегать от кого-то не в моих правилах! Пришлось показать им, что с Асдусциасом Дарнадаром связываться не стоит!

— В общем, убежать ему удалось, — подытожил Энний, скрывая улыбку, а рыжий бросил на него далеко не добрый взгляд.

Боясь, что воинственный Асдус снова ринется в бой за такое пренебрежение к своей доблести, я поспешно сказала:

— Может, уже доставите меня обратно в комнату? Ноги просто гудят от этих колодок! И где ты их только достал, Асдус?!

Демон немедленно переключил внимание на меня и, бесцеремонно вклинившись между мной и Эннием, взял нас обоих под руки.

— Дама, которая мне их продала, утверждала, что это последний писк моды! Для моей крошки только самое лучшее!

— Я не твоя крошка, Асдус, — процедила я, входя в ворота Обители вместе со спутниками.

— Это временно, — нагло подмигнул демон.

Энний окинул его недовольным взглядом и отстранился.

— Ладно, мне пора. Увидимся завтра на занятиях.

То, что в мою сторону демонит даже не глянул, немного встревожило. Он что и правда считает, что я поведусь на ухаживания Асдуса?! В таком случае Энний совершенно меня не знает! Так надеялась, что он прочтет сейчас мои мысли, но демонит уже быстро направлялся к Обители. В отличие от меня, ему не нужно было скрываться, его перемещения в сопровождении брата никто не ограничивал. Меня же дернули за руку, бесцеремонно обращая на себя внимание.

— Он поведал тебе душещипательную историю про мамочку? — насмешливо изогнул бровь Асдус, увлекая к окнам моей комнаты.

Я опешила, не зная, как реагировать на его слова.

— Поверь, он рассказывал эту историю не только тебе, — заявил демон, ухмыляясь. — Не уподобляйся очередной влюбленной дурочке и не верь ни единому его слову.

— Что?!

Я хотела остановиться и вырвать свою руку из захвата Асдуса, но он не позволил. А чтобы не трепыхалась, подхватил на руки и понес к дому уже гораздо быстрее. Потом взмыл вместе со мной вверх и на пару секунд забалансировал на карнизе. Я в ужасе зажмурилась, боясь, что мы оба упадем. Но уже в следующий момент демон легко запрыгнул внутрь и поставил на ноги. И я, переведя дух, тут же возмущенно уставилась на него.

— Ты что только что сказал об Энние?!

— Думаю, ты меня поняла. Все же ты неглупая девочка, — невозмутимо отозвался Асдус, проходя к креслу и усаживаясь в него. Закинув ногу на ногу, стал наблюдать за моими действиями.

На негнущихся ногах я кое-как доковыляла до соседнего кресла и опустилась в него. Тут же поспешила сбросить неудобные туфли и облегченно выдохнула. Потом хмуро спросила:

— Хочешь сказать, что Энний соврал мне?

— Вовсе не это я хочу сказать, — явно издевался Асдус.

Я прищурилась, осознав, что он может просто играть со мной. Сознательно навеивать сомнения насчет демонита. Уже поняла, что добра он ему явно не желает, раз привел в игорное заведение. И то, что Энний рассказал мне о своем детстве, мог узнать из моей головы. Несомненно, так и есть! И я возмущенно засопела.

— А мой братец силен, — протянул демон, легко улыбаясь. — Ты уже почти готова есть из его рук.

— Послушай, тебя это вообще не касается! — выдохнула я. — И вообще, может, уберешься уже? Я дико устала! Единственное, чего хочется, привести себя в нормальный вид и лечь спать.

И я в сердцах сдернула белый парик и швырнула им в Асдуса. Тот легко поймал и сжал в кулаке. Улыбнулся мне еще шире.

— Позволь мне кое-что рассказать тебе о моем братце…

— Не стоит! Я не хочу ничего слушать!

— Правда, не хочешь? Или боишься, что я окажусь прав? — он изогнул брови.

