Думаю, у бедного магистра Дондера добавилось пищи для размышления. Уже второй раз он видит меня в лазарете в обществе ректора. Интересно даже, что целитель подумал по этому поводу. Впрочем, щекотливых вопросов он, ясное дело, задавать не стал. Лишь поинтересовался у ректора, может ли чем-нибудь помочь. Я ожидала, что меня тут же сплавят с рук на руки тому, кто, собственно, и был в ответе за лазарет. Но вместо этого ректор в очередной раз поразил:

– Нет, я все сделаю сам. Вы можете быть свободны, магистр Дондер.

Судя по вытянувшемуся лицу, дроу удивился не меньше, чем я. Но возражать не осмелился и быстро вышел, оставляя нас наедине. Ирмерий осторожно усадил меня на одну из коек (похоже, скоро я тут совсем освоюсь, впору постоянное место забивать) и произнес:

– Сейчас лучшее для вас – крепкий и здоровый сон. Утром я приду и довершу лечение.

– Вы лично? – пролепетала я, с трудом пытаясь справиться с волнением.

Похоже, вопрос смутил его, но он тут же откликнулся:

– Раз уж я начал лечение, будет лучше, если я же и закончу. Не люблю оставлять дело незавершенным.

– Понятно, – сказала я, мысленно ругая себя за то, что снова неправильно трактовала его мотивы.

– А теперь закройте глаза, адептка Тиррен. Я помогу вам уснуть.

Поможет? Это как? Я даже сходу не сообразила, что он имеет в виду. И в голову полезли разные непристойные мысли, как именно ректор может помочь мне уснуть. Хотя о сне в данном случае речи не шло. М-да, не стоило читать так много откровенных романов! Совсем не в ту степь мысли унеслись! Но я послушно закрыла глаза и невольно вздрогнула, когда тонкие пальцы коснулись моих висков. Когда в меня заструилась целебная энергия, сообразила, о чем он говорил. Но, наверное, в этот раз была слишком возбуждена, чтобы на меня подействовало. Или при погружении в сон задействовался какой-то другой механизм, что-то сродни внушению, которое на меня не действовало. Я услышала повелительный негромкий голос:

– Сейчас вы погрузитесь в сон и проспите до самого утра…

Похоже, он и правда задействует внушение, не подозревая о том, что то не подействует.

Зудящая головная боль подтвердила мои догадки. Мозг сопротивлялся постороннему воздействию, не получив от меня другой команды. Не знаю, что заставило притвориться спящей. Может, не хотела расстраивать ректора или и перед ним представать какой-то не такой. Чтобы он ничего не заподозрил, выровняла дыхание и постаралась успокоиться. Через некоторое время ощутила, что атака на разум прекратилась. Но я все еще чувствовала, что Ирмерий сидит рядом и не спешит уходить.

Едва не выдала себя судорожным вздохом, когда внезапно ощутила на своих губах его губы. Ничего себе! Поцелуй был нежным и легким, словно морской бриз, но тело откликнулось на него таким щемящим теплом, что внутри словно бабочки запорхали. Затем щеки коснулись пальцы ректора, он осторожно провел по коже. О, Тараш, как же трудно было не выдать себя, не потянуться вслед за его рукой, не застонать от охватившей истомы!

С замиранием сердца ожидала продолжения, но его не последовало. Ирмерий отстранился, а вскоре послышались едва слышные шаги по направлению к выходу. Только когда раздался стук захлопнувшейся двери, я осмелилась открыть глаза. Провела ладонью по губам, еще хранящим след его поцелуя – легкое покалывание и тепло. Почувствовала, как на лицо наплывает мечтательная улыбка. Уж это трудно было трактовать, как признак жалости или то, что можно сделать из чувства долга! Неужели я ему тоже нравлюсь? Едва не издав ликующий возглас, обхватила плечи руками и глубоко выдохнула. Как же хорошо сейчас!

Стоит ли говорить, что сон мой и правда был замечательным?

Проснувшись утром, я почувствовала, что снова улыбаюсь. Открыла глаза и обвела взглядом помещение, надеясь снова увидеть ректора. Он ведь обещал, что придет и завершит лечение. Но заметила здесь лишь магистра Дондера, перебирающего медицинские принадлежности.

– Доброе утро, – чуть хрипловатым после сна голосом обратилась я к нему.

– Доброе, – откликнулся дроу, оборачиваясь. – Как себя чувствуете?

– Просто отлично! – искренне сказала я и села на постели. Но тут же охнула, ощутив головокружение и слабость.

– Видимо, не так уж и отлично, – хмыкнул магистр Дондер. – Вчера вам сильно досталось?

– Да, но это уже в прошлом, – поспешила ответить я, не желая распространяться о том, что пришлось пережить.

– Я сейчас проведу вливание силы, – предложил целитель, – и станет полегче. Сможете вернуться в общежитие. Думаю, нет необходимости держать вас здесь. Лорд Старленд вам здорово помог. Вам повезло, что он лично занимался вами. Обычно ни один целитель не отдает столько энергии за раз. Восстановиться потом не так уж легко.

– Да, мне повезло, – прошептала я и ощутила беспокойство за Ирмерия. Неужели из-за меня ему теперь самому будет плохо? Может, пусть магистр Дондер завершит лечение?

Пусть я больше всего на свете хочу снова ощутить, как между мной и любимым мужчиной устанавливается особенная связь, это с моей стороны слишком эгоистично.

Магистр Дондер поднялся на ноги и приблизился ко мне, сел рядом. Я подавила порыв отодвинуться – настолько не хотелось, чтобы кто-то другой, кроме ректора, касался меня.

Напомнила себе, что передо мной целитель и никаких особых планов на мой счет он не строит. Только выполняет свою работу. Когда дроу обхватил руками мою голову, заставила себя расслабиться. Но не успел магистр Дондер начать вливать в меня энергию, как дверь лазарета распахнулась. Мое сердце забилось в припадке безумной пляски при виде Ирмерия.

Ректор выглядел немного усталым, и я ощутила беспокойство за него. Ну почему он так себя не бережет? Вздрогнула, когда Ирмерий резко бросил:

– Я сам это сделаю!

Магистр Дондер дернулся и в недоумении посмотрел на него. Думаю, бедняга понятия не имел, с чего вдруг у ректора такая реакция при виде того, как он выполняет свою работу. Я тоже не понимала, но сердце радостно защемило от возникшей догадки. Неужели он не хочет, чтобы кто-то другой меня касался? Нет, слишком невероятно! Я снова принимаю желаемое за действительное.

Целитель поспешно отошел и снова занялся своими делами, бросая любопытные взгляды на начальство. Ректор же приблизился ко мне и некоторое время напряженно смотрел. Я невольно смутилась и стала поспешно приглаживать растрепавшиеся после сна волосы.

Наверное, выгляжу ужасно!

– Как вы себя чувствуете? – наконец, выдавил Ирмерий.

– Гораздо лучше, – пробормотала я, испытывая все большее смущение из-за его пристального взгляда.

– Сейчас я продолжу лечение. Думаю, сегодня вам лучше остаться здесь на весь день. Я предупрежу преподавателей о вашем отсутствии.

Я так поразилась, что не сразу нашлась с ответом. Вспомнила, что магистр Дондер вовсе не считал необходимым оставлять меня еще на день. С чего ректору так оберегать, словно я хрупкая ваза и могу разбиться от малейшего прикосновения? Конечно, это было приятно, но не хотелось весь день сидеть в лазарете под любопытствующим взглядом магистра Дондера.

– Нет, пожалуйста, я не хочу пропускать занятия! – возразила я. – Спасибо за ваше участие, но я и правда уже чувствую себя хорошо.

Ирмерий поджал губы, хотел что-то сказать, но, видно, передумал. Сел рядом со мной и так же, как до этого магистр Дондер, обхватил ладонями мою голову. По телу забегали мурашки, и я с трудом скрыла блаженную улыбку, выдающую, насколько же приятны мне его прикосновения. В этот раз целебное воздействие длилось не более трех минут, и я едва сдержала разочарованный вздох, когда ректор убрал руки. Некоторое время он смотрел на меня со странным выражением, потом сухо произнес:

– Сегодня все же поберегите себя. Предупредите преподавателей по военной подготовке, что вам не рекомендуются интенсивные нагрузки.

– Хорошо, – отозвалась я, хоть и понимала, что ни за что не решусь сказать о таком ни Обаяшке, ни мастеру Кулаку, чьи занятия сегодня стояли по расписанию. Они только посмеются надо мной. Или посмотрят, как на пустое место, что еще обиднее. Вспомнила, как Лоран после куда худшего испытания в полную силу выполнял все требования преподавателей. У меня тоже хватит силы воли, чтобы не проявлять слабость! Тем более что сейчас даже головокружение исчезло. Я чувствую себя просто отлично!

В общежитие летела, словно на крыльях. Сама толком не могла объяснить себе это состояние. Дело даже не в том, что физически хорошо себя чувствовала. Пела сама моя душа.

Я почти не вспоминала о чудовищном испытании, что пришлось пережить вчера. О поединке, когда меня избили так жестоко, что даже дышать было больно. Все затмили минуты, проведенные с Ирмерием. Ради них, я не задумываясь, пережила бы и не такое. Тот его поцелуй… Я не могла забыть о нем, да и не хотела забывать. Он дарил надежду на то, что раньше казалось нереальной несбыточной мечтой.

Когда я переступила порог нашей комнатки, Шейрис радостно завопила и бросилась обнимать. Остальные еще сонно потягивались на кроватях, но при виде меня заметно оживились.

– Ты как? – спросил Кристор с сочувствием.

Шейрис же вертела меня, как куклу, оглядывая со всех сторон.

– Да замечательно она, разве не видно? Вон даже румянец на щеках появился! И следа нет от того, что вчера было. Нет, все-таки как замечательно все устроилось! Теперь Кайла, пусть даже и хотела бы снова на поединок вызвать, а не сможет. Ректор все же замечательный мужик!

Наверное, румянец, о котором говорила подруга, превратился сейчас в багрянец. Я буквально ощутила, как щеки запылали при упоминании Ирмерия.

– Все равно расслабляться не стоит, – охладил энтузиазм Шейрис Лоран. – В открытую тебе ничего не сделают, но в темном углу могут зажать и поколотить. А вздумаешь нажаловаться, и вовсе отсюда выживут.

При других обстоятельствах его слова бы обеспокоили сильнее, но сейчас я просто пожала плечами. Ничто не могло погасить того счастья, что растекалось внутри. Даже возможные нападки Кайлы Даминар.

– Ты чего такая счастливая, колись?! – спросила Шейрис, едва мы переступили порог душевой, решив воспользоваться тем, что адепты-парни еще дрыхнут, и вдоволь наплескаться.

Я поразилась проницательности подруги. Поспешно отвернулась, чтобы она не увидела моего выражения лица, и стала снимать одежду.

– Ректор – красавчик, правда? – очередной лукавый вопрос заставил меня замереть с последним предметом одежды в руках.

– Шейрис! – с возмущением протянула я и повернулась к ней. Она уже разделась и теперь включала воду в соседней кабинке. Я услышала приглушенный смех.

– Значит, я права. Потому и сияешь. Приятно, когда такой мужчина проявляет к тебе внимание.

– С чего ты взяла, что он ко мне его проявляет? – пробормотала я. Пусть даже мне хотелось поделиться с кем-нибудь своими чувствами, но я словно боялась сглазить призрачное счастье.

– Ну а почему тогда он лично вмешался вчера в поединок? – огорошила Шейрис. – Разогнал всех. Ты видела, в какой он ярости был? Прямо мороз по коже! Никогда не думала, что наш ректор может быть таким. Ух! Какой мужчина!

– Ты все не так поняла, – почему-то я ощутила горечь. Шейрис как обычно поспешила с выводами. – Он вмешался из-за того, что его об этом просила принцесса Лаурна.

Воцарилась тишина, прерываемая плеском воды об обнаженное тело подруги. Потом я увидела ее голову, вынырнувшую из-за перегородки. Сама я остервенело терла свою кожу, пытаясь справиться с эмоциями.

– А принцесса тут при чем?! – ошарашено спросила Шейрис. – Ей-то что за дело до тебя?

– Так уж получилось, что я подружилась с парнем из ее группы. Он ей и рассказал о поединке. Вот она и решила вмешаться.

– Нет, ну я не перестаю тебе удивляться! – подруга восхищенно цокнула языком и снова скрылась за перегородкой. – Как ты умудряешься таких покровителей себе находить?! Лорд Фармин набивался, декан, теперь еще принцесса и ректор.

– Насчет ректора и декана – полный бред! – уже рассердилась я. – И не вздумай кому-то такое ляпнуть!

– Да ладно тебе, – Шейрис беспечно рассмеялась. – Насчет ректора ладно. Тут и правда тебе вряд ли что светит. А остальные-то правда ведь!

– Р-р-р. Шейрис, ты сама не знаешь, о чем говоришь!

– Нет, ну а почему декан к тебе на помощь примчался тогда?

Я закусила губу. Не говорить же о том, что сама не знаю как послала телепатический сигнал! В ответ на мое молчание она глубокомысленно заявила:

– То-то же!

Я лишь беззлобно выругалась и невольно улыбнулась – долго сердиться на Шейрис просто не могла. Неожиданно решилась задать так сильно мучивший вопрос:

– Шейрис…

– А? – откликнулась она, мурлыча под нос веселую песенку.

– А если мужчина тебя целует, когда думает, что ты спишь, что это может значить? – нет, я и сама понимала, что вопрос звучит по-идиотски, но иначе его сформулировать не могла.

– Зависит от поцелуя, – протянула Шейрис, и ее личико с лукавым выражением снова появилось из-за перегородки. – И что за мужчина?

– Неважно, – уклонилась я от прямого ответа.

– Как раз таки важно. Декан, да? – начала раздувать предположения подруга. – Хотя нет, он ведь не вернулся еще в Академию. Или вернулся? Узнал о том, что случилось, и бросился в лазарет!

– Шейрис, тебя явно не туда занесло, – я уже жалела, что завела этот разговор. – И это не декан!

– Лорд Фармин?

– Нет.

– Шейн?

– Все, хватит! Забудь, что я вообще о чем-то спрашивала! – я выскочила из душа и стала яростно вытираться.

– Только не говори, что магистр Дондер! – послышалось в спину, и я чуть не застонала.

Потом представила эту картину и сама залилась смехом. Бедный магистр Дондер! Он бы сильно удивился, узнав, в чем его заподозрила моя неугомонная подруга.

Пресекая дальнейшие расспросы, я перевела разговор на другую тему:

– Интересно, твой отец приедет на день посещений?

Шейрис, которая дико скучала по отцу, тут же позабыла о моих любовных похождениях и охотно ухватилась за возможность о нем поговорить. Она собиралась написать ему письмо в самое ближайшее время и сообщить, когда можно приехать в Академию. Для родственников раз в семестр устраивалась такая возможность. Об этом нам недавно сообщил один из преподавателей. Тогда же посоветовал заранее оповестить близких об этом. Необходимо было получить разрешение и согласовать все с руководством Академии заранее. Указать точное число визитеров, их имена. В общем, тут с этим было строго. Я же, помню, подумала о том, сможет ли ко мне приехать мама? Собиралась спросить ее об этом в следующем письме. По Парнисе тоже жутко скучала, но понимала, что не смогу даже в глаза ей посмотреть при личной встрече. Так что подруге не собиралась сообщать о дне посещений.

В общем, за безобидными разговорами мы с Шейрис вернулись в нашу комнату. А дальше целиком захватила привычная суета, и мысли, которые на самом деле волновали, пришлось задвинуть как можно дальше.

Я так надеялась увидеть ректора снова хотя бы в столовой, но, к сожалению, мы с ним разминулись. Это немного омрачило настроение, но не настолько, чтобы я впала в хандру.

Даже на Вейна, с которым мы вдвоем шли на работу в Арклан, не смогла долго сердиться. И все же не удержалась, чтобы не высказать неудовольствие:

– Вейн, ну вот ты зачем принцессу приплел? Я же просила тебя!

– Мы с ней не могли спокойно смотреть на то, как она тебя избивает, – с самым несчастным видом сказал целитель.

– Значит, Лаурна тоже там была? – я прищурилась.

Знать, что соперница видела твое унижение, не слишком-то приятно. О, демоны, я уже всерьез считаю ее соперницей. Совсем меня с ума свел тот поцелуй. А что если он просто почудился? На самом деле уснула и видела прекрасный сон? Эта мысль поразила так, что я даже споткнулась. Вейну пришлось поддержать меня, чтобы не упала.

Парень что-то рассказывал, оправдывался, а я слушала его слова будто сквозь туман. Хотя в какой-то момент сердце дрогнуло от того, что он сказал:

– Мы с Лаурной бросились к ректору. Боялись, что не успеем вовремя, придется долго объяснять, уговаривать, чтобы вмешался. Ведь это не его дело, в сущности. Ты наверняка заметила, что они с деканом на ножах. И ректор в дела военного факультета почти не вмешивается. Но как только Лаурна сказала ему, что тебя там избивают, он дальше даже слушать не стал. Спросил только, где все происходит, и ринулся туда. И вот разве плохо стало от его вмешательства? Я после этого случая еще сильнее зауважал лорда Старленда.

Он всегда готов на помощь прийти тем, кто в этом нуждается.

Я чувствовала, как на лицо наползает счастливая улыбка. Фраза: «Как только Лаурна сказала ему, что тебя там избивают, он дальше даже слушать не стал», – вновь и вновь крутилась в сознании. Или снова обманываю саму себя и так бы он отреагировал, если бы дело касалось любого адепта? Как жаль, что не могу просто спросить у него об этом, узнать, что он на самом деле чувствует! Такая мысль показалась и вовсе кощунственной, и я отогнала ее сразу. Нет, мне остается только наблюдать за ним издалека и лелеять в душе безумное чувство, которое с каждым днем становится все сильнее.

К счастью, первый трудовой день на почте не дал возможности долго задумываться над личной жизнью. Дейн уехал в самоходном экипаже отвозить почту в Сайдер, мне же пришлось без дальнейших проволочек приступить к своим обязанностям. Как назло, сегодня посетителей была прорва. В основном адепты-первокурсники, которые, как и я, недавно узнали о дне посещений и теперь спешили отослать письма близким. Боясь ошибиться, я то и дело заглядывала в оставленные Дейном инструкции: какая марка куда полагалась, сколько стоит тот или иной конверт или открытка с видами Темной Академии. На меня ругались за медленное обслуживание, обзывали тупой человечкой. А я даже обидеться не могла, потому что вполне этого заслуживала сейчас. В общем, и вздохнуть было некогда!

Даже Лоран с Эдвином заявились, забив последний гвоздь в крышку моего самообладания. Дроу, как капитан моей пятерки, решил влезть без очереди, и среди других клиентов, и так кипящих от возмущения, поднялся ропот. Лорана покрывали ругательствами, он отвечал тем же. Потом снова пошли оскорбления в мой адрес, и я в итоге разревелась и убежала в жилые помещения. На плече у Гинни рыдала и говорила, что почтовый работник из меня такой же жалкий, как и служанка. К счастью, малыш Лет сейчас спал, и она смогла помочь мне разобраться с недовольными клиентами. Вдвоем работа шла гораздо быстрее и, наконец, мы удовлетворили всех.

Но к концу дня я чувствовала себя просто измочаленной и с облегчением покинула почту. Вейну, которому по дороге рассказывала о своем безумном дне, пришлось убеждать меня, что все трудности временные.

– Ты бы видела меня в первый день в лавке мастера Мирна, – усмехался он. – Я разбил несколько банок со снадобьями. Вместо снотворного всучил клиенту слабительное. Потом продал за бесценок дорогущую мазь. В общем, наделал делов. Думал, что меня тут же и уволят. Но мастер Мирн сказал, что я справлюсь. Уж не знаю, что он разглядел во мне, но верил в мои силы больше, чем я сам. Уверен, что ты тоже справишься!

Я от души поблагодарила Вейна. Его слова и правда помогли – перестала себя чувствовать полной бестолочью. К тому же утешала мысль, что скоро окажусь в общежитии и смогу отдохнуть. Еще более порадовало, что охрана у ворот, как и вчера, не донимала своим вниманием. Парни лишь поглядывали с явным любопытством, но даже думать не хотелось, с чем это связано. Я молча всучила им письма для Академии, отданные Дейном, и попросила отнести их, куда следует. Но, похоже, это для охранников оказалось уж слишком.

– Если ты на особом счету, то это не значит, что мы у тебя на побегушках, – проворчал один, вызвав у меня немой шок. Я насколько поразилась его словам, что остолбенела.

Интересно, что он имеет в виду?

– Не обращай внимания, Летти, – шепнул Вейн, поскорее протаскивая меня, зажавшую в руке пачку писем, мимо охранников. – Тут всегда делают обо всем преждевременные выводы.

– Нет, ну ты слышал. Они же сказали, что я… что я… Неужели подумали, что декан или… – о ректоре я не смогла сказать, горло сдавило спазмом.

– Просто не так поняли, – успокоил меня целитель, и из следующей его фразы я поняла, что подумал о том же: – Они же не знают, что это мы с Лаурной за ректором побежали вчера. А так со стороны, конечно, странно выглядело, что он вмешался.

О, Тараш, если даже Вейн говорит, что это выглядело странно, то что тогда об остальных говорить?! Не скажу, что мне неприятна мысль о том, что они так думают, но ведь на самомто деле ничего нет. И оттого в душе поднималась горечь. Ладно, уверена, что со временем злые языки заткнутся, когда их подозрения не подтвердятся. Так, ну а что мне пока с письмами делать-то? Этот вопрос я озвучила Вейну, растерянно глядя на неприкаянные послания.

– Дык в приемную отнеси. Конечно, уже поздно, секретарь наверняка ушла. Но можешь оставить на столе, если дверь еще не заперли. Или завтра отдашь.

– Спасибо, – поблагодарила я за совет и, распрощавшись с Вейном, понеслась к учебному зданию. Надеялась все же застать секретаря на рабочем месте.

В приемную вбежала, запыхавшись, и с разочарованием посмотрела на пустой письменный стол, за которым в прошлый раз сидела Ферна. Но магические кристаллы горели, да и здесь было не заперто, из чего я сделала вывод, что ректор все еще у себя. Эта мысль заставила сердце пропустить удар. Даже не знаю, хотела ли я, чтобы Ирмерий вышел из кабинета и увидел меня. С одной стороны – безумно хотела, с другой – боялась, как он может трактовать мой приход. Вдруг подумает, что я его преследую. Конечно, можно сказать правду – что я здесь из-за писем, но что если воспримет это, как предлог?

Я чуть ли не крадучись подошла к столу секретаря и положила на него стопку писем. Как назло, руки так затряслись от волнения, что я сдвинула принадлежности для письма. Они с гулким стуком свалились на пол. Замерла, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью кабинета ректора. Услышал или нет? Ничего не уловив, поспешно кинулась собирать с пола рассыпавшиеся предметы.

– Адептка Тиррен? – послышался за спиной напряженный голос.

Проклятье! И как он сумел подобраться так незаметно?! Я медленно разогнулась, положила на стол то, что успела поднять, и повернулась к ректору. Его глаза сверкали так ярко, что я не могла отвести от них взгляда.

– Что вы здесь делаете? – спросил он. – Вам снова нужна моя помощь? – показалось, или в голосе прозвучали нотки надежды? Нет, бред, мне показалось!

– Письма, – прохрипела я и поспешила откашляться.

– Какие письма? – он продолжал смотреть, не отрываясь, я же все глубже тонула в дивных сине-зеленых омутах.

– Я работаю на почте. Меня попросили передать письма для Академии, – объясняла, толком не задумываясь над смыслом произносимых слов. Все, о чем могла думать – как же сильно хочется снова ощутить прикосновение его рук и губ.

К моему разочарованию, он отвел взгляд и сухо проговорил:

– Оставьте на столе.

С этими словами двинулся обратно в кабинет, но у самой двери замер, словно не решаясь сделать последний шаг. Его руки сжались в кулаки, спина заметно напряглась. Что с ним такое? Задать вопрос я, конечно, не осмелилась. Стояла и тяжело дышала, тоже не в силах просто уйти. Ирмерий развернулся и глухо проговорил:

– Что-нибудь еще, адептка Тиррен?

– Н-нет, – я замотала головой и продолжала стоять, хоть и чувствовала себя полной идиоткой. Ноги отказывались повиноваться.

– Уйдите, – выдавил ректор, его лицо дернулось.

Вздрогнув, я, наконец, опомнилась. О, Тараш, представляю, что он сейчас обо мне думает! Пробормотав что-то на прощанье, ринулась к двери, спиной ощущая сверлящий взгляд.

Бежала так, словно мне в спину орал Обаяшка и угрожал дополнительными пятью кругами. Остановилась только, когда передо мной выросло общежитие и фигура Шейна Лоннерса, зачем-то прохаживающегося у входа. Фонари заливали его приглушенным желтоватым светом, придавая облику нечто жуткое.

Сцепив зубы, сделала вид, что не заметила Шейна, хоть и догадывалась, что ждет он именно меня. Двинулась к ступеням, умоляя Тараш избавить от нового потрясения. На сегодня их вполне достаточно!

– Летти! – раздался громкий окрик, а потом меня схватили за руку и потянули обратно.

– Чего тебе, Шейн? – процедила я, обратив на него недовольный взгляд. – Слушай, я сегодня очень устала. Можно, обойдемся без очередных твоих притязаний?

– Ты специально меня злишь? – он поджал губы.

– Нет. Но если это заставит тебя оставить меня в покое, тогда считай как угодно.

– Видно, вчерашний вечер ничему тебя не научил, – прищурился парень. – Думаешь, Кайла – самое страшное, что может с тобой произойти?

– Ты мне угрожаешь? – внутри поднималась злость, смешанная с раздражением. Как же он достал!

– Но ведь по-хорошему ты понимать не хочешь.

Шейн обхватил меня за талию и притянул к себе. Его губы оказались в опасной близости от моих, и я невольно дернулась. Сама мысль о том, что он своим поцелуем осквернит тот, другой, что стал самым дорогим моим воспоминанием, была невыносима.

– Тоже изобьешь? – прошипела я. – Слышала, ты такое любишь с девушками проделывать. Это тебя возбуждает?

Его руки на моей талии сжались еще сильнее, почти до боли. Уловив мой судорожный вздох, он проговорил с неожиданной мягкостью:

– Сам себе удивляюсь, но с тобой не возбуждает. Мне неприятно было смотреть, как Кайла вчера тебя разделывала.

– Ну, конечно, когда разделываешь сам, совсем другие ощущения? – с сарказмом заметила я. Ну вот зачем это делаю? Зачем злю его? Может, просто надоело чувствовать себя безропотной жертвой... Тем не менее, сейчас легче выдержать его гнев, чем допустить, чтобы и дальше обнимал.

Продолжая одной рукой удерживать за талию, Шейн схватил меня сзади за шею. С силой сжал пальцами, заставив вскрикнуть.

– Прости, – тут же выдохнул в ухо, ослабляя хватку. – И отвечая на твой вопрос: не знаю, что ты со мной сделала, но мне неприятно причинять тебе боль. Ты не похожа на тех, с кем я привык общаться.

– Тогда просто отпусти, – тихо попросила я. – Оставь меня в покое.

– Послушай, зачем все усложнять? – он нахмурился. – Тебе нужна защита, это очевидно.

Я могу тебе ее предоставить. Уже и так велел парням и пальцем тебя не трогать.

– Значит, это из-за тебя охранники у ворот ведут себя, как паиньки, – догадалась я, криво усмехнувшись. – Вот за это спасибо. А то уж думала, что из-за слухов дурацких. Мне уже в покровители не только декана, но и ректора приписали.

Он покачал головой.

– Парням лишь бы потрепаться… Я видел, как ты ведешь себя. Уверен, у тебя еще совсем никого не было.

Я вспыхнула и снова попыталась вырваться.

– Послушай, если не будешь упираться, все у нас с тобой будет хорошо, – снова заговорил Шейн, легко подавляя мое сопротивление. – Ты мне, правда, очень нравишься. Сам удивляюсь, но запал на тебя с первого дня, как увидел. Постоянно думаю о тебе.

– Помощь нужна? – послышался от входа в общежитие холодный голос Лорана.

Я обрадовалась ему, как родному, и поспешно закивала.

– Проваливай отсюда, молокосос! – процедил Шейн, бросая в его сторону яростный взгляд. – У нас тут серьезный разговор.

– Судя по всему, Летти не особо жаждет с тобой общаться, – заметил Лоран, и я увидела, как из двери вышагнул еще и Эдвин. Похоже, мои шансы вырваться увеличились вдвое. Если с Лораном Шейн бы справился, то с ними двумя – вряд ли. Разве что решит боевую магию применить.

– Думаю, тебя это вряд ли касается, – старшекурсник все же выпустил из объятий, но ухватил за руку, мешая метнуться к ребятам.

– Летти – член моей команды, значит, касается.

– А силенок хватит? – с иронией осведомился Шейн. – Не нарывайся, парень!

– И что ты сделаешь? – я поразилась смелости Лорана. Должен ведь понимать, что у него мало шансов справиться с более опытным адептом! С чего вдруг так яро заступается за меня?! – Поединки теперь под запретом. Насколько я слышал, сегодня вывесили официальный приказ.

Надо же! А я, оказывается, многое пропустила, пока была в Арклане!

– За применение боевой магии в обычной жизни – немедленное исключение, – продолжал Лоран. – А насчет того, чтобы выяснить отношения обычным способом… один из членов нашей пятерки готов преподать тебе урок хороших манер.

Я усмехнулась, осознав, наконец, в чем причина его смелости. Лоран не собирался драться сам, не такой уж он дурак. Вот, для чего ему Эдвин! Но еще вопрос: справится ли тот с Шейном. Хотя, похоже, сейчас я это выясню. Третьекурсник свирепел – это было видно по его искаженному лицу.

Он резко выпустил мою руку и кинулся на Лорана. Тут же вперед метнулся Эдвин, широкой спиной загородив брата. Я поразилась его силище и сноровке. Он с легкостью отразил удар Шейна в челюсть, перехватил руку и едва не вывихнул парню плечо. Мой преследователь взвыл, когда ему заломали руку и завели за спину.

– Где ты так драться научился, полуорк?

– А ты полагал, первокурсников всех, как нежных барышень, воспитывали? – вместо кузена ответил Лоран. – Эдвина еще с трех лет в его племени драться учили, да и у нас потом учителя неплохие были.

Впервые я слышала, что он хвалит Эдвина, и от этого почему-то стало теплее на душе.

Представила, как, должно быть, приятно полуорку.

– Хватит с тебя или хочешь опозориться на глазах у приятелей? – нагнувшись над поверженным противником, спросил Лоран. – Мы и такое можем устроить. И тогда авторитет непобедимого Шейна Лоннерса сильно пошатнется. Стоит оно того?

На заломленную руку нажали сильнее, сорвав с губ дроу глухой стон. Я поразилась, когда он процедил:

– А если стоит?

Во взгляде Лорана промелькнула злость.

– Похоже, кто-то не понимает, когда ему говорят «нет».

– Ты не имеешь права решать за нее, – с вызовом бросил Шейн.

– Что ж, – губы моего капитана тронула язвительная усмешка, – если Летти сама захочет иметь с тобой дело, вмешиваться не стану.

– Не захочу! – поспешила заверить я и бросилась к нежданному заступнику. Схватила за руку и с благодарностью сжала.

Лоран самодовольно улыбнулся.

– Думаю, вопрос закрыт, – обратился он к скрежещущему зубами Шейну. – Еще раз подойдешь к ней – подобное повторится у всех на глазах… Ты понял? – из горла третьекурсника вырвался новый крик, когда Эдвин нажал на руку еще сильнее. И дроу кивнул, глядя с бессильной яростью. – Можешь отпустить его, Эдвин, – небрежно бросил Лоран и, больше не глядя на них обоих, повел меня ко входу.

Когда мы поднимались по лестнице, не удержался от издевки:

– Теперь понимаешь, что без поддержки команды тебе не обойтись?

Я могла бы, конечно, сказать что-нибудь язвительное по поводу того, что Шейна на место поставил Эдвин, а не он. Но не стала. Я и правда была благодарна Лорану. Без его указки полуорк никогда бы не осмелился бросить вызов третьекурснику. Не знаю, что заставило Лорана проявить нежданное благородство, но он оказал мне огромную услугу.

Надеюсь, теперь насчет Шейна можно не волноваться.

Все-таки приятно иногда, когда есть те, кто может тебя защитить. Пусть даже иногда жутко бесят из-за своего несносного характера.

– Как рабочий день? – неожиданно спросил Лоран. Он продолжал поддерживать меня под руку и это сейчас не вызывало отторжения.

Наоборот, я не удержалась от порыва положить голову ему на плечо. Устала до жути, еще и эпизод с Шейном вымотал окончательно. Рука Лорана переместилась на мою талию и стала поддерживать еще крепче.

– День был ужасный! – призналась я. – Не знаю, как выдержала. Похоже, сегодня все адепты Академии решили почту отправить.

– Ты хорошо держалась, – его голос прозвучал неожиданно мягко.

– Правда? Мне казалось, что наоборот.

Нет, ну ведь может же он быть хорошим, когда хочет. Жаль, что такое бывает нечасто.

– Лоран, спасибо тебе, – тихо сказала я. – За то, что вступился.

Он не ответил, но я почему-то была уверена, что ему приятны мои слова.