На занятие по «Основам теоретической и прикладной магии» я все же немного опоздала. К счастью, Дориана Лендр не из тех преподавателей, кто стал бы устраивать показательное наказание. Она лишь попросила в следующий раз лучше рассчитывать время и велела мне присоединиться к остальным. Я поспешно поднялась по ступеням к тому ряду, где сидела моя пятерка, и опустилась рядом с рыжим. В ответ на молчаливые вопросы его и Шейрис жестом показала, что все отлично.

Подруга написала в своем блокноте: «Выглядишь гораздо лучше» и пододвинула ко мне через Кристора. Я просто улыбнулась. Знала бы она, что именно помогло мне так выглядеть.

Да и не только выглядеть, но и чувствовать.

– Какая тема сегодня? – шепотом спросила у рыжего.

– Внушение, – так же шепотом откликнулся он.

Я невольно вздрогнула! Как нельзя кстати! Может, это занятие поможет, наконец, понять, как могло получиться, что внушение на меня не действует. Я вся превратилась в слух, решив больше не отвлекаться на посторонние мысли. Дориана Лендр, как всегда, сумела полностью завладеть вниманием аудитории. Среди студентов царила такая тишина, что можно было бы услышать, как муха пролетит.

– Хочу сказать, что для того, чтобы использовать внушение, не нужно обладать особыми способностями, – проговорила преподавательница. – При некоторых условиях даже обычные люди могут его применить. Но все зависит от многих факторов. Степени внушаемости того лица, на кого вы хотите применить воздействие, его эмоционального состояния, окружающей обстановки и многого другого. Конечно, врожденный талант к этому виду влияния значительно облегчает процесс. Есть те, кому противиться намного труднее. В таких случаях поможет применение особых психотехник или блокировок. С последним нужно быть особенно осторожными. О блоках поговорим на одном из следующих занятий.

Сейчас же хочу познакомить вас с основными механизмами внушения. Хочу также сказать, что некоторые личности обладают врожденной маловосприимчивостью к этому виду воздействия. Это, к примеру, ведьмы, архимаги, архидемоны и высшие эльфы. Но даже им можно навязать свою волю, если они откроют свой разум. Учтите этот факт и, если обладаете такими свойствами, с осторожностью открывайте сознание посторонним.

Она еще немного рассказала об общей теории, а затем заинтриговала нас заявлением:

– Можно долго обсуждать, как и что происходит, но, думаю, гораздо полезнее для вас будет увидеть все на практике. Определить собственную степень внушаемости и постараться применять защитные механизмы. Сейчас мне нужен доброволец.

Она с легкой улыбкой обвела взглядом аудиторию. Ребята, несмотря на симпатию к преподавательнице, смотрели настороженно. Никому не хотелось позволить копаться у себя в голове, тем более у всех на виду. Первой решилась Шейрис, чего и следовало ожидать.

Подруга во всем стремилась быть первопроходцем.

– Отлично, идите сюда, адептка Ольбин, – ласково сказала преподаватель.

Под всеобщими взглядами подруга спустилась к кафедре и села на специально приготовленный Дорианой Лендр стул. Сама преподавательница устроилась рядом и с улыбкой сказала:

– Для начала я хочу понять степень вашей сопротивляемости в обычных условиях. Знаете ли вы уже какие-нибудь приемы для защиты разума от постороннего воздействия?

– Нет, мастер Лендр, – уверенно заявила Шейрис, бесстрашно глядя на нее.

– Отлично, – улыбнулась Дориана и взяла ее за руку. – При физическом контакте все значительно легче и быстрее.

Я вспомнила, как сегодня утром Кайла держала меня за шею, и невольно вздрогнула.

Теперь ясно, зачем она это делала. Хотя, думаю, вовсе необязательно было причинять мне лишний дискомфорт, стараясь еще и придушить. Но эта стервочка не удержалась от соблазна. К счастью, Шейрис придется пережить более щадящий вариант воздействия. И все же если голова у нее потом будет болеть так же, как у меня, подруге можно посочувствовать.

Лицо преподавательницы стало напряженным и сосредоточенным. Даже отсюда я заметила, что зрачки значительно расширились, почти заполнив радужку. Лицо Шейрис словно окаменело.

– Сейчас ты полностью в моей власти. Будешь делать то, что я тебе скажу, – голос звучал без прежних мягких нот, уверенно и властно.

– Да, – совершенно лишенным эмоций тоном отозвалась подруга.

– Поднимись со стула и подними правую ногу, – потребовала Дориана.

Как механическая кукла, Шейрис немедленно выполнила приказ.

– Сделай пять приседаний.

И это девушка безропотно выполнила, даже не выразив удивления. Мы ошарашено молчали, понимая, что сейчас Шейрис сделала бы любую вещь, о какой преподавательница ее попросила. Интересно, а причинить кому-то вред могла бы? Словно прочитав наши мысли, Дориана произнесла:

– Как видите, мне удалось завладеть волей этой девушки без особых проблем. При всей видимой легкости, с какой мне удалось это сделать, относится она к средней степени внушаемости. Если бы мои способности были меньше, пришлось бы потратить несколько больше усилий. Наверняка вас мучает вопрос: до какого предела доходит степень подчинения. Могу ли я приказать объекту убить кого-то или ударить. И снова все зависит от степени сопротивляемости внушаемого и ваших способностей.

– Так могли бы? – не удержался от вопроса Агрин Флейм.

– Да, – с мягкой улыбкой, плохо вяжущейся со смыслом произносимых слов, сказала преподаватель. – Если бы я поставила себе целью, то смогла бы заставить эту девушку сделать все, что захочу. Поэтому ей придется освоить защитные техники и научиться удерживать в голове нужный образ даже в обычной жизни. Никогда не знаешь, когда кто-то решит поиграть с вами таким образом. Иногда адепты-старшекурсники злоупотребляют своими преимуществами. Так что в ваших интересах поскорее научиться себя защищать хотя бы от этого.

Все закивали, давая понять, что абсолютно согласны.

– Именно поэтому подобные практики введены в курс обучения уже в первые дни, – продолжала преподаватель. – Ну а теперь выведем адептку Ольбин из этого состояния и проверим кое-что еще.

Она велела Шейрис снова сесть и очнуться. Девушка повела плечами, с недоумением оглядываясь.

– Вы что-нибудь помните, адептка Ольбин? – ласково обратилась к ней преподавательница.

– А что-то было? – растерянно спросила подруга.

Дориана улыбнулась.

– Как видите, если вы не прикажете обратного, объект не будет помнить о том, что с ним происходило во время воздействия. Так что даже не поймет, что именно заставили его сделать.

Я поежилась. Жутко, что кто-то самым бесцеремонным образом может копаться в твоем мозгу, а ты потом об этом даже не вспомнишь.

– А теперь поговорим о способах защиты, которые вы можете применить. Конечно, помимо техник, существуют защитные печати и амулеты. Иногда они облегчают задачу. Но все же в идеале вы должны уметь защитить свой разум, не прибегая к подручным средствам.

И она стала рассказывать об основных приемах защиты. Все оказалось достаточно просто. Нужно мысленно создавать в голове или непроницаемый экран, или стену или все, что угодно, что поможет поставить завесу и закрыть разум.

– Это кажется слишком простым, но, поверьте, со временем вы поймете, насколько на самом деле действенно. Но эту завесу можно пробить, а поддерживать ее все время не так уж легко. Вы должны постоянно практиковаться и укреплять мысленную стену в своем разуме.

Советую начать делать это прямо с сегодняшнего дня и удерживать образ в голове всегда. Со временем это доведется до автоматизма и даже во сне никто не сумеет застать вас врасплох.

Итак, милое дитя, – вновь обратилась она к Шейрис, – все ли вы поняли из моих объяснений?

– Пожалуй, да, – девушка просияла улыбкой.

– Ну, тогда представьте перед собой защитную завесу. В каком виде, решать только вам.

Когда будете готовы, кивните, но тогда держитесь. Я буду проникать в ваш разум через преграду. Это обычно достаточно болезненно.

Я с тревогой посмотрела на подругу. Надеюсь, преподавательница все же не причинит ей сильного дискомфорта. Шейрис, чтобы лучше сосредоточиться, даже зажмурилась, а потом часто закивала.

Дориана слегка улыбнулась и снова взяла ее за руку. Через несколько секунд Шейрис содрогнулась всем телом и тяжело задышала.

– Молодец, девочка, – проговорила преподавательница, – хорошо сопротивляешься. Но… – ее глаза чуть сверкнули и она недоговорила. В тот же момент Шейрис со стоном обмякла, и ее лицо снова стало невыразительным и будто пустым. – К сожалению, пока ты недостаточно сильна в защите, – докончила Дориана и, чтобы мы убедились в том, что она снова завладела разумом Шейрис, отдала несколько приказов. Девушка тотчас их выполнила.

Когда ей вновь разрешили очнуться, Дориана задала вопрос:

– Что вы чувствовали сейчас, адептка?

– Больно, – Шейрис поморщилась и сжала руками виски. – До сих пор еще больно.

– Чем сильнее сопротивление, тем неприятнее ощущения. Но если защита достаточно сильная, вы можете это выдержать.

Шейрис кивнула.

– Я буду тренироваться.

– Молодец, а теперь идите на место. – Преподавательница повернулась к нам всем и сказала: – Как самому оказывать такое воздействие, мы рассмотрим на следующих занятиях.

Пока же еще поработаем над защитой. Теперь, когда вы уже знаете эти техники, будет полезно узнать, насколько беззащитны сейчас. По крайней мере, перед магом с таким уровнем способностей, как у меня.

– А у вас какой уровень? – не удержалась от вопроса Шейрис, уже опустившаяся на свое место.

– Достаточно высокий, – улыбнулась Дориана.

– Я слышал, у вас уровень архимага, – подал голос Эльмер.

Те, кто об этом не знал, в том числе и я, округлили глаза, по-новому глядя на с виду скромную женщину.

– Теперь ясно, почему моя защита не помогла, – заявила Шейрис, и я постаралась скрыть улыбку. Похоже, подруга искренне полагала, что в ином случае обязательно бы устояла. В очередной раз позавидовала тому, насколько она верит в свои силы.

– Так, кто следующий желает испытать свои силы? – прервала праздные беседы преподавательница.

В этот раз желающих оказалось намного больше, и мы с восхищением наблюдали за тем, как неизменно разбиваются в пух и прах надежды студентов. Даже Лоран, которому удалось продержаться почти минуту, в итоге со стоном сдался. Остальные не выдерживали и этого.

А я вдруг с ужасом осознала, что если Кайла тоже архимаг, то как же устоять смогла я?!

Притом, что тогда понятия не имела о психотехниках защиты. Поколебавшись, тоже подняла руку, решив, что это шанс поскорее прояснить мучивший вопрос.

Я заметила, с каким скепсисом на меня смотрели почти все адепты. Даже смешки раздавались. Мол, у человечки ни шанса продержаться даже пару секунд. Только члены моей пятерки молчали, напряженно глядя на меня. В отличие от остальных, они видели сегодня утром, что произошло между мной и Кайлой. Похоже, ребятам тоже не терпелось узнать ответ: как такое вообще возможно.

– Не бойся, девочка, – улыбнулась мне преподавательница, по-видимому, трактовав мое волнение по-своему. – Я постараюсь не слишком сильно давить.

Кивнув, я села на стул и позволила взять себя за руку.

– Готова? – спросила она, и я опять кивнула.

Постаралась выстроить в голове образ непроницаемой белой стены, за которой скрыла все свои мысли. Почти в ту же секунду почувствовала слабый толчок в нее с обратной стороны. Вздрогнула, осознав, что это и есть воздействие. Странно, что сейчас не ощущала ни головной боли, ни других неприятных ощущений. Неужели психотехника помогла избавиться от проявлений воздействия?! Вот знала бы об этом раньше, сегодня утром было бы гораздо легче.

На лице Дорианы отразилось легкое недоумение. Нахмурившись, она напряглась еще сильнее. Толчки с той стороны стены стали громче, но пробить ее, похоже, были не в состоянии.

– Не понимаю… – пробормотала преподавательница. – То ли на тебе очень сильная защита, то ли у тебя врожденная маловнушаемость. Но это невозможно. Ты ведь даже не ведьма, правда? И не высшая эльфийка или демоница, – в ответ на последнюю ее реплику из аудитории раздались смешки, давая понять, насколько абсурдно подобное предположение.

Толчки прекратились и Дориана задумчиво сказала:

– На тебе есть защита, девочка?

– Насколько я знаю, нет, – пожала плечами.

– Ладно, с этим разберемся позже, – проговорила она. – А теперь я хочу кое-что попробовать. Убери заслон. Открой мне свой разум полностью.

Я неуверенно посмотрела на нее.

– Не бойся. Я не причиню вреда, – Дориана посмотрела так ласково, что я перестала колебаться. Инстинктивно чувствовала, что от этой женщины нечего ждать подвоха. Да и самой стало интересно, что будет, если полностью открою ей разум. Подействует на меня или нет? В отношении Кайлы я ведь такого не делала. Конечно, защищаться не могла, но и разум не открывала.

– Как мне это сделать? – спросила, испытующе глядя на преподавательницу.

– Просто совершенно расслабься и дай себе установку, что доверяешь мне. Позволяешь делать все, что я хочу.

– Ладно.

Я неуверенно посмотрела на заинтересованные лица других студентов. Поймала напряженный взгляд Лорана, будто он ожидал от меня какого-то подвоха. М-да, судя по всему, монстром считает. Да и в принципе причины у него есть. То от меня нечисть шарахается, то декан на помощь мчится, теперь вот архимаг не может проникнуть в разум.

Закрыла глаза и заставила себя расслабиться и сделать то, о чем просила преподавательница.

Вспомнила о парке, в котором мы с Парнисой любили гулять. Представила, что лежу на зеленой траве и вглядываюсь в синее небо. На губах сама собой появилась улыбка, когда я погрузилась в те умиротворяющие ощущения.

Взрыв в голове на несколько секунд просто парализовал. Показалось, что я утратила способность видеть, слышать, чувствовать. Боль, что пронизывала сейчас каждую клеточку мозга, казалась настолько невыносимой, что я закричала, обхватив голову руками.

Распахнула глаза, с ужасом глядя в побелевшее лицо преподавательницы.

– Все-все, я перестаю! – поспешно забормотала она, и давление на мозг тут же исчезло.

– Что вы сделали? – жалобно всхлипнула я.

– Похоже, я поняла, в чем дело, – задумчиво глядя на меня, сказала Дориана. – Когда тебе поставили блок?

– Блок? – я ошарашено заморгала. – Какой еще блок?

– Мы должны были проходить эту тему через несколько занятий, но я все же скажу тебе сейчас. Иногда, чтобы избежать воздействия на разум, ставят такой вот блок. Если кто-то слишком интенсивно пытается копаться в твоей голове, он срабатывает, и ты чувствуешь сильную боль. Если продолжить такое воздействие достаточно долго, можешь даже умереть.

Я нервно сглотнула. Не слишком веселый прогноз, однако. Надеюсь, Кайла об этом не узнает, а то моя песенка спета. Но тут в голову пришла неожиданная мысль.

– Постойте, а почему я не ощущала боли, когда ставила заслон?

– Он помогал смягчить воздействие. В твоем случае не просто смягчить, а совершенно нейтрализовать, – последнюю фразу она произнесла с плохо скрываемым удивлением. – У тебя поразительно сильная сопротивляемость к внушению. Кто бы мог подумать! Не знаю, зачем понадобилось ставить еще и блок.

Она опять задумалась, глядя на меня с возрастающим интересом.

– Ну, ладно, идите на место, адептка Тиррен, – перешла преподавательница на официальный тон. – Продолжим занятие.

Под всеобщие напряженные взгляды я прошла к своему месту.

– Не устаю поражаться твоим странностям, – проворчал Лоран.

– Сам ты странный, – огрызнулась я и отвернулась, не желая продолжать перепалку.

И без того было о чем подумать. Что за блок во мне и кто его поставил? Зачем вообще понадобилось это со мной проделывать? Снова безумно захотелось увидеть маму.

Единственного человека, который мог бы пролить свет на все эти странности. Ведь она со мной с рождения. Решила, что в письме обязательно спрошу ее хотя бы о блоке.

Остаток занятий пролетел незаметно, и в три часа я уже подходила к воротам, еще издали заметив рядом с ними Вейна. В этот раз охранники меня задерживать не пытались.

Видать, вчера Обаяшка все же сделал выговор по этому поводу. Или, может, меня теперь считали очередной пассией декана Байдерна. Трудно сказать, но на результат я не жаловалась. Мы с целителем беспрепятственно покинули Академию и двинулись по дороге на Арклан.

– Ты выглядишь гораздо лучше, – повторил комплимент, уже сказанный сегодня Шейрис, Вейн.

– Просто воспользовалась услугами целителя, – чувствуя, как розовеют щеки, пояснила я.

– Можешь обращаться ко мне за такой помощью, когда захочешь, – улыбнулся парень.

Я подумала о том, что если бы в этот раз попросила о помощи Вейна, то лишилась бы удивительных минут наедине с ректором. Поймала себя на том, что улыбаюсь идиотской широкой улыбкой, и заставила себя убрать ее поскорее.

– И все-таки подумай о том, что я говорил, – испортил настроение Вейн. – Мы с принцессой могли бы…

– Нет, – довольно резко откликнулась я. – И вообще зачем ты посвятил во все это принцессу?

– Ну, – парень явно смутился, – у нас просто нет друг от друга тайн… Я ей рассказывал о тебе. О том, какая ты замечательная. Как спасла гномиху и ее ребенка. А потом, когда мы узнали о поединке, Лаурна сама предложила помочь.

– Надо же, какая честь для меня, – с сарказмом выдавила я.

Вейн посмотрел озадаченно, очевидно, недоумевая, откуда во мне такая агрессия к принцессе.

– Что-нибудь не так? – спросил он.

– Нет, все так, прости, – устыдилась я. – Просто нервничаю немного, вот и все.

– Да я понимаю, – просветлел целитель. – Я бы тоже нервничал, если бы меня на поединок вызвали.

– Послушай, – помолчав, заговорила я о том, что беспокоило сильнее всего, – ты сказал, что у вас с принцессой нет тайн друг от друга… Слышала, она от нашего ректора без ума.

Это правда?

Я тут же пожалела о нескромном вопросе, таким несчастным сразу показался парень. Но он заставил себя улыбнуться и как можно беззаботнее произнести:

– Да, она к нему неравнодушна.

– И она с тобой этим делилась?! – поразилась я.

Насколько же жестокая девица! Трудно не заметить, что Вейн влюблен в нее по уши. Или она всерьез считает, что он для нее лишь друг? В таком случае мне еще больше жаль беднягу.

– Ну, мы же друзья, – с оттенком грусти в голосе сказал Вейн.

– Понятно. Ну, а он? Как ректор реагирует на это? Он ведь наверняка догадывается о ее чувствах… – я проклинала себя за то, что давлю на больную мозоль, но ничего не могла с собой поделать.

– Лаурна считает, что он неравнодушен к ней, – огорошил меня парень.

Некоторое время я жадно хватала ртом воздух, потом осторожно сказала, стараясь не выдать настоящих чувств:

– И почему она так считает?

– Они много общаются. Он ни с кем так больше не общается в Академии, как с ней.

Конечно, неизменно проявляет почтительность. Но она считает, что это только из-за ее высокого положения. Лаурна очень хочет, чтобы он, наконец, набрался решимости и сказал ей о своих чувствах.

– И что она станет тогда делать? – моя улыбка сейчас наверняка больше напоминала оскал.

– Если понадобится, сбежит с ним и выйдет замуж без согласия отца. Но надеется, что это не понадобится. Отец ее очень любит и наверняка пойдет навстречу, – понизив голос, сказал Вейн. – Только это между нами. Если что, я буду отрицать, что сказал тебе такое.

– Разумеется, я никому не скажу, – поспешила заверить, чувствуя, как громадные кошки выцарапывают целые клочья из моего бедного сердца.

– Сам не знаю, почему тебе это сказал, – кусая губы, добавил парень. – Почему-то ты вызываешь доверие.

– Все в порядке, слышишь? Я не обману твоего доверия, – я сжала его руку и улыбнулась, хоть и чувствовала себя донельзя погано.

Итак, я полная дура. Размечталась о том, что по определению невозможно. Ректор, если кого-то и полюбит, то уж точно не такую, как я. А может, он и правда уже любит. Принцессу Лаурну. Женщины все же чувствуют такие вещи. По крайней мере, большинство из них. Если она даже поделилась с Вейном этим, то, значит, точно уверена. И Лин с Дорой ведь говорили о том, что он никому больше не позволяет так близко находиться рядом с ним. А с Лаурной проводит время, общается. Это о многом говорит. И вряд ли он делает это лишь из подобострастия перед высоким положением девушки. Я сама имела возможность убедиться, что Ирмерий не из тех, кто будет пресмыкаться перед вышестоящими. Лорда-наместника с его угрозами он практически выставил за дверь. Если уж ректор общается так близко с Лаурной, значит, ему это доставляет удовольствие. Что бы там кто ни думал по этому поводу. А его холодность при этом… Разве она не может быть деланной, дабы не компроментировать свою возлюбленную? Как же паршиво сознавать это!

Я так углубилась в душевные терзания, что не заметила, как мы дошли до Арклана.

Наверное, собеседником я в этот раз была не ахти, но Вейн понимающе улыбался, явно списывая мое странное поведение на тревогу перед поединком. Тем лучше. Если бы он догадался о моих настоящих мотивах, я бы сквозь землю провалилась от стыда.