Я промолчала, чувствуя, как эйфория после общения с Эннием сменяется волнением и тревогой. Что бы Асдус сейчас ни сказал, это наверняка окажется ложью! Попыткой устранить конкурента. И я буду воспринимать это именно так! И никак иначе!

— Этот мальчик всегда твердо знает, чего хочет. И идет к своей цели, невзирая на преграды, — проговорил демон, вертя на пальце один из перстней — с большим рубином. — Многие покупаются на его невинный вид и красивое личико, не желая замечать того, что внутри.

— И что же внутри? — с сарказмом поинтересовалась я.

— Злобный звереныш, который со временем вырастет в настоящего зверя, — протянул Асдус.

— То, что он рассказал мне о своей матери, неправда? — выдавила я, позволяя демону увидеть мысли. Все то, что рассказывал мне Энний.

— Думаю, правда, — признал он нехотя. — И я поражен, что в конце он отошел от своей роли и дал тебе понять, что стоит держаться от него подальше.

— Ты о чем?

Я вздрогнула.

— О том, что он признался тебе, что не способен испытывать сильные чувства. Больше не способен. Вынужден признать, что раньше не подозревал, насколько на самом деле его потрясло то, что случилось. — Асдус теперь казался задумчивым, словно осознал вдруг нечто для себя важное. — Но он больше не тот мальчик, которого позволил тебе увидеть, — он тряхнул головой, будто возвращаясь к реальности. — Он маленькое чудовище, готовое на все ради достижения своих целей.

— И какие же у него цели?

Я не знала, как реагировать на слова демона. Что-то подсказывало, что сейчас он искренен. Но в чем и насколько, понять было сложно. В конце концов, он может просто ошибаться на его счет. Наверняка Энний просто никогда не пускал его в свою душу слишком глубоко. Так, как это сделал сегодня со мной… Уже то, что я сижу здесь и обсуждаю демонита, можно посчитать предательством. Мне не хотелось этого делать, но я не могла решиться прервать Асдуса. Что-то останавливало, желая узнать до конца, насколько же низко он падет в попытках очернить Энния.

— Начнем с того, что Энний всегда был хорошим манипулятором. Или, по крайней мере, быстро этому научился, — проговорил рыжий.

— Он довольно скоро понял, какие преимущества дает его красота. Какое впечатление производит на окружающих. Даже на мужчин. Стоило ему состроить жалобную мордашку, как родители и братья спешили сделать все, что он захочет. Даже я до сих пор на это покупаюсь. Он кажется каким-то нереальным существом. Будто из иного мира. Его хочется защищать и любоваться им, словно чем-то невыразимо удивительным.

— Твои действия плохо сочетаются со словами, — заметила я едко. — То, что сейчас ты пытаешься настроить меня против него. И то, что привел его в то заведение, хотя ему туда не стоило приходить однозначно.

— Это другое… — поморщился Асдус.

— Ну, конечно! — язвительно протянула я.

— Я бы не позволил ему перейти черту, — серьезно произнес демон и в этот раз я почему-то ему поверила. — Но не скрою, сделал это, чтобы ты увидела, что он не настолько идеален. А идеальным он казаться умеет, уж поверь. Мне не хочется, чтобы ты заблуждалась на его счет. Он ничего к тебе не испытывает. Ты будешь просто очередным именем в списке его побед.

Я вспомнила, как смотрел на меня сегодня Энний в сквере, и ощутила, как все во мне противится этим словам. Асдус врет! Теперь я в этом даже не сомневалась. Пусть со стороны демонита еще нет сильного чувства, но я однозначно не безразлична ему.

Заметив мою реакцию, а может, и прочитав мысли, демон поморщился.

— Вижу, ты мне не веришь.

— А должна? — я нахмурилась. — Я вообще тебя, можно сказать, не знаю.

— Его ты тоже не знаешь, — заметил Асдус. — Но продолжу… Может, все же хоть зароню в тебе разумные сомнения.

— На это я бы не рассчитывала! — выпалила я, а демон покачал головой.

— Ладно, скажу тогда лишь об одном. Того, что вычудит мой братец, никто и представить не мог. Как он настойчиво привлекал внимание Гилеры, поставив себе такую цель, о которой никто даже мечтать не мог. Существо с кровью демонов желало стать еще и вампиром. Объединить в себе силу двух рас, породив на свет нечто новое. Никто из нас понятия не имеет, что из этого выйдет. Думаю, как и сам Энний. Каким он станет после перерождения, можно только догадываться. И то, что такая хладнокровная стерва, как Гилера, согласилась на это, да еще и сумела Властелина убедить, и вовсе выходит за грань понимания.

Вот об этом слышать было неприятно. Я-то полагала, что Гилера сама заметила демонита и ей самой пришло в голову сделать его частью своего клана. Теперь же, если Асдус не врет, оказывается, идея принадлежала Эннию. Но может, он толком не понимал, что делает. Раньше ему и в голову не приходило, что в его жизни может появиться настоящее чувство. И он был одержим лишь честолюбием. Теперь же… А что теперь? Он что говорил, что любит меня? Нет, не говорил… Но он уже меняется, я чувствую это! Сердце не может врать!

Асдус закатил глаза.

— С тобой бесполезно говорить начистоту. Ты уже отравлена этим мальчишкой. — Он поднялся на ноги и посмотрел хмуро и мрачно. — И все же поразительно, как ему это удается. Ладно, ты! Девчонка из захолустного поселения. Еще и в жизни ничего-то не видела. — Я обиженно засопела, взглядом выражая то, что чувствую в эту минуту. — Но Гилера! — закончил Асдус. — Та, что всегда была зациклена только на Властелине…

Внутри что-то екнуло. Вся кровь отхлынула от щек, дышать стало тяжело. А до меня вдруг дошло то, что до этого момента ускользало. И слова Гилеры обрели новый смысл. И те, что были сказаны в столовой, и те, что она говорила над моим ложем, когда я находилась между жизнью и смертью.

«Ты посягнула на того, кто важен для меня»… А я ведь думала, что она говорит об Энние.

Мне стало дурно и я потерла рукой лоб, на котором выступила испарина.

Неужели Эрбин прав и Гилера первая поняла то, во что не желаю верить я. Властелин по какой-то причине проявил расположение ко мне. Но если так, я буду счастлива отдать его Гилере! Не нужен он мне! Пусть только Энния оставит в покое!

Я содрогнулась от кощунственности собственных мыслей, сознавая, что жуткое древнее существо может витать в этот момент где угодно. Даже в этой комнате… Меня затрясло.

Асдус встревожено приблизился и схватил за плечи.

— Что произошло?

Похоже, в этот раз каким-то непостижимым образом я все же успела поставить барьер, раз он ничего не слышал.

— Ничего… Ты можешь сейчас просто уйти? Я и правда устала…

— Хорошо… — протянул он, но не отпустил. В его глазах загорелись золотистые искорки. — Когда ты такая растерянная, испуганная, так трудно бороться с собой…

— Это ты о чем? — моментально напряглась я и успела лишь пискнуть, когда горячие губы накрыли мой рот, сминая сопротивление.

Я забилась в руках Асдуса, пытаясь высвободиться. Но он лишь теснее прижимал к себе, творя с моими губами и вовсе возмутительные вещи. У меня даже дыхания не хватало, настолько долгим и страстным был этот поцелуй.

Перед глазами уже плясали цветные пятна, когда он, наконец, отпустил. Я судорожно хватала ртом воздух, восстанавливая дыхание, а Асдус смотрел с прежней самодовольной улыбочкой.

— Надеюсь, остаток ночи ты будешь думать обо мне, а не о ком-либо другом. Приятных снов, детка!

С этими словами он с быстротой молнии метнулся к окну и, на прощанье послав мне воздушный поцелуй, исчез из виду. Я тут же начала остервенело вытирать рот, а потом поплелась в ванную, чтобы смыть боевой раскрас. В голове творился такой хаос после этого безумного вечера, что я решила, что лучше вообще ни о чем думать не буду. Иначе не усну точно